homyrouz.ru — Банкетный зал Хоми Роуз

Москва. Архитектура советского модернизма 1955-1991 гг. Справочник-путеводитель

На ярмарке книг об искусстве в московском музее «Гараж» представили книгу «Москва: архитектура советского модернизма. 1955–1991. Справочник-путеводитель».

Новый справочник уникален тем, что в нем авторы впервые рассмотрели советский модернизм как отдельное явление, включив в подборку здания, построенные в период с 1955 по 1991 год. По словам авторов путеводителя Анны Броновицкой и Николая Малинина, временные рамки определить было тяжело, но все же с осторожностью они решили принять «за хронологические края «Постановление об устранении излишеств» Никиты Хрущева (1955) и распад Советского союза (1991)».

В отличие от привычного путеводителя, эта книга является скорее «гибридом», в котором в хронологическом порядке расположились содержательные статьи о модернистских зданиях и их адреса, а также иллюстрации, выполненные мастером архитектурной фотографии Юрием Пальминым.

Автор идеи, архитектурный критик, Николай Малинин и его коллега и соавтор, историк архитектуры, Анна Броновицкая видели своей главной задачей переосмысление советской «монструозной» архитектуры «хрущевско-брежневского» периода. «Нам казалось, что люди не любят эту архитектуру. Они не знают, что она прекрасная, а нам нужно непременно открыть им глаза. Но чем дальше мы углублялись в реабилитацию этих проектов, тем четче проявлялось осознание того, что советский модернизм все равно очень противоречивый, сложный, проблемный, но очень интересный. И про эту архитектуру не так важно было сказать, что она красивая, как объяснить, что она интересная», – рассказывает о замысле справочника-путеводителя Николай Малинин.

Показать и объяснить эту архитектуру авторам помог фотограф Юрий Пальмин. В работе над книгой Юрий проявил «такой фотографический взгляд, который помогает архитектуре лучше и комфортнее жить в пространстве текста». Для фотографа всегда сложно отказываться от должного масштаба собственных снимков, но здесь сошлись любовь Пальмина к архитектуре этого периода и деликатность по отношению к ценному тексту путеводителя. «Главное, что я вынес из работы над этой книгой – фотографическое смирение и отказ от собственного псевдохудожественного «я».

Основную часть книги предваряет исторический очерк, в котором объясняются причины возникновения модернизма в СССР, его особенности и этапы развития. Далее следует более привычная для традиционного путеводителя карта Москвы с отмеченными на ней объектами.

Помимо широко известных проектов (Останкинская башня, Президиум Академии наук, здание ТАСС, дворец пионеров и т. д.) в справочник-путеводитель включены менее очевидные объекты, такие как Онкологический центр на Каширке, 1-й Гуманитарный корпус МГУ, музей АЗЛК и другие. Отдельная глава посвящена архитектуре советского модернизма в городе Зеленоград. Помимо современных фотографий в книге также использованы архивные снимки и первоначальные чертежи зданий, предоставленные Институтом модернизма.

Броновицкая А. Москва. Архитектура советского модернизма 1955-1991. Справочник-путеводитель

Данный справочник уникален тем, что в нем авторы впервые рассмотрели советский модернизм как отдельное явление, включив в подборку здания, построенные в период с 1955 по 1991 год. По словам авторов путеводителя Анны Броновицкой и Николая Малинина, временные рамки определить было тяжело, но все же с осторожностью они решили принять «за хронологические края «Постановление об устранении излишеств» Никиты Хрущева (1955) и распад Советского союза (1991)».

В отличие от привычного путеводителя, эта книга является скорее «гибридом», в котором в хронологическом порядке расположились содержательные статьи о модернистских зданиях и их адреса, а также иллюстрации, выполненные мастером архитектурной фотографии Юрием Пальминым.

Автор идеи, архитектурный критик, Николай Малинин и его коллега и соавтор, историк архитектуры, Анна Броновицкая видели своей главной задачей переосмысление советской «монструозной» архитектуры «хрущевско-брежневского» периода. «Нам казалось, что люди не любят эту архитектуру. Они не знают, что она прекрасная, а нам нужно непременно открыть им глаза. Но чем дальше мы углублялись в реабилитацию этих проектов, тем четче проявлялось осознание того, что советский модернизм все равно очень противоречивый, сложный, проблемный, но очень интересный. И про эту архитектуру не так важно было сказать, что она красивая, как объяснить, что она интересная», – рассказывает о замысле справочника-путеводителя Николай Малинин.

Показать и объяснить эту архитектуру авторам помог фотограф Юрий Пальмин. В работе над книгой Юрий проявил «такой фотографический взгляд, который помогает архитектуре лучше и комфортнее жить в пространстве текста». Для фотографа всегда сложно отказываться от должного масштаба собственных снимков, но здесь сошлись любовь Пальмина к архитектуре этого периода и деликатность по отношению к ценному тексту путеводителя. «Главное, что я вынес из работы над этой книгой – фотографическое смирение и отказ от собственного псевдохудожественного «я».

Основную часть книги предваряет исторический очерк, в котором объясняются причины возникновения модернизма в СССР, его особенности и этапы развития. Далее следует более привычная для традиционного путеводителя карта Москвы с отмеченными на ней объектами.

Помимо широко известных проектов (Останкинская башня, Президиум Академии наук, здание ТАСС, дворец пионеров и т. д.) в справочник-путеводитель включены менее очевидные объекты, такие как Онкологический центр на Каширке, 1-й Гуманитарный корпус МГУ, музей АЗЛК и другие. Отдельная глава посвящена архитектуре советского модернизма в городе Зеленоград. Помимо современных фотографий в книге также использованы архивные снимки и первоначальные чертежи зданий, предоставленные Институтом модернизма.

архитектура советского модернизма — UNIVERSUM — Агентство ТВ-2 — актуальные новости в Томске сегодня

Здание Госстандарта. «Организация, ведающая стандартами, собственным офисом доказывает, что, оперируя типовыми элементами, можно добиться нетривиальных результатов» (из книги «Москва: архитектура советского модернизма. 1955-1991…»)

Фото: Юрий Пальмин

«В 1949 году Иван Жолтовский выстроил дом №11 по ленинскому проспекту и получил за него Сталинскую премию. Дом бросились копировать, а Жолтовский двинулся дальше: разрабатывать проект крупнопанельного дома. «Чтобы добиться выразительности, — писал он, комментируя потенциал типовой архитектуры, — нужно интересно построить крупные массы композиции, использовать объем, пространство, силуэт» И кажется, ровно этими заветами пользуется Яков Белопольский, строя вплотную к творению Жолтовского дом новой эпохи — «стекляшку» Госстандарта»… (из книги «Москва: архитектура советского модернизма. 1955-1991…»)

Продолжаем знакомство с претендентами на звание «Лучшая научно-популярная книга года на русском языке». Под вторым номером в лонг-листе премии «Просветитель» идет книга Анны Броновицкой и Николая Малинина «Москва: архитектура советского модернизма. 1955–1991. Справочник-путеводитель».

В книге описаны около 100 объектов самой малооцененной эпохи советской архитектуры. Это первый путеводитель по Москве, в котором архитектура тридцатилетия от Хрущева до Горбачева рассмотрена как целостное явление — от наивного модернизма оттепели до постмодернизма, включая Дворец пионеров, Останкинскую телебашню, кинотеатр «Россия», здание ТАСС, «золотые мозги» Академии наук, а также менее известные проекты, например, «Дом нового быта» или музей АЗЛК.

Театр на Таганке. «Здание, начиненное всеми мыслимыми сценическими хитростями (вплоть до исчезающих стен), строилось так долго, что к его открытию от легендарной труппы осталось одно название». (из книги «Москва: архитектура советского модернизма. 1955-1991…»)

Фото: Юрий Пальмин

«Чисто советское чудо: самый фрондерский театр страны строит себе новое здание. Это мог МХАТ, но он и не позволял себе дерзить так, как Таганка. Впрочем, это все — «случай Высоцкого»: одной рукой власть его запрещает, другой — клянчит контрамарку на его концерт. Главная звезда театра — он был и главным оружием в его строительстве: давал концерты в нужных местах, чтобы отлили нестандартную ферму для перекрытия зала, чтобы дали 18 вагонов для перевозки глины из Эстонии, чтобы на заводе в Загорске из нее произвели нестандартного размера кирпич…» (из книги «Москва: архитектура советского модернизма. 1955-1991…»)

Авторы книги Анна Броновицкая и Николай Малинин предлагают посмотреть на эти и десятки других неоднозначных сооружений в широком историческом, культурном и политическом контексте, а также на фоне мировой архитектуры второй половины ХХ века. Объекты для книги фотографировал Юрий Пальмин. Издательство — М.: Музей современного искусства «Гараж», 2016

«Москва. Архитектура советского модернизма, 1955–1991»

Книга, изданная Музеем современного искусства Garage (авторы — Анна Броновицкая и Николай Малинин), представляет собой справочник-путеводитель по архитектурным объектам Москвы, выстроенным в период между Хрущевым и Горбачевым. В ней описываются около 100 зданий, сооружений и памятников, к виду которых москвичи давно привыкли, но о стоящих за ними архитектурных и инженерных решениях не догадываются. «Москва. Архитектура советского модернизма, 1955–1991» вошла в лонг-лист премии научно-популярной литературы «Просветитель» 2017 года. Предлагаем ознакомиться с фрагментом, посвященным Останкинской телебашне.

Останкинская телевизионная башня, 1959–1967

Архитекторы Л. Баталов, Д. Бурдин и др., инженеры Н. Никитин, Б. Злобин, В. Травуш, В. Ханджи и др.

Останкинская башня — такой же символический проект эпохи «оттепели», каким должен был стать Дворец Советов для сталинской Москвы. Дворец Советов отмечал геометрический центр Москвы, телебашню же построили на окраине, в соответствии с политикой децентрализации. В облике дворца суммировались «лучшие достижения архитектуры прошлого», телебашня же была бескомпромиссно современной. При этом оба сооружения задумывались как самые высокие в мире: высота Дворца Советов должна была составить 420 метров, на 39 метров больше, чем Эмпайр-Стейт-билдинг, а Останкинская башня при высоте вместе с антенной 533 метра в самом деле держала титул самого высокого сооружения в мире в течение девяти лет, пока ее не обошла торонтская Си-Эн-Тауэр. Вступившая в строй к 50-летию революции не имеющая аналогов в мире телебашня дала СССР почти такой же повод для гордости, как и достижения в освоении космоса.

Поднявшаяся на захватывающую дух высоту стройная башня-антенна сама вызывает космические ассоциации, и это далеко не случайно. Решение о ее строительстве было принято в 1956 году, когда завершалась подготовка к запуску первого искусственного спутника Земли. В ходе разработки проекта площадка, сначала выделенная в Новых Черёмушках, была перенесена в Останкино, где получил дачу конструктор ракет Сергей Королёв и вскоре были построены жилые дома для космонавтов. Окрестности башни полны напоминаний о космической программе: монумент Покорителям космоса, ракета на ВДНХ, Звёздный бульвар, аллея Космонавтов, улицы, названные именами ученых-ракетчиков Королёва, Цандлера, Кондратюка. Последний из них имеет прямое отношение к конструкции башни, хоть и погиб на фронте в 1942 году. Юрий Кондратюк (его на самом деле звали Александр Шаргей и судьба его достойна авантюрного романа) еще до революции рассчитал оптимальную траекторию полета на Луну, а его опубликованная в 1929 году работа «Завоевание межпланетных пространств» была впоследствии использована NASA при подготовке программы «Аполлон». В тридцатые годы умение Кондратюка рассчитывать ветровые нагрузки на высоте нашло применение в разработке проекта Крымской ветровой электростанции на горе Ай-Петри: ветряки должна была нести на себе полая цилиндрическая башня высотой 165 метров. Чтобы тонкая башня могла выдержать давление самого сильного ветра, Кондратюк предложил пустить вдоль внутренней поверхности железобетонной оболочки туго натянутые стальные кабели, которые не дадут бетону растрескаться при изгибе. Строительство Крымской ВЭС было остановлено после смерти в 1937 году покровительствовавшего ему наркома Серго Орджоникидзе, но конструктивное решение ствола электростанции было использовано помощником Кондратюка Николаем Никитиным двадцать с лишним лет спустя.

Первый проект 500-метровой башни, которая должна была заменить 150-метровую Шаболовскую и обеспечить устойчивое телевизионное вещание в радиусе 120 километров от Москвы, был поручен киевскому проектному институту, специализирующемуся на стальных конструкциях. Никитин, приглашенный на экспертный совет для оценки проекта киевлян, нашел его чрезвычайно уродливым и попытался убедить заказчика, Министерство связи, в том, что башня из предварительно напряженного железобетона будет красивее, практичнее и экономичнее квадратной стальной мачты на многочисленных растяжках. Прецедент был — в 1956 году в Штутгарте была открыта бетонная телевизионная башня высотой 217 метров, и Никитину дали шанс представить свой проект, который в итоге был принят и реализован.

Конструктор рассказывал, что форма башни с основанием в виде конуса явилась ему во сне в образе перевернутой лилии, но специалисту по бетону должен был быть известен проект его знаменитого итальянского коллеги, Пьера Луиджи Нерви. В 1932 году Нерви предложил на конкурс «Монумента знамени» в Риме 300-метровую стройную башню, вырастающую из конуса и завершающуюся металлической мачтой. Никитин увеличил высоту до требуемых параметров, обеспечил прочность железобетонного ствола с помощью напряженных кабелей и сделал фундамент еще более мелким, чем у Нерви, — высотное сооружение держится на бетонном кольце, заглубленном в землю всего на четыре метра. Скептики утверждали, что этого совершенно недостаточно и башню необходимо закрепить сваями, забитыми в землю на 40 метров, до материкового слоя, а не то она неминуемо повалится. Однако Никитин, разрабатывавший конструкции фундамента Дворца Советов, главного здания МГУ и других московских высоток, знал что делает. Башня успешно выдержала несколько ураганов, землетрясение и пожар, в 2000 году серьезно повредивший ее верхний уровень.

Изначально предусмотренные Никитиным четыре арки заменили на десять по совету приглашенного для консультаций автора Штутгартской телебашни Фрица Леонхардта. Расположение на стволе балконов, несущих передатчики, зонды и другую аппаратуру, определено техническими требованиями, но законченный облик придали башне архитекторы. Леонид Баталов и Дмитрий Бурдин нарисовали красивые параболические арки и встроили под конус остекленный цилиндр, где разместились, кроме технических служб, студии прямого эфира пяти тогдашних телепрограмм (для основных студий и редакций в 1964 — 1970-х годах построили здание Телецентра на другой стороне улицы Королёва). Верхнюю часть конуса архитекторы прорезали рядами круглых «иллюминаторов», усиливших сходство с ракетой. На уровне 325–360 метров башня расширяется: по сути, на ствол насажено 10-этажное круглое здание, вмещающее особо чувствительное оборудование, 3-этажный ресторан и смотровую площадку, добавленные к программе башни по образцу Штутгарта. Вращающийся ресторан «Седьмое небо» с элегантными корбюзианскими интерьерами сам по себе стал достопримечательностью Москвы, но после пожара, увы, так и не возобновил свою работу. Его обещают вновь открыть в 2017 году, но с переделанными интерьерами. Пока же можно посетить только смотровые площадки, самая высокая из которых находится на отметке 337 метров, и почувствовать близость космического корабля из фильма Андрея Тарковского «Солярис»: круглые коридоры, по которым блуждают Крис Кельвин, Снаут и Сарториус и где появляются их «гости», снимались на технических этажах телебашни.

Читайте подробнее:
Броновицкая А. Москва. Архитектура советского модернизма, 1955–1991: Справочник-путеводитель /Анна Броновицкая, Николай Малинин; фото Юрия Пальмина. — М.: Музей современного искусства Garage, 2016. — 328 с., ил.

Ленинградский модернизм. Лекция историка архитектуры Анны Броновицкой (Москва)

Продолжительность:

2 часа

Место сбора:

Концепт-стор «Секция», ГУМ, 1-я линия, 3 этаж

Образовательный проект «Москва глазами инженера» и концепт-стор «Секция» представляют лекторий об архитектуре модернизма в советских республиках. Лекции читают ведущие исследователи архитектуры модернизма, а также активисты его популяризации и сохранения. Проходят лекции каждую вторую среду в концепт-сторе «Секция» на третьем этаже ГУМа.

Партнеры проекта: Институт модернизма, творческое объединение Esthetic Joys. Информационные партнеры – Strelka Mag и Культура.рф.

В стоимость билета включен приветственный напиток, а также набор наклеек с шедеврами советского модернизма. Вся прибыль с мероприятий будет переведена в фонд спасения архитектурных памятников «Внимание».

О чем будет лекция?

Санкт-Петербург в последнюю очередь ассоциируется с архитектурой советского модернизма, но если бы в этом городе вдруг исчезло бы все построенное до 1955 года, туда бы все равно стоило ездить – смотреть очень особенный модернизм. Ленинградским архитекторам приходилось усмирять свои порывы под влиянием исторического окружения, и нередко новаторские решения спрятаны за весьма сдержанными фасадами. В других же случаях модернистские решения неожиданным образом сопрягаются с классическим словарем, продолжая на окраинах города ансамбль имперской столицы. Отдельная линия связана с влиянием близкой Финляндии и деликатной работой с природным ландшафтом. На лекции будет представлены предварительные результаты исследования, связанного с подготовкой книги из серии «Архитектура советского модернизма 1955-1991». 

Лектор: Анна Броновицкая – историк архитектуры, директор по исследованиям Института модернизма, преподаватель Московской архитектурной школы (МАРШ). Автор многочисленных публикаций по архитектуре XX века. В сотрудничестве с Николаем Малининым и фотографом Юрием Пальминым Анна работает над серией книг об архитектуре советского модернизма. В 2016 году Музей современного искусства «Гараж» издал справочник-путеводитель «Москва: архитектура советского модернизма. 1955–1991», в 2018 — «Алма-Ата: архитектура советского модернизма. 1955–1991»

Современный, советский, алма-атинский | Colta.ru

15 сентября в Алма-Ате состоялось открытие центра современной культуры «Целинный». Центр открылся временно, всего на полтора месяца: уже 4 ноября он будет закрыт на реконструкцию и полноценно заработает, как обещают, в 2020-м. Сам «Целинный» — бывший советский кинотеатр, совершенно «оттепельное» по стилистике здание, которое еще два года назад владелец Кайрат Боранбаев собирался снести, чтобы построить на его месте «Макдоналдс», но, к счастью, передумал.

Кинотеатр «Целинный», архивное фото

Главным событием открытия стала выставка «Открытый архив. Алматы», созданная куратором Екатериной Головатюк в основном на базе материалов, обнаруженных и собранных во время подготовки книги «Алма-Ата: архитектура советского модернизма. 1955—1991» (авторы: Анна Броновицкая, Николай Малинин, Юрий Пальмин). На следующий день в «Целинном» с огромным успехом прошла презентация самой книги.

Все три главных алма-атинских культурных события, очевидно, объединены как минимум двумя важнейшими явлениями (которые, впрочем, тоже во многом растут из общего корня) — это «русский след» и советский модернизм.

Действительно, проект «Целинный» реализуется при участии московского музея современного искусства «Гараж» и, судя по всему, очень во многом — по его образу и подобию. Собственно, эту идею озвучил на открытии директор «Гаража» Антон Белов: «Для нашего музея сегодня принципиально важно вывести нашу миссию, наш дух и нашу философию за пределы Москвы… Мы стремимся к взаимодействию с новыми партнерами и к тому, чтобы стать проводниками нового опыта и знаний как в Москве и, шире, в России, так и за рубежом». Куратор выставки «Открытый архив. Алматы» и проведенной к открытию адаптации «Целинного» к выставочным проектам Екатерина Головатюк — главный архитектор нового здания музея «Гараж», работавшая над его реконструкцией в 2012—2015 годах в бюро Рема Колхаса. Справочник-путеводитель по Алма-Ате тоже издал «Гараж», а написали «москвичи», и он стал вторым из серии после московского путеводителя.

Разворот справочника-путеводителя по Алма-Ате 1955—1991 гг.© Николай Малинин

Все эти обстоятельства буквально вынуждают смотреть на алма-атинские события через призму постколониальной теории и теории ориентализма, согласно которой Запад конструирует образ Востока, исходя из своих собственных о нем представлений, весьма далеких от реальности. К тому же склоняет нас и сама история Алма-Аты, зародившейся в XIX веке как русский город Верный и застраивавшейся в ХХ веке в основном приезжими архитекторами, а даже если и местными, то учившимися в Москве или Ленинграде: первый выпуск собственного архитектурного факультета в Казахской ССР, основанного при алма-атинском политехе, пришелся только на 1971 год.

Помещение зданий 1955—1991 годов строительства под государственную охрану — исключение; снос — повседневность; митинги жителей против сноса — не редкость.

Такой взгляд ощущается и исследователями (в предисловии к книге авторы пишут: «Мы отдаем себе отчет в том, что это (названия города и улиц в советской транскрипции. — Ред.) может быть воспринято как продолжение колониальной традиции — как и вообще сам факт появления здесь этой книги, написанной не местными, а московскими авторами»), и местным культурным сообществом. Так, одна из зрительниц на презентации книги высказалась буквально следующим образом: «Москвичи привезли нам наше лицо».

И все же постколониальная оптика оказывается по отношению к описываемым культурным событиям в Алма-Ате не вполне исчерпывающей, а порой и односторонней.

Гостиница «Казахстан». 1973—1978. Арх. Л. Ухоботов, Ю. Ратушный, А. Анчугов, В. Каштанов, констр. А. Деев, Н. Матвиец© Ольга Казакова

Прежде всего, стоит иметь в виду, что владелец «Целинного» Кайрат Боранбаев — патрон «Гаража», а значит, отношения уже не могут строиться по принципу «мы сейчас приедем и покажем, как нужно». Но главное даже не в этом.

Главное — в той деликатности, если не сказать — нежности, в глубоком уважении, с которыми Екатерина Головатюк как архитектор и куратор работает и с пространством самого модернистского кинотеатра, и с составляющими экспозицию элементами: графическими листами, фотографиями, видеозаписями воспоминаний. Сама Екатерина пишет: «Советскую архитектуру 60-х — 80-х все ненавидят, везде разрушают». И от здания, и от выставки веет ощущением, что куратор хочет хотя бы в этой оказавшейся совсем ненадолго в ее руках локальной точке заменить ненависть на любовь, а разрушение — на сохранение и предъявление каждой детали «во всей красе».

Водно-оздоровительный комплекс «Арасан». 1977—1983. Арх. В. Хван, М. Оспанов, констр. В. Чичелев, К. Тулебаев. Интерьер холла© Ольга Казакова

Причем это относится и к тем деталям, которые в общем-то сложно назвать «красой» в привычном понимании. Работа Головатюк с «Целинным» — это, пожалуй, первый случай, когда объект эпохи советского модернизма, да еще и типовой, сохраняется как палимпсест — со всеми наслоениями, почти что в режиме консервации. Во всех обсуждениях работы с кинотеатром рефреном повторяется тема его необычайно долгой и сложной истории и необходимости ее сохранения. Действительно, необычайно долгая история — здание было построено в 1964 году и перестроено в начале 2000-х, когда гигантский зрительный зал на 1400 человек был разделен стеной на два более компактных, а часть помещений была переоборудована под модный ночной клуб. Екатерина Головатюк бережно сохраняет и предъявляет все слои.

Понятно, что к случайному обретению сграффито Евгения Сидоркина в фойе кинотеатра, долгие годы зашитого гипсокартоном, все отнеслись как к чуду, и этот весьма достойный объект советского монументального искусства будет бережно отреставрирован.

Раскрытие сграффито Е. Сидоркина© Мария Попова

Но Екатерина показывает здание «Целинного» в целом как памятник археологии — в фойе вывешены разрез и план кинотеатра, где подробно указано, что, когда и как перестраивалось.

Архитектор Асиф Хан в фойе кинотеатра. На стене — план и разрез здания© Мария Попова

Пространство бывшего ночного клуба отдано под выставку современных художников Центральной Азии «На углу» (куратор Меруерт Калиева). Потолок зрительного зала, «навешенный» в начале 2000-х, наполовину разобран, наполовину сохранен, чтобы показать здание «за два периода».

Зрительный зал кинотеатра, разделенный на две части, в одной из которых проходит выставка «Открытый архив. Алматы». Другая отдана под культурную программу© Мария Попова

Но самыми трогательными артефактами выглядят прожженные сигаретами банкетки «богатой» ткани в фойе и сохраненные постаменты унитазов из бывшей уборной начала 2000-х.

Фойе кинотеатра, сохраняющее сграффито Е. Сидоркина 60-х гг., конструкцию возведенной в начале 2000-х междуэтажной перегородки и банкетки времен ночного клуба© Мария Попова

Такое отношение к модернизму как к ценнейшему пласту истории выглядит примечательно на фоне собственных взаимоотношений этой культуры с прошлым — сам-то кинотеатр «Целинный» был воздвигнут так, чтобы полностью перекрыть вид на стоящую за ним Никольскую церковь XIX века, и для архитектуры модернизма это был еще самый «мягкий» вариант обращения с памятниками прошлого.

Такое же «археологическое» отношение к объектам архитектуры модернизма как к ценнейшему пласту истории, как будто бы даже и не недавнему, демонстрирует и выставка «Открытый архив. Алматы». С экспозиционной точки зрения выставка так же безупречна, как и с содержательной. В бывшем зрительном зале кинотеатра экспонированы двадцать объектов архитектуры модернизма (1955—1991) в Алма-Ате, важных для города, и при помощи различных средств предъявлены их «нарративы и история». Современная Алма-Ата в некотором смысле — заповедник советского модернизма: перенос столицы в 1997 году в Астану значительно притормозил новое строительство в Алма-Ате и способствовал «консервации» города на момент конца 90-х, и при желании зданий на выставке могло бы быть больше — тем более что найденные при работе над сборником-путеводителем материалы это позволяли. Однако число 20 выглядит оптимальным — выставка содержательна, но не перегружена.

Вглядываясь в застой, рассматривая его памятники, мы сегодня пытаемся угадать, что же будет с нами дальше.

Куратор здесь демонстрирует тот же «археологический» подход к материалу, который она применила к зданию: объекты представлены не только уникальными архивными материалами — чертежами, потрясающей графикой, историческими фотографиями и аудиозаписями с рассказами живых свидетелей, но и «археологическими артефактами», необычными для традиционных способов предъявления модернистской архитектуры, — фрагментами облицовки, обломками решеток и элементами паркетных полов.

Фрагмент экспозиции выставки «Открытый архив. Алматы» с фотографией Юрия Пальмина и деталями отделки дома© Мария Попова

Важнейшей частью выставки являются двадцать специально созданных для нее крупноформатных фотографий Юрия Пальмина. Они показывают здания «на сегодняшний момент», однако подход и талант автора обращают сиюминутность зафиксированного объективом момента в вечность.

Сегодня, когда советский модернизм сам стал прошлым, а сталинский ампир вернулся в новых, однако до боли напоминающих старые формах, внимание и уважение к архитектуре модернизма со всей его историей и в России, и в Казахстане, да и в большинстве бывших союзных республик возможны только со стороны частной институции (как «Гараж» или «Целинный») либо независимых исследователей. Официальное государство относится к памятникам модернизма не просто нейтрально, но враждебно. Ценности модернизма с его прозрачностью и принципиальной демократичностью, мягко говоря, не разделяются сегодняшней властью. Помещение зданий 1955—1991 годов строительства под государственную охрану — исключение; снос — повседневность; митинги жителей против сноса — не редкость. Инициатива по изучению, популяризации и сохранению модернизма в подавляющем большинстве случаев исходит «снизу», пока еще не слишком многочисленные специалисты и любители этого периода объединяются в самоорганизованные группы, и их число (и групп, и любителей) постоянно и неуклонно растет. В Алма-Ате это «АрхКод», в Москве — «Институт модернизма», сотрудниками которого и был создан для «Гаража» справочник-путеводитель по архитектуре Алма-Аты.

Презентация справочника-путеводителя «Алма-Ата: архитектура советского модернизма. 1955—1991»© Арина Нестерова

Эта книга — пример потрясающего взаимодействия между специалистами по истории советской архитектуры вне границ. Архитектура модернизма подтверждает здесь свою интернациональность. В предисловии к книге Анна Броновицкая, Николай Малинин и Юрий Пальмин демонстрируют тот же деликатный, внимательный и уважительный подход к месту и памятникам, который мы уже видели на выставке, — объектов в алма-атинском путеводителе меньше, чем в московском, зато подробнее и глубже описан контекст, погружение в который стало возможным для авторов только благодаря взаимодействию с местным сообществом, проявившим готовность идти навстречу и делиться знаниями и материалами. Именно контекст служит ключом к пониманию и описанию памятников модернизма Алма-Аты, позволяет рассматривать их через призму как глобального, так и локального и делает книгу «читаемой» и интересной не только в Казахстане. Метод авторов в работе над путеводителем — это, скорее, не конструирование образа Востока, но кропотливо выполненная из тщательно собранных «крупиц» реконструкция повседневной реальности Алма-Аты 1950-х — начала 1980-х годов. Конечно, что-то оказалось утраченным, но и возвращено из уже почти небытия было многое, как сграффито Сидоркина.

Важно, что и само здание «Целинного», и выставка «Открытый архив», и путеводитель рассказывают полную историю советской архитектуры после 1955 года. Хрущевская оттепель, еще пару лет назад занимавшая умы и восхищавшая сердца, была подробно освещена за последнее время в публикациях и выставках, крупнейшие из которых прошли в Музее Москвы и в Третьяковской галерее. Однако нынешним временам, которые мы не выбирали, намного ближе эпоха застоя. Брежневское время в архитектуре для исследователей — пока еще мутные воды, и мы пока еще только начинаем пытаться нащупать внутри него некие системы и ориентиры. Вышедшие московский и алма-атинский путеводители — важные вехи в этом поиске. А знать, что и как происходило в 70-е и 80-е, сегодня очень важно: ведь за застоем, как нам уже известно, пришли реформы и перестройка, радикально изменившие ход времени. Вглядываясь в застой, рассматривая его памятники, мы сегодня пытаемся угадать, что же будет с нами дальше.

Каток и спортивный комплекс «Медео». 1967—1972. Арх. В. Кацев, А. Кайнарбаев, И. Косогова, инж. С. Матвеев. Чаша катка© Ольга Казакова

Пока что более или менее известно только то, что будет с «Целинным». Его реконструкцией займется модный лондонский архитектор Асиф Хан — специалист по использованию новых технологий и материалов, обладатель премии «Дизайнер будущего», британец пакистанского происхождения, в бюро у которого, по его собственным словам, «сотрудники говорят на десяти языках». Асиф Хан пока не раскрывает деталей проекта реконструкции «Целинного», однако, как и когда-то Рем Колхас, автор реконструкции «Гаража», говорит об уважении к месту и к существующему зданию, о желании сохранить историю. При этом главное все же — дать жителям Алма-Аты новый культурный центр с доступной для посетителей крышей, которая позволит восстановить существовавшие до строительства кинотеатра пространственные связи в городе и сформировать новые. Главным отличием от московского «Гаража», по словам Асифа Хана, будет то, что здание «будет рассказывать и при этом создавать свою собственную историю, неразрывно связанную с местом». С учетом более чем успешного международного опыта Асифа Хана легко поверить, что эта история будет как минимум красивой.

Пока же исследователи из Казахстана и Москвы при поддержке частных культурных институций, «Гаража» и, будем надеяться, «Целинного» намерены продолжать модернистскую идею движения в светлое будущее вопреки многим обстоятельствам, и реконструкция кинотеатра, выставка и книга — высокие ступеньки на этой лестнице.

Понравился материал? Помоги сайту!

Подписывайтесь на наши обновления

Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней

Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен

RSS-поток новостей COLTA.RU

При поддержке Немецкого культурного центра им. Гете, Фонда имени Генриха Бёлля, фонда Михаила Прохорова и других партнеров.

Анна Броновицкая — Спикеры — Эшколот…

Анна Броновицкая

искусствовед

Кандидат искусствоведения, директор по исследованиям Института модернизма, преподаватель Московской архитектурной школы (МАРШ). Автор многочисленных публикаций по архитектуре XX века. В сотрудничестве с Николаем Малининым и фотографом Юрием Пальминым Анна работает над серией книг об архитектуре советского модернизма. В 2016 году Музей современного искусства «Гараж» издал справочник-путеводитель «Москва: архитектура советского модернизма. 1955–1991», в 2018 — «Алма-Ата: архитектура советского модернизма. 1955–1991»

• Январь
• Февраль
• Март
• Апрель
• Май
• Июнь
• Июль
• Август
• Сентябрь
• Октябрь
• Ноябрь
• Декабрь

• 2008
• 2009
• 2010
• 2011
• 2012
• 2013
• 2014
• 2015
• 2016
• 2017
• 2018
• 2019
• 2020
• 2021

INRUSSIA — Тоталитарная красота советского модернизма

В 1955 году, вскоре после смерти Сталина, новое правительство страны положило конец грандиозному классицизму в советской архитектуре. Повседневные потребности, экономический рост и беспрецедентная культурная свобода стимулировали эксперименты архитекторов и дизайнеров. Эпоха советского модернизма началась почти четыре десятилетия, вплоть до распада Советского Союза. Здания этого периода разнообразны и сложны, и они стали символами новой эры прогресса и диалога с миром.Однако реализации великих идей часто мешали бюрократия и цензура. Проекты редко оставались неизменными и редко завершались вовремя, а низкое качество материалов наряду с небрежным обращением со зданиями часто означало, что они быстро стареют.

Несмотря на то, что энтузиасты и историки культуры проявляют интерес к этому стилю, большинство людей, которые в советские времена страдали от нехватки снабжения и «железного занавеса», негодуют по нему. В своем путеводителе «Москва: архитектура советского модернизма 1955–1991» Анна Броновицкая и Николай Малинин предлагают объективный взгляд на работы советских архитекторов, сумевших передать дух того периода, когда первый полет человека в космос и Олимпиада 1980 года. состоялся.

Фотограф Юрий Пальмин, сотрудничавший с Броновицкой и Малининым над их книгой, предпочитает отстраненное наблюдение личному самовыражению. Его резкие образы не вызывают эмоциональный отклик, а позволяют зрителям разглядеть уникальную сущность советских модернистских зданий. Компания Palmin выбрала семь московских построек, каждое из которых отражает несовершенную красоту этой архитектурной эпохи.

Микрорайон Девятый Новые Черемушки (1956-1959)

Архитекторы: Натан Остерман, Георгий Павлов, Владимир Свирский, Сергей Ляшенко

Девятый экспериментальный квартал Новых Черемушек стал первым советским экспериментом, направленным на решение проблемы нехватки жилья в СССР.На небольшом участке земли на юго-западе Москвы были опробованы прогрессивные стратегии планировки и благоустройства, а также новые материалы и технологии. Хотя основная цель эксперимента заключалась в упрощении и снижении затрат на строительство, заботу о будущих жильцах можно увидеть в плане каждого руководителя проекта.

Предусмотрены автостоянка на внутренней территории, а также дорожки, зоны отдыха, игровые и коммунальные объекты. Лаконичный экстерьер компенсировался живописным ландшафтом, а одноквартирные квартиры были оборудованы встроенной мебелью и сантехникой.В то время, когда миллионы людей были втиснуты в коммунальные квартиры, Новые Черемушки были чудесным символом блаженной жизни в индивидуальном жилье.

Центральный экономико-математический институт (1966-1978)

Архитекторы: Леонид Павлов, И. Ядров, Галина Колычева

Центральный экономико-математический институт был основан в 1963 году для разработки аналитических методов, направленных на оптимизацию советского проекта коммунизма. Архитектор Леонид Павлов попытался отразить в архитектуре взаимодействие людей и машин: одно здание в структуре предназначалось для компьютеров, другое — для исследователей.Внешний вид здания имел несомненный успех, чего нельзя сказать о его функциональности. Пока строительство затягивалось, компьютерные технологии быстро развивались. И компьютерные классы, предназначенные для размещения громоздких ранних моделей, и небольшие офисы, в которых могло поместиться всего несколько человек, оказались неэффективными. Чтобы развивать идеи, исследователям нужно было общаться, а комнат, подходящих для личного общения, не хватало.

Чертаново Северный микрорайон (1972-1983)

Архитекторы: Михаил Посохин, Лев Дубек, Лев Мисожников, Абрам Шапиро, Адольф Кеглер

Экспериментальный жилой комплекс «Чертаново Северное» был самым амбициозным проектом жилой застройки 1970-х годов.Он был построен в преддверии Олимпийских игр 1980 года и должен был стать местом, где иностранные гости могли испытать будущий образ жизни жителей идеального коммунистического города. Разработчикам проекта нужно было не только создать впечатляющий архитектурный ансамбль, но и снабдить его прогрессивными системами обслуживания и поддержки. План предполагал использование подземного пространства под жилую дорогу и автостоянку; строительство отдельной школы на территории жилого дома; и общественный центр.Подъезды многоквартирных домов будут оборудованы складскими помещениями и индивидуальными шкафчиками для доставок, а датчики и камеры будут следить за системами и поддерживать порядок.

Однако Олимпийские игры, которые изначально послужили стимулом для строительства поместья, истощили ресурсы, и проект так и не был реализован полностью.

Жилой комплекс «Лебедь»

(1965-1974)

Архитекторы: Андрей Меерсон, Елена Подольская, Алим Репетий, И.Федоров

Строительство «Лебедя» было одной из многих попыток создать современный жилой комплекс с развитой инфраструктурой и коллективным образом жизни. В то же время дизайнеры не преследовали утопическую мечту о строительстве коммуны, а работали в соответствии с последними исследованиями советских социологов и собственным анализом связи между потребностями человека и тем, где эти потребности удовлетворяются. На подиуме, крыша которого должна была восполнить отсутствие дворов, были устроены хозяйственные и коммунальные услуги, от химчистки и актового зала до библиотеки и фотолаборатории.

Несмотря на единообразие основных компонентов здания, архитекторам удалось создать яркую и запоминающуюся конфигурацию с уникальными особенностями. И это было в то время, когда любая форма «идентичности» считалась идеологически противоположной советской власти. «Лебедь» был выполнен неудачно, как и многие проекты советских архитекторов, чьи смелые идеи были обречены на провальную реализацию и, как следствие, стремительную порчу.

Первый гуманитарный корпус МГУ (1965-1971)

Архитекторы: Александр Хряков, Элеонора Золотницкая, Михаил Чесаков

Первоначально гуманитарные факультеты главного университета страны располагались в центре Москвы, недалеко от центральной библиотеки и находились под идеологическим контролем государства.Однако после отмены платы за обучение в 1956 году количество абитуриентов стало расти, как и интерес к гуманитарным наукам, который возродился после ограничений при Сталине. Было принято решение построить современное здание, внешний вид и атмосфера которого были призваны бороться с культурно-педагогической инерцией. Открытые интерьеры позволили учащимся более четко оценить мысли интеллектуальных кумиров их поколения, а зоны отдыха способствовали продуктивным обсуждениям с учителями.

Гуманитарный корпус МГУ, возможно, уступал своим западным аналогам, но он соответствовал поколению интеллектуалов, получивших образование в его стенах. Это поколение также изо всех сил пыталось конкурировать на мировой арене. Однако ему удалось культивировать и принять перестройку, которая принесла культурную свободу.

Траурный поезд Ленина (1979-1980)

Архитекторы: Леонид Павлов, Лидия Гончар, Елена Копелиович

Хотя расстояние от села Горки, где умер Ленин, до Москвы невелико, использование поезда сделало его похороны особенно торжественными.Решение восстановить паровоз и превратить его в мемориал было принято в 1937 году, в разгар репрессий. Над похоронным поездом был построен скучный неоклассический павильон, но в конце 1970-х годов было решено заменить его к 110-летию со дня рождения вождя. Стеклянный квадрат с гладкой крышей, выдвинутой каменной стеной и прочными кессонными панелями выглядит торжественно, а железнодорожные пути на полу и сам поезд добавляют ощущение динамизма. Неожиданный элемент интерьера — красная гранитная волна с выступающей скульптурной головой.

После распада Советского Союза здание использовалось как автосалон, но в 2001 году было передано Железнодорожному музею. В 2010-2011 годах его реконструировали, разрушив гармонию первоначальной композиции. Но в этом странном музее осталось достаточно, чтобы поразить воображение любителя архитектуры.

Московский монетный двор Гознака (1971-1982)

Архитекторы: Всеволод Воскресенский, В. Липатов

Первоначально Московский монетный двор располагался на территории небольшой полиграфической фабрики, но с распространением торговых автоматов стране потребовалось больше мелочи.В новом проекте абстрактная форма здания превалировала над требованиями производственного процесса.

Отсутствие видимых входов намекает на секретность производства денег, а четкие линии, столь важные в производственном процессе, воплощены в щелевых окнах и белокаменных пилонах фасада. Даже меняя точку обзора и проходя вдоль стен здания, прохожий может видеть только рябь на поверхности — здание обладает свойствами оптической иллюзии.Дизайнеры проекта должны были быть знакомы с творчеством художников-оптиков по их публикациям в советских журналах. Возможно, что в реализации своего видения архитектор Воскресенский работал вместе с создателем этого движения Виктором Вазарели, который пытался ускорить архитектурный ренессанс за счет сочетания художественных форм и интеграции визуальных техник.

«Москва: архитектура советского модернизма 1955–1991» издается Музеем современного искусства «Гараж» .

Путеводитель по советской модернистской архитектуре 1955–1991 — Пушкинский дом

Историк архитектуры Анна Броновицкая и фотограф Юрий Пальмин прочтут иллюстрированную лекцию о самой недооцененной эпохе в истории советской архитектуры и представят свою новую книгу о предмет.

Москва: Путеводитель по советской модернистской архитектуре 1955–1991 охватывает около сотни зданий в Москве, с отдельными разделами о парке «Сокольники», Московском метрополитене, ВДНХ и городе Зеленоград.Это первая книга, в которой модернистская архитектура от Хрущева до Горбачева рассматривается как целостное явление, от наивного модернизма периода «оттепели» до постмодернистских экспериментов, включая Дворец пионеров, Останкинскую телебашню, кинотеатр «Россия», здание ТАСС, «золотые мозги» Академии наук и избранные менее известные здания, такие как Дом нового образа жизни и Музей автомобильного завода имени Ленинского комсомола. Авторы помещают эти загадочные здания в широкий исторический, культурный и политический контекст, который включает послевоенную международную архитектуру.Все представленные здания были сфотографированы Юрием Пальминым.

Анна Броновицкая — историк архитектуры и куратор. Она окончила факультет истории искусств Московского государственного университета, а в 2004 году получила степень кандидата искусствоведения. С 1992 по 2016 год преподавала в Московском архитектурном институте. С 2016 года Броновицкая преподает в Архитектурной школе МАРШ в Москве. С 2004 по 2014 год она была редактором архитектурных журналов Project Russia и Project International.С 2015 года читает цикл лекций по архитектуре ХХ века в Музее современного искусства «Гараж». Ее статьи о советской архитектуре публиковались в российской и международной прессе. Живет и работает в Москве.

Юрий Пальмин — художник и архитектурный фотограф. Он окончил факультет прикладной лингвистики Московского государственного университета в 1986 году и начал работать профессиональным фотографом в 1989 году. Палмин сотрудничает с современными архитекторами и специализированными СМИ в России и за рубежом, иллюстрирует книги по современной и исторической русской архитектуре и участвует в творческих проектах вместе с другими. художников, среди которых Алена Кирцова, Александр Бродский, Владислав Ефимов, Сергей Леонтьев.Он преподает в Архитектурной школе МАРШ и является соучредителем Института модернизма. Работы Пальмина находятся в собраниях Государственного музея архитектуры им. Щусева, Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, Мультимедиа арт-музея в Москве и частных коллекциях. Живет и работает в Москве.

Советский модернизм 1955-1991: Неизвестные истории

Жилой дом на Минской улице, 1980-е, Бобруйск, Беларусь © Белорусский государственный архив научно-технической документации ПоделитьсяПоделиться

• Facebook

• Twitter

• Pinterest

• Whatsapp

• Почта

Или

https: // www.archdaily.com/315375/soviet-modernism-1955-1991-unknown-stories

‘ Советский модернизм 1955 — 1991. Неизвестные истории ‘ впервые всесторонне исследует архитектуру нерусских советских республик, завершенных между конец 1950-х и конец СССР в 1991 году. Исследовательский и выставочный проект меняет точку зрения, в которой доминируют русские, и фокусирует внимание на архитектуре Армении, Азербайджана, Беларуси, Эстонии, Грузии, Казахстана, Крыгызстана, Латвии, Литвы, Молдовы, Таджикистана. , Туркменистан, Украина и Узбекистан.

Дополнительная информация после перерыва…

В то время как конструктивизм и сталинская архитектура в значительной степени вошли в историю западной архитектуры, советская современная архитектура второй половины 20-го века до сих пор остается практически неизвестной. Работая в тесном сотрудничестве с местными экспертами и архитекторами, исследовательская группа Architekturzentrum Wien изучила особенности архитектуры того периода и его «историй». В ходе этого обширного проекта была создана сеть между большим количеством исследователей с Востока и Запада и проведены интервью с очевидцами того времени.Их истории практически не были задокументированы, а их работы еще не рассматривались в контексте. Время уходит, и необходимо срочно принять меры, поскольку многие здания, которые все еще ждут оценки историков архитектуры, находятся под угрозой. Плохие строительные технологии, использованные в то время, когда они были построены, означают, что эти здания быстро стареют, и повсеместно ощущается нехватка доступных ресурсов или поддержки для их содержания.

Министерство автомобильных дорог, 1974, Тбилиси, Грузия © Симона Рота

Кураторы: Катарина Риттер, Екатерина Шапиро-Обермайр, Александра Вахтер Дизайн выставки: Six & Petritsch Расположение: Architekturzentrum Wien — Старый зал Завершение: февраля 25, 2013

Выставочный проект основан на инициативе Георга Шёлльхаммера и ассоциации «Местные современности».К нему прилагается каталог на английском и немецком языках (издан Park Books).

Текст и изображения через Architekturzentrum Wien.

Межконтинентальный кураторский проект

СОВЕТСКИЙ МОДЕРНИЗМ: 1955-1985 ВЛАДИМИР БЕЛОГОЛОВСКИЙ: ВЗГЛЯД ИЗ XXI ВЕКА / ПОСЛЕДНИЙ СТИЛЬ ИМПЕРИИ ФЕЛИКС НОВИКОВ: АНТОЛОГИЯ / СВИДЕТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОГО АРХИТЕКТОРА ISBN 978-5- 3-43-8 232 стр., 29,0 х 26,0 см, 210 ил. Твердая обложка, русский / английский Рецензия на книгу в газете Архитектора: http://archpaper.com/news/articles.asp?id=5674 Книга содержит авторитетные комментарии, дополненные альбомом фотографий ста образцов советской архитектуры того периода, на который указывает ее название.Его авторы — известный советский архитектор и писатель Феликс Новиков и американский архитектор и критик Владимир Белоголовский — составили антологию на основе архивных фотографий и материалов из профессиональных советских архитектурных изданий. Уникальность их творчества обнажает целый пласт советской архитектуры, скрытый до сих пор, несмотря на давно сломанный «железный занавес», из-за отсутствия интереса. То, что читатели увидят на страницах книги, заставит их снова задуматься об уникальности и оригинальности мысли, пронизывающей советскую архитектуру ХХ века.Книга рекомендована к прочтению ведущими архитектурными критиками всего мира. Рецензии на книгу: «Советский модернизм берет свое начало в краткую« оттепель », начатую Хрущевым, и затрагивает некоторые нити конструктивизма, которые были оборваны Сталиным. Как отмечает Владимир Белоголовский, это стиль, связанный с западными тенденциями, но более социально коллективный. Выразительна в выразительной простоте, но масштабна и величественна в своей абстракции.Феликс Новиков озвучивает мотивы и замешательства того периода, когда несколько архитекторов отказались от новой партийной линии, чтобы построить более аутентичные произведения. Такие свидетельства редки и приветствуются ». ЧАРЛЬЗ ДЖЕНКС «Антология советской современной архитектуры Феликса Новикова и Владимира Белоголовского заставляет осознать, насколько необычайно разнообразной и творческой была эта архитектура после того, как стилистическая жесткость социалистического реализма была отброшена.Отчасти это культурное освобождение повлекло за собой возврат к более радикальным формулировкам советского конструктивизма в его расцвете, и мы находим это в таких произведениях, как Министерство автомобильных дорог Грузии, построенное в Тбилиси в 1977 году. В других случаях работа приобретала монументальность. доколумбовых размеров, как во Дворце культуры, построенном в Таллинне, Эстония, в 1980 году. В то время как в аэропорту Звартноц, построенном в Ереване, Армения, в том же году, можно увидеть динамическое поворотное решение конструкции аэровокзала, очевидно, под влиянием новаторского Поля Андреу 1974 года Терминал 1 аэропорта Шарль де Голль в Париже.В своих лучших проявлениях советская архитектура за три десятилетия продвинулась к интересному синтезу западных парадигм и захватывающего наследия собственной, в значительной степени не построенной, авангардной традиции ». КЕННЕТ ФРАМПТОН «Лебединая песня Советского Союза была архитектурной. За четыре десятилетия, последовавшие за отказом от социалистического реализма, смелые здания сформировали советский городской пейзаж, повторяя работы Ле Корбюзье, Оскара Нимейера, Ээро Сааринена и других западных моделей, а также предлагая смелые интерпретации программ, таких как аэропорты. , цирки, стадионы и музеи.Феликс Новиков — один из самых откровенных профессионалов своего времени, автор замечательных построек и острых критических произведений. В сотрудничестве с Владимиром Белоголовским он создал провокационный том о забытой главе монументального модернизма, в которой потрясающие произведения спасены от забвения ». ЖАН-ЛУИ КОЭН Ниже приводится Владимира Белоголовского. глава опубликована в журнале «Советский модернизм»: 1955-1985 гг. Последний стиль Империи Взгляд из XXI века Полный разрыв с историей — главная черта модернизма.Но нигде в мире не было такого разрыва с традициями и перехода к модернизму, столь резкого и разностороннего, как в Советском Союзе. Выступление Никиты Хрущева на закрытии Всесоюзной конференции строителей в Кремле 7 декабря 1954 г. остановило полностью развитую архитектуру сталинского периода и переопределило суть творческой направленности советских архитекторов на три десятилетия вперед. . Несмотря на то, что период с 1955 по 1985 год не принес миру новых Корбюзье или Мельникова, все же возникла самобытная архитектура, известная как советский модернизм.Так ее определил Феликс Новиков, по инициативе которого в Государственном музее архитектуры им. Щусева в Москве открылась выставка «Советский модернизм: 1955–1985». В этой антологии он поделился историей о том, как сталинскую архитектуру обогнал модернизм, о целях, поставленных перед советскими архитекторами, об условиях их деятельности, и представил альбом из ста построенных работ, воплощающих эту творческую трансформацию. В двадцатом веке современная архитектура развивалась в значительной степени непрерывно с искрами большого воображения в различных частях мира, включая Западную Европу, Северную Америку, Бразилию, Австралию, Юго-Восточную Азию и Японию.К ним можно отнести и Россию, но только до 1932 года, когда Сталин реорганизовал ее архитектурную профессию. Ядро модернизма в годы перед Второй мировой войной определялось характерными принципами международного стиля 20-х и 30-х годов — радикальное упрощение формы, выражение объема, а не массы, акцент на динамизм асимметрии, исключение прикладного орнамента, использование современных материалов (стекло, сталь, бетон), машинная эстетика. В это же время архитектурная практика в Советском Союзе претерпела абсурдный цикл эмоциональных и политических разворотов от конструктивизма (1919-32) к сталинскому социалистическому реализму (1932-54), а затем обратно к модернизму. (1955-85).Задача разработки современной архитектуры была возложена на архитекторов, обученных классическим традициям (других практиков в то время просто не было), которые комфортно и успешно строили в неоклассическом стиле. Следуя классическим образцам, предписанным Сталиным, они открыто отвергли конструктивистскую архитектуру, разработанную их соотечественниками поколением ранее. Но неожиданное открытие Хрущевым границ России предоставило этим архитекторам возможность воочию изучить лучшие западные образцы современной архитектуры, что они приветствовали с большим энтузиазмом.Модернизм был гештальтом того времени, и ему удалось бы соединить утопическое советское государство с реальностью свободного мира, пусть даже только с точки зрения эстетики. Спустя более двадцати лет страну снова стали посещать иностранные архитекторы. Фактически, в 1958 году Москва принимала Пятый Конгресс Международного союза архитекторов. Замена социалистического реализма модернизмом была осуществлена ​​благодаря политической воле Хрущева.Он считал, что новое время требует новой социальной политики и новой архитектуры. Во-первых, он осудил сталинскую архитектуру. Затем, всего через пятнадцать месяцев, на закрытом заседании ХХ съезда Коммунистической партии СССР 25 февраля 1956 года он выступил с речью «О культе личности и его обстоятельствах», в которой осудил самого Сталина. Поэтому вина во всех архитектурных «грехах» была возложена на архитекторов. Напомним, что строили в первой половине 1950-х годов в СССР.В 1953 году был завершен грандиозный комплекс МГУ с видом на Ленинские горы с бесконечным репертуаром классических деталей, обилием орнаментов и символов соцреализма, фигуративными скульптурными композициями, настенными фризами и великолепным внешним и внутренним убранством из чистого мрамора. и редкие породы дерева, многие из которых покрыты бронзой, латунью и золотом. 1 августа 1954 года, за четыре месяца до первой речи Хрущева о принудительном изменении архитектуры, на ВДНХ [«ВДН-ха»], или Всесоюзной выставке достижений народного хозяйства, которая включала в себя тщательно продуманные сельскохозяйственные, промышленные, социальные и культурные объекты. и научные экспозиции, открытые впервые после окончания Второй мировой войны.По этому случаю многие существующие павильоны были перестроены, а новые были созданы в еще более претенциозном стиле, чем старые. Главной достопримечательностью уникального дворцового комплекса был фонтан Дружбы народов, окруженный кольцом позолоченных статуй друзей-сестер, символизирующих союз всех республик СССР. Наконец, в 1955 году началось строительство Московского ипподрома по проекту ведущего неоклассического архитектора Ивана Жолтовского.Его монументальный фронтон представляет собой пышную театральную демонстрацию римской архитектуры с внушительной центральной квадригой, гарцующими жеребцами и мускулистыми фигурами рабочих и фермеров в нишах, окруженных символами пятиконечных звезд и рогов изобилия. Трудно представить, какого фантастического и сказочного апофеоза сталинская архитектура могла бы достичь к концу десятилетия, если бы Хрущев не прервал ее развитие. В то время как социалистическое воображение Сталина процветало в Советском Союзе, радикально новаторская архитектура развивалась на Западе.Пьер Луиджи Нерви построил в Италии несколько элегантных, воздушных железобетонных конструкций. Две строгие и культовые башни были построены Мисом ван дер Роэ на Лейк-Шор-Драйв в Чикаго. Международная группа архитекторов построила комплекс штаб-квартиры Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке. И Ле Корбюзье реализовал ряд шедевров, включая часовню Нотр-Дам-дю-О в 1955 году в Роншане, Франция. Контраст между тем, что строили в СССР и на Западе, был огромен. Современная архитектура Запада проецировала чувство демократии, проявляющееся в открытости, прозрачности и легкости ее новых структур. К середине 1950-х годов бруталистская тенденция современной архитектуры начала проявляться на международной арене. Однако эти тяжелые, жесткие на вид конструкции с текстурой необработанного бетона все еще были на чертежах, когда советские архитекторы начали посещать Западную Европу и Америку для изучения новых построек.Поскольку для завершения архитектурных проектов требуется как минимум три-пять лет, советские архитекторы не могли полностью погрузиться в современный дизайн, просто увидев то, что уже было реализовано. Кроме того, поездки этих архитекторов не были ни регулярными, ни долгосрочными, а несколько книг и публикаций, доступных в профессиональной прессе страны, лишь поверхностно информировали их о реальном состоянии их ремесел во всем мире. Пройдет много лет, прежде чем в СССР появятся бруталистские формы. Помимо стилистических вопросов, в Советском Союзе полностью отсутствовало множество глобальных типов зданий, поэтому не было практики в их проектировании. Среди них были сверхвысокие небоскребы, штаб-квартиры корпораций, храмы, автомобильные гаражи, частные университеты, научные лаборатории, музеи, банки, кондоминиумы, рестораны и модные бутики.А жизненно важного экспериментального образца в архитектуре — дома на одну семью — не существовало. Часто именно собственный дом архитектора служит настоящим экспериментом и выражением творческой подписи, поскольку он или она играет роли как клиента, так и создателя. Шедевральные частные дома создавали почти все великие архитекторы. Например, европейские виллы, спроектированные Корбюзье и Мисом, стали их ранними манифестами. Однако в Советском Союзе индивидуального жилья не было после 1929 года, когда известный архитектор Константин Мельников построил в Москве собственный дом-студию. Архитектура — медленное искусство. Требуются годы, чтобы создать шедевры, которые развиваются в атмосфере оживленных дискуссий между коллегами и клиентами и бесконечных экспериментов, которые происходят во время проектирования и строительства, не говоря уже о решающей роли передовой строительной индустрии и высоком уровне мастерства.У советских архитекторов середины века не было ни реальных возможностей, ни конкурентной среды, чтобы стимулировать развитие проектов мирового уровня. Таких целей перед ними тоже никто не ставил. В то время стояли две основные цели: решить проблему нехватки жилья, обеспечив миллионы советских семей индивидуальными квартирами, а не коммунальными, которые были нормой, и достичь этой цели экономически. Одним из примечательных аспектов недавно утвержденных проектов было то, что их эстетические качества оставались неопределенными.Этот выбор был доверен самим архитекторам, которые должны были изучить средства и методы создания современной архитектуры на Западе. Учиться на зарубежных примерах было логичным и единственно возможным решением. Поскольку собственной авангардной архитектуре России к тому времени было уже почти тридцать лет, необходимо было исследовать новые технологии и материалы, а также иметь способность «прикоснуться» и понять, как и с помощью каких средств создается современная архитектура.Тем не менее, фактический контроль над процессом строительства был передан в руки подрядчиков, которые могли обвинить архитекторов в чрезмерных отклонениях от установленных стандартов. Возможности советских архитекторов были ограничены по всем параметрам: идеологически, творчески, экономически и технически. Еще до первоначального представления проекта архитектурным комиссиям или правительственным чиновникам (которые в основном были заказчиками) любое проектное решение требовало одобрения множества подрядчиков. Может показаться, что в условиях тотального государственного административного контроля вообще не будет места для творчества. Реальность такова, что настоящий художник может оставаться свободным при любой диктатуре, как и при любой демократии. А к чему еще, как не к личной свободе, стремились архитекторы, пытаясь выразить свое изначальное видение? Выбор всегда делают сами художники, и доказательство этого хорошо видно в новаторских, хотя и редких, образцах архитектуры советского модернизма. Очень сложно оценить архитектуру этого периода без полного понимания обстоятельств того времени. О советском модернизме нельзя судить только по его результатам, игнорируя борьбу архитекторов за стереотипы, стандарты и инерцию перестраховщиков со стороны архитектурных бюрократов.Практикам того времени приходилось спорить с властями о незнакомых решениях, и результат часто основывался на готовности архитекторов открыто отстаивать свои позиции. Архитектура начинается не с формы, а с социального положения; а с формой заканчивается архитектура. Сегодня советская модернистская архитектура подвергается критике без учета ограничений времени.Его часто высмеивают как производное, невыразительное и бесчеловечное. Тем не менее, этот альбом демонстрирует выдающиеся работы того периода. Массово оценивать какой-либо стиль бессмысленно. Классическая архитектура определяется Парфеноном; Готика, у Шартрского собора; но в наше время об архитектуре часто судят по посредственному зданию по соседству. Такая практика не объективна и несправедлива. О модернизме следует судить по лучшим творениям таких мастеров, как Корбюзье, Мис, Алвар Аалто и Ээро Сааринен, а не по банальным и невыразительным жилым и корпоративным зданиям, которые также угнетают людей в городах и пригородах по всему миру.Поэтому советский модернизм также следует оценивать по его лучшим достижениям: Московскому Дворцу пионеров, зданию Совета экономического сотрудничества (СЭВ), Министерству автомобильных дорог, Крылатскому велосипедному треку и реконструкции международного аэропорта Звартноц, — а не по Черемушкам. микрорайонов, микрорайонов, или жилых микрорайонов, построенных практически в каждом советском городе. Хотя работы великих советских архитекторов и им подобных находились под влиянием Запада, это влияние не было буквально переведено, как показывают приведенные мною примеры.Это была непростая задача. Вопрос о самоидентификации остается центральным для нашего времени. Кажется, что мы можем построить практически все, что угодно. Мы так много знаем о том, что происходит профессионально во всем мире, а также об архитектурных прецедентах всего двадцатого века, но даже сегодня появление сильного, выразительного произведения — редкость. Здания, которые сейчас строятся на разных континентах разными архитекторами, на самом деле можно было бы перетасовать, почти не заметив никакой разницы. Во время конференции 2007 года по сохранению советской авангардной архитектуры в Музее современного искусства в Нью-Йорке один из присутствующих неожиданно обвинил советских архитекторов хрущевских времен в копировании всего с Запада. Жан-Луи Коэн, профессор истории архитектуры Нью-Йоркского университета, ведущий специалист по советской архитектуре, а также организатор и модератор мероприятия, быстро возразил, отметив несколько впечатляющих построек, построенных в 1960-х годах.Начиная с Московского Дворца пионеров, Коэн эффектно обратил внимание публики на независимый характер этого произведения. Западная архитектура привлекала советских модернистов своей пластичностью, прозрачностью, воздушностью, пространственной сложностью, новаторскими методами использования современных материалов, изысканностью деталей, новизной и абстрактностью образов, красотой контрастирующих форм.Тем не менее, даже по сравнению с лучшими образцами модернистских проектов по всему миру, советским архитекторам удалось создать свои собственные уникальные произведения. Их очень мало, но игнорировать их нельзя. Они переданы с чувством собственного достоинства и по-своему выразительны. Среди них есть настоящие жемчужины. Эти здания и комплексы нуждаются в гораздо большей огласке, поскольку некоторые из них из-за отсутствия обозначения достопримечательностей уже стали жертвами недальновидного современного развития. Дворец пионеров на Ленинских горах в Москве стал одним из первых настоящих экспериментов и наиболее образцовым комплексом сооружений в процессе обновления архитектуры своего периода. Интересно, что особые архитектурные решения его молодых авторов часто воплощались на стройплощадке и носили спонтанный и эмоциональный характер.Я спросил Новикова, одного из архитекторов дворца, почему участники этого проекта пытались создать такую ​​новую архитектуру. «Не зря это время было названо« оттепелью », — сказал он. «В воздухе витало что-то, что требовало инноваций. Тогда у всех сфер культуры были свои лидеры — шестидесятника [1960-х] в театре, кино, литературе, музыке, искусстве. Мы хотели стать шестидесятниками в архитектуре. В этом было определенное чувство идеализма, наивная вера в возможность трансформации советского режима во что-то, что позже стало известно как «социализм с человеческим лицом».«Наши надежды не оправдались. Тем не менее, нам удалось определить советский модернизм на многие годы вперед ». Этот свободный, демократичный дизайн открыл новую страницу в СССР. Он внес много новшеств, а главное, его архитектура выдержана в неформальной обстановке, без каких-либо декоративных реверансов в прошлое.Архитекторы предложили впечатляющие, цельные композиции с элементами, в том числе гармоничными пропорциями; эффективное выполнение гибких свободных форм; далеко выдвигающиеся навесы; расширенное остекление, эффектно стирающее границу между интерьером и ландшафтом; диагонали скульптурных лестничных маршей; и нетрадиционная кирпичная кладка с яркими инкрустациями, изображающими образы великого будущего. Дворец пионеров, спроектированный на обширной территории, стал новым экспериментальным городом в миниатюре, настоящей мечтой идеалистов.Его изобретательная архитектура повлияла на лучшие произведения советского модернизма 1960-х и 1970-х годов. Многие шестидесятники были объединены чувством свободы, предвкушением перемен и оптимистическим стремлением к чему-то новому. Даже сегодня мы все еще можем видеть этот жизнерадостный взгляд в будущее в лучших архитектурных проектах тех десятилетий. Как могло быть иначе? Разве не известно, что архитектура воплощает судьбу оптимистов? Но тогда казалось, что оптимистов больше, чем обычно.Только-только появлялись новые, только что построенные дома. Их контраст с советской архитектурой начала 1950-х годов, богато украшенной классическими деталями, был ошеломляющим. Все наивно надеялись, что весь мир станет свободнее, а жизнь в целом станет намного лучше. Этого не должно было быть.Вскоре по стране прокатилась волна унылого панельного строительства, равнодушного к человечеству и окружающей среде. На Западе все стили архитектуры мирно сосуществовали с модернизмом, но в Советском Союзе архитектура того периода была исключительно модернистской и почти полностью стандартизированной. Работы по индивидуальному заказу были большой редкостью. Во многих городах вообще не было шедевров. Бесконечные, похожие друг на друга пятиэтажные дома, в народе называемые хрущоба — игра на имени Хрущева и слово трущоба , — доминировали в повседневной жизни миллионов людей.Александр Рябушин писал об этой тенденции в своей книге « Достопримечательности советской архитектуры 1917–1991 », опубликованной в Нью-Йорке в 1992 году Риццоли: «В шестидесятые годы казалось, что всякое многообразие форм — региональных, национальных и местных — исчезло. от архитектуры навсегда. Массовое производство в режиме промышленного конвейера привело к тому, что город превратился в равнину. Количество жилых площадей увеличивалось, но мягкость была неумолимой. Это произошло не только с отдельными городами — утрачен архитектурный облик всей страны.«В таких условиях творческие усилия тех немногих архитекторов, которые пытались создать индивидуальную и строгую архитектуру, можно без преувеличения охарактеризовать как профессиональный подвиг. Неудивительно, что в общественном сознании советский модернизм не рассматривается как художественное направление. Тем не менее, в его лучших вариантах можно проследить эмоциональную связь как с мировой современной архитектурой, так и с конструктивизмом 1920-х годов. В таком стандартизированном мире только функционально уникальные проекты могли включать архитектурные прорывы.Один из таких примеров — Останкинская телебашня, самое высокое здание в мире того времени. Метафорой этого проекта стала перевернутая лилия с десятью прочными лепестковыми опорами и толстым железобетонным стеблем, удерживающим «шайбы», которые выполняли различные технические и общественные функции. В народе башня ассоциируется с запуском ракеты в космос. На мой взгляд, один из самых удачных проектов — это здание Совета экономического сотрудничества (СЭВ), у которого главный фасад двухстворчатый.Его открытый свободный профиль чем-то напоминает башню Лейк-Пойнт, построенную годом ранее в Чикаго, которая также возвышается над базовой структурой. Но чикагский проект более тесно связан с одной из трех башен конкурсного комплекса Наркомтяжпрома на Красной площади Ивана Леонидова. Концептуально все эти проекты во многом обязаны проекту стеклянного небоскреба на Фридрихштрассе Миса для Берлина. Таким образом, здание SEV Building, включив в свою каноническую форму различные коды, связано с более ранними проектами, но также внесло свой вклад в развитие стеклянной башни самостоятельно. Творческий отклик на необычные условия местности — еще одна характерная черта некоторых из самых оригинальных зданий советского модернизма. Решение Lego-подобной структуры Министерства автомобильных дорог в Тбилиси, Грузия, очень уместно напоминает решение многоуровневой эстакады на автомагистрали.Георгий Чахава, архитектор проекта и заместитель министра автодорог Грузии, который одновременно являлся автором проекта и заказчиком, объяснил наличие глубоких свесов здания теснотой площадки. Чтобы вместить все необходимые функции в типичное здание, потребовалась бы дорогая 35-этажная башня. На самом деле проект представляет собой чистую и оригинальную художественную композицию, мысли о которой обязательно предшествовали любому рациональному объяснению со стороны архитектора.Проект Чахавы явно вдохновлен идеями горизонтальных небоскребов Эль Лисицкого, которые часто упоминаются в современной архитектуре и особенно очевидны сегодня в проектах Стивена Холла и Рема Колхаса. Еще более интересным сооружением является санаторий «Дружба» в Ялте.Формы зубчатых колес, как целые, так и фрагментарные, использовались Мельниковым как промышленные символы в некоторых своих работах. Но в этом проекте выразительные зубчатые колеса заперты в том, что кажется гигантским рабочим механизмом, буквально включающим в себя различные программы комплекса. Дизайн — провокационная метафора массового отдыха. Тем не менее, комплекс представляет собой очень эффектный, запоминающийся и беспрецедентный образ. Один из самых выразительных и эффектных образцов советского модернизма — Крылатский велотрек в виде парящей бабочки.Этот красивый комплекс, построенный для Олимпийских игр 1980 года в Москве, имеет явный прецедент в более ранних проектах, таких как хоккейный каток в Йельском университете (известный как «Йельский кит») и Олимпийский стадион в Токио. Тем не менее, Московский велотрек — самостоятельное и благородное художественное произведение, пожалуй, самое раскованное и выразительное из всех советских построек. В то время как по большей части архитектура в Москве и других западных городах Советского Союза была ограничена строгими рамками модернистской идеологии, архитекторам в восточной части страны более успешно удавалось избежать предсказуемости и однообразия, ссылаясь на климатические, культурные условия. , сейсмические и другие местные особенности.Рябушин ссылается на это в своей вышеупомянутой книге: «Многонациональность — это изначальная составляющая культуры советского общества и советской архитектуры. Несмотря на то, что декларации, связанные с традициями и установлением модернизма, казалось, отвернулись от прошлого, на самом деле была создана архитектура под национальным влиянием — нечто новое и беспрецедентное по форме, но, тем не менее, отчетливо национальное и местное ». Советские республики Средней Азии стали настоящей лабораторией развития местных форм в стране.Многие общественные здания, включая музеи, библиотеки, кинотеатры, отели, железнодорожные станции и рынки, были построены с солнцезащитными экранами на фасадах с традиционными восточными орнаментами. К лучшим относятся Музей Ленина и гостиница «Узбекистан» в Ташкенте, а также Государственная библиотека в Ашхабаде. Конечно, даже в использовании национального орнамента советские архитекторы были не первыми, поскольку здания в Ташкенте и Ашхабаде напоминают предыдущие проекты американского модерниста Эдварда Дурелла Стоуна, которого часто критиковали за отказ придерживаться строгих модернистских принципов. язык его ранней карьеры.Дизайн его американского посольства 1959 года в Нью-Дели, Индия, напоминает, с одной стороны, лучшие здания индийской архитектуры с использованием бетонных солнцезащитных кремов, но с другой стороны, символизирует мощь и мощь Соединенных Штатов. Тем не менее, в поисках способов соединения современной архитектуры с местной культурой советские архитекторы установили свежий взгляд и открыли новые направления дизайна. Все вышеперечисленные проекты свидетельствуют об отличном видении, неприхотливом энтузиазме и новаторском духе советских архитекторов.Уникальность их творчества сейчас подтверждается растущим общественным интересом к наследию советского модернизма. На недавних выставках в Бельгии, Германии, Японии, Испании, Португалии и США были представлены образцы советской архитектуры 1970-х и 80-х годов, запечатленные французским фотожурналистом Фредериком Шобеном. Здания изучают абитуриенты Йельского университета и других элитных учебных заведений. А студенты других известных американских университетов изучают стратегии планирования жилой застройки микрорайона.Этот интерес подогревается тем фактом, что советская архитектура малоизвестна — она ​​была во многих отношениях довольно изолированной, развивалась в условиях, очень отличных от западных. Архитектура имеет множество углов и слоев, передающих не только визуальное, но и изначально эмоциональное измерение.Советским архитекторам удалось перенять опыт таких выдающихся современных архитекторов, о которых я упомянул в дополнение к другим, в том числе Марселя Брейера, Вальтера Гропиуса, Луи Кана и Пола Рудольфа, а также удалось выразить собственное современное видение. Стоит ли переходить границу конкретного контекста — советской реальности — и сравнивать достоинства советской архитектуры 1960-х и 1970-х годов с международной архитектурой? Скорее всего, нет.Можно было бы сравнить степень проявленного таланта, если бы творческие обстоятельства были похожи, но это не так. Советская строительная отрасль отставала от западной, и что бы ни говорили критики сегодня, главные цели советских архитекторов были социальными, а не эстетическими. И они были решены доступными средствами. Высокая архитектура была редкостью. Центральным достижением архитекторов того периода является то, что в них вообще была реализована оригинальная архитектура. И его лучшие образцы не уступают строениям, построенным в наше время. Несомненно, модернизм советского периода представляет собой звено в цепи развития мировой архитектуры. Он прочно связывает современный неомодернизм с идеями конструктивистов 1920-х годов, которые даже сегодня вдохновляют архитекторов всего мира. Эта антология, включающая выдающиеся образцы того времени, подтверждает независимые и оригинальные достоинства последнего стиля советского ампира.Эта тема ждала серьезных исследователей, так как таит в себе множество интересных открытий, которые только начинают раскрываться.

Москва: Путеводитель по советской модернистской архитектуре 1955-1991 97880

461 97880461

Номер позиции eBay:

312831399480

Продавец принимает на себя всю ответственность за это объявление.

ССОМ ТРЕБОРА

esuoH yebbA, sertneC ssenisuB anerA

ДАОР ХГОРОБНРАФ 282

хгуоробнраФ

erihspmaH

AN7 41UG

МОДНИК ДЕТИНУ

Описание товара

08

ГБ 349877727

Я выставляю счета с отдельно указанным НДС.

Политика возврата

Состояние:		Формат:	Мягкая обложка
Глубина:	27 мм	Автор:	Анна Броновицкая
Вес:	856 г	Язык:	Английский
Год публикации:	2019 год	Выходные данные:	Artguide s.r.o.
Издатель:	Artguide s.r.o.	Серии:	N / A
Измененный предмет:	Нет	Страна публикации:	CZ
Тема:	N / A	Страна / регион производства:	Чешская Республика
Особые атрибуты:	N / A	Название:	Москва: Путеводитель по советской модернистской архитектуре 1955-1991
Тип:	N / A	ISBN-10:	N / A
Эра:	N / A	Выпуск:	N / A
Тем:	N / A	Пагинация:	352
Страна:	N / A	Ширина:	156 мм
Регион:	N / A	Высота:	238 мм
Город:	N / A	ISBN:	97880461 Информация о продавце Уордери.com Limited Роберт Мосс Бизнес-центры Arena, Abbey House 282 Фарнборо-роуд Фарнборо Хэмпшир ГУ14 7НА Соединенное Королевство Регистрационный номер компании: 08134714 Номер плательщика НДС: AT 6857	DE 298528121 ES N8265227B FR 7080

После получения товара отмените покупку в течение	Стоимость обратной доставки
30 дней	Покупатель оплачивает обратную доставку

Покупатель несет ответственность за возврат почтовых расходов.

Продавец принимает на себя всю ответственность за это объявление.

Почтовая оплата и упаковка

Стоимость пересылки не может быть рассчитана. Пожалуйста, введите действительный почтовый индекс.

Местонахождение товара: Истборн, Великобритания

Почтовые отправления:

по всему миру

Исключено: Африка, Азия, Центральная Америка и Карибский бассейн, Европа, Ближний Восток, Северная Америка, Океания, Юго-Восточная Азия, Южная Америка

Изменить страну: -Выбрать-Соединенное Королевство Доступно 6 ед.Введите число, меньшее или равное 6. Выберите допустимую страну.

Почтовый индекс: Пожалуйста, введите действительный почтовый индекс. Пожалуйста, введите до 7 символов в почтовый индекс

Этот товар не отправляется в Российскую Федерацию

Время отправки внутри страны
Обычно отправка осуществляется в течение 1 рабочего дня после получения оплаты.

Зданий социализма | «Советский модернизм 1955–1991: неизвестные истории» в Architekturzentrum Wien

Выставка Architekturzentrum Wien «Советский модернизм 1955–1991: неизвестные истории» с изображениями, столь же острыми, сколь и фантастическими и тревожными, призвана переписать историю послевоенной модернистской архитектуры. Венское шоу — это не просто безликие жилые кварталы и пустые площади. Оно показывает общество, борющееся с массовой урбанизацией, и в этом смысле оно имеет гораздо больше общего с Западом, чем считалось ранее.

Несмотря на прошедшие годы упадка и забвения, изначальная утопическая миссия и надежда на массовую организованную жизнь все еще ощутимы. Идеализированные формы и пропорции зданий являются проявлением экстраординарных — поистине революционных — целей советского режима, таких как бесплатное жилье к 1980 году. Многие из великолепных изображений в шоу (до 25 февраля; www.azw.at) были сделаны фотографа румынского происхождения Симона Рота, запечатлевшая как чудесные полеты воображения, так и пустоши утрат.

Архитекторы, работавшие в период между хрущевской оттепелью середины 1950-х годов и перестройкой середины 1980-х годов, столкнулись с нехваткой денег и материалов, а также с политической цензурой. После того, как Хрущев объявил официальный отход от напыщенного классического стиля Сталина, орнамент буквально стал преступлением. Десять лет спустя архитекторам пришлось изменить курс; Реакционная политика Брежнева допускала орнамент, но требовала от архитекторов «научно обосновать свое художественное сознание».«

Тем не менее, почти ничто не ускользнуло от всеобъемлющего советского представления об архитектуре как «городском репрезентативном аппарате» и «генераторе социальных эмоций», — пишет в каталоге литовский ученый-архитектор Мария Дремайте, — будь то стремительная дуга сцены Праздника песни (1957-60). в Таллинне, Эстония, или смело выставленную столовую Геворга Кочара для Дома отдыха армянских писателей (1965-69) на полуострове Севан. Наиболее очевидными были светские пространства, предназначенные для новых социалистических обрядов, такие как дворцы массовых бракосочетаний и траурные залы, пришедшие на смену церквям и похоронным домам, или пионерские лагеря, такие как Артек в Крыму — теперь на Украине — которые, согласно каталог выставки был «непревзойденной мечтой детей и амбициозных родителей не только в Советском Союзе, но и в других социалистических странах.«

Советский модернизм 1955–1991 — Architekturzentrum Wien

Спикеры на открытии:

Дитмар Штайнер, директор Az W
Ирина Коробина, директор Государственного музея архитектуры им. Щусева
Катарина Риттер, Екатерина Шапиро-Обермайр, Александра Вахтер, кураторы выставки
Сюзанна Шолль, независимый журналист и автор

Видео о выставке:

Architekturzentrum Wien пишет архитектурные (привет) рассказы: «Советский модернизм 1955–1991.«Неизвестные истории» впервые всесторонне исследует архитектуру нерусских советских республик, завершенную в период с конца 1950-х годов до конца СССР в 1991 году. Исследовательский и выставочный проект меняет точку зрения, в которой доминирует Россия, и фокусирует внимание на архитектура Армении, Азербайджана, Белоруссии, Эстонии, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Молдовы, Таджикистана, Туркменистана, Украины и Узбекистана.

В то время как конструктивизм и сталинская архитектура в значительной степени вошли в историю западной архитектуры, советская современная архитектура второй половины 20-го века до сих пор остается практически неизвестной.Работая в тесном сотрудничестве с местными экспертами и архитекторами, исследовательская группа Architekturzentrum Wien изучила особенности архитектуры того периода и его «историй». В ходе этого обширного проекта была создана сеть между большим количеством исследователей с Востока и Запада и проведены интервью с очевидцами того времени. Их истории практически не были задокументированы, а их работы еще не рассматривались в контексте. Время уходит, и необходимо срочно принять меры, поскольку многие здания, которые все еще ждут оценки историков архитектуры, находятся под угрозой.Плохие строительные технологии, использованные в то время, когда они были построены, означают, что эти здания быстро стареют, и повсеместно ощущается нехватка доступных ресурсов или поддержки для их содержания.

К выставке прилагается каталог на английском и немецком языках (издан Park Books).

Команда кураторов: Катарина Риттер, Екатерина Шапиро-Обермайр, Александра Вахтер

Дизайн выставки: Six & Petritsch

XIX Венский архитектурный конгресс: советский модернизм 1955–1991.Неизвестные истории
24 ноября 2012 г. — 25 ноября 2012 г.

Выставочный проект основан на инициативе Георга Шёлльхаммера и ассоциации «Местные современности».

Выражаем благодарность:
Tranzit.at, Sweet Sixties, ERSTE Stiftung, Allianz Kulturstiftung, EU Culture, Государственный музей архитектуры им. Щусева, Москва

Государственное финансирование:
Geschäftsgruppe Stadtentwicklung und Verkehr
Bundesministerium für Unterrichseultchaultur, Kundesministerium für Unterrichchultis
Спонсор: ARCHITECTURE LOUNGE

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991.Неизвестные истории ‘
© eSeL.at

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991. Неизвестные истории ‘
© eSeL.at

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991. Неизвестные истории ‘
© eSeL.at

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991. Неизвестные истории ‘
© eSeL.at

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991. Неизвестные истории ‘
© eSeL.at

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991.Неизвестные истории ‘
© eSeL.at

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991. Неизвестные истории ‘
© eSeL.at

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991. Неизвестные истории ‘
© eSeL.at

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991. Неизвестные истории ‘
© eSeL.at

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991. Неизвестные истории ‘
© eSeL.at

Открытие выставки «Советский модернизм 1955–1991.Неизвестные истории ‘
© eSeL.