Мельников Константин Степанович — биография архитектора, личная жизнь, фото, работы
Константин Мельников — классик русского архитектурного авангарда. По его проектам были созданы самые необычные здания Москвы: Клуб имени Русакова, гараж Госплана, здание конторы Ново-Сухаревского рынка, дом-мастерская самого архитектора. В 1930-е годы Мельникова критиковали за формализм, а в 1965-м ему присвоили степень доктора архитектуры без защиты диссертации.
Ученик Московского училища ваяния и зодчества
Константин Мельников родился в 1890 году в небольшом селе под Москвой. В девять лет его отдали в местную церковно-приходскую школу при Сельскохозяйственном институте. Уже тогда проявились художественные способности мальчика, поэтому после школы родители устроили его в иконописную мастерскую. Мельникову не нравилось писать иконы по строгим канонам, поэтому он проучился в мастерской меньше месяца и вернулся домой.
Константин Мельников при поступлении в Московское училище живописи, ваяния и зодчеств (МУЖВЗ). 1905. Фотография: wikipedia.org
Константин Мельников (второй справа) с семьей Владимира Чаплина (второй слева). 1904. Фотография: wikipedia.org
Константин Мельников в конце 1920-х годов. Фотография: wikipedia.org
Вскоре он устроился на работу в Торговый дом инженера Владимира Чаплина, который нанял для него учителя рисования. Через год работы и учебы Константин Мельников решил поступить в Московское училище ваяния и зодчества. Экзамены по художественным дисциплинам он сдал блестяще, но провалил русский язык. Весь следующий год Мельников усердно занимался с репетиторами — и в 1905 году был зачислен в училище.
«Мое имя стояло в числе 11 счастливчиков среди 270 претендентов. Конкуренты мои носили усы и даже бороду: возраст служения Искусству не ограничивался».
В общей сложности Константин Мельников учился 12 лет: первые пять лет он получал общее образование, четыре года изучал живопись и три года — архитектуру.
В 1918 году Мельников получил диплом об окончании училища. В том же году в числе лучших выпускников он устроился в Архитектурно-планировочную мастерскую Строительного отдела Моссовета — первую советскую ассоциацию архитекторов. Вместе с другими зодчими Мельников создавал план перепланировки и реконструкции столицы «Новая Москва». Первыми работами молодого архитектора стали проекты зданий Бутырского района и Ходынского поля в стиле неоклассицизма.
Классик советского авангарда
Постепенно у Константина Мельникова стал появляться собственный стиль. Он отказался от старых, изживших себя архитектурных традиций и начал искать новые конструктивные решения и пространственные формы, иную эстетическую выразительность.
Павильон махорочного синдиката «Махорка». Фотография: realty.rbc.ru
Константин Мельников у винтовой лестницы «Махорки». 1923. Фотография: wikipedia.org
Саркофаг для Мавзолея В.И. Ленина. Фотография: realty.
rbc.ru
В 1923 году на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке архитектор представил деревянный павильон махорочного синдиката. Концептуальное сооружение «Махорка» с открытой винтовой лестницей и большими окнами выделялось среди многочисленных выставочных построек. Это здание определило развитие авангардной архитектуры XX века и стало предтечей современных небоскребов.
«Я не собираюсь открывать законы, я не верю в их существование. Гений… преодолевает все, что останавливает обыкновенные умы. Меня не заботит, если я не точен к термину «новое», новое — то, что должно жить в веках; я легко беру задачу преподнести современности новое такое, которое для Архитектуры будет открытием».
В 1924 году Константин Мельников спроектировал первый саркофаг для временного мавзолея Владимира Ленина. Следующей крупной работой архитектора стал Ново-Сухаревский рынок. Мельников обустроил территорию рационально: продавцы получили постоянные места для торговли, а покупатели могли сразу увидеть товары целого ряда.
Стихийно появившийся рынок преобразился в упорядоченную торговую площадь.
В этом же году советское правительство объявило конкурс на лучший проект павильона СССР для Международной выставки декоративного искусства и художественной промышленности в Париже. Власти придавали ей большое значение: это был первый выход страны на международную арену. Мельников предложил свой проект, и жюри признало его лучшим среди других работ. Павильон отвечал главному требованию конкурса — «резко отличался от всей существующей буржуазной архитектуры». Он представлял собой двухэтажную деревянную постройку со стеклянными стенами. Каркасное здание перерезала по диагонали открытая лестница на второй этаж, над ней было сооружено оригинальное перекрытие из перекрещивающихся деревянных плит. Эта постройка принесла Мельникову всемирную известность. Позже советский павильон много лет использовался в Париже как рабочий клуб.
«Золотая десятилетка» Мельникова
После выставки Мельников с семьей еще два года провел во Франции: по заказу парижской мэрии он спроектировал два гаража.
Его заинтересовала система движения автомобилей при парковке, поэтому, вернувшись в Москву в 1927 году, он построил здесь гаражи — на Бахметьевской и Новорязанской улицах. Архитектор разработал «прямоточную систему» парковки. При ней машины ставили плотно друг к другу, что позволяло экономить пространство, но при этом они не мешали движению. Позже Мельников построил гараж для Всесоюзного акционерного общества «Интурист» и гараж Госплана СССР.
Дом культуры имени И.В. Русакова. Фотография: Bala-Kate / Фотобанк Лори
Гараж на Новорязанской. Фотография: Володина Ольга / Фотобанк Лори
Клуб обувной фабрики «Буревестник». Фотография: Moreorless / Wikipedia
В конце 1920-х архитектор получил от профсоюзов сразу несколько заказов на создание рабочих клубов. В клубе имени Ивана Русакова Мельников вынес зрительные балконы наружу так, что здание стало напоминать шестерню. Таким образом архитектор сэкономил внутреннее пространство, но сохранил функциональность помещения. В клубе обувной фабрики «Буревестник» все служебные комнаты он поместил в отдельную четырехэтажную башню в форме пятилистника.
Всего по проектам Мельникова построили шесть клубов, все они отличались по форме, размеру и функциональности.
Задумки архитектора часто приходилось упрощать. Например, предполагалось, что в здании клуба «Буревестник» фойе первого этажа превратится в плавательный бассейн, но этот замысел не осуществили. Многие новаторские идеи архитектора вообще не удалось воплотить в жизнь: в стране не хватало средств, строительных материалов и квалифицированных рабочих. Некоторые творческие эксперименты так и остались проектами «бумажной архитектуры», опережающими технические возможности своего времени.
Параллельно с проектированием Мельников занимался педагогической деятельностью: он преподавал в Высших художественно-технических мастерских в Москве, а затем — в Высшем художественно-техническом институте в Ленинграде.
Доктор архитектуры без защиты диссертации
В 1927 году Константин Мельников начал работать над собственным домом-мастерской.
Здание представляло собой два вписанных друг в друга цилиндра в виде знака бесконечности. Фасад украшали окна-шестиугольники. Внутри не было ни одной несущей опоры: зодчий разработал особый способ кирпичной кладки — в виде пчелиных сот и потолочные перекрытия без плит и балок. Через два года дом был достроен. Он стал последней крупной работой Мельникова.
Дом-мастерская Константина Мельникова. Фотография: Антон Воронков / Фотобанк Лори
Дом-мастерская Константина Мельникова. Фотография: realty.rbc.ru
Дом-мастерская Константина Мельникова. Фотография: Елена Коромыслова / Фотобанк Лори
В 1933 году на Триеннале декоративного искусства и архитектуры в Милане прошла персональная выставка Мельникова в числе лучших архитекторов мира. На Западе его считали выдающимся архитектором, а в СССР новаторские идеи не принимали и критиковали за «формализм». Позже Мельникова отстранили от работы в мастерской Моссовета и от преподавательской деятельности. В течение нескольких лет он не получал заказы, поэтому решил заняться живописью.
«Мне так казалось, весь мир лежит у моих ног, заказы в Париже, заказы в Москве… и вдруг все это рассеялось как дым. Свержение, отлучение, забвение, но может, все это и было дымом, ничего не значащим и совсем ненужным».
В 1949 году Константин Мельников впервые за долгое время получил работу: его пригласили преподавать архитектурные дисциплины в Саратовский автодорожный институт. В Саратове Мельников участвовал в нескольких конкурсах: он представил свои проекты интерьера Центрального универмага города, реконструкции площади имени Кирова, застройки поселка Вязовка Саратовской области. В тот же период он спроектировал памятник Семену Козаку, дважды Герою Советского Союза.
В 1951 году Мельникова перевели в Московский инженерно-строительный институт имени Куйбышева. Через год его утвердили в звании профессора. В 1958 году архитектор перешел во Всесоюзный заочный инженерно-строительный институт, где преподавал до конца жизни. В 1965 году Мельникову присвоили ученую степень доктора архитектуры без защиты диссертации, а в 1972 году — почетное звание заслуженного архитектора РСФСР.
В начале 1970-х годов здоровье Мельникова ухудшилось, в 1974 году он умер. Архитектора похоронили на Введенском кладбище.
МЕЛЬНИКОВ Константин Степанович
Родился в крестьянской семье Мельниковых Степана Илларионовича и Елены Григорьевны. Отец работал в Петровской сельскохозяйственной академии и держал молочное хозяйство. С раннего детства был приобщён к природе, имел тягу к рисованию, лепке и изобретательству зрелищных эффектов, построил во дворе водяную мельницу. Учился в церковно-приходской школе (1898–1902). В 13 лет отец отдал его в теплотехническую контору «В.Залесский и В.Чаплин» на должность «мальчика». В.М.Чаплин, известный инженер и учёный, «в этом худеньком мальчике угадал искру Божью», принял в семью и нанял для него домашнего учителя. Константин рисовал гипсовые геометрические тела в «головокружительном ракурсе» и «почувствовал Красоту» (здесь далее в статье приводятся цитаты из сочинений Мельникова) неожиданного сопоставления простых форм.
В 1905 со второго раза поступил в МУЖВЗ, учился на общеобразовательном отделении (у В.
И.Бакшеева и С.Д.Милорадовича) и живописном факультете (у А.Е.Архипова, Н.А.Касаткина, С.В.Малютина). Делал большие успехи в рисунке углём, в 1910 «Русское слово» отмечало «головки Мельникова». Приход в класс К.А.Коровина становился праздником, с рассказами «про Париж» и лихими ударами кисти «обожаемого учителя» по холсту. В 1914 по совету Чаплина, продолжил обучение на архитектурном факультете (у Ф.О.Богдановича, С.В.Ноаковского, И.А.Иванова-Щица, А.К.Иванова, И.В.Жолтовского). «Кисть сменилась инструментом линий, и в линии живопись обрела себе дом». Преддипломная практика и начало профессиональной работы (под руководством А.В.Кузнецова и А.Ф.Лолейта) были связаны с проектированием и строительством автомобильного завода АМО в Москве.
К.С.Мельников. Клуб коммунальников им. И.В.Русакова. Москва. 1927–1929
К.С.Мельников. Гараж Госплана в Москве. 1934–1936
К.
С.Мельников при участии В.В.Лебедева, Н.И.Транкливицкого, Н.А.Хохрякова. Конкурсный проект Дома Наркомтяжпрома на Красной площади. Москва. 1934. Перспектива. Фрагмент. Бумага, карандаш, тушь, акварель. 148×150. ГНИМАК.С.Мельников. Гараж ≪Интуриста≫ в Москве. 1930–1934
К.С.Мельников. Павильон «Махорка» на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке. Москва. 1923
К.С.Мельников. Клуб обувной фабрики «Буревестник» в Москве. 1927-1929
К.С.Мельников. Жилой дом-мастерская К.С.Мельникова в Москве. 1927–1929
0 / 0
По окончании училища в 1917 работал в архитектурной мастерской Моссовета «Новая Москва», руководимой Жолтовским и А.В.Щусевым. В 1920–1924 совместно с И.А.Голосовым образовал мастерскую «Новая Академия» на архитектурном факультете Вхутемаса.
В 1922–1924 участвовал в конкурсах показательных домов для рабочих («Атом» или закрученная в спираль «Пила» из блокированных домов), Дворца труда («завершающегося светящейся параболой хрустального зала»), саркофага В.И.Ленина («кристалл»), московского отделения газеты «Ленинградская правда» («Фасад, развёрнутый на полный круг»), акционерного общества «Аркос». В 1923 построил павильон «Махорка» на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке. «Объёмы сдвинулись с опор, вздыбились, возвеличив архитектуру новым языком – языком экспрессии».
В 1924 выиграл конкурс на проект павильона СССР на Международной выставке декоративных искусств и художественной промышленности в Париже. «Я почувствовал в диагонали чудо», которая прорезала прямоугольный участок центральным проходом с «верхним светом без стекла и без дождя».
Выехав в Париж в 1925, возвёл павильон (главным художником был А.М.Родченко), киоски Госторга, спроектировал гаражи такси – кубический вариант и вариант над мостами через Сену. Осуществлённый в 1925 проект планировки и застройки Новосухаревского рынка в Москве (система рядов косо поставленных киосков, «2000 торговых мест и все угловые») оказался эффективным, благодарные меценаты присылали деньги во Францию, что позволило семье Мельникова посетить Париж, Лион, Сен-Жан-де-Люз, а детям – учиться в гимназии в Шартре.
Вернувшись в Москву в конце 1925, Мельников стал научным сотрудником ГАХН. В 1926 спроектировал Бахметьевский гараж (конструктор В.Г.Шухов) с «прямоточной системой» движения автобусов «Лейланд», которые «рисовались породистым конём», и гараж для грузовых машин на Новорязанской улице. В 1926–1927 руководил декоративной мастерской Государственного техникума кинематографии.
«Золотым сезоном» стали 1927–1929, которые были отмечены строительством клубов в Москве: им.
М.В.Фрунзе, завода «Каучук», «Буревестник», фабрики «Свобода»; клуба фарфоровой фабрики им. «Правды» в Ликино-Дулёво. В основе построения клуба им. И.В.Русакова «лежал треугольник», система трансформирующихся залов, соединённых «живыми стенами», должна была прозвучать «праздничным салютом Сжатой Красоте». Идея неосуществлённого конкурсного проекта клуба им. С.М.Зуева в Москве – «оргáн из пяти цилиндров» – вернулась в «блестящем дуэте нашего дома». В Кривоарбатском переулке был построен Показательный дом архитектора Мельникова. Анна Гавриловна, жена архитектора, «согласилась на жертву, жить – жизнью Архитектуры», постоянно принимая экскурсии.
Конкурсный проект маяка-монумента Христофору Колумбу в Санто-Доминго (1929) вызвал споры и поразил своей смелостью. «Башня крыльев» символически соединила миры Старого Света и Америки, «в конструкции задействованы стихии» – ветер, дождь, чтобы возродить дух Колумба и «возбудить человечество к неустанному творению».
Экспериментальное задание на проект «Зелёного города» в Московской области (1929–1930) воспринял как возможность реализовать «Великий город сонной архитектуры», спроектировал пять видов спален для лечения сном.
«Скоро к науке с техникой на помощь придут поэт и музыкант и завершат мою мечту построить сонную сонату».
В 1931, не получив персонального приглашения на заказной конкурс на Дворец Советов, представил на конкурс встречный проект Дворца народов в Москве. Объём из двух конусов – стоящего на основании и перевёрнутого, соединённых проходом – «Entrée», выражает «борьбу между Старыми и Новыми формами в Архитектуре – законченной статичной формой Пирамиды и живой и непрерывно развивающейся формой Цветка». Реконструкция Арбатской площади (1931–1933) предполагала рассмотрение «площади как станции коллективных способов передвижения, центра организации массовых выступлений и технического обслуживания уличной жизни», но здесь важен и «выбор формы площади», открытой солнцу.
Преподавал на архитектурном факультете Вхутеина (1927–1930), в Военно-инженерной академии (1932–1936), в МАИ (1934–1936). Проектирование промышленных сооружений давало широкие возможности формообразования с опорой на практический опыт.
Подведением итогов развития мировой архитектуры первой трети XX века стала V Триеннале декоративных и промышленных искусств и современной архитектуры в Милане (1933), где демонстрировались двенадцать персональных экспозиций крупнейших архитекторов – Антонио Сант-Элиа, Ле Корбюзье, Андре Люрса, Огюста Перре, Эриха Мендельсона, Людвига Мисс ван дер Роэ, Вальтера Гропиуса, Адольфа Лооса, Йозефа Хоффмана, Виллема Маринуса Дюдока, Фрэнка Ллойда Райта, от СССР – Мельникова.
В 1933–1938 руководил архитектурной мастерской Моссовета №7, выполнил проекты Котельнической и Гончарных набережных, конкурсный проект здания Наркомтяжпрома на Красной площади. В проекте планировки Лужников «автором Архитектуры была сама природа. Река – краса жизни – увеличена узорами бухт; в спиралях мостов заметнее разность высот; а людские потоки перетекают без усилий, круговым самодвижением».
Преподавал на кафедре архитектуры Саратовского автодорожного института, выполнил ряд проектов для Саратова (1949–1951).
Павильон СССР для Международной выставки в Нью-Йорке 1964–1965 представлял «проект на переливах небесной механики – верх и низ впервые раздвинуты нами на высоту космоса, удерживаемые в стойком равновесии перекрытия образуют беспотолочный зал». В конкурсном проекте детского кинотеатра на Арбате (1967) «висячий стеклянный шар с зимним садом, пронизанный светом и воздухом, оставит глубокий след в памяти юных сердец о великом искусстве строительного дела».
Соратниками, независимо от направлений и личных взаимоотношений, считал В.Е.Татлина, В.В.Маяковского, И.А.Голосова, А.С.Никольского, Родченко, А.А.Веснина, В.Ф.Кринского, Н.В.Докучаева.
Мельников постоянно осуществлял работу по переводу отдельных событий и ярких впечатлений на язык пространственных отношений, которые выражал с помощью метафор, связующих богатый авторский мир грёзы-мечты и его архитектурное воплощение.
Биография Константина Мельникова — РИА Новости, 02.03.2020
С 1916 по 1917 год параллельно с учебой по заданиям строительной конторы Чаплина и Залесского он принимал участие в строительных проектах — выполнил фасады заводоуправления, кузнечного, литейного и прессового цехов для автомобильного завода АМО (Завод имени И.А. Лихачева — ЗИЛ).
С 1918 года Мельников работал в проектных мастерских под руководством Ивана Жолтовского (главного мастера) и Алексея Щусева (старшего мастера).
Его первым собственным проектом стал поселок для служащих Алексеевской
психиатрической больницы.
В начале 1920-х годов проект квартала Показательных домов для рабочих по Серпуховской улице и проект Дворца труда принесли Мельникову заказ на проектирование павильона для Всероссийской сельскохозяйственной выставки 1923 года. Этот павильон табачной промышленности «Махорка», выстроенный в дереве, впервые представил новаторские принципы архитектора-авангардиста. Проект шокировал заказчиков, но был поддержан главным архитектором выставки Алексеем Щусевым.
В эти годы Мельников входил в объединение архитекторов, инженеров, художников АСНОВА — Ассоциация новых архитекторов (1923-1930). Члены объединения, среди которых были архитекторы Николай Ладовский, Алексей Рухлядев, живописец и скульптор Александр Родченко, стремились к созданию художественно-выразительной архитектурной формы в синтезе с пластическими искусствами на основе новейших строительных материалов и конструкций.
В феврале 1924 года Мельников выиграл конкурс на право создания саркофага для временного мавзолея Владимира Ленина. Саркофаг был решен архитектором в виде большой стеклянной призмы без применения металла в местах стыка плоскостей. Несколько видоизмененный саркофаг был установлен в деревянном Мавзолее, затем перенесен в каменный, где находился до 1941 года.
В 1925 году в Париже состоялась Международная выставка декоративного искусства и промышленности. Советский павильон, построенный из дерева по проекту Мельникова, явился настоящей сенсацией и был отмечен Гран-при выставки.
Это был первый выход советской архитектуры на международную арену.
Мельников сам наблюдал в Париже за осуществлением своего проекта. И тогда же к нему как к уже признанному мастеру мировой архитектуры обратились с просьбой создать проект размещения в Париже стоянок для все увеличивающегося автотранспорта и заказали проект гаража. Мельников предложил разместить в плотно застроенной центральной части Парижа стоянки автомашин над перекинутыми через Сену мостами — это был один из первых в мировой архитектуре проект вертикального зонирования городского пространства. Второй проект гаража для Парижа Мельников сделал в виде почти кубического многоэтажного здания со сложной системой внутренних пандусов.
По возвращении в Москву, в 1926 году архитектор построил гараж для автобусов, используя предложенную им «прямоточную систему» (расстановка машин пилообразными рядами). Затем в Москве он спроектировал еще четыре гаража для грузовых и легковых автомашин, самый известный среди которых — Бахметьевский гараж.
В 1927-1929 годах Мельников создал семь проектов рабочих клубов, совершенно различных по объемно-пространственной композиции и художественному образу. Шесть из этих проектов были осуществлены — один в Дулеве и пять в Москве: имени Русакова, «Каучук», имени Фрунзе, «Буревестник» и «Свобода».
В эти же годы он построил в Кривоарбатском переулке одноквартирный дом для своей семьи, который одновременно служил ему и мастерской. Стены здания были выложены особой узорчатой кладкой, в результате чего образовались более 100 шестиугольных проемов, часть которых впоследствии была заложена, а часть превращена в окна и ниши.
В 1933 году выставка Мельникова прошла в итальянском Милане в рамках Триеннале декоративного искусства и архитектуры. В экспозиции участвовали лишь 11 признанных во всем мире мастеров, и среди приглашенных Константин Мельников был единственным русским. Но в Италию, на собственную выставку, Мельникова не пустили.
В 1933-1938 годах он возглавлял седьмую архитектурно-проектную мастерскую Моссовета.
Среди ее проектов — застройка Котельнической и Гончарной набережных, гаражи для «Интуриста» и Госплана (оба осуществлены), Дворец труда и культуры в Ташкенте, павильон СССР на Всемирной выставке в Париже.
Однако творческий метод Мельникова стал жертвой неприятия со стороны коллег и критиков. В течение нескольких последующих лет он не получал заказов на архитектурные проекты и не имел возможности преподавать.
После 1945 года Мельников почти не участвовал в практической архитектурной жизни.
В 1962 года по собственной инициативе он принимал участие в закрытом конкурсе на проект павильона СССР для Всемирной выставки в Нью-Йорке, создав конструкцию как бы парящего над землей павильона, «взлетающего» с просторного постамента.
В 1967 году архитектор участвовал в открытом конкурсе на проект детского двухзального кинотеатра на Арбате, но получил лишь поощрительную премию.
Много времени архитектор уделял преподавательской деятельности. В 1921-1925 годах он преподавал в московских Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС), в 1927-1929 годах — в Высшем государственном художественно-техническом институте, созданном на базе ВХУТЕМАСа. В 1934-1937 годах вел преподавательскую деятельность в Московском архитектурном институте. С 1951 года был профессором Московского инженерно-строительного института (ныне Московский государственный строительный университет), с 1960 года преподавал во Всесоюзном заочном инженерно-строительном институте.
28 ноября 1974 года Константин Мельников скончался на 85-году жизни, похоронен на Введенском кладбище в Москве.
В 1967 году ему была присвоена ученая степень доктора архитектуры без защиты диссертации. В 1972 году присвоено звание заслуженный архитектор России.
В 1987 году дом Мельникова на Арбате вошел в список памятников архитектуры местного значения и был взят под охрану государства.
В марте 2014 года Дом-мастерская архитектора Константина Мельникова получил статус объекта культурного наследия федерального значения.
Константин Мельников с 1912 года был женат на Анне Яблоковой. В 1913 году у них родилась дочь Людмила, а в 1914 году — сын Виктор.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Советский архитектор Константин Мельников. Биография — Биографии и справки
ТАСС-ДОСЬЕ. Константин Степанович Мельников родился 3 августа (22 июля по старому стилю) 1890 г. в Москве. Отец, Степан Илларионович, работал на строительстве дорог.
В 1903 г. окончил четыре класса церковно-приходской школы. Уже в детстве у Константина Мельникова проявился талант к рисованию. В том же году его родители познакомились с известным российским инженером и педагогом Владимиром Чаплиным, который взял 13-летнего Константина на воспитание в свою семью.
В 1905 г. Константин Мельников поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ, ныне — Московский архитектурный институт и Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова). В 1910 г. окончил сначала общеобразовательное отделение, а в 1914 г. — отделение живописи. После этого по настоянию Владимира Чаплина поступил на отделение архитектуры, где учился, в частности, у известного архитектора Ивана Жолтовского. Окончил МУЖВЗ в 1917 г.
Первые самостоятельные работы — в духе неоклассицизма (нереализованные проекты застройки поселка Ходынского поля и Бутырского района).
В начале 1920-х гг. Константин Мельников становится одним из наиболее выдающих представителей архитектуры советского авангарда. В 1921 г. стал преподавателем Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС). Затем, в 1927-1929 гг. преподавал в Ленинградском высшем художественно-техническом институте (ВХУТЕИН).
Известность ему принес проект авангардистского деревянного павильона Всероссийского махорочного синдиката на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно- промышленной выставке 1923 г. (Москва; не сохранился). Похожий авангардный стиль в 1925 г. Мельников применил при проектировании павильона СССР на Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств (Париж; не сохранился) и для ряда последующих выставочных павильонов СССР за рубежом.
В 1924 г. был автором саркофага для временного мавзолея Владимира Ленина.
Самая ранняя из сохранившихся архитектурных работ — здание конторы Ново-Сухаревского рынка в Москве (1924).
Расцвет творчества Мельникова пришелся на вторую половину 1920-х гг. В частности, в 1926 г. было завершено строительство Бахметьевского гаража (ныне часть его площадей занимает Еврейский музей и центр толерантности). В 1929 г. в Кривоарбатском переулке Константин Мельников построил свой дом-мастерскую. Он получил всемирную известность как памятник советского авангарда. Постройка представляет собой два врезанных друг в друга вертикальных цилиндра разной высоты с оригинальными шестиугольными окнами и остекленным фасадом. В настоящее время здание передано в ведение Государственного музея архитектуры им. А.В. Щусева. В том же году было завершено строительство еще одного ставшего впоследствии всемирно известным памятником — Клуба Русакова Союза коммунальников (ныне — ДК им. И.В. Русакова) в районе Сокольники. В 1930 г. по проекту Мельникова была выполнена планировка Центрального парка культуры и отдыха им. Горького в Москве. С 1920-х гг. Мельников дистанцировался от прочих доминировавших в то время авангардных стилей — конструктивизма, функционализма или рационализма.
В 1930-х гг. на смену авангарду приходит эклектика («сталинский ампир»). Константин Мельников участвовал в ряде архитектурных конкурсов. В частности, в 1934 г. он предложил авангардный проект для Наркомтяжпрома на Красной площади, а в 1952 г. — проект Пантеона на Ленинских горах. Почти все его проекты в этом периоде, за исключением зданий для нескольких ведомственных гаражей в Москве, не были реализованы, при этом их критиковали как «фантастические».
Начиная с 1940-х гг. Константин Мельников занимался, преимущественно, преподаванием. Сначала в Саратовском автодорожном институте (ныне — Саратовский государственный технический университет имени Ю.А. Гагарина), затем в Московском инженерно-строительном институте (ныне — Московский государственный строительный университет, МГСУ). С 1958 г. до конца жизни преподавал архитектурное проектирование, начертательную геометрию и графику во Всесоюзном заочном инженерно-строительном институте (ныне подразделение МГСУ).
В 1965 г., когда произошла переоценка тенденций развития архитектуры последних 20 лет — как «сталинской» архитектуры, так и минимализма в строительстве во времена «хрущевской оттепели» — Мельников вновь получил признание. В 1965 г. ему была присвоена ученая степень доктора архитектуры без защиты диссертации, в 1972 г. — звание заслуженного архитектора РСФСР.
Скончался 28 ноября 1973 г. Похоронен на Введенском кладбище.
В 1967 г. написал автобиографическую монографию «Архитектура моей жизни» (опубликована в 1985 г.)
Был женат, супруга — Анна Яблокова; в семье было двое детей — дочь Людмила и сын Виктор.
пять принципов архитектора • Интерьер+Дизайн
Архитектор Константин Мельников (3.08. 1890 — 28.11. 1974) — фактически единственный русский архитектор, к которому (в 43 года) пришла мировая слава вместе с персональной выставкой на Триеннале в Милане. В 1933 он оказался в одном ряду с Ле Корбюзье, Мисом ван дер Роэ, Лоосом, Райтом и другими основоположниками современной архитектуры.
По теме: Джо Понти: девять принципов архитектора
1. Функция-математика-форма. «Привожу достаточно ясные и убедительные критерии для определения достоинств зданий. Во-первых, отвечает ли проект наибольшим удобствам технологического и функционального порядка. Во-вторых, характеризуется ли он прямыми экономическими достижениями композиционного приема, которые могут быть выявлены с точностью арифметических подсчетов. Наконец, третье — дает ли он выразительную, художественную форму сооружения».
2. Рисунок вреден. «В процессе моей работы мне лично не приходится пользоваться рисунками и всякого рода набросками. Я не только не чувствую в этом потребности, но прямо считаю это излишним и даже вредным. Рисунок мешает свободному маневрированию мыслей, навязывая графически реализованное решение, даже если оно отвергнуто сознанием».
3. Не смотреть других. «Мне никогда не приходилось изучать какие-нибудь альбомы, пособия или специально заглядываться на чужие сооружения. Настоящему архитектору это совершенно не нужно, даже в том случае, когда он и ориентируется на какие-либо определенные стилевые каноны».
4. Не копировать. «…В этом квинтэссенция всякой культуры, и поэтому понятно, что любой мастер может узнать в себе «родственника» какого-нибудь классика или даже близкого современника. Иное дело «подражатель». Тот только механически копирует, создавая бледные отражения, немощные карикатуры на некогда им виденное или изученное».
5. Сопровождать проект до самого конца. «Как представить себе будущее сооружение в натуре, чтобы решить, не нуждается ли оно в каких-либо изменениях и доделках? Сколь идеально бы ни был исполнен рисунок, он никогда не удовлетворит архитектора. Еще более слабое представление о натуре дает ему модель. Поэтому я считаю обязательным участие архитектора во всех стадиях конструктивной реализации его проекта».
Павильон СССР для Всемирной выставки в Париже. 1925. Проект К. Мельникова.Крестьянский сын, окончивший четыре класса церковно-приходской школы, Константин Мельников отлично рисовал, и владелец строительной фирмы, где он подрабатывал «мальчиком», Владимир Чаплин был настолько поражен его талантом, что нанял ему учителя, помог поступить в училище живописи, ваяния и зодчества и далее поддерживал Мельникова вплоть до получения архитектурной профессии.
Параллельно с учебой Мельников принимал участие в строительных проектах: в 1916-1917 гг. выполнил фасады заводоуправления, цехов для завода АМО (ЗиЛ). Далее пошли павильоны и фабричные клубы, гаражи и конкурсные проекты для новой Страны Советов.
Константин Мельников. Дом-мастерская в Кривоарбатском переулке, Москва. 1927–1929 гг.На собственную экспозицию на миланской Триеннале ему поехать не дали: заказчика-монополиста, сталинское государство, перестало интересовать его «безыдейное новаторство». Архитектор по сути был отлучен от профессии (последняя постройка по его проекту датирована 1936 годом). Докторскую степень и звание заслуженного архитектора ему дали в конце 60-х — начале 70-х.
Шестигранные вертикальные окна с разным рисунком переплетов в доме-мастерской К. Мельникова.Убежищем и определенным спасением для Константина Мельникова стал его семейный дом — дом-мастерская в Кривоарбатском переулке, 10, построенный на собственные средства в 1927–1929 гг. Дом, который в плане имеет форму восьмерки или «бесконечности», нельзя отнести ни к одному из известных стилей. Конструкции стен и его перекрытий не только оригинальны, но и выполнены на уровне технических изобретений. Внутренняя система климат-контроля и особой акустики, освещенность и колористика — все составляющие проекта вплоть до деталей являют уникальный памятник мировой архитектуры.
Пророческие модели архитектурных концепций Константина Степановича Мельникова и их влияние на современную архитектуру Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»
Social-humanitarian review
DOI 10.24411/2346-8408-2018-10033
Prophetic Models of Architectural Concepts of Konstantin Stepanovich Melnikov and Their Influence on Modern Architecture
Пророческие модели архитектурных концепций Константина Степановича Мельникова и их влияние на современную архитектуру
Galina Ivanovna Bykova,
candidate of architecture, associate professor at the Department of Architecture of the State University of Land Use Planning E-mail: [email protected]
Andrey Byacheslavovich Komissarov,
student of the faculty of architecture
of the State University of Land Use Planning
E-mail: [email protected]
Научная специальность по публикуемому материалу: Сов Научный руководитель: Г.И. Быкова, кандидат архитектуры
Галина Ивановна Быкова,
кандидат архитектуры, доцент кафедры архитектуры архитектурного факультета Государственного университета по землеустройству E-mail: [email protected]
Андрей Васильевич Комиссаров,
студент кафедры архитектуры, архитектурного факультета Государственного университета по землеустройству E-mail: [email protected]
архитектура, философия, строительство
Annotation. The article examines the influence of Melnikov»s philosophical ideas on modern architecture. Melnikov gave birth to and implemented new principles of creativity. Innovation in architecture. The architect showed that you can create, not following the canons, the past experience, but create your works from scratch. Ambiguous creations still cause interest and controversy among architects.
Key words: Melnikov, architect, soviet architecture, from scratch
Аннотация. В статье рассматривается влияние философских идей Мельникова на современную архитектуру. Мельников дал начало новым принципам творчества и воплотил их в жизнь. Архитектор показал, что можно творить, не следуя канонам, прошлому опыту, а создавать свои произведения с чистого листа. Неоднозначность творений и сегодня вызывает интерес и споры среди архитекторов.
Ключевые слова: Мельников, архитектор, советская архитектура, с чистого листа
«Я материал презираю, — говорил Мельников. — Что значит материал в сравнении с формой? В моих постройках есть линия. Прошло полвека — никто этого не понял».
Константин Степанович Мельников — великий русский архитектор периода 1920—30-х годов. В своем творчестве он применял новый подход к формообразованию и компоновке пространства. Его личность и творчество вызывали неоднозначную реакцию современников и потомков. Пережил как период невероятного взлета и признания своих творческих достижений, так и время забвения и упадка. Его имя навсегда останется в истории как человека, сумевшего раскрыть новые возможности пространства и формы в архитектуре. Его работы вызывают интерес и сейчас. Влияние его творчества мы можем увидеть в работах архитекторов XX и XXI в.
Факты из биографии
Не подлежит сомнению, что Константин Мельников (1890—1974) — один из самых интересных, ярких, необычных мастеров архитектуры своего времени.
Закончив училище живописи, ваяния и зодчества, имея классическое образование, Мельников пришел в архитектуру в 24 года. Из этого сразу становится понятно — его талант живописца и рисовальщика присутствует во всех его работах, которые он выполняет как архитектор.
Это понимают и сейчас, понимали и раньше, относясь к нему с осуждением, но и с восхищением. «Мельников у нас новатор par exellence», — писали о нем современники.
Новаторство и индивидуальное своеобразие произведений Мельникова с самого начала давали обильный материал для происходивших тогда острых творческих дискуссий.
132
№3/2018
Социально-гуманитарное обозрение
Основные принципы творчества
Врезка формы — композиции представлены в виде простых геометрических форм, врезанных друг в друга — Это связано с экономичностью постройки и простотой ее выполнения.
Используемый в проекте клуба имени Зуева композиционный прием сочетания ряда врезанных друг в друга, стоящих вертикально цилиндров, не был реализован (клуб был построен по проекту И. Голосова), вследствие чего, архитектор решает ставить эксперимент «на себе» — строит жилой дом для себя в виде двух врезанных друг в друга цилиндров. Пространственные, функциональные и художественные возможности подобной формы его всегда интересовали.
Принципиально новая пластика фасадов — Они решались по-разному, совместно с различием их функций. Выразительная пластика и детали органично соединенные с функциональным процессом, выходят за пределы своих собственных границ и являются неотъемлемой частью творчества К.С. Мельникова. Поразительны решения Мельникова по созданию объемнопространственной композиции клубов, например: у клуба имени Русакова (рис. 2) фасад с тремя вынесенными на консолях выступами со зрительными залами внутри, характерная для клубов Мельникова оригинальная композиция получается не за счет втискивания функции в заранее придуманную форму. Неординарная форма фасадов клубов создавалась архитектором одновременно с проработкой планов и внутренней организации пространства. При этом наиболее сложная композиция характерна как раз для тех зданий, где Мельникову путем рационального решения внутреннего пространства удавалось так использовать весь объем здания, что его полезная площадь увеличилась, превышая предусмотренную заданием.
Композиция. Планы и фасады. В своих проектах Мельников не усложняет композицию, не делает ее декоративной (как было принято в те годы), а в простую композицию он часто вносит ясную, но всегда неожиданную и оригинальную идею, отчего композиция становится внешне сложной, оставаясь в то же время внутренне четкой и логичной. Такая композиция воспринимается человеком на уровне интуиции, легко и цельно.
У Мельникова любой, даже самый сложный проект несет в себе простую и ясную по объемно-планировочному построению идею.
Игра света и тени во внутреннем пространстве. Из своей квартиры он соорудил экспериментальную творческую студию: сложная система из 38 шестигранных окон, создающих сложный узорный рисунок и дающих мягкое равномерно распределенное освещение всему внутреннему пространству, в каком месте не находилось бы солнце, создающую вместе с ним постоянное движение теней на полу в мастерской. Примечательно и то, что подобная обстановка дарит совершенно иные пространственные ощущения вместе со сменой сезонов.
Новая философия творчества — Мельников никогда не включал свои творческие решения в свой профессиональный арсенал, не создавал, так называемый шаблон, который мог бы быть многократно использован. Он проектировал каждый раз заново, начиная «с чистого листа». [Архитектор Константин Мельников. Павильоны, гаражи, клубы и жилье советской эпохи. Коллекция музея архитектуры им. А.В. Щусева. Том 4. 2015].
Мельников и его время
Мельников имел совершенно иное отношение к форме и материалу, отличное от его современников и предшественников. Удивительно, что такое большое количество его проектов было построено. Его работы настолько смелы и необычны, даже спустя столько лет не уходит в историю вместе со своим стилевыми решениями. Его творения связаны с расширением возможностей объемно-пространственных композиций в архитектуры.
Одним из главных и жестких требований была экономичность сооружения. Проекты Мельникова удовлетворяли этим требованиям заказчика. Удивляет, что такие необычные задумки были реализованы в действительности. Разрешение на строительство часто давали непрофессионалы. В этом проявлялся дух того времени.
Отношение современников
В середине 1930-х годов работы Мельникова подвергались резкой критике, как не отвечающие вновь появляющимся направлениям в архитектуре. [Раппапорт А. «Инфантилизм и схематизм в архитектуре Мельникова» 1990.].. Свой дом-мастерскую он проектировал, используя весь накопленный опыт и знания: К.С. Мельников исследует цилиндрическую форму и использует ее преимущества для организации жилого пространства, он изобретает
№3/2018
133
Social-humanitarian review
инновационные конструкции — сотовидную кладку, оптимально распределяющую нагрузки, экономящую строительный материал и позволяющую равномерно и по-новому осветить внутреннее пространство через шестиугольные проемы. Новыми стали и идеи по применению мембранных междуэтажных перекрытий, внут-ристенной отопительную системы и многое другое. Критика становилась все более яростной, и зодчий вынужден был оставить активное про ектирование.
Искусство Мельникова амбициозно и неоднозначно, его творения вызывают споры и по сей день, но именно такие всплески и двигают культуру и науку вперед.
Константин Степанович являлся «формалистом» из-за стремления к художественно-
образной выразительности своей архитектуры, ее экспрессивности и динамичности.
Основные объекты, построенные К. Мельниковым
Гараж «Интуриста», Москва. 1933—1934 — требовалось лишь «архитектурное оформление» фасадов для уже спроектированных инженера-ми-технологами типовых решений. Мельников, не затрагивал общую планировку здания, но резко изменил композицию фасадов гаража, придав им образность, пластику и динамику.
Дом культуры им. И.В. Русакова (рис. 1), Москва. 1927—1929 — Вся объемно-планировочная структура здания подчинена идее трансформирующегося пространства главного зала.
Рис. 1. Дом культуры им. И. В. Русакова
Клуб фабрики «Свобода» 1927—1929 — Активное использование Мельниковым внешних лестниц в своем клубе, можно объяснить его стремлением к сокращению объемов внутренних вспомогательных помещений, так как противопожарные нормы того времени требовали для внутренних лестниц очень большой кубатуры, а на размер внешних они не распространялись
Клуб «Буревестник» — это четырехэтажная башня в плане похожая на пятилепестковый бутон, расположенная между двумя высокими прямоугольными торцевыми частями в виде слегка сплющенного цилиндра. Объем зрительного зала в клубе «Свобода», полукруглый объ-
ем клуба «Каучук», крупно решенное небольшое здание клуба им. Фрунзе с нависающим над открытой террасой «лбом» главного фасада.
Дом культуры химиков завода «Каучук» 1927—1929 — По задумке автора центральная часть партера вместе со сценой должна была подниматься по вертикали до уровней каждого из балконов. При этом вместимость зрительного зала несколько уменьшалась, но зато это освобождало нижний ярус, что создавало пространство для проведения массовых мероприятий. Для этого использовался нижний и боковые выходы, а верхние ярусы обслуживались наружной лестницей, разделявшей встречные потоки
134
№3/2018
Социально-гуманитарное обозрение
людей. Как и во многих других клубах Мельникова, такая идея трансформации пространства не была реализована.
Дом-мастерская Константина Мельникова (рис. 2) 1927—1929 — Два врезанных друг в
друга цилиндра, в которых он размещает несколько самых разных пространств —- каждая комната, каждый фрагмент интерьера вызывают у входящего совершенно новые эмоции и ощущения.
Рис. 2. Дом-мастерская К. С. Мельникова
Влияние на современную архитектуру
Мельников применял новые приемы, которых не было ранее. Хотя он не оставил после себя последователей, у него не было своей архитектурной школы, но мы можем увидеть применение его идей и направлений в работах современных архитекторов. [Мельников К.С. Архитекторское слово в его архитектуре / Адамов О.И. 2006].
Место в мировой культуре
Творчество Мельникова имело и имеет сейчас огромное значение для развития архитектуры и вообще искусства 20 века. Его архитектура неповторима. Он создал новую эстетику архитектурных форм. Он смог воплотить в жизнь свою идею пространства, как основного
Заключение
О Мельникове можно сказать, что он испытал и счастье, и трагедию архитектора.
Трагедия архитектора — оказаться непонятым и невостребованным на пике мастерства и международной славы, в расцвете своих творческих сил.
Счастье архитектора — когда идеи, убеждения, наконец, идеалы не только находят свое воплощение и проходят испытание временем, но и вызывая споры и дискуссии в течении десятилетий, становятся двигателем развития современной архитектуры и искусства.
Степень новаторства того или иного архитектора может, определяется тем, насколько смело и радикально он ломал и преодолевал сложившиеся стереотипы.
Список литературы
1. Архитектор Константин Мельников. Павильоны, гаражи, клубы и жилье советской эпохи. Коллекция музея архитектуры им. А.В. Щусева. Т. 4. М., 2015.
2. Раппапорт А. Инфантилизм и схематизм в архитектуре Мельникова. М., 1990.
3. Адамов О.И., Мельников КС. Архитекторское слово в его архитектуре. М., 2006.
№3/2018
135
Повелитель пространства – Огонек № 30 (5625) от 03.08.2020
Накануне 130-летия великого Мельникова, которое весь художественный мир отмечает на этой неделе, «Огонек» прогулялся по его знаменитому Дому и прислушался к его легендам.
Зинаида Курбатова
Москва, Кривоарбатский переулок, 10,— этот адрес знают историки архитектуры во всем мире. Неожиданный среди каменных громад уютный сад, палисадник, калитка с навесом от дождя — чтобы посетителю было комфортно ждать, когда ему откроют. На фасаде Дома над огромным окном-витражом надпись: «Константин Мельников». В Советском Союзе ни один зодчий не осмелился бы отметить постройку своим именем, это выглядело вызывающе, так писали только имена вождей. Для Константина Степановича Мельникова это было отнюдь не тщеславие, а манифест, утверждение своего видения архитектуры. Запретить делать такую надпись никто не мог: Мельников был одновременно заказчиком и исполнителем. Он построил дом для себя и своей семьи, и это при том что в СССР не было частной собственности. Перед нами Дом — выдающийся во всех отношениях, полный парадоксов и до сих пор не разгаданных загадок.
Игры с Домом
Когда вы подходите к фасаду, вам кажется, что это привычная постройка, прямоугольный параллелепипед. Вы делаете шаг в сторону — и видите круглые стены. Если пройдете вглубь сада — то увидите, что Дом — это два цилиндра разной высоты, которые врезаны один в другой. Белые цилиндры с окнами-сотами. Внутри дома вас так же не будет покидать ощущение, что вы не понимаете планировки дома, расположения комнат. Даже если вы хорошо подготовились и прочитали известные труды о Доме, прежде всего монографию знатока авангарда Селима Хан-Магомедова, с первого раза вы все равно не поймете, как устроен Дом.
Константин Мельников очень любил свой Дом, его улучшал, менял внутреннюю планировку и постоянно рисовал, писал. Один из этюдов на рабочем столе мастера
Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ
Елизавета Лихачева, директор Музея архитектуры, филиалом которого является Дом, любит такую игру: она задает посетителям вопросы и посетители всегда ошибаются. Два круглых отверстия в стене первого этажа все принимают за вентиляцию. А это переговорное устройство, трубы ведут на второй этаж и к калитке. Аналог домофона. Посетители уверенно отвечают, что лестница в центре дома. А она у стены. Вы входите и попадаете в холодноватую прихожую, продолжением которой и является лестница на второй этаж. Налево — столовая. Прихожую отделяет от теплой части дома «дверь Дюшана», изобретение знаменитого художника-сюрреалиста, которое вполне могло бы называться «дверь Мельникова», потому что Константин Мельников придумал такую конструкцию в том же 1927-м независимо от Дюшана. Дверь может закрываться на две стороны. Если вам надо провести посетителей прямо на второй и третий этаж, а там сердце дома с гостиной и мастерской, то закрывается вход в столовую. Если надо пройти на первый этаж, низковатый и темноватый, где жилые комнаты, ванная и кухня,— пожалуйста, дверь отсечет лестницу. В столовой стоит обычная мебель, громоздкие, в мещанском вкусе, буфеты, стол и стулья. На стульях салфеточки с вышитыми буквами К и А — это инициалы хозяев. Киот с иконами. На стенах живопись, интересная фарфоровая тарелка, подарок дулевских мастеров, для которых Мельников построил клуб. На тарелке выразительная надпись: «Рабочий класс ценит преданных ему специалистов». Все это сбивает с толку: неужели же это привычная мемориальная квартира с запахом пыли, пожелтевшими фотографиями на стенах, какими-то вещами «той эпохи»?! Нет и нет. Все вещи подлинные, и главное — пространство, с которым Мельников работал, играл, делал с ним, что хотел. Если сесть на стул в гостиной и посмотреть вглубь квартиры — интерьер перед вами откроется в обратной перспективе. Той, которую исповедовали древнерусские живописцы. Чем дальше — тем пространство шире. Это невероятные ощущения. Мельников и был повелителем пространства, он это хорошо понимал. А если повелевать пространством, можно повелевать и устройством человеческой жизни. Поэтому и надпись на фасаде крупными буквами — «Константин Мельников».
Охранная грамота
Архитектор устроил себе студию на третьем этаже дома. Тут окна-шестиугольники в три ряда от пола до потолка
Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ
Благодаря помощи Владимира Чаплина, специалиста по вентиляции и отоплению, крестьянский сын Костя Мельников получил образование — вначале художника, затем архитектора. При этом прекрасно знал технические дисциплины, фактически был инженером-изобретателем. Но художника в нем было больше, он всегда настаивал, что архитектура — это искусство. Константин Степанович рано женился на красавице Анне Яблоковой, ее отец торговал на Охотном Ряду. Мельников был прекрасным семьянином, обожал супругу, детей — старшую Людмилу и младшего Виктора. Женившись, Мельников стал мечтать о своем доме, рисовал, вынашивал планы. Когда специалисты изучают проектные эскизы, то всегда могут проследить, каким путем зодчий пришел к своему решению. С Мельниковым этого не получается. Единственное — цилиндры до того уже появлялись в нереализованном проекте клуба. Характерная особенность — у Мельникова никогда не было своих приемов, находок и решений, которые он повторял бы в разных проектах. Он считал, что это смерть архитектора — повторять самого себя. Может быть, поэтому он и не оставил школы, учеников-последователей?
Когда Мельников решается поставить вопрос о строительстве частного дома-мастерской для себя, он уже знаменитый архитектор.
В 1924-м Константин Мельников, видимо, по протекции своего учителя Алексея Щусева получил заказ на саркофаг Владимира Ленина. Мельников придумал так: черное подстолье, на нем призма, внутри которой тело вождя.
Он внимательно изучал, под каким углом посетитель будет смотреть на Ленина, как будет отражаться свет. Ориентировался на «Сказку о мертвой царевне…» с ее хрустальным гробом. На всю жизнь потом этот заказ станет охранной грамотой для Мельникова, его не выселят из Дома, будут пытаться, но не отнимут у него Дом. Через год после саркофага он выигрывает конкурс и создает павильон СССР на Международной выставке современных и декоративных искусств в Париже. СССР пригласили к участию поздно, времени не было. Место для павильона было не лучшее — на трамвайных путях, но Мельников сделал быстро, дешево, гениально. Он сам руководил строительством. У других стран были пафосные дворцы, советский же павильон стал новым словом в зодчестве, архитектурой будущего, манифестом нового молодого государства. Дерево и стекло, отсутствие дорогих материалов. Вместительность, хотя площадь была небольшая. После таких триумфальных проектов Мельникову выделяют участок в Кривоарбатском переулке для строительства Дома. Некоторое время колебались — хотели на этом месте строить детский сад или клуб. Но будто бы выступил рабочий и предложил отдать участок молодому зодчему. Впрочем, документов таких нет. Есть автобиографические записи архитектора, сделанные в 1960-х, а сам Мельников любил мифологизировать свою жизнь.
Космический трансформер
Такую дверь, которая закрывается на две стороны, в 1927 году независимо друг от друга изобрели Константин Мельников и Марсель Дюшан
Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ
Мельников берет ссуду, которую отдаст через 17 лет после окончания строительства. Но все равно он вынужден жестко экономить. Дом показателен в этом плане. Кирпичи дороги — их привозят на песчаной подушке, берегут как зеницу ока. С кирпичами Мельников сэкономил, их потребовалось почти вполовину меньше. Фокус в том, что цилиндры выложены не сплошной кладкой, а сеткой с шестиугольными отверстиями. Эти шестиугольники предполагалось полностью заложить, но потом план меняется. Часть оставили в виде окон, часть заложили смесью песка, глины и мусора. Песок— это песчинки, между которыми есть воздух, и поскольку песка в смеси много, то хорошо держится тепло. Очень интересно решены межэтажные перекрытия — это доски, врезанные друг в друга под прямым углом, они образуют ячейки. Мельников в некоторых местах укрепил конструкцию трамвайными рельсами. Когда в 1941 году в театр Вахтангова, что поблизости, попала бомба, стекла в Доме повылетали, а он сам только подпрыгнул и встал на место. Гениальная легкая конструкция. Внутренние перегородки можно было двигать, да и вообще все можно было менять внутри. Когда сын Виктор женился, Константин Степанович выделил в Доме для молодой семьи квартиру с отдельным входом. У детей было по комнате-кабинету, куда в послеобеденное время заглядывало солнце. Как это все можно было просчитать? Мельников не был конструктивистом. Конструктивисты считали, что главное в архитектуре — функция. Мельников настаивал на красоте. Елизавета Лихачева выдвигает неожиданное утверждение: «Мельников — это архитектор барокко. Потому что барокко — это не про богатство красок, а про пространство. Вы ходите по Павловскому парку Камерона и идете туда, куда указывает вам архитектор. И останавливаетесь там, где он укажет. При этом вам в голову не приходит, что вас ведут. Это и есть театральность барокко». Что ж, в Доме достаточно театрального. После темного первого этажа, как будто перегруженного мебелью, с его уютной полукруглой кухней и шикарной ванной на лапах, вы поднимаетесь наверх, на второй этаж. Тут вам в глаза бьет дневной свет — это огромная гостиная с окном-витражом во всю стену. Кстати, окно открывается, это трудно представить. На полу большой сиренево-розовый ковер, привезенный из Парижа в 1925 году. Во Франции Мельников смог попутешествовать, он увидел готические соборы, которые произвели на него впечатление. И кирпичная сетка с окнами, забитыми песком и глиной, оттуда, из Европы. Она подобна фахверкам, каркасным конструкциям средневековых домов. В гостиной есть печка а-ля Малевич, супрематическая, построенная Мельниковым во время войны, когда обогреть Дом иначе было невозможно. Света от окна-витража достаточно. Но одно ромбическое окно тут есть. Если сесть на диван, то оно будет напротив. Когда-то в это окно была видна церковь Николы в Плотниках. Павел Кузнецов, директор Дома-музея Константина и Виктора Мельниковых, рассказывает: «Реставраторы во время исследования дома год назад обнаружили, что рама этого окна первоначально была коричневой. Как рама картины. Мельников смотрел и видел церковь, вернее, картину с церковью. В этом был весь Мельников. Это окно в мир». Вообще, Дом стоял так, что из него было видно три храма — это Спас на Песках, колокольня Ивана Великого и снесенный позже храм Николая Чудотворца в Плотниках. И это было важно для хозяина. Сейчас, когда вокруг Дома выросли современные громады, не видно ничего.
У Мельникова в Доме была не спальня, а «лаборатория сна». Исследователи сейчас пытаются разгадать загадку золотого цвета стен и потолка, выяснить, чем все-таки был покрыт пол
Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ
На втором этаже находится самое загадочное — спальня. Сейчас она выглядит не так, как в 1930-х. Первоначально стены, потолок и пол были золотыми. Золото отражало солнце, приумножало количество света. Внутри были не кровати, а подиумы. Не мебель, которую можно двигать, но возвышения для сна. Посередине кровать родителей, по бокам, образуя букву Т,— кровати детей, отгороженные от родительской ширмами. Это было похоже на золотую капсулу, космический корабль. Ни острых углов. Ни лишних деталей. Павел Кузнецов объясняет, это философия хозяина: «Спальня — это лаборатория сна, это не привычная спальня, которую вы не будете показывать никому, потому что это приватное место. А Мельников эту лабораторию показывал гостям, это видно по гостевой книге. Мельников был федоровианец, последователь идей философа Федорова. А это русский космизм, место человека в космосе, идеи бессмертия. Днем мы работаем и стареем, ночью омолаживаемся. И потом, ведь сон занимает треть жизни».
Донжон нового времени
Рассказывает Павел Кузнецов и о недавних исследованиях. Раз пол был золотым, то, по идее, какие-то остатки краски должны были сохраниться между досками. Но их нет. Возникает вопрос: пол был чем-то покрыт, но чем? Судя по картинам Константина и его сына Виктора, который тоже выбрал профессию художника, кровати-подиумы и пол как будто покрывает что-то. Кузнецов предполагает — эта гипотеза родилась во время карантина,— что это мог быть линолеум, по крайней мере, о нем Мельников упоминает в своих дневниках 1930-х годов. Это не тот дешевый материал, который знаем мы, а дорогая отделка на основе окисленного льняного масла с наполнителем. Такой линолеум лежит на полу в вилле Тугендхат, построенной великим модернистом Мисом ван дер Роэ в Брно. Но пигментов в то время немного. Как же придали линолеуму в Доме Мельникова золотой цвет? Да и с окраской стен тоже загадка. Это большой проект, который ведут сейчас наши специалисты совместно с голландскими. Третий этаж-мастерская с маленьким балконом в интерьере, на котором любил работать сам Константин Мельников. Тут же выход на террасу. Терраса образовалась на крыше цилиндра, который оказался ниже. Но Мельников собирался достроить дом, сделать на третьем этаже пентхаус с двумя детскими комнатами. Почему он этого не сделал, можно только догадываться.
Недавно вокруг Дома разбили сад, сделано это точно по чертежам самого Мельникова, посажены такие же растения, как те, что были у архитектора 90 лет назад
Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ
Денег не стало, Мельников перешел в разряд опальных. Окончилось золотое десятилетие, с 1922 по 1932 год, когда он строил свои потрясающие клубы и гаражи. Начали давить формалистов, к которым причислили Мельникова. Последний проект гаража, в котором он участвовал, 1936 года. Он очень надеялся, что в 1937-м будет проектировать наш Павильон для Всемирной выставки в Париже. Но конкурс выиграл Борис Иофан, павильон которого Мельников считал постаментом для скульптуры «Рабочий и колхозница». Наступила другая эпоха. Монументального, основательного сталинского ампира. С его дорогими материалами. Мраморами, декором. Не участвовал Мельников и в выставке, развернутой в павильоне. Его просто вычеркнули из профессии. Постарались быстро забыть о нем. Семья буквально голодала. Но перестраиваться и подстраиваться он не хотел. Можно ли сказать, что он сломался? Возможно, просто свернулся как улитка, отгородившись от мира. В средневековых крепостях всегда была отдельно стоящая башня — донжон, это было последнее прибежище оборонявшихся. В ней пряталась семья сеньора, когда враги уже ворвались внутрь крепости. Мельников тоже скрылся в своей башне-донжоне, которую идейные архитекторы и советские чиновники называли консервной банкой. После смерти Сталина реабилитируют всех, кроме Мельникова. Теперь уже Хрущев его помянет недобрым словом. Друзья-живописцы попытаются сделать все, чтобы Мельников прошел в действительные члены Академии художеств СССР, иначе в академики. У Константина Степановича была бы в таком случае персональная пенсия. Но глава Академии Александр Герасимов, прославившийся унылой картиной «Ленин-трибун», был против. А в 1961-м Дом захотят отнять, снести, чтобы на этом месте построить многоквартирное здание. На хозяина Дома подают в суд, но Мельников сам обратится с письмом в ЦК КПСС и начнет его привычно словами: «Я, Константин Мельников, архитектор, автор первого саркофага вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина…». Дом не тронули. Константин Степанович проживет в нем до смерти в 1974 году. После 1965 года он будет признан, к нему начнут ходить гости, советские и западные, от великого фотографа Картье-Брессона до нашего Василия Шукшина, который задумает о Мельникове фильм, но так и не снимет.
В ожидании ЮНЕСКО
Обычно, когда начинается реставрация, то первым встает вопрос, в стиле какой эпохи должен предстать объект. Я задала такой вопрос Павлу Кузнецову, предполагая, что это будет эпоха 1930-х, до того времени, когда Виктор Мельников женился и в Доме-трансформере стало две квартиры. Нет, эта эпоха не будет воссоздана, не вернется золотая лаборатория сна, а мастерская на третьем этаже останется мастерской Мельникова-младшего. Когда Виктор стал взрослым, отец уступил ему студию, а сам со своим кульманом переместился в гостиную. Дом будет таким, как при последнем владельце Викторе Мельникове. Потому что Дом — не только история одного гениального проекта и его воплощения, но и история семьи, которой зодчий так дорожил. В золотой спальне после войны появился туалетный столик Анны Гавриловны, в ящичках до сих пор коробки дорогих духов «Красная Москва» с трогательными, даже какими-то слишком сладкими надписями архитектора. Он дарил своей дражайшей супруге подарки в памятные для семьи дни. На первом этаже в гардеробной одежда хозяев — смокинг архитектора, в котором он щеголял в Париже. Его цилиндр. Модные платья Анны, например туника, предназначенная для того, чтобы танцевать в ней джаз, светлый плащ-мантель. Как выглядели комнаты маленьких Людмилы и Виктора, никто не запомнил, интерьер в них условный. Нынче Дом — это музей Константина и Виктора Мельниковых. Художник Виктор Мельников умер в 2006 году, завещав Дом государству. Сразу возникла проблема собственности, скандальные истории, главными героинями которых были немолодые уже внучки великого зодчего. Только сейчас, после карантина, ситуация разрешилась. Каждой внучке достается право на одну восьмую дома «без выдела в натуре», то есть в квадратных метрах. Государство выкупает эти доли. Впереди — дальнейшие исследования и неспешная реставрация. Все идет к тому, чтобы Дом стал памятником ЮНЕСКО.
Константин Степанович Мельников | Русский архитектор
Константин Степанович Мельников , (родился 22 июля [3 августа по новому стилю] 1890, Москва, Российская Империя — умер 28 ноября 1974 года, Москва, Россия, СССР), русский архитектор, который обычно ассоциируется с конструктивизмом (направление в искусстве, сочетающее в себе понимание технологии и машины с использованием современных промышленных материалов), хотя его уникальное видение базируется на классических формах и включает в себя лучшее из нескольких современных движений.
Мельников родился в крестьянской семье и в 13 лет начал работать разносчиком в инженерной фирме. Признанный своим талантом работодателем, Мельников поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества в 15 лет, сначала работая на художественном отделении (1905–11), а затем на архитектурном отделении (1912–17). Его дипломный проект — план ремесленного училища — был выполнен в классическом стиле и обеспечил ему место в мастерской неоклассического архитектора Ивана Жолтовского.
В начале 1920-х годов Мельников начал поиск нового архитектурного языка, который соответствовал бы философии революционной эпохи. В 1923 году на Всероссийской выставке сельского хозяйства и ремесел в Москве Мельников построил выразительный и динамичный павильон Махорка (Табак), который стал главной достопримечательностью выставки. Результатом этой работы стало множество заказов, одна из главных — работа с саркофагом Владимира Ленина в Мавзолее Ленина. Конструкция Мельникова представляла собой стеклянную хрустальную пирамиду (1924 г.).
В 1924 году Мельников выиграл конкурс на проект Советского павильона на Международной выставке декоративного искусства и современной промышленности 1925 года в Париже. Его павильон, построенный из дерева и стекла, был назван французской прессой одним из самых новаторских архитектурных произведений 20 века.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчасВ середине 1920-х годов советское правительство было занято разработкой коммунистического, якобы современного, урбанизированного образа жизни.В этот период правительство взяло на себя строительство ряда рабочих клубов. Мельников принимал активное участие в этом строительстве, в частности, в рабочих клубах заводов Русакова, Фрунзе, Каучука, а также на Дулевском фарфоровом заводе в Москве (1927–30).
Одним из самых оригинальных и авангардных произведений Мельникова был его собственный дом в Москве (1927–30), состоящий из двух взаимосвязанных трехэтажных цилиндров. В стенах были прорезаны шестьдесят два шестиугольных окна с выступами, чтобы максимальное количество солнечного света могло проникать внутрь в течение дня.Каждый этаж в каждом цилиндре был отведен для особой функции: спальни, гостиные, кабинет, кухня, гардеробная.
Активная застройка Мельникова прекратилась в конце 1920-х годов. С введением первой пятилетки Советского Союза к искусству были предъявлены новые коммунистические требования. Архитектура должна была подчиниться псевдоклассическому канону, получившему название «сталинский ампир». Смелые конструктивистские решения Мельникова больше не соответствовали официальной системе.Хотя он продолжал руководить архитектурными мастерскими и создавать грандиозные градостроительные проекты, они остались на чертежной доске, а имя Мельникова кануло в лету.
В разгар «хрущевской оттепели» отмечалось 75-летие Мельникова, и в 1967 году ему было присвоено звание почетного доктора. Несмотря на возрождение интереса к своей работе, он не вернулся к своей прежней профессии. В последние годы жизни Мельников работал над книгой « Архитектура моей жизни: творческая концепция, творческая практика » (1985; «Архитектура моей жизни: творческая концепция, творческая практика»).
Константин Степанович Мельников
Константин Мельников родился крестьянином на окраине Москвы в 1890 году. Молодой Мельников рано проявил склонность к рисованию и начал посещать Московское училище живописи, ваяния и зодчества. После окончания общеобразовательной программы он изучал живопись, а затем решил стать архитектором. Он остался в Московской школе, завершив архитектурную программу в 1917 году. Как видно из его сохранившихся студенческих проектов, архитектурное образование Мельникова было консервативным, подчеркивая классические архитектурные традиции.Хотя он бы быстро отошел от исторического Возрождение, монументальные формы некоторых из его более поздних современных работ иногда предполагали скрытое течение его классического воспитания.
Мельников стал архитектором в год большевистской революции. Политические, социальные и экономические требования к архитектуре в формирующемся Советском Союзе должны были сильно отличаться от требований молодости Мельникова и его воспитания в царской России. Экономическое отчаяние России из-за Первой мировой войны, революции и последующей гражданской войны привело к тому, что у молодого архитектора мало возможностей для реального строительства.Как и многие его коллеги-архитекторы, Мельников провел свои первые годы после коммунистической революции, работая в основном над бумажной архитектурой: незавершенными проектами, часто предназначенными для соревнований, с упором на определение современной архитектуры, подходящей для построения нового социалистического общества.
В начале 1920-х Мельников преподавал архитектуру во ВХУТЕМАСе, московской школе, популярной среди художников и архитекторов-авангардистов. С приходом новой экономической политики Ленина перед Мельниковым были представлены скромные возможности для строительства.Одной из его ранних важных работ был павильон «Махорка», построенный в Москве для продвижения местного табака на Всероссийской выставке сельского хозяйства и кустарного промысла 1923 года. Выступающие диагонали, фабричные окна, большая графика и винтовая лестница оживляли смелых людей. геометрические формы этого небольшого деревянного сооружения. Классическое образование Мельникова теперь было далеким, поскольку он работал с динамичным и абстрактным эстетическим языком модернизма.
Мельников становился популярным архитектором в новом Советском Союзе.В 1924 году он спроектировал саркофаг Ленина со стеклянной крышкой, который был установлен внутри Мавзолея Ленина на Красной площади. Затем Мельников оказался на международной архитектурной сцене, когда он выиграл закрытый конкурс на архитектор Советского павильона на Выставке декоративного искусства 1925 года в Париже. Павильон Мельникова объявил Западу о поразительных современных достижениях авангарда в СССР.Строгие геометрические плоскости здания и стеклянные стены были приведены в динамическое напряжение благодаря эффектной наружной лестнице, которая по диагонали врезалась в сердце здания.Несмотря на современность форм, конструкция была обрамлена деревом, как и некоторые из его ранних построек. Мельников определял новую архитектуру, преобразовывая деревянные постройки своего крестьянского происхождения.
После успеха в Париже Мельников построил ряд строений в Подмосковье, в том числе впечатляющую серию из шести рабочих клубов. Рабочие клубы в Советском Союзе были задуманы как новые центры общественной жизни, обеспечивающие культурные и развлекательные мероприятия для рабочих.Мельников придал каждому клубу уникальный образ, наиболее ярко проявившийся в его клубе Русаков в Москве (1927-1929), выразительном здании клиновидной формы. Функциональные соображения акустики и гибкости интерьера этого рабочего клуба сформировали мощные формы здания. Динамизм этого и других построек Мельникова особенно запечатлен на современных фотографиях Александра Родченко.
Мельников не был типичным архитектором русского авангарда; он строил много зданий, а не просто рисовал их.Мельников даже построил свой частный дом со студией в Москве (1927-1929). Эта весьма оригинальная конструкция состоит из двух взаимосвязанных вертикальных цилиндров с многочисленными удлиненными шестиугольными окнами и большой передней стеклянной стенкой. Дом был построен из традиционных русских материалов (штукатурный кирпич для наружных стен и дерева для полов), использованных в конструктивном отношении с изобретательными способами. Такие здания Мельникова утверждали сильный индивидуализм в стране, где Сталин консолидировал свои растущие силы в диктатуре.
По сравнению с 1920-ми, Мельников в 1930-е построил очень мало. Он безуспешно участвовал в архитектурных конкурсах со все более фантастическими и театральными проектами, такими как его грандиозные проекты Дворца Советов (1931–1932) и штаб-квартиры Наркомата тяжелой промышленности (1934). Масштабы этих двух незавершенных построек Мельникова затмили бы Московский Кремль в попытках монументально символизировать триумф Советского Союза.
В 1920-е годы, во время расцвета авангардной архитектуры в Советском Союзе, формализм рационалистов контрастировал с функциональными и структурными заботами конструктивистов. К 1930-м годам ни одна из сторон модернистских дебатов не отвечала полностью сталинским призывам к социалистическому реализму в архитектуре. Авангард угас, когда советские архитекторы обратились друг к другу в попытках определить, что не так в современной архитектуре. Хотя индивидуалист Мельников предпочитал оставаться в стороне от фракционных разногласий среди советских архитекторов, определение Мельникова некоторыми как формалиста, больше всего озабоченного новой эстетикой, было бы его профессиональной гибелью.На Первом Всесоюзном съезде советских архитекторов в 1937 году Мельникова резко осудили, и его карьера активного архитектора по существу подошла к концу.
Мельников прожил до 1974 года — рисовал, рисовал и писал в своем уникальном московском доме. Иногда он проектировал здания, которые так и не были построены, например, его проект советского павильона 1962 года, предложенный для Всемирной выставки в Нью-Йорке 1964 года. Наконец, в последнее десятилетие своей жизни Константин Мельников начал привлекать к себе все большее внимание за свои ранние достижения со стороны советского и международного научного сообщества.
| & nbsp | & nbsp |
| | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
источник книг по искусству и культуре в мире искусства | & nbsp | & nbsp | NEW YORK ЛОС-АНДЖЕЛЕС ООО «АРТБУК» Авторские права на все содержимое сайта C 2000-2017 принадлежат Distributed Art Publishers, Inc. и соответствующим издателям, авторам, художникам. Для получения разрешения на воспроизведение обращайтесь к правообладателям. D.A.P. Каталог | & nbsp | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Дом Мельникова Константина Степановича Мельникова — Великое вдохновение Ваш проект здания
Дом Мельникова или Резиденция в Кривоарбатском переулке по проекту русского архитектора и художника Константина Степановича Мельникова.Здание представляет собой трехэтажный дом, состоящий из двух пересекающихся цилиндрических башен, украшенных узором из шестиугольных окон. Цель постройки — предоставить просторное место, где могла бы разместиться его семья, архитектурные и живописные мастерские.
Дом имеет двухцилиндровый план этажа, который город одобрил в июне 1927 года. В 1925-1926 годах он разработал концепцию пересекающихся цилиндров. Снаружи — сотовая решетка из кирпичной кладки. Одни камеры были застеклены окнами трех разных конструкций, а другие были заполнены глиной и металлоломом.Материал ограничивался кирпичом и деревом, потому что материал нормировался государством. В здании нет опорных колонн и горизонтальных балок на деревянных перекрытиях. Мастерская площадью 50 квадратных метров — это самое большое помещение в доме, расположенное на третьем этаже с 38 шестигранными окнами.
«Собственный дом Константина Мельникова — признанный шедевр архитектуры — представляет собой решетчатую сотовую оболочку из кирпича с шестигранными ячейками. Подобные решетчатые оболочки из металла были запатентованы и построены Владимиром Шуховым в 1896 году.Мельников построил свой дом в 1927-1929 годах, и к тому времени в России уже было построено около 200 решетчатых решетчатых решетчатых решеток Шухова в качестве перекрытий зданий, гиперболоидных водяных и других башен, в том числе знаменитая 160-метровая радиовышка в Москве (1922 год). ). Поскольку Мельников и Шухов были хорошо знакомы друг с другом и делали совместные проекты (Бахметьевский автобусный гараж, Гараж на Ново-Рязанской улице), неудивительно, что дом Мельникова в Кривоарбатском переулке был построен в виде оригинальной решетчатой оболочки.Крышки собственного дома Мельникова представляют собой сотовые решетчатые каркасы из деревянных досок, поставленных на ребро ».
«Эстетический пуризм использования Мельниковым блокирующих цилиндров производит такое сильное первое впечатление на человека, что легко упустить из виду глубоко классические аспекты дома. План участка показывает, какие меры он предпринял для достижения симметрии как вдоль продольной оси, так и поперек нее, за исключением плана передней части первого этажа.Точно так же в здании доминирует дворцовый фасад, обрамленный квадратными пилястрами, с дверным проемом, расположенным прямо посередине, несмотря на то, что это вызвало проблемы в планировке внутреннего пространства входа, которые так и не были полностью решены. . Во всех этих отношениях дом удивительно близок по духу классическим московским резиденциям конца XVIII века ».
Проект корпуса , дома
| |||
Константин С.Мельников: и строительство Москвы Фоссо, Марио
С внутренней стороны откидной створки
Константин Степанович Мельников в своих многочисленных зданиях и проектах продемонстрировал редкую свободу и гениальность, которые выступают в качестве альтернативы бесплодному главному течению модернизма в международном стиле.
Но он был намного больше, чем это. В своих дальновидных взглядах на взаимосвязь архитектуры и жизни, в своем метафизическом подходе к дизайну и строительству он призвал архитектуру к идеалам, которые процветали в эпоху барокко и неоклассицизма, но вымерли в нашем веке.Можно только надеяться, что это более глубокое видение, которое оживило жизнь и творчество того бледного и аскетичного старика, которого я встретил еще в 1967 году, найдет более сочувственный прием в новом тысячелетии.
Какой архитектор ХХ века оставил нам более концентрированное и сложное наследие, чем Константин Мельников?
Его гений взлетел в конце гражданской войны в России и снова был вынужден сойти на землю, простираясь до наших дней.
И все же, несмотря на множество опубликованных биографий, монографий и статей, посвященных ему, Мельников и его архитектура остаются «terra incognita».«Это почти все, что опубликовано на сегодняшний день, и было направлено на то, чтобы аккуратно вписать его в смирительную рубашку конкурирующих школ и фракций. Верно, стоит знать, как он относился к конструктивистам, формалистам, Ле Корбюзье или международному стилю. Но Это подводит нас только к стартовой черте, кто будет продолжать поиски дальше и глубже?
К счастью, именно этого добились Марио Фоссо, Маурицио Мериджи и их общеевропейская команда сотрудников. Их захватывающее начинание начинается и заканчивается здания, как задумал Мельников и, когда ему повезло, построил их.Орлиным глазом они выявляли важные и забытые аспекты каждого проекта, с любовью воплощая их в моделях, которые вместе составляют одну из самых потрясающих и ярких выставок архитектуры нашей эпохи. В серии тонких и сочувственных эссе они предлагают идеи, которые открывают новые обширные панорамы как для практикующих архитекторов, так и для ученых.
С. Фредерик Старр
(DOMUS, н. 826, май 2000 г.)
Константин Степанович Мельников | Arquitecto ruso
Константин Степанович Мельников , (nacido el 22 de julio [3 de agosto, New Style], 1890, Moscú, Imperio Ruso; murió el 28 de noviembre de 1974, Moscú, Россия, URSS), arquitecto rus generalmente se asocia conEl constructivismo (un movimiento artístico que combinó la apreciación de la tecnología y la máquina con el uso de materiales Industriales modernos), aunque su visión única tenía sus фундаментальные вариации en formas clásic loimás mejortos abarcos.
Prueba de Britannica
¿Esta o aquella? Pintor против Architecto
¿Crees que conoces a tus artistas? Trate de recordar si estos nombres famosos eran pintores o arquitectos.
Melnikov nació en una familia de campesinos y a los 13 años comenzó a trabajar como empleado de oficina en una empresa de ingeniería.Reconocido por su talento por su empleador, Melnikov ingresó en la Escuela de Pintura, Escultura y Arquitectura de Moscú a los 15 años, primero trabajando en el depamento de arte (1905–11) и luego en el depamento de arquitectura (1912–17) . Su proyecto deiploma, un plan para una escuela de oficios, fue disñado en un un estilo clásico y le aseguró un lugar en el estudio del arquitecto neoclásico Иван Жолтовский.
A Principios de la década de 1920, Melnikov comenzó a buscar un nuevo lenguaje de la arquitectura que se adaptor a la filosofía de la era revolucionaria.В 1923 году на выставке Artesanía y Agricultura de toda Rusia в Москве, Melnikov construyó el expresivo y dinámico Pabellón Makhorka (Tabaco), que se conirtió en la main atracción de la exición. Este trabajo resultó en muchos encargos, uno de los más importantes fue el del sarcófago de Vladimir Lenin en elMausoleo de Lenin. Эль-Дисеньо де Мельникова тениа ла форма де уна пирамид де кристалл де видрио (1924).
В 1924 году Мельников стал участником международной выставки советского искусства 1925 года.Su pabellón, construido en madera y vidrio, fue aclamado por la prensa francesa como una de las obras arquitectónicas más innovadoras del siglo XX.
Obtenga acceptso exclusivo al contenido de nuestra primera edición 1768 con su suscripción. Suscríbete HoyMediados de la década de 1920, el gobierno soviético install ocupado disñando una forma de vida comunista, aparentemente moderna y urbanizada. Durante este período, el gobierno emprendió la construcción de varios clubes de trabajadores.Мельников участвовал в активном участии в строительстве, в частности в клубах рабочих мест Русаков, Фрунзе-и-Каучук, así como en la fábrica de porcelana Dulyovo en Moscú (1927-1930).
Una de las obras más originales y vanguardistas de Melnikov fue su propia casa en Moscú (1927-1930), que createda formada por dos cilindros de tres pisos entrelazados. Se cortaron sesenta y dos ventanas hexagonales con ranuras en las paredes para que la máxima cantidad de luz solar pudiera llegar al interior durante todo el día.Cada piso de cada cilindro createda reservado para una función especial: dormitorios, salas de estar, oficina, cocina, guardarropa.
El período de construcción activo de Melnikov se detuvo a fines de la década de 1920. Con la Introduction del primer Plan Quinquenal de la Unión Soviética, se impusieron nuevos Requisitos comunistas al arte. La arquitectura debía someterse un canon pseudoclásico que se conoció como «estilo del imperio estalinista». Las audaces soluciones constructivistas de Melnikov ya no install en sintonía con el sistema oficial.Aunque continó dirigiendo estudios de arquitectura y creó grandiosos proyectos urbanísticos, estos permanecieron en la mesa de dibujo y el nombre de Melnikov se hundió en el olvido.
Fue bien entrado el «deshielo de Jruschov» cuando se celebró el 75º cumpleaños de Melnikov, y en 1967 se le concedió un doctorado honoris causa. A pesar de un resurgimiento del interés por su trabajo, no volvió a trabajar en su anterior profesión. En los últimos años de su vida, Melnikov trabajó en su libro Архитектура моей жизни: творческая концепция, творческая практика (1985; «Архитектура мира: концепция творчества, творческая практика»).
.