Николай Белоусов о непростой судьбе деревянной архитектуры в России [ARCHiPEOPLE]
Не будем сгущать краски, древесину как строительный материал в России любят. Но при этом когда возникает желание построить деревянный дом, мало кто спешит обратиться к архитектору. А при строительстве общественных зданий использование древесины по-своему табуируется. ARCHiPEOPLE и Biofa вместе с признанным мастером деревянной архитектуры Николаем Белоусовым попробовали разобраться, в чем корень этих проблем.
10.03.2016, 11:49 | Автор: Людмила Малкис, Андрей Кановка
Людмила Малкис (Л.М.) Коля, когда речь заходит о деревянной архитектуре, одними из первых вспоминают вас с Тотаном Кузембаевым. А что сейчас в России происходит с деревянной архитектурой?
Николай Белоусов (Н.Б.) К сожалению, у нас представления о деревянной архитектуре сводятся к образу небольшого сруба на садовом участке. Который сгорает, и все! В сознании соотечественников укоренилось мнение, что деревянный дом – это всего лишь недолговечная временная постройка. Из хороших новостей можно отметить то, что в Москве, по крайней мере, начинают использовать древесину в благоустройстве территорий, в создании павильонов. Таким «кривым» путем этот материал входит в нашу жизнь. Тот факт, что в мире дерево уже давно в главных архитектурных трендах, для нас по-прежнему находится абсолютно за пределами понимания.
В Европе активно производят и используют клееный брус, а у нас остался один комбинат, который с трудом выживает, поскольку нет рынка сбыта. Немцы совсем недавно откопали под Лейпцигом сруб колодца, которому 8000 лет. Представьте, сколько времени человек использует дерево в строительстве! И вот сейчас, в течение 25 последних лет тот же материал, приобретя новые конструкционные особенности, набирает популярность. Я прекрасно знаю архитекторов и идеологов деревянной архитектуры из Австрии. Знания и опыт позволяют строить им многоэтажные деревянные дома. В Австрии действует закон, по которому все новые детские сады, школы, дома для пенсионеров, муниципальное жилье должны и могут быть построены из древесины. Познакомившись с Вернером Нуссмюллером, который является важным специалистом по современным возможностям использования дерева, я удивился, что в небольшом городе Граце он развернул целый научно-исследовательский центр на базе своего бюро. И его исследования действительно находят отклик.
Л.М. Он единственный такой?
Н.Б. Практически. Австрийцы сейчас продают свои технологии по всему миру. Они даже лифтовые шахты из деревянных панелей могут делать. Настолько все просчитано и отлажено: и по части конструктивной устойчивости, и по шумоизоляции, и по пожарной безопасности. Государственные институты способствуют развитию деревянной архитектуры, потому что многочисленные исследования доказывают пользу дерева как материала — в домах из него живется и работается лучше. Опять же, эта технология гораздо дешевле, поэтому ее с удовольствием используют в муниципальных жилых зданиях.
Говорят, что рубить деревья плохо. Но за время существования деревянного дома вырастет больше деревьев, чем тех, из которых он построен. Когда мы берем песок, глину или известняк, то не задумываемся, что они больше никогда не возникнут на Земле. Невозобновляемость этих материалов кажется мне бесконечно трагичной. Планета должна была пройти через миллиарды лет развития, чтобы мы могли взять пару лопат глины. Дерево – единственный материал, который позволяет нам относиться к планете бережно.
Марина Вязанкина (М.В.) В этом смысле мы ваши сторонники, потому что наши краски тоже производят из возобновляемых материалов.
Андрей Кановка (А.К.) Если в Европе деревянная архитектура переживает взлет, то в России перед ней стоят препоны, создаваемые официальными структурами? Я так понимаю, что деревянные постройки, а именно общественные, подпадают под запрет из-за их якобы горючести. Создается впечатление, что никто ничего не знает ни о специальной обработке древесины, ни об огнеустойчивых отделочных материалах.
Н.Б. Россия идет своим путем, но здесь речь не о препонах, а об отсутствии какой-либо рефлексии на эту тему. Ко мне на завод в Галич приехала съемочная группа, на производстве все были заняты, стоял сильный шум – топоры, рубанки, бензопилы… Запись началась с моих слов: «Видите, мы в едином порыве со всей страной здесь пилим и рубим». Все засмеялись, но камеру тут же выключили. Вы же понимаете, мы имеем дело с людьми, у которых совершенно другие задачи и цели…
Л.М. Не думаю, что есть какие-то враги, мешающие развитию деревянной архитектуры. Точно есть информационный, понятийный вакуум, не проводятся должные исследования. Не хватает людей и общественных институтов, популяризирующих эту тему.
Н.Б. В СССР строилось много зданий с большепролетными деревянными конструкциями, в основном спортивных сооружений. Когда же в конце 1990-х строился аквапарк на Аминьевском шоссе, коллегиально решили, что в нем нельзя использовать деревянные конструкции. В аквапарке! Это же даже не концертный зал. Правда, сейчас дело сдвинулось с мертвой точки. Чобан недавно построил в Казани дворец водных видов спорта с перекрытиями из клееного бруса.
Л.М. Деревянные перекрытия – какое-то общее место, о них в умах потребителя сложилось негативное представление, т.к. риелторы хором не рекомендуют покупать квартиры в таких домах… Что удивительно, к этой информации не относятся критически. Бредовые утверждения принимаются на веру и укореняются в сознании. Николай, есть ли пути воссоздания тренда «нового деревянного» в России?
Н.Б. Безусловно, деревянная архитектура в России имеет шанс на развитие. Николай Малинин, например, уже который год проводит премию «Архиwood». Это глубоко частная инициатива, основанная на желании представить тему деревянной архитектуры широкому кругу людей. Все больше и больше проектов каждый год присылается на премию архитекторами и дизайнерами со всей страны.
Правда, проблемы все равно остаются. Было интересно, когда сын Вернера Нуссмюллера привез пару лет назад на АРХ Москву делегацию в составе министра внешней торговли Австрии, президента союза архитекторов Австрии и других официальных лиц, а также представителей компаний, имеющих отношение к деревянному домостроению. Посол Австрии устроил шикарный прием. И тут вдруг выяснилось, что кроме нас с Тотаном Кузембаевым им больше не с кем поговорить…
Мария Пашкова (М.П.) Раньше ведь русское деревянное зодчество было очень развито. Почему сейчас о нем забыли?
Н.Б. Но это было совершенно в другой стране! В ней жили совершенно другие люди!
Н.Б. В 2000 году я купил в Галиче брошенную машинотракторную станцию, скупил всю землю, какая была вокруг, все огородил, поставил везде камеры видеонаблюдения, мужики дышали в трубочку каждое утро перед работой – и все заработало просто идеально! И это в центре района, население которого сто лет назад составляло 250 тысяч человек, а сейчас – около семи тысяч. Представьте себе! Столько деревень и земель брошено. Страшно подумать… Слава Богу, два-три заказчика в год у меня в Москве находятся. С другими городами, к сожалению, я дел не имею. Ассоциация деревянного домостроения проводила два года назад исследование рынка частной архитектуры, выяснилось, что в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Новосибирске заказчики имеют понятие о работе с архитекторами, а в остальных городах они не знают, зачем вообще идти к ним за проектами, тем более за проектами деревянных домов.
Л.М. Маловато наглядных примеров, которые бы стимулировали частного и гос. заказчика обращаться к архитекторам за проектами деревянных домов. Культура проживания в таких домах утрачена…
М.П. Вам, Николай, не хочется делать более доступные проекты, которые могут служить такими примерами?
Н.Б. Мой завод никогда не приносил больших денег. А заработанные средства мне всегда было интересней вложить в новый станок или лесовоз. С другой стороны, у меня есть проекты типовых деревянных домов. Все ими интересуются, но продаются они плохо. В основном их покупают мои же заказчики как нечто дополнительное. Видимо, дело в том, что мне нравится быть архитектором, создавать, а не продавать. И, безусловно, я люблю участвовать в мероприятиях, посвященных деревянной архитектуре, таких как фестиваль «Древолюция», проведенный летом 2015 г. в Санкт-Петербурге. В жюри были главным образом московские архитекторы с аналогичным опытом. Производитель инструментов Festool каждой команде, а их было 11, предоставил по комплекту своей дорогой продукции. И все это было не зря, три объекта остались в Таврическом саду, остальные тоже нашли свое место. При этом событие даже не рекламировалось! О нем было сообщение только на сайте Ассоциации деревянного домостроения. Тем не менее, 150 заявок было подано, а 73 человека приехали на фестиваль.
Л.М. Расскажи, кстати, о проекте деревянной «башни», которую вы проектируете. Планируете ее построить?
Н.Б. Пока что только проектируем ее с группой студентов в МАРШ. А для строительства должен появиться заказчик. К большой цели надо идти маленькими шагами. Я студентам говорю: не надо бояться падать, надо просто идти — когда ты идешь, то падаешь обязательно только вперед. Вот я и иду ( смеется).
А.К. Спрос на деревянное домостроение при всех сложностях все-таки есть?
Н.Б. Есть, в силу определенной дешевизны и быстроты строительства. Привозят конструкцию, собирают – можно жить. Но есть заказчики, которые хотят именно архитектуру, необычный проект, дом из натуральной древесины, и которые готовы за это платить. При этом практика показывает, что дом-комплект стоит не дешевле, чем специально спроектированный.
Л.М. Николай, как ты работаешь с заказчиками? Я знаю, что ты не допускаешь никаких правок в проект. На листе стоит только твоя подпись и никаких «почеркушек» от заказчика на полях.
М.П. До какого этапа вы сопровождаете свои проекты?
Н.Б. От начала до конца. На некоторых объектах мы даже делаем свои интерьеры.
М.П. Мы сталкиваемся с ситуациями, когда клиенты строят дома, тратя огромные деньги, но в отделке и последующей эксплуатации пытаются экономить.
Н.Б. Я полностью осознаю ответственность за построенные дома, и заказчики прислушиваются к моим советам и рекомендациям. Если я говорю, например, чем красить дом, тем и красят. Кстати, я люблю сам искать цвета, самостоятельно смешивать краски.
М.В. В Biofa мы будем рады вам помочь с этим. А почему вы специализируетесь на деревянной архитектуре? Где вы этому учились?
Н.Б. Занимаюсь я этим, потому что у нас в семье из поколения в поколение делают только то, что сами хотят. Я вырос на деревянной даче, а на всех пилорамах меня безумно возбуждали запах древесины, фактура этого материала. Во время учебы в архитектурном институте я ездил с исследовательскими экспедициями на Север обмерять памятники деревянного зодчества. Работать с древесиной – это был очевидный и единственный выбор для меня.
Послесловие. ОФИЦИАЛЬНО ПОДТВЕРЖДЕНА ОГНЕСТОЙКОСТЬ ДРЕВЕСИНЫ.
В июне 2016 года в ЦНИИСК им. В.А.Кучеренко, впервые за 40 лет, были проведены испытания огнестойкости клееной балки из древесины, предполагаемой к применению в деревянном домостроении. Полученные данные являются основанием для внесения рекомендованных министром Минпромторга РФ Денисом Мантуровым изменений в нормы проектирования зданий более трех этажей с применением новых материалов из древесины.
Результаты исследования, проведенного в соответствии с требованиями ГОСТ 30247.1-94*, показали, что предельное состояние по потере несущей способности образца под сосредоточенной нагрузкой 2 т не достигнуто даже после полуторачасового огневого воздействия. Эти показатели прочности существенно превысили показатели металла и железобетона.
«Все уже давно понимают, что массивные клееные конструкции безопаснее в огне, чем металл и железобетон, но документов, подтверждающих это, до сих пор не было. Корпорация GOOD WOOD провела испытания и для себя, и для отраcли в целом!» — прокомментировал заведующий лабораторией деревянных конструкций ЦНИИСК им. В.А. Кучеренко Александр Алексеевич Погорельцев.
Действительно, на протяжении многих лет надежность и безопасность строений из дерева подвергалась сомнению, что ограничивало объемы малоэтажного домостроения, а о многоэтажном и речи не могло быть. Предпочтение отдавалось металлу и железобетону в ущерб их экологичности и эстетичности.
Первопроходцем в данном направлении стала компания GOOD WOOD, осуществляющая строительство шестиэтажного офисного здания из дерева — Good Wood Plaza. Для того чтобы строительство стало возможным, компания провела испытания клееных деревянных конструкций на огнестойкость и для соблюдения норм пожаробезопасности внесла все необходимые корректировки в проект.
«Мы уже год строим наш бизнес-центр Good Wood Plaza, — говорит управляющий партнер корпорации GOOD WOOD Александр Дубовенко. — Когда мы начинали, пожарные всех уровней смеялись над нами. Они говорили, что шестиэтажное здание из дерева построить невозможно. Тем не менее мы решили бороться до конца — провести все огневые испытания, сделать все необходимые расчеты. Разрушить стереотип о том, что невозможно превзойти все мыслимые и немыслимые противопожарные нормы. Очень рад, что такая триумфальная победа инженерной древесины над бетоном и металлом совпала с указанием правительства срочно начать развитие деревянного домостроения как малоэтажного, так и многоэтажного».
* ГОСТ 30247.1-94 «Конструкции строительные. Методы испытаний на огнестойкость. Несущие и ограждающие конструкции»
Видеоматериалы испытаний:
https://goo.gl/pmGbNf — заведующий лабораторией деревянных конструкций ЦНИИСК им. В.А. Кучеренко А.А. Погорельцев рассказывает про строгие нормы российского законодательства и отсутствие доказательной базы, очевидно, более высокой степени огнестойкости деревянных клееных конструкций перед металлом и железобетоном.
https://goo.gl/UKCULr — демонстрация образцов до испытания и после него.
https://goo.gl/20qwUA — поиск объяснений причин невозгорания балки. Новая методика проверки огнестойкости — сенсационные результаты.
Официальный сайт архитектурной мастерской Николая Белоусова.
Официальный сайт проекта ОБЛО.
Официальный сайт представительства компании Biofa в России.
Фотографии: Александр Плахин; Архитектурная мастерская Николая Белоусова.
Благодарим Quantum Studio за помощь в организации интервью.
В разговоре принимали участие:
Людмила Малкис, Андрей Кановка (ARCHiPEOPLE),
Марина Вязанкина, генеральный директор представительства компании Biofa в России,
Мария Пашкова, ведущий специалист по работе с дизайнерами, архитекторами, строителями представительства компании Biofa в России.
Авторы статьи благодарят компанию Biofa и лично Марину Вязанкину за помощь в ее создании. Компания Biofa поддерживает принципы социальной ответственности, а также содействует популяризации гуманитарных и технических знаний, касающихся архитектуры и дизайна. Компания Biofa прикладывает активные усилия для того, чтобы поддержать архитекторов, промышленных дизайнеров, скульпторов, декораторов и журналистов в их социально направленной деятельности.
Еще по теме:
Biofa: новое деревянное
Архитекторы
Просмотров: 7698
Оставить комментарий
www.archipeople.ru
Рубленый дом-баня в поселке Николина гора
В 2005 году я собрался построить деревянный дом-баню в Московской области, неподалеку от Николиной горы. Выбор архитектора был прост: я чуть ли не с детства хорошо знаком с Николаем Белоусовым, но, и это главное, к тому моменту я видел несколько его деревянных объектов, и они мне очень (ну, очень!!!) нравились. Я считал и считаю Белоусова лучшим современным архитектором в жанре деревянного зодчества. Так я обратился в ОБЛО.
В течении примерно 6 месяцев совместной работы с архитектором был разработан проект. Дом, представленный в проекте, мне очень понравился, т. к. предусматривал все пожелания, был красив и функционален, и, что мне было очень важно!, выглядел очень современно, несмотря на используемые традиционные материалы и технологии.
Очень важно, что архитектор, разработавший проект, осуществляет его реализацию!
Специалисты ОБЛО закупили лес (по-моему, в Красноярске) и разместили заказ на своем заводе в Галиче в Костромской области.
Зимой дом был построен, и мы с Николаем Белоусовым и моим сыном Антоном поехали в Галич на завод. Путешествие по зимней России было незабываемо, дом был великолепен! Увидев сам завод, станки, подъемники, сушилки, пилорамы, многочисленных работников завода, занятых на разных стадиях строительства разных домов, я понял как велика разница между рисунком, чертежом, даже подробным проектом и реальной постройкой деревянного дома! Это сложнейшая задача, требующая огромного опыта и знания технологий, и ОБЛО справилась с ней, построив для нас прекрасный дом.
Отстоявшись в Галиче примерно пол года, дом был разобран, перевезён ко мне на участок и заново собран на подготовленном заранее фундаменте.
С тех пор прошло уже 7 лет. Дом давно уже «отстоялся», опустившись в предусмотренные для этого технологические проемы, все доски и бревна заняли свои окончательные, указанные архитектором места.
Жить в белоусовском доме очень приятно со всех точек зрения. Наш дом: максимально возможно экологичен, красив, (ни один из наших гостей не обошелся без восхищенного вопроса: «А кто архитектор? И кто строил?»), предельно функционален, современен. Ребята из ОБЛО любят свои дома, и еще никто из них, (включая главного архитектора), никогда не отказывал мне в консультациях и любой другой помощи, которая неизбежно требуется, особенно в первые годы жизни в деревянном доме. Сегодня, через 7 лет, окончательно стало ясно, что дом сложен очень крепко, — его не «повело» и не «скрутило», все двери и окна открываются прекрасно.
Что можно добавить к этому?
Спасибо Коля Белоусов, спасибо ОБЛО!
www.oblo.ru
Рубленый дом в поселке Лесные поляны
Проект ОБЛО-Галич — детище замечательного архитектора Николая Владимировича Белоусова, одного из немногих, кто работает с деревянной архитектурой на высочайшем уровне. Результат его таланта — не пос…
Проект ОБЛО-Галич — детище замечательного архитектора Николая Владимировича Белоусова, одного из немногих, кто работает с деревянной архитектурой на высочайшем уровне. Результат его таланта — не посконно-серемяжные избы, а уникальный сплав старых строительных технологий и традиционного материала с современным конструированием пространства и удивительным комфортным ощущением для людей, живущих в его домах. Одним словом, видишь воочию «машину для жилья». Перетекание пространства из одних функциональных зон в другие, изысканная эстетика экстерьера, многовариантность перемещений, ощущение легкости пространства, насыщенного светом, воздухом и смолистым ароматом…
Передовую архитектурную мысль, родившуюся в московском бюро, воплощает в жизнь производство, расположенное в самом сердце русского Севера — в г. Галич Костромской области. Первое впечатление при посещении площадки — удивление, неужели такое возможно в многократно оплаканной и, казалось, безвозвратно утерянной русской провинции. Оказывается, возможно. Замечательные мастера рубят дом или баню, потом разбирают, грузят на транспорт и отправляют к месту финальной сборки. Самое приятное, что те плотники, которые рубят дом в Галиче, сами и собирают его на участке заказчика.
Вообще, посещение производства и присутствие при рубке дома, в котором предстоит жить, — это незабываемое впечатление. Особенно, если посещение сопровождается комментариями Николая Владимировича. К тому же, есть возможность сравнить свой проект, пусть еще и в полуготовом состоянии, с другими объектами, находящимися в производстве. А запах свежей смолистой древесины и стружки будет потом вспоминаться каждый раз, когда будешь заходить к себе в дом.
Что же касается архитектурного качества проектов бюро ОБЛО, то каждый раз, приезжая к себе за город, даже не входя внутрь, а увидев свой дом издалека, на подъезде, испытываешь эмоциональный подъем и чувство благодарности к таланту Николая Владимировича, придумавшего проект, и к золотым рукам мастеров, воплотивших его гениальные идеи в жизнь.
www.oblo.ru
Николай Белоусов о жизни в деревянном доме
Вы решили жить в деревянном доме… К чему готовиться и что учесть, чтобы дом не коробило и не вело? Чем обрабатывать дерево, чтобы оно служило долго? Рассказывает руководитель мастерской «Проект ОБЛО».
На фото:
О Проекте ОБЛО. Мы уже более 11 лет занимаемся архитектурным проектированием и сопровождением строительства деревянных домов. У нас есть собственное производство, где и изготавливаются все деревянные элементы для каждого конкретного проекта. Там же мы рубим и типовые дома, которые можно купить и собрать самостоятельно. А кроме того, мы проводим ежегодные экспедиции, во время которых ищем неизвестные памятники деревянного зодчества и изучаем их. И еще устраиваем семинары-практикумы для всех, кто интересуется деревянной архитектурой.
О работе с деревом. У меня есть знакомый химик, известный ученый в области защиты древесины, который делает необыкновенные составы, защищающие дерево. Мы дружим, я приглашаю его к себе на производство. Мы следуем его программе защиты древесины, начиная с круглого леса свежесрубленного, еще насыщенного влагой, и заканчивая моментом самой рубки бревен и сборки дома. Когда мы привозим дом для сборки, мы его шлифуем, стругаем. И уже перед сборкой используем очень качественные современные защитные составы на базе льняного масла.Потому что очень важно качественно сделанные пазы вовремя покрыть этими составами. При этом дерево действительно продолжает дышать и не теряет своего аромата.
О любви к деревянным домам. Если дерево прошло грамотную обработку, то даже в недавно построенном доме будет такой же необыкновенный звенящий воздух, как и в любой старой избе в Архангельской или Вологодской области. Ведь когда мы там оказываемся, у нас голова идет кругом от того, какой это невероятный дом, какой в нем невероятный климат. Каждый из нас, наверное, входил зимой в хорошую избу с истопленной печью. Это печное тепло почему-то совершенно другое, чем от любых самых лучших систем немецкого отопления или электробатарей. И нас к этому тянет.
Об усадке. Собираясь жить в деревянном доме, вы должны отдавать себе отчет, что этот дом будет постоянно меняться. На протяжении первых трех лет дерево будет терять влагу и довольно сильно «садиться». Для того, чтобы дом в этот период не повело — не покоробило окна, двери — существуют уже столетиями отработанные технологии и приемы, которыми мы пользуемся. В то же самое время в дальнейшем — и летом, и зимой — поскольку дерево имеет разную влажность, дом будет то чуть-чуть подниматься, то опускаться, будет «дышать». И к этому надо быть готовым. Не надо пугаться, если что-то перекосит, например, оконные рамы. Надо вызывать специалистов, которые знают технологии и все вам поправят.
О правилах отопления. Деревянный дом нельзя перетапливать, иначе дерево начнет растрескиваться. На самом деле ничего страшного не произойдет, но иметь большие трещины на стенах не очень приятно. Хотя их можно законопатить — той же паклей. Так и делали испокон веков. На второй год жизни в деревянном доме стены надо обязательно как следует проконопатить.
О средствах защиты. Деревянный дом нужно защищать от дождя, от солнечного света, от грибков и микробов. Самые дорогие и качественные составы, которые в некоторой степени консервируют дерево, изготавливаются на базе воска и масла. Защищая дерево, они в то же самое время сохраняют все замечательные его качества: оно не теряет возможности пропускать через себя воздух не зря мы говорим, что дерево дышит.
www.4living.ru
Изготовление «диких срубов»
Но мы приехали не только видами любоваться. Здесь вручную делают деревянные дома и расскажут нам, как выбрать сруб, чтобы жить в нем, как в сказочном тереме, и передавать из поколения в поколение.
«Дикий сруб» – то есть дом, сделанный вручную – считается самым старым и испытанным способом строительства из бревен. Архитектор Николай Белоусов строит их здесь уже 17 лет. И старинные технологии не создают никаких ограничений даже для суперсовременных проектов.
В этой конструкции видны внутренние прорывы, связывают внутреннее пространство гостиных с садом, а в изолированных блоках находятся спальни. Наверху же будет стеклянный колпак, который будет пропускать внутрь дома свет.
Но самый интересный здесь проект – дом самого Николая. Он из отбракованного материала и остатков разной древесины разной длины. Эти кусочки задали стиль постройки. Хозблок, к которому примыкает дом, задал границы. А южная сторона, куда выходит фасад, задала необычную архитектуру строения с высоким козырьком. Будто ловушкой для солнца.
Дело в том, что бригада плотников некачественно сделала соединения – то есть дерево попросту испортили. Если обратить внимание на соединение, то видно, что оно сделано некачественно, бензопилами, тогда как должно быть срублено топором.
Поверхность из-под топора имеет тесаную фактуру и эта факутра обеспечит вас гарантией того что это не будет гнить там не заведутся никакие грибы.
Большая часть стен сложена из кедровидной сосны, называемой просто кедром. Также здесь есть лиственничные и сосновые бревна. Кстати, лиственница, самая смолистая из всех деревянных материалов, хуже всего вбирает в себя краску, тогда как на сосне краска держится гораздо лучше. Но лучше всего для покраски подходит кедр, как самый мягкий материал – он глубже всего вбирает в себя краску и лучше её держит.
Важный момент. Лиственница – самый долговечный материал, но при этом её древесина самая тяжелая самая и плотная, и она наименее энергоэффективна, то есть хуже всего противостоит потерям тепла. Да и применение кедра это скорее раскрученный бренд, больше статусная вещь, чем реально практичная это просто возможность потратить больше денег. Поэтому если вы выберите сосну, то с точки зрения долговечности ничего не потеряете. В Архангельской области стоят храмы и часовни, которым по 400, по 500 лет.
Николай Белоусов, архитектор: «В этой огромной трещине вообще можно устроить тайник. Так или иначе, все бревна трескаются, поэтому мы стараемся обработать их особым образом, чтобы трещины появлялись только в тех местах, где это нужно нам»
Чтобы дерево меньше трескалось и дольше служило, лучше выбирать лес, заготовленный зимой, когда в стволах нет движения сока. Его к тому же гораздо легче сохранить. С летнего – капризного, в первые две недели нужно снимать кору и тщательно обрабатывать от жучков и синевы.
По торцевой части бревна узнать о наличии вредителей практически невозможно. Для этого нужно оторвать кусочек коры и заглянуть – если дерево уже полежало и были нарушены нормы хранения, особенно в летний период, весенние жучки уже начали под корой свою деятельность.
Зато по спилу можно понять, что дерево здоровое, его заготовили зимой и правильно хранили . У свежего леса спил желтый и он постепенно «загорает», а полежавший лес имеет серый оттенок – для строительства он уже не годится. Так что дерево – товар скоропортящийся.
Лафет пилят машины. Они срезают горбыль – кору с небольшой частью древесины, чтобы с торцов бревна были плоскими. В таком доме пространство будет использовано по максимуму, мебель встанет ровно к стене. Ну а с бревнами работают только вручную. Один ряд сруба называется венцом, их укладывают друг на друга, а в углах соединяют в «чашу» или «обло».
Для этого с двух сторон измеряют паз и высоту самого бревна. Затем находится центр бревна и совмещаются центры нижнего и верхнего бревен. Если бревно не отцентровать, стена получится кривой.
Затем бревно причеркивается и начерно выпиливаются паз и чашка. А чистовая обработка выполняется теслом. На маленькое бревнышко, уходит примерно 15−20 минут, на большое – минут 40.
Все спиленные части обязательно обрабатываются составом от жучков и против синевы. И только после кладут следующий ряд или венец. Готовый сруб лучше перевезти его на место сборки как можно быстрее. Но если фундамент еще не готов вентилируемый штабель до года можно хранить под крышей. А сразу после сборки дома, приступать к устройству кровли. И чем большее ее свесы, тем лучше будет защищен дом.
www.peredelka.tv
«Наша задача – дать студентам поверить в себя»
Почему вы увлеклись работой с деревом и стали специализироваться на деревянной архитектуре? Это был осознанный выбор или все произошло случайно?Как и многие наши склонности, все идет из детских воспоминаний и впечатлений. Половина моего детства прошла в подмосковном поселке НИЛ, в классической деревянной даче, такой же, как и большинство домов в поселке: изначально срубленной, а потом многократно достроенной и перестроенной. Поселок НИЛ – это был особый, неповторимый мир, с удивительной атмосферой дачной жизни и ощущением, что лучше деревянного дома нет ничего.
Потом, уже в студенческие годы, учась в архитектурном институте, мы много ездили на обмеры и путешествовали по русскому Северу. А лет сорок назад абсолютно случайно мы с друзьями купили несколько домов в заброшенной деревне в 700 километрах от Москвы, на северо-восточной границе Костромской области, рядом со славным городом Кологрив. Нам пришлось на протяжении нескольких лет самим восстанавливать дома, учиться валить лес, перекладывать венцы, менять фундаменты, класть печи. Недостаток знаний мы поначалу восполняли энтузиазмом и куражом. Но постепенно, мы все основательнее погружались в предмет, изучили всю доступную литературу в Ленинской библиотеке и Библиотеке иностранной литературы. Кроме того, немало справочников по деревянной архитектуре было и в нашей семейной библиотеке благодаря разносторонним интересам моего прадеда. Постепенно, я уже мог выступать в роли эксперта и с удовольствием помогал друзьям не только с ремонтом, но и когда они просили меня помочь с проектированием нового дома или дачи. И не раз это приводило к неожиданным результатам: людям так нравилось жить за городом, что они меняли свой уклад, чтобы проводить как можно больше времени там.
Затем наступило время, когда я руководил собственной мастерской и занимался большими проектами в Москве и Париже. Еще лет пять дерево оставалось моим хобби. Но в 2002 году я понял, что хочу заниматься именно деревянной архитектурой, к которой у меня всегда лежала душа. Я закрыл бюро и начал создавать собственную компанию по проектированию и строительству деревянных домов. Я очень хорошо видел все сложности и проблемы их изготовления и одновременно понимал, какие необъятные возможности таит в себе эта технология, если использовать традиционные и разрабатывать новые, современные приемы работы с деревом. Каков потенциал сруба и всех соединений, таких как: «ласточкин хвост», скрытые пазы и так далее, что можно изменить или скомбинировать по-новому, и как это все повлияет на формообразование. Чтобы мои проекты не зависели от низкоквалифицированных и не заинтересованных в качестве конечного результата плотников, мы решили создать собственное производство и купили брошенную машинно-тракторную станцию под Галичем.
-
1 / 7
Древолюция 2016. Команда «В ДИНАмиКе». Объект: Скульптурная группа «Раскол». Древолюция2016 Авторы: Черемнова Анна, Дудина Ксения, Кузина Анастасия, Мухин Дмитрий, Сметанин Илья. Фото: Анастасия Кузина
© Древолюция
-
2 / 7
Древолюция 2016. Объект: «Тропа Мёбиуса» Авторы: Подагуц Галина, Покатович Александра, Сотникова Ксения, Шевчук Полина
© Древолюция
-
3 / 7
Древолюция 2017. Объект: «Липовый чай». Авторы: Алымова Мария, Костерин Алексей, Крутиков Иван, Кудряков Денис, Николаев Александр, Репина Ольга, Таслунов Александр
© Древолюция
-
4 / 7
Древолюция 2017. Объект: «О.Р.» Авторы: Воротникова Ксения, Жернакова Наталья, Посадский Ян, Сущин Александр, Черемнова Анна
© Древолюция
-
5 / 7
Древолюция 2017. Объект: «ПРО… СУХАНОВО» Авторы: Выборова Дарья, Левченко Мария, Николаенков Антон, Пуренков Антон
© Древолюция
-
6 / 7
Древолюция 2017. Объект: «СКЕЛЕТ ПРОШЛОГО (КАРКАС БУДУЩЕГО)» Авторы: Полищук Мария, Разумовский Ярослав, Ушаков Алексей, Яковлева Мария, Алексей Колесов
© Древолюция
-
7 / 7
© Древолюция
-
1 / 4
Дом Николая Белоусова на заводе под Галичем
© Древолюция
-
2 / 4
На производстве под Галичем
© Проект ОБЛО
-
3 / 4
На производстве под Галичем
© Проект ОБЛО
-
4 / 4
«Древолюция 2003» на заводе под Галичем
© Древолюция
Изучая тему, исследуя традиций русской деревянной архитектуры, я понял, насколько ограниченна и не развита вся эта отрасль в нашей стране сейчас и как мало специалистов, умеющих и стремящихся работать с деревом. Ни в одном архитектурном вузе не читают курс деревянной архитектуры, молодым архитекторам просто негде узнать о ее возможностях. Сначала я хотел выпускать журнал по деревянной архитектуре, а потом пришла идея создания своеобразной школы при нашем заводе. И уже в 2003 году у нас под Галичем прошла первая «Древолюция». Изначально я хотел сделать постоянно действующую летнюю школу-практику для архитекторов и студентов, где они могли бы изучать секреты владения деревом, этим очень сложным, живым, единственным возобновляемым из всех существующих строительных материалов. Но организовать трехмесячный курс было очень сложно, поэтому мы разработали концепцию двухнедельного практикума, которая вот уже пятнадцать лет практически не меняется.
Суть идеи заключается в продуманном сочетании теории и практики. Студенты и молодые архитекторы оказываются в необычной среде, где они учатся понимать дерево и работать с ним. В начале им читают лекции по истории деревянной архитектуры. Одновременно, они изучают технологический процесс: способы соединения деревянных элементов, крепеж, конструктивные особенности древесины и различных пиломатериалов. Также они исследуют предлагаемую в качестве полигона территорию и пытаются сформировать свои представления о ней, о том, что этой территории нужно, что они могут ей предложить, какие проблемы решить, используя дерево. Пять дней они проектируют свои объекты и защищают их перед жюри, которое фактически дает допуск к реализации.
Следующие полторы недели участники практикума реализуют свои проекты. Составляется спецификации на пило- и лакокрасочные материалы, крепеж и так далее. Наши партнеры – производители инструментов предоставляют их участникам бесплатно. Все эти две недели, с утра до вечера, я провожу с участниками, консультируя, объясняя им, в какое место можно и в какое нельзя крутить шурупы и множество других нюансов. В конце практикума проходит общая презентация построенных объектов для основного жюри, в которое традиционно входят мои друзья: знаменитые архитекторы и авторитетные эксперты, занимающиеся деревянной архитектурой. Авторы рассказывают о процессе создания проекта: от первой мысли, первого наброска и до реализованного объекта. И самое главное – студенты формулируют свое ощущение соответствия или не соответствия финального результата изначальному образу. Вечером последнего дня жюри объявляет свое решение и вручает дипломы лауреатам. По правилам практикума, жюри имеет право не присуждать первый приз, но это бывает очень редко. Празднование проходит совместно, так что у молодых архитекторов есть возможность пообщаться с членами жюри и, мне кажется это очень важным, потому что создает ощущение общности и выводит конкурсантов сразу на уровень профессионального разговора, не как с учителями или «звездами», а как с коллегами. Благодаря такому формату практикума, все участники получают в свое портфолио реализованный объект, что всегда значимо для архитекторов, и опыт прохождения всего цикла воплощения архитектурного проекта. Кроме того, я горжусь тем, что работы студентов «Древолюции» получают первые премии и на АрхиWOOD, и на «Зодчестве», и на конкурсах ландшафтной архитектуры. Значит, наши усилия по достоинству оценивают не только люди, вовлеченные в наш процесс, но и широкий круг профессионалов, абсолютно не ангажированных.
-
1 / 3
Дом «Ловушка для солнца». Московская обл., поселок «Зеленая роща». Архитектурная мастерская Николая Белоусова: Николай Белоусов, Николай Соловьев. 2014.
Фотография © Алексей Народицкий
-
2 / 3
Дом у озера. Архитектурная мастерская Николая Белоусова: Николай Белоусов, Владимир Белоусов. 2018.
© Древолюция
-
3 / 3
Загородный дом в Завидово. Поселок Завидово, Тверская область. Архитектурная мастерская Николая Белоусова: Николай Белоусов, Владимир Белоусов. 2018.
© Древолюция
Моя задача – дать студентам возможность поверить в себя, научить их уважать себя и раскрыться. Большее за две недели сделать очень сложно, слишком маленький срок. И достигается эта цель в ходе напряженного образовательного и творческого процесса, благодаря которому студенты устанавливают глубокую ассоциативную связь со средой и облекают эту связь в архитектурную форму из дерева.
В этом отношении очень показательными стали результаты прошлогоднего практикума, который прошел в Лесном тереме Асташово, в Чухломском районе Костромской области. Каждый из созданных год назад объектов, помимо высокого художественного качества и, в отдельных случаях, практической функции, нес в себе глубокий философский смысл. Например, в проекте «Дом пророс», получившем гран-при, авторам: Ксении Дудиной, Настасье Ивановой, Дмитрию Мухину, Яну Посадскому, – удалось как бы проститься с тем, что уже ушло и не вернется.
Призраки умершей деревни и рассыпавшихся домов улетают, взмахивая, словно крыльями, веерами стропил. И сделано это безупречно и с архитектурной, и с ландшафтной точки зрения. Или двенадцатиметровые качели, объект «Над», созданные той же командой, были вдохновлены полетом ласточек, живущих в тереме, даже тогда, когда он был почти разрушен. Эта конструкция дает возможность человеку оторваться от земли, от рутины и взлететь, как птица над лесом.
-
1 / 3
«Древолюция 2003» на заводе под Галичем
© Древолюция
-
2 / 3
«Древолюция 2003» на заводе под Галичем
© Древолюция
-
3 / 3
«Древолюция 2003» на заводе под Галичем
© Древолюция
С чем, на ваш взгляд, связана все возрастающая популярность дерева во всем мире? Из-за развития новых технологий, благодаря которым расширяются возможности по применению деревянных конструкций, или из-за экологии и вопросов ресурсосбережения?
Я всегда студентам и молодым архитекторам говорю, что дерево – это первый материал, который люди начали обрабатывать, выйдя из пещер. Именно из дерева люди начали строить дома для защиты от неблагоприятной среды. За прошедшие тысячелетия технология развивалась, подарив такие шедевры, как деревянные храмы русского Севера, достигающие тридцатиметровой высоты. Но у нас эта традиция не развивается в том масштабе и с тем уровнем государственной поддержки, как это происходит в мире, особенно в европейских странах. Они давно осознали, что строить из дерева дешево и экологично. Там по закону предписывается строить из дерева дома для инвалидов, дома престарелых, детские сады, ясли, и так далее, потому что в деревянных объектах дети меньше болеют, лучше учатся.
Но самая главная причина, по которой я считаю, что за деревом будущее, – восполняемость этого ресурса. Мы строим из дерева дом и за время жизни этого дома вырастет больше деревьев, чем было срублено. Никакой другой строительный материал не может быть восполнен: ни песок, ни глина, ни камень, ни железная руда, не появятся за следующие тысячелетия. Нужны миллиарды лет, чтобы получился простой песок.
-
1 / 4
«Дом порос» / команда АПИЛ ПИЛА
© Древолюция
-
2 / 4
«Дом порос» / команда АПИЛ ПИЛА
© Древолюция
-
3 / 4
«НАД» / Команда АПИЛ ПИЛА
© Древолюция
-
4 / 4
«НАД» / Команда АПИЛ ПИЛА
© Древолюция
Интерес постоянно растет. В МАРШе вот уже три года я веду преддипломный семестровый курс по дереву у магистров. И могу сказать, что ребята делают невероятные работы, с макетами, с деталями в крупном масштабе, и с показным материалом.
Создается впечатление, что молодым архитекторам очень не хватает возможности поработать с деревом и как только она появляется, они начинают фонтанировать идеями.
-
1 / 5
Древолюция 2015. Объект: Ива с дуплом. Авторы: Стрельников Дмитрий, Бахышев Тимур, Мельникова Ольга, Радченко Светлана. Фото: Ника Демидова
© Древолюция
-
2 / 5
Древолюция 2015. Объект: Театр теней. Авторы: Дейкин Алексей, Щербаков Фёдор, Яковлев Антон, Сайфутдинов Сафиулла, Журкина Мария, Стаканкова Екатерина, Новикова Анна, Александров Федот, Ковалёв Дмитрий, Александров Андрей, Портнова Оксана, Хохлов Владислав, Грибанова Анастасия. Фото: Ника Демидова
© Древолюция
-
3 / 5
Объект: Четыре татами. Команда4. Авторы: Боброва Анастасия, Герасимчук Надежда, Грибанова Анастасия, Колесов Никита, Наумов Леонид, Пестрякова Екатерина, Руднева Валерия
© Древолюция
-
4 / 5
Древолюция 2016. Объект: «Дом призрак». Команда WOODсток. Автор: Долженкова Алина (СПб), Егорычев Егор, Колесов Алексей, Овчинникова Елизавета, Стаханова Евгения, Улько Александр
© Древолюция
-
5 / 5
Древолюция 2016. Команда 171. Объект: «Отзвук» Авторы: Иванова Анастасия, Медведенко Николай, Никитин Артем, Степанов Артем, Чугреев Всеволод, Шакурьянова Альфия
© Древолюция
archi.ru