«Я рад, что современные молодые группы почти такие же смелые, какими мы были когда-то»
| 11.01.2022
Артемий Троицкий — первый пропагандист рок-музыки в СССР, так его привыкли называть, знаменитого российского рок-журналиста и музыкального критика. Но Артемий Троицкий сыграл важную роль для формирования российской музыкальной сцены не только как журналист, но и как организатор ряда музыкальных фестивалей, которые сам же и вел. В преддверии поездок в Венгрию и Эстонию по местам Тарковского, мы поговорили с Артемием о музыке, знакомстве с Андреем Тарковским, детстве в Праге и молодых современных исполнителях.
Вы с родителями в детстве много путешествовали. Как воспринимались первые выезды на запад после восточного блока?
Мои путешествия начались в 1963 году, когда моих папу и маму — в первую очередь папу — назначили работать в редакцию журнала «Проблемы мира и социализма».
Редакция эта находилась в городе Прага. Из Праги мы ездили в ГДР, Берлин, Дрезден, Лейпциг, Польшу, на польские лыжные курорты. Единственная западная страна, которую я посетил в то время, была Австрия. Я точно помню, что это была осень 1966 года, потому что там, в Вене, я купил свою первую в жизни пластинку. Меня родители одарили каким-то количеством австрийских шиллингов, мне было 11 лет. И я купил свой первый сингл. На альбом мне денег не хватило. Это были The Beatles. На одной стороне была песня Girl, на второй — песня Michelle. Вот этим мне запомнился город Вена. В остальном я там мало чего запомнил.
Так что западные мои приключения начались намного позже, когда я уже был взрослым человеком. Мы вернулись из Праги в 1968 году, после этого я еще раз каким-то чудом съездил к друзьям в Чехию в 1973 году, а потом я надолго стал невыездным. Я был настолько невыездным, что меня не пускали даже в наш советский город Владивосток, потому что там была пограничная зона, и все по-видимому боялись, что я могу из Владивостока удрать или в Японию, или в Северную Корею, ну, в крайнем случае, в Китай.
Так что хотя меня приглашал не кто-нибудь, а Владивостокский краевой комитет ВЛКСМ читать лекции о современной музыке, даже с такими ксивами КГБ меня во Владивосток не выпустило. Так что на Западе я оказался впервые уже в сознательном возрасте, в конце 1987 года, когда у меня в Англии вышла первая книга. Соответственно, это уже была Англия, знакомство с Полом Маккартни и другими знаменитостями. Но это уже совсем другая история.
Как это другая? Расскажите про Пола Маккартни!
С Полом Маккартни мы познакомились очень легко, потому что Мэри Маккартни — одна из его троих дочерей — работала секретарем редактора моей книги в издательстве Omnibus Press. Поэтому не кто-нибудь, а Мэри Маккартни была моим первым гидом по городу Лондон. Она мне показывала Сохо, Denmark Street и прочие злачные районы. Она же меня познакомила со своим папой Полом, что было для меня, естественно, большим событием, тем более что название моей книги я у Пола позаимствовал. Она называлась Back in The USSR, а это песня именно Пола Маккартни, а не Леннона.
Мы познакомились, и он меня пригласил на свой маленький частный концерт в театре Shepherd’s Bush. Там был такой маленький зальчик человек на 150, наверное. Это, конечно, было потрясающе — такой маленький, камерный концерт Пола Маккартни. Вот это было здорово.
Вернемся немного к Праге. Чему вас научили эти годы, проведенные в другой стране, и общение с иностранцами?
Эти годы сделали меня человеком мира, космополитом. Я всю жизнь сталкиваюсь с тем, что наши русские, особенно советские люди очень комплексуют, когда общаются с иностранцами. Иностранцы для них — это люди не то чтобы с другой планеты, но во всяком случае как бы это не наши люди. У меня такого чувства не было никогда именно благодаря тому, что в Праге я жил в международном коммьюнити. То есть, мои лучшие друзья были чех, итальянка, два брата француза, а моя первая любовь была из Чили. Поэтому я всегда ощущал себя человеком с планеты Земля, во вторую очередь — европейцем и только в третью очередь советским человеком.
Хотя советским человеком я тоже, естественно, был, потому что все-таки русский — это мой родной язык и, естественно, с Россией, с СССР меня связывало гораздо больше, чем, скажем, с Францией или Италией.
Так что в этом смысле меня Прага не то чтобы чему-то конкретному научила, она просто… Она меня наставила. Наставила на такие вот интернационалистические, космополитические рельсы. И с тех пор я уже ни в какую сторону не выправился, поэтому всякие разговоры-рассуждения на «ура» патриотические темы или про исключительность русского народа мне просто смешно слушать. Эти рассуждения про лишнюю хромосому у особо духовных русских людей мне вообще непонятны. Ну, я даже не могу на это злиться, потому что считаю это смехотворным абсурдом. И, надо сказать, что это ощущение мне всегда очень помогало, потому что, куда бы я не приезжал, я везде себя чувствовал как дома. Есть страны, которые мне нравятся больше, есть страны, которые мне нравятся меньше. Есть страны, в которых национальный характер мне очень близок, есть страны, в которых национальный характер мне не очень близок.
Но везде я нахожу что-то хорошее, везде я близко схожусь с местными людьми.
По этой же причине у меня никогда не было нехороших приключений. Я впервые оказался в Нью-Йорке в 1988 году, за некоторое количество лет до мэра Рудольфа Джулиани, который превратил Нью-Йорк в туристическую аттракцию. А тогда это было нечто: настоящий Нью-Йорк, жуткий, как в фильме Taxi Driver. И я там жил в Alphabet City, на Lower East Side. Это было место, куда люди даже днем боялись ходить. Там есть такой Tompkins Park, который при Джулиани морская пехота с броневиками брала штурмом, потому что это был оплот бандитов, наркоманов и сутенеров.
Я жил в середине всего этого и вел веселейшую жизнь, возвращался каждый день к себе в каморку в 3-4 часа утра, переступая через лежащих людей. Но это были не трупы, просто вдупель пьяные, или обколотые, или бездомные люди. И ко мне неоднократно приставали ребята с ножичком: давай-ка, паренек, сколько у тебя там есть деньжат. Я с ними со всеми в конце концов оставался, и мы вместе бухали.
Ну, потому что я хорошо отношусь к людям за редкими исключениями… И эти редкие исключения, как ни странно, это наши русско-советские люди, всякие там сволочи, чиновнички, менты, вся вот эта мразь. Вот с этой мразотой я никогда общего языка не находил, потому что просто не хотел. А с любыми другими людьми, любыми отбросами общества, авантюристами, проститутками, кем угодно, со всеми мог подружиться и во всех находил что-то хорошее.
А почему вы выбрали именно Таллин? «Сосны на морском берегу» манили?
Таллин я выбрал по совокупности причин, как прагматического, так и сентиментального характера. Во-первых, я знал, что моей семье там будет легко освоиться, потому что в Таллине, да и вообще во всей Эстонии, почти все говорят по-русски. Если не говорят по-русски, то говорят по-английски, там не обязательно знать местный язык. Вот я, скажем, до сих пор, к своему стыду, по-эстонски почти не говорю. Тем не менее, у меня ни разу там не было проблем, чтобы кто-то меня не понял, чтобы я не смог объясниться.
Не было такого. Если молодые люди — у них идеальный английский. Если люди 40 и старше — у них неидеальный, но, в общем, вполне терпимый русский. Это одна причина. Вторая причина, то что Таллин находится недалеко от Москвы. Мне предлагали работу очень далеко от Москвы, в частности в городе Нью-Йорке, как раз о котором мы только что говорили. И там, конечно, было бы очень интересно, и работа более престижная, Harriman Institute, Колумбийский университет. Но я сразу понял, что если я отбываю в Нью-Йорк — это все, дядя Тема становится отрезанным ломтем, не буду я больше в Россию вообще возвращаться. Потому что это мне будет и не по карману, да и вообще как бы все, уже другая жизнь. Мне этого не хотелось. Я хотел быть одной ногой здесь, а другой там. И в этом смысле Таллин, по крайней мере для меня, абсолютно оптимальное место. Ну, и третья причина заключается в том, что мне и в Хельсинки, и в Таллине предложили профессорствовать в тамошних университетах. А если есть работа, если есть зарплата, это решает массу проблем.
Так что это все была прагматика. А если говорить о сентиментальных причинах, то меня часто спрашивают: почему Таллин, а не Рига? Вроде бы в Риге больше русских, какая-то более бурная русская культурная жизнь. Но дело в том, что Таллин я люблю, мне очень нравится этот город. Я очень люблю Таллин, я очень люблю Эстонию, у моих бабушки и дедушки там была дача, на которой я проводил каждое лето с 1969 года. И как бы сердце мое благорасположено к Таллину, а не к Риге. Я считаю, что я все сделал правильно, и главное, что моя семья таким исходом тоже полностью довольна.
Хорошо. Тогда немножко про Тарковского расскажите. Вы сказали, что у вас были встречи с ним?
В юности я дружил со знаменитым композитором Эдуардом Артемьевым, в просторечии — Лешей. У него была целая компания молодых советских авангардных композиторов, которым интересно было слушать и рок, и новейшие западные эксперименты. Но информации о музыке в официальных источниках в Советском Союзе не было.
И с подачи своего одноклассника, друга Бори Переверзева, сына известного джазового критика Леонида Борисовича Переверзева, я познакомился с Артемьевым, стал к ним регулярно ходить в студию электронной музыки на Старом Арбате. И так вышло, что я их стал снабжать новейшими западными виниловыми пластинками с черного рынка. То есть, выходил какой-нибудь новый Pink Floyd, я звонил Леше Артемьеву со словами: «Леша, есть новый Pink Floyd, называется Dark Side Of The Moon. Только что вышел, я его уже взял. Давай, назначай, когда будем слушать». И Артемьев тут же обзванивал своих ребят — Серебрякова, Мартынова и, в том числе, Андрея Тарковского.
Стояла хорошая аппаратура, мы ставили диски на вертушку, приглушали свет и замирали. Потому что прослушивание новой западной музыки — Pink Floyd, King Crimson, Frank Zappa, Jimi Hendrix — ну, это было священнодействие. Это не то что сейчас, когда люди всю музыку слушают между делом, одновременно смски отстукивают, по телефону разговаривают и музыка идет фоном.
Тогда это было как в храме.
Почему никто до сих пор не снял байопик про Тарковского?
Я думаю, что так байопиков о кинематографистах вообще очень мало. Нет байопиков ни о Феллини, ни об Эйзенштейне. По-моему, нет байопика даже про Пазолини. Хотя уж у него жизнь была очень живописной. Я думаю, что киношники боятся снимать биографические фильмы о своих коллегах. Наверное, для них это как-то и страшно, и болезненно, и в общем… Музыканты — пожалуйста, писатели — сколько угодно. А про киношников нет байопиков. И я не думаю, что кто-то осмелится сделать байопик об Андрее Тарковском. В том числе и потому что он был, в общем, дядька очень сложный. То есть его гений был сам по себе, а Андрей Арсеньевич, как человеческий персонаж, был сам по себе. Это случается сплошь и рядом. Гениальные музыканты могут быть довольно тупыми и очень скучными ребятами. Я лично таких знал. Точно также величайшие писатели, типа Достоевского или Хемингуэя могут быть совершенно отвратными, патологическими, гнусными гадами.
Про Тарковского я ничего говорить не буду, но достаточно почитать биографическую литературу об Андрее Арсеньевиче, чтобы понять, что он был очень тяжелым человеком. Тяжелый, трудный, часто несправедливый. Ну, я уже не говорю там обо всяких мелочах, типа вспыльчивости, раздражительности и так далее. Но фильмы-то его от этого не хуже.
Вы когда-то сказали, что русский рок, он появился как реакция на так себе жизнь — КГБ, комсомол, музыка протеста. Есть ли у нас, в современном мире, какая-то тенденция к музыке протеста?
Мне кажется, сегодняшнюю ситуацию сравнивать с тем, что было в 70-е-80-е годы, не стоит. То есть, это слишком большая натяжка. Жизнь сейчас другая, и это касается и роли музыки тоже. Я увлекся музыкой в тот период, когда музыка была невероятно важна, и на нее был огромный спрос, причем как на запрещенную западную, так и на запретную, подпольную русскую рок-музыку. Люди просто испытывали какие-то благоговейные, религиозные чувства по отношению к року.
Сейчас этого нет. Сейчас музыка не настолько важна. То есть, раньше музыка была во главе всего. Сейчас на сцене полно всяких действующих лиц помимо музыки: социальные сети, всякие видео-арты, что угодно, вплоть до жратвы. Сами прекрасно знаете, как у нас сейчас всякие хипстеры и модники увлекаются жратвой. Ходят в кабаки, фотографируют искусно уложенное блюдо и потом отправляют в инстаграм своим друзьям. Я, в принципе, ничего против этого не имею, ради бога, я тоже люблю вкусно поесть. Другое дело, что, на мой взгляд, духовная пища нашего времени все-таки была как-то поинтереснее, чем трюфеля со сморчками в хойсин-соусе.
Поэтому сейчас можно слушать и старую музыку, но правильнее слушать новую музыку. Потому что есть старые песни и у того же Цоя, да и даже у того же Макаревича — «Битва с дураками». Fuck me, эта песня — 1972 года! Макару тогда было 18 лет, мне 17, когда он ее исполнял. Ну и что, «Битва с дураками» продолжается. Посмотрите на депутатов, на министров, замминистров и так далее — те же дураки.
Я уж про ментов не говорю. Тоже дурачье, оно вот и есть, и мы с ними бьемся. И эта битва продолжается. Но продолжается немного по-другому, другими средствами и так далее. Поэтому я, конечно, очень ценю какие-то молодые наши группы, будь то IC3PEAK или «Порнофильмы», самой разной направленности — и рокеров, и рэперов, и электронщиков. Они молодцы, эти молодые ребята. Я рад, что они есть, и я рад, что они, в общем, почти такие же смелые, какими мы были когда-то.
Булочки тёти Марты. Артемий Троицкий слушает эхо пляжа
Двести пятьдесят первый выпуск подкаста и радиопрограммы «Музыка на Свободе» посвящён канадским исполнителям из группы «Марта и булочки» (есть и такая!), и она довольно знаменита и очень профессиональна. Рок-критик Артемий Троицкий рассказывает о пути Martha & The Muffins к успеху, о творческих ухабах и шишках, о возрождении и новом подъёме.
Embed share
Булочки тёти Марты. Артемий Троицкий слушает эхо пляжа
by Радио Свобода
No media source currently available
0:00 0:54:59 0:00
Канада подарила мировой рок-музыке массу превосходных артистов.
Многих из них часто ошибочно считают американцами – скажем, Нила Янга и Джони Митчелл. Но есть одна малозаметная особенность: большинство прославившихся канадцев представляют традиционные направления рока – бард-рок, фолк-рок, хард-рок, хэви метал – а вот, скажем, «новая волна», панк и постпанк представлены на удивление скудно. Кого можно вспомнить, не углубляясь в тёмные архивы? Панки
Из рок-звезды Марта Джонсон плавно трансформировалась в общественную деятельницу и регулярно выступает на гражданских акциях
Группа дебютировала осенью 1977-го, а в следующем году выпустила первый сингл.
«Пляж с эхо» стал хитом во всех англоязычных странах с протяжённым морским побережьем – Британии, США, Ирландии, Австралии.
Группа превратилась фактически в супружеский дуэт Марты Джонсон и Марка Гейна, и этот факт был зафиксирован в новом названии: М+М.
Что можно было прочесть и как «Марк + Марта». Под этим новым названием было записано три альбома: Danseparc (1983), Mystery Walk (1984) и The World Is A Ball (1986). Самым успешным был второй; помимо хита Black Stations/White Stations («Чёрные станции/Белые станции»), посвящённого расизму на североамериканском радио и запрещённому на некоторых станциях в США, на «Таинственной прогулке» имеется и отличная песня «Говорю сквозь шляпу».
Подозреваю, что Марта и Марк всегда были англофилами, но в 1987 году они решились на радикальный шаг, переехав жить в милый английский курортный городок Бат. Здесь они начали записывать очередной альбом, но не закончили, вернулись спустя два года в Торонто, где и закончили работу. Практически одновременно увидели свет их дочь Ева и новый альбом, который супруги назвали «Современная колыбельная» (1992). С него – песня «Схватка с чудовищем». Хотя практически весь лонг-плей был сыгран и спет вдвоём, приписан он вновь был «Марте и булочкам».
Возвращение к старому бренду не принесло удачи. Modern Lullaby продавался плохо и, учитывая семейную ситуацию, Марта и Марк решили на время отойти от музыкальной рутины. В 1995 году счастливая мама Джонсон выпустила альбом детских песенок «Песни из домика на дереве», который получил премию Juno (канадский аналог Grammy) за «Лучшую музыку для детей». Дуэт эпизодически выступал на всяких почётных мероприятиях, но ни пластинок, ни гастрольных туров не предпринимал. Отчасти это, наверное, связано с тем, что в 2001 году у Марты диагностировали болезнь Паркинсона. Следующий всплеск творческой активности последовал только спустя полтора десятилетия, в 2010 году, когда Martha & The Muffins выпустили свой восьмой (и последний на данный момент) альбом Delicate, а канадская музыкальная общественность торжественно отметила 30-летие релиза Echo Beach. Новую «взрослую» версию знаменитой песни мы послушали в самом начале, а теперь «Мартология» предлагает нам оборотную сторону сингла, отличную песню «Большой день».
С тех пор дискография семейства Джонсон-Гейн пополнилась одним альбомом и одним синглом. Альбом – сольное творение Марты, так и называется: Solo One. Вышел в 2013 году, и на нём имеется песня «Действуй как женщина». Вообще, из рок-звезды она плавно трансформировалась в общественную деятельницу и регулярно выступает на гражданских акциях – феминистских, антирасистских, благотворительных в поддержку здравоохранения. И самый актуальный публичный жест
Плейлист 251-го выпуска «Музыки на Свободе»:
1. Dehd (USA). Clear, LP Blue Skies (Fat Possum)
2. Nicolas Repac (France). Kama Twist Dada, LP Rhapsodic (No Format!)
3. La Tati (Chile). Mal sueño, LP Kula (Chilihue)
4. Jason Molina (USA).
Shadow Answers The Wall, LP Eight Gates (Secretly Canadian)
5. Martha & The Muffins (Canada). Echo Beach (30th anniversary version), LP Marthology: In And Outtakers (Pop Guru)
6. Martha & The Muffins (Canada). Talking Through My Hat, LP Marthology: In And Outtakers (Pop Guru)
7. Martha & The Muffins (Canada). Fighting The Monster, LP Marthology: In And Outtakers (Pop Guru)
8. Martha & The Muffins (Canada). Big Day, LP Marthology: In And Outtakers (Pop Guru)
9. Martha & The Muffins (Canada). Act Like A Woman, LP Marthology: In And Outtakers (Pop Guru)
10. The Surfing Magazines (UK). Locomotive Cheer, LP Badgers оf Wymeswold (Moshi Moshi)
11. Kee Avil (Canada). Saf, LP Crease (Constellation)
12. John Townley (USA). Skin Game Blues, LP The Old Sailor (Lollipop Shoppe)
13. Beautify Junkyards (Portugal). The Sphinx, LP Cosmorama (Ghost Box)
14.
Delvon Lamarr Organ Trio (USA). Call Your Mom, LP I Told You So (Colemine)
Подписывайтесь на подкаст «Музыка на Свободе» на сайте Радио Свобода
Слушайте наc на APPLE PODCASTS – SPOTIFY – GOOGLE PODCASTS
Россия обратила внимание на то, что поп-икона Пугачева пересекает Кремль
«Сейчас среднестатистический россиянин должен сделать неудобный выбор, — написал 18 сентября в Facebook журналист и видный YouTube-пользователь Иван Яковина. — Кто герой, а кто злодей? ответ далеко не ясен».
Комментарий Яковиной последовал за ошеломляющим заявлением легендарной поп-дивы Аллы Пугачевой, в которой она осудила войну России на Украине как «причинение гибели наших мальчиков ради иллюзорных целей и превращение нашей страны в изгоя» и попросила Минюст включить ее в список свой список так называемых иностранных агентов. За несколько дней пост Пугачевой набрал три четверти миллиона лайков и более 100 000 комментариев в основном в поддержку.
Пугачева опубликовала заявление через два дня после того, как Москва включила ее мужа, популярного юмориста Максима Галкина, в список иностранных агентов за якобы ведение политической деятельности от имени Киева и получение средств из Украины. Он и его сторонники говорят, что он был назначен из-за его собственной критики войны.
Пугачева, имя которой стало нарицательным в России и во всем бывшем советском блоке с 1970-х годов, стала самым известным и любимым деятелем культуры, выступившим против войны и руководства президента Владимира Путина. Ее заявление осветило русскоязычный Интернет, а хэштеги, связанные с полемикой, все еще были в тренде несколько дней спустя.
Пугачева и ее муж, телеведущий Максим Галкин, 2016 год. «Ее заявление, конечно, не было направлено против оппозиции или против тех, кто борется против режима, — сказал музыкальный и культурный критик Артемий Троицкий. «Он был адресован ее основной аудитории, людям от 40 до 80 лет, которые помнят и любят Советский Союз и, конечно же, помнят, любят и знают в мельчайших подробностях Аллу Пугачеву, которая сейчас, несомненно, является советской личностью № 1 в России.
Эта аудитория, сказал Троицкий, исчисляется десятками миллионов.
«Я думаю, что она самая известная россиянка из всех, за исключением, может быть, самого Путина», — добавил он. «Конечно, мнение этого гражданина на эту тему интересует очень многих россиян и крайне важно».
«Эпоха Пугачевой»
В последние дни ходит шутка, в которой человек спрашивает о многолетнем лидере Советского Союза: «Кем был Леонид Брежнев?» Ответ: «Он был мелкой политической фигурой эпохи Пугачевой».
В 1976 году Пугачева спела несколько песен на саундтрек к классическому советскому фильму «Ирония судьбы», который и по сей день выходит в эфир каждую новогоднюю ночь и просматривается большой аудиторией в России и некоторых других бывших советских республиках. В следующем году она появилась в фильме «Женщина, которая поет», саундтрек к которому был продан тиражом 55 миллионов копий.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
О тихой части вслух: украинские победы подталкивают Кремль к потенциальной мобилизации
73-летняя женщина имеет множество государственных наград, в том числе Народную артистку Советского Союза и три ордена «За заслуги перед Отечеством», последний из которых был вручен в 2009 году тогдашним президентом Дмитрием Медведевым в честь ее 60-летия.
Для многих россиян, добавил Троицкий, заявление Пугачевой является более реальным и более личным, чем все, что они могли слышать о недавнем успешном контрнаступлении Украины или неудачах и отступлениях российских военных. Эти события, по его словам, «совершенно абстрактны и далеки, и, по сути, большинство [россиян] даже не слышали о них, потому что они получают информацию только из официальных СМИ».
«Алла Пугачева — гораздо более серьезная история для широкой публики», — сказал он.
«Алла Борисовна гораздо больше, чем просто певица», — сказал политтехнолог Станислав Белковский, используя имя и отчество Пугачевой. «Без сомнения. Алла Борисовна — легенда».
Взять звезду
Кремль допустил серьезный просчет, как утверждают несколько комментаторов социальных сетей, присвоив Галкину статус иностранного агента, чьи комментарии против войны на Украине были относительно сдержанными и незамеченными.
«Путинский бюрократ в первую очередь думает о том, что понравится начальнику, Владимиру Путину», — сказал Белковский, который раньше консультировал администрацию президента Путина.
«Они не думают о том, как нападение на популярного деятеля может негативно сказаться на популярности [Путина] или на стабильности его политической машины».
Хотя Галкин, который на 27 лет моложе Пугачевой, далеко не так популярен, как его жена, он также апеллирует к основной российской демографической группе, которая до сих пор в значительной степени сохраняла преднамеренное игнорирование войны и жесткого подавления Путиным инакомыслия, в котором государство использовало все более ограничительные законы об иностранных агентах и новое законодательство против «дискредитации вооруженных сил».
«Теперь будет очень удобно объяснять своим родственникам в провинции, что такое «иностранный агент», — написал Telegram-канал «Город Глупов». «Это просто Максим Галкин».
Политолог Александр Кынев заявил, что объявление Галкина иностранным агентом было «полным пропагандистским самоуничтожением самого ярлыка», поскольку теперь его распространили на «самых аполитичных людей».
Бывший кремлевский спичрайтер Аббас Галлямов согласился.
«Присвоение Галкину статуса иностранного агента дискредитирует этот статус больше, чем дискредитирует Галкина», — написал он. «Людям прекрасно известно, что Галкин не является иностранным агентом и даже не политическим деятелем. Теперь даже самому наивному гражданину будет ясно, что этот статус не имеет ни рифмы, ни основания… Слово правительства деградировало и перестанет нести вообще никакого смысла».
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
Неделя в России: свобода и предательство
Российское законодательство об иностранных агентах было принято в 2012 году и неоднократно изменялось, несмотря на критику в России и за рубежом как необоснованное нападение на независимые СМИ и гражданское общество. Он требует, чтобы неправительственные организации, получающие иностранную помощь и признанные правительством занимающимися политической деятельностью, были зарегистрированы, идентифицировали себя как иностранные агенты и подвергались проверкам.
Более поздние модификации предназначались для СМИ, финансируемых из-за рубежа, а также для отдельных иностранцев и россиян.
Нападки на Галкина, усиленные бескомпромиссными прокремлевскими комментаторами, такими как Владимир Соловьев на российском государственном телевидении, мешали Пугачевой сохранять почти полное молчание, которое она хранила с тех пор, как Россия начала неспровоцированное вторжение в Украину в февраль. Хотя пара уехала из России вскоре после вторжения, Пугачева вернулась в конце августа. Ее видели на похоронах бывшего советского президента Михаила Горбачева 3 сентября, мероприятии, которое Кремль преуменьшил, а Путин пропустил, а его пресс-секретарь сказал, что он слишком занят.
«Давно я так не плакала, — написала Пугачева в Instagram 4 сентября. — Ушла эпоха, когда мы обрели свободу, перестали быть «империей зла» для всего мира, и это привело к исчезновению нашего страха за будущее наших детей. Горбачев отверг насилие как средство политики или сохранения личной власти».
Заставить певца замолчать?
«Пугачева не была ни оппозиционером, ни политическим деятелем в обычном смысле», — сказал Белковский. «Поэтому я думаю, что она сделала много — больше, чем многие ожидали от нее».
Хотя маловероятно, что россияне выйдут на улицы в знак протеста против действий правительства Путина, ее заявление является знаковым, считает Белковский.
Из-за нападок на Галкина Пугачевой было трудно сохранять почти полное молчание, которое она хранила с тех пор, как в феврале Россия начала неспровоцированное вторжение в Украину. (архивное фото) — Я бы сказал, что это голос какой-то народной интуиции, — сказал он. «Она всегда была созвучна представлениям определенной части своей аудитории. Она умела сказать то, что они хотели услышать от нее, и вербализовать своего рода музыку в их душе. И это, в значительной степени, до сих пор правда. И именно поэтому ее заявление важно, независимо от того, какая она певица или насколько она популярна сегодня [в музыкальном плане]».
Есть признаки того, что правительство пыталось подвергнуть цензуре сообщение Пугачевой, при этом несколько государственных и лояльных СМИ не включили часть о гибели российских солдат и превращении страны в «изгоя».
Троицкий заявил, что Кремль теперь попытается максимально «изолировать» Пугачеву, замалчивая не только ее заявления, но и «сам факт ее существования».
Но то, что она уже сказала, «остается в головах миллионов граждан России», добавил он.
18 сентября в Facebook журналист-экономист Сергей Шелин преуменьшил ожидания того, что громкое несогласие Пугачевой будет иметь какой-либо краткосрочный ощутимый эффект.
«Надежды на то, что из-за [ее заявления] режим рухнет, проистекают из мифологии, ориентированной на культуру, а не из реальности», — написал он. «Давайте просто порадуемся, что еще одна репутация была спасена».
Написано корреспондентом RFE/RL Робертом Коулсоном на основе репортажа корреспондента Русской службы RFE/RL Михаила Соколова.
В подготовке материала также участвовала корреспондент Русской службы Радио Свобода Ася Рудина.Лето любви — The Wire
Артемий Троицкий — российский музыкальный журналист, культурный критик и видеоблогер. Он является автором таких книг, как «Назад в СССР: Правдивая история рока в России » (1987), «Тусовка: кто есть кто в новой советской рок-культуре » (1990) и «Субкультура: истории молодости и сопротивления». В России (2017). Троицкий начал свою карьеру в начале 1980-х и тесно связан с восходящей волной советских рок-музыкантов, которые в это время приобрели известность. Двумя ключевыми артистами этого периода были Виктор Цой и Майк Науменко, главные авторы песен и фронтмены групп «Кино» и «Зоопарк» соответственно. У двух мужчин были тесные рабочие отношения, и оба умерли молодыми при трагических, но не связанных между собой обстоятельствах, в начале 19 века.90-е.
Кино — это настоящий феномен. Рок был незаконным видом искусства в Советском Союзе до 1980-х годов, и группа обрела популярность в период перестройки Михаила Горбачева, начавшегося в 1985 году.
музыка уловила неоднозначный разрыв между тоталитаризмом и неопределенным будущим. «Зоопарк» Науменко также отражал недовольство советской молодежи, но в то время как наследие «Кино» простирается далеко за пределы своего первоначального контекста, музыка «Зоопарка» изо всех сил пытается найти отклик у молодых россиян сегодня из-за ледяной интеллектуальной отстраненности Науменко.
Режиссер Кирилл Серебренников, Лето ( Лето , 2018), основан на воспоминаниях вдовы Науменко Наташи. Действие происходит летом 1982 года, примерно в то время, когда «Кино» записали свой дебютный альбом 45 . В центре сюжета — рабочие отношения Цоя и Науменко. Однако в этой истории есть еще одно измерение: любовный треугольник между Цоем, Науменко и Наташей. Еще до премьеры на Каннском кинофестивале в начале этого года фильм успел вызвать волну споров со стороны людей, лично знавших главных героев.
Такие музыканты, как Борис Гребенщиков из группы «Аквариум» и Алексей Рыбин, соучредитель «Кино» вместе с Цоем в 1981, раскритиковал сценарий за несоответствие реальным событиям.
Еще до завершения съемок, 22 августа 2017 года, Серебренников был арестован российскими властями по обвинению в мошенничестве. Его театральная компания «Седьмая студия» обвиняется в хищении 133 миллионов рублей (1,5 миллиона фунтов стерлингов) государственных субсидий. Было высказано предположение, что арест был репрессивной реакцией на предыдущий фильм Серебренникова « Студент » (2016), в котором резко критиковались православная церковь и российская система образования. Вышеупомянутые обвинения не связаны с Leto , но скандал помог создать ажиотаж вокруг фильма. Серебренников был вынужден завершить его под домашним арестом и по сей день находится в заключении в ожидании суда.
Между тем, Leto получил высокую оценку критиков в стране и за рубежом. Его саундтрек, созданный современной российской рок-группой «Звери» (лидер группы Роман Билык играет в фильме главную роль Науменко), получил приз в Каннах.
В нем представлены каверы на классические композиции не только Цоя и Науменко, но и Игги Попа, Дэвида Боуи и Talking Heads. Спин-офф документального фильма Серебренникова о создании фильма «9».0091 После лета ( После лета ) вышел в российский прокат 6 сентября 2018 года. Артемий Троицкий работал как консультантом по Лето , так и брал интервью для После лета .
Илья Рогачевский рассказал ему о культурных последствиях проекта Серебренникова.
Науменко/Звери Лето ( Лето , 1982/2018)Илья Рогачевский: Вы работали консультантом в фильме Лето . Когда Серебренников предложил вам поработать с ним и в чем заключалась эта роль?
Артемий Троицкий: Кирилл Серебренников, которого я знаю не менее 15 лет, позвонил мне где-то в январе-феврале 2017 года. Он рассказал о фильме, попросил проверить сценарий и дать разрешение на «использование моего персонажа» в фильме.
Он также предложил мне принять участие в съемках, потому что изначально хотел смешать актеров с реальными людьми 80-х.
Можете ли вы поделиться какими-либо подробностями о съемках?
Я присутствовал на съемках в Санкт-Петербурге (сентябрь 2017, Рок-клуб) и зимой 2017/18 в Москве на квартирник [сцена, несанкционированный концерт на частной квартире — Ред]. В обоих случаях я брал большие интервью со Скептиком (Александр Кузнецов) на камеру, которые позже были использованы в документальном фильме После Лета . Атмосфера и настрой на съемках были замечательные, очень восторженные, но совсем не похожие на «настоящие».
Каким было «настоящее»?
Совершенно невозможно или слишком долго объяснять.
Всегда ли была идея снять параллельный документальный фильм, или, как вы думаете, Серебренников подозревал о возможной неприязни к Лето со стороны старой гвардии и хотел заранее на нее ответить?
После Лета была импровизация.
Изначально была идея сделать один фильм, как обычно, и смешать актеров и комментарии восьмидесятников.80-х – Ред.]. Позже оказалось, что материала слишком много. Лето длится более двух часов. Серебренников решил снять отдельный документальный фильм на тот же бюджет.
Каковы были ваши первоначальные мысли о сценарии? Совпадали ли они с таковыми у Бориса Гребенщикова и Алексея Рыбина?
«Роман» между Наташей Науменко (Ирина Старшенбаум) и Виктором Цоем (Тео Ю) был, как мы все думаем, фантазией Наташи. Никто из самых близких друзей, в том числе и Алексей Рыбин, не знал об этом.
Как вы думаете, почему они так негативно отреагировали на это?
Строить весь сюжет вокруг любовного треугольника, которого не существовало, было, ну, хитростью. Отсюда и реакция.
В одном из своих видеоблогов вы сказали, что «из любого сценария, даже самого плохого, можно сделать хороший фильм».
Вы чувствуете, что это относится к Leto ?
Да, я тоже так думаю сейчас. Вот почему: несмотря на очевидные вопросы по сценарию — Серебренникову я сразу сказал, что любовной истории не было — я согласился с ними работать. Серебренников — выдающийся режиссер, и я верил, что он сделает что-то стоящее.
Вас вообще удивил арест Серебренникова? Как это повлияло на производство фильма?
Действительно, все были в шоке от ареста! Это было совершенно неожиданно. Но вскоре они научились с этим справляться. Все кадры тут же отправлялись Серебренникову, а он отдавал команды по телефону или интернету. Это было действительно сложно, но они справились.
Кино « Бездельник №2» (« Бездельник №2» , 1982)Как человек, переживший советский период, как вы оцениваете репрессии того времени по сравнению с сегодняшней Россией?
Советский Союз был тоталитарным государством, там был тотальный контроль.
Российская Федерация — гибридное тоталитарное государство. Власть выбирает, что контролировать и кого наказывать. И это не всегда предсказуемо, как в случае с Серебренниковым – он никогда не был откровенным оппозиционером.
Чувствуете ли вы, что интерпретация фильма Серебренникова проникает в атмосферу того времени?
Большинство возражений относительно Лето касаются фактических деталей, а не общего ощущения. Я думаю, идеально воссоздать атмосферу 35-летней давности просто невозможно, но это была хорошая попытка.
Как вы думаете, почему наследие Цоя до сих пор находит отклик у молодежи, а Науменко почти забыто?
Цой и Кино были отличной поп-группой, с замечательными мелодичными зацепками и прямым, позитивным романтическим имиджем. Они были как Битлз. Майк Науменко был похож на Лу Рида: интеллектуальный автор песен, слишком ироничный, бунтарский и негативистский для широкой публики.
В предыдущем интервью вы отметили, что «тотальная внутренняя эмиграция» была важным инструментом для советских музыкантов познать свободу.
Как вы думаете, это все еще верно для андеграундных музыкантов, работающих сегодня?
Внутренняя эмиграция — это еще нормально, но я чувствую, что новое поколение настроено менее эскапистски. Кто хочет эмигрировать, тот эмигрирует. Теперь это легко. А вот те, кто остались – по крайней мере, многие из них готовы воевать.
ГШ (Glintshake) и Александр Горчилин «Психо-киллер» (2018)Что вы думаете о саундтреке Лето ?
Саундтрек звучит слишком хорошо для моих ушей. Я предпочел бы придерживаться оригинальных лент плохого качества. Но опять же, это респектабельная попытка. Это не халтура (халтура) и могло быть намного хуже.
Как вы думаете, добавление в саундтрек таких групп, как Glintshake и Shortparis, было попыткой провести параллели между андеграундной музыкой 1980-х и сейчас?
Ну, я заметил Шортпэрис на кислотной вечеринке в конце фильма, но не помню Глинтшейка.