Стив Маккарри: «Я шарик для игры в рулетку»
ВыставкиИнтервьюЛегендарный и невероятно удачливый американский фотограф рассказал о том, зачем возвращался на войну, про любимых художников, дежавю на съемках и свою миссию профессионального свидетеля
Анастасия Петракова
11.07.2018
Стив Маккарри в Москве
Директор Московского музея современного искусства Василий Церетели говорит, что снимки американского фотографа Стива Маккарри показывают различие между настоящими произведениями фотографического искусства и обычными фоторепортажами. На единственный мастер-класс Маккарри в Москве узнать, как это получается, пришло гораздо больше людей, чем смог вместить музей. TANR поговорила с 68-летним автором знаменитой «Афганской девочки», членом фотоагентства Magnum, который, путешествуя по миру, из военного репортера превратился в фотохудожника и почитателя буддизма. Выставка Стива Маккарри «Нерассказанная история» открыта до конца лета.
Справка
Стив Маккарри
Родился в 1950 году в Филадельфии.
Окончил Университет штата Пенсильвания, специализируясь на театре. В 1980-е снимки афганской войны, сделанные Стивом Маккарри, тайно переправлялись на Запад и попадали на главные страницы Time, New York Times, Paris Match. С 1982 года сотрудничает с National Geographic. Автор репортажей из Йемена, Индии, Ирака, Камбоджи, Ливана, Непала, Пакистана, Тибета, Филиппин, Югославии. С 1992 года член фотоагентства Magnum. В 1980 году получил медаль Роберта Капы за серию афганских снимков. Имеет почетную медаль Королевского фотографического сообщества, премию Национальной ассоциации журналистской фотографии, премию за достижения в области фотографии Международного фотографического совета ООН, четырежды становился лауреатом World Press Photo. В 2003 году на Нью-Йоркском кинофестивале получил «Золотой приз» за лучший документальный фильм «Поиски афганской девочки» про героиню своего самого знаменитого снимка, Шарбат Гулу, которую фотограф нашел и переснял спустя 17 лет.
Еще…
Какую страну любите больше всего?
Вы, наверное, думаете, что Индию? На самом деле мне нравятся разные страны, каждая по какой-то своей причине.
Я очень люблю Италию, мне нравится в России. Я провел немало времени в Бирме (с 1989 года Мьянма. — TANR), и мне невероятно близка культура буддизма. Она спокойная и умиротворяющая. Буддистские практики направлены на самоанализ и самонаблюдение, при этом в человеке присутствует участливость ко всему на свете: и к животному, и к листу на дереве. Сам я человек духовный, но не верующий, я не привязан ни к одной из официальных религий. Я и буддизм не практикую, просто мне нравится эта философия.
Значит, не медитируете?
Всегда! Когда фотографирую.
Раз вы бывали в России, должно быть, успели здесь что-то снять.
Когда фотограф думает о России, у него неизбежно всплывают в голове сначала революция, потом Вторая мировая война, потом тоталитарное советское государство. У вас очень беспокойная и драматичная история, все это очень сильно отразилось и на людях, и на архитектуре, при этом здесь невероятно красивая природа. Я успел поснимать немного в Москве, в Рыбинске.
Фотографировал Карелию. Но хотелось бы вернуться и поснимать Россию еще.
Стив Маккарри на мастер-классе в Москве.
Фото: MMOMA
На закадровых снимках из ваших поездок можно заметить ассистентов: они то держат вас за ноги для хорошего кадра, то тащат технику. У вас постоянная команда, с которой вы путешествуете?
Я уверен, что любому тревел-фотографу необходим ассистент. Даже не ассистент, а проводник. Человек, который знает территорию, местный язык и культуру, приводит тебя в интересные места. Я всегда находил таких людей, в любой новой стране.
Когда вы стали выставляться в музеях?
Почти с самого начала карьеры, с 1972 года. Меня всегда интересовала художественная сторона фотографии, я считал и продолжаю думать, что хороший снимок должен иметь историю, сильную визуальную энергию, возможность разных интерпретаций. Снимок сможет сказать в тысячу раз больше, чем любое эссе или текст.
Стив Маккарри. «Баклан, попавший в нефтяное пятно у берегов Саудовской Аравии».
1991.
Фото: ММОМА
У кого вы учились этому? Кто из фотографов сильнее всего на вас повлиял?
Анри Картье-Брессон, Эллиот Эрвитт, Роберт Капа, Доротея Лэнг. Глядя на их снимки, я всегда обращал внимание на то, в какое время дня они сделаны, на каком фоне создаются портреты, как выстроен кадр. Многому меня научила живопись, в первую очередь импрессионисты. Я люблю Караваджо, его драматичный свет, это мой любимый художник. Обожаю балерин Эдгара Дега. Своему цвету я учился у художников.
Почему вы отправились снимать войну (в Афганистан) в первый раз, ведь это не было редакционным заданием? И зачем продолжали снимать военные действия потом, после всех увиденных трагедий?
Когда я решил путешествовать, то сначала провел год в Европе. Где-то месяц пожил в Африке. Потом еще немного в Латинской Америке. Мне всегда хотелось чего-то нового, того, что я еще не видел. В Советский Союз было сложно попасть, в Китай тоже, поэтому я выбрал Индию. Там я провел два года, а потом нелегально проник в Афганистан.
Конечно, мне было страшно, но желание узнать, что в действительности там происходит, было сильнее. Да, я часто возвращался туда спустя годы, потому что оказался захвачен историей страны и хотел увидеть, чем все кончится. Хочется привести к концу и свою фотоисторию. Фотограф всегда ищет новые сюжеты, но одержим и теми местами, где уже побывал. Потому что, как только он покидает их, уже хочет вернуться обратно, чтобы узнать, что изменилось с тех пор.
Стив Маккарри. «Шарбат Гула. Афганская девочка. Лагерь беженцев Насир-Баг недалеко от Пешаварa, Пакистан». 1984.
Фото: MMOMA
Как вам вообще удавалось найти общий язык с моджахедами? Почему они разрешали вам их снимать?
У них была история, о которой они хотели рассказать, послание миру. Я был не против стать посредником. Я не имею в виду сейчас религиозный подтекст, джихад. Они восстали против правительства, которое, как они думали, двигается в неправильном направлении.
Наверняка были случаи, когда вас задерживали и требовали уничтожить пленку или удалить кадры.
Это было всего пару раз, в Ливане и в Бирме. Одна катушка там, одна здесь — это ничто по сравнению с тем, сколько я снимал, серьезно. Кстати, у меня почти не было случаев, чтобы против съемки возражали сами люди, чтобы они верили, что фотография отбирает душу и всякое такое. Я знаю, что у австралийских аборигенов есть обычай, по которому, когда человек умер, больше нельзя смотреть на его фотографии. Но чтобы кто-то думал, что фотография приносит несчастье, — не встречалось!
Стив Маккарри. «Фотограф-портретист. Кабул, Афганистан». 1992.
Фото: MMOMA
Вы столько раз были рядом со смертью: бывали и в афганской тюрьме, попали в авиакатастрофу, стали свидетелем теракта 11 сентября в США. Ваша жизнь как-то менялась после этого?
Теракт 11 сентября стал черным днем для Америки и огромной трагедией. Я вернулся из Тибета в Нью-Йорк ровно за день до этого. Когда рядом с тобой постоянно умирают люди, это тебя меняет. Но я не долго сокрушаюсь, не больше пары дней.
Только не впадайте в шок, я сейчас объясню. Я фотограф, и я всегда в игре. Представьте себе рулетку. На ней есть черные и белые ячейки. Шарик катится по ним, ему может выпасть лечь на черное. Либо на белое. Шарик ничего не решает, крупье забросил его, и игра уже идет. Я — этот шарик рулетки. С точки зрения этики, когда твоя работа — быть профессиональным свидетелем, нет времени на сострадание. Ты просто показываешь. Я был счастлив оказаться в нужное время в нужном месте, счастливом или нет.
Стив Маккарри. «Женщины в магазине обуви. Кабул, Афганистан». 1992.
Фото: MMOMA
Стив Маккарри. «Тренировка шаолиньских монахов. Чжэнчжоу, Китай». 2004.
Фото: MMOMA
Стив Маккарри в Тайланде. Январь 2007 г.
Фото: MMOMA
Как при сегодняшнем обилии снимков не терять свежести взгляда? Ведь кажется, что снято уже все.
Да, у меня часто возникает это ощущение дежавю, чувство, что я уже снимал нечто похожее. Возможное решение — экспериментировать. Смотреть на вещи под новым углом.
Пойти прогуляться в другое место, вернуться в другое время дня. Нужно ломать рутину.
С чем связано название вашей выставки — «Нерассказанная история»?
Фотографии на московской выставке — главные в моей карьере. Это те места и человеческие состояния, которые кажутся мне самыми значимыми, важнейшими. Фотографии здесь — не рассказанная, а показанная история о людях и жизни по всему свету, мой незавершенный визуальный дневник, который я все еще продолжаю вести.
ММОМА на Гоголевском бульваре
Нерассказанная история
До 2 сентября
Памятник советского модернизма 1980-х годов, открытый в Москве после реконструкции, несмотря на заявления властей о «воссоздании», оказался далек от оригинала, говорят его создатели — скульпторы Салават Щербаков и Борис Орлов
12.05.2023
Рейтинг посещаемости российских музеев за 2022 год: топ-50Мы публикуем рейтинги посещаемости российских музеев ежегодно начиная с 2013-го и воспринимаем их как статистическое отражение реальной ситуации в музейной сфере.
Для наших музеев 2022 год оказался не худшим
04.05.2023
Рейтинг посещаемости российских художественных выставок за 2022 год: топ-50Топ-50 самых популярных российских выставок за 2022 год составлен на основании опроса, проведенного нашей редакцией. Во внимание принимались только художественные выставки или те, что содержали художественную составляющую
04.05.2023
«Троица» Андрея Рублева и рака Александра Невского переданы РПЦПрезидентом РФ Владимиром Путиным принято решение о возвращении РПЦ иконы «Троица», написанной Андреем Рублевым. Накануне Государственный Эрмитаж дал согласие соединить раку, гробницу и мощи святого на территории Александро-Невской лавры
15.05.2023
Венера Боттичелли в образе инстаграмного инфлюэнсера вызвала шквал критикиРекламная кампания с использованием ренессансного шедевра, продвигающая туризм в Италию и знаковые достопримечательности страны, произвела обратный ожидаемому эффект
28.04.2023
Музейный рейтинг, обратная связь: ни к старому, ни к новому, а к приемлемомуПриоритеты, тренды, активности и другие перспективные формы работы отечественных музеев — в нашем обзоре
04.
05.2023
Все, что вы хотели знать о форс-мажорах и криминальных происшествиях в знаменитом музее, но не понимали, у кого спросить, — в новой книге издательства «Слово». Ее авторы — журналистка Джеральдин Норман и директор Эрмитажа Михаил Пиотровский
12.05.2023
Фотограф Стив Маккарри — об интуиции, цвете и красивых женщинах
Стив Маккарри — настоящий супергерой. Он видел своими глазами все большие геополитические конфликты последних трех десятилетий, дважды был объявлен мертвым, спасался от бомб и водил самолет. Его «Афганская девочка» заработала статус изображения, сравнимого с «Моной Лизой», а юбилейный календарь Pirelli-2012 впервые не показал ни одной обнаженной женщины.
Мы встречаемся перед открытием московской выставки. Он маленького роста, ради важного события надел костюм из брюк и пиджака разного цвета, спокоен и расслаблен. Другими словами, совсем не похож на человека, который пробирался через пустыни и горы, и видел так много горя на своем пути.
Стив МакКарри. Шарбат Гула. Афганская девочка. Лагерь беженцев Насир-Баг недалеко от Пешаварa, Пакистан, 1984
© Steve McCurry / пресс-служба ММОМА
— Вы скучаете по ярким цветам, когда оказываетесь в Москве или в каких-нибудь других больших мегаполисах, где их меньше?
— Я бы не стал говорить о том, что слишком привязан к цветной фотографии. Намного больше меня занимают человеческие истории, эмоции, общение между людьми. Поэтому я очень рад бывать в Москве, Нью-Йорке и Токио, где цветов нет так много, но так много всего происходит.
— Но цвет — это же ваш язык?
— Повторюсь: меня намного больше занимают люди. Свет, композиция и цвет очень важны, но только они не спасут фотографию.
— А московский свет вы бы с каким сравнили?
— Я люблю облачные дни. У меня чувствительные глаза, и я недолюбливаю яркий свет, хотя и при нем неплохо снимаю. Но если есть возможность выбирать, то мне больше нравятся мягкие полутона и такая облачность, какая обычно бывает в Москве.
Стив МакКарри. Паломник в монастыре Дранго. Кхам, Тибет, 1999
© Steve McCurry / пресс-служба ММОМА
— В одном из интервью вы говорили, что у вас есть какая-то особая интуиция — она помогает понять, что что-то вот-вот должно произойти, и выхватить камеру за секунду до нужного кадра. Вы можете рассказать поподробнее об этом чувстве?
— Смотрите, мы с вами сейчас обедаем. Напротив нас — дверь, которая может открыться, и люди войдут через нее. На стене висит произведение искусства. Композиция просто отличная, и можно немного подождать, чтобы люди вошли или вышли. Возможно, если я подожду несколько минут, то магия может случиться.
— А может не случится?
— Да, конечно, таковы правила игры. Если я здесь проведу десять минут и пойму, что ничего не происходит, для меня это будет не очень хорошая инвестиция времени. Мир — бесконечные альтернативы и возможности. Лучше ли мне оставаться здесь? Нужно ли мне идти туда? В каждый момент приходится решать для себя, где будет самое интересное место.
Стив МакКарри. Монахи на Золотой скале. Кьяикто, Мьянма, 1994
© Steve McCurry / пресс-служба ММОМА
— А если вы вдруг выберете неправильно?
— Каждый день вы принимаете много неправильных решений, и не нужно зацикливаться на этом. Я бы советовал расслабиться и открыться миру, признаться самому себе, что вы сейчас наслаждаетесь жизнью. Я в Москве, прекрасном месте, погода отличная. И даже если я не увезу с собой фотографий, то это все равно того стоило. Нельзя быть сверхтребовательным к себе.
— Как бы вы себя определили в истории фотографии? В 70-е, когда вы продолжали традицию школы Magnum, все как будто бы увлеклись концептуальной фотографией, игрой в постмодерн и рекламой. Вы же были одним из немногих, кто продолжал документальную традицию — и использовал возможности цвета максимально.
— Я вам так скажу: к концу своих дней важно понимать, что вы использовали то время, что вам было отведено, по полной. Я встретил отличных людей. Я многому научился. Мне удалось рассказать людям о мире.
Стив МакКарри в Тайланде, 2007
© пресс-служба ММОМА
— Это понятно, мы хорошо знаем такие ваши работы. Но намного важнее — по крайней мере для меня — ваша работа с Pirelli (юбилейный календарь 2012 года — прим.ред) — где не было ни одной обнаженной женщины.
— В 2018 году все больше женщин… с самого начала времен существовали умные и невероятные женщины, но только сейчас они получили возможность занять место в обществе, которое принадлежит им по праву. А фотографы поняли, что можно снимать красивую модель, которая будет говорить о проблемах человечества и заботе об окружающей среде. Модель — это больше не симпатичная мордашка. Петра Немкова — красивая женщина, но тратит так много времени, чтобы собирать деньги на благотворительность. На пресс-конференциях Pirelli обычно обсуждают, что же значит быть обнаженным сегодня, а на моей все пошло совсем иначе: женщины стали говорить о том, что их действительно волнует.
— Это здорово. Но не менее важен и тот факт, что мы стали спокойнее относиться к собственному несовершенству. Знаете, когда я была маленькой, то смотрела на обложки журналов и удивлялась, почему у меня не такая ровная кожа, как у этих женщин. Я думаю, большое достижение последних лет — и ваше в том числе — что можно быть несовершенным. И это нормально.
— Да, конечно.
Стив МакКарри. Фотограф-портретист. Кабул, Афганистан, 1992
© Steve McCurry / пресс-служба ММОМА
— Тогда я спрошу: а что для вас значит красота?
— Это такой же глобальный вопрос, как вопрос, что же такое искусство. Красота — это гармония и ритм. Трудно объяснить, на самом деле. Вы видите идеал, замечаете какую-то удивительную гармонию — как в музыке. Знаете, иногда вы смотрите на графическую композицию и понимаете, что она настолько совершенна, что в ней есть поэзия. Я не говорю о такой красоте, которая есть у цветка, скорее о законченности формы, когда все сходится вместе и образует невероятную соразмерность.
Не надо думать, что я специально ищу что-то красивое. Однако если увижу красоту, то не отвернусь от нее. Важно доверять себе в этом смысле: снимать то, что хочется запомнить, записать. Кому-то это может понравиться или нет, но это не важно, главное, что это имело значение для меня. Совсем не хочу оказаться на смертном одре с мыслями, что я попытался всем понравиться. Мы живем так недолго, что за это время хочется пережить радость.
— Вы видели столько несчастья — войны, наводнения, 11 сентября, умирающих львов в Кувейте. Как вам удается чувствовать себя счастливым?
— Все мы страдаем от ужасных вещей — это не только Кувейт или 9/11. Трагедии переживает каждый из нас, и иногда нужно просто найти свободный от этого угол в голове, чтобы перестать себя изводить. Решить для самого себя, что вы хотя бы попытаетесь наслаждаться моментом — будь вы с друзьями или в одиночестве за сигарой. Нельзя мучить себя все время, иногда нужно отпускать свои переживания. Так я делаю, когда гуляю с камерой, реагирую просто интуитивно — хотя, возможно, пытаюсь придать смысл некоторым вещам, у которых может его и не быть.
Стив МакКарри. Женщины в магазине обуви. Кабул, Афганистан, 1992
© Steve McCurry / пресс-служба ММОМА
— На что похожи ваши сны? Вам снятся ваши герои?
— Они очень тревожны. Это какие-то некомфортные ситуации, проблемы, что-то, что вызывает во мне состояние легкого беспокойства. В целом это не очень счастливые сны.
— Вы думаете, мы бы сильно потеряли, если бы мир был черно-белый?
— Цвет создает дополнительную ценность: синее небо, цвет облаков, как сахар или соль, цвет — это специя. Цвет — источник удовольствия, совсем как музыка. Мы могли бы, теоретически, жить без музыки — это примерно такая же прекрасная вещь.
— Кто ваш любимый музыкант?
— Я люблю Брамса. По разным причинам.
— Хочется попросить вас дать совет путешественникам: как быстро собраться в путешествие, о котором узнал за час?
— В большинстве случаев все, что вам нужно, — это паспорт и деньги. Если вы летите, например, в Москву из Нью-Йорка, то просто помните, что здесь найдется все, что нужно — и солнцезащитный крем, и крем для бритья, и носки.
— Есть ли какая-то вещь, к которой вы особенно привязаны?
— Нет, я не могу ничего придумать. Машины, яхты — все это мне совсем не нужно. Моя работа и семья имеют значение, вот и все.
— Может быть поэтому вы счастливый человек?
— Я бы точно не назвал себя несчастным.
Дело Стива Маккарри: что такое «правда» в фотографии?
Недавно один из самых известных фотографов в истории попал в скандал с фотошопом. Естественно, возникает вопрос: где грань между правдой и сфабрикованной реальностью в фотографии?
Стив Маккарри не нуждается в представлении. Он абсолютный мастер своего дела. Его знаменитая фотография «Афганская девушка» была названа самым узнаваемым изображением в истории National Geographic. Он выиграл золотую медаль Роберта Капы. Kodak попросила его снять последний рулон Kodachrome, когда-либо произведенный. Он сделал карьеру 50 фотографов.
Итак, было бесспорно странно, когда недавно итальянский фотограф Паоло Вильоне заметил довольно очевидную цифровую манипуляцию на одном из отпечатков Маккарри на выставке в Италии.
Очевидно, знак был перемещен, иначе он заблокировал бы человека рядом с ним, возможно, нарушив баланс композиции. Есть и другие проблемы, например, кирпичи, составляющие колонны здания, не выровнены должным образом, в то время как колонна справа фактически перекрывается с рамой автомобиля на переднем плане. В заявлении, переданном PetaPixel, Маккарри отметил, что большая часть его недавних работ была снята для «[его] собственного удовольствия», и сегодня он определил бы свою работу как «визуальное повествование». Что касается этой конкретной ошибки, он объяснил ее несчастным случаем в своей студии, когда его не было, и отметил, что были внесены изменения, чтобы предотвратить повторение такого события. Тем временем другие люди быстро обнаружили такие манипуляции на других фотографиях, хотя их еще предстоит устранить.
Проблема, конечно, не в том, что были произведены манипуляции. Мы постоянно манипулируем фотографиями, часто до крайности. Любой, кто утверждает, что не манипулирует фотографиями, либо лжет, либо выдает свои исходные данные.
Мы должны помнить, что все, что угодно, что изменяет захват таким образом, что делает его менее верным реальности, является манипуляцией. Является ли клонирование знака в другое место на фотографии манипуляцией? Да. Как насчет уклонения и сжигания? Как насчет общей регулировки контрастности или небольшого увеличения насыщенности? Как насчет даже такой простой вещи, как регулировка экспозиции? Я бы сказал вам, что в каждом из этих случаев ответ: да, это манипуляция.
Что реально?
Итак, логическая крайность заключается в том, что изображение прямо из камеры является единственным верным представлением реальности, да? Не шанс. То, как камера передает цвет, ее динамический диапазон и т. д. — все эти параметры отличаются от параметров человеческого глаза. На самом деле человеческий глаз работает не так, как камера, чем вы думаете. Так что, возможно, единственный реальный способ получить точное представление о реальности — это отредактировать кадр так, чтобы он был именно таким, каким его видит глаз.
Теперь, когда я избавился от этого непреднамеренно нигилистического звучания, мы должны дать новое определение термину «манипуляция», потому что нет манипуляций, если нет абсолютов. Скорее кажется, что мы хотим дать широко понимаемое определение «манипуляции», которое улавливает суть намерения, а не визуальные качества, но проблема в том, что мы не можем с уверенностью вывести намерения, поэтому мы должны прибегнуть к этим методам. визуальные качества. Часть Кодекса этики NPPA гласит:
Во время фотографирования объектов не вносите намеренный вклад, не изменяйте и не стремитесь изменить события или повлиять на них. Редактирование должно поддерживать целостность содержания и контекста фотографических изображений. Не манипулируйте изображениями, не добавляйте и не изменяйте звук [имеется в виду также видео] каким-либо образом, который может ввести зрителей в заблуждение или представить предмет в ложном свете.
Это кажется достаточно простым, пока вы не копнете глубже.
Что такое «целостность» изображения? Как мы только что видели, «манипулировать» — опасное слово. Но, как видите, предостережение заканчивается сутью намерения: не «вводить зрителей в заблуждение и не искажать сюжеты». Но мы делаем это еще до того, как сфотографируем. Когда вы надеваете телеобъектив, вы намеренно исключаете контент из изображения, чтобы привлечь внимание к объекту. Вводит ли это зрителя в заблуждение? А как насчет «содержания» и «контекста»? Каков контекст изображения? Это непосредственное окружение вокруг субъекта? Если я сфотографирую бездомного, каков контекст изображения? Ну, если я пытаюсь изобразить бедность, то, конечно же, это окружение, в котором он живет. Должен ли я остановиться на этом? Возможно, если институциональные недостатки привели его к этому месту в жизни, то контекстом является город, чьи законы и отсутствие системы поддержки поставили его туда. Но, возможно, этот город запросил федеральное финансирование для таких программ и получил отказ. Является ли контекст тогда всей страной? Что такое «контекст», общая сумма того, что сделало то, что могло бы быть, тем, что есть? Фотография, по самой своей природе являющаяся застывшим кусочком мира, в остальном непрерывного во времени, лишена «контекста».
Ричард Фейнман мастерски разоблачал идею абсолюта:
Что мы принимаем?
Итак, если мы признаем, что абсолюта не существует, лучшее, на что мы можем надеяться, — это согласованный набор стандартов, которые представляют собой «манипуляцию» просто большинством или властью. Определение NPPA проблематично; Итак, давайте найдем набор правил, описывающих запрещенные приемы. Вот что сообщает Associated Press:
Содержание фотографии нельзя изменять в Photoshop или любым другим способом. Ни один элемент не должен добавляться или удаляться из любой фотографии в цифровом виде. Фотошоп или любой другой инструмент редактирования не должны скрывать лица или личности людей.
Допустима только ретушь или использование инструмента клонирования для удаления пыли с датчиков камеры и царапин на отсканированных негативах или отсканированных отпечатках.
Допустимы незначительные корректировки в Photoshop. К ним относятся кадрирование, осветление и затемнение, преобразование в оттенки серого и нормальные корректировки тонирования и цвета, которые должны быть ограничены минимально необходимыми для четкого и точного воспроизведения (по аналогии с затемнением и осветлением, ранее использовавшимся при обработке изображений в темной комнате) и которые восстанавливают подлинный характер фотографии. Изменения плотности, контрастности, цвета и уровней насыщенности, которые существенно изменяют исходную сцену, недопустимы. Фоны не должны быть размыты цифровым способом или удалены выжиганием или агрессивным тонированием. Удаление эффекта красных глаз с фотографий не допускается.
Допустима только ретушь или использование инструмента клонирования для удаления пыли с датчиков камеры и царапин на отсканированных негативах или отсканированных отпечатках. Хотя все еще проблематично, это лучше. Но опять же, мы можем спросить, что является «нормальным» или «подлинным»? Когда тонировка становится «агрессивной»? Вы можете обвинить меня в педантизме, но я хотел бы сказать вам, что присущая этим определениям неясность — это та же неясность, из-за которой спорят законы или рушатся философии; нужно только изучить законодательные органы, чтобы увидеть, насколько сложными могут быть эти вопросы.
Тем не менее, давайте сосредоточимся на первом абзаце, так как он больше относится к конкретному делу и, возможно, более понятен
«Допускается только ретушь или использование инструмента клонирования для удаления пыли с датчиков камеры и царапин на отсканированных негативах или отсканированных отпечатках.» Вот оно. Нам нужно было отойти от намерения и просто представить нашу «систему правды», на которой основывается область того, что является манипуляцией, а что нет. Итак, Маккарри манипулировал изображениями? Да, если вы принимаете стандарт AP.
Проблема
Однако есть только одна проблема. Маккарри определяет свою работу как «визуальное повествование», подразумевая, что он отошел от строгой фотожурналистики в область изобразительного искусства. Что ж, в таком случае на него не распространяются вышеуказанные правила, если только он не работал в качестве фотожурналиста , что, похоже, здесь не так. Сообразительные читатели отметили и другие случаи таких манипуляций, хотя, как уже упоминалось, Маккарри еще не ответил на них конкретно.
Проблема в ожидании. Маккарри имеет репутацию фотожурналиста, и эта репутация порождает ожидание того, что его работа соответствует общепринятым стандартам фотожурналистики. Однако остается вопрос: это его проблема или наша? Обязан ли он каким-то образом следовать этим указаниям или, по крайней мере, ясно дает понять, когда он этого не делает? Или его работа действительно «его» и, таким образом, связана только с условностями , которым он подчиняется?
Кроме того, в этом случае он отметил, что ошибка была проблемой в его студии, подразумевая, что он не знал об этом и не одобрил бы ее, если бы знал.
Вопрос
Итак, мы должны спросить себя, чего именно мы просим у мистера Маккарри, прежде чем утверждать, что он это нарушил. Мы даже должны спросить себя, имеем ли мы право задавать эти вопросы. Если он не работает в качестве фотожурналиста, обязан ли он каким-то императивом, моральным или иным, следовать стандартам фотожурналистики просто в силу своей репутации? Если бы он основал отдельную компанию под названием «McCurry Fine Art Images» и эта работа подпадала под этот зонтик, был бы он тогда оправдан? Должен ли он вообще нести ответственность, если он утверждает, что ошибка была не его и что он не знал об этом? Имеем ли мы право требовать от него таких стандартов? Если да, то какое обязательство делает Стива Маккарри обязанным своей аудитории?
Я не утверждаю, что знаю ответы на эти вопросы.
У меня, конечно, есть мнение о них, но я сдержан в таких вопросах, так как способность переходить от мнения к утверждению требует определенного авторитета, и, конечно же, я не претендую на фотожурналистский авторитет, которым обладает такой человек. как у Стива Маккарри. Тем не менее, он представил эти изображения для аудитории — аудитории, которая теперь утверждает, что оскорблена тем, как были представлены фотографии. И, таким образом, они, как зрители, должны иметь право голоса в вопросе неявного контракта между ними и исполнителем на пресловутой сцене. Итак, я задаю вам вопрос: каковы ответы на поставленные выше вопросы? Что правильно в фотографии? Что такое правда?
МакКарри приезжает в Неаполь, Куба Фотография оставлена дома
Флоренсброк
Только что опубликовано в сегодняшнем выпуске Italian Insider :
МакКарри приезжает в Неаполь, Куба. 002
НЕАПОЛЬ — Известный американский фотограф Стив Маккарри приехал в Неаполь на исключительное мероприятие под названием «Senza confini» («Без границ»), которое состоялось во Дворце искусств PAN.
С 28 октября по 2 февраля 2017 года всемирно известный фотожурналист из Филадельфии выставит свою выставку в городе Партенопа.
Человек, который с 70-х годов поражает мир захватывающими дух образами, будет в центре внимания Неаполя на последней из трех его встреч, состоявшихся в Италии в этом году. На выставке будут представлены некоторые из его самых известных работ и несколько недавних неотредактированных фотографий.
Выставленные гравюры представляют собой ретроспективу последних 40 лет. Движущиеся изображения настигают наблюдателя снимками из разных уголков мира в двусторонней инсталляции, окруженной лестничными элементами, которые вьются вокруг рамок картин, символически «достигая того, чего не может человек».
Скандальная фотография фотографа Magnum мирового рейтинга «Havana Club-2014» Куба, однако, не будет выставлена в музее Via dei Mille.
Вот уже несколько месяцев художник и его кубинский образ являются предметом многочисленных разговоров.
Все началось с того, что итальянский фотограф Паоло Вильоне заметил грубую ошибку в отредактированном снимке, выставленном на выставке Venaria Reale di Torino Show, и сообщил об этом в своем блоге. Член Магнума неожиданно оказался в центре спора по поводу возможных манипуляций с изображением во время постобработки.
Обвиненный в небрежном фотошопинге, Маккарри мог только признать очевидную ошибку, обвинив в этом плохие процедуры в своей студии, и позаботился о том, чтобы сотрудник, ответственный за поверхностную ретушь, был немедленно уволен.
Несмотря на то, что источники заявляли, что вводящее в заблуждение изображение должно было быть удалено из шоу (как это было на веб-сайте Magnum), от организаторов шоу поступил встречный приказ внести ясность. Изображение оставалось бы на месте, и не было бы никакой конкретной подписи, объясняющей выбор, сделанный при постобработке. «Не послание» было бы ясным: нечего защищаться или смущаться в отношении ретуши.
Объясняя пропажу фотографии в Неаполе, арт-директор Питер Боттацци заявляет: «Желая сконцентрироваться на одной теме здесь, в PAN, и вынуждены сократить число печатных изданий из-за ограниченного места, мы не включили ни одного изображения с Кубы в 160 выбранных фотографий.
для представления «Без границ». Воспользовавшись обычным программным обеспечением для ретуши фотографий, вы можете видеть, что у дорожного столба на фотографии, изображающей карибскую уличную сцену, отсутствует нижняя часть. Фрагмент снова появляется не на своем месте дальше слева от изображения, полностью отделенный от остального сигнала, смешанный с прохожим, идущим по тротуару.
В «Блоге» Вильоне изначально осуждает фоторепортера, говоря, что он был немного небрежным в использовании Photoshop. Он объясняет возможную неуклюжую ошибку, заявляя, что пользователь программного обеспечения забыл избавиться от нижней части сообщения, потому что дефект, казалось бы, растворяется в ноге идущего человека, поэтому его трудно обнаружить.
Запись на веб-сайте создала долгосрочный эффект домино, который заставил людей по всему миру оставлять комментарии, как критикующие, так и защищающие известного фотографа.
Хотя кажется, что ошибка обычно возникает при поверхностном использовании Photoshop, такие небрежные ретуши не должны возникать, когда человек достигает высокого профессионального уровня.
Хотя МакКарри дает некоторые правдоподобные и некоторые не очень правдоподобные объяснения, возможно, реальная проблема имеет мало общего со Стивом МакКарри и больше связана с этикой самой фотографии.
Современные технологии предоставили фотографам новую роль в создании изображений. Как мы можем вернуться к классическому образу больших фотосессий, когда зритель может наблюдать именно то, что репортер видел через свой объектив в момент, когда был сделан снимок?
В какой момент можно ретушировать изображение? Что считается слишком большим, когда вы полностью теряете связь с реальным предметом или снимаемой сценой? Когда он теряет свою драгоценную субъективную ценность?
Маккарри с готовностью защищает новые технологии: «Я считаю законным вмешиваться, воздействуя на контрасты, чтобы свести к минимуму второстепенные детали, которые рискуют отвлечь или отвлечь зрителя, когда вы хотите, чтобы он сосредоточился на выражении лица. Иногда даже то, как вы центрируете изображение, чтобы сбалансировать изображение, имеет значение, но нет необходимости перемещать элементы изображения.
На скандальном снимке пост можно было легко затемнить, чтобы он выглядел менее заметным, поработав над оттенками или контрастами», — утверждает фотограф. В частной беседе куратор Маккарри в Италии Биба Джаккетти указывает итальянскому инсайдеру на различные изображения на стенах PAN как на отражение таланта американской иконы и преданности своей работе. Делясь своими наблюдениями, она говорит: «Стив потрясающий. Взгляните на это фото из Джодхпура, Индия, сделанное в 2007 году. Ему потребовались часы и часы, чтобы запечатлеть нужный момент. Только когда он увидел этого мальчика, бегущего с невероятной энергией, он понял, что это было «оно». Стив проводит весь день, фотографируя, просто ожидая той доли секунды, которая запечатлевает тысячу слов».
Наверняка, фотошоп не участвовал в его бесспорном и неизменном шедевре «Афганская девушка», снятом в 1984 году. Пока зрители в последующие месяцы восхищаются одним из самых известных снимков американского фотографа, реальная женщина, которой сейчас 41 год, была арестован в Пакистане за коррупцию и подделку документов.
