Бернаскони: Bernaskoni: архитектура, проектирование, строительство

alexxlabРазноеLeave a Comment on Бернаскони: Bernaskoni: архитектура, проектирование, строительство

Борис Бернаскони: фото и интервью с архитектором об архитектуре будущего

С тех пор как архитектор Борис Бернаскони построил в Сколково здание-трансформер «Гиперкуб», прошло семь лет, но ни в России, ни в мире подобные решения массовыми так и не стали. Архитектурный критик Владимир Белоголовский встретился с Бернаскони, чтобы узнать, какими все-таки будут здания будущего.

Владимир Белоголовский: Вы как-то сказали: «Архитектура работает как медийный месседж». В чем месседж ваших проектов?

Борис Бернаскони: Сегодня сообщение, которое транслирует здание, – это не его фасад, а его сущность. То есть здание можно сравнить с системной платой компьютера, в которую встроены чипы с различными программными функциями. Архитектура начинается тогда, когда у здания есть миссия. Трансформируемость, гибридность, гиперфункциональность – те три вещи, которые я всегда стремлюсь задействовать в своей архитектуре.

Худи, P.A.M.; спортивные брюки, Asics; плащ, Boris Bidjan Saberi; кроссовки, Nike

ВБ: Звучит так, как будто архитектор больше не является творцом.

ББ: Искусство архитектора – отсечь, как Микеланджело, все лишнее и оставить только самое ценное для данного места и заданной функции. Одну из своих задач я вижу в создании бессмертного здания, то есть здания, которое может, меняясь со временем, отвечать на новые вызовы, превращаться из гусеницы в бабочку. Именно способность архитектуры к непрерывной трансформации и есть ее важнейшее качество. В идеале здание является неким интерфейсом, позволяющим в соответствии с новыми технологиями легко менять фасад, интерьер или функционал. Поэтому нужно проектировать так, чтобы была возможность наполнить здание непредвиденными функциями уже по ходу проектирования и строительства.

Посмотрите на здания на Таймс-сквер, насколько фундаментально они изменились и продолжают меняться. Все чаще в задачу архитектора входит способность видеть будущее и создавать такое здание, которое могло бы меняться без участия автора.

ВБ: Как «Гиперкуб» в Сколково?

ББ: Да, «Гиперкуб» – как раз такое здание. Там автор фасада не я, а алгоритм. Это алгоритмическая архитектура, построенная на базе больших данных и на моделировании с помощью искусственного интеллекта. Там именно искусственный интеллект определяет, на какой стороне здания должен быть медиафасад, это будет зависеть от того, с какой стороны больше потоков людей. И так со многими другими компонентами. Все эти решения завязаны на эффективности, а не на эстетических предпочтениях автора.

«Гипрекуб» – первое энергоэффективное здание-трансформер в России, построенное Бернаскони в Сколково

ВБ: Архитектура будущего будет управляться алгоритмом и будет лишена автора? То есть вы считаете, что в будущем архитектура станет обезличенной?

ББ: Архитектура будущего за искусственным интеллектом и большими данными. Я ввожу понятие «матрица спроса» – это все жизненные запросы человека, которые превращаются в функцию и которые можно упаковать в программу здания. По сути, все потребности из пирамиды Маслоу можно вложить в архитектуру и создать эффективное сооружение. Большие данные как раз и будут помогать в этом. Их можно использовать в алгоритмической архитектуре, как в статическом, так и в динамическом моделировании архитектурных объектов, включая их функциональные и программные модели, создавая сценарии для каждого отдельного здания.

Пиджак, брюки, жилет, все Wooyoungmi; футболка, Uniqlo; ботинки, Shane & Shawn; часы, Fitbit

ВБ: Но ведь это может привести к созданию тотально абстрагированной, анонимной, если не сказать античеловечной среды.

ББ: Среды супрематической архитектуры, о которой мечтал Малевич.

Архитектура будущего должна базироваться на четырех «Э»: энергоэффективность, эргономичность, экономичность и экологичность. Это высокоэффективный механизм, если можно так сказать, лишенный души. Душа заключается в технологичности решений. Красота – в самой инженерии сооружения, в его способности рационально использовать естественное освещение или не загрязнять окружающую среду. Но вы правы, настоящей архитектуры не может быть без пятой «Э», то есть эмоциональности. Это часть нашего кода. В том же «Гиперкубе», например, эмоциональность выражена в художественных элементах, таких как граффити художника и фактурность различных поверхностей.

Matrex – главное общественное здание в инновационном центре «Сколково», с проектом которого Бернаскони участвовал в основной программе XV Архитектурной биеннале в Венеции

**ВБ: Душа проекта – в его инженерном решении, а в чем тогда состоит задача архитектора? Просто все собрать в одно целое? **

ББ: Задача архитектора в том, чтобы определить процент этого самого пятого «Э». Сколько его – 60, 20, 15 %? Архитекторы будут трансформированы в коды, и они будут участниками автоматизированного процесса. Алгоритм выберет наиболее подходящий код. В будущем именно алгоритм будет регулировать степень искусства в объекте. Чем больше будет доля участия машины в проектировании, тем более рациональной будет архитектура. Мы переживаем возвращение к более рациональной архитектуре времен конструктивизма и интернационального стиля.

ВБ: Новые материалы изменили архитектуру?

ББ: Абсолютно. За последние десять лет появилось большое количество новых материалов не только в одежде, но и в архитектуре. Второй фасад «Гиперкуба» – это та самая одежда, которая меняется раз в 5, 10, 15 лет, и мы не знаем, что придет на смену, но мы знаем, что это произойдет, и мы готовы к такому развитию событий. Именно это и есть архитектура будущего. У такой архитектуры не может быть автора, потому что она постоянно будет менять свои слои и компоненты.

Пиджак, брюки, жилет, все Wooyoungmi; футболка, Uniqlo; ботинки, Shane & Shawn; часы, Fitbit

ВБ: Есть ли, по-вашему, у сегодняшних русских архитекторов какая-то интересная особенность?

ББ: Нас объединяет советское прошлое, которое удивительным образом сформировало наше мировоззрение. У всех русских, а в прошлом советских людей, к которым я в какой-то степени отношу и себя, есть определенный код социальной справедливости и «освобожденности от денег». Вопрос монетизации для нас стоит не на первом месте. И благодаря этому коду, вшитому в сознание, русские больше, чем другие, склонны создавать неожиданные концепты и решения.

Русские часто не знают, как что-то сделать, из-за отсутствия отлаженной системы. Именно отсутствие стабильной системы и подталкивает к созданию чего-то нового, к инновациям, чему-то вне системы. Русские изобретательны. В этом сила. Вообще я работаю без оглядки на сегодняшнюю архитектуру. Я смотрю только на авангард и конструктивизм начала прошлого века. На этом построена вся современная мировая архитектура последних 100 лет.

Другими словами, вся современная архитектура – это русский авангард и конструктивизм начала прошлого века, созданный художниками и архитекторами. Это русский золотой запас. Это то, что будет выставляться в музеях еще на протяжении многих поколений. И это стало возможным, заметьте, в момент перехода от одной системы к другой, политической и социальной. И мы сегодня находимся в этом же моменте перехода, только более крупного, глобального. У нас есть шанс претворить все эти идеи и алгоритмы в реальность.

Пиджак, John Undercover; брюки, Zilli; футболка, Uniqlo; кроссовки, 11 by Boris Bidjan Saberi

Худи, P.A.M.

Вероятно, вам также будет интересно:

Самое черное здание в мире построили в южнокорейском Пхенчхане

Архитектурное бюро Захи Хадид будет отвечать за застройку Новой Москвы

«Лахта-центр» – самый высокий небоскреб в Европе

Фото: Егор Васильев, Юрий Пальмин, Ольга Мелекесцева, BERNASKONI

Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.

ТегиинтервьюАрхитекторы

Борис Бернаскони представил манифест «И ВОЙНА И МИР»

Издание с манифестом «И ВОЙНА И МИР»

Архитектор Борис Бернаскони выпускает манифест «И ВОЙНА И МИР», посвященный архитектуре и разрушительным силам, которым она противостоит. В его основу легло исследование, содержащее типологию 10 разного рода войн и 10 проектов бюро Бернаскони, отвечающих на эти конфликтные вызовы. Манифест — это начальная точка многолетнего проекта «И ВОЙНА И МИР», который включит первую в России персональную выставку архитектора и строительство им города.

Проекты Бернаскони посвящены созданию нового образа мира — мира без войн, мира устойчивого развития, где архитектор своими высказываниями выстраивает мирные связи внутри социальной среды. Архитектура, по его мнению, должна решать проблемы человечества: социальные, экологические, политические. Этим он и занимается, начиная со своего диплома в Московском архитектурном институте и выставочного дебюта в основном проекте Венецианской архитектурной биеннале в 2008 году.

За каждым практическим кейсом Бернаскони кроются исследование и заявление. В данном случае — это пацифистский манифест «И ВОЙНА И МИР». Архитектор выступает против войн, разрушающих города, и за перераспределение минимум 1% военного бюджета в пользу архитектуры и строительства. Для создания новых городов как основы долгосрочных миротворческих операций.

В манифесте Бернаскони заявляет: «Назовите первопричину рождения террориста и вы поймете, что делать. Социальные взрывы и хаос возникают там, где никто не следит за желаниями людей и не предлагает им справедливые решения. Вы удивитесь, если узнаете, что анализ большинства целей из 17 в области устойчивого развития обозначенных в резолюции, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 25 сентября 2015 года под названием «Преобразование нашего мира: повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года», могут быть решены трудом и талантом архитектора».

Издание с манифестом «И ВОЙНА И МИР»

Пользуясь моделью десяти войн (биологической, ядерной, климатической и так далее), Бернаскони объясняет причины нестабильности и культурной стагнации в истории прошлой и настоящей. Он берет 10 милитаристских сообщений, которые являют типологический спектр вызовов «войны», и на примерах проектов бюро выступает с конструктивным предложением по решению этих вызовов. Что может противопоставить пандемии как биологической войне современная архитектура? Почему проект «Порта» в Азове оказывается решением, прекращающим экономическую войну и финансовое давление? Как «Арка» в Никола-Ленивце напоминает, из чего создано все на планете, и хранит в себе память о геофизическом оружии, а здание «Матрекс» в Инновационном центре «Сколково» доказывает бессмысленность гибридных войн?

Бернаскони рассматривает историю человеческой культуры как цикл параллельных процессов — разрушения и созидания. Он обозначает их в терминах «Война» и «Мир». «Война» — это все, что бросает вызов человеку и несет миру потери — социальные, экологические, политические. На все эти вызовы, по Бернаскони, требуется ответ. Так, по его логике, возникает «Мир». За ним может стоять научное открытие, строительство или созидание в широком смысле слова.

Манифест публикуется на сайте «И ВОЙНА И МИР», где будут фиксироваться новости и последующие шаги по проекту. Там же можно пожертвовать средства на его развитие и приобрести издание с манифестом, которое выпущено тиражом 100 экземпляров. Собранные деньги пойдут на создание выставки и книги «И ВОЙНА И МИР», а в долгосрочной перспективе — на строительство нового города как основы долгосрочной миротворческой операции, заявленной в манифесте.

Роберт Бернаскони — Факультет философии

Эдвин Эрле Спаркс Профессор философии и афроамериканских исследований