«Я — ошибка» Яна Фабра: премьера на COLTA.RU
10 октября в рамках фестиваля «Территория» в «Электротеатре Станиславский» пройдет презентация книги Яна Фабра «Я — ошибка» — первого на русском языке издания пьес выдающегося бельгийского режиссера, хореографа и художника. В книгу, изданную в серии «Театр и его дневник» при поддержке Фонда фламандской литературы, вошли тексты для театра, написанные Фабром с 1988 по 2015 год (перевод Ирины Лейк), и его рисунки. Право первой публикации фрагментов книги — вступительной статьи искусствоведа Анны Толстовой и пьесы Яна Фабра «Я — ошибка» — «Электротеатр Станиславский» любезно предоставил COLTA.RU. Тексты печатаются в авторской редакции.
Все еще живые картины
В зале Рубенса в Эрмитаже среди эскизов, что ценятся знатоками больше, чем законченные полотна «Гомера живописи», есть работы, связанные с одной грандиозной театральной постановкой художника — убранством Антверпена к торжественному прибытию испанского наместника Фердинанда Австрийского.
Рисуя фигуры Богатства и Изобилия, Рубенс придерживается вполне конвенционального языка аллегорий, но обращаясь к образу Бедности, он превозмогает условности и пробивается к сегодняшнему зрителю сквозь толщу мертвых аллегорических штампов. Мы видим семью рыбака, впавшую в нищету: мать протягивает сыну последний улов отчаявшегося отца — кочан капусты, — и голодный ребенок столь яро вгрызается в овощную плоть, что и в наши дни на эту сцену, исполненную такой физической, телесной правды и выразительности, нельзя смотреть без слез.Пьесы Яна Фабра, собранные в этой книге, полны размышлений о слезах, хотя катарсис, к которому он, нисколько не стесняясь пафоса и старомодности, ведет актера и зрителя, не обязательно сопровождается очистительным плачем и часто близок к эротическому экстазу. Но зритель знает, что актер театральной компании 
В его мифологической картине мира стихия воды символизирует саму жизнь в бесконечном круговращении: течение истории, как в «Союзе Земли и Воды», прославляющем освобождение Шельды, и быстротечность человеческого века, как в «Вакхе», где молодое вино живительной влагой наполняет вакханок и вакхантов, но праздник урожая знаменует осень и грядущее умирание всего живого. Гимном телесным сокам барочного организма звучит и моралите «История слез», в котором слезы метонимически обозначают все «жидкости нашего тела». Рыцарь отчаяния, alter ego Фабра, принимает вызовы, брошенные ему Диогеном («Ищу человека») и Роланом Бартом («Кто напишет историю слез?» во «Фрагментах речи влюбленного»): начертав на щите девиз кихотизма Мигеля де Унамуно, он отправляется в крестовый поход ханжества, репрессировавшего подлинную сущность человека. Культура постепенно табуировала все выделяемые телом жидкости — от менструальной крови до пота — как постыдные, и вот уже полностью обезвоженное современной моралью, оно предстает в виде иссушенной и бесплодной скалы.
Но рыцарь отчаяния, подобно физиологам античности не отделяющий физическое от духовного, находит сердцевину человеческого в объявленных срамными флюидах и требует их реабилитации. И если в истории искусства возможна реинкарнация то чувственность живописи Рубенса, заставляющая нас душой и телом сопереживать живописным спектаклям плоти, — цветущей и увядающей, прекрасной и безобразной, страдающей и беззащитной, — спустя столетия претворилась в физиологичность театра Фабра, чья труппа на сцене переживает пограничные опыты телесного существования с такой «последней прямотой», что ее изнеможение, боль и наслаждение передаются публике.
Первое русское издание театральных сочинений Яна Фабра, проиллюстрированное его графикой, напомнит читателю барочный трактат наподобие «Анатомии меланхолии» Роберта Бертона, где текст то и дело сбивается на средневековую латынь, а картинки напоминают книги эмблем. Девять пьес, собранных под одной обложкой, объединены лейтмотивом физиологии тела и составляют своего рода анатомический атлас, снимающий с человека все покровы, культурные и природные: словно бы автор-вивисектор, выворачивающий свой объект наизнанку, копающийся во внутренностях и обнажающий скелет, надеется дойти до самой сути человеческого — ведь после того, как Бог умер, оно более не внеположно сотворенным по образу и подобию.
В 1980-е, когда Фабр дебютировал как режиссер и хореограф, стремительно завоевав репутацию одного из лидеров театрального авангарда, барочная чувственность сделалась вновь актуальной — духом барокко полны фильмы Дерека Джармена и Питера Гринуэя, фотографии Роберта Мэпплторпа и Андреса Серрано. Барочное понимание телесности, проникнутое меланхолией, поскольку оргиастические восторги дионисийского жизнелюбия омрачаются сознанием бренности всего земного, оказалось созвучно десятилетию, которое было отмечено началом всемирной эпидемии СПИДа: обострившаяся на ее фоне борьба между консервативными идеологиями и эмансипационными движениями поставила тело, его свободу и уязвимость, в центр политико-философских дискуссий. В этом контексте острее переживается современность рубенсовского барочного гуманизма, современность его пирующего на краю могилы «Вакха», который вдохновлял Фабра давно и в итоге сделался талисманом для самой большой театральной фрески компании Troubleyn — «Горы Олимп», разворачивающейся в 24-часовые дионисии.
И подобно тому, как Рубенс в «Вакхе» непринужденно смешивает классическую ученость с простонародным юмором, Фабр в «Горе Олимп» легко превращает вневременную греческую трагедию в злободневную политическую сатиру. Но и не видевший спектаклей Фабра читатель почувствует, как быстро переключаются регистры в его драматургии, где экзистенциалистская проза Жана Амери вполне естественно перетекает в сентиментальную кантри-балладу, которая, в свою очередь, обнаруживает родство с вагнеровской оперой.
Физический театр Яна Фабра, подводящий тело исполнителя к пределу его возможностей, принято выводить из «театра жестокости» Антонена Арто, прямые и косвенные посвящения которому можно найти на этих страницах. Но все же не стоит забывать, что Фабр пришел в театр из сопредельной области — из визуального искусства, и его важнейшие театральные премьеры 1980-х состоялись на главных художественных фестивалях: «Сила театрального безумия» была сделана по заказу XLI Венецианской биеннале, «Стекло в голове будет из стекла» — по заказу Documenta 8.
Примечательно, что съемка к этим спектаклям принадлежит лучшим фотографам обнаженного тела конца века: «Власть театрального безумия» снимал Роберт Мэпплторп, «Стекло в голове» — Хельмут Ньютон. На Мэпплторпе и Ньютоне, работавших на самом острие моды, завершается история обнаженной натуры — дисциплины, лежащей в основе языка классического искусства. Обоих в известном смысле можно назвать наследниками Рубенса, величайшего реформатора грамматики обнаженной натуры, придавшего современные смыслы античному идеалу и примирившего его с католическим мироощущением эпохи Контрреформации.
Взлет абстракции в XX веке, казалось, положил конец господству телесного начала в искусстве, но радикальный перформанс 1960-х — 1970-х годов вернул доверие к телу как средству выражения, и в спектаклях Фабра нередко проскальзывают аллюзии на венских акционистов или Марину Абрамович и Улая. Он шел к театру и от картины, и от перформанса — ряд его юношеских работ рубежа 1970-х и 1980-х был посвящен тем создателям системы современного искусства — Марселю Дюшану, Энди Уорхолу и Йозефу Бойсу, — кто при всей радикальности своих жестов не смог совершенно освободиться от присутствия человеческого образа.
Сегодня в России у Яна Фабра сложились две преданные аудитории, театральная и художественная, какие, как кажется, по большей части не пересекаются. Одна знает его как автора показанных на московских сценах спектаклей «Оргия толерантности», «Однажды сонным, пыльным днем в Дельте» и «Бельгия правит / Бельгийские правила», другая помнит выставку-интервенцию «Ян Фабр: рыцарь отчаяния — воин красоты» в Эрмитаже.
И те и другие могли заметить, что Фабр, как и Рубенс, патриот Антверпена, Фландрии и Бельгии, при всей иронии беззаветно преданный своей родине, хотя патриотизм, как и иные романтические предрассудки вроде культа старых мастеров, принято относить к числу консервативных ценностей, несовместимых с титулом авангардиста. Спектакль «Бельгия правит / Бельгийские правила» был выстроен как картинная галерея шедевров фламандской и бельгийской школ — от Яна ван Эйка до Рене Магритта. Готовясь к вторжению в Эрмитаж, Фабр предпочел выставляться в залах своих соотечественников, как если бы для диалога с ними ему требовался родной язык. Известно, что полиглот Рубенс писал на разных языках и, кажется, реже всего — по-фламандски. Пьесы Фабра полны внушительных латинских пассажей и цитат из американской рок-лирики. Будем надеяться, что эта книга поможет преодолеть трудности перевода между наречиями разных искусств, показывая, что синтетический пространственно-временной Gesamtkunstwerk Яна Фабра принципиально многоязычен.
Анна Толстова
© Электротеатр Станиславский, 2018Я — ошибка
1988
Монолог для прожженного курильщика
Посвящается Луису Бунюэлю
(Весь текст следует читать, кашляя и периодически закашливаясь)
Я — ошибка.
Потому, что не отношусь к какой-то расе.
Я — ошибка.
Потому, что я лидер движения из одного человека.
Я — ошибка.
Потому, что я все еще любопытен.
Я — ошибка.
Потому, что я — свой собственный кровный враг.
Я — ошибка.
Потому, что я не болен.
Я — ошибка.
Потому, что я не боюсь смерти.
Я — ошибка.
Потому, что я никак не связан с современным обществом.
(Поджигает сигарету и прикуривает)
Я — ошибка.
Потому, что я — пчелиный улей.
Я — ошибка.
Потому, что ненавижу моду.
Я — ошибка.
Потому, что я отчужден.
Я — ошибка.
Потому, что я все повторяю.
Я — ошибка.
Потому, что я не верю новостям.
Я — ошибка.
Потому, что я — никудышный актер.
Я — ошибка.
Потому, что хочу невозможного.
(Поджигает сигарету и прикуривает)
Я — ошибка.
Потому, что я — неудачник во всем.
Я — ошибка.
Потому, что я горд.
Я — ошибка.
Потому, что я чрезмерно высокопарен.
Я — ошибка.
Потому, что подвержен благородному страху.
Я — ошибка.
Потому, что я — матка.
Я — ошибка.
Потому, что мне наскучила духовная жизнь других.
Я — ошибка.
Потому, что я — глупый карлик.
(Поджигает сигарету и прикуривает)
Я — ошибка.
Потому, что не люблю говорить о себе.
Я — ошибка.
Потому, что я высоко ценю бедность.
Я — ошибка.
Потому, что эрудиция не вызывает у меня доверия.
Я — ошибка.
Потому, что я — опасное животное.
Я — ошибка.
Потому, что я — возможность.
Я — ошибка.
Потому, что я — чужак.
Я — ошибка.
Потому, что я не знаю стыда.
(Поджигает сигарету и прикуривает)
Я — ошибка.
Потому, что не доверяю солнечному свету.
Я — ошибка.
Потому, что уничтожаю свою работу.
Я — ошибка.
Потому, что у меня слишком много нервов.
Я — ошибка.
Потому, что я не чувствителен.
Я — ошибка.
Потому, что я — наглый хам.
Я — ошибка.
Потому, что я не знаю нежности.
(Поджигает сигарету и прикуривает)
Я — ошибка.
Потому, что хочу быть ошибкой.
Я — ошибка.
Потому, что я — не человек.
Я — ошибка.
Потому, что я — бог.
Я — ошибка.
Потому, что бессонница дарует мне жизнь.
В урагане снов
Меня накрывают
Волны ночных кошмаров,
И я тону в них.
Все, что только возможно на свете,
Я уже придумал, пережил и создал.
И ни один волос на моей голове
Не надеется
Разгадать эти сны.
Один из них всегда возвращается.
Он сопровождает меня,
Как терпеливый друг.
Я вижу себя
В толпе людей.
У них у всех есть тело.
А я…
Я и есть тело.
Я — тело, наполненное теплом.
Оно сияет, как раскаленное железо,
Оно дымится и плавится.
(Поджигает сигарету и прикуривает)
Сигарета — удовольствие
Для всех органов чувств.
Для глаз.
Для обоняния.
Для ощущения.
Я — ошибка.
Потому, что я всегда
Убивал
Мою страстную,
Возвышенную
Любовь
Другой
Страстной, возвышенной любовью.
Я лгу?
Или это похоть?
Я больше не могу отличить…
Правду от лжи.
Вот что всегда удерживало меня в этой жизни.
И до сих пор.
Я выживаю.
(Поджигает сигарету и прикуривает)
Я люблю оценить сигарету,
Зажав ее пальцами.
Почувствовать губами
Фильтр.
Ощутить вкус табака
На языке.
Осознать
никотин в легких.
Смотреть на движение
Струйки дыма.
Я — ошибка.
Потому, что моих желаний слишком много
И они сильнее, чем голод.
Их сложнее утолить.
Анархию похоти
Не примирить
С жизнью.
Она чересчур радикальна
И все подавляет.
Только смерть
Может ее спасти,
Принять ее.
Люди поджигают сигарету,
Чтобы отпраздновать маленькую радость
Или чтобы спрятать боль в сердце.
Я — ошибка.
Потому, что мою жизнь
И мою работу,
На мой взгляд,
Я строю
ОРГАНИЧНО.
Меня не волнует,
Что именно люди обязаны делать,
Или что должны говорить.
Так что на солидарность…
Мне не стоит рассчитывать.
Так что я курю один.
(Поджигает сигарету и прикуривает)
Сигарета — мой верный спутник
Во всем, что происходит
В моей жизни.
Я — ошибка.
Потому, что я бессмертен.
Иногда мне обидно.
Ведь вовремя умереть —
Неплохо для художника.
История все поправит,
А во многих случаях
Это очень приветствуется.
(Играет с зажженной спичкой)
Я люблю движение
Цветов,
Как они переходят друг в друга.
Как вспыхивает
Маленькое пламя.
Блеск,
Мерцание,
Смерть
Кусочка дерева.
Шипение,
Древесный уголь,
Темнота
И новое начало.
Я — ошибка.
Потому, что я бессмертен.
Иногда мне обидно.
Мне нужно научиться с этим жить.
И внешнему миру тоже.
(Поджигает сигарету и прикуривает)
Еще сигаретку.
Моя верная подружка
В плохие
И в хорошие времена.
Помню…
Одну статью в «Нью-Йорк таймс»,
Сплошная похвала.
Ну, про мою работу.
Помню…
Последняя фраза там была:
«This brilliant Belgian artist is a genius».
Чересчур хорошо, чтобы быть правдой.
Но должен признаться,
Я наслаждался.
Хохотал во все горло,
Когда подумал,
Сколько же ненависти и ревности
Эта статейка сейчас разбудит
В моей собственной стране.
Надо было бы мне тогда
Умереть на месте.
Но, к сожалению, этого не случилось.
Потому, что я бессмертен.
Я — ошибка.
Потому, что все, что я говорю, —
Честно.
Мне чужд цинизм.
Ирония — для слабаков.
Я — человек…
Который понимает…
Что он — наглец,
Он — современный аристократ
И раздолбай.
Я — ошибка.
Потому, что я веду себя неразумно.
Я курю.
Я курю слишком много.
Слишком-слишком много.
День и ночь.
У меня рак.
Рак горла.
Доктора говорят…
Что я умру.
Но я все равно курю.
Слишком много.
Слишком-слишком много.
Быть разумными —
Удел дураков.
Я бы не мог
Смотреть себе в глаза в зеркале,
Если бы позволил врачам
Управлять собой.
Я не представляю,
Как бы я смог жить.
Или как бы я мог умереть.
(Поджигает сигарету и прикуривает)
Я верен
Удовольствию,
Что пытается меня убить.
Понравился материал? Помоги сайту!
Подписывайтесь на наши обновления
Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней
Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен
RSS-поток новостей COLTA.RU
Ян Фабр: «Люди — это очень красивые животные»
— Ваша книга впервые переведена на русский и вышла в России. Расскажите о ней.
— Две книги. Первая, «Я — ошибка»,— некая антология театральных текстов, ее выпустил Электротеатр «Станиславский». Это книга не о моем театральном опыте, это мои тексты для театра, а также тексты про русских актеров. Это мои размышления за последние годы о том, что такое театр, сцена, кто такой актер, что само по себе есть представление.
А вторая книга, которую издает «Эксмо», это уже настоящий дневник с 1977-го по 1983 год.
— Вы говорили, что пишете от руки. До сих пор?
— О да! Есть некие эротические взаимоотношения между ручкой, бумагой, рукой. Сначала пишу черновик, потом переписываю набело. Для меня письмо равно живописи и рисованию, а живопись — то же, что письмо от руки. Кстати, в книге будут мои факсимильные записи, вы увидите мой почерк. Я очень старомодный художник, будто из Средневековья. У меня нет ни мобильного телефона, ни компьютера. По ночам я или пишу от руки, или рисую. И, конечно, я — за бумажную книгу, которую можно не только оценить визуально, но и почувствовать тактильно: мне важны качество бумаги, графика.
— И вы, наверное, против глобализации?
— Что вы! Это прекрасно! Глобализация позволяет людям объединяться ради чего-то большего. Однако существует безграничное количество волн непроверенной и неверной информации. В особенности это касается телевидения.
Надо стараться понять, где правда, где ложь, где манипуляции. Мы, как высшие существа в этом мире, должны критично оценивать то, что происходит вокруг. Я выступаю за замедление: до сих пор хожу в библиотеку, пытаюсь что-то исследовать самостоятельно. Как художнику мне кажется, что хорошая работа требует времени. Искусство требует времени. Время — жизненно важно.
— Вы следите за политикой?
— Конечно, я же гомо сапиенс — человек разумный. Я верю в человечество. Если сравнивать ангелов и людей, ангел — совершенен, уникален. Он — сама невинность. А мы — люди, мы всегда будем способны к совершению греха. Мы всегда виновны, но при этом мы всегда находимся в некоем движении и поиске совершенства. Люди как разумные существа в целом ведут себя хорошо. Мы падаем, но стараемся исправлять свои ошибки. Поэтому я верю в человечество.
— Как же вы узнаете новости, если вы не пользуетесь ни мобильным, ни интернетом?
— Из газет. Когда я в гостинице, я могу посмотреть BBC, CNN, немецкие и фламандские новости.
В любом веке были и есть проблемы и разногласия. Есть хорошие люди с открытыми сердцами, которые стараются сделать мир лучше. Мы должны верить в то, что эти люди есть. И сами должны стараться все разрешать в лучшую сторону. Для меня Европа сейчас находится в некой катастрофе, потому что есть страны, которые закрывают свои границы для беженцев, заставляя страдать совсем маленьких детей. У беженцев нет возможностей въезда в страны — и, по-моему, это человеческая гуманистическая трагедия. Это то, что я не могу принять. Как человек ты должен в первую очередь защищать других людей. В глобальном мире нужно быть человеком с открытым умом и сердцем. Тем, кого называют опенмайндед.
— Так мир в кризисе?
— Нет. Кризиса нет. То, что периодически в разные времена возникают некие проблемы,— нормально. Потому что, если не будет возникать проблем, не будут появляться решения.
— Вы не впервые приезжаете в Москву, давали мастер-классы на фестивале «Территория».
Вы что-нибудь поняли про русскую культуру, про русских людей, как вам кажется?
— Думаю — да, потому что хорошо и глубоко знаю русскую культуру, изучал ее и был вдохновлен ее глубиной. Кстати, есть связь между русской и фламандской культурой. Вспомним «Синюю птицу» Станиславского по пьесе Метерлинка. Россия — это юмор превосходного уровня. Чувство юмора у русских просто невероятное. И эти невероятные лица — у вас тут можно увидеть такую красоту лиц… А люди? Люди как люди. Люди — это очень красивые животные. Очень сильные существа. Я люблю их. И еще я очень люблю уязвимость. В человеческой уязвимости — сила.
— В отличие от русских, бельгийцы — космополиты, вы так говорили. Какими качествами нужно для этого обладать?
— Быть очень маленькой страной. Быть оккупированными немцами, французами, всеми на свете. Бельгия — маленькая сюрреалистичная страна. Зато у нас соединилось невероятное количество разных культур. Поэтому у нас такая живопись и литература.
Соединение культур прослеживается и сегодня.
— Клим Козинский, ученик Бориса Юхананова, выпустил в вашей компании спектакль. Почему вы решили поработать с русским режиссером?
— У нас была лаборатория в Антверпене, и Ивана Йозич, хорватская актриса, которая уже 15 лет работает в «Трубляйн» (театральная компания Фабра.— “Ъ”), ее вы сможете увидеть в «Ангеле смерти», решила работать с Климом. Она единственная, кто выбрал для работы молодого русского режиссера. Они работали над постановкой в течение нескольких месяцев, и, по-моему, это потрясающе. Ивана — потрясающая исполнительница. Вообще все, кто работали вместе с Климом над постановкой,— большие молодцы. Клим — очень талантливый молодой русский режиссер.
— Эта работа повлияла на ваших актрис?
— Это был глубокий диалог культур. Взаимопроникновение наших культур сделало процесс производства очень интересным.
— Для российских театралов увидеть вашу «Гору Олимп» — как для советского человека увидеть Париж.
Вам не обидно, что вас знают прежде всего по этому спектаклю?
— Давайте надеяться, что это все-таки не так. Буду честным: успех «Горы Олимп» просто невероятный, сверхнормальный. Я работал над этой пьесой вместе с сорока актерами и танцовщиками несколько месяцев. За три дня до мировой премьеры в Берлине они спросили меня: что будет для вас успехом, какой вам нужен выхлоп? Я сказал, что, если у входа увижу хотя бы 50 человек, буду счастлив. Но наши зрители выдержали все 24 часа спектакля и еще 15 минут аплодировали после него. В каждом городе люди встают в финале. В каждом! Я вижу, что они испытывают некий катарсис. Когда я над чем-то работаю, то всегда думаю: а вдруг это будет не понято? Поэтому такой отклик на эту работу для меня был фантастикой. Тем более что, как художник, ты бываешь готов к некой красоте неуспеха.
— В нашей стране публика современного искусства и театра только недавно стала пересекаться. А как в Бельгии?
— В моем случае это одни и те же люди.
Потому что я — художник, режиссер, писатель. Мой 40-летний стаж работы в Бельгии привел к тому, что люди приходят смотреть мои работы, и им неважно, в какой сфере они сделаны: я уважаем и как художник, и как театральный режиссер. Но это я. А вообще в Бельгии люди современного визуального искусства и публика театра — два разных мира.
— Если бы вы рассказывали о режиссере Яне Фабре посетителю выставок современного искусства, что бы вы сказали?
— Я делаю скульптуры, инсталляции, графику. Я хороший график и скульптор.
— А что бы вы сказали о художнике Фабре театралу?
— Я междисциплинарный художник. Вы понимаете, что такое междисциплинарность? Это объединение знаний в разных областях искусства. Я ищу связи между визуальным искусством, современным искусством и театральной сценой.
— Что самое главное вы бы сказали маленькому Яну, если бы у вас сегодня была такая возможность?
— О, маленький Ян Фабр — это высокомерный раздражительный маленький мерзавец! Я бы посоветовал ему быть более скромным и кротким.
— В детстве вы мечтали о работе химика или почтальона. Если сегодня вы могли бы мечтать о будущей профессии, какую работу вы бы выбрали?
— Я бы мечтал стать ученым. Почему-то ученые больше всего меня вдохновляют. Мое вдохновение — это работы ученых и классическая фламандская живопись.
— Последний вопрос: спасет ли мир красота?
— Я верю в силу красоты. Это же не только эстетика. Это сплав эстетики и этики, соединение моральных ценностей и эстетических категорий. И вот эта правильная красота предрасполагает людей мыслить и чувствовать иначе, чем основной мир. Красота в своем высшем смысле объединяет людей. Это такая форма любви. Наивысшее ее проявление.
Обвиненный в харассменте Ян Фабр поставил в БДТ «Дневник писателя»
На второй сцене БДТ им. Г. Товстоногова в Каменноостровском театре бельгийский режиссер, драматург, писатель, художник и хореограф Ян Фабр поставил моноспектакль «Ночной писатель». Премьера из-за пандемии откладывалась, а репетиции проходили еще до всеобщего карантина в родном городе Фабра Антверпене.
Как только со сцены начинает звучать «Я — ошибка», «Я — червяк», большая часть малочисленного из-за антиковидной рассадки зала приходит в странное состояние. У каждого свои сны или бессонница, но, по счастью, массовых петиций в прокуратуру не пишут, как это было после выставки Фабра в Эрмитаже. Теперь его репутация дополнилась еще и обвинениями в харассменте, правда, до суда дело не дошло.
Яну Фабру – 62 года. Дневники он начал вести в 19 лет. С его записей 1978 года, сделанных по ночам, и начинается спектакль. Бессонница сопровождает Фабра с детских лет как результат неврологического заболевания. Его краткие сны – не более 2-3-х часов — породили своих чудовищ.
Фабр писал дневники разными чернилами: о реальном – синими, о придуманном – красными. Он и картины рисовал кровью и шариковой ручкой. А спектакли в его постановке длились по пять часов и более. Рекордным по времени стала «Гора Олимп», шедшая 24 часа. Но «Ночной писатель» идет всего полтора.
Фабр снимал кино, и теперь считает, что его ранние опусы несовершенны, однако в спектакле использует их черно-белые фрагменты, отправляя зрителя в Антверпен, где с лодки на воду будет опущена синяя сова, сделанная то ли из пластика, то ли из стекла. Совы – его особая любовь. Их в большом количестве мы уже увидели на выставке Фабра в Эрмитаже, искали (так было задумано) в разных залах, где они словно притаились.
В 2016 году в Зимнем дворце и Главном штабе проходила знаменитая выставка Фабра «Рыцарь отчаяния — воин красоты», тоже наделавшая много шума. Тогда активные граждане потребовали ее закрытия, писали жалобы в прокуратуру. Скелеты, панцири жуков, найденные на улицах и автострадах, а потом художественно адаптированные чучела собак и кошек, коллекция сов ошеломили публику.
Ян Фабр использовал фрагменты собственного фильма. Фото: Стас Левшин. Пресс-служба БДТГендиректор Эрмитажа Михаил Пиотровский рассказывал в интервью «МК» о потоке злобы, сопровождавшем выставку.
После череды скандалов, объясняющихся разве что эстетическим невежеством части посетителей (некоторые выставку не посещали, но возмущение выразили, как водится), сотрудники одного из главных музеев страны начали просветительскую работу. Была специально организована экскурсия «Страхи и фобии», в ходе которой рассказывали, как они отражались в творчестве художника. Параллельно в соцсетях разъясняли, что Эрмитаж — универсальный музей, а потому представляет самые разные художественные направления и «пограничные экспонаты».
В 2019-ом в Москву на фестиваль «Соло» привозили спектакль «Ночные дневники» в постановке Фабра, которые читал итальянский актер Лино Музелло. Теперь режиссер почти буквально воспроизвел его в БДТ. Попеременно моноспектакль играют два исполнителя — прекрасный питерский театральный актер Андрей Феськов, знакомый по многим сериалам, в частности «Шерлоку в России» (Ватсон), и Александр Молочников, начинавший «На Литейном» и в Театре комедии в Петербурге, ныне московский режиссер театра и кино.
Вдвоем они и отправились в Антверпен, чтобы там репетировать. Именно им приписывают появление нового слова «фаброжение», придуманного взамен «воображению». Оно звучит в спектакле.
Андрей Феськов оказался идеальным исполнителем (Александра Молочникова увидеть не довелось). Ему удалось сохранить нужную дистанцию, не стать копией Фабра, но при этом транслировать его мысли. Он как отражение, тень автора дневников.
Тени – вообще отдельное чудо спектакля. Расходясь за спиной актера, сидящего за стеклянным столом, они создают фантастическую декорацию. Планшет сцены засыпан каким-то белоснежным песком, напоминающим снег. Его границы обозначены камнями, издали напоминающими черепа. Такое ощущение, что становишься персонажем знаменитого фильма «Квадрат» шведского режиссера Рубена Эстлунда, увенчанного наградами Каннского кинофестиваля и Европейской киноакадемии.
Стоит только герою Андрея Феськова, напоминающему клерка в деловом костюме, который в какой-то момент утратит самообладание, произнести очередной монолог, как публика приходит в волнение, не понимая, что происходит. Неискушенному человеку, конечно, трудно принять откровения о групповом сексе с актерами или такое радикальное высказывание: «Я плачу искусством. Я мочусь искусством. Я плююсь искусством. Я потею искусством. Искусство не создают. Искусство выделяют телом». Фабр мечтал довести публику до галлюцинаций, и отчасти этого достиг. Покидая театр, часть зрителей впадает в истерику и гнев, не в силах осознать увиденное: «Что это было?», «Бред!» «Зачем я только зря потратил время?»
В зале хватает случайных людей, которые понятия не имеют, кто такой Ян Фабр. Между тем, «Ночной писатель» номинирован как спектакль малой формы на соискание премии «Золотая маска» — 2021.
И это действительно одно из самых ярких и нетривиальных театральных событий последнего времени, к тому же, идеальное по форме.
Осуждение Фабра – Weekend – Коммерсантъ
На фестивале «Территория» прошла своего рода «неделя Яна Фабра». В Электротеатре «Станиславский» презентовали выпущенную театром книгу «Я — ошибка», первое издание пьес бельгийского художника-режиссера на русском языке, и устроили что-то вроде театрализованной читки. Там же дважды сыграли спектакль Фабра «Ангел смерти». А в кинотеатре «Октябрь» показали документальный фильм Фила Гриффина «Surrender», посвященный самому большому фабровскому спектаклю «Гора Олимп». Однако сам герой не принимал участия в этом празднике — травмированный скандалом в связи с обвинениями в сексуальных злоупотреблениях, он не выходил к публике. Публике, которая обожает художника именно за то, в чем его обвиняет всемирное движение #MeToo
После того как в начале осени 20 бывших перформеров Troubleyn, театральной компании Яна Фабра, выступили с открытым письмом, обвиняя режиссера в жестоком обращении и сексуальных злоупотреблениях, волна разоблачительных публикаций накрыла его с головой — судя по московским гастролям, он до сих пор не оправился от удара.
Обвинения в открытом письме были несколько абстрактны, но журналисты раскопали подробности — показательна статья в The New York Times. Газете, которая 30 лет не уставала превозносить «бельгийского гения», удалось связаться с некоторыми из подписавших — одна из бывших солисток Troubleyn, сделавшая блестящую карьеру в современном танце и в современном искусстве, рассказала, что как-то режиссер пригласил ее к себе домой, заставил мастурбировать, а сам тем временем фотографировал ее лицо, пытаясь поймать выражение глаз. Сообщая читателю об этих ужасах, корреспондент, однако, опустил одну деталь: именно эта солистка была занята в спектакле «Мои движения одиноки, как бездомные псы», где мастурбировала непосредственно на сцене (московские театралы наверняка вспомнят тот балет — показ «Моих движений» в Большом театре в 2002 году стал едва ли не самым большим скандалом за всю его историю).
«Я — ошибка»
Фото: предоставлено Электротеатром Станиславский
«Я — ошибка»
Фото: предоставлено Электротеатром Станиславский
«Я — ошибка»
Фото: предоставлено Электротеатром Станиславский
Корреспондент опустил деталь, вероятно, чтобы у читателя не возникло посторонних мыслей — скажем, не было ли описанное своего рода репетицией или где в театре жестокости проходит граница между творческим процессом и режиссерским злоупотреблением.
Чтобы читатель, если он вдруг случайно еще и зритель Фабра, не вспомнил о том, что, сидя в партере — как бы на месте создателя спектакля, он тоже принимает участие в «изнасиловании взглядом» и получает удовольствие от процесса. Словом, при всем уважении к движению #MeToo, освобождающему жертву от чувства стыда и осуждающему насильника, невзирая на его положение и заслуги, в этом случае оно, кажется, вломилось в открытые ворота. Вот уже 40 лет зритель приходит в театр Яна Фабра, чтобы увидеть на сцене человека — во всей физиологичности, сексуальности, уязвимости, смертности, силе и слабости, что вместе и составляет его особую телесно-духовную красоту,— взаправду, без всяких там театральных условностей, клюквенного сока и луковых слез. Странно думать, что если на сцене прямо на наших глазах проливается настоящая кровь, происходит настоящая эрекция и по-настоящему кричат от боли, то в процессе работы над спектаклем все это делается понарошку.
«Актеры должны захотеть открыть себя. Выставить себя напоказ, но не бесстыдно.
Они должны снять свою психологическую броню. Так, чтобы поставить под вопрос свои достижения и свою ранимость»,— пишет двадцатилетний Фабр в «Ночных дневниках», работая над своей первой серьезной театральной постановкой «Театр, если написать его с буквы „к»,— это похмелье» («Theater geschreven met een K is een kater»). Фрагменты «Ночных дневников» 1978–1982 годов — запредельно откровенного автопортрета художника в юности — впервые опубликовал на русском языке журнал «Театр», сейчас они вышли отдельной книгой в издательстве «Эксмо» и вместе с пьесами из сборника «Я — ошибка» могут быть прочитаны как саморазоблачительный, эксгибиционистский манифест. «Мне бы хотелось, чтобы с небес лилась кровь, когда мои актеры играют сцены насилия… Мне бы хотелось, чтобы спектакль действовал как наркотик и публика покидала зал с галлюцинациями. А потом еще неделю все ходили под кайфом»,— продолжает юный художник, который пока толком ничего не поставил на сцене.
«Surrender». Режиссер Фил Гриффин, 2018
Фото: Salon Pictures
«Surrender».
Режиссер Фил Гриффин, 2018Фото: Salon Pictures
«Surrender». Режиссер Фил Гриффин, 2018
Фото: Salon Pictures
В компании Troubleyn нет актеров и танцовщиков — все исполнители зовутся «перформерами». И потому, что в этом слове Яну Фабру важен корень «форма»: тело на сцене постоянно трансформируется — выходит из себя, из своей формы, из состояния покоя к физическим и эмоциональным пределам. И потому, что его путь от визуального искусства к театру (хотя принципиальных границ между тем и другим в синтетическом искусстве Фабра нет, они условны и проводятся скорее в зависимости от того, в каком пространстве — музейном или театральном — представлена работа) лежал через перформанс. Возможно, это был самый легкий выход из того постконцептуального тупика, в какой угодили бельгийские художники его поколения: их, начинавших в и так и не вышедших из тени Марселя Бротарса, узнаешь в любом музее по характерной бескровности, бесплотности и бесплодности — всему тому, что глубоко противно искусству Фабра.
В личном фабровском индексе цитирования Бротарс встречается, пожалуй, реже других фламандцев и бельгийцев, но и в черно-белой эстетике его первых перформансов, и в вечной игре слов (не всегда столь же изящной, как у образца), и в самой склонности к поэзии ощущается нечто бротарсовское.
Цитирование — диву даешься, до какой степени раннее перформативное творчество Яна Фабра насыщено цитатами, но это совсем не те аллюзии на старых фламандских мастеров и бельгийских символистов, к каким привыкла его нынешняя театральная публика. На рубеже 1970–1980-х он словно бы заново проигрывает совсем недавнюю историю — историю предыдущего золотого десятилетия радикального перформанса, превратившего тело художника в его главный материал и инструмент. Застывает в еще не ставших в то время каноническими образах Брюса Наумана и Йозефа Бойса, своего тогдашнего кумира, шамана, алхимика и Протея, мастера трансформаций и трансмутаций. И, словно школьник за учителем, проговаривает по буквам только что составленный словарь, повторяя вслед за венскими акционистами, Мариной Абрамович и Улаем, Вито Аккончи, Крисом Бёрденом, Кароли Шниман.
В хореографии и мизансценах сегодняшнего «театрального» Фабра сохраняются следы этих акционистских университетов — не только прямые цитаты, но и самый принцип бесконечного повторения, до упаду, до полного изнеможения, восходящий к минимализму, крестному отцу художественной перформативности.
«Ангел смерти». Режиссер Ян Фабр
Фото: Wonge Bergmann
«Ангел смерти». Режиссер Ян Фабр
Фото: Wonge Bergmann
«Я хочу отдать мое тело на растерзание пыткам. Дать ему страдать от боли. Дать ему умереть. Дать ему воскреснуть. Чтобы в этом процессе смерти и возрождения оторвать мое тело от реальности и отдать его в дар искусству»,— заявляет Ян Фабр в 1978 году. Акционизм золотого десятилетия, кульминацией которого так соблазнительно считать 1968 год, выходит к последнему рубежу реальности и не признает условности: членовредительство, кровопускания, электрические разряды, мастурбация, дефекация — все всерьез, если ружье стреляет — художника увозят в больницу.
Судя по «Ночным дневникам», эта радикальная эстетика оказалась созвучна некоторым индивидуальным психофизиологическим особенностям автора, его одержимости и обсессиям, описанным им — при всей артистичности позы — вполне трезво, как будто он изучал себя со стороны, глазом натуралиста. И еще недавно, облачаясь в рыцарские доспехи, чтобы сойтись в смертельно-любовной схватке с Мариной Абрамович, он заливал пол Palais de Tokyo своей и ее кровью.
«Я хочу вывернуть мое тело наизнанку, чтобы посмотреть, что там внутри. Или как оно реагирует и как управляет моими мыслями. Я доктор Менгеле в моем собственном концлагере искусства»,— это заявление о намерениях относится к 1979 году. Человеческое тело как последняя истина, его смертность и его экстатические состояния — аппарата радикального перформанса 1960–1970-х не хватало для исследования этого философского предмета. И на помощь была призвана фламандская барочная чувственность — с живописными феериями Рубенса и всей честной компании, с мифологией смерти и воскресения в католической литургии и дионисийских мистериях, с античным антропологическим учением о темпераментах и телесных соках, пусть на сцене вместо флегмы и черной желчи льются пот и моча.
Так что акционистский автопортрет развернулся в большие многофигурные театральные фрески, где уже перформерам приходится выворачиваться наизнанку, а к концлагерным исследованиям доктора Фабра с недавних пор подключился медицинский факультет Антверпенского университета, изучающий, что же происходит с «воинами красоты» компании Troubleyn во время специально разработанных упражнений и репетиций. И от зрителя здесь требуется то же обостренное кинестетическое восприятие или, точнее, сочувствие, что заставляет перформеров становиться своего рода проекциями художника-режиссера, а ему — воскрешать, пропуская через себя, Брейгеля, Рубенса или Магритта. Взамен же зритель получает почти физическое наслаждение, за которое и художник, «рыцарь отчаяния», и его «воины красоты» платят высокой ценой. «Театр должен быть могучей эрекцией, выбрасывающей фонтан спермы»,— утверждал Ян Фабр в 1978-м. Жаль, если эпоха «новой сдержанности», вызванная к жизни движением #MeToo, сумеет заткнуть и этот фонтан.
Журнал Театр.
• Ян Фабр подарит свою книгу лучшим молодым режиссерам26 января, в свой день рождения, Электротеатр «Станиславский» подарит книгу Яна Фабра «Я – ошибка» 30 молодым российским режиссерам.
«В день своего рождения, 26 января, – рассказала журналу ТЕАТР. куратора программы Кристина Матвиенко, – Электротеатр придумал акцию: подарить книгу Яна Фабра, вышедшую в издательстве театра и подписанную персонально им самим, тридцати молодым российским режиссерам. Книга была презентована на фестивале “Территория” в октябре 2018, тогда приезжал и сам Фабр – это, собственно, его идея сделать такой подарок. Мы попросили разных прекрасных людей, имеющих отношение к продвижению молодой режиссуры в России, поделиться своими «рейтингами». Имена тридцати режиссеров мы назовем 26-го января, на празднике в Электротеатре. Экспертами, предлагавшими и выбиравшими режиссеров стали: Анна Банасюкевич (Театр «Практика», Фестиваль молодой драматургии «Любимовка»), Елена Груева (Театр на Таганке), Марина Давыдова (Фестиваль NET), Марина Дмитревская («Петербургский театральный журнал»), Роман Должанский (Фестиваль «Территория»), Оксана Ефременко (Театр «Старый дом», Новосибирск), Жанна Зарецкая (Премия «Прорыв»), Нияз Игламов (Театр Камала, Казань), Анна Киселева (РАМТ), Елена Ковальская (Центр имени Вс.
Мейерхольда), Олег Лоевский (организатор театральных лабораторий), Андрей Пронин (Премия «Прорыв»), Павел Руднев (МХТ им. А. П. Чехова), Татьяна Цветкова (Театр драмы имени Ф. Волкова, Ярославль), Анна Шавгарова (ТЮЗ, Хабаровск). Нам радостно быть в компании других институций и театров, которые, как и Электротеатр, тоже считают важным оказывать поддержку новым именам, давать шанс молодому голосу быть услышанным.
Также совместно с СТД РФ и лично Дмитрием Мозговым Электротеатр подарит книги библиотекам СТД в течение Года Театра в России. Будем вместе читать Фабра».
Всего экспертами было предложено 55 имен.
«Летом 2013 года мы с прекрасной командой зашли в Драматический Театр имени К.С. Станиславского, – рассказал журналу ТЕАТР. художественный руководитель театра Борис Юхананов, – чтобы провести серьезную фундаментальную реформу, включающую в себя полную реконструкцию театра. За полтора года мы совершили стержневой объем работы, не отрываясь от репетиций, что позволило 26 января 2015 года открыть это пространство для зрителей.
И началась жизнь Электротеатра, которая длится 4 года. Мы не собираемся специально это праздновать, еще рано, скорее в следующем году, когда нам будет 5 лет. А сейчас мы хотим сконцентрироваться на одной важной и ответственной области – работе с молодой режиссурой. Мы вручим прекрасную книгу Яна Фабра, где собраны его пьесы и рисунки, тридцати молодым режиссерам, которых для нас представили эксперты. И одновременно с этим актом мы хотели бы, чтобы не только люди Электротеатра, но и разные другие люди, структуры, организации, коллективы, работающие с молодой режиссурой, вкратце рассказали бы о своем опыте. Тем самым мы получим важное обобщение, связанное с театральной территорией, с тем как происходит сегодня и сейчас эта работа – одна из важнейших для нашего театрального космоса».
Напомним, что в октябре в Электротеатре «Станиславский» прошла презентация книги Яна Фабра «Я – ошибка». Об этом ТЕАТР. писал ранее.
Ян Фабр – бельгийский художник, скульптор, театральный режиссёр, драматург, сценарист, хореограф.
В 70-х годах Фабр организует ряд перформансов, принесших ему скандальную известность; в 80-х обращается к театру. В 1986 году он создаёт собственную компанию Troubleyn, которая осуществляет проекты в области театра и танца. Он использует разные виды искусства, соблюдая их специфическую характеристику, но у них есть общая тематика. Мир насекомого, человеческое тело и стратегия войны – три центральные темы, которые он использует в своем творчестве. В 2012 году Фабр провел перформанс, посвященный Сальвадору Дали, в ходе которого живых кошек подбрасывали таким образом, что они приземлялись на ступени с громким мяуканьем. Перформанс вызвал возмущение любителей животных. В ответ на многочисленные обличительные письма художник принес публичные извинения, а позже жаловался на преувеличенное» изображение инцидента. С 21 октября 2016 по 9 апреля 2017 в Эрмитаже прошла первая в России выставка Яна Фабра «Рыцарь отчаяния — воин красоты», вызвавшая острую общественную полемику по причине использования художником в инсталляциях чучел животных.
Фотография с сайта style.rbc.ru
Электротеатр Станиславский отметил день рождения и молодых режиссеров
26 января свой четвертый день рождения Электротеатр Станиславский отметил в необычном формате — без пышных торжеств и застолий.
Вместо приглашенных VIP-гостей, чиновников, бизнесменов и светских фигур — ведущие театральные эксперты: теоретики и практики. Вместо пафосных поздравительных речей и пожеланий — долгий диспут о будущем театральной режиссуры. Вместо капустников и шоу-программ — вручение подарков молодым режиссерам.
Дмитрий Курлянский, Дмитрий Мозговой, Алексей Гончаренко. Источник: пресс-служба Электротеатра. Автор: пресс-служба Электротеатра
Вступительная церемониальная часть была краткой. Художественный руководитель театра, режиссер Борис Юхананов обозначил две насущные для любого театра проблемы: исследовать диалектику старого и нового, и построить сбалансированные отношения между художниками и деньгами.
Михаил Дурненков, Борис Юхананов. Источник: пресс-служба Электротеатра. Автор: Олимпия Орлова
В свою очередь музыкальный руководитель, композитор Дмитрий Курляндский подчеркнул, что вектор создания из Электротеатра Станиславский «Флоренции для композиторов» себя оправдал — интерес публики к новой музыке стабильно растет, конкуренция других институций минимальна, заметной альтернативы для желающих знакомиться с работами современных композиторов практически нет.
Источник: пресс-служба Электротеатра. Автор: Олимпия Орлова
Дальше последовал ряд громких объявлений. В частности стало известно, что уже к лету состоится премьера оперы «Квадрат» (ранее ее название анонсировалось как «Геометрия», но в процессе произошли изменения). Как и в нашумевшей «Прозе», композитором и режиссером в одном лице выступит Владимир Раннев.
А осенью пройдет долгожданная российская премьера спектакля «Октавия.
Трепанация». Мировая премьера состоялась в 2017 году в рамках Holland Festival. С тех пор российская публика ждала возможности воочию увидеть происходящее в гигантской голове Ленина (так выглядит декорация). Несколько раз театр показы планировал, но затем возникали отсрочки. И, наконец, к осени 2019-го сказка станет былью.
«Октавия. Трепанация». Источник: пресс-служба Электротеатра. Автор: Андрей Безукладников
После официальных объявлений театральные эксперты, критики, менеджеры и практики собрались, чтобы обсудить работу современных институций в сфере молодой режиссуры. От Театра Наций до Театра.doc, от фестивалей «Территория» и NET до фестивалей «Любимовка» и «Прорыв» — представители разных идей, наделенные разными возможностями и использующие разные методологии, делились друг с другом опытом и убеждениями как омолаживать российский театральный ландшафт и не замыкать молодую и буйную театральную жизнь в рамках Садового кольца.
Источник: пресс-служба Электротеатра. Автор: Олимпия Орлова
Завершив диспут, эксперты объявили масштабный список из 60 молодых режиссеров, работающих в разных жанрах и исповедующих разные убеждения: от радикальных до консервативных.
Каждый из отобранных экспертами режиссеров получил памятный подарок — книгу Яна Фабра «Я – ошибка», с автографом автора. На эту идею Электротеатр Станиславский и экспертный совет вдохновил сам Фабр. Во время презентации книги в рамках фестиваля «Territoriя» в октябре 2018 года, бельгийский режиссер проявил инициативу подписать небольшое число книг и передать их молодым и начинающим.
Обращение Яна Фабра к российским молодым режиссерам. Источник: пресс-служба Электротеатра. Автор: Олимпия Орлова
Одну из таких книг редакция «Вашего досуга» вручила режиссеру Талгату Баталову. Его иммерсивный проект «Зеркало Карлоса Сантоса» пользовался в 2018 году повышенным интересом — как у широкой публики, так и у наших читателей.
А его кураторский проект «Красное колесо» в Театре Наций по мнению редакции выглядит одним из самых перспективных направлений существования и развития драматического театра в современности.
1/2
По выбору «Вашего досуга» Талгат Баталов получает книгу с автографом Яна Фабра. Источник: пресс-служба Электротеатра. Автор: Олимпия Орлова
Увидеть Талгата в числе молодых режиссеров было неожиданно. Его работы известны и успешны. Он — далеко не новичок, но стабильно продолжает входить в перечни молодой режиссуры. Что говорит о том, что ему удается надежно держаться на капитанском мостике парохода современности.
Тем не менее, в экспертном перечне есть имена и куда менее узнаваемые. Есть и совсем новые. Список внушает надежду уже тем, что возможно где-то в нем значатся лидеры неожиданного театрального искусства завтрашнего дня.
«Ваш досуг» приводит перечень молодых режиссеров полностью:
Артёмов Александр
Азаров Денис
Акриш Дмитрий
Баркар Александр
Баталов Талгат
Бегенов Рустем
Березин Василий
Бетехтин Никита
Богинская Евгения
Бондарь Елизавета
Вулгараки Ио
Гончаров Андрей
Ершов Алексей
Жамбалова Сойжин
Заббаров Айдар
Зайниев Ильгиз
Золотовицкий Алексей
Золотовицкая Полина
Илларионов Сергей
Каганович Роман
Карнаухов Максим
Козинский Клим
Комаров Иван
Кубайлат Надия
Кузмин-Тарасов Алексей
Кинзягулов Олег
Кондрашова Ирина
Крестьянкин Дмитрий
Кудряшов Александр
Курс Могучего
Лебедев Михаил
Макаров Павел
Матвеев Егор
Мелкин Дмитрий
Молитвин Олег
Молочников Александр
Монтримас Тадас
Никаноров Александр
Оконешников Антон
Орлов Иван
Павлова Елена
Пачин Иван
Пектеев Степан
Печерникова Виктория
Равинский Егор
Рахманин Ярослав
Русский Николай
Саттарова Регина
Сафонова Евгения
Селедец Мария
Стадников Андрей
Терехин Артем
Толстошева Александра
Томилов Артем
Тычинин Михаил
Устинов Артем
Чащин Даниил
Чехов Сергей
Черепанов Александр
Чижов Петр
Когда творец плачет искусством / Культура / Независимая газета
БДТ имени Товстоногова показал в Москве «Ночного писателя» Яна Фабра
На фестивале «Вдохновение» Большой драматический театр имени Товстоногова представил московским зрителям «Ночного писателя» – моноспектакль по мотивам «Ночных дневников» бельгийца Яна Фабра, одного из самых эпатажных современных художников и режиссеров.
Здесь не будет сюжета с завязкой, кульминацией и развязкой, но будет долгий, полный сарказма разговор о красоте, искусстве и человеке. Главный герой (Андрей Феськов) ведет дневник, где записывает мысли, которые никогда не осмелился бы высказать вслух. У него есть две ручки Bic: синяя предназначена для реальных событий, красная – для фантазий.
Драматург Мит Мартенс включил в монолог цитаты из других произведений Фабра, стержневым здесь можно считать фрагмент пьесы «Я – ошибка». Герой перебирает друг за другом больше десятка определений себя, пока наконец не доходит до главного: «Я – бог». Он творит дивный новый мир и живет по трем собственным законам, для него существуют только анархия любви, анархия искусства и анархия воображения. Но и понятие «бог» не в полной мере отражает широкую натуру Писателя, поэтому он мучительно продолжает поиски своего «я» как духовного, так и телесного, уничижая себя до червяка, который годится на корм рыбам и едва выживает где-то на окраине Млечного Пути.
Неплохая идея, но за Фабра гораздо лаконичнее сказал Державин: «Я царь – я раб – я червь – я бог!»
Впрочем, на этом герой не останавливается и причисляет себя к ангелам. Писатель знает, что люди все-таки лучше серафимов, ведь их добродетели родились благодаря органу, расположенному между ушами. И здесь зритель наконец понимает, в чем смысл четырех белых камней, разложенных по разным концам пустой комнаты: каждый из них представляет бриллиантовый обломок человеческого разума – Эйнштейна, Гертруду Штайн, Витгенштейна и Франкенштейна. Все четверо, по мысли Фабра, образуют сознание современного человека. Автор играет немецким словом Stein (камень) и окончаниями фамилий, но интересно другое: что же тогда символизирует устилающая пол белая мраморная крошка? Обломки разума, принадлежащие простым смертным?
Писатель собирается завещать свое тело в дар, но не науке, а искусству. И здесь происходит еще одна любопытная метаморфоза. Искусство оказывается органической частью творца, в буквальном смысле его плотью и кровью, потому что он плюется, плачет и потеет искусством, режет себе лоб лезвием и выпускает на бумагу «кровь мыслей».
Так делал сам Фабр, создавая рисунки собственной кровью и чернилами. Художник не просто работает над произведением, но выделяет его из себя.
«Пусть наши тела плачут» – в таком контексте фрагмент пьесы «История слез» обретает невероятную красоту. Тела плачут поэзией, музыкой, живописью, танцем, и эти слезы не просто украшают шею того, кто соприкасается с искусством, но исцеляют мир от несовершенства. Лейтмотивом спектакля проходит песня Шнура «Мне бы в небо», мимоходом Писатель вспоминает, как старые мастера изображали Христа, и пытается найти метафору для стигматов. Все это дополняет образ нового спасителя, который обещает освободить тело в пространстве театра. Называя себя арт-движением из одного человека, герой провозглашает манифест, а по сути – вероучение, и Отца, Сына и Святого Духа заменяет искусством, красотой и свободой. Правда, вместо распятия – что вполне в духе Фабра – случается эротический танец. Красная и синяя ручки Bic превращаются в символы, Писатель с упоением жаждет своего распада и разрисовывает обнаженный торс, окончательно стирая границу между художественным и реальным.
В экстазе он раздевается до трусов, расхаживая в одних носках по мраморной крошке. На спине у него предсказуемая надпись: «Я – червяк». Кстати, мрамор здесь удачно отсылает зрителя к скандальной версии «Пьеты». Все помнят, что вместо Богоматери и Христа Фабр изобразил смерть, а на коленях у нее – человека, очень похожего на самого себя.
(PDF) Я ошибаюсь, Ян Фабр Скачать электронную книгу
Ян Фабр: Я — ошибка: семь работ для театра в мягкой обложке — 1 сентября, Ян Фабр (автор) ›Посетите страницу Amazon Яна Фабра. Найдите все книги, прочтите об авторе и многое другое.
См. Результаты поиска для этого автора. Вы Автор: Ян Фабр. «Я не ошибка, я призван быть» принесет исцеление, покой и восстановление женщинам, которые страдали от сексуального насилия и его последствий и преследовали их.
Читая эту мощную книгу, вы увидите, как величественная сила Бога может взять ваш «беспорядок» и использовать его для исцеления других. 5/5 (1).
: Я не ошибаюсь (): Мисс Эйприл: Книги Поиск книг Привет Выберите свой адрес Сегодняшние предложения Бестселлеры Найти подарок Реестр обслуживания клиентов Новый 5/5 (2).
The Mistake — это захватывающий триллер, вошедший в десятку самых продаваемых авторов книги Blink, Liar и Safe with Me, который не даст вам уснуть всю ночь. Идеально подходит для поклонников «Ушедшей девушки» и «Девушка в поезде».Что читатели говорят о The Mistake: «Ничего себе. Какая невероятная книга. Поездка на американских горках / 5 (1K).
С некоторыми авторами вы знаете, что когда вы берете в руки одну из их книг, вы отправляетесь в увлекательное путешествие, что книга привлечет ваше внимание и на самом деле не захочет вас отпускать.
Для меня К.Л. Слейтер — один из тех авторов, и ее последний роман «Ошибка» — одна из тех книг / 5 (). Я был ошибкой с самого начала, вечеринка в колледже пошла наперекосяк, и я полагаю, что моя неудача — это естественный способ сказать мне, что меня здесь не должно быть.
Может, я еще немного продержусь. Я не умею переносить физическую боль. «Ошибка» была моей второй книгой, и хотя она мне не нравилась так сильно, как «Лжец», это все же была хорошо написанная и занимательная тайна.
Я догадался, кто виноват, до финала, что сняло для меня немного интриги, но в целом это была надежная книга и I / 5.
Синонимы, ответы на кроссворды и другие похожие слова для СПИСОК ОШИБОК В КНИГЕ [опечатки] Мы надеемся, что следующий список синонимов для слова исправления поможет вам разгадать кроссворд сегодня.Мы расположили синонимы в порядке длины, чтобы их было легче найти.
Эта ошибка может исходить как из хорошего, так и из плохого. Хорошо: я настолько увлечен этой темой, что не переставал думать, нравится ли она другим людям. Плохо: я чертовски крутой, пишу книгу о себе, чтобы чувствовать себя важным. В любом случае книга настроена на провал.
Преодоление страха совершения ошибок Статьи по теме В этой статье представлены партнерские ссылки, по которым Psych Central получает небольшую комиссию при покупке книги.
«Не живите прошлым, думая об ошибках или изменениях, которые вы сделали.
Думайте о своей жизни как о книге, двигайтесь вперед, закройте одну главу и откройте другую. Учитесь на своих ошибках, но сосредоточьтесь на своем будущем, а не на своем прошлом ». Анонимный. Поделиться с другими. Часто я задаюсь вопросом, не ошибаюсь ли я, мне не следует бояться, не так ли? Иногда я плачу, а иногда дрожу. Интересно, правда ли, что сильные никогда не сломаются? Я не такой, как все, я знаю, что я не как и все остальные [леди Аберлин] Я думаю, что у вас все в порядке, я действительно должен сказать вам, что мне нравится тот человек, которым вы становитесь Когда вы есть.
Мы можем использовать прошлые ошибки, чтобы получить новую блестящую перспективу и, в свою очередь, создать новый результат. Если мы позволяем им, наши ошибки подпитывают нашу осведомленность. Помогая нам решить, как действовать и реагировать свежим и плодотворным образом, они могут приблизить нас к счастью и дальше от причинения наших собственных страданий.
Семь произведений для театра. Фламандско-голландский театральный художник Ян Фабр считается одним из самых новаторских и разносторонних художников своего времени. За последние двадцать пять лет он продюсировал работы как художник-перформанс, театральный режиссер, хореограф, оперный художник, драматург и художник-визуалист.
«Не ученый» — своевременная и необходимая книга, чтобы помочь общественности преодолеть политическую риторику и призвать политиков к ответственности за честное и надлежащее использование науки. В своих двенадцати главах и дополнительной тринадцатой Дэйв Левитан предлагает тринадцать. Наука может быть сложной и трудной для / 5.
Возможно, что та же ошибка уже была указана и, возможно, даже исправлена в более новой редакции. Будьте вежливы: полностью избежать ошибок в длинных текстах невозможно.
Авторы книг стараются подготовить хорошие книги и устранить ошибки и опечатки. Пожалуйста, относитесь к ним с уважением. Погуглить [название книги] + «опечатки» — это всегда хорошее место, чтобы узнать, знают ли они о проблеме (а вы можете найти и другие ошибки).
— starsplusplus 24 мар. ’14 в 1 Обратите внимание, что книга вышла в 11-м () издании. Главная → Форумы → Тяжелые времена → Я — ошибка Новый ответ В этой теме 4 ответа, 4 голоса, последний раз она обновлялась KIT 4 года назад.Просмотр 5 сообщений — с 1 по 5 (из 5 всего) сообщений автора Ap at am # mParticipant Я заранее благодарен за помощь или совет.
Я в режиме паники и с утра пятницы ровно в 7 утра, когда мне пришла резкость. Ошибка №1: Невежество. Заблуждение: «Я много лет не читал детских книжек, но они короткие и простые, верно.
Насколько сложно это написать? » Правда в том, что детские книги писать не легче, чем книги для взрослых. Книги для детей старшего возраста требуют всех элементов, которые есть в книгах для взрослых: четких характеристик.Я ошибка — Ангел смерти — Я кровь (средневековая сказка) — Племя, это я — История слез — Требуется метаморфоза — Еще один сонный пыльный дельта-день.
Другие названия: пьесы. Ответственные: Ян Фабр; отредактировал и предисловие Франк Хентшкер. А если вы редактор и обнаружили ошибку в только что напечатанной книге, которую вы только что отредактировали, постарайтесь не ругать себя.
Закон Мафри (да, Закон Мафри, редакционная версия) гласит, что если вы осмелитесь открыть опубликованную книгу, которую вы редактировали, первое, что бросится в глаза, будет вопиющий недостаток, который вы пропустили.Я только что просмотрел ее книгу для Psych Central, и сегодня я хотел поделиться несколькими лакомыми кусочками из книги, потому что я думаю, что они дают ценную точку зрения на то, как совершать ошибки.
Страх ошибки. «Я не ошибка, я призван быть» принесет исцеление, покой и восстановление женщинам, которые страдали от сексуального насилия и его последствий и преследовали их. Читая эту мощную книгу, вы увидите, как величественная сила Бога может взять ваш «беспорядок» и использовать ее, чтобы исцелить: Моя любимая ошибка (Моя любимая ошибка, № 1), Мое сладчайшее побег (Моя любимая ошибка, № 2) и «Наши любимые дни» (Моя любимая ошибка, № 3), Книга 2.
Мой сладчайший побег. Челси М. Кэмерон. Рейтинговые обзоры опубликованы 19 изданиями. Прошлое всегда найдет: Челси М. Кэмерон. Я пишу книгу, в которой есть имена персонажей, принадлежащих кому-то другому. История вымышленная и написана как сатирическая пародия из-за моего недовольства тем, как был убит один из персонажей.
Мне сказали, что это будет подпадать под «доктрину добросовестного использования»? Отказ от ответственности за копирование и вставку в вашу книгу. [онлайн].
Письмо с извинениями за ошибку написано, чтобы просить прощения за причиненный вред другой стороне.Когда вы обнаружите, что совершили ошибку, будь то на работе, на работе или дома, помимо устного извинения, подумайте о том, чтобы написать письмо с извинениями за ошибку. Извинения — нет.
Однажды я пошел в дорогой спортзал со своим лучшим другом. После нескольких дней тренировок я перестала получать удовольствие от поездки. У меня сильно болела спина, и каждый вечер после работы я чувствовал себя ленивым.
Я понял, что платить годовой взнос был ошибкой и остановил гои. Сила признания ошибки. Конфуций сказал: «Если вы сделаете ошибку и не исправите ее, это называется ошибкой.«Тем не менее, во многих случаях, когда совершается ошибка, люди пытаются сделать вид, что ее не было.
Они пытаются оправдать неправильную позицию или скрыть ее, что приводит к дополнительным ошибкам. Для родителей НЕ нормально говорить ребенку или взрослому ребенку, что они совершили ошибку. Это язык оскорблений, который показывает глубокую картину неприятия и потенциальной критики.
Это ее ошибка: не планировать, не иметь ума, чтобы позаботиться о своем теле, не знать, как любить и принимать ребенка, и выговаривать такие обидные вещи.Я прихожу к выводу, что недавно был в одной из них, и поэтому, читая статью, я ТОЧНО чувствовал, что, возможно, я сделал ошибку, закончив ее.
Couda Septem в утра. Я наткнулся на эту страницу, потому что чувствую себя придурком и бью себя. Оглядываясь назад на большинство ошибок, которые я сделал в этом году и в прошлом. Я серьезно борюсь с внутренним чувством и голосами, которые слышу.
Но я действительно думаю, что вам лучше не связываться с маленькими американскими девочками, которые не имеют образования, как вы их называете.Вы слишком долго жили за пределами страны.
Вы обязательно совершите большую ошибку. «Ты слишком невиновен». «Моя дорогая тетя, я не так уж невиновен», — сказал Уинтерборн, улыбаясь и скривив усы. «Тогда ты тоже виноват!». Познакомьтесь с ШЕСТЬЮ АЛЬТЕРСОВ. ДЕВУШКИ ДИССОЦИАДИДА | Диссоциативное расстройство идентичности — Продолжительность: Вам рекомендовано DissociaDID.
Однако моя единственная проблема не в том, что я делаю ошибку, а в том, что мне все время говорили, что я работаю слишком медленно, но я действительно изо всех сил стараюсь работать так быстро, как могу, но при этом делаю это хорошо, я даже пропускаю свой обедать в течение этих 4 дней, чтобы я постаралась все успеть за это время.
Совершенно преданная любовь мужа и жены (друг к другу и к своим потомкам) дает их потомкам надлежащую основу для осознания и переживания истины: я любим; моя жизнь чего-то стоит; моя жизнь ценна; моя жизнь имеет смысл.
Другими словами: я не ошибка. Книга 1: Это была ошибка, но теперь я не сломлен. Книга 2: Мы снова идем, когда сталкиваются два мира. Книга 3: Любви достаточно, чтобы остановить ненависть.
Книга 4: Вот как ты узнаешь, чтобы верить в меня.Примечание. Немного к сведению, это обновление пока не будет регулярным. Я буду просто обновлять каждый раз, когда закончу s: 2. Книга 1: Это была ошибка, но теперь я не сломлен.
Книга 2: Мы снова идем, когда сталкиваются два мира. Книга 3: Любви достаточно, чтобы остановить ненависть. Книга 4: Вот как ты узнаешь, чтобы верить в меня. Глава 9: Не могу отступить. У нас не было возможности подробно рассказать о нашем плане, потому что прозвенел звонок и настало время для следующих секунд: позиция второй группы основана на ошибке в техническом смысле слова «второй год правления Эдуарда VI»., «Вторая Молитвенница, не вступившая в употребление до третьего года.
0 Было бы ошибкой полагать, однако, что Ла Четарди сыграла ведущую роль в революции, в результате которой на российский престол взошла дочь Петра Великого.
фестивалей ImPulsTanz: Ян Фабр мит «Я ошибка» в музее Леопольда
14.07.2017 11:47 (Акт.14.07.2017 14:35)
Ян Фабр и сейнер Soloperformance im Leopold Museum © Каролина Мирник
Бельгийский альтмейстер Ян Фабр делает ставку на фестивальные фестивали Винер Импульс Танц для сольных выступлений в музее Леопольда.
Auf drei Ebenen des Museums, wo derzeit auch eine Ausstellung zu seinem Oeuvre läuft, wurde daraus letztlich aber ein ziemlich ermüdender Zungenkampf, der den Titel «Я ошибаюсь» ad absurdum führte.
ImPulsTanz 2017: Fabres mit Soloauftritt im Leopold Museum
Dass man bei einer Fabre-Performance nie so genau weiß, worauf man sich einlässt, wurde schon zu Beginn deutlich. In der zentralen Eingangshalle des Museums stapelten sich die Besucher mehr übereinander, als dass sie nebeneinander Platz fanden.An den Wänden lehnend, am Boden und auf den wenigen Sesseln sitzend, wurde so eine an der Wand befestigte Leinwand in die Mitte genommen. Die darauf projizierten Videoaufnahmen sollten noch wichtig werden, denn das Gezeigte war zunächst von eher unscheinbarer Natur.
Таким образом, Fabre von vielen Anwesenden zunächst wohl unbemerkt den Raum, hatte zwei überdimensionale, gräuliche Ohren и seinem Kopf befestigt und stellte sich mit dem Gesicht zur Wand.«Я ошибаюсь, потому что я глупый карлик», — Entfuhr es dem 58-jährigen Künstler. Und auch, sehr lautstark: «Привет-ха, привет-ха!» In einem langsamen Rhythmus wiederholte sich das Spiel, umschwirrten ihn dabei zig Kamerateams, wovon eines davon auch die Bilder für diesen Abend lieferte, und durchschritt Fabre ruhigen Schrittes die dichten sich sichsin, umschwirrten ihn dabei zig Kamerateams.
«Я ошибаюсь, потому что я мой злейший враг»
Zu verstehen waren die wechselnden Sätze (etwa auch: «Я ошибаюсь, потому что я мой злейший враг» или «Я ошибаюсь, потому что я не люблю моду ») meist nur dann, wenn sich Fabre в nächster Nähe befand.Grund dafür war neben der schwierigen Akustik in der hohen Halle auch das einsetzende Gemurmel des Publikums, das sich im Verlaufe des Abends noch weiter steigern sollte. Fokus auf den Künstler? Schien hier sukzessive nur noch eine Nebensächlichkeit.
Das durchkreuzte Fabre insofern, als er nach einer knappen halben Stunde den Gang in die unteren Ebenen antrat. Langsam und leicht amüsiert folgte seine Entourage, wiederholte sich der Vorgang nun zwischen Frauenbildnissen vom Biedermeier bis zur frühen Moderne, bis ein Bruch folgte.Die schon bei der ImPulsTanz-Pressekonferenz angekündigte «привлекательная österreichische Freundin», die Fabre für diese Performance suchte, hat er offenbar gefunden. Und so wurde nach dem Satz «Я ошибаюсь, потому что люблю целовать австрийских женщин» der blonden, jungen Frau — gekleidet in einem Dirndl — die Zunge in den Hals gesteckt. Die sehr Intensive Liebkosungen im französischen Stil sollten eine gute Stunde andauern.
Sich auf den Bänken wälzend, langsam die Stufen hinauf und hinunter steigend, den Vorplatz des Museums kurz abschreitend und letztlich in einem Damenklo verschwindend, ließen die beiden Protagonisten nicht mehr voneinander ab.Immer weniger verfolgten das aus nächster Nähe, neben anhaltenden Abwanderungserscheinungen machten es sich einige schlicht vor den diversen Übertragungen dieses eigenwilligen Duells gemütlich. Anders wäre die ermüdende und letztlich reichlich langweilige Angelegenheit auch kaum durchzustehen gewesen. Der Kern des Ganzen blieb gut verbogen. Dass Fabres Solos stets nur einmal gegeben werden, es muss ja kein Nachteil sein.
Ян Фабр Рисунок AP-p-ART Страсть к ручке ART
Рисование всегда было для меня страстью.Хотя я делал это совсем немного, потому что всегда было так много другой работы, бессознательно я рисовал каракулями то, что хотел придать смысл. Теперь, после 35 лет карьеры и более полувека жизни, пришло время исследовать мою страсть. Ищите мою «подпись», в чем я могу отличить. Зная, что у меня есть терпение, я хочу рассказать историю и привык рисовать каракули в своей записной книжке с помощью BIC. Тем временем я видел много работ Яна Фабра, и, как описывает Ян, синий цвет BIC действительно имеет что-то волшебное.Это было неким источником вдохновения вместе с созданными им полными поцарапанными листами. Но на мой взгляд, он должен быть более структурированным, не перекрещивающимся, а выровненным, линии должны приносить отдых. Точно так же, как Сати играет на пианино, нота за нотой, строчка за строчкой. В качестве нот они образуют единый рассказ. Как родилось название AP-p-ART. Моя подпись должна отличаться от других работ с шариковой ручкой. Когда я искал имя, которое могло бы описать мою работу, я сразу же наткнулся на «APART» (отдельный, не общий, особенный).Я надеюсь, что работы, которые я делаю, отделяются друг от друга. К сожалению, название «АПАРТ» было отнюдь не оригинальным. Это имя уже широко использовалось как название учреждения, организации или другой работы. Так что нам нужно было быть еще более «особенными». Признаюсь, я не лучший писатель и делаю много грамматических ошибок. Так почему бы не проявить смелость, это было бы еще большим искусством и создало бы языковую ошибку. Это еще более особенный и всегда хороший материал для начала дискуссии.Наконец, имя APPART. Как совместить мое видение с этим именем? Кто я и что бы я представлял? Искусство — это легко, потому что мы хотим творить искусство. Но эти другие буквы «APP»? Нет, это не ссылка на приложения (приложения) на наших смартфонах или ПК. «P» может означать «Живопись», «Портрет», «Перо» или «Перформанс». ‘A’ может представлять даже Apart. Мозговой штурм в пустой голове, сильный ветер, низкий уровень шума и никакого результата. И вдруг, как посланный с небес, мой сын говорит «Страсть к рисованию пером». Вуаля, родился новый псевдоним.Страсть к рисованию пером »- идеальный синоним того, что я хочу изобразить и передать. Я работаю пером, а не кистью, желательно шариковой ручкой или сознательным BIC. Даже если картина на холсте просматривается больше как арт.
Я ошибаюсь. фон Ян Фабр, Вольфганг Рим и Шанталь Акерман. Samstag 15. Декабрь: 00
1 Я — ошибка фон Яна Фабра, Вольфганга Рима и Шанталь Акерман Самстаг 15.Декабрь: 00
2 Bitte beachten Sie: Ihr Husten stört Besucher und Künstler. Wir halten daher für Sie an der Garderobe Ricola-Kräuterbonbons bereit und händigen Ihnen Stofftaschentücher des Hauses Franz Sauer aus. Sollten Sie elektronische Geräte, insbesondere Handys, bei sich haben: Bitte schalten Sie diese zur Vermeidung akustischer Störungen aus. Wir bitten um Ihr Verständnis dafür, dass Bild- und Tonaufnahmen aus urheberrechtlichen Gründen nicht gestattet sind.Венн Sie einmal zu spät zum Konzert kommen sollten, bitten wir Sie um Verständnis dafür, dass wir Sie nicht sofort einlassen können. Wir bemühen uns, Ihnen so schnell wie möglich Zugang zum Konzert zu gewähren. Ihre Plätze können Sie spätestens in der Pause einnehmen. Sollten Sie einmal das Konzert nicht bis zum Ende hören können, helfen wir Ihnen gern bei der Auswahl geeigneter Plätze, von denen Sie den Saal störungsfrei und ohne Verzögerung verlassen können.
3 Хильде Ван Мигем Шпрехерин Маттиас Хорн Баритон Йоханнес М.Kösters Bariton ensemble recherche Lucas Vis Dirigent Troubleyn / Jan Fabre танцоры Сильвия Камарда Танзерин Тони Андерсен Танзерин Элеонора Меркатали Танзерин Манон Авермаэте Танзерин Ян Фабре Хореография, Szenographie, 00:00 Дебютный концерт Sam Akerman. Keine Pause Ende gegen 21:10 Mit Unterstützung der Europäischen Kommission, Program Kultur 2000 и Эрнст фон Сименс Musikstiftung (Schweiz) Wir danken der Galeria Kaufhof eine Gesellschaft der METRO Group für die Weihnachtsdeko.
4 2 Я — ошибка (2007) Текст, Inszenierung und Choreographie von Jan Fabre Film von Chantal Akerman Musikalische Komposition von Wolfgang Rihm (Séraphin III) Deutsche Erstaufführung Kompositionsauftrag der European Concert Hall Organization (9000) 9000 ma Mistake (1988) Монолог для заядлого курильщика Для Луиса Бунюэля (исполняется с сильным хрипом и кашлем) Monolog für einen eingefleischten Raucher Für Luis Buñuel (Text vorzutragen unter heftigem Husten und Keuchen) Потому что я не принадлежу к какой-либо расе. это движение одного человека, потому что у меня все еще есть любопытство, потому что я сам себе злейший враг, потому что я не болен, потому что я не боюсь смерти, потому что у меня нет связей с современным обществом (закуривает сигарету), потому что я пчелиный улей Потому что я ненавижу моду Потому что я отчужден Потому что повторяю все Потому что не верю новостям Потому что я могу я притворяюсь, потому что я хочу того, чего не могу (закуривает сигарету), потому что я терплю поражение во всем, потому что я горжусь, потому что я гротескно напыщен, потому что у меня есть благородный страх, потому что я — матка, потому что мне скучна внутренняя жизнь других людей. Я глупый карлик (закуривает сигарету) Weil ich keiner Rasse angehöre Weil ich eine Ein-Mann-Bewegung bin Weil ich immer noch voller Neugier bin Weil ich selbst mein Erzfeind bin Weil ich nicht krank bin Weil ich keine dem Angst habe Weil ich keine Verbindung habe zur heutigen Gesellschaft (zündet sich eine Zigarette an) Weil ich ein Bienenkorb bin Weil ich die Mode hasse Weil ich entfremdet bin Weil ich alles wiederhole Weil ich den Nachrichten nichtus icht glauchbe ich nicht kann (zündet sich eine Zigarette an) Weil mir alles misslingt Weil ich stolz bin Weil ich grotesk pathetisch bin Weil ich eine edle Angst habe Weil ich eine Gebärmutter bin Weil mich das Innenleben andrer l angeweilt Weil ich ein dummer Zwerg bin (zündet sich eine Zigarette an)
6 4 Потому что я не люблю говорить о себе Потому что я высоко думаю о бедности Потому что считаю эрудицию неправдоподобной Потому что я опасное животное Потому что я — возможность Потому что я изгнанник, потому что мне совсем не стыдно (закуривает сигарету), потому что я не доверяю солнечному свету, потому что я разрушаю свою собственную работу, потому что я — пучок нервов, потому что я бесчувственный, потому что я настоящий негодяй, потому что я не знаю нежности (огни сигарету) Потому что я хочу быть ошибкой Потому что я не человек Потому что я бог Weil ich nicht gern über mich rede Weil ich Armut hoch schätze Weil ich Bildung fragwürdig finde Weil ich ein gefährliches Tier bin Weil ich eine Möglichkeit bin Weil ich ein Verbannter bin Weil ich keine Scham kenne (zündet sich eine Zigarette an) Weil ich dem Sonnenschein nicht traue Weil ich mein eignes Werk vernichte Weil ich ein Nervenbünde l bin Weil ich gefühllos bin Weil ich ein Schuft bin Weil Zärtlichkeit mir fremd ist (zündet sich eine Zigarette an) Weil ich ein Fehler sein will Weil ich kein Mensch bin Weil ich ein Gott bin Потому что бессонница заставляет меня жить Weil meine Schla буря снов dass ich in einem Sturm von Träumen lebe Волна за волной кошмаров Wogen von Albträumen омывает меня rauschen über mich, и я без ума от этого und ich bin so versessen drauf Все, и я имею в виду все Alles, aber auch alles I Я уже вообразил, прошел через hab ich mir bereits vorgestellt, es durch — и создал gemacht und es erschaffen И на моей голове нет ни волоса Und ich denke, который думает nicht einmal im Traum daran о том, чтобы объяснить им es zu erklären. повторяющийся сон Es gibt einen wiederkehrenden Traum, который регулярно сопровождает меня der mich regelmäßig begleitet, как верный друг wie ein treuer Freund Я вижу себя в толпе людей, у каждого из которых есть тело. e mich selbst in einer Menschenmasse Sie haben einen Leib Und ich
7 5 Я тело Я тело, полное тепла, которое светится, как уголь, который дымится и тлеет (закуривает сигарету) Сигарета — чистое удовольствие для всех чувства для глаз, запаха и эмоций. Потому что я всегда убивал свою страстную возвышенную любовь другой страстной возвышенной любовью. Я лгу? Или это было просто желание? Правда, которую я больше не мог отличить от лжи, Которая всегда поддерживала меня, и я все еще выживаю (закуривает сигарету) Я люблю взвешивать сигарету между пальцами, чувствовать фильтр между моими губами, чтобы проверить вкус табака на моем языке Чтобы заметить никотин в моих легких Следить за движением клубящегося дыма Потому что у меня слишком много желания, более сильного даже, чем голод, и в основном его труднее удовлетворить Анархия желания не может быть примирена с жизнью Это слишком радикально и слишком подавляющее из-за этого Только смерть может спасти его получить это Вы закурите сигарету, чтобы отпраздновать свою радость или скрыть свою сердечную боль Ich bin ein Leib Ich bin ein Leib voller Wärme der glüht wie Kohle der raucht und schwelt (zündet sich eine Zigarette an) Eine Zigarette ist ein Genuss für all Sinne für das Auge für die Nase und für die Gefühle Weil ich meine leidenschaftliche erhabene Liebe stets abgetötet habe mit einer anderen leidenschaftlichen erhabenen Liebe Lüge ich? Oder war es Begierde? Ich konnte die Wahrheit nicht mehr von den Lügen unterscheiden Das hat mich immer am Leben erhalten auch noch jetzt Ich überlebe (zündet sich eine Zigarette an) Ich liebe es, die Zigarette prüfend zwischen den Fingergesn zackenden wieaks auf der Zunge zu kosten Das Nikotin in meiner Lunge zu spüren Das Spiel des steigenden Rauchs zu sehen Weil ich zu viel Begierde habe die sogar drängender ist als Hunger und meist schwerer zu befriedigen Die Anarchie der Begierde Lens radikal und zu überwältigend dazu Nur der Tod kann sie retten sie empfangen Man steckt sich eine Zigarette an um seine Freude zu feiern oder seinen Gram zu verbergen
8 6 Потому что я формирую свою жизнь и работаю так, как считаю нужным, без каких-либо проблем ОРГАНИЧЕСКИ сделать или что следует сказать, так что я не могу рассчитывать на солидарность, поэтому я курю один (закуривает сигарету) сигарету, соучастник во всех жизненных событиях, потому что я бессмертен Иногда это прискорбно Смерть в нужное время может быть хорошо для художника Историческая поправка во многих случаях более чем приветствуется (играет с зажженной спичкой) Мне нравится движение цветов которые сливаются друг с другом Маленькое пламя, которое внезапно вспыхивает мерцанием и мерцанием, смерть маленького куска дерева, шипение древесного угля, тьма и новое начало, потому что я бессмертен Иногда это прискорбно, мне придется научиться жить с этим как и внешний мир (закуривает сигарету) Еще одна сигарета Верный друг в хорошие и плохие времена Я вспоминаю статью в New York Times панегирик Ну да, о моей работе Weil ich mein Leben und Arbeiten nach meinen eigenen Überzeugungen gestalte ORGANISCH Ohne mich darum zu kümmern was getan werden muss Was man sagen sollte Также brauch ich nicht mit Solidarität zu rechnen.Также rauch ich Allein (zündet sich eine Zigarette an) Eine Zigarette, Begleiter in allen Wechselfällen des Lebens Weil ich unsterblich bin Manchmal ist das schade Zur rechten Zeit sterben kann gut sein für einen Künchtenier kann gut sein für einen Künchtenier kann dieter für einen Künchterichtemen diet allen Für einen Künchortekz diet allen für einen Künchterichtemen diet allen spielt mit einem brennenden Streichholz) Ich schau so gern zu, wie die Farben sich bewegen und ineinander übergehen Die kleine Flamme die plötzlich aufflackert der Schein und das Flimmern der Tod des kleinen Holzstücks Holzunkel der Tod des kleinen Holzstücks Hollzunkel der Tod des kleinen Holzstücks Holzunkel der Tod des kleinen Holzstücks das Holzunkel der Tod des kleinen Holzstücks das Holzunkel der Tod des kleinen Holzstücks Holzunk Das ist manchmal schade Ich muss damit leben lernen und die anderen auch (zündet sich eine Zigarette an) Noch ein Zigarettchen Ein treuer Kumpel in guten wie in schlechten Zeiten Ich erinnere mich an einen Artikel in der New York Times ein
9 7 Я припоминаю Последнее предложение «этот гениальный бельгийский художник — гений» тоже положительно. Но я должен признать, что мне доставляло удовольствие Я начал смеяться вслух, потому что понял, что такая статья вызовет такую зависть и ревность в моей собственной стране, что мне следовало бы возвыситься и умереть на месте Но, к сожалению, Достаточно того, что этого не произошло Потому что я бессмертен Потому что я имею в виду все, что говорю Цинизм — это просто не я Ирония для трусов Я тот, кто понимает, что он высокомерный современный аристократ и негодяй Потому что я глуп, я курю Я слишком много курю много слишком много днем и ночью у меня рак горла Рак горла Врачи предсказывают, что я умру Даже в этом случае я слишком много курю слишком много Быть разумным следует оставить на усмотрение глупцов Я больше не смогу смотреть в зеркало Если бы меня могли запугать врачи, я бы не знал, как мне продолжать жить или как мне следует умереть (закуривает сигарету) Я верен тому удовольствию, которое пытается меня убить (Englische Übertragung aus dem Niederländischen von John Irons ) Ich erinnere mich an den le tzten Satz »Этот гениальный бельгийский художник — гений« zu positiv um wahr zu sein Doch ich muss zugeben Ich habe es genossen Ich musste von Herzen lachen weil mir klar wurde welchen Neid und welche Missgunst solch ein Artikel Entfactem Land Ich. der Stelle sterben sollen Doch leider leider kam es nicht dazu Weil ich unsterblich bin Weil ich alles meine was ich sage Zynismus ist mir fremd Ironie ist für Memmen Ich bin jemand der einsieht dass er eine moderne Art arroganper untüistok Ich rauche Ich rauche zu viel viel zu viel Tag und Nacht Ich habe Krebs Kehlkopfkrebs Die Ärzte sagen dass ich Sterben werde Und doch rauche ich zu viel viel zu viel Vernünftig sein sollte man den Dumsentemen überlas von Ärzten einschüchtern lassen würde Ich wüsste nicht wie ich so weiterleben oder so sterben sollte (zündet sich eine Zigarette an) Ich bleibe treu bei diesem Genus s der mich versucht zu töten.Deutsch: Sebastian Viebahn und Jochem Grunert
10 8 Я — ошибка »Kunst beginnt dort, wo ich eine Zigarette anzünde« Марсель Дюшан Раухен, das weiß man, schadet der Gesundheit. Gleichwohl rauchen viele. Allerdings nicht mehr überall. In Deutschland nicht mehr in den Einrichtungen des Bundes, nicht mehr in Waggons der Deutschen Bahn, auf dem ein oder anderen Bahnsteig ist es Allerdings в speziellen Zonen gestattet, auf gar keinen Fall mehr in Taxis, jedoch drückure zu mal Chau ab 50 oder 70 Fahrkilometern, nicht mehr auf dem Frankfurter Flughafen, auf dem Köln- Bonner indes doch (noch), nicht mehr in Lokalen in diesem oder jenem Bundesland es sei denn, der Betrieb weist räummerlich Streng- getrennte gastronomischen Betrieben in anderen Bundesländern geht s teils noch bis zum 1.Январь 2008, anderswo bis Aschermittwoch oder vielleicht noch länger, je nachdem, abhängig von der Innenarchitektur und der Ausschanksituation. Übers Rauchen, die damit verbundene Gefahr fürs Leben, die Zerstörung des Körpers, die sucht, aber auch die Lust, den Staat und sein Fiskus, die Tabakindustrie, die Zigarettensorten (auch die in Bioläden), die Preise (gerne imternation) ob sonst jemand über die Kosten von Schokolade diskutieren würde), die Gespräche übers Aufhören, die Verbots- und Erlaubnisregeln ließe sich vieles sagen.Auf der Bühne jedenfalls wird eigentlich schon lange nicht mehr geraucht. Altkanzler Schmidt dürfte es zwar sicher, aber Normalsterblichen ist es hier, auf den Brettern, die die Welt bedeuten, untersagt: aus Gründen des Brandschutzes, aus Gründen des guten Geschmacks von heute. Dagegen verstößt Я ошибка. Denn der von dem belgischen Künstler und Choreographen Jan Fabre 1988 verfasste Text (flämisch: Ik ben een fout) erzählt das, was er erzählt, aus der Perspektive eines passionierten Rauchers, eines Künstlers, der unentweiertugt sinn.Der Untertitel des Stücks lautet Monolog für einen eingefleischten Raucher; der Widmungsträger ist der spanische Filmemacher Луис Бунюэль (), der u. ден сюрреалистическое кино классик Un chien andalou schuf. Aufzuführen ist der Monolog,
11 9 so die generelle Spielanweisung von Jan Fabre, mit »viel Keuchen und Husten«; eine andere, häufig wiederkehrende Vorschrift lautet »zigarette anzünden«, eine dritte und dann auch letzte, überdies nur einmal notiert, verlangt von der Akteurin die Handhabe eines brennenden Streichholzes.Alles weitere ist Sprechtext mit mantrahaften Wiederholungen der Titelbehauptung »«, mit vielen Geständnissen und Bekenntnissen, mit der Feststellung, politisch inkorrekt zu sein, mit Offenheiten und Überzeugungen, die nichtteren jede () an den Umständen, mit der verbalen Setzung der Unsterblichkeit, obgleich durchs Gesagte, durch flankierenden Nikotinkonsum zunehmend und eilig dem Ende entgegen, überdies weiß die Erzählerin bereits um ihre Kehözunkrecht, durchmellungen, durch, durch) , helle Punkte in der Nacht, magische Zeichen, der Klang des Streichholzes; wir kennen diese Situationen, die in I am a Mistake eine Rolle spielen, aus unserem selbstgelebten oder selbsterlebten Alltag, zudem in überaus exponierter Inszenierung aus zahlreichen Filmen, etwa aus David Lynchs Wild at Heart (1990) c Smoke (1990) 1994) и Blue in the Face (1996), шляпа deren Drehbücher Paul Auster geschrieben.Das Anzünden von Streichhölzern kennt aber auch die Neue Musik. Wohl das prominenteste Beispiel findet innerhalb der Kunst-Alltags-Rede 45 for a Speaker (1954) von John Cage statt, der übrigens lange Zeit selbst ein extensiver Zigarettenraucher war, der diese Leidenschaft dann Allerdings Im GENERA WIRE шляпа aufgegeben. Ein anderes Kunst-Stück, das mit Zigaretten und Feuer hantiert, ist ein Fluxus-Opus, wenngleich der Fluxus-Erfinder и шеф-организатор Джордж Мачюнас selbst kaum etwas so hasste wie das Rauchen, er litt unter Asthma.Der kanadische Fluxus-Künstler Robin Page, Jahrgang 1932, präsentiert в seiner Publikation Junior Fluxus. События и мероприятия для детей Mitte der neunziger Jahre in der Kölner Edition Hundertmark erschienen u.a. ein Stück namens Событие тишины III. Die Instruktion lautet schlicht: »spiele die Saiten von deines Bruders Gitarre mit einer brennenden Zigarette.« Ein kurzes, sechsfach in unterschiedlichen Tonhöhen ploppend-knallendes Stück bei
12 10 Nylonsaitérétérétérétérés derétérétérés der.Insgesamt wohl eher harmlos, auch wenn Brüder und Eltern anderer Meinung sein dürften. Weitaus forcierter und sicher wenig Zuspruch einheimsend ist Pages Stück Street-Lighting Performance mit der Direktive »Wirf ein brennendes Streichholz в Jeden Mülleimer на deiner Straße. heute auch bedet; die neue Marke platziert sich hier und heute auf der Bühne mit Jan Fabres Text I am a Mistake, kombiniert mit Videozuspiel von Chantal Akermann, mit Live-Szenerien der von Jan Fabre geleiteten Tanzcompagnie Troubleyn, mit Echtzeit-Musik vonmgan vonmgan ensemble recherche, uraufgeführt am 29.Ноябрь 2007 года в Афинах. Die Komposition, die Wolfgang Rihm in den Jahren 2006/07 zu dem Text von Jan Fabre geschrieben hat, besitzt einen eigenen Название: Séraphin III. Überdies ist das gut einstündige Musikstück für eine Sprecherin, zwei Sänger (Baritone) und vierzehn Instrumente Flöte, Oboe, Kontrabassklarinette, Trompete, Posaune, Harfe, Schlagzeug (zlowei undasscheler), zrab Klavín Klavín, klavís klavín, zrab klavín es auch außerhalb des multimedial-theatralen Kontextes funktioniert.Das Fabre sche Libretto setzt erst gegen Ende der Komposition ein, die weibliche Sprechstimme agiert ab Partitur- Takt 931. Dieser erste Einsatz wirkt, als sei er singulär, denn es folgen weitere 34 Takte, ehe sie erneut einsetzt. Nun aber präsentiert sie ihren Текст на более широком языке Folge über eine zunehmend punktueller und fragiler werdende Musik. Die beiden von Rihm в Séraphin III verwendeten Baritone (erster Einsatz: Takt) transportieren übrigens keinen semantischen Text, sie arbeiten mit bedeutungsfreien Konsonant- und Vokal-Lauten, zum Schlussäbe ihrer Lativitur » Schlagerton (dabei nicht karrikierend) «(takt 971ff.). Teils haben die beiden Baritone auch Mikrofone zu verwenden, um so perkussive Effekte entstehen zu lassen. Überhaupt sind die beiden Vokalisten in diesem Rihm-Werk keine Sänger, sondern Klang-Körper, wahrhaft menschliche. Vielleicht legte das bisher zur Musik Gesagte bereits die Spur zu der Frage, ob Séraphin III überhaupt den von der Sprecherin rezitiertinszenierten Text von Jan Fabre benötigt? Die Antwort muss lauten:
13 11 Nein. Die Komposition braucht den Text nicht zwingend, um zu funktionieren.Абер: Die Komposition schließt den Text auch nicht aus. Sie integriert ihn, als gehöre er auf jeden Fall zu ihr. Zugleich, wie gesagt, könnte, kann er auch fernbleiben. Das ist nur auf den ersten Blick ein Widerspruch. Genauer besehen, унд дер Werktitel zeichnet умирают Fährte, IST плашки Teil Эйнес größeren Werkkonzeptes innerhalb де Rihm Счен Oeuvres, IST плашки formulierte Möglichkeit сделайте де Seraphin-Zyklus, дем дер Карлсрухер Komponist, Jahrgang 1952, Seit Anfang дер neunziger Jahre arbeitet. Es handelt sich hierbei um ein Projekt, einen »ideen-block« (josef Häusler), der, so er einmal abgeschlossen sein sollte, einen ganzen Tag Musik mit der Séraphin-Thematik enthalten wird.Bisher hat Rihm folgende dazugehörende Stücke komponiert: Etude pour Séraphin (1992) für 14 Spieler, Séraphin. Versuch eines Theaters Instrumente / Stimmen (1994) 1. Zustand für drei Mezzosoprane, drei Altstimmen, zwei Baritone, Ensemble und Tonband sowie 2. Zustand () für zwei Baritone, Schauspielerin, Ensemble und Tonband, Séraphin-Sphäre , Séraphin-Stimmen (1994/96) für sechs Frauenstimmen und sechs Woodblocks, Séraphin-Spuren für Tonband und Ensemble (1996), Etude d après Séraphin (1997) für instrumentale und elektronische Klänge, Echo-Schriftag.Stück zu Séraphin (1998) для Sprecherin, Singstimme und Ensemble (1998) и монахиня из 2006/07 Séraphin III. Gemeinsam ist allen diesen Stücken des Großen Stücks, des Séraphin- Komplexes der Ausgangspunkt Antonin Artaud (). Den französischen Schriftsteller, Dessen Prosagedichte und Theaterstücke zum Surrealismus wie zur absurden Literatur gezählt werden, las Rihm интенсивный Ende der siebziger Jahre. Und bei der Lektüre begegnete ihm freilich auch Artauds Text Théâtre de Séraphin, in dem seine Konzeption eines neuen Theatretheatisch darlegte, ein »Theater der Grausamkeit« mit einer »echten körperlichen Sprache mehr a, die» a die zurückkehrt »zu den alten ursprünglichen Mythen«.Einen Ideengeber für diese (hier nur äußerst verknappt skizzierte Neuorientierung des Theaters) sah Artaud im ursprünglich aus China stammenden Schattentheater, das 1781 von dem Italiener Serafino in Frankreich eingeführtdei- des 12000 Enditions bis 1870 fortführten. Das Spiel an den Grenzen der visuellen Wahrnehmung hat so manchen Zeitgenossen fasziniert, nachhaltig den französischen Dichter, Essayist und Kunstkritiker Charles Baudelaire (), der das Serafino-Erlebnis, tematisch verknéngenderseinderefinenderefinenderesein Artaud beeinflusste und von ihm aus auf Wolfgang Rihm überging: »der Wunsch«, так что Rihm im Kommentar zu seinen ersten »zuständen« von Séraphin », eine Theaterform zu finden, die nicht auf Handlung sel fubstlut, sonic.Das Theatre как sein eigener Text. Höhle und Gleichnis, die Bühne: das Stück (der Raum). Инструментальные и вокальные песни Klänge als Körper []. Auch die Bilder (die abwesenden auch) sind eine Person, wie die Klänge und Stimmen in sich vielkehlig, durchtönende Bewegung, Abschein, Spiegelung. Die Bilder / Bildebenen treten frei hinzu und sind die Inszenierung des jeweiligen sichtbaren Augenblicks. Gleichzeitigkeit mit dem Hörbaren ist stets neu zu schaffen, sie ist nicht gegeben. Szene ist der gesamte sichtbare und klingende Versuch Séraphin in allen seinen Teilen.Die Théâtre de Séraphin-Texte Baudelaires und Artauds sind nicht der Text. Von ihnen her strahlt aber Vorstellung in dieses Séraphin-Theater hinein: Schatten, Körper, die Droge Atem «Dann macht Rihm einen Absatz und notiert» (geraucht werdend) «heute deutbar als ein antizipierufre Seitenblick atem» um anschließend zu erklären sein Werkkommentar ist längst noch nicht zu Ende, dass so sein Einführungstext zu Séraphin beginnen könnte, müsste. Grund genug, diese Zeilen hier zu übernehmen, weil sie aufschlussreich sind in Bezug auf das Verhältnis Musik und ihren Möglichkeiten des, lapidar gesagt, »drumherum«, Ergänzenden, Gleichzeiten, Anufzétrenungen, Anufzétrenungen, Anufschlichtungen.Sie sind grundsätzlich möglich, das Konzept schließt mehr ein als aus; Resultate der stattfindenden Additionen wie auch das jeweilige Einzelwerk sind stets nur Zustände, temporär fixierte Momente, die sich weiterentwickeln. »Das Séraphin- Schattentheater«, sagt Rihm, der diebereautekée de Artung-Lekésétée, seaudrétéregétére de Artung-Lek. Mexiko () und in seinem Orchesterzyklus Tutuguri () produktiv wirken ließ, »hat bei mir eine Werk reihe
15 13 in Bewegung gesetzt (Eigenzeugung, Plasmatische Generation), die das jeweils und Vorige als Abschein bewah , sowie das Kommende als Projektion durchscheinen lässt.«Rihms Séraphin-Projekt ist ein» незавершенное производство «, ein wucherndes Unternehmen mit zahlreichen» verzweigungen, Vernetzungen und Verflechtungen «(Josef Häusler), mit bewusst platzierten, komponiertenääzaltezalte, getenkétée, gedeintenkee, geektenköy, udeintezi et al. man sie genau analysierte, Detektivisch ermitteltete, viele Schnittmengen-Bilder ergeben würden. Um solche Verwandtschaftsbezüge innerhalb eines Werkkomplexes, einer vielgestaltigen Klang-Familie zu generieren, Hat Rihm in den neunziger Jahren eine Produktionsweise aus der Malerei für sich fruchtbar gemacht, die der Über.Diese Technik verbindet mal vorn allem mit dem Œuvre des österreichischen Künstlers Arnulf Rainer, der seit Mitte der fünfziger Jahre zuvor geschaffene, fotografierte Selbstporträts und Bilder überzeichnet, übermalt. Wolfgang Rihm, der stets sein Schaffen in die Nähe zu den Techniken der Malerei gerückt hat etwa zu Arnulf Rainer, Per Kirkeby, Cy Twombly, Kurt Kocherscheid, übermalt ältere seiner Partituren, erweitert die Texturen um Zusplic mithin nahezu völlig überlagern, so dass es nur noch gelegentlich durchschimmert.»Ich fasse die Zeit«, так что Rihm, »wie eine Membran, wie einen Malgrund auf und trage darauf meine Musikschrift, die Klangzeichen auf. Da gibt es wie auf der Leinwand verschiedene Dichtegrade oder Verschiedene Durchscheinungsgrade von Übermalungen, Farbkörper, Pastositäten. «Auch Séraphin III ist ein Resultat von Übermalungen und Umgestaltüultengenbeeungs Kontexten umgeben und damit selbst neue Kontexte schaffend.Die Sichtung der Partitur liefert dafür bereits erste Indizien. Ihr Schriftbild ist kein einheitliches, vielmehr besitzt sie mehrere Gesichter. Manche (durchaus auch mal längere) Abschnitte stammen aus anderen Stücken, sie sind teils pur, teils nur leicht, teils teilweise, teils aber erheblich modifiziert ins aktuelle Werk integriert worden. Musikologisch ließe sich von einem komplexen und komplizierten Kontrafakturverfahren sprechen,
16 14 das die Musikgeschichte länger kennt als die Kunstwelt das Tafelbild.Entstanden ist so ein Kind, dessen DNA die Geninformationen vieler Ahnen in sich trägt, zugleich ist dieses Kind, das sich mal vehement, aggressiv, mal überaus lyrisch, zärtlich gibt, einzigartig, Individual; es ist ein weiterer nun aber zunächst der aktuelle Erbgutträger für die Zukunft, für kommende Séraphin-Artikulationen. Штефан Фрике
17 15 янв Фабр Ян Фабр, родился в 1958 году в Антверпене, позолоченный, как и новаторский, Künstler der Gegenwart.Der Performancekünstler, Theatermacher, Choreograph, Schriftsteller und bildende Künstler erregte 1982 mit seinem Theaterstück Het — это театральные залы, те вервахтен эн те ворзин был большим Ауфзехен. Zwei Jahre später war er mit der theatralischen Installation De macht der Theaterlijke dwaasheden bei der Biennale di Venezia vertreten, в deren Auftrag das Werk Entstand. Mit beiden Projekten konnte sich Jan Fabre weltweit einen Namen machen. Также исполнитель театра Ян Фабр sogenannte »спектакли в реальном времени«, Echtzeit-Performances, другие другие »lebende Installationen« bezeichnet und mit denen er die Konventionen des Theaters durchbricht.Im Zentrum stehen ihm dabei Aspekte des menschlichen Körpers. Großen internationalen Erfolg hatten seine Produktionen Je suis sang am Cour d Honneur в Авиньоне, sowie des Tannhäusers am Théâtre Royal de la Monnaie / De Munt в Брюсселе. Sein Requiem für eine Metamorphose war bei der diesjährigen RuhrTriennale zu sehen. Jan Fabres plastische Arbeiten wurden mehrere Male bei der documenta в Касселе и на биеннале в Венедиге, в Сан-Паулу и Стамбуле, в zahlreichen renommierten Museen und Galerien gezeigt.
18 16 Вольфганг Рим В Карлсруэ родился, студия Вольфганга Рима ab 1968 zunächst an der Karlsruher Musikhochschule Komposition Bei Eugen Werner Velte, später auch bei Wolfgang Fortner und Humphrey Searle. Im Anschluss an Studien bei Karlheinz Stockhausen в Köln setzte er seine kompositorische Ausbildung bei Klaus Huber в Фрайбургском форте и унтермауэрте диезе с музыкой и музыкой Studien bei Hans Heinrich Eggebrecht.Nach Lehrtätigkeiten an der Musikhoch — школа в Карлсруэ, в München und bei den Internationalen Ferien kursen für Neue Musik в Дармштадте, в 1970 году erstmalig besuchte und zu deren Dozentenkreis er seit 1978 zählt, fükleidehposition вольфрам. в Карлсруэ. Rihms undogmatische унд künstlerische Фрайхайт anstrebende Haltung, зет ungehemmter Ausdruckswille, Дас Beharren Ауф kompositorischer Subjektivität, умирает ausgeprägten Neigung ца ausladenden Formen унд дер Vorzug де unvermutet Eintretenden gegenüber дем systematisch Abgeleiteten Синд Auch ALS геген Entwurf цуры ästhetischen Strenge дер Avantgardebewegungen дер fünfziger унд sechziger Jahre цу Verstehen.Nicht allein die vielfältigen Bezüge zu Rihms erklärten musikalischen Vorfahren wie Bruckner, Mahler, Beethoven, Schubert, Schumann, Brahms, Schönberg, Webern, Janáček oder Varèse, sondern auch Inspiratung de la ver. Rihmschen Œuvres in der abendländischen Kultur- und Geistesgeschichte. Небен Пауль Целан, Артур Рембо, Хайнер Мюллер и Антонин Арто — это Фридрих Ницше, занимающийся центральным ангельским языком обучения.Wolfgang Rihm erhielt für sein Schaffen zahlreiche Stipendien, Preise und Auszeichnungen, darunter der Kranichsteiner Musikpreis Darmstadt (1978), ein Stipendium der deutschen Künstlerakademie Villa Massimo, 1981, Rom-80 ), der Rolf-Liebermann-Preis (1986 für Die Hamletmaschine), das Bundesverdienstkreuz (1989), der Ehrendoktortitel der Freien Universität Berlin (1998) и Премия Королевского филармонического общества (2001 для Jagden und Formen) wurdealen er mit demst in Siemens Musikpreis ausgezeichnet.Neben dem Komponieren und seinem Lehrauftrag hat Wolfgang Rihm verschiedene andere Aufgaben im Bereich des Musiklebens wahrgenommen, so etwa als Mitherausgeber der Musikzeitschrift Melos (1984–1989), als Präsidiums Belek der Musikzeitschrift Melos (1984–1989), als Präsidiums Belek der Musikzeitschrift Melos, als Präsidium Belek de Musikzeitschrift Melos, als Präsidium Belek der Musikzeitschrift. des Zentrums für Kunst und Medientechnologie в Карлсруэ (1990 — 1993). Das Werk Séraphin III ist bei der UE in Wien verlegt (Universal Edition AG, Wien)
19 17 Chantal Akerman Identität, Sexualität und Politik sind die zentralen Themen der belgischen Filmemacherin und Regisseurin Chantal Akerman.Die 1950 geborene Künstlerin ist Tochter von Holocaust-Überlebenden aus Polen und lebt в Париже. Sie ist bekannt für ihren dekonstruk — tivistischen Filmstil und ihren pessimistischen Humor. Akermans Filme der 1970er und 1980er Jahre lieferten einen bedeutenden Beitrag zum Kino und Impulse für die feministische Filmtheorie. Beeinflusst von der Arbeit Michael Snows, entwickelte sie eine rigoros avant gardistische Produktionsästhetik. Ihre Arbeit lässt sich als eine Meditation über das Problem der Möglichkeit von Repräsentation im Kino megreifen.Viele ihrer Filme liefern Bilder, die in ununterbrochenen Einstellungen aus einer festen Perspektive fotografiert sind. Daneben fehlen nicht selten die gängigen Elemente des Kinos wie Dialog und Handlung. Das Filmen в Echtzeit umgeht dabei häufig das Problem der Hierarchisierung in der Präsentation der Bilder. Gleichzeitig zeichnet ihre Filme eine Bildsprache von großer эмоциональный Kraft aus, die aus der allmählichen Ansammlung kleiner Details und alltäglicher Beobachtungen entsteht. Шанталь Акерманс Шаффен война 2004 года. Ретроспектива в Парижском центре Помпиду.Установка с ДРУГОЙ стороны wurde 2002 auf der documenta 11 gezeigt. Einzelausstellungen hatte sie u. а. Галерея ан-дер-Фрит-стрит в Лондоне, Еврейский музей в Нью-Йорке, им Jeu de Paume в Париже и Центр искусств им. Уокера в Миннеаполисе.
20 18 Хильде Ван Мигем Хильде Ван Мигем начала свою карьеру как Schauspielerin und arbeitete sowohl в Бельгии как auch im Ausland. Зие übernahm Rollen в zahlreichen internationalen Produktionen, darunter Геррит ван Эльстс Блонд Долли, Гельмут Дитлс Россини, Оскар Роллерс Der alte Affe Angst и Стивен Содербергс Кафка.In Belgien arbeitete sie mit Filmemachern wie Chantal Akerman, Hugo Claus, Stijn Coninx, Dominique Deruddere, Marc Didden, Erik Van Looy und Jan Verheyen. Als Regisseurin drehte sie den preisgekrönten Kurzfilm De suikerpot (Der Zuckertopf) и ихрен Debüt-Film De Kus (Der Kuss) с ихрером Тохтер Мари Винк в ролике. Regie führte sie ebenfalls в Деннисе ван Рите («Любовь принадлежит каждому»). В Кельнской филармонии находится Хильде Ван Мигем цумэрстен Мал цу Гаст.
21 19 Матиас Хорн Der Bariton Матиас Хорн Studierte Kirchenmusik und Gesang bei Wolfgang Neumann, Eva Marguerre und Gisela Rühmert в Гейдельберге.Als Oratoriensänger пела er unter anderem die Johannes — Passion in der Leipziger Nikolaikirche, die h-moll-messe во Фрайбурге и Die Matthäus-Passion в Санкт-Петербурге. Er trat unter der Leitung von Frieder Bernius, Hermann Max und Thomas Hengelbrock sowie in Verschiedenen Ensembles wie dem Orlando di Lasso Ensemble, dem Ensemble Weser-Renaissance Bremen und Musica Fiata auf. Daneben war Matthias Horn zu Gast bei vielen Festivals für neue Musik und arbeitete u. а. мит Лучано Берио, Ханс Зендер и Петер Этвес цусаммен.Фон ден zahlreichen Uraufführungen, denen er mitwirkte, sind знает Peter Eötvös, когда я пересек мост мечты в Донауэшингене 1999 и Брайан Фернейхаус Oper Shadowtime на Мюнхенской биеннале 2004 zu nennen. Gemeinsam mit dem Pianisten Christoph Ullrich gibt er regelmäßig Liederabende, die sich vor allm durch ihre musikalisch-literarische Programmgestaltung auszeichnen. Es liegen CD-Produktionen sowie Rundfunk- und Fernsehaufnahmen mit Matthias Horn vor. Im Ensemble BonaNox arbeitet er kammermusikalisch und im Rahmen des Ohrwurm-Projektes Singt er in Grundschulen und bei Kinderkonzerten.Матиас Хорн является Gründungsmitglied des Vocalensembles Schola Heidelberg mit Walter Nussbaum und zudem seit Jahren den Neuen Vokalsolisten Stuttgart als Gast verbunden. In der Kölner Philharmonie ist er heute solistisch zum ersten Mal zu hören.
22 20 Johannes M. Kösters Seine Ausbildung zum Sänger erhielt Johannes M. Kösters, nach langjähriger Zugehörigkeit zum Knabenchor der Regensburger Domspatzen, от 1975 до 1980 an der Musikhochschule, Martin am Main.Музыкальная школа Эйнема Ауфентальта-ан-дер-Джейкобса Университета Индианы в Блумингтоне, ниже Маргрет Харшоу Rollenstudium betrieb, после Gesangsstudien Bei Rolff Sartorius в Висбадене. Йоханнес М. Кестерс война 1978 и 1981 Preisträger der internationalen Wettbewerbe für Gesang in Genf und Mexiko. Seit 1986 unterrichtet er als Dozent an der Staatlichen Hochschule für Musik und Darstellende Kunst в Мангейме, Гезанг. Die 1987 am Nationaltheater Mannheim uraufgeführte Hamletmaschine von Wolfgang Rihm stellte für Kösters die erste große Herausforderung auf dem Gebiet des zeitgenössischen Musiktheaters dar.Seitdem spielten die Werke Rihms für den Bariton immer wieder eine herausragende Rolle. Die erste Zusammenarbeit mit den Berliner Philharmonikern fand 1993 unter Claudio Abbado statt. Zur Aufführung kamen Rihms Hölderlin-Fragmente, die anschließend auch auf CD erschienen. Weitere Engagements bei den Berliner Philharmonikern folgten, u.a. für einen Liederabend mit fünf Uraufführungen über Texte von Georg Büchner, für eine Reihe von Auftragskompositionen Claudio Abbados für die Berliner Festwochen 1996, wie auch als Дарстеллер де Якоба Ленцца в Берлинской художественной академии им. Jahr Seit 1991 wirkte Johannes M.Kösters an über 40 Produktionen an rund 30 Bühnen mit. Bei uns ist Johannes M. Köster zum ersten Mal zu Gast.
23 21 Troubleyn / Jan Fabre танцоры умирают в Антверпене ansässige Gruppe Troubleyn, seit ihrer Gründung im Jahr 1986 künstlerisch von Jan Fabre geleitet, tritt weltweit mit und in Theater-, Tanz-, Film- und Opernprojekten auf. Um das Team von zehn festen Ensemblemitgliedern, von denen vier als Performancekünstler auftreten, gruppiert sich das Ensemble immer wieder mit Gastkünstlern zu neuen Formationen.Im Zentrum der Arbeit des Ensembles steht das Schaffen Jan Fabres. Итак, война Troubleyn в diesem Jahr mit den Produktionen Angel of death (2003), Quando l uomo Principale è una donna (2004), I am a Mistake (2007) и Requiem für eine Metamorphose (2007) auf Tour. Neben Aufführungen von Arbeiten anderer Künstler übernimmt Troubleyn zunehmend auch die Planung und Durchführung u. а. von begleitenden Publikationen, Gesprächsrunden oder Workshops. Das im Antwerpener Arbeiterbezirk Seefhoek gelegene Troubleyn / Laboratorium bietet dem Ensemble nicht nur ein neue Stätte mit zwei großräumigen Probenräumen und einem multifunktionalen Studio, sondern soll darüberhinaus als kultureufwerlles zentrum soziale Uns.Troubleyn ist zurzeit Художник в резиденции на дизайне в Антверпене. Das Ensemble erhält Fördermittel vom Ministerium der Flämischen Gemeinschaft, der Provinz sowie der Stadt Antwerpen. In der Kölner Philharmonie ist das Ensemble zum ersten Mal zu Gast.
24 22 ensemble recherche Das ensemble recherche ist eines der profiliertesten Ensemble für neue Musik. Mit über vierhundert Uraufführungen seit der Gründung im Jahr 1985 hat das Ensemble die Entwicklung der zeitgenössischen Kammer- und Ensemblemusik maßgeblich mitgestaltet.Das neunköpfige Solistenensemble hat mit seiner eigenen dramaturgischen Linie einen festen Platz im internationalen Musikleben gefunden. Neben seiner ausgedehnten Konzerttätigkeit wirkt das ensemble recherche bei Musiktheaterprojekten mit, produziert für Hörfunk und Film, gibt Kurse für Instrumentalisten und Komponisten und Bietet dem musikalischen Nachwuchs Projekten in seine. Das Repertoire beginnt bei den Klassikern des ausgehenden 19. Jahrhunderts und reicht u. а. vom französischen Impressionismus uber die Zweite Wiener Schule und den Expressionisten bis zur Darmstädter Schule, der französischen Spektralmusik bis zu avantgardistischen Experimenten der Gegenwartskunst.Ein weiteres Interesse des ensemble recherche gilt der zeitgenössischen Sicht auf die Musik vor Das Ensemble Organisiert sich в Eigenregie. An seinem Standort Freiburg im Breisgau hat es eine Abonnementreihe, veranstaltet von den Freunden des ensemble recherche e.v. Darüber hinaus wird das ensemble recherche durch die Stadt Freiburg und das Land Baden-Württemberg unterstützt. Zusammen mit dem Freiburger Barockorchester veranstaltet das ensemble recherche die jährlich stattfindende Ensemble-Akademie Freiburg, die ein Forum für die Weiterbildung professional Musiker im Ensemblespiel in alter und neuer Musik und für die Beikbegndende Musik.Die Musiker des ensemble recherche geben Kurse an Musikhochschulen und unterrichten bei den renommierten Internationalen Ferienkursen für Neue Musik в Дармштадте. Von der enormen Bandbreite des Repertoires des Ensembles zeugen rund 50 компакт-дисков. Darunter befinden sich preisgekrönte Aufnahmen mit Werken u. а. фон Луиджи Даллапиккола, Мортон Фельдман, Брайан Фернихау, Эрнст Кренек, Гельмут Лахенманн, Луиджи Ноно, Брис Паузе, Вольфганг Рим, Сальваторе Шиаррино и Бернд Алоис
25 23 Циммерманн.В jüngerer Zeit erschien eine neue CD mit Beat Furrers Begehren sowie eine CD mit Werken von Nicolaus A. Huber, die mit dem Preis der Deutschen Schallplattenkritik ausgezeichnet wurde. Bei uns war das ensemble recherche zuletzt im Mai dieses Jahres im Rahmen der MusikTriennale Köln 2007 zu Gast. Die Besetzung des ensemble recherche Flöte Мартин Фаленбок Гобой Хайме Гонсалес Кларинетт Шизуйо Ока Тромпете Маркус Швинд * Позауне Эндрю Дигби * Виолина Мелисе Меллингер Виола Барбара Маурер Виолончелло Аса Окерберг Контрабасс Ульрих Ласугценайдер Контрабасс Ульрих Ласугценайдер * Харлав Штефакте Жан-Пьер Колло * Gäste
26 24 Lucas Vis Der 1947 geborene Dirigent Lucas Vis zählt zu den Spezialisten für zeitgenössische Musik.Seine musikalische Karriere начинала как виолончелист. Nachdem er 1967 как Preisträger beim Dirigierkurs am Salzburger Mozarteum hervortrat, entwickelte er sich mehr und mehr zum vielseitigen Dirigenten. Während seiner Assistenz bei Bruno Maderna () получил премию Кусевицки Тэнглвуд за композицию в 1971 году. От 1976 г. до 1979 г., ставших главными шеф-повара Нидерландского балета, оркестров классического и современного балета; как Gast dirigierte er Orchester wie das Königliche Concertgebouworchester Amsterdam, das Residentie Orkest, Verschiedene Rundfunkorchester und mehrere Ensembles mit weit gefasstem Repertoire.Война с 1988 по 1996 год — главный филармонический оркестр Северной Голландии в Харлеме, на стенде Werken aus den verschiedensten Epochen am Pult. An der Nederlandse Opera в Амстердаме leitete er neben Opern von Mozart, Puccini, Busoni, Maderna und Verdi viele Uraufführungen niederländischer Komponisten wie Otto Ketting, Theo Loevendie und Guus Janssen. Er arbeitete mit Komponisten wie John Cage, Mauricio Kagel, Karlheinz Stockhausen, Louis Andriessen und vielen anderen zusammen und dirigierte zahllose Uraufführungen.С 1998 г. по 2005 г. военный директор консерватории Амстердама, с 2003 г. профессор für Dirigieren ist. Daneben gastiert er in ganz Europa bei zahlreichen Sinfonieorchestern und Ensembles und leitet Meisterkurse für Dirigieren. Bei uns dirigierte Lucas Vis zuletzt im Mai im Rahmen der MusikTriennale Köln das Nieuw Ensemble.
27 Dienstag 1.Январь: 00 Neujahr Фото: Künstleragentur Roncalliplatz Горячая линия Köln Philharmonie 0221 / in der Mayerschen Buchhandlung Neumarkt-Galerie Köln Monoblue Quartet Franz Koglmann tp, fl-h Tony Coe cl, ts Strawzer, вокалистка Herbert Rensha Sinnlichkeit in un ge wöhnlich besetztem Ja zz- Sound 25, zzgl. VVK-Gebühr
28 26 KölnMusik-Vorschau Sonntag: 00 Baroque … Classique 2 Weihnachtskonzert Дороти Милдс Сопран Хана Блазикова Сопран Дэмиен Гийон Альт Ян Кобов Тенор Петер Койдж Басс Коллегиум Вокаль Хриснтэн Джентор Басс Коллегиум Дороти Милдс Джентор Басс Коллегиум Дороти Милдс Джентор Басс Коллегиум Фрибуки Вокал Барбас Джентор Басс Коллегиум Дороти Бэсси Джентор Басс Коллегиум Вокаль Хриснн Джентриан diesen Tag «BWV 63» Das neugebor’ne Kindelein «BWV 122 Kantate am Sonntag nach Weihnachten für Soli, Chor und Orchester Magnificat Es-Dur mit den weihnachtlichen Einlagesätzen BWV 243a Mittwoch: 00 Olivier Messiaen zum 100.Фортепиано 2 ГрауШумахер Фортепианный дуэт Гётц Шумахер Клавир Андреас Грау Клавир Франц Шуберт Фантазия фа минор D 940 Иоганнес Брамс Вариация с über ein Thema von Joseph Haydn op. 56b Olivier Messiaen Visions de l Amen für zwei Klaviere Donnerstag: 30 im Filmforum PhilharmonieLunch Stummfilm mit Live-Musik: Im Zeichen des Zorro Daniel Kothenschulte Klavier Fred Niblo Im Zeichen des Zorro (США, 1920) Первый герой боевиков: Дуглас Фэйрбэнджен дез Зорро «; США 1920, Реги: Фред Нибло. Мит Дуглас Фэрбенкс и Ной Берри.100 мин. Мы погрузились в человека с фрагментом, с Эрролом Флинном, Джином Келли или с Джеки Чаном: Дуглас Фэрбенкс, военный в Форбильде, дерзкий атлетический чародей, дерзнул в классической Abenteuerrollen schlüpfte und für viele darin bis heute unerbenreicht is. Вступить в 1920 году под Реги фон Фред Нибло («Бен Гур»). Ob als kühner Rächer или dessen unscheinbares alter ego Дон Диего: Der furchtlose Held hat neben den Widersachern immer auch den Schalk im Nacken. Dienstag: 00 Neapolitanische Weihnacht Neapolis Ensemble Ein ausgelassenes und buntes Fest ist Weihnachten в Италии, besonders в Неапеле, am Fuß des feurigen Vesuv! Eine Vermischung von populärer Musik und Hochkultur: Bei Taran tellen, Villanellen und Moresken wird getanzt, gelacht und gesungen und die Geburt des Jesuskinds gefeiert.Sonntag: 00 Was gibt s Neues? Die Kunst des Liedes 3 Анджела Denoke Сопран Роджер Виньолес Клавир Ausgewählte Лидер фон Александр фон Землинский, Арнольд Шёнберг, Рихард Штраус Лера Ауэрбах Песни без возврата Композицииauftrag дер KölnMusik Uraufführung Абсолютная музыка Елена Башкирова. Wir freuen uns, Roger Vignoles für dieses Konzert gewonnen zu haben. 19:00 Einführung in das Konzert durch Stefan Fricke
29
30 Информация и билеты по горячей линии филармонии zu allen Konzerten in der Kölner Philharmonie! Kulturpartner der Kölner Philharmonie Herausgeber: KölnMusik GmbH Louwrens Langevoort Intendant der Kölner Philharmonie und Geschäftsführer der KölnMusik GmbH Postfach, Köln Redaktion: Sebastian Loelgen Herausgeber Text is fricbefür die.Fotonachweis: Co Broerse S. 24; Вольфганг Фурманнек С. 20; Клаус Рудольф С. 16; Malou Swinnen S. 15 Корпоративный дизайн: Rottke Werbung Umschlaggestaltung: Hida-Hadra Biçer Gesamtherstellung: adhoc Printproduktion GmbH
31 Samstag 22. Декабрь: 00 Filmforum Фотография: Malou Swinnen Begleitprogramm zu »i amc Mistakehar« 02 der Mayerschen Buchhandlung Neumarkt-Galerie Köln Jan Fabre Künstler der Extreme / Der Wolkenvermesser Dokumentation Deutschland / Frankreich 2003 Regie: Caroline Haertel, Mirjana Momirovic Porträt des Multimedial-Künstlers Jan Fabre Eines Tages Bukerman Dokuder Mich. mit dem Wuppertaler Tanztheater von Pina Bausch KölnMusik gemeinsam mit Kino Gesellschaft Köln 6,50 ermäßigt 6, Karten an der Kinokasse
Америка больше не империя и живет в коротком эээ, говорит Бернар-Анри Леви
В своей новой книге «Империя и пять королей: отречение Америки и судьба мира» известный философ Бернар-Анри Леви утверждает, что влияние Америки снижается, и пять держав — Китай, Россия, Иран, Турция и Суннитский радикальный ислам — готовы занять свое место в мире.
«Это произошло потому, что Америка теперь рассуждает только о краткосрочной перспективе», — говорит он. «Стратегической цели нет».
Основные моменты интервьюО том, почему США теряют влияние в мире
«Например, в отношениях с китайцами я демонстрирую в книге не то, что г-н Трамп бездействует. Конечно, он действует. Он пытается заключить сделку, как он говорит, но с одной стороны, есть люди, китайцы, которые думают веками.У китайцев долгий-долгий образ мышления. Америка думает, я не знаю, в следующем месяце, в следующем квартале, максимум в следующем году в этих переговорах о тарифах и так далее, и так далее.
«Что касается россиян, то то же самое. У [президента России Владимира Путина] есть стратегия. У Трампа есть тактика. [Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган] имеет стратегию восстановления Османской империи.
У нас есть тактика, которая заключается в том, чтобы сокрушить его валюту и так далее. … Мистер.Трамп делает вид, что Иран — злейший враг, самый опасный для Америки и Запада. Но когда возникает такая возможность, он доставляет на серебряной тарелке мулле Ирана то, что они хотят больше всего… это Дамаск и Багдад, то есть шиитская дуга.
Конечно, у нас есть санкции, но у них есть Багдад, у них есть Дамаск, и у них есть прочный союз с Путиным. Итак, мы находимся в ситуации, когда наш лидер свободного мира Дональд Трамп играет мускулами, но настоящая сила на стороне, увы увы увы, пяти королей: китайцев, арабов, иранцев, османов (турок) и Россияне.”
О том, почему США стали считаться империей
«Америка была империей в очень точных обстоятельствах, когда только вы могли спасти Европу от самоубийства в 1914 году, когда был только вы, чтобы победить нацизм в 1942 году [1943, 1944], когда был только вы, чтобы победить коммунизм, что было еще одним фашизмом, падением Берлинской стены, и время от времени для распространения демократии и подавления угрозы фашизма, которая является исламистской.
Что мне нравится в Америке, так это то, что в целом этот империализм довольно безразличен.Это не империализм для того, чтобы остаться или оккупировать вашу территорию и так далее, и так далее.
Но теперь мы сталкиваемся с чем-то новым, а это вовсе не империя. Единственная империя Америки — это империя [генерального директора Facebook Марка Цукерберга], империя Facebook и Twitter, социальных сетей и так далее. Но это несерьезно, и это ничего не меняет в конкретной жизни всех тех, кто во всем мире считает Америку сияющим городом на холме ».
О том, почему европейские страны не активизируются
«Иногда Европа так поступала.Например, в Ливии [президент Франции Николя Саркози] взял на себя инициативу, а президент Обама — сзади. Почему нет? Европа ленива. Европа привыкла к американскому зонтику безопасности, и Европе потребуется время, чтобы взять на себя ответственность. Метафора, которую я использую в своей книге, это метафора Энея, героя Вергилия, человека, который отправился из Трои в Европу. Два столетия назад Эней отправился из Европы в Америку, чтобы построить Америку. Может быть, сегодня Эней должен вернуться в Европу, но на это потребуется время.«
О бездействии президента Обамы после того, как Сирия применила химическое оружие в 2013 году.
« Потому что Америка — особая страна. Потому что Америка верит, что это нечто исключительное. В этот день Барак Обама временно — навсегда, я не знаю — отказался от этой исключительности. Он сказал: «В конце концов, Америка — это просто другая страна. У нас нет особой ответственности ». Поскольку в этот день он сказал [президенту Сирии Башару аль-Асаду], худшему на сегодняшний день мяснику на Земле, он сказал ему:« Остерегайся, мой дорогой друг.Если вы перейдете красную черту применения химического оружия, вы будете наказаны ». Затем Башар аль-Асад перешел черту, и что произошло? Г-н Обама отправился совершить небольшую экскурсию по саду Белого дома, и в конце экскурсии он сказал: «Ничего не произойдет». Для Америки это была потеря доверия, которой я никогда не видел. и это было, может быть, я надеюсь, что нет, но это может быть поворот на 180 градусов в глубоком метафизическом призвании этой великой страны, которой является Америка ».
Об отношениях Трампа с Израилем и американскими евреями
«№ 1: [Трамп] должен оставить в покое своих еврейских внуков, хорошо.№ 2: Есть цитата на иврите: «Есть не только доказательства любви, есть глубокая любовь, которая называется Ахават Исраэль». Вы можете делать жесты в сторону еврейского народа, например, посольство и так далее. Если это не основано на глубокой любви, глубоком понимании того, что имеет в виду Израиль, эти жесты равны нулю. № 3: Сила евреев в Америке, которая в наши дни ослаблена [Реп. Ильхан Омар] и все вокруг нее, и так далее, что-то происходит. Эта сила евреев основана на том факте, что они всегда будут очень мудро двухпартийными.Есть что-то в этом объятии евреев Америки президентом Трампом, что похоже на поцелуй смерти. Надеюсь, я ошибаюсь. Не смерть, потому что евреев «невозможно убить», но мне не нравится этот поцелуй. Потому что еврейский народ выжил благодаря своим знаниям, из-за своего стремления к учебе, и вся эта еврейская этика на 101 процент противоположна стилю, который воплощают Трамп и его окружение. И если мы пойдем на какой-либо компромисс с этим нигилистическим стилем, я думаю, что мы — евреи — вы — американские евреи — совершим очень опасную ошибку.
Джулия Коркоран подготовила и отредактировала это интервью для трансляции с Кэтлин МакКенна. Саманта Рафельсон адаптировала его для Интернета.
Отрывок из книги: «Империя и пять королей: отречение Америки и судьба мира»
Бернар-Анри Леви
Когда я рассматриваю причины, по которым на данном этапе моей жизни я вложил столько энергии в дело Курдов и Курдистана, это то, что мне приходит в голову.
Конечно же, справедливость борьбы.
Величие этого народа, чьи претензии на самоуправление намного более веские, чем у многих других в этом регионе.
Я не фанатичный сторонник национальных государств. Но самое меньшее, что можно попросить от мира, — это быть последовательным в своих принципах. На Ближнем Востоке существует государство Сирия, которое возникло в результате решений франко-британского дипломатического дуэта, чьей задачей было разделить трофеи Османской империи. Такое же достоинство было присуждено другому смертоносному вымыслу без истинной идентичности, Ираку, и это иллюстрирует логику хладнокровных монстров.Но среди курдов есть народ, обладающий прочными и давними основаниями для отстаивания своих прав. Великие люди, которые заплатили за свою решимость вынести горой редких в истории человечества страданий. Следует ли им сказать, что они не народ, что они лишние и не имеют авторитета, чтобы требовать независимости, которая на протяжении более века была мечтой и славой их отцов? На мой взгляд, это нарушает самые основные принципы справедливости.
Далее идет долг, который им причитается.Неизгладимый долг мира перед единственной вооруженной силой, которая, когда появилось ИГИЛ, и регион был охвачен ужасом, осмелился сразиться с ним лицом к лицу. Именно потому, что я знал об этом долге, я с небольшой группой друзей приехал в этот регион в период с июля по декабрь 2015 года, чтобы снять документальный фильм «Пешмерга» на шестисотомильном фронте, который держали курды. в одиночку, против фанатиков Исламского государства. Именно потому, что я знал, что эти мужчины и женщины — в состав Пешмерга входят женские батальоны — были первой линией обороны не только Курдистана, но и всего мира, я снова покинул Европу в ноябре 2016 года, в первый день битвы. для Мосула, чтобы снять второй документальный фильм «Битва при Мосуле» об освобождении самого важного муравьиного города Халифата.И по тем же причинам, по которым я лично продвигал эти фильмы везде, где их хотели показать, я принес первый из них в очень символический большой зал здания Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке и на священный купол Конгресса в Нью-Йорке. Вашингтон, и что я прожил эти два года в ногу с пешмергой и их чаяниями. Эти бойцы были стражами варварства, мировыми аванпостами и щитами. Съемочная группа и я сочли необходимым быть свидетелями этого.
Еще одна причина моей приверженности — это борьба за просвещенный ислам, которая, когда я становлюсь старше, я понимаю, была одной из главных забот моей жизни. В двадцать лет он привел меня на рисовые поля Бангладеш; затем, сорок лет спустя, в Ливийскую пустыню. Это привело меня в Афганистан командующего Ахмад Шаха Масуда в защиту народа дари, наследников Руми, Хафеза и роз Испахана. В Пакистан мучителей Даниэля Перла и Шоу, которые от Лахора до Карачи оплакивали его как брата.Ранее он погрузил меня в Сараево и удерживал там почти четыре года сербской войны, когда ислам терпимости и мира вдохновлял борцов боснийского сопротивления и их лидера Алию Изетбегович. Он вернул меня в Алжир, страну, где я родился, в то время, когда неграмотные эмиры сеют ужас, а мужчины и женщины, сопротивлявшиеся смертельному яду исламизма (иногда извне, но чаще изнутри), нуждались в идеологических идеологиях. боеприпасы и поощрение.Было логично, что одна и та же битва, то же желание изменить ситуацию в войне цивилизаций, которая противопоставляет ислам ученых против ислама убийц, должно однажды привести меня в горы, где курды верят в демократию. и закон, равенство женщин и мужчин даже на поле битвы, светскость, разнообразие веры и священная обязанность защищать христиан, езидов, мусульман-шиитов и евреев.
Оставаться со мной в те сезоны, которые я провел с курдами, было предпочтением осязаемому, которое со времен учебы в университете я всегда считал самым надежным ограждением от системного мышления, роковым искушением для тех, кто влюблен в мысли.Феноменология Эдмунда Гуссерля; Привязанность Жан-Поля Сартра к сути вещей; и Полибий, историк верхом на лошади, присутствовавший при осаде Карфагена, который, подобно Гераклиту, думал, что «глаз» больше, чем «ухо», что «вскрытие» всегда более ценно, чем «свидетельство», и что для написания истории лучше всего прожить хотя бы немного. У Полибия, которого, как нас учили в элитных подготовительных классах французского в прошлом веке, был только один противник, которому он посвятил целый том своих историй: прославленный Тимей, труды которого были утеряны, но которого Полибий считал прототипом. лежащего историка, книжного червя, библиотечной крысы, которые никогда не сталкивались с опасностями или усталостью, собирая рассказы других.Я тогда был на стороне Полибия. И когда я с самого начала решил воочию увидеть живой театр человеческой жестокости, когда это возможно, я думал о Полибии не меньше, чем об Эрнесте Хемингуэе, о русском писателе и военном корреспонденте Василии Гроссмане или о фотографе Ли. Миллер. Спустя почти полвека я не изменил своего мнения.
И, наконец, есть вкус к далеким приключениям, который, как и мое предпочтение осязаемому, перерос вместе со мной во взрослую жизнь и объясняет тот факт, что я никогда не мог поставить мыслителя, каким бы плодородным он ум ни был, выше писателя. что великий французский боец Сопротивления Роджер Стефан назвал «авантюристом» в коротком произведении «Портрет авентюрье» (с предисловием Жан-Поля Сартра), которое было одним из кратких словаря моего поколения.Для меня в число этих авантюристов входят, опять же, такие стратеги, как Полибий, который, как говорили, был экспертом в шифровании сигналов и мог вычислить точную высоту лестниц, необходимых, чтобы взобраться на крепость из теней, отбрасываемых ее стенами на землю; люди действия, такие как Т. Э. Лоуренс, который довел свое безумное завоевание до кульминации в монументе из песка и снов, которым был «Семь столпов мудрости»; Хемингуэй Байлайна; писатели-комбатанты, такие как Джордж Оруэлл в Каталонии или Андре Мальро в своем самолете Latécoère в Испании или Ромен Гэри в своем бостонском бомбардировщике эскадрильи Лотарингии; писатели-наемники, подобные Ксенофонту, который применил свое военное искусство на благо Кира Великого и который после длительного отступления Десяти тысяч черпал материал для той библии безнадежных дел, которая является Анабасисом; аскет Байрон из Миссолонги; и великолепный Морис де Сакс, которого потчевали великолепной пьесой, взятой из репертуара и поставленной в его предвыборном театре накануне его побед в Праге и Фонтенуа, и который дал своему трактату о мечтах очень похожее на Руссо название «Мечты». искусство войны.
Время идет. Модели сохраняются. Они пребывали во мне, пока я утверждал курдскому президенту Масуду Барзани, что вход в Мосул и установка его флага будут такими же решающими для его народа, как взятие Акабы для племен Фейсала во время Первой мировой войны. И они все еще были в моих мыслях. когда я следовал за длинными пыльными курдскими колоннами в горы Синджар и когда я разбивал лагерь в горах Зартик вместе с Магдидом Харки, молодым беловолосым бригадным генералом пешмерга, храбрым, но таким уязвимым, которого я тщетно пытался убедить укрепить войска крыша его бункера.По крайней мере, в моем фильме мне удалось запечатлеть его последние моменты жизни.
Я уже писал о некоторых из этих причин.
Однажды я могу вернуться к ним более подробно.
Но была еще одна причина, возможно, самая важная, и она составляет основу этой книги.
В конце этих двух лет приключений я стал свидетелем развертывания события, которое, если подумать, весьма необычно.
Президент Барзани, глава пешмерга, пришел к выводу, что время безответных жертв прошло и что настал момент напомнить международному сообществу об обещании, данном курдскому народу столетие назад, в духе и букве. Севрского и Трианонского договоров, положивших конец Первой мировой войне на Ближнем Востоке.
Таким образом, в сентябре 2017 года он выступил с инициативой организации референдума, за которым, как он неоднократно подчеркивал, от Сулеймании до Эрбиля, не последовало бы одностороннее провозглашение независимости.
Он настаивал на том, что его истинная цель состояла в том, чтобы начать диалог с федеральным государством Ирак в Багдаде, которое давно перестало соблюдать все, кроме части своих конституционных и бюджетных обязательств в отношении курдов.
Как федеральная власть отреагировала на это предложение о диалоге?
С серией карательных мер, за которой последовала полная блокада Курдистана, за которой, в свою очередь, последовало полномасштабное вторжение в начале октября в регион Киркук, нефтяную столицу страны.
И в ответ на это вторжение, в ответ на внезапное наступление, запланированное в тайне в Тегеране и Багдаде, в ответ на атаку десяти против одного (и, как будто этого было недостаточно, танков против людей), что было позицию исторических союзников Курдистана, его сестринских демократий, которые всего несколько дней назад не могли похвалить пешмергу?
Им нечего было сказать.
Они не произнесли ни слова, когда курдские дома в Киркуке подвергались газу и обыскам, женщин насиловали, людей пытали.
Ни слова, как наш товарищ и оператор Аркан Шариф остался истекать кровью, кухонный нож застрял ему в горле.
И после взятия Киркука, когда танки наступали на Эрбиль, международное сообщество, в первую очередь Соединенные Штаты, не пошевелило пальцем, чтобы предотвратить или уменьшить это возмущение; только бросив в бой все свои силы, прижавшись спиной к стене, пешмерга удалось защитить Эрбиль.
Это, конечно, не первый раз, когда происходит такое предательство.
И благодаря семейным преданиям, недавним воспоминаниям и, в этом последнем эпизоде, непосредственному опыту я знаю, что есть суицидальная слабость в отношениях между демократией и войной; что наш первый рефлекс, когда звучит сигнал тревоги и хорошо вооруженные и решительные противники попирают наши ценности, — это вообще ничего не делать.
Такова была судьба в 1936 году Народного фронта в Испании, который был позорно оставлен падать из-за страха рассердить Гитлера и Муссолини.
Такова была судьба Чехословакии в 1938 году.
Это была история Берлина в 1953 году, Будапешта в 1956 году, Праги в 1968 году и Варшавы в 1981 году — история, лежащая в основе фразы «конечно, мы ничего не будем делать», хотя и произнесенной вслух только в финале членом французского президента. Кабинет Франсуа Миттерана с самого начала был девизом Европы, обездвиженной простой идеей противостояния Красной Армии.
Это история о том, как Сараево было передано сербским ополченцам в период с 1992 по 1995 год.
За исключением того, что здесь, в Киркуке, о Красной Армии не было и речи.
Ни Муссолини, ни Гитлера.
И даже сербская армия, которая, хотя и ошибочно, считалась одной из лучших в Европе.
Была только иракская армия.
Та же армия, теперь, по общему признанию, переоборудованная, которая двумя годами ранее бежала до наступления Исламского государства.
Та же самая сила, лишенная какой-либо реальной военной культуры или патриотизма, раздираемая сектантским соперничеством между шиитским большинством и суннитским, курдским и христианским меньшинствами, которая не устояла бы в течение 24 часов после предупредительного выстрела Запада.
Именно перед этой армией поклонились европейцы и американцы.
Хуже того, именно их собственное оружие — новейшие танки «Абрамс», поставленные для совместной борьбы с ИГИЛ, — американские советники и спецназ на местах позволили иракцам повернуться против курдов.
И мы стали свидетелями удивительного зрелища, когда ведущая мировая держава соглашается на поражение и унижение своего самого стойкого союзника в регионе. Мы видели, как тот же президент Трамп, который только что объявил Иран врагом номер один на сложном Ближнем Востоке, не возражал, как генерал-майор Касем Сулеймани, глава отряда Кудс, элитного подразделения иранской революционной гвардии, ответственного за внешнюю политику Ирана. операции, приходили и уходили, расхаживая по полю боя, как победитель, и позируя фотографам.Я сам сообщил, не делая никаких поправок или опровержений, невероятную сцену в Киркуке, когда около восьми часов вечера. 15 октября, в день решающего сражения, другой высокопоставленный иранский офицер закричал группе потрясенных курдских офицеров, что «если вы откажетесь сдаться, я нападу на вас здесь, здесь и здесь», — его палец ткнул карта — это в нескольких сотнях метров от авиабазы, где размещались американские советники.
Курды восприняли это невмешательство как ужасающую загадку.
Я никогда не забуду недоверчивый вид Нетчирвана Барзани, премьер-министра и племянника президента, ночью в Эрбиле, когда он, окруженный своим штабом, понял, что Багдад намерен реализовать свои угрозы блокады. Путаница была всеобщей. Каждый был занят чем-то: один — обнадеживающим анализом пересекающихся интересов, которые якобы гарантировали, что ни один из главных героев не сможет получить выгоду от эскалации; другой — с лихорадочным поиском в Google юридических положений, касающихся воздушного пространства, которое Ирак готовился нарушить; еще один с флегматичным рассуждением о вечном повторении курдского проклятия и о перспективе снова отправиться в горы, которые, как люди любили говорить в Эрбиле, были единственными настоящими друзьями пешмерга.Но Нетчирван Барзани должен был вызвать одну за другой столицы союзников, чтобы предупредить их. И когда до него дошло, что на другом конце провода никого нет, он перешел от шока к гневу. Холодная ярость ожесточила его юное и нежное лицо. Он больше не был современным лидером, довольным миром, принцем-космополитом, говорящим по-оксонски по-английски, чьи амбиции, как я понял из наших предыдущих встреч, казалось, заключались в том, чтобы привести свой народ к процветанию по сингапурской модели.Его настигла трагедия курдской судьбы. Его голос был сухим и жестким, глаза расширились от оскорбления. На его лице появилось выражение контролируемой свирепости, которое, я готов поклясться, было не врожденным для него, а скорее исходило от одного из тех предков, чье наследие многострадального героизма преследует каждого курда. Особенно его, Нетчирвана Барзани, которого все мы, собравшиеся за столом, знали, что он внук Мустафы Барзани, отца курдской нации и ее школы сопротивления.
Я также не забуду, как на следующее утро, возвращаясь к бывшим фронтам в Гвере и в горах Зартик, где когда-то ненадолго задул ветер освобождения, я был удивлен потрясением, печальные лица были залиты засохшими слезами, и, прежде всего, гнев — снова гнев — людей, с которыми я расстался всего несколько дней назад, когда они обменяли свои автоматы Калашникова на бюллетени, подняв указательные пальцы, испачканные чернилами, чтобы показать, что они проголосовали, осознавая, что пережили исторический момент. И вот они снова были, понимая (поздно, потому что к ним катились танки «Абрамс»), что им снова придется брать в руки свои винтовки! Когда мы достигли Алтун-Купри, в тридцати шести милях от Эрбиля, где иракская армия уже собирала свои силы, меня встретили криками «Америка предала нас» толпы добровольцев, которые были заняты строительством импровизированной линии обороны под безжалостное солнце, лишь временами смягчаемое тенью от деревьев.«Почему Америка продала нас?» — потребовали бойцы. «За сколько? И кому? » Но шум был утерян в пронзительном грохоте пикапов, выстроившихся в линию, образуя стальной бастион, способный замедлить продвижение танков Абрамс, а затем снова затерялся в строфах патриотической песни, выкрикиваемой и отбрасываемой ветром, чтобы оставить только звучные и мрачные повторения «Да здравствует Курдистан!» Окружающий шум избавил меня от необходимости рисковать ответом.
Но что я мог сказать этим борющимся избирателям, возмущенным бунтарством?
Как и они, я думал, что от этого романа явно пахнет предательством.
Как и они, я был шокирован смесью дилетантизма, безрассудства и отсутствия видения со стороны администраций США и Европы.
Но чем больше времени шло, тем больше я задавался вопросом, есть ли что-то еще в том черном октябре, если мы не переживаем событие, настоящее, более наполненное смыслом, чем казалось, исходящее издалека, направленное дальше в будущее и являясь прообразом, далеко за пределами Курдистана, изменения огромного масштаба, который нельзя объяснить просто предательством великих держав.
Ибо такие события действительно случаются.
Они подкрадываются хитростью волка.
«На голубиных ногах», — сказал Ницше.
Разница между голубями и волками в том, что первые приносят мир, тогда как вторые входят в города только для того, чтобы сеять страх и опустошение: как это было верно в Киркуке!
Но их объединяет то, что мы не слышим их прихода.
В обоих случаях требуется третье ухо, чтобы слышать за «самым тихим голосом» или «тихим, тихим голосом» (3 Царств 19:12) эхо беззвучного взрыва, бесшумного шума и, иногда, сдвига, знаком или предчувствием которого они являются.
Кто уловил, что происходило в тот день в 371 г. до н.э., когда в Левктре, пустынном уголке греческого региона Беотия, Священный Батальон Фив разрубил на куски четыреста Спартиатских Равных, которые были, как их фиванские противники и пешмерга, мужчины, которые встали перед лицом смерти? В Спарте все еще были неоспоримые лидеры, мраморные законы, которыми восхищался весь мир, и другая армия, неповрежденная и непобежденная. Но небольшое сражение при Левктре стало похоронным звонком его гегемонии в Греции.
Кто, тридцать три года спустя, в битве при Херонеи, когда все комментаторы, включая Дельфийский оракул, имели глаза, уши и слова только для уничтожения того же Священного батальона кавалерией Филиппа II Македонского, мог понять, что Афины на самом деле были настоящей целью? Что Афины были настоящим неудачником? Что это было началом конца империи Солона, Мильтиада и Фемистокла?
А битва при Пидне, на границе Фессалии, которая произошла в 168 г. до н. Э.? Это было молниеносное наступление (на это потребовался час), которого вполне могло и не произойти: лошадь, сорвавшаяся с римских рубежей, пытаясь переправиться через реку, спровоцировала первое сражение и заставила царя Персея поверить в то, что враг наступил. Движение.Кто в то время понимал, что настала очередь македонцев потерпеть историческое поражение? Ослабить хватку и уступить римлянам? Кто из современных летописцев понял, что мечта Александра угасает?
Некоторые события кажутся громкими, но на деле оказываются инсценировкой.
Другие, кажущиеся безнадёжными, похожи на молнии с задержкой, медленно ударяют и, когда они это делают, медленно распространяются, прежде чем внезапно изменить ход истории.
Во всяком случае, это то, что я почувствовал.
Когда я сел на последний самолет, которому было разрешено вылететь в Европу до того, как вступило в силу эмбарго со стороны Ирака, и Курдистан стал тюрьмой под открытым небом, которой он оставался в течение нескольких месяцев, я уже был убежден: мы были в ситуации, схожей с той, которую я только что процитировал. . То, что происходило в Эрбиле, отражало гораздо больше, чем разрешение президента Трампа на корректировки в отдаленных провинциях американской империи. Что-то происходило в отношениях Америки со своими союзниками, партнерами и с самим собой, что не соответствовало старому порядку и предполагало возможность грядущих больших сдвигов.
Вернувшись в Париж, я прочитал, кто и что сказал в ходе дебатов в Совете Безопасности ООН по поводу «декларации» и «резолюции», которые были инициированы Францией и быстро лишились содержания благодаря вмешательству Китая и России.
Я видел копию письма, которое госсекретарь США Рекс Тиллерсон отправил президенту Барзани за несколько дней до референдума 25 сентября, в котором Тиллерсон прямо заявил, что он полностью осведомлен о роли пешмерга в Поражение ИГИЛ и полученная им благодарность.
У меня был доступ к другой записке Тиллерсона, которая была отправлена после референдума премьер-министру Ирака Хайдеру аль-Абади, в котором он просил его с запозданием прекратить огонь, принять руку, которую протянули курды, и отдать приказ шиитским ополченцам. направлено Ираном покинуть Ирак.
Короче говоря, собирая последние кусочки головоломки, я обнаружил нечто почти похуже, чем невмешательство, слепота и предательство: когда Америка решила отреагировать, когда она, казалось, оценила масштабы разгрома, который она нанесла самой себе, и, наконец, заговорил, хотя и робко, его слова не увенчались успехом и были проигнорированы.
На этом этапе моя судимость была установлена.
Фортуна, как сказал Полибий, работала в манере трагического драматурга, импровизируя взлеты и падения, драматические откровения и повороты вокруг посредственности одного персонажа (в данном случае первого президента Америки, равнодушного к слишком далеким событиям), тактических ошибок другого персонажа. (здесь великий, но политически самоуверенный президент Барзани) и еще одно высокомерие (головокружительное открытие иракского премьер-министра о том, что его стойкость перед лицом курдов принесла ему в Багдаде более высокую степень славы, по крайней мере, на данный момент, чем то, что он получил от краха Исламского государства).Для любого, кто верил во всемирную историю, то есть в необходимость рассказывать историю мира, как выразился другой грек, «как если бы это был единый город», было ясно, что эта безликая битва, которая никого не касалась, была, Подобно Леуктре, Херонеи и Пидне, повод для широкомасштабного перебалансирования престижа и сдерживающей силы, когда ослабленная Америка уступила свое влияние, в то время как ее ободренные противники использовали свое преимущество и импровизировали беспрецедентное перераспределение систем власти.
Иран в движении.
Турция чувствует, что ей больше не нужно сдерживать
ненависти, которую он испытывает к курдскому народу: народу, который в глазах турок почти такой же отвратительный и расходный материал, как и армяне.
Горстка суннитов заявляет, что, руководствуясь примером Саудовской Аравии, больше не скрывают своего безразличия к маленькому народу, который, хотя и мусульманин, не является арабом.
Сила (Россия) и сверхдержава (Китай), которые делают все возможное, чтобы заглушить курдский голос в Организации Объединенных Наций.
Короче говоря, пять больших или очень больших стран претендуют на новые места за столом власти — и делают это за счет храбрых и благородных пешмерга.
Кто-то может возразить, что то, что разделяет эти пятеро, больше того, что их объединяет. Или что они оказывают на мир не большее влияние, чем другие, такие как Египет или Индия. Но это выбор, который я делаю в этой книге. Это пять сил, за маневрами которых я наблюдал в те ужасные дни — пять «царств», которые я называю в отсылке к библейской истории о «войне империи против пяти царей», которая всегда интриговала меня, но теперь, наконец, имело смысл.Это пять королей, которые, одним словом, разделили тот факт, что они действовали в отношении курдской ситуации так, как будто американская империя больше не имеет значения, как если бы мы вошли в мир без Соединенных Штатов — или, что еще хуже, как если бы мы возвращались в доколумбовское время, когда Америки еще не существовало.
Курдистан как зеркало.
Битва при Киркуке как точка, в которой разрозненные силы, которые долгое время работали, внезапно сконцентрировались и преломились, очерчивая контуры нового мирового порядка.
Я предсказываю, что историки будут говорить о моменте Киркука — или, точнее, об эпохе Киркука, потому что слово эпоха по-гречески означает остановку, приостановку точек отсчета и ранее существовавших убеждений: цезура, спазм и, возможно, новое начало.
Приближается время, которое больше не является временем, которое возникло в результате смерти коммунизма, триумфа либеральных ценностей и провозглашенного «конца истории», конца, под которым я никогда не подписывался, но который начинал приобретать поистине зловещее лицо.
В Эрбиле я почувствовал ледяное дыхание злого духа мира.
Из книги «Империя и пять королей: отречение Америки и судьба мира», изданной Генри Холтом и компанией. Авторские права © 2019 Бернар-Анри Леви. Авторские права на перевод © Стивен Б. Кеннеди, 2019 г. Все права защищены.
Эта статья изначально была опубликована на WBUR.org. [Авторское право 2019 NPR]
En-Corps 17 — Vers le Congrès de l’AMP / На пути к Конгрессу WAP 2016
Тело в произведении
Яна Фабра
О боли, крови и выносливости
Йуст Демуинк *
Предварительная
По
говорить об искусстве всегда включает ловушку, имя которой — психобиография.Однако
всегда является предметом в работе и присутствует в работе. Итак, мы должны
уточнить наш подход к этому и включить предмет в наш анализ. Анализ искусства
— это не разгадка скрытой правды, а реальное.
Согласно
Жаку-Алену Миллеру [1],
более поздний Лакан подчеркивает, что «десублимация» не спасает нашу практику и теорию
. Следовательно, как говорит Миллер, конец анализа
не имеет ничего общего с идеалом стать художником или писателем, который был
сублимацией.В Семинаре XXIII, посвященном Синтому, Лакан говорит, что «искусство имеет
корней в реальном» и что «оно находится в порядке синтома». Sinthome
подчеркивает событие тела, тогда как симптом подчеркивает истину. В статье
речь уже идет не об универсальных ценностях красоты, добра и правды. Событие тела
— это переживание тела, которое запечатлено означающим словом
. В / на теле письма есть своеобразная надпись.
У
надо обрабатывать арт, начиная с привода.Произведение искусства связано с аутоэротизмом
говорящего существа — parlêtre .
Если мы хотим рассмотреть работы Яна Фабра, то нашей отправной точкой должно быть
его auto-jouissance.
Когда
Лакан говорит о Джойсе, он указывает, что Джойс способен поднять свой синтом
до escabeau — SK beau — из
произведения искусства. «Красота — последняя защита от реального», — сказал Жак-Ален
Миллер в своей презентации темы Конгресса WAP «Бессознательное
и говорящее тело».Миллер возвращается к Джойсу, который соединил свой симптом
и escabeau: «Джойс превратил сам симптом — поскольку он
вне смысла, насколько он непонятен — в escabeau
своего искусства. . Он создал литературу, наслаждение которой столь же непрозрачно, как и
симптома, и которая, тем не менее, остается предметом искусства, возведенным escabeau
до достоинства Вещи ».
Способен ли
Фабр поднять свое искусство, свои представления или театр до escabeau произведения искусства, или он
застрял в «Красоте»? О красоте Фабр говорит разные вещи, например,
«красота будет разрушительной, иначе она не будет красотой вообще».Здесь он
перефразирует Бретона: «красота будет конвульсивной или не будет вовсе».
Судорожный синдром следует понимать как чувственную плотскую любовь. Является ли «мясистый»
проблемой в творчестве Фабра? Что ж, посмотрите эту цитату: «
нет ничего более прекрасного, чем жидкая мудрость тела». Это последнее переведено в его
рисунках крови: «Я хочу написать биографию своей крови (мои рисунки крови
подчеркивают мою клятву веры красоте)».
A
Заключительное замечание последнего Лакана: « Le
moment de conclure ».В этом своем последнем учении Лакан возвращается к своим истокам
— к воображаемым. На предыдущем семинаре « L’une-bévue » акцент был сделан на теле, несчастном случае, а
— конец анализа, ожидающий нового означающего. Но ответ в его « Moment de conclure » очень удивителен
, поскольку это не , а скорее [больше] означающее, а новое изображение, которое ожидается
.
Тело и боль
Сначала
мы хотим сказать кое-что о теле и боли в психоанализе до того, как
войдет в работы Фабра.
В
Лакан сначала развил изображение тела в своей зеркальной стадии. Помимо этого
было тело как поле битвы, где идет борьба между
эго-влечениями и сексуальными влечениями. Эта борьба может закончиться параличом или
приостановкой функции части тела. Наконец, есть тело как
наслаждается субстанцией, наслаждается собой.
Jacques-Alain
Миллер различает воображаемое, символическое и реальное тело и
дает ему разные имена.Он предлагает оставить тело для воображаемого.
Тело jouissance названо «плотью». Ему даже не обязательно, чтобы
имел форму; это наслаждающаяся субстанция тела. В-третьих, он называет символическое тело
«Труп».
Несколько слов о боли и страдании в психоанализе
Боль
не является понятием в психоанализе и даже не является страданием, если только мы
не понимаем это как « douleur d’exister ».
По поводу последнего я ссылаюсь на статью Гирта Хорнарта: «Гамлет, трагедия
желания. Le douleur d’exister.
Жак
Лакан говорит о боли на своем пятом семинаре « Formations de l’inconscient ». В случае с Фрейдом, Элизабет фон Р.,
, у нее болит правое бедро. Лакан настаивает на тождестве между болью
и желанием. Боль пробуждает в ней желание к отцу и зятю.
Но
есть и другие функции, которые может иметь боль, и к которым нужно подходить каждый раз
особым образом.
У нас
уже обработали изображение тела. Пьер Эбтингер утверждает, что, когда у
нет последовательного образа тела, общая боль может восполнить этот недостаток. Он
может объединить тело и закрепить постоянство его присутствия. На этом теле начертано
знаков, которые характеризуют личность каждого. Определенной позы
может быть достаточно, чтобы идентифицировать себя с другим человеком. Но эти отметки
также могут быть напряжениями, которые отражаются на мышцах,
сухожилиях и суставах.
Помимо
, существует боль, вызванная нежеланием знать, где субъект
является жертвой императива, рабства, которое нужно поддерживать за счет
своего здоровья.
В-третьих,
Эбтингер утверждает, что боль может быть препятствием для сексуального наслаждения.
Но
боль также может установить социальную связь, потому что многие люди
заботятся об этой боли, и это может поддержать кого-то в его существовании.
Боль
также реальна, она возвращается в одно и то же место снова и снова, что является определением реальности
. Об этом нельзя говорить; не хватает слов, чтобы
назвать боль.
Ян Фабр и тело
В
интервью во время « Je suis sang »
Фабр различает три вида тела: «Моя работа всегда говорит о
теле, социальном теле, политическом и эротическом.Я
манипулировал этим телом; Я разобрал его, чтобы собрать заново. А кровь была
элементом, который я еще не анализировал ». Хендрик Тратсарт приводит в пример другую, более раннюю классификацию
Фабра: «Уже в восьмидесятые годы Фабр проводил
исследования тела и его внешнего вида, прежде чем это стало« модным »в рамках определенного авангарда
. В девяностых годах он разработал трилогию, в которой разделил
на физическое (Sweet Temptations), духовное (Universal Copyrights) и
на эротическое тело (Glowing Icons).В его театре не существует платонического разделения между духом и телом. Можно видеть духовные тела или бестелесные
духов, или тело как чистую плоть. Его театр рассматривает живое тело актера или танцора
как инструмент, как прямую опору идей. Таким образом, тело
также становится прямым политическим посредником ».
Итак,
здесь мы должны иметь дело с телом как с плотью, как с чистой сущностью наслаждения. Но
также является телесным событием, в котором есть воздействие слова, означающего
на тело: это тело как духовное тело, которое Миллер назвал трупом.
В
2004 Фабр дает более точное определение тела и добавляет к нему еще один уровень
:
«Но
для меня корпус никогда не бывает простым. Тело содержит несколько форм и
возможностей. Я выделяю четыре основных типа:
1. Физическое тело, которое показывает силу тела через усталость
и истощение. Исследование указывает на внешнюю часть тела и через
кровь, слезы и пот открывает также внутреннюю сторону тела.
2. Эротическое тело: это тело как костюм и костюм как тело
. Это мощное тело, которое не подает никаких признаков страха или паники, но
принимает на себя большой физический риск.
эротических тел — это рыцари в доспехах или голые короли.
3. Ночное тело: тело, которое подчиняется
темному и непристойному пиру ночи. Секс, наркотики и рок-н-ролл командующие
праздником тела.Это тело, которое функционирует в состоянии опьянения
.
4. Духовное тело. Тело будущего. Пустое тело. Тело
без органов и крови. Тело как конверт из ничего. Фантомы, мумии,
ангелов и чучел — потенциальные духовные носители. Кузов с внешним каркасом
. Тело, пронизанное не современной серьезностью
и глубиной, величием и величием.
Ян Фабр ищет метаморфоз: «Я ищу
человек, которых я считаю красивыми.Это означает, что у них красивое тело, излучение
, что-то сексуальное или эротическое, сильная личность. И именно я
ожидаю, что они станут ненормальными. То, что они деформируют свое тело или превращают
во что-то другое: пожилого человека, женщину, животное, рыбу, монстра …
это означает, что вы меняете себя так, что можете забыть себя, и
исчезают в этом облаке. ”
Фабр рассматривает своих актеров как экспериментальных кроликов для всех видов исследований и исследований.Поэтому он дает им
мастер-классов по импровизации. Некоторые из них возвращаются во все рабочие процессы: «Сизиф»
(физические действия, подверженные длительности и износу времени). Как истощение
влияет на мышцы, сухожилия, кожу и концентрацию внимания? Что означает
ритуал повторения? Еще одна инструкция — играть в «больное тело».
Актеры воображают себя органом, пораженным болезнью, вирусной болезнью и
телом в упадке. Они провоцируют эту болезнь кашлем или рвотой.Делая это,
неоднократно меняет тело. Задача здесь в том, чтобы исследовать физическую дисфункцию, ухудшение состояния
. Что делает боль с телом? Как успеть к
снова найти баланс? Вы отвергаете функции тела? Как реагирует
внутри больного тела? Что такое болезнь? «Это метаморфоза
воображаемого тела в реальное».
Его театр также показывает опьянение. Его театр восходит к трагедии
года.Публика сталкивается с самыми мрачными эпизодами в истории
человечества. Для Фабра речь идет о «разрушении трагедии». Я хочу, чтобы публика и
актеров учились на страданиях. Я хочу начать процесс перемен. Не
метаморфозы только актера, но и зрителя. Моя постановка
«Связанный Прометей» Эсхила была одним из таких путешествий в забытом пейзаже. Я
полностью переработал эту часть, так что язык был исчерпан. Говорить в нем было
уже очень сложно, было больно.Пение Прометея (исполнялось шестью мужчинами)
было прерывистым, как если бы каждое слово было раной. Таким образом, речь превратилась в физическое действие
. Язык материализовался в расслаблении мускулов, в
рвоте звуками. Разговор происходил в виде агонии, толчков,
удушья, под сильным давлением. Слова претерпевали физическую деформацию на
; все было подвергнуто изменениям, метаморфозам.
Таким образом, вслед за Яном Фабром он снимает тело с его escabeau, , где оно сияло своей красотой
, [чтобы] преобразовать его в плоть, в мышцы и сухожилия.Но,
также, язык лишен речи, истины, чтобы свести его к
объекту: голосу — чистому высказыванию. Здесь он устанавливает связь с телом:
«В свободном и импульсивном наполнении актерами и танцорами я заметил
, что физический экстаз может повлиять на регистр языка. Язык
становится частью тела ».
Но он идет дальше и приближается к мертвому телу, символическому телу: «
каркас тела и строение суставов приобретают форму из
извести костей.Строение костей является опорой тела. Эти
костей, лайм, являются для меня основным материалом тела. Они не могут лгать,
они не могут скрыть ».
Но в перформансе — Фабр связывает «исполнять» с «прободением
» — есть пересечение реального и нереального из-за внесения
грубой реальности тела, такой как кровь, экскременты, рвота. , боль, травмы
или реальная опасность для жизни. Каждое успешное представление преуспевает в устранении дистанции
между реальностью и репрезентацией, жизнью и искусством … а что может быть более реальным
, чем страдающее тело?
Тело Фабриана: «Я кровь» (Je suis sang)
Его «рисунки кровью» начались после того, как он увидел картины
фламандских примитивов в Брюгге.Особенно изображения Христа, его страдальческое тело
, все его раны и стигматы открыли ему «боди-арт» и
представлений: «Мое тело стало инструментом для творчества. Жертвоприношение
не впечатляющий эффект, для меня это эксперимент тела, его границ,
его реакций, а также внешних (пот, слезы, моча, сперма…) как внутренних.
Кровь имеет много значений: символическое, научное, историческое,
и политическое … В моей работе и, в частности, в «Я кровь» я пытался реализовать
определенную алхимию с этими означающими.С другой стороны, фламандские примитивы
также использовали кровь в своих пигментах для получения красного цвета
определенного качества. «Я кровь» также относится к Агнцу Божьему, написанному братьями Ван Эйком:
«Но мой агнец двойственен: Жизнь и Смерть. Но они двое пируют. Они
отражают в зеркале свое будущее: вы все еще живы, но вы
умрете ».
Его увлечение кровью и его размышления о новой идее человечества,
благодаря животным, были буквально сведены воедино в работе, которую он реализовал
в Сонсбеке.В комнате он строил Ручей крови между двумя
позолоченными скульптурами ягнят. Один символизировал жизнь, другой — смерть. Бруклет
состоял наполовину из крови человека и наполовину из крови животных. Смерть
возникла здесь не как угроза, а как обещание, новая форма жизни, буквальное воображение
«новой крови».
Что это за новая идея человечества? Это также следует понимать буквально
: «Тело будущего находится во мне / алхимическая машина / сложный двигатель
, наделенный памятью о первобытных океанах и разумом
галактик.«Таким образом, — говорит Доминик Фретар, — Ян Фабр вызывает тело
, состоящее только из крови. Человек из плоти и крови стал полностью жидким.
«Мы существуем годами в одной и той же форме. Это жидкое тело
является метафорой, отражающей тело, соответствующее крови
всех и каждого, крови богов и животных ».
Один из спектаклей Яна Фабра, «Сангвис / Богомол», длился пять часов
с половиной часов.На нем была металлическая кираса со шлемом в виде кузнечика
. Каждый час сливается кровь, которой он рисует.
В этих рисунках написаны выражения о позиции художника и
социальных табу.
В его театре «Я кровь (Средневековые сказки)» идея состоит в том, что
Средневековье продолжается. Нет никакого прогресса, потому что людьми
все еще правят инстинкты и импульсы. Человеческое существо еще
свидетельствует о «жажде крови».Сценарий этой пьесы написан на
латыни, а по-французски — латыни, потому что это язык науки. Els
Deceukelier — один из голосов, описывающий нагрузку на тело, которое
подвергается навязчивым идеям, привязанностям, страданиям и болезням. Тело —
источник импульсов и табу, которые связаны именно с кровью:
травмы, менструация, стигматы и кровопролитие. В этом отношении со времен средневековья
ничего не изменилось. Люди зависимы от крови во всех ее смыслах.
Голоса в этом произведении желают стать только кровью. У крови есть свое внутреннее
домашнее хозяйство, самоорганизация, с помощью которой она все время очищается. Через экзорцизм
может быть систематический путь для тела, а также для костей
и плоти, чтобы закончиться, раствориться в чем-то другом, другой форме, той, которую
не смущают страдания и табу, что-то жидкое. что пронизывает
материю: тело будущего, которое существует только из крови.
До сих пор ничего не было сказано о сексуализированном теле.Фабр
создает некоторую путаницу. Когда он пишет по-французски, он делает несколько ошибок
относительно женского окончания прилагательного мужского существительного. Но
также в интервью он указывает, что в его «Etant donnés» есть
различий между мужским и женским архетипом: «Эльс (Де Кекелье)
борется с мужчиной в себе, она говорит как мужчина, она — превращение
в мужчину с женскими свойствами или в женщину с мужскими свойствами.
человек может слышать и видеть ее дыхание, ее голос, изменение костей и мускулов.Она каннибал
, которая ест себя и выплевывает себя. Иногда она становится
представителями обоих полов, а затем превращается в другое существо, нечто вроде животного
, которое может мгновенно превратиться во что-то старое и молодое. В этом перформансе
Эльс показывает и является биологическим телом, которое долгим процессом обостряет ее интенсивность
, ее инстинкт и интуицию и вызывает химические реакции в ее теле
. Весь диалог с ее мужским влагалищем становится прекрасным упражнением в
, возводящем мирское в священное.”
Он пытается физиологически выразить сексуальное отсутствие раппорта с помощью температуры тела
° С. Он отмечает, что температура тела и выработка гормона
достигают максимума в 19:00. в то время как для мужчин это два или три часа спустя
. Он принимает это во внимание, когда составляет химический союз
— новый ансамбль для нового творения. Он
считает, что тепло женщины совершенно иное, потому что она
несёт в себе колени матери.Таким образом, он чувствует желание и энергию
актеров-мужчин по отношению к женщине. И он замечает, что женщины реагируют
другой температурой тела. Отсутствие раппорта также выражается следующим образом:
: мы ищем температуру, которой у нас нет. Я думаю, что каждые
мужчин время от времени хотят стать женщиной. И женщина хочет хоть раз из
быть мужчиной, потому что она хочет открыть для себя другую сторону.
Фабр пытается разрешить сексуальное отсутствие раппорта физиологическим способом и развить это в своих операх, театральных постановках и произведениях искусства.Это
его маленькое личное заблуждение. Но с помощью психоанализа мы знаем, что это
отсутствие раппорта фундаментально. Это дает каждому субъекту возможность
узнать что-то новое, один снова обнаруживает любовь, другой человек — произведение искусства
, а третий человек прячется в слабости «это
возможно». Фабр знает, что это невозможно, и это двигатель для его дальнейшего исследования
.
* Член Kring
psychoanalyse-NLS и NLS
[1] Миллер Дж.-A., «L’être et l’Un» Cours du 25.05.2011, неопубликованный
Внутри залитого чернилами мира шарикового искусства
29 августа, 2016In Ballpoint Art , Introspective Управляющий редактор Трент Морс описывает 30 современных художников, которые раздвигают границы шариковой ручки, в том числе Ребекку Э. Чемберлен , чья картина тушью Johnson Wax Factory Screen , 2008 (деталь выше) изображает знаменитый комплекс Фрэнка Ллойда Райта в Висконсине.Вверху: Без названия , 2014–2015 гг., Лори Эллисон. Все изображения принадлежат художникам; любезно предоставлено Laurence King Publishing
Моя новая книга, Ballpoint Art , собрана для 30 современных художников (плюс множество корифеев 20-го века), которые совершают головокружительные трюки с простой шариковой ручкой. Среди самых ранних из них — совместные работы Алигьеро Боэтти 1970-х годов, в которых требовалось, чтобы помощники делали кумулятивные отметки для заполнения гигантских листов бумаги закодированными сообщениями. В 1980-х и 90-х Ян Фабр сделал еще один шаг вперед в своем сотрудничестве, покрасив ванны, обеденные столы, скульптуры и внешние стены бельгийского замка величественным синим цветом шариковых чернил Bic, которые он сравнивает с лазуритом.Парижская иранская художница Газель, с другой стороны, создает персональные перформансы с шариковыми ручками, покрывая карты мира на персидском языке символами смещения, пока ее перо не иссякнет, оставляя незаконченные пиктограммы домов, корней деревьев, чемоданов и сердец на карте. поверхность.
Среди работ, которые легче было бы классифицировать как рисунки, есть странные и сюрреалистические композиции, созданные мастерами-рисовальщиками и женщинами, такими как Рита Акерманн, Марлен Маккарти, Батт Джонсон, Клаудио Этос, Джу Ли Канг и Вай Понг Ю.Между тем Дон Клементс и Ренато Орара используют шариковые ручки, чтобы рисовать реалистичные образы предметов домашнего обихода, таких как пакеты с жевательной резинкой и футболки, оживляя эти обычные вещи с помощью столь же приземленных ручек. А Ребекка Э. Чемберлен откачивает чернила из шариковых точек, чтобы использовать их в качестве краски для своих призрачных изображений интерьеров середины века, включая сияющую штаб-квартиру Фрэнка Ллойда Райта S.C. Johnson в Висконсине.
Но одна художница отличается крайней скромностью. Лори Эллисон делала небольшие абстракции на бумаге для записных книжек и на самой записной бумаге, часто с линейчатыми линиями, видимыми за рисунком.Она даже написала небольшой трактат «О смирении: или небольшом труде». Безусловно, ее композиции из бесконечно повторяющихся шашек, ромбов, треугольников, волнистых линий и клеточных форм — это странные оптические иллюзии, для создания которых требовалось большое мастерство. Тем не менее, они также отмечают возможности шариковой ручки.
Среди создателей инноваций Ballpoint Art — Ян Фабр, который создал инсталляцию 1988 года «Эй, какое приятное безумие!». покрыл семь ванн насыщенно-синими чернилами шариковых ручек Bic.
Слева: два года спустя Фабр обернул стены бельгийского замка гибридом шелка и бумаги, попросив десятки сотрудников пометить стены шариковыми точками и размазать чернила руками. Справа: более сюрреалистическая структура представлена на рисунке Батта Джонсона « Starchitects , 2009–10».
Dawn Clements 2 стола на моей кухне , 2014 (деталь, слева), воплощает личный подход к реализму, как и рисунок камеры Ренато Орары 2011 года (справа) из продолжающейся серии «Десять тысяч вещей, которые дышат», которые он начал в 1989 году.
Слева: для Still Life # 1 , 2014 (деталь) Джу Ли Канг адаптировал конфигурацию традиционного голландского натюрморта для изображения существ и растений с генетическими мутациями. Справа: Тойин Одутола выложила свой автопортрет Все эти гирлянды ничего не доказывают VIII , 2013, цветным маркером и использованной шариковой ручкой для поверхности кожи.
Слева: «Я обычно использую от ста до ста двадцати или более шариковых ручек на больших холстах», — говорит Иль Ли, чей BL-060 , 2005 (фрагмент) показан выше. Справа: Томас Мюллер тысячи раз обрисовал край куска оргстекла, чтобы создать скручивающие линии на этом произведении 2011 года.
В Untitled , 2010–11, Эллисон смешал шариковую ручку с маркером.
Эллисон показал, что перо находится в руках нехудожников: устройство для рисования. Обычно она работала только в одном или двух цветах за раз, хотя она была плодовитым художником, а также рисовальщиком, получив степень бакалавра иностранных дел в Университете Содружества Вирджинии и степень магистра в Университете Темпл, прежде чем поселиться в Нью-Йорке и найти представительство в Маккензи Файн. Изобразительное искусство.
Эллисон почти не попал в Ballpoint Art . Я давно знал о ее работах, но к тому времени, когда я отправил свой окончательный список международных художников моему лондонскому издателю Лоуренсу Кингу, в моем списке уже было слишком много американцев.Тем не менее, ее имя постоянно всплывало всякий раз, когда я упоминал, что работаю над сборником произведений искусства с шариковой ручкой. Нью-йоркские художники и любители искусства сказали бы, что я должен включать ее. И я рад, что сделал. Я разговаривал с Эллисон весной прошлого года, за несколько месяцев до того, как она умерла от рака, в возрасте 56 лет. Она оставила эти идеи в своих рисунках шариковой ручкой, а также в довольно мощной работе.
Как вы начали использовать шариковую ручку в жизни, но особенно в творчестве?
Я начал пользоваться шариковой ручкой, когда был подростком в школе, кажется, хотя могло бы быть и раньше.Когда я учился в аспирантуре, я так долго тратил на эти плотные пять на три фута картины, что мотивы рисунков появлялись перед моими глазами, когда я ложился спать ночью. Итак, я обнаружил, что рисую шариковой ручкой в своем блокноте. Когда я впервые приехал в Нью-Йорк, у меня не было места в студии, поэтому я сосредоточился на рисунках. Это означает, что мы посвятили почти двадцать лет рисованию шариковой ручкой.
Как само перо формирует вашу абстракцию повторяющихся узоров?
Оказалось, что это замечательно адаптируемый носитель — я могу делать с ним так много разных вещей.Я обнаружил, что шариковая ручка может нарисовать очень тонкую линию, а затем я могу накладывать ее на слои, чтобы получить желаемую ширину и последовательность. Всегда есть тот небольшой недостаток контроля, который делает вещи интересными.
Untitled , 2007, одна из наиболее органических абстракций Эллисона.
Каков ваш процесс? Ваши рисунки нарисованы и разложены, или спорадические и «автоматические», или что-то среднее между ними?
Они управляются спонтанностью. Я никогда не знаю, как будут выглядеть мои картины или рисунки шариковой ручкой, пока не закончу их.
Чем отличается шариковая ручка от других используемых вами носителей?
Я переключаюсь между рисованием и рисованием. Длительный период рисования надолго перейдет в живопись. Мне нравится чувственность гуаши и прямолинейность шариковой ручки.
Какие ручки вы используете?
Paper Mate, всегда. В синем, зеленом, красном и пурпурном цветах. Давным-давно я поклялся, что никогда не буду использовать черный цвет, а потом вспомнил, как был увлечен Адом Рейнхардтом [абстрактным художником, известным своими полностью черными полотнами].
Можно ли исправить один из ваших рисунков шариковой ручки, или вам придется начинать заново после совершения ошибки?
Мне пришлось бы начать все сначала, но такое случается редко.
КУПИТЬ КНИГУ
или обратитесь в местный книжный магазин
.