«Если не знать, что фильм сделан сыном Рема, можно и не догадаться об этом»
0Кинематографист Томас Колхас снял фильм о своем отце Реме Колхасе: премьера документальной ленты прошла на Венецианском кинофестивале в сентябре 2016 года. В Институте «Стрелка» в Москве «Рем» показан дважды: 21 мая с участием автора состоялась российская премьера, а 31 мая запланирован повторный показ с предваряющей лекцией Анны Броновицкой (страница события).
– Какую цель вы перед собой поставили, когда начали снимать фильм? Осталась ли она неизменной, или же трансформировалась в ходе работы?
– У меня не было цели достичь чего-либо конкретного. Я лишь хотел исследовать определенные сюжеты, которые еще не успел рассмотреть раньше.
– Вы написали некий сценарий заранее или лишь следовали повсюду за Ремом Колхасом?
– И то, и другое, потому что с документальной лентой никогда нельзя сделать настоящий сценарий: когда ты приезжаешь на место съемки, приходится снимать, что есть, нельзя все срежиссировать. И это было новым для меня, потому что большинство проектов, над которыми я работал ранее, были повествовательными художественными фильмами, где ты все подготавливаешь и контролируешь.
– К примеру, здания, которые показаны в фильме, вы выбрали до начала съемок?
– Это тоже было сочетанием того и другого. Я знал, какие здания лучше всего «сработают» при выбранном мной подходе, то есть я был в курсе, какие из них связаны с самими интересными человеческими историями, но я также снял практически все здания, какие мог – ведь, как я говорил, в документальном кино заранее ничего не знаешь.
– А интервью с «пользователями» зданий, связанными с ними людьми: вы же решили их включить в фильм с самого начала?
– Я знал, какие вопросы задавать, потому что я понимал, какие темы для меня важны, но, опять же, когда ты встречаешься с кем-либо, никогда не знаешь, что он скажет – возможно, это вызовет дополнительные вопросы, и так далее.
К примеру, в Сиэтле я знал, что хочу поговорить с одним из бездомных, которые пользуются библиотекой по проекту ОМА, так как это одна из самых интересных особенностей этого здания. Я понимал, конечно, что нужды человека без крова очень отличаются от нужд обычного гражданина, но меня все же поразил рассказ моего собеседника, потому что о многих вещах вы и я просто не задумываемся, мы их принимаем, как должное, к примеру, телефон, интернет и прочее. И именно поэтому это здание так важно для бездомных: только там они могут пообщаться с другими людьми или найти нужную информацию.
Томас Колхас. Фото © Mikhail Goldenkov / Strelka Institute
Томас Колхас. Фото © Mikhail Goldenkov / Strelka Institute
– В фильме, получается, показаны разные точки зрения. А как насчет вашей собственной точки зрения, вашего метода киносъемки архитектуры?
– Моя точка зрения, конечно, в фильме тоже есть, потому что я снял почти весь материал сам.
Тем не менее, я хотел, чтобы мой взгляд воздействовал на зрителя подсознательно, а не явно, потому что один из раздражающих меня компонентов документального кино – это рассказчик – им в данном случае должен был стать я – который сообщает разнообразную информацию и в каком-то смысле говорит тебе, что думать. А я хотел, чтобы моя точка зрения была выражена только с помощью объектива камеры и монтажа, я хотел показывать, а не рассказывать. Если не знать, что фильм сделан сыном Рема, можно и не догадаться об этом, но если вы об этом осведомлены, то увидите, что это определенно мой взгляд, какого у никого другого и быть не могло. Если бы кто-то иной снимал «Рема», они бы не смогли оказаться там, где был я, потому что Рему не было бы так же комфортно сниматься у кого-то еще по сравнению с моей съемкой. И другой автор не знал бы, какие вопросы ему задать, чтобы показать другую сторону Рема Колхаса – вопросы, которые знаю я.
– Здания Рема Колхаса похожи на «городской спектакль», они очень кинематографичны сами по себе.
Как вы их снимали?
– Каждое по-своему. У меня не было особого подхода вроде «я сниму их все с такого угла» или «в это время суток». Я просто снимал их и то, что там происходило; я позволял зданию диктовать, как его надо изобразить. К примеру, в Сиэтле, где так много интересных человеческих историй буквально прямо перед вами, можно просто найти подходящих рассказчиков. А в Доме музыки в Порту я попросил паркуриста побегать и попрыгать по этому зданию, повзаимодействовать с его материалами, потому что иначе зритель не сможет настолько хорошо понять это пространство.
– В вашем фильме показаны люди, которые пользуются зданиями Рема Колхаса каждый день, показаны сами эти здания, и конечно, главный герой. Вы сделали фильм про Рема Колхаса, но также, я полагаю, про жизнь архитектуры в обществе. Насколько важен этот социальный аспект архитектуры?
– Он по-настоящему важен, и мне странно, что про него говорят не так часто. Он явно недоизучен, в то время как я всегда был зачарован именно этим аспектом, когда попадал в здание, а я был во множестве зданий с раннего детства: сколько себя помню, это всегда было частью моей жизни.
– Нашли ли вы в процессе работы над фильмом «рецепт» – как сделать хорошую «социальную» архитектуру?
– Не скажу, что я нашел какой-либо рецепт.
Я думаю, это противоположность действий по рецепту, потому что с рецептом вы заставляете все вращаться вокруг вашей идеологии, в то время как самое интересное в методе работы Рема – что очень хорошо понятно из фильма, так как он сам говорит об этом – конкретные контекст, культура, город, место, функция формируют здание, то, как оно построено. Поэтому хорошую «социальную» архитектуру делает умение слушать и быть открытым, а не сложившаяся заранее идея о том, как такую архитектуру надо создавать.
– Должно ли каждое здание быть «социальным»?
– Я не думаю, что что-либо вообще должно быть чем-то. Не думаю, что здание должно быть тем или другим в обязательном порядке. В моем фильме особенно интересно мне самому и в равной степени зрителям то, что здания Рема так отличаются друг от друга, что в ленте нет красной линии, демонстрирующей, что есть хорошая архитектура или же какими должны быть здания.
Показано противоположное: нет «правильного» способа проектирования постройки, все зависит от функции, места, контекста.
– Какое место занимает архитектура в вашей жизни? Менялось ли оно со временем?
– У меня всегда были тесные отношения с постройками Рема, так как я все время был рядом, сколько себя помню. Конечно, это менялось со временем: я взрослел и понимал разные аспекты архитектуры. Работа над фильмом тоже поменяла мое видение архитектуры. Конечно, о Реме беспрерывно говорят, его идеи выражены в его творчестве, и я постоянно бывал в его зданиях, но если вы проведете время с ним и с его постройками так, как провел его я в ходе съемок, вы очень глубоко поймете, как все это связано. Не только конкретные решения в проекте: я начал понимать, что его философия, способ мышления, то, как он смотрит на мир, по-настоящему определяют все: исследовательские проекты, реализованные постройки…– Какие у вас планы? Думаете ли снять еще один фильм про архитектуру?
– Мой следующий проект, над которым я уже работаю, посвящен Лос-Анджелесу, где я живу, и это фильм не про архитектуру.
Переплёты и перелёты Рема Кулхаса
Летучий голландец Рем Кулхас летает по всему миру, оставляя за собой архитектурные следы. Каламбур звучит в самой фамилии зодчего — её можно воспринять как «крутой дом». именно крутизной своих проектов Кулхас и прославился, удостоившись за свои сооружения в 2000-м году Притцкеровской премии — аналога нобелевской, только в области архитектуры. Вклад в мировую науку проектирования он привнёс в «плетёных корзинах» своих оригинальных зданий.
AMO — OMA
Рем Кулхас
Студия, основанная ещё в 1975 году в Лондоне Кулхасом с супругой и четой Зенгелисов, получила название OMA — Office of Metropolitan Architecture.
«Офис столичной архитектуры» занят проектированием зданий для мегаполисов всего мира — от Нью-Йорка до Пекина. «Материнское» бюро с зеркальным названием AMO расположено на родине — в голландском Роттердаме, и в самой аббревиатуре можно усмотреть любовь к отчизне. Правда, в последние годы ОМА-АМО открыл свои филиалы в Америке, Европе и Азии.
«Метрополитенное» название фирмы Кулхаса отражает интернациональный штатный состав и космополитический характер выдаваемых проектов. Архитекторы OMA проектируют для всей планеты. ОМА — настоящая кузница звёзд: у Кулхаса с Зенгелисом начинала свою карьеру первая архитектурная мэтресса британо-арабского происхождения Заха Хадид. Сейчас ОМА активно обустраивает бурно растущую Азию, украшая оригинальными сооружениями Пекин с Шанхаем и насыпая острова в Персидском заливе. Спектр предназначения проектов ОМА столь же всеохватен: от офисных небоскрёбов и телевизионных башен, модных бутиков и посольств до библиотечных зданий и концертных залов.
Даруй мне тишь своих библиотек…
Одним из знаковых проектов Кулхаса считается здание центральной библиотеки Сиэтла.
Онобыло спроектировано бюро OMA и обошлось городу в 165 миллионов долларов. Интересно, что, являясь крупным городом, Сиэтл избегает искушений глобализации и ценит коммунальную эстетику и окружающую среду — несмотря на то, что этот большой город восточного побережья США, как многие другие, в немалой степени застроен обычными современными зданиями. Когда нет истории, её компенсируют современностью, хотя патриархально-исторический шарм в провинции продолжает цениться. Именно таким странным гибридом современной архитектуры и традиционного деревянного зодчества смотрится новое библиотечное здание.
О конкурсе Кулхас узнал от сотрудницы своего бюро, уроженки Сиэтла, буквально в последний день истекающего срока — сел в самолёт и полетел. И победил, обойдя всех 29 претендентов, в том числе мэтров вроде Фостера и Пелли. До того Кулхас никем не рассматривался в качестве «библиотечного» архитектора, хотя и успел написать несколько книг по теории градостроительства.
Архитекторы представили свое здание как повторное изобретение самой идеи общественной библиотеки.
Кулхас и Рамус, проектируя здание, сделали простую и обычную вещь — диаграмму. Она была сочленением пяти боксов: книжных стеллажей, административных офисов, помещений для персонала, публичных залов и подземной стоянки. Это вещь стандартная, но проектировщики пошли дальше, включив в диаграмму просторные и светлые застеклённые общественные зоны. Функциональные секции стали отправными точками, но были размещены так, чтобы между ними было достаточно просторно и хватало места для архитектурных эффектов. Прозрачную стеклянную «кожу» натянули на ребристый скелет сооружения, обеспечив комфортные, тихие и светлые пространства — просто оранжерейные условия для познания книжной мудрости.
Каких только прозвищ не обрело странное здание! «Кубик Рубика в корсете», «хрустальная лягушка», «огромная вентиляционная шахта»… Правда, ощущения от созерцания непривычного вида здания снаружи быстро сменяются комфортными чувствами внутри.
Здание выглядит необычно и в то же время традиционно — Кулхас создал парадоксальную головоломку.
Весьма трудно сразу определить его точный масштаб, а грани из стекла и светло-голубой стали делают библиотеку похожей на большую гору леденцов, занимающую целый городской квартал среди офисных зданий. На первый взгляд неправильные углы, сгибы и формы кажутся произвольными, но металлическая сетка спроектирована устойчивой к ураганам и землетрясениям. Ничто не должно нарушать тиши библиотеки…
… И музыки прекрасные мотивы
Очень восторженно встретила архитектурная и обычная публика проект концертного зала, реализованный в португальском Порту. Это второй по величине город страны, бывший ранее столицей и давший ей само название. Сейчас Порту — столица не только роскошных и аутентичных портвейнов, но и чарующей акустикой музыки. В городе с населением четверть миллиона человек (с агломерацией на миллион больше) — три симфонических оркестра! Оркестрантов приютил новый концертный зал, получивший название «Дома Музыки» — Casa da Musica.
В целях достижения наилучшей акустики зданию приданы очертания параллелепипеда, но с «кристаллическими гранями» скосов и выемок.
Многогранник из белого бетона зиждется на плоскости из розового травертина, имитирующей ковёр, прикрывающий помещения музыкального «андеграунда» — кафе, подземный гараж, автобусную остановку и прочую полезную инфраструктуру.
Ядро внутреннего пространства здания составляет собственно зал на 1300 мест, а фойе, репетиционные и административные помещения размещены по остаточному принципу. Пространство внутри необычно множеством неожиданных поворотов и ракурсов — этим оно напоминает слуховой лабиринт во внутреннем ухе человека.
Акустика центрального зала поддержана известными приёмами: ради гашения звуковых искажений стены обшиты фанерой с грубой текстурой, но для красоты декорированы листовым золотом. Сквозь проёмы стен просматриваются посетители, сидящие в барах и VIP-зонах, а две противоположные стены зала образованы огромными окнами рифлёного стекла — все эти виды публики и городских ландшафтов искажаются до неузнаваемости.
Музыка — материя волшебная, и в доме, ею обитаемом, все должно выглядеть непривычно.
«Дом Музыки» строился на протяжении четырёх лет и был торжественно открыт в апреле 2005 года в присутствии португальского президента.
С ног на голову
Проект Кулхаса для Манхэттена будет стоять «на голове» — подобно перевёрнутой пирамиде он станет расширяться от основания к верху. Этот пример архитектурной эквилибристики демонстрирует, как совместить несовместимое, и как при этом выжать максимум из минимальных площадей. В этом жилом доме запланировали всего 18 квартир, а на первых этажах, имеющих сплошное остекление, разместятся общие с соседним зданием ресторан и спортзал. По меркам Манхэттена проект совсем невелик — всего 107 метров в высоту, его главный архитектурный «изюм» — конструктивное решение небоскрёба-перевёртыша. Он как стойкий оловянный солдатик или его возлюбленная балерина будет стоять на одной ноге, а насколько устойчиво — расчётная задача для инженеров-конструкторов.
Примерная дата окончания строительства очерчена 2010 годом, а строительная смета — 120 миллионами долларов.
Надо заметить, что все квартиры были проданы инвестором ещё на стадии закладки фундамента. Всё-таки это Нью-Йорк, Манхэттен, Мэдисон Парк-Авеню. Похожий, стоящий на одной ноге, проект башни «Скоттс Тауэр» Кулхас выполнил для Сингапура.
Пузырь в небе Лондона
Впрочем, Рем Кулхас не прочь похулиганить и в историческом контексте европейских столиц. Многие построенные им здания ошеломляют не только смелостью конструкции, но и своеобразным вызовом эстетике. Так, спроектированный новый павильон галереи «Серпентайн» журналисты сразу же окрестили «Пузырём для Лондона». Наполненный гелием асимметричный воздушный шар установлен на барабане из дешёвого гофрированного поликарбоната. В теплые дни он может набирать высоту, а в холодное время опускаться на землю — примерно как кэрролловский Шалтай-Болтай. Парящий в небе, видный за многие километры, он стал символом пустоты нашего сегодняшнего бытия, легковесного и ограниченного. С недавних пор сооружению можно приписать дополнительный смысл — символа финансового пузыря, надутого дельцами с Уолл-Стрит и лондонского Сити.
Планы Рема в Риме
Масштабная фигура нынешней архитектуры, Кулхас и проектирует масштабно, покушаясь не только на новостроящиеся, но и на исторические города. В планы Рема в Риме (OMA in Roma) входит строительство многофункционального и мультикультурного комплекса.
По замыслу в него войдут «Большая медиатека» (книжный магазин, публичная библиотека, конгресс-центр), «Современные Термы» (кроме бань — фитнес-клубы, магазины спортивных товаров), «Город Вкуса» (рестораны и продовольственный рынок), «Ресинто» (художественные галереи, около сотни бутиков), а также кинотеатр, театры, радиовещательный центр и ночные клубы. Это будет комплекс отдыха и развлечений, вполне в духе римских традиций сибаритства и услад.
Дубайский шарман
Настоящим ристалищем современных архитекторов в последнее время стали объединённые Арабские Эмираты. Именно здесь задуманы к воплощению самые амбициозные и оригинальные проекты современности — на побережье Персидского Залива высадился настоящий десант звёзд мирового масштаба.
Заметен среди них и Кулхас со своей ОМА. Архитекторы на Дубайском берегу вклинились в само море, отвоёвывая драгоценные пространства насыпными островами с названиями и очертаниями пальм. На трёх пальмовых островах, окружённых нимбами насыпной суши, располагаются элитные виллы и коттеджи с соответствующей инфраструктурой. Проект «Waterfront Dubai» Кулхаса и ОМА стал знаковым не только для Эмиратов, но и для самих голландских зодчих — «Нижние земли», как переводятся Нидерланды, давненько
отвоёвывают себе пространство у моря.
ОМА осваивает не только море, но и горы Аравийского полуострова. В основу проекта горного курорта «Jebel al Jais» в окрестностях того же Дубая легла композиция из разномаштабных кубиков, раскиданных по склонам в хаотичном порядке. Объединённые между собой, они образуют различные переходы и сочленения, сливаясь в единую структуру. Основой архитектурного решения стала декоративная пластика с выраженными арабскими мотивами и ажурной вязью лёгких кружевных фасадов из металла, стекла и бетона.
Новый проект выставочного центра в Дубае вновь удивил архитектурную общественность. «RAK onvention and Exhibition Centre» станет похож на гигантский гриб-дождевик, ни с того ни с сего выросший на песчаном берегу жаркого моря. Формотворчество Кулхаса словно пережило коллапс: новое здание с выпирающим наружу ячеистым скелетом напоминает модель «чёрной дыры», как её изображают астрофизические учебники. Сферическая форма поглотила самоё себя и экспозиции. Проект Кулхаса выглядит как протест против гонки визуальных образов и устремлённых ввысь башен — ОМА вернулась к чистой и ёмкой форме шара. Здание задумано как мощный универсальный символ: Западный и Восточный, футуристический и исконный, современный и бесконечный.
Триумфальная арка китайского хай-тека
Одним из последних реализованных проектов Кулхаса и ОМА значится CCTV — офисное здание весьма непривычных очертаний в Пекине. Комплекс центрального китайского телевидения — самое необычное в столице архитектурное сооружение, прозванное в народе «штанишками».
Высота 54-этажной «CCTV Tower», завершённой к Пекинской Олимпиаде августа 2008 года, составляет 234 метра. Главным блоком архитектурного ансамбля стало здание, представляющее собой две наклоненные друг к другу башни, соединённые ещё одним наклонённым блоком вверху. С большинства ракурсов грандиозное сооружение весьма угловатых очертаний, выполненное в стиле хай-тек, выглядит триумфальной аркой XXI века. Победное шествие современной архитектуры по Азии продолжается — ОМА открыл свои бюро и в Эмиратах, и в Пекине.
Сергей Волочаев
© Использование материалов допускается, только при наличии активной ссылки на портал Sibdom.ru
Потрясающее мороженое | Coolhaus
Бесплатная доставка для всех заказов на сумму свыше 75 долларов США*
{{ it.product_title }} {{ @if (it.variation) }} {{ it.variation }} {{ /если}} {{* it.price_formatted }} {{ @if (it.unit_price) }} {{* it.unit_price }} {{/if}}
- Авторизоваться
- Поиск
Пинта чипсов Dirty Mint Chips
Свежие местные и органические листья мяты, коричневый сахар и полусладкие чипсы
УЗНАТЬ БОЛЬШЕ
мороженое для позитивных перемен
НАША МИССИЯ — ДАТЬ СЛЕДУЮЩЕМУ ПОКОЛЕНИЮ РАЗНООБРАЗНЫХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ И СОЗДАТЕЛЕЙ ВОЖИТЬ СВОИ МЕЧТЫ, ИСПОЛЬЗУЯ НАШИ УНИКАЛЬНЫЕ И ИННОВАЦИОННЫЕ НОВИНКИ МОРОЖЕНОГО В КАЧЕСТВЕ ПЛАТФОРМЫ ДЛЯ ПЕРЕМЕН.
УЗНАТЬ БОЛЬШЕ
Кейтеринг, мероприятия и мероприятия
Сейчас как никогда настало время испытать волшебство и радость, которые принесет вам и вашим гостям мороженое Coolhaus на вашем мероприятии. На самом деле нет ничего лучше наших нестандартных сэмми и рожков!
ЗАБРОНИРОВАТЬ
ПОЛУЧИТЕ ДОСТАВКУ
Мороженое звучит неплохо прямо сейчас! Закажите Coolhaus у наших замечательных партнеров по доставке до вашей двери.
РАСПРОСТРАНЯЙТЕ ЛЮБОВЬ
Я не знаю, как вы создали самый вкусный бутерброд с мороженым без молока, но что за черт! Они такие удивительные. Я работаю в MOMs Organic и рекомендую их всем, кто спрашивает о наших вариантах без молочных продуктов. Спасибо за вдохновение для этой будущей женщины-предпринимателя!
Кристин К., доктор медицины
Привет, меня зовут Хана, я живу в Такоме.
Я просто хочу сказать, какое у вас потрясающее мороженое. Мне нравится, что его основали женщины, и вы заслуживаете всех похвал за создание такого удивительного мороженого.
Хана М, Вашингтон
Просто хотел передать записку о том, что я абсолютно одержим безмолочным печеньем и бутербродом со сливками! Это действительно самое невероятное безмолочное мороженое, которое я когда-либо пробовал.
Анурадха Б, Иллинойс
Удивительный продукт. Мы даже не знали, что вы, ребята, женская компания, которая заставляет наши лесбийские феминистские сердца разрываться. Это, безусловно, наше любимое мороженое.
Эми П., Алабама
СПАСИБО, что храните десерты такими хорошими! Я действительно так злюсь, когда пробую что-то немолочное, и это ужасно на вкус. Поэтому, когда я попробовал это, я подумал: «Что такое жизнь???» Значит, ты у меня навсегда! А также мои друзья и семья, которые попробовали его на выходных и подтвердили мой отзыв!
Найя С.