«В каждой стране существуют барьеры, которые архитектору сложно преодолеть» » Вcероссийский отраслевой интернет-журнал «Строительство.RU»
Американский архитектор арабского происхождения Хани Рашид — о музее «Эрмитаж», машинной архитектуре, «прямых углах» и свободе творчества
Хани Рашид, известный американский архитектор, автор амбициозных инновационных проектов по всему миру. Свою карьеру начал в 1983 году, окончив университет Карлтон в Оттаве, а затем получив степень магистра архитектуры в Академии искусств Крэнбрук (США). В 1989 году основал архитектурное бюро Asymptote Architecture, вместе с Лиз-Анн Кутюр. Сегодня это ведущее международное бюро, разрабатывающее инновационные, интеллектуальные проекты, включая создание генпланов городов, проекты в виртуальной реальности, а также интерьеры. В последние годы у Хани Рашида появились проектируемые здания и в Москве.
Недавно архитектор стал гостем «Дня инноваций в архитектуре и строительстве», который прошел в московском Центре международной торговли. Он дал эксклюзивное интервью порталу «Строительство.RU»
Удивительное и из ряда вон выходящее можно создавать и за разумную цену
— Хани, какими архитектурными традициями вы вдохновляетесь в своем творчестве: западными или восточными? (Ваши корни на Востоке, вы родились в Каире)
— Мой отец, египтянин, был художником-абстракционистом: он получил образование в Париже. Мама родом из Великобритании, преподавала английский. Так что я вырос, можно сказать, в разносторонней среде.
А взгляды… Взгляды в большей степени сформированы современным искусством. За это большое спасибо отцу. Хотя в его творчестве присутствует и огромный интерес к древней египетской культуре.
Так что в нашем доме царила современная абстрактная живопись, древняя египетская культура и идеи британской литературы и философии.
— Как вы относитесь к «прямым углам» в архитектуре?
— Вполне нормально отношусь. Проектируя, я не думаю о соотношении углов или кривых, я думаю об организации пространства, о том, как распределяется свет. Для меня форма стен, выступов и ниш – это результат того, что я хочу рассказать своим зданием.
Что касается технологии, то прямые углы – это проще и, соответственно, дешевле. Тем не менее, повторюсь, для меня гораздо важнее «повесть формы и света». Современные технологии позволяют нам не думать о прямых углах, а воплотить идею света и пространства.
Хани Рашид: «Иногда боязливое ожидание суровой экспертизы используется архитектором как аргумент «не делать»: мол, эксперты все равно не допустят инноваций, каких-то нововведений».
— В последнее время вы работали над крупным российским проектом – музеем «Эрмитаж-Москва» в жилом комплексе «ЗИЛарт».
На каком этапе находится проект?
— Проект музейного центра современного искусства «Эрмитаж-Москва» сейчас находится на экспертизе, это уже второй этап — мы успешно прошли первый. Надеюсь, близки к этапу окончательного одобрения строительной конструкции.
Это очень интересная работа. Вначале, каюсь, думал, что будет очень трудно «протолкнуть» проект. Он достаточно креативный. Но экспертиза прошла успешно. Это будет «умное» здание, построенное с применением различных инновационных технологий, красивое, безопасное.
Благодарен, что в процессе экспертизы мы столкнулись с открытым, непредвзятым и очень доброжелательным отношением. Иногда боязливое ожидание суровой экспертизы, что греха таить, используется архитектором как аргумент «не делать»: мол, эксперты все равно не допустят инноваций, каких-то нововведений. В данном случае не было ничего подобного. Экспертное сообщество продемонстрировало очень доброжелательное отношение к новым технологиям, которые мы применили в нашем проекте.
Хани Рашид: «Креативность, творческая составляющая проекта – вот что важно, а не дороговизна проекта».
— Должна ли хорошая архитектура быть дорогой?
— Не обязательно. Я думаю, хороший архитектор может вполне бюджетно воплотить свои идеи. Дело в том, что это очень относительное понятие: что дорого, а что дешево. Например, мои друзья выполнили ряд проектов жилых домов: это недорогие в проектировании и строительстве, но очень красивые, и главное, удобные здания.
Креативность, творческая составляющая проекта – вот что важно, а не дороговизна проекта. Наша работа заключается в том, чтобы создавать красивые пространства и здания, с одной стороны. А с другой – найти способ реализации своих идей, подобрать такие материалы и технологические решения, чтобы проекты воплотились в жизнь, и это было и красиво, и функционально.
Для меня творческое начало профессии архитектора заключается не только и не столько в том, чтобы создать что-то удивительное, из ряда вон выходящее, но и в том, каким образом это можно сделать за разумную цену – ту, которую готов заплатить клиент.
Порой это непросто.
Больше всего нам не хотелось свалиться в историзм
— Если говорить о «ЗИЛАРТе», какой была стратегия проекта? Какую цель вы перед собой ставили? Ведь это очень знаковое место для Москвы, для России – здесь располагался крупный автомобильный завод… Есть такое понятие «гений места»: как Вы в своем проекте учитывали исторические особенности этой знаковой территории?
— Наша первая реакция, когда мы увидели ЗИЛ, была близка к шоку: здания были практически в руинах, завод был сильно разрушен. Но даже в руинах чувствовалась такая своеобразная мощь!
Знаете, история все равно накладывает свой отпечаток. Мы решили начать с изучения эпохи русского конструктивизма, которая как раз совпала со временем создания этого предприятия. В то время конструктивизм, как архитектурный стиль, широко использовался в промышленном строительстве, и ЗИЛ не стал исключением.
Музей «Эрмитаж» — это современная интерпретация величия и мощи конструктивизма.
Очень хочется надеяться, что человек, который туда придет, сможет во всей полноте ощутить дыхание истории, но уже через современное пространство.
Правда, с такими местами всегда есть опасность «свалиться в историзм», когда старое и выглядит старым (старомодным). И тогда это смотрится не очень правдоподобно, как некая декорация.
Я здесь пошел другим путем. Привлек современные формы для отражения духа места. Для меня это как «поэма в архитектуре» или своего рода «архитектурная музыка»: в ней ценно современное звучание, но в исторической классической гармонии.
Словом, важно было сохранить ощущение былой мощи в новой тональности.
Принадлежность к какому-либо стилю порождает скуку
— Хани, скажите, пожалуйста, причисляете ли вы себя к какому-то направлению в архитектуре? Вам по-прежнему интересен деконструктивизм? Или вы за эти годы выработали свой эксклюзивный стиль?
— Во времена своего студенчества я увлекался деконструктивизмом и даже выполнил несколько работ в этом направлении.
Потом я был в первых рядах освоения цифровой архитектуры и проектирования, исследуя 3D-проектирование в Университете Columbia, и первым, кто сделал масштабный цифровой проект в 1990-х. И я тогда понял, что принадлежность к какому-либо стилю порождает скуку.
Что я имею в виду? Когда что-то «бронзовеет», становится стилем, своего рода иконой – оно истощается, исчерпывает самое себя.
Гораздо интереснее заниматься чем-то новым, изучать новые возможности того, что еще не стало стилем. Потому что именно здесь происходит внедрение инноваций, эксперименты с формой, светом, пространством. И именно здесь случаются открытия.
Как только это сделано, реализовано, надо двигаться дальше. Архитектура все время движется вперед. Поэтому и постмодернизм умер, деконструктивизм тоже – он же основывался на конструктивизме и спорил с ним, относясь к конструктивизму «свысока». Были какие-то искусственные эксперименты с формой, с цветом.
Я рассматриваю конструктивизм как музыку, как философию. Говорят, «мы стоим на плечах гигантов». И для меня большая честь осознавать, что я тоже прикоснулся к этим замечательным архитектурным открытиям.
Конструктивисты пытались делать очень интересные вещи с пространством, но при скудости инструментов, не все могли воплотить в жизнь. Сейчас, в ХХI веке, когда мы обладаем другими технологиями и материалами, очень заманчиво в какой-то мере воплотить те идеи, о которых конструктивисты могли только мечтать.
И в то же время это очень ответственно. Наша ближайшая цель – не то чтобы возродить конструктивизм как стиль, как течение в архитектуре, но фактически провести глубокое исследование и выйти на новый уровень с использованием инновационных технологий и материалов.
— Ваш брат Карим Рашид – дизайнер с мировым именем. Интересно ли Вам это направление деятельности?
— Я все-таки архитектор. Мне интересен дизайн с точки зрения организации пространства.
А вот мой брат – эксперт в области формы различных предметов, мелких архитектурных форм…
Что-то я, конечно, делал. Это ведь из семьи идет, но в общем и целом – нет! Брат унаследовал от отца способность восприятия формы и цвета, а я — скорее, философское отношение к форме, понимание того, как с ее помощью организовать пространство.
Архитектор должен уметь работать внутри конкретной ситуации
— С Вашей точки зрения, с какими сложностями или особенностями сталкивается архитектор в России? И какие у него здесь преимущества?
— Мне кажется, здесь есть некоторые сложности, связанные, главным образом, с правилами в области применения новых технологий. Есть люди, которые до сих пор искренне не понимают, что в новых проектах необходимо применять новые подходы. Руководствуются старыми правилами.
Думаю, что в России пока еще очень много бюрократии, что, конечно, тормозит архитектурный процесс. Некоторые моменты согласования проектов затягиваются по времени.
Правда, оговорюсь, это не только в России. В каждой стране существуют какие-то барьеры, какие-то уровни, которые сложно преодолеть. Но пример нашего проекта (музей «Эрмитаж-Москва» — прим. авт.) говорит о том, что эти сложности – не столько из-за необходимости преодолевать какие-то «драконовские» правила или условия, а из-за неумения архитектора работать внутри конкретной ситуации. В этом смысле я принадлежу к оптимистам, старающимся в любой ситуации получить желаемый результат.
— В каком направлении, на Ваш взгляд, движется современная архитектура? И как вы видите свое место в этом развитии?
— Я очень надеюсь, что опыт, мастерство нашего архитектурного сообщества, которое, на самом деле, представляет собой некий симбиоз инженерии и искусства, позволят создавать более комфортную, красивую и качественную среду обитания для человека.
Не скрою, на этом пути архитектор может «попасть в ловушку»: идя на поводу у клиента, «свалиться» в некий прагматизм.
И этого нужно опасаться.
В целом же, думаю, архитекторы в будущем будут играть двойную роль: с одной стороны, архитектурная практика будет все более общей, с другой – все больше внимания будет уделяться организации среды, использованию новых материалов – словом, строительству «лучшего мира».
С большим оптимизмом смотрю на использование искусственного интеллекта в архитектуре. Большая часть стандартной рутинной работы вполне может выполнять машина, оставляя архитектору свободу творить и в то же время накладывая на архитектора еще большую ответственность – суметь предусмотреть в проекте то, что недоступно машине.
Беседовала Ольга ЭВОЯН, материал подготовила Елена Мацейко
Для справки:
В портфолио Asymptote Architecture такие проекты, как Нью-Йоркская фондовая биржа, американские магазины для Карлоса Миле и Alessi, мировой бизнес-центр в Пусане (Южная Корея), масштабный гостиничный комплекс в Пенанге (Малайзия), небоскреб Strata Tower в Абу-Даби.
Среди последних — два здания в Москве: музейный центр «Эрмитаж-Москва» и высотный жилой дом в ЖК «ЗИЛарт».
Мастерская Хани Рашида имеет определенные заслуги в области инженерных решений, устойчивого строительства, городского планирования. Это позволило компании быть выбранной в качестве «проектного архитектора» Девятой Венецианской архитектурной биеннале.
Бюро завоевало множество наград по всему миру, в том числе Frederic Kiesler Prize (Премию Фредерика Кислера) в 2004 году за вклад в искусство и архитектуру.
5 материалов о Хани Рашиде — Strelka Mag
3 сентября в Москву приезжает известный американский архитектор Хани Рашид. Strelka Magazine публикует пять самых интересных материалов о нём, чтобы на лекцию можно было прийти подготовленным.
Фото: филиал Государственного Эрмитажа / Hani Rashid and Lise Anne Couture/Asymptote Architecture
Иллюстрация: Eco Tech Resort City / asymptote.
net
Иллюстрация: Commercial Office Towers / asymptote.net
Иллюстрация: The ARC- River Culture Multimedia Museum / asymptote.net
Иллюстрация: Hyundai Showrooms / asymptote.net
Один из создателей виртуальной архитектурыВ начале 2000-х имя Хани Рашида чаще всего упоминалось при разговоре о современных технологиях, виртуальной реальности и архитектуре, которая адаптируется в этих новых условиях. Тогда журнал «Современный дом» опубликовал интервью с архитектором, в котором он подробно рассказал о виртуализации проектов, интернете как полигоне для проверки будущего и новых подходах к планированию городов. Из 2015 года некоторые ответы кажутся наивными, а некоторые — ушли сильно вперёд даже для сегодняшнего дня.
Проект в МосквеВ 2018 году в столице на территории бывшего автомобильного завода ЗИЛ должен открыться филиал Государственного Эрмитажа.
Работать над проектом будут архитекторы бюро Asymptote Architecture — Хани Рашид и Лиз-Анн Кутюр. Как будет выглядеть 15-этажный музейный центр, можно узнать из материала The New York Times.
Хани Рашид уже много лет не только специализируется на архитектурных объектах, но и создаёт предметы интерьера. Он неоднократно представлял свои работы на выставках, и одна из самых громких прошла в Нью-Йорке. Посмотреть на предметы интерьера, вдохновлённые цифровыми технологиями и архитектурой, можно на сайте Dezeen.
@asyarchСвежие рендеры, новые проекты, необычные формы на чертежах из столов бюро — всё это можно найти в Instagram- аккаунте бюро Asymptote Architecture, основателем которого и является Хани Рашид. Придётся признать, что обновляется он не слишком часто, но в нём есть на что посмотреть.
Об источнике вдохновенияArchitect Magazine опубликовал монолог Хани Рашида, в котором он рассказывает о влиянии творчества Ричарда Бакминстера Фуллера на его работу.
О мечтах стать режиссёром, математических формулах, воплощённых в домах, и, конечно, о детских мечтах и их воплощении — здесь.
Атмосфера от Хани Рашид — Dezeen
Атмосферика Хани Рашид
Архитектор Хани Рашид из Asymptote представляет выставку под названием «Атмосфера» в Phillips de Pury & Company в Нью-Йорке в следующем месяце.
На выставке будут представлены геометрические формы, которые Рашид называет M-scapes, впервые выпущенными как серия цифровых рисунков в 2001 году.
Объекты включают в себя версии тульского стола Рашида для дизайнерского бренда Meta (вверху) и его люстры LQ (внизу).
«Произведения представляют собой гибридные условия, мутации между искусством, дизайном и архитектурой, — говорит Рашид. — Они также являются объектами помех и помех, где каждый объект производит набор данных, которые колеблются между референтами, которые мы понимаем, и теми, которые для нас являются новыми. »
Вот еще немного информации от Phillips de Pury & Company:
—
PHILLIPS DE PURY & COMPANY, НЬЮ-ЙОРК ПРЕДСТАВЛЯЕТ АТМОСФЕРИКУ, ВЫСТУПАЮЩУЮ ГАЛЕРЕЮ ВЫСТАВКИ «ОБЪЕКТНАЯ АРХИТЕКТУРА» АСИМПТОТА ФОНДА ХАНИ РАШИДА
Phillips de Pury & Company рада объявить о новаторской выставке Atmospherics, созданной Asymptote Хани Рашид.
Работы, представленные в этом важном шоу, воплощают радикальную архитектуру Asymptote, основанную на гибридности и пространственных исследованиях. Все работы в шоу связаны общим формальным исследованием объектов, подверженных скорости и движению, таких как автомобильные тела или аэрокосмические прототипы.
Что касается атмосферы, Рашид вернулся к уникальным геометрическим формам, называемым M-Scapes, которые первоначально были созданы в 2001 году в виде цифровых рисунков и выставлены на выставке ICA в Филадельфии. Итерации абстрактной формы M-Scape последовательно использовались в качестве строительного блока для более крупных концепций Asymptote. Эти M-scapes («Motionscapes») далее описываются Рашидом как «неоднозначные тела, попавшие между автомобильным телом и анатомическим телом», связывают прошлые и настоящие практики Asymptote.
С четырьмя зданиями, строящимися в настоящее время во всем мире в Нью-Йорке, Пусане, Будапеште и Абу-Даби, Asymptote находится на новом этапе воплощения экспериментальных идей в основе своей практики, в «реальном» трехмерном пространстве.
Впервые M-Scapes были изготовлены как физические объекты для выставки.
Масштабные M-Scapes предлагаются в ограниченном количестве, в том числе Theta_03 и Theta_04 и драматический Baldaquin de Pury. Эти загадочные формы, созданные из стекловолокна и отделанные глянцевой автомобильной краской, прекрасно напоминают формы, встречающиеся как в технике, так и в природе. Theta_02, симметричная, абстрактная форма с волнистой, волнистой поверхностью, предлагает зрителю приблизиться и даже физически прикоснуться к его плавным изгибам — соединяя скульптуру и объект.
Об искусном взаимодействии Asymptote с технологиями свидетельствует группа черных эпоксидных ваз, быстрых прототипов, созданных 3-D принтером. С закрученными перфорированными поверхностями Fugu, Ubu и Roi выглядят как торнадо и водовороты в постоянном движении. Это чувство потока распространяется в группе изысканных золотых коробок, заказанных Meta (современное подразделение антиквариата Mallett) и особенно в Ivo_03, столе, изготовленном из осколков стекла, на вершине волнистого листа, вырезанного из одного блока тульской стали.
На выставке также представлена рулетка, впечатляющая инсталляция из белого кориандра, каждая из которых инкрустирована металлической канавкой, и элегантная люстра LQ de Pury, выполненная в крупномасштабных конфигурациях, эксклюзивных для этой выставки. Изготовленная Zumtobel из формованного пластика и покрытая отражающей алюминиевой отделкой, LQ Chandelier de Pury от Rashid модернизирует огнеупорные, барочные эффекты люстры с помощью современного светодиодного освещения.
Атмосферика вызывает желание и спор: абстрактная скульптура или загадочный стул? Изысканная люстра или эффектная инсталляция? Объект вмешательства или объект желания? В качестве ответа Рашид называет работы в Atmospherics «объектной архитектурой». Отключенные с момента их появления в виртуальном мире и введенные в контекст галереи, эти объекты бросают вызов традиционным разграничениям между творческими дисциплинами. Из-за их большого масштаба и их целенаправленно неоднозначных функция, эти красивые произведения бесспорно парить между скульптурой и мебелью, объектом и строительством.
Baldaquin de Pury — лучший пример концепции Рашида. Baldaquin de Pury — это физически впечатляющая кольцевая структура, созданная на основе форм M-Scape. Во-первых, это формальное исследование, «микроархитектура в рамках макроархитектуры», — говорит Рашид. Неуловимая функция объекта зависит от точки зрения и прихоти зрителя. Форма может быть открытым павильоном, расположенным в ландшафте, частной спальней в спальне или минималистской скульптурой в галерее.
Название выставки «Атмосферика» относится к способности этих объектов выступать в роли катализаторов, чувственно заряжая окружающую среду. Каждый экспонат на выставке обладает способностью как создавать, так и отражать атмосферу места — поглощать и пропускать свет, превращать пространство галереи в жилое пространство, оформляться как архитектура и восприниматься как искусство. Атмосферика также относится к эмоциональному, феноменологическому отклику от просмотра работы и ощущения твердого изменения категории.
Asymptote, основанная в 1989 году партнерами Хани Рашид и LiseAnne Couture, зарекомендовала себя в области архитектуры, дизайна и искусства благодаря радикальной практике пространственного исследования с помощью цифровых технологий.
С исследованиями и экспериментами в виртуальном пространстве в основе, Asymptote предусмотрела новые формы архитектуры 21-го века в таких проектах, как Виртуальный музей Гуггенхайма (1999 — 2001) и среда виртуальной реальности 3-DTrading Floor NYSE (1997 — 2000).
Их гибридные эксперименты позволили Asymptote плавно перемещаться между мирами искусства и архитектуры. За один год Asymptote создала мультимедийный арт-проект «Установка Fluxspace 1.0» (2000) в Институте CCAC в Сан-Франциско и павильон Fluxspace 2.0 (2000) на Венецианской архитектурной биеннале. После 2002 года Asymptote выставила Fluxspace 3.0 на Documenta XI в Касселе, Германия; в 2004 году Рашид и Кутюр были удостоены престижной премии Фридриха Кислера за архитектуру и искусство в знак признания их исключительного вклада в развитие и объединение искусства и архитектуры.
Рашид описывает практику Asymptote как сродни ренессансной модели: «Наша студийная работа блуждала в мире искусства и выходила из него как способ проверить идеи и представления, теории и постулаты об архитектуре, по существу.
Это восходит к ранним дням архитектурного проектирования. эксперименты, где границы между архитектурой и искусством были размыты, а не так, как мы находимся сегодня ».
Хани Рашид — Hani Rashid
Архитектор
Хани Рашид (родился в 1958 году в Каире ) — архитектор и педагог. Он стал соучредителем нью-йоркской архитектурной фирмы Asymptote Architecture вместе с Лиз Энн Кутюр .
ранняя жизнь и образование
Хани Рашид родился в Каире, Египет, в 1958 году, его семья иммигрировала в Онтарио, Канада, когда он был молод. Его брат — промышленный дизайнер Карим Рашид .
В 1983 году Хани Рашид получил степень бакалавра архитектуры в Карлтонском университете в Канаде. Именно в Карлтонском университете он познакомился со своей женой и будущим деловым партнером Лиз Энн Кутюр. В 1985 году он получил степень магистра архитектуры в Академии искусств Крэнбрук в Блумфилд-Хиллз, штат Мичиган.
Архитектурные работы
Рашид вместе со своей женой Лиз Энн Кутюр в 1989 году вместе со своей женой Лиз Энн Кутюр основал нью-йоркскую архитектурную фирму Asymptote Architecture.
Asymptote Architecture известна тем, что объединила архитектуру с компьютерными технологиями, чтобы создать гибридный стиль.
Среди значимых проектов — 166 Perry Street, роскошное жилое здание в Вест-Виллидж на Манхэттене, роскошный отель Yas Hotel Abu Dhabi и одна из главных архитектурных особенностей нового комплекса Yas Marina и сопутствующей гоночной трассы Формулы-1 в Абу-Даби, а также HydraPier. Павильон в Харлеммермере , Нидерланды .
Портфолио также включает некоторые громкие внутренние работы, такие как расширенная торговая площадка Нью-Йоркской фондовой биржи, американские флагманские магазины Carlos Miele и Alessi и магазин Carlos Miele в Париже .
Среди других проектов — победивший в конкурсе проект «Башня Соломона» во Всемирном бизнес-центре в Пусане , Южная Корея, в 2007 году, крупномасштабный культурный, гостиничный и исполнительский комплекс искусств в Пенанге , Малайзия, и башня Страта в Абу-Даби.
Обучение
Академическая карьера Рашида включает посещение профессоров в нескольких университетах, включая Королевскую Датскую академию изящных искусств в Копенгагене, Институт архитектуры Южной Калифорнии ( SCI-Arc ) в Лос-Анджелесе, Высшую школу дизайна Гарвардского университета , Институт Берлаге в Амстердаме, университета Мичигана (Энн Арбор) и университет Лунда .
С 1989 года Рашид был адъюнкт-профессором архитектуры в Высшей школе архитектуры, планирования и сохранения при Колумбийском университете в Нью-Йорке, где он запустил «Advanced Digital Design» (1992) и «Digital Design Initiative» (1995). . В 2004 году он получил звание профессора в Cátedra Luis Barragán в Монтеррее, Мексика, а с 2006 по 2009 год он был профессором Швейцарского федерального технологического института в Цюрихе.
В 2008 году Рашид получил должность приглашенного профессора Кензо Танге в Высшей школе дизайна Гарвардского университета . Он также был членом жюри Премии Ага Хана в области архитектуры. С 2009 по 2011 год он был приглашенным профессором Школы архитектуры Принстонского университета .
С октября 2011 года Рашид является профессором Венского университета прикладных искусств .
Выбрать награды
В 2000 году Рашид представлял США на Седьмой Международной архитектурной биеннале в Венеции, Италия. В 2004 году компания Asymptote Architecture была выбрана архитекторами проекта Metamorph, Девятой Венецианской биеннале архитектуры.
Рекомендации
Внешние ссылки
<img src=»//en.wikipedia.org/wiki/Special:CentralAutoLogin/start?type=1×1″ alt=»» title=»»>Хани Рашид — книги автора, биография, фото, личная жизнь
Код товара 1131765
Издательство: Phaidon Press
Язык: Английский
Год издания: 2007
Переплет: Твердый
Архитектор Хани Рашид: “Мне неинтересно строить дворец за бешеные деньги”
Если башня — это мост из прошлого в настоящее, то «Эрмитаж» — портал в будущее.
Эти два проекта — как двухактная опера. Здание музея будет облачным и почти невесомым. Мощное, незабываемое впечатление от соприкосновения с современным искусством — вот чего я добивался. Конечно, я оглядывался на санкт-петербургский Эрмитаж, но в Москве здание будет легким и современным в противовес монументальности Зимнего дворца. Моя роль как архитектора состоит в том, чтобы обеспечить работу всех служб, но остаться за кулисами, на бэкстейдже. Художники и кураторы хотят экспериментировать, показывать новое искусство, показывать старое искусство по-новому — все это будет здесь возможно. Я считаю, он действительно станет музеем будущего.
Что такое в вашем представлении музей будущего?
Возьмем «Гараж», например. На мой взгляд, он ближе всего к этому определению. Он больше похож на кунстхалле, он не обязан быть чем-то монументальным и постоянным. Очень надеюсь, что музеи просуществуют как минимум 50 лет, а то и как Эрмитаж — целых 250. С другой стороны, сегодня все чаще люди задаются вопросом, что такое вообще искусство, зачем и кем оно создается, как его показывать.
Я думаю, что музей сегодня не должен делать вид, что этих вопросов нет.
Как «Эрмитаж-Москва» отвечает на эти вопросы?
Например, структурой. Он состоит из нескольких совершенно разных частей, у каждой свои функции. Центральная часть олицетворяет стабильность. Там чистые белые стены, на их фоне удобно смотреть произведения. В другой части предоставлены все возможности для экспериментов — это будет что-то вроде Турбинного зала в Тейт Модерн в Лондоне. Если художник хочет построить скульптуру высотой 30 метров — пожалуйста. Еще есть третья часть, она создана для будущего. Мы не знаем, каким будет искусство через несколько лет: как оно будет выглядеть, как создаваться. Поэтому просто оставляем для него место в здании. Это место под крышей музея, которое можно трансформировать как угодно. Скорее это лаборатория, чем выставочный зал.
Интересный подход.
Надеюсь. Потому что я хочу, чтобы в новом музее смешались стабильность традиционного музея, открытость кунстхалле, театральность биеннале и художественных ярмарок.
В Приморье изменят проект одобренного Путиным музейно-театрального комплекса
Игорь Новиков (Правительство Приморского края), Asymptote Architecture, https://vladivostok.sm.news/
Очередные изменения претерпевает проект Музейно-образовательного центра во Владивостоке. От гигантского «вентиля» американского зодчего Хани Рашида к трем зданиям московского архитектурного бюро SPEECH и теперь очередное возвращение к работам Рашида.
В Приморье с рабочим визитом находится заместитель председателя Правительства Российской Федерации Марат Хуснуллин. Он проинспектировал строительство музейного и театрально-образовательного комплекса во Владивостоке.
Сам проект включает в себя две очереди. На Русском возводят образовательный центр, школу сценическо-хореографического искусства, общежитие для студентов. В центре Владивостока на Орлиной сопке должен появиться масштабный музейно-театральный комплекс, в стенах которого размесятся филиалы Эрмитажа, Русского музея, Третьяковской галереи, концертный зал и др.
Ради возведения этого центра было снесен один из корпусов технического университета.
«Были на Русском, где идут строительные работы по возведению первой части данного комплекса. Там была задержка, но сейчас строители мобилизовались и есть уверенность, что к середине 2021 года стройка будет завершена», – отметил на встрече с представителями СМИ Марат Хуснуллин.
Что касается второй части, то здесь снесли здание, обнесли пустырь сеткой и на этом работа завершилась. Рядом находится видовая площадка и гости города с недоумением взирают на эти результаты.
«Вместе с приморским губернатором обсуждали технического задание одного из лучших в мире архитекторов Хани Рашида. Он работал над концепцией, чтобы это создать объект мирового уровня. И это будет визитная карточка Владивостока. И для жителей, и для гостей это будет достижение. Проект непростой. С Олегом Кожемяко обсудили процесс работы, транспортную схему, благоустройство», – отметил Марат Хуснуллин.
Отметим, что реализацией данного проекта занимается Фонд «Национальное культурное наследие», созданный по поручению Владимира Путина для строительства музейно-театральных комплексов во Владивостоке, Калининграде, Кемерово и Севастополе.
Проект архитектурной группы Asymptote Architecture, возглавляемой Хани Рашидом, не пришелся по душе владивостокцам. Он был «тяжелым», плохо вписывался в городской рельеф, а за необычную форму его сразу окрестили «вентилем». Но на ВЭФ гостям форума был представлен новый проект Центра от столичного архбюро SPEECH. Именно под этот проект решались земельные вопросы – обсуждался снос домов, попавших в зону строительства.
Из комментариев заместителя председателя Правительства РФ видно, что в «теме» опять проект Хани Рапид. Когда и по какой причине произошло очередное «переигрывание», пока не известно. Комментарии по этому поводу не прозвучали.
Добавим, что на фоне коронавирусной пандемии «Национальное культурное наследие» для оптимизации бюджета сократило почти 130 человек. Роль генподрядчика выполняет компания «Стройтрансгаз».
о | асимптота
АСИМПТОТНАЯ АРХИТЕКТУРА
Профиль фирмы
Основанная в 1989 году Хани Рашид и Лиз Энн Кутюр, компания Asymptote Architecture из Нью-Йорка является ведущей международной архитектурной практикой, которая во всем мире зарекомендовала себя интеллектуальными, инновационными и дальновидными проектами, включая строительные конструкции, проекты генерального планирования, художественные инсталляции, виртуальную реальность.
среды, а также интерьеров и дизайна.
Asymptote к использованию цифровых инструментов и технологий, современная теория, инновационные методы строительства и достижения в области инженерных решений и экологической устойчивости предоставили практике широкий и мощный взгляд на все аспекты, связанные с архитектурным проектированием зданий и городским планированием.
Завершенные проекты: отель Yas Viceroy в Абу-Даби (2010 г.) и ARC Multimedia Theater в Тэгу, Южная Корея (2013 г.), культурный павильон HydraPier в Нидерландах (2004 г.), 166 кондоминиумов Perry (2008 г.), штаб-квартира Алесси (2004-2012 гг.) ) и флагманский магазин Carlos Miele в Нью-Йорке (2006 г.) и Univers Theaters в Орхусе, Дания (1998 г.).Среди других важных незастроенных проектов — отмеченный наградами дизайн роскошной башни кондоминиума (StrataTower) в Абу-Даби, Генеральный план экокультурного строительства для Баку, Азербайджан, коммерческие офисные башни в Будапеште, Венгрия, и Башня Соломона Всемирного бизнес-центра в Пусане.
, Южная Корея.
Asymptote также разработала важные проекты генерального планирования для Бергамо, Италия, Праги, Чешская Республика, Монтеррея, Мексика, и Пенанга, Малайзия.В настоящее время Asymptote завершает строительство в Генте Бельгии для штаб-квартиры банка ING, двух офисных башен в ZhenZou China и двух соединенных современных жилых башен в Сеуле, Корея (Velo Towers).
Asymptote Architecture получила множество престижных наград, в том числе премию AIA NY Chapter Award, Middle Eastern Architecture Awards и Le Grand Prix de l’Architecture в Париже, а также получила значительные награды за достижения в этой дисциплине, такие как Приз Фредерика Кейслера 2004 года в знак признания. за их исключительный вклад в прогресс и слияние искусства и архитектуры.
Работы Асимптоты являются частью ряда частных и музейных коллекций, включая Музей современного искусства в Нью-Йорке, Нидерландский институт архитектуры (NAI), Пинакотеку современного искусства в Мюнхене, Музей современного искусства Сан-Франциско, музей современного искусства.
Центр Помпиду в Париже, Центр Frac в Орлеане, Франция, и Музей Соломона Р. Гуггенхайма в Нью-Йорке. Асимптота была предметом 3 монографий и широко опубликована во всем мире.
ФИЛОСОФИЯ ДИЗАЙНА
Сотрудничество
Asymptote была основана на идее сотрудничества и гордится своей способностью работать в партнерстве с клиентом и его организацией, с одной стороны, и с сильной многопрофильной командой талантливых профессионалов и экспертов, с другой.Asymptote считает, что сотрудничество — это двигатель, который стимулирует творческие решения и способствует командному подходу, который поддерживает этот процесс и позволяет достичь выдающихся результатов.
Культура, технологии и общество
Источником вдохновения для работы Asymptote является понимание потребностей и целей Клиента с учетом культурных, технологических и социальных аспектов как с локальной, так и с глобальной точки зрения.
Мы твердо убеждены в том, что архитектура может успешно достичь конкретных целей клиента и проекта, создавая при этом значимый опыт для большой и разнообразной аудитории.
Аналитический центр
Asymptote реализует сложные и увлекательные проекты, которые часто не имеют прецедентов. Asymptote — это не только инновационная архитектурная фирма, но и дизайнерский «аналитический центр». Благодаря многомасштабному и междисциплинарному подходу мы можем взглянуть свежим взглядом и генерировать творческие решения, мыслить нестандартно.
Инновации
Asymptote постоянно ищет передовые материалы, методы и технологии для своих проектов, а также инновационные подходы к вопросам, касающимся устойчивости, окружающей среды и интеграции технологий с архитектурой. Способность фирмы выходить на новые территории очевидна в ее проектах по проектам со всего мира, где она является лидером в подходах 21 века к оптимизации зданий и строительству.
Экологический дизайн и устойчивость
Целью дизайнаAsymptote является использование передового опыта и подход к качеству окружающей среды и устойчивости с нуля, а не как контрольный список. В сотрудничестве с нашими клиентами и экспертами-консультантами мы тщательно оцениваем уникальные атрибуты каждого проекта, чтобы сделать осознанный выбор для оптимизации дизайна путем интеграции наиболее подходящих стратегий устойчивого проектирования.
Будущее
В быстро меняющемся мире Asymptote верит в использование знаний, полученных как эмпирическим путем посредством опыта и наблюдений, так и посредством исследований и постоянного профессионального развития. Мы считаем, что сочетание любопытства, критического мышления и творчества порождает такую вдохновляющую архитектуру и урбанизм, которая привносит новый опыт и смысл в жизнь сегодня и продвигает нас в будущее
возможностей | asymptote
Возможности трудоустройства в Asymptote
Диапазон проектов Asymptote сосредоточен на практике, теории и исследованиях, обеспечивая при этом высокий уровень знаний и профессиональных услуг.
Благодаря такому подходу к разработке архитектуры, проектированию и удовлетворению разнообразных потребностей и требований клиентов, офису посчастливилось работать с некоторыми из самых творческих, умных и мотивированных людей во всех аспектах архитектурной практики. участников, мы заинтересованы в кандидатах, которые любят работать в творческих, заинтересованных командах и хорошо подходят для выполнения различных важных ролей на протяжении всей итеративной жизни проекта. Asymptote предлагает стажировки либо со стипендией, либо с полной оплатой в зависимости от опыта.У нас также есть вакансии для младших и старших архитекторов-проектировщиков, менеджеров проектов, старших архитекторов проектов, а также ряд административных возможностей, возможностей по связям с общественностью и развитию бизнеса.
Для запросов о приеме на работу отправьте один PDF-файл размером до 10 мегабайт, содержащий сопроводительное письмо, биографические данные, личные рекомендации и образцы ваших лучших работ.
Пожалуйста, используйте только свое полное имя в строке темы и назовите PDF-файл, указав позицию, на которую вы претендуете + имя и фамилия (Design Architect_LastName_FirstName.pdf). Телефонные звонки и бумажные копии заявок не принимаются.
Стажеры-архитекторы, Нью-Йорк.
Требования:
— В настоящее время изучает архитектуру
— Сильный талант в области графики и дизайна
— Сильные навыки рендеринга и знакомство с таким программным обеспечением, как Rhino, Adobe Creative Suite и AutoCAD
— Отличные навыки ремесла и создания моделей
— Свободное владение письмом и устной речью Английский
Успешные кандидаты будут получать ежемесячную стипендию в зависимости от предыдущего опыта
Архитектор, Нью-Йорк.
Требования:
— Профессиональная степень в области архитектуры, генерального планирования, дизайна или в соответствующей области
— Сильный концептуальный и дизайнерский талант
— Опыт работы более 5 лет
— Отличные знания и опыт работы с крупномасштабными, сложными проектами
— Фундаментальное понимание процесса проектирования
— Опыт (технической) детализации, связанных с проектом (специальных) исследований материалов и комплексного решения проблем на всех уровнях
— Возможность поддерживать связь, где это необходимо, с консультантами для оценки проектных решений и гарантии целостности окончательного проекта
— Возможность помочь в производстве и разработке всех необходимых документов, чертежей, моделей, изображений, схем и т.
Д.
относится к процессу проектирования и строительства.
— Сильные навыки работы с AutoCAD, 3D Max, Rhino и Adobe Suite
— Свободное владение английским языком
— Уверенность в работе в сложной международной среде
— Хорошие навыки межличностного общения и способность хорошо работать в команде
— Знание работы Asymptote
Поддержка развития бизнеса и связей с общественностью, Нью-Йорк
Поддержите нынешних сотрудников по развитию бизнеса и связям с общественностью из нью-йоркского офиса, поскольку они наблюдают за новыми возможностями по всему миру.Роль будет включать поддержку как государственных проектов, так и частных запросов; В задачи входят помощь в подготовке тендерной документации для потенциальных проектов, подготовка к встречам с клиентами, исследование новых рынков и возможностей, а также архивирование материалов по развитию бизнеса.
Требования:
— В настоящее время учится на бакалавра / магистра делового администрирования, архитектуры / городского планирования, здание
Менеджмент или другая соответствующая область обучения
— Знание MS Office и Adobe Creative Suite (с большим опытом работы с InDesign)
— Грамотность в области ИТ / баз данных
— Кандидат должен свободно владеть английским языком
— Отличные коммуникативные и организационные навыки
— Pro- активный, самодисциплинированный и уверенный в нестандартной среде
— Сходство с архитектурой и искусством
— Командный игрок
— Точность и практический опыт
— Активный менталитет
Стажеры будут получать ежемесячную стипендию.Приглашаются студенты и недавние выпускники.
Младший архитектор, Нью-Йорк.
Младший архитектор, который может работать в команде, может создавать новые идеи как в сотрудничестве, так и независимо. Младший архитектор будет работать над проектами на всех этапах проектирования и будет разрабатывать планы чертежей, создавать визуализации, строить презентации и рабочие модели. Младший архитектор будет находиться в офисе в Нью-Йорке и подчиняться непосредственно руководителю проекта или сотруднику текущего проекта и, в конечном итоге, ответственному партнеру.
Требования
— Профессиональная степень в области архитектуры, генерального планирования, дизайна или соответствующей области
— Сильный концептуальный, графический и дизайнерский талант
— Опыт работы в всемирно известных офисах
— Практический опыт на ранних этапах проектирования, таких как концептуальное проектирование и схематическое проектирование
— Сильный Навыки AutoCAD, 3D Max, Rhino, Adobe Suite
— Свободное владение английским языком
— Уверенность в работе в сложной международной среде
— Знание объема работ Asymptote
Хани Х.Рашид, доктор медицины — Медицинский центр Университета Рочестера
Биография
Философ Маймонид писал: «Не врач должен лечить болезнь, а пациента, который ею страдает». В детстве я наблюдал, как мой отец, который также был урологом здесь, в Рочестере, упорно трудился, чтобы коснуться жизней нуждающихся пациентов. Я выбрал это направление, потому что тоже хочу доставлять радость пациентам и их семьям каждый день.
Мои пациенты обнаружат, что я энергичный и харизматичный.Я люблю Рочестер, и это одна из главных причин, по которой я вернулся сюда. Я также люблю спорт и отдых на природе. После получения степени бакалавра гуманитарных наук с отличием в Корнельском университете в Итаке я продолжил свое медицинское образование в Колледже врачей и хирургов Колумбийского университета, а затем получил ординатуру по урологии в больнице Strong Memorial Hospital. Позже я получил стипендию в области малоинвазивной онкологии и эндоурологии в Университете Миннесоты.
Я начал работать в Медицинском центре Университета Рочестера в 2006 году, а с 2011 года занимал должность директора по робототехнике в Highland Hospital.С 2019 года я являюсь директором программы резидентуры по урологии. Мои области знаний включают роботизированные и лапароскопические операции при раке простаты, почек, мочевого пузыря, надпочечников и мочеточника. Я читал национальные курсы по роботизированным операциям и рад поделиться своими знаниями с сообществом Рочестера.
Условия, которые я лечу:
— Рак почки
— Рак простаты
— Рак мочевого пузыря
— Рак надпочечников
— Рак мочеточника
— Рак яичек
Профессиональная подготовка
Философ Маймонид писал: «Не врач должен лечить болезнь, а пациента, страдающего от нее.«В детстве я наблюдал, как мой отец, который также был урологом здесь, в Рочестере, упорно трудился, чтобы коснуться жизней нуждающихся пациентов. Я выбрал это направление, потому что я тоже хочу доставлять радость пациентам и их семьям каждый день.
Мои пациенты обнаружат, что я энергичный и харизматичный. Я люблю Рочестер, и это одна из главных причин, по которой я вернулся сюда. Я также люблю спорт и отдых на природе. После получения степени бакалавра гуманитарных наук с отличием в Корнельском университете в Итаке я продолжил свое медицинское образование в Колледже врачей и хирургов Колумбийского университета, а затем получил ординатуру по урологии в больнице Strong Memorial Hospital.Позже я получил стипендию в области малоинвазивной онкологии и эндоурологии в Университете Миннесоты.
Я начал работать в Медицинском центре Университета Рочестера в 2006 году, а с 2011 года занимал должность директора по робототехнике в Highland Hospital. С 2019 года я работаю директором программы резидентской программы урологии. Мои области знаний включают роботизированные и лапароскопические операции при раке простаты, почек, мочевого пузыря, надпочечников и мочеточника. Я читал национальные курсы по роботизированным операциям и рад поделиться своими знаниями с сообществом Рочестера.
Условия, которые я лечу:
— Рак почки
— Рак простаты
— Рак мочевого пузыря
— Рак надпочечников
— Рак мочеточника
— Рак яичек
Исследования
Философ Маймонид писал: «Не врач должен лечить болезнь, а пациента, страдающего от нее.«В детстве я наблюдал, как мой отец, который также был урологом здесь, в Рочестере, упорно трудился, чтобы коснуться жизней нуждающихся пациентов. Я выбрал это направление, потому что я тоже хочу доставлять радость пациентам и их семьям каждый день.
Мои пациенты обнаружат, что я энергичный и харизматичный. Я люблю Рочестер, и это одна из главных причин, по которой я вернулся сюда. Я также люблю спорт и отдых на природе. После получения степени бакалавра гуманитарных наук с отличием в Корнельском университете в Итаке я продолжил свое медицинское образование в Колледже врачей и хирургов Колумбийского университета, а затем получил ординатуру по урологии в больнице Strong Memorial Hospital.Позже я получил стипендию в области малоинвазивной онкологии и эндоурологии в Университете Миннесоты.
Я начал работать в Медицинском центре Университета Рочестера в 2006 году, а с 2011 года занимал должность директора по робототехнике в Highland Hospital. С 2019 года я работаю директором программы резидентской программы урологии. Мои области знаний включают роботизированные и лапароскопические операции при раке простаты, почек, мочевого пузыря, надпочечников и мочеточника. Я читал национальные курсы по роботизированным операциям и рад поделиться своими знаниями с сообществом Рочестера.
Условия, которые я лечу:
— Рак почки
— Рак простаты
— Рак мочевого пузыря
— Рак надпочечников
— Рак мочеточника
— Рак яичка
Награды
2006 — 2006
Стипендиат Джеральда П. Мерфи
2005 — 2005
Неограниченный грант Яманучи на обучение робототехнике
2004 — 2004
Получатель премии Pfizer Scholar
1-е место, Премия за клинические исследования
Спонсор: Конкурс резидентов-урологов Skaneateles
Местоположение: Сканейтелес, Нью-Йорк
2003
1-е место, Презентация по фундаментальным наукам
Спонсор: Конкурс резидентов-урологов Skaneateles
Расположение: Skaneateles, Нью-Йорк
2002
3-е место, клиническая премия
Спонсор: Skaneateles Urology Resident Competition
Местоположение: Skaneateles, New York
ПОСМОТРЕТЬ ВСЕ expand_more
Публикации
Статьи журнала
16.09.2020
Ghazi A, Melnyk Р, Хунг А.Дж., Коллинз Дж., Эртефаи А., Саба П., Гурунг П., Фрай е Т., Рашид Х., Ву Дж., Моттри А., Костелло Т., Дасгупта П., Джозеф Дж.«Мультиинституциональная валидация платформы процедурного моделирования перфузионной роботизированной частичной нефрэктомии с использованием клинически значимых объективных показателей симуляторов (CROMS)». BJU International .. 2020 16 сентября; Epub 2020 16 сентября.
17.06.2020
Gurung PMS, Frye TP, Rashid HH, Joseph JV, Wu G. «Роботизированная синхронная двусторонняя нефрэктомия при аутосомно-доминантном поликистозе почек: пошаговое описание техники. » Урология .. 2020 июн 17; Epub 2020 17 июня.
20.05.2020
Гурунг П.М., Виттхаус М., Кэмпбелл Т., Рашид Х. Х., Гази А. Э., Ву Г., Джозеф Дж. В. «Трансвезикальный или трансабдоминальный — какой подход к дивертикулэктомии мочевого пузыря лучше всего с использованием однопортовой роботизированной системы?» Урология .. 2020 20 мая; Epub 2020 20 мая.
Книги и главы
2004
Название главы: Стриктуры уретры у взрослых мужчин
Название книги: Принятие решений в урологии, 3-е издание
Список авторов: Хани Х.Рашид и Луис Р. Кос
Под редакцией: Резник М.И., Старейшина Дж. С., Спирнак П.
Опубликовал: BC Decker 2004 в Торонто
2004
Название главы: Дивертикул уретры у взрослой женщины
Название книги: Принятие решения в урологии , 3-е издание
Список авторов: Хани Х. Рашид и Луис Р. Кос
Отредактировали: Резник М.И., Элдер Дж. С., Спирнак П., редакторы
Издатель: BC Decker 2004 в Торонто
2004
Название главы: Ранняя диагностика и скрининг
Название книги: Инвазивный рак мочевого пузыря
Список авторов: Мелани Л.МакНалли, Хани Х. Рашид, Эдвард М. Мессинг
Под редакцией: Пагано Ф и др., Редакторы
Издатель: Оксфорд: Bladen Medical Publishing Limited 2004
ПОСМОТРЕТЬ ВСЕ ПУБЛИКАЦИИ
Интервью с известным архитектором и пионером цифровой революции , Хани Рашид
Вверху: знаменитая улица Макартура в Майами, спроектированная Asymptote Architecture NYC Hani Rashid + Lise Anne Couture
С появлением цифровых технологий мы буквально могли слышать, как скрипит дверь в наше будущее.
Когда возникло ощущение, что архитектура станет последним из видов искусства, полностью охватывающим цифровые технологии, архитектор Хани Рашид решил доказать обратное. Карьера Хани Рашида началась в конце 80-х. Вдохновленный постмодернизмом Жака Деррида, Рашид и его архитектурное бюро, Asymptote Architecture, вначале предприняли значительные попытки использовать цифровые носители и, несомненно, повлияли на многих его современников того времени, которые были по крайней мере на поколение, чем Рашид и его партнер по Asymptote. , Lise Anne Couture.В то время такие люди, как Питер Эйзенман, Заха Хадид, Рем Колхас и Фрэнк Гери, начали использовать компьютерные технологии, чтобы заново исследовать и перевернуть современную архитектуру. Многие из новых концепций пространства, такие как создание впечатления жидкой асимметрии, тектонической фрагментации и отсутствия гармонии, были очевидны в ранних основополагающих проектах Asymptote, таких как Виртуальный музей Гуггенхайма, эксперименты Берлинского и Парижского Оптиграфа и Виртуальный Нью-Йорк. Фондовая биржа.
Хани Рашид вместе со своим партнером Лиз Энн Кутюр в 1993 году основали в Нью-Йорке студию Asymptote, которая быстро стала ведущей практикой в области революционных проектов цифрового дизайна.Например, Виртуальный музей Гуггенхайма, который был открыт более 20 лет назад, значительно опередил свое время как лишь один из примеров своих провидческих работ.
Центр исполнительских искусств Сечжон в Южной Корее от Asymptote Architecture
Как вы стали всемирно известным архитектором?
Я интересовался искусством и архитектурой с детства, потому что мой отец был опытным скульптором и художником-абстракционистом. С того дня, как я начал изучать архитектуру, я узнал о дисциплине как можно больше и восемь лет непрерывно тренировался в школах и офисах как в Канаде, так и в Соединенных Штатах.По сей день я очень внимательно слежу за всем, что связано с архитектурой, и отношусь к своей работе очень серьезно и в некоторой степени игриво. Для меня архитектура — это абсолютно полноценный образ жизни, а не работа или карьера. Также, как и во всем остальном, я полагаю, что удача тоже сыграла свою роль. Когда мне было 27, мы выиграли наше первое Международное соревнование в Лос-Анджелесе за Steel Cloud, что помогло нам набрать обороты как в Лос-Анджелесе, так и в Нью-Йорке. Однако мы прекрасно понимали, что даже если в этот момент можно выиграть пару соревнований на раннем этапе, «слава» может быстро угаснуть.Поэтому мы решили, что не хотим, чтобы это доходило до нашего эго, мы немедленно начали работать над многими еще более сложными проектами и соревнованиями, заставляя себя не расслабляться, мы почувствовали глубокое желание доказать, что мы достойны победы на этом первом крупном турнире. проект, и по сей день мы все еще работаем так, выкладываясь на все 100%.
Что важнее: учиться у людей или в процессе работы?
Оба. Я, несомненно, многому научился у великих мастеров и из прошлого.Я также считаю очень важным, когда, например, я работаю в таком месте, как Россия или где-либо еще, чтобы узнать как можно больше об истории, архитектуре и более широком культурном контексте, в котором мы работаем, это очень важно. важно для нас.
Я очень верю, что архитектура — это не просто форма искусства, бизнеса или даже научной дисциплины, это скорее слияние этих трех, поэтому очень важно извлекать уроки из многих источников, а также из разных карьерных траекторий людей и как можно ориентироваться в такой многопрофильной дисциплине, какой на самом деле является архитектура.
Вы родились в Каире и имеете арабские корни, но большую часть своей жизни прожили на Западе. Вы считаете себя западным человеком?
Мы уехали из Египта, когда мне было всего три года, так что у меня не так много ярких воспоминаний о моей жизни там. Мой отец был вундеркиндом в Египте в молодости, поэтому он уехал изучать современное искусство и, в частности, живопись в Париж в 1950-х годах, при этом чрезвычайно привязавшись к своим корням, арабскому искусству и культуре.Когда я рос, через отца я познакомился с силой и красотой, проявленными в древнеегипетском искусстве, а также в произведениях ассирийцев и исламского искусства. Однако, поскольку я не говорю по-арабски, так как вырос в Лондоне, а затем в Канаде. Я не могу считать себя египетским архитектором, однако считаю, что на меня повлияла эта замечательная культура и часть мира, в основном благодаря влиянию моего отца.
Какими наиболее важными качествами должен обладать архитектор?
Здоровое сочетание самокритичности, безжалостной любознательности, бесконечного любопытства и стремления всегда учиться.Очень важно постоянно исследовать места, вещи и объекты, которыми вы восхищаетесь, и держать глаза максимально широко открытыми. Архитектура — очень интересная дисциплина, учитывая, что нужно быть экспертом во многих вещах. Например, когда мы проектируем музей, мюзик-холл или даже жилую башню, мы должны глубоко понимать эти очень разные культуры и области и иметь к этому стремление.
Что самое сложное в вашей профессии?
По сути, нормы и правила, а также различные финансовые и экономические факторы, которые определяют большинство процессов проектирования зданий.К сожалению, архитекторам, в отличие от художников, приходится иметь дело с множеством сложных деловых и технологических проблем, и я должен сказать, что временами это довольно балансирующее действие! С одной стороны, мы должны придерживаться творческого видения, а с другой стороны, мы должны оставаться очень внимательными ко многим аспектам, которые просто работают против нас во имя эффективности и так называемого « здорового бизнеса ». решения ». Часто я думаю, как можно романтизировать себя просто художником, работающим герметично за закрытыми дверями, но опять же я честно вижу, что « проблемы и конфронтации, с которыми мы постоянно сталкиваемся, особенно с упрямыми клиентами, являются неотъемлемой частью задачи быть архитектором, и если в этом можно «выиграть», тогда могут произойти великие дела.
Вот что делает архитектуру такой, какая она есть. Это действительно дисциплина долголетия и постоянства. У нас действительно есть очень важный социальный контракт на производство вещей, которые в некотором роде возвышают человечество, будь то за счет экологической сознательности или просто для того, чтобы помочь людям чувствовать себя достойно и гордиться своими городами, зданиями и местами. Иногда клиенты так видят вещи, а иногда — нет. На самом деле большая часть нашей работы — помочь клиентам, политикам, политикам и т. Д. Начать думать таким образом.
Современный музей Эрмитаж, Москва от Asymptote Architecture
У вас внушительный список клиентов. Кого бы вы назвали своим любимым?
Называя двоих здесь, в России, я бы сказал, что доктор Михаил Пиотровский, директор Эрмитажа в Санкт-Петербурге, и великий Валерий Гергиев, генеральный директор и художественный руководитель Мариинского театра, оба являются фаворитами, как люди, так и люди. как клиенты. У них обоих есть настоящая страсть к величию, и они очень верят в создание лучшего мира.Мне также понравилось работать с нашими клиентами в Абу-Даби, так как было приятно услышать, как правящие шейхи объясняют нам, что «мы не хотим, чтобы вы испытывали ностальгию и воскрешали историю, это то, что делают здесь слишком многие западные архитекторы. мы хотим, чтобы вы и ваша команда перенесли нас и наш город в будущее ». Это послужило для нас источником вдохновения и прекрасной возможностью сделать значительный проект для Абудаби и ОАЭ, который был не только впечатляющим, но также значимым и уважаемым. Здесь с большим успехом встретили отель «Яс Марина» и его окрестности.Мне действительно повезло, что я встретил так много интересных клиентов по всему миру, и я особенно благодарен тем, кто действительно понимает, зачем им нужен архитектор и что архитектор может предложить.
Так зачем нам архитектор?
Я верю, что архитекторы помогают привнести в город настоящую и важную жизненную силу. Наша работа — быть экспертами, можно сказать. Инженеры новой пространственности. В конечном итоге Мы создаем пространства, формы и условия, в которых люди будут жить, работать и играть.А этому на самом деле обучены только архитекторы.
По сути, мы должны понять и объяснить, как сделать наши города более функциональными, привлекательными и красивыми, мы — дисциплина, которая может принести больше кислорода, больше энергии и больше достоинства в городской мегаполис, и показать способы того, как люди могут жить в более здоровой, чистой и вдохновленной окружающей среде.
Можете ли вы назвать город, который, по вашему мнению, идеален с архитектурной точки зрения?
Чтобы назвать один, я должен сказать Нью-Йорк.Это такое разнообразное и многослойное место, и во многих смыслах — идеальное место для жизни, если учесть, что города должны быть сложными мощными образованиями, полными загадок, порядка, беспорядка и красоты.
Я также должен признать, что точно так же, как я просто люблю Санкт-Петербург, меня всегда поражала (иногда сумасшедшая) сила эстетики архитектуры, ее красок, сложных форм и сверхъестественной красоты.
И Вена, где я преподаю, тоже довольно удивительное место. Вена похожа на архитектурную и художественную энциклопедию — мне иногда кажется, что я иду по страницам огромной книги, где куда ни глянь, есть еще одна увлекательная история и история.
Стол с молотком от Asymptote, Hani Rashid и Lise Anne Couture
Что важнее для современной архитектуры — функциональность или эстетика?
Эстетическая красота и мощная сложность всегда проистекают из функциональности.
В классической архитектуре мы видим детали, которые существуют исключительно для украшения, без какой-либо функциональности. Тем не менее, мы по-прежнему считаем его прекрасным.
Это правда, но в глубине души я убежденный модернист.С другой стороны, я скажу, что маятник, возможно, качнулся слишком далеко: в эпоху позднего модерна функциональность была всем, а эстетика часто не имела большого значения, за исключением очень минимальной и эзотерической математической эстетики. Сегодня есть тонкая грань, своего рода золотая середина, к которой нам нужно стремиться: я считаю, что это вопрос признания функциональности через эстетику, которую она создает. Таким образом, получаются действительно красивые вещи, которые являются результатом чистой элегантности и их хорошей работы.
Какие современные архитекторы вас вдохновляют?
Я всегда восхищался творчеством Оскара Нимейера и был его учеником. Сказав, что это важно знать, нужно много времени, чтобы по-настоящему понять архитектуру; Из своего дома в Нью-Йорке я могу выглянуть из окна и увидеть последнюю башню Фрэнка Гери через реку Гудзон, а рядом с ней находится знаменитое здание Зингер и башня Вулворт, и каким-то образом более старые здания, кажется, обретают новое значение, если их сопоставить с современные работы.Я очарован, глядя на здания на горизонте Манхэттена в сочетании друг с другом. Даже когда-то считавшиеся «бельями на глазу», построенные в 40-х и 50-х годах, теперь очень интересны и весьма вдохновляют, если смотреть на них с налетом времени — в некотором смысле, смотреть на эти здания вместе — это то же самое, что слушать классическую или даже абстрактную музыку. джазовые ансамбли. Время — ключ к пониманию великой архитектуры, и я полагаю, что современная архитектура теперь стала историей и, наконец, ее можно оценить.
Вам нравится классическая архитектура?
Меня всегда восхищал ранний ренессанс, особенно в Италии. Считаю его первым в современной архитектуре.
Недавно я увлекся Альгамброй и исламской архитектурой, потому что все, что мы делаем с компьютерами, обходится без них. Я поражен их параметрической архитектурой, алгоритмами, фракталами, абсолютным восторгом от математики в физической форме.
Хани Рашид и Лиз Энн Кутюр
Какое-то время вы были близки с выдающимся архитектором-деконструктивистом Захой Хадид.Не могли бы вы рассказать нам об этом опыте?
Заха была очень близким другом и всегда поддерживала нашу работу. Я никогда не работал на нее, она относилась ко мне как к младшему брату. Я действительно восхищался ее упорством и уникальным гением архитектора. И меня очень впечатлила ее способность справляться с таким количеством сложных клиентов и несправедливыми ситуациями, особенно в Лондоне и британском обществе.
Во многих отношениях, я думаю, она не была слишком довольна тем, что ее работа стала такой «модной», хотя ей действительно нравилось быть в центре внимания, что ей действительно нравилось, так это то, что ее уважали как человека и архитектора, а не расы. по полу.Она мирилась с консервативностью, но она упорствовала и была одним из самых жестких и творческих людей, которых я знал. Для меня было честью быть рядом с ней, пока она была с нами.
Назовите самый интересный проект, над которым вы сейчас работаете?
У меня есть отличный проект, над которым я работаю со своими студентами в Вене — мы исследуем больницу будущего. Мы изучаем и исследуем широкий спектр связанных вопросов и аспектов, таких как появление роботизированной хирургии, использование искусственного интеллекта и машинного обучения в проектировании и строительстве. Этот проект начался до пандемии и по мере того, как мы продвигали работу, которую он выполнял. очевидно, станут весьма актуальными и уместными в нашей нынешней пандемии.
Вы представляли Соединенные Штаты на Венецианской биеннале в 2007 году с революционным проектом цифровой архитектуры. Было ли это поворотным моментом в вашей карьере?
Это был фантастический опыт и одна из вершин моей ранней карьеры. Это также была возможность поэкспериментировать и создать что-то мощное. С моими студентами в то время мы действительно на 20 лет опережали время, экспериментируя с технологиями и методологиями, которые даже сегодня все еще считаются радикальными.К счастью, благодаря Колумбийскому университету нам удалось получить спонсорскую поддержку от IBM и других технологических компаний, и мы обнаружили, что работаем с современным программным обеспечением и оборудованием в Американском павильоне. По сути, эти установки представляли собой далеко идущие цифровые среды, задуманные в программном обеспечении и проявляющиеся как реальные физические среды с использованием цифровых методов и средств. К счастью, куратором был Макс Холляйн (сейчас он директор Художественного музея Метрополитен), и у него хватило видения и смелости пригласить меня представить США с радикальной цифровой архитектурой.
Вы использовали цифровые инструменты в архитектуре на довольно раннем этапе своей карьеры. Каковы были бы преимущества, по вашему мнению?
Я понял, что появление цифровой архитектуры было тем самым, что отделило мое поколение от более старшего поколения. Это была граница между архитектурой позднего модерна и постмодернизмом и началом деконструктивистской архитектуры. Когда мы начали использовать цифровые инструменты, это был момент, когда можно было услышать, как открываются двери в наше будущее, и мы знали, когда нам было чуть за 20, что появление цифровых технологий было нашим моментом, который мы должны использовать.Я помню, как разговаривал с некоторыми очень уважаемыми и известными архитекторами в то время, которые действительно понятия не имели, что компьютер привнесет в эту профессию, и это очень взволновало меня, чтобы использовать эти инструменты, в то время как многие не обращали на это пристального внимания. -Я также был взволнован, увидев, что цифровые инструменты могут быть способом создания и материализации наших несколько неортодоксальных видений и идей для будущего архитектуры. До этого все, что можно было сделать, это сделать набросок и сделать модель из картона, дерева или гипса.В то время как мы экспериментировали и открывали для себя цифровые инструменты как способствующие творчеству и инновациям, было (и остается) много архитекторов, которые понимали эти инструменты и возможности только как способ увеличения доходов и эффективности процесса проектирования. Определенно, до сих пор существует конфликт между этими двумя сторонами цифровых технологий и их влияния на архитектуру.
Цифровые технологии играют ключевую роль в сохранении культурного наследия. Что вы думаете об идее цифровых аватаров для всех значимых арт-объектов?
Я считаю это невероятно важным.Нам необходимо использовать цифровые технологии для архивирования, зеркалирования и хранения ценных активов. Много лет назад мы работали над проектом виртуального музея, который будет построен только с использованием технологии VRML (язык моделирования виртуальной реальности) для Музея Гуггенхайма. Гуггенхайм пришел к нам и спросил, можем ли мы помочь им создать музей, где они могли бы проецировать работы в виртуальные комнаты и модели, чтобы производить для онлайн-аудитории «настоящие музейные впечатления». Наш ответ был — абсолютно.
Интересно также увидеть виртуальную копию, своего рода виртуальный архив в реальном архитектурном пространстве.Для меня это большая часть истории этой технологии.
Ваш партнер, Lise Anne Couture, — известный архитектор и соучредитель архитектуры Asymptote. Легко ли работать с важной женщиной и супругом и быть вместе 24/7?
Это интересный вопрос, и хотя мы довольно долго были творческими партнерами, прежде чем решили пожениться, мы никогда не думали о себе как о «супружеской паре».Для меня большая честь, что мне посчастливилось встретить Лиз Энн, которая не только блестящий архитектор, но и всегда вдохновляется жизнью и всем, что она может предложить как для нас, архитекторов, так и просто для людей. Архитектура — это определенно моя жизнь, как и ее, поэтому она является частью всего, что мы делаем изо дня в день.
Gent Diamond Бельгия от Asymptote
Вы ссоритесь, когда у вас разные взгляды?
Кто не знает? У нас часто совершенно разные взгляды, и я думаю, что это помогает нашему партнерству работать.У меня нет большого эго, как и у Лиз Энн, поэтому мы постоянно задаем вопросы, проявляем любопытство и, прежде всего, остаемся самокритичными. Я искренне считаю, что очень важно постараться не относиться к себе слишком серьезно.
Были ли вы разочарованы, когда ваш сын решил не становиться архитектором?
Нет, совсем нет, и даже наоборот. Я считаю, что просто стать архитектором просто потому, что ваши родители — важные архитекторы, — ужасная идея.Он рано понял, что ему всегда придется работать в нашей тени. Вместо этого наш сын выбрал другой путь, он очень увлечен информатикой, а на данный момент — финтехом. Между прочим, в этом мой отец был похож на меня. Однажды он сказал мне: делай все, что ты хочешь делать, пока я буду сосредоточенным, серьезным и дисциплинированным, и, прежде всего, он умолял меня наслаждаться жизнью.
В вашей семье есть еще один видный человек. Ваш брат Карим Рашид — «самый известный промышленный дизайнер во всей Америке» и «Принц пластика».Вы работаете вместе?
Мы пытались работать вместе несколько раз, но мы оба признали, что это очень сложно. Его идеи относительно дизайна и архитектуры сильно отличаются от моих.
И за это я очень уважаю его работу, но я думаю, что мои цели как дизайнера и архитектора совершенно разные с точки зрения того, что я действительно хочу создать.
Жизнь моего брата и его работа также сильно переплетены, как и моя, однако для него важно быть знаменитостью — и я ценю это как то, что мир дизайна требует от своих «звезд».Когда вы разрабатываете для производителей и брендов, чей единственный интерес — рынок, во многом зависит от личности и имиджа дизайнера. Я не так сильно вовлечен в тот мир, где мода, тенденции и общественное мнение так важны. Честно говоря, я не знаю, как выполнять такую работу.
Каким вы видите будущее архитектуры?
Думаю, нам действительно нужно стать более ответственной профессией. Мы, как архитекторы, должны глубже понимать, что действительно нужно людям, городам и даже нашей планете в будущем.В конце концов, мы должны снова стать настоящими экспертами в поднятии планки качества нашего существования.
Wing House Helsinki, Финляндия от Asymptote
Архитектурное проектирование 3
Заведующий: о. Univ.-Prof. BArch. Маршировать. Хани Рашид
Настоящая задача для архитекторов — создавать работы, которые могут положительно повлиять на наши города будущего, городские пространства, архитектура, а значит, непреложный дух человечества.Обучающая архитектура сегодня в пост-информации Возраст требует как ловкости, так и стремления к постоянным изменениям, особенно когда речь идет о «проектировании» педагогики. Любая радикальная позиция сегодня может быть легко и целесообразно адаптирована к господствующей практике и превращена в новую норму. Возможно, наиболее очевидный, но важный вопрос, который следует задать в рамках педагогической практики, — это то, как роль архитектора может развиваться по мере того, как мы отправляемся в ближайшее и глубокое будущее.Более чем когда-либо существует острая необходимость переосмыслить и переосмыслить нашу дисциплину, а также пересмотреть наши педагогические методы таким образом, чтобы мы могли не только предвидеть, но и формировать и осмысленно внести свой вклад в движущуюся цель, которая является будущим.
В Studio_Hani_ Rashid мы придумали термин «пространственный
инженер », чтобы сформулировать новое определение нашей дисциплины и стремлений в архитектуре, используя эту номенклатуру, чтобы осветить
можно сказать, наша «основная компетенция».Другими словами, наш опыт находится между областями искусства и инженерии.
Наша область — это территория пространственных интересов, противопоставленных реалиям количественной логики, будь то в сферах структурной логики.
инженерные, экономические ограничения, экологическая устойчивость и так далее. А именно, мастерство, которое нам нужно отточить, это
(как это всегда было для архитектора) «построение» сборки из множества разрозненных частей, векторов и явлений.Именно с этим несколько двусмысленным, но, тем не менее, критическим ярлыком «пространственный инженер» мы понимаем нашу «экспертизу»,
позволяя нам работать вместе с другими «экспертами», которые имеют решающее значение при проектировании наших зданий, окружающей среды и городов. Мы
вступили в эпоху быстрых изменений, когда автономия единственного провидца больше не жизнеспособна. Сегодня и даже больше
поэтому в будущем сотрудничество между архитектором и другими специалистами в различных областях знаний станет ключом к
используя множество возможностей, которые открываются перед нами.Как архитекторы, наша способность изучать искусство, науку, бизнес, философию,
а инженерия привносит актуальность в нашу дисциплину и ставит ее на первое место.
Хани Рашид | FutureDesignDays
Архитектор
США
Хани Рашид получил степень магистра архитектуры в Крэнбрукской академии искусств в 1985 году. К 1989 году он уже работал преподавателем в Высшей школе архитектуры Колумбийского университета, где он также был ведущим исследователем в области архитектуры, связанной с цифровыми технологиями.Он участвовал в разработке школьной программы цифрового дизайна в 1995 году. На протяжении многих лет он читал лекции во многих школах, включая Королевскую Датскую академию (Копенгаген), Институт архитектуры Южной Калифорнии (Лос-Анджелес) и Лундский университет (Швеция). назовите лишь несколько.
Но настоящий источник славы Хани Рашида — его архитектурные работы. Asymptote Architects — это компания, которой он владеет совместно с Лиз Энн Кутюр. Компания, расположенная в Нью-Йорке, представляет собой студию дизайна и искусства, специализирующуюся на архитектуре.Asymptote Architects, которая возглавляет разработки в области архитектурного и интерактивного цифрового дизайна, принимала участие в нескольких важных проектах. Первое крупномасштабное задание партнеров в формате виртуальной реальности, которое используется в деловых целях,
была виртуальной торговой площадкой, которую они разработали для Нью-Йоркской фондовой биржи. Еще одним большим проектом был виртуальный музей, который они построили для Музея Самуэля Р. Гуггенхайма. Этот цифровой музей существует исключительно в Интернете и называется «Виртуальный музей Гуггенхема».
В 2000 году Хани Рашид представлял Соединенные Штаты на Венецианской биеннале архитектуры, где он представил четыре единицы, представляющие собой гибрид искусства, технологий и архитектуры. Недавно он завершил строительство HydraPier в Нидерландах, высокотехнологичного здания с инновационной архитектурой. Кроме того, он поставил Knoll International совершенно новую линию офисной мебели, предназначенную для создания
мобильных офисов.
Подборка наград:
Премия Фредерика Кислера, Вена 2004
Webby Awards, категория широкополосного доступа (для guggenheim.com), Сан-Франциско, 2002 г.
National Design Awards, финалист, Нью-Йорк, 2001 г.
Emerging Voices: Архитектурная лига Нью-Йорка, 1999 г. Ежегодная строительная премия
, Universe Theater, Орхус, 1996 г.
Список клиентов включает:
Список клиентов включает: Osaka Gas, Kyoto Research Park, Knoll International,
Carlos Miele.
Эджуотер Майами Кондо | Missoni Baia — Visionary
Нельзя полагаться на устные заявления как на правильные изложения заявлений разработчика.Для правильного представления сделайте ссылку на эту брошюру и на документы, требуемые разделом 718.503 Закона Флориды, которые застройщик должен предоставить покупателю или арендатору. Эти материалы не предназначены для предложения о продаже или побуждения к покупке квартиры в кондоминиуме. Такое предложение должно быть сделано только в соответствии с проспектом (проспектом предложения) кондоминиума, и не следует полагаться на какие-либо заявления, если они не содержатся в проспекте или в применимом договоре купли-продажи.Ни при каких обстоятельствах не допускается обращение, предложение или продажа квартиры в кондоминиуме в любом штате или стране или жителям любого штата или страны, в которых такая деятельность была бы незаконной. Мы привержены букве и духу политики США по достижению равных жилищных условий для всей страны. Мы поощряем и поддерживаем программу позитивной рекламы, маркетинга и продаж, в которой нет препятствий для получения жилья из-за расы, цвета кожи, пола, религии, инвалидности, семейного положения или национального происхождения.Ничто, содержащееся на этом веб-сайте, не предназначено и не должно рассматриваться как предложение о продаже недвижимости или ценных бумаг в сфере недвижимости резидентам штата Нью-Йорк. В дополнение к вышесказанному, 700 Edgewater LLC («Спонсор» или «Разработчик»), Спонсор настоящим раскрывает следующее: (a) ни Спонсор, ни его принципал (-и), принимающие участие в публичном предложении или продаже, не зарегистрированы, расположены в , или проживающие в штате Нью-Йорк, (b) предложение не производится ни в штате Нью-Йорк, ни среди жителей штата Нью-Йорк, (c) предложение не направлено какому-либо физическому или юридическому лицу в штат Нью-Йорк Спонсором или от имени Спонсора или любого лица, действующего с ведома Спонсора; и (d) никакое предложение, покупка или продажа ценной бумаги или любой единицы не должно происходить в результате этого предложения в Нью-Йорке или с резидентом штата Нью-Йорк до тех пор, пока не будут выполнены все требования к регистрации и регистрации в соответствии с Законом о мартине и соблюдаются постановления Генерального прокурора Нью-Йорка; письменное исключение получено в соответствии с заявкой, предоставленной в соответствии с положениями политики сотрудничества № 1 или № 7; или удовлетворяется запрос «бездействия».