Узники дома на набережной. День памяти жертв политических репрессий
30 октября в России отмечается День памяти жертв политических репрессий. ТАСС рассказывает о судьбах жильцов дома, в котором в годы Большого террора из двух тысяч было арестовано восемьсот человек и около трехсот — расстреляно
Во двор дома на улице Серафимовича, 2, более известного как Дом на набережной, заходит высокий мужчина в черном пальто. Он идет вдоль Театра эстрады, останавливается у подъезда №7 и смотрит наверх, отыскивая нужный балкон.
«Вон наши окна. Там пятикомнатная квартира №141, тогда она была коммуналкой. Наша семья занимала две комнаты, но не так-то это и плохо, скажу я вам, — там выходило больше пятидесяти «квадратов» на родителей и нас с братом».
Один из трех дворов знаменитого дома по адресу: улица Серафимовича, 2
В этой квартире Анатолий Беляев родился и вырос.
В знаменитый дом его родители — сотрудники Совмина — въехали после Великой Отечественной войны. Пятьдесят «квадратов» на семью по меркам того времени — это совершенно немыслимая роскошь: норма площади на человека в 30–40-е годы равнялась четырем с половиной метрам. Но тут, в огромном доме напротив Кремля, жили совсем по другим законам.
«Коммуналок тут было немного, в основном жильцы располагались в отдельных квартирах. А квартиры были и по сто, и по двести метров, по десять комнат — особенно в первом и двенадцатом подъездах, где жили самые высокопоставленные люди».
В квартире, где родился Анатолий Беляев, до войны было арестовано трое жильцов. Об этом он узнал, уже став взрослым
Анатолий Беляев — историк. И Дом на набережной для него не столько место, где прошли детство и юность, сколько объект изучения, символ беспомощности людей перед тоталитарной властью, живой свидетель эпохи Большого террора.
Здесь жил корпусной врач, замнаркома здравоохранения РСФСР Валентин Кангелари. Его забрали вместе с женой и сыном в июне 37-го. Потом тут поселился замнаркома тяжелой промышленности, любимец Орджоникидзе Константин Бутенко. Вскоре после гибели Серго, в мае 38-го, его арестовали и приговорили к высшей мере.
Самым известным жильцом нашей квартиры был Матвей Берман — высокопоставленный сотрудник НКВД, начальник советского ГУЛАГа, его арестовали в конце декабря 1938 года, а в марте 39-го расстреляли на полигоне «Коммунарка».
— Анатолий Беляев, историк, жилец Дома на набережной
Потом Анатолий узнал от своего школьного друга из соседнего подъезда, что и в его квартире жил репрессированный — завсектором печати ЦК ВЛКСМ Анатолий Диментман.
«Его квартира была коммунальной даже в 30-е, — вспоминает Анатолий Беляев. — И вот его мама как-то много лет спустя рассказала, как арестовали соседа по комнате Диментмана. В квартиру позвонил консьерж и сказал, что соседи из квартиры снизу жалуются на протечку. Попросили проверить, не течет ли труба в комнате у Диметмана. Соседка к нему постучала — Диметман ответил, что все в порядке. Передали консьержу. И буквально через четыре минуты в квартиру пришли сотрудники НКВД с ордером на арест. То есть чекисты уже давно были внизу, в подъезде, а звонок насчет протечки был просто способом проверить, дома Диментман или нет. Ему дали 15 лет лагерей».
Когда-то вахтерами в подъездах работали сотрудники НКВД и вся жизнь жильцов была у них на виду. Сегодня тут установлены обычные домофоны. Хотя и «охрана» присутствует
Подобных уловок у чекистов было много, говорит Анатолий Беляев. Например, они иногда врывались в квартиру через грузовой лифт, который выходил прямо в кухню.
Такой прием использовался, когда арестовывали военных, чтобы застать семью врасплох, а человек не успел покончить с собой.
Впрочем, были в доме и те, кто сводил счеты с жизнью, почуяв опалу и не дожидаясь, когда за ним придут. Среди них нарком авиации и старший брат Лазаря Кагановича Михаил, партийный руководитель Константин Пшеницын, руководитель агентства ТАСС Яков Долецкий.
Но в детстве, конечно, об этих событиях Анатолий даже не догадывался. И не мог понять излишней, на его взгляд, осторожности родителей.
За восемьдесят с лишним лет облик дома немного изменился — например, в 30-е тут не было мусоропровода. Зато на площадке сохранились старые лестницы и плитка на полу
«Уже не было в живых Сталина, а во взрослых все еще жил постоянный страх, это чувствовалось, — вспоминает Беляев. — Я помню, как однажды летом 53-го, как раз когда арестовали Берию, пришел домой из садика и рассказал маме и папе стишок, который услышал от мальчишек в группе:
«А Берия, а Берия
Потерял доверие,
А товарищ Маленков
Надавал ему пинков».
Мы с мамой и папой были одни в квартире, никто нас не слышал, но родители разом замерли как вкопанные, отец огляделся по сторонам, а мама — надо сказать, очень сильная волевая женщина — очень медленно подошла ко мне, села передо мной на корточки и, тревожно посмотрев на меня, шепотом спросила:
— Сынок, кто тебе это сказал?
— Да в садике все рассказывают! — ответил я. Тогда мама так же шепотом попросила никогда и никому так больше не говорить».
Москвичи, до которых доходили мрачные истории о жильцах большого дома, в 37-м дали ему звучные прозвища: «Улыбка Сталина» и «Дом предварительного заключения»
— Анатолий Беляев, историк, жилец Дома на набережной
Но, несмотря на дурную славу, этот дом для большинства советских граждан с самого первого дня его существования был символом иной, блестящей и красивой, жизни — с платьями, духами, личным автомобилем и дачей, с приемами в Кремле и особой, вкусной едой — символом жизни избранных, к которой так хотелось прикоснуться.
Из окна одного из подъездов открывается панорама на «Красный Октябрь», Москву-реку, Крымский мост и парк Горького
«В начале тридцатых, когда дом только заселяли, думаю, никто не осознавал того, что половину жильцов через пять-шесть лет низвергнут и расстреляют», — рассказывает директор музея «Дом на набережной» Ольга Трифонова, вдова писателя Юрия Трифонова. Именно после его романа «Дом на набережной», написанного в 1975 году, это название прочно закрепилось за домом.
Директор музея «Дом на набережной» Ольга Трифонова
Вся эта роскошь — квартиры по пять, а то и десять комнат с высокими потолками, чудесным паркетом, с личной ванной, горячей водой и газовыми плитами — воспринималась как награда за преданность партии, делу революции. Жить тут было не просто престижно, это означало принадлежность к благам, о которых другие не могли и помыслить.
Серая громада висла над переулочком, по утрам застила солнце, а вечерами сверху летели голоса радио, музыка патефона. Там, в поднебесных этажах, шла, казалось, совсем иная жизнь, чем внизу, в мелкоте…
— Юрий Трифонов, отрывок из романа «Дом на набережной»
В романе, прославившем Дом на набережной на весь мир, писатель описал свои личные воспоминания детства: он жил здесь, в седьмом подъезде, до своего тринадцатилетия.
«Юрий Валентинович рассказывал, как детей, особенно девочек, из Дома на набережной караулили мальчишки за углом и отбирали у них завтраки — бутерброды с сыром, ветчиной или бужениной, — рассказывает Ольга Трифонова. — Но чаще бывало так, что голодные ребятишки из соседних кварталов приходили к воротам дома и просили поесть у взрослых…»
Буженина и сыр в середине 30-х даже для москвичей были настоящим деликатесом: отмена карточек в 1935 году привела к резкому скачку цен на продукты, поэтому многие семьи действительно недоедали или могли позволить себе только самые необходимые продукты.
Экспонаты музею подарили жильцы дома — здесь много личных вещей и мебели в стиле конструктивизма. Она не принадлежала жильцам, а выдавалась им в бессрочную грошовую аренду
Но, несмотря на особое положение, многие жильцы держались без заносчивости — большинство из них были выходцами из беднейших семей рабочих и крестьян.
А вот жены у некоторых «старых» большевиков были из благородных.
«Считалось престижным иметь красивую, хорошо образованную жену, — поясняет Ольга Трифонова. — А женщины эти шли за большевиков, потому что хотели под сильное крыло, за надежную спину».
Глава Коминтерна Осип Пятницкий провел год в заключении, прежде чем признал свою вину и был расстрелян
Один из таких большевиков — Осип Пятницкий, видный советский политический деятель, глава Коминтерна. Выходец из бедной еврейской семьи, он женился на красавице Юлии Соколовой, дочери священника и польской дворянки.
24 июня 1937 года Осип Пятницкий выступил на Пленуме ЦК ВКП (б), который, по сути, стал прологом к Большому террору. На Пленуме нарком НКВД Ежов говорил о повсеместном заговоре врагов, военных заговорщиков, троцкистов, о необходимости ликвидации «вражьих гнезд», о том, что часто враги маскируются под хороших работников, но именно хорошие работники чаще всего оказываются вредителями. Пятницкий не побоялся выступить против предоставления НКВД чрезвычайных полномочий для борьбы с внутренней контрреволюцией. Через два дня на очередном заседании Пленума Ежов обвинил Пятницкого в троцкизме, а 7 июля его арестовали.
Юлию Пятницкую и детей тотчас выселили с дачи в Серебряном Бору и из просторной квартиры, правда оставив в доме и переселив их в квартиру репрессированного большевика Карла Радека.
А во дворе сегодня целый день было необычайно оживленно.
Во-первых, утром вывозили конфискованные вещи из третьего подъезда и из первого подъезда, а во‑вторых, въезжала семья из четырех человек: молодая женщина, двое детей по 10 лет и тоже молодой работник НКВД. Уже успел «заработать»… Вспоминается, как конфисковали вещи, как приходили за брюками Пятницкого, как забирали радио, велосипед Игоря, как щупали воротник моего пальто — очевидно, жалели, что женское, как на руке тащили последнее пальто Пятницкого…
— Из дневника Юлии Соколовой-Пятницкой, 28 мая 1938 года
Во-первых, утром вывозили конфискованные вещи из третьего подъезда и из первого подъезда, а во‑вторых, въезжала семья из четырех человек: молодая женщина, двое детей по 10 лет и тоже молодой работник НКВД. Уже успел «заработать»… Вспоминается, как конфисковали вещи, как приходили за брюками Пятницкого, как забирали радио, велосипед Игоря, как щупали воротник моего пальто — очевидно, жалели, что женское, как на руке тащили последнее пальто Пятницкого… 28 июня 1938 года Верховный суд СССР признал Осипа Пятницкого виновным — после многочасовых допросов и пыток большевик признался в создании троцкистской организации в партиях Коминтерна и в подготовке покушения на Лазаря Кагановича. 9 июля 1938 года Пятницкого расстреляли.
А в начале осени Юлию Иосифовну с младшим сыном Владимиром сначала выслали в Кандалакшу, а потом арестовали и, обвинив в «антисоветской агитации среди рабочих Новогэсстроя», приговорили к пяти годам лагеря.
13-летнего Владимира приютили родители друга, но вскоре ребенка забрали в детский дом. Старший, десятиклассник Игорь, так же как и мать, был заключен в лагерь.
Соколову-Пятницкую направили на строительство Мухтарской плотины в Казахстан, где она работала землекопом. Зимой 1940 года она простудилась и заболела, но в помощи врача лагерное начальство ей отказало. Спустя годы ее старший сын Игорь узнал от одной из заключенных, отбывавших срок вместе с Пятницкой, что ее, больную, положили на мороз в загон для овец.
…В середине кошары на какой-то тряпочной подстилке в легкой кофточке лежала твоя мать. Она умирала, у нее все было воспалено, она горела, ее трясло. Овцы стояли за ограждением и не защищали ее ни от ветра, ни от снега, который лежал вокруг подстилки
— Игорь Пятницкий, «Дневник жены большевика»
По воспоминаниям женщины, конвоир не позволил ей подойти и помочь.
Спустя два дня Юлия Пятницкая умерла.
В 30-е годы Дом на набережной был самым большим и роскошным жилым комплексом Европы
Одним из самых известных жильцов Дома на набережной был Михаил Кольцов. Его называли «неистовым», он никогда не изменял своему принципу — всегда быть в гуще событий. Спецкор газеты «Правда», Кольцов ездил по стране, рассказывал в своих репортажах о достижениях шахтеров, инженеров, конструкторов, спускался в шахты строящегося метро, летал вместе с пилотами на новых самолетах, вместе с инженерами испытывал новую технику.
Журналист Михаил Кольцов
В 1936 году Кольцова отправили в Испанию, где разразилась гражданская война, но его деятельность выходила за рамки журналистики: по сути, Кольцов был негласным представителем властей СССР при республиканском правительстве. Репортажи с мест тех событий потом вошли в знаменитый «Испанский дневник», в котором он вел повествование от имени Мигеля Мартинеса.
Казалось бы, более успешной карьеры нельзя было и вообразить. В личной жизни у Кольцова после двух развалившихся браков тоже наступила светлая полоса: в 1932 году он встретил большую любовь — немецкую писательницу Марию Остен, которая приехала с ним в СССР и стала его женой.
В апреле 1937 года Кольцова вызвали в Москву для доклада. Позже брат журналиста Борис Ефимов вспоминал в очерке «Судьба журналиста», как Кольцов рассказал ему о том приеме:
«Наконец беседа подошла к концу. И тут, рассказывал мне Миша, Сталин начал чудить.
— У вас есть револьвер, товарищ Кольцов?
— Есть, товарищ Сталин, — удивленно ответил я.
— Но вы не собираетесь из него застрелиться?
— Конечно, нет, товарищ Сталин, — еще более удивляясь, ответил я.
— Ну вот и отлично, — сказал он. — Отлично! Еще раз спасибо, товарищ Кольцов. До свидания, дон Мигель».
На другой день Кольцов поделился с братом:
«— Знаешь, что я совершенно отчетливо прочитал в глазах «хозяина», когда он провожал меня взглядом?
— Что?
— Я прочитал в них: слишком прыток».
Михаил Кольцов (справа) во время командировки в Испанию
Несмотря на боевые награды, избрание в Верховный совет, горячие приемы и фантастическую популярность, Кольцов чувствовал, что что-то идет не так. Позже его брат описал те события и переживания, которыми с ним делился журналист.
…ничего не могу понять. Что происходит? Каким образом у нас вдруг оказалось в стране столько врагов? И кто? Люди, которых мы годами знали и уважали, с которыми вместе работали, рядом жили… И почему-то, едва попав за решетку, они мгновенно признаются в том, что являются замаскированными врагами народа, шпионами, агентами иностранных разведок… Я чувствую, что схожу с ума
— Борис Ефимов, очерк «Судьба журналиста»
Вскоре с визитом в Москву приехали друзья Кольцова — командующий военно-воздушными силами Испанской Республики Игнасио Сиснерос с женой, журналисткой Констансией де ла Мора.
Чету пригласили на прием к Сталину. А Кольцова, который этот приезд организовывал, подготовил для Сталина биографию супругов, чтобы тот в беседе мог блеснуть знаниями заслуг гостей, — нет. Это был еще один тревожный звонок, который еще больше усилил тревогу Кольцова.
«А еще через день брат очень живо, с забавными подробностями, рассказывал мне, как, темпераментно перебивая друг друга, супруги Сиснерос описывали прием у Сталина, как они были потрясены и очарованы его простотой и добродушием…
Я молча слушал брата, и меня сверлил один-единственный вопрос, который я наконец задал, хотя ответ был ясен заранее:
— Скажи, Мышонок. А… А тебя не пригласили?
Он посмотрел на меня своим умным, все понимающим взглядом.
— Да, — сказал он, очень отчетливо выговаривая слова, — меня не при-гла-си-ли».
Заключенный Михаил Кольцов. Фото из следственного дела
Кольцова арестовали 12 декабря 1938 года в редакции «Правды», сразу после его выступления в Доме литераторов.
Следствие длилось более года. Не выдержав пыток, Кольцов признал себя виновным в «антисоветской и троцкистской деятельности» и оговорил более семидесяти участников «заговора». 2 февраля 1940 года журналиста расстреляли.
Жена Кольцова, Мария Остен, узнав об аресте мужа, срочно приехала из Парижа, чтобы выступить в защиту журналиста, — для этого она даже приняла советское гражданство. В июне 41-го ее арестовали и расстреляли в саратовской тюрьме.
Спустя десятилетия стало известно, что причиной ареста Кольцова послужил донос французского коммуниста, генерального секретаря интернациональных бригад в Испании Андре Марти, который он направил лично Сталину. Марти подчинялись более 35 тысяч коммунистов, и только Кольцов не был под его властью и осмеливался указывать Марти на его ошибки. Так журналист нажил себе врага.
Революционер, военный и государственный деятель, дипломат Валентин Трифонов с женой Евгенией Лурье-Трифоновой и детьми Юрием и Татьяной
Революционер и дипломат Валентин Трифонов с женой Евгенией Лурье-Трифоновой и детьми Юрой и Таней были одними из первых жильцов Дома на набережной: их поселили в просторной квартире №137 в седьмом подъезде в 1931 году.
У детей были очень близкие отношения с матерью. Школьный друг Трифонова вспоминал, что тетя Женя «…была в курсе всех наших дел и интересов, ругала нас за проказы и утешала, когда это было необходимо».
21 июня 1937 года отца арестовали. Пока велось следствие, семью Трифоновых не выселяли: они продолжали жить в своей квартире. Позже Юрий рассказывал жене Ольге, как резко менялось отношение соседей, учителей, одноклассников к опальным.
В 37-м году это здесь стало обычным делом — видеть с утра опечатанную квартиру, видеть, что соседи просто исчезли. Никто не подходил, не расспрашивал, не сочувствовал, не интересовался судьбой арестованного
— Ольга Трифонова, директор музея «Дом на набережной»
В некоторых школах практиковалось публичное отречение от родителей — врагов народа.
Хотя многое зависело от позиции директора. В музее «Дом на набережной» рассказывают о случае, когда во время выпускных экзаменов у девочки, живущей в доме, арестовали родителей. Одноклассники рассказали директору новость, и тот велел бежать за ней и привести во что бы то ни стало. Девочка пришла заплаканная, с распухшим лицом, но учителя буквально «вытянули» ее, заставили что-то пролепетать, и таким образом экзамен был сдан.
«Понимаете, — объясняет Ольга Трифонова, — учителя знали, что если девочка не получит аттестат, то не сможет устроиться на работу и пропадет без родителей, с клеймом «дочь врага народа». Это было рискованным делом, но они не побоялись ей помочь».
Ольга Романовна рассказывает, что ее муж до конца жизни избегал даже приближаться к дому — слишком болезненны были воспоминания детства
Еще одна история, ставшая уже легендой дома, приключилась со знаменитым биологом и селекционером академиком Николаем Цициным.
Однажды он увидел, что квартиру соседей опечатали. И вдруг услышал, что из-за дверей плачет маленький ребенок. Академик не побоялся и вскрыл печать, зашел в квартиру и нашел малыша в шкафу — оказалось, дедушка там спрятал внука. Цицин забрал ребенка и отвез его к своим родственникам.
«Конечно, благородные поступки были, но это, скорее, редкость, — говорит Ольга Трифонова. — Если семью оставляли на время следствия жить в квартире, соседи почти всегда просто переставали здороваться, делали вид, что этих несчастных людей не существует».
15 марта 1938 года Валентина Андреевича Трифонова расстреляли. Его семья ничего об этом не знала — о вынесенном приговоре родственникам не сообщали. А спустя две недели, 3 апреля, пришли за его женой. В своем дневнике Юра написал:
«Сегодня ночью пришли из НКВД и забрали маму. Нас разбудили. Мама держалась бодро и к утру уехала…»
2)}»>
«…все лица печальные, грустные, заплаканные… Мне сказали, что мамуся в Бутырской тюрьме… 11-го пойду передавать деньги и папе, и маме». 8 апреля 1938
«Надо крепиться и ждать». 9 апреля 1938
«На душе погано. Мама! Посылаю тебе привет, где бы ты ни была… Тоска!.. Ма-а-м-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!» 22 апреля 1938
— Из детского дневника писателя Юрия Трифонова
16 мая 1938 года НКВД приговорило Евгению Лурье-Трифонову к восьми годам лагеря как жену изменника родины. Ее отправили в Акмолинский лагерь жен изменников родины — так называемый АЛЖИР.
Евгения Лурье-Трифонова провела в АЛЖИРЕе восемь лет
«Была такая статья — «Недоносительство на члена семьи — врага народа», — рассказывает Ольга Трифонова.
— Под нее попадали почти все жены репрессированных, особенно высокопоставленных. Детей забирали в детприемник НКВД и распределяли по детдомам, меняли им фамилии. Если детей было несколько, их разлучали, и потом уже они не могли друг друга найти».
Юрию и Татьяне Трифоновым повезло — их забрали к себе родственники.
Евгения Лурье-Трифонова писала детям из лагеря в декабре 1939 года:
«Желаю вам быть счастливыми и бодрыми. Постараюсь быть такой сама… Немного не получается с «счастьем», но это, я надеюсь, временное… Получила от вас посылку с валенками. Вторую зиму в парусиновых туфлях при минус 40 градусов я бы просто не вынесла…»
Поначалу Евгения Трифонова работала на кирпичном заводе, но спасла профессия — зоотехника. Такие люди в лагере были наперечет, так что вскоре ее перевели на ферму.
Женщина тяжело переживала разлуку с детьми: «Так хочу погреться возле вас после всего этого холода и ужаса. Пишу с нового места работы, из Долинки. Буду еще три недели преподавать зоотехникам в Учкомбинате… Ни здесь, ни там душе нет покоя, и не стоит ломать голову, где лучше.
Лучше мне будет только с вами» (18 марта 1942).
В лагере Евгения Лурье-Трифонова умудрялась рисовать и писать, готовила материалы для стенгазеты — по ее признанию, просто для того, чтобы не падать духом. Вернуться в Москву к детям Евгении Абрамовне разрешили только в конце 1945 года.
Среди жильцов дома были и те, кто не попал под колесо репрессий. Те, кого «помиловали», обошли стороной. Во втором подъезде до сих пор живет такая уцелевшая семья — потомки знаменитого летчика Михаил Бабушкина.
«Бабушка с детьми поселилась в доме в 1938 году, — рассказывает внучка летчика Елена Станиславовна, листая альбом со старыми фотографиями. — Но дедушка не прожил здесь ни дня — как раз накануне переезда, в мае, он трагически погиб в авиакатастрофе. Бабушка Маша осталась с двумя сыновьями и дочерью… Вскоре старший сын женился, родилась внучка Марка. Жили мы все вместе — бабушка так хотела».
Елена Станиславовна бережно хранит память о своем знаменитом деде летчике Михаиле Бабушкине
Елена Станиславовна появилась на свет уже после смерти деда и с самого рождения жила здесь, в просторной пятикомнатной квартире с видом на Кремль.
Вспоминает, какой дружной была ее семья, как часто собирались у них летчики — друзья дедушки, друзья детей, как накрывались столы на 30 человек. В то время о репрессиях 30-х годов Елена Станиславовна ничего не знала.
Тогда нашей семье, можно сказать, повезло: Сталин очень любил авиацию и уважал летчиков. Бабушка рассказывала, как ходила с мужем на приемы в Кремль, надевала красивые платья, красиво причесывалась… Дедушка был обласкан властью, но все равно у него всегда стоял в углу чемоданчик с самым необходимым на случай ареста. Жизнь была такая — даже он не мог исключить опалы
— Елена Бабушкина, внучка летчика Михаила Бабушкина
Елена Станиславовна признается, что любит дом, в котором прошла ее жизнь, и не представляет себя в другом месте — ведь с ним у нее связаны самые добрые воспоминания.
«Я не представляю, что буду жить где-то в другом месте. В этом доме жили три поколения нашей семьи и теперь тут живут мои дети,» — говорит Елена Бабушкина
Но те, кто пережил здесь страшные тридцатые годы, кого коснулись репрессии, уже никогда не смогли изжить в себе ужас перед этим местом. Вдова Юрия Трифонова Ольга Романовна рассказывает, что после того, как ее муж прославился, ему предложили роскошную квартиру в Доме на набережной. Писатель отказался.
В материале
Над проектом работали:
{{role.role}}: {{role.fio}}
В материале использованы фотографии: Universal History Archive/UIG via Getty Images, архив Международного общества «Мемориал», личный архив Ольги Трифоновой, музей «Дом на набережной».
Поделиться
ЖК Дом на Набережной в Нижнем Новгороде: цены, планировки, ипотека, информация
Готовность дома 5%
Монолит Истейт — надежный партнер!
Появились вопросы? Вам ответит:
Оставьте ваш номер, и агент перезвонит вам в течение 5 минут
Ваш телефон
Отправляя заявку вы соглашаетесь на обработку персональных данных
- Описание
- На карте
ЖК Дом на Набережной расположен в Нижегородском районе на ул Родионова напротив микрорайона Медвежья Долина и ТЦ Ганза рядом с домом 180 по ул Родионова .
Нижегородский район ,рядом пл.Сенная ул Усилова Родионова ,Лысогорская ,Белинского,Деловая.
Первый дом ЖК Дома на Набережной-это 23 этажный ,3 подъездный жилой дом с подземным паркингом и встроенными торговыми и офисными помещениями .Территория комплекса включает в себя
Снаружи:
1) Набережную для жителей:
Набережная будет состоять из пяти концептуальных зон
-Зона отдыха на лежаках
-Тихая зона в эко-стиле
-Площадка для гриля со столиками
-Смотровая площадка
2) Двор без машин
Чтобы вы чувствовали себя в безопасности и чтобы двор не выглядел как парковка универмага мы освободили дворовое пространство от присутствия автомобилей. Не переживайте для разгрузки и загрузки вы сможете воспользоваться входом со стороны улицы.
3) Закрытая территория
Мы хотим чтобы вы считали своим домом не только квартиру, но и все пространство вокруг, поэтому дворовая территория будет огорожена зеленой изгородью, а в некоторых местах красивым забором. Периметр дома будет под видеонаблюдением и в любой точке двора или набережной вы будете чувствовать себя как дома.
4) Детская Зона
Детское пространство выступает в единой концепцией с набережной образуя собой экосистему для жизни и досуга всей семьи.
У нас вы не встретите качели из китайского пластика с ядовитой расцветкой. Детская зона будет построена из натуральных материалов.
5) Зона для выгула Собак.
Внутри ЖИЛОГО ДОМА
1) Квартиры с видом на Волгу.
Уже с 4 этажа открывается вид на реку и чем выше будет ваша квартира, тем приятнее смотреть из окна. Если хотите вид, как со смотровой площадки, обратите внимание на квартиры выше 15 этажа. Если хотите, чтобы из окон можно было разглядеть концерт на пакгаузах «Стрелки», то обратите внимание на квартиры во втором подъезде, но не забудьте взять бинокль.
2) Лифты «OTIS» в вашем подъезде таких будет три, два грузовых и один пассажирский лифт . Все они спускаются в подземный паркинг
3) Колясочные
Тут вы можете оставить свою коляску и освободить место в квартире под что-нибудь важное.
4) Дизайнерские подъезды
Больше никаких зеленых стен и побелки.
Дизайн подъезда сочетается с архитектурным обликом дома и остается проктичным, например с помощью видеодомофона вы сможете открыть дверь в подъезд дистанционно с телефона, а стены из камня легко моются и их тяжело повредить.
5) В нашем доме своя котельная, это позволяет сохранять идеальную температуру в доме, контролировать сроки запуска тепла в зимний период и главное больше никаких отключений горячей воды летом
6) ) Консьерж сервис, видеодомофонизация
7) ) Квартиры спроектированы в формате «евро», когда кухня совмещена с гостиной.Одно-двухкомнатные квартиры сдаются с предчистовой отделкой Трехкомнатные и Четырехкомнатные квартиры сдаются со свободной планировкой, чтобы вы могли создать пространство под себя. Вы можете подобрать квартиру с террасой или с шикарным видом, просто позвоните нам и мы поможем с выбором.
Сдача дома №1 2 квартал 2023 г.Продажа квартир осуществляется по Эскроу-счетам в ПАО Сбербанк .Работает ипотека с Господдержкой.
Дом на набережной | Джерси-Сити Роскошные апартаменты без комиссии
Апартаменты Premier Jersey City без комиссии
Возьмите извилистые аркады усаженных деревьями улиц, единственные в своем роде кафе, местные закусочные и очаровательные кирпичные фасады исторического района Гамильтон-Парк.
Добавьте стильные индивидуальные жилые помещения в стиле индустриального шика, архитектурно возвышающиеся над исторической железнодорожной насыпью. Его тезка — Дом на набережной — это яркий новый адрес, который наполнит Гамильтон-парк еще большим стилем и воодушевлением.
Гостиная
Хорошо оборудованные, просторные жилые помещения отеля Embankment House отличаются современной отделкой, включая шикарные окна и полы из белого дуба. Во всех апартаментах есть встроенная стиральная машина и сушилка.
Кухня
Кухни, достойные развлечений, витрина из кварца столешницы, красиво отделанные деревянные шкафы в европейском стиле и приборы из нержавеющей стали.
Спальня
Мансардные ряды окон в стиле индустриальный шик позволяют каскадировать солнечный свет днем и кадр ослепительный вид на городской пейзаж ночью.
Гостиная
Хорошо оборудованные, просторные жилые помещения отеля Embankment House отличаются современной отделкой, включая шикарные окна и полы из белого дуба.
Во всех апартаментах есть встроенная стиральная машина и сушилка.
Спальня
Мансардные ряды окон в стиле индустриальный шик позволяют каскадировать солнечный свет днем и кадр ослепительный вид на городской пейзаж ночью.
Ванная комната
Белая керамогранитная плитка в стиле метро навевает ностальгию по ушедшей индустриальной эпохе и отчетливо контрастирует с безошибочно современной сантехникой и полом из керамогранита.
Открытые кухни
Кухни, достойные развлечений, демонстрируют кварц столешницы, красиво отделанные деревянные шкафы в европейском стиле и приборы из нержавеющей стали.
Дом на набережной
The Height of Village Living in the Heart of Hamilton Park
Северо-восток
Юго-восток
Выберите тип плана этажа
С Студия 1 Спальня
2 Спальня 3 Спальня
- Тренажерный зал
- Зал с поддержкой Wi-Fi
- Набережная с мангалом
- Детская игровая комната
- Место для хранения велосипедов
С момента своего основания в начале девятнадцатого века парк Гамильтон викторианской эпохи остается сердцем исторического района Гамильтон-Парк в центре Джерси-Сити.
Сегодня в парке есть большая беседка, баскетбольная площадка, детская площадка, парки для собак, а также теннисные корты, а также регулярно проходят фермерские рынки, ремесленные ярмарки, театральные представления и кулинарные фестивали. Усаженные деревьями тротуары, местные магазины, кафе и местные закусочные заполняют улицы Гамильтон-парка, наполняя почтенные кирпичные фасады жизнью и жизненной силой.
Построенная на рубеже 20-го века как часть некогда мощной грузовой магистрали железной дороги Эри, историческая набережная сыграла ключевую роль в формировании Джерси-Сити и развитии порта Нью-Йорк и Нью-Джерси. По набережной перевозились грузы через шесть кварталов к железнодорожным станциям и терминалу Павония, расположенным на реке Гудзон прямо напротив Манхэттена. Паровые локомотивы пыхтели день и ночь высоко над улицами Джерси-Сити, перевозя уголь и зерно к набережной. Вскоре после Второй мировой войны конкуренция со стороны автомобильных и контейнерных перевозок сделала большую часть железнодорожной инфраструктуры Джерси-Сити ненужной; пассажирские перевозки прекратились в начале 1950-х годов, а грузовые поезда просуществовали до 1970-х годов.
Резкие звуки больше не носятся днем и ночью, оставляя вместо себя гармоничное соседство. Прочные 400-футовые подпорные стены из песчаника стоят сегодня с гордым историческим пережитком как адрес тезки новой эры назначенной деревенской жизни — Дом на набережной.
Дом на набережной | Джерси-Сити Роскошные апартаменты без комиссии
Апартаменты Premier Jersey City без комиссии
Возьмите извилистые аркады усаженных деревьями улиц, единственные в своем роде кафе, местные закусочные и очаровательные кирпичные фасады исторического района Гамильтон-Парк. Добавьте стильные индивидуальные жилые помещения в стиле индустриального шика, архитектурно возвышающиеся над исторической железнодорожной насыпью. Его тезка — Дом на набережной — это яркий новый адрес, который наполнит Гамильтон-парк еще большим стилем и воодушевлением.
Гостиная
Хорошо оборудованные, просторные жилые помещения отеля Embankment House отличаются современной отделкой, включая шикарные окна и полы из белого дуба.
Во всех апартаментах есть встроенная стиральная машина и сушилка.
Кухня
Кухни, достойные развлечений, витрина из кварца столешницы, красиво отделанные деревянные шкафы в европейском стиле и приборы из нержавеющей стали.
Спальня
Мансардные ряды окон в стиле индустриальный шик позволяют каскадировать солнечный свет днем и кадр ослепительный вид на городской пейзаж ночью.
Гостиная
Хорошо оборудованные, просторные жилые помещения отеля Embankment House отличаются современной отделкой, включая шикарные окна и полы из белого дуба. Во всех апартаментах есть встроенная стиральная машина и сушилка.
Спальня
Мансардные ряды окон в стиле индустриальный шик позволяют каскадировать солнечный свет днем и кадр ослепительный вид на городской пейзаж ночью.
Ванная комната
Белая керамогранитная плитка в стиле метро навевает ностальгию по ушедшей индустриальной эпохе и отчетливо контрастирует с безошибочно современной сантехникой и полом из керамогранита.
Открытые кухни
Кухни, достойные развлечений, демонстрируют кварц столешницы, красиво отделанные деревянные шкафы в европейском стиле и приборы из нержавеющей стали.
Дом на набережной
Высота поселка Жизнь в сердце парка Гамильтон
Северо-восток
Юго-восток
Выберите тип плана этажа
С Студия 1 Спальня
2 Спальня 3 Спальня
- Тренажерный зал
- Зал с поддержкой Wi-Fi
- Набережная с мангалом
- Детская игровая комната
- Место для хранения велосипедов
С момента своего основания в начале девятнадцатого века парк Гамильтон викторианской эпохи остается сердцем исторического района Гамильтон-Парк в центре Джерси-Сити. Сегодня в парке есть большая беседка, баскетбольная площадка, детская площадка, парки для собак, а также теннисные корты, а также регулярно проходят фермерские рынки, ремесленные ярмарки, театральные представления и кулинарные фестивали.