архитектор Андрей Суматохин – Москвич Mag
В детстве я любил рисовать. Уже с пятилетнего возраста мне запрещалось рисовать на отдельных листочках.
Я должен был рисовать только в специальном альбоме. Отсюда интерес не только к рисованию, но и к обобщению — умению подниматься от частных случаев к самым общим принципам.
Архитектор прежде всего романтик. Приходишь на загородный участок, где скоро начнется строительство по твоему проекту: бурьян, крапива, пижма. Проходит несколько месяцев, и ты уже стоишь на втором этаже дома. Смотришь через окно, еще без рамы и стекол, сверху вниз на желтеющую еще кое-где пижму. В этот момент ты осознаешь, что здесь, среди бурьяна, по особым законам организовано новое культурное пространство. Точнее, это то же пространство, что и было, но ты разделил его на части стенами и перекрытиями, соединил эти части проемами и лестницами. Воздух остался тот же, но уже можно ходить из комнаты в комнату, выглядывать в окна, и это настоящее, рукотворное чудо.
Все культурные люди посещают памятники архитектуры, древние, средневековые, всякие, но если ты строишь сам, у тебя есть возможность наблюдать процесс роста архитектуры из пустоты. И это происходит со всей очевидностью прямо перед тобой, в ближнем пространстве.
Как заниматься архитектурой? В учебниках сказано, что архитектура — это создание ближнего пространства для различных социокультурных целей, а значит, это создание ближнего пространства для тех, кто в нем будет находиться, жить, взрослеть, бывать. А если у тебя вовсе нет ощущения ближнего пространства, если ты не отдаешь себе отчет, в каких пространствах как ты себя чувствуешь, если ты не накапливаешь этот опыт и не научился его воплощать в своей работе, то как ты можешь заниматься архитектурой? Безусловно, архитектура зиждется на телесном опыте пребывания в самых разнообразных пространствах и, наоборот, дает нам этот ценнейший опыт. Значит, главное для архитектора — быть внимательным к тому, что вокруг, научиться внимать ближнему пространству.
Большая польза в бесцельных прогулках. Это мое любимое занятие. Во время таких прогулок — фланирования — открывается многое, что пропускаешь, двигаясь куда-нибудь с определенной целью. Иногда даже удается совсем сблизиться с окружением. Вот, скажем, у нас в Москве очень мало каменных средневековых построек. А вчера вечером я случайно проходил мимо сохранившихся в Брюсовом переулке русских палат. На белеющих в сумерках стенах особенно загадочно чернели маленькие оконца, расположенные одно относительно другого без видимой современному глазу логики. И я ощутил, что в нескольких шагах от меня существует другой хронотоп, течет другое время. Форма постройки до сих пор удерживает вокруг себя часть давно исчезнувшего мира.
Архитектурная практика ведет к размышлениям. Размышления побудили меня к чтению лекций: по архитектуре, традиционной японской эстетике, социальной антропологии. Шло время, лекции множились и даже вызывали интерес у слушателей, но только с появлением в моем сознании понятия «ближнее пространство» я наконец-то понял, о чем так много лет рассказывал аудитории.
Пришло и правильное название преподаваемой дисциплине — «ближневедение».
В 2017 году я принял участие в Тарковских чтениях. Чтения проводились в поселке Мясной Рязанской области, а именно в сарае, который построил возле своего дома Андрей Арсеньевич. Аудитория состояла в основном из людей, которые учатся на кинорежиссеров. Читать на архитектурные темы там было бы странно, и мне, конечно, хотелось что-то сказать о Тарковском, о его фильмах. Ведь Тарковский, безусловно, был режиссером с обостренным чувством ближнего пространства, он желал и умел его изображать. В конце концов я подготовил лекцию «Далеко и близко в пространстве Тарковского» и впервые заговорил об утрате современным человеком ближнего пространства. Вскоре появилась идея проекта, который получил название «Кафедра ближнего пространства». Поэтому 15 августа 2017 года, день чтения лекции в сарае Андрея Тарковского, мы считаем днем рождения «Кафедры».
Сейчас многие говорят о междисциплинарности. К сожалению, это слово чаще всего становится пустой фигурой речи, за которой не стоит реальный механизм взаимодействия между отдельными областями знаний.
Ближневедение дает реальную платформу для такого взаимодействия. Многие современные научные дисциплины, социальные и художественные практики фактически коренятся в ближневедении и могут рассматриваться как отделы этой протодисциплины. Это как лепестки, исходящие от сердцевины цветка. Вот, кстати, пример: садовод и кастомайзер автомобилей. Казалось бы, более удаленных друг от друга практик и не придумать. Но и садовод, высаживающий местные растения вместо экзотических и создающий композиции из все той же пижмы, и кастомайзер, создающий из старого авто при помощи болгарки и сварочного аппарата нечто нетиражно-рукотворное, занимаются по сути одним и тем же делом — приближением себя и тех, кто будет воспринимать результат их деятельности. Только трудятся садовод и кастомайзер в разных отделах ближневедения.
Не каждый помнит, что в Москве есть остров. А он есть! Остров образовался после строительства Водоотводного канала в конце XVIII века. Остров протяженный (чтобы обойти его, шагая по набережным Москвы-реки и канала, потребуется часа три), но узкий, поэтому москвичи и гости столицы, спеша по своим делам, пересекают его пешком и на транспорте по многу раз на день, не понимая, что перемещаются с «континента» на остров и обратно.
Остров плохо осознается горожанами, поэтому, наверное, у него не было устоявшегося названия. Последнее время, правда, его чаще всего именуют Балчугом. Чтобы привлечь внимание к факту существования московского острова, «Кафедра» планирует выпуск марки с его изображением. Почему выбран формат почтовой марки? Хотелось, чтобы о ближнем пространстве в городе напомнила миниатюрная графика, для рассматривания которой нужны пинцет и лупа, графика, которая сама по себе требует приближения и неспешного рассматривания в противовес мимолетному скольжению пальцем по экрану гаджета.
КБП мыслится мне в трех ипостасях. Во-первых, как общность людей, желающих и умеющих всматриваться в близь, во-вторых, как вполне серьезный исследовательский проект и, в-третьих, как теоретическая база для моей архитектурной практики. Надеюсь и верю, что все эти векторы развития окажутся плодотворными.
Фото: Лиза Эшва
АРХИТЕКТОР АНДРЕЙ СУМАТОХИН. МОНОЛОГ О ВРЕМЕНИ
Хочу познакомить ва с мыслями моего педагога, удивительного и неординарного человека, архитектора Андрея Суматохина.
Этот монолог был опубликован в журнале “Мезонин” в октябре 2010 года.
“…Чтобы понять классическую архитектуру торопиться не надо” (Андрей Суматохин, архитектурное бюро “Ветер веет”
“А как не торопиться современному человеку, если он везде опаздывает?
Не сидится ему на месте. Да и присесть не дают.
Мечется человек.А архитектура пребывает в
покое.
Десятки, сотни лет. Врастает в землю, поднимается к солнцу.
Вот и получается – нужно снизить скорость. Затормозить. Чтобы встать перед зданием. Медленно войти. Ощутить гулкость пространства.
В свободном обществе разрешено все. Нельзя только стоять на месте. Не одобрят. Не поймут.
Надо спешить и делать всё в спешке. «Мы ждать не можем!» – грозно заявляет заказчик. «Вы уж извините – хорошо не смогли. Сами понимаете – сроки», – разводят руками строители.
Вот архитектура и превратилась в быстровозводимые оболочки социальных практик. В одной оболочке мы будем заниматься этим, в другой – тем.
Всё функционально, комфортно. Аквариумы для офисного планктона. Мыльные пузыри. Бутафория.
Оболочке можно придать исторический или футуристический вид. Нет проблем. Главное – быстровозводимость.
Ведь времени нет!
Никому не интересно точить камни вручную пятьдесят лет, чтобы что-то там построить. Куплен участок, и нужно через год вернуть вложенное с прибылью. Просто и ясно.
Надо признать, что настоящая архитектура – назовем её классической – экономически нецелесообразна. Она дорогая и сложная в исполнении. Непонятная в употреблении.
А главное – слишком медленная.
***
Архитектура требует другого способа восприятия – ПРИСУТСТВИЯ.
Его почти уже нет. Только отсутствие. Все в сети, на связи, в пути. Жгут где-то авиационный керосин.
Даже находясь в комнатах, люди отсутствуют.
Их внимание притянуто экранами ТВ.
Скачет с канала на канал.
Только через присутствие раскрывается ФОРМА.
Её-то и не может воспринять человек спешащий.
Созерцать. Любоваться. Высоко ценить и щедро оплачивать.
Восприятие формы, как и её создание, требует покоя.
Поэтому мы почти распрощались с архитектурой, скульптурой, живописью.
Поэтому столь неприятные метаморфозы происходят в области промышленного дизайна. Теряют смысл фотография и кино.
Развиваются технологии, появляются станки, компьютерная графика.
«Человек думает, что он окончательно овладел формой, а на самом деле полностью утратил над ней контроль». [Иван Дмитриев]
Классическая культура уходит. Уходит культура формы. Торжествует плоский, нематериальный, глянцевый пиксельный знак.
Забвение формы привело к идеологическому кризису архитектурной школы. А вот Министерство образования РФ считает «успешность» главной добродетелью, на которую следует ориентировать учащихся.
Успех, успеть, опять – спешка! Опять сиюминутность!
В связи с этим всё популярнее краткосрочные курсы.
Процветает всякого рода дилетантизм.
Поручите это дело мне – я в этом деле профан. Так говорил один человек, путая слова «профан» и «профи».
Есть такие счастливые области знания, в которых нет места дилетантам просто потому, что обычные люди в этих областях не разбираются.
Например, физика. Чтобы рассуждать об удержании плазмы нужно долго и хорошо учиться. Даже образованные, но в других областях, люди не могут сказать про плазму ничего внятного, вот у них и нет зуда советовать, как её лучше удерживать. Тема закрытая.
А есть области, которым не повезло. Они открыты. Поэзия, например. Все знают буквы, слова, все могут их рифмовать.
Поэтому поэзия – одна из пострадавших сфер.
Сегодня сказать человеку, написавшему дурное стихотворение: «Вы идиот, вам надо землю пахать», – нельзя, потому что это будет ущемлением его свободы.
Если раньше написавший графоманские стихи мог разве что прочесть их друзьям или напечатать под копирку на пишущей машинке, то теперь проблем с трансляцией своего творения ни у кого не будет.
Наступил век информации.
Жаль только, нет цензуры, которая бы эту информацию фильтровала. Отделяла бы хорошее искусство от плохого или, точнее искусство от неискусства.
Никто не ограждает меня от опасности увидеть в кино какую-нибудь ерунду или прочесть какую-нибудь пакость.
Увы, таким правом я не обеспечен.
Наверное, потому, что главная забота – кассовые сборы и объемы продаж.
Дилетантов становится все больше, они начинают размывать границы профессий, путать критерии оценки.
Так явным искажением сути стал миф о том, что возможны самые разнообразные вкусы, – прикрытие для откровенного невежества и безвкусицы.
Мол, на вкус да цвет…
***
Очевидно, что возрождение классической культуры возможно только с появлением «классиков».
Это – люди с особыми свойствами.
Первое в ряду которых – желание, умение и возможность остановиться. Точнее – замедляться и ускоряться в меру необходимости. Контролировать скорость движения.
Оставаться на месте. Держать сюрпляс.
В обществе должен появиться особый класс медлительных людей, посвятивших себя созерцанию формы.
Без них прекратится архитектура, угаснут искусства.
Останется только мельтешение.
Понятно, что таких людей в современном обществе нет.
Как нет и свободы выбора между покоем и движением.
Только между производителями йогурта.
Удивительно, но уже Паскаль заметил, что «главная беда человека – в его неспособности к спокойному существованию, к домоседству».
***
А вот как пресловутые свободы на практике разрушают архитектуру.
Архитектура иерархична.
Детали, взаимодействуя друг с другом, подчиняются целому.
И вообще, целостность – определяющее в архитектуре понятие.
Для свободного человека это звучит крайне опасно. Потому что если есть целое, то он что же – винтик? Его персональное мнение ничего не стоит? Где же свобода?
Заказчику с таким менталитетом понять, что комната будет серая, потому что соседняя тоже серая, невозможно.
зал или, к примеру, коридор». Две одинаковые комнаты, одного размера, с одной функцией не могут быть разными по цвету. В системе элементы одного уровня должны оформляться единообразно. А доказать это заказчику крайне трудно. Он воображает их разного цвета, и любая демагогия на тему того, что одинаковое – одинаково, а различное – различно, для него – пустые слова. А что Коля и Петя – просто игра случая, не более того, объяснить ещё сложнее.
Здесь кроется главная проблема.
Несовместимость архитектуры как целостной иерархической системы и современного человека с его мозаичной картиной мира, элементы которой пусты и бессвязны, а представляются символами свободы.
В наши дни само слово «архитектура» неудобно для произношения и все чаще заменяется выражением «пространственный дизайн».
Более понятным и свободным от прошлых обязательств.
***
«Классикам» придется научиться смотреть на вещи под другим углом зрения.
В первую очередь добиться, чтобы информационный поток, в котором все мы вынуждены находиться, заполнял не все их сознание. Чтобы осталось место для наблюдений за ближним пространством. Своего рода неторопливое краеведение.
Им придется научиться гулять. Смотреть на дома, улицы, переулки, набережные, мосты. Облака.
И никуда не спешить.
Это сложно.
Попробуйте провести хотя бы час в квартире, выключив мультимедийные устройства. Это – серьезное психологическое испытание. Одиночество. Тревога. Придется терпеть.
Как когда бросаешь курить.
Но игра стоит свеч.
Вернуться в ближнее пространство – вернуться домой.
Здесь и возникнет потребность в архитектуре.
Есть новая возможность.
И новая модель культуры.
Носители которой смогут думать хоть о высадке на Марс и вместе с тем любоваться формой, пространством, архитектурой.
Они будут присутствовать.
***
Поэтому хватит суетиться.
Ещё немного, и классика будет невозможно далеко. Придется признать, что опять не успели.
Поезд ушел…”
Скандинавский таунхаус Елены Зуфаровой и Дины Масленниковой • Интерьер+Дизайн
Елена Зуфарова и Дина Масленникова оформили подмосковный таунхаус для семьи с двумя детьми. Создали лаконичный, но теплый интерьер с дорогими отделками и отменным скандинавским дизайном.
По теме: Дизайн из Стокгольма: шесть адресов для шопинга
«Мне близок скандинавский дизайн. Любимый архитектор и автор мебели — Алвар Аалто. Он кажется мне более человечным модернистом, чем, например, Ле Корбюзье», — говорит Елена Зуфарова. Авторы проекта дизайнеры Елена Зуфарова и Дина Масленникова познакомились в Школе «Детали», где преподает архитектор Андрей Суматохин. «Именно он разрабатывал планировку этого дома. А когда заказчики спросили, кто бы мог воплотить все это в жизнь, то порекомендовал нас».
Когда дизайнеры пришли на объект, все смежники уж приступили к работе. Пришлось включаться в ускоренном режиме: вести авторский надзор и параллельно подбирать компоненты для интерьера. «С заказчиками мы были мало знакомы. И в этом заключалась сложность: когда клиенты приходят к дизайнеру по рекомендации, не особо видя его работы, то ждут лишь воплощения своих идей.
Алвар Аалто, 1936, Artek. Ковер BoConcept. Между окнами работа Татьяны Бродач из серии «Нью-Йорк».
Другая проблема состояла в том, что клиенты жили за городом и регулярно общаться лично у нас не получалось. Личный контакт при работе над интерьером чрезвычайно важен».
Елена Зуфаровадизайнер Дина Масленниковадизайнер Столовая. Обеденный стол Space Copenhagen. Стулья, диз. GamFratesi, Gubi. Тумба Stockholm, диз. Марио Руис, Punt. Светильники Jonathan Adler. На стене коллажи Александра Джикии. Шкафы для посуды по эскизам дизайнеров: мастерская Oldwood. Столовая. Обеденный стол, диз. Space Copenhagen, Gubi. Стулья, диз. GamFratesi, Gubi. Комод со столешницей из меди, диз. Марио Руис, Punt. Светильники Jonathan Adler. На стене коллажи Александра Джикии. Шкафы по эскизам дизайнеров: мастерская Oldwood. Кухню сделали изолированной. Модель Alno с фасадами из керамогранита под металл. Бытовые приборы Kueppersbusch.
Барные стулья Punt. Кухню сделали изолированной. Модель Alno с фасадами из керамики с фактурой металла. Бытовые приборы Kueppersbusch. Барная комната. Мебель по эскизам авторов проекта. Смеситель Kohler. Винный шкаф Liebherr. Прихожая. Потолочные светильники из серии Passepartout Хайме Айона для &tradition. Бра Visual
В качестве образцов клиенты отправляли Елене и Дине фотографии интерьеров в современной классике: в строгой холодной палитре, с обилием серого цвета и полом в черно-белом мраморе. «К серому мы вообще-то хорошо относимся, но нам показалось, что его уж слишком много. И строгая графика пола явно была неуместной. Ни сам дом, ни его окружение к классической стилистике никак не располагали: поселок состоял из таунхаусов модернистского толка.
На стенах кабинета — оригинальная современная версия классических панелей-буазери. Над диваном Meridiani работа Юлии Малининой «Заправка». Кресло Giulietta, диз. B.B.P.R, 1958, Arflex.
Шкаф Meroni & Colzani. Кабинет. Диван Meridiani, рабочий стол Lema, стул Muuto. Потолочные светильники Sonneman, настольная лампа Bert Frank. Над диваном работа Юлии Малининой «Заправка». Одна из детских. Рабочий стол Torkelson, стул Sancal, кресло Sits, полки Gubi. Настольная лампа Muuto. Над столом — работа Александра Лившица. Одна из детских. Рабочий стол Torkelson, стул Sancal, комод The Idea, потолочный светильник Rejuvenation.
Другое впечатление произвели на нас и заказчики. Они оказались людьми молодыми, активными, в одежде не строгими. Прорыв произошел одномоментно. Мы перестали искать мебель, похожую на ту, что нам присылали, и обратились к скандинавским брендам. Создали коллажи, показали — это перевернуло представление хозяев об их будущем доме». И все же элементы классики, как и хотели заказчики, в интерьере появились. Дизайнеры добавили пластику потолка, раскреповки, молдинги. Канонические буазери обыграли на современный лад: в кабинете иронично подчеркнули актуальным цветом, в спальне разместили экраны с шелковыми обоями.
Первый этаж отведен под столовую и кухню, а также кабинет, который служит еще и гостевой комнатой. На втором этаже гостиная и родительская спальня с гардеробной и ванной, на третьем — детские комнаты, санузлы и постирочная. Расположение гостиной наверху — идея архитектора Андрея Суматохина — позволяет гостям пройти по парадной лестнице и оценить ее красоту. А она и правда великолепна. «Хотелось сделать ее абсолютно лаконичной, строгой, при этом торжественной. Архитектором были предусмотрены закругления на площадках, соответственно мы закруглили и поручень, чтобы он шел шел единой линией, повторяя очертания лестницы. Найти мастеров, готовых это исполнить, было непросто. Но наши столярщики, которые делали встроенную мебель, справились».
Хозяйская ванная. Мозаичное панно из смальты по эскизу дизайнеров выполнил Сергей Голышев.
Ниша выкрашена краской Farrow & Ball в оттенок Black Blue. Ванная комната. Тумба и зеркало изготовлены по эскизам дизайнеров, ванна Bette, раковина Villeroy & Boch, смесители Gessi. Гостевой санузел на первом этаже. Раковина Duravit, смеситель Axor Citterio, плитка Ceramica Vogue. Санузел при детской спальне. Раковина Duravit, смеситель Dornbracht, ванна Villeroy & Boch, тумба и зеркало по эскизам дизайнеров, светильники Atelier Areti и Nemo, плитка Ceramica Vogue.
Шкафы, стеллажи, полки под технику, двери — все создано по эскизам авторов проекта. Особенно долго работали над камином. Была идея сделать его деревянным, но из соображений безопасности предпочли латунь — не блестящую, а благородную, тонированную, которую дополнили мрамором неро маркина.
Игровая комната. Потолочный светильник Flos. Диван Innovation, пуф и ковер Gan, столик &tradition, бра Atelier Areti, комод и стеллажи изготовлены по эскизам дизайнеров в мастерской Ивана Харламова.
Автолитография «Бассейн» Александра Ведерникова, 1969.
Сочетание двух материалов в одном предмете требует особого мастерства: над камином трудились и каменщик, и специалист по металлу. Топку специально выбирали такую, что мало нагревается — чтобы камин можно было использовать и летом. В результате всех усилий сложился современный, но теплый интерьер. Он подходит своим хозяевам, как сшитый на заказ дорогой костюм.
Чтобы завуалировать присутствие телевизора, дизайнеры придумали нишу, отделанную сукупирой и латунью. Тумба для техники также изготовлена по их эскизам. Винтажная ваза 1960-х привезена из Швеции.Почему вы должны меня знать: архитектор Андрей Суматохин | Москвич Mag
В детстве я любил рисовать. Уже с пятилетнего возраста мне запрещалось рисовать на отдельных листочках.
Я должен был рисовать только в специальном альбоме. Отсюда интерес не только к рисованию, но и к обобщению — умению подниматься от частных случаев к самым общим принципам.
Архитектор прежде всего романтик. Приходишь на загородный участок, где скоро начнется строительство по твоему проекту: бурьян, крапива, пижма. Проходит несколько месяцев, и ты уже стоишь на втором этаже дома. Смотришь через окно, еще без рамы и стекол, сверху вниз на желтеющую еще кое-где пижму. В этот момент ты осознаешь, что здесь, среди бурьяна, по особым законам организовано новое культурное пространство. Точнее, это то же пространство, что и было, но ты разделил его на части стенами и перекрытиями, соединил эти части проемами и лестницами. Воздух остался тот же, но уже можно ходить из комнаты в комнату, выглядывать в окна, и это настоящее, рукотворное чудо. Все культурные люди посещают памятники архитектуры, древние, средневековые, всякие, но если ты строишь сам, у тебя есть возможность наблюдать процесс роста архитектуры из пустоты. И это происходит со всей очевидностью прямо перед тобой, в ближнем пространстве.
Как заниматься архитектурой? В учебниках сказано, что архитектура — это создание ближнего пространства для различных социокультурных целей, а значит, это создание ближнего пространства для тех, кто в нем будет находиться, жить, взрослеть, бывать.
А если у тебя вовсе нет ощущения ближнего пространства, если ты не отдаешь себе отчет, в каких пространствах как ты себя чувствуешь, если ты не накапливаешь этот опыт и не научился его воплощать в своей работе, то как ты можешь заниматься архитектурой? Безусловно, архитектура зиждется на телесном опыте пребывания в самых разнообразных пространствах и, наоборот, дает нам этот ценнейший опыт. Значит, главное для архитектора — быть внимательным к тому, что вокруг, научиться внимать ближнему пространству.
Большая польза в бесцельных прогулках. Это мое любимое занятие. Во время таких прогулок — фланирования — открывается многое, что пропускаешь, двигаясь куда-нибудь с определенной целью. Иногда даже удается совсем сблизиться с окружением. Вот, скажем, у нас в Москве очень мало каменных средневековых построек. А вчера вечером я случайно проходил мимо сохранившихся в Брюсовом переулке русских палат. На белеющих в сумерках стенах особенно загадочно чернели маленькие оконца, расположенные одно относительно другого без видимой современному глазу логики.
И я ощутил, что в нескольких шагах от меня существует другой хронотоп, течет другое время. Форма постройки до сих пор удерживает вокруг себя часть давно исчезнувшего мира.
Архитектурная практика ведет к размышлениям. Размышления побудили меня к чтению лекций: по архитектуре, традиционной японской эстетике, социальной антропологии. Шло время, лекции множились и даже вызывали интерес у слушателей, но только с появлением в моем сознании понятия «ближнее пространство» я наконец-то понял, о чем так много лет рассказывал аудитории. Пришло и правильное название преподаваемой дисциплине — «ближневедение».
В 2017 году я принял участие в Тарковских чтениях. Чтения проводились в поселке Мясной Рязанской области, а именно в сарае, который построил возле своего дома Андрей Арсеньевич. Аудитория состояла в основном из людей, которые учатся на кинорежиссеров. Читать на архитектурные темы там было бы странно, и мне, конечно, хотелось что-то сказать о Тарковском, о его фильмах. Ведь Тарковский, безусловно, был режиссером с обостренным чувством ближнего пространства, он желал и умел его изображать.
В конце концов я подготовил лекцию «Далеко и близко в пространстве Тарковского» и впервые заговорил об утрате современным человеком ближнего пространства. Вскоре появилась идея проекта, который получил название «Кафедра ближнего пространства». Поэтому 15 августа 2017 года, день чтения лекции в сарае Андрея Тарковского, мы считаем днем рождения «Кафедры».
Сейчас многие говорят о междисциплинарности. К сожалению, это слово чаще всего становится пустой фигурой речи, за которой не стоит реальный механизм взаимодействия между отдельными областями знаний. Ближневедение дает реальную платформу для такого взаимодействия. Многие современные научные дисциплины, социальные и художественные практики фактически коренятся в ближневедении и могут рассматриваться как отделы этой протодисциплины. Это как лепестки, исходящие от сердцевины цветка. Вот, кстати, пример: садовод и кастомайзер автомобилей. Казалось бы, более удаленных друг от друга практик и не придумать. Но и садовод, высаживающий местные растения вместо экзотических и создающий композиции из все той же пижмы, и кастомайзер, создающий из старого авто при помощи болгарки и сварочного аппарата нечто нетиражно-рукотворное, занимаются по сути одним и тем же делом — приближением себя и тех, кто будет воспринимать результат их деятельности.
Только трудятся садовод и кастомайзер в разных отделах ближневедения.
Не каждый помнит, что в Москве есть остров. А он есть! Остров образовался после строительства Водоотводного канала в конце XVIII века. Остров протяженный (чтобы обойти его, шагая по набережным Москвы-реки и канала, потребуется часа три), но узкий, поэтому москвичи и гости столицы, спеша по своим делам, пересекают его пешком и на транспорте по многу раз на день, не понимая, что перемещаются с «континента» на остров и обратно. Остров плохо осознается горожанами, поэтому, наверное, у него не было устоявшегося названия. Последнее время, правда, его чаще всего именуют Балчугом. Чтобы привлечь внимание к факту существования московского острова, «Кафедра» планирует выпуск марки с его изображением. Почему выбран формат почтовой марки? Хотелось, чтобы о ближнем пространстве в городе напомнила миниатюрная графика, для рассматривания которой нужны пинцет и лупа, графика, которая сама по себе требует приближения и неспешного рассматривания в противовес мимолетному скольжению пальцем по экрану гаджета.
КБП мыслится мне в трех ипостасях. Во-первых, как общность людей, желающих и умеющих всматриваться в близь, во-вторых, как вполне серьезный исследовательский проект и, в-третьих, как теоретическая база для моей архитектурной практики. Надеюсь и верю, что все эти векторы развития окажутся плодотворными.
Фото: Лиза Эшва
#суматохин Instagram posts — Gramhir.com
Когда смотришь на укоренённую архитектуру, — форты в Кронштадте, газгольдеры в Вене, плотину в Иматре, внутренне понимаешь, как умело человек подчинял себе стихии. Когда любуешься серым доходным домом Веге на Крюковом канале, Почтовой кассой Вагнера, библиотекой Аалто в Выборге, внутренне считываешь масштаб личности тех людей, которые это проектировали. Этот масштаб личности сегодня изменился. Он инаков. Мельче. Для меня это очевидно. В фейсбуке мне рассказывают, что завтра архитекторов смогут заменить машины. Ведь алгоритмы «всем понятны».
Кстати, парфюмеров уже тоже, я обязательно упомяну об этом на своей лекции. Но я в это не верю. Мне посчастливилось стать ученицей Человека, для которого регалии — пыль. Но он создаёт Архитектуру последнего Большого Стиля. Мне кажется, мы, те, кто у него учился и учится, до сих пор даже сами не осознаём того самого масштаба его личности. Каким сверхощущением прекрасного нужно обладать, чтобы так умело вести человека на свет в своих проектах, так легко, словно играючи, обходиться с архитектурной пластикой, решать так красиво и изысканно абсолютно все узлы? Когда ничто не уходит от внимания, нет ни единого темного случайного места, нет мелочей. Сценарий написан сверхмыслителем. Я рада, что Учителя нет в инстаграмме, ибо он сразу бы попросил удалить меня мою оду. Как сделал это, когда все мы в фейсбуке рассказали о своём отношении к его вилле «Волна». Ее убил Олег Клодт. Не пощадил, опять же, в силу своего масштаба личности, не увидел, как велика была та архитектура. А так, здесь, в ИГ, мы можем громко выражать нашу глубочайшую признательность и любовь к Учителю.
Андрей Станиславович, спасибо Вам за то, что сделали нас семьей. За то, что учите нас мыслить. Ведь высокий стиль может рождаться только из рефлексии, внутреннего жара, голоса, анализа. Исследование — часть творчества. Исследование предшествует, идёт параллельно и апостериорно. Пронизывает тело творчества, проектирования, созидания. Теперь, благодаря Вам, у нас есть Кафедра. Кафедра Ближнего Пространства. Заземления, возвращения в здесь и сейчас, щипания себя за кожу, чтобы не проваливаться в этот коллективный сон ухода в дальнее и бессмысленное.
#суматохин #кбп
Принцип противоречия — Westwing Интерьер & Дизайн
Работая над интерьером квартиры в знаменитом «доме Демидовых» на набережной Мойки в Санкт-Петербурге, декоратор Мадина Выходцева не стала воспроизводить классическую обстановку, которая могла соответствовать прошлому веку. Особняк был построен в XVIII веке и перестроен в середине XIX века. В советское время дом приспособили под квартиры и нещадно разделили как по горизонтали, так и по вертикали, высокие потолки в 4,70 метров позволяли делать дополнительные этажи, но от прежних пространств практически ничего не осталось.
Мадине предстояло делать одну из квартир, площадью 85 м2. Заказчики предполагали использовать ее не для постоянного проживания, а для периодического пребывания.
«Время работы над проектом растянулось на долгие четыре года. Пришлось ломать надстроенные в помещениях конструкции, очищать потолки, реставрировать стены», — рассказывает декоратор.
Планировку делал архитектор Андрей Суматохин. «Нам не хотелось в точности воссоздавать интерьер, который мог бы быть в этой квартире век назад. Мне не очень нравится музейный дух в жилом пространстве. Поэтому мы решили сделать интерьер в стилистике 1920-30-х годов, который хорошо «ложится» на классическое пространство и в то же время прекрасно сочетается с современными предметами. Получился совершенно новый образ», — рассказывает Мадина.
Все же, чтобы поддержать классический дух, присущий Петербургу, была выбрана анфиладная планировка, комнаты следуют одна за другой: парадная гостиная выходит окнами на набережную, из нее можно выйти в прихожую, из прихожей — в столовую, объединенную с кухней, а оттуда — в коридор, идущий в спальню.
Прихожая, находящаяся между гостиной и столовой, ограничена с двух сторон перегородками, не доходящими до потолка. Архитектор Андрей Суматохин намеренно отказался здесь от глухих стен, чтобы решить сразу несколько задач. Во-первых, в примыкающую к прихожей столовую без окон свободно попадает солнечный свет.
Во-вторых, в перегородках сделаны встроенные шкафы, два из них используются для хранения одежды, а в другие два со стороны столовой встроена мини-кухня.
85 квадратных метров еле хватило на все основные помещения и спальня в результате оказалась совсем маленькой. Чтобы разместить там двуспальную кровать, которая уже была куплена заказчиками, в стене за изголовьем в старой кирпичной кладке продолбили нишу. Получившаяся ниша оказалась вполне в духе 1920-1930 годов, образ которых был выбран для интерьера.
Цветовая гамма интерьера отражает настроение Петербурга. «Петербург — царство дымчато-серой гаммы. Говорят, что настоящий петербуржец различает более пятидесяти оттенков серого неба, — говорит Мадина.
— A для жизнелюбия добавлены яркие и сочные цвета, все они работают по-разному, в зависимости от освещения (как финские туристы, которые, как правило, одеты в яркое, что радует глаз и очень идет к суровым зимам северной столицы). И, конечно, все построено на гармоничном сочетании фактур: натуральные ткани, дерево, стекло, камень и металл!»
Со сменой времени суток интерьер преображается до неузнаваемости, словно театральные декорации. «Петербург — настоящий город контрастов. Стоит в жару завернуть в тень, как вас пронизывает холод. В солнечный день все слишком ярко. Когда тучи — печально и драматично. Противоречивость свойственна и этому интерьеру», — признается Мадина.
Принципы работы декоратора Мадины Выходцевой:
1. Все люди разные и к каждому человеку нужен свой индивидуальный подход — тогда интерьер получается с изюминкой и радует как заказчика, так и декоратора!
2. Декорирование — это сиюминутный процесс, а не на века, как архитектура. Это настроение, состояние души, привычки и увлечения людей, мода, особенности возраста и т.
д. Поэтому всегда важно, где находится объект и для кого он создается.
3. Качественные материалы и тщательно продуманные детали в комбинации с индивидуальным подходом гарантируют создание первоклассного внутреннего пространства.
4. Интерьеры не могут быть похожими один на другой, так как всегда создаются для конкретного места и конкретных людей, а все люди разные, со своей индивидуальной внешностью, особенными привычками и личным характером. Поэтому интерьер —своего рода портрет, отражение заказчика.
5. Самое главное в работе над проектом –—поймать настроение заказчика, быть с ним на одной волне! И если это удается, то процесс работы декоратора становиться легким и приносит удовольствие, а результат радует и удовлетворяет все желания и потребности заказчика, делая его чуточку счастливее.
Декоратор Мадина Выходцева, SparkDecor.
Текст: Ксения Вешнева Фото: Сергей Ананьев
© 2014 Westwing Интерьер & Дизайн
Земные кадры — МедиаРязань
14 августа в посёлке Мясной Путятинского района состоялось открытие V Тарковских чтений по теории и практике кинематографии.
Участие в церемонии открытия приняли глава региона Николай Любимов, Народный артист РФ, режиссёр Вадим Абдрашитов, дизайнер, художник, архитектор Андрей Суматохин и философ и культоролог Игорь Евлампиев, представители творческой общественности города и области.Тарковские чтения проводятся в регионе с 2013 года. По словам руководителя проекта «Дом Тарковского в Мясном» Татьяны Найдёновой, большой проект начинался с малого — с энтузиазма его участников, которые хотели сохранить дом, ставший для Андрея Тарковского родным. Сюда, в посёлок Мясной, он приезжал в течение 11 лет, образ дома, около которого сейчас проводятся чтения, появлялся в его знаменитом «Солярисе». С того времени прошло пять лет — сегодня Тарковские чтения являются неотъемлемой частью культурной жизни региона. Для сохранения ландшафтов, которые вдохновляли режиссёра, было создано достопримечательное место. В будущем, как стало известно на церемонии открытия, планируется создание творческого центра, посвящённого великому режиссёру.
Пока же центр существует лишь в планах, открытие Тарковских чтений проходит на усадьбе, которую великий режиссёр приобрёл в 1970 году. В этом году здесь будут работать студенты и выпускники творческих вузов: Рязанского государственного университета имени Есенина, Рязанского филиала Московского института культуры, Рязанского художественного училища им. Вагнера, Политехнического института. Мастер-классы и творческие лаборатории для них проведут эксперты — дизайнер, художник и архитектор Андрей Суматохин из Москвы, специалист в области русской философии и культуры, доктор философских наук Игорь Евлампиев из Санкт-Петербурга, а также Народный артист РФ, режиссёр Вадим Абдрашитов.
На открытии чтений гости признались в любви к творчеству Андрея Тарковского. Так, по словам Вадима Абдрашитова, сюда, в посёлок Мясной, необходимо приезжать для того, чтобы напитаться духом творчества. Игорь Евлампиев призвал всех заново пересмотреть картины Тарковского, где появляется образ дома, а Андрей Суматохин подчеркнул, что для него, пусть и человека другой отрасли культуры, Тарковский также является знаковой фигурой, на которую он опирается в своих трудах.
Неравнодушен к творчеству Тарковского, как оказалось, и Николай Любимов. Журналистам глава региона рассказал, как произошло его первое знакомство с творчеством мастера.
— Первой картиной, которую я посмотрел, был «Солярис». Это было году в 1987-1988 в кинотеатре. Ощущения были сложные, так как фильм совершенно непростой и имеет своё значение для каждого. Для меня самыми определяющими были не кадры океана, а кадры земные, чем-то похожие на место, которое мы видим: земля, поле, лес, дом. Позже посмотрел «Жертвоприношение», «Ностальгия», но это было позже, — сказал Николай Любимов.
Гостям церемонии открытия глава региона пожелал хорошей и плодотворной работы.
— Сюда приехали люди, которые любят творчество Тарковского. Особенно хорошо, что сохранилось это место, место творческой силы Андрея Тарковского. Пятые чтения прославляют Рязанскую землю. Если человек сюда приезжал и называл это место земным раем, значит в этом месте что-то есть, как во всей рязанской земле, — сказал глава региона.
В рамках церемонии открытия состоялся концерт с участием творческих коллективов и исполнителей — Эллы Хрусталёвой, Евгения Сапфирова, Нурислана Ибрагимова, ансамбля «Солисты Рязани», презентация выставки «Тарковский. Жизнь в кино».
Свою работу Тарковские чтения продолжат в регионе до 17 августа. Зрителей ждут встречи с гостями чтений. Итоги проекта подведут в областной филармонии. Начало в 17.00.
Bustle House / fmd architects
Bustle House / fmd architects
© Питер Беннеттс+ 13
Поделиться-
Facebook
-
Twitter
-
Twitter
- 000 000000
Почта
Или
https://www.archdaily.com/895163/bustle-house-fmd-architects © Питер Беннеттс Текстовое описание предоставлено архитекторами. Очень знакомая задача по ремонту и расширению стареющей, унылой викторианской террасы девятнадцатого века во внутреннем Мельбурне быстро превратилась в более обширный и более интересный разговор о том, как наше постоянно меняющееся общество живет и реагирует на старение и сохранение архитектуры мимо.
Наш ответ был вдохновлен и направлен решительным утверждением клиента о том, что она всего лишь нынешний смотритель этой «старушки»; этого здания, которое предшествовало ей и наверняка последует за ней в будущем.Красота, старение, практичность и преемственность были исследованы с помощью аналогии с существующим домом как «старушкой» в модном платье.
Дом, расположенный на холме на границе вытянутого углового участка, представлял собой его боковой фасад. Имея в виду «леди» викторианской эпохи, мы разработали наши архитектурные рисунки, как если бы они были викторианскими портретами женщин в профиль — рисунками, исторически использовавшимися для иллюстрации ярко выраженной моды женских платьев с суетой.Используемое в качестве языка самовыражения, суетливое платье стало архитектурным эквивалентом того, как наша пристройка добавляла характер и присутствие существующему дому, не воссоздавая его индивидуальность и не скрывая его старинную грацию.
Небольшая пристройка, включающая кухню, столовую, ванную комнату и прачечную, была расположена в задней части существующего дома и по центру участка и прилегающего к нему сада. Это, что важно, также означало, что расширение могло создать и стереть отношения между домом и задним двором, а также прилегающей улицей и сообществом, что является важной идеей в ответ на традиционный частный задний двор.Язык суеты отражен в изогнутых стенах и окнах пристройки и деревянной ленте, которая колеблется вдоль боковой границы дома. Язык — это шумный поезд с деревянной балюстрадой, кружевами и деревьями, растущими по всей его вышивке.
© Peter Bennetts Это завершение образа кареты связывает вместе эти архитектурные дополнения, чтобы подчеркнуть существующий дом и изменить его в соответствии с современными потребностями. Тем не менее, они также деликатно утверждают, что первоначальный дом был незавершенным, но несомненной красоты.Наше архитектурное дополнение не хотело менять форму нашего здания, и мы не хотели менять его облик или идентичность.
Вместо этого мы осознавали, что позволили дому изящно стареть, признав его обветшалую природу как предмет красоты и уважения.
Подкаст Hustle & Bustle
На этой неделе я встретился с Эми Дегенхарт, директором degenhartSHEDD городского дизайна и архитектуры. Эми — движущая сила (архитектор и разработчик), стоящая за отсутствующим образцом среднего жилья, в том числе…
21 октября 2021 г.
В этой серии я болтаю с Николь Бултон. Николь — главный проектировщик консалтинговой компании PSA и новый председатель комитета по профессиональному развитию в Институте планирования Австралии, Квинсленд, отдел …
14 октября 2021 г.
Этот эпизод представляет собой интервью с профессором Мэтью Бёрком, специалистом по транспортному планированию, базирующимся в Институте исследований городов Университета Гриффита.
Профессор Берк — гуру транспортного планирования, который .
..
7 октября 2021 г.
В 11 серии подкаста я болтаю с Лорой Гэннон. Мы с Лорой обсуждаем изменение климата и роль, которую планирование должно играть в предотвращении, адаптации и смягчении последствий изменения климата. Лаура ассоциирована …
30 сентября 2021 г.
Это отдельные эпизоды, в которых рассказывается о предыдущих эпизодах, 3 главных урока, извлеченных из предыдущих гостей, и обсуждаются будущие тенденции, которые повлияют на города и регионы в течение следующих 5, 10, 20 лет.
23 сентября 2021 г.
На этой неделе в подкасте я болтаю с Натали Реймент, соучредителем некоммерческой организации YIMBY, говоря «Да, на моем заднем дворе» хорошему развитию и росту города. Я спрашиваю Натали о YIMBY: • W …
16 сентября 2021 г.
На этой неделе в подкасте я беру интервью у Грега Тупикоффа.
Грег — генеральный директор Alder Developments и уважаемый профессионал в области развития. Грег наиболее известен тем, что руководил разработкой Fl …
9 сентября 2021 г.
На этой неделе в рамках подкаста я беру интервью у Мартина Гарреда, и мы обсуждаем недавнюю публикацию «Великие идеи для Золотого побережья 2021 года». Мартин руководил созданием обоих выпусков этой публикации, первого …
2 сентября 2021 г.
Эпизод 6 — это разговор с опытным планировщиком Керри Ритмюллером.Керри имеет более чем 25-летний опыт планирования и известен прежде всего тем, что возглавлял команду, которая подготовила последние …
26 августа 2021 г.
Этот эпизод — отличный разговор с Джошем Ледди о том, как сделать города прекрасными для детей. Планирование для следующего поколения и создание увлекательных и восхитительных мест должно быть тем, к чему стремится каждый город .
..
19 августа 2021 г.
Уроки архитектора из китайского бума
Из всего, с чем я столкнулся, самым большим сюрпризом были уличные знаки — они были на английском и китайском языках, поэтому их было легко передвигаться.Автобусы также транслируют остановки на обоих языках. Мне было приятно узнать, что я могу пойти куда угодно; Я не видел запретных зон.
Поскольку NBBJ — компания из США, китайское законодательство требует, чтобы мы работали с местным проектным институтом в Китае. Временами это могло вызывать стресс. Китайские клиенты ожидали значительно большего количества вариантов дизайна, чем типичный американский клиент, и хотели получить более быстрые ответы. Иногда казалось, что они намерены придерживаться уже разработанного дизайна, но, с другой стороны, они могут быть готовы рискнуть.
Мой рабочий график был напряженным, поэтому у меня не было много свободного времени, но я стал одиноким для своей семьи. На это потребовалось время, но я подружился на участке, где находилась моя квартира.
Я также познакомился с некоторыми эмигрантами в нашем офисе, и мой китайский домовладелец и его жена были замечательными.
Шанхай понравился мне больше, чем я думал. В этом городе жизнь идет на улицу, особенно когда тепло. Всегда что-то происходит: от карточных игр до уличных торговцев и импровизированных бальных танцев.Я был там на Олимпийских играх 2008 года в Пекине и Экспо 2010 в Шанхае. Китайцы буквально перестроили оба города к этим событиям, что меня как архитектора увлекло. Наверное, сейчас нет лучшего места для практики архитектора, чем Китай.
КАК многие другие люди, которые возвращаются с работы в другой стране, я хотел бы больше путешествовать, пока был там. Я также хотел бы, чтобы я выучил язык до моего приезда: тогда я мог бы с удовольствием спорить с таксистами о том, как проехать.Но я научился передвигаться и знал самые прямые маршруты. Я также сожалею, что не могу просто поговорить с водителями. Что-то подсказало мне, что они везде как таксисты — они хотят поговорить о городе и о том, что происходит.
Я бы посоветовал людям, которые работают за границей, попробовать жить за пределами сообщества эмигрантов. В Шанхае повсюду были эмигранты, но, похоже, они собирались в определенных районах. Люди с детьми могут захотеть быть поближе к школам для экспатов, но стоит жить с местными жителями, если вы можете.Вы узнаете гораздо больше о культуре.
Я уже год был дома. Я живу в плавучем доме на озере в центре Сиэтла. В Шанхае я ездил на работу на велосипеде; вот я иду в офис. Меня поражает, насколько тихие улицы Сиэтла. Я скучаю по шуму Шанхая.
#EDСоставляет список самых потрясающих бассейнов, в которые мы хотели бы погрузиться!
Лето уже наступило, поэтому нам не хватает ощущения легкого теплого бриза и прохладительных напитков у бассейна. От бесконечных бассейнов до небольших бассейнов — погрузитесь в наши любимые игры со всего мира.Эти роскошно оформленные помещения с бассейнами обеспечивают идеальный безмятежный отдых от городской суеты. Архитекторы и художники сотрудничают, чтобы переосмыслить современные открытые пространства с помощью культовых бассейнов с видом на тропический рай.
#ED Любит эти красиво оформленные бассейны и пространства, в которые мы хотели бы погрузиться!
The Upside — Крыша 8-го уровня от Rockwell Group
Фотография любезно предоставлена Rockwell GroupРоскошный бассейн на крыше бутик-отеля Moxy South Beach в Майами, Upside состоит из ярких элементов, создающих динамичное сочетание стиля и культуры.Вдохновленный гламуром Майами 1950-х годов и романтикой круизов по Гаване, это пространство, открытое Rockwell Group, представляет собой смесь вызывающих воспоминаний пространств, диковинок и впечатлений, включая несколько инсталляций для конкретных мест.
Специально подготовленные и слегка погруженные в воду шезлонги из проволоки и шнура, а также кушетки для принятия солнечных ванн сочетаются с настраиваемым отдельно стоящим экраном, который позволяет смотреть фильмы на крыше на открытом воздухе. Поднятая открытая бетонная крыша в стиле домика открывает захватывающий вид на океан. Художник Эдвард Грейнджер создает многогранную индивидуальную потолочную фреску, которая заметно выделяется под гигантским балдахином — элемент, посвященный процветающей истории уличного искусства Винвуда.
St Helena, дизайн Джонатана Рахмана
Фотография любезно предоставлена Дугласом ФридманомНам нравятся гладкие, минималистичные и современные архитектурные элементы в сочетании с потрясающим бассейном теплой и уютной собственности, окруженной виноградниками и холмами Святой Елены, созданной Джонатаном Рахманом! Предметы современности и старины гармонично дополняют интерьер, сочетая внешний вид с жилым помещением.
Спроектированные так, чтобы создать для жителей ощущение романтики и релаксации, двери в каждой комнате были построены так, чтобы открытое пространство попало внутрь помещения, расширяя жилую площадь.Номера с мебелью и стильным интерьером выходят окнами на этот изысканный бассейн.
Victoria Place от Tihany Design
Фотография любезно предоставлена Tihany Design. Плавный переход от отчетливо зеленой городской среды Гонолулу к безмятежному, искусно продуманному внутреннему ландшафту новейшего предложения Ward Village от Tihany Design сочетает в себе роскошную жизнь, подчеркнутую утонченной легкостью, со свежими всплесками цвета, теплые изысканные детали и захватывающие дух виды на набережную и яркая общественная философия.
От элегантного открытого вестибюля до уникально интуитивно понятных общественных пространств: использование натуральных материалов, аутентичный гавайский и колониальный дизайн, вдохновленный интимностью деталей, демонстрируют гармонию ритмической графической симметрии и органических форм, дышащих с океаном.
Squabble Lane от 1100 Architect и David Scott Interiors (см. Прокрутку выше)
Целая терраса, построенная из однородного известняка Вальдерса, создает восхитительный визуальный поток пространств, соединенных сплошным полом из единого материала.Консольная основная спальня представляет собой полностью лишенную колонн крытую гостиную под открытым небом, которая простирается прямо к удивительному пейзажному бассейну и спа.
Соседнее здание служит фитнес-центром, соединенным с основным домом под землей. Мягкий пейзаж, выполненный Эдвиной фон Гал, подчеркивает современную архитектурную структуру пространства, делая эту атмосферу у бассейна безупречно желанной.
Дом в Бангалоре, автор Чанна Дасватте (см. Свиток выше)
Укоренившийся в архитектуре Шри-Ланки обширный дом в Бангалоре, созданный Чанной Дасватте, украшен изысканным необработанным камнем Садарахалли вокруг бассейна и обставлен гладкой нержавеющей мебелью из Рикко, Шри-Ланка.
Высочайшая чувствительность и простота, задуманные архитектором, дышат элегантными местными архитектурными деталями в сочетании с современным ощущением бассейна. Материалы, используемые в бассейне, идеально подчеркивают зеленую собственность, залитую естественным освещением и освежая открытое пространство, рассказывая историю каждой части дома.
Isprava, Гоанская вилла от Studio Wodehouse
Фотография любезно предоставлена Studio WodehouseНеобычная беседка напротив бассейна на вилле в Гоа, спроектированная Studio Wodehouse, идеально подходит для солнечных ванн! Шонали Махаджан воплощает средиземноморскую мечту, очарованную минималистской роскошью посреди Гоа, с мягкими нейтральными тонами, подчеркивающими оттенки синего.
Справа открывается вид на величественный бассейн и задний двор. Нам нравится точное расположение гостиной. Беседка с нейтральной мебелью и разнообразной текстурой делает это место идеальным для чтения или проведения времени с друзьями и семьей. Приглушенные горшки, размещенные перед двухступенчатыми арочными окнами, создают единый визуальный поток с полом.
Дом отдыха Мартанда Хосла
Фотография Бхарата РамамрутамаРасположенный среди спокойного прибрежного пейзажа, 100-летнее дерево джекфрута, заросли кешью и орехов бетеля окружают бассейн Martand Khosla Home.Расположенный в самой густой части сада пряностей на севере Гоа, это очень живописное место.
Этот дом расположен у подножия холма на берегу реки Чапора. Из гостиной открывается вид на террасу у бассейна. Он создает впечатление уединенного рая среди зеленых просторов. Этот безмятежный уединенный отель идеально подходит для идиллического семейного отдыха и ведет к веранде в черно-белую клетку с завораживающими видами.
5-элементный дом от Пурана Кумара, студия PKA
Фотография Амита Пасрича Безбрежный консольный бассейн украшен текстурами и приглушенными стенами из зимне-зеленого цвета, имитирующими оттенки земли.Пуран Кумар из Studio PKA построил потрясающий 5-элементный дом для Ракеша Омпракаша Мехры, который выходит на холм Павана с захватывающими видами на озеро, плотину и форты Тунги и Тикона, облицованный землистой палитрой известняка с открытой кирпичной кладкой.
Вдохновленный его визитом в Ладакх, Кумар создал безупречное взаимодействие между внутренним и внешним миром с помощью ландшафтных дорожек, позволяющих владельцам наслаждаться природными тропами, пока они идут к пейзажному бассейну.
Поразительный пентхаус на крыше, Джо Вадгама (см. Свиток выше)
Небольшой бассейн от Джо Вадгамы — изюминка непревзойденной элегантности поразительного пентхауса на крыше в Гоа. Сочетание света и бетона гармонизирует солидность и красоту этого целевого бассейна, вдохновленного тонированной палитрой необработанной древесины, дерева и стали, обеспечивающей стиль и ощущение безмятежного очищения.
«Я превратил эту площадь в 1000 квадратных футов в элегантный, оригинальный, простой и довольно деревенский дом, используя особый складской стиль.Бетон, кирпич и сталь создают незавершенный вид, дополненный множеством оттенков серого. Поскольку он расположен на берегу реки Нерул в Гоа, плавность хода дома обусловлена слиянием аккуратных прямых линий », — заключает Вадгама.
Дом Эдель Легаспи и Кристофер Кортс, проект Legaspi Courts
Фотография любезно предоставлена Laura HullКачества тепла и непринужденности, передаваемые затонувшей ямой для костра и встроенными сиденьями, раскрашивают этот бассейн Эдель Легаспи и Кристофером Кортсом для проекта, привлекательного безмятежного места, которое закрепляет конец бассейна.Облицованные камнем Санта-Барбары, очень глубокие сиденья предлагают расслабиться, погрузившись в пышные деревья и пейзаж. Свет, отраженный от бассейна, создает сияние и очарование старины.
Арочная крытая лоджия с летней кухней и обеденной зоной плавно переходит во двор, где находится бассейн курортного типа. От полки Baja со встроенным шестом от зонтика до приподнятого каменного спа-центра Санта-Барбары, который одновременно является водным элементом, его центральное расположение идеально подходит для всех видов развлечений и отдыха на красивом фоне теплого испанского фасада!
Ресторан Bombay Bustle, Мэддокс-стрит, Мейфэр
Bombay Bustle Mayfair, Maddox Street Interior, London W1 Building Photo, Architect, Architecture Images
Интерьер ресторана в Вест-Энде, Лондон, Англия — дизайн Fabled Studio
4 декабря 2017
Ресторан Bombay Bustle
Архитекторы: Fabled Studio
Расположение: 29 Maddox Street, Mayfair, London, W1S 2PA, England
Ресторан Bombay Bustle
Отдавая дань уважения культуре и людям, чье происхождение по всей Индии повлияло на ее кулинарную историю, дизайн ресторана Fabled Studio черпает вдохновение в Dabbawalas, учреждении мужчин, которые используют железнодорожные поезда Мумбаи для доставки домашних блюд по всему городу. .
Двухуровневое видение пространства Fabled Studio отсылает к бывшей железнодорожной системе Бомбея, построенной как ответвление первой железной дороги в Британской Индии, и к ярким городским театрам в стиле ар-деко, сочетающимся с организованным хаосом современного Мумбаи.
В столовой на первом этаже, оформленной в стиле старого вагона первого класса, находится оловянная барная стойка с бледно-зеленой кожей и полом из терраццо и мармолеума. Далее, мимо большого общего обеденного стола, Fabled Studio кивает театральным интерьерам индийских кинотеатров в стиле ар-деко во второй комнате, в которой ярко-розовая глиняная штукатурка контрастирует с обивкой из кожи зеленого цвета и конфетно-розовой кожи.Столы были отмечены легендарными буквенно-цифровыми обозначениями Dabbawalas, изготовленными для ресторана Ассоциацией поставщиков Nutan Mumbai Tiffin Box.
Внизу, цокольный этаж перекликается с комнатами для отдыха индийских железнодорожных вокзалов. Пространство было окружено ширмами из блестящего стекла и потолком, обшитым деревянными панелями, с сидячим десертным баром и глубокими кабинками для больших групп.
Повсюду в ресторане стены украшают красочные произведения искусства, демонстрируя остроумные иллюстрации местных индийских художников, таких как Нандан Пуркаястха из Нью-Дели, специализирующаяся на карикатурах, и Нилофер Сулеман из Бангалора, известная по всей Индии своими причудливыми и своеобразными персонажами, изображающими жизнь Мумбаи.Работа была курирована и специально заказана Мадху Наиром, директором по дизайну и операциям Leela Hotels, Palaces and Resorts.
«Наша концепция дизайна, лежащая в основе Bombay Bustle, — это пастельный ностальгический взгляд на прошлое Бомбея, столкнувшийся с энергией и суетой современного Мумбаи. Дизайн тщательно не соответствует палитре прекрасных узоров, основанных на различных творческих и необычных элементах, которые отражают организованный хаос сети Мумбаи Даббавалас.Мы были особенно вдохновлены духом железнодорожных вагонов сети и местных скрытых столовых Мумбаи и Нью-Дели », — говорит Том Стротер, соучредитель и креативный директор Fabled Studio.
Фотография: Крис Оранж
Рестораны
Bombay Bustle
Бронирование можно сделать по электронной почте [email protected] или по телефону 020 7290 4470
Ресторан Bombay Bustle на Мэддокс-стрит, Мейфэр изображения / информация 041217
Расположение: 29 Maddox Street, Mayfair, London, W1S 2PA, England, UK
Лондонский дизайн зданий
Современный Лондонский архитектурный дизайн
Лондонские архитектурные ссылки — хронологический список
London Architecture Tours — индивидуальные прогулки по столице Великобритании от e-Architect
Офис Лондонских архитекторов
Новости архитектуры Лондона
Лондонские гостиничные здания
London Mayfair Buildings
Здания Мэйфэр
Габриэла Херст , угол Брук-стрит и Дэвис-стрит, Мэйфэр
Архитекторы: Foster + Partners
фотография: Найджел Янг / Foster + Partners
Магазин Габриэлы Херст в Лондоне
Boodles на 178 New Bond Street , Mayfair, West London
Дизайн: Eva Jiricna Architects
фото из бюро архитекторов
Boodles on New Bond Street
South Molton Street Building , off Oxford Street, Mayfair
Дизайн: DSDHA
фото © Dennis Gilbert
South Molton Street Building
Лондонская архитектура
Комментарии / фотографии для Bombay Bustle Restaurant on Maddox Street, Mayfair page welcome
Веб-сайт: Fabled Studio
Как один дизайнер способствовал творчеству в новом офисе
Это было в ее местной библиотеке в Мумбаи, Индия, когда она сидела на полу между стопками, где Прута Райтхата нашел Фрэнка Гери.
Листая книги по архитектуре, Прута увидел причудливые здания, которые создал Гери. Он использовал стекло и металл, например бумагу для оригами, придавая зданиям необычные формы. Только Гери мог создать медицинский центр по заболеваниям головного мозга, например, который выглядел так, как будто землетрясение оставило здание сверкающей грудой на тротуаре в Неваде.
Прута вспоминает приступ возбуждения, когда она увидела эти здания. Перед ней открылась карьера.
«Это было так удивительно странно.Я хотел это сделать », — сказал Прута. «Экспериментируйте с формой и формой».
Прута вырос, переехал в Нью-Йорк и стал архитектором в Коргане. В прошлом году Прута и ее команда отвечали за дизайн нового офиса Bustle Media, которому принадлежит несколько цифровых новостных агентств для женщин, в том числе Bustle и Romper. Когда компания пришла к Коргану с заданием, они предложили чистый лист с точки зрения брендинга и дизайна.
Цель: создать офис, способствующий творчеству.Итак, Прута и ее команда приступили к работе.
Все фотографии любезно предоставлены Corgan, использованы с разрешения.
Они остановились на теме «Скорость света», чтобы представить темп работы на цифровом новостном сайте, и эта тема пронизывает все пространство. Он присутствует в ярких тенях, отбрасываемых панелями из виниловой пленки, разбросанными по всему офису. Это есть на абстрактном художественном принте неоновых вывесок в Лондоне, который висит на стене в кладовой.И, пожалуй, больше всего он присутствует в холле, одном из любимых уголков офиса Пруты.
Когда двери лифта открываются на первый этаж, есть вестибюль, окруженный бесконечными зеркалами и световыми лучами, которые слегка меняют цвета. Он удобен для Instagram, что, вероятно, привлекает знаменитостей, которые приходят в Bustle для фотосессий или интервью. Это определенно похоже на иммерсивную арт-инсталляцию, и в этом суть.
«Вы приходите с улицы и останавливаетесь в этой комнате, чтобы познакомиться с искусством», — сказал Прута.«Тогда ты иди создай что-нибудь».
В вестибюле есть еще один элемент, который немного отличается от традиционного офиса: здесь нет стойки регистрации. Поскольку все посетители регистрируются с охраной на первом этаже, идея заключалась в том, чтобы их принимал хозяин, а не администратор в зеркальной комнате.
Здесь очевидно, что офисы движутся в сторону более «эмпирического дизайна», как это называет Прута.
«Старая офисная структура полностью разрушена.Кубиклов больше нет, все находятся в открытых офисных помещениях, частные офисы становятся меньше », — сказала она в проектах, над которыми она работала.
Это одна из причин, почему в Bustle теперь есть открытый офис с рядом различных возможностей для работы, помимо рабочих мест. Эти помещения не совсем конференц-залы. Вместо них столики заменили диванами. Кухня с абстрактным искусством Пола Смита — еще одно место для встреч.Неудивительно, что такой офис был разработан для миллениалов. В Bustle много сотрудников в возрасте от 20 до 20 лет.
Это означает, что да, кабинки отсутствуют, а кушетки находятся внутри. Но глубже кушеток «круче» кубиков. Прута сказал, что миллениалы ценят комфорт, что их не интересуют деньги превыше всего остального, что они хотят баланса между работой и личной жизнью и свободы, чтобы они не были привязаны к своему рабочему столу. «Я не думаю, что это обратимая тенденция», — сказала она.
Эта гибкость движений призвана способствовать творчеству и продуктивности. То же самое и с дизайном пространства, от перехода из комнаты в комнату, цветов и отсутствия администратора. Прута сказал, что во многих конструкциях присутствуют черно-белые стены и отделка, чтобы сотрудники могли украсить свое пространство в соответствии со своими проектами или просто сделать его более уютным.
«Психология играет огромную роль в дизайне», — сказал Прута.«Как дизайнеры, если у вас есть хоть какая-то сила, чтобы заставить людей чувствовать себя лучше или заставить общество чувствовать себя иначе, вы должны отнестись к этому серьезно».
Не у всех есть возможность создать индивидуальное офисное пространство с нуля. Поэтому Прута дал еще один совет тем, кто принимает решение о местоположении для своей команды: «Вы не можете изменить естественное освещение», — сказала она. «Пространство, которое приносит свет, — это полдела».
Спокойное домашнее пространство среди суеты центрального Лондона от Inside Out Architecture — CAANdesign
Архитекторы: Inside Out Architecture
Местоположение: Клеркенвелл, Лондон, Великобритания
Год: 2013
Площадь: 2.239 м² / 583 кв. М.
Фотография любезно предоставлена: Джим Стивенсон,
Описание:
«InsideOut отремонтировали эту квартиру площадью 2583 квадратных фута в Клеркенуэлле, в центре Лондона. Дизайн был направлен на усиление индустриальной эстетики существующего здания за счет усиления «драматической геометрии» пересекающихся бетонных балок на потолках существующих квартир. Это потребовало снятия старого гипсокартона, чтобы обнажить большую часть бетонной оболочки квартиры.
Было «добавлено» несколько пространств, включая ТВ-зал, 2 спальни, отдельные семейные и гостевые ванные комнаты, подсобное помещение и приспособляемую гостевую комнату.Вставки представляли собой многочисленные простые столярные изделия на заказ, подчеркивающие текстуру и прочность бетонных балок и колонн.
«Когда мы разрабатывали новую планировку квартиры, для нас было важно, чтобы мы сохранили открытые черты чердака. Мы хотели, чтобы этот эффектный бетонный потолок парил над стенами, объединяя квартиру. Таким образом, новые перегородки и столярные изделия были спроектированы так, чтобы не доходить до бетонных конструкций, выраженных как объекты, помещенные в пространство, а не что-то, что его разделяло.”- Стивен Кавана — Архитектор проекта
Несмотря на простоту выражения, столярные изделия содержат множество скрытых функций, включая раскладные кровати, встроенные радиаторы, блоки для хранения вещей, кухонные приборы, застекленные ширмы, ниши для штор, раздвижные перегородки и всю семейную ванную комнату. Все столярные изделия в проекте сделаны по индивидуальному заказу.
В сочетании освещение, тона и текстуры проекта создают серию спокойных домашних пространств среди суеты центрального Лондона.”
Спасибо, что прочитали эту статью!
.