homyrouz.ru — Банкетный зал Хоми Роуз

Итальянский фэшн-фотограф Паоло Роверси

Фотомодели в его снимках предстают в нетипичном для индустрии образе эфирных, эротичных и изысканно красивых муз. «Я всегда в поисках красоты. Она увлекает меня целиком, и всё время подталкивает к поискам чего-то нового», – говорит фотограф.

 

Паоло Роверси (Paolo Roversi) появился на свет в 1947 в Равенне. Интерес к фотографии у него зародился в юные годы во время семейной поездки в Испанию, возвратившись из которой он организовал дома в подвале фотолабораторию, и учился распечатывать снимки вместе с другим фотолюбителем, местным почтальоном Батистой Мингуцци.

Профессиональная карьера Роверси берёт начало в 1970 году, когда он стал сотрудничать с Associated Press. Но с фотожурналистики Паоло вскоре переключился на жанр модной фотографии. В 1974 году его взял в помощники британский фотограф Лоуренс Сакмен (Laurence Sackman), в ассистентах у которого мало кто смог продержаться дольше недели. Сакмен славился скверным характером, но именно у него Роверси научился всему, что следовало знать профессиональному фотографу.

Паоло Роверси

Сакмен научил меня творить. Он всегда пробовал что-нибудь новое, даже если снимал на одну и ту же фотокамеру с одной и той же осветительной установкой. Его подготовка к съёмке отличалась почти военным подходом. Но он всегда говорил, что штатив и камера должны быть хорошо зафиксированы, а глаз и ум – свободными.

В начале 1980-х Роверси принесли известность крупноформатные фотографии, снятые на Polaroid. Вскоре он превратился в одного из ведущих мастеров в своей отрасли. Его первые работы в жанре модной фотографии опубликовали в Marie Claire, затем в Elle, Depeche Mode, Italian Vogue, Vogue UK, Vogue Paris, Vanity Fair, W Magazine, Interview и в других журналах. Он снимал рекламные кампании для известных на весь мир брендов – Dior, Cerruti, Comme des Garcons, Yves Saint Laurent, Valentino и Alberta Ferreti.

Паоло Роверси – лауреат многочисленных наград, а его фотографии представлены в различных монографиях и выставках. С 1973 года он живёт в Париже.

В каждом портрете очень важны глаза. Не могу объяснить технически, почему объект съёмки выглядит глубже, трогательнее, человечнее, если фотограф использует длинную выдержку, но это так. Портреты получаются гораздо более глубокими, – убеждён Паоло Роверси.

Амира Казар

Ванесса Паради

Ванесса Паради

Ванесса Паради

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Наталья Водянова

Жизель Бюндхен

Жизель Бюндхен

Жизель Бюндхен

Жизель Бюндхен

Жизель Бюндхен

Жиневье Ван Синус

Кейт Мосс

Кейт Мосс

Кейт Мосс

Лара Стоун

Лара Стоун

Надя Ауэрман

Надя Ауэрман

Надя Ауэрман

Надя Ауэрман

Натали Портман

Саша Пивоварова

Саша Пивоварова

Саша Пивоварова

Саскиа де Брау

Саскиа де Брау

Саскиа де Брау

Стелла Теннант

Таша Тилберг

Влада Рослякова

Анджела Линдвэлл

Анджела Линдвэлл

Аризона Мьюз

Аризона Мьюз

Одри Марне

Шарлотта Генсбур

Дамарис Годдри

Дэниэл Муртаг

Дарья Вербова

Фрея Беха Эриксен

Джемма Уорд

Смотрите также:

Экстравагантные фотографии моды Брайана Зиффа

Модные фотографии, полные сказочного сюрреализма. Фотограф Тим Уолкер

Фэшн-фотографы. Эстетика, гламур и контрасты в модной фотографии

Вечные музы – коллекция портретов знаменитых женщин

Культовый фэшн-фотограф Герб Ритц

Фотограф Паоло Роверси (Paolo Roversi)

Мир моды знает Паоло Роверси как загадочную и скрытную личность. Его очень не многие знают в лицо, но фирменный почерк мастера известен очень многим. Именно этот почерк востребован самыми известными модными журналами. Съемка всяческих фешн-показов мало интересует Роверси, так как он творит исключительно ради удовольствия. Из-за этого, его даже сравнивают с Рафаэлем. Деньги мало интересуют мастера. Он даже нанял менеджера, который заведует финансами, чтобы сам Паоло не отвлекался на пустяки. Однако одна фешн-съемка для глянцевого журнала обойдется заказчику в 40 000 евро, а это трудно назвать пустяком. Несмотря на баснословную сумму, желающие заказать услуги Роверси находятся. Стоит заметить, что Паоло Роверси один из самых востребованных фешн-фотографов в мире.

В 1947 году в маленьком городе Равенна, который находится в северной части Апеннинского полуострова, родился Паоло Роверси. В подростковом возрасте вместе с родителями Паоло отправился на отдых в Испанию. Именно там он был захвачен искусством фотографии. Парнишка на столько увлекся фотографией, что вернувшись домой, вместе со своим приятелем Батиста Мингуцци организовал фотолабораторию в подвале своего дома. Первые уроки Паоло Роверси получил от местного фотографа, часами не вылезая из его фотостудии.

В 1970 году молодой фотограф уже зарекомендовал себя хорошим портретистом. 1971 год ознаменовал для Роверси новый виток его карьеры. В Равенне состоялась встреча с Питером Кнаппом, редактором журнала Elle . Осенью 1973 года он пригласил талантливого фотографа в Париж, где Роверси остался навсегда.
Первое время Паоло был обычным репортером в агентстве Huppert. Через некоторое время он обзавелся связями и приблизился индустрии модной фотографии. На тот момент Роверси был увлечен фотожурналистикой и мало знал о фешн-фотографии. но познакомившись с работами Ньютона, Пенна, Аведодна и многих других, искренне проникся этим жанром.

Паоло Роверси знал, что для того, чтобы стать знаменитым фотографом в новом для него жанре, нужно, прежде всего, учиться. Поэтому в 1973 году он устраивается помощником к фотографу из Англии Лоренсу Секманну. Характер Секмана был очень скверен, поэтому все прежние помощники не выдерживали больше недели. Роверси же был с ним до последнего, всё время впитывая бесценный опыт мастера. Иименно Секманн дал Роверси бесценный урок о том, что камера должна быть статичной, но фотограф — ни в коем случае. Этой мудростью Роверси пользуется всю жизнь. Паоло понял, что нужно постоянно придумывать что-то новое, ведь копии никому не интересны. После того, как Лоренс Секманн ушел из жизни, Паоло начинает заниматься сольной карьерой. Он работает на Depeche Mode, Elle и Marie Claire. Всемирная известность пришла в 1980 году, благодаря контракту с Кристиан Диор. Именно тогда Роверси впервые провел съемку на Polaroid, который позволил получать снимки с самой непредсказуемой цветопередачей. Именно эти фотографии становятся фирменным стилем фотографа, который принес ему всемирную известность.

Техника Роверси основана на больших выдержках и использовании световой кисти. Сам мастер заявляет, что, прежде всего, его секрет — это не техника, а модели. Роверси, раскрывает в своих объектах съемки внутренний мир. Порой, из четырехсот моделей, которые приходят на кастинг, мастер не выбирает ни одной. Такая скрупулезность и внимание к мелочам не могли не отразиться на качестве работ фотографа. Роверси считает, что снимок зависит больше не от фотографа, а от модели.
На снимках Паоло трудно найти улыбающиеся лица. Более того, в большинстве случаев они печальны, но при этом прекрасны. Необычный мир, созданный Роверси очень тонкий и хрупкий, что от малейшего дуновения кажется что он исчезнет. При всем при этом, фотографии Паоло Роверси всегда были востребованы самыми популярными глянцевыми журналами. Среди них: New York Times Magazine, Vogue, W Magazine, ID. Это не полный список, так как он слишком велик, чтобы уместить в статью. Кроме того Роверси отснял огромное количество рекламных кампаний для именитых домов моды и различных брендов. За последние 25 лет Роверси практически не покидал свою студию. Но как-то он совершил путешествие по Индии и Йемену. Там он отснял большое количество материала. Позднее Паоло издал книги с портретами из этой экспедиции. Они вышли под названием Al Moukalla и ANGELI. 2005 год ознаменовал четверть века, который фотограф отдал фотографии. В честь этого Паоло выпустил книгу под названием «Студия».

Источник: creativestudio.ru

Роверси, Паоло | Энциклопедия моды

ФМ: Г-н Роверси, как вы думаете, почему вот уже на протяжении стольких лет, фотография по-прежнему остается крайне интересной формой искусства?
ПР: Я думаю, фотография создает особое фантастическое пространство. Когда фотография впервые появилась в XIX веке, она исполняла роль средства, позволяющего правдиво отобразить реальность. В то время как картины и скульптуры отражали всего лишь представление о реальности какого-то определенного человека. Фотография – это зеркало, которое не врет. Оно отражает форму такой, какая она есть в действительности. Однако мне кажется, что в этом есть нечто большее, какая-то доля волшебства, откровения и много чего еще.

ФМ: Начиная с 80-х годов, вы работаете исключительно с полароидом. Как вы пришли к этой идее?
ПР: Я был очарован этим типом съемки с самого первого знакомства. Это чувство со мной до сих пор, и я не могу объяснить причину. Знаете, как обычно бывает, когда  вы влюбляетесь во что-то… Возможно, дело было в особом контрасте, цвете. Я мгновенно полюбил эту палитру. Кроме того, мне понравился формат самой камеры – 8х10 дюймов. Процесс съемки занимает очень долгое время – один снимок за другим. Я понял, как надо работать с этой камерой. Для меня это был идеальный способ самовыражения. Сегодня я знаю эту камеру как свои пять пальцев. Она стала моей второй кожей, вошла в мою кровь.

ФМ: Как вы относитесь к современной цифровой фотографии, ретуши и видеоаппаратуре? Чувствуете ли вы угрозу с их стороны?
ПР: Нет-нет. Я абсолютно не против современных методов съемки. Конечно, в основном я снимаю на полароид, однако иногда я пользуюсь пленочными аппаратами, фото-кабинами и даже пластиковыми камерами. Я не страдаю от комплекса новых вещей. В конце каждого рабочего дня мы обсуждаем новые техники. Говорим о свете. Я был бы не против однажды  прекратить использовать полароид, поскольку без труда могу найти какой-нибудь новый способ, при помощи которого смогу рассказать свою историю.

ФМ: Все ваши фотографии крайне последовательны. Как вы думаете, что именно делает ваши работы настолько интересными?
ПР: (смеется) Я не знаю, насколько они кому-то интересны! Конечно, мне бы хотелось, чтобы хоть кто-то считал их таковыми. Мои фотографии честны: они являются отражением того, что я чувствую. Отражая свои чувства, я пытаюсь внести в работы что-то более личное, показать в них часть себя. 

ФМ: Ваши старые снимки сегодня выглядят гораздо более актуальными, чем в то время, в которое они были созданы. Как вы относитесь к фотографиям того периода?
ПР: Они часть моей жизни, моей жизни, как фотографа. Я частенько обращаюсь к ним, но вовсе не потому, что не хочу жить настоящим. Каждый раз, приступая к работе, я надеюсь, что этот снимок станет лучшим, а завтра я сделаю еще лучше, а затем еще и еще. Старые фотографии меня очень трогают, поскольку с каждой из них у меня связаны определенные воспоминания, я как будто переживаю все заново. Иногда я смотрю на них и вижу их в ином свете, более захватывающем, чем я сделал тогда. Когда я делаю снимок, я всегда удивляюсь получившемуся результату, поскольку почти всегда ожидаю чего-то другого. Это чувство удивления наполняет меня счастьем.

ФМ: Таким образом, ваше новое «Я» обращается за советом к «Я» старому?
ПР: Совершенно верно. Иногда я замечаю какие-то вещи, которых не видел, когда впервые делал снимок.

ФМ: Как вам удается заполучать самые выгодные предложения от самых выдающихся представителей рынка, и как высокая мода помогает вам создавать новые образы?
ПР: Я всегда говорю, что дизайнер – это композитор, придумывающий музыку, а фотограф – музыкант, ее исполняющий. Мне нравится играть предложенный материал так, как самому захочется, создавая собственный образ мужчины или женщины.
Некая отстраненность от земной действительности, свойственная высокой моде, крайне важна в том, что я делаю. Некоторые дизайнеры, такие как Йоши, Маржелла, Гальяно, безумно меня вдохновляют. Они показали мне другой способ, другую перспективу, с которой можно смотреть на мужчину или женщину, и как еще их можно изобразить. Вы знаете, моим любимым жанром в модной фотографии является женский портрет. Однако все эти прекрасные платья изменяют саму идею портрета. Благодаря этому у меня появляется еще одна точка зрения.

ФМ: Во всех ваших моделях есть что-то честное.
ПР: Я очень легко добиваюсь этого эффекта. На кастинге я всегда пытаюсь найти в лицах моделей что-то особенное, свидетельствующее о некой глубине и тайне у них внутри. Они заставляют меня мечтать. Благодаря им мои мечты переходят в действительность. Такие модели завораживают меня своей странной красотой, и мне становится крайне важно выяснить, смогу ли я поймать и выразить эту красоту.

ФМ: Я бы хотел расспросить вас о Невио Натали. Ведь именно в его студии все началось?
ПР: Это было давным-давно, но события того времени все еще находятся в моем сердце. Несмотря на то, что Невио был коммерческим фотографом, он был единственным, кто показал мне абсолютно все. Как вы знаете, у меня нет специального фотографического образования. Всем основам я научился в его студии: скорости, работе с пленкой, линзами, фокусом, — словом, всему.  Это очень важно, поскольку одной техники недостаточно, чтобы уметь правильно выразить себя на этом языке.

ФМ: Почему итальянец вдруг выбрал Париж в качестве места для своей базы?
ПР: Если честно, это была чистой воды случайность, хотя я могу сказать, что в моей карьере было слишком много таких случайностей. Многие мои работы появились на свет достаточно случайным образом. Чисто случайно я встретил в Италии другого фотографа, который спросил меня: «Эй, Паоло, а почему бы вам не приехать в Париж?». И я приехал. В то время мода меня совершенно не интересовала. Однако в Париже я открыл ее для себя благодаря некоторым друзьям, задействованным в этой области. Тогда я впервые познакомился с модными журналами и такими фотографами как Аведон, Пенн, Ньютон, Бурден. Их чудесные работы, а также креативность и элегантность журналов мгновенно завладели всеми моими помыслами. Ну и, конечно же, меня обольстил сам Париж!

ФМ: Изменилось ли ваше отношение к городу теперь, и планируете ли вы когда-нибудь его покинуть?
ПР: Не думаю. Хотя каждый раз, как я приезжаю в Италию, я задаюсь вопросом: «Почему я живу в Париже?», так как бесконечно люблю свою родину.

ФМ: Ваша семья осталась там?
ПР: Да. Италия – это та страна, на языке которой я могу лучше всего выразить свои чувства, там осталась моя еда, мое небо, мои облака, мой ветер и мои туманы. Там, где я вырос, зимой было очень много туманов.

ФМ: Находят ли ваши корни свое отражение в том, что вы делаете?
ПР: Безусловно. Многие критики замечают, да я и сам это вижу. В моих работах часто отражаются детские воспоминания, связанные с византийскими мозаиками из Равенны и изображением Мадонны, стоявшим в доме моей матери. Честно, я не слишком хочу анализировать все это. Мне нравится, когда вещи остаются необъясненными.

ФМ:Как вы относитесь к проблеме пола? Если бы у вас имелась возможность устранить его из общества, вы бы пошли на это?
ПР: Хороший вопрос! Думаю, я бы оставил все как есть.

ФМ: В какой момент человек, мужчина или женщина, выглядит наиболее красивым?
ПР: Когда он любит, а еще лучше занимается любовью.

ФМ: Вы часто идете на компромисс со своими стилистами?
ПР: Нет, никаких компромиссов, поскольку мы работаем вместе. Модная фотография – результат работы команды. Я всегда стараюсь поддерживать энергию и креативность своих коллег на определенном уровне. Любой член команды может обогатить историю своей идеей. Я не хочу, чтобы мое влияние было слишком сильным. Мы долго обсуждаем все шероховатости, добиваясь результата, который удовлетворил бы нас всех.

ФМ: Почему вы работаете в основном с женщинами? Вы поступаете так намеренно или к вам просто поступают только такие заказы?
ПР: Скорее это проблема заказов, поскольку, по большей части, я работаю с женскими журналами, а не мужскими. Сегодня существует множество мужских журналов, которых не было, когда я только начинал. Возможно, тогда еще был L’Uomo Vogue, но я не уверен…

ФМ: Отличаются ли для вас между собой фото- и видеосъемка?
ПР: Иногда отличаются, а иногда нет. Мне кажется, фото и видео находятся в большой близости, хотя при съемке видео мне бывает труднее оставаться верным своему стилю. Все зависит от истории, сценария. Пока еще я снял очень немного фильмов. Это ничто по сравнению с объемами моих фотографических работ.

ФМ: Что вы думаете по поводу того, что СМИ все больше перемещаются в интернет, отказываясь от печатного формата? Не кажется ли вам, что таким образом они переходят из разряда «вечного» в разряд «эфемерного»?
ПР: Это происходит, и, к сожалению, от моего мнения ничего не зависит. Я привык видеть фотографию как материальный объект, а не как изображение на мониторе. К живому снимку вы можете прикоснуться, можете почувствовать его запах, вставить в рамку. Вы можете повесить его на стену, положить в стол или носить в кармане. В наши дни эфемерными стали многие вещи. Они появляются и исчезают с экранов iPhone и компьютерных мониторов, только их и видели! Я действительно скучаю по семейным фотоальбомам и портретам, которые мы все раньше носили в бумажнике. Одним из моих самых приятных воспоминаний об отце является воспоминание о том, как он носил в своем бумажнике наши детские фотографии. Меня охватывает ностальгия.

ФМ: Что вы почувствовали, когда мода стала принимать гораздо более  вульгарный, коммерческий оборот, произошедший примерно десятилетие назад благодаря Марио Тестино, а затем и Терри Ричардсону?
ПР: Это хорошо! Только благодаря этому наш бизнес все еще процветает. Мода меняется каждый месяц, то же самое происходит и с фотографией. Худшее определение, которое можно заслужить в мире моды – это слово «бывший». Все эти люди стремятся привнести что-то новое, свежее. Речь больше не идет о качестве. Теперь во главу угла ставится новая энергия и новые идеи.

ФМ: Согласен. Однако в 70-80-хх годах у нас были такие выдающиеся мастера, как Хельмут Ньютон и Ги Бурден. Не кажется ли вам, что современная мода стала более непринужденной?
ПР: Конечно, я не буду сравнивать Тестино и Ньютона – у каждого из них есть собственное видение и подход. Благодаря новым технологиям многие вещи стали гораздо проще. То же касается и качества. Но это неотъемлемая часть того времени, в котором мы живем. Если сравнивать способы, которыми шили свои платья Баленсиага и Диор с современными, то мы увидим, что сейчас все делается по-другому. Сейчас все происходит гораздо быстрее. Ги Бурден снимал 10 страниц за 3-4 дня. Терри Ричардсон и Тестино делают по 20 страниц в 1 день. Времена изменились.

ФМ: Каким вы видите будущее фотографии?
ПР: У меня нет хрустального шара. Я поднимусь, сделаю следующий снимок и тогда скажу вам. Я скажу вам об этом завтра.

Фотограф Паоло Роверси (Paolo Roversi). Тайны света

Стиль, в котором я работаю, сложно назвать рациональным. Моя студия — место, где главную скрипку играют воображение и мечта. Я стараюсь, чтобы эти силы преобладали в моем творчестве.
Паоло Роверси

Паоло Роверси (Paolo Roversi) — «темная лошадка» фэшн-фотографии. При том, что его нетривиальные работы представляют всемирно известные модные бренды и украшают обложки знаменитых глянцевых журналов, о самом авторе известно мало, а о его технике съемки — почти ничего. Лишь однажды Роверси приподнял завесу тайны, покрывающую процесс создания его фотографий. Представляем вниманию читателей интервью, в котором мастер работы со светом делится своими секретами.

Любовь Паоло Роверси к женскому образу не меняется с течением времени. Самые популярные эпитеты, описывающие его работы — «романтичные», «нежные», «неземные», «эротичные» и «изящные». И хотя, по собственному же признанию, фотограф старается работать по наитию, один ярко выраженный мотив в его работе всё же есть. «Я всегда стремлюсь видеть красоту. Красота постоянно влечет меня и зовет экспериментировать».

Вы редко работаете с импульсным светом, предпочитая постоянный свет и естественное освещение. Почему?

Мой любимый и основной жанр — портретная фотография. Даже ню-съемки я осмысляю как портреты. Основная часть любого портрета — это глаза и взгляд модели. Естественный свет, а также источники искусственного постоянного освещения позволяют использовать длинные выдержки. Мне сложно объяснить с технической точки зрения, почему портреты, снятые с длинной выдержкой, выглядят естественнее, глубже и трогательнее — но это, несомненно, так. Я пришел к этому выводу, изучая старые фотографии — фотографы того времени были просто вынуждены использовать длинные выдержки в силу технических ограничений.

Какими источниками света Вы пользуетесь?

В основном я использую естественный свет и источники постоянного освещения. Моя находка — использование фонарика MagLite.

А какой из них — Ваш любимый?

Основа основ — естественное, дневное освещение. Если свет — это жизнь, то солнце — главный источник этой жизни. Поэтому, когда речь идет о свете, на ум мне всегда приходит солнце. Когда я снимаю с естественным освещением, я всегда задумываюсь о том, какую долгую дорогу проделал свет, падающий на мою модель.

Много лет назад, когда фотография только зарождалась, один из первых фотомастеров, Надар, сказал: «Вы можете постигнуть искусство освещения, но научить чувствовать свет невозможно». Освещение — это вопрос не техники, а, в первую очередь, ощущения. Даже если кажется, что в данной конкретной ситуации работать со светом несложно, в игру вступает огромное количество факторов: где расположена камера и модель, что находится на переднем или заднем плане, как падают лучи солнца, какая на небе облачность и так далее. Конечно, можно в любой момент использовать искусственные источники освещения, но передать то чувство, то ощущение, что несет естественный свет — задача непростая.

Как менялось Ваше отношение к искусству управления светом с течением карьеры?

В начале работы освещение на моих снимках очень сильно отличалось от нынешнего — оно было очень жестким. Тогда, работая со светом, я чувствовал себя не слишком уверенно и очень много времени посвящал его постановке — можно сказать, наша связь только зарождалась. Сейчас мы гораздо лучше знаем друг друга и работать стало гораздо проще.

Раньше я, как и многие молодые фотографы, старался показать, как искусно я умею работать со светом — в этом был элемент хвастовства. Сейчас я стал гораздо более скромен и не делаю акцента на освещении. На первый план выходит модель, а все остальное, включая освещение, лишь дополняет ее.

Это сильно поменяло Ваш подход к работе со светом?

Я стараюсь мыслить свежо и спонтанно, работать максимально свободно. Когда я утром прихожу в студию, то часто вижу осветительные приборы, расставленные в случайном порядке — так, как мой ассистент оставил их накануне. Я могу просто включить оборудование и, ничего не меняя, начать снимать. Шанс сделать что-то новое очень много для меня значит.

Опишите свою последовательность постановки света.

При работе в студии всегда следует начинать с основного источника — для меня это всегда солнце, даже если я работаю с лампами накаливания или прожекторами. Первым делом я пытаюсь понять, как будет выглядеть моя модель при освещении солнцем — оценить угол, под которым падает свет, его яркость, направление, расположение теней. Только после этого я могу приступить к работе со светотеневым рисунком, добавить какие-то отражения или дополнительные источники света.

А как насчет Вашего знаменитого фонарика?

Работая с фонарем, я полностью отказываюсь от других источников света и двигаюсь в темноте. Важно продумывать, как долго будет освещаться та или иная часть тела модели. Точность движений фонарем тоже очень важна — от нее напрямую зависит качество светотеневого рисунка.

Это в чем-то сродни рисованию карандашом. Писатель, художник или композитор наполняет каким-то смыслом белое полотно. Для меня же фотография — это черное полотно, на котором я пишу светом — в том числе с помощью фонарика.

Некоторые фотографы называют световые схемы, выстроенные на основе использования фонарика, «схемами Роверси». Как Вы пришли к этой технике освещения?

Вся информация о фотографии уже изучена и систематизирована. Думаю, «моя» техника съемки до сих пор не нашла применение в фэшн-фотографии из-за того, что модель не должна двигаться долгое время — ведь используется длинная выдержка. Это непросто, соглашусь, но я использую пленку Polaroid, которая отлично подходит моему стилю работы. Я сразу же вижу результат. Самое сложное здесь — правильно рассчитать экспозицию, сколько света попадет на модель. Нужно двигать фонарик очень быстро, и результат оказывается непредсказуемым — именно за это я и люблю эту технику.

Вы довольно импульсивны в выборе освещения. Случается ли такое, что у Вас не оказывается под рукой необходимого оборудования?

У меня достаточно оборудования для любой задумки. Стиль моей работы не определяется тем, с помощью чего я работаю, я могу творить с помощью любого инструмента. Существует множество световых схем, я лишь выбираю ту, которую подсказывает мне моё сердце.

Даже сейчас Вы преимущественно снимаете на пленку Polaroid?

Да, большую часть времени.

Вы снимаете только на широкоформатные камеры?

В основном я снимаю на камеры формата 8х10 дюймов. Именно поэтому я работаю с выдержками от одной до тридцати секунд. Это ограничение для меня не особенно важно — я редко использую выдержки короче четверти секунды.

Мне, в общем-то, неважно, чем именно фотографировать. У меня нет предвзятого отношения к технике, я могу использовать и камеры другого формата. Всё зависит от задачи. Я могу два или три раза за фотосессию сменить камеру, пока не найду ту, что мне больше всего подходит. Я беру в руки камеру формата 8х10 — и вот уже два часа спустя я снимаю на Leica или Linhof. Иногда я работаю с Rolleiflex формата 6х6 или Alpa формата 6х9. Еще мне очень нравится маленький PolaroidSX-70 и пластиковые Holga. Выбор техники очень субъективен и произволен!

Я меняю камеры с той же целью, что меняю приправы в салате — никто не хочет каждый день питаться одним и тем же. Но моя любимица — старая Deardorff формата 8х10. Когда она у меня в руках — я чувствую себя как дома, просто и легко.

Вам нравится мягкий или жесткий свет?

Сейчас я предпочитаю мягкое и рассеянное освещение.

Где и как Вы обучались управлению светом?

Я бы не заявлял так уверенно, что я что-то знаю о свете и освещении на данный момент. Я до сих пор учусь и узнаю что-то новое, за это я и люблю фотографию!

Я очень благодарен своему первому учителю — фотографу, у которого я работал ассистентом, Лоуренсу Сэкманну. Он многое дал мне в плане освоения технических приемов — самостоятельно я шел бы к этому гораздо дольше. Также очень ценным оказалось изучение работ мастеров фотографии и шедевров живописи. Не нужно ничего изобретать — вы просто черпаете опыт и вдохновение из работ ваших предшественников.

Авторский фотокурс Михаила Панина «Профессиональная работа со светом» позволяет научиться осознанно выстраивать освещение и самостоятельно придумывать интересные световые решения.

Новый год принесет с собой новую цену на обучение. До 1 января 2016 года действует старая цена, и записываться по ней будет выгоднее. Можно выбрать наиболее удобный график: по будням или по выходным.

Расскажите немного о Вашей последней книге, «Студия».

Это некая демонстрация пространства, где я работаю — моего кресла, камеры, объективов, всех моих инструментов, в конце концов, моего окна, из которого льется свет, освещающий моих моделей. Моя студия — не просто мастерская, но театр воображения, обсерватория, в которой я сквозь линзы объектива наблюдаю за Вселенной. В книге много небольших натюрмортов и изображений самого рабочего пространства — и всё это тесно переплетено с портретами и фотографиями обнаженной натуры. Я включил в нее около сотни снимков из моего портфолио за последние 25 лет. Эта книга — нечто очень личное.

Какие из последних событий повлияли на Ваш стиль работы?

Моя поездка в Индию. Когда я вернулся, то всё время думал о индийских пейзажах в лунном свете. Мое воображение рисовало тысячи свечей, горящих в индуистских храмах — и пыль, всюду пыль. Мне очень нравится пыль — в том плане, что она помогает лучше замечать свет.

Индийский полуостров, в моем восприятии — одна сплошная тень. Не всегда было понятно, что же я вижу в этой тени — человека, божество, корову или камень — и сокрытые в тенях тайны очаровывали меня.

Есть ли какие-либо навыки работы со светом, которые Вы последовательно развивали в течение своей карьеры?

Когда я изучаю снимки двадцатилетней давности, замечаю удивительный факт. Техника освещения разительно отличается от нынешней, но я все равно вижу некое сходство. В моей книге «Nudi» фотографии выглядят так, будто были сняты в один и тот же день, в одно и то же время, с одним и тем же освещением. Но они снимались на протяжение десяти или двенадцати лет, в Нью-Йорке, Лондоне и Париже! Иногда использовался солнечный свет, иногда постоянные источники, но световая схема всегда примерно одинаковая. Я считаю, что у светотеневого рисунка в фотографии есть скрытая основа, базис, и этот базис у моих снимков примерно один и тот же.

В это же время, я считаю, что не стоит накрепко привязывать себя к определенному световому решению. Я знаю таких фотографов, кто, к примеру, устанавливает источник освещения в студии вровень с полом, и эта «фишка» становится их почерком. Это ужасно. Это сродни тому, как если бы вы каждый день носили одну и ту же куртку по той простой причине, что боитесь — вдруг вас не узнают в другой куртке!

Ваш стиль, ваш почерк — это не вопрос куртки или прически. Стиль зависит от полета фантазии, от чувства прекрасного, той красоты, что вы можете вложить в снимок, и эмоций, которые вы дарите зрителю.

Паоло Роверси (ит. Paolo Roversi: род. 25 сентября 1947, Равенна, Италия) — фэшн-фотограф итальянского происхождения, живет и работает в Париже. Сотрудничает с ведущими глянцевыми журналами, среди которых Vogue, Elle, Marie Claire и модными домами Christian Dior, Givenchy и Yeves Saint Laurent и др. Известен собственным нестандартным подходом к модной фотографии и работе со светом.

Оригинал статьи + больше фотографий Паоло Роверси

© Дарья Панина, сентябрь 2015
© Фотошкола Михаила Панина, 2015.

Модный фотограф Паоло Роверси

Модный фотограф Паоло Роверси (Paolo Roversi) – довольно загадочная и скрытая личность, поэтому информацию о нем и его подходе к творчеству собирать в прессе приходится буквально по крупицам. Его фотографии регулярно появляются на обложках всемирно известных глянцевых изданий, ему доверяют съемки рекламных кампаний для именитых домов моды и различных брендов. Такой популярности в мире модной фотографии Паоло Роверси обязан своему фирменному почерку с изящными портретами и неординарным подходом к создаваемым образам топ-моделей. Фотографии мастера порой удивляют даже его самого («они никогда не бывают такими, какими я их задумал»). Его отличает удивительное умение превращать казалось быобычные вещи в совершенно неординарные. Многие сравнивают фотографии Паоло Роверси с художественными работами самого Рафаэля.

Будущий именитый фотограф родился в 1947 году в итальянском городке Равенна. Интерес к фотографии проявился у него в подростковом возрасте, когда Паоло отправился вместе со своими родителями на отдых в Испанию. Именно там он загорелся страстью к фотосъемке. И по возвращении домой Роверси вместе со своим приятелем Батиста Мингуцци организовал небольшую фотолабораторию в подвале собственного дома. Большую часть своего времени он проводил в этой импровизированной студии.

Но научиться первым навыкам и техническим аспектам фотосъемки молодому человеку помогло случайное знакомство с местным фотографом Невио Натали, который давал Паоло ценные советы. В собственной фотолаборатории Роверси быстро обучился тому, как проявлять фотографические материалы и печатать свои черно-белые снимки.

С двадцатилетнего возраста Паоло начал работать фоторепортером для различных газетных изданий. В результате, в 1970 году его приглашают на работу в агентство «Associated Press», которое тут же поручило начинающему фотографу первое ответственное задание – снять фотографии с похорон известного американского поэта Эзры Паунда в Венеции. В это же самое время вместе со своим другом Джианкарло Граматиери Роверси открывает собственную фотографическую студию в родном городе и начинает заниматься портретными съемками.

В его студию с удовольствием ходят фотографироваться местные знаменитости со своими семьями. Постепенно он все больше и больше отходит от фоторепортажа и концентрируется на портретных работах. В Равенне Паоло вскоре встретил арт-директора журнала Elle Питера Кнаппа (в то время он был известен и как серьезный фотограф моды), который приглашает талантливого фотографа попробовать свои силы в Париже. Это знакомство во многом оказалось судьбоносным, и уже в 1973 году Роверси переехал в Париж, где продолжает жить и плодотворно работать вплоть до сегодняшнего дня.

Поначалу в столице мировой моды Паоло Роверси работал простым фоторепортером в агентстве Huppert. Но постепенно он оброс полезными связями и начал приближаться к миру модной фотографии. Нужно сказать, что в тот момент молодой человек еще мало представлял себе, чем же является fashion-фотография в действительности, и грезил скорее о карьере фотожурналиста. Однако он стал изучать работы таких признанных мастеров модной съемки, как Ричард Аведон, Ирвин Пенн, Хельмут Ньютон и Ги Бурден, проникаясь возможностями этого фотографического жанра.

Паоло прекрасно осознавал, что для того, чтобы стать по-настоящему успешным модным фотографом необходимы куда более серьезные знания. Поэтому в 1974 году он устроился помощником к британскому фотографу Лоуренсу Сэкманну, хорошо известного в определенных кругах своим требовательным и тяжелым характером. Многие прежние ассистенты Сэкманна не выдерживали и недели работы с ним. Роверси же удалось проработать у британского фотографа целых девять месяцев. За это время он успел впитать в себя бесценный опыт старшего коллеги.

Именно Лоуренс Сэкманн сыграл главную роль в становлении Роверси как модного фотографа. Сэкманн неоднократно повторял своему ассистенту: «Твоя камера неподвижно закреплена на штативе, но твои глаза, мысли и воображение должны быть свободными». Другими словами, если фотокамера при съемке должна быть статичной, то фотограф — ни в коем случае. Роверси очень хорошо усвоил этот основополагающий принцип. Это вечное стремление к поиску неординарных решений, к придумыванию чего-то нового стало ключевым в дальнейшем развитии Паоло как фотографа моды.

Спустя девять месяцев талантливый итальянский фотограф начинает работать уже самостоятельно, получая небольшие заказы от таких журналов, как Elle и Depeche Mode. Настоящий успех пришел к Роверси в 1980 году, когда он подписал контракт с домом моды Christian Dior. Тогда он впервые в профессиональной модной съемке начал применять моментальные снимки от Polaroid форматом 8 на 10 дюймов. Наиболее подходящие кадры сканировались, и их можно было напечатать размером в стену многоэтажного дома.

Преимущество моментальных снимков Polaroid заключалось в том, что они давали особенно непредсказуемое сочетание цветов, контраста и текстур, которое трудно было получить в традиционной пленочной фотографии. Кроме того, здесь не существовало какого-либо обмана – изображение, формирующееся в камере, тут же появляется таким какое оно есть. Эта техника моментальной съемки стало впоследствии фирменной «фишкой» Паоло Роверси.

В самом начале 80-х годов, когда к Роверси пришли первые серьезные успехи, еще не существовало модной фотографии в том виде, какой мы ее знаем сейчас. А по-настоящему профессиональных модных фотографов в этой индустрии насчитывалось буквально единицы. На страницах журналов господствовали фотоснимки моды с несколько перенасыщенными цветами, с использованием огромного количества драгоценных металлов и украшений, без какой-либо идеи.

По мнению же Паоло Роверси, «Мода — это не сумма вещей, составляющих коллекцию. Мода — она о женщине как об идее. Дизайнер, работая над очередным платьем, видит перед собой эту идею. Часто ее трудно объяснить словами. Задача фотографа — считать этот код и передать посредством изображения». Под влиянием творчества Паоло и других талантливых фотографов того времени модная фотография начала стремительно меняться.

Техника фотосъемки от Паоло Роверси предполагает использование довольно больших выдержек – он очень редко снимает с выдержкой меньше, чем четверть секунды. По мнению мастера, съемка с длительной выдержкой, когда объектив фотоаппарата остается открытым даже более минуты, обеспечивает получение более глубоких и эмоциональных фотографий.

Второй важный момент – использование черного цвета в фотосъемке в качестве основного. Роверси в своих работах постоянно применяет своеобразную «световую кисть» и пишет светом по черному фону. Он считает, что тьма и черный цвет имеют огромное значение в фотографии.

Здесь отчасти проявляется его мистический и духовный подход к фотографии: «Я люблю тайны и иногда люблю затеряться среди неизвестности. Со мной это часто случается на пути к красоте, когда я не очень понимаю, в какую сторону двигаться, и чем дальше проникает мой взгляд, тем гуще становится тайна. Фотография стремится за пределы реальности и иллюзии. Она прикасается к иной жизни, к иному измерению, выявляя не только то, что есть, но и то, чего нет. Каждая фотография — это встреча, это личная и взаимная исповедь. Я люблю долгие выдержки, дающие душе время, чтобы показаться и позволить выразиться случаю».

Помимо игры света и тени, Роверси старается сделать так, чтобы как можно лучше обыграть какой-либо цветовой оттенок в фотоснимке и сделать его наиболее красивым. Благодаря этому его работы всегда получаются очень глубокими, насыщенными и буквально проникнутыми нежностью и изяществом.

Еще одна особенность фотографического стиля Паоло заключается в том, что при фотографировании моды он использует только портретную съемку, то есть каждая его фотография, независимо от сюжета и объекта съемки – это портрет. В своих работах он пытается абстрагировать зрителя от мелочей и сделать так, чтобы их взгляд сфокусировался только на модели.

Несмотря на то, что модели на снимках Роверси никогда не улыбаются, они всегда выглядят прекрасно и привлекательно. В первую очередь, благодаря тому тонкому и хрупкому миру, который фотограф умело создает в каждом своем изображении. Интересно, что Паоло часто использует при съемке фотоаппараты довольно редких для наших дней моделей, вроде Deardoff, Leica и Rollei, отличающиеся превосходной детализацией.

Процесс модной фотосъемки Паоло Роверси описывает следующим образом: «Как правило, каждый кадр снимается на очень длинной выдержке, иногда объектив остается открытым целую минуту. Модель сохраняет все это время статичную позу. Когда открывается объектив, срабатывает вспышка. Потом студия погружается в темноту, и я начинаю вручную рисовать свет в кадре. Это целый обряд. Танцую вокруг модели, рисуя цветовые и световые пятна с помощью специальных цветных фонарей, похожих на реквизит к спектаклю по детской сказке. Фототанец длится, пока открыт объектив, от 15 до 40 секунд».

По мнению мастера, в успехе модной фотографии важную роль играет не только фотограф, его талант и собственное видение, но и объект съемки, то есть выразительность модели («серая мышь – так и останется серой мышью»).

Еще в 1981 году Роверси открыл свою фотографическую студию на улице Паула Форта в Париже, которую он практически не покидает в течение последних тридцати лет. Именно там он отснял большое количество своих самых знаменитых фоторабот. Студия – важная составляющая его творчества: «моя студия похожа на небольшой театрик с пустой сценой: пространство здесь еще нужно заполнить, время заново придумать; это сцена, где все возможно, где все хитрости разрешены, где не существует ни времён года, ни дней, ни часов. Здесь исчезают границы между жизнью и ее имитацией, между реальностью и вымыслом, и, как в любом искусстве, здесь самая бесстыжая ложь может превратиться в самую удивительную и очаровательную правду».

За все эти годы он на длительное время покидал студию только ради путешествия по Индии и Йемену. В 1993 году увидел в свет его выставочный каталог под названием «Angeli», куда вошли многие его работы, сделанные во время этих поездок.

В настоящее время Паоло Роверси продолжает сотрудничать с популярными журналами и домами мод, оставаясь одним из самых востребованных fashion-фотографов в мире. В 2005 году была опубликована его книга «Studio», в которой было собрано около сотни лучших фоторабот за последние двадцать пять лет его творчества. Роверси называет эту книгу настоящим дневником своей жизни.

 Источник: Фотокомок.ру

PAOLO ROVERSI — я просто живу — LiveJournal

? LiveJournal

• Find more
  • Communities
  • RSS Reader
• Shop
• Help

Login

• Login
• CREATE BLOG Join