Наталья дормидошина год рождения: Самый модный дед Петербурга Юрий Дормидошин: «Я раб красоты»

Бузова была официанткой, а Собчак мечтала выйти замуж

На телеканале «Че!» идет тревел-шоу «Туристы». Три пары путешественников отправляются за границу, чтобы оценить сервис и отдых. Юрий и Наталья Дормидошины – питерские тусовщики, разница в возрасте у них почти 40 лет. Мы поговорили с 75-летним туристом о шоу, тусовке и секрете вечной молодости.

Содержание

В хостеле чуть не умер

– Юрий Михайлович, вы много где были за границей. Привыкли к роскоши?

– Да, у меня действительно высокая планка. Проще сказать, где мы не были (до проекта. – Ред.). Были в Палау (островное государство в Филиппинском море Тихого океана. – Ред.), в Таиланде, на Бали… Мы всегда искали максимум комфорта, и цена не имела значения.

– Любите, чтобы вилла с бассейном обязательно была?

– Естественно… Будь хоть на Тибете, хотя там посложнее с лакшери. Смысл этого шоу в том, что мы знали, куда едем, но не знали, куда нас поселят. Однажды нас поселили в хостел, в котором я чуть не умер!

– Что стало для вас самым большим испытанием?

– Это было… уже путаюсь, не помню страну. Нам пришлось подниматься три километра в гору, хотя была обещана машина. Последние метры Наташа тащила меня на своих плечах. Ну и еще был экстрим в Каппадокии, когда мы катались на воздушных шарах.

Кадр: тревел-шоу «Туристы»

«Тот, у кого есть деньги – мужчина, остальные – самцы»

– У вас ведь очень большая разница в возрасте. Как вы познакомились?

– В тусовке. Был какой-то показ, она была манекенщицей, а я был пьяным. Знакомился с девушками, записывал номера телефонов, и первой, кому я потом дозвонился, была она. После этого мы больше 20 лет и не расстаемся. Я тогда развелся, у меня был кризис, но мне повезло, я встретил очаровательную девушку.

– Она ведь самая креативная, смелая в вашей паре?

– Она креативная, без понтов, ей хочется экстрима. Она и без меня отдельно путешествовала, занималась дайвингом, а я ненавижу море. Мы – абсолютные противоположности!

– Не боитесь, что бросит? У Виталины и Джигарханяна тоже начиналось красиво, а закончилось печально.

– Я ничего изначально не боюсь. У меня это уже третий брак, и все мои браки длились приличное время, 13–15 лет, а этому уже больше. Есть поговорка, что деньги и время лечат. Но деньги – самый главный элемент в этой истории. Тот, у кого есть деньги – мужчина, поэтому я мужчина, а у кого их нет – самцы. Да и чем больше будешь бояться, тем быстрее это произойдет. Я фаталист.

– У вас есть бизнес?

– Мне 75 лет – ну какой бизнес? Есть салон, им Наташа занимается. Спасибо 90-м годам. Я ведь родился нищим, в семье уборщицы, у меня нет даже образования, я все заработал сам, не нарушая закона, естественно. Я занимался антиквариатом и покупкой недвижимости коммерческой, зарабатывал деньги на кризисах.

– Поделитесь секретом долголетия?

– Удовлетворить женщину физически – не главное, надо иметь мозги. Никаких диет я не придерживаюсь, стараюсь оставаться в одном весе и размере. У меня много одежды – это моя главная страсть. Еще я много хожу.

Раньше тусовка держалась на наркотиках

– Вы известный питерский тусовщик…

– Она практически исчезла, потому что нет денег, бюджета. Бывают какие-то мероприятия, но то, что было в начале нулевых до 12-го года, и сейчас – это день и ночь. Тогда в тусовке все держалось на наркотиках – нужно же брать откуда-то силы, чтобы тусоваться. Сейчас этого нет.

– Помните молодую Ольгу Бузову?

– Она работала официанткой в каком-то ресторане, совершенно никакая. Я такой старый, что я еще помню Собчак, когда ей было 7 лет! У меня был салон в «Астории», куда она с мамой ходила стричься. В молодости Собчак много гуляла, делала все, что хотела. Такая обычная телка. Одевалась неплохо, но без вкуса. Она хотела выйти замуж, у нее были богатые любовники.

Best Dressed. Юрий и Наталья Дормидошины

Если раньше в моде были секс, наркотики и рок-н-ролл, то теперь один расчет. В сегменте люкса все идет на спад, люди крохоборят на всем. Раньше было интереснее. Был запоздалый бум бельгийцев, конструктивная, как «Лего», одежда. Можно было создавать какие-то образы — материалами, цветами, носить дорогую рвань от Маурицио Алтьери в противовес Cavalli и другим пупсикам. Даже дольчегаббановской расписной пошлости нет, а она была на высоком уровне — не оригинальности, но китча. Все убито «Зарой» и прочей дешевой хренью. Накормили всех. Должно быть так: толпа голодных и ты один сытый. А все стало размыто. Любой человек может противостоять аристократии моды.

Вершина — это когда ты такой развращенный, что начинается ручная работа. Не хватает инструмента, палитры, вот тут начинаются винтаж, антиквариат и индивидуальный пошив. Когда в Петербурге играли свадьбу Наташи Водяновой с Портманом, я среди гостей увидел человека в парче такой немыслимой выделки, что это уже был сверхэксклюзив. Я за пиджак плачу полторы тысячи евро, а кто-то сто, но если нас поставить рядом, особой разницы и не увидишь, если не понимаешь в тканях. Как в рекламе: зачем покупать дорогой порошок, если результат такой же. У этих компаний, лоббирующих дешевую одежду, крутейший менеджмент. H&M зовет лучших дизайнеров и манекенщиц — и вот весь эксклюзив морально обесценен. Только мне, идиоту, интересно купить дорогое.

Но я понимаю, что и в масс-маркете можно неплохо выглядеть, особенно когда ты молод. Я в молодости не выпендривался, а с возрастом стал стараться обратить на себя внимание, запутать какую-нибудь провинциальную девушку своим видом. А потом кто будет самым модным в бане? Вот! Хорошая фигура, рост, сложение, ухоженность — и одеваться особо не надо. Чем старше я становлюсь и теряю сексуальную привлекательность, тем дороже и ярче покупаю вещи. Это природа: я как павлин. Мужской пол должен себя позиционировать, пытаться привлечь. А в Петербурге это не нужно. Такое количество доступных женщин, что ни стимула, ни смысла нет. Хорошо, если мужчина помоется с утра. Я последний городской сумасшедший в своей возрастной категории.

Почему продолжаю стараться? Я называю это эстетическим рецептором: «не могу не». Красиво жить не запретишь и не научишь. Очень трудно быть индивидуумом. Надо опережать — или сильно отставать, серьезные усилия нужны. А золотой стандарт всем понятен. За тебя все сделала масса. Чтобы тебя идентифицировали как крутого, нужны бородка и стрижка набок. Или сумка Birkin — к ней сразу подходит определенный класс мужчин. 99 процентов не имеют вкуса, и неудивительно. Это от полной безнадежности в устройстве своей личной жизни за счет внешнего вида. Сейчас отношения несексуальные, ни о чем. Нет свежей крови. Все пассионарии деревенские едут в Москву и там стараются. И потом, многое ушло в Интернет, в виртуальную жизнь. Реальность — это быстро перебежать из одной парадной в другую, а в Интернете все прекрасно выглядят, принимают статичные позы.

Я готов побиться об заклад, что через десять лет ничего не изменится, — для этого нужно всем погибнуть и возродиться. Идет унификация, назад дороги нет. Самовыражение уйдет в современное искусство, потому что там деньги. Лучшие представители моды умирают, новых нет. Если где-то убыло, то гдето прибыло. Любое творчество имеет определенную массу, как ртуть, перетекает из одного формата в другой. Но останутся чудаки, которые украшают мир. И тем ценнее они будут.

Голая правда

/профессиональные светские тусовщики/

Юрий Дормидошин: Я вообще не очень понимаю понятия – светская жизнь. Для меня это места, где я получаю комфорт за деньги плюс целевую аудиторию, то есть людей, которых я знаю, от которых не надо ожидать сюрпризов, а следовательно, я получаю безопасность. Вот собственно светская жизнь – это и есть общение, развлечения на хорошем, комфортном уровне. А вообще свинья грязь везде найдет. Все зависит от человека. Есть ли светская жизнь в Петербурге? Смотря с чем сравнивать. Если с городом Первочепецк, то у нас просто она бьет ключом, а если, например, с Сен-Тропе, откуда мы только что вернулись, то, скажем так, в Петербурге и там – просто разный формат этой самой светской жизни. В Сен-Тропе – мало места, много народу, вечные пробки из «феррари» и «ламборджини», все ищут развлечений.

Наталья Дормидошина: Но там очень много петербуржцев и москвичей тусуется. Поэтому все везде одинаково. Где-то более насыщенно, где-то – менее. Но тусовка –наш образ жизни.

Юрий: И, конечно, она нам нужна. Изначально мы работаем на этом поприще, ну, и мы востребованы как светские личности.

Наталья: А еще мы очень любим покупать разную одежду, которую надо где-то демонстрировать.

Юрий

: Настоящих VIP-персон у нас практически нет. Например, в московский клуб First ходят люди для того, чтобы посмотреть на VIP-зону, где тусуются знаменитости. Там можно увидеть Ирину Хакамаду, Андрея Малахова и т.д. Но, конечно, Москва – это мегаполис. Разные у нас масштабы. У нас очень сложно люди деньги зарабатывают. В Москве, вкладывая в себя для того, чтобы достойно выглядеть на тусовке, прекрасно знаешь, что это все в скором времени окупится при правильном поведении. У нас же ноль бизнеса, но максимум отдыха.

Наталья: Совсем недавно на одну вечеринку три девушки пришли в одинаковых серебряных дождевиках. Очень часто в одинаковых платьях приходят. В Москве, например, люди с удовольствием надевают самые безумные наряды, лишь бы выделиться.

Юрий: Наркотики практически исчезли из тусовки, если не считать, конечно, какието совсем маргинальные клубы. Помню, как-то мы пришли в клуб «Мама», а там маскишоу (рейд оперативной группы – Прим. ред.)

, нас прижали к стене, и меня спросили: «А тыто, дедушка, что тут делаешь?» Сейчас наркотики – это не модно. Их употребление тщательно скрывают.

Наталья: Вспомните клуб «Планетарий». По сравнению с тем, что было в середине 1990-х, наркотиков сейчас вообще нет.

Юрий: Сейчас и формат тусовки поменялся. Раньше, например, была
гостиница «Спортивная», где after party начиналось в девять утра. И те, у кого экстези еще не прошли, ехали туда. А сейчас тусовка стала вечерней. Она стала коммерческой, все стараются заработать денег.

Наталья: Если раньше была клубная жизнь, то сейчас все переместились в рестораны. Если, например, приезжают гости из другого города или страны и просят отвести их на дэнсинг, то приходится глупо оправдываться, что у нас с этим все плохо. Есть практически один «Декаданс».

Юрий: В Москве дело обстоит иначе, потому что у них на тусовках можно познакомиться с кем-то, тебя могут заметить, предложить работу. Там в большинстве случаев можно продвинуться только благодаря тусовке. Там это большой бизнес. У нас же тусовка – в основном, развлечение.

Наталья: И еще какое!

Юрий: Вот к нам часто подходят незнакомые люди, здороваются, разговаривают. Постоянно такое происходит. Причем обязательно им надо руку пожать.

Наталья: А со мной все целоваться лезут. Я в таких случаях изображаю поцелуй на расстоянии.

Юрий: Но что делать, это наша работа. Первую свою тусовку я помню еще в 1953 году, когда ходил на похороны Сталина. А что? Где народ, там для меня и тусовка. Почему у нас все вечеринки устраивают одни и те же промоутеры? Очень маленький рынок. Нет денег. Нет ресурсов. А мы тусуемся, мы как пойдет. Все зависит от вечеринки. Можем до утра, а можем и до полуночи закончить. Вообще публика меняется. Старые тусовщики сходят с дистанции. Пресыщаются. Мы стали уже аборигенами. Подрастает новое поколение, но оно, к сожалению, безликое, массовое. Сейчас, конечно, сложно выделить свой формат. Не всем интересно наше общество. Мы недавно были в клубе «Метро». Это вечный двигатель. Там весело. Мы им тысячу лет не нужны. Тем более, повторюсь, у нас на тусовках нет перспективы движения. Есть только перспектива в поисках жениха. Вот мы познакомились на тусовке. Это был какойто показ в Мюзик-холле. Я был в жопу пьяный, ходил и машинально записывал телефоны всех девушек подряд. Собрал номеров восемьдвенадцать и наутро начал всех обзванивать.

Наталья: Я была первая, кто ответил.

Юрий: Вот так и живем уже десятый год.

Считайте, что вечеринка не удалась, если на ней нет этой экстравагантной пары. Для них тусовка – это отдых, бизнес, комфорт и удовольствие. Владельцы салона «Частный клуб», они уже три года ведут рубрику «Светская хроника» в журнале «Собака.ru».

в гостях у Юрия Дормидошина

Наталья Дормидошина: «Когда мы купили квартиру, у Юры как раз появилось новое хобби – занятия дайвингом. Поэтому мы решили, что каким-то образом надо сделать кусок океана у себя дома».

Юрий Дормидошин: «Прекрасный подводный мир, с его яркими цветами и бурной жизнью, мне, к сожалению, большую часть времени недоступен. Поэтому мы решили гармонично перенести его в собственную среду обитания».

Создать цветовую основу своего «подводного царства» Юрий Михайлович, акула питерского шоу-бизнеса ( а также владелец салона красоты и светский обозреватель глянцевого журнала) и его верная спутница Наталья позвали своего знакомого живописца Дмитрия Стрижова. Художник основательно взялся за дело и расписал стены и потолок всеми возможными оттенками синего.

Юрий Дормидошин: «Он как бы подчеркнул архитектуру живописью. Я считаю, что Стрижов стал первым в мире архитектором цвета. Здесь каждый предмет не случаен, и для каждого создана своя цветовая поддержка, понимаете? Сначала были предметы. Художник знал, как они будут выглядеть и где будут стоять. И получается, что он не предметы вписал в пространство, а пространство вписал в предметы. Получилась одна большая картина!»

Художественная роспись создала нужную оптическую иллюзию – потолок и стены стали казаться объемными. И от этого совмещенное пространство прихожей, кухни и гостиной как будто плывет и кренится под ногами. Чтобы привыкнуть к «морской качке», штурманы Юрий и Наталья советуют за что-нибудь зацепиться взглядом.

Крючков и сетей для этой цели у Дормидошиных хватает: каждый предмет в интерьере приковывает внимание своими причудливыми, эпатажными формами и изгибами. Бирюзовая люстра-медуза под потолком (кстати, досталась хозяевам в мучениях: их давно не выпускают и пришлось уговаривать фабрику сделать спецзаказ), нежно-голубой закругленный диван, волнообразный комод, кресло, самое тонкое в мире, извивающиеся часы, пузырящиеся вазы, деревянная зубная щетка в человеческий рост И, конечно, стул «Фламинго» 71−го года выпуска от финского дизайнера Кари Асикайнена – эксперимент с формой, артефакт и почти что музейный экспонат. Но в этой квартире он живет своей жизнью и, безусловно, украшает своего взбалмошного хозяина.

Юрий Дормидошин: «В музее экспонаты трогать нельзя, а здесь, когда собирается большая компания, этот стул в той же мере задействован, что и обычный. На нем, правда, не очень удобно сидеть. Но зато сидящий на нем человек пятой точкой чувствует его историю, ощущает себя значимым. Если я, к примеру, сяду на этот стул, то тоже стану арт-объектом этого интерьера, понимаете? Здесь все не просто так и работает на эстетику».

Дормидошин признается, что довольно долго искал гармонию, переставляя мебель с места на место. Но в итоге ему удалось собрать вместе культовые объекты дизайна 50−70−х годов XX века, антиквариат и последние новинки престижных декораторских выставок. От этого интерьер стал казаться вневременным, говорит он, именно так, как ему всегда хотелось: прошлое, настоящее и даже будущее – под одной крышей.

Юрий Дормидошин: «Это архитектура c какой-то определенной мелодиией, и в ней, несмотря на эклектичность, нет диссонанса. Гости спрашивают, как я смог совместить такие совершенно противоречивые предметы, но здесь они смотрятся созданными для некого единого целого. И я в нем живу и наслаждаюсь!»

Наталья, как хозяйка дома, рада тому, что можно насладиться не только красотой этих вещей, но и их функциональностью. Что, конечно, немаловажно в жилом пространстве.

Юрий Дормидошин: «Это не просто вещь, которую один раз поставили и с тех пор не дышат, а только пыль стирают. Нет. Каждой вещью пользуются: если это лампа, она горит, если это комод, он открывается и закрывается, а внутри хранятся вещи».

Единственное, над чем пришлось хорошенько подумать, – это кухня. В таком пространстве представить «классику жанра» с верхними шкафами просто невозможно. Поэтому хозяева выбрали идеальный для себя вариант – вся кухня скрыта за массивными деревянными панелями.

Придумывая эту модель, итальянские дизайнеры Паоло Нава и Фабио Казираги представляли себе театр, где актеры скрыты за панелями-кулисами. А в экстравагантной квартире-океане кухонная зона с огромной лампой-вытяжкой стала настоящим флагманом.

Юрий Дормидошин: «Я даже боюсь назвать этот объект кухней: она выглядит как арт-объект, как библиотека, как что угодно – но только не как кухня. Лишь входя сюда, начинаешь понимать, что это такое. Потомк что кухня на самом деле не только стильная, но и еще и очень комфортная и многофункциональная. В ней много ящичков, и спрятать в них можно все, что угодно!»

Явные функции должны быть скрыты и не бросаться в глаза. С этой мыслью подошли и к межкомнатной двери.

Наталья Дормидошина: «Единственный намек на то, что здесь есть дверь – тонкая алюминиевая полоса. Мы с Юрой и сами не маленькие, и гости-друзья у нас достаточно высокие – но сюда любой великан сможет пройти».

За незаметной дверью скрывается ванная комната и спальня. Здесь все проще и минималистичнее. Линии на стенах не такие явные, и цвета более приглушенные. Как на океанском дне, шутит Наталья, – спокойно и темно.

Но при этом, конечно, все не лишено игры, как и в другой части квартиры. Например, каждую часть раздробленного зеркала можно двигать, буквально ломать восприятие пространства. А отсутствие стены между сантехнической зоной и спальной и вовсе придает этому интимному помещению игривое настроение.

Наталья Дормидошина: «Перегородки, стены – это все не для нас. Единственное, что мы приемлем и делаем, – стеклянные прозрачные перегородки. То есть перегородка как бы есть – и в то же время ее нет. А когда свет включен, ты видишь пространство полностью. Можешь лежать в спальне, пока другой принимает ванну, и наблюдать за ним. А когда свет выключается, то перегородка становится совершенно непрозрачной, и ты попадаешь в как будто изолированное пространство».

Разумеется, такая планировка квартиры не оставляет возможности каждому уединиться и иметь свой угол. Но эта пара не расстраивается. Наоборот. Большое открытое пространство – признак большой любви и доверия, уверены они.

Юрий Дормидошин: «Я считаю, что моя жена мне совершенно не надоела, а как она считает – спросите ее сами».

Наталья Дормидошина: «Нам здесь абсолютно комфортно, и я тоже всегда мечтала о таком большом пространстве. Слава богу, в Питере это возможно: здесь дома раньше строили очень большие, и мы, сломав перегородки, смогли сделать свое собственное море полностью открытым».

ELLE Fashion Days: модный показ на берегах Невы

Тереза и Анжела Миссони

Вчера в Санкт-Петербурге, вот уже в девятый раз, журнал ELLE собирал гостей — на празднование открытия ELLE Fashion Days. В рамках этого международного проекта состоялась и презентация новой коллекции бренда Missoni.

Оценить шоу пришло немало светских зрителей (среди них мы заметили Екатерину Вуличенко), но главными героями вечера стали, конечно, представители клана Миссони — Анжела Миссони с супругом Марко Маккопани и дочерью Терезой.

Анжела охотно общались с прочими гостями (впрочем, особое предпочтение все же было оказано генеральному консулу Италии в Санкт-Петербурге Луиджи Эстеро) и делились своими впечатлениями:

Я очень рада представить новую коллекцию нашего Дома моды в Санкт-Петербурге, на ELLE Fashion Days. В 1960-е годы именно ELLE стал первым журналом, который удостоил бренд Missoni обложки. Можно сказать, что тогда ELLE открыл нам двери в мир высокой моды.

С тех пор они и не закрывались. Новая коллекция,выполненная с использованием стильных дополнений из кожи и меха, уверены инсайдеры, тоже станет хитом.

За это и поднимали тосты на afterparty гости вечера — звон бокалов звучал до утра!

Генеральный консул Италии в Санкт-Петербурге Луиджи Эстеро

Екатерина Вуличенко

Иван Васильев

Юрий и Наталья Дормидошины

Игорь Гуляев

Леонид Алексеев

Сергей Рогожин

Интервью с Натальей Дормидошиной | Рестораны

В каких ресторанах Петербурга предпочитает проводить время светские люди?
Сложно сказать, поскольку сейчас с модными местами ситуация напряженная. За последнее время в Петербурге открылось много мест с качественной и вкусной кухней, но четко выделить из них подходящие для светской аудитории трудно. Как таковой модной жизни в Петербурге не происходит, как мне кажется. Исключений немного, как правило это либо неделя моды, либо открытие магазинов и бутиков на которые приглашают людей из одного круга. Но таких мест в которых модное общество собиралось бы ежевечерне в нашем городе нет.

Чем заведение может привлечь модную публику?
Это скорее загадка почему в то или иное место стекается светская тусовка. Масса примеров когда ресторан обладает интересным дизайном, отличной кухней и тем не менее посещаемость очень низкая. Возможно рестораторы знают секреты механизма популярности или большую роль играет удача. Например чудесный ресторан «Гран Крю» — роскошная кухня, потрясающий дизайн, но абсолютное большинство столиков всегда остаются свободными. Другой пример кафе «Фламанд Роуз» на Петроградской. Кухня удовлетворит любого гурмэ, но пока их аудитория очень узкая

Каких ресторанов не хватает городу?
Острая нехватка тех мест, куда можно прийти в роскошном наряде и насладиться прекрасной кухней. К сожалению такой публики, для которой собственный внешний вид имеет большое значение практически не осталось, и даже если в ряд ресторанов города люди одеваются красиво, то нет гарантии что еда окажется на уровне. И наоборот.

Что можно сказать о модных трендах в гастрономии?
Считаю, что самый модный тренд это качественная, а главное стабильная кухня. Пока много мест в которых одни и те же блюда в разные дни совершенно отличаются. Так что стабильность необходима в первую очередь.

В каких ресторанах Петербурга вы любите бывать?
Мне очень нравиться маленькая Траттория «Чиполлино» на углу Фонтанки и улицы Фёдора Оружейника. Там был ресторан до траттории, который существовал очень короткое время, и это редкий пример, когда на месте погибшего проекта создается другой, который становится успешным. Из новых мест «Регатта» очень душевная. С удовольствием посещаю ресторан «Graf-in ». Бар «22.13» не возможно не полюбить с их удачным слоганом «любимое место». Так же имею большие гастрономические планы на еще не открывшийся Будда-бар.

Каким был бы ваш ресторан мечты?
Простой и лаконичный по дизайну ресторан итальянской глубинки, со свежайшими деревенскими продуктами, где можно просто безумно вкусно поесть. Или клубный ресторан с сумасшедшим дизайном, куда можно красиво одеться, потанцевать после ужина или устроить коктейльную вечеринку в кругу друзей.