Марианна Максимовская о границах для власти, цензуре и пропаганде, Кадырове и собачках с георгиевскими лентами
Фото: Антон Белицкий © URA.Ru
Выступление Марианны Максимовской на Втором медиафоруме ОНФ прозвучало с грохотом разорвавшейся бомбы. Вопреки идеологии мероприятия экс-телеведущая заговорила о «пятой колонне» и национал-предателях, о том, что с экрана совсем пропала Россия и прочих неприятных вещах. Критика российской реальности были бы уместны в устах телеведущей «Недели», но сейчас Максимовская — вице-президент группы компаний «Михайлов и партнеры» и отвечает за развитие отношений с ключевыми клиентами. Больше того, она проводит встречи главредов федеральных СМИ с губернаторами и формирует имидж глав регионов.
— Вы действительно сталкиваетесь с тем, что вас называют «пятой колонной», национал-предателем? Ощущаете, что вокруг идут бесконечные поиски врага?
Последний наш эфир был в начале июля 2014 года, то есть уже вовсю были события на Украине, и Донбасс был, и Крым, уже все было. И я столкнулась с поразившей меня вещью. Я имею в виду абсолютную радикализацию аудитории, когда она разделилась и стала воспринимать только крайние точки зрения. Никакую середину аудитория не воспринимала ни с той, ни с другой стороны.
Марианна Максимовская говорит об отсутствии «золотой середины» во мнениях Фото: Антон Белицкий © URA.Ru
Я уже приводила пример сепаратистов на востоке Украины — это правила русского языка. Они именно вооруженные сепаратисты, потому что с оружием в руках отстаивают независимость своего региона. Не в Раде, не в парламенте, не на трибунах каких-то, а просто взяв в руки оружие. Так вот, одна часть аудитории стала мне писать что-то типа: «Как вы смеете ополченцев называть сепаратистами? Жидо-бандеровка» и прочее в таком духе, как сейчас принято. А с другой стороны мне писали примерно следующее: «А, ну понятно, Кремль проплатил, и вы тоже под Кремлем! Почему вы не называете их террористами? Они же террористы! Понятно по вашему определению, что вы уже давно продались кровавому режиму!» и убедить и тех, и других было решительно невозможно.
Аудитория не слушает, ни та, ни другая. Я поняла, что лично для меня есть огромная опасность превращения в партийного журналиста. Либо с одной, либо с другой стороны. Вот та объективистская журналистика, которой я всегда придерживалась (во всяком случае, я надеюсь, что придерживалась все десятилетия своей работы), она стала просто невозможной. И не потому, что ее запрещали, а потому что ее не воспринимает эта поляризованная аудитория.
— К каким последствиям может привести эта поляризация мнений?
Введение единомыслия подразумевает очень скорое введение продуктовых карточек, и это правда. Это вот как закон — как тот, что после первого толчка землетрясения следует второй. И об этом же тоже все знают: и министры экономического блока, и люди, которые формируют идеологическое поле в нашей стране, и те, которые принимают окончательные решения. И я абсолютно уверена, что введения продуктовых карточек они не хотят.
Сейчас очень модно смеяться по поводу борьбы телевизора и холодильника, в душах, умах и желудках потребителей, но это же правда! Вот ввели этот чудовищный закон о запрете рекламы на неэфирных каналах, который по сути их убивал и оставлял нам, конечно, не один Первый канал, как было в советское время, но семь-восемь, около того. Но этот закон ведь сейчас меняют! То есть поняли, что это абсолютно чрезмерное и избыточное. Вот Леонид Левин, депутат Госдумы, нам рассказывал на сессии названия законов, которые они отклонили (некоторые инициативы своих коллег на панельной дискуссии медиафорума Леонид Левин назвал дурацкими — URA.Ru). И зал — это единственное место, где ему громко и с радостью хлопали. И на том месте, где депутат критиковал собственную Думу шестого созыва, зал ему тоже радостно хлопал. Люди понимают, о чем идет речь. Настроение очевидное. И что, депутат этого не увидел? Увидел. Отменят потом еще парочку таких же дебильных законов…
— Вы говорили, что в будущем ситуация в обществе обязательно должна выправиться. Вы видите какие-то предпосылки для примирения двух лагерей?
Марианна Максимовская: депутаты Госдумы видят, что происходят и корректируют политику. Фото: Антон Белицкий © URA.Ru
Я исхожу из того, что на самом деле власть понимает, где граница, которую абсолютно точно нельзя переходить. Я реально из этого исхожу. И я исхожу из того, что для сохранения мира, спокойствия и процветания нашей страны такого чудовищного перекоса, окончательного и бесповоротного, допущено не будет. Я правда в это верю. Ситуация изменилась, сейчас не такое людоедское время, каким оно было в 30-е, скажем, годы. С этим не поспорят даже самые яростные противники «режима». Это факт.
Выправлять эту ситуацию надо, отзывать эту скопившуюся агрессию, которая, безусловно, скопилась в обществе, тоже надо, и я не знаю, что с этим делать. Но я надеюсь, что власть об этом думает, потому что не может народ так долго находиться в таком взбудораженном состоянии. Каждый день ему подбрасывают дровишки в этот достаточно агрессивный костер.
— Вы активно используете такие площадки, как форумы, для того, чтобы транслировать свою точку зрения?
То, что все-таки власть пытается балансировать, я это вижу. И во многом из-за этого я и приехала на диалог. Мне представлялось важным высказаться здесь и рассказать о своей позиции. Она может ничего не изменить, конечно, же, в глобальном смысле. Я даже уверена, что она ничего не изменит, но мне представилась такая возможность, и я высказалась. Уже хорошо.
Вы знаете, примерно год я практически не использовала никаких площадок. Отказывалась от интервью, и делала это совершенно сознательно, потому что я была достаточно деморализована состоянием аудитории. Я не знала, какие найти слова, чтобы убедить ту аудиторию, которую еще совсем недавно я думала, что я хорошо чувствую. Но уже почти год прошел, и я поняла, что у меня есть своя точка зрения. Мне есть что сказать, я болею душой за положение дел в моей профессии. Прошлой теперь, но тем не менее.
— Вы — титулованный журналист, почти 30 лет отдали профессии и вдруг принимаете решение о том, чтобы уйти из нее в консалтинг. Насколько свободно вы чувствуете себя в новой роли, так сказать, по другую сторону экрана?
Есть такое стереотипное представление, что журналистика и пиар — это не просто две стороны улицы, а враждебные друг другу профессии. Решение уйти с телевидения было непростым, но мне оно представлялось наиболее честным на тот момент. Я волновалась: смогу ли я найти себя в пиаре со своими представлениями о взаимоотношения разных гражданских институтов? И вы знаете, я абсолютно счастлива тому, что оказывается, и в коммуникациях (я предпочитаю все-таки говорить не о пиаре, а о массовых коммуникациях — это шире и точнее), и в журналистике можно выбрать сторону силы. Условно говоря, в журналистике можно заниматься обслуживанием власти, а в коммуникациях — так называемым черным пиаром.
А можно заниматься коммуникациями в полном смысле этого слова: соединять различные институты, крупные группы, объединения, движения с обществом. Через СМИ. В этом, собственно, и смысл массовых коммуникаций. И можно не кривить душой, не врать, не втюхивать, как принято на сленге говорить, и не нести информацию, которая не соответствует действительности. А наоборот, советовать организациям, с которыми ты имеешь дело, говорить правду. Говорить!
PR, по мнению журналиста Максимовской, может быть с человеческим лицом. Фото: Антон Белицкий © URA.Ru
У нас многие в бизнесе считают, как и в политике. Ты просишь министра высказаться по общественно важной теме, а он тебе в лучшем случае отписку присылает, что он сильно занят. И то же самое — крупные промышленные структуры, которые, например, загрязнили экологию в регионе, где у них предприятия, и не хотят это никак комментировать. Ну как это? Вот здесь как раз нужен пиар, и моя роль, в том числе — объяснить, подсказать и настоять на том, что объяснение своей позиции, ее формулирование и доведение до людей — это важнейшая часть работы, без которой не будет доверия, репутации и большого, настоящего бренда. И я сейчас очень рада тому, что мне нравится то, чем я занимаюсь. Но, постучу, как говорится, по столу…
— Предпочтение, наверное, отдаете все-таки политике?
— Да, это правда. Меня просто всю жизнь интересовала преимущественно политика. Поэтому не буду лукавить: и в новой сфере меня тоже, прежде всего, интересует она и все, что так или иначе связано с общественной жизнью. Это достаточно широкое понятие, поэтому туда укладывается масса всяких историй, которыми я с удовольствием сейчас занимаюсь.
— Сейчас в повестке две темы: Рамзан Кадыров и 70-й День Победы. Что можете сказать об открытом противостоянии главы Чеченской Республики и силовых ведомств? Когда оно закончится, и главное — чем?
Я очень хорошо, как мне кажется, знаю ситуацию в республике. Я неоднократно, начиная с 2007 года, туда ездила. Интервью у Рамзана Кадырова я брала раз пять, наверное. Больших. И вообще мы очень много делали про него сюжетов. Я прекрасно понимаю и настроения, которые царят сейчас с другой стороны. Это очень сложный конфликт, глобальный, который, безусловно, надо как-то разрешить. Как? Я, честно говоря, не знаю, потому что ситуация чрезвычайно сложная.
То, что этот конфликт решать надо, для меня очевидно. То, что это, так или иначе, может сделать только один человек в нашей стране — это тоже очевидно. Но как он поступит, я не знаю. И мне это самой, так же, как и вам, более чем интересно. Другое дело, что это может не быть (как это сейчас принято говорить) в паблике. То есть, мы можем и не узнать, как это все решилось, но ситуацию, как минимум, заморозят. Заморозить, отложить, как-то попробовать нивелировать те угрозы, которые могут быть в результате противостояния чеченского руководителя и федеральных силовиков — просто необходимо. Эту ситуацию надо как-то… Давайте я использую слово «разрулить»?
— Меньше, чем через две недели страна отпразднует День Победы. В его преддверии чиновники стараются заработать дополнительные очки, а ветераны отказываются идти на праздник. Что это значит?
Моему двоюродному дедушке 97 лет, он на парад не пойдет. Ему 97 лет исполнится как раз 22 июня, в день начала войны. Двум моим бабушкам по 95 лет. Одна уже совсем лежит, другая могла бы пойти с нашей помощью, но не хочет. И это печально, потому что у людей, которые прошли этот ужас, у них сейчас очень, я бы сказала, разные ощущения: смотреть на молодежь, которая обвязывает поводки собачек георгиевскими ленточками? Это чудовищно! Вот за что надо наказывать. Не за танцы на фоне мемориала «Малая Земля», а вот за эти георгиевские ленточки на ошейниках собачек.
Марианна Максимовская — Марианна Максимовская — Особое мнение — Эхо Москвы, 24.12.2007
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели и телезрители. В студии Матвей Ганапольский. Вместе со мной Марианна Максимовская. Здравствуйте, Марианна.М.МАСКИМОВСКАЯ: Здравствуйте.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну что? Как-то это последняя, наверное, наша встреча в этом году…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Давай, как космонавты, говорить «крайняя». У них же нету последнего полета, у них – крайний полет. Вот мы так уже давно не говорим – «последняя программа». Мы говорим – «крайняя программа». Ну, так, в общем…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, а как ты считаешь, в следующем году… а ведь телевизионщики же считают до июня – типа телевизионный сезон… доживет твоя программа?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Опа. Ну, в общем, хочется надеяться… не вижу предпосылок, почему бы ей не дожить.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет предпосылок. Давай мы вот о чем с тобой поговорим…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Стакан наполовину полный. Знаешь, как оптимист и пессимист?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Давай вот от чего с тобой пойдем. Сегодня немного сообщений, да и поскольку это, как ты сказала, крайняя встреча наша. Давай поговорим о том, что тебя больше всего шокировало или, можно так сказать – три каких-то самых важных события этого года. Вот что тебе запомнилось, самое сильное, самое яркое? Может, что-то тебя возмутило очень сильно или наоборот порадовало?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Запомнилось… ну, самое последнее, вот как обычно информационщики начинают с того, что произошло в самый последний момент, это, конечно же, появление в качестве преемника того, о ком, в общем-то, говорили предыдущие два года, что это один из самых возможных преемников. Мне это показалось странным, потому что у нас в стране все привыкли к загогулинам. И даже при Путине, несмотря на то, что эта самая стабильность преподносится как одно из главных достижений восьмилетки Путина, все равно к каким-то загогулинам и в его исполнении тоже люди привыкли. Ну, я не знаю, ассиметричный ответ на захват Беслана, запрет на избираемость губернаторов, за пару месяцев до выборов вдруг перетасовки в правительстве, назначение Зубкова. То есть эти загогулины путинские все-таки имели место быть. И то, что преемником объявлен человек, о котором все давно долго говорили, что это преемник, это мне показалось странным. И не только мне. И поэтому такое количество политологов искали какой-то подвох в этом. Что все-таки вот что-то произойдет. И даже после того, как Путин на прошлой неделе сказал, что уж так и быть, он соглашается быть премьер-министром, все равно некоторые весьма известные политологи продолжали искать подвох, хотя казалось бы уже сейчас все мосты сожжены, и если Путин передумает, это будет огромный ущерб для его личной репутации, и вряд ли такое произойдет.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А может быть какое-то его действие, которое может быть ущербом для его репутации?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну, есть такая теория, что тефлоновый Путин, к которому ничего не прилипает, как к тефлоновой сковородке. Вот что бы ни происходило – лодка – «Она утонула»… много-много чего другого. Все равно это не отражается чудесным образом на репутации президента. Ну, с одной стороны, такая вот версия про тефлонового Путина есть, но с другой стороны, есть де границы – вполне может что-то произойти, и это все-таки такой тенью ляжет на его личную репутацию. Хотя, в общем, надо понимать, что он сделал все возможное, чтобы сохраниться прежде всего в легитимном поле. И вот вся эта история с преемниками… То есть смотри, все же уже забыли, что вообще неконституционна сама по себе эта мысль – назначать цесаревича. Ну, цесаревич Медведев – ну в стране, которая пусть и суверенная, но демократия…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но Кремль говорит, что это все происходит в нашем воспаленном мозгу. Четыре партии выдвинули Дмитрия Анатольевича Медведева и, как ты знаешь, будут и другие кандидаты, и никто не мешает россиянам проголосовать так, как они считают нужным.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну да, вот в Ингушетии тоже никто не мешал 98% избирателей прийти на избирательные участки. Потом, правда, оказалось, что часть этих избирателей не знала, что она побывала на избирательном участке. Ну, в общем, конечно, безусловно, как ты говоришь, так тоже можно. Это правда. Тем не менее, сама по себе форма – безусловно, все формальности соблюдены, но мы все понимаем, и люди понимают, и народ – вот сейчас у нас такой период, что это вроде как не народ, а электорат, но и электорат тоже много чего понимает. Может быть, электорат-то все пока устраивает, но понимать все всё понимают. Я в этом абсолютно уверена. Не надо считать, что люди идиоты, хотя их уже много лет кормят таким телевизионным, например, продуктом, что в общем, конечно, определенный процент мог появиться людей, которые ни о чем думать не хотят. Это я о своем, о наболевшем, извини, пожалуйста…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: О новостном, о своем о девичьем.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну, в общем, возвращаясь к твоему вопросу, а то мы далеко ушли, это вот вообще первый и главный и вообще, как мне кажется, с точки зрения подавляющего большинства граждан, «электорат» забудем, такое слово я не люблю, — конечно, вот эти все события абсолютно судьбоносные по идее, представляются, во всяком случае, таковыми на этот момент. Конечно же, эстонская кампания, антиэстонская. Потому что после антигрузинской кампании, которая, честно говоря, меня довела до больницы в буквальном смысле слова… ну не знаю, тут надо смеяться или нет…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты латентная грузинка, да?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Да, мне хотелось надеть значок «Я грузин» — вот креативные люди распространяли значки «Я грузин» в знак поддержки просто с людьми, которых не по паспорту, а просто по лицу выхватывали с улиц Москвы, запихивали в грузовики, а потом в грузовые самолеты и пачками, как скот какой-то, отвозили на родину историческую, это все меня возмутило настолько… но это, правда, история того года, это надо иметь в виду…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну видишь, она запомнилась.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Запомнилась, конечно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы сделаем очень короткую паузу, и Марианна Максимовская снова у нас в эфире.
РЕКЛАМА
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Марианна Максимовская, и к ней вопросы на нашу смс-службу — +7 985 970 45 45. Мы знаешь, как с тобой…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну мы с тобой, правда, еще не досчитали события года…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, еще есть?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну есть. Ты просил три. Мы пока два-то до конца не обговорили.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, давай.
М.МАСКИМОВСКАЯ: В общем, если коротко. Антиэстонская кампания, и почему я вспомнила об антигрузинской кампании? Потому что в этом году был сформулирован очень четко этот тезис власти – «Враги России». Появилось понятие «враг». То есть оно было и раньше. Но на этом во многом была предвыборная кампания построена, что есть враги. Ну например, внутри страны – ими были объявлены демократы, коммунисты. Хотя, в общем, во всех бедах обвинили тех, кто был у власти в 90-е годы, что, конечно, большая неправда. Потому что огромное количество экономистов доказывают, что тот экономический рост, который мы видим сегодня, в том числе или даже, может, прежде всего – итог тех реформ, которые были проведены в 90-е, тех самых непопулярных реформ, на которых сейчас так топчется нынешняя власть. Но пожинают плоды тех самых непопулярных реформ. То, что реформы не продолжаются, это другая проблема. Это такой отложенный риск. Мы увидим потом, что из этого всего вырастет. Но в любом случае понятие «врагов России»… то есть даже избирательная кампания Путина, «План Путина – победа России!» — над кем победа-то? все равно над какими-то врагами, их надо победить. Это, конечно, не новая абсолютно история в пиаре, но тем не менее, как-то считать, что народ может сплотиться, только если ему показать врага, тоже как-то, мне кажется, неуважение к народу, который намного умнее. Ну а так событий было много. Это и рост цен, которые впервые за долгие годы стали административным методом пытаться удержать в каких-то рамках. И мы тоже посмотрим, в январе будущего года что из всего этого получится, потому что мера эта не просто не рыночная, а многие ее называют просто неумной. Это такие вещи, как освобождение Калоева, которое заставило просто задуматься о судьбе отдельно взятого человека и о том, какие мы разные, все-таки какой менталитет разный, какие разные традиции, как все это пересекается в нашей жизни, когда сталкивается европейский менталитет, кавказский, русский – какое все это разное и какие бывают пересечения, трагические, драматические. Ну, с Сочи, с последующим отъемом земли у населения. Ну, в общем, год, может, несильно драматический, но, в общем, подводящий каике-то глобальные итоги восьмилетки Путина. В общем, очень интересно, мы сейчас об этом думаем.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот знаешь, так или иначе все твои программы… я не говорю, потому что это аналитическая программа, где ты рассматриваешь разные стороны жизни страны, — это рассуждения, конечно же, о России, чаще всего, какие-то есть у тебя страницы и про зарубежье, но тем не менее, рассуждения о жизни власти, о действиях власти и рассуждения о россиянине, вот кто такой россиянин. Электорат ли он, гражданин ли он. Вот за этот год какой ты вывод сделала? Гражданин России – кто он такой? чего он хочет? Почему он поступает так или иначе?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну, во-первых, выводить по теории Герасимова средний образ россиянина я б, конечно, не стала, потому что страна огромная, в ней несколько стран внутри, я это утверждаю, что называется, эмпирическим путем сама проверила, изъездив всю страну от края до края…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но чего хотят эти люди? Чего они хотят?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: По мнению Доренко, они хотят Форд Фокус или какую мы там с ним в эфире машину назвали… Форд Фокус российской сборки за 15 тысяч долларов. Все, больше ничего россиянину не нужно.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну, есть и такие россияне, естественно, и это понятно, что есть и такие, которые сидят в тапках у телевизора, смотрят с большим удовольствием многое из того, что им показывают, сами думать не особо хотят, хотят, чтоб за них решали, государство воспринимают как корову, от которой можно крынку молока получить в том или ином виде, и сами никакой особой инициативы не проявляют. И думают о кредите, о том, как отдать кредит…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, это замечательно – то, что ты говоришь. Чудесно. Обыватели в хорошем смысле слова.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну, в общем, да. Так, на самом деле, во многих странах живет огромное количество людей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не осуждаю, я просто спрашиваю.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Я тоже не осуждаю. На самом деле, кого бы я в большей степени стала осуждать… есть, правда, у нас теперь новый закон, который нам не позволяет это делать, но тем не менее. Это элиту. Потому что когда в стране демократических традиций почти что нет, когда периоды оттепели минимальны, и так было всегда на протяжении столетий, ответственность элиты раньше была несоизмеримо больше, чем сейчас…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты какую элиту имеешь в виду? они у нас тоже разные, как и разные России.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Я имею в виду тех, кто принимает решения. А кстати говоря, интеллектуальную элиту, которые сейчас по четыре человека от имени всех пишут письма, — вот и эту элиту я тоже имею в виду. Вот ответственность элиты, а точнее, ее безответственность меня глубоко удручает. Потому что знавали мы и в России примеры существенно более благородные с точки зрения того, как действовали люди, которые находились у власти, принимали решения и, что называется, лицом и честью своей отвечали за то, что они делали. Вот сейчас этот момент меня очень сильно удручает. А то, что обычный нормальный человек хочет купить машину, взять на это кредит. Квартиру, понятное дело, обычный человек купить уже не может, это все ясно. Поэтому идет в магазин и покупает то, что ему там дают, и берет на это кредит и особо не думает, как он его будет отдавать. И из-за того, что ему надо отдавать кредит, он со многим соглашается – с тем, что ему говорит, например, непосредственный начальник, хотя начальник может быть дурак и говорить он может черти что, и все равно так проще многим жить. Но опять-таки – это нормально. Большинство людей во многих странах несильно о всяких важных даже для них лично вещах задумываются.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но почему же при каких-то изломах, при каких-то трагедиях, которые даже происходят не в своей стране, а ты знаешь, что при событиях в России в Италии выходили стотысячные демонстрации…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Миллионные демонстрации. Два миллиона человек вышли в Риме, когда убили двух солдат в Ираке. Люди со свечами – два миллиона человек – вышли на улицы Рима…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это что?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Это в том числе и последствия того, что элита более ответственна. Хотя меня могут многие побить ногами, потому что меняются правительства, как известно, каждые несколько месяцев – у них в Италии такой национальный вид спорта – смена правительства, и есть огромные проблемы со свободой слова, и огромные проблемы с тем, что показывают по телевизору – шоу бесконечные, макароны варят, и тем не менее. Но традиции все-таки другие. Я скажу, тут психотип, конечно, работает итальянский. Они себя уважают. Чувство самоуважения развито в среднем, вот если можно посчитать, это такое чувства, которое и словами-то сложно сформулировать, чувство самоуважения, уважения к личности, уважения к правам личности в той же Италии развито несоизмеримо больше, чем в России. Вот почему мне близки либеральные идеи? Ведь они же в Европе появились много раньше, чем идеи демократические. Что такое либеральные идеи? Это отстаивание прав человека, в том числе и перед государством тоже. И в этом я настолько не вижу ничего плохого, я искренне не понимаю, почему наша власть вот эту либеральную идею, абсолютно гуманную с точки зрения нормального обычного человека, который сидит дома в тапках и мечтает о кредите на машину по хорошим ставкам процентным. Это нормальная идея. Из нее сейчас жупел какой-то, размахивают и народ пугают – «Ужо вам, Путин уйдет, придут либералы – вам достанется тогда на орехи». Вот это меня очень сильно смущает, и пока да, действительно, большое количество народу не возмущаются, потому что вроде как зарплата растет. Вот тут вот пишут в журналах всяких экономических, я читаю – там написано, что у всех все растет. Ну я верю печатному слову. Очевидно, действительно растет. Ну жизнь вроде как спокойнее. Но убивать-то меньше не стали и грабить, но вроде как… по телевизору, опять-таки, сплошные закрома.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так что ж тебе не дает возможности успокоиться? Что ж ты в своей программе-то то то покажешь, то это? ну есть на фоне в общем-то нормальной жизни населения, увеличения, углубления, расширения и так далее, есть временные трудности…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Это не временные трудности, это базовые проблемы страны, которые необходимо решать, потому что пока не появятся институты, куда можно прийти и пожаловаться на то, что тебя ущемляют, и пока эти институты не смогут настаивать на том, что человек, который пожаловался, может доказать свою правоту, приходится это делать в отдельных точках…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Звонить в СМИ и говорить «Помогите», да?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Матвей, ну я уверена абсолютно, что вам приходят сюда на радиостанцию мешки писем людей, которые говорят «А мне больше обратиться некуда». И нам тоже приходят вот такие вот мешки писем, и этих писем становится больше и больше год от года. Ну а куда прийти пожаловаться человеку, которого обидел милиционер, участковый или прокурор, который рядом соседу по дачному участку забор передвинул на два метра? У нас в стране про праву сильного можно обидеть кого угодно. Мы это видим с самого верху и донизу, по всей этой вертикали власти, благополучно выстроенной. Обижают человеку, а доказать ничего невозможно. Это базовая проблема в стране, где ценность человеческой жизни всегда была минимальна.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы сейчас с тобой сделаем вот такую историю. Я обычно гостям, которые приходят… ну, я не хотел бы в отношении тебя употреблять это выражение, — разово… ну просто вот ты пришла, ты несистемно к нам приходишь. Чтобы как-то лучше было понятно твое умонастроение, я читаю и прошу у тебя ответы в виде блица на наши вопросы. Когда речь идет о нарушении ваших прав, вы предпочитаете: А — выйти на улицу, В – подать в суд? Ну выбирай.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну я бы, наверное, скорей на улицу пошла. Я знаю, что такое суд.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ваше отношение к участию молодежи в уличных акциях протеста: А – поддерживаю их участие, В – не поддерживаю.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Поддерживаю.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Россия помогает или мешает интеграции в рамках СНГ? А — помогает, В – мешает.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Она как-то так то помогает, то мешает.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Выбери что-нибудь, остановись.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ну не могу. Потому что она то помогает, то мешает, ну что я могу сделать с этим…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Последнее в этой части. Интересуетесь ли вы у родных и близких, что конкретно они хотят получить в подарок на Новый год?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Да. Она кому хочет мешает, кому хочет помогает. Как раньше в анекдоте про Советский Союз, который с кем хочет, с тем и граничит.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Мы сейчас сделаем паузу. Пауза – пять минут, и после этого опять Марианна Максимовская.
НОВОСТИ
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Программа «Особое мнение», Марианна Максимовская. Ну, давай теперь поговорим о третьей части. Вот мы говорили о власти, мы говорили о том, кто такие россияне, как ты их сейчас ощущаешь. Давай теперь поговорим, собственно, о нашей профессии – о журналистике. Ну, вот тут, с одной стороны, господин Путин… я не знаю, знаешь ли ты новость сегодняшнюю – он заседание правительства даже прервал — он встал и поздравил Кондратьева…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Да-да, Владимира Петровича Кондратьева. Это единственный журналист, которого он называет по имени-отчеству.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, как-то вот так… из Германии, может, встречались вместе, уж не знаю. А с другой стороны, если я не ошибаюсь, в этом интервью знаменитом пятичасовом «Тайму» он опять повторил, я считаю, что это оскорбительные слова, — по поводу роли журналистики в общественной жизни нашей. Так вот, как ты ощущаешь свою роль? вот что ты делаешь? Зачем ты делаешь то, что ты делаешь?
М.МАСКИМОВСКАЯ: А я вот ровно по Путину. Я вот к классику можно прибегну? Он же уже говорил, что власть, как мужчина, должна пытаться, а пресса, как женщина, должна сопротивляться. Вот я ровно по этой схеме. Ни больше ни меньше. Перифраз был из знаменитого голливудского фильма, который Путин, как оказалось, смотрел.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как бы ты оценила действенность того, что ты делаешь? Вот, например, ты показываешь какой-то сюжет, по поводу которого надо открывать 28 уголовных дел…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Матвей, это самая большая проблема, потому что мы, конечно, часто с властью идем абсолютно параллельными курсами и ни в каких точках не соприкасаемся. Ну, где-то за горизонтом, может, это и произойдет когда-нибудь рано или поздно, но явно не сейчас, потому что действительно – делаешь сюжет в полной уверенности, что нужно реагировать вчера, даже не сегодня, а вчера, и удивительно, что этого не произошло, вот вроде как сюжет выходит в эфир – надо реагировать. Ничего… НИЧЕГО… ноль реакций, на всех уровнях. Вот просто тишина. То есть ни ответа ни привета.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не звонит никто, не задает вопросы…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Даже не звонят. Я вот и говорю – тишина. То есть мы вот чего-то копаемся, свое дело делаем, свою эту грядку вскапываем, они там свое поле, и вот так вот это все происходит почти всегда. Это, конечно, удручает.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А чего бы ты хотела? Ты хотела бы, чтобы, например, позвонили, если вы рассказываете про какое-то преступление, чтоб позвонили из генпрокуратуры и попросили показать сюжет, не открывая уголовного дела против вас, а против тех людей?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Да, например, совершенно верно. У нас был ровно такой случай, о котором ты, наверное, пальцем в небо, а попал в итоге ровно в десятку – у нас была ровно такая история и, кстати, не одна, когда мы делали сюжет об экстремизме, например. Ну и вот в конце я, как принято, говорю – «Просьба расценивать этот сюжет как обращение в прокуратуру». После чего меня, продюсера, корреспондента таскали по прокуратурам, к нам приходили следователи, нам звонили, с нами ругались, против нас практически завели уголовное дело. Еле-еле отбились. А по сути вопроса ничего. Вообще ничего. То есть мы сделали сюжет на свою голову, навлекли кучу проблем, тратили кучу времени на общение с прокурорами, которые… ну, не всегда это бывает встреча с прекрасным, к сожалению, общение с прокурорами. Я не перестаю пытаться, сопротивляться, если по Путину, но в общем, честно говоря, иногда, конечно, руки опускаются, потому что думаешь — ну сколько можно? Где реакция? В советское время было, вот эта газета выступила – «Что сделано?» — с вопросительным знаком в конце предложения. И как-то хочется вот к этой форме вернуться.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну вот давай теперь еще об одной теме поговорим. Поговорим о Дмитрии Анатольевиче Медведеве, который, по всей видимости, в наших традициях, уже выдвинут, будет, по всей видимости, президентом, хотя еще раз повторяю, что ситуация такая, что народ как хочет так и проголосует, в общем. Ну, мы понимаем, что все фальсифицировать невозможно… хотя я не знаю… но не думаю. Вот как ты считаешь, действительно ли, а Путин это 155 раз подтвердил, что он будет в рамках только премьера? И вот простые вопросы, ты знаешь, которые задаются – будет ли, например, у Путина висеть портрет Дмитрия Анатольевича Медведева? Это, конечно, смешные вопросы, и даже кремлевские, которые к нам приходят, смеются и говорят, вот меня этот тезис смущает: «Ребята, вы не понимаете, это одна команда…»
М.МАСКИМОВСКАЯ: И у них некие джентльменские соглашения.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, и они договорятся о разграничении и так далее. Вот это сработает или нет?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Я – за смешные вопросы.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слава богу.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Я предлагаю организовать какой-то… ну не тендер, а вот ставки принимать… значит, есть варианты – например, что Путин может повесить в своем кабинете вместо портрета Медведева?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Свой портрет…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Нет, не-не, не надо, это слишком банально. Я думаю, это как-то чересчур банально. Нет. Может быть, «мишки на севере» или как там это называется? Айвазовский. Кстати, может быть и подлинник, я не исключаю. Сейчас кто-нибудь из олигархов подгонит, сейчас же модно это все.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну-ну, продолжай.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Портрет Пушкина или, например, Суворова, Кутузова. Ну, короче говоря, есть варианты.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Классику такую махровую.
М.МАСКИМОВСКАЯ: Конечно, это явно будет не конструктивизм начала 20-го века.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но не «Целующиеся милиционеры»?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Нет, группа «Синие носы» висеть в этом кабинете не будет ни в коем виде, вот это я могу точно совершенно, сто процентов практически дать гарантии. На самом деле, можно пофантазировать – что из классических произведений там будет висеть. Ну, вряд ли Медведев… ну, может быть, потому что это фан такой, как молодежь говорит. Но это правда фан – вот сидит Путин в премьерском кресле, а над ним портрет Медведева, его младшего ученика.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он еще выслушивает поручение или, собственно, институт того, что мы видим, вот этих заседаний правительства, где президент дает поручения правительству, — может, этого уже не будет…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Ты меня сначала настраивал на такой вот веселый лад, а теперь… а я хотела продолжить словами Пушкина, точнее Жуковского: «Победителю ученику от побежденного учителя». Вот почему бы, если продолжать эту тему классики… вот что-то такое вполне может быть. Нет, а если всерьез, на самом деле, я вижу колоссальное количество проблем, причем проблем номенклатурно-бюрократического свойства. Ну вот, например, все мы знаем, что такое бумагооборот. Ну в каждой даже редакции, хотя это вроде как творческая организация, но даже в наших творческих организациях бумажка – это главное, без чего ты никто и звать тебя никак. И вот кому эту бумажку носить?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это очень большая задача, которой уже сейчас все озабочены…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Вот в Кремль или в Белый Дом? Вот есть два адреса, и я на самом деле не очень понимаю. То есть и туда и туда, что ли? При этом бумажка – в буквальном смысле. Я не говорю о том, что договариваться в любом случае придется в двух кабинетах, это очевидно, и понятно, чей кабинет главнее. На данный момент, во всяком случае, понятно. А куда будут носить бумажку именно в виде бумажки формата А4? Вот это я не очень себе представляю, и мне кажется, что это будет одна из главных проблем, совсем не смешных. А это будет все очень серьезно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну хорошо. Давай я буду тебя поздравлять, потому что впереди у нас рождественская ночь, а после этого еще и Новый Год. Я желаю успеха твоей программе…
М.МАСКИМОВСКАЯ: Спасибо.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты будешь гулять, скажи, сколько? До 19-го, да?
М.МАСКИМОВСКАЯ: Да, потому что у нас эфир не в субботу, а в воскресенье из-за переноса выходных дней, это 30 декабря, ну а дальше уже…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С Новым Годом, счастья и хороших программ! И здоровья!
М.МАСКИМОВСКАЯ: Спасибо, всех с наступающим! Праздник-то хороший.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Марианна Максимовская, это была программа «Особое мнение», вел ее Матвей Ганапольский, до свидания.
echo.msk.ru
Николай Сванидзе: «Марианна сделала выбор в пользу того, чтобы не врать»
…Пару лет назад Дмитрий Быков брал интервью у Марианны Максимовской, в котором, между прочим, спросил:
— Где граница этой свободы? С какого момента они (власти) перестанут нас терпеть?
Тогда Максимовская ответила:
— Здесь два вопроса. Первое — они могут перестать терпеть нас. Второе — могут быть созданы такие условия, при которых мы сами не сможем работать. И то, и другое вполне возможно. А что наступит первым — я не знаю и никто не знает, потому что Россия, как известно, это страна с непредсказуемым прошлым, а не то что уж будущим или настоящим. Одно из двух рано или поздно произойдет. Я к этому готова абсолютно.
Сегодня мы связались с Дмитрием Быковым и напомнили тот разговор:
— Закрытие «Недели» Максимовской — это неизбежность?
— Мне кажется, что обвинять современное телевидение совсем не нужно, — иронично заметил Дмитрий, — надо дать ему возможность дойти до формального совершенства, то есть не нужно этот поток пропаганды разбавлять вообще чем-либо. Марианна Максимовская не пострадает, а российское телевидение обретет формальную законченность и жанровое единство.
Не могли мы не позвонить и Николаю Карловичу Сванидзе:
— В последнее время ожидалось, что это произойдет. Хотя она работала осторожно. Но все равно, будучи человеком высококвалифицированным и внутренне свободным, наверняка испытывала очень серьезные затруднения. И, видимо, наступил момент, когда нужно было сделать достаточно жесткий выбор: или она говорит то, что думает (пусть в осторожном варианте, пусть далеко не все), или она начинает врать. По всей видимости, она сделала выбор в сторону того, чтобы не врать. И здесь руководители (или хозяева) канала пошли ей навстречу и предложили вариант мягкого отступления. Вариант банальный — заслуженного человека, которого не хотят в эфире, приглашают на «руководящую работу».
— Хотя многие аналитики сомневаются, что она на ней долго удержится…
— Ну это неизвестно. Это как футболист и тренер, разные профессии. Насколько у нее получится — я не знаю. Но мне представляется, что она сама не очень захочет, чтобы у нее получилось: если человек не желает врать в качестве журналиста, значит, он не захочет врать и в качестве руководителя. Все зависит от того, какую ниша она себе найдет, как будет себя чувствовать…
— Ну это вечный выбор.
— Естественно. Все же ходят по земле. Нужно кормить семью. Для того чтобы кормить семью, нужно оставаться в профессии. В то же время люди с собственным достоинством хотят сохранить лицо и не изменять самим себе. Вот чтобы и так, и так — это очень сложно. И мало кому удается. А кому удается — те избранники фортуны. А зритель потеряет от ее ухода честную передачу из рук честной, талантливой и популярной ведущей…
www.mk.ru
Почему убрали Максимовскую и что стало с ее коллегами
Спустя год после закрытия «Недели» с Марианной Максимовской Sobesednik.ru узнал истинные причины ухода ведущей с РЕН ТВ.
Митинговать нелепо
На открытых федеральных каналах «Неделя» оставалась единственной аналитической программой, где критиковали власть и высказывали независимую, отличную от Кремля позицию. Ведущая Марианна Максимовская была последней «недобитой» боевой единицей старого НТВ. В августе 2014-го расправились наконец и с ней. Просто сказали, что она зря вышла из отпуска, может дальше гулять. И это несмотря на то (а может быть, и из-за того), что, по данным официального измерителя телерейтингов TNS, на момент закрытия «Неделя» собирала на РЕН самую большую аудиторию. Не Прокопенко, не Чапман, а Максимовская.
Марианна не стала митинговать, как в 2001-м. От тогдашнего группового (со Светланой Сорокиной, Евгением Киселевым, Виктором Шендеровичем) похода к Путину толк был? Не было. Теперь на него надеяться тем более нелепо.
Максимовская устроилась в консалтинговую компанию «Михайлов и партнеры». Но на главный вопрос – в чем причина закрытия программы – ведущая за этот год так и не ответила. А это, в общем, нечестно по отношению к зрителю: делать вид, что ничего не произошло. И хотя Максимовская, как мы наверняка выяснили, и сегодня не хочет развивать в СМИ больную тему, мы попытаемся разобраться, почему прикрыли «Неделю», что случилось за этот год с коллективом и могла ли максимовская передача сегодня выжить.
«Для нас всех это ад кромешный»
«Мне-то все равно, мне терять нечего, но боюсь навредить другим ребятам, – осторожничает один из бывших журналистов «Недели». – Для всех нас то, что происходит на ТВ – ад кромешный…» Так нам сказал не один человек. Эти люди не трусят – они по-прежнему ощущают себя командой. Намаявшись в поисках работы, принимают любой выбор коллег. Даже тех, кто перешел, рассуждая формально, в стан идейных противников: Вячеслав Гузь на Russia Today, Анастасия Пак – в «Анатомию дня» (НТВ). Поэтому мы особенно признательны Евгению Матонину и Леониду Канферу, которые согласились ответить на наши вопросы. Они никому не хотят подложить свинью – просто высказывают свое частное мнение.
– Я, честно, уже и забыл, что в августе годовщина закрытия, – признался Евгений. – Ребята напомнили, решили устроить в ресторане дружеские посиделки. Как там у Пушкина? «Бойцы поминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они» – так все и было.
– Обсуждали, что происходит с профессией, с людьми… ужасно печально, – добавляет Леонид.
Ни тот ни другой (оба, кстати, лауреаты премии «ТЭФИ» – еще в то время, когда ее уважали в профессиональной среде) не нашли работу на больших российских каналах.
– «Неделя» была особенной программой, – объясняет Матонин. – Я понимал, что работать смогу не везде. Говорить вещи, противоположные тем, что говорил в «Неделе», для меня не комильфо. Поскольку занимался еще и документальным кино, устроился в компанию шеф-редактором исторических проектов. Но из-за кризиса начались финансовые сложности…
Канфер попытался было сунуться на один крупный канал:
– Там очень удивились: «Мы не знаем, куда вас встроить». Я подумал, что встроить меня действительно очень сложно, потому что бэкграунд у меня совсем неподходящий. Сейчас на ТВ, которое представляет собой одну сплошную пропаганду, нужны абсолютно другие люди. Поэтому я выбрал статус свободного художника.
Поперек горла власти и коллегам
Что касается причины закрытия «Недели» – журналисты сходятся в одном: Максимовскую подкосил «Боинг».
– Возможно, наверху решение о закрытии «Недели» было принято раньше, – допускает Евгений, – но мне кажется, что именно трагедия с «Боингом» заставила власть закрыть последние форточки. Если бы была просто война, но не было бы «Боинга» и такого участия российской стороны в конфликте на Украине, мы бы, возможно, еще могли выходить в эфир. Хотя давление на программу наверняка бы усилилось… Это очень интересный вопрос, во что бы мы превратились.
Леонид Канфер считает, что не только власти, но и коллегам «Неделя» была поперек горла:
– «Неделя» и Майдан, и войну на Украине освещала совсем не так, как другие. Наша программа показывала контраст между тем, что делали другие каналы, и тем, что действительно представляет собой профессия журналиста… В «Неделе» существовала традиция: первый выпуск нового сезона посвящать событиям лета. Пройти мимо темы «Боинга» было просто нереально. Можно себе представить, что говорила бы «Неделя» на фоне всех остальных… Поэтому ей просто не дали вернуться из отпуска. Многие удивлялись: как такая программа, как «Неделя», просуществовала 12 лет? Конечно, нам приходилось идти на компромиссы. Но, понимаете, есть черта, где заканчивается компромисс и начинается предательство себя и профессии. Я уверен, что, если бы «Неделя» осталась в эфире, ее бы дожимали, ей бы пришлось перековаться в сторону пропаганды. Я не представляю, чтобы на это пошла сама Марианна. Да и все ребята, включая операторов, продюсеров – тех, кто не в кадре. Существование «Недели» в сезоне-2015 было исключено.
Другие материалы о цензуре в СМИ и жизни российской пропаганды смотрите на странице Анатомия лжи.
sobesednik.ru
честным профессионалам на российском телеэкране не место
В 2014 году единственной передачей на телевидении, которая позволяла себе иметь точку зрения, отличную от тотально насаждаемой, оставалась еженедельная «Неделя» с Марианной Максимовской на канале РЕН-ТВ. При всей её популярности, проект неожиданно закрыли из-за формального истечения контракта с ведущей. Все всё поняли и без слов. Через некоторое время прайм-тайм на канале занял «Добров в эфире» с «правильным» диктором, с «правильным» выбором материала и «правильной» позицией.
Журналистика родом из киселевской НТВ
Московская отличница закончила факультет журналистики МГУ в тревожном 1991 году и сразу же засветилась в службе новостей Первого канала. Молодая ведущая, с явными лидерскими задатками, совершенно естественно слилась с командой, которая образовалась вокруг Евгения Киселева. Никто и не удивился, что она вместе со своими товарищами в 1992 году перешла на работу в только что образованную частную телевизионную компанию НТВ. Там она совместила работу диктора с поездками в качестве корреспондента для новостной программы «Сегодня», а затем и еженедельных «Итогов».
После перехода НТВ под контроль «Газпром-Медиа» каждый из тех, кто не сумел нагнуть голову и подстроиться под новую политику, насаждаемую государством, стал искать новое место для приложения своих творческих способностей. Евгений Киселев возглавил Московскую независимую вещательную корпорацию. Максимовская поработала на ТНТ (информационная программа «Сегодня на ТНТ»), телеканале ТВ-6 («Сегодня на ТВ-6», «Сейчас»), ТВС («Новости»).
В конце концов, в эфире осталась одна крупная телекомпания, не подконтрольная государству, РЕН ТВ, и Марианна Максимовская не раздумывая приняла предложение Ирены Лесневской создать собственную аналитическую программу. Позиционирование РЕН ТВ в качестве пространства для тех журналистов, которые не смогли вписаться в рамки требований, предъявляемых вещательной политикой других каналов, пришелся Марианне Максимовской как нельзя кстати.
«Неделя» в конце недели — результат кропотливой работы в течение недели
«Неделя» с Марианной Максимовской выходила два раза: первый в 19.00 в субботу и в 23.00 — по воскресеньям. Это только кажется, что это был технический повтор программы.
Неугомонная ведущая за сутки между выпусками успевала куда-то слетать, взять пару интервью, подкорректировать материал, который устаревает или обновляется каждый час. Бывали ситуации, когда в субботу программа шла без неё, а к вечеру воскресенья явно уставшая ведущая, примчавшаяся на съемки прямо с самолета, рассказывала о том, что она видела и с кем разговаривала.
С энергией, которая не свойственна студийным ведущим-актерам, умеющим только картинно разводить ручками и играть интонацией, Марианна моталась по миру, договаривалась о встречах, о которых другие не смели и мечтать. Так, первое свое интервью для российского телевидения, едва придя в себя после освобождения из российских застенок, Михаил Ходорковский дал именно ей в коридоре немецкого отеля. Она очаровала Тома Круза и провела с ним день в самолете, когда голливудская звезда летал по всем странам мира с презентацией «Обливиона».
Её специально, чтобы дать интервью приглашал приехать в Чечню Рамзан Кадыров. Правда, он же ей в ходе этого интервью прямодушно сказал, что не хотел бы видеть её, «такую красивую девушку», в стане своих врагов. И тогда же он подтвердил, что если бы знаменитый панк-молебен «Пусси-райт» исполнили бы в мечети, то его народ «наказал бы не только их, но и всю их семью».
С 2007 года в качестве приложения к «Неделе» с Марианой Максимовской стала выходить программа «Репортерские истории», в которых множество российских журналистов рассказывали свои истории о самых болезненных для страны темах. В 2014 году было представлено публике несколько сюжетов о событиях в Украине (авторство Александра Надсадного, Сергея Митрофанова, Вячеслава Гузь), о непростом положении людей нетрадиционной сексуальной ориентации (Вячеслав Николаев).
Ведущий не должен быть популярнее своего телеканала
А с Марианной Максимовской и РЕН ТВ получилось именно так. Общий рейтинг канала в августе 2014 года составлял порядка 4,8% взрослой аудитории, в момент показа «Недели» он подскакивал до 6,8%, а по Столице до 7,9%. Все: и зрители, и телевизионщики понимали, что после аннексии Крыма весь российский эфир пришел к «контентной однозначности и определенности» и только Максимовская оставалась «белой вороной». Она по привычке летала в самые горячие точки, брала интервью и у ополченцев и у «правосеков», находила стариков, дома которых были разграблены бойцами ДНР. Она не стесняясь рассказывала, как в Крыму разоружают украинских военных, не желающих изменить данной однажды присяге, показывала репортажи по штурму военных частей, как гибли при этом люди. В её эфире люди первый раз увидели, как позорно бежал с родины Виктор Янукович и послушали человека, в своем интервью Максимовской рассказавшего, как президенты покидают свой пост под охраной военных другой страны.
Конечно, этого не могли простить. Не помогли многочисленные премии ТЭФИ, да и кто бы о них задумывался, когда уже до ухода самой Максимовской с телеканала стали уходить операторы и корреспонденты, которые снимали для неё сюжеты (к осени 2014-го из 9 человек остались двое). Глоток воздуха, глоток свободы оказался ненужным никому. Мракобесие победило.
Уже в 2015 году, когда Марианна Максимовская полностью исчезла с голубого экрана, она стала лауреатом 16-й премии «ТЕЛЕГРАНД» за значительный вклад в развитие информационного вещания и высокое профессиональное мастерство. Неизвестно, как сложится её творческая карьера, но она, Марианна Максимовская, уже вписана в историю телевизионной журналистики, как символ свободы слова, который не смог и не захотел «поступиться принципами».
Цикл статей Светланы Якн для Obzor.Press про СМИ и журналистов будет продолжен
obzor.press
Чьи уши торчат из-за спины Марианны Максимовской?
АНАСТАСИЯ РОМАШКЕВИЧ, зам. главного редактора AD: «МАРИАННА ЛЮБИТ АНГЛИЮ». 26.09.2012 | ист: www.bigbord.net, Владимир Дол:
Вот уже и не одна пара лохматых ушей вылезла из-за милой «мордочки лица» рыже-оранжевого диктора (или журналистки?), находящейся в найме у хозяев, ненавидящих Россию. Вот оттуда и смелость. Вот отсюда и остроумие…
Марианна, скромненько… выглядывая из «ящика», глаголет: «Кандидаты в Президенты Зюганов и Жириновский на неделе неожиданно объединились. Они провели совместную пресс-конференцию, где пожаловались на все российские телеканалы, которые их показывают плохо…». «Неделя с…» от 18 февраля 2012 года. Начало, заметим, лживое уже с первой строчки.
Прежде всего, о беспрецедентном по российским публичным меркам тоне этой рыже-оранжевой малютки. Она, только что из «яйца вылупившись», вещает на всю страну сомнительные истины.., как будто представляет кровь российской нации, её честь и совесть… Лидеров российских политических партий она уже не называет по имени и отчеству, как принято в приличном обществе. Как гоголевский Хлестаков, она с ними «на одной ноге».
Откуда, – спросите Вы, – такая прыть и такая смелость. Чьи уши выглядывают из-за узких плеч «говорящей головки» РЕН ТВ?
Первым, так сказать заглавным покупателем уст рыжей скромницы является SUP Media. — Что это такое? И с чем её едят?
SUP Media – это международная интернет-компания, специализирующаяся на информационных и цифровых технологиях, офисы которой расположены в Москве, Киеве и Сан-Франциско (США). С момента основания в 2006 году эта компания управляет ведущими контент-проектамии и рекламными кампаниями. В настоящее время ведёт шесть громких проектов, лидирует среди производителей новостной, аналитической и спортивной информации, а также содержит сервис блогов в российском интернете LiveJournal.com. Сайты SUP Media охватывают 55% российской интернет-аудитории (на декабрь 2011).
Вы знаете, к слову, что такое «контент»? – Не знаете? Забыли? – Напомню. Контент – это содержание, наполнение, текстовой и медийный материал той самой программки, которую поручено озвучивать Марианне Максимовской. Вот и показалось первое длинное ухо из-за спины смелой «теле-умницы»…
Напомню и ещё одну вещь! – Обожаемый нашей российской аудиторией «Живой Журнал», «ЖЖ» (англ. LiveJournal), дающий возможность вести свои и комментировать блоги, подчиняется американским законам, так как его серверы находятся в США.
Идем далее… Непосредственным нанимателем М.Максимовской на высокооплачиваемую должность, проводящую желто-оранживые идеи, стала Ирена Стефановна Лесневская (род. 30 мая 1942 года) – издатель журнала «The New Times», основательница телекомпании «РЕН ТВ».
В 2005 году мать и сын Лесневские (основатели РЕН ТВ) продают свою долю в компании медиа холдингу «RTL Group». – И что же это за новый фрукт?
О себе этот «фрукт» ссобщает так: «№ 1 теле- и радиовещания в Европе! 47 телеканалов и 29 радиостанций в 10 странах! Мировой лидер по содержанию (производству) 9500 часов телевизионных программ в год в 54 странах! В производстве одновременно находится 300 программ в разных районах мира. Является крупнейшим в мире независимым бизнесцентром».
«RTL Group» на своих студиях готовит более 20 000 часов контента (содержания программ), чтобы продать в более, чем 180 странах мира. С 2006 компания является соучредителем и председатель правления медиа-холдинга «REN MEDIA Group».
– Странно, два уха уже показались, откуда же третье. Такое длинное и мохнатое?
Ren Media Group США(!!!) является подразделением американской международной мультиплатформенной группы компаний, которая также включает в себя производства фильмов и телепрограмм в России, Мини Муви интернет-канал в Люксембурге и телеканал Das Vierte в Германии. В недавнем прошлом туда вошли Ren-TV, первый частный телеканал в России. Ren Media Group разрабатывает и производит кино, телепрограммы и цифровой контент. Она имеет филиалы в Лос-Анджелесе, Люксембурге, Москве, Мюнхене и Париже. Его библиотека включает в себя тысячи фильмов, телепередач, а также видеороликов Интернет.
Вот уже и не одна пара лохматых ушей вылезла из-за милой «мордочки лица» рыже-оранжевого диктора (или журналистки?), находящейся в найме у хозяев, ненавидящих Россию.
Вот оттуда и смелость. Вот отсюда и остроумие…
maxpark.com
Десятилетие программы «Неделя с Марианной Максимовской»
Е. АФАНАСЬЕВА: Добрый вечер. В эфире « Телехранитель», программа о сути телевидения. Те, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева. Говорим мы о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра. Сегодня для меня тема необычная, потому что я позвала Марианну Максимовскую. Очень хотелось с ней поговорить. Вдруг Марианна говорит, что у нас 10 лет программе. Я даже не подумала, что программе 10 лет. В общем, костяк сегодня, люди, которые делают программу, они делают с Марианной Максимовской программу 10 лет. Сама Марианна Максимовская и люди, без которых она бы эту программу не смогла бы делать. Это шеф-редактор программы Светлана Елина и Мурат Куриев – руководитель программы. Как делается телевидение? Каким огромным количеством людей? Это обычно неизвестно. Может, представишь коллег, что они делают для тебя и для программы.М. МАКСИМОВСКАЯ: Мне очень приятно придти не одной, а с кузнецами. Мы подумали, что мы, как эффективный менеджмент, так и заявимся на радиостанцию в наш юбилей. Светлана Елина – мой шеф-редактор 17 лет с января 1997 года. Мы делали новости на «НТВ» утренние, потом дневные, потом вечерние. Ушли вместе в 2001 году. В 2003 году начали опять вместе делать программу « Неделя». Сами поражаемся, вот еще 10 лет в « Неделе» на «РЕН ТВ». 17 лет мы вместе. Мой муж Василий смеется, что мы как две зэчки, которые отсидели вместе 10 лет, а потом у ворот тюрьмы, освободившись, еще о чем-то там мечтаем. Мы так ведем себя, по телефону общаемся вне работы. Не только по телефону. Мурат Куриев – руководитель программы. Человек, с которым работаем с 1999 года. Мурат сделал программу « Герой дня», которая на «НТВ» много лет спешно выходила. С Андреем Норкиным когда в 1999 году мы пришли вести « Герой дня», Мурат был нашим шеф — редактором. И с 2003 года руководитель программы « Неделя». Работаем вместе много лет. Хотелось сюда позвать корреспондента, режиссера. Мы подумали, что одного позовешь, а другие обидятся. Нам как-то будет неловко. « Неделя» уникальное место работы для нас всех. Мы почти со всеми работаем десятилетиями. Женя Матонин с декабря 1996 года, с ребятами большинством мы работали с тех времен. Из новеньких, если о корреспондентах говорить, о лицах « Недели», которых зрители и слушатели знают. Из новеньких там может только Сережа Ерженков, Настя Пак, Рома Супер уже четвертый год работает.
Е. АФАНАСЬЕВА: Я напомню наши средства связи со слушателями, пожалуйста, уважаемые слушатели, если есть у вас вопросы к Марианне Максимовской и ее коллегам, реплики по поводу программы « Неделя», вы можете присылать их на СМС +7-985-970-45-45. Во второй части программы и по телефону сможете и задать. Евгений из Пензы пишет: « Хорошенькая». Очень много вопросов пришло на сайт «Эхо Москвы». Я даже слышала, что вы обсуждали, спросили, что там за вопросы. Большинство спрашивают, как так долго удается продержаться. Действительно, через один вопрос слушатели « Эхо» задают вопросы, например: « Вам кто-то позволяет так смело говорить о некоторых вещах, которые происходят в стране», или « как вы думаете, почему вам разрешают затрагивать темы, приглашать нежелательных людей для нынешней власти». Этот вопрос людям не дает покоя. Почему всем нельзя, а вам можно? Давай сначала спросим ваших коллег.
М. КУРИЕВ: Мне очень жаль, что нет режиссеров сегодня. Они все болеют за ЦСК. Я тоже задаюсь эти вопросом, не знаю на него ответа. Я вообще удивляюсь, как 10 лет это работает. Этот как с тем авиаконструктором, которого на юбилее спросили, чему вы больше всего удивляетесь в жизни. Он сказал, что это все летает. Это все делается сумбурно, шумно, но работает.
Е. АФАНАСЬЕВА: Светлана, а у вас какая точка зрения? Почему вам можно?
С. ЕЛИНА: Я не знаю. Я не могу ответить на этот вопрос.
Е. АФАНАСЬЕВА: Марианна, почему можно Максимовской?
М. МАКСИМОВСКАЯ: 10 лет я отвечаю на этот вопрос. Я придумала формулировку не потому, что я сейчас за ней спрячусь. Так сложился целый ряд факторов и обстоятельств, что нам можно больше, чем нашим другим коллегам, с которыми мы работаем в одном телевизоре. Это очень смешно. Почему? Во-первых, смотрите, мы в 2003 году, тут немножко тот момент, когда земля была раскаленным шаром, как принято говорить. В 2003 году, когда развалилось УЖК.
С. ЕЛИНА: Уникальный журналистский коллектив, это команда, которая ушла со старого «НТВ», когда все происходило. Пришлось по нескольким каналам.
М. МАКСИМОВСКАЯ: В этом УЖК была смесь всего. И ирония, и горечь, и восхищение. Там все намешано. 2003 год, выключают рубильник «ТВС», последнего канала, который приютил остатки УЖК. Лето 2003 года, 22 числа в годовщину Великой Отечественной войны рубильник выключили почти в 4 утра. И мы оказались на улице. Когда раздался звонок через пару дней, Ирена Стефановна Лесневская, руководитель и основатель канала «РЕН ТВ». Она меня позвала для разговора. Я предположить не могла, что она мне предложит готовить итоговую информационную аналитическую программу. Более неподходящего времени для такого предложения придумать было нельзя. Было понятно, что зажимается то, что выросло в стране в 90-е. Наступали тяжелые времена для политической тележурналистики. И вдруг такое предложение. Я его приняла, но сомневаясь. Водила к Ирене Стефоновне мужчин, ведущих. Я абсолютно была уверена, что я могу сделать эту программу. Мы ее можем сделать. Были остатки нашей информационной команды, которая работала над информационным выпуском. Светлана, в частности. Мы понимали, что мы можем сделать этот продукт, что это вызов. Это не так просто. Мы работали в информации, надо было как-то переквалифицироваться. Я себя не видела в качестве ведущей, предполагала, что это исключительно мужская роль. Почему я начала издалека? Это было странно изначально. Была готова концепция, люди, кабели притащили в студию для прямого эфира. Программа готова, все готово, надо ее выпускать. И вот мы начали это делать. Я начала сама ее вести. Тогда сразу это не укладывалось в тренд, что называется. Оно так и не укладывается. Потом, когда поменялось руководство, когда Ирена Стефановна продала канал, нам сказали, что все. Ребята, понятно. Опять не угадали. На фоне всех этих разговоров мы очень много работаем. Все ищут одного человек, кукловода некоего, который распорядился, в этом тоже есть некое понимание людей, которые определяют и идеологию в стране, информационную палитру. Но наше усилие тут тоже есть. Мы, не взирая ни на что, отвечая формально на вопрос, почему вам можно, мы в лепешку разбивались, разбиваемся, продолжим это делать, чтобы выдавать качественный продукт, за который нам не будет стыдно, который не повредит нашей репутации.
Е. АФАНАСЬЕВА: Я хотела спросить коллег твоих. Такой вопрос. Вы до этого делали другой жанр, как и Марианна. Чем отличается подготовка выпуска « Недели», создание информационно-аналитической итоговой программы от всего прочего на телевидении, чем вы занимались. Светлана?
С. ЕЛИНА: Отличается всем. Мне было очень тяжело перестраиваться после информации на информационно-аналитическую программу. Я привыкла, что мы сделали, сняли, выдали. Может быть, где-то не очень хорошо получилось, где-то не успели, где-то не очень хорошо успели. Но это было сейчас, тут же выдается. Информационно-аналитическая программа раз в неделю. Здесь гораздо больше подготовки. Соответственно, несколько иной жанр. Если в сюжете в новостях 2.5-3 минуты показали, рассказали. Сейчас новости тоже стали выдавать сюжеты через человека, через героя, но у нас это все гораздо глубже, гораздо сложнее. Мы должны войти в дом к человеку. Показать события через героя, через его жизнь, через его восприятие. Это несколько сложнее.
Е. АФАНАСЬЕВА: Это С. Елина, она шеф-редактор программы с М. Максимовской. Мурат, я хотела вам задать тот же самый вопрос.
М. КУРИЕВ: Я не только интервью занимался. Я на «НТВ» был еще создателем программы, ток-шоу « Свобода слова». Я думаю, что в нашей программе, Марианна и Света, они такие чистые информационщики, моя задача – убивать в них информационщиков, и стараться добавлять аналитики.
Е. АФАНАСЬЕВА: На примере прошедшей недели. Вы готовили выпуск, который вышел в эфир вчера. Как идет работа? Людям всегда интересно. Расскажите, кто и что делает. С чего все начинается? Мурат, вы как руководитель программы, вы, наверно, распределяете какие-то обязанности?
М. КУРИЕВ: Нет, это происходит более сложным образом. Никто не поверит, если я расскажу. У нас такой понедельник, день, когда мы входим в « Неделю». У нас есть какой-то запас тем, соображения есть, но мы входим, начинаем думать, что лучше. Во вторник у нас происходит большая летучка, на которой мы все вместе рожаем, что называется.
М. МАКСИМОВСКАЯ: У нас ко вторнику должны быть готовы темы на 80%. Они должны быть в наших головах. Мы все должны понимать, как это можно снять. Светлана начала говорить, что мы все делаем через героев, через людей, через их истории. У нас очень густонаселенные сюжеты. Мы не просто должны найти героев, мы должны найти угол зрения на проблему. Мы должны уловить тренд. Что имеет в виду Мурат, когда говорит, что мы информационщики? Есть событие, оно может быть любопытным, интересным, классным, но это не тенденция. И тогда оно в меньшей степени годится для нас. Больше оно годится для новостей. Тут надо уметь чувствовать, что наше. Улавливать тенденции и тренды – это очень сложно.
Е. АФАНАСЬЕВА: В большинстве выпусков есть авторская работа, как я понимаю. Не только в студии.
М. МАКСИМОВСКАЯ: Я называю себя автором этой программы. Я себя как раз бью по рукам, чтобы не давить. Я понимаю, что с меня спрос. Я отвечаю за то, что у нас получится у всех вместе взятых. Я пытаюсь не давить, не навязывать свою точку зрения.
М. КУРИЕВ: Мне иногда кажется, что ее мало в комментариях, в чем-то еще. Я говорю, что ты лицо этой программы, ты должна быть.
М. МАКСИМОВСКАЯ: Я пытаюсь отдать мысль корреспонденту. Я пытаюсь отдать эмоцию, ощущение, которое должно у зрителей родиться. Мы же классический итоговый журнал. Мы в силу возможностей развиваем жанр репортажа, как короля информации.
Е. АФАНАСЬЕВА: Дмитрий пишет: « Бывший коллега по «РЕН ТВ» позорного периода 6-7 года. Марианна молодец. Помню позорные ежедневные совещания, где директор и временный программник объясняли, как делать публицистику на канале. Стыдоба была слушать все это лицемерие. Кроме Марианны все молчали. Удачи вам». После выпуска новостей мы продолжим разговор в студии. Так внезапно оказалось, что уже 10 лет программе « Неделя» с М. Максимовской. Сегодня в студии Марианна сама, Светлана Елина – шеф-редактор, и руководитель программы Мурат Куриев. Мы продолжим через несколько минут.
Е. АФАНАСЬЕВА: Мы продолжим программу « Телехранитель». В студии Елена Афанасьева. Говорим сегодня о десятилетнем юбилее программы « Неделя» с М. Максимовскоя. 11 сезон пошел программы. 10 лет назад они начали свою программу в эфире. Пресняков Сергей пишет: « Марианна, эфир в день выборов был бесподобен. Удачи вам». Люди спрашивают: « Неужели нельзя было сместить: « (НРЗБЧ), неужели было нельзя сместить в отпуск? Из-за предвыборной кампании?»
М. МАКСИМОВСКАЯ: Я надеюсь, что сместят единый день голосования. Не для того, чтобы не портить лично нам отпуск. Август – мертвый сезон. В стране и на телевидении. Вот это безумное решение властей назначить голосование на начало сентября – это абсолютная нелепость. Я за то, чтобы они сместили на ноябрь, допустим.
Е. АФАНАСЬЕВА: Слушатель пишет: « Вы работаете на Запад и США против родины – России?»
М. МАКСИМОВСКАЯ: Можно мы просто гомерически сделаем « ха-ха-ха».
Е. АФАНАСЬЕВА: Сергей спрашивает: « Прокомментируйте, пожалуйста, высказывание Романа Супер, который написал, что это был последний сезон. У вас все так плохо или вы надеетесь пережить и этот год?»
М. МАКСИМОВСКАЯ: Он туда ничего апокалипсического не вкладывал.
Е. АФАНАСЬЕВА: «Не думали ли вы, чтобы пригласить на передачу Д. Медведева? Он, кстати, всегда неравнодушен к вашему творчеству».
М. МАКСИМОВСКАЯ: Заманчивое предложение. Я с ним 2 раза делала интервью в формате 4 корреспондента. Его последнее интервью было в президентском качестве. Кажется, первое на посту премьера. На тот момент мне казалось, что этого достаточно, но почему бы и нет.
Е. АФАНАСЬЕВА: Артем спрашивает: « Кого вы считаете достойными конкурентами среди итоговых информационных выпусков в воскресное время или итоговый выпуск на НТВ?»
М. МАКСИМОВСКАЯ: Мне нравится, как работает Ирада Зейналова не только потому, что мы одной группы крови, что называется. Я — репортер, она тоже репортер. Я в ней это чувствую. Это ее, ей очень подходит эта работа. Она максимально здорово делает свою программу на первом канале.
Е. АФАНАСЬЕВА: Макс пишет: « Владивосток с вами. Ждет открытия кор.пункта. Рады работать». Мурат, это вам.
М. КУРИЕВ: Хорошо.
Е. АФАНАСЬЕВА: Очень много реплик, вам желают удачи. Все прочесть не смогу. «Раз в неделю маловато, хотя ваша программа – супер». « Вы считаете, в ( НРЗБЧ) смело задавали вопросы Путину?»
М. МАКСИМОВСКАЯ: Если честно, то не очень. Но вопрос про узников Болотной прозвучал, и, слава богу.
Е. АФАНАСЬЕВА: Суриков спрашивает: « Вы лично можете устроить на «НТВ» интервью с Навальным? Или хозяин «РЕН ТВ» тоже Путин?»
М. МАКСИМОВСКАЯ: Я лично устраивала интервью с Навальным, когда еще Навального мало кто знал. Я же с ним записала первое интервью, которое Алексей дал телевидению. Я у него интервью и взяла.
Е. АФАНАСЬЕВА: Линес: « Марианна, добрый вечер. Как вы думаете, почему оставили название канала «Рен», ведь практически от канала Лесневской ничего не осталось, по-моему, только вы».
М. МАКСИМОВСКАЯ: Игорь Прокопенко работал во времена Ирены Стефановны. Работает сейчас. Еще могу назвать несколько программ. Хотя дух другой. Ирена Стефановна – удивительная женщина. Спасибо ей за все. Мои коллеги, света и Мурат, присоединятся. Благодаря ней мы делаем то, что мы делаем. Благодаря ней нам 10 лет, но не только ей. А. С. Орджоникидзе, я хотела бы поблагодарить. Это нынешний генеральный директор «Рена». Это очень важно, когда ты чувствуешь поддержку во всем, вплоть до того, когда кто-то заболевает в программе, я понимаю, что этот вопрос, если его можно решить организационными методами, я приду к Александру Сергеевичу и получу максимальную поддержку, помощь. Это касается не только помощи человеческой, но и во многом в профессиональных вещах благодаря нему мы тоже существуем. Ему большое спасибо. Говорю это с чистым сердцем.
Е. АФАНАСЬЕВА: Роман спрашивает: « А есть ли те, кого вам не дадут позвать. И кто они?» Мурат, кого не дают звать?
М. КУРИЕВ: Я даже не сталкивался. Я не помню за 10 лет, чтобы нам категорически запрещали кого-то позвать. Наверно, мы не позовем фашистов, но мы их и раньше не звали. Когда все говорят, как вам удается, кто вас цензурирует. На самом деле, другие коллеги не имеют такой свободы, мы ее имеем. Мы зовем всех. У нас всех табу.
М. МАКСИМОВСКАЯ: Эфир – не наша собственность. Я рассказываю обо всех деталях и подробностях, что мы собираемся показать по телевизору. Но тут я тоже должна сказать, что абсолютно нет давления человека с бейсбольной битой, который сзади стоит. Не цензура, не самоцензура в том классическом виде, в котором она давно существует на телевидении, у нас нет. Мы себя ограничиваем в вещах, которые очевидны абсолютно. Много посвящаем времени межнациональным проблемам, которые остро стоят в нашей стране. Вопросы ксенофобии, отношений разных народов и многим другим проблемам. Я и так слежу за каждым словом, которое у нас произносится в эфире, просто доскональным образом. Светлана, как человек руки-ножницы. У нас же хронометраж существует, а каждый автор приходит, кладет кассету, у меня 8.40 и уходит. 8.40 э то еще хорошо. Мы вместе этим занимаемся в субботу. ( НРЗБЧ) До эфира, потому что ухожу, я где-то в пять утра с работы в пятницу возвращаюсь, а в 10 должна прийти обратно. Света приходит раньше, уходя ночью. Пытается на первый прямой ( НРЗБЧ) эфир привести в какое-то соответствие по хронометражу и всему остальному.
Е. АФАНАСЬЕВА: Таня спрашивает: « Кто владелец канала сейчас? Для какой аудитории канал позиционируется?»
М. МАКСИМОВСКАЯ: С владельцами нашими, акционерами. Кроме физических лиц кто там есть? Не буду отвечать сейчас, потому что запутаюсь точно. Я примерно представляю, как и все остальные, кто владеет каналом. Могу ошибиться. Могу сказать, что я наших акционеров никогда не видела в глаза. У нас менялась ориентация за последние годы на ту или иную аудиторию. Ориентировались на мужчин средних лет, теперь, по-моему, опять на женщин.
Е. АФАНАСЬЕВА: У меня ощущение, что аудитория « РЕН ТВ» совершенно разная.
М. МАКСИМОВСКАЯ: Есть такое понятие – целевая аудитория. Вполне наукоемкое понятие. Мы представляем, кто наша целевая аудитория. Она у нас есть.
Е. АФАНАСЬЕВА: Уважаемые слушатели, еще раз напоминаю: +7-985-970-45-45. Вы можете дозваниваться: 363-36-59. Код Москвы – 495. У меня вот какой вопрос. Все работали на «НТВ», скоро 20 лет «НТВ». 20 лет назад это была совершенно не такая компания, которая сейчас в эфире. « НТВ» — это что для вас?
М. МАКСИМОВСКАЯ: Что-то другое, конечно.
С. ЕЛИНА: Это большой кусок и нашей жизни.
М. КУРИЕВ: Это очень яркий кусок.
Е. АФАНАСЬЕВА: Давайте попробуем принимать звонки. Возьмите наушники. 363-36-59. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ 1: Здравствуйте. Меня зовут Энвер, я из Уфы. Уважаемая Марианна, я вас обожаю. Я вспоминаю много лет назад, когда вы сидели за одним столом с Путиным, мне было так жалко видеть ваши бледные лица, и С. Сорокиной, и у вас. У него был такой взгляд. Мне много лет. За эти много лет вы выдержали, такая хрупкая, обаятельная женщина, у вас появился сейчас такой стержень, который нельзя согнуть и сломать. Спасибо большое за то, что вы есть.
Е. АФАНАСЬЕВА: Спасибо большое за звонок. Мне кажется, появился – это неправильное определение. По-моему, он всегда у нее был.
М. КУРИЕВ: 10 лет – это такой вопрос мотивации. Заниматься, делать это, продолжать. В понедельник в районе 2-х часов дня звонит мне маленькая, хрупкая женщина и жестко мотивирует, что сразу хочется работать.
Е. АФАНАСЬЕВА: Добрый вечер!
СЛУШАТЕЛЬ 2: Меня зовут Михаил, я из Москвы. Я слышал, что вы сказали, что нет цензуры и самоцензуры. Не подскажите, вопрос вашим гостям, когда они в последний раз приглашали Явлинского, Каспарова, Навального?
Е. АФАНАСЬЕВА: Пару минут назад только Марианна ответила на вопрос, когда приглашала Навального. Человек не слушает эфир, но потом он говорит: « А Каспарова, Навального позовете». Все гости, которые сюда приходят, если они не из развлекательного сегмента телевидения, а из информационно-аналитического, вопросы эти обязательно будут.
М. МАКСИМОВСКАЯ: У меня тоже сначала реакция объяснить именно этому человеку, что был. Сейчас я вам скажу, когда был последний раз. На самом деле, это характерные вещи. Говорит об отношении к зомбоящику. Это в каком-то смысле понятно, объективная реальность. Обидно, с одной стороны, с другой стороны, телевизор заслуженно получает такое отношение. А мы рикошетом получаем такие вопросы, которые нам адресовать не надо.
Е. АФАНАСЬЕВА: Вопросов очень много. «С телеканалом « Дождь» работать не хотите ли?» — спрашивает Алкид из Пензы.
М. МАКСИМОВСКАЯ: Я хочу работать с телеканалом « РЕН ТВ».
Е. АФАНАСЬЕВА: « Вы сейчас, а не три года назад, пригласите Навального. Съездите на квартиру к Удальцову. Слабо? И к Развозжаеву в КПЗ?» — Роман.
М. МАКСИМОВСКАЯ: К Развозжаеву Леониду. Сколько сюжетов было! И в квартире Удальцова, про которого все забыли.
М. КУРАЕВ: У подъезда.
М. МАКСИМОВСКАЯ: В квартиру нельзя, к нему мы очень хотим в квартиру. Его жена обычно выходит к подъезду и рассказывает, что там происходит. По условиям его ареста он не может давать интервью. Все остальные, опять-таки.
Е. АФАНАСЬЕВА: Давайте еще звонок. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ 3: Добрый вечер. Меня зовут Сергей. Можно вопрос Марианне задать? Любимые книжки, писатели? Что читаете?
М. МАКСИМОВСКАЯ: Читаю я Басинского сейчас « Святой Лев». Интересная книжка. Про отношения отца Ионна Кронштдского и Льва Толстого. Книга намного глубже. Любимый писатель – Натан Эйдельман. Я люблю историю. В этом смысле мы с Муратом одной группы крови. Он профессиональный историк. Автор книжки про Веллингтона, железного герцога, человека, который почти победил Наполеона. Преподавал историю. Я тоже одно время преподавала историю на дилетантском уровне. Очень ее люблю.
Е. АФАНАСЬЕВА: У нас звонок. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ 4: Добрый вечер. Меня зовут Павел, Москва. У меня вопрос такой: как себя чувствовала Марианна, когда брала интервью у Рамзана Кадырова?
М. МАКСИМОВСКАЯ: Я много раз брала у него интервью. Я приезжала в Чечню каждый раз. В первый раз приехала в 2007 году ради интервью с Кадыровым. Это широкая гамма эмоций. Он очень интересный персонаж. Не хочу его обидеть. Он невероятно интересен.
Е. АФАНАСЬЕВА: Послезавтра у вас будет летучка. Есть то, что вы точно можете сказать, что в следующую субботу будет в эфире, если мир не рухнет, тема не поменяется.
М. МАКСИМОВСКАЯ: Болотное дело. Кучу сюжетов сделали. Но там много событий. Не только в связи со словами Путина, что можно подумать об амнистии. Там есть конкретика, о которой можно поговорить. Еще у нас несколько тем есть. У нас есть бумажка. Я пишу там: неделя, число, и суперложный. Суперложный – это бумажка формата А4, на которой я пишу темы недели. Она называется – суперложный. К середине недели это все еще суперложный. К пятнице ложный монтажник. К субботе он за несколько минут до эфира приобретает статус — правильного. Слово « ложный» уходит.
Е. АФАНАСЬЕВА: Смотрите ли вы американский сериал «Newsroom». Если смотрите, то какие ощущения он вызывает у вас?
М. МАКСИМОВСКАЯ: Представляете, нет. Эти две кривые не сошлись.
М. КУРИЕВ: Я смотрю. Я смотрю очень много американских сериалов. Мне не очень интересно было смотреть сериал «Newsroom».
Е. АФАНАСЬЕВА: Скажите, уважаемые коллеги, 10 лет. Посчитать выданного в эфир, снятого невозможно? Все равно всегда остается что-то в сухом остатке. Самый яркий сюжет или что-то, что было за 10 лет? Мурат?
М. КУРИЕВ: Знаете, я не буду вспоминать какой-то яркий сюжет. Я хочу сказать, что, я думаю, мы 10 лет работаем потому, что у нас уникальный журналистский коллектив. Мы, что редко бывает на телевидении, очень хорошо друг к другу относимся, дружим. У нас коллектив, в котором комфортно и приятно работать. Для меня лично это самое главное, что есть в программе.
Е. АФАНАСЬЕВА: Светлана, а если что-то, что вы в эфир выдали. Самое яркое?
С. ЕЛИНА: Я тоже не могу сказать, что самое яркое. Я могу сказать, что события прошедшие, может быть, они были 10 лет назад, 12 лет назад, я вспоминаю по картинкам и потому, как мы это показывали. Эта удивительная человеческая память, когда вдруг возникает картинка. Не помнишь, как зовут героя. Но помнишь, как он выглядел, что он говорил. Я помню эфир 8-го сентября, очень хорошо пока помню. Это был спецвыпуск.
Е. АФАНАСЬЕВА: Марианна?
М. МАКСИМОВСКАЯ: Это плевок в вечность. Это то, чем мы занимаемся. Оно же долго не хранится. Это такая сиюминутная история. Я понимаю, о чем Света говорит. 20 лет ты живешь в этом ритме. Я 22 года на телевидении. Это совершенно другое восприятие. Я не умею отдыхать. У меня такой резкий перепад темпа жизни. Здесь, когда счет на секунды в буквальном смысле, ты привыкаешь к этому. Ты учишься принимать решение за долю секунды. Тут вдруг ты под пальмой. Время течет по-другому. Это ломка чудовищная. Все нормальные, долбанутые на всю голову телевизионщики, а вот перед вами ровно такие люди, они воспринимают мир, время течет по-другому. Света права. У меня ровно так за последние 20 с лишним лет, у меня они перед глазами проходят в виде скриншотов тех сюжетов, которые мы выдавали за эти годы в эфир. Не самая скучная палитра.
Е. АФАНАСЬЕВА: Мы говорили о десятилетии программы « Неделя» с М. Максимовской. С самой Марианной. С людьми, с которыми она эту программу все эти годы делает. Светлана Елина – шеф — редактор программы. Мурат Куриев — руководитель программы « Неделя» с М. Максимовской. По больше вам этих скриншотов и той стабильности. Не всегда же гонять по каналам, как это было 10 лет назад. Пусть дальше программа отмечает на декады свои юбилеи. С вами была Елена Афанасьева. Всего доброго
echo.msk.ru