Жан Нувель — 10 лучших проектов
Человек, который смог переосмыслить понятие «хай-тек» и подарить ему второе дыхание. Выдающийся архитектор современности, поражающий своим умением объединять цвета и материалы в единый ансамбль и создавать «музыку в камне». Он является одним из самых дорогих архитекторов в мире и скромным человеком одновременно. Интеллектуал, лауреат множества архитектурных премий и просто гений – это все лишь частичка великого Жана Нувеля.
Основные принципы:
Формирование собственного стиля происходит во время поиска новых путей решения старых проблем.
Качество архитектуры определяется умением выразить личную точку мировоззрения.
Здание, вне зависимости от его функциональных принадлежностей, должно органично вписываться в ландшафт и быть его продолжением.
Работа со светом требует скульптурной точности, особенно если он является ключевым материалом при создании объекта.
Архитектор не должен создавать здания, он должен создавать истории и уникальные миры, воплощая их в жизнь с помощью архитектуры.
Полнота чувств и палитра эмоций – вот основной инструмент художника, скульптора и архитектора, а компьютерные технологии являются лишь вспомогательным средством.
Идея – на первом месте.
Институт Арабской Культуры (1981-1987 гг.)
Здание расположено в Париже и представляет собой символ содружества Франции и 22 арабских стран. По этой причине его также называют «Институтом арабского мира», где под «арабским миром» подразумеваются арабские страны Ближнего Востока, Северной Африки и части Восточной Африки. Институт условно разделен на 2 части.
Серверный блок имеет изогнутую форму, что позволяет ему быть продолжением здания, стоящего рядом. Он выходит на набережную Сены.
Южная сторона постройки имеет более острые формы, представляя собой параллелепипед с большими панорамными окнами. Так как Жан Нувель является архитектором идеи, то южная стена этой части сооружения выполнена в особенном уникальном стиле. Автор разместил за стеклянным фасадом металлическую машрабию – орнамент арабской архитектуры.
Особенностью этого узора является его технологическая сторона, так как геометрическая мозаика изготовлена из 240 специальных светочувствительных экранов со встроенными диафрагмами, которые, в зависимости от уровня освещенности и погодных условий контролируют количество проходящего света.
Здание построено в промышленном городке Тур, Франция и было введено в эксплуатацию в 1993 году. Отличительной особенностью данного проекта является ее крыша, имеющая выступ, который по форме похож на козырек кепки.
Этажи постройки поражают своей просторностью, что отчасти является лишь визуальным эффектом, возникающим из-за отображений бликов света от глянцевых поверхностей потолка и пола. В ночное время центр подсвечивается неоновыми лампами.
Фонд Картье (1994 г.)Еще один проект великого архитектора, расположенный в столице Франции.
Используя стекло, стальные конструкции и природный материал – свет – автор создал необычный шедевр, который притягивает внимание своей легкостью. Парижский музей современного искусства словно парит и растворяется в воздухе.
Прозрачный фасад позволяет прохожим и участникам автомобильного движения стать причастными к действию, происходящему внутри. Там расположен сад, который отделяется от города все той же прозрачной стеной, состоящей из нескольких стеклянный секций высотой в 8 метров.
Во время реализации этого проекта Жан Нувель заручился поддержкой Патрика Блана – ученого ботаника, с которым ему довелось сотрудничать впервые. Коллекции современного искусства постоянно пополняются и сменяются между собой с необычайной легкостью: «для одной выставки можно задрапировать помещения, для другой – сделать полностью открытыми. Также можно разбить пространство на части или распределить свет в разных направлениях» – утверждает автор.
Галерея Лафайет (1996 г.
)Та как для Ж. Нувеля архитектура — это адаптация местных условий к данному времени, то его работы не похожи ни между собой, ни в сравнении с постройками других современников. Галерея Лафайет в Берлине не является исключением. Благодаря плавным линиям и гладкой поверхности стеклянных панелей, являющихся центральным компонентом композиции, фасад сооружения напоминает космическую станцию.
Внутри здания все помещения наполнены светом, но отдельного внимания заслуживает центральный холл. За счет большой площади, декоративных воронок и округлой формы потолочного купола, в центральном зале создается эффект эха. Когда торговый центр битком набит посетителями, то постройка превращается в настоящий улей.
На одной из стен центра разместился знаменитый вертикальный сад ботаника Патрика Блана, с которым архитектор трудился над предыдущим проектом 2 года назад.
Dentsu Tower (1998 – 2004 гг.)Небоскреб был создан в Токио на заказ японской рекламной кампании Dentsu.
Внешне сооружение похоже на парус, что с учетом удачного сочетания стекла и металла делает его более воздушным и легким. На самом деле башня является крупным гигантом, в основе которого заложены мощные металлические опоры, устойчивые к частым для данного континента землетрясениям.
Благодаря четкой планировке внутренних помещений рекламной кампании, полностью соблюдены все нормы построения акустики. Несмотря на то, что это сооружение не предназначается для выступлений и концертов, сотрудники компании могут переговариваться между собой из разных комнат без необходимости в использовании телефонов. Также архитектор позаботился и об эстетическом и климатическом комфортах, которые особенно ценятся среди жителей Японии.
Дворец культуры и конгрессов (1998 г.)Поистине удивительная постройка расположена в швейцарском городе Люцерн. Изначально Ж. Нувель задумывал возводить сооружение прямо на озере, но на законных основаниях архитектор не получил необходимого разрешения.
Желание совместить три природных материала – воду, свет и звук, – побудили автора найти другое решения этого юридического вопроса, которому приписывают высказывание: «Если меня не пускают в воду, тогда пусть вода придет ко мне».
Проведя три канала под основание постройки, которые делят его на три части, Жан воплотил в жизнь свой проект. Свет попадает внутрь комнат, аудиторий и зрительных залов, где отражается от поверхности воды, которая протекает по каналам. То же самое происходит и со звуком, который отражается от водной поверхности. Именно из-за такого симбиоза звуковой и водной стихий дворец считают полноправным обладателем титула «акустического совершенства».
Реконструкция газгольдеров (1999-2002 гг.)Необходимость восстановить функциональную составляющую газгольдеров – специальных резервуаров для хранения газообразных веществ, забросила архитектора в федеральную столицу Австрии – Вену. Четыре гигантских емкостей, объемом по 90 тыс.
м3 были построены в 1899 году. Спустя 85 лет они были заброшены.
Благодаря Жану Нувелю исторические памятники индустриальной архитектуры превратились в многофункциональный жилой комплекс 21 века. Широкое пространство резервуаров смогло вместить 615 квартир, не учитывая офисные помещения, магазины, рестораны, зимний сад и даже танцевальный зал с изоляцией и удивительной акустикой.
Башня Агбар (2001-2003 гг.)Этот небоскреб является символом Барселоны. Офисная высотка, предназначенная для водоканала города, похожа на фонтан. Такого визуального эффекта Нувелю удалось достичь благодаря хаотичному расположению окон, которые еще на чертежах имели нечто общее с QR-кодами. Также поражает воображение внешний окрас здания, так как его бетонные стены покрыты алюминиевыми пластинами, окрашенными 40 разными красками.
В ночное время башня подсвечивается при помощи 4.5 тысяч светодиодных ламп, сливающихся в сложную систему освещения и превращая инсталляцию в некое подобие водяного столпа.
Интересной особенностью небоскреба является его климатическая составляющая: с южной стороны он оснащен специальными поверхностями, которые поглощают солнечный свет для переработки ее в энергию, а между стенами и внешней оболочкой расположена воздушный отсек, который служит в качестве естественного кондиционера.
Очередной успешный проект автора, который находится в Париже. Центральный корпус музея представляет собой прямоугольную коробку со скошенными углами. Причудливая «коробка» совмещается с еще одним блоком поменьше, который в свою очередь ведет к главному входу. С высоты птичьего полета здание похоже на один из странных предметов древнего мира Африки, Азии, Океании или Австралии, предназначение которого понять очень сложно.
26 бетонных свай приподнимают музей над землей. В сочетании с озеленением ландшафта, которым занимался французский дизайнер Жиль Клеман, и вертикальными садами Патрика Блана, музей действительно выглядит необычно, что позволяет посетителям выполнить «прыжок во времени» в мир таинственного и безбрежного еще до входа в помещения музея.
Театральный центр стал дебютом Жана Нувеля в США. Особенность этого проекта заключалась в том, что автор разместил все три зрительных зала на верхних этажах, возвышая тем самым театральное искусство. Конструкция сооружения по своим формам напоминает старый завод или фабрику, но стилистика исполнения и отблеск стальной облицовки свидетельствует о принадлежности здания к нашим дням.
Нельзя не заметить «Бесконечный мост» – так прозвал Ж. Нувель консоль, расположенную на высоте 50 метров. Она не имеет под собой никаких опор и заканчивается смотровой площадкой с видом на реку и жилой фешенебельный район города.
Нувель аркитектюр | Архитектор Жан Нувель. Архитектура и строительство. Статьи о недвижимости, строительстве и ремонте. СИБДОМ
Архитектору с такой фамилией самой судьбой предначертано заниматься «новой архитектурой» — «nouvelle architecture».
Жан Нувель входит в пятёрку главных мэтров современного мирового зодчества, а его творения гармонично встраиваются в городские ландшафты по всему миру. В 2008 году 63 летнему архитектору была присуждена высшая награда в области архитектуры — Притцкеровская премия, хотя такой знак внимания автору 68 реализованных по всему миру сногсшибательных проектов — как цветы запоздалые.
Оправдывая фамилию
По французски «nouvelle», звучащее одинаково с фамилией Nouvel, обозначает новость и вообще всё новое. От этого слова происходят и «новичок», и новатор — последнее как раз о французском архитекторе. Жан Нувель только что разменял седьмой десяток — это самый расцвет творческих сил, возраст «акме». Сегодня француз входит в десятку лучших архитекторов мира.
Жан Нувель родился в 1945 году в Фурнеле, деревне на юго западе Франции. Он начал увлекаться архитектурой ещё в школе, а в 25 лет открыл собственное бюро и вскоре принял участие в нескольких конкурсах.
Отнюдь не с нигилистических позиций, Нувель начинает любой проект, руководствуясь только своим непредвзятым мнением. Сам мастер именует направление, в котором работает, «критической архитектурой». Сверкающие разноцветным стеклом высотные башни, ошеломляющие дизайном торговые центры, музейные здания, чьи стены сотканы из растений, — все они построенны Нувелем по всему миру, от Испании до Японии, от Рио до Абу Даби — это высокое во всех смыслах искусство, новая архитектура. Nouvelle architecture?
В 1970 х Нувель оказался одним из главных адептов «критической архитектуры», убеждённый в том, что зодчие не должны ограничивать себя манифестами и макетами, ударяясь в «бумажную архитектуру». Напротив, архитекторы должны, в случае необходимости, отстаивать свои права и взгляды не только в отношениях с клиентами, но и с местными властями. Не правда ли, актуальное для нас направление? Энергии «критических архитекторов» хватило даже на изменение градостроительного законодательства в некоторых регионах Франции.
Жан Нувель — архитектор.
Его бюро «Atelier Jean Nouvel» проектирует постройки для всего мира.
Само слово «автор» словно несёт в себе межъязыковой каламбур: частица «а» отрицает повтор. Несмотря на неизбежное заимствование традиционных архитектурных форм одновременно с выходом за рамки традиции, Нувель придаёт огромное значение проектированию зданий в гармонии с окружающей средой. Во многих работах он последовательно использует взаимодействие прозрачности, тени и света.
Нувель действительно архитектор нового времени в том смысле, что он может себе позволить заниматься «белой работой», поручив «чёрную» (вернее, черновую) выполнять другим. В его большом архитектурном бюро (называемом «архитектурной фабрикой») трудятся сто молодых зодчих, как у некоторых других мэтров вроде Фостера.
Нувель как архитектор универсал строит все: гостиницы, социальное жилье, торговые центры, небоскрёбы по всему миру — в этом он тоже универсален, то есть исполнен вселенского размаха. Однако более всего он прославился как строитель очагов культуры: театров и музеев. По признанию Нувеля, в мире есть только несколько городов, вдохновляющих по настоящему любого архитектора. Это — Рим и Венеция, Барселона и Нью Йорк, Прага и, конечно же, Париж. Впрочем, остальные крупные и не очень города мира тоже не обойдены его вниманием.
Гражданин архитектор мира
Несмотря на ультрасовременные технологии проектирования и строительства, применяемые архитектором в своих творениях, француз проявляет приверженность к бережному и любовному подходу ко всему историческому и географическому в облике городов всего мира.
Музейная «фишка» месье архитектора
В 1981 году Жан Нувель победил в конкурсе на осуществление одного из десятка «больших проектов» в Париже, инициированных французским президентом Франсуа Миттераном после его прихода к власти.
Через тринадцать лет после завершения работ по строительству «Арабского института» Жан Нувель спроектировал для тематического парка на ЭКСПО 2000 в Ганновере «Всемирный театр труда».
Впервые за полтораста лет существования всемирных выставок мир был удивлен архитектурными новшествами. Нувель как комиссар французского павильона стал обладателем главного приза «Золотой лев» на бьеннале в Венеции — за лучшую интерпретацию темы выставки. Трактовка темы, предложенная французами под шапкой «Постоянная опасность», аскетична: пустой зал, на белые стены синими и красными мелками нанесены тексты об ужасах современной цивилизации, а напротив входа, в нише помещался подсвеченный макет кораблика vaporetto (главного вида общественного венецианского транспорта). Смысловой частью экспозиции стали дискуссии и семинары на тему заботы о сохранении хрупкого природного и культурного равновесия на всей планете.
Забота о сохранении культуры развивающихся стран стала для Нувеля профессиональной привычкой — следом он взялся за проект «Музея искусств цивилизаций Азии, Африки и Океании», который недавно был открыт в Париже на набережной Бранли, прямо возле Эйфелевой башни.
Строительство длилось восемь лет и обошлось в четверть миллиарда евро — зато этнографический музей оказался необычным не только экспозициями, но и конструктивным решением здания. Образцы искусства тропических народов размещены буквально в родных их душам и телам джунглях — музейные стены в прямом смысле живые и дышат! Они сотканы из зарослей плюща и папоротников, причём растительностью не увиты кирпичные стены, как в старинных замках, а зелень сама выступает своеобразным строительным материалом. Конструкция проста: металлический каркас, на который надеты пластиковые щиты, за ними — трубы, подающие прямо к корням растений воду, воздух и удобрения. Каждый из французских президентов отметился в Париже музеем: Помпиду построил Центр современного искусства, Жискар д’Эстен — музей д’Орсэ, Миттеран — стеклянные пирамиды Лувра, и вот — Ширак поддержал новую традицию, причём привлёк для этого благородного дела соотечественника Нувеля.
След архитектора заметен и в Испании — его гению принадлежит новый музейный комплекс современного искусства имени царствующей сейчас королевы Софии, построенный в Мадриде.
Нувель провел реконструкцию здания больницы XVIII века архитектора Франсиско Сабатини, дополнив ее оригинальными конструктивными решениями. Проект Нувеля — часть масштабной программы «Бульвар искусств», цель которой — создать из всех главных музеев испанской столицы единый ансамбль.
Впереди у Нувеля ещё более масштабные проекты: вот вот завершится строительство большого концертного комплекса в Копенгагене, в 2012 м в Париже откроется абсолютно футуристическое здание Парижской филармонии.
Несколько лет назад между Нувелем и Фондом Гуггенхайма было подписано соглашение о проектировании музея в Рио де Жанейро. Руководители фонда и города подписали договор о создании в бразильском мегаполисе очередного музея Гуггенхайма, пятого по счету после Нью Йорка, Бильбао, Венеции и Берлина. Открытие «нового храма искусств», предположительной стоимостью строительства 190 миллионов долларов, должно вроде бы уже и начаться. Здание, несомненно, будет иметь футуристические очертания, как все музеи Фонда и экспонируемая в них арт начинка.
Творчество Нувеля не могли не заметить амбициозные эмиратские власти. К 2012 году в Абу Даби планируется построить фантастический музейный комплекс «три в одном». Во первых, в него войдет филиал Лувра, на который Эмираты потратят миллиард евро. Во вторых, очередной музей современного искусства Соломона Гуггенхайма, который грозится стать всемирным центром «modern arts». Кстати, на строительство филиала музея богатого еврея из арабской казны выделено полмиллиарда — этот факт позволяет надеяться, что конфессиональная гармония все таки будет обретена. По своим масштабам (площадь строения составит 45 тысяч квадратных метров) музей превысит считавшийся до этого самым амбициозным проект в баскском Бильбао. Третьим крылом музейного триптиха станет музей пророка Мухаммеда, по большей части светской направленности и рассчитанный на иностранцев. Вся пустынная триада обойдётся примерно в два миллиарда евро. Искусство (в том числе архитектурное) требует скорее не жертв, но трат?
Бивни, рога и скалы
Упирающиеся в небо башни Нувеля очертаниями напоминают именно эти животные атрибуты силы и огромные минеральные кристаллические наросты.
Эти архитектурные доминанты из стекла и металла, как и пристало фаллическим символам, доминируют в пространстве, символизируя мощь, силу и защищённость — прежде всего на визуально психологическом уровне восприятия. Как египетские обелиски, высеченные из асуанского гранита?
Именно таким «гранитным утёсом», по задумке автора, должна выглядеть гостиничная башня в городке Виго на западном испанском побережье. Ателье Нувеля выиграло конкурс на проект реконструкции старого порта Виго, и в мае 2008 были представлены планы и эскизы. Выдающийся в океан пирс увенчан небоскрёбом необычных очертаний и фактуры, по замыслу авторскому напоминающим грубо вытесанный из гранита кривоватый обелиск. Само название «гранит» отмечает его зернистую структуру, и в данном случае окна имитируют ростки кварца, ведь расположены они на стенах здания так же хаотически, как минерал в горной породе. Сами же фасады приобретут гранитную фактуру благодаря применению минеральной керамики или природного гранита, а потому не исключено, что впоследствии здание станет скалодромом для скалолазов.
По словам самого Нувеля, на оконечности мыса здание монолит встанет на конце пирса как его часть. Высота здания сопоставима с окружающими Виго горами Aguia (что по русски звучит как Ахуйя), и фактически высотка становится рукотворной доминантой природного скального ансамбля. Здание фактически выглядит частью рельефа, да и сам материал для отделки фасадов «скалы» будет добываться в окрестных горах. В «утёсе» планируется разместить отель, а наверху — ресторан. Внутренний атриум здания так же призван поддерживать идею каменного монолита. Многофункциональный получится монолит: можно и проживать, и лазить. И лакомиться, обозревая живописные окрестности?
Торре Агбар!
Это не клич религиозных фанатиков и не восклицание матадора, а аббревиатура заказчика сооружения — барселонского аналога нашего «Водоканала». В этом небоскребе с помощью интересных находок Жана Нувеля во всей красе воплощен пафос каталонских водопроводчиков.
Башня высотой 142 метра согласно замыслу должна напоминать фонтан, символизируя специализацию «Agua de Barcelona», давшей имя своему зданию — AgBar.
В церемонии открытия штаб квартиры управления городского водопровода принял участие сам король Испании Хуан Карлос. О воде призвана напоминать и внешняя оболочка здания — тысячи её стеклянных панелей окрашены эмалевой краской сорока различных оттенков и бликуют на солнце, словно поверхность водоема.
Расположение сорока четырёх сотен окон небоскрёба определил генератор случайных чисел. Это решение компьютера создало серьёзные проблемы для сохранения статики оболочки здания, зависящей от каждого конкретного отверстия. Это также повысило стоимость проектирования и строительства — для каждого этажа потребовалось разрабатывать индивидуальный план. Общая площадь офисов в «Torre Agbar» составила тридцать девять тысяч квадратных метров, а стоимость башни — 133 миллиона евро.
За свой стеклянный сталагмит Нувель получил всемирную премию «За высотное строительство 2006». Организаторы конкурса отметили в башне и продуманное взаимоотношение с окружающей застройкой, и лаконичность сложной геометрической формы, и комфорт внутренней среды.
Для регулирования температуры внутри здания применены остроумные технологические находки. Во внешней бетонной стене башни окна пробиты, на первый взгляд, без всякой системы, но в результате она выступает не только как конструктивный элемент, но и как заслон от летней жары. Снаружи, поверх стеклянной навесной стены, установлен ещё один слой — жалюзи, тоже стеклянных. Они защищают от солнечного света и жара, но не понижают прозрачности окон.
Конструктивное ядро расположено внутри здания, но вне геометрического центра постройки. Это позволило эксцентричному архитектору создать там большие помещения без внутренних перегородок и опор. Разноцветная оболочка «Торре Агбар» выделяет его на фоне городского ландшафта в любое время суток. Все эти решения возникли не на пустом месте — идеи энергосберегающего и самокондиционируемого «умного дома» лорда Фостера развил его младший, но не менее именитый коллега месье Нувель в большей по высоте махине.
Башню «Агбар» отличает не только поразительный внешний вид и экологичность задумки, но и то, что она не вторгается своим мощным стеклянным станом в историческую застройку.
Слава архитектурным властям Барселоны, что допустили строительство пусть и замечательного небоскрёба, не в историческом центре старинного города, а ближе к окраинам. По правде говоря, на балеарском побережье трудно понять, где заканчивается один и начинается следующий город, и где же расположилась башня «Агбар» — в Барселоне или соседней Бадалоне. Главное — не место, а как человек «красит» это место — высотка чрезвычайно удачно вписана в каталонский пейзаж, став его архитектурной доминантой и символом технической продвинутости страны. Вива, Испания! Браво, маэстро! Торре, Агбар!
Не башней единой
Известный не только музеями, но и оригинальными высотными башнями, Нувель участвовал в приснопамятном конкурсе проектов строительства «Газпром Сити» в самом центре Санкт Петербурга, но не выиграл его. Это не первая попытка Нувеля внести сочный мазок в архитектурный портрет Петербурга. В 2001—м он решил принять участие в создании проекта обновления петербургского Эрмитажа, но неожиданно мэтра современной архитектуры постигла неудача.
Что ж, не всякий француз способен покорить Петербург, но, может, когда нибудь вслед за Монферраном и Нувель с триумфом впишет свое имя в историю Северной Пальмиры.
У Нувеля в отличие от многих его коллег нет фирменных приёмов: он не ограничивает себя ни строгой геометрией, ни лишь криволинейными поверхностями. Свой метод он называет «гиперизбирательностью»: каждый его проект должен быть предельно точно адаптирован к условиям заказчика, назначению здания, местному ландшафту и культурным традициям.
Прежде чем приступить к разработке проекта, Нувель обращается к истории места и его окружению, к укладу, привычкам и предпочтениям жителей города, где разместится его новое здание. С точки зрения архитектора, всякий человек — «продукт цивилизации и культуры», и сам он, уроженец послевоенной Франции, на которого из всех интеллектуальных течений больше всего повлиял структурализм, не исключение. Его убеждённость, что архитектура — это «временное изменение пространства, города, ландшафта», лишь кажущееся вечным, глубоко исторично и философично.
Такое философское отношение к своему призванию не может не вызывать восхищения.
Сверкающие разноцветным стеклом высотные башни, ошеломляющие дизайном торговые центры и музейные здания, чьи стены сотканы из растений, творения, построенные Нувелем по всему миру, от Испании до Японии, от Рио до Абу Даби, — это высокое во всех смыслах искусство, новая архитектура. Nouvelle architecture?
Сергей Волочаев
© Использование материалов допускается, только при наличии активной ссылки на портал Sibdom.ru
Жан Нувель: 15 лучших проектов
Жан Нувель — французский архитектор. Он получил ряд наград в своей профессии, в том числе Премию Ага Хана в области архитектуры, Премию Вольфа в области искусства в 2005 г. и Притцкеровскую премию в 2008 г. , Мирто Витарт и Эммануэль Бламон. В 1994 году он вместе с Мишелем Пелисье основал Ateliers Jean Nouvel . Ateliers Jean Nouvel — одно из крупнейших архитектурных бюро Франции.
Вот 15 замечательных проектов Жана Нувеля:
Решетчатый купол доминирует в дизайне этого художественного музея и культурного центра в Объединенных Арабских Эмиратах (ОАЭ). Купол диаметром почти 600 футов (180 метров) напоминает культовый спортивный стадион, очень похожий на Пекинский национальный стадион 2008 года, «Птичье гнездо» в Китае, спроектированное Herzog & de Meuron. Но подобно тому, как пекинская металлическая решетка выступает в качестве боковой стенки для контейнера, многослойная решетка Nouvel является крышкой контейнера, защищая историческую коллекцию произведений искусства и артефактов, а также решетчатым фильтром для солнца, которое становится звездным светом. внутренние пространства. Более 50 отдельных зданий — галереи, кафе и места для встреч — ютятся вокруг диска купола, который сам окружен водными путями. Комплекс был построен в соответствии с подписанным соглашением с правительством Франции и ОАЭ.
Жан Нувель ворвался на архитектурную сцену в 1980-х годах, неожиданно получив заказ на строительство здания Института арабского мира в Париже.
Институт арабского мира (IMA), построенный между 1981 и 1987 годами, представляет собой музей арабского искусства. Символы арабской культуры сочетаются с высокотехнологичным стеклом и сталью. Здание имеет два лица. С северной стороны, обращенной к реке, здание обложено стеклом, на котором выгравировано белое керамическое изображение прилегающего горизонта. С южной стороны стена покрыта чем-то вроде moucharabieh или mashrabiya, — вид решетчатых экранов, которые можно найти на патио и балконах в арабских странах. Экраны представляют собой сетки автоматических линз, используемых для управления светом, проникающим во внутренние помещения. Алюминиевые линзы расположены геометрическим узором и покрыты стеклом. Чтобы регулировать свет, Нувель изобрел автоматизированную систему линз, которая работает как затвор фотоаппарата. Компьютер контролирует внешний солнечный свет и температуру. Моторизованные диафрагмы автоматически открывались или закрывались по мере необходимости.
Внутри музея свет и тень являются неотъемлемыми частями дизайна.
Эта современная офисная башня выходит на Средиземное море, которое можно увидеть через стеклянные лифты. Нувель черпал вдохновение у испанского архитектора Антонио Гауди, когда спроектировал цилиндрическую башню Агбар в Барселоне, Испания. Как и большинство работ Гауди, небоскреб основан на контактной кривой — форме параболы, образованной висящей цепью. Жан Нувель объясняет, что форма напоминает горы Монтсеррат, окружающие Барселону, а также форму поднимающегося водяного гейзера. Здание в форме ракеты часто называют фаллическим, из-за чего оно получило множество непристойных прозвищ. Из-за своей необычной формы башню Агбар сравнивают с «Башней огурцов» сэра Нормана Фостера 2004 года на улице Сент-Мэри-Акс, 30 в Лондоне. Башня Агбар высотой 473 фута (144 метра) построена из железобетона, обшитого красными и синими стеклянными панелями, напоминающими красочные плитки на зданиях Антонио Гауди. Ночью внешняя архитектура ярко подсвечивается светодиодными огнями из более чем 4500 оконных проемов.
Стеклянные жалюзи моторизованы, открываются и закрываются автоматически, чтобы регулировать температуру внутри здания. Солнцезащитные жалюзи brie-solei (brise soleil) простираются от оконных панелей из цветного безопасного стекла; некоторые материалы, выходящие на юг, являются фотогальваническими и генерируют электричество. Внешняя оболочка из стеклянных жалюзи сделала подъем на небоскреб легкой задачей.
Чтобы справиться с жарким испанским солнцем, Нувель спроектировал башню Агбар с обшивкой из регулируемых жалюзи, что сделало подъем по внешним стенам небоскреба быстрой и легкой задачей для смелых каскадеров. В течение десяти лет после широко разрекламированных восхождений Нувель разработал совершенно другой проект жилого дома для австралийского солнца. Удостоенный наград One Central Park в Сиднее, Австралия, с его гидропоникой и гелиостатами делает задачу лазания по зданию больше похожей на прогулку в парке. Жюри Притцкеровской премии заявило, что он сделает это: «Нувель заставил себя, а также тех, кто его окружал, рассмотреть новые подходы к традиционным архитектурным проблемам».
Работая с французским ботаником Патриком Бланом, Нувель спроектировал один из первых жилых «вертикальных садов». Тысячи местных растений летают внутри и снаружи, образуя «площадку» повсюду. Ландшафтная архитектура пересматривается, поскольку системы отопления и охлаждения интегрируются в механические системы здания.
Построенный в 2006 году музей на набережной Бранли (Quai Branly Museum) в Париже выглядит как дикая, неорганизованная мешанина из разноцветных коробок. Чтобы усилить ощущение путаницы, стеклянная стена стирает границу между внешним уличным пейзажем и внутренним садом. Прохожие не могут различить отражения деревьев или размытые изображения за стеной. Внутри Musée des Arts Premiers архитектор Жан Нувель использует архитектурные трюки, чтобы подчеркнуть разнообразие коллекций музея. Скрытые источники света, невидимые витрины, спиральные пандусы, изменяющаяся высота потолков и меняющиеся цвета облегчают переход между эпохами и культурами.
Создание Фонда современного искусства Картье было завершено в 1994 году, задолго до открытия музея на набережной Бранли.
Оба здания имеют стеклянные стены, отделяющие городской пейзаж от территории музея. Оба здания экспериментируют со светом и отражением, путая внутренние и внешние границы. Но музей на набережной Бранли смел, красочен и хаотичен, а Фонд Картье — это гладкая, утонченная модернистская работа, выполненная из стекла и стали. «Когда виртуальность подвергается нападению со стороны реальности, — пишет Нувель, — архитектура должна более чем когда-либо иметь смелость принять образ противоречия». Реальное и виртуальное смешиваются в этом дизайне.
7. Театр Гатри, Миннеаполис (2006 г.)
Архитектор Жан Нувель экспериментировал с цветом и светом при проектировании девятиэтажного комплекса театра Гатри в Миннесоте. Завершенный в 2006 году и построенный в историческом районе Миллс на берегу реки Миссисипи, театр днём выглядит потрясающе синим — в отличие от других театров того периода. Когда наступает ночь, стены растворяются во тьме, а пространство заполняют огромные светящиеся постеры..jpg?1510083891)
Желтая терраса и оранжевые светодиодные изображения на башнях добавляют ярких красок.
Притцкеровское жюри отметило, что дизайн Жана Нувеля для «Гатри» «откликается на город и близлежащую реку Миссисипи, но в то же время является выражением театральности и волшебного мира перформанса».
Относительно небольшой проект, расположенный в районе Сохо в Нью-Йорке, на Мерсер-стрит, 40, поставил перед архитектором Жаном Нувелем особые задачи. Местные советы по зонированию и комиссия по сохранению достопримечательностей установили жесткие правила в отношении типа здания, которое можно здесь построить. Скромное начало Nouvel в Нижнем Манхэттене едва ли предвосхитило возвышающийся жилой небоскреб на 53 West 53rd Street. К 2019 годукондоминиумы стоимостью миллион долларов в Tower Verre в центре Манхэттена возвышались на высоте 1050 футов (320 метров).
Архитектурный критик Пол Голдбергер писал, что «Здание гремит; он звенит, как браслет». Тем не менее, стоя прямо через дорогу от I.
A.C. Фрэнка Гери. Building and Shigeru Ban’s Metal Shutter Houses, 100 Eleventh Avenue завершает треугольник лауреатов Притцкеровской премии Большого Яблока.
Жилое здание кондоминиума на Одиннадцатой авеню, 100 в районе Челси в Нью-Йорке имеет высоту всего 250 футов — 56 квартир на 21 этаже.
«Архитектура дифрагирует, захватывает и наблюдает», — пишет архитектор Жан Нувель. «Под изогнутым углом, как у глаза насекомого, по-разному расположенные грани улавливают все отражения и выбрасывают блестки. Квартиры находятся внутри «глаза», разделяя и реконструируя этот сложный ландшафт: одна обрамляет горизонт, одна обрамляет белую кривую в небе, третья обрамляет лодки на реке Гудзон, а с другой стороны обрамляет середину горизонт города. Прозрачность соответствует отражениям, а текстура нью-йоркской кирпичной кладки контрастирует с геометрической композицией больших прямоугольников из прозрачного стекла. Архитектура — это выражение удовольствия от пребывания в этой стратегической точке Манхэттена».
Когда в 2015 году открылась новая парижская филармония, критик The Guardian по архитектуре и дизайну Оливер Уэйнрайт связал ее дизайн с «гигантской серой оболочкой, раскачиваемой взад и вперед, как будто ее потрепало межгалактической стычкой». Уэйнрайт был не единственным критиком, который видел, как над парижским пейзажем разбился сломанный сериал «Звездные войны». «Это тираническая громадина», — сказал он. Даже лауреаты Притцкеровской премии не бьют тысячу, а когда они проигрывают, это никогда не их вина.
Архитектурный критик Пол Голдбергер писал, что «нелегко охарактеризовать его работу; его здания не имеют сразу узнаваемого стиля». Жан Нувель модернист? Постмодернист? Деконструктивист? Для большинства критиков изобретательный архитектор не поддается классификации. «Здания Нувеля настолько различны и так тщательно переопределяют свои жанры, — пишет архитектурный критик Джастин Дэвидсон, — что они не кажутся продуктами одного и того же образа».
Газометры в Вене – это четыре бывших газгольдера, в каждом по
м³ хранилища, построенные как часть Венского муниципального газового завода
Gaswerk Simmering в 1896–1899 гг.
Они расположены в 11-м районе Симмеринга. Они использовались с 1899 по 1984 год в качестве резервуаров для хранения газа. После перехода с городского газа на природный газ в период с 1969 по 1978 год они больше не использовались и были закрыты. Сохранились только кирпичные наружные фасадные стены. В наше время постройки нашли новое жилое и коммерческое применение.12. Здание Денцу, спроектированное Жаном Нувелем
Здание Dentsu Building или здание штаб-квартиры Dentsu 48 этажей достигают 213,34 м (700 футов), это двенадцатое по высоте здание в Токио и второе по высоте в Сиодоме, рядом с центром города Сиодомэ. Он был спроектирован французским архитектором Жаном Нувелем и завершен в 2002 году. Он был построен на месте первого железнодорожного вокзала Токио и расположен рядом с садами Хамарикю, где раньше находился дом для отдыха сёгуна . Здание Dentsu является образцом современной архитектуры, с коллекторами на крыше, которые используют дождевую воду для своей водопроводной системы, а также с керамическими точками на окнах, которые в сочетании с компьютеризированными оконными шторами контролируют расходы на климат-контроль.
В здании Dentsu 70 лифтов, в том числе специальный лифт, предназначенный только для VIP-персон и исполнительного руководства.
Serpentine Galleries — две галереи современного искусства в Кенсингтонских садах, Гайд-парк, центральный Лондон. Включает галерею Серпентайн и галерею Серпентайн-Саклер, соединенные мостом через озеро Серпентайн, от которого галереи получили свои названия. Их выставки, архитектура, образование и общественные программы привлекают до 1,2 миллиона посетителей в год. Вход в обе галереи бесплатный.
Национальный музей Катара — музей в Дохе, Катар. Музей открылся для публики 28 марта 2019 года.. Здание, которое было построено на месте первоначального Национального музея Катара, было спроектировано архитектором Жаном Нувелем, вдохновленным кристаллом розы пустыни, который можно найти в Катаре. На территории музея находится дворец шейха Абдуллы бин Джассима Аль Тани, который является сердцем катарской национальной идентичности.
15.
Expo.02 Жана Нувеля
Expo.02 — шестая швейцарская национальная выставка, которая проходила с 15 мая по 20 октября 2002 года. Энн /Биль и Морат/Муртен. Он был разделен на пять площадок, которые назывались 9.0015 Arteplages , из-за близости к воде (некоторые участки были частично или построены на воде). Пять артеплажей были расположены в Невшателе, Ивердон-ле-Бен, Мора/Мюртене, Биле/Бьенне и на передвижной барже, перемещающейся с одного места на другое. Баржа представляла кантон Юра, у которого нет выхода ни к одному из трех озер.
Марсельеза — Ателье Жана Нувеля
Именно для того, чтобы они не слишком разрастались и могли сократить ежедневный транспорт, большие города строят высотные здания — башни — близко к своему центру. Они используют существующую транспортную и сервисную инфраструктуру, и таким образом мы совершенно естественно обнаруживаем, что они
устойчивый и городской во всех смыслах этих двух терминов.
Эта находка объясняет рождение у моря на лоне Средиземноморской Европы высокого семейства, состоящего из разных башен. Старший из них уже несколько лет виден на горизонте, его придумала Заха Хадид для CMA CGM. Следуя по стопам этого первого маяка, теперь появились три другие высокие фигуры. Младший и детище семьи, спроектированные Жаном-Батистом Пьетри и Ивом Лионом, предлагают апартаменты с «полным ослепительным видом на море». У третьей, старшей сестры, есть свои амбиции, а именно: увидеть, как местные жители приступят к работе в финикийском небе. Моя роль, похоже, заключается в том, чтобы наделить ее прекрасным генофондом!
Башни
по всему миру слишком похожи друг на друга. Часто они кажутся взаимозаменяемыми и могут быть где угодно. Слишком редко они добавляют характер своим городам. Они высокие, но анонимные. Гладкие параллелепипеды, они многое отражают за своими слишком блестящими навесными стенами. Основываясь на этом осознании и этих критических соображениях, я предлагаю башню, которая будет единственной в своем роде.
Ее стремление явно состоит в том, чтобы быть частью плотного средиземноморского морского воздуха. Она выставляет напоказ желание играть с солнцем, рисовать тени на небе… Только хлипкие тени, простые геометрии, которые сеют семена сложных математических игр… И да, всегда это соединение простоты и сложности… Я рисую эту башню. Я говорю о ней. Я называю ее «Марсельеза». Но не волнуйтесь, она не воинственна… Она может быть бетонной, но бетон разоруженный — легкий бетон, фибробетон — легкий, как незаконченный архитектурный рисунок… Такой, какой вы видите на экране компьютера, которым пользуются только мазки, линии… Это работа довольно беспечного архитектора, который никак не может решить, чем дело закончить!
Ах да, красота эскиза, картины, которая предпочитает оставлять открытым кусок холста… Отсутствие, которое превращается в еще одну область воображения… Она хотела бы быть гимном свету, моя Марсельеза: шаг , лестница, лестница, ведущая к подвесным мостам в небо или в него.
Удовольствия башен связаны с удовольствиями бельведера, а также с ощущением того, что ты являешься частью атмосферы… Находясь как внутри, так и снаружи… Внутри в тумане, под дождем или в слегка мутной темноте… Вне, когда стекло исчезает, и все, что остается, — это математическое поле, перемежающееся штрихами тени и света, солнцезащитные козырьки становятся неразличимыми с потолка, те же цвета, проходящие изнутри наружу, тем лучше размывают и стирают прозрачную физическую границу стекла. Свет и цвета взаимодействуют друг с другом, и если «Марсельеза» счастлива быть красно-бело-синей, она поменяет синий цвет Франции на небесно-голубой, королевский белый цвет на нечистую белизну горизонта или странное облако, кроваво-красный цвет на охру. красные и кирпично-красные цвета окружающих крыш и стен. Если смотреть со стороны, она надеется запечатлеть свои линии на марсельском небе, смешать прозрачность и отражения, занять этот участок неба, испещренный несколькими бледными тенями и жемчужными огнями, деревьями и персонажами, в которых мы никогда не уверены.