Китч: стиль, безвкусица или ругательство?
«Какой китч!» — фраза, эквивалентная «Фу, блин!», только применительно к дизайну и предметам искусства. Кому-то, в лучшем случае, вспомнится при слове «китч» Леди Гага, кому-то – слащавые штампованные поделки из тех, что можно получить в офисе в подарок на Новый год.
Но что же на самом деле такое китч, откуда взялось это слово? Всегда ли оно было оскорблением и не стало ли, случайно, похвалой в последние годы? Рассказываем.
«Официально понятие «китч» (нем. kitsch) вошло в обиход в 60-х годах XIX века, и использовалось как синоним слов «пошлость», «дешёвка» или «безвкусица» — для предметов массового производства и сомнительной художественной ценности. Слово восходит к двум немецким глаголам: kitschen — «халтурить» и verkitschen — «впаривать». Собственно, эти два слова дают исчерпывающее описание того, как и зачем создавались предметы в стиле китч.
Если подумать, то убранство квартиры среднего советского гражданина состояло из китча чуть более чем полностью. Фарфоровые аляповатые сервизы и хрустальные конфетницы, пастушки и слоники в витринах, люстры с «дворцовыми» подвесками на потолках высотой 2.5 метра – блеск и нищета советских интерьеров заставили бы упасть в обморок целую роту денди. Но у жителей СССР было хотя бы относительное оправдание: достать что-либо другое было сложно, дореволюционные интерьеры считались скорее антипримером (и объектом фрейдистской зависти), а уюта – и тем более статуса – хотелось. У жителей Германии XIX века такого оправдания не было.
У быдла есть особенность:
Оно — всегда не ты.
И это восхищает.
Г. Л. Олди
Феномен возникновения китча хорошо описал американский арт-критик Клемент Гринберг в своей работе «Авангард и китч»[1]. По его мнению, китч – это продукт урбанизации общества и ликвидации неграмотности. Если раньше культура в её «высоком» смысле была доступна только умеющим читать и писать, и сама по себе задавала порог вхождения – то с переселением сельских жителей в города и обучением их письму и чтению она «опопсилась».
Видя, как всё устроено у богатых, но не совсем понимая, зачем это нужно, общество ответило китчем: предметами, существующими больше для статуса и «чтобы не хуже чем у соседа» (а то и у дочери миллионера Вандербильта!). Как выразился сам Гринберг:
«Для того чтобы удовлетворить спрос нового рынка, был изобретен новый товар – эрзац-культура, китч, предназначенный для тех, кто, оставаясь безразличным и бесчувственным к ценностям подлинной культуры, все же испытывал духовный голод…».
Если у вас получилось прочесть эту фразу без брезгливых интонаций – возьмите себе конфетку (надеюсь, не из хрустальной конфетницы). У меня не вышло.
Здесь нам открывается другая – и очень важная! – сторона китча: возможность деятелей искусства причислять себя к «не таким». Назвать работы конкурента по цеху китчем стало оскорблением, сравнимым с проклятием семьи до седьмого колена и любимой собачки. Очень скоро не осталось практически никого, чьи работы не назвали бы китчем хоть раз. Модернисты крыли приверженцев академического стиля, авангардисты – романтиков, и даже сам Вильям Бугро, профессор французской Высшей школы изящных искусств, не избежал этой участи.
Этот круговорот, в свою очередь, породил сонм творческих личностей, которые компенсировали недостаток таланта попытками уйти от определения китча как можно дальше. Они избегали понятных сюжетов (в идеале – сюжетов вообще), излишней сентиментальности и однозначно распознаваемых эмоций – гордясь не уровнем своих работ, а тем, что они ничем не напоминают массовое искусство. При этом такие личности неукоснительно следовали главному правилу китча: принесение художественной ценности в жертву статусу (в данном случае статусу того, кого в современном Интернете называют «небыдло» [2]).
В своей диссертации «Китч как социокультурный феномен» [3] Н. А. Конрадова очень удачно подводит итог: не существует однозначных критериев китча – и бывали случаи, когда отношение к одному и тому же произведению колебалось по синусоиде от «попса» до «шедевр». Китч – это понятие, которое слишком зависит от моды, мнения популярных критиков и того, что сегодня считается пошлым, а что – элитарным. Даже если Вселенная сжалится над человечеством и большинству начнут нравиться произведения «высокого» искусства – всё равно найдутся те, кто назовут это китчем и создадут элитарную контркультуру. Потому что могут.
«На мизинце левой руки красовалось огромное кольцо; на последнем же суставе безымянного […] настоящее золотое с припаянными к нему железными звездочками. Но, чтобы выставить напоказ и другие драгоценности, он обнажил до самого плеча правую руку…» [4]
Петроний, «Сатирикон».
І век н.э. Хотя казалось бы…
Описанию вольноотпущенника Тримальхиона не хватает только малинового пиджака для полноты образа. Но несмотря на наличие массивных перстней, браслетов (и таки малинового плаща!) Тримальхион не «новый русский» — он «новый римлянин». Однако на своём пиру, красочно описанном в «Сатириконе», он вытворяет такое, что хватило бы на целый сборник анекдотов из девяностых. Его дом и образ жизни – это идеальное описание китча по-древнеримски, которое Петроний – прозванный современниками «арбитром изящества» — высмеивает в каждом его аспекте.
Название китчу могли придумать и в XIX веке, но его описания встречаются на протяжении всей истории, начиная от античности. И, как видим, в них мало что меняется. В эпоху буржуазных революций появился термин «нувориш» (от фр. «новый богач») – за которым прочно закрепилась слава Тримальхиона и, позже, любовь к китчу. Неизвестно, была ли это месть обиженной аристократии, или разбогатевших буржуа действительно тянуло на фарфоровых пастушек и бесконечные тарелки – но слово «нувориш» стало почти синонимом безвкусицы.
Теперь рынок откликался на новый запрос, и китч обрел «второе дыхание». Привыкшие к дешёвому масс-маркету потребители получили новый статус. И чтобы подчеркнуть этот статус, они хотели тот же масс-маркет, но в золоте и с камнями. Именитые ювелиры и художники плакали, кололись, но брали заказы, под которыми и подписываться-то было стыдно.
Бесконечные амуры, херувимы, лепнина и позолота по принципу «чем больше — тем лучше» воспроизводили дворцовый стиль по букве – но по духу они были ближе к заклеенной постерами комнате подростка, чем к Лувру. Увы, явление не только не сошло на нет, но и достигло кое-где терминальной стадии в виде золотых батонов, портретов в облачении Цезаря и шубохранилищ.
Технически, под определение китча – как дешёвых товаров низкого качества, не несущих художественной ценности – это уже не подпадает. Ведь практически всё в таких интерьерах является штучной работой, на которую бессмысленно и беспощадно убиты сотни и тысячи человекочасов. И тем не менее, всё вместе отлично имитирует китч. Если какая-то часть деятелей искусства пытается отойти как можно дальше от массовой культуры, то другая половина сдаётся – и начинает повторять её, но уровнем выше, для новой элиты. Для завершения этого кольца страданий не хватало только оформления китча как самостоятельного стиля…
Интересно почитать: Ар-деко. На пересечении классики и современности
«Почему художественная критика относилась к нему с пренебрежением, не так просто объяснить. Возможно, потому что Кинкейд выдавал китч, хотя даже арт-критикам трудно отделить китч от искусства».
Д. Томпсон. Супермодель и фанерный ящик.
«Не можешь победить — возглавь». Истории неизвестно, кто первый устал от того, что его работы обзывают китчем, и решил возвести оный в ранг стиля – но факт остаётся фактом: теперь «быть не таким как все» значит – быть таким как все, но лучше чем все. Китч как стиль – это воплощённый сарказм, ирония
(если не прямая издёвка) над «естественными» его проявлениями.«быть не таким как все» значит – быть таким как все, но лучше чем все
Как и у любого другого стиля, у китча сформировалось несколько основных направлений. Одно из них – люмпенский китч: агрессивный, яркий, с граффити, покрывающими голые стены, занавесками из полиэтилена и дешёвой пластиковой мебелью (которая может выглядеть, словно только что с помойки, но стоить как средняя столичная зарплата). Общее впечатление заставляет проверить кошелёк и вспомнить, точно ли ты с того района.
Бунтарскому настрою люмпенского китча противостоит китч романтичный. Смертельно опасные для аллергиков и астматиков, комнаты в стиле романтического китча полны розового, пушистого, кружевного и вышитого. Стили кантри, прованс и домика Барби смешиваются в нём в таких неестественных пропорциях, что создают эффект, который не снился и Лавкрафту. Сложно поверить, что под слоями ковриков с Hello Kitty не спрятана пентаграмма – уж слишком наигранно выглядит вся эта невинность.
Разумеется, не обошли вниманием и псевдороскошь. Неискушённому глазу сложно определить: дизайнерская ли это ирония, или просто владельцы квартиры недавно получили назначение на новую должность в администрации – но сведущие люди говорят, что критерии существуют. Главным из них считается чувство комфорта. Если вы не склонны разводить страусов на заднем дворе, но вам приятно находиться в таком интерьере – скорее всего, тут «постарался» не плохой вкус владельцев, а хороший – их дизайнеров.
Как украсть дом: плагиат в архитектуре
Главный принцип создания интерьера в стиле китч – «всё лучшее сразу». Можно зарисовать все стены граффити и заклеить постерами – а можно передать привет фарфоровым пастушкам и устроить интерьер в стиле люмпеновского китча, «во дворе перевернулся грузовик с дефицитом». Можно параноидально следовать классическому стилю, с лепниной даже в туалете (тем более – в туалете!), или сочетать неоновые лампы с китайскими вазами и леопардовой шкурой для создания эффекта «дорого-богато». Можно следовать хоть какой-то логике кукольного домика, собирая, например, только розовое – или просто тащить домой всё «няшное» в неограниченных количествах.
Если вам удастся создать интерьер, в котором вы не заработаете мигрень за час и желание немедленно сбежать оттуда за сутки – поздравляю, вы выполнили высшую фигуру дизайнерского пилотажа: освоили китч и со вкусом поиронизировали над отсутствием вкуса. Теперь у прекрасного в этом мире немного больше шансов на выживание.
Текст: Дарья Цепкова
Иллюстрации: Елена Зублевич
Ар-деко: на пересечении классики и современности
«Суровый стиль»: романтическое лицо официального искусства 1960-х
Эстетика девяностых: какими мы были
От ар-нуво до ар-деко: эстетика и семиотика
Жизнь без понтов. Конструктивизм как архитектурный стиль и мировоззрение. Часть I
Женщины-художницы эпохи Ренессанса
Кандинский, Мондриан, Малевич: общие пути беспредметного искусства
Эффель, Ларсон, Бидструп: на что способны короли карикатуры?
Фриденсрайх Хундертвассер: исцелить архитектуру — и себя
Источники и ссылки:
[1] Авангард и китч. Клемент Гринберг. 1939
[2] Небыдло. Луркмор.
[3] Китч как социокультурный феномен. Н. А. Конрадова. Москва. 2001
[4] Античная литература. Б. А. Гиленсон
[5] Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства. Дональд Томпсон.
суть стиля китч, его особенности в искусстве, история возникновения. Примеры дизайна интерьера в стиле китч
Китч (от немецкого kitsch — «безвкусица») — это термин в искусстве, используемый для обозначения ориентированных на широкого покупателя низкокачественных предметов массовой культуры. Китч — это противоположность высокого искусства, лишенная эстетической ценности и оригинальности. Это слово в большинстве случаев имеет негативный смысл и используется для обозначения вульгарных, пошлых или излишне сентиментальных образцов продукции массового производства.
Китч — это уникальный культурный феномен, который подкупает широкие массы своей доступностью и внешней эффектностью. Он паразитирует на популярных образах и вызывает у людей противоречивые чувства: от восхищения до полного неприятия.
Особенности китча
Несмотря на то, что слово «китч» вызывает у большинства людей негативные ассоциации, этот культурный феномен сегодня используется в различных сферах деятельности человека:
Для китча в живописи характерно полное отрицание авторитетов и ярко выраженное стремление к эпатажу. В этом он очень близок к современному авангардному искусству, но в отличие от последнего не несет глубокой эстетической и смысловой нагрузки.
В рекламной индустрии китч по праву считается одним из наиболее действенных способов воздействия на покупателя. Провокативные и вульгарные образы надолго запоминаются зрителю, в том числе, на уровне подсознания.
Китч многие годы пользуется огромной популярностью среди представителей шоу-бизнеса, потому что вызывает бурное обсуждение публикой:
- экстравагантных нарядов;
- неожиданных поступков;
- провоцирующих высказываний;
- шокирующих презентаций звезды.
В дизайне интерьера китч еще несколько десятилетий назад стал полноправным и модным стилем, для которого характерны следующие особенности:
- обилие беспорядочно расставленных по комнате банальных безделушек;
- грубое смешение разных, абсолютно противоположных по своей сути стилей;
- чрезмерное количество декора;
- агрессивные комбинации цветов.
Китч в наши дни глубоко проник в повседневную жизнь человеческого общества. Он окружает нас со всех сторон и является неотъемлемой частью глобальной мировой культуры.
История китча
История китча насчитывает более 150 лет. Впервые этот термин появился в 60-х годах XIX века в Германии для обозначения дешевых картин и эскизов мюнхенских художников. Такие работы хорошо покупали мелкие буржуа, чтобы украсить ими свои скромные жилища.
Уже через несколько десятилетий словом «китч» начали называть любые низкокачественные предметы декора, созданные по традиционным стереотипам и имеющие мало общего с настоящим искусством. Из Германии этот термин быстро распространился по всей Европе и стал общепринятым в западном обществе.
С начала ХХ века китч значительно расширил сферу своего влияния. В период революционных преобразований в искусстве и обществе ему без особых усилий удалось проникнуть в кинематограф, рекламный бизнес и театр.
Во второй половине ХХ века интерес к китчу только усилился, чему способствовало появление новых революционных стилей в изобразительном искусстве — поп-арта и концептуализма. Оба этих направления декларировали кардинально противоположные китчу принципы творчества.
Приверженцы концептуализма отрицали значение формы и признавали только важность художественной идеи при создании своих произведений. Сторонники стиля поп-арта, в свою очередь, пытались по-новому взглянуть на общество массового потребления и насмехались над его ценностями.
Но появление новых стилей в искусстве не привело к снижению уровня популярности китча среди широких слоев населения. Он по-прежнему оставался востребованным в мировой культуре, невзирая на изменения модных тенденций и вкусов.
В Советском Союзе китч также получил большое распространение во многих сферах быта. Ярким примером его применения в архитектуре можно по праву считать унылую застройку городов стандартными многоэтажками в период 1960-80 годов прошлого века. В интерьере квартир советских людей также зачастую господствовал китч, чему способствовал мизерный выбор товаров массового потребления. Ярко выраженными символами дурного вкуса в те времена были стандартные мебельные стенки, однотипные люстры и вульгарный декор в виде фарфорового набора «Рыбки» в каждой квартире.
Относиться к китчу можно по-разному, но нельзя не признать его огромное влияние на современную культуру и востребованность в самых разных сферах нашей жизни.
На портале Very Important Lot можно принять участие в аукционах искусства и приобрести уникальные шедевры антиквариата. Наш сайт также дарит всем желающим возможность напрямую купить оригинальные картины у современных художников.
Художники по направлению: Китч — WikiArt.org
направление
Кич (нем. Kitsch — халтурка, безвкусица, «дешёвка») — одно из ранних стандартизированных проявлений массовой культуры, характеризующееся серийным производством и статусным значением. Ориентирован на потребности обыденного сознания.
Так как слово вошло в употребление в ответ на большой объём появившихся в XIX веке художественных работ, в которых эстетические качества были перепутаны с преувеличенной сентиментальностью или мелодраматичностью, китч наиболее близко ассоциируется с искусством сентиментальным, приторным или слезливым, однако это слово можно применить к предмету искусства любого сорта, неполноценному по подобным причинам. Независимо от того, выступает ли он сентиментальным, эффектным, напыщенным или креативным, китч называют ужимкой, подражающей внешней стороне искусства. Часто говорят, что китч опирается только на повторение условностей и шаблонов и лишён творческого начала и подлинности, демонстрируемых истинным искусством.
Понятие «китч» возникло в Германии в 1860 году для обозначения художественных предметов, которые производились для американских покупателей и продавались на европейских вернисажах. Происхождение слова восходит к двум немецким глаголам: kitschen (делать кое-как) и verkitschen (продавать совсем не то, что заказано). Эти предметы обладали низкой стоимостью и низким художественным качеством. Китч сразу же стал оппозицией дорогому, высокому, аристократическому искусству. Поскольку китч имеет негативный смысл («дешевка»), то у него отсутствует устойчивый и бесспорный денотат (образец). Чаще всего он проявлялся в статуэтках, открытках и картинах, которые приобретались «для уюта». Китч исполнялся профессиональными мастерами, однако был ориентирован на стандартизированный усредненный вкус. Иногда примером китча могут называть сувениры.
Слово со временем стало означать «состряпывание (произведения искусства) наскоро». Китч стали определять как эстетически обеднённый объект низкопробного производства, предназначенный скорее для идентификации новоприобретённого социального статуса потребителя, нежели для пробуждения подлинного эстетического чувства. Китч считали эстетически скудным и сомнительным в нравственном отношении, заставлявшим жертвовать эстетической стороной жизни, обычно, хотя и не всегда, ради обозначения социального статуса.
В китче красивость подменяет собой красоту, а все настоящие чувства заменяют фальшивая сентиментальность и наигранная мелодраматичность.
Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →
Википедия: https://ru.wikipedia.org/wiki/КитчКИТЧ — информация на портале Энциклопедия Всемирная история
КИТЧ — отбозначение художественной продукции, относящейся к области массовой культуры.
Применимо ко всем отраслям последней: архитектуре, изобразительному и прикладному искусствам, музыке, литературе, театру, кинематографу и др. Предположительно термин «китч» сформировался на художественных рынках Мюнхена в 1860-1870-х годах, где этим понятием обозначали дешёвые произведения живописи, приобретаемые представителями буржуазии, которые имитировали собирание предметов знатоками, стремясь таким образом приблизиться к их статусу. Распространение понятия приходится на 1920-1930-е годы, когда китч в трудах Т. Адорно, Г. Броха, американского критика К. Гринберга осознаётся как противоположность авангардизма.
Выделение этого явления связывают с промышленной революцией и урбанизацией жизни в Европе и США, благодаря которым сформировался слой потребителей массовой культурной продукции. Это, в свою очередь, привело к стремительному развитию в структуре художественной жизни области, промежуточной между профессиональным искусством и фольклором, частью которой стал китч (сувениры, безделушки, поп-музыка, реклама, комиксы, «бульварная» литература, массовая кинематографическая и полиграфическая продукция и др.). В отличие от профессионального искусства, китч не индивидуален, в отличие от фольклора — лишён фундаментальной архетипичности.
Принципиальной характеристикой китча является подражание высокому искусству различными способами: использование цитат и характерных приёмов из известных произведений, которые китч механически перерабатывает; имитация его воздействия (китч стремится вызвать в зрителе сильные чувства простыми средствами, поэтому его основные черты — сентиментальность и претенциозность). В современном обществе китч играет важную роль в культуре потребления; его предметы могут быть дорогостоящими, являясь для владельца средством подтверждения собственного высокого социального статуса.
Практически с момента осознания китча как специфического культурного явления он стал предметом рефлексии не только критической, но и художественной, темой профессионального индивидуального искусства, иронизирующего над штампами массового искусства (дадаизм, поп-арт и др.). Постмодернизм, стирая границы между «высоким» и «низким» искусством, размывает тем самым первоначальное значение понятия «китч» и, реабилитируя его, включает, наряду с другими приёмами, в арсенал современных художественных средств.
Иллюстрация:
Китч. «Портрет четы Арнольфини». Макет по мотивам одноимённой картины Я. ван Эйка (1434, Национальная галерея, Лондон). Раскрашенный воск, ткань, дерево. 20 в. Музей восковых фигур (Буэна-Парк, штат Калифорния).гри.- оигпа1. ги/е-2ри/2009/4.
4. Каргин А. С. Народная художественная культура. -М., 1977. — С. 18.
5. Маркарян Э.С. Узловые проблемы теории культурной традиции // Сов. этнография. — 1982. — № 2.
6. Народная культура в современных условиях. — М., 2000.
7. Ожегов СИ. Словарь русского языка. — М., 1964. -С. 794.
8. Сарингулян К.С. О регулятивных аспектах культурной традиции // Сов. этнография. — 1981. — № 2. — С. 99.
9. Словарь русского языка: В 4 т. — М, 1988. — Т. 4. -С. 396.
10. Скороходова Т.Г. Традиция в интерпритации мыслителей Бенгальского возрождения / Вопросы философии.
— 2008. — № 12. — С. 144.
11. Соколов К. Б. Субкультурная стратификация и городской фольклор // Традиционная культура. — 2000. — № 1.
— С. 14.
12. Традиция // Новейший философский словарь. -Минск, 1999. — С. 724.
13. Традиция // Философский энциклопедический словарь. — М., 1983. — С. 253.
14. Чистов К. В. Народные традиции и фольклор. Очерки теории. — Л., 1986. — С. 8-9.
15. Чистов К.В. Фольклор // Культурология. XX век. Энциклопедия. В 2-х т. Т. 2. — СПб., 1998. — С. 303.
Будаева Зоригма Аркадьевна — аспирантка Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, г. Улан-Удэ.
Budaeva Zorigma Arkadievna — a postgraduate student of the Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan studies (Siberian branch of the Russian Academy of sciences.), Ulan-Ude.
УДК 008
А.Ф. Поляков
ТРАНСФОРМАЦИЯ КИТЧА ВО ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВЕ
Статья посвящена проблеме феномена массовой культуры — китча. Автор рассматривает развитие его в контексте современности, трансформацию во временном и пространственном аспекте.
Ключевые слова.’китч, культура, трансформация, время, пространство.
A.F. Polyakov
TRANSFORMATION OF KITSCH IN TIME AND SPACE
The article is devoted to the problem of the phenomenon of mass culture — kitsch. The author considers its development in the context of modernity, a transformation in the temporal and spatial aspects.
Keywords: kitsch, culture, transformation, time,space.
Как любой феномен культуры, китч существует в пространственных и временных границах, взаимообусловленность которых явилась одной из причин формирования основных норм и законов его репродуцирования. С точки зрения историко-культурной ретроспективы, временная составляющая характеризуется наличием китчевых элементов в художественных стилях различных эпох от так называемой низовой литературы античности до современных постмодернистских образцов. То есть черты «псевдоискусства» как антитезы могли угадываться еще в Античном мире, Средневековье, Ренессансе, Новом времени параллельно с художественной культурой высокого уровня, которая служила позднее в качестве своеобразного эталона для разного рода творчества.
Существование «квазихудожественности» в оппозиции «высокому» искусству всегда было свойственно любой художественной эпохе как результат либо неудачной попытки претворения высоких творческих замыслов вследствие так называемого периода ученичества, либо преднамеренного потакания определенным вкусам потребителей с возникновением секулярного направления в искусстве. (Мы здесь не имеем в виду под развитым художественным вкусом отказ от «всего человеческого» в духе Ортеги-и-Гассета, скорее стремление к изысканности и рафинированности в отражении чувственных проявлений как некой степени совершенства). Особая изощренность, например, в контрапунктической технике строгого письма композиторов прошлого служила не только самоцелью, но
в то же время явилась и показателем непревзойденных образцов полифонического мастерства.
Развитие художественной культуры во Времени, и, соответственно, ее оценка как отражение надлежащего художественного вкуса, проявляется в тех достижениях, которые ведут к наибольшей полноте смыслового отображения реальности, адекватной интерпретации ее творческим субъектом, их сопряженности.
Так, путь искусства живописи отмечен периодами обретения новых выразительных средств, таких, как план, перспектива, трехмерность изображения пространства, особый колорит, манера письма. В театральном искусстве прогресс проявился в динамике развития образа, поиске психологической убедительности и многогранности характеров в противовес предыдущим условностям канона эпохи классицизма относительно всей совокупности средств актерской выразительности. В музыке наиболее значимыми достижениями стали способы изображения нотной записи, исследование и «закрепление» темперированного строя путем создания прелюдий и фуг в творчестве И.С. Баха, Д.Д. Шостаковича, Р.К. Щедрина согласно стилевым особенностям каждого композитора.
Открытие новых выразительных возможностей произошло с появлением «генерал-баса», становлением оперы, развитием сонатно-симфонического цикла и жанра концерта. Наконец, плодотворное влияние философии романтизма на дальнейшую экспрессивность всего музыкального языка стало очередным этапом в процессе его совершенствования как следствие развития во Времени. Не стоит однако забывать и о новых средствах музыкальной выразительности, таких как алеаторика, сонористика, кластер, привнесенных в музыкальное искусство в результате модернистских и постмодернистских экспериментов, которые послужили открытию неведомых ранее возможностей трансляции и восприятия мира звуков.
Игнорирование вполне закономерных завоеваний художественной культуры, отличавшейся высоким мастерством исполнения, прошедшей своеобразную проверку временем в лице многих поколений, как специалистов, так и сведущих любителей, означает приятие в качестве нормы всевозможные «псевдо» и «квази», характерные для сущности искусства невысокого уровня, в том числе и китчевого. Следовательно, только компаративная составляющая обусловливает необходимый критерий оценки, способствует формированию того или иного художественного вкуса, благодаря которому происходит определенная тенденциозность в развитии искусства и
культуры в целом. Установление принципа элитарности в культуре как базисного показателя уровня человеческой цивилизации ни в коей мере не отвергает, на наш взгляд, наличие в ней менее значимых художественных артефактов, востребованных на определенном этапе становления любого индивида как личности в процессе его инкультурации. Поэтому принципиальность в постановке вопроса о приемлемости китча в культуре должна заключаться в общественном признании данного положения. Неслучайно каждый профессионал ревностно охраняет сферу своих прямых интересов от «китчевых посягательств», в то же время охотно потребляя подобного рода продукцию в других областях.
Говоря о трансформации китча во Времени, следует подчеркнуть данный факт как вполне объективный процесс, не нарушающий основного китчевого принципа верности традиции. Суть его заключается с том, что китчем используются только те художественные артефакты, которые уже доказали свою эффективность для публики, и репродукция которых не рискует быть революционным открытием, пусть даже удачным. Поэтому каждый новый нюанс в экспрессии художественной культуры лишь тогда подвержен китчевой креативности, когда приобретает статус заслуженного направления или стиля. В данном случае временная составляющая имеет решающее значение, влияя на продуктивность китча и его трансформацию.
Вследствие того, что историческая парадигма стилевого разнообразия художественной культуры обусловлена многими факторами развития социума, элементы будущих норм и законов китчевой эстетики, проявившиеся в то время в ней, можно рассматривать в качестве некой издержки, отнесенной за счет творческого эксперимента в данной области. Вместе с тем, разница между китчевыми элементами в прошлом и непосредственно этим явлением культуры в настоящем состоит в демонстрации искусности для того времени в качестве нечто нового, и искусственности во всех смыслах по отношению к современности. Таким образом, можно сделать вывод, что с течением времени к производству художественной продукции, тем более ее репродуцированию, в аксиологическом аспекте предъявляются более высокие требования с точки зрения элитарности как некоего достигнутого уровня культуры человеческой цивилизацией в данной области. Это однако вовсе не означает, что те или иные признанные художественные произведения прошлого должны быть непременно ниже уровнем. Возможно, что их появле-
ние стало предметом образцовости в рамках того вида экспрессивности.
Существуя параллельно во временной атрибутивной связи, культурный континуум в свою очередь содержит жанровое разнообразие многих видов искусства, которое используется целым комплексом китчевой эстетики в качестве объектов для подражания. Ввиду того, что каждый новый жанр искусства развивается во Времени, пространственная составляющая служит его основанием, формируя саму жанровую природу в любом проявлении художественности. Однако дальнейшее развитие каждого жанра искусства, приобретение им определенных выразительных качеств полностью зависит уже от временных границ.
Мы можем исторически проследить путь становления в живописи, например, жанра пейзажа, портрета или бытового сюжета; в музыке -кантаты, симфонии, песни; в литературе — романа, поэмы, рассказа и т. д. В свою очередь каждый такой жанр из перечисленных видов искусства может содержать немалое количество подвидов, обладающих набором собственных выразительных средств, которые также могут входить в состав экспрессивности китча. Так, песня, охватывая всю полноту человеческого бытия, отражает не только его наиболее значимые жизненные этапы, проявляясь в колыбельных, свадебных, похоронных (плачах-причетах), но включает также и повседневный аспект, проецируясь на трудовые, солдатские, лирические, шуточные, плясовые. Таким образом, понятие культурного Пространства в данном случае характеризуется степенью широты распространения китча в художественной культуре и, в частности, в различных видах искусства от станковой живописи до современных его образцов.
По мере становления и развития художественной культуры, формирования ее новых стилей, трансформирования уже сложившихся в различные «нео», «пост», «измы», происходит и трансформация китча в связи с изменяющимися социокультурными условиями, диктующими иные критерии оценки в восприятии данного феномена. В настоящее время особенно заметно проявление китчевого разнообразия в связи с приобретенным художественным опытом, позволившим путем комбинирования создать новое пространство экспрессии, используя в нем в качестве выразительных элементов последние достижения, казалось бы, далекого от всякой художественности технического прогресса с его уникальными средствами и возможностями. Неслучайно подобная новизна вызывает суждение
о том, что художественная культура уже не ставит проблему противостояния стилей, а открывает возможности их полного взаимодействия, и что в итоге складывается единая художественная среда, в которой нет привычного противостояния элитарного и массового.
По мнению аналитиков, цель современного искусства, получившего весьма определенный статус во Времени и Пространстве — не создание художественных ценностей, а своеобразное заявление, демонстрация, декларация. Артобъек-том здесь выступает уже не столько произведение, сколько сам художник, не столько само искусство в его различных проявлениях, сколько «имидж-мэйкинг» или «пи-ар». Современный художник, с их точки зрения, должен себя «пиарить». Однако «имидж-мэйкинг» сегодня, по мнению Б.Парамонова, не ограничивается «пиаром». Нынешнее искусство в его декларациях и замыслах не понять без помощи профессионального искусствоведа, выступающего нередко в роли «имидж-мейкера», способствующего продвижению его на эстетическом рынке [1].
Данный факт наиболее полно отразился в творчестве Джеффа Кунса, получившего статус короля китча. Его работы в духе концептуализма — квинтэссенция американской массовой культуры. Характерной чертой творческих изысканий этого «китч-мейкера» стало провозглашение эстетики быта в виде созданных скульптур гигантского масштаба, а также откровенный эротический акцент в отображении мира. Так, к наиболее экстравагантным работам Кунса относятся позолоченная скульптура Майкла Джексона в натуральную величину, 13-метровая
скульптура терьера («Щенок»), украшенная цветами, «Висящее сердце», которые входят в число самых дорогих произведений современных художников.
Аналогичный вопрос вызывает тематика картин другого «китч-мейкера», норвежского художника Одда Нердрума, нередко шокирующая зрителя откровенным физиологизмом.
Ввиду широкого распространения китча в культуре появились его различные классификации, отражающие наиболее существенные этапы его трансформации во Времени и Пространстве. Так, А.Яцковский выделяет исторический, сувенирный и ярмарочный китч. А.Моль делит развитие китча на два периода: исторический, когда китч был искусством жизненного окружения, и современный (неокитч, середина XX века) -стилизация под старину [2]. Е.Карцева указывает на характерные особенности так называемого неокитча, включающего в себя дизайн-китч и
гаджет-китч (различного рода сувениры, отличающиеся поражающей нелепостью), в то же время разделяя неокитч на модерн, ретро и кэмп, считая, что кемпмен сознательно вводит моду на пошлость, пытаясь подкрасить это иронией. Кэмп, с ее точки зрения, это своеобразный китч в кавычках, эстетизация плохого вкуса. Суть кэмпа, пристрастие ко всему неестественному, искусственному, чрезмерному [3].
Н.Дмитриева в современном китче выделяет китч-универсум, в котором происходит смешение разноуровневых предметов, китч-рекламу, выражающую потребность в идеалах массовой культуры, и китч, близкий поп-культуре [4]. Весьма разнообразно классифицирует китч в музыке В.Рожновский, представляя его как «китч — эрозию» и «китч — косметику», которые «упрощают» шедевр, делая его широкодоступным, низводя до уровня рыночной вещи [5]. Аутентичный, сатирический, ностальгический,
китч — мистификация — вот неполный перечень широкого понимания автором этого явления культуры.
С.Бойм выделяет две группы китча: «демократический», понимаемый как культ буржуазного уюта, домашнего очага или предметов прикладного искусства, и «тоталитарный», принимающий формы веселого массового действа марша или танца [6]. Иногда китчу дают и «вкусовые» характеристики. Н.Конрадова приводит в пример такие, как «сладкий китч», пробуждающий прекрасные иллюзии и умиления, а также «кислый китч», приспосабливающийся с мнимой глубиной к вкусам времени [7].
Некоторые исследователи также подразделяют китч на две группы, но в несколько ином ракурсе. Так, наиболее востребованными являются китч- развлечение, который представляет произведения, требующие от потребителя сюжетной заинтересованности и досуга, и китч-дизайн, подразумевающий статическое искусство: картины, сувениры, предметы быта и одежду.
Китч-дизайн является самым распространенным направлением данного феномена культуры. По мнению В. Шимко, «китч — это тоже искусство, т.е. форма общественного сознания, и, может быть, самая демократичная его разновидность, своего рода эстетическая «самодеятельность», намного превышающая дозволенные искусствоведами рамки художественного освоения действительности… Видимо, рассматривать проблему «китч» надо, отбросив привычные искусствоведческие амбиции и установки» [8]. Далее он дает характеристику дизайна как искусства удовлетворения индивидуальных человеческих
потребностей средствами «технической» эстетики, которых, по его словам, не перечесть, а значит и средств у искусства, приемов, способов, направлений — должно быть много.
В.Шимко делит дизайн на три потока: рафинированный артдизайн музеев и региональных студий, практический и практичный «индустриал» не всегда безупречного, но всем нужного магистрального направления по совершенствованию телевизоров и сковородок, и вульгарно раскрашенный «мир Барби», олицетворяющий множество вещей, устройств, вкусов и мнений.
В каждом направлении существует свой китч. Например, элитный, по его мнению, — обслуживает извращенные вкусы тех, кто может купить все, но предпочитает все уродливое. Концептуальный китч подыгрывает любителям всего интеллектуального. В сфере дизайна существует еще китч иронический, экологический, под классику, артистический, «для населения». Наличие некой «феньки» как приманки, играющей на струнах души потенциального покупателя, безусловно, привносит в китчевую продукцию долю юмора, однако не затрагивает его сущности. Для дизайн-китча (профессионального) характерны такие определяющие критерии как согласованность с контекстом, намеренная небрежность фактической реализации, разборчивость при выборе тиражируемых образцов визуальной культуры.
Автор диссертации «Китч как концепция в графическом дизайне» Р.Ю. Овчинникова раскрывает следующие формы трансформации китча во Времени и Пространстве, отражающие его современное направление, характеризующееся минимальной степенью условности, конкретностью изображения, избыточностью образного языка, установкой на аттракцию и т.д. С ее точки зрения, «эпатирующий китч» использует аффектацию как механизм воздействия; «натуралистичный» создает внешнее правдоподобие, в рамках которого проявляется степень его гиперреалистичности и чувственности; «аристократический» символизирует престиж, социальный и финансовый статус; «национально-географический» олицетворяет национально-культурную традицию, создает иллюзию народности; «фольклорный» ассоциируется с образами ярмарки, лубка, народного промысла; «семейно-детский» вызывает чувство нежности и умиления [9].
Кроме того, «эпатирующий» китч представляет собой группу образов, относящихся к его так называемой модернизации. Это, прежде всего, «шлок» — визуализация субъективной бессмысленности и глупости, где образы отличают-
ся нарочитой небрежностью графического решения; «арт-порно» — иллюстрация образов эротики и порно, стирающая между ними всякие границы; «фэнтези» — отличается совмещением абсолютного вымысла и реальности, способ его конструирования в рамках графического дизайна осуществляется за счет механического соединения, например, разных частей тела животных с целью антуража; «трэш» — отражает тематику сексуальных извращений, иллюстрирует разные виды патологии человеческого тела.
На основе приведенных примеров становится ясным, что классификация китча отражает не только конкретные виды искусства как источник его формообразования: литературу, живопись, театр, прикладные искусства, архитектуру (интерьер), музыку, но и те выражения чувств, приобретаемые в результате их восприятия: умиление, иронию, ностальгию. Кроме того, в характеристике китча проявляется как временное начало: исторический, современный, так и его стилистическое отражение: ретро, модерн, неокитч. Немалое место в данной классификации занимает социальная тема, воплощенная в семейно-детской, национальной, фольклорной тематике, что свидетельствует также о широком распространении китча в художественном пространстве обыденной культуры.
Рассматривая это явление культуры в контексте купли-продажи, авторами допускаются его дефиниции, как ярмарочный, сувенирный, рекламный и т.п. Показателем всеобщей распространенности китча служат также выражения, не затрагивающие однако его художественную сторону: экологический, тоталитарный. Таким образом, можно констатировать, что подобная классификация китча возникла в результате теоретического осмысления данного феномена культуры как следствие его трансформации во Времени и Пространстве.
Вместе с тем, следует отметить, что оценка китча, отношение к нему «представителей от дизайна» заметно отличается своим положительным подходом. Данный факт проявляется в следующих его характеристиках: китч — это стиль богатый на выдумку, причем выдумку смелую и дерзкую, но именно эта необычность стиля позволяет китчу стать одним из оригинальных направлений в дизайне, где динамика линий завораживает, и остается только догадываться, какой «дизайнерский выверт» скрывается за изящно изогнутыми элементами того или иного интерьера; само время требует всепроникающего китча, который, конечно, не насмешка, не хаос, а высокий вкус и гармония; при всей
кажущейся простоте китч — самый сложный жанр, потому что он — это отсутствие чистоты жанра; потребность в вещах необычных и запоминающихся достигается сочетанием элементов роскоши со свободой желаний, что освобождает от бремени многих условностей.
По мнению автора, это объясняется относительной новизной сферы современного дизайна, становления его во Времени, как необходимого условия приобретения им должного статуса, несмотря на, казалось бы, довольно длительный исторический путь развития той же эстетики интерьера. Дело в том, что экспрессивность дизайна в наши дни нередко обусловлена достижениями технического прогресса с его новыми возможностями использования нестандартных материалов. Область их применения еще не получила достаточного теоретического обоснования с точки зрения эстетической целесообразности и способов применения того или иного декора. Поэтому и поощряется восприятие художественной культуры как единой среды без противостояния стилей, а с их полным взаимодействием. Однако подобный подход ведет лишь к всеобщей массовости, нарушающей основной принцип аксиологии культуры, который, по нашему убеждению, существует повсеместно в реальности, основополагаясь на законах компа-ративности и иерархии. Процесс становления новой креативности, в частности, в художественной культуре, всегда достаточно длительный, и только во Времени и Пространстве происходит своего рода определение и констатация ее элитарных качеств.
Известно также об устоявшейся, достаточно критической точке зрения на феномен китча, относящейся к той же сфере дизайна. По мнению критиков, китч — стиль нового времени, это игра в антидизайн, возникшая как протестное течение в интерьерной моде для тех, кто готов относится к среде своего обитания не слишком серьезно; одна из ярких тенденций последних лет, граничащая с экзотикой, когда откровенная безвкусица становится принципом выбора, а бьющая в глаза несочетаемость цветов и предметов интерьера находит спрос у людей, стремящихся проявить свою неординарность; грань между классикой и китчем почти совсем не видна, так как нынешний китч «самой высокой и лучшей марки», демонстрирующий достижения технического прогресса в создании псевдоисторической архитектуры и интерьеров.
Аналогичную позицию, но уже по отношению к эстрадному китчу занимает Л.Мархасев. В своей статье «Пир пошлости» он пишет о со-
временном проявлении китчевой эстетики в масс-медиа. «Безвкусица, возведенная в ранг искусства, легла в основу того, что мы называем модным сегодня словом «китч».<…> На авансцене новой эстрады воцарился телесный низ — что в словесных жанрах, что в вокальных .<…> В конце века дивы разделись почти догола! А телевидение многократно и каждодневно размножает эту хрипящую, визжащую и пританцовывающую голизну по всем каналам (за исключением одного-единственного “Культура”; тем самым остальные как бы предупреждают: “А мы с культурой ничего общего не имеем”)» [10].
Данное меткое замечание вполне обоснованно характеризует состояние современной эстрады, ее китчевой облик. Наглядным примером может служить творческая жизнь известной российской «поп-дивы» А.Пугачевой. Прежние ее выступления в соответствии с эстрадными нормами того времени отличались внутренним содержанием певческого материала вследствие определенного качества и авторского профессионализма. Музыкальные «моноспектакли», лишенные часто внешней аттрактивности, тем не менее вызывали у слушателей неподдельный интерес своей выразительностью, непосредственностью проявления чувств. Сегодня выступления этой певицы не обходятся без внешнего антуража, типичных в своей бессмысленности текстов, примитивного мелодического оформления и все той же «пританцовывающей голиз-ны». Таков нам предстает китч в результате собственной трансформации во Времени и Пространстве.
Одним из главных свойств китча, по мнению многих аналитиков, является его тотальная мар-гинальность. Это свойство настолько всеобъемлющее, что можно полагать его в качестве определяющего среди всех остальных признаков, с которыми может соотноситься понятие «марги-нальность»: сентиментальность, красота, мимесис и т.п. Маргинальная красота необходима китчу. Без нее он теряет одно из главных своих качеств — популярность и коммерческую привлекательность. Представленная без чувства меры и зачастую построенная на экзотике, подобная красота при тождестве изображения позволяет без ошибки отделить китч от реализма, который изображает обыденное в реальных обстоятельствах.
Следует уточнить, что «маргинальность» в данном контексте — культурологический термин, обозначающий изолированность человека или объекта от его естественного окружения и помещённого в новую среду, однако с попыткой
сохранения культурной самоидентификации. Как способ, содержащий некую долю инновационности, он не лишен все же определенной степени креативности, но искусственная, порой откровенно надуманная манипуляция с художественным объектом, приводящая к изменению пространственной и временной парадигмы, как показателя принадлежности к конкретной эпохе, порождает эклектику стиля, способствует позиционированию новой китчевой репродуктивности. Действительно, маргинальная культура захлестнула страницы журналов, газет, проникла в телепередачи, эстрадные шоу. Распространяясь с неимоверной скоростью, она пытается убедить общество в собственной самоценности и абсолютности, навязываясь без всякого стеснения, пуская нередко в оборот лексику тюремного жаргона.
В последнее время наблюдается тенденция проникновения подобной тактики китча в сферу режиссуры. Так, оперные и театральные постановки подвергаются модернизации с помощью перемещения сюжетной линии в несвойственные ей временные границы с чуждыми декорациями либо полным отсутствием последних, что нарушает целостность авторского замысла, общую культурную панораму определенной эпохи, как правило, вызывающей непосредственный интерес реципиента. Особенно это распространено в зарубежных интерпретациях некоторых произведений, в частности, русской классики, опер «Евгений Онегин» и «Пиковая дама» П.И.Чайковского. Попытка так называемого обновления широко известных спектаклей нередко приводит к вульгаризации сценического действия и негативно сказывается в целом на драматургии. Например, «историческая» дуэль Ленского с Онегиным в контексте пушкинской эпохи заменяется бытовой «разборкой» при помощи охотничьего ружья. «Экономия» на декорациях приводит к схематичности оперных сцен, обедняя музыкальное исполнение отсутствием визуальной экспрессивности. Китчевое прочтение классики, на наш взгляд, это всего лишь сублимативный способ самоутверждения незадачливого режиссера. Следовательно, такая режиссура являет собой еще один образец подтверждения маргинальности китча в области театральных постановок. (Подобные метаморфозы происходят также в драматических и балетных спектаклях, информацию о которых услужливо предоставляет телевидение).
Причины подобных действий вполне объяснимы. Одной из характерных черт массовой культуры и, в частности, китча, является предельная эксплуатация темы в коммерческом
плане. Многократное использование хотя бы и ярких по выразительности художественных произведений со временем вызывает естественное отчуждение, которое компенсируется за счет применения способов аттрактивного свойства, вновь повышающих заинтересованность потребителя. К ним, в основном, и относятся многие методы китчевой репродукции, такие как нарочитая драматизации в русле развлекательности, эклектичность, ретроспективность в контексте современности и многие другие. Подобную ситуацию мы можем наблюдать в трансляции телеканалами возможно и неплохих постановок с участием отечественных артистов. Между тем, чрезмерное количество их показов нередко вызывает нарекание, как со стороны телезрителей, так и самих исполнителей.
Таким образом, можно отметить, что трансформация китча во Времени прямо пропорциональна его распространению в Пространстве за счет вовлечения в свою орбиту не только новых художественных направлений, но и способов собственного репродуцирования.
Исключительно важную роль в распространении современного китча играет художественная культура города с ее развитой инфраструктурой и средствами массовой информации, которые в последнее время приобрели часто неуправляемый характер по причине полной самостоятельности либо доступности (Интернет). Из этого следует, что городская культура в большей степени ориентирована на постепенное удовлетворение растущих потребностей человека, его вожделений, жажде удовольствий и развлечений.
Яркую характеристику массовой культуры столичного города дает Э.А. Поздняков: «Живя в столице, можно порой подумать, что в жизни кроме искусства и его наиболее зрелищной части — шоу бизнеса — ничего больше и не существует. Оно заполнило все, оно гремит, поет, свистит, кричит, кривляется, паясничает по всем радио и телеканалам практически без перерыва сутки напролет. Оно в лице «деятелей культуры», кажется, абсолютно уверено в том, что у людей нет никаких других занятий и забот, как только слушать их, смотреть их пошлые спектакли, фильмы, шоу и прочие творения ничем не обремененных умов, восхвалять их, льстить им и щедро оплачивать их труд. Жизнь больших городов насквозь пропиталась этим искусст-вом»[11, с. 409]. Скорее всего, под таким искусством Э.Поздняков имеет в виду феномен китча с его способностью к мимикрии, попыткой отождествления себя с высокой художественной культурой того же города.
Исследуя трансформацию китча во Времени и Пространстве, автор приходит к таким выводам: во-первых, она всегда осуществлялась в рамках городской культуры в разные исторические эпохи. Это связано, прежде всего, с изначальной ролью городов в качестве образовательных и культурных центров, где испокон веков «царствовали» науки и искусства, в которых позднее обнаружились истоки генезиса и развития такого феномена культуры как китч.
Во-вторых, качественное изменение жизни городов во всех ее проявлениях, в том числе и художественном, естественно повлияло на эстетические взгляды новых поколений. Несмотря на успешное сохранение лучших традиций художественной культуры высокого уровня, мы можем заметить в ней существенные отличия в способах выражения, адекватные реалиям конкретной исторической эпохи. Наш современный художественный опыт обогащен целым рядом культурных достижений, которые соответствовали эстетическим потребностям социума в свое время. Вместе с тем, будущие китчевые элементы, содержащиеся в художественных образцах прошлого, претерпевали определенные изменения в сторону все большего увеличения так называемой экспрессии китча.
В-третьих, аксиологическая доминанта восприятия китча, имеет тенденцию к устойчивому развитию ввиду определенного технического прогресса современного города, который в целом влияет не только на социокультурную, но и художественную сферу. В результате этих изменений происходит все большая динамичность общественных процессов, сокращается время для постижения художественных артефактов высокого уровня, часто требующих неспешной, скрупулезной рецепции. Ценностным основанием любой художественности в таком случае выступает китчевая культура, отличающаяся поверхностной содержательностью, неглубоким смыслом и знаковой обусловленностью.
В-четвертых, историко-ретроспективный
взгляд на общую культурную панораму позволяет обнаружить наличие признаков китча в художественных стилях прошедших эпох. В совокупности выразительных средств каждой художественной эпохи путем их трансформации во Времени в целом определились нормы и законы китчевой эстетики, ее негативные и позитивные стороны, ее приятие и неприятие.
Пространственная парадигма отразилась в широком распространении и жанровом разнообразии всего художественного наследия китча согласно невзыскательным притязаниям массового вкуса.
Из этого следует, что, несмотря на, казалось бы, устоявшиеся эстетические нормы и законы репродуктивности китча, постоянное изменение культурного континуума в его художественном преломлении под влиянием современных инновационных процессов существенно влияет на дальнейшую трансформацию данного феномена во Времени и Пространстве, способствуя становлению его в качестве универсального символа современной эпохи.
Литература
1. Парамонов Б. Гигантомания китча. Выставка Джеффа Кунса в Версале 6.10.2008. [Электронный ресурс]
— www.svobodanews.ru.
2. Махлина С.Т. Семиотика культуры и искусства / Опыт энциклопедического словаря. — СПб., 2000. Ч.1. -255с.
3. Карцева Е.Н. Китч или торжество пошлости. — М.: Иск-во, 1977. — 159 с.
4. Дмитриева Н. А. Китч / Искусство и массы в современном буржуазном обществе. — М.,1979. — С.45- 57.
5. Рожновский В. Китч — низкопробный или возвышающий? / Муз. Академия. — 1993. — №1. — С.93-99.
6. Бойм С. Китч и социалистический реализм. — М.: НЛО., 1997. — №15, — С.54-65.
7. Конрадова Н.А. Китч: не-искусство не-элиты / Общественные науки и современность. — М.: РАН., 2000. -№5. — С. 181-191.
8. Шимко В. Китч в дизайне как зона общественного сознания /Художественный совет. — 2003. — №3. — С. 36-41.
9. Овчинникова Р.Ю. Кич как концепция в графическом дизайне / Дисс. … канд. искусств. — Екатеринбург, 2007.
10. Мархасёв Л. Пир пошлости. — [Электронный ресурс] Режим доступа: magazines.russ.ru.
11. Поздняков Э.А. Философия культуры. — М.: Интур-реклама, 1999. — 574 с.
Поляков Александр Федорович — кандидат культурологии, доцент кафедры методики преподавания гуманитарных дисциплин Педагогического института Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ, email: [email protected].
Polyakov Aleksander Fyodorovich — candidate of cultural studies, associate professor of department of teaching methods of humanities at Buryat State University, e-mail: [email protected].
УДК 008 (091)
Т.В. Иванова
ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ В МЕТОДИКЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КОЧЕВОЙ КУЛЬТУРЫ
К настоящему времени собрано довольно много сведений о кочевых обществах, истории их возникновения и дальнейшего развития посвящено большое количество научной литературы. Формационная и цивилизационная методолология не смогли дать полной адекватной оценки кочевничества как типа культуры. Использования методов синергетики позволяют наиболее полно раскрыть особенности кочевой культуры, изучить ее наследие, определить ее вклад в мировую цивилизацию.
Ключевые слова: кочевники, кочевая культура, формационный и цивилизационный подходы.
T.V. Ivanova
TRADITIONS AND NOVATIONS IN THE NOMADIC CULTURE RESEARCH METHODOLOGY
A lot of data about nomadic societies have been collected to date, significant scholarly literature has been written about the history of its emergence and further development. Formational and civilizational have not been able to create a complete assessment of nomadism as a culture type. The current interest to nomadism is illustrative of modern human sciences ’ intention to overcome cliches of the soviet history school. Use of synergetics methods enables full discovery of nomadic culture peculiarities, study of its heritage and determination of its input into the global civilization.
Keywords: nomadism, traditions and novation in methodology, nomadic culture, formational approach, civilization.
История кочевого мира охватывает около трех тысячелетий, но вплоть до начала ХХ века мир кочевых народов представлял весьма сложный и мало притягательный для науки объект. С легкой руки известного историка А.Тойнби, кочевники на долгое время были отнесены к «тупиковой ветви развития человечества». Это глубоко укоренившееся в сознании европейцев
оценка долгое время определяла негативное или, в лучшем случае, снисходительное отношение к кочевым народам.
На рубеже 80-90 годов ХХ века в гуманитарной науке значительно возрос интерес к кочевничеству с позиций активно применяемого цивилизационного подхода. Напомним, что цивилизационный подход стал активно внедряться в
Китч – стиль, где все и сразу
250 Просмотров ,
Стиль Китч похож на детский рисунок: в нем много фактур, цветов, форм и предметов. Всего много! Один из самых молодых в интерьере стилей уже претендует на звание тренда, но оформить такой интерьер пока готовы не многие. Тем не менее, Китч имеет право на существование и при грамотном подходе может действительно преобразить ваше жилое пространство.История становления стиля Китч
Промышленная революция 19 века способствовала появлению двух новых сословий. Зажиточные предприниматели и рабочий класс стремились занять свое место под солнцем наравне с интеллигенцией, для чего в больших количествах скупали так называемые произведения искусства, а если точнее — их грубые копии. Эстетические чувства истинной интеллигенции были оскорблены, и при виде этой горы безделушек они произносили одно-единственное слово: «Kitsch!», что в переводе с немецкого значит «безвкусица».Дальше Китч развивался по мотивам пародии: так называли интерьер, где намешано всего и побольше.
Особенности стиля Китч
Девизом стиля стала немного измененная фраза, которой приписывают авторство хиппи: «Занимайтесь самоиронией, а не войной». Казалось бы, все просто: купил на любой барахолке абажур, десяток статуэток и бывший в использовании эксклюзивный ковер, расположил все это дома в хаотичном порядке — и пожалуйста, чем не Китч? Но если вести речь о Китче дизайнерском, то все гораздо сложнее. Сочетать несочетаемое, сделать хаос визуально-привлекательным и комфортным для проживания — задача, с которой справляются только избранные.Материалы используются недорогие: искусственный мех, пластик, бархат и другие. Все подойдет! Но дизайнер никогда не станет мешать натуральные материалы с ненатуральные, просто недорогие с совсем уж дешевыми — нет, профессионал будет соблюдать одному ему понятный баланс.
Цветовой спектр Китча ничем не ограничен: тут и кислотные вырви-глаз, и нежные полутона, и нюдовые оттенки — все, да побольше. Конечно, яркие преобладают, иначе Китч не был бы Китчем. Можно баловаться с принтами, рисовать на стенах примитивные или высокохудожественные граффити.
Мебель в почете антикварная или искусственно состаренная. Обязательно яркая, с необычными деталями: ассиметричной формой, гнутыми ножками, прозрачными пластиковыми вставками в самых неожиданных местах. Причем «старая» мебель может успешно соседствовать с новейшей бытовой техникой — это не страшно, это же Китч.
Аксессуары приветствуются, чем больше — тем лучше! Совсем прекрасно, если комната напоминает лавку чудес: непонятно, что где валяется и когда все это кончится. Согласитесь, удобно: вам не придется развлекать гостей на вечеринках — они просто будут часами рассматривать большие и маленькие предметы декора. Среди аксессуаров маст-хэв дизайнеры выделяют яркий ковер, светильники: ретро-лампы, абажуры и даже подсвечники, объемные зеркала и цветные витражи.
Да, Китч — стиль не для каждого. Но… «Занимайтесь самоиронией, а не войной». Порой поКитчевать бывает очень полезно, чтобы отвлечься от скучной рутины.
Организация обеспечила подготовку сотрудников и предоставила оборудование для укрепления базы четырех общинных радиостанций в […]Карибском бассейне («Roоts FM», Ямайка; «Radio […] Paiwomak», Гайана; «Radio em ba Mango», Доминика; «Radio […]Muye», Суринам). unesdoc.unesco.org |
The Organization also provided training and equipment to reinforce the capacity of four community radio […]stations in the Caribbean (Roots FM, Jamaica; Radio Paiwomak, Guyana; […] Radio em ba Mango, Dominica; and Radio Muye, […]Suriname). unesdoc.unesco.org |
| RFLQ_S007BA Расчет ликвидности: […] перенести фактические данные в нов. бизнес-сферу . enjoyops.de enjoyops.de |
RFLQ_S007BA Liquidity Calculation: […] Transfer Actual Data to New Business Area . enjoyops.de enjoyops.de |
| RM06BA00 Просмотр списка заявок . enjoyops.de enjoyops.de |
RM06BA00 List Display of Purchase Requisitions . enjoyops.de enjoyops.de |
Быстроразъемные […] соединения SPH/BA с защитой от […]утечек при разъединении и быстроразъемные полнопоточные соединения DMR для […]систем охлаждения: масляных систем и систем вода/гликоль. staubli.com |
SPH/BA clean break and DMR full […] flow quick release couplings for cooling applications such as oil and water glycol connections. staubli.com |
Компания также поставляет систему шасси для первого в мире гражданского конвертоплана «Tiltrotor» […] […] (воздушного судна, оснащённого поворотными несущими винтами): Messier-Bugatti-Dowty поставляет оборудование для BA609 фирмы Bell/Agusta Aerospace, летательного аппарата, сочетающего в себе скорость и дальность самолёта с маневренностью […] […]вертикально взлетающего вертолёта. safran.ru |
It also supplies the landing gear for the Bell/Agusta Aerospace BA609, the world’s first civilian tilt-rotor aircraft, combining the flexibility of vertical flight with the speed and range of a conventional aircraft. safran.ru |
Рейтинг финансовой устойчивости […] «D-» (что отображает Ba3 по BCA оценке) присвоен […]Ардшининвестбанку как одному из крупнейших […]банков Армении (будучи вторым банком в Армении по величине активов с долей рынка в 12,2% в 2007 году, Ардшининвестбанк в марте 2008 года стал лидером по этому показателю), широкой филиальной сетью, хорошими финансовыми показателями, особенно – растущей рентабельностью, высокой капитализацией и показателями эффективности выше среднего в контексте армянского рынка. ashib.am |
According to Moody’s, ASHIB’s «D-» BFSR — which maps to a Baseline […] Credit Assessment of Ba3 – derives from its […]good franchise as one of Armenia’s largest […]banks (ranking second in terms of assets with a 12.2% market share as at YE2007 — reportedly moving up to first place by March 2008) and good financial metrics, particularly, buoyant profitability, solid capitalisation and above-average efficiency ratios, within the Armenian context. ashib.am |
В январе 2009 года, в рамках ежегодного пересмотра кредитных рейтингов, рейтинговой агентство Moody’s […]подтвердило […] присвоенный в 2007 году международный кредитный рейтинг на уровне Ba3 / Прогноз «Стабильный» и рейтинг по национальной шкале […]Aa3.ru, что свидетельствует […]о стабильном финансовом положении ОГК-1. ogk1.com |
In January 2009 as part of annual revising of credit ratings, the international rating agency Moody’s […]confirmed the international […] credit rating at the level Ba3 with Stable outlook attributed in 2007 and the national scale rating Aa3.ru, which is […]an evidence of OGK-1’s stable financial position. ogk1.com |
На устройствах РПН с числом переключений более чем 15.000 в год мы […]рекомендуем применять маслофильтровальную установку OF100 (инструкция по […] эксплуатации BA 018) с бумажными […]сменными фильтрами. highvolt.de |
If the number of on-load tap-changer operations per year […]is 15,000 or higher, we recommend the use of […] our stationary oil filter unit OF […]100 with a paper filter insert (see Operating Instructions BA 018). highvolt.de |
В нашем […] каталоге Вы найдете описание всех преимуществ, технических характеристик и номера деталей соединений SPH/BA.staubli.com |
Discover all the advantages, technical features and part numbers of the SPH/BA couplings in our catalog. staubli.com |
Резинки для волос | Резиновые резинки для волос Online
Резинки для волос от Kitsch специально разработаны, чтобы быть мягкими для ваших волос и милыми на вашем запястье, то есть они не мнутся, не сгибают ваш конский хвост и не зацепляются за волосы, а также служат модным браслетом. . Наши уникальные держатели для конских хвостов представлены в различных цветах, ассортименте, принтах и узорах. Каждая уникальная комбинация позволяет владельцу выражать свои личные творческие способности и индивидуальность, сохраняя при этом функциональность классической резинки для волос.Наши резинки для волос отлично подходят для занятий фитнесом, на концерте, в офисе, в классе или дома для отдыха. И вы можете быть уверены, что они сделаны из сверхмягкой и сверхпрочной резинки, поэтому они никогда не сгибаются, не мнутся и не запутываются в ваших волосах. Мы уверены, что это лучшие резинки для волос, которые вы найдете.
В интернет-магазине Kitsch вы найдете все, что вам нужно, в резинках для волос. Если у вас волосы до плеч или длиннее, то, когда вы выходите на улицу, вероятно, у вас на запястье есть резинки.Обычные эластичные резинки для волос врезаются в запястье и не подходят прямо на хвост. Наши созданы для комфорта и стиля, когда вы носите их на запястье или в волосах.
Подберите резинки для волос нейтральных цветов, которые гармонируют с вашими волосами, под ваш индивидуальный стиль. У нас есть оттенки, которые подходят практически к любому оттенку волос. Выберите один из наших модных стилей, чтобы сделать вашу прическу модной. Нарисуйте забавный хвостик на макушке. Выбирайте более изысканный стиль с распущенным хвостом на затылке.Есть что-то для всех, кто вам нравится укладывать волосы.
Купите резинки для волос в Интернете в магазине Kitsch, которые каждый раз делают идеальный хвост. Они удерживают волосы на месте и добавляют немного изюминки вашему образу. Их легко использовать, и они не повреждают ваши волосы. Приобретайте в Интернете продукты, необходимые для ухода за волосами, с уверенностью. У нас есть аксессуары для волос, которые вам нужны для вашего типа волос и стиля, которые также вписываются в ваш бюджет.
Если вы действительно хотите заявить о себе с помощью резинки для волос, выбирайте печатные рисунки, которые действительно выделяются.Выберите мультиупаковку различных цветов и дизайнов, чтобы каждый день носить что-то новое.
Kitsch — это ваш интернет-ресурс, где можно найти всевозможные аксессуары для волос и резинки для волос. Выбирайте из нашей широкой коллекции резинок для волос, профессиональных средств для волос, спиралей для волос, булавок для волос, повязок на голову и резинок для волос. У нас есть продукты, которые легко использовать для всех типов волос. У нас есть все необходимые аксессуары для волос.
Определение китча от Merriam-Webster
\ ˈKich \1 : то, что нравится популярным или невнимательным вкусам и часто бывает низкого качества.
2 : липкое или неброское качество или состояние балансируя на грани китча — Рон Миллер
китч
«Если бы произведения искусства оценивались демократически, то есть согласно скольким людям они нравятся — китч легко победил бы всех своих конкурентов », — заметил Томас Кулька.[1] Тем не менее, несмотря на статус источника удовольствия для массовой аудитории, китч обычно считается негативным продукт и используется как уничижительное заявление. Это вид творчества который подтверждает, а не оспаривает коллективную норму, источник чистое развлечение в противовес высокому восприятию высоким искусством.Хотя этимология этого слова неоднозначна, ученые в целом согласны с тем, что слово «китч» вошло в немецкий язык в середине девятнадцатого века.Часто синоним слова «мусор» как описательный термин, китч может происходить от немецкого слова kitschen , имеется в виду den Strassenschlamm ausammenscharren (для сбора мусора с улицы) [2] Немецкий глагол verkitschen (чтобы сделать дешево), является еще одним вероятным источником. Точно так же Оксфордский словарь английского языка определяет китч в глагольной форме как «сделать бесполезным», классифицируя китч объекты как «характеризующиеся никчемной вычурностью». Другие потенциальные источники также включают неправильное произношение английского слова sketch, инверсию от французского слова chic, или производного от русского keetcheetsya (к быть надменным и надменным).
Каким бы ни было его лингвистическое происхождение, термин «китч» впервые получил широкое распространение в жаргоне. арт-дилеров Мюнхена, чтобы обозначить «дешевую художественную вещь» в 1860-х и 70-е гг. [3] К первым десятилетиям двадцатого века этот термин получил международное признание. Китч получил теоретические знания импульс в начале-середине двадцатого века, когда используется для описания обоих объекты и образ жизни, вызванные урбанизацией и массовым производством промышленной революции. Таким образом, китч обладал не только политическим, но и эстетическим характером. последствия, информируя дебаты о массовой культуре и растущей коммерциализации общества.
Примеры китча могут относиться к определенному времени и месту или могут быть универсальными. применимо: Обложки журнала Norman Rockwell’s Saturday Evening Post олицетворяют китч эпохи Второй мировой войны в Америке, в то время как глобальный китч находится в сувенирные копии известных туристических достопримечательностей мира. Произведения искусства которые предшествовали введению этого слова в разговорный язык, в настоящее время считаются китч ретроспективно: картины прерафаэлитов и некоторые композиции Вагнера были согласованы с театральной эмоциональностью и аффектацией китча.Бесспорные образцы высокого искусства можно превратить в китч, побудив Директива Матея Калинеску о том, что «определение того, является ли объект китчевым. всегда требует рассмотрения цели и контекста »[4]. Таким образом, «Парижская улица : дождливый день » Гюстава Кайботта — это не китч, а зонтики, продаваемые в Институте искусств Чикаго, украшенные репродукцией картины являются окончательным китчем, как «настоящий Рембрандт, повешенный в домашний лифт », — сказал Калинеску.(см. рисунок 2).
Китч имеет тенденцию имитировать эффекты, производимые реальными сенсорными переживаниями. [сравните моделирование / simulacra, (2) ], представление сильно заряженных образов, языка или музыки, которые запускают автоматический, и, следовательно, нерефлексивная, эмоциональная реакция. [5] Фотографии пар, вырисовывающихся на фоне закатов, или песен с роскошными повторяющимися крещендо вызвать условный ответ у широкой аудитории. Милан Кундера называет это ключевое качество китча «вторая слеза»: «китч заставляет две слезы течь в быстрая преемственность.Первая слеза говорит: как приятно видеть бегущих детей в траве! Вторая слеза говорит: как приятно быть тронутым вместе со всеми человечество, дети бегают по траве! Это вторая слеза, которая заставляет китч китч »[6]. Привлекательность китча заключается в его формуле, его узнаваемости, и его подтверждение разделяемых чувств. [7]
Самовосхваление китча также можно рассматривать как обман. Китч держит в руках «очень внимательное зеркало», по словам Германа Броха, которое позволяет современного человека, чтобы «узнать себя в поддельном образе, который он отбрасывает на него и признаться в своей лжи (с восторгом, который до некоторой степени искренний).»[8] Обеспечивая комфорт, китч выполняет отказ. Он приукрашивает суровые истины и обезболивает настоящую боль. Как Гарольд Розенберг понял: «Китчу не существует противоположной концепции. Его антагонист это не идея, а реальность ». [9] [см. реальность / гиперреальность , (2) ]
Если китч соперничает с реальностью, одновременно имитируя ее эффекты, тогда правда о китче существует в его осознанном изготовлении. Джилло Дорфлес пренебрежительно китч за его фальсифицированный характер: «если мы должны признать массовое производство промышленных объектов, изначально предназначенных для такой обработки, как полностью аутентичные, мы должны рассматривать все репродукции уникальных произведений, которые были задуманы, как неповторимые как эквивалент настоящих подделок.»[10] Ли копирование ранее существовавшего произведения искусства или сборка имитации реальности, прямолинейность китча опровергает присущее ему противоречие как «реальное подделка. »(см. мимесис)
Вездесущность Китча как« фальшивой статьи, которая окружает и прижимает »[11], затемняет — некоторые будет утверждать, что потребляет — реальность, которую он имитирует. Брох считал паразитическим Особенностью китча является его фундаментальное беззаконие, называющее китч «внутренним врагом». Он сравнил разницу между искусством и китчем с абсолютным расколом между добро и зло: «Антихрист похож на Христа, действует и говорит, как Христос, но это все тот же Люцифер.»[12]
Клемент Гринберг подчеркнул, что» предварительное условие для китча, условие без чего китч был бы невозможен, есть ли доступность под рукой полностью сформировавшейся культурной традиции, чьи открытия, приобретения и усовершенствования самосознание китч может использовать в своих целях »[13]. не анализирует культуру, а переупаковывает и стилизует ее. Китч усиливает устоявшиеся условности, апеллирующие к массовым вкусам и удовлетворяющие общественный опыт.»Китч» приходит, чтобы поддержать наши основные чувства и убеждения, а не беспокоить или сомневаться их, по словам Кульки. [14] В результате китч легко продавать и потреблять. (см. рисунок 2) Теодор Адорно объяснил: Люди хотят повеселиться. Полностью концентрированный и сознательный опыт искусства возможен только для тех, чья жизнь не создают для них такую нагрузку, что в свободное время они хотят избавиться от обоих скука и усилие одновременно. Вся сфера дешевых коммерческих развлечений отражает это двойное желание.Он вызывает расслабление, потому что имеет узор и предварительно переваренный. [15] Значение класса нетрудно распознать при анализе. китча. После промышленной революции городские рабочие и средний класс материально и духовно связаны с механизированными средствами производства, противодействовать их недостаточной автономии с повышенным акцентом на личных досуг. Увеличивающаяся дистанция между высоким искусством и повседневной жизнью, отраженная в растущей элитарности абстракции, отправил искусство в провинцию немногие избранные, которые со временем развили свои способности восприятия, мог подходить к авангардным работам наведенным глазом или ухом.Для Гринберга Адорно и другие, растущая популярность китча рассматривалась как угроза до последних остатков высокой культуры в современном обществе.
Споры об относительной ценности китча и авангардного искусства связаны к идеалам высокого модернизма и одновременной политической борьбы. Хотя развитие китча как занятия на досуге можно рассматривать как источник облегчения для низших классов китч не освободил рабочий и средний классы от социального неравенства.Скорее, как вспомогательное средство самой механизации, китч удвоила зависимость низших классов от самой системы производства. Следовательно, с его доступностью и широкой чувствительностью китч мог быть принятыми политическими силами для манипулирования массами и управления ими: «Поощрение китча — это просто еще один недорогой способ, которым тоталитарные режимы стремятся снискать расположение своих подданных »[16]. дискурсы о массовой культуре исторически можно истолковать как полемику против подавленная индивидуальность фашистского правления.
Если китч был пешкой, то он был и козлом отпущения. Начиная с 1960-х гг. движение за возвращение удовольствия от популярного искусства было поддержано Сьюзен Заметки Зонтаг в лагере. «Чуткость» лагеря предлагала способ оценить китч (как а также «серьезное» искусство) из-за его чрезмерности, его ролевой игры, его явное украшение. Лица с лагерной чувствительностью усложняют понимание китча, поскольку суждения лагеря подразумевают особый способ восприятия — натренированный глаз или ухо, параллельное элитному кругу художников Гринберга и зрители.
На протяжении двадцатого века некоторые художники и критики предлагали утвердительные отчеты о массовой культуре. Европейские и американские модернисты, особенно Фернан Леже и Стюарт Дэвис, включили изображения потребительской рекламы и упаковка в свои картины. Их промышленно развитые абстрактные визуальные языки предложил фундаментальное соответствие между авангардным искусством и механическим производством. Вальтер Бенджамин считал, что массы могут воспользоваться новыми формами художественного производства, ставшего возможным благодаря современным технологиям трансформировать существующая структура власти, использующая китч как оружие против самоотчуждения вызванный фашизмом.Позже в этом веке поп-артисты, казалось, приняли китч с использованием методов массового производства для воспроизведения нарисованного объекта из городской / пригородной массовой культуры и коммерческой жизни. Интеллектуальное исследование массовой культуры был пионером Маршалла Маклюэна, чье представление о том, что «среда сообщение «аннулировало предполагаемые иерархические различия между искусством формы. Благодаря своей способности отражать и манипулировать реальностью, китч вписывается в Идея Маклюэна о СМИ как о расширении сенсориума человека, казалось бы, жить собственной жизнью, но в действительности отражать наше собственное самопонимание.[17]
Любят ли или оскорбляют, потакают или осуждают, китч индексирует массово-культурные ценности в данную эпоху, одновременно раскрывая взаимосвязь между массы и силы, контролирующие производство. «Китч меняется в зависимости от к стилю, но всегда остается неизменным «[18], Гринберг заявлено, предполагая, что, хотя формы и содержание китча могут измениться со временем характер китча по отношению к культуре в целом остается неизменным.
Уитни Рагг
Департамент истории искусств
Зима 2002
китч — Викисловарь
Английский язык [править]
Этимология [править]
От немецкого Kitsch , от диалектного kitschen («покрывать, мазать») это слово и концепция были популяризированы в 1930-х годах несколькими критиками, которые противопоставляли их авангардному искусству.
Произношение [править]
Существительное [править]
китч ( обычно бесчисленное множество , множественное китч )
- Искусство, предметы декора и другие формы изображения сомнительной художественной или эстетической ценности; изображение, которое является чрезмерно сентиментальным, преувеличенным или вульгарным.
- 1939 , Клемент Гринберг, «Авангард и Китч», Партизанский обзор ,
- Поскольку он может быть получен механически, китч стал неотъемлемой частью нашей производственной системы в том смысле, в котором настоящая культура никогда не могла бы быть, кроме как случайно.
- 1939 , Клемент Гринберг, «Авангард и Китч», Партизанский обзор ,
Синонимы [править]
Производные термины [править]
Переводы [править]
искусство сомнительной художественной ценности
Прилагательное [править]
китч ( сравнительный китч или еще китч , превосходный китчест или самый китч )
- Искусство и декор: эстетическая ценность сомнительная; чрезмерно сентиментальный, преувеличенный или пошлый.
- 1989 , Graham Greene, Yours etc: Letters to the Press 1945-1989 , → ISBN, p. 243,
- […] изображение детей с глазами лемура из тех, что можно увидеть в китчере в итальянском ресторане […]
- 1996 , Роберт Зильберман, «Искусство искусства: Джуди Онофрио», American Craft , июнь / июль 1996 г., стр. 40-45,
- Эйб Линкольн, Пол Баньян и китч сувенирные кокосовые головы считаются символами мужественности.
- 2005 , Рональд Фрейм, «Критическая паранойя», Michigan Quarterly Review , весна 2005 г., стр. 285, г.
- Я сразу узнал ее, хотя на ней не было твидового охотничьего костюма и головного убора китч .
- 1989 , Graham Greene, Yours etc: Letters to the Press 1945-1989 , → ISBN, p. 243,
Примечания по использованию [править]
- Хотя формы китчер и китчест аттестованы, формы, сформированные на китче , более распространены, особенно для сравнения.
Синонимы [править]
Переводы [править]
сомнительной эстетической ценности
Анаграммы [править]
Альтернативные формы [править]
Произношение [править]
Существительное [править]
китч м ( бесчисленное количество )
- китч
Прилагательное [править]
китч ( неизменный )
- китч
Дополнительная литература [редактировать]
итальянский [править]
Этимология [править]
Заимствовано у немца Kitsch .
Произношение [править]
Прилагательное [править]
китч ( неизменный )
- китч
- Синоним: pacchiano
Существительное [править]
китч м ( бесчисленное количество )
- китч
Дополнительная литература [редактировать]
- kitsch в Treccani.it — Vocabolario Treccani on line , Istituto dell’Enciclopedia Italiana
португальский [править]
Этимология [править]
Заимствовано у немца Kitsch .
Прилагательное [править]
китч ( множественное число китч , сопоставимо с )
- китч; китчи (сомнительной эстетической ценности)
Существительное [править]
китч м ( бесчисленное количество )
- китч (искусство сомнительной эстетической ценности)
Дополнительная литература [править]
- «китч» в Dicionário Priberam da Língua Portuguesa .
Румынский [править]
Этимология [править]
из Германии Китч
Существительное [править]
китч n ( множественное число kitschuri )
- kitsch
Cклонение [править]
Испанский [править]
Этимология [править]
Заимствовано у немца Kitsch .
Существительное [править]
китч м ( бесчисленное количество )
- китч
Прилагательное [править]
китч ( неизменный )
- китч
- Синонимы: cursi, hortera
Дополнительная литература [править]
Шведский [править]
Этимология [править]
Заимствовано у немца Kitsch .
Произношение [править]
Существительное [править]
китч c ( бесчисленное количество )
- китч
- Min mosters handmålade madonnastaty i elfenben är ren kitsch .
- Раскрашенная вручную статуя Мадонны из слоновой кости моей тети — настоящий китч.
- Min mosters handmålade madonnastaty i elfenben är ren kitsch .
Производные термины [править]
Дополнительная литература [править]
В защиту Китча | JSTOR Daily
За строгим фасадом Martin E.Thompson Bank of the United States, структура начала девятнадцатого века, перенесенная в Музей искусств Метрополитен, есть десятки галерей, посвященных американскому искусству. Представлено множество ранних американских стилей дизайна, от колониального до федерального. На выставке представлены работы великих мебельщиков Филадельфии и Ньюпорта. На выставке представлены оловянные изделия Пола Ревира и красочные стеклянные лампы Louis Comfort Tiffany. Эти коллекции американского декоративно-прикладного искусства — керамики, олова, ювелирных изделий, скульптуры, живописи, мебели — заполняют выставочное пространство, занимая двадцать «старинных комнат», начиная от гостиной особняка в голландском стиле восемнадцатого века в Олбани и заканчивая поразительно современной комнатой. разработан Фрэнком Ллойдом Райтом.В задней части американского крыла, в галерее 734, есть набор мебели, объединяющий эстетику колониального и современного стиля, включая стулья, столы, скамейки и столы, созданные вручную общиной шейкеров из Нового Ливана. Нью-Йорк, середина девятнадцатого века.
Рожденные из уже нонконформистского общества друзей квакеров, шейкеры были сектой радикальных религиозных инакомыслящих, проповедовавших пацифизм, безбрачие и грядущее тысячелетие. Верные своим иконоборческим корням Реформации, Шейкеры считали, что ничто не должно быть посторонним, и прославились созданием исключительной мебели, имеющей исключительно полезное значение.Они избегали украшения чего-либо легкомысленного и сложного. Мебель Shaker славится чистыми линиями, прямолинейностью и минимализмом. Невнимательный посетитель музея, который забредает в Shaker Gallery, легко может предположить, что мебель была сделана гораздо позже — она также вызывает современную эстетику середины века.
Как отметили Стивен Боу и Питер Ричмонд в своей книге « Selling Shaker: Commodification of Shaker Design в двадцатом веке » в 2006 году, члены религиозной секты «были, вероятно, первыми, кто начал работать в« модернистской »эстетике.Шейкеры, верные своим квакерским корням, полагались на проницательность индивидуализированного «внутреннего света», отвергающего все расточительное или высокомерное. Их простая, но прочная мебель соответствовала практическому богословию. Такой этос не отличается от эстетики светского дизайна двадцатого века, начиная от голландского движения De Stijl и заканчивая немецким Баухаусом.
Писательница Маргарита Ф. Мельчер утверждала в бюллетене Philadelphia Museum of Art Bulletin , что «причиной интереса к продукции Shaker является ее функционализм.Она утверждала, что в «простоте линии» и принципе, согласно которому не должно быть «ничего для показа, все для цели», вся история современного дизайна «чем-то обязана Шейкерам».
Если галерея Шейкер выражает эстетику умеренности, простоты и флегкости, то галереи французского рококо пышны, роскошны и почти мрачны.
Несколько комнат, совсем другой декор можно найти в галереях французского декоративного искусства Райтсмана.В галерее 525 посетители музея могут увидеть замысловатые резные и расписные буазери или деревянные панели из парижской резиденции восемнадцатого века, известной как Hôtel de Varengeville. На светящейся позолоченной поверхности панно изображены цветы и ракушки. Стены украшены зеркалами в золотых рамах. Дубовый письменный стол украшен пышными позолоченными золотыми украшениями, за ним стоит один мягкий стул, а рядом — другой, и все они расположены на ковре, сотканном в оттенках желтого и синего.На мраморном камине и нескольких тумбочках стоят тяжелые золотые канделябры и подсвечники. С потолка галереи свисает люстра, взрывающийся спектр света, отраженный множеством мерцающих, дрожащих осколков стекла.
Если галерея Шейкер выражает эстетику умеренности, простоты и флегкости, то галереи французского рококо пышны, роскошны и почти мрачны. Мебель Shaker минималистична, а Hôtel de Varengeville — почти вызывающе максималистична; Шейкеры подчеркивали практичность и практичность, в то время как французские мастера прошлого века отмечали искусность, украшение и детали.Один простой, другой сложный; первый скромен, второй богат; первый скромен, второй щедр.
Если, как говорит Дэниел Т. Дженкинс в книге «Литература и богословие », протестантское искусство принимает в качестве предписания «не думать о себе больше, чем мы должны думать», тогда украшение галереи 525 в стиле рококо — это абсолютно непротестантское искусство. . Не случайно рококо — это эстетика, которая, хотя в конечном итоге будет принята на всем Западе, берет свое начало в католической культуре.Кроме того, посетителю музея простительно то, что он задумывается, украшение, которое по своей сути выглядит и ощущается как китч.
* * *
Китч — противоречивый термин, который трудно дать точному определению, но, как и в случае с шуткой судьи Верховного суда Поттера Стюарта о порнографии, каждый узнает его, когда его видит. Заимствованное из немецкого слова девятнадцатого века для дешевой одноразовой версии произведений изобразительного искусства, «китч» обозначает случайный стиль или стиль, который часто ассоциируется с безвкусицей и провинциальной безвкусицей.Когда используется этот термин, он напоминает сильно позолоченный фарфор статуэтки Хаммеля, яркость бархатной картины Девы Марии или Элвиса, свечение пейзажа Томаса Кинкейда. Китч — двоюродный брат лагеря, но ему не хватает самосознания последнего. Китч красочный, яркий, многолюдный, позолоченный и золотой. Что касается вкуса, китч выражает полную противоположность простоте мебели Shaker; это полная противоположность тому, что Боу и Ричмонд описывают как «тенденцию к все более модному понятию минимализма.”
Для покупателей китча в Мюнхене девятнадцатого века репродукции изящного и замысловатого декора были средством классового восхождения. Но они также сигнализировали о типе невежества буржуазии в отношении вкуса, осмотрительности и стиля. Что-то может показаться дорогим; действительно, что-то может быть очень дорогим и при этом оставаться китчем — может быть, тем более, что из-за этого. Менее строго очерченный стиль или движение, китч — это своего рода наивное отношение или подход к искусству, который, если перефразировать немецкого модернистского критика Германа Броха, стремится продвигать прекрасное, не заботясь о хорошем.
Женщина расставляет свечи в витрине магазина священного китча 12 сентября 2008 года в Лурде, Франция. GettyВ значительной степени ограниченный немецкой художественной критикой до двадцатого века, именно критик Клемент Гринберг популяризировал слово kitsch в своей статье 1939 года Partisan Review «Авангард и китч». Он утверждал, что китч — это «симулякр подлинной культуры», что он «механичен и действует по формулам… воплощение всего ложного в жизни нашего времени.Ти Джей Кларк объясняет в Critical Inquiry , что Гринберг видел китч как «признак того, что буржуазия пытается перечислить свою идентичность… искусство и культуру мгновенной ассимиляции… избегания трудностей, претензий на безразличие, равенства перед образом капитала. . » С этой точки зрения китч — это попытка приобрести вид эстетического опыта, превращение искусства в товар безразличия к качеству или проницательности, что впоследствии обесценивает идею искусства в целом.
Последний пункт имеет решающее значение, поскольку Гринберг рассматривает китч, который, по его словам, возник в результате промышленной революции, как прямой продукт капиталистической коммодификации, которая не заботится об эстетике, кроме прибыли.Строго говоря, хотя показная мебель, чрезмерная позолота и нелепая демонстрация богатства отеля Hôtel de Varengeville напоминают китч, по оценке Гринберга, они не являются настоящим китчем.
Hôtel de Varengeville — продукт французской аристократической культуры восемнадцатого века, а не индустриального капитализма, поэтому это не китч. Если бы кто-нибудь закончил свой загородный подвал так, чтобы он выглядел как гостиная из Hôtel de Varengeville, , то было бы китчем.Тем не менее, трудно не рассматривать (строго марксистское) прочтение Гринбергом эстетики китча как ограниченное в некотором роде, поскольку все атрибуты, которые мы с ним ассоциируем — золото, занятость, витиеватость — можно проследить до движений, с самого начала. рококо к барокко, предшествовавшему современному капитализму.
Это больше, чем просто эстетика, китч нельзя отделить от общества, культуры и экономики, даже если мы склонны объединять его с ярким максимализмом. В качестве демонстрации элегантности владение креслом-шейкером (или версией IKEA, сделанной так, чтобы оно напоминало его), по-видимому, предназначено для демонстрации определенных качеств человека, который им владеет.К ним относятся такие ценности, как приличие, скромность и сдержанная изысканность, все из которых англо-американская классовая политика ассоциировала с определенным эстетическим минимализмом. Напротив, красочные, сияющие, позолоченные поверхности зеркала в стиле рококо или мягкой кушетки, несомненно, кажутся китчевыми. Стоит спросить, почему мы проводим такое различие, особенно если учесть, насколько многое из того, что мы считаем китчем, заимствовано из досовременного периода.
Литературовед Кэлин-Андрей Михайлеску отмечает в The Comparatist , что «[мы] интуитивно понимаем, что теория китча как исключительно (пост) романтика слишком ограничена.Кто-то, кто анахронично воспринимает мебель Shaker из довоенной Америки как перекликающуюся с «принципами европейского модернизма», как пишет Уильям Д. Мур в Winterthur Portfolio , не должен иметь проблем с отслеживанием генеалогии китча, по крайней мере, в ее основных визуальная идиома, восходящая к более раннему периоду, чем это часто предполагалось. Если человек удаляется из тотализирующей области экономики, подразумеваемой капитализмом, он вынужден столкнуться с той ролью, которую теология играет в эстетике. Если нужно обожествить минимализм шейкеров, возможно, можно сделать что-то подобное с китчем.Как пишет ученый-богослов Натан Д. Митчелл в книге The Mystery of the Rosary :
Итак, есть фундаментальные аспекты католической веры, которые можно понять только через… эстетическую чувствительность китча.
Сказать так — значит не делать оценочных суждений о качествах китча. На самом деле все наоборот. Это значит спросить, нет ли какой-то социальной или сектантской предвзятости, которая окрашивает, почему мы так часто идентифицируем и иллюстрируем китч именно таким образом.
Сможем ли мы строго определить украшения Hôtel de Varengeville как китч или нет — это одно, но мы с готовностью признаем, что это напоминает нам китч, — совсем другое. Я утверждаю, что существует негласный набор теолого-эстетических убеждений, которые предвзяли англо-американскую общественность к интерпретации того, что может быть прочитано как «католическое» (или «этническое») как китч, а то, что является протестантским, — с его чистые линии и отсутствие украшений — образец разумного хорошего вкуса.
Является ли китчевое искусство хорошим или плохим, мы привыкли рассматривать его как низкую ценность именно потому, что оно напоминает занятые, неистовые, красочные условности традиционного католического искусства.
Когда Михэилеску представляет собой типичную картину современного американского китча, он описывает сады, «украшенные маленькими белыми папами и Кеннеди, окруженные лампочками, ведущие к ступеням, охраняемым двумя гипсовыми львами». Подумайте, насколько католический этот изобретенный дисплей.Независимо от того, является ли китчевое искусство хорошим или плохим, мы были приучены рассматривать его как низкую ценность именно потому, что оно напоминает занятые, неистовые, красочные условности традиционного католического искусства, будь то напряженные фрески Тициана или пиротехника Испано-католическая народная культура. Когда китч атакуют по эстетическим, а не коммерческим мотивам, то неявно критикуется определенный набор католических богословских заявлений и, что еще более пагубно, те, кто верит в эти заявления.
Кристофер Човримутоо пишет в книге Middlebrow Modernism: Britten’s Operas and the Great Divide , что очернение китча было порождено протестантской «оппозицией ритуализму и эстетизму, практикам, тесно связанным с римской литургией». Дизайн шейкеров был основан на их религиозных принципах, которые Дэниел Т. Дженкинс назвал протестантской эстетикой «простоты, умеренности и меры».
Протестантизм с его приверженностью только Священному Писанию и его иконоборческим отказом от ритуалов, литургии и реликвий часто поощрял определенный художественный минимализм (хотя и не всегда).Католицизм, с другой стороны, с его приверженностью сакраментальному пониманию существования, более склонному видеть божественность как пронизывающую мирскую реальность, имеет больше места для материальности, телесности и чувственности в изобразительном искусстве.
Храм, Миссия Сан-Ксавьер-дель-Бак, Аризона, США GettyЭстетические нападки на китч — это не просто заявления против католического богословия (имплицитного или явного, сознательного или бессознательного), но также, в некотором смысле, нападки на самих верующих католиков.Если рассуждения о проницательности, которые высмеивают, умаляют и осуждают китч, можно рассматривать как очерняющие определенные аспекты католической теологии, их также следует рассматривать вместе с историями расовой и этнической маргинализации. Так часто приводятся примеры китча, от дисплеев «Мэри на полуоболочке», популярных в рабочих кварталах северо-востока Америки, до репродукций шедевров изобразительного искусства, от Пьеты до Тайной вечери , явно не назовешь. Католик.
В таких атаках неявно присутствует убеждение, что этим работам не хватает утонченного вкуса или простоты кресла-шейкера, что они слишком этнические .Такая критика может рассматриваться не только как антикатолическая, но и в некотором смысле антиирландская, антиитальянская, антииспанская и так далее. Последняя категория дает нам дополнительный уровень нюансов, поскольку, если читать так много из генеалогии китча в обратном направлении, в эпоху барокко, то следует также признать, насколько барокко обязано колониальным американским источникам. Лоис Паркинсон Замора утверждает в PMLA , что «визуальные и словесные формы [которые] широкие, динамичные, пористые и проницаемые» в стиле барокко черпают столько же из европейских предшественников, сколько и американских индейцев и африканских влияний.Она пишет, что барокко зависит от включения «культурных перспектив и иконографий коренных и африканских рабочих и ремесленников, которые строили и украшали католические сооружения». «Само барокко, — заключает она, — в конечном итоге было колонизировано».
В создании пространства для того, что было названо «китчем», учитывая социокультурные причины принятия определенной эстетики, существует этическая защита формы. Очернение китча выдает антикатолицизм, порожденный столетиями классового и этнического разделения, и, приняв китч, мы опровергаем некоторые из этих предубеждений.Но есть также теологические и, следовательно, эстетические защиты китча, которые также могут быть применены.
Михэилеску пишет, что китч «стал возможным, а позже и необходимым благодаря понижению богословия … художественными средствами». Это заявление сделано как комплимент. В поисках художественного стиля, который выражает имманентность — проникновение сакрального в мир профанный, — есть несколько эстетик, более подходящих, чем китч. Китч неверно истолковывается как покупка предметов роскоши по сниженным ценам со стороны буржуазии.Но в равной степени это можно было бы прочитать как демократизацию трансцендентности. Тайная вечеря больше не сохранилась на миланской стене. Может быть в бархате, на кухне. Отель Pietà не обязательно должен оставаться в базилике Святого Петра. Теперь его можно подсвечивать неоном на чьей-нибудь книжной полке. Михэилеску говорит, что такое искусство предназначено для «посредничества между миром и сакраментальным состоянием». Образ стоит на границе ритуала и мирского, как жрец пребывает на границе человеческого и божественного.”
Подумайте о мускулистых сухожилиях обнаженного торса, нарисованных Караваджо, об оргазмическом экстазе, созданном Бернини, или о странной красоте, изображенной Микеланджело, — все они светятся имманентностью. Проявление страсти, эмоций и интенсивности — отличительные черты искусства католического Возрождения и барокко. Они также широко представлены в искусстве, которое считается китчем, диаметрально противоположным бескорыстной рациональности стола или стула Shaker. Chowrimootoo пишет:
… такой эстетизм часто по-прежнему кодировался как «католический» в самом уничижительном смысле этого слова.Для некоторых евангелистов высокая литургия означала моральную порочность и чувственное удовлетворение.
Мы перенесли те же самые чувства в светскую художественную критику, в наши определения вкуса и класса. Но пора вернуть китч.
Китч следует понимать не как безвкусицу, а как декларацию права собственности на священные предметы массой человечества. Стул Shaker говорит о некоторых прекрасных вещах о Боге — простоте, скупости, элегантности, тишине. Но китч может что-то сказать и о Боге — о славе, сложности, цвете, величии.
Ежедневно поддерживайте JSTOR! Присоединяйтесь к нашей новой программе членства на Patreon сегодня.
Китч и современные затруднения
В знаменитой статье 1939 года «Авангард и Китч», опубликованной в журнале Partisan Review , нью-йоркский художественный критик Клемент Гринберг утверждал, что фигуративная живопись мертва. «Альтернатива абстракции, — писал он, — это не Микеланджело, а китч». Он считал, что каждая попытка заставить нарисованное изображение конкурировать с фотографией приведет к катастрофе, поскольку холст несут в себе клише.Отныне живопись должна давать свой предмет: она должна быть самодостаточной, чистой, незагрязненной образным изображением. Будущее живописи лежало за «абстрактными экспрессионистами», как их описывал Гринберг: художниками, которые относились к живописи как к музыке, как к средству выражения эмоций с помощью абстрактных форм.
Гринберг был, пожалуй, самым влиятельным искусствоведом своего времени. Его эссе определило повестку дня для зарождающейся школы нью-йоркских художников, а также установило цену на их работы.С тех пор огромные суммы государственных и частных денег перешли из рук в руки, чтобы снабдить американские дома и американские музеи произведениями, которым, на первый взгляд, нечего рекомендовать, кроме их попытки идти в ногу со временем. Авангард перестал быть царством осторожности и экспериментов и стал под опекой Гринберга массовой индустрией. Пока вы избегаете буквального изображения, пока вы игнорируете все образные условности, вы тоже можете быть современным художником. Вы тоже могли бы подтвердить свою репутацию новаторского художественного гения, сделав что-то — неважно что, пока это оставит постоянный след на предмете покупки, — чего никто раньше не делал.И если вам повезет, вы можете стать богатым и знаменитым, как Сай Твомбли, благодаря изображениям, которые выглядят как несчастные случаи — и даже могут быть несчастными случаями, как числа, которые выигрывают в лотерее.
Конечно, некоторые художники отказались пойти по этому пути — художники, такие как Эдвард Хоппер, которые работали над очищением образного образа и снова видеть невинным глазом. Но критики и кураторы остались скептичными; они слишком много вложили в авангард, чтобы поверить, что это, в конце концов, всего лишь мода.Таким образом, успех Хоппера рассматривался как нечто странное — последний пережиток искусства, которое где-то еще было уничтожено ходом истории. Критики продолжали повторять, что для всех действительно современных людей остается в силе изречение Гринберга: не трогайте образный образ, иначе вы попадете в китч.
Проблема, однако, в том, что вы в любом случае попадаете в китч. Прогуляйтесь по MoMA, и вы встретите его почти в каждой комнате: авангард, конечно — новаторский по своей самонадеянности, если не по своему эффекту, — но также и китч, абстрактный китч, из тех, что делают модернистские обои или плохо работают вместе для туристической торговли на бульваре Монпарнас.Яркие примеры излияний Джорджии О’Кифф с их бурными предложениями женских и цветочных вещей. Изучите их, если вы можете вынести это, и вы увидите, что болезнь, поразившая сердце фигуративной живописи, поразила ее преемника. То, что делает китч, — это не попытка соревноваться с фотографией, а попытка получить свои эмоции дешево — попытка казаться возвышенной, не прилагая к этому усилий. И эта удешевленная версия возвышенного художественного жеста есть у Барнетта Ньюмана или Фрэнка Стеллы.Когда авангард становится клише, тогда невозможно защитить себя от китча, оставаясь авангардом.
Если мы оглянемся на европейское искусство до середины восемнадцатого века, то обнаружим случайные провалы в сентиментальности — например, в Мурильо, Гвидо Рени или Грезе. Мы также открываем для себя механическое искусство, основанное на клише, например музыку Вивальди. Но мы не находим ничего, что действительно можно было бы назвать китчем — даже Four Seasons Вивальди, который пережил понижение в должности до Muzak, не потеряв своей неизменной простоты.Бесхитростное искусство первобытных людей, искусство средневековых каменщиков и мастеров витражей — все это наивно и лишено высоких претензий. Но китчем нет и быть не может. Это искусство никогда не вызывает такого полуфизического отвращения — «юк!» чувство — это наша спонтанная дань уважения китчу во всех его формах. Конечно, витражный китч существует, но это работа прерафаэлитов и их потомков, творение искушенных людей, осознающих свою потерю невинности. Мы все восхищаемся мастерством Бёрн-Джонса, но мы также осознаем, что его фигуры — это не ангелы, а наряженные дети.
Критики заметили и сетовали на захват визуального искусства с помощью фальшивых эмоций задолго до изобретения слова «китч». Искусство Бугро было триумфальной версией того, что вскоре должно было стать продуктом массового сбыта, и стало основным импортом в Америку. L’art pompier , как его позже назвали — накачанное искусство, — послужило толчком для знаменитого эссе Бодлера в защиту Мане, «Живописца современной жизни»; это привело к восстанию импрессионистов против салонов и к первому сознательному расколу между интеллигентным и средним вкусом.Отчасти модернизм был защитой от сентиментальности массовой культуры. И первым желанием модернистов было воссоединиться с невинным, прелапсарским искусством людей, не испорченных современными СМИ. Паунд и Элиот в литературе, Барток, Копленд и Стравинский в музыке, Пикассо и Гоген в живописи — все были увлеченными антропологами, искавшими те «подлинные» и непринужденные выражения чувств, с которыми можно было бы сопоставить пустые клише постромантического искусства. промышленность.
Они определенно были правы в том, что китч — это современное изобретение.Но досовременные люди не были против этого. Напротив, их иммунная система кажется беспомощной перед этой новой инфекцией; сегодня простого контакта традиционной культуры с западной цивилизацией достаточно для передачи болезни, как когда-то племена были спасены от тьмы колониальными авантюристами и миссионерами только для того, чтобы сразу умереть от оспы или туберкулеза. Столетие назад африканское искусство не было китчем. Теперь китч продается в каждом африканском аэропорту — антилопы, слоны, знахари и божества хобгоблинов, искусно вырезанные из слоновой кости или тропической древесины лиственных пород, имитирующие заколдованные фигуры, которые вдохновляли Пикассо, но в той или иной едва уловимой детали выдавали свою природу как подделки.
Большая часть нашей нынешней культурной ситуации может рассматриваться как реакция на это замечательное явление — я думаю, не встречавшееся до Просвещения, но теперь повсеместное и неизбежное. Во всех сферах, где люди пытались облагородить себя, создавать образцы и образы героического и возвышенного, мы сталкиваемся с карикатурой, производимой массово, с приторными притворствами, с легким путем к достоинству, разрушаемым самой легкостью его достижения. . «Китч, — писал Гринберг, — это воплощение всего фальшивого в жизни нашего времени.«И он имел в виду не только фигуративную живопись, но и Голливуд, популярную музыку, открытку с картинками и вообще все обломки массовой культуры. Тем не менее, главная мысль при чтении эссе Гринберга:« Как же ему повезло, что он жил тогда, а не сейчас ».
Слово «китч» пришло к нам из немецкого, хотя его происхождение неясно: многие подозревают, что это слово на идиш, понимающее подмигивание местечка. Немецкое искусство и литература прошлого века, безусловно, представляют собой одни из самых ярких примеров — многие из них собраны вместе Гертом Рихтером в его бесценной книге Kitsch-Lexikon von A bis Z .Тем не менее немцы не должны брать на себя всю вину. Именно в Америке китч достиг своего апогея не как форма жизни, а как способ смерти. В Мемориальном парке Форест-Лоун смерть становится обрядом перехода в Диснейленд. Американская погребальная культура, столь жестоко высмеянная Эвелин Во в The Loved One , пытается доказать, что и это событие — конец жизни человека и его вступление в суд — в конечном счете нереален. То, что невозможно подделать, становится подделкой. Мир китча — это мир воображения, вечного детства, в котором каждый день — Рождество.В таком мире смерти на самом деле не бывает. Таким образом, «любимый человек» подвергается переработке, наделяется мнимым бессмертием; он только делает вид, что умирает, а мы только делаем вид, что оплакиваем его.
Те вещи, которые побуждают нас превзойти самих себя, стать чем-то большим, чем зависимые дети, — это места, где китч-муха откладывает яйца. Смерть требует горя, достоинства и страданий. Поэтому он превращен в более сладкое и влажное состояние, детский сон, который вызывает сентиментальные слезы, как смерть Маленькой Нелл в конце Диккенса Old Curiosity Shop (доказательство, если доказательства были необходимы, что великие художники не все защищены из китча).И такие слезы легко вытираются. («Человеку нужно каменное сердце, — как сказал Оскар Уайльд, — чтобы не смеяться над смертью Маленькой Нелл».) Когда трагедия входит в мир китча, он денатурируется, очищается от того абсолютного чувства потери, которое это правильный ответ на смерть нравственного существа. Вот почему китчевые трагедии так часто разыгрываются с животными — например, смерть матери-оленихи в фильме Уолта Диснея Bambi безвредно вызывает горе, потому что персонаж — буквально — мультфильм.
На стуле пианино моей бабушки лежала стопка нот двадцатых и тридцатых годов — Билли Майерла, Горацио Николлса, Альберта Кетельби — и это было моим ученичеством в поп-культуре. Такая музыка была частью семьи, ее играли и пели с сильной ностальгией по годовщинам свадьбы, дням рождения, Рождеству и семейным визитам. Каждое произведение имело внемузыкальный смысл, нимб памяти и праздные слезы.
Я познакомился с некогда знаменитым, ныне пресловутым произведением легкой музыки Кетельбея под названием «В монастырском саду» в фортепианной редукции.Недавно я слушал полную оркестровую версию, в которой птицы чирикают поверх банальной мелодии, а хор монахов издалека поет «Kyrie Eleison». Этот опыт дал еще одно представление о китче. Музыка Кетельбей пытается делать то, что музыка не может и не должна пытаться делать — она говорит мне, что она означает, но ничего не означает. Он говорит, что здесь небесный мир; просто подгоните свое настроение к этим легким контурам, и покой будет вашим. Но несоответствие между эмоцией, выражаемой музыкой, и техникой, используемой для ее предположения, показывает, что самореклама является ложью.Религиозный мир — это редкий дар, который достигается только через духовную дисциплину. Легкие гармонические прогрессии и банальная мелодия слишком легко приводят нас туда, так что мы понимаем, что еще не прибыли. Музыка имитирует эмоцию средствами, которые никогда не смогут ее выразить.
Китч — это притворство. Но не всякое притворство — китч. Чтобы создать ощущение вторжения, нужно что-то еще — нежелательная рука на колене. Китч — это не просто притворство; он просит вас присоединиться к игре. В реальном китче то, что подделывают, подделать невозможно.Следовательно, притворство должно быть взаимным, соучастным, знающим. Противоположность китчу — не изощренность, а невинность. Китч-арт — это , притворяясь, что что-то выражает, а вы, принимая это, притворяетесь, что чувствуете.
Китч поэтому полагается на коды и клише, которые преобразуют высшие эмоции в заранее усвоенную и беспроблемную форму — форму, которую легче всего притвориться. Как и обработанная пища, китч избегает всего в организме, что требует моральной энергии и, таким образом, переходит от мусора к дерьму без промежуточного периода питания.
Что привело к появлению этой своеобразной формы притворства? Вот предложение. Мы нравственные существа, которые судят друг друга и себя. Мы живем под бременем упреков и надеждой на похвалу. Все наши высшие чувства подкрепляются этим — и особенно желанием снискать расположение тех, кем мы восхищаемся. Это этическое видение человеческой жизни является результатом критики и подражания. Это видение, которое доставляют все религии и необходимо всем обществам. Если мы не осуждаем и не осуждаем, высшие эмоции невозможны: гордость, верность, самопожертвование, трагическое горе и радостная сдача — все это искусственные вещи, которые существуют только до тех пор и в той мере, в какой мы исправляем одно. другой с оком осуждения.Как только мы отпускаем, как только мы видим друг в друге животных, части механизма природы, освобожденные от моральных императивов и связанные только законами природы, тогда высшие эмоции покидают нас. В то же время эти эмоции необходимы: они наделяют жизнь смыслом и образуют узы общества.
Таким образом, мы попали в опасное положение. Эмоции, которые нам нужны, невозможно подделать; но видение, от которого они зависят, — видение человеческой свободы и человечества как субъекта и объекта суждения — постоянно угасает.И в этих обстоятельствах возникает соблазн заменить высшую жизнь шарадой, моральным заговором, затмевающим высшую жизнь паром стада.
Это объясняет, почему Просвещение так важно. Потому что это изменило наше видение нравственной жизни. Раньше суд, вызванный нашими высшими чувствами, воспринимался как суд Божий. После Просвещения это воспринималось как осуждение мужчин и женщин. Величайшее искусство Просвещения посвящено спасению человечества из этого затруднительного положения, показывая, что человеческого суждения достаточно, чтобы поднять нас над животными и наделить наши произведения достоинством, которое может исходить от человеческой свободы.Таково послание The Magic Flute и Faust .
Однако этическое видение, не подкрепленное верой, дает сбой. Можно сомневаться, должно ли оно пошатнуться; но это так, и доказательством этого является романтизм. Художник-романтик пытается наделить человеческую жизнь религиозной аурой — переписать эти чисто человеческие переживания конфликта и страсти, как если бы они происходили из божественного. Таким образом, искусство девятнадцатого века поддерживало видение высшей жизни среди буржуазной посредственности.Но за усилиями романтического авангарда набирала силу другая сила, и эта сила была китчем. Романтическое искусство включает в себя героическую попытку заново очаровать мир: смотреть на людей так, как если бы они имели значение и достоинство ангелов. Чтобы поддержать эту попытку, требуется моральная и эстетическая дисциплина, подобная той, которую мы наблюдаем у Брамса, Китса или Вагнера. Это также требует работы воображения, поиска в обычной человеческой жизни тех сакраментальных моментов, когда сияет свет свободы.
Эта работа воображения под силу не каждому; а в эпоху массовых коммуникаций люди учатся обходиться без этого. И вот как возникает китч — когда люди, избегающие расплаты за высшую жизнь, тем не менее, оказываются под давлением окружающей культуры, заставляя их притворяться, что они обладают ею. Китч — это попытка задешево прожить жизнь духа.
Следовательно, самые ранние проявления китча находятся в религии: гипсовые святые и мадонны с оленьими глазами, которые возникли в девятнадцатом веке в каждой итальянской церкви, культ Рождества и младенца Иисуса, пришедший на смену благородной трагедии Пасхи и повествованию о ней. наше с трудом завоеванное искупление.У Китча теперь есть свой пантеон божеств — воображаемых божеств, таких как Санта-Клаус, — и его книга святых и мучеников, святых чувств, таких как Линда Маккартни, и мучеников саморекламы, таких как принцесса Диана.
Первая мировая война ознаменовала стремительный рост патриотического китча, а великие преступления и революции нашего века происходили за пеленой китча: посмотрите на искусство и пропаганду нацистской Германии и революционной России, и вы увидите безошибочное признак этого — грубая сентиментальность, механические клише и постоянное притязание на высшую жизнь и благородное видение, которое может быть достигнуто именно так, просто надев униформу.Социалистический реализм, нацистский национализм, митинги в Нюрнберге и первомайские парады — лучшее описание подобных вещей однажды дал мне чешский писатель, работавший в то время в подполье: «китч с зубами».
Серьезные художники неизбежно знают о китче: они его боятся, постоянно настороже, а если флиртуют с китчем, то с чувством риска, зная, что все художественные усилия будут потрачены впустую, если вы когда-нибудь переступите черту. Ни один художник не иллюстрирует это лучше, чем Малер.Снова и снова в своих великих симфониях он испытывает искушение: он сам признавался в этом, хотя, другими словами, Фрейду. Массовая ностальгия по империи Габсбургов ждет у дверей сознания и может ворваться в любой момент. Ожидается также это очаровательное, вдохновленное фолком воспоминание о юношеской любви с его роговыми аккордами и затяжными ритмами, его ритмичным ритмом и знакомыми тональными фразами. Послушайте медленное движение Шестой симфонии, и вы почувствуете, что она парит вне пределов слышимости, сдерживаемая фразами чуть более угловатыми, чем требует клише, вагнеризованными гармониями и инструментами, дающими легкий ветерок спасительной иронии. .В адажиетто Пятой симфонии, напротив, торжествует китч. В результате получилась музыка для фильмов по преимуществу — и как таковая использовалась Висконти в его модифицированной версии «Смерти Смерть в Венеции » Манна.
Страх перед китчем был одним из мотивов модернизма в искусстве. Тональная музыка, фигуративная живопись, рифмы и регулярные стихи — все, казалось, во время модернистских экспериментов исчерпало свою способность к искреннему эмоциональному выражению. Использование традиционных идиом означало предать высшую жизнь — вот почему Клемент Гринберг сказал своим читателям, что между абстрактным искусством и китчем нет третьего пути.
В то же время в осуждении Гринберга есть что-то утопическое. Китч вездесущ, он является частью языка и, казалось бы, неизбежным аспектом культурной демократии. Это низкокачественная чеканка эмоций. Китч — это реклама, как и большая часть рекламы. Это попытка превратить ценность в цену, проблема в том, что ее предмет имеет ценность только тогда, когда она не является притворной, и цену только тогда, когда она есть. Следовательно, рынок эмоций должен иметь дело с смоделированными товарами.
Вот почему потеря религиозной уверенности способствовала рождению китча. Вера возвышает человеческое сердце, удаляя его с рынка, делая его священным и неизменным. Под юрисдикцией религии наши более глубокие чувства сакрализованы, чтобы стать сырым материалом для этической жизни, жизни, прожитой в суждениях. Когда же вера приходит в упадок, священное теряет одну из важнейших форм защиты от мародеров; сердце теперь легче захватить и выставить на продажу.Некоторые вещи — одно из них — человеческое сердце — можно покупать и продавать, только если они сначала денатурируют. Сантименты рождественских открыток рекламируют то, что нельзя рекламировать, не переставая быть; следовательно, эмоции, которые они предлагают, являются фальшивыми.
Китч отражает нашу неспособность не просто ценить человеческий дух, но и совершать те жертвенные действия, которые его создают. Это яркое напоминание о том, что человеческий дух нельзя принимать как должное, что он существует не во всех социальных условиях, но является достижением, которое необходимо постоянно обновлять через требования, которые мы предъявляем к другим и к себе.Китч не является чисто эстетическим заболеванием. Каждую церемонию, каждый ритуал, каждое публичное проявление эмоций можно китчить — и неизбежно будет китчем, если только не будет контролироваться какой-то суровой критической дисциплиной. (Подумайте о версиях Диснейленда о монархических и государственных мероприятиях, которые быстро заменяют старые величественные формы.) Невозможно убежать от китча, укрывшись в религии, когда религия сама по себе является китчем. «Модернизация» римско-католической мессы и англиканского молитвенника на самом деле была «китчификацией»: теперь попытки литургического искусства поражены одной и той же болезнью.Ежедневные службы христианских церквей служат смущающим напоминанием о том, что религия теряет свое возвышенное божественное благородство и вместо этого обращается к миру фальшивых чувств.
В искусстве наступает момент, когда стиль, форма, идиома или словарный запас больше не могут использоваться без создания клише. Страх этого унижения привел к рутине авангарда. Выдавая себя авангардистом, художник дает легко различимый знак своей подлинности. Но результатом, как я предположил, является китч другого рода и потеря подлинного общественного интереса.Патронаж поддерживает авангард в бизнесе; но покровительству не хватает силы, чтобы поддерживать позицию авангарда как цензора современной культуры.
Это одна из причин появления совершенно нового художественного предприятия, которое некоторые называют «постмодернизмом», но которое лучше было бы описать как «упреждающий китч». Осознав, что модернистская строгость больше неприемлема — поскольку модернизм начинает казаться тем же самым старым и, следовательно, совсем не современным — художники начали не избегать китча, а принимать его в манере Энди Уорхола, Алана Джонса и Джеффа. Кунс.Хуже всего быть невольно виноватым в производстве китча; Намного лучше создать китч сознательно, потому что тогда это будет вовсе не китч, а своего рода изощренная пародия. (Намерение создать настоящий китч является невозможным намерением, как и намерение действовать непреднамеренно.) Упреждающий китч ставит кавычки вокруг реального китча и таким образом надеется сохранить свои художественные достоинства. Дилемма не в китче или авангарде, а в китче или «китче». Кавычки действуют как щипцы, с помощью которых патологоанатом вынимает из банки какой-нибудь пахучий образец.
Итак, модернистская строгость уступила место своего рода институционализированному легкомыслию. Публичные галереи и большие коллекции наполняются заранее усвоенным беспорядком современной жизни, устаревшим в тот момент, когда он выходит на постоянную экспозицию. Таково «искусство» Дэмиена Херста, Криса Офили (лауреата премии Тернера этого года), Гилберта и Джорджа и всех других позеров, доминирующих на британской арт-сцене. Искусство, каким мы его знали, требовало знаний, компетентности, дисциплины и учебы. Упреждающий китч, напротив, восхищается безвкусным, готовым и вырезанным, используя формы, цвета и образы, которые одновременно узаконивают невежество, а также смеются над ним, эффективно заглушая взрослый голос — как у Класа Ольденбурга и Джефф Кунс.Такое искусство избегает тонкости, намеков и подтекстов и вместо воображаемых идеалов в позолоченных рамах предлагает настоящий мусор в кавычках. В конце концов, он неотличим от рекламы — с той лишь оговоркой, что ему нечего продавать, кроме самого себя.
Но здесь мы должны снова взглянуть на эти постмодернистские кавычки. Может быть, в конце концов, они такие, какими кажутся: не признак изысканности, а признак притворства. Кавычки — это одно, когда они локализованы и ограничены, но другое дело, когда они обобщаются, чтобы заключить в тюрьму все, что мы говорим.Ибо тогда они перестают контрастировать и теряют свою ироническую силу. Обобщенные кавычки не подтверждают и не отрицают то, что они содержат, а просто представляют это. Результатом является не искусство, а «искусство» — притворное искусство, которое имеет такое же отношение к художественной традиции, как кукла к людям.
И чувства, передаваемые этим «искусством», также являются тщательно продуманными подделками, столь же далекими от настоящих эмоций, как китч, над которым «искусство» претендует высмеивать. Рекламные приемы, которые использует это «искусство», автоматически превращают эмоциональное выражение в китч.Следовательно, кавычки нейтрализуют и отбрасывают единственный эффект, которого могло когда-либо достичь постмодернистское «искусство». Превентивный китч предлагает фальшивые эмоции и в то же время фальшивую сатиру на то, что он предлагает. Художник делает вид, что воспринимает себя серьезно, критики делают вид, что осуждают его произведение, а авангардный истеблишмент делает вид, что его продвигает. В конце концов, тот, кто не понимает разницы между рекламой и искусством, решает, что ему следует купить это. Только на этом этапе цепь притворства заканчивается, и раскрывается реальная ценность постмодернистского искусства, а именно его ценность в обмене.Однако даже в этом случае важен притворство. Поскольку покупатель должен верить, что то, что он покупает, является настоящим искусством и, следовательно, внутренне ценным, сделка по любой цене. В противном случае цена отражала бы очевидный факт, что любой — даже покупатель — мог подделать такой продукт.
Можем ли мы спастись от китча? В реальной жизни он окружает нас со всех сторон. Поп-музыка, мультфильмы, рождественские открытки — это достаточно знакомо. Но пути эвакуации тоже продуманы. Те, кто бежит из общества потребления в святилище религии Нью Эйдж, говорят, обнаруживают, что стены украшены знакомыми липкими клише, а фоновая музыка исходит от Кетельбея через Вангелиса и Рави Шанкара.Художественные музеи переполнены абстрактным китчем, а концертные залы колонизированы тональным минимализмом, страдающим от той же болезни. Не застрахован и мир политики. Образ жизни в Багдаде, который мы видим, демонстрирует возвращение к высокому китчу нацистской Германии, с портретами Вождя в героических позах и архитектурными фешенебелями, которые превосходят большинство театральных декораций Муссолини. Но посмотрите на наш собственный политический мир, и мы встретим китч другого, более комичного вида.Китч-муха отложил яйца во всех государственных учреждениях, и постепенно организм размягчается. Что такое Моника Левински, как не китч, объект и субъект самой дорогой фальшивой эмоции со времен Калигулы? Эпопея, в которой она участвовала, выполнена в стиле Уолта Диснея, и объектом ее привязанности был не президент, а «президент».
Искусство противостоит болезни; если оно перестает сопротивляться, это уже не искусство. Писатели, композиторы и художники, которыми мы восхищаемся, — это те, кто изображает нетронутую душу, которые показывают нам, как мы можем искренне себя чувствовать, даже в эпоху, когда фальшивые эмоции являются валютой повседневной жизни.Задача критики, несомненно, состоит в том, чтобы направить нас к этим художникам и научить измерять нашу жизнь по их меркам. Он должен остановиться на искусстве прошлого, которое предлагает такие трогательные примеры человечества в его возвышенном и искупительном состоянии. И он должен выбирать из наших современников поэтов, таких как Розанна Уоррен и Джеффри Хилл, композиторов, таких как Арво Пярт, и писателей, таких как Ян Макьюэн: не то, чтобы они были безупречны, но они сохранили способность отличать истинное от ложных эмоций и, таким образом, предлагать утешение сокрушенному сердцу.
Но каждый из нас по-своему ведет свою уединенную борьбу с потерей достоинства. Через семью, религию и формы общественной жизни мы защищаем себя от ужасающих видений, которые нас окружают — видения самих себя как подделок. Возможно, поэтому мы должны ценить китч. Он течет вокруг нас и предупреждает нас, что мы должны действовать осторожно и руководствоваться теми, кто знает. Никогда еще в истории цивилизации искусство — настоящее искусство — не было так морально полезным.
City Journal — это издание Манхэттенского института политических исследований (MI), ведущего аналитического центра свободного рынка.Вы заинтересованы в поддержке журнала? Как некоммерческая организация согласно 501 (c) (3), пожертвования в поддержку MI и City Journal полностью не облагаются налогом в соответствии с законом (EIN # 13-2912529). ПОЖЕРТВОВАТЬКитч: это некрасиво, но это мода
Согласно известным словарям, китч определяется как «искусство, предметы или дизайн, которые считаются плохим вкусом из-за чрезмерной яркости или сентиментальности, но иногда оцениваются иронично или осознанно.”
Я думаю, что лучше всего это описать словом «эксцентричный». Китч часто считается уродливым, но на самом деле он модный. Рискнуть одеться как радуга — это часть того, чтобы стать модницей. Ношение рюкзаков, обуви или пальто как часть вашего наряда может стать вам любителем этого тренда.
На вечеринке Kitsch участвуют многие дизайнеры, такие как Dolce & Gabbana, Moschino и Alexander McQueen. Известны за их цвета, экстравагантность и, конечно же, забавную одежду.
Смешение клетчатых принтов, цветов и точек в едином наряде страшно, но при хорошем сочетании цветов добиться можно. Проблема в том, что в этой тенденции меньше никогда не больше, даже больше никогда не больше.
Если мы посмотрим, как мода работала в прошлом, мы поймем, что Китч существовал всегда. Если не верите, посмотрите на простыни, которыми бабушка больше не пользуется, они очень красочные и полные цветов; Или посуду, которую вы никогда не понимали, почему не можете ее использовать.