Брутализм в архитектуре: Как узнать бруталистское здание — Bird In Flight

Содержание

Брутализм и необрутализм в интерьере

Брутализм (новый брутализм или необрутализм, от англ. brutal — грубый) — направление в архитектуре и дизайне периода 1950-1970-х годов. Одна из ветвей послевоенного модернизма. Стиль, первоначально зародившийся в Великобритании, распространился почти во всех странах Европы и мира.


Брутализм в архитектуре основан на обнажении конструктивной схемы сооружений, выявлении архитектоники зданий с акцентом на структуру конструктивного строительного материала. Программным для направления является отказ от декоративных приемов, скрывающих естественную фактуру конструктивных материалов: стали, железобетона, кирпича, стекла. Термин» «брутализм происходит от французского «béton brut» — «необработанный бетон» и впервые использовался в статьях Элисона и Питера Смитсонов. Ле Корбюзье описывал этим термином технологию обработки наружных поверхностей здания, примененную во многих постройках послевоенного периода.



Совет руководителя студии

Создайте интерьер своей мечты с дизайнерами нашей студии

Каждый наш проект отражает потребности, вкус и образ жизни нашего клиента

Рассчитать стоимость

Для стиля в архитектуре и дизайне интерьеров характерны прямолинейные формы и откровенные (грубые) конструктивные решения. Отвергая декорирование и отделку, метод позволяет выявить подлинные свойства материалов в естественном состоянии. При этом архитектоника сооружения напрямую зависела от используемого материала, который сам становился идеей, вел за собой архитектора и показывал свои возможности. Задачей архитектора и дизайнера было почувствовать материал и создать естественную для него среду обитания. Пластичность бетона, его «скульптурные» возможности становились главным средством.


Декларативной легкости и приглаженности брутализм противопоставил мощь конструкций и объемов, смелые крупномасштабные композиционные решения. Одна из популярных тем у бруталистов, часто используемая в проектах административных и общественных зданий — это ступенчатая пирамида, перевернутая основанием вверх и приподнятая над землей на пилонах. Все материалы использовались в их первозданном «незагримированном» виде, что позволило впоследствии противопоставить брутальный — гламурному.


Эстетически брутализм вписывается в контекст европейского модернизма 50-70-х годов с его поисками новых средств выразительности, интересом к локальному цвету, пластичной броской «модернистской» форме, остро-выразительным фактурам. При этом брутализм с его монотонностью и прямолинейностью был и некой противоположностью модерну, где интерьеры и здания легки, изящны и плавны.


Основные черты стиля в интерьре: функциональность, использование необработанных фактур и строительных материалов. Поверхности материалов не декорируются («честность материалов» — принцип, восходящий к английскому движению «искусства и ремесла»). Незагримированность материалов, отвергая попытки украшения, становится самостоятельным декоративным приемом. В отделке помещений используют обнаженный камень, неровную кирпичную кладку. Мебель так же без отделки, столешницы выглядят как случайно положенные доски.


Как и функционализм, и минимализм, брутализм стремится максимально использовать все ресурсы, не допуская лишних деталей. Облик интерьеров в стиле брутализм — урбанистичный, композиционные решения отражают сложность жизни.


Брутальность предполагает выраженное планировочое решение, симметричные композиции, максимум естественного освещения интерьера, монументальность и метафоричность, рациональность, ясность и лаконичность — все, что дает основание называть такой стиль правдивым. При этом, используя приемы брутализма, очень важно сохранить чувство меры, чтобы интерьер выглядел жилым и гармоничным.

Брутализм (необрутализм) — cпорный, но модный стиль, сохранивший популярность и востребованность. Стиль нарочитой грубости и показного несовершенства, которому свойственны резкие формы, массивные конструкции, грубые тяжеловесные фактуры. Элементы необрутализма с его неприглядной честностью, все чаще удачно внедряются в современную комфортабельную и даже роскошную обстановку.

Брутализм в инстаграме: фото архитектурных объектов | Admagazine

Церковь и культурный центр на Тенерифе, 2008. Архитектор: Menis Arquitectos.

Часть кампуса университета Leeds – Roger Stevens Building, Йоркшир, Англия, 1970. Архитектор: Chamberlin, Powell & Bon.

Больница Prentice Women’s Hospital, Чикаго, США, 1975. Архитектор: Бертран Гольдберг. Здание уничтожено в сентябре 2014 года.

3. @brutal_architecture

Концепция аккаунта @brutal_architecture строится вокруг конкурсов. Его создатель Стив (@thefasthog) постоянно устраивает конкурсы на «Снимок дня» и затем выкладывает их с подписью автора и места, где сделан снимок. Его любимый бруталистский проект – это наземная парковка на Wellbeck Street в одном из самых оживленных районов Лондона. Она была построена в 1971 году для универмага Debenhams. Около года назад парковку продали девелоперу, занимающемуся отелями, что поставило под угрозу существование памятника брутализма. Автор инстаграма публикует новости, актуальные фотографии парковки и собирает встречи в защиту здания от сноса.

Электростанция Йоркшира, 1968. Архитектор: Брайан Джефферсон. Снимок дня по версии автора инстаграма. Фото: @kussmark

Парковка на Welbeck Street в Лондоне. Фото: @rubertdubair

Жилой комплекс Wyndham Court в Саутгемптоне, Англия, 1969. Архитектор: Lyons, Israel, Ellis. Фото: @olitennent.

4. @socialistmodernism

Аккаунт @socialistmodernism принадлежит румынской организации B.A.C.U. (Bureau for Art and Urban Research), которая занимается охраной и реабилитацией «городского и культуруного ландшафта» в странах бывшего социалистического блока. Socialist Modernism – это отдельный проект, главная цель которого – защита и восстановление памятников архитектуры социалистического модернизма, построенных на территории стран соцблока в период с 1955 по 1991 год.

В инстаграме они публикуют жилые дома, памятники, общественные пространства, созданные в стиле на стыке модернизма и брутализма.

Монумент Buzludzha в Болгарии, 1981. Архитектор: Георгий Стоилов.

Здание Slovak Radio в Братиславе, Словакия, 1983. Архитекторы: Стефан Светко, Стефан Дурковиц, Барнабас Кисслинг.

Военная медицинская академия в Белграде, Сербия, 1981. Архитекторы: Йосип Осожник, Слободан Николиц.

5. @brutgroup

Еще один инстаграм @brutgroup, в котором публикуются снимки от разных пользоваталей. У Brutgroup есть своя группа на фейсбуке, в которой пользователи общаются и обмениваются находками. Главное – подписать архитектора, место и автора фотографии.

Боргарнес, Исландия. Архитектор: неизвестен. Фото: @casualtimetravel

Отель Аманауз на Домбае, Карачаево-Черкесия, Россия, 1985. Архитекторы: Герман Костомаров, Евсей Перченков. Фото: Олег Ивченко.

Монумент Прогрессу и Процветанию в Чунцине, Китай. Фото: Надав Кандер.

6. @new_brutalism

@new_brutalism – это инстаграм Саймона Фиппса, автора книги Btutal London, также посвящен модернистской послевоенной архитектуре. Он выдержан полностью в черно-белом цвете, и хозяин инстаграма публикует там как архитектуру Лондона из своей новой книги, так и фотографии бруталистских построек в других городах. В отличие от большинства подобных аккаунтов, Саймон Фиппс выкладывает снимки, созданные им самим.

Королевский национальный театр, Лондон, 1976. Архитектор: Denys Lasdun Atchitects.

Жилой комплекс Trellick Tower, Лондон, 1972. Архитектор: Эрно Голдфингер.

Женский колледж New Hall в Кэмбридже, 1966. Архитектор: Chamberlin Powell & Bon.

Текст: Софья Карпенко

Бруталистская архитектура — HiSoUR История культуры

Бруталистская архитектура процветала с 1950-х до середины 1970-х годов, спустившись с модернистского архитектурного движения начала 20-го века. Термин происходит от французского слова «сырой», поскольку Ле Корбюзье описал свой выбор материала béton brut, что означает сырой бетон на французском языке. Считается, что архитекторы Элисон и Питер Смитсон придумали термин «брутализм» в 1950-х годах и стали более широко использоваться после того, как британский архитектурный критик Рейнер Банхам назвал свою книгу 1966 года «Новый брутализм» под названием «Брутализм», чтобы определить стиль.

Брутализм стал популярным среди правительственных и институциональных клиентов, с многочисленными примерами в англоязычных странах (Великобритания, США, Канада, Австралия), Западной Европе (Франция, Германия, Италия), Советском Союзе, Восточном блоке (Словакия , Болгария), и такие места, как Япония, Индия, Бразилия, Филиппины и Израиль. Примеры типично массового характера (даже когда они невелики), крепостные, с преобладанием открытой бетонной конструкции, или, в случае с «кирпичными бруталистами», прочно сочетают детализированную кирпичную кладку и бетон. Часто делается акцент на графическом выражении во внешних возвышенностях и в архитектурном плане всего объекта основных функций и потоках людей в зданиях. Брутализм стал популярным для образовательных зданий (особенно университетских зданий), но был относительно редок для корпоративных проектов, которые в значительной степени предпочли Международный стиль. Брутализм стал благоприятствовать многим правительственным проектам, башням (высотное жилье) и торговым центрам.

В своей прочности и отсутствии заботы, чтобы выглядеть комфортно или легко, жестокость может рассматриваться как реакция молодого поколения на легкость, оптимизм и легкомыслие в архитектуре 1930-х и 1940-х годов. В одной критической оценке Банхама, брутализм был положен не как стиль, а как выражение атмосферы среди архитекторов моральной серьезности. «Брутализм» как термин не всегда всегда использовался критиками; архитекторы обычно избегали использовать его в целом.

история
Термин «брутализм» первоначально был придуман шведским архитектором Хансом Асплундом, чтобы описать Вилла Гет в Упсале, разработанную в 1949 году его современниками Бенгтом Эдманом и Леннарт Холмом. Первоначально он использовал термин «нибрутализм» на шведском языке (новый брутализм), который был выбран группой посещающих английских архитекторов, включая Майкла Вентриса. В Англии этот термин был далее принят архитекторами Элисон и Питер Смитсон. Этот термин приобрел широкую валюту, когда британский историк архитектуры Рейнер Банхам использовал его в названии своей книги 1966 года «Новый брутализм: этика или эстетика», чтобы охарактеризовать недавно созданный кластер архитектурных подходов, особенно в Европе.

Самая известная прото-бруталистская архитектура — это работа швейцарского архитектора Ле Корбюзье, в частности его 1952 года во Франции, а также в здании Секретариата 1953 года (Дворец Ассамблеи) в Чандигархе, Индия. Брутализм приобрел значительный импульс в Соединенном Королевстве в середине двадцатого века, так как экономически подавленные (и разрушенные во время Второй мировой войны) сообщества искали недорогие методы строительства и проектирования для недорогого жилья, торговых центров и правительственных зданий. Тем не менее, многие архитекторы выбрали стиль бруталиста, даже когда у них были большие бюджеты, поскольку они оценили «честность», скульптурные качества и, возможно, бескомпромиссную, антибуржуазную природу стиля. [Оригинальное исследование?]

В сочетании с общественно прогрессивными намерениями, стоящими за улицами Бруталиста в небе, таких как Корбюзье Юнете, Брутализм был популярен как позитивный вариант для современного современного городского жилья.

Характеристики
Бруталистские здания обычно формируются с повторяющимися модульными элементами, образующими массы, представляющие особые функциональные зоны, отчетливо сформулированные и сгруппированные в единое целое. Бетон используется для его сырой и неприхотливой честности, резко контрастируя с изысканными и орнаментированными зданиями, построенными в стиле элитных Beaux-Arts. Поверхности литого бетона сделаны, чтобы выявить основную природу его конструкции, выявив текстуру деревянных досок, используемых для литейных форм in-situ. Бруталистские строительные материалы также включают кирпич, стекло, сталь, необработанный камень и габионы. Напротив, не все здания, демонстрирующие облицованную бетонную внешность, можно считать бруталистом и могут принадлежать одному из множества архитектурных стилей, включая конструктивизм, международный стиль, экспрессионизм, постмодернизм и деконструктивизм.

Другой общей темой в дизайнах Brutalist является раскрытие функций здания — от их структуры и услуг до их использования человеком — во внешности здания. В Бостонском мэрии, спроектированном в 1962 году, поразительно разные и спроектированные части здания указывают на особый характер комнат за этими стенами, таких как мэрия или палаты городского совета. С другой стороны, дизайн школы Хунстантон включал размещение резервуара для воды объекта, как правило, скрытой функции обслуживания, на видной, видимой башне.

Брутализм как архитектурная философия часто ассоциировался с социалистической утопической идеологией, которая, как правило, поддерживалась ее дизайнерами, особенно Элисон и Питер Смитсон, в разгар стиля. Этот стиль имел сильные позиции в архитектуре европейских коммунистических стран с середины 1960-х до конца 1980-х годов (Болгария, Чехословакия, ГДР, СССР, Югославия). В Чехословакии брутализм был представлен как попытка создать «национальный», но и «современный социалистический» архитектурный стиль.

Конструкторы
В Соединенном Королевстве архитекторами, связанными с бруталистским стилем, являются Эрн Гольдфингер, супруга и муж, спаривающие Элисон и Питер Смитсон, часть работы сэра Василия Спенса, лондонского совета графства / отдела архитекторов Лондона, Оуэна Людера, Джона Бэнкрофт и, возможно, сэр Денис Ласдун, сэр Лесли Мартин, сэр Джеймс Стирлинг и Джеймс Гоуэн с их ранними работами.

В Австралии примерами стиля Бруталиста являются Художественная галерея Квинсленда Робин Гибсон, Библиотека Фишера Кена Вулли в Сиднейском университете (его Государственный офисный блок — еще один), Высокий суд Австралии Колин Мадиган в Канберре и WTC Wharf (Всемирная торговля Центр в Мельбурне). Правительство Джона Эндрюса и институциональные структуры в Австралии также демонстрируют стиль.

В Соединенных Штатах Пауль Рудольф и Ральф Рапсон оба отмечены как «Бруталисты». Evans Woolen III, занимающий место среди архитекторов на Среднем Западе, приписывается внедрению стилей архитектуры Brutalist and Modernist в Индианаполисе, штат Индиана. Уолтер Нэтш известен своими академическими зданиями в Бруталисте. Марсель Брейер был известен своим «мягким» подходом к стилю, часто используя кривые, а не углы.
Бруталистская архитектура присутствует на всей территории Канады. В годы, предшествующие 100-летию Конфедерации в 1967 году, федеральное правительство профинансировало строительство многих общественных зданий. Основные примеры бруталистов, не все построенные как часть канадского столетия, включают в себя Édifice Marie-Guyart (ранее Complex-G) и Hôtel Le Concorde в Квебеке; Habitat 67, Place Bonaventure, Maison de Radio-Canada и несколько станций метро на зеленой линии Монреальского метро; Центр искусств Конфедерации в Шарлоттауне; Национальный центр искусств в Оттаве; больница Hotel Dieu в Кингстоне; Колледж Рочдейла в Торонто; церковь Вестминстерского аббатства в Британской Колумбии.

В Аргентине Клориндо Теста создал штаб-квартиру Банка Лондона и Южной Америки, один из лучших примеров 1950-х годов.

В Италии Витториано Вигано разработал Istituto Marchiondi в Милане в 1957 году, а студия BBPR построила Torre Velasca в 1958 году. Более поздние модернисты, такие как IM Pei, Gottfried Böhm и Tadao Ando, ​​также разработали заметные произведения Brutalist.

В Бразилии стиль связан с Школой Паулиста и проявляется в работах архитектора Притцкеровской архитектуры, получившего премию Пауло Мендес да Роча (2006).

На Филиппинах Леандро Локсин разрабатывал массивные бруталистские структуры, в том числе Тангаланг Памбанса и Филиппинский международный конференц-центр.

В Новой Зеландии сэр Майлз Уоррен и его практика Уоррен и Махони возглавили создание так называемой школы «Крайстчерч» архитектуры, которая соединила архитектурный стиль Бруталиста со скандинавскими и японскими ценностями прямолинейности. Стиль Уоррена повлиял на публичную архитектуру Новой Зеландии.

В Сербии (тогда Югославия) Божидар Янкович был представителем так называемой «Белградской школы проживания», идентифицируемой по функционалистским отношениям на основе квартиры и подробно разработанной архитектурой. Его архитектурные сооружения, построенные более четырех десятилетий назад, [когда?] Сегодня находятся в лучшем физическом состоянии, чем многие здания, которые были построены спустя годы. [Когда?]

Архитекторы, чья работа отражает определенные аспекты стиля Бруталиста, включают Луи Кана. Архитектурный историк Уильям Джорди говорит, что, хотя Кан был «настроен на то, что он считал мускульным положением большинства бруталистов», некоторые из его работ «были, несомненно, осведомлены некоторыми из тех же идей, которые пришли к мгновенному фокусу в позиции бруталистов».

В университетских городках

В конце 1950-х и начале 1960-х годов многие кампусы в Северной Америке подвергались быстрым расширениям, и в результате (из-за низкой стоимости и простоты быстрого строительства) в американских и канадских университетах существует значительное количество зданий в Бруталисте, начиная с 1958 г. в Йельском художественном и архитектурном строительстве и Художественным музеем 1965 года в Колгейте. Дизайн Рудольфа для Университета Массачусетса Дартмут является примером целого кампуса, созданного с нуля в стиле бруталистов. Эстонский канадский архитектор Эльмар Тампильд разработал ряд университетских и высших учебных заведений в 1960-х и 1970-х годах в стиле бруталистов. Аналогичным образом, архитектор Вальтер Нэтш создал весь университет штата Иллинойс — Чикагский круглый городок (теперь Восточный кампус Университета штата Иллинойс в Чикаго) под единым унифицированным дизайном Бруталиста. Джон М. Йохансен и Эванс Вулен III в Бруталистском мемориальном зале Clowes Memorial Hall, который был открыт в 1963 году и до сих пор активно используется в кампусе Университета Батлера в Индианаполисе, получил высокую оценку за его смелый и драматический дизайн. В 1964 году университет Бригама Янга открыл Центр изобразительных искусств им. Франклина С. Харриса, который отличается в основном архитектурным стилем брутализма. Весь кампус — интерьеры и экстерьеры — крупнейшего университета штата Юта, Университет долины Юты, основан на теме «Бруталист». Библиотека Чикагского университета Джозефа Регенштейна, одна из крупнейших библиотек в мире, разработана в стиле бруталистов. Зал Бриггса в Калифорнийском университете Дэвис разработан в стиле бруталистов, как и Олдрич Холл в Калифорнийском университете, Ирвинской и Гайзельской библиотеке в Калифорнийском университете в Сан-Диего. Университетский городок Университета Миннесоты на территории Западного берега имеет несколько зданий для бруталистов, в том числе место исполнительского искусства Ральфа Рапсона, Rarig Center, одну из самых важных работ Рапсона и лучший пример жестокости в городах-побратимах. В университете Луисвилля Белннап-Кампус есть несколько зданий в Бруталисте, в том числе здание Бингама гуманитарных наук и межконфессиональный центр. Здание Эндрюса в Университете Торонто Скарборо было построено в архитектурном стиле бруталиста и было завершено в 1964 году. В 1965 году знаменитый архитектор пустыни Э. Стюарт Уильямс был уполномочен создать новый кампус для округа Сан-Бернардино. Строительство колледжа Crafton Hills началось через год, а последнее здание, которое было частью его первоначального плана кампуса, которое было фактически построено, было завершено в 1976 году. Дизайн Brutalist Williams контрастирует с крутым ландшафтом и был выбран отчасти потому, что он обеспечил огненный перерыв от окружающая среда.

В то же время в Великобритании аналогичная экспансия высшего образования привела к строительству многих зданий в бунтарском университете, среди которых значительным примером является здание Бойда Орра в Университете Глазго, Университет Эссекса и залы резиденции Дениса Ласдуна в Университете Восточная Англия.

Критика и прием
У брутализма есть некоторые серьезные критики, в том числе архитектурный критик Морис Джей, а также Чарльз, принц Уэльский, чьи речи и писания об архитектуре ободрили брутализм, назвав многие из структур «кучами бетона». «Вы должны многое отдавать люфтваффе», — сказал принц Чарльз на ежегодном ужине Комитета по планированию и коммуникациям Корпорации Лондона в декабре 1987 года: «Когда он сбил наши здания, он не заменил их чем-нибудь более оскорбительным, чем обломками «. Защитники стиля утверждают, что критика исходит не только из конструкций зданий, но и из-за того, что бетонные фасады не выдерживают хороших во влажных, пасмурных морских климатических условиях, таких как северо-западная Европа и Новая Англия. В этих климатах бетон становится полосками с водяными пятнами, а иногда с мхом и лишайниками, а также пятнами ржавчины из стальных арматурных стержней.

Критики стиля считают это непривлекательным из-за его «холодного» внешнего вида, проецируя атмосферу тоталитаризма, а также ассоциацию зданий с упадком в городах из-за плохой погоды при определенных климатических условиях и поверхностей, подверженных вандализму граффити. Несмотря на это, стиль ценится другими, и усилия по сохранению происходят в Соединенном Королевстве.

В университетском городке Университета штата Орегон возмущение и вокальное отвращение к брутализму привели, в частности, к найму Кристофера Александра и посвящению Орегонского эксперимента в конце 1970-х годов. Это привело к развитию Александровского языка шаблонов и Бессрочного пути строительства.

В последние годы плохие воспоминания о недоработанных общинных структурах бруталистов привели к их разрушению в сообществах, стремящихся уступить место более новым, более традиционно ориентированным общинным структурам.

Энтони Дэниелс, британский автор, врач и политический обозреватель, написал для City Journal, что бруталистские структуры представляют собой артефакт европейского философского тоталитаризма, «духовной, интеллектуальной и моральной деформации». Он назвал здания «холодными», «бесчеловечными», «отвратительными» и «чудовищными». Он заявил, что железобетон «не стареет грациозно, а вместо этого рушится, пятна и разложения», что делает альтернативные стили здания более совершенными.

Брутализм сегодня
Несмотря на то, что к середине 80-х гг. Движение бруталистов в значительной степени было мертво, в значительной степени уступив место структурному экспрессионизму и деконструктивизму, оно пережило возрождение интереса с 2015 года, когда публикация различных руководств и книг, в том числе «Бруталистская лондонская карта» (2015 г.) ), «Этот жестокий мир» (2016) и SOS Brutalism: Global Survey (2017). Многие из более грубых аспектов стиля были смягчены в новых зданиях, а конкретные фасады часто подвергаются пескоструйной обработке, чтобы создать камнеподобную поверхность, покрытую штукатуркой или состоящую из узорчатых, предварительно литых элементов. Эти элементы также находятся в ремонте старых зданий бруталистов, таких как перестройка Шеффилдского парка Хилл. Облицовку экстерьера можно частично отнести для улучшения зрения соседей, и сама оболочка может привести к пожароопасности; это широко считается одной из причин пожара в Гренфелл-Башне в июне 2017 года.

Несколько зданий в Бруталисте были предоставлены как исторические, так и другие, такие как здание Пирелли в Лонг-Уорфе Нью-Хейвена и Гиллеспи, Семинария Св. Петра Кидда и Койи, названная журналом Prospect журнала архитекторов как величайшее послевоенное здание в Шотландии, были предметом природоохранных кампаний. Общество двадцатого века безуспешно провело кампанию против сноса британских зданий, таких как центр Трикорн и многоэтажная автостоянка в Тринити-сквер, но успешно в случае гаража автовокзала Preston, галереи Hayward и других.

Несколько зданий Бруталистов были недавно уничтожены или в настоящее время находятся под серьезной угрозой. Известные здания, которые были разрушены, включают Сады Робин Гуда Смитсона (2017) в Ист-Лондоне и Центральную библиотеку Бирмингема Джона Мадина (2016 год). Известные здания, находящиеся в настоящее время под угрозой, включают здание Сириуса в Сиднее, Уэллбек-стрит в Лондоне и Marcel Breuer’s API Building в Рестон, Вирджиния и Центральная библиотека Атланты в Грузии, США.

Поделиться ссылкой:

  • Нажмите, чтобы поделиться на Twitter (Открывается в новом окне)
  • Нажмите здесь, чтобы поделиться контентом на Facebook. (Открывается в новом окне)
  • Нажмите, чтобы поделиться записями на Pinterest (Открывается в новом окне)
  • Нажмите, чтобы поделиться записями на Tumblr (Открывается в новом окне)
  • Нажмите, чтобы поделиться на LinkedIn (Открывается в новом окне)
  • Нажмите, чтобы поделиться в WhatsApp (Открывается в новом окне)
  • Нажмите, чтобы поделиться в Skype (Открывается в новом окне)
  • Нажмите, чтобы поделиться в Telegram (Открывается в новом окне)
  • Нажмите, чтобы поделиться на Reddit (Открывается в новом окне)
  • Нажмите, чтобы поделиться записями на Pocket (Открывается в новом окне)

Related

: Городской дизайн :: Статьи

После разногласий, тянувшихся многие десятилетия, архитектурный стиль брутализм с его смелыми разлетами оголенного цемента нашел новую волну поклонников.

В новой книге «The Atlas of Brutalism» (англ. атлас брутализма) говорится: «Архитектура никогда ещё не путешествовала так далеко и так быстро». В издании собрано 850 конструкций в стиле брутализм со всего мира, многие из которых когда-то называли «чудовищными».

Масштабные серые конструкции в стиле «брутализм», получившим свое название от французского термина «beton brut» – сырой цемент, часто связаны с послевоенной архитектурой; они получили популярность в пятидесятые годы, когда города массово восстанавливались после разрушений войны. Тем не менее брутализм не является исключительно британским или даже европейским архитектурным стилем. Здания, построенные в стиле брутализм, можно найти по всему миру: церкви в Канаде, многоквартирные дома в Амстердаме, школы в Японии и отели в Пуэрто-Рико. 

Стиль даже достиг Северной Кореи, где находится известная 105-этажная стальная пирамида гостиницы Рюгён. Здание когда-то считалось самым высокии в мире, но строительство приостановилось много раз с 1987 г. К громадной бетонной структуре были добавлены стеклянные панели, но здание так и не было завершено – это самое высокое необитаемое здание в мире.

Госпиталь святого Джозефа, проект Bertrand Goldberg Associates, Такома, штат Вашингтон, США, 1974 г.

Американский госпитальной комплекс состоит из девятиэтажной башни на 260 мест, сгруппированных вокруг отделений медсестер. Этот проект помог модернизировать больничное обслуживание. Конструкция обладает высокой сейсмоустойчивостью, поскольку её колонны поглощают вибрации. 

Часовня Сансет-Чаппл, проект BNKR Arquitectura, Акапулько, Мексика, 2011 г.

Место, выбранное для этой погребальной часовни в Мексике, было перегорожено огромным валуном. Вместо того, чтобы отвоевывать у камня морские виды, архитекторы создали надземное двухэтажное здание. Входная группа и храм находится на нижнем этаже, скамьи в церкви выточены из камня и позволяют прихожанам любоваться закатом над морем.

Стиль брутализм противоречив. В своем документальном фильме «Бункеры, брутализм и кровожадность: бетонная поэзия», Джонатан Мидз описывает архитектуру брутализма как «реакцию на гладкие, мягкие, утонченные стили, которые ей предшествовали. Брутализм не шел наперекор правилам эстетики и гармоничности. Поэтому многие его возненавидели и стали называть здания в этом стиле не иначе как «чудовища из бетона».

Брутальные сооружения не нравится многим из-за своей уродливости. Распространено мнение о том, что такие здания – самые некрасивые в мире. Несмотря на то, что им было всего несколько десятков лет, они безжалостно подвергались сносу. Мидз защищает брутализм: «Мы же не требуем «красивости» от кинофильмов, литературы, живописи или скульптуры, так почему мы хотим, чтобы все здания подчинялись каким-либо эталонам? Нужно искать в них другие качества. Ночные кошмары будоражат больше, чем приятные сны – ведь они лучше запоминаются».

Трикорн-Центр в Портсмуте.

Здание Трикорн-Центр согласно опросам было признано самым уродливым зданием Великобритании в 2001-м году. После того как фонд наследия Англии решил не включать это здание в свои списки, городской совет Портсмута организовал радио-конкурс, победителю которого выпадет честь снести здание гигантским бульдозером.

Среди других икон брутализма, павших жертвами сноса, можно упомянуть авто автопарк Тринити-сквер Оуэна Людера, Сады Робина Гуда Смитсонс и женский госпиталь в Чикаго по проекту Бертранда Гольдберга.

Сегодня у этого стиля появляется все больше поклонников, не только из-за смелых фасадов, но и из-за рациональности интерьеров. «После волны сноса новое поколения учится ценить необычную красоту этих зданий – а также смелый вызов, которые они бросают культурным традициям», – говорится в Атласе.

Существует несколько интернет-сайтов, например, sosbrutalism.org, где ведется борьба за сохранение зданий в стиле брутализм с системой цветной маркировки зданий, которые находящихся под угрозой или которые удалось сохранить. Среди текущих кампаний можно выделить «Спасите наш Сириус» – акция за сохранение многоквартирного блока в стиле брутализм в Австралии, прямо напротив Сиднейского оперного театра; и «Спасите Данелм-Хауз» – бетонное здание студенческого совета университете Дурхэм.

С ростом популярности Instagram, у этих зданий стало появляться все больше и больше поклонников. Только под тэгом #brutalism было опубликовано уже полмиллиона изображений.

Вулкания, проект Hans Hollein Architekt, Сент-Урс, Франция, 2002 г.

Это здание музея во Франции, построенное в кратере потухшего вулкана на километровой высоте. Коническая конструкция построена из вулканического камня, и в ней находится два амфитеатра, выставочный зал и коническая обзорная площадка, с которой открывается вид на симуляцию извержения магмы у подножия вулкана.

Большая центральная водонапорная башня, проект GAPP Architects & Urban Designers, Мидранд, ЮАР, 1996 г.

Поднимающийся по одной оси с центральным бульваром города и обеспечивающий водоснабжение к растущему региону между Йоханнесбургом и Преторией, эта водонапорная башня стала одновременно урбанистической скульптурой и жизненно важным объектом. На высоте 40 метров находятся музейные помещения, ресторан с панорамным видом и 6,5 миллионов воды под давлением.

Источник: ВВС

Стиль брутализм в архитектуре


Брутализм – это особый архитектурный стиль, который изначально был создан в Европе, приобрел популярность и получил развитие почти во всех европейских странах, а потом стал распространенным в США и Японии. В архитектуре этот стиль проявляется в первую очередь выделением фактуры бетона.

Брутализм нельзя представить без использования бетона при строительстве и декорировании помещений. Фасады строений делали изначально тяжелыми с виду, серыми, фактурными. В зданиях подчеркивались углы, не было скруглений и других сглаживающих элементов. Позже, с развитием направления, облик архитектурных сооружений дополнялся еще и элементами прямоугольной или квадратной формы, которые придавали еще более суровый вид.

Самой большой популярностью этот стиль пользовался в Британии и, как ни странно, в Советском союзе. В первом случае людей привлекала простота форм, во втором – дешевизна, возможность массовой застройки в одном стиле, а также отсутствие «лишних» элементов. Брутализм считался стилем лаконичным и «честным». Кстати, многие последователи брутализма сочувствовали социалистическому учению.

Основной принцип брутализма – сохранение материала таким, какой он есть в первоначальном виде. Это означало, что он не будет подвергаться дополнительной отделке и что его фактура и текстура останутся такими, какими они были при построении здания.
Стиль отожествлялся с понятием правдивости, поскольку считалось, что чем проще будет выполнено строение, тем проще оно воспринимается. Также отделку и украшения фасадов считали своеобразным олицетворением фальши и скрытности, и ее, согласно стилю, упраздняли. Под правдивостью подразумевали неприкрытую натуру здания и всех материалов, их представление миру именно в таком виде, в каком они были изначально созданы и выстроены. По той же самой концепции исключали все сложное в архиетктуре.
Брутализм подразумевает отказ от дополнительных декоративных элементов. В основном в этом стиле строились обыкновенные жилые здания. Предпочитаемый материал, конечно же, бетон, но могут быть использованы также различны виды кирпича, камня или же разные аналоги бетона. Все сооружения имели строгую геометрическую форму, четкие линии и грубый общий вид. Все знают, что такое «бетонная коробка» — этот термин появился именно во время распространения брутализма, и это одна из самых точных характеристик архитектурного отражения этого стиля.

Брутализм в архитектуре популярен и сейчас, хотя пик этого стиля пришелся на 50-70-е годы прошлого века. В данный момент это не столько погоня за дешевизной при строительстве, сколько лаконизация строений. Долгое время брутализм можно было назвать стилем для массового строительства, сейчас же он больше применяется для индивидуализации зданий. В последнее время в стиле брутализм строят даже частные дома и разрабатывают план зданий таким образом, чтобы и внутри можно было упразднить отделку помещений.

история возникновения стиля, известные архитекторы СССР, фото зданий

Брутализм – стиль архитектуры, который существовал в промежутке между 1950-ми и 1970-ми годами. Первоначально брутализм зародился в Великобритании, позднее став одной из ветвей послевоенного модернизма в архитектуре. Стиль распространился не только по все стране, но и по всей Европе, захватив также США и Канаду, а также некоторые страны Скандинавии, Японию, Бразилию и страны СССР. Брутализм в архитектуре просуществовал недолго, но оставил интереснейшее наследие, вдохновляющее современных градостроителей и художников до сих пор.

Термин

Определение впервые было озвучено Питером и Элисон Смитсонами в их статьях и теоретических заметках, в которых они описывали свои архитектурные работы и описывали свои взгляды. Происхождение термина «брутализм» связывается с французским словосочетанием béton brut, которое означало необработанный бетон. С помощью этого выражения Ле Корбюзье описал свою технологию обработки наружных стен здания, которую он нередко внедрял в постройки послевоенного периода. Данное название стало популярно после выхода в свет книги известного критика в архитектурной сфере Райнера Бэнема «Новый брутализм. Этик или эстетика?». В своем произведении он описал постройки, выполненные в данном архитектурном стиле, выделив особенности этого направления.

История возникновения

Эра современной архитектуры нагрянула быстро и стала стремительно развиваться. Под эгидой модернизма зародилось множество новых стилей, среди которых одним из самых запоминающихся стал брутализм, символом которого сделались мощные бетонные конструкции, грубая обработка и смелая геометрия форм.

Корнями это направление уходит в послевоенную Англию, у которой не было средств и ресурсов для поддержания и продвижения изысканных стилей в архитектуре и интерьере. В истощенную годами войны страну пришла промышленная революция, принеся за собой новые архитектурные решения, а также свежие идеи и непривычные материалы. В первую очередь на вершине популярности оказался необработанный бетон, что и лежит в основе названия этого стиля.

В течение следующих тридцати лет брутализм широко распространился и на запад, и на восток. Элисон и Питер Смитсон, которые впервые употребили термин, созданный Ле Корбюзье, стали своего рода популяризаторами брутализма в архитектуре. По мнению английской пары, брутализм прекрасно вписывался в их взгляды на градостроение и характер модернистских построек. Но по-настоящему громкую популярность стилю принесли труды Райнера Бэнема, который поднял вопрос эстетичности зданий схожего архитектурного строения. Так брутализм оказался актуален и распространился практически по всему миру.

Характерные особенности

Брутализм, не терпящий идейной скромности, использовался, как правило, в проектировании важных административных или общественных построек. Повсеместное увлечение крупных градостроителей армированным бетоном, исследование и последующее применение новейших строительных материалов и развитие концепций их применения в строительстве позволило в дальнейшем выделить характерные особенности данного стиля:

  1. Функциональность, подразумевающая создание оптимальной планировки здания соответственно назначению.
  2. Интернациональность: красота брутализма заключалась в простоте грубых форм и антибуржуазности.
  3. Принцип простоты материала, который отрицал какую-либо декорацию стройматериалов – все оставалось в чистом, «честном» виде.
  4. Урбанистичность: крупные массивные архитектурные формы подчеркивали концепцию главенствующей роли городов в жизни общества.
  5. Смелость композиционных решений, которая была призвана отражать сложность и значительность жизни.
  6. Железобетон как основное сырье – материал преобладал в абсолютно всех постройках, будучи недорогим и надежным.

Таким образом, простота, величественность и брутальность нашли сплетение в архитектуре брутализма. Это стало идеальным способом воплощения футуристических идей. Яркое отражение стиль нашел в советском брутализме в архитектуре: это веяние наиболее четко отражало политические и социальные идеи, которые было необходимо воплотить не только в слова, но и в визуальное облачение.

Архитектура

Данный стиль в своей идее отрицал любые штампы в архитектуре. Каждое здание должно было обладать собственной индивидуальностью, быть непохожим на все прочие, что резко разнилось с принципами раннего модернизма. Важной и одной из главной задач было извлечь беспрекословную красоту из серого скучного бетона, и зодчие охотно брались за проектирование смелых конструкций и построек, которые стали весьма удачными с точки зрения мирового искусства.

Среди примеров таких построек можно отметить Национальный театр в Лондоне, которой полностью соответствовал духу того времени. Это грандиозное здание из бетона и стекла четко следует основным принципам брутализма в архитектуре, благодаря чему по сей день остается в путеводителях туристов как пример типичной для того времени постройки.

Библиотека Гейзеля, ставшая символом Калифорнийского университета в Сан-Диего считается одним из самых красивых библиотечных комплексов в мире. Кроме того, здание является прекрасным примером американского брутализма.

Еще одним ярким примером уже восточного брутализма является спортивный зал в префектуре Кагава, построенный японским зодчим Кэндзо Тангэ. Этот спортивный комплекс был возведен для проведения Олимпийских игр, а брутализм как нельзя точнее подчеркивает национальные идеи и идеалы прошлых лет.

Материалы

Поскольку прообразом стиля является бетонная плита, в подавляющем большинстве построек, выполненных в духе брутализма, бетон преобладает в качестве внешней и внутренней отделки. Основой служит монохромная гамма от темно-серого до почти белого цветов. С этими оттенками отлично контрастирует натуральный коричневый, который разбавляет серый тон в виде потолочных балок или предметов интерьера. Иногда брутализм допускает некоторые другие контрастные цвета, но в малом количестве.

В качестве материала на первом месте, естественно, стоит железобетон. Кроме того, ему следует оставаться необработанным и даже неоштукатуренным. Мало того, что такая технология оказалась на пике моды в архитектурной среде, так еще и этот способ не требовал больших затрат, что было особенно актуально в послевоенные годы во многих странах Европы и СССР. Кроме бетона также использовалось стекло и различные виды металла. А вот новомодный пластик не прижился в этой архитектурной среде ввиду своей хрупкости. Поэтому его заменили твердые породы дерева, которые также зачастую оставались необработанными и украшали здания своим естественным рельефом.

Интерьер

Изначально брутализм был исключительно архитектурным веянием. Только позднее «брутальные» интерьеры стали появляться в домах эксцентричных граждан – не ранее XXI века, когда на вершину моды поднялась имитация стилей минувших эпох.

Грань между интерьерным брутализмом и «необжитостью» помещения очень тонка. Стиль не стал особенно популярен ввиду своей узконаправленности и строгости, которая не допускает отделки поверхностей.

Потолок является главной частью брутального интерьера. При высоких потолках в помещении допустимы сложные и неоднородные решения, такие как перекладины и гипсокартонные коробы, декорированные под необработанный бетон. Пол обычно укладывается камнем или плиткой неоднородной фактуры. Иногда применяются дерево или ламинат с неярко выраженным рисунком. Такой интерьер нередко выглядит достаточно аскетично и авангардно, поэтому для большего уюта допускается присутствие ковровых покрытий. Стены – голый бетон или необработанная кирпичная кладка. Оконные проемы могут быть любой острой геометрической формы без рам, утяжеляющих интерьер.

Что касается мебели, это могут быть тумбы и полки из дерева или стекла, в идеале ассиметричные и без дверец. Предметы мебельного гарнитура жмутся к стенам, не занимая свободного пространства в центре. Элементы декора практически отсутствуют.

Брутализм в СССР

Архитектура СССР в основном рассчитана на усреднение жилищных условий всех в советском обществе. До советской архитектуры влияние брутализма дошло только в 1970-х годах. Именно этот принцип породил на свет такой комплекс, как 9-й квартал Новых Черемушек – первый микрорайон, застроенный домами с малометражными комнатами, рассчитанными на одну семью. Наиболее ярко здесь читается принцип функциональности, который был основополагающим для брутализма.

Но настоящим символом брутализма в архитектуре СССР стала Останкинская телебашня. Это такой же символ периода оттепели, каким должен был стать Дворец Советов для сталинской Москвы. Величественное строение, отделанное голым бетоном, является ярким представителем стиля архитектуры СССР. В соответствии с политикой децентрализации, башню было принято возвести на окраине.

История архитектуры СССР сменила немало вех, но именно брутализм наложил значительный отпечаток на облик советских городов. К примеру, своеобразной отсылкой к творениям Ле Корбюзье, стоявшего на истоках стиля, стал жилой дом на Беговой авторства Андрея Меерсона. Архитектор стремился к подражанию зарубежным зодчим, уже давно развивавшим эстетику брутального, «честного» материала. Впрочем, приставные башни для своего дома он позаимствовал у другого мастера – Оскара Нимейера.

Таким образом, брутализм в СССР использовался не только для проектирования особенно важных политических и административных зданий, но даже для строительства простых домов. Этот стиль прекрасно отражал идеи и дух СССР, находя отражения в облике городов.

Другие примеры брутализма в СССР

Среди ярких построек в этом стиле стоит также отметить:

  • Пресненские бани Андрея Таранова.
  • Пресс-центр Одимпиады 1980 года (ныне здание «РИА Новости»).
  • Здание Онкологического центра РАМН.
  • «Дом-корабль» на Большой Тульской.
  • Ховринскую больницу.
  • Здание архива ВМФ.
  • Гаражный кооператив «Василеостровец».
  • Киевский крематорий.
  • Актовый зал Киевского медицинского института.

Брутализм, стоявший у истоков модернизма в архитектуре, просуществовал всего порядка 30 лет, но успел захватить не только всю Европу, но и страны СССР, Японию, Бразилию и США. Архитектурный брутализм обладает собственным монументальным характером, выражает социальные и политические идеи и поддерживает образ современного города. До сих пор образцы построек в духе брутализма вдохновляют новых архитекторов на изобретение собственных направлений, которые также, вполне возможно, вскоре изменят облики знакомых нам городов.

5 удивительных домов, попавших с улицы в научную фантастику — Look At Me

Какие здания больше всего вдохновляют писателей-фантастов и благодаря им становятся частью поп-культуры? Описывая мрачное будущее или альтернативную реальность, многие авторы помещали своих героев в города, состоящие из бетонных бруталистских зданий. Мы выбрали 5 знаменитых построек в стиле брутализма, которые появлялись в «Бразилии», «Обители зла» и других фантастических фильмах и книгах. Во второй части материала, которая выйдет в ближайшее время, мы расскажем о зданиях — героях фантастики, построенных в стиле хай-тек.

Что такое брутализм?

Unite d’Habitation Ле Корбюзье

Брутализм — это направление в архитектуре, которое появилось в 1950-х годах как ответвление модернизма. О том, кто построил первое бруталистское здание, историки архитектуры могут спорить бесконечно, но известно, что первым, кто использовал прилагательное brut («животный, грубый, дикий») по отношению к зданию, был Ле Корбюзье. В 1952 году он закончил известный жилой дом Unite d’Habitation в Марселе, который многие исследователи считают первым бруталистским объектом. Это здание отличало использование бетона (как отделочного материала) и массивность конструкции. За Unite d’Habitation последовали другие здания, спроектированные по тем же принципам — в основном это были государственные учреждения, общественные институции и учебные заведения.

Почему брутализм привлекает художников?

Кадр из фильма «1984» 

Массивные бруталистские здания выделялись среди других городских построек и поэтому не могли не поражать воображение художников. Подавляющие и зловещие бетонные громады стали источником вдохновения для авторов фантастических произведений. Работы Ле Корбюзье, Элисон и Питера Смитсонов и других архитекторов-бруталистов появлялись одновременно с фильмами о будущем, популярность которых постоянно росла после первой экранизации «1984» Оруэлла в 1956 году. Кто-то, как авторы «451º по Фаренгейту», снимал фильмы в окружении бруталистских зданий, а кто-то строил декорации, вдохновившись бруталистскими постройками, как, например, Ридли Скотт в «Бегущем по лезвию». Благодаря режиссёрам и писателям некоторые бруталистские постройки сами по себе стали настоящими «звёздами», засветившись в книгах, кино, мультипликации, и из феномена архитектуры превратились в феномен массовой культуры.

Trellick Tower,


Лондон

год постройки: 1972, архитектор: Эрно Голдфингер

Одно из самых узнаваемых бруталистских зданий в мире – башня Треллик в Лондоне. Во многом её популярность связана с тем, как часто она мелькает на экране. Построенная в 1972 году башня успела появиться в пяти научно-фантастических фильмах, семи телешоу и десятке клипов, среди которых видео Blur, Verve, Depeche mode, Hard Fi и Gorillaz. Кроме того, Флеминг даже назвал суперзлодея в седьмом романе о Джеймсе Бонде в честь её архитектора, Эрно Голдфингера. Но вершину своей «карьеры» здание достигло, когда в 1975 году британский фантаст Джеймс Баллард опубликовал роман «Высотка». В нём рассказывается о том, как сообщество жителей элитного дома деградирует в замкнутом пространстве — современники без труда узнали в этом сюжете историю Треллик, которая имела дурную славу из-за преступлений, совершавшихся в ней. После недавней реставрации башня вновь становится модным местом для жилья, так что есть вероятность, что увидим мы её еще не раз.

Simon Fraser University,

Ванкувер, Канада

год постройки: 1965, архитектор: Erickson / Massey Architects and Planners

В Канаде снималось множество фантастических фильмов: стоимость съёмочного дня здесь ниже, чем в США, и есть множество бруталистских зданий. Безусловный лидер среди них — кампус университета им. Саймона Фрейзера в Ванкувере. Основная часть кампуса, так называемый «Академический квадрат» (The Academic Quadrangle), построенный в 1965 году, — один из самых ярких примеров канадского брутализма. Здесь проходили съёмки ремейка классического научно-фантастического фильма «День, когда Земля остановилась», а также картины «6-й день», авторы которой сделали бруталистский кампус частью мира будущего. Кроме того, «Академический квадрат» появляется в сериале «Звёздные врата», где становится местом обитания технологически продвинутой расы толланов, а также в сериале «Звёздный крейсер ”Галактика”».

Robarts Library,


Торонто, Канада

год постройки: 1973, архитектор: MATHERS & HALDENBY ARCHITECTS

АРХИТЕКТОРЫ-БРУТАЛИСТЫ В ОСНОВНОМ СТРОИЛИ РАЗНООБРАЗНЫЕ МИНИСТЕРСТВА и прочие государственные институции, а также учебные заведения и библиотеки. Одна из наиболее интересных — библиотека университета Торонто Robarts Library. В фантастическом фильме ужасов «Обитель Зла-4: Жизнь после смерти» в этом здании располагается тюрьма, которую окружают толпы зомби. При этом действие фильма происходит не в Торонто, а в центре Лос-Анджелеса. Кроме того, считается, что с Robarts Library Умберто Эко списал самую укреплённую и запутанную библиотеку Средневековья, в которой происходит действие романа «Имя Розы».  

Geisel Library,


Сан-Диего, США

год постройки: 1970, архитектор: Уильям Л. Перейра

Библиотека Калифорнийского университета в Сан-Диего — одно из самых безумных зданий эпохи брутализма. Дом с пятью застеклёнными ступенчатыми террасами напоминает летающую тарелку или необычный космический корабль. Неудивительно, что здание привлекло внимание многих писателей и режиссёров. В библиотеке им. Теодора Сьюза Гейзеля происходит значительная часть действия романа «Конец радуг» Вернора Винджа, в 2007 году получившего одновременно две важных для писателей-фантастов премии — Hugo Award и The Locus Poll. Помимо этого, библиотека появлялась в сериалах «Как я встретил вашу маму», «Вероника Марс», «Миссия невыполнима» и «Simon&Simon». Также в ней располагаются исследовательские лаборатории из ужастика «Помидоры-убийцы наносят ответный удар».

Les Espaces d’Abraxas,


Париж

год постройки: 1983, архитектор: Рикардо Бофиль

Жилой комплекс, построенный известным модернистом Рикардо Бофилем, появляется в «Бразилии» Терри Гиллиама. Режиссёр искал место для съёмки своего opus magnum по всему свету, и это здание было выбрано по двум причинам: во-первых, из-за устрашающего вида, а во-вторых, из-за того, что оно было неизвестно в США. Les Espaces d’Abraxas изображает сразу несколько мест в мире победившей бюрократии, созданном Гиллиамом. Здесь снимались сцены в жилище главного героя, а также часть эпизодов, происходящих в Министерстве информации (правда, большая часть экстерьеров этого учреждения — это электростанции в лондонском районе Кройдон). Шедевр Бофиля использовали ещё в нескольких французских фильмах и клипах. Но именно благодаря «Бразилии» место в истории поп-культуры этому комплексу обеспечено. 

изображение via: flickr.com

Брутализм: архитектурный стиль, который мы любим любить

Брутализм: архитектурный стиль, который мы любим любить

Бостонская ратуша. Изображение предоставлено Ридом Хильдербрандом Поделиться com / 957201 / brutalism-the-architecture-style-we-love-to-love

Это правда, что все тенденции являются круговыми, и то, что когда-то считалось старым и устаревшим, снова становится новым и современным — в моде, музыке, искусстве и т. д. и особенно архитектура.С середины 20-го века бруталистская архитектура набирала популярность, пока не достигла своего пика в середине 1970-х, когда она игнорировалась как слишком стилистическая и не соответствовала потребностям клиентов, которые хотели, чтобы их здания казались вневременными. Но любовь к этим бетонным животным переживает возрождение, и новое признание этого архитектурного стиля растет.

+ 13

Возможно, никакой другой архитектурный стиль не вызывает такой эмоциональной реакции, как брутализм.Бруталистская архитектура выглядит тяжелой и неподвижной, но она художественно скульптурна, что придает ей уникальные качества, основанные на глубине для создания узоров и композиций со светом и тенями. В отличие от современных зданий, которые гладкие и блестящие с тонким слоем внешней обшивки, бруталистские здания вызывают чувство силы, и, несмотря на их непопулярность у некоторых дизайнеров, архитекторы и защитники окружающей среды объединили усилия и призвали спасти десятки важных бруталистских построек от обоих сносов. и модификация.

© Steve Cadman

Но что является движущей силой возрождения брутализма? Хотя крайне маловероятно, что этот стиль когда-либо вернется в основные строительные и дизайнерские проекты, архитекторы и энтузиасты брутализма упорно трудятся, чтобы спасти этих бетонных зверей. Одной из последних кампаний по спасению бруталистского здания была десятилетняя битва за сохранение лондонских садов Робин Гуда, спроектированных Элисон и Питером Смитсоном в 1970-х годах. Хотя попытка спасти его не увенчалась успехом, так как снос западного блока начался почти 5 лет назад, он вызвал протест со стороны известных архитекторов, таких как Ричард Роджерс, которые попросили сохранить и оживить жилой комплекс.Это продолжало разжигать огонь еще большего движения сторонников брутализма с появлением SOS Brutalism, веб-сайта, на котором собраны бруталистские здания, которым грозит снос со всего мира. Большинство из этих построек было заброшено и требует значительного ремонта.


Родственная статья

Снос домов Робин Гуда Элисон и Питера Смитсонов в Лондоне

Выступаю сегодня в знак солидарности со всеми моими жестокими друзьями.# Жестокость — это красиво. # Брутализм #breaktheinternet #cement pic.twitter.com/GWoPEmOi2G

— Мэрия Бостона (@CityHallBoston) 21 декабря 2020 г.

В других частях мира возникают те же вопросы о том, почему брутальные здания часто подвергаются сносу. Станции метро в Вашингтоне, округ Колумбия, столкнулись с возмущением со стороны дизайнеров, которые призвали город прекратить красить знаковые бетонные арки на Union Station несколько лет назад. Даже AIA вмешалась и попросила немедленно остановить картину.В другом случае ходят слухи, что когда в 1962 году была раскрыта модель Бостонской мэрии Каллманна, МакКиннеля и Ноулза, кто-то в толпе заявил: «Что это, черт возьми?», Но, как мы все знаем, 60 лет. позже это здание стало одним из самых значительных бруталистских образов, и его обожают и защищают многие, даже сталкивающиеся с препятствиями, просто чтобы установить светодиодные фонари в 2016 году.

DC Metro. Изображение © Пользователь Flickr CC Серджио Фериа

Если эта любовь к брутализму останется, это еще предстоит увидеть.Кому-то нравится жить и работать в этих зданиях, или их просто восхищают их уникальностью и способностью выделяться из современного дизайна наших дней? Не позволяйте тяжелому бетонному фасаду вводить вас в заблуждение — даже эти конструкции со временем изнашиваются, и мало что может сплотить людей, например, угроза исчезновения одного из самых заметных и влиятельных архитектурных стилей.

Бруталистская архитектура 101 — Дом

Национальный театр, Лондон.Фото любезно предоставлено WikiCommons.

Брутализм, хорошо известный своими впечатляющими чертами и мрачным изображением в шпионских триллерах и научно-фантастических фильмах, является одним из самых обсуждаемых архитектурных стилей, появляющихся в чертежах. Некоторые считают его новаторским и практичным. Другие, такие как Чарльз, принц Уэльский, считают «груды бетона» более подходящим описанием. Многие отвергли его из-за его общей ассоциации с социалистическими идеологиями, поскольку многие архитекторы-бруталисты отстаивали социалистическую идеологию.

«Брутализм» появился в середине 20-го века как насмешливый термин архитектора Ханса Асплунда для описания работ его предшественников, Бенгта Эдмана и Леннарта Холма. Два архитектора спроектировали кирпичное здание в Упсале, Швеция, в котором не было намека на очарование — простое прямоугольное кирпичное здание с несколькими окнами.

Кирпичное здание Бенгта Эдмана и Леннарда Холма в Упсале, Швеция, построенное в 1949 году — первый пример брутализма. Фото любезно предоставлено WikiCommons

Асплунд использовал слово «брутализм» как двойную ссылку на французский термин béton brut («сырой бетон») и презрение, которое испытали многие элитные критики-архитекторы, когда они оказались перед зданием.

Один из бруталистов, Trellick Tower 1972 года в Лондоне, даже был назван «Башней ужаса» из-за его мрачной эстетики 332 фута и репутации криминального гнезда. Но разве это все, что есть в брутализме — конкретность и подозрение?

Некоторые архитектурные стили ценят форму над функцией, другие сочетают и то, и другое; но брутализм подчиняется воле функции. Он гордится тем, что демонстрирует функции зданий. Его стиль чаще всего встречается в общественных зданиях, таких как государственное жилье, библиотеки и правительственные учреждения.Хотя характер брутализма пугает, ключ к пониманию его логики скрыт в его архитектуре.

Вот пять основных характеристик брутализма в разобранном виде:

Хабитат 67 в Монреале. Фото Сильвена Пастора из WikiCommons.
  1. Блочные конструкции

Habitat 67 в Монреале, спроектированный Моше Сэди в 1967 году, возможно, является лучшим примером блочных структур брутализма. 354 бетонных блока, сложенных друг над другом, образуют современный приют по сравнению с традиционными жилыми комплексами.Геометрические, взаимосвязанные блочные образования привлекли внимание тем, что предлагали равные жилые площади (отчасти потому, что это обычно ассоциируется с социалистической идеологией) и доступную арендную плату для новых арендаторов.

Пример доски опалубки по бетону. Фото с сайта medium.com.
  1. Необработанный бетон

Если это не кирпич, то это почти наверняка будет необработанный бетон (бетон, который оставляют после заливки вместо финишной обработки для сглаживания линий и дефектов).Это оставляет разные впечатления. Получающийся в результате бетон может быть естественно гладким, или в процессе заливки могут остаться деревянные рисунки от опалубки. Брутализм не видит необходимости украшать каркас здания аксессуарами; он предпочитает находить красоту в начале, а не в финале.

Башня Trellick (1972) Эрно Голдфингер и партнеры. Фото любезно предоставлено Стивом Кадманом
  1. Экономичный

Популярность брутализма выросла в основном в годы после Второй мировой войны из-за его экономической эффективности.Из-за значительных разрушений во многих городах правительства не могли позволить себе украшать все свои общественные здания декоративными деталями. Таким образом, они сделали лимонад из лимонов и отказались от сахара. Способность брутализма обходить дорогостоящие штрихи сделала его популярным среди посетителей, которые хотели быстро восстановить здание, не увеличивая финансовое бремя.

«Мышиный бункер» в Берлине. Фото с сайта @new_brutalism.
  1. Открытые утилиты

Брутализм прославляет подлинность.Резервуары для воды, опорные элементы и электрические башни остаются видимыми, а не скрытыми за закрытыми дверями. «Мышиный бункер», спроектированный Гердом Ганска в Берлине, является прекрасным примером. Трубы выступают из внешних стен, как пушки на корабле, а сверху можно увидеть электрические системы.

Как ни странно, Mouse Bunker задумывался как дешевая постройка — первоначально предполагалось, что его стоимость составит 4 миллиона долларов; однако к моменту открытия в 1982 году счет взлетел до 126 миллионов долларов.Если вам интересно, почему это огромное здание было названо Мышиным бункером, это прозвище произошло из-за того, что оно использовалось в качестве испытательного центра на животных.

Библиотека Гейзеля в Калифорнийском университете в Сан-Диего. Названный в честь Одри и Теодора Гейзелей, более известных под псевдонимом Доктор Сьюз. Фото Антуана Тавено, любезно предоставлено WikiCommons.
  1. Симметрия и асимметрия

Брутализм не разборчив в еде; он включает в себя как симметрию, так и асимметрию. Библиотека Гейзеля, спроектированная Уильямом Перейрой в Сан-Диего в 1970 году, свидетельствует о замечательной симметрии, присущей бруталистской архитектуре.Угловые опорные столбы, увенчанные острыми вершинами венчающей вершины, не могут быть чем-то меньшим, чем завораживающими.

Почтовое отделение Константиноса в Македонии. Фото с сайта sosbrutalism.org.

Претендент: почтовое отделение и телекоммуникационный центр Янко Константинова в Македонии, строительство которого завершено в 1981 году. Фанки-здание опережает свое время асимметричными изгибами.

Бруталистский стиль в настоящее время переживает возрождение и возрождение. В эпоху, когда многие модернистские здания сносятся, чистая красота бруталистского дизайна привлекает новое поколение энтузиастов, давая надежду на выживание стиля.

Не забудьте подписаться на нас в Instagram, Facebook и Pinterest, чтобы получать больше статей и идей об Atomic Ranch!

Определение брутализма — Brutalist DC

Жестокость

Брутализм — это архитектурный стиль, отличающийся смелыми, структурно инновационными формами, в которых в качестве основного материала используется необработанный бетон. Сразу узнаваемые по своей массивности и материальности, бруталистские здания часто раскрывают средства своего строительства через незавершенные поверхности, на которых есть отпечатки форм, которые их сформировали.Название стиля чаще всего приписывают швейцарско-французскому архитектору Ле Корбюзье (урожденный Шарль-Эдуард Жаннере-Гри), который определил béton brut (бетон, необработанный или незаконченный) в своих многоквартирных домах Unité d’Habitation, первая из которых была завершена в Марселе в 1952 году. Архитектурный критик Рейнер Бэнхэм широко распространил этот термин, написав о работах британских архитекторов Элисон и Питера Смитсонов, чьи работы были сосредоточены на сырье и индустриальной эстетике.

Предварительный перевод

Резкое преобразование термина brut в брутализм в качестве названия стиля на английском языке привело к легкому ошибочному ассоциированию с прилагательным «брутальный». Несмотря на наличие латинских корней, негативные коннотации, которые появляются вместе со словом брутальный (определяемым как жестокий, резкий и неприятный; что еще хуже, как дикий и варварский), имеют тенденцию усиливать эстетическую неприязнь к стилю, хотя архитекторы, которые его использовали, не имели намерения запугать людей брутализмом.Ученые Марк Пасник, Майкл Кубо и Крис Гримли также утверждают, что Brutalist — неточное описание в Heroic: Concrete Architecture и New Boston (The Monacelli Press, Нью-Йорк, 2015), написав:

Выделенный из первоначального контекста и уменьшенный по значению, [Брутализм] стал слишком простым уничижительным, предполагая, что эти здания были спроектированы с негативными намерениями.

Дополнительная литература

Архитектурный критик Рейнер Бэнхэм в 1955 году написал для The Architectural Review статью под названием «Новый брутализм», которая служит отправной точкой для всех определений брутализма.В своем эссе, несмотря на предупреждение о том, что «Новый брутализм ускользает от точного описания», Бэнхэм перечисляет три качества объектов брутализма:

  1. Запоминаемость в виде изображения
  2. Очистить выставку структуры
  3. Оценка материалов по присущим им качествам «как обнаружено».

Как далее объясняет Бэнхэм,

Помня, что изображение — это то, что влияет на эмоции, эта структура в ее самом полном смысле — это взаимосвязь частей, и что материалы «в том виде, в каком они найдены», являются сырьем, мы вернулись к цитате, которая была в заголовке этой статьи. ‘L’Architecture, c’est, avec des Matieres Bruts, etablir des rapports emouvants’ [‘Архитектура — это сырье, устанавливающее движущиеся связи’], но мы прошли свой путь к этому моменту благодаря такому осознанию истории и ее использования, что мы видим, что Новый брутализм, если это архитектура в широком смысле определения Ле Корбюзье, также является архитектурой нашего времени, а не его, ни Любеткина, ни времен Мастеров прошлого .

Банхам позже расширил это эссе до книги, которая сейчас больше не издается: Новый брутализм: этика или эстетика? (Architectural Press, Лондон, 1966) подробно описывает возникновение брутализма.

Майкл Абрахамсон, кандидат архитектурных наук и основатель F — Yeah Brutalism , в 2011 году написал опровержение неправильного использования Банхэмом этого термина. Оуэн Хопкинс составил информативную историю брутализма для Dezeen в 2014 году, и в том же году Джонатан Мидс составил A – Z брутализма для The Guardian.SOS Brutalism — это регулярно обновляемый всемирный источник информации и изображений о зданиях, построенных в стиле бруталистов.

Если вы предпочитаете слышать о брутализме чтению на эту тему, Роман Марс подготовил подкаст о брутализме для 99% невидимого и сопроводительное повествование для Slate:

Для тех, кто более ориентирован на зрение, Curbed также подготовил удобное видео с пояснением брутализма.

Бруталистских зданий, находящихся под угрозой в рамках «атаки на государство всеобщего благосостояния».

Бруталистские здания по всему миру находятся под угрозой сноса из-за нападений правых политиков, согласно историкам архитектуры.

Тим Верлаан, доцент Амстердамского центра городской истории, сказал, что связь между брутализмом и левой социальной политикой вызвала сопротивление архитектурному стилю справа.

«Сегодня критика брутализма и модернизма в основном высказывается теми, кто находится на крайне правой стороне политического спектра, именно из-за связи между модернизмом и послевоенным государством всеобщего благосостояния», — сказал он Dezeen.

Историк и писатель Барнабас Колдер сказал, что демонизация брутализма является частью более широкого политически мотивированного перехода к более традиционным стилям архитектуры.

«Программа Трампа открыто выступала против жестокости и искала своего рода постановочный фашизм», — сказал он, имея в виду распоряжение бывшего президента.

Верхнее изображение: Сады Робин Гуда были снесены в 2017 году (Дезин). Вверху: Trellick Tower (Steve Cadman через Wikimedia Commons)

«В бруталистской архитектуре есть очень, очень заметные проявления государства всеобщего благосостояния», — сказал Колдер, указывая на культовые сооружения, включая Trellick Tower, башню социального жилья в Лондоне, спроектированную Эрно. Голдфингер и Саутбэнк-центр, комплекс общественного искусства на Темзе.

Колдер, автор новой книги «Сырой бетон и архитектура: от предыстории до чрезвычайных климатических условий», добавил, что многие бруталистские здания были построены частными застройщиками, а не государством. Однако попытки правых связать этот стиль с социалистическими идеалами относятся к семидесятым и восьмидесятым годам.

В Великобритании в то время имело место «успешное опровержение этих условий в период правления Тэтчер по праву, потому что к тому моменту эти здания во многих случаях находились в плачевном состоянии».

«Было много социального жилья, построенного в этом стиле, которое преднамеренно разрушалось и находилось в плохом состоянии», — добавил Колдер.

Критика брутализма, связанная с «приходом неолиберальной политики»

«Существует связь между появлением неолиберальной политики и атакой на государство всеобщего благосостояния с 1970-х годов и растущей критикой жестокости», — согласился Верлаан, который также является бывшим редактором онлайн-журнала Failed Architecture.

«Для многих критиков [брутализм] также означал большое правительство и отчуждение массового общества», — объяснил он.

«Связь между брутализмом и левыми исторически неверна, но я думаю, что она актуальна в сознании людей сегодня», — добавил Колдер. «Исторически сложилось так, что большая часть архитектуры, которая сейчас не нравится экономике, изначально была построена правыми экономиками».

Здание Пола Рудольфа Burroughs Wellcome было снесено в начале этого года.

Чистка зданий, построенных в бруталистском стиле, сегодня ускоряется.В 2018 году жилой комплекс Robin Hood Gardens, созданный британскими архитекторами Питером и Элисон Смитсон, был снесен, а здания, в том числе Derby Assembly Rooms от Casson, Conder & Partners и Swansea Civic Center от CW Quick, оказались под угрозой.

В США бруталистские здания, такие как здание Берроуза Уэлкома Пола Рудольфа и апартаменты Shoreline, стали жертвами разрушительного удара.

В других местах запланировано сносить такие достопримечательности, как посольство Кензо Танге в Кувейте в Японии, Hôtel du Lac Раффаэле Контиджани в Тунисе и бывшая лаборатория исследования животных Герда Хански в Германии под названием Mäusebunker.

Бруталистские здания, нуждающиеся в ремонте

Эта волна сноса не всегда вызвана политической идеологией. Бруталистские здания часто строились дешево, и многие из них нуждаются в ремонте.

«В естественном цикле обслуживания зданий [бруталистские здания] будут нуждаться в полной переделке всех своих услуг», — сказала Кэтрин Крофт, директор Общества двадцатого века.

«В большинстве случаев бруталистские здания сносят, потому что застройщики думают, что могут разместить на этом месте что-то более крупное и прибыльное», — пояснила она.«Природа здания на этом участке не имеет для них большого значения».

Снос садов Робин Гуда является «актом вандализма», — говорит Саймон Смитсон.

Брутализм, характеризующийся смелыми монолитными формами, отлитыми из открытого бетона, — один из самых противоречивых архитектурных стилей 20-го века. Его популярность резко возросла в 1950-х годах во время послевоенного восстановления Великобритании, достигнув своего пика на международном уровне в середине 1970-х годов.

Название, придуманное Элисон и Питером Смитсоном, представляет собой игру на béton brut, французском термине, обозначающем необработанный бетон. Но отрицательные коннотации этого термина помогли упростить демонизацию.

«Брутализм — относительно легкая цель, начиная с объединения термина« брутализм »с прилагательным« жестокий », которое используют многие противники этого стиля при описании зданий», — сказал Дин Мэдсен, основатель онлайн-сообщества любителей брутализма Brutalist DC. .

Политики, выступающие за «возвращение традиционных форм»

Вместо брутализма некоторые политики-популисты сегодня выступают за возврат к традиционным стилям архитектуры, сказал Колдер.

Комиссия правительства Великобритании «Строим лучше, строим красивее» отдает предпочтение традиционной архитектуре и является «фетишизацией грузинской архитектуры», — сказал он.

В американском правительственном указе бывшего президента Дональда Трампа «Снова сделать федеральные здания красивыми» осудил брутализм и призвал, чтобы классическая архитектура стала стилем новых федеральных судов. С тех пор приказ был отменен новым президентом Джо Байденом.

«Традиционная архитектура часто использовалась для поддержки насильственных политических программ»

Подобные шаги предпринимаются и в других странах, сказал Верлан.»Критики правого толка, некоторые из которых теперь имеют места в парламенте, как в случае с Тьерри Боде в Нидерландах, или даже контролируют правительство, как в случае с Виктором Орбаном, как и в случае Венгрии, выступают за возвращение традиционных формы и стили, предшествовавшие двадцатому веку », — пояснил он.

Однако он добавил: «Следует отметить, что они редко различают брутализм, модернизм и структурализм. Все современное плохо».

Новый брутализм Рейнера Бэнхэма

Рейнер Банхэм пытается систематизировать возникшее в то время архитектурное движение брутализма.

Изначально опубликовано в AR в декабре 1955 года, эта статья была переиздана в Интернете в июле 2010 года

‘L’Architecture, c’est, avec des matières bruts, ètablir des rapports émouvants’rnouvants.’

Ле Корбюзье: Версионная архитектура.

Введите наблюдателя в любое поле сил, влияний или коммуникаций, и это поле станет искаженным. Распространено мнение, что Das Kapital сыграл с капитализмом старую шутку, так что марксисты с трудом могут распознать его, когда видят его, а широкое распространение идей Фрейда нанесло такой хаос клинической психологии, что любой умный пациент может нервничать. его аналитик. Какое влияние оказали современные историки архитектуры на историю современной архитектуры?

Они создали идею современного движения — об этом было известно еще до того, как Бэзил Тейлор поднял оружие против ложного историзма — и, кроме того, они предложили грубую классификацию «измов», которые являются отпечатком большого пальца современности, на два основных типы: Один, как Кубизм , является ярлыком, признаком признания, применяемым критиками и историками к объему произведений, которые, кажется, имеют определенные последовательные принципы, проходящие через него, независимо от отношения художников; другой, как Futurism , является знаменем, лозунгом, политикой, сознательно принятой группой художников, независимо от видимого сходства или несхожести их произведений.И совершенно характерно для Нового Брутализма — нашего первого исконного художественного движения с тех пор, как сюда пришла Новая История Искусства, — то, что оно должно смешивать эти категории и принадлежать к обоим сразу.

Виновата ли в этом история искусства? Не очевидным образом, но практически любым другим способом. Невозможно приступить к изучению нового брутализма, не осознавая, насколько глубоко новое искусство-история проникло в прогрессивную английскую архитектурную мысль, в методы обучения, в общий язык общения между архитекторами и архитектурными критиками.Что интересно в парфянской сноске Р. Фурно Джордана о новом брутлаизме — «Любеткин через время разговаривает с великими мастерами, Смитсоны разговаривают только друг с другом» — это не факт, что это почти правда, и, таким образом, разрушает его аргумент. но его оценка исторична. Новый брутализм следует рассматривать на фоне новейшей истории истории и, в частности, растущего осмысления внутренней истории самого современного движения.

Показательна история самой фразы.Его форма явно заимствована из послевоенного труваля The Architectural Review «Новый эмпиризм», термина, который был предназначен для описания видимых тенденций в скандинавской архитектуре, расходящихся с другой исторической концепцией «Международный стиль». слово новое, открывает историческую перспективу. Он постулирует, что старый эмпиризм может быть идентифицирован историком, а новый можно отличить от него методами исторического сравнения, которые также будут отличать его от простого «эмпирического возрождения».«Способность иметь дело с такими тонкими оттенками исторического значения сама по себе является мерой нашей способности обращаться с историческим методом сегодня, и использование фраз в форме« Новый Иксизм », где X равно любому прилагательному корню, стало обычное дело в начале 1950-х в студиях четвертого курса и других местах, где архитектура обсуждается, а не практикуется.

Страстность такой дискуссии значительно усилилась ясностью ее поляризации — коммунисты против остальных — и именно в этой энергичной полемике впервые был придуман термин «новый брутализм».1 Вначале это был термин коммунистического злоупотребления, и он должен был обозначать обычный словарь современной архитектуры — плоские крыши, стекло, открытые конструкции — рассматриваемые как морально предосудительные отклонения от « Нового гуманизма », фразы, которая в руках марксистов означает нечто иное, нежели ожидаемый. Новый гуманизм в архитектуре того времени означал кирпичную кладку, сегментные арки, скатные крыши, маленькие окна (или, во всяком случае, маленькие стекла) — живописные детали без живописной планировки.По сути, это было так называемое «Возрождение Уильяма Морриса», ныне благополучно прекратившее свое существование после того, как Хрущев полностью изменил архитектурную линию партии, хотя этот поворот, конечно, вырвал дух из последующей полемики. Но можно заметить, что новый гуманизм снова был квазиисторической концепцией, ориентированной, хотя и ложно, на ту эпоху середины девятнадцатого века, которая была золотым веком марксизма, когда вы могли узнать капиталиста при встрече с ним.

«Новый гуманизм снова был квазиисторической концепцией, ориентированной, хотя и ложно, на ту эпоху середины девятнадцатого века, которая была золотым веком марксизма, когда вы могли узнать капиталиста, когда встретили его.’

Однако лондонские архитектурные круги — это небольшое поле для ведения полемики любого рода, и оскорбления должны быть направлены на конкретных людей, а не на классы людей, поскольку единодушия редко бывает достаточно (кроме марксистов), чтобы позволить классу сливаться. Новых бруталистов, на которых была направлена ​​марксистская злоба, можно было назвать и узнать, как и их друзей в других искусствах. Как только этот термин попал в общественное обращение, его значение начало сужаться.Среди немарксистской группировки не было особого единства программы или намерения, но была определенная общность интересов, тенденция смотреть на Ле Корбюзье и знать что-то под названием le beton brut , знать цитату. который стоит во главе этой статьи и, в случае более искушенных и эстетически грамотных, должен знать об Art Brut Жана Дюбюффе и его связях в Париже. Слова и идеи, личности и недовольство слились воедино, и в течение нескольких недель — задолго до того, как Третья Программа и ежемесячные журналы овладели этой фразой — это было присвоено как их собственное, по их собственному желанию и общественному согласию, двумя молодыми людьми. архитекторы Элисон и Питер Смитсон.

Таким образом, фраза изменила как свое значение, так и использование. Новый брутализм, принятый как нечто среднее между лозунгом и бешеной битой в лицо публике, перестал быть ярлыком, описывающим тенденцию, присущую большинству современной архитектуры, и стал вместо этого программой, знаменем, сохраняя при этом довольно ограниченный смысл. как описательный ярлык. Именно потому, что это оба вида -изм одновременно, «новый брутализм» ускользает от точного описания, оставаясь живой силой в современной британской архитектуре.

Школа Ханстентона. Первое завершенное бруталистское здание Элисон и Питера Смитсонов

В качестве описательной метки он имеет два перекрывающихся, но не идентичных смысла. С неархитектурной точки зрения он описывает искусство Дюбюффе, некоторые аспекты Джексона Поллока и Аппеля, а также картины Альберто Бурри из мешковины среди иностранных художников и, скажем, Магду Корделл или Эдуардо Паолоцци и Найджела Хендерсона среди английских художников. Вместе с этими двумя последними Смитсоны собрали и повесили выставку ICA «Параллель жизни и искусства », которая, хотя, вероятно, предшествовала появлению этой фразы, тем не менее считается locus classicus движения.Более поучительные аспекты этой выставки будут рассмотрены позже: пока обратим внимание на то, что многие критики (и студенты Архитектурной ассоциации) жаловались на преднамеренное пренебрежение традиционными концепциями фотографической красоты, культа уродства и т. Д. отрицание духовного в Человеке ». Тон ответа на« Новый брутализм »существовал еще до того, как враждебные критики знали, как его назвать, и было понимание, что Смитсоны движутся в другом направлении, чем большинство других молодых архитекторов в Лондоне.

Элисон Смитсон впервые заявила, что публично эти слова принадлежат ей, в описании проекта небольшого дома в Сохо (Architectural Design, ноябрь 1953 г.), спроектированного до того, как эта фраза существовала, и ранее помеченная как «Эстетика склада» — очень справедливо. описание того, что олицетворял новый брутализм на его первой стадии. Об этом доме она написала: «… если бы он был построен, он был бы первым представителем нового брутализма в Англии, как показано в преамбуле к спецификации:« Мы намерены в этом здании полностью обнажить конструкцию. , без внутренней отделки везде, где это возможно.Подрядчик должен стремиться к высокому стандарту базового строительства, как на небольшом складе ». Публикация этого проекта привела к обширной и часто веселой переписке в различных периодических изданиях в течение лета 1954 года, переписка, которая все дальше и дальше уходила от его исходная точка, потому что большинство писателей на самом деле обсуждали либо выставку «Параллель жизни и искусства», либо (пока что) неопубликованную школу в Ханстентоне. Когда это было наконец опубликовано (AR, сентябрь 1954 г.), дискуссия приняла более резкий и менее юмористический тон, поскольку здесь, в трехмерной и фотографической реальности, и в классических материалах Современного движения, таких как бетон, сталь и стекло, речь шла о Смитсонах. только законченное здание.К нему сразу же применили фразу «Новый брутализм», хотя он был спроектирован весной 1950 года, задолго до того, как появился дом в Сохо, но сами бруталисты приняли это название, и оно стало ярлыком Ханстентона, где бы оно ни находилось. обсуждалось.

Ханстентон и дом в Сохо могут служить архитектурными ориентирами, по которым можно определить новый брутализм в архитектуре. Каковы видимые и идентифицируемые характеристики этих двух структур? У обоих есть формальные аксиальные планы — Ханстентон, по сути, обладает чем-то вроде истинной двухосной симметрии, а небольшой блок гимназии рядом со школой — своего рода образец того, насколько формальной должна была быть полная схема — и это формальность сразу видна снаружи.Оба демонстрируют свою базовую структуру, и оба делают упор на демонстрацию своих материалов — на самом деле, этот акцент на базовой структуре настолько навязчив, что многие поверхностные критики приняли это за всю архитектуру нового брутализма. По общему признанию, этот акцент на базовой структуре важен, даже если это не вся история, и что заставило Ханстентона застрять в глотке публики, так это тот факт, что оно почти уникально среди современных зданий тем, что сделано из того, что кажется. сделано из.Что бы ни говорили о честном использовании материалов, большинство современных зданий, похоже, построены из побелки или патентного остекления, даже если они сделаны из бетона или стали. Ханстентон, кажется, сделан из стекла, кирпича, стали и бетона, а на самом деле состоит из стекла, кирпича, стали и бетона. Вода и электричество не выходят из необъяснимых отверстий в стене, а доставляются к месту использования по видимым трубам и трубопроводам. Можно увидеть, из чего сделан Ханстентон и как он работает, и нет ничего другого, кроме игры пространств.

Эта безжалостная приверженность одному из основных моральных императивов современного движения — честности в структуре и материалах — ускорила ситуацию, в которой только перо Ибсена могло воздать должное. Масса умеренных архитекторов — дом, мойен, — нашла свою общепринятую практику отказа от требований кодекса совести, внезапно поставленного под сомнение; их грубо поставили на место, и им не понравился опыт. Конечно, это не только само здание, но и то, что говорили и делали бруталисты, но, как и в случае с зараженным спа в Враг народа , игра личностей сосредотачивается. вокруг физического объекта.

Характеристики этого объекта можно резюмировать следующим образом: 1, Формальная читаемость плана; 2 — четкая демонстрация структуры и 3 — оценка материалов по их неотъемлемым качествам «как обнаружено». Это краткое изложение можно использовать, чтобы ответить на вопрос: есть ли другие здания в стиле нового брутализма, кроме Ханстентона? Интересно отметить, что такое обобщение качеств можно было бы составить для описания Марселя, квартир на мысе и озере, технического центра General Motors, многих недавних голландских работ и нескольких проектов молодых английских архитекторов, связанных с ClAM.Но, за исключением, возможно, Марселя, бруталисты, вероятно, отвергли бы большинство этих зданий из канона, и мы должны, поскольку все эти сооружения демонстрируют избыток suaviter в modo , даже если их много. фортитер в рэ о них. В конце концов, то, что характеризует новый брутализм в архитектуре и живописи, — это его жестокость, его je-m ’en-foutisme, его кровопролитие. Лишь еще одно здание явно обладает этими качествами, как Ханстентон, — это Йельский художественный центр Луи Кана.Это здание, которое бескомпромиссно откровенно говорит о своих материалах, что немыслимо, если не считать его смело продемонстрированного структурного метода, который, будучи бетонным пространственным каркасом, является столь же революционным и нетрадиционным, как использование теории пластичности при усилении стальных H-образных рам Ханстентона. . Кроме того, план очень формален в плане расположения основных элементов и представляет собой своего рода симметрию относительно двух четко определенных осей, расположенных под прямым углом друг к другу. И это здание, которое некоторые бруталисты, очевидно, могут принять как составную часть новобруталистской структуры.

Но, при всей должной неуверенности, автор данной статьи утверждает, что это все еще не совсем соответствует стандарту, установленному Ханстентоном. Во-первых, работа Смитсонов характеризуется сдержанным недоразумением деталей, и большая часть воздействия на здание происходит из-за неоднозначности, но абсолютной согласованности таких компонентов, как лестницы и поручни. Для сравнения, детали Канна искусны, а перила лестницы и перила (если это слово означает нержавеющую сетку) резко не сочетаются с грубым бетоном основной конструкции.Возможно, это «всего лишь вопрос детализации», но есть еще один недостаток Йельского центра искусств, от которого нельзя так легко отмахнуться. Каждый дизайн Smithson был, явно или тонко, последовательной и понятной визуальной сущностью, но этот дизайн Луи Кана явно не соответствует этому. Внутренние пространства будут загромождены дисплеями, которые по характеру его программы и его решения должны быть подвержены перемещению, так что формальная ясность всегда находится под угрозой. Но помимо этого отношение внутреннего к внешнему не может подтвердить оси, которые управляют планом.Доступные точки обзора, расположение входов, обращение с внешними стенами — все имеет тенденцию терять или преуменьшать присутствие осей планирования. Несомненно, есть отличные функциональные причины для того, чтобы двери были там, где они есть, и отличные структурные причины для того, чтобы стены были обработаны таким образом, как они есть — но если эти причины были настолько вескими, зачем вообще беспокоиться о осевом плане?

Трудно сказать о всерьез продуманном здании, выполненном авторитетным архитектором с некоторым авторитетом, но контакт с бруталистской архитектурой имеет тенденцию приводить к жестким суждениям, и единственное, в чем Смитсонов никогда не обвиняли, — это отсутствие логики или последовательности в продумывании дизайна.Фактически, это беспощадная логика, которая больше всего беспокоит самых враждебных критиков в Ханстентоне — или, возможно, это факт, что эту логику носят на рукаве. Одна из причин такой навязчивой логики заключается в том, что она способствует пониманию и согласованности здания как визуального объекта, поскольку вносит вклад в здание как «изображение».

Изображение — произнесением этих двух слов мы устраняем разрыв между возможным использованием Нового Брутализма в качестве описательного ярлыка, охватывающего с разной степенью точности два или более зданий, и Новым Брутализмом в качестве лозунга, и мы также пытаемся преодолеть разрыв между значением этого термина применительно к архитектуре и его значением применительно к живописи и скульптуре.Слово изображение в этом смысле является одним из самых сложных и наиболее полезных терминов в современной эстетике, и необходимо предпринять некоторые попытки объяснить его.

Очень многие вещи были названы «изображениями» — SM della Consolazione в Тоди, картина Джексона Поллока, здание Lever Building, кабриолет Cadillac 1954 года, вид крыши Unite в Марселе, любая из сотни фотографий, сделанных параллельно. Жизнь и творчество. «Изображение» похоже на слово, которое описывает что-нибудь или ничего.В конечном счете, однако, это означает нечто визуально ценное, но не обязательно по стандартам классической эстетики. Если Фома Аквинский полагал, что красота — это quod visum placet (то, что видят, радует), 2 изображение может быть определено как quod visum perturbat — то, что увиденное, влияет на эмоции, ситуация, которая может нейтрализовать доставленное удовольствие. красотой, но обычно так не принято, поскольку интересы новых бруталистов в имидже многими из них самих, а также их критики обычно рассматриваются как антиискусство или, во всяком случае, анти-красота в классическом понимании. эстетический смысл этого слова.Но что не менее важно, чем конкретный вид реакции, так это природа ее причины. Сент-Томас порадовал абстрактным качеством, красотой. Новым бруталистом движет сама вещь во всей ее полноте и со всеми ее оттенками человеческого общения. Эти идеи, конечно, близки к общему корпусу антиакадемической эстетики, которая в настоящее время находится в обращении, хотя их нельзя точно отождествлять с концепцией un Art Autre, разработанной Мишелем Тапи, 3 , хотя эта концепция охватывает многих континентальных бруталистов, а также Эдуардо Паолоцци.

Тем не менее, эта концепция Имиджа является общей для всех аспектов Нового Брутализма в Англии, но то, как она работает в архитектурной практике, имеет некоторые удивительные особенности. По сути, это требует, чтобы здание было легко воспринимаемой визуальной сущностью; и что форма, воспринимаемая глазом, должна подтверждаться опытом эксплуатации здания. Кроме того, эта форма должна полностью соответствовать функциям и материалам здания.Такая взаимосвязь между структурой, функцией и формой — это, конечно же, основная общая черта любого хорошего здания, требование, чтобы эта форма была понятной и запоминающейся, является апикальной необычностью, которая превращает хорошее здание в великую архитектуру. Тот факт, что об этом формообразующем обязательстве до сих пор забыли, что о многих хороших зданиях можно говорить как об архитектуре, является признаком серьезного ухудшения состояния английских архитектурных стандартов. Стало слишком легко отказаться от предположения, что если структура и функция обслуживаются, результатом должна быть архитектура — настолько легко, что бессмысленная фраза « концептуальное здание » была придумана для защиты нестандартных архитектурных практик рутинных функционалистов. , как если бы «концептуальные здания» были чем-то новым и чем-то слегка предосудительным в современной архитектуре.

«Стало слишком легко отказаться от предположения, что если структура и функция обслуживаются, то результатом должна быть архитектура»

Вся великая архитектура была «концептуальной», создавалась имиджем, и идея о том, что любые великие здания, такие как готические соборы, бессознательно росли благодаря анонимному совместному вниманию к структуре и функциям, является одним из самых коварных мифов, с которыми Современное движение оседлано. Каждое великое здание современного движения было концептуальным проектом, особенно такие, как Баухаус, которые стараются изо всех сил выглядеть, как если бы они были продуктами « чистого » функционализма, формальные композиции которого обычно продвигаются рутинными функционалистами в защита собственного отказа от архитектурной ответственности.Но концептуальное здание может быть как формальным, так и формальным, как покажет изучение пост-Ханстентонских проектов Смитсонов. Как заметил Филип Джонсон, формальность Ханстентона несомненно мизианская, возможно потому, что IIT был одним из немногих недавних примеров концептуального, формирующего форму дизайна, к которому молодой архитектор мог обратиться во время его зачатия, и формальности своего собора в Ковентри. участие в конкурсе также отмечено, но здесь можно снова смело утверждать вмешательство исторических исследований, поскольку, хотя точный приоритет даты между проектом Смитсонов и публикацией «Архитектурных принципов эпохи гуманизма» профессора Витткауэра оспаривается (автор: Смитсонов) нельзя отрицать, что в то время они были связаны с исследованиями Витковауэра и были ими взволнованы так же, как и все остальные.

Общее влияние книги профессора Витткауэра на целое поколение послевоенных студентов-архитекторов — одно из явлений нашего времени. Его экспозиция архитектурной теории, в которой функция и форма были в значительной степени связаны объективными законами, управляющими Космосом (как их понимали Альберти и Палладио), внезапно предложила выход из тупика рутинно-функционалистского отречения, и стал неопалладианством. порядок дня. Эффект Архитектурных Принципов сделал его, безусловно, самым важным вкладом — как во зло, так и во благо — любого историка в английскую архитектуру со времен пионеров современного движения, и это вызвало интересную дискуссию о правильном использовании истории.Возник вопрос: следовать гуманистическим принципам? или Гуманистические принципы как пример тех принципов, которые нужно искать? Многие студенты выбрали первую альтернативу, и рутинные палладианцы вскоре стали такими же твердыми в почве, как рутинные функционалисты. Бруталисты, заметив неизбежный риск возврата к чистому академизму — более выраженный в Ливерпуле, чем в АА, — резко двинулись в другом направлении и вскоре были вовлечены в организацию параллели жизни и искусства .

Представляя эту выставку студентам АА, Питер Смитсон заявил: «Мы не собираемся говорить о пропорциях и симметрии», и это было его объявление войны неотъемлемому академизму неопалладианцев и антибруталистской части общества. Хаус ясно дал понять, насколько оправданным было это подозрение в криптоакадемизме, заняв свою позицию не только в отношении Палладио и Альберти, но также и в отношении Платона и Абсолюта. Новое направление в бруталистском архитектурном изобретении сразу же проявилось в конкурсных работах Smithsons ‘Golden Lane и Шеффилдского университета.Первое, о котором помнят только за то, что оно вернуло идею уличной террасы в обращение в Англии, примечательно своей решимостью создать согласованный визуальный образ неформальными средствами, подчеркивая видимое обращение, идентифицируемые единицы жилья и полностью проверяя присутствие людей как часть общего изображения — перспективы имели фотографии людей, приклеенные к рисункам, так что человеческое присутствие почти подавляло архитектуру.

Но дизайн Шеффилда пошел еще дальше — и формализм становится такой же положительной силой в его композиции, как и в картинах Барри или Поллока.Композиция может показаться довольно сильным языком для столь очевидно случайного макета, но это явно не « неконцептуальный » дизайн, и при рассмотрении можно показать, что он имеет композицию, но основывается не на элементарной геометрии правила и компаса, которая лежит в основе большая часть архитектурной композиции, так же как интуитивное чувство топологии. Как дисциплина архитектуры, топология всегда присутствовала второстепенным и непризнанным образом — качества проникновения, циркуляции, внутри и снаружи, всегда были важны, но элементарная платоновская геометрия была основной дисциплиной.Теперь, в проекте Смитсонов в Шеффилде, роли поменялись местами, топология становится доминирующей, а геометрия становится подчиненной дисциплиной. «Связность» циркуляционных маршрутов процветает снаружи, и не предпринимается никаких попыток придать геометрическую форму всей схеме; большие блоки топологически схожих пространств возвышаются вокруг участка с такой же изящной запоминающейся способностью, как башни мартелло или карьерные сооружения.

Такое преобладание, присущее топологии — в классификации которой кирпич имеет ту же «форму», что и бильярдный шар (непроникающее твердое тело), ​​а чашка — такая же «форма», как граммофонная пластинка (непрерывная поверхность с одним отверстием), явно аналогична. к вытеснению томистической «красоты» бруталистским «Image» 4 и Шеффилд остается наиболее последовательной и крайней точкой, достигнутой всеми бруталистами в их поисках Une Architecture Autre .Вряд ли он заменит Ханстентона в архитектурных дискуссиях как главный образец «Нового брутализма», но это единственное здание — дизайн, который полностью соответствует угрозе и обещаниям «Параллель жизни» и «Искусство ».

И это показывает, что формальная ось Ханстентона не является неотъемлемой частью архитектуры нового брутализма. Мизианская или витковерианская геометрия была лишь специальным устройством для реализации «образов», и когда Параллель жизни и искусства позволила бруталистам определить свое отношение к визуальному миру в терминах чего-то другого, кроме геометрии, тогда формальность была отброшена. .

Определение здания в стиле нью-брутализм, взятое из Ханстентона и Йельского центра искусств, приведенное выше, должно быть изменено, чтобы исключить формальность как базовое качество, если оно должно отражать будущие разработки, и его следует более правильно читать: l, Запоминаемость как изображение; 2, четкая выставка структуры; и 3 «Оценка материалов» в том виде, в каком они были найдены. «Помня, что изображение — это то, что влияет на эмоции, эта структура в ее самом полном смысле — это взаимосвязь частей, и что материалы« в том виде, в каком они были найдены », являются сырьем, мы проработали наши вернемся к цитате, которая возглавляла эту статью «Архитектура, c’est, avec des Matieres Bruts, etablir des rapports emouvants», , но мы прошли свой путь к этому моменту благодаря такому пониманию истории и ее использования, что мы видим, что «Новый брутализм», если это архитектура в широком смысле определения Ле Корбюзье, также является архитектурой нашего времени, а не его, ни Любеткина, ни времен мастеров прошлого.Даже если бы это было правдой, что бруталисты разговаривают только друг с другом, тот факт, что они перестали разговаривать с Мансартом, Палладио и Альберти, сделал бы Новый брутализм, даже в его более частном смысле, важным вкладом в архитектуру сегодняшнего дня. .

Сноски

1. Существует стойкое убеждение, что слово Brutalism (или что-то в этом роде) появилось в English Summaries в выпуске Bygg-Mastaren, опубликованном в конце 1950 года. Ссылка сейчас не может быть прослежена, и история должна быть отнесены к той неопределенности демонологии современного движения, где шведы, коммунисты и Ассоциация городского и сельского планирования объединены в скобки как разные изотопы общего «Противника».’

2. Перефразирование Summa Theologica II (i) xxv: ii, I. Этот отрывок обычно переводится на английский язык как «… но то, что нравится самому пониманию, называется красивым».

3. См. Его книгу с тем же названием, опубликованную в 1952 году. Близко аналогичное развитие — это разработка musiquecrete , в которой используются «настоящие сормы», обработанные способом, напоминающим манипуляции с некоторыми фотографиями в Параллельно, и не интересуется гармонией или мелодией каким-либо узнаваемым образом.

4. Эту аналогию, вероятно, можно было бы придать эпистемологически строгой форме: красота и геометрия, которые до сих пор рассматривались как основные свойства космоса, теперь предстают как лингвистически уточненные частные случаи более общих понятий — образа и топологии — которые, хотя и по сути примитивны, имеют удалось достичь только благодаря огромной изощренности. Как только это состояние сложности достигнуто и новая концепция усвоена, она внезапно кажется настолько простой, что ее можно вульгаризировать без серьезных искажений, и читатель не сможет получить удобный доступ к топологии без использования сложной математики. лучше, чем получить копию Astounding Science Fiction за июль 1954 года.

Брутализм вернулся — Нью-Йорк Таймс

В РЯМЕ НЕПОДВИЖНЫХ прозвищ для художественного стиля «Брутализм» должен занять одно из первых мест. Подобно более мягко звучащему «фовизму» или «импрессионизму», это был термин, оскорбляющий работу архитекторов, чьи здания противостояли своим пользователям — жестоко обращались с ними — громоздкими, нагроможденными плитами из сырого, незаконченного бетона. Эти же архитекторы, основанные на британской паре Элисон и Питер Смитсон, с энтузиазмом восприняли брутализм как название своего движения с некоторой гордостью, как бы говоря: верно, мы жестокие.Мы хотим затолкать твое лицо в цемент. Для мира, все еще осторожно поднимающегося из руин Второй мировой войны, нуждающегося в простых действиях и убедительных сообщениях, эта марка архитектурной честности была освежающей.

Несмотря на десятилетие или около того неожиданной популярности, по крайней мере, среди архитекторов и проектировщиков, брутализм к середине 1970-х вышел из моды. Такие фильмы, как «Заводной апельсин», превратили шедевры брутализма в символы антиутопии будущего. Бюджеты планирования были урезаны, и бруталисты потеряли своих покровителей.За последние три десятилетия множество разрозненных образцов стиля пострадали от возраста и запущенности, их стены рушились и протекали, повсюду угрожали сносом. Том Менино, покойный бывший мэр Бостона, предложил продать свою ратушу, один из самых известных американских образцов брутализма; а в 2013 году, несмотря на энергичную кампанию по сохранению, жуткая женская больница Прентис с инопланетными глазами Бертрана Голдберга в форме клеверного листа в Чикаго не выдержала удара мяча.

Но теперь, как и шевронные усы, брутализм переживает своего рода возрождение.Несмотря на два поколения жестокого обращения (и, возможно, отчасти из-за этого), энтузиазм по поводу бруталистских зданий за пределами лихорадочных узких рамок архитектурной критики начал укрепляться. Защитники природы кричат ​​о своем выживании, историки хвалят их этическое происхождение, а независимая публика нашла красоту в их сырости. Для эстетики, которую когда-то хвалили за ее «безжалостную логику» и «кровопролитие» — по часто цитируемой фразе критика Рейнера Бэнхэма — это удивительный поворот событий.

Интернет оказался неожиданным помощником для многострадальных поклонников брутализма. Популярные тамблеры демонстрируют бесконечные потоки черно-белых изображений консолей, бросающих вызов гравитации, со всего мира. Огромная бетонная школа в центре Майами, поглощающая студентов! Бетонный горнолыжный курорт в Шамони, Франция, который, кажется, вот-вот упадет с края горы! Оказывается, брутализм поддается прокрутке в стиле Instagram, один сногсшибательный кусочек причудливой кисти за другим.

За этим последовало и давно назревшее интеллектуальное возрождение. В странах, все еще не оправившихся от мирового финансового кризиса, приятно оглянуться назад в эпоху мощного общественного развития. Недавняя выставка MoMA «Латинская Америка в строительстве, 1955-1980» напомнила архитекторам и непрофессионалам шедевры этой прогрессивной и уверенной эпохи, такие как Музей искусства Лины Бо Барди, со стеклянным фасадом, зажатым между два огромных куска сырого бетона, невероятно высоко подвешенные над площадью на раздутых красных скобах.В 2014 году британский критик Джонатан Мидс произвел агрессивное переосмысление брутализма в двухсерийном телевизионном документальном фильме для BBC, вернув этот стиль в мейнстрим британской политики, сокращающей благосостояние.

Наконец, в прошлом году официальные представители искусства освятили брутализм, когда Метрополитен-музей перенес часть своей современной коллекции в старый Уитни, этот плавный перевернутый зиккурат на Мэдисон-авеню с характерными наклонными окнами. Они изменили название отремонтированного музея на Met Breuer, отдав дань уважения архитектору, получившему образование в области Баухаус, Марселю Брейеру.

Архитектурная мода входит и выходит из моды с дезориентирующей быстротой. Стиль одной эпохи становится бельмом на глазу следующей эпохи, и в разгар разгула сноса новое поколение учится ценить, часто слишком поздно, то, что исчезает. В этом смысле возрождение брутализма приветствуется. Но существует явная вероятность того, что в процессе пересмотра сохраняемый нами брутализм потеряет многое из того, что делало его странным и привлекательным с самого начала.

НЕТ ВОПРОСА, что брутализм выглядит очень круто.Но его более глубокая привлекательность — моральная. По словам Рейнера Бэнхэма, это была попытка создать архитектурную этику, а не эстетику. Когда Смитсоны назвали свою работу бруталистом или частью нового брутализма, жестокость, о которой они говорили, имела не столько отношение к материалам, сколько к честности: бескомпромиссное желание рассказать об этом, как оно есть, с архитектурной точки зрения. Предполагается, что современное движение в архитектуре также основывалось на правдивости материалов и форм.Но, как вам напомнит унылая прогулка по Парк-авеню, модернизм быстро превратился в безжалостную ортодоксию, его высокие идеалы превратились в механические черты международного стиля, повторяющуюся и предсказуемую серию жестов (навесные стены или ленточные окна, утопленные плинтусы, декоративные элементы). piloti, продуваемые ветрами площади, декоративные газоны и плоские мерцающие бассейны).

Брутализм привлекал и привлекает своей чистотой. В своем первом большом проекте, школе в Ханстентоне, и в последующих проектах, таких как здание Economist в центре Лондона, Смитсоны вернулись к урокам современных мастеров, Мис ван дер Роэ и Ле Корбюзье: строить прозрачно, чисто и правдиво.«Что бы ни говорили о честном использовании материалов, — писал Бэнхэм в статье 1955 года, — большинство современных зданий, похоже, построены из побелки или патентного остекления, даже если они сделаны из бетона или стали». Напротив, проект Смитсонов в Ханстентоне «по всей видимости, сделан из стекла, кирпича, стали и бетона, а на самом деле состоит из стекла, кирпича, стали и бетона».

Честность в материалах была связана с грубыми прозаическими целями социал-демократии. Брутализм, как считает критик Майкл Дж.Льюис указал на просторечное выражение государства всеобщего благосостояния. От Латинской Америки до Европы и Южной Азии брутализм стал стилем для правительств, приверженных своего рода социализму, имиджем «общего блага». Когда самым представительным зданием нашей эпохи является Парк-авеню, 432, элегантный средний палец роскошной многоквартирной башни Рафаэля Виньоли, самой высокой в ​​мире, зловеще возвышающейся над Манхэттеном, это вдохновляет вернуться к тому периоду, когда проектировщики искали лучшее, самое лучшее. архитекторы-авангардисты строят библиотеки, мэрии и общественные дома.

Создав в 1986 году центр досуга SESC Pompeia, архитектор итальянского происхождения Лина Бо Барди показала, что брутализм может быть необычайно игривым, с зигзагообразными мостами, соединяющими бывшую барабанную фабрику с тремя высокими башнями. Фото … Иван Баан

Тем не менее, брутализм не был полностью популярен среди широкой публики, члены которой никогда не были уверены, что внушающая страх конкретная суровость — это то, чего на самом деле не хватало обществу, и в конечном итоге зависело от доброй воли сочувствующих планировщиков. Когда в 1980-е годы политика повернулась против государства всеобщего благосостояния, брутализм был обречен.Бюджеты были урезаны; государственное жилищное строительство лишилось финансирования; рынок пришел, чтобы диктовать развитие. Бредовые фантазии о постмодернистских офисных башнях из розового гранита вырисовывались над серыми жилищными проектами в стиле бруталистов, оставленными тлеть и разлагаться. Все здания требуют ухода, и в некотором смысле преднамеренное пренебрежение брутализмом имело тот же эффект, что и голодная государственная бюрократия.

Но возобновление интереса к движению еще не привело к значительным изменениям в культуре того, что и как строится.Это возрождение не привело — во всяком случае — пока не к возрождению интереса к развитию, ориентированному на общественность. Политика была отделена от архитектуры. Фактически, любовь к брутализму часто приводила к облагораживанию. Многие проекты социального жилья, такие как Trellick Tower Эрно Голдфингера в Лондоне, стали очень популярным частным жильем. В книжных магазинах архитектуры продаются наборы открыток с лучшими хитами брутализма; Вы можете купить кружку Trellick Tower, чтобы выпить дорогой кофе в своей дорогой квартире Trellick Tower.Эстетика брутализма может, наконец, восторжествовать над своей этикой.

Невероятные громады: А-Я брутализма Джонатана Мидса | Архитектура

Asplund

Термин нибрутализм , новый брутализм, был придуман архитектором Гансом Асплундом. Он применил его к небольшому домику в Упсале, в своей родной Швеции, спроектированному в 1949 году его современниками Бенгтом Эдманом и Леннартом Холмом и построенном из кирпича. Если бы не этот материал, дом мог бы стать примером светлого, аскетического, чопорного северного модернизма, который поразил Британию в течение нескольких лет после войны.Фестиваль Британии в 1951 году на самом деле был Фестивалем плагиата скандинавской архитектуры.

Неологизм Асплунда прижился в Стокгольме и был подхвачен британскими архитектурными паломниками в этом городе, среди которых Оливер Кокс, Грэм Шенкленд и Майкл Вентрис, декодер линейного письма B (древний шрифт, рассматриваемый как одна из великих лингвистических загадок). Хотя этот эпитет ничего не значил или, может быть, потому, что он ничего не значил, он был воспринят как лозунг неповиновения или чего-то еще талантливыми молодыми британскими архитекторами, не более искусными, чем Элисон и Питер Смитсон и их представитель на Земле Рейнер Бэнхэм, архитектурный критик, чей проза может заставить вздрогнуть всех, кроме совершенно неразумных.Школа Смитсонов Ханстентон в Норфолке, законченная в 1954 году, происходит от Мис ван дер Роэ и имеет мало общего с последующими зданиями, которые считались бруталистскими.

Béton brut

Banham расширил чеканку монет Асплунда, превратив ее в двуязычный каламбур на французском béton brut — буквально сырой бетон. Открытый бетон, оставленный грубым и незаконченным, станет определяющей чертой брутализма. Итак, Банхам, со своей слабостью к слабой игре слов, связал жестокость с бетоном, хотя бетонные конструкции существовали еще со времен римлян, большинство из которых были мирными.Общая этимология brut и brutal была неудачной. Противники бруталистских построек — моноглоты — ничего не зная о béton brut и осведомленные только об английском компоненте, brutal — получили боеприпасы к тому, что кажется хвастовством преступной агрессии. Или, может быть, нет: французы, для которых игра слов была ясна, не больше ценили свои брутальные постройки, чем англичане.

Cité Radieuse

До войны работы Ле Корбюзье были гладкими, гладкими, прямоугольными и рациональными.В послевоенный период он возглавил реакцию против такой архитектуры: он отказался от технического руководства в пользу экстатической поэзии. La Cité Radieuse в Марселе, он же l’Unité d’Habitation, был первым из его упражнений в скульптурном и пластическом формованном бетоне, который по духу, если не по стилю, имеет сходство с примитивистскими тенденциями в искусстве и ремеслах. L’Unité придала слову брутализм значение. Ле Корбюзье обворовал бесчисленное количество других художников и архитекторов, особенно Фернана Леже, Пабло Пикассо и, что наиболее важно, Фридриха Таммса.Действительно, его более позднее творчество можно рассматривать как синтез краж. Ле Корбюзье никогда не употреблял слово «бруталист» в своей работе.

Tricorn Center, Портсмут. Фотография: View Pictures / Rex

Dystopia

Брутализм — это украшение антиутопических фильмов, литературы и комиксов, точно так же, как готика — для ужасов. См. Alphaville, Заводной апельсин, Blade Runner, Get Carter, La Haine. Книги и фильмы, конечно же, повлияли на то, как бруталистские здания судили на протяжении многих лет, способствуя их осуждению.Они были найдены в недостатке рядом с забитыми холопом коттеджами и подмигивающими мансардными окнами, которые так любил Блайти.

Экспрессионизм

Брутализм, как с некоторой неприязнью отмечал Николаус Певзнер, имеет свои корни в экспрессионизме, зубчатой, часто противоречащей интуиции, в основном кирпичной идиоме, которая процветала в Нидерландах, Германии и странах Балтии с 1910 по 1930 год. Его величайшим представителем был Мишель де Клерк, чьи проекты социального жилья в Амстердаме сохраняют очаровательную свежесть спустя столетие после их создания.Самым китчевым ее представителем был Бернхард Хётгер. Его улица Бёттчерштрассе в Бремене, длиной 100 метров, была заказана изобретателем кофе без кофеина Людвигом Розелиусом, который посвятил ее Адольфу Гитлеру. На Нюрнбергском митинге 1936 года Гитлер выразил свою благодарность, объявив его декадентским.

Мариендум Готфрида Бема в Невигесе, Германия

Фёрдерер

Второй Ватикан был находкой для архитекторов. Римско-католическая церковь была щедрым и предприимчивым покровителем, и ее здания должны были быть рекламой новообретенной современности церкви.С учетом небольшого количества функциональных требований архитекторы получили карт-бланш. Бог, очевидно, может жить где угодно — и в 1960-х годах он разделял широко распространенную тягу к пространствам открытой планировки и театру вокруг.

Граница между архитектурой и скульптурой, которую нарушил Ле Корбюзье, теперь полностью нарушена. Этим больше всего воспользовались архитекторы Вальтер Фёрдерер в Швейцарии и Германии, Готфрид Бём в Кельне и его окрестностях и Фриц Вотруба в Вене.Их работа определяет брутализм. Он аккретивный, показной, гиперболический в своих асимметриях и затяжных пустотах, состоящий из частей, которые не соединяются или находятся в фрагментарном состоянии, резко головокружительный, геометрически фальшивый, экстравагантно консольный, неприятный, агрессивный (в той мере, в какой неодушевленный объект может быть агрессивный).

Нет желания радовать красивостью или даже красотой. Требуемая реакция — благоговейный трепет. Качество, которое проявляют величайшие бруталистские постройки, — это возвышенность.

Геология

Бруталистская архитектура не стремилась представить геологические образования. Он стремился создать здания, которые соответствовали бы таким образованиям, даже бросали им вызов. Человечество могло одолеть природу и побеждать, могло создавать свои собственные ярды и хулиганства. Полвека назад человечество господствовало над землей. Практика дружелюбного отношения к овощам и минералам и предоставления прав животным была далеким будущим — хотя, конечно, они были в Германии обязательными в течение 12 лет, с момента захвата власти нацистами до их поражения.

H

Для любого человека моложе 50 лет брутализм — это возраст его отсутствия. Это то, что произошло в истории, пока постмодернизм все еще с нами. Но теперь, разграбив все остальные переодевания, архитекторы постепенно обратились к брутализму в поисках вдохновения. Самым плодовитым из них является Юрген Майер Херманн, известный под псевдонимом Джей Майер Х. Его пограничные пункты и станции технического обслуживания в Грузии на первый взгляд можно принять за работы 1960-х годов — они бескомпромиссны, напористы, убеждены в праве художника навязывать его видение без консультации, без учета всеобщего вкуса.

Имперский колледж в Лондоне

Великолепный жилой дом Шеппарда Робсона в Южном Кенсингтоне был закончен в 1963 году и снесен 42 года спустя. На сайте практики это не показано. Также не являются немного более поздними и счастливо сохранившимися лекционными залами в Университете Брунеля. Смущает ли его нынешних архитекторов работы своих предшественников? Не знаете, как могут отреагировать потенциальные клиенты? Имперский колледж имеет форму в этой области. Один профессор «дисциплины» под названием «Устойчивая энергетика в бизнесе» защищает разрушение градирен следующим образом: «Вы должны подумать: насколько это улучшает ландшафт по сравнению с тем, что мы могли бы сделать, если бы нам не приходилось поддерживать башни. ? » Это воплощение безразличного краткосрочного подхода и не слишком убедительное оправдание санкционированного вандализма.

Jasari

Школа продвинутого проксенетизма в столице Албании Тиране была спроектирована покойным Нексхатом Джасари, чьи другие работы включали звукоизолированные контейнеры, экспериментальные подземелья и президентский забег бизонов.

Джонатан Мидс напротив почтового отделения в Скопье, Македония. Фотография: Фрэнсис Ханли / BBC

Константинов

Скопье — в Македонии, тогда самой южной Федеративной Республике Югославии — был в значительной степени разрушен землетрясением в июле 1963 года.Генеральный план восстановления города был разработан японским архитектором Кензо Танге. Большинство настоящих зданий были спроектированы югославскими архитекторами, в том числе Янко Константиновым, чей почтовый комплекс предвещает дикие и безумные памятники spomenik Национально-освободительной войны (то есть Второй мировой войны). Президент Тито заказал множество этих футуристических сочетаний архитектуры и скульптуры, некоторые из которых были запечатлены бельгийским фотографом Яном Кемпенаерсом.Однако многие из них были разрушены во время гражданских войн 1990-х годов.

Работы Константинова также предвещают странно-радостный стиль последних лет советских сателлитов — архитектурной школы Леонида Брежнева в Лас-Вегасе. Многое из этого было записано французским фотографом Фредериком Шобеном.

Автостоянка на Троицкой площади, Гейтсхед. Фотография: Оуэн Хамфрис / PA

Luder

Три лучшие работы британского брутализма были созданы Родни Гордоном из Owen Luder Partnership.Это были: Дом Эроса в Кэтфорде, Лондон; Треугольник в Портсмуте; и Троица в Гейтсхеде. Первый, многоквартирный, обезображен; два других торговых центра и автостоянки были разрушены в результате мелкого провинциального вандализма. Можно только презирать мерзких советников, слепых планировщиков и подхалимских местных журналистов, которые сговорились уничтожить такие шедевры. Можно только отчаиваться при малодушном отсутствии поддержки со стороны жалкого English Heritage.

Надежно грубый принц Уэльский, человек, запятнавший Дорсет с помощью Паундбери, описал Треугольник как «заплесневелый кусок слоновьего помета», сравнение столь же вульгарное, сколь и визуально неуместное. Несомненно, подхалимы его культурного наследия вытащили свои языки, чтобы немного посмеяться. Критик Ян Нэрн был на деньгах: «Этот громадный смех форм … единственное, что было растрачено, — это воображение».

Воображение Гордона действительно было плодовитым, богатым, безудержным.Его преследовал русский конструктивизм, замки крестоносцев, левантийские горизонты. Но первостепенным желанием было создать архитектуру, которой раньше не было. В одном здании Гордона столько же идей, сколько за всю карьеру большинства архитекторов. Редко фотографируемые уличные вещи в «Троице» оставляли у наблюдателя ощущение присутствия гения. Можно подумать о сожжении книг.

Monstrosity

Прошло более трех четвертей века, прежде чем высокая викторианская архитектура начала восстанавливаться благодаря усилиям Джона Бетджемана, Эвелин Во и т. Д.Их просьбы остались без внимания. Их считали извращенными и озорными. Были уничтожены тысячи «чудовищ». Выживших сейчас ценят, а о погибших оплакивают. Мы ничего не узнали. Спустя полвека после расцвета брутализма термин «конкретное чудовище» легко сходит с языков невидящих, оцепенелых, нелюбопытных. Британия снова подвергается архитектурной чистке в пользу робости и безвкусицы.

Новый

Новизна и изменения должны были быть к лучшему.Когда Гарольд Макмиллан объявил в 1957 году, что «большинству наших людей никогда не было так хорошо», некоторые из наших людей все еще жили в пещерах (в долине Северн), и многие из наших людей не имели ванных комнат и общих туалетов на открытом воздухе. Построенные в бруталистском стиле, новые квартиры имели все эти удобства, плюс центральное отопление, и их жильцы приветствовали их. Проекты социального жилья еще не были урнами для социопатов. Но скоро они станут такими: если кварталы не охраняются, если нет дворников, если они не обслуживаются… Вы не покупаете машину и никогда ее не обслуживаете.

Организация Тодт

Нацистское подразделение гражданского строительства, названное в честь Фрица Тодта, построило автомагистрали и обустроило их окрестности так, чтобы нанести минимальный ущерб ландшафту. Эти любители животных были исключительно зелеными. С самого начала войны его работа была почти полностью военной. После смерти Тодта в 1942 году OT возглавил Альберт Шпеер. Его архитекторами были Вернер Марч, автор стадиона Берлинских Олимпийских игр 1936 года, и поразительно плодовитый Фридрих Таммс, создавший проекты 60 различных типов огневых точек, бункеров, укрытий, зенитных башен, баз подводных лодок и т. Д.Таммс был, пожалуй, первым бруталистом. Он возродил экспрессионизм, запрещенный нацистами. Формы, которые он использовал, редко были функциональными. Скорее они используют образы мощи — визоров, кольчужных кулаков, антропоморфизма и зооморфизма. Они были ужасающе наглядными предупреждениями для жителей оккупированных стран.

Церковь Святой Бернадетт, Невер. Фотография: Collection Artedia / VIEW

Parent

Церковь Святой Бернадетты в Невере, Франция, освященная в 1966 году, является работой архитектора Клода Родителя и теоретика Поля Вирилио.В течение нескольких лет они изучали тысячи структур, составляющих Атлантический вал, прибрежные укрепления, построенные рабским трудом на западе Европы в 1940-44 годах. Сходство между этими структурами и бруталистской архитектурой было скрыто. В своей огромной церкви, похожей на бункер, Родитель и Вирилио явно указывают ссылку.

Квебек

Самые крайние примеры брутализма в Канаде находятся в Квебеке, который может похвастаться хамским отелем Concorde Димитрия Димакопулоса; и в провинции Квебек, где проживает захватывающая Habitat 67 Моше Сафди, в Монреале произошло столкновение 150 жилых домов, которые, похоже, находятся в опасном состоянии.Эффект одновременно фрагментирован и монолитен: лабиринт, созданный термитами с глазом под прямым углом.

Роббинс

Комитет по высшему образованию под председательством экономиста Лайонела Роббинса заседал с 1961 по 1963 год. Его отчет рекомендовал массовое расширение высшего образования. Должны были строиться новые университеты. Старые университеты и колледжи должны были быть расширены. Одной из реакций было наблюдение Кингсли Эмиса о том, что «чем больше, тем хуже». Другой был восторг со стороны архитекторов, увидевших приближающийся несравненно богатый соусник.Университет Восточной Англии Дениса Ласдуна, пожалуй, лучший из всех. Здание Роджера Стивенса в Лидсе — работы Чемберлина, Пауэлла и Бона — довольно странно.

Один мелкий гвоздь, булавка для рисования в гробу брутализма был его быстрой поддержкой со стороны вильсоновского истеблишмента, что заставило недалеких детей-спартистов отождествить его с репрессивной властью.

Soreq

Эти протестующие дети, несомненно, направили множество воплей самодовольного гнева на ядерный исследовательский завод Soreq в Израиле.Архитектором был Филип Джонсон, который за свою долгую жизнь (он дожил до 99 лет и никогда не уходил на пенсию) прыгнул на многих подножках и даже начал несколько. Одним из многих энтузиазмов этой жуткой светской львицы был Гитлер, что делает создание израильской комиссии поводом для удивления. Хотя его брутальные постройки в США столь же неубедительны, как и большинство его произведений, этот храм радиации на дюнах в нескольких милях к югу от Тель-Авива впечатляет. Брутализм был архитектурным укладом холодной войны по обе стороны железного занавеса — взаимно гарантированного строительства.

Центр прессы и радиовещания Яманаши Кензо Танге, Кофу, Япония

Танге

Поразительный центр прессы и радиовещания Кензо Танге в японском городе Кофу представляет собой огромную машину, в которой, кажется, отсутствуют жизненно важные части. Его посольство Кувейта в Токио могло быть собрано из нескольких отдаленно похожих сохранившихся зданий, в то время как пресс-центр Сидзуока — это все клетки, прикрепленные к толстому столбу. В другом месте Танге подвешивает консоли под косым углом и создает здания, которые выглядят так, как будто они находятся в процессе обрушения.

Утцон

Датский архитектор Йорн Утцон прославился в Сиднейском оперном театре. Его эссе о брутализме были неудачными, неуверенными и робкими. В самом деле, это была идиома, которую скандинавы, похоже, не выдержали. Трагическое отсутствие бесчувственности и избыток рациональности, несомненно, препятствовали его принятию.

Ванбру

Здания протобруталиста Джона Ванбру подверглись резкой критике еще при его жизни.Бленхейм был описан как «карьер». Когда он умер, преподобный Абель Эванс написал знаменитую фразу: «Ложись на него на землю! Ибо он возложил на тебя много тяжелой ноши».

Конец света

Это поместье из семи лондонских башен, между Кингс-роуд и набережной, было спроектировано Джимом Кэдбери-Брауном и Эриком Лайонсом. Больше, чем любая другая лондонская схема, она демонстрирует долг брутализма перед экспрессионизмом, явно выраженным в Гамбурге и Бремене. Неугомонный, угловатый, из красного кирпича, сложный.Более ранняя работа Кэдбери-Брауна включала Королевский колледж искусств, столь же значимое присутствие.

X

Команда X представляла собой свободную группу молодых архитекторов, приверженцев манифеста, которые в 1953 году порвали с CIAM (Congrès International d’Architecture Moderne) в стремлении к менее рациональной архитектуре — другими словами, они поняли преобладающие изменение настроения. В состав группы входили соратники Ле Корбюзье Шадрах Вудс и Джордж Канделис, которые сыграли важную роль в изменении этого настроения, а также Смитсоны.В книге Рэйчел Кук «Ее блестящая карьера» есть фотография Элисон Смитсон в подростковом возрасте. На первый взгляд, это Кевин Роуленд из периода оборванца Декси. Это беспокоит.

Йель

Пол Рудольф начал свою карьеру во Флориде с проектирования легких и просторных домов, в основном модульной конструкции. Он перешел от камерных пьес к полноценным и очень шумным симфониям: массивным, громоздким, угрюмым зданиям университетского городка, которые демонстрируют впечатляющее безразличие к тому, что о них думают.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *