Жилищная утопия: 5 домов-коммун в Москве
Эпоха авангарда создала новый тип архитектуры – функциональной и лаконичной. Как рассчитывали архитекторы, здания, избавленные от всего лишнего и рационально организующие пространство, помогут сформировать нового человека, который будет жить при коммунизме. Рассказываем об авангардных жилых домах, построенных в Москве в конце 1920-х – начале 1930-х годов. А еще приглашаем на экскурсию по самым интересным шедеврам совместного быта: Дому Наркомфина и дому-коммуне на Орджоникидзе.
Дом-коммуна на Орджоникидзе
Одним из ярких образцов жилья нового типа стало общежитие Текстильного института, построенное в 1929-1931 гг. архитектором Иваном Николаевым как дом-коммуна. Оно находится на пересечении 2-го Донского проезда и улицы Орджоникидзе, сейчас там живут аспиранты МИСиС. Конечно, современный быт общежития сильно отличается от заявленного в проекте, но все же дух авангарда полностью никуда не исчез.
Комплекс состоит из трех соединенных корпусов: жилого, санитарного и учебного. Для жилого корпуса использован стальной каркас, для остальных – железобетонные. Архитектура не просто учитывает, а скорее программирует распорядок дня студента. Путь из спального корпуса ведет в санитарный, где на каждом этаже имеются широкие балконы для зарядки, а оттуда – в учебный, где на первом этаже устроена столовая. В жилом корпусе были оборудованы спальные кабины 2,3*2,7 метров, рассчитанные на двух человек. Предполагалось, что там студенты будут только спать, поэтому запрещалось хранить в комнате личные вещи и находиться в течение дня. От коридора комнату отделяли раздвижные двери – для экономии пространства.
В учебном корпусе расположены библиотека и залы для занятий. Для равномерного освещения применялся принципы промышленной архитектуры – шедовые фонари, выходящие на север. На антресолях размещались кабинки для индивидуальных занятий. Перемещаться между этажами в учебном корпусе можно по треугольному в плане пандусу (сейчас рядом встроен лифт).
А еще одна важная авангардная деталь – плоская кровля-терраса.
По мысли Николаева, в общежитии должен был возникнуть совершенно новый быт – максимально коллективный и отточенный до мельчайших деталей. С одной стороны, эксперимент на студентах сулил успех, ведь у них еще нет ни личного имущества, ни семей, ни большого жизненного опыта. В то же время студенчество известно своим свободолюбием, поэтому многие правила (например, запрет на хранение личных вещей в спальне) игнорировались уже в первые годы.
Кстати, проникнуться духом коммуны можно на нашей экскурсии по этому памятнику авангарда.
Дом Госстраха на Малой Бронной
Перед тем, как построить легендарный дом Наркомфина, Моисей Гинзбург спроектировал его прообраз – дом Госстраха на Малой Бронной. Для архитектора, разрабатывавшего новые типы жилья, этот дом стал первой экспериментальной площадкой.
Здание совмещает разные типы пространства: комфортабельные квартиры, общежитие на крыше, терраса для прогулок, магазин на первом этаже.
На каждом этаже по четыре квартиры разной планировки, в каждой есть своя кухня и раздельный санузел. Сохраняются многие дореволюционные принципы: например, двухстворчатые входные двери и просторные передние. Общежитие наверху имело выход на плоскую эксплуатируемую кровлю.
Главным выразительным элементом фасада становятся балконы: часть имеет глухие бетонные бортики, часть – открытые металлические. В угол дома врезаны окна, выходящие на две стороны.
Дом Наркомфина
Жилой дом Наркомата финансов РСФСР – самый эффектный авангардный дом в Москве. Он построен на Новинском бульваре в 1928-1932 годах архитектором Моисеем Гинзбургом совместно с Игнатием Милинисом. Заказчиком выступил нарком финансов Николай Милютин – страстный поклонник новой архитектуры. А посмотреть на современное жилье в СССР приезжал сам Ле Корбюзье.
Комплекс представляет собой дом переходного типа: в одном здании спроектированы и отдельные квартиры, и общежитие. Но в отличие от домов-коммун здесь в приоритете было именно комфортное жилье без излишеств, но со всем необходимым.
Дом Наркомфина одним из первых реализовал пять принципов современной архитектуры (раньше самого сформулировавшего их Ле Корбюзье). Он стоит на ножках, имеет свободный фасад и планировку, ленточные окна и плоскую эксплуатируемую кровлю. Главная находка Гинзбурга – ячейки типа F и K. Это двухуровневые квартиры, попасть в которые из общего коридора можно либо вниз, либо вверх по лестнице. Кроме жилых комнат, в них есть небольшие санузлы. Благодаря удачной компоновке ячейкам хватает естественного освещения и проветривания. Сочетание цветов для окрашивания стен внутри дома подбирали специалисты из Баухауса.
В отдельном хозяйственном блоке были спроектированы столовая и библиотека. В расчете на общее пространство для приема пищи в квартирах не было кухонь, а лишь кухонные элементы – компактные шкафы. На плоской эксплуатируемой кровле располагалось общежитие, а также пентхаус наркома Милютина.
Оценить легендарный дом изнутри и снаружи можно на нашей экскурсии.
Дом на Гоголевском бульваре
Жилой комплекс на Гоголевском бульваре был построен по проекту группы архитекторов – сотрудников секции типизации Стройкома РСФСР.
Коллективом руководил Моисей Гинзбург, параллельно курировавший строительство дома Наркомфина на Новинском бульваре.
По сути комплекс стал экспериментальной площадкой, где архитекторы на себе испытывали новые принципы коммунального хозяйства. Среди жильцов были Иван Леонидов, Игнатий Милинис, Андрей Буров, Михаил Барщ и их коллеги. Жилой комплекс РЖСКТ «Показательное строительство» состоит из двух жилых корпусов и одного корпуса общественного назначения.
В доме применены компактные двухуровневые ячейки F, выходящие на две стороны корпусов. В расчете на питание в столовой здесь, как и в доме Наркомфина, нет полноценных кухонь, а лишь специальные шкафы с основным кухонным оборудованием. В коллективном пользовании находились плоская крыша-терраса и переход-мост между корпусами. В общественном корпусе располагалась мастерская Гинзбурга, где работали и многие другие архитекторы. Вообще, между ними установились отношения практически на уровне коммуны: архитекторы жили на одном этаже и много времени проводили вместе.
Дом-коммуна «Изотерма»
Этот дом, построенный на Рождественке в начале 1930-х, также фигурирует в документах как здание треста «Хладострой». Его спроектировал Николай Колли, параллельно работавший вместе с Ле Корбюзье над зданием Центросоюза на Мясницкой.
Дом «Изотерма» спроектирован как здание смешанного назначения с квартирами и конторскими помещениями. Для жителей предполагалось обустроить прачечные и столовую. Строительство велось по актуальной в те годы системе кооперативов. Пайщики вносили часть средств, остальное за них платило государство.
Минимальными средствами зданию придан интересный объем. Особенное внимание привлекает скошенный угол: верхние этажи как бы нависают над улицей наподобие эркера. Лестничный блок, выходящий во двор, представляет собой остекленный цилиндр. Фасад, выходящий на Рождественку, интересен ритмом окон. Чем выше этаж, тем меньше и чаще расположены окна. Верхний этаж вообще напоминает декоративный фриз.
* * *
Сегодня судьба авангардного жилья складывается по-разному. Многие дома нуждаются в капремонте, некоторые вообще решено снести, и это очень грустно. Но, к счастью, есть и счастливые истории: дом-коммуну Николаева недавно отреставрировали, дом Наркомфина сейчас в процессе реставрации. Побывать в этих шедеврах эпохи можно на наших экскурсиях.
Авангард
Айрат Багаутдинов
05.11.2019
как и почему появились московские дома-коммуны — INMYROOM
Тема месяца
Абсолютно новый тип советского жилья – дома-коммуны – до сих пор остаются одной из самых интересных тем для обсуждения: в чем были инновации архитекторов и почему они все-таки провалились?
Одной из главных социальных утопий ранней советской республики стали коммуны. Мечта о временах, когда частная собственность исчезнет, а люди будут жить вместе и поровну делить общественные блага, не обошла стороной архитекторов. На волне этих настроений и начали строить специальные дома-коммуны.
Но почти все такие эксперименты провалились.
Вместе с Айратом Багаутдиновым, основателем образовательного проекта «Москва глазами инженера», мы решили разобраться, сколько шагов от ожиданий до реальности: какие идеи воплощали архитекторы и как в этом жили люди на самом деле.
Айрат Бараутдинов
Эксперт
Инженер-строитель по образованию, историк и преподаватель по зову души. Водит экскурсии, читает лекции для взрослых и проводит увлекательные занятия для детей и подростков.
Общежитие текстильного института
Адрес: 2-й Донской проезд, 7
Время постройки: 1929–1930
Архитектор: Иван Николаев
В чем идея?
Одними из первых под эксперимент попали студенты. Общежитие текстильного института на улице Орджоникидзе решено было выполнить в виде дома-коммуны. Длинный жилой блок вмещал в себя более 1000 ячеек со смешным метражом – 2,3 на 2,7 метра. Такая ячейка предназначалась для двух студентов, но в ней разрешалось только спать.
Как писал архитектор дома Иван Николаев: «Закрытая ночная кабина подвергается энергичному продуванию в течение всего дня. Вход в нее до наступления ночи запрещен».
Утром студенты в спальной одежде отправлялись на физзарядку, после – в санитарный блок, где был туалет и душ, там же они переодевались. Большую часть дня проводили в общественном блоке, где были общая комната для занятий, библиотека, чертежная, столовая, студия.
Что вышло на самом деле?
Несмотря на то что студенты все-таки отдыхали в жилых ячейках днем и хранили там вещи, в остальном установленный архитектором строгий порядок более-менее сохранялся до 60-х годов. Потом общежитие передали Институту стали и сплавов и перестроили: комнат стало меньше, но они стали больше, каждая была рассчитана на четверых.
Сегодня МИСиС занимается реконструкцией здания. Работы в жилом блоке уже завершили, комнаты так и остались большими, туда поселили магистров и аспирантов.
Бывший санитарный блок также станет жилым, теперь у каждой ячейки есть свой санузел. В какой-то части здания обещают воссоздать обстановку 1930-го года с планировкой того времени и открыть музей.
Дом-коммуна на Орджоникидзе после реконструкции. Фото: МИСиС
В здании восстановили ленточные окна. Фото: МИСиС
В общежитии реставрировали пандус, который заменяет лестницу, и установили прозрачный лифт. Фото: МИСиС
Дом-коммуна на Лестева
Адрес: ул. Лестева, 18
Время постройки: 1928–1929
Архитектор: Г. Вольфензон и С. Леонтович, инж. А. Барулин
В чем идея?
Дом для рабочих на Лестева воплотил идею коммуны лишь частично. Его боковые корпуса имеют 40 двухкомнатных квартир со всеми удобствами. Коммунальными стали лишь три центральных корпуса. Они вмещают 230 жилых ячеек площадью 9 и 14 квадратных метров с тамбуром и встроенным шкафом, а также общие умывальные, ванные, уборные и помещения, оборудованные мойками, кипятильниками и газовыми плитами «для подогревания и приготовления простейших кушаний».
Центральный корпус отвели под места общего пользования: ясли, детский сад, столовая, клуб, спортзал и солярий на крыше. Архитектор Георгий Вольфензон писал: «Все вселяемые в дом обязуются полностью перейти от индивидуальной кухни на питание в столовой дома… Дети дошкольного возраста всех вселяемых в дом в обязательном порядке размещаются и воспитываются в дневное время в детских учреждениях дома».
Что вышло на самом деле?
Уже в 1930 году в «Рабочей Москве» была опубликована статья под названием «Не дом-коммуна, а старая трущоба…». Корреспондент Авилова, не указавшая своего имени, возмущалась испорченной канализацией, нечистоты из которой залили кухню и столовую, мокрым бельем и валенками на батареях, не замазанными зимой окнами и дверьми балконов, жарким и тесным физкультурным залом, отсутствием электричества и газоснабжения, а также «старыми клопами» рабочих.
Особое негодование у Авиловой вызывало убранство жилых помещений: «Многие квартиры украшены целыми иконостасами с богатой галерей богов.
Та мебель, которую Жилсоюз предоставляет жильцам за довольно дорогую плату, является образчиком самой пошлой и нерациональной обстановки. Большие диваны, кровати с шишками и прочее».
В 60–70 годы центральная часть дома была расселена, люди получили квартиры и комнаты в крыльях здания.
Фото: Flickr
Фото: Flickr
Фото: Flickr
Фото: Flickr
Дом архитекторов на Гоголевском бульваре
Адрес: Гоголевский бульвар, 8
Время постройки: 1929–1931
Архитектор: М. Барщ, В. Владимиров, И. Милинис, А. Пастернак, Л. Славина (под руководством М. Гинзбурга), инж. С. Орловский
В чем идея?
Заметив, что люди еще не готовы к жизни в домах-коммунах, архитектор Моисей Гинзбург решил создать дом переходного типа. Квартиры имели свои кухни и санузлы, но их скромный размер и продуманная система общественных пространств должны были постепенно приучать человека к коммунальному укладу.
Таким стал дом жилищного кооператива «Показательное строительство» на Гоголевском бульваре.
Членами этого кооператива были сами архитекторы-проектировщики дома. Так что они «протестировали» новую идею на себе.
Один из корпусов был составлен из ячеек типа F – скромных по размерам (36 квадратных метров), но интересных по планировке двухуровневых квартир. Ячейки F были и самыми экономичными с точки зрения строительных затрат. Им суждено было стать одним из самых известных творений советской архитектуры XX века.
Что вышло на самом деле?
Сегодня дом на Гоголевском по-прежнему является жилым, и среди жильцов есть потомки тех самых архитекторов. Общественный блок давно занят разными учреждениями.
Задуманного Гинзбургом перехода к коммунальному укладу так и не случилось, как не случилось и коммунизма. Но спустя почти век после строительства, скромные ячейки в 36 квадратов обрели новую жизнь: теперь это стильные двухуровневые студии с богатой историей и большим простором для фантазии архитекторов и дизайнеров. Надо признать, хотя эксперимент и не удался, Гинзбург смог создать тип жилья, который не теряет актуальности и обрастает новыми смыслами.
Фото: admagazine.ru
Современная квартира в доме на Гоголевском бульваре. Фото: admagazine.ru
Современная квартира в доме на Гоголевском бульваре. Фото: admagazine.ru
Фото: admagazine.ru
Жилищные коммуны Михаила Барща в Москве 1928-1930
.
В настоящее время функции и размеры -ячейки как нового типа жилья широко обсуждаются в СССР в рубрике -общежитие против -го дома-коммуны . Коллективный дом рассматривается как некое временное решение, призванное осуществить переход от арендного барачного типа к более высокому типу жилища. Эти коллективные дома предназначены для размещения более чем одного человека, а иногда даже семьи живут в одной комнате. В квартирах нет кухонь, которые предоставляются отдельно и являются общими для нескольких жилых единиц. В некоторых случаях вместо них предоставляются общественные столовые. дом-коммуна представляет собой более аутентичное решение для коллективного проживания: это дом, рассчитанный на большое количество жителей — большое строение, без кухонь, но с общими детскими домами, клубами и так далее.
Тотальная коллективизация жилищного хозяйства предполагает возможность строительства двух типов домов: жилой улей или жилой комбинат .
Одним из первых сторонников идеи дом-коммуна [т.е. жилого комбината] является [Леонид] Сабсович, автор книги СССР за пятнадцать лет [1929], где он предлагает гораздо более развитую версию, чем та, что представлена на примере ранних московских жилых коммун. Его зрелый дом-комуна предусматривает комплексы от двух до десяти тысяч жителей. Каждая коммуна задумана как отдельное сообщество, город и включает в себя конференц-залы, клуб, учебные классы, театр, кино, медицинские учреждения, пункты неотложной помощи, тренажерные залы и так далее. Остальные помещения отведены под кабинеты администрации и местного совета. Некоторые из них дом-комуна можно объединить в жилой городок для взрослых. Детей будут воспитывать и обучать за городом, в специальных школьных округах.
Теории Сабсовича в той или иной степени реализованы в известном архитектурном проекте большого дом-коммуна Михаила Барща и Владимира Владимирова , членов Строительного комитета Совнархоза (Стройком) , с той разницей, что в этом проекте детский дом и школы включены как неотъемлемая часть комплекса, чтобы не допустить отрыва детской жизни от взрослой в особых районах.
Это замкнутое сообщество, самостоятельный жилой комплекс и новый тип города, спроектированный как единая архитектурная структура, обслуживающая как индивидуальную, так и коллективную жизнь. Его конструкция и построенная форма отражают организацию коллективной жизни. Ему удается сплавить в единое целое целый ряд разнородных элементов. По мнению Сабсовича, основной вопрос, стоящий перед новым типом социалистического жилья, состоит в том,0008 определить центр тяжести жилого комплекса: представлен ли он общими помещениями или комплексом отдельных помещений? По его мнению, несомненно, что центром тяжести любого социалистического жилища должны быть коллективные, социальные пространства. А так как необходимо строить с наименьшими затратами и экономить место, то он отстаивает положение о том, что неизбежно должны быть как можно скромнее отдельные жилые ячейки, а не экономить на коллективных пространствах, где необходимо взращивать новое. Стиль жизни. Для коллективных помещений он устанавливает минимум три квадратных метра на одного жителя (но не менее одного квадратного метра).
Сабсович предполагает, что большинство жителей будут проводить большую часть своего свободного времени в коллективных пространствах для отдыха, лекций, учебы, физкультуры и тому подобных занятий, а свои индивидуальные ячейки они будут использовать только для сна и, возможно, индивидуального отдыха — короче , когда биологические потребности делают необходимой изоляцию от коллектива. Исходя из этих предположений, можно было бы уменьшить индивидуальную камеру до простой спальной кабинки минимальных размеров с приблизительной площадью пола от четырех до пяти квадратных метров. Противники теории Сабсовича утверждают, что такие жилищные коммуны превращают коммунизм в коммунализм и что нецелесообразно и невозможно объединять все частные и коллективные жизненные функции в одном строительном комплексе, пусть даже и свободно организованном. Они утверждают, что поэтому было бы лучше децентрализовать эти функции и разместить их в специальных зданиях, а это значит, что идеальный коллективный дом следует мыслить как отдельный улей , состоящий исключительно из отдельных жилых ячеек.
Суть дискуссий о том, какой форме коллективного проживания отдать предпочтение, можно свести к нескольким основным вопросам: Должны ли коллективные дома быть грандиозными зданиями, роскошными дворцами или, наконец, небоскребами? Должны ли они вместить несколько тысяч или десятки или сотни тысяч человек? Должны ли все жилищные процессы быть централизованы в одном здании, или должны быть отдельные ульи для функций частного жилища? Предполагать, что жилой небоскреб является единственно подходящей формой коллективного проживания, значило бы попасть в ловушку американской простодушности. Все, что можно сказать в данном случае, это то, что высокое строение не следует рассматривать ни для каких иных целей, кроме коллективного жилья, потому что высокое строение сможет вместить только активных молодых людей, а не стариков и детей. Но причины, делающие небоскреб непригодным для традиционного семейного проживания (детям и пожилым людям трудно пользоваться лифтами и эскалаторами), не исключают его использования для коллективного проживания.
Одно можно сказать наверняка: любой будущий небоскреб, предназначенный для коллективной жизни, не должен быть механической копией американского, капиталистического типа, как в Чикаго или Нью-Йорке, или адаптацией высоток Ле Корбюзье, основанных на той же модели. В конце концов, американский небоскреб на самом деле не что иное, как последнее ура капитализма.
В целом, коллективные дома должны быть задуманы по образцу огромных многоквартирных домов и, следовательно, должны быть даже больше, чем традиционные большие многоквартирные дома. Конечно, это не означает, что небоскреб или какой-то огромный жилой массив — единственно возможное решение. Даже существующие зачаточные формы коллективного проживания не обязательно требуют гигантских построек. Как уже упоминалось ранее, предшественники коллективного жилья, такие как гранд-отель, а также другие образцы небольших зданий, представленные больницами павильонного типа, несмотря на свою иную конструкцию, являются хорошими примерами более скромных решений.
Там, где предоставление коллективных услуг было бы слишком дорогим, или где количество участвующих жителей было бы слишком низким, вопрос о высоте и объеме коллективного дома трудно ответить в любом случае, поскольку эффективность высотного здания зависит от высокая степень по стоимости земли. Кроме того, не следует строить на участках, пригодных для других, более эффективных целей. По этим причинам жилье не следует строить на участках, содержащих ценные полезные ископаемые. И по тем же причинам может быть допустимо в некоторых случаях считать высотные жилые дома, даже если они не находятся в большом городе, объектом спекуляции землей, что и было реальной причиной развития капиталистических небоскребов в первую очередь.
Что касается затрат на строительство (а в настоящее время социалистическое развитие в СССР требует крайнего, даже аскетического аскетизма), то следует иметь в виду, что хребтом любой высотки является лифт . Максимальная высота дома без лифта не должна превышать пяти этажей.
Преимущество сооружений без лифтов в том, что они могут быть построены из старых и часто более дешевых материалов и методов (особенно в СССР). Как только лифты потребуются, следует ожидать более высоких затрат на строительство и использования современных методов строительства, особенно для высотных зданий. Это представляет серьезную проблему в советском строительстве сегодня, так как использование «дефицитных материалов», т. е. дорогих современных строительных материалов, разрешено только для абсолютно необходимых целей. Что касается удаленности входа в квартиру от лифта, введение механического 9Горизонтальные подъемники 0008 позволят расширить соединительные коридоры до настоящих «внутренних улиц» с помощью собственных транспортных средств. В свою очередь, это позволило бы значительно расширять большие дома в горизонтальном направлении, то есть строить дома длиной до нескольких сотен, а со временем и тысяч метров.
В принципе коллективные дома представляют собой мегаструктуры, но не только высотные дома подходят под это описание.
Наоборот (в зависимости от обстоятельств) более вероятно, что коллективные дома действительно будут реализованы как длинные постройки низкой высоты. Таким образом, главный вопрос состоит не в том, какой высоты или длины должен быть ряд, а в том, сколько человек должно быть наиболее рациональным образом обеспечено коллективным обслуживанием и каковы должны быть нижняя и верхняя границы этого расчета. Иными словами, вопрос заключается в желаемой плотности для бесперебойного функционирования как услуг, так и транспорта. Н. А. Милютин, председатель государственной комиссии по строительству социалистических городов в СССР, установил следующие цифры:
Столовая: не более чем на 300-400 человек. Плотность населения: для малоэтажных рядных домов 300 человек на 1 км дороги; для рядных домов средней этажности — от 2000 до 4000 человек на каждый дополнительный километр дорог.
В принципе коллективные дома представляют собой мегаструктуры, но не только высотные дома подходят под это описание.
Наоборот (в зависимости от обстоятельств) более вероятно, что коллективные дома действительно будут реализованы в виде длинных построек малой высоты. Таким образом, главный вопрос состоит не в том, какой высоты или длины должен быть ряд, а в том, сколько человек должно быть наиболее рациональным образом обеспечено коллективным обслуживанием и каковы должны быть нижняя и верхняя границы этого расчета. Иными словами, вопрос заключается в желаемой плотности для бесперебойного функционирования как услуг, так и транспорта. Н. А. Милютин, председатель государственной комиссии по строительству социалистических городов в СССР, установил следующие цифры:
Столовая: не более чем на 300-400 человек. Плотность населения: для малоэтажных рядных домов 300 человек на 1 км дороги; для рядных домов средней этажности — от 2000 до 4000 человек на каждый дополнительный километр дорог.
Взяв за основу числа Милютина, мы находим, что минимум 400 жителей оправдывает предоставление разумного уровня коллективных услуг по проекту; они представляют собой эквивалент от 100 до 125 традиционных семей, состоящих из 300 взрослых и 100 детей.
Максимум был установлен в 800 человек; то есть 600 взрослых и 200 детей и подростков, или от 200 до 250 традиционных семей. Исключением являются культурные залы, которые требуют значительно большего количества посетителей, особенно при непрерывной рабочей неделе. Исходя из того, что наиболее рациональным выбором для столовых является вместимость от 400 до 800 человек, клубы, напротив, должны быть способны удовлетворить социальные потребности от 2000 до 8000 жителей. Отсюда следует вывод о нецелесообразности построения жилищных комбинатов, включающих в себя все хозяйственные и культурно-бытовые, а также общие помещения в одном здании, даже если они располагались в разных флигелях или в соединенных частях основного строения. Помимо уже названных причин, опыт современной архитектуры показал, что совмещать в одном здании разные функции в принципе нецелесообразно, так как это неизбежно нарушает и серьезно усложняет принципиальную планировку. Лучшая стратегия состоит в том, чтобы присвоить разным зданиям разные цели, подход, который позволяет более свободно настраивать планировку каждой отдельной конструкции и развивать ее более независимо.
Яркими примерами такого неправильного сочетания разрозненных функций являются коммерческие здания, совмещающие под одной крышей и офисы, и квартиры, доказывающие, что централизовать разрозненные функции в одном здании неправильно.
Эти наблюдения еще яснее показывают, что такая консолидация не является наиболее подходящим решением для коллективных жилищ не только из-за различных требований к планировке хозяйственных и культурных функций, но и потому, что оптимальное число жителей различно для каждого типа; кроме того, коллективные функции, как правило, осуществляются за счет пространства, отводимого отдельным живым клеткам. Главный технический недостаток сводных коллективных домов, объединяющих все разнородные функции в единое крупное сооружение, а не разделяющих их в специальных зданиях, заключается в необходимости соединять все эти разнообразные функции отапливаемыми коридорами и другими излишними помещениями, оставляя ячейка как чемодан для сна. Раз принято решение о включении всех процессов жилища (сон, развлечения, учеба, политическая и воспитательная жизнь, физическая культура, уход за детьми, прием пищи и т.
д.) в единый жилищный комбинат, то следует, что каждая функция должна быть назначена свое отдельное и функционально дифференцированное пространство, будь то залы коллективных собраний, читальные залы, лекционные залы или отдельные кабинеты для занятий и отдельные спальные кабинки. В сущности, это мало чем отличается от квартир, дач и барских домов старой шляхты с их столь же дифференцированным набором комнат и помещений. Опять та же старая формула: столовая, салон, детские, курительная, музыкальный салон, игровая, кабинет, библиотека, спальни, приемная, комнаты для прислуги и т. здание теперь называется коллективным домом. Все эти дворцовые удобства находятся в распоряжении уже не патрицианских семей, а большей семьи рабочего коллектива. Из-за пространственных требований коллективных помещений в общей планировке здания давление, оказываемое на размеры индивидуальных жилых ячеек, может привести к их уменьшению до чулана или гардероба, в котором едва ли можно спать.
Решить проблему коллективного жилья путем использования старых, мертвых и окаменевших моделей жилья, таких как особняк, вилла или дом на одну семью, по сути, поможет только дискредитировать, а не продвигать дело социалистического жилья.
По этим причинам монолитный коллективный дом следует признать неподходящим и устаревшим типом, раздутым до гигантских размеров сооружением и переименованным в новое претенциозное название дом-коммуна . Он отличается от обычного жилья только количественно, своими габаритами, а не принципиально и количественно. гигантский дома-коммуны проектов в СССР показывают, что архитекторы, верящие в этот принцип, страдают тяжелой формой слоновости; кроме того, они игнорируют достижения современного естествознания, техники и социологии, которые учат нас тому, что левиафаны среди машин, животных, зданий, а также городов не только вымирают, но неизменно принадлежат к менее развитым и низшим эволюционным формам. Биология также говорит нам, что эмбриональные клетки достигают максимального размера на ранних стадиях развития, а не в зрелом состоянии. Как только мы примем принцип, что размеры основной жилой ячейки не должны увеличиваться за счет коллективных помещений, единственный способ предотвратить недопустимое уменьшение их размера в дом-коммуна предназначен для уменьшения количества и размеров коммуникационных пространств, таких как лишние коридоры, лестницы, пандусы и лифты.
К сожалению, именно в таких монолитных дом-коммунах полно лишних коридоров, вестибюлей и прочих сооружений. Учитывая гигантские размеры этих зданий, их невозможно избежать; и здание превращается в обширную систему труб, дренажей, проводов, лифтов, вентиляторов, стерилизаторов, нагревательного и охлаждающего оборудования, не говоря уже о пространстве, съеденном их сложным и обременительным оборудованием, больше напоминающим утопические выдумки Жюля Верна. или Wells, чем коллективный дом, предназначенный для хорошей жизни. Как проще и честнее шатер кочевника или бочка Диогена в сравнении!
Признавая недостатки концепции дом-комуна , в СССР набирают силу сторонники децентрализованного коллективного жилища , выступающие за простую ульевую конструкцию для жилых ячеек и отдельные постройки для различных функций коллективного обслуживания. Они видят адаптацию и дальнейшее развитие зрелых версий открытого галерейного типа как наиболее выгодный подход к децентрализованному коллективному жилищу.
Преимущества открытого типа галереи перечислены в главе 12 этого тома, в которой описывается присущая этой системе способность выстраивать отдельные жилые ячейки по горизонтали или укладывать их друг над другом и рядом друг с другом в пределах геометрии одного ряда домов. Концепция рядной застройки с ее длинными линейными зданиями в то же время имеет режим строительства, хорошо подходящий для развития линейных городов. Вариант открытого галерейного типа представляет собой дом со сплошным отапливаемым коридором с одной стороны. Это очень хорошо работает в суровых климатических условиях или там, где туалеты и ванные комнаты расположены группами, вне жилых камер. (Из соображений экономии и только в исключительных случаях можно рассмотреть возможность использования центрального коридора. Но, как было сказано выше, такое решение не рекомендуется.) Основная задача при приспособлении открытого галерейного типа к коллективному жилью состоит в том, чтобы найти наиболее рациональные и наиболее экономичные сочетания вертикальных и горизонтальных систем циркуляции; то есть ограничить лестницы и коридоры, а при необходимости ввести коридоры на чередующихся уровнях для обслуживания двух или трех этажей одновременно.
В отличие от дом-комуна типа жилые ячейки группируются в собственные жилые ульи, которые состоят из системы ячеек, расположенных над и рядом друг с другом и обслуживаемых непрерывными боковыми коридорами. Эти длинные дома высотой от трех до десяти этажей образуют узкую полосу, поскольку каждый отдельный улей связан со своим следующим соседом в следующем диапазоне предпочтительных размеров:
1-этажные здания . . . . . . . . . . . .. . . .. . . .. . ок. 300 сот
3-х эт. . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . ок. 990 сот
5-этажные дома . . . . . . . . . . . .. .. . . . . .. . ок. 1650 ячеек
6-этажных домов. . . .. .. . . . . . .. … . .. .. ок. 1 980–2000 ячеек
Как уже упоминалось выше, в этих ульях будут выполняться только функции частного проживания, а все коллективные функции будут рассредоточены по всей жилой зоне города (называемой второстепенной кровеносная система города).
Далее, если включить в определение понятия коллективного жилища другие процессы и функции, которые в прошлом считались частью хозяйства домохозяйства (т. е. когда жилище еще использовалось одновременно и как мастерская, и как жилище), таких как работа, производство, уход за больными, образование и т. д., то эти процессы должны быть размещены во всем плане города и во всех его зонах (так называемая главная циркуляционная система города). Приливы и отливы жизни в социалистическом городе будут чередоваться между проживанием и работой, перетекая в промышленную или близлежащую сельскохозяйственную зону, а оттуда в районные клубы в жилой зоне или в центральные учреждения культуры и спорта в зеленая полоса и обратно на ночлег в жилые ульи. Региональные клубы с их столовыми должны быть размещены в жилом секторе; они не должны быть частью жилых ульев, а должны обслуживать их в отдельных помещениях. Фактически за всеми социальными службами должны быть закреплены собственные здания, отдельные от жилых ульев и общие для всего района.
Их сеть должна быть сплошной по всей жилой зоне. Детские ясли и детские сады, а также школьные пансионаты также должны располагаться в жилой зоне. Школы должны располагаться как в промышленных, так и в сельскохозяйственных зонах, создавая тем самым желательную связь между образованием и производительным трудом (включая гимнастику, танцы и т. д.). Учреждения культуры, такие как крупные театры, стадионы и так далее, должны быть размещены в зеленой зоне.
Все функции, которые объединялись в одном здании в доме-коммуне , теперь разделены и децентрализованы в пределах всей жилой зоны: жилая зона в целом мыслится как согласованная композиция, которая гармонично синтезирует и в то же время неплотно рассеивает как частные, так и коллективные элементы всего жилищного процесса. Лозунг: «Не домовая коммуна, а коммуна домов». Трудно развивать свою индивидуальность, не находя ей контрапункта в коллективе, как трудно воспитывать богатую коллективную жизнь, не воспитывая духа развитой индивидуальной жизни.
Для обеспечения высокого развития как коллективного, так и индивидуального духа процессы производства и быта должны быть приведены в гармонию. Этого будет трудно достичь, если уровень жизни в обеих этих сферах не будет повышен, а продуктивная жизнь останется слаборазвитой и нецивилизованной. И жилье, и города должны планироваться так, чтобы учитывать и гармонизировать противоречия между частными и коллективными потребностями и разрешать их диалектически, тем самым поднимая человеческое существование на более высокий уровень. Сторонники 9.0004 дом-коммуна склонны пренебрегать частными, индивидуалистическими составляющими жилищного процесса; при жилищной коммуне выделение жилых ульев от клубов и детских домов, в самостоятельные постройки, позволяет более естественно развивать отдельные жилищные процессы в общей структуре жилищной коммуны. Клубы и детские дома размещаются в стороне от рядов жилых ульев, но все же остаются неотъемлемой частью социалистического жилища. Все детские учреждения отражают принцип совместного обучения.
Что касается расположения детских домов в общем плане города, то правило должно заключаться в том, что чем младше дети, тем ближе их жилье должно быть к домам родителей, а старшие — к различным коллективным объектам. . Детские площадки и ясли следует располагать между рядами домов и соединять с домами взрослых крытыми переходами. Таким образом, контакт между родителями и их детьми не будет затруднен. Отдельные детские дома — это правильный ответ на потребности общества с экономической системой, которая фактически покончила с концепцией традиционной семьи и которая в конечном итоге сделает ее ненужной. Они освобождают женщину от бремени воспитания детей, которое — в нынешней ситуации — в любом случае стало более или менее любительской материнской обязанностью. Воспитание молодежи должно быть доверено государственной заботе и передано в руки квалифицированного детского и педагогического персонала. В принципе следует поощрять контакты между детьми разного возраста, между детьми и их родителями, между разными поколениями, особенно в трудовой и культурной сфере.
Это должно принести пользу всем поколениям, а не только молодежи. Детское жилое помещение должно быть организовано по образцу скаутского (пионерского) лагеря. Подростков следует размещать в зданиях, аналогичных бывшим студенческим общежитиям, но без собственных столовых и отдельно от школ, поскольку средние школы будут располагаться в промышленных или сельскохозяйственных секторах. По сути, к ним следует относиться более или менее как к жилью для взрослых. За исключением подросткового жилья, детские дома не должны строиться выше двух этажей. То же самое касается домов для престарелых и пенсионеров. Влияние коллектива взрослых постепенно ослабит прежде исключительное влияние родителей на их детей.
Нравится:
Нравится Загрузка…
Обновление XXI века для квартиры советской коммуны
Старинные материалы и компактная, идеально спланированная кухня освежают конструктивистскую жемчужину Москвы
Дом-коммуна был Советский дизайн, который стремился превратить утопические представления о коммунистической жизни в кирпич и раствор.
Эти здания состояли из небольших отдельных «камерных квартир», в которых большинство функциональных зон, таких как кухни, были общими для всех жильцов. Дом-коммуна на Гоголевском бульваре в Москве — легендарный образец конструктивистской архитектуры, спроектированный и построенный в 1929 и 1931 г. группой архитекторов под руководством Моисея Гинзбурга.
Этот дом, по сути, является адаптированной клетевой квартирой. Его владелец хорошо разбирается в искусстве и современном дизайне и переехал сюда из-за интереса к истории здания. Поэтому, когда архитектор Алиреза Немати планировал реконструкцию, он уважал идеи первоначальных строителей, но адаптировал пространство к современным потребностям своего клиента.
Studio Bazi
Фото Полины Полудкиной
Взгляд на дом
Кто здесь живет: Человек со страстью к конструктивизму, современной форме архитектуры, которая процветала в Советском Союзе в 1920-х и 30-х годах
Местонахождение: Москва
Размер: 33 квадратных метра
Архитектор: Алиреза Немати из Studio Bazi
Studio Bazi
Клиент жил в квартире до ремонта, но теперь все — включая стены и электрические и сантехнические системы — пришлось демонтировать.
Хотя Немати начал почти с нуля, он по возможности выбирал отделку, соответствующую периоду постройки дома. В некотором смысле работа была похожа на реставрационный проект.
Найдите архитектора для вашего ремонта
Studio Bazi
Изюминкой интерьера являются встроенные элементы: скрытая кухня, прачечная и гардеробные. Большую часть мебели пришлось проектировать нестандартных форм и размеров.
Студия Бацзы
Фасад квартиры
Студия Бацзы
План первого этажа
В ходе ремонта сохранена традиционная планировка квартир-коммуны. Ванная комната и небольшая прихожая находятся на верхнем этаже, а гостиная — на нижнем.
Studio Bazi
Клиент хотел использовать натуральные материалы и нейтральные оттенки. Дубовый паркет по всей квартире, в том числе на ступенях лестницы.
Краска для стен: Tikkurila
Studio Bazi
Studio Bazi
При такой скромной площади важно было не только визуально расширить квартиру, но и не допустить ее загромождения. Поэтому хозяин попросил архитектора выделить место для каждого предмета.
В коридоре есть место только для небольшой вешалки, поэтому основная кладовка находится под лестницей. В нем есть выдвижные ящики, которые архитектор считает лучшим решением для небольшой площади.
Studio Bazi
Слабые старые стены дома стали самой большой проблемой проекта. Любая мебель и другие предметы, которые обычно крепятся к стене, получили собственные опоры.
Nemati также столкнулась с возможностью полной переделки систем водоснабжения и отопления. «Самой большой сложностью было уладить все нюансы, связанные с канализационными трубами. Эти вопросы приходилось решать с местными жилищно-коммунальными органами и с соседями, что занимало много времени», — говорит он.
Studio Bazi
Книжный шкаф имеет нишу для складных стульев. Это было отличное решение по двум причинам: во-первых, дополнительные места не используются, пока гости не придут в гости; во-вторых, ниша мельче книжного шкафа и не закрывает стекло.
Studio Bazi
Studio Bazi
Архитекторы-конструктивисты, спроектировавшие это здание, наверное, никогда бы не догадались, что будущие жильцы будут готовить еду в собственных квартирах — изначально предполагалось, что все жильцы будут пользоваться коммунальными удобствами.
В результате кухонное оборудование стало еще одной проблемой для Nemati, как показано на фото.
Кухня, которую он придумал, оформлена как кабина космического корабля. Каждый сантиметр был спланирован и измерен. На кухне, скрытой за складными дверями, есть специальное хранилище для любых нужд, в том числе вентилируемый ящик для овощей, изображенный ниже, и узкий ящик для чистящих средств. Холодильник и выдвижной стол спрятаны под столешницей.
Studio Bazi
Studio BaziStudio Bazi
Studio Bazi
Кухонная столешница из дубового шпона покрыта водостойким лаком, фартук окрашен водостойкой краской. Влажная зона покрыта мрамором. Немати сам спроектировал дубовую сушилку; вода течет прямо обратно в раковину.
Найти вытяжку нужного размера было непросто, поэтому архитектор спроектировал и ее сам.