Заха Хадид — первая женщина-архитектор, получившая Притцкеровскую премию
Источник: FAQinDecor
FAQinDecor представляет подборку материалов, посвященных всемирно известному архитектору — Захе Хадид. В день ее рождения с горечью и восхищением вспоминаем жизнь этой удивительной женщины, покинувшей нас в последний день марта.
Заха Мохаммад Хадид была известна даже тем, кто не особо интересовался архитектурой и дизайном. Не удивительно, ведь ее здания всегда привлекали особое внимание. Гениальность проектов Хадид была признана и на профессиональном уровне.
В 2004 году Заха Хадид оказалась первой женщиной-архитектором, получившей Притцкеровскую премию — награду, которую каждый год вручают за особые достижения в области архитектуры. Ее проект Центра Гейдара Алиева получил премию “Дизайн года” Британского Музея дизайна. В 2015 году Хадид получила золотую медаль Riba Королевского института британских архитекторов, и в этот раз став первой женщиной, которую наградили такой престижной наградой. Несмотря на то, что стиль Захи Хадид профессионалы называют деконструктивизмом, общество этому дает другое определение — «инопланетный». Учитывая обтекаемые формы и плавные линии зданий британского архитектора — такое определение имеет под собой основания.
Любопытные факты из жизни архитектора.
Детство и семья
Заха Хадид родилась 31 октября 1950 года в Багдаде. Отец Захи был успешным предпринимателем и политиком, а мать — художником.
Мохаммед — отец Захи, закончил Школу экономики в Лондоне, после чего вернулся в Ирак. Там он основал Народную Демократическую Партию, которая проповедовала идеи модернизации страны. Благодаря успешности в своем деле, отец семейства давал детям все, что требовалось для хорошего воспитания.
Заха Хадид в детстве
Именно мать, Ваджиха Сабонджи, начала впервые заниматься с дочерью рисованием. Архитектор позже отмечала, что именно познание живописи привело ее к радикальному подходу в развитии архитектуры.
Заха была младшим ребенком в семье. О старшем брате — Хаитаме, известно не так уж и много. Средний — Фулат, свою жизнь посвятил дипломатии и исследованию проблем Ближнего Востока в Оксфордском университете. Он стал автором книги “Демократический момент Ирака”.
Образование
Будучи мусульманкой, Хадид училась во французской католической школе в столице Ирака — Багдаде.
В 1972 году произошел один из важных моментов в жизни Хадид. Заха поступила в школу Архитектурной Ассоциации в Лондоне, которая является одной из лучших в мире архитектуры. Там ее преподавателем был голландский теоретик Рем Колхас.
На одной из лекции с Ремом Колхасом (крайний слева)
Карьера
В 1980 году Заха открыла собственную компанию — Zaha Hadid Architects. Но долгое время фирма занималась небольшими заказами, поскольку заказчиков смущал нестандартный подход архитектора. Такая рутина продолжалась целых десять лет, пока Хадид не получила заказ на строительство пожарной части Vitra в Германии. После строительства здания о Хадид наконец-то заговорили, как о мастере деконструктивизма.
Пожарная часть Vitra
В середине 90-х в Кардиффе проводился конкурс на строительство Оперного театра. Его победителем стала Заха Хадид. Но общественность не восприняла эту победу, поэтому заказчик назначил новый конкурс, и… Заха снова стала первой среди 268 коллег. В результате заказчик отказался от проекта — это был большой удар для Хадид. В тот момент ее карьера опустилась ниже некуда.
Злосчастный Оперный театр в Кардиффе
После получения Притцкеровской премии в 2004 году Заха Хадид начала отходить от классического деконструктивизма, добавляя в свои проекты все больше и больше плавных линий и бесшовных форм. С начала XXI века она стала одной из самых авторитетных архитекторов современности.
В 2005 году центральное здание BMW, спроектированное Хадид, становится лучшей постройкой года в Германии. Все потому, что конвейер с автомобилями находился над администрацией, а не наоборот, как это было всегда. Это была революция в организации рабочего пространства.
В 2012 году Заха получила звание Дамы-Командора Ордена Британской Империи. Конечно же, до этого, женщины не удостаивались такого звания. Тогда она сказала: «Я пробила барьеры, но это была долгая борьба. Это сделало меня жестче и более точной – и может быть, это отражается в моей архитектуре… Женщине в архитектуре нужна уверенность…»
«В нашей культуре осмотрительности и скромности, творчество Захи Хадид — определенно не скромно. Она – сама противоположность скромности. Ее громогласная критика плохо выполненной работы или глупости… характерна для серьезности, с которой она относится к делу. Небрежность и заблуждения причиняют ей боль, и она не умеет играть в удобную британскую игру в банальную болтовню, которую предпочитают использовать как «буфер» многие успешные или могущественные люди. Ее методы и, возможно, большая часть ее психологии остаются месопотамскими и довольно пугающими, но при этом вполне ясными» — так говорил о Захе Хадид архитектор Питер Кук.
Других слов и не нужно.
пять мыслей о проектировании, грубости и моде • Интерьер+Дизайн
С Захи Хадид (Zaha Hadid, 1950 –2016) началось победное шествие женщин-архитекторов по планете. Она — первая среди женщин обладательница Притцкеровской премии и медали RIBA (Королевский институт британских архитекторов). Вспоминаем самые яркие ее высказывания об архитектуре, гендере и моде.
По теме: Великобритания чествует Заху Хадид. Ее имя в горячих новостях по всему миру
Об архитектуре Система, по которой я проектирую, давно сложилась. Она включает в себя ландшафтную топографию, текучесть. Очевидно, что со временем моя архитектура приобрела большую плавность. Как кусок льда, попавший в воду: сначала его края острые, но постепенно он теряет остроту и углы. Моей целью было найти такой метод проектирования, который противостоит «этажной», корпусной архитектуре. Все мои последние проекты (как, к примеру, центр Гейдара Алиева в Баку) — это продолжение моего двадцатилетнего поиска и экспериментов. Но в каждом месте, где мне приходилось работать, нужно было найти особый подход.
Обычно я начинаю с того, чтоб перешагнуть некие барьеры, сместить границы. Нужно понять, что будет уместней: одиночный объект или целый ансамбль. Далее я представляю, как в этом свете будет работать здание (свет в средиземноморских странах или арабских сильно отличается от Севера). Какое взаимоотношение у него возникнет с ландшафтом. Вспоминаю, как в первую свою поездку в Оман меня впечатлило больше всего отсутствие в ландшафте воды. Там нет рек, водных потоков. На километры кругом только камни, долины. Да, теоретически я понимала, что большая вода где-то рядом, но ее не было видно. Никаких следов. Для такого места характерней всего было бы здание в форме скалы. Это полностью совпадало бы с окружающим контекстом.
Центр имени Гейдара Алиева в Баку.Идея контекста в архитектуре тотально изменилась. Сейчас контекст понимается прежде всего, как совпадение с окружающей средой, визуальное соответствие, и чаще всего не идет речи идет о полном, глубоком совпадении с историей. Иногда это случается, но скорее по недоразумению, чем в связи с первоначальной идеей. Меня же, когда я работаю над проектом, всегда больше интересует социальный контекст, в котором будет жить здание.
Новые культурные возможности дают жизнь новой архитектуре. Когда вы что-то строите, нужно смотреть на качество всей метрополии, и действовать в соответствии. Меня иногда поражает, насколько города становятся «наманикюренными», некоторые буквально нельзя узнать через несколько лет. Компьютерные технологии очень сильно влияют не только на проектирование, но и на сам процесс производства. Все внешние покрытия зданий с такой геометрией, как у меня, производятся только с участием компьютера, иначе такой точности не достигнуть. Компьютер позволяет достигнуть согласованности всех деталей.
Сказать, как изменится архитектура через пару десятилетий, сейчас невозможно. Тридцать лет назад никто не ожидал таких радикальных перемен, какие происходят сейчас — но тем не менее они случились. Когда я только начинала проектировать, мне казалось, что модернистская эстетика еще имеет право на существование, и продолжала ту же традицию. Но со временем оказалось, что нужно нечто другое, более соответствующее нашему времени.
О гендере Меня часто называют первой женщиной в мужской профессии архитектора. Но я никогда об этом не думала в гендерных терминах. Для меня прежде всего важно, насколько хорошо человек делает свое дело, на своем ли он месте. Я уверена, что множество женщин чувствуют себя в архитектуре совершенно в своей тарелке. И я искренне не понимаю, почему для женщин так сложно найти свой путь и признание в этой области. Хотя для меня это был очень тяжелый путь. Поддерживать один и то же уровень энергии, особенно поначалу, в этой профессии чрезвычайно трудно.
Моей целью не было стать знаменитой, моей мечтой было сделать лучшую работу. Назвали бы вы меня дивой архитектуры, если бы я была мужчиной? вряд ли. Самое неприятным в начале карьеры было то, что все только и говорили, что со мной сложно в общении, что у меня тяжелый характер. Стали бы делать акцент на моем характере, если бы у меня был другой пол? Но на это не нужно обращать внимание, нужно перешагнуть через критику и идти дальше.
Библиотека и учебный центр в Вене.О скверном характере Меня даже на телевидении спрашивали, правда ли, что я кричу на моих сотрудников в офисе, когда мне что-то не нравится. Я могу быть предельно, на мой взгляд, обворожительной и дипломатичной с клиентом, а он потом говорит, что с ним обошлись недостаточно мягко и приветливо. Не знаю, почему так происходит. Видимо, такое впечатление создается потому, что я никогда не использую лесть, не делаю достаточно комплиментов людям. И это воспринимается как грубость.
О музеях Я страстная поклонница музейной архитектуры. Музеи – это история. А история учит нас, каким образом мы можем исследовать наше следующее изобретение, в какую сторону его нужно повернуть. Все страны должны сейчас для себя находить новые основания и точки опоры. Касается ли это Италии, или Ирака — всем предстоит одна и та же работа. Музеи в этом могут помочь.
Яхта Unique Circle, проект ZHA.О дизайне и моде Когда архитектор в курсе того, что происходит в дизайне и моде, это позволяет почувствовать общее настроение эпохи. Мне очень нравится делать что-то в малых по сравнению с архитектурой масштабах, это совершенно другое чувство. Потому что полный цикл от наброска до вещи — всего несколько месяцев, в отличие от архитектуры, где иногда приходится ждать много лет. Я не могу сказать, что проектировать столик легче, совсем нет. Просто его проектировать быстрее, также как туфли и браслеты. Я всегда страстно увлекалась дизайном, потому что мои здания таковы, что не каждый предмет будет выглядеть в них органично, и мне приходила в голову мысль — что же мы сюда в итоге поставим? Может, это сделать самой?
Браслет, диз. Заха Хадид, A&W Mouzannar.То, что мы наблюдаем в наши дни в сфере дизайна, совершенно меняет картину мира. Поменялось абсолютно все: подход к производству, использованию материалов. Мне казалось, что в 80-е был бум на дизайн, но если сравнить то состояние индустрии с нынешним, мы увидим гигантскую разницу.
Кофейный столик для Sawaya & Moroni.Из того, что я спроектировала в области дизайна, мне больше всего самой нравятся вещи, вышедшие ограниченным тиражом. И все объекты, выпущенные совместно с Sawaya & Moroni. И, кстати, вазы тоже были фантастически успешны. Очень приятно работать с различным масштабом.
Женщины-архитекторы: почему им не доверяют? | Учеба и работа в Германии | DW
«Женщинам по-прежнему необходимо обладать огромной уверенностью в себе, чтобы добиться успеха в сфере архитектуры, — с такими словами известный британский архитектор Элисон Брукс обращается к посетителям выставки «Frau Architekt», которая открылась 11 августа 2020 года в Дюссельдорфе. — С рождения нас окружают герои и боги — мужчины».
Брукс — единственный современный британский архитектор (женщина) с такой коллекцией наград: престижная архитектурная премия Стирлинга (RIBA Stirling Prize), медаль Manser и архитектурная премия Стивена Лоуренса. 58-летняя женщина считается ведущим архитектором своего поколения, однако, по ее собственному признанию, она все же страдает от гендерного неравенства, которое характерно и для ее профессии.
Британский архитектор иракского происхождения Заха Хадид, которая в 2004 году стала первой в истории женщиной, удостоившейся Притцкеровской премии, до своей внезапной смерти в 2016 году не уставала повторять, как трудно ей было работать в мужской сфере деятельности — архитектуре. Когда ее упрекнули в том, что проект стадиона в Катаре, где в 2022 году должен пройти чемпионат мира по футболу, напоминает вагину, она в ответ лишь покачала головой, разочарованная таким невежеством. Тот факт, что женщинам все еще приходится отстаивать свои архитектурные идеи, кажется более чем странными, особенно во времена, когда женщины занимают посты руководителей государств или министров обороны.
Британский архитектор иракского происхождения Заха Хадид (1950-2016) оставила незабываемый след в архитектуре
Предубеждения о женщинах в архитектуре
Неужели ничего так и не изменилось? Этим предубеждениям уже более ста лет. Они звучат примерно так: женщины не умеют считать и поэтому не могут распоряжаться бюджетом. Женщины не могут мыслить в трех измерениях. Женщинам не место в строительстве.
Сегодня все не так плохо. На факультеты архитектуры в немецкие вузы поступает больше девушек. Однако то, как складывается их карьера потом, настораживает. Женщине сложно совместить личную жизнь и работу архитектором, поэтому немногим удается применить полученные знания в университете на практике. Это подтверждают и цифры Федеральной палаты архитекторов (Bundesarchitektenkammer): в 2016 году доля женщин-архитекторов в сфере строительства, внештатных сотрудников, составила примерно пятую часть. Среди градостроителей доля женщин — всего девять процентов. Кроме того, женщины в архитектуре зарабатывают в среднем на 20 процентов меньше, чем их коллеги-мужчины.
Женщин в архитектуре остерегались
Задолго до того, как женщины в Германии получили право на образование, звучали опасения по поводу того, к чему это может привести, если доверить им строительство. Но идеи о гендерном равенстве уже прочно засели в умах первых феминисток, и сдаваться они не собирались. Еще до того, как женщины получили избирательное право, в Германии появилась первая женщина-архитектор: Элизабет фон Кнобельсдорф (Elisabeth von Knobelsdorff) была удостоена в 1911 году степени инженера архитектуры в Королевской технической школе в Шарлоттенбурге, сегодня это Берлинский технический университет.
Принцесса Виктория цу Бентхайм и Штайнфурт (Viktoria zu Bentheim und Steinfurt) тоже построила много зданий в поместьях своей семьи. Эмили Винкельман (Emilie Winkelmann) стала в 1907 году первой женщиной, открывшей свое архитектурное бюро в Берлине. Выставка «Женщина — архитектор. 100 лет в архитектуре вместе с женщиной» рассказывает истории женщин-архитекторов, которые, несмотря на все препятствия, вошли в историю немецкого градостроительства.
Женщины в архитектуре до 1945 года
Женщины должны были проявить приверженность своему делу, чтобы сломить множество стереотипов на своем пути. На рубеже веков велась дискуссия о том, в какой одежде женщина-архитектор должна работать? Облачить женщину в халат? Для скульптора-мужчины это было уместно. Брюки? Это скандал! В США к женщинам-архитекторам было более либеральное отношение.
Три первых архитектора в Германии — Эмили Винкельман (Emilie Winkelmann), Тереза Моггер (Therese Mogger) и Элизабет фон Кнобельсдорф (Elisabeth von Knobelsdorff) — лишь позже извлекли выгоду из того, чего добились их коллеги-женщины в США. Следующий удар по судьбе женщин-архитекторов нанес национал-социализм. В «третьем рейхе» строительная сфера находилась под строгим контролем государства. 100 женщин-архитекторов еврейского происхождения стали жертвами Холокоста, в том числе студентка Баухауса Фридл Дикер-Брандейс.
Мужской почерк доминировал и в послевоенные годы
В 1950-х и 1960-х в Западной Германии не было повода для оптимизма. Место женщины было у плиты. В сфере архитектуры они занимались «женскими» проектами — проектированием жилых домов и помещений для молодежи и детей, дизайном интерьеров.
В ГДР некоторым женщинам все же удавалось проектировать общественные здания. Ирис Дуллин-Грунд (Iris Dullin-Grund) привлекла к себе внимание проектом Дома культуры и образования в Нойбранденбурге в 1965 году, а в 1970-х и 1980-х Гертруда Шилле (Gertrud Schille) разработала строительные планы планетариев VEB Carl Zeiss-Jena на экспорт.
История архитектора Ирис Дуллин-Грунд рассказывается на выставке в Дортмунде
В ФРГ были свои выдающиеся женщины-архитекторы. Зигрид Крессман-Чах (Sigrid Kressmann-Zschach) жила и работала в Западном Берлине, строила коммерческие здания.
Архитектор в сознании общества — все еще мужчина
А как обстоят дела сегодня? «Женщинам-архитекторам нужна поддержка женщин, которые уже добились успеха», — сказала как-то Заха Хадид. «Сегодня гораздо больше авторитетных и уважаемых женщин-архитекторов, чем раньше. Но это вовсе не значит, что добиваться успеха им стало легче», — отметила она.
Женщины-владельцы архитектурных бюро — по-прежнему редкость. Стереотипы все еще живы в обществе: архитектор, проектирующий города, — это мужчина со строительной каской на голове.
Выставка «Женщина-архитектор» открыта в Дюссельдорфе до 2 октября 2020 года.
Смотрите также:
Чудеса архитектуры в ГДР
Аллея Сталина в Берлине
«Готов к труду и защите мира», — написано на плакате, висящем на строительных лесах у здания, воздвигаемого в 1953 году на Аллее Сталина (ныне Карл-Маркс-аллея) в восточном Берлине. Политика и архитектура в ГДР были неотделимы.
Чудеса архитектуры в ГДР
Столовая на секретном объекте под Дрезденом
При соблюдении строжайшей секретности в 1950-е годы в городке Пирна под Дрезденом был создан центр по разработке и производству авиационных двигателей. Для сотрудников открыли столовую, здание которой было построено в стиле послевоенного модернизма. Сегодня здесь располагаются лофты, которые пользуются высоким спросом.
Чудеса архитектуры в ГДР
Железнодорожная станция в Потсдаме
Поскольку западный Берлин находился совсем близко, в ГДР было решено реорганизовать железнодорожное сообщение. Вокруг Берлина построили наружное железнодорожное кольцо, чтобы возить людей из Потсдама и других пригородов на работу в восточный Берлин. В 1958 году в Потсдаме возвели вокзал, но после возведения Берлинской стены в 1961 году он утратил свою функцию.
Чудеса архитектуры в ГДР
Кинотеатр во Франкфурте-на-Одере
В 1950-е годы на месте разрушенного здания, служившего до войны кинотеатром, во Франкфурте-на-Одере построили новый кинотеатр для молодежи. Позже его преобразовали в культурный центр. Здание находилось в эксплуатации до 1998 года.
Чудеса архитектуры в ГДР
Дом статистики в Берлине
Этот комплекс зданий под общим названием «Дом статистики» был построен в 1969 году в берлинском районе Митте в качестве штаб-квартиры Государственного центрального управления статистики ГДР. Устремленные ввысь панельные исполины — так же, как и возвышающаяся неподалеку Берлинская телебашня — были призваны символизировать победу социализма.
Чудеса архитектуры в ГДР
Дом электротехнической промышленности в Берлине
Дом электротехнической промышленности и Дом путешествий на площади Александрплац в Берлине являли собой типичный пример восточного модернизма, господствовавшего в архитектуре ГДР в 1960-70-е годы. Эти здания стоят там по сей день.
Чудеса архитектуры в ГДР
Дом путешествий в Берлине
До воссоединения Германии в Доме путешествий располагалась главная дирекция туроператора ГДР и главный офис авиакомпании Interflug. У здания оригинальные архитектурные детали — такие, как волнистые чаши и медная чеканка с надписью «Человек преодолевает время и пространство», автор которой — художник Вальтер Вомака. Сегодня Дом путешествий наделен статусом памятника архитектуры.
Чудеса архитектуры в ГДР
Круглый кинотеатр в Дрездене
Кинотеатр Rundkino (Круглый кинотеатр) в Дрездене открылся в 1972 году. Это 20-метровое здание цилиндрической формы вмещает два кинозала и считается одним из самых значимых памятников послевоенного модернизма в саксонской столице.
Чудеса архитектуры в ГДР
Сцена для выступлений на острове Рюген
Даже не скажешь, что эта эстрада в виде раковины выполнена из бетона. Автор проекта, архитектор Ульрих Мютер, создал произведение, являющееся выдающимся примером восточногерманской курортной архитектуры. Сцена для выступлений находится в городке Засниц на острове Рюген. Она построена в 1988 году и находится сейчас под охраной государства.
Чудеса архитектуры в ГДР
Жилой микрорайон в Ростоке
А эти причудливые кирпичные жилые дома находятся в Ростоке. Авторы проекта, завершенного в 1987 году, хотели создать нечто характерное для северогерманской архитектуры. И у них это получилось. Все представленные в подборке DW фото вошли в фотоальбом Ханса Энгельса «Архитектура ГДР».
Автор: Штефан Деге, Наталия Королева
10 неожиданных фактов о Захе Хадид
В переводе с арабского ее имя означает «блистательная». Хадид не только сумела создать успешное архитектурное бюро Zaha Hadid Architects и реализовать около 1000 проектов в 44 странах, но и стала первой женщиной, получившей Притцкеровскую премию. Но, что вы знаете о ее характере, личной жизни и увлечениях? Делимся неожиданными фактами биографии Хадид.
1. Долгие годы Хадид была архитектором, который ничего не мог построить
Ее работы казались общественности слишком безумными и нереалистичными и не получали признания: даже побеждавшие в конкурсах проекты Хадид подвергались жесткой критике и аннулировались. Тем не менее архитектору удалось прорваться сквозь стену непонимания, не изменив себе. Свое первое здание Хадид построила в 44 года.
Бизнес-центр Dominion Tower, Москва
Бизнес-центр Dominion Tower, Москва
2. Первый проект Хадид — пожарная часть на территории кампуса Vitra в Вайле-на-Рейне
Она была перестроена по проекту Хадид в 1994 году. В проекте архитектор обобщила идеи конструктивистов — Корбюзье, Гропиуса, Кандинского.
3. Изначально Заха хотела стать математиком
Она изучала математику в Бейруте, когда неожиданно решила сфокусироваться на архитектуре. Переехав в Лондон в 1972 году, Хадид начала посещать школу Архитектурной ассоциации, где ее наставником стал теоретик деконструктивизма, голландец Рэм Колхас. Ее интерес к геометрии сильно повлиял на ее видение архитектуры и нео-футуристический дизайн.
4. У Хадид был сложный характер
О крутом нраве и бескомпромиссном характере Хадид ходили легенды. Один раз Заха потребовала тотчас высадить ее из задержавшегося на взлетно-посадочной полосе самолета и зарегистрировать ее и весь багаж на другой рейс, который отправится в пункт назначения без малейших задержек.
В другой — отправила ассистентку с Венецианской архитектурной биеннале в свою лондонскую квартиру за парой туфель, которые она непременно хотела надеть на вечеринку.
Хадид всегда добивалась желаемого и никогда и никому не позволяла усомниться в своей правоте. Наверное, поэтому вопреки невозможному инженеры воплощали все ее фантастические замыслы в жизнь.
Опера в Гуанчжоу
Опера в Гуанчжоу
Опера в Гуанчжоу
Опера в Гуанчжоу
5. Заха — автор очень успешной линии обуви. И ни одной
Интересы Захи Хадид никогда не ограничивались только архитектурой. В 2009 году Заха придумала необычные туфли с обтекаемыми формами для бразильской марки Melissa. Туфли облегали ногу как вторая кожа и были сделаны из пластика.
Туфли для Melissa
Туфли для Melissa
Далее были коллаборации с Lacosta и брендом United Nude. Сходство туфель по эскизам Захи с архитектурными проектами очевидно! Футуристичные туфли Flames для United Nude были напечатаны на 3D-принтере.
Туфли Flames для United Nude
Туфли Flames для United Nude
А Nova выполнены из хромированного винила и дополнены 16-сантиметровым каблуком.
Туфли Nova для United Nude
Туфли Nova для United Nude
6. Дизайн ювелирных украшений — еще одна страсть Хадид
Серебряное кольцо Lamellae Double Ring, которое надевается на два пальца, Заха Хадид придумала для датского ювелирного бренда Georg Jensen.
7. Заха Хадид была поклонницей творчества Казимира Малевича
Дипломная работа Захи, проект обитаемого моста над Темзой, так и называлась — «Тектоник Малевича».
8. Хадид, выдающийся архитектор современности, жила в обычном доме
Внутри — минималистичный, даже аскетичный интерьер, без кухни. Когда однажды ее спросили, как королева фантастических форм может жить в довольно стандартном прямоугольном доме, она ответила довольно просто: «Это не мой проект».
Заха Хадид: «Нужно всегда верить в себя. Если бы у меня не было веры, я бы давным-давно собрала свои вещи и уехала из Англии».
Заха Хадид: «Нужно всегда верить в себя. Если бы у меня не было веры, я бы давным-давно собрала свои вещи и уехала из Англии».
9. Заха Хадид никогда не была замужем
Хотя когда-то в интернете ходили слухи о том, что Хадид замужем за своим коллегой Патриком Шумахером, официальный пресс-релиз заверил, что это всего лишь сплетня. Заха никогда не была замужем и не имела детей, но всегда отрицала, что пожертвовала семейной жизнью ради карьеры.
Заха Хадид: «Когда люди видят фантастический проект, они думают, что его невозможно реализовать в жизни. Но это неправильно. Все фантастическое — реально».
Заха Хадид: «Когда люди видят фантастический проект, они думают, что его невозможно реализовать в жизни. Но это неправильно. Все фантастическое — реально».
10. Заха Хадид была одной из самых влиятельных женщин мира
В 2004 году она стала первой женщиной, получившей Притцкеровскую премию (архитектурный аналог Нобеля) за проект Центра водных видов спорта в Лондоне. Хадид никогда не соглашалась на обычные проекты и не любила играть по чужим правилам. Несмотря ни на что, ей удалось стать новатором в архитектуре и примером для подражания в индустрии, в которой, по мнению многих, доминируют мужчины. Она также получила титул «Деловая женщина года Veuve Clicquot».
В 2008 году Forbes назвал ее одной из самых влиятельных женщин мира, а The Time в 2010 году включил ее в свой список 100 влиятельных мыслителей года.
Центр водных видов спорта в Лондоне
Центр водных видов спорта в Лондоне
Центр водных видов спорта в Лондоне
Центр водных видов спорта в Лондоне
Суперзвезда архитектуры Заха Хадид и конец светлого будущего — Wonderzine
Задним числом может показаться, что награждение Захи Хадид было политическим решением притцкеровского жюри. Представьте: авангардист с неограниченной фантазией, женщина в мужской профессии (не единственная — в середине 1990-х известности уже добилась француженка Одиль Декк, — но какая разница), к тому же родом из страны третьего мира. Но, скорее, награда была выдана авансом — с надеждой, что она переосмыслит язык современной архитектуры. Начиная с 1997 года, когда Фрэнк Гери открыл в Бильбао деконструктивистский музей Гуггенхайма, мир захлестнула мода на мировых архитекторов-суперзвезд, ставших героями популярной культуры. Хадид должна была стать самой самобытной из них.
И стала: в 2010 и 2011 годах она дважды подряд выиграла престижную британскую премию Стерлинга за здания Национального музея искусств XXI века в Риме и средней школы Эвелин Грейс в Лондоне. Расположенный на севере Рима музей MAXXI и вовсе opus magnum Хадид, к которому она шла три десятилетия. Теперь Хадид больше не заботит деконструктивизм: с середины 2000-х ее постройки имеют плавные формы, а их дизайн просчитывается на компьютере как сложное уравнение, связывающее все части здания. За последнее отвечает соавтор Хадид и директор ее бюро Патрик Шумахер, являющийся главным теоретиком параметрической архитектуры. Работая в стол, они ждали, когда технологии смогут воплотить в жизнь их воображение, и вот дождались.
Внутренности MAXXI — это то ли кишечник странного животного, то ли русло подземной реки, вымывающей себе путь через толщи железобетона. Если модернистская архитектура XX века стремилась к небу и была отчетливо воздушной, то архитектура Хадид — «водная», она живет в мире без гравитации, а ее условные пространства без пола и потолка перетекают друг в друга. В этом есть что-то восточное, словно Хадид вспоминает родную культуру и рисует проекты как арабскую каллиграфию. Самобытно ли это? Очень. Проблема в том, что, став массовой, эта архитектура становится предсказуемой в своей необычности. Она так непривычна и так чужда европейцу, что все время выглядит на одно лицо, словно Хадид раз за разом придумывает одно и то же. Более того, оказывается, что эту самобытную архитектуру не так уж сложно скопировать: в Китае у британки уже появились пираты.
Архитектор иранского происхождения. Женщина-архитектор Заха Хадид: достопримечательности, созданные гением
В современном мире очень много архитекторов, но только некоторые из них являются действительно выдающимися. Одним из самых лучших специалистов в данной области считают Заху Хадид. Биография этой женщины пестрит головокружительными этапами в жизни. Масштабные проекты, величественные черты, умение преподносить себя и свой труд — это все то, что характеризует Заху Хадид.
Кто такая Заха Хадид?
Биография великого архитектора во многом связана с Багдадом. Здесь в 1950 году она родилась в обеспеченной семье, принадлежащей к классу буржуазии. Ее отца звали Мухаммад аль Хадж Хуссейн, а мать — Ваджиха аль Сабунджи. Первое образование Заха получала в Американском университете, расположенном в Бейруте, по классу математики. Затем пять лет она уделила обучению в лондонской ассоциации архитекторов. После получения этого образования она начала работать в архитектурном бюро, владельцем которого являлся ее учитель и наставник Рема Колхаса. Переняв все лучшие качества и умения у замечательного голландского архитектора, Заха приняла решение создать свою собственную фирму Zaha Hadid Architects.
Еще будучи подростком, она славилась безграничной фантазией. Уже в то время маленький архитектор Заха Хадид выполняла различные работы на заказ или по доброй воле. В числе ее предложений были такие проекты, как обитаемый мост над Темзой или перевернутый небоскреб в Лестере. Архитектура Захи Хадид всегда отличалась некой самобытностью. Примером тому служит проект клуба, местом расположения которого должна была служить высокая гора. Тогда проекты Захи Хадид получали различные архитектурные премии, но не находили путей реализации. Самой главной тому причиной служила неготовность заказчиков принимать в работу нестандартный, новый, инновационный проект. А ведь все проекты Захи Хадид были оригинальными.
Со временем в Захе все же рассмотрели истинного архитектора. После признания к ней стали приходить интересные проекты. Первым стало здание Захи Хадид для мебельной компании «Витра». Им она разработала пожарную часть в форме бомбардировщика. Далее ей стали давать все больше проектов, и в итоге здания от архитектора сейчас есть в десятках городов.
Личная жизнь Захи Хадид, несмотря не все ее успехи и привлекательную внешность, так и не смогла выстроиться. Она полностью реализовалась как архитектор, но так и не смогла реализоваться, как женщина.
Неожиданный уход из жизни
31 марта 2016 года из жизни ушел величайший архитектор современности Заха Хадид. Причина смерти замечательной и талантливой женщины весьма жизненная и часто встречающаяся. 65-летнюю Заху убил сердечный приступ. Случилось это с ней в Майами. Сюда она прилетела лишь для того, чтобы подлечить свой бронхит. Так, в один миг не стало гениального, самобытного и весьма жизнелюбивого человека. К сожалению, не было у Захи Хадид детей, поэтому после ее смерти напоминанием об этой женщине остались только работы и бизнес.
Творческий путь
Работы Захи Хадид заинтересовали общественность и заказчиков, после того как мир познакомился с великолепным творением — музеем Гуггенхейма, который был возведен в Бильбао. Ошеломительный спрос архитектура Захи Хадид получила после того, как она поучаствовала в строительстве Центра современного искусства Розенталя. Ее архитектурные замысли всегда шли в противоречие общепринятым канонам. Во всех работах Заха Хадид пыталась выйти за рамки и придать пространству новый мощный импульс. Так, в ее проектах можно отследить искаженную перспективу, способствующую выявлению острых углов и искривлений.
Женщина-архитектор Заха Хадид прекрасно работала с крупными формами. Но помимо ее архитекторского таланта в ней жило еще и необыкновенное умение создавать инсталляции, театральные декорации, интерьеры, картины и даже обувь. Выполняя небольшие работы, Заха оттачивала новые формы. Архитектура Захи Хадид украшает многие города, а ее малые работы хранятся в таких музеях, как МоМа, архитектуры и другие. Помимо создания новых форм и объектов Заха еще с удовольствием делилась своими знаниями. Она часто проводила мастер-классы и читала лекции в различных странах мира.
В числе работ Захи Хадид — ряд мебельных коллекций. Одним из самых запоминающихся предметов интерьера, созданных Захой, является светильник «Чендлер Вортекс» и кресло «Кристалл». Уникальные творческие проекты привели Заху на первую выставку дизайна в Майами, где ее удостоили звания «Дизайнер года».
Отпечаток Захи в России
Россию Заха посещала не один раз. В связи с этим встретить архитектуру Захи Хадид стало достаточно просто. В 2004 году ее пригласили в Эрмитажный театр, где вручили Пицкеровскую премию. В этом же году Заха Хадид прочитала интереснейшую лекцию в Центральном доме архитектора. Через год она вернулась в Россию с мастер-классом, который проводился на базе выставки АРХ-Москва. Этот же год принес Захе проект в Москве. Компания «Капитал Групп» предложила неординарному архитектору спроектировать жилой комплекс «Живописная Тауэр». Так появилось первое здание Захи Хадид в Москве. Адрес этого строения: г. Москва, ул. Живописная. Спустя семь лет, в 2012 году, Заха Хадид взялась за строительство футуристического особняка Владислава Доронина на Рублево-Успенском шоссе.
В 2015 году в Москве воздвигли новый бизнес-центр «Пересвет-Плаза», архитектором которого выступила Заха Хадид. Москва, Шарикоподшипниковская улица, дом 5 — адрес нового здания великого архитектора в России. Строение выполнено в авангардном стиле, и на первый взгляд кажется, что это какой-то космический объект, спустившийся с небес на землю.
Легендарные постройки Захи Хадид
Каждое здание, построенное по проекту Заки Хадид, становится легендой. Можно взять ее любую работу, и каждую из них можно будет с уверенность назвать лучшей. В числе удивительных проектов Захи Хадид:
- Башня в Пекине — объект, поражающий не только своим масштабом, но и инновационностью. Создатели при возведении обратились к таким технологиям, которые позволили сократить количество потребляемой энергии и минимизировать выброс загрязняющих веществ.
- Центр Современного Искусства Розенталя в Америке — этот проект принес Захе Хадид Притцкеровскую премию.
- Трамплин в Инсбруке.
- Головное здание БМВ в Лейпциге — результат переосмысления функций традиционного офиса.
- Национальный музей искусств двадцать первого века в Риме.
- Лондонский центр водных занятий спортом — здание создавалось к Олимпийским играм 2012 года.
- Цент Гейдера Алиева на территории Баку — возведен в честь третьего президента Азербайджана.
- Футуристический особняк на Рублевке в Москве — загородный дом Владислава Доронина, визуально напоминающий космический корабль.
- Центробанк Ирака — очень важное для Захи здание, так как строилось оно на ее Родине. К сожалению, к моменту сдачи постройки великого архитектора уже не было в живых.
- Политехнический университет Гонконга — при взгляде на него сразу вспоминается легендарный «Титаник».
Это лишь несколько прекрасных работ Захи Хадид. Не менее вдохновляющими и грандиозными ее проектами являются здания музея транспорта в Глазго, горного музея в Италии, торгово-развлекательного центра в Пекине и др. Несколько суперэпатажных работ Захи Хадит далее описаны более подробно.
Galaxy SOHO (Пекин)
Грандиозное здание расположилось на земельном участке в 47 тысяч квадратных метров. Строительство данного объекта архитектуры продлилось в течение 30 месяцев в период с 2009 до 2012 года. Данный комплекс является первым зданием, построенным в Китае по проекту Захи Хадид. Эксперты и ценители считают, что SOHO — это лучшее творение Хадид во всей Азии. Согласно агентства Захи Хадид, данное здание было выполнено без острых углов. Что касается названия, то изначально его так и назвали «без углов». Патрик Шумахер, коллега Захи, решил, что это слишком грубое название для концепции и предложил переименовать ее в «панорамную архитектуру».
Площадь комплекса равна 330 тысячам квадратных метров. В его состав входят пять объемных объектов. Каждый из них имеет округлую форму и достигает в высоту до 67 метров. Между собой каждый из элементов соединяется разноуровневыми платформами этажей и крытыми туннелями. За счет скругления межэтажных перекрытий визуально комплекс стал похож на динамично движущийся объект. Здание имеет Высота офисных потолков достигает трех с половиной метров. В торговых площадках потолки возносятся на высоту более пяти метров. Всего в комплексе 18 этажей, три из которых находятся под землей. Около здания есть парковка на 1250 машин.
Культурный центр Гейдара Алиева
Это сооружение поражает своим масштабом. Общая площадь занимаемой им территории превышает 111 тысяч квадратных метров. В стенах культурного центра находятся такие важные помещения, как музей, конференц-холл, библиотека. Также здесь есть специальная зона для проведения различного рода мероприятий. Преобладающую долю в здании имеют абсолютно прозрачные стеклянные стены. В таком формате выполнены не только внешние стены, но и внутренние. Это позволяет минимизировать расход электроэнергии и использовать максимум естественного света. Как и практически все проекты Захи Хадид, архитектура культурного центра Гейдара Алиева состоит из округлых линий. В данном здании гармонично сочетается волнообразное стремление к небу и плавное приближение к земле. Данная выбрана не случайно. По задумке автора, прежде всего центр должен олицетворять бесконечность и продолжительность. По цвету здание белое, что является символом светлого будущего.
CMA CGM Tower (Марсель, Франция)
Силами арабского происхождения в 2011 году было завершено строительство впечатляющего небоскреба. Всего он насчитывает 37 полноценных этажей. Общая высота здания составляет 147 метров. Местом его расположения является деловой квартал в километре от центральной части Марселя. Здесь этот небоскреб является самым высоким зданием. Предназначение данного сооружения — это головной офис местной компании CMA CGM. Штаб-квартира имеет очень выгодное расположение относительно береговой линии, от нее до здания насчитывается всего сто метров. Право на создание проекта данного сооружения архитектурное агентство Захи Хадид получило путем победы в специальном конкурсе, организованном в 2004 году. Начало строительства было запущено в том же году. Спустя семь лет его уже ввели в эксплуатацию. По своей вместительности здание спокойно может разместить 2700 человек. По проекту у небоскреба были построены парковки для 700 машин и 200 мотоциклов. Посетители также могут здесь побывать в ресторане, рассчитанном на 800 персон, или в спортивном зале. По своей площади здание занимает примерно 94 тысячи квадратных метров. По своей значимости небоскреб входит в ТОП-10 небоскребов 2011 года.
One Thousand Museum Tower (Майами, США)
Небоскреб высотой в шестьдесят этажей был возведен по проекту Захи Хадид в самом сердце Майами, на Бискайском бульваре. Дом включает в себя 83 квартиры класса люкс. Площадь каждой квартиры разная, так же как и их стоимость. Минимальная цена одного помещения составляет 5 млн долларов. Максимальная же достигает пятнадцати миллионов. По словам Захи Хадид, данное здание должно было повлиять на линию горизонта города. В рамках проекта архитектор предложила у основания здания сделать подиум, из которого будет выстраиваться башня. По своей форме башня будет отличаться от рядом стоящих своим нестандартным дизайном. Она как будто оплетена с внешней стороны бетонным каркасом. Так внешняя часть здания становится подобной дереву, оплетенному ветвями. Балконы и лоджии квартир как будто утопают в общей плоскости фасада. Предназначением подиума является создание многоцелевой общественной зоны. Здесь располагаются магазины, кинотеатр, фитнес-центр. Окружают нижний блок здания металлические панели с перфорацией. Именно они придают подиуму футуристическую стилистику.
Музей XXI века (Рим)
Национальный музей искусств по замыслу Захи Хадид стал обширным скоплением разных культур. В качестве основы данной постройки было принято взять комплекс, на котором располагались казармы Монтелло. Для Рима является очень символичным то, что новый объект культуры был построен поверх старинного здания. Внутренне пространство данного музея 21-го века составляет 21 тысячу квадратных метров. Визуально он подобен застывшим навечно потокам вулканической лавы. Такой эффект создается за счет переходящих друг в друга объемных конструкций из бетона. Большую роль в данном культурном объекте играют стеклянные поверхности. Практически весь первый этаж, а также крыша состоят из прозрачного стекла. Таким образом все хранящиеся в музее культурные ценности можно лицезреть под дневным освещением. Внутри здания располагается атриум, собранный из двух ярусов. Он соединяет все помещения музея между собой. Переходы и астеничные проемы внутри здания подобны черным лентам, оплетающим белоснежные бетонные стены здания. Архитектурное убранство музея в 2010 году было удостоено Стирлингской премии в Великобритании. Так, одним движением руки Заха Хадид превратила незамысловатые казармы в удивительно неординарное достояние страны.
Capital Hill Residence (Москва)
Владислав Доронин никогда не скупился на создание своего комфорта. Также это касается и его жилья. Так, в 2015 году Заха Хадид разработала проект его футуристического особняка, который построили олигарху на Рублево-Успенском шоссе. Общая площадь ультрамодного и сверхнеобычного здания составляет две с половиной тысячи квадратных метров. Основой концепции Захи Хадид стал экостиль. При проектировании дома Доронина она постаралась гармонично смешать современные технологии с природными чертами. При взляде на этот особняк сразу возникает ощущение, что с другой планеты прилетел космический корабль и обосновался в Барвихе. Комнаты внутри здания распределены по четырем уровням. Внизу располагается гостиная, тренажерный зал, сауна, баня, хамам и кабинет для массажа. Далее идут приемная для гостей, кухня со столовой и бассейн. Этажом выше располагаются библиотека, детская, гостиная и огромный холл. Завершающий этаж включает в себя комнаты хозяев и роскошную террасу.
Стоит отметить, что проектирование частных домов не входит в основную специализацию Захи Хадид. По мнению экспертов, за эту работу она получила гонорар с шестью нулями. В итоге деловой союз Захи Хадид и Владислава Доронина продемонстрировал миру роскошнейший проект и частный дом мирового уровня. Единственное, что остается непонятным для многих людей, это кто же будет там жить. Есть мнение, что этот дом, как и многие другие, московский миллиардер преподнесет в подарок своей возлюбленной Наоми Кэмпбелл.
Ровно 13 лет назад Заха Хадид стала первой в истории женщиной, получившей престижную Притцкеровскую премию. Google почтил ее память специальным дудлом, на котором знаменитый британский архитектор изображена на фоне Центра Гейдара Алиева в Баку, созданного по ее проекту. Esquire вспоминает пять дорогостоящих проектов Хадид.
1. Многофункциональный комплекс City of Dreams, Макао, Китай
Компания Захи Хадид занималась проектом одной из четырех башен многофункционального игорно-гостиничного комплекса «Город грез». Это 40-этажная гостиница на 780 номеров с ресторанами, магазинами и казино, которая откроется в 2017 году. Общая стоимость строительства комплекса City of Dreams оценивается в $2,4 млрд.
2. Центр водных видов спорта в Лондоне
Одно из основных мест проведения летних Олимпийских игр в Лондоне. Это крытый объект на 2500 мест с двумя 50-метровыми бассейнами и одним 25-метровым бассейном для дайвинга. Его строительство обошлось в £269 миллинов (около $347 млн).
Кстати, Заха Хадид спроектировала еще один спортивный объект, пожалуй, самый скандальный в ее карьере — стадион «Аль-Вакра» в Катаре, в котором пройдут матчи чемпионата мира по футболу в 2022 году. Сначала проект раскритиковали в СМИ, найдя в его дизайне ассоциации с женской анатомией. Потом на архитектора обрушился шквал критики из-за гибели нескольких сотен рабочих, занятых в строительстве. Да и сам чемпионат из-за коррупционного расследования в ФИФА иначе как скандальным не назовешь.
3. Мост шейха Зайда, Абу-Даби
Мост длиной 842 метра назван в честь бывшего президента Объединенных Арабских Эмиратов, чей фонд спонсировал строительство множества культурных объектов, и обошелся в $300 миллионов.
4. Центр Гейдара Алиева, Баку.
Этот проект в 2014 году получил премию «Дизайн года» и стал одной из самых узнаваемых работ Захи Хадид. По данным СМИ, власти Азербайджана потратили на строительство $250 миллионов.
Архитектурное проектирование прерогатива не только мужчин. В 2004 году Притцкеровскую премию получила Заха Хадид, став первой женщиной ее удостоенной.
Притцкеровская премия — награда, присуждаемая ежегодно за достижения в области архитектуры (считается Нобелевской премией архитектуры ).
На момент получения премии Заха смогла воплотить в жизнь не более пяти скромных сооружений, но уже через десять лет фирма, которую организовала Заха Хадид в 1980 году — Zaha Hadid Architects создала 950 проектов в 44 странах мира. В настоящий момент в штате трудятся 400 архитекторов 55 национальностей.
У Хадид не было сложной биографии. Она родилась в 1950 году в Ираке в семье богатого и проевропейского промышленника. Жила в одном из первых в Багдаде модернистских домов, ставшим для нее символом прогрессивных взглядов и зародившим любовь к архитектуре. После школы уехала учиться математике в Бейрут, оттуда — в Лондон, и уже практически не возвращалась на родину. В Великобритании она поступила в архитектурную школу, где ее наставником стал великий голландец Рем Колхас. Подобно учителю, обожала русский авангард: ее дипломный проект отеля-моста над Темзой 1977 года — одна большая отсылка к Малевичу. Хадид была настолько одаренной, что Колхас назвал ее «планетой на своей собственной орбите» , а сразу после выпуска из школы взял партнером в бюро OMA. Спустя три года она уйдет, чтобы начать свою практику.
Свой первый конкурс Хадид выиграла в Гонконге — в 1982 году с проектом спортивного клуба на вершине одной из местных гор. Ее предложение — отрицающая гравитацию супрематическая композиция — принесло Хадид известность среди специалистов. Оно могло бы запустить ее карьеру, но этого не случилось: клуб не построили, от проекта остались лишь красивые аксонометрии. Парадоксально, но причиной стали не технические трудности или радикализм проекта, а начавшееся обсуждение грядущей передачи города от Великобритании Китаю. Риски потери Гонконгом свободы были так сильны, что через год заказчик предпочел отменить строительство. Хадид вернулась в Лондон и на деньги, вырученные от конкурса, открыла офис и стала работать в «стол».
Первое здание она построила только через десять лет, в 1993 году — небольшую пожарную станцию для мебельной компании Vitra, которая своим летящим козырьком-крылом вполне бы могла сойти за павильон работы советских авангардистов 1920-х годов. Еще через пару лет она трижды выиграла конкурс на создание оперы в Кардиффе, но ее не построили. Перед получением Притцкера у Хадид и вовсе была одна серьезная работа — завершенный за год до премии Центр современного искусства Розенталя в провинциальном Цинциннати, названный, правда, самым важным новым зданием в США со времен завершения холодной войны.
Летом 2014 года, открывая свое новое здание в Гонконге, Заха Хадид выглядела триумфатором. Алюминиевая изогнутая Башня инноваций местного технологического университета, зажатая между эстакадами шоссе и безликими многоэтажками южного Коулуна, казалась бы чуждой в любом окружении. То ли омытая морем скала, то ли космический корабль, который сошел бы впору жокеям из «Прометея» Ридли Скотта, — ее здания выглядят передовыми технологическими продуктами , большими гаджетами, кусочками идеально просчитанного на компьютере будущего, внезапно оказавшимися на несовершенной планете. Но не это стало причиной триумфа — не здание, а сам город. Две трети своей карьеры Заха Хадид была бумажным архитектором, популярным лишь среди критиков. Виновник ее отложенного успеха именно Гонконг.
Задним числом может показаться, что награждение Захи Хадид было политическим решением притцкеровского жюри. Представьте: авангардист с неограниченной фантазией, женщина в мужской профессии (не единственная — в середине 1990-х известности уже добилась француженка Одиль Декк, — но какая разница), к тому же родом из страны третьего мира. Но, скорее, награда была выдана авансом — с надеждой, что она переосмыслит язык современной архитектуры. Начиная с 1997 года, когда Фрэнк Гери открыл в Бильбао деконструктивистский музей Гуггенхайма, мир захлестнула мода на мировых архитекторов-суперзвезд, ставших героями популярной культуры. Хадид должна была стать самой самобытной из них.
И стала: в 2010 и 2011 годах она дважды подряд выиграла престижную британскую премию Стерлинга за здания Национального музея искусств XXI века в Риме и средней школы Эвелин Грейс в Лондоне. Расположенный на севере Рима музей MAXXI и вовсе opus magnum Хадид, к которому она шла три десятилетия. Теперь Хадид больше не заботит деконструктивизм: с середины 2000-х ее постройки имеют плавные формы, а их дизайн просчитывается на компьютере как сложное уравнение, связывающее все части здания. За последнее отвечает соавтор Хадид и директор ее бюро Патрик Шумахер, являющийся главным теоретиком параметрической архитектуры. Работая в стол, они ждали, когда технологии смогут воплотить в жизнь их воображение, и вот дождались.
Внутренности MAXXI — это то ли кишечник странного животного, то ли русло подземной реки, вымывающей себе путь через толщи железобетона. Если модернистская архитектура XX века стремилась к небу и была отчетливо воздушной, то архитектура Хадид — «водная», она живет в мире без гравитации, а ее условные пространства без пола и потолка перетекают друг в друга. В этом есть что-то восточное, словно Хадид вспоминает родную культуру и рисует проекты как арабскую каллиграфию. Самобытно ли это? Очень. Проблема в том, что, став массовой, эта архитектура становится предсказуемой в своей необычности. Она так непривычна и так чужда европейцу, что все время выглядит на одно лицо, словно Хадид раз за разом придумывает одно и то же. Более того, оказывается, что эту самобытную архитектуру не так уж сложно скопировать: в Китае у британки уже появились пираты.
Выиграв конкурс в 2007 году в Азербайджане, Zaha Hadid Architects проектировала центр Гейдара Алиева. После обретения независимости в 1991 году, Баку стремится всеми силами уйти от архитектры советского наследия. Построенный в 2012 году центр, призван выразить чувства азербайджанской культуры и показать оптимизм нации, которая с надеждой смотрит в будущее.
Обвинения в самоповторах не самое страшное. Превратившись из бумажного в массового архитектора, Заха Хадид оказалась в ловушке: она стала модным архитектором-суперзвездой ровно тогда, когда мода на таких звезд стала сходить на нет. Оказалось, что эффект Бильбао не работает; после рецессии 2008 года в моде левизна, бережливость и социальный подход. Постройки Хадид — полная противоположность: в 2014 году ее ругают за то, что пространство в ее зданиях используется неэффективно, что ее работы дорого возводить и еще дороже обслуживать, что она строит везде, особенно в Китае и нефтяных деспотиях Ближнего Востока, где совсем не соблюдаются права человека.
Ей ставят в вину рабочих, гибнущих на строительстве похожего на вагину стадиона в Катаре. В ответ Хадид и Шумахер заявляют, что архитектор не должен думать о социальной справедливости, он должен хорошо выполнять свою работу. Они говорят, что их необычные пространства меняют коммуникацию между людьми и что благодаря этим зданиям в будущем общество станет прогрессивнее и гуманнее. Им не то чтобы верят, а притцкеровское жюри словно в шутку отдает новую премию японцу, который строит временные дома из картона для беженцев и пострадавших от землетрясений.
Впрочем, сама Хадид в этом не виновата. Весь прошлый век авангардные архитекторы продавали не здания, а надежду на прогресс и воспоминания о светлом будущем. Но технический прогресс не гарантирует социальной справедливости, и в начале XXI века человечество испытало кризис веры. Никто не полетел осваивать далекие планеты, неожиданного будущего нет — есть лишь чуть более зеленое и эффективное настоящее с продвинутыми гаджетами. Всю жизнь Заха Хадид была авангардным архитектором, но теперь ей больше нечего продавать. В 2014 году ее необычные постройки — это всего лишь здания.
О личной жизни и взглядах Захи Хадид известно немного. У нее сложный характер, она бывает эмоциональна и нетерпелива, но вряд ли ей откажешь в обаянии. Она обещала никогда не строить тюрем — «даже если это будут самые роскошные тюрьмы на свете». Из-за карьеры она так и не вышла замуж. У нее нет детей. Она говорит, что хотела бы их, но, видимо, уже в другой жизни. Хадид называет себя мусульманкой, но не то чтобы верит в бога. Она не считает себя феминисткой, но радуется, что ее пример вдохновил многих людей по всему миру. Она уверена, что женщины умные и сильные.
Квартира Захи Хадид находится неподалеку от офиса в лондонском Клеркенвелле, — и судя по тому, что говорят побывавшие там люди, это хирургически чистое пространство, заставленное авангардной мебелью. Белое, безликое и бездушное — не столько дом, сколько временное и необжитое пристанище. Хадид водит BMW, любит Comme des Garçons, иногда смотрит «Mad Men», слишком часто заглядывает в свой телефон. У нее нет личной жизни — у нее есть проекты. В 2014 году Заха Хадид в шестой раз попала в шорт-лист премии Стерлинга за Центр водных видов спорта , построенный к лондонской Олимпиаде 2012 года.
Несмотря на критику в прессе, в следующем году она откроет еще пять иконических зданий в разных концах света, а через год — еще пять, и ее почти наверняка номинируют в седьмой, восьмой и миллионный раз. Сейчас Хадид 65 лет, ее партнеру Патрику Шумахеру — всего 53, почти ничто по меркам индустрии. Их бюро загружено работой на десятилетие вперед. Светлого будущего не существует, но у них все еще впереди.
В 2015 году Заха Хадид включена в список 100 самых влиятельных деятелей Европы по номером 59.
Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту
красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте
Гениальные работы самой известной женщины-архитектора.
Заха Хадид — выдающийся архитектор современности. В 2004 году она стала первой женщиной, получившей Притцкеровскую премию (аналог Нобелевской среди архитекторов).
Здания, спроектированные ее бюро, невозможно спутать с чем-либо еще. Возведенные в разных точках земного шара, они везде остаются пришельцами, по-разному выстраивающими контакт с окружающей средой.
В память о величайшем архитекторе сайт собрал для вас ее лучшие проекты.
Центр Гейдара Алиева, Баку, Азербайджан
Возведенный в 2013 году Центр Гейдара Алиева — это современный культурный центр, ставший новым символом Баку и всего Азербайджана. Он представляет собой комплексное сооружение, которое включает аудиториум, музей, концерт-холл, выставочные залы и административные офисы.
Музей транспорта Риверсайд в Глазго
Музей транспорта Риверсайд в Глазго уже осуществленный проект. Изначально музей планировалось открыть в 2009 году, но строительство было приостановлено из-за кризиса, и с начала закладки до открытия прошло 7 лет. Но оно того стоило.
Футбольный стадион 2022, Катар
Стадион в портовом городе Аль-Вакра будет частью грандиозного строительства на площади 585000 кв. м. Его вместимость — 40000 зрителей, при этом верхний ярус стадиона будет съемным, что позволит уменьшить вместительность в два раза после окончания чемпионата.
Золотая станция метро в Эр-Рияде, Саудовская Аравия
А вот в столице Саудовской Аравии построят станцию метро из золота. По словам Захи, работая над проектом, она вдохновлялась дюнами Саудовской Аравии, плавные контуры которых она постаралась придать и самой станции. Там также применят новую систему пропуска пассажиров, которая должна помочь избежать давки в часы пик.
Многоцелевой комплекс Beko Masterplan в Белграде, Сербия
Комплекс апартаментов, офисов и пространства для отдыха, расположенный на заброшенной территории старой текстильной фабрики, призван стать новым знаковым объектом Белграда. Кроме перечисленных выше программ, предлагаемый комплекс включает также пятизвездочный отель, конгресс-центр, галереи и магазины, а также подземный паркинг для гостей и жителей города.
Жилой дом в Манхэттене, США
Дом на Манхэттене будет в виде буквы L, а его внутренний угол будет выстроен зигзагом, который разграничит две части постройки. На 11 этаже будут находиться 37 квартир площадью до 510 квадратных метров и высотой потолков более 3 метров. В доме также будет находиться спа-центр, сад и крытый бассейн.
Политехнический университет в Гонконге, Китай
Новый университет призван стать архитектурным ориентиром. Он будет представлять из себя комплекс учебных и научно-исследовательских лабораторий. Бесшовная архитектура здания символизирует динамику развития настоящих и будущих достижений и производит впечатляющий визуальный эффект.
Фестивальный комплекс имени Бетховена в Бонне 2020, Германия
Студия взялась за улучшение существующего здания немецкого архитектора Зигфрида Вольске. Работа Хадид содержит два прозрачных фасада, обращенных к реке. Вокруг здания запланировано строительство террас, где будут проводиться спектакли на свежем воздухе.
40-этажный отель в Макао, Китай
Здание состоит из двух башен, соединенных на уровне подиума и крыши, с несколькими дополнительными мостами посредине. Отель общей площадью 150 000 квадратных метров состоит из 780 номеров, сьютов и пентхаусов, конференц-холлов, игорных залов, лобби, ресторанов, спа-центра и бассейна под открытым небом. Полюбоваться видом на Макао, открывающимся с башни, можно из панорамных лифтов. Строительство отеля началось в 2013 году, открытие запланировано на начало 2017 года.
Международный центр культуры и искусства Чанша, Китай
Ансамбль из «большого театра», музея современного искусства и «малого театра» (многофункционального зала) появится на берегу озера Мэйсиху в городе Чанша. Три объема расположатся на просторной «плазе», которую дополнит углубленный «двор» с ресторанами и магазинами.
31 марта 2016 года в Майами умерла Заха Хадид. Ей было 65 лет, и многие говорят, что для архитектора это очень ранняя смерть. Хадид начала воплощать свои проекты в жизнь поздно, но сразу получила статус одного из главных архитекторов современности. Её проекты выбиваются из истории архитектуры: они цепляются за историю модернистского и современного искусства и одновременно делают вид, будто никакой истории искусства и не существовало. The Village рассказывает, из чего состояло творчество Захи Хадид и почему её дело будет жить.
Учёба у Рема Колхаса
Заха Хадид родилась в Багдаде в богатой семье, в детстве ездила за границу, училась в Американском университете в Бейруте, а затем отправилась изучать архитектуру в Лондон, где и встретила Рема Колхаса. Проработав в его бюро OMA в Роттердаме с 1977 по 1980 год, она вернулась в Лондон, где начала независимую практику. Междисциплинарный подход OMA явно повлиял на Хадид, которая внедряла в свою практику понятия из изобразительного искусства и естественных наук. Постоянное теоретизирование, которым занимались в бюро Колхаса, тоже было важным для Хадид, для которой признание её идей в первые годы работы заменяли воплощение проектов.
Работа в стол
Если посмотреть на список проектов Захи Хадид, то первое, что бросается в глаза, — это почти полное отсутствие осуществлённых проектов в 1980-е годы. При этом проектов, оставшихся в виде визуализаций и чертежей, много — для разных городов и разных масштабов. Её проекты выигрывали международные конкурсы, но оставались на бумаге, потому что были слишком смелыми — и технологически, и контекстуально. Первое здание по проекту Хадид начали строить лишь в 1986 году в Берлине. В этом ей помогли немецкие феминистки, которые пытались увеличить присутствие женщин в современной архитектуре Германии. Строительство жилого дома IBA завершили в Берлине в 1993 году.
Архитектурная графика
Известность в архитектурных кругах пришла к Хадид задолго до осуществления первого проекта. В начале 1980-х она выиграла конкурс на проект застройки пика Виктория в Гонконге. Во многом это случилось благодаря графической работе Хадид, чьи рисунки одновременно и передавали концепцию её архитектурного проекта, и могли работать как вполне самостоятельные произведения изобразительного искусства. Живописные визуализации её проектов можно посмотреть на сайте бюро Zaha Hadid Architects.
Архитектор как художник
Вообще, весь подход Хадид к архитектуре и дизайну можно назвать художественным. Хадид отвергала и модернистский функционализм, и постмодернистскую иронию. Её проекты как будто появлялись из какого-то параллельного мира со своей историей искусства. Собственная фантазия была для неё важнее всего, но из-за этого её и критиковали. Так, проект музея современного искусства MAXXI в Риме посчитали совершенно неподходящим для экспонирования живописи и объектов, так что во многом он стал памятником самому себе, а его архитектуру помнят лучше, чем его коллекцию. Её дизайн-объекты — от мебели до ваз и туфель — выглядят как уменьшенные копии её зданий, и уже не так важно, удобно ли ими пользоваться.
Русский авангард
Хадид часто говорила, что сильное влияние на её творчество — и как художницы, и как архитектора — оказал русский авангард, особенно в лице Казимира Малевича. Многие её живописные работы напоминают его супрематические композиции, а в названиях присутствует слово «тектоника», важное для конструктивистов. Если поместить один из её первых проектов, пожарную станцию Vitra , рядом с, допустим, клубом Русакова Константина Мельникова, связь Хадид с утраченными в России идеями авангарда становится очевидной — хотя и не без иронии.
Параметризм и композитные пластики
От ручного подхода бюро Захи Хадид впоследствии перешло к параметрическому, то есть вычислительному, в рамках которого обрабатываются большие объёмы данных, на основе которых затем формируется структура здания настолько сложная, что она часто с трудом может быть воспринята человеческим мозгом. Именно благодаря этому подходу Заха Хадид стала известна как автор проектов причудливых форм — вроде Центра Гейдара Алиева в Баку. Но их воплощение в жизнь не было бы возможно без использования композитных пластиков, чьи свойства позволяют строить здания нестандартных форм.
Женское
Заха Хадид, по сути, единственный звёздный архитектор женского пола, первая женщина — лауреат Притцкеровской премии. Казалось бы, она могла бы служить ролевой моделью для многих женщин, которые хотят сделать карьеру в мире архитектуры, однако её жизнь как будто бы строилась по этакой мужской модели. Хотя на первом этапе её карьеры ей помогли феминистки, сама Хадид для движения за эмансипацию женщин сделала не так много. Даже если посмотреть на список сотрудников её бюро, мужских имён там значительно больше, чем женских. Особенно в высших эшелонах.
Скандалы в Азии
Последние годы жизни Хадид были отмечены скандалами, связанными со строительством спортивных объектов в Азии. Во время строительства её стадиона в Катаре погибли рабочие — и СМИ, естественно, обратили внимание в первую очередь на известного архитектора. Хадид попросила журналистов тщательнее проверять факты: дизайн здания сам по себе не был опасным для рабочих, а вина лежала на властях Катара и девелопере, которые не обеспечили должного соблюдения техники безопасности на объекте. Кроме того, проект стадиона в Катаре критиковали за экстравагантную форму: многим он напомнил вагину. Хотя Хадид отрицала любое сходство, это кажется скорее плюсом: так в проекте стадиона иронично обыгрался исламский запрет на изображение человеческих лиц. Ещё один скандал ждал Заху Хадид в Токио: местные архитекторы ужаснулись её грандиозному проекту олимпийского стадиона за несколько миллиардов долларов. Кто-то сравнивал его с черепахой, которая хочет затянуть Японию на морское дно.
Патрик Шумахер
Патрик Шумахер — партнёр бюро Zaha Hadid Architects, который с 1988 года вместе с Хадид работал над ключевыми проектами студии. Старший дизайнер бюро, он участвовал в разработке проектов пожарной станции Vitra и музея MAXXI. 28 лет совместной работы не могли пройти даром: Шумахер разделяет принципы Захи Хадид и работает как теневой правитель её бюро. Так что со смертью Захи её дело не погибнет: её призрак останется с нами.
ФОТОГРАФИИ : обложка – Kevork Djansezian / AP / ТАСС, 1, 4 – Christian Richters / Zaha Hadid Architects , 2, 3, 6 – Zaha Hadid Architects , 5 – Helene Binet / Zaha Hadid Architects , 7 – Иван Анисимов
Гениальность первой женщины архитектора Захи Хадид
Заха Хадид — одно из самых известных имен в мировом наследии архитектуры и дизайна, имя, которое всегда будет на слуху, потому что каждое здание, построенное ею, завораживает своей нереальной прогрессивностью, красотой плавных линий и величием размеров построения. Созданные ею здания — настоящие произведения искусства, архитектурные памятники. Многие называют их фантастическими строениями будущего, но Заха доказала всем, что это не фантастика, а реальность, что мы уже живем в этом будущем, которое есть — настоящее.
Гениальный проект Захи Хадид — центр культуры и искусства Чанша, Китай
Заха Хадид — не просто успешная женщина-архитектор, а первая из женщин, кто был награждён Притцкеровской премией за заслуги в архитектуре, в 2004 году, спустя время, в 2012 году, она была удостоена звания Дамы-командора Ордена Британской империи. Заха — мусульманка и уроженка Ирака, после прихода к власти Саддама Хуссейна ее семье пришлось покинуть родную страну, затем она училась в Лондоне и Бейруте, после основала собственное архитектурное бюро «Zaha Hadid Architects. Учитывая тот факт, что Заха — женщина — архитектор и еще эмигрантка, которая построила свою карьеру в Великобритании, и при этом в стремительном развитии своей профессиональной карьеры она достигла такого мирового уровня, то можно вполне сказать, что для этой женщины не было ничего невозможного.
Футбольный стадион в Аль-Вакра (Катар)
Отель-башня Morpheus, часть крупного развлекательного курорта City of Dreams в Макао (Китай)Интерьеры City of Dreams в Макао от Хадид
Заха Хадид смогла создать и донести до мировой общественности свой собственный стиль, который изначально казался бунтом против всех правил геометрии и принципов физики, но дал возможность спроектировать и воплотить в реальность самые неординарные проекты еще до прогресса компьютеризированных программ 3D графики.
Спроектированный Захой Хадид жилой комплекс для Нью-Йорка
Ее смелый стиль — это коллаж разных геометрических форм, игра плавных обтекаемых форм с кривыми ломаными линиями и многоугольниками, удачные эксперименты в жанре инсталляции, что делает каждый ее инновационный проект — наследием мировой архитектуры. Более того, Заха не только строила небоскребы и центры культуры, она разработала оригинальные модели светильников и мебели.
Cветильники Vortexx Chandelier
И даже элитную яхту для российского бизнесмена.
Возможно, в этом сыграло роль и в том, что Заха была поклонницей Казимира Малевича. На нее произвело впечатление единение трех чаще используемых Малевичем в своих произведениях цветов и сплочение в единое разных геометрических форм. Позже это направление в дизайн вошло как супрематизм, о котором мы писали в предыдущих наших статьях, вы можете ознакомиться с этим стилем в статье «Геометрия дизайна».
Список экстравагантных работ Захи Хадид достаточно внушительный, она строила под заказ для разных государств и частных лиц самые смелые решения в Великобритании, ОАЭ, России, Саудовской Аравии, Сербии и в Китае.
Багдад | История, население, карта и факты
Районы
Город простирается по обоим берегам Тигра. Поселение на восточном берегу известно как Рухафа, а на западном берегу — как Аль-Карх. Ряд мостов, в том числе одна железнодорожная эстакада, соединяют два берега. Из застроенной территории около 4 квадратных миль (10 квадратных километров) в начале 20 века Багдад превратился в шумный мегаполис с пригородами, простирающимися на север и юг вдоль реки, а также на восток и запад на окружающие равнины.
Старое ядро города, прямоугольник около 2 миль (3 км) в длину и 1 милю (1,6 км) в ширину, расположено на восточном берегу. Его длина простирается между двумя бывшими городскими воротами, воротами Аль-Мухатам, ныне площадью Аль-Мусатам, на севере и воротами Аль-Шарки, ныне площадью Тахрир, на юге. От Тигра прямоугольник идет на восток к внутренней набережной, или дамбе, построенной османским губернатором Накимом Пашой в 1910 году. Улица Рашид в центре Багдада является сердцем этого района и включает в себя финансовый район города, множество правительственных зданий и медных , текстильные и золотые базары.К югу от улицы Рашид вдоль улицы Саадун раскинулся коммерческий район с магазинами, кинотеатрами и офисами. Параллельно Сандуну улица Абу Нувас на набережной когда-то была достопримечательностью города и, как и полагается улице, названной в честь поэта, известного своими страстными стихами, его развлекательным центром. В течение 1990-х годов улица потеряла большую часть своего старого гламура, а ее кафе, рестораны и роскошные отели либо закрылись, либо пострадали из-за потери бизнеса. Прекращение его использования в качестве места собраний было главным образом результатом его расположения прямо через реку от главного президентского дворца, что привело к тому, что он был закрыт для публики из соображений безопасности.Большая часть улицы стала эксклюзивным жилым районом для высокопоставленных чиновников.
К этим коммерческим районам примыкают старые жилые районы среднего класса, такие как Аль-Сулайх на севере, Аль-Вазирия на западе и Аль-Каррада на юге, в настоящее время густо заселенные. Багдадский университет и фешенебельный жилой район расположены на Аль-Джадрии, полуострове, образованном излучиной Тигра.
С конца 1950-х годов город расширился на восток за набережную.Планируемые кварталы среднего класса расположены между набережной и Армейским каналом, соединяющим реки Тигр и Дияла. За каналом, на восточной окраине города, находится обширный район с низким доходом, где проживает около двух миллионов сельских мигрантов-шиитов, известный то под названием Аль-Саура («Революция»), либо как с 1982 по 2003 год как Саддам-сити.
На западном берегу находится ряд жилых кварталов, в том числе Аль-Карх (старый квартал) и несколько районов для представителей среднего класса с обнесенными стенами виллами и зелеными садами.Главный из них — Аль-Мандур, окружающий ипподром, с бутиками, ресторанами быстрого питания и уличными кафе, которые привлекают его состоятельных профессиональных жителей. Эти районы были наиболее развитыми частями города при бафистском режиме Саддама Хусейна. Аль-Карх, в частности, был центром политических структур бафистов и служб безопасности режима. Здесь же располагался главный президентский дворец. Аль-Карх подвергся сильной бомбардировке в 1991 и 2003 годах.
Женщин-архитекторов о значении Захи Хадид
Смерть Захи Хадид в четверг в возрасте 65 лет отразилась на всех частях архитектурного мира от Багдада, где она родилась, до Нью-Йорк, Лондон и Гуанчжоу, Китай, где она построена.Но чувство утраты, нарастающее в сети, наиболее ярко выражено среди женщин-архитекторов, которые видели в г-же Хадид редкий маяк надежды на их собственный успех в области, где доминируют мужчины, и барометр продолжающегося сексизма.
«Как женщина-архитектор я потрясена и огорчена тем, что ушел из жизни еще один блестящий творческий ум, особенно женщина, равная лучшим архитекторам-мужчинам в мире», — написала в Facebook Гизела Шмидт, архитектор из Атланты. «Она была сильной женщиной в профессии, которая заставляет их замолчать», — добавила она.«Какая потеря для нас!»
В The Guardian Ева Йирикна, бывший президент Архитектурной ассоциации в Лондоне и близкий друг г-жи Хадид, сказала: «Я не думаю, что какой-либо мужчина действительно может конкурировать с ней. Если мы сможем отказаться от разговоров о женщинах-архитекторах, это будет величайшей данью, которую мы могли бы ей воздать ». Она добавила, что даже после улучшения положения женщин в последние годы, женщине по-прежнему труднее, чем мужчине, получить работу в архитектуре и получать такую же зарплату.
«Один из наших клиентов сказал мне, что не хочет, чтобы ни одна из моих коллег-женщин работала над его проектом», — сказала г-жа Йирикна. «Это было совершенно непонятно».
Абдулла Махмуд, молодой архитектор из Дамаска, Сирия, разместивший дань уважения г-же Хадид в Facebook, сказал, что на его занятиях в Дамасском университете, который он окончил в прошлом году, около 70 процентов студентов составляли женщины. индикатор того, как меняется баланс профессии — и что влияние г-жи Хадид трудно переоценить.
«Для молодых архитекторов здесь, особенно женщин, она была как великая принцесса», — сказал г-н Махмуд в телефонном интервью из Дамаска. «Для нас это было примерно так: если Заха Хадид могла поехать в Лондон и стать великим архитектором и строить для Олимпийских игр, в Китае и во всем мире, то почему мы не можем этого сделать? И это было очень важно для женщин, с которыми я учился ».
Г-жа Хадид стала первой женщиной, получившей Притцкеровскую премию, высшую награду в области архитектуры, в 2004 году, через четверть века после ее основания.С тех пор процент женщин-архитекторов в Соединенных Штатах практически не вырос, увеличившись с 24 процентов до 25,7 процента, согласно данным Бюро статистики труда.
Архитектор Ричард Мейер вспомнил, как несколько архитекторов, в том числе Филип Джонсон, Майкл Грейвс и Питер Эйзенман, случайно собирались за ужином в Century Club в Нью-Йорке. «Насколько я помню, Заха была первой женщиной, посетившей одно мероприятие», — сказал г-н Мейер. «У нее было чувство, что она может вписаться, где захочет.Она знала, что то, что она сделала, пользуется большим уважением ».
Первоначально г-жа Хадид, казалось, сопротивлялась идее служить образцом для подражания из-за своего пола.
«Она женщина-архитектор, которая никогда не хотела, чтобы ее называли женщиной-архитектором. Она была просто архитектором и одним из лучших», — сказала Амале Андраос, декан архитектурной школы Колумбийского университета. «Но очевидно, что она открыла новые горизонты, будучи женщиной, не будучи западным человеком, получив образование по всему миру — так много она сделала.
Со временем г-жа Хадид осознала свое значение как символа. В книге «Где женщины-архитекторы?», Которая будет опубликована в этом месяце издательством Princeton University Press, Деспина Стратигакос, временный председатель архитектурного факультета Университета Буффало, рассказывает о комментариях г-жи Хадид после победы в первом выпуске журнала Architects ‘Journal Джейн Дрю. Приз за «выдающийся вклад в улучшение положения женщин в архитектуре» в 2012 году.
«Раньше мне не нравилось, когда меня называли женщиной-архитектором: я архитектор, а не просто женщина-архитектор», — сказала г-жа Мисс.- заявила Хадид после получения награды в интервью CNN. «Парни били меня по голове и говорили:« Ты в порядке ». для девушки ». Но я вижу невероятную потребность других женщин в уверенности в том, что это возможно, поэтому я совершенно не против».
Несмотря на то, что на протяжении многих лет она пыталась оценить достоинства ее работы, средства массовой информации часто включали обсуждение ее внешнего вида или манер, а не ее профессиональных качеств.
«Можете ли вы представить себе, как ведущие специалисты в других профессиях подвергаются такому личному вниманию при получении крупной награды?» — спросил Роберт Айви в «Architectural Record» после того, как г-жаХадид выиграла Притцкер. «Например, Мария Кюри подвергалась модным комментариям? Или лауреат Нобелевской премии Тони Моррисон оценила ее прическу? Получив Притцкеровскую премию, Хадид пополняет эти благородные ряды и заслуживает лучшего. Архитектура заслуживает лучшего ».
Тем не менее, на протяжении многих лет г-жу Хадид продолжали критиковать за упрямое поведение, которое, по словам ее друзей, осталось бы незамеченным для мужчины.
«Все знают ее как диву и как сильную женщину», — сказал архитектор Том Мэйн.«Она жесткая, потому что ее профессия требует твердости, чтобы пройти через нее. У нее прекрасное чувство юмора, и она на самом деле очень заботливый и материнский человек. Забавно, невероятно лояльно. Она была возлюбленной. И это не та часть, которую видит большая часть мира «.
Теган Буковски, бывший студент г-жи Хадид в Йельской школе архитектуры, который теперь работает в лондонском офисе практики г-жи Хадид, сказал, что офис редко встречается в профессии, не только потому, что он почти поровну разделен между мужчина и женщина.
«Заха сама была образцом для подражания, но она также создавала образцы для подражания в компании, следя за тем, чтобы женщины процветали», — сказала г-жа Буковски. «Она никогда не сдерживала мужчин, но дело было только в твоей работе и твоем таланте. Никогда не чувствовалось, что пол был проблемой. Потому что она просто выровняла игровое поле так, как я никогда раньше не видел ни на одной другой тренировке. И мне так грустно думать о ее исчезновении, потому что я думаю: «На кого я могу теперь так восхищаться?»
Заха Хадид: единственная женщина, выигравшая Королевскую золотую медаль | Новости искусства и культуры
Известный архитектор, строитель множества знаковых зданий и обладатель престижных премий.
Британский архитектор иракского происхождения Заха Хадид стала первой женщиной, получившей Притцкеровскую архитектурную премию 31 мая 2004 года.
Она также получила самую престижную архитектурную награду Великобритании, Премию Стирлинга, и стала первой женщиной, удостоенной Королевской золотой медали 2016 года в области архитектуры Королевским институтом британских архитекторов.
Сегодня продолжающееся наследие Захи представлено в Google, который отдает дань уважения женщине, «которая привлекла внимание всего мира и разбила стеклянные потолки».
В этом году в Google также участвовали архитекторы Хасан Фати и Фазлур Рахман Хан.
Ранние годы
Заха Хадид родилась в известной семье в Багдаде в последние годы Хашимитской монархии.
Она выросла после военного переворота под руководством бригадного генерала Абдула Карима Кассима и уехала в Бейрут, чтобы продолжить свое математическое образование в колледже, прежде чем переехать в Лондон, чтобы изучать архитектуру.
«Хадид взяла пригоршню всего хорошего и прекрасного на ее родине… и этим она подписала свою подпись на каждом уголке земного шара, который она посещала», — написал Хамид Дабаши.
В 1979 году она открыла в Лондоне собственное бюро Zaha Hadid Architects. Она была женщиной в сфере, где преобладали мужчины, но ее страсть заключалась в том, чтобы раздвинуть границы дизайна.
«Я никогда не использую вопрос о том, чтобы быть женщиной-архитектором, — сказала она в интервью журналу Icon, — но если это помогает молодым людям узнать, что они могут пробить стеклянный потолок, я не возражаю».
Художник изменил современную архитектуру, используя окружающий пейзаж для создания вдохновения.Она была известна своим неофутуристическим дизайном.
Линии и острые углы пожарного депо Vitra в Германии были вдохновлены близлежащими виноградниками, а крыша Лондонского водного центра имеет форму волны.
«Она была поистине пионером в области архитектуры. Она олицетворяет самые высокие цели Притцкеровской архитектурной премии », — заявила чикагская организация, получившая Притцкеровскую архитектурную премию.
Хадид неожиданно умерла от сердечного приступа в прошлом году, многие проекты остались незавершенными.
Художник также разработал дизайн стадиона Аль-Вакра к чемпионату мира по футболу 2022 года в Катаре.
Ее работы в картинах
Посетитель идет к недавно открывшемуся зданию Galaxy Soho, спроектированному иракским британским архитектором Захой Хадид, в Пекине [Джейсон Ли / Reuters]Оперный театр Гуанчжоу в Китае, спроектированный Захой Хадид [Getty Images]
Центр Гейдара Алиева в Баку, Азербайджан [Getty Images]
Внешний вид Центра Гейдара Алиева в центре Баку, Азербайджан, 18 июня 2015 года.[Роберт Гемент / EPA]
Аэрофотоснимок Олимпийского парка: Лондонский центр водных видов спорта и арена для водного поло [BaldBoris / Creative Commons / Wikipedia]
Заха Хадид: Профиль легендарного архитектора
В третьем выпуске серии AMI по маркетингу для женщин-архитекторов вы откроете для себя вдохновляющую историю и работы всемирно известного архитектора Захи Хадид.
Заха Хадид (1950-2016) ничему ее не остановила. «Ее гениальность никогда не вызывала сомнений», — сообщает Channel 4 News (Великобритания).
В профессии, в которой мужчин больше, чем женщин, более чем в 2 раза, Хадид бросила вызов стереотипам. «Раньше люди думали, что женщинам не хватает логики… Ну, это чепуха», — заявила она. «Я уверена, что как женщина я могла бы построить очень хороший небоскреб».
Ее дизайн для Leeza SOHO в Пекине подтвердил ее точку зрения. В настоящее время она строится, а ее индивидуальный стиль продолжает жить в «Самом высоком атриуме в мире».
Большая часть ее работ породила цельный пространственный поток по всему миру.Все мы, мужчины и женщины, можем извлечь уроки из новаторского творчества Хадид.
Отметьте «ее собственную фирму»
Сегодня мы отмечаем влияние женщин в архитектуре, рассказывая о Захе Хадид. См. Наши профили Майи Лин и Анджелы Брэди, первых двух статей из серии «Ее собственная фирма».
Брэди говорит о силе карьеры Хадид: «Как женщина-архитектор она была образцом для подражания для многих женщин и будет продолжать вдохновлять подрастающие поколения, которым необходимо постоять за себя, когда они находятся под давлением, и решать проблемы, а не идти на компромисс. .»
Любимая за разбивание стеклянного потолка, Хадид была первой женщиной-архитектором, получившей Притцкеровскую архитектурную премию и Королевскую золотую медаль RIBA.
Британский архитектор иракского происхождения с широким мировоззрением, ее работы бросили вызов идеям, которые мы принимаем как должное.
Стать архитектором казалось нормальным делом, когда она была в своем родном городе, но британцы сопротивлялись идее присоединения женщины к миру архитектуры, сообщает Channel 4 News.
Ее путь начался в Лондонской Архитектурной Ассоциации в 1972 году.В 1979 году она открыла в Лондоне свою всемирно известную практику — Zaha Hadid Architects.
В 2012 году британцы официально отметили ее успех, наградив Заху Хадид желанным титулом Главнокомандующего Ордена Британской Империи.
Она смело вышла за рамки традиционного дизайна, исследуя технологические достижения и добавляя свои художественные достоинства.
Архитектура Хадид изменила то, как люди воспринимают застроенную среду, потому что она осмелилась создать дизайн, выходящий за рамки мейнстрима.Пойдем с ней в это место мужества.
Архитектура Хадид известна своими характерными изгибами, волнами, раздвоениями, складками и перегибами. Центр Гейдара Алиева возвышается над пейзажем Баку, Азербайджан. Она разработала красивую форму и функциональность для этого конференц-зала, музея и галереи. Самое важное — это внимание к истории.
Изгибы центра напоминают традиционную исламскую архитектуру, отдавая дань уважения азербайджанской культуре и нации, смотрящей в будущее… вместо того, чтобы возвращаться к жестким образцам советской архитектуры, уже столь распространенным в Баку.«Непрерывные, плавные отношения» связаны с окружающей площадью и интерьером здания, а также с общей культурой.
Выигрывает награду, продолжает повышать престиж
Победитель конкурса дизайна года 2014 Лондонского Музея дизайна, это был первый архитектурный дизайн, получивший награду среди других категорий, таких как цифровой формат, мода, мебель, графика, продукция и транспорт. доказательство того, что архитектура Хадид выходит за рамки, установленные дизайном.
«Поверхность внешней площади Центра Гейдара Алиева поднимается и складывается, образуя последовательность пространств для общественных мероприятий внутри; приветствуя, обнимая и направляя посетителей по всему зданию, — сказала Хадид.
Эта гостеприимная среда меняется во всем мире. Лондонский центр водных видов спорта для летних Олимпийских игр 2012 года также демонстрирует ее футуристический талант и органичные линии.
Ее естественный стиль выражен в Оперном театре Гуанчжоу, где дизайн отражает то, как близлежащие речные долины преображаются эрозией.
Внимание Хадид к деталям побуждает архитекторов вдумчиво задуматься о дизайне… как построенная среда отражает природу и общество.
В проекте BBC Arts Заха Хадид написала открытку для себя в молодости: «Ваш успех будет определяться не вашим полом или этнической принадлежностью, а только масштабом вашей мечты.”
Каждый из нас, независимо от препятствий, стоящих на нашем пути, может развить уникальный стиль, свой собственный след, наряду со стилем Хадид.
О серии статей «Собственная фирма» по маркетингу для женщин-архитекторовИнститут маркетинга архитекторов осознает особые проблемы, с которыми сталкиваются женщины при создании ведущих дизайнерских практик.
Это близкая тема, настолько важная, что мы хотим выделить образцы для подражания с помощью нашего обозначения «Собственная фирма».(Да, на основе книги Вирджинии Вульф «Собственная комната».)
В этой серии статей мы анализируем, как женщины-архитекторы и дизайнеры сформировали наш мир благодаря настойчивости и решимости.
Каждая статья в этой серии посвящена фирме, принадлежащей женщине, в которой женщина-руководитель «опиралась» (как говорит Шерил Сандберг) и повлияла на этот мир через проекты, имеющие значение.
Процент женщин-архитекторов растет, но нам еще предстоит пройти долгий путь.Знаете ли вы, что 31 процент архитекторов в США — женщины, но только 20 процентов руководителей или партнеров архитектурных фирм в США — женщины?
В Институте маркетинга архитекторов мы работаем со многими женщинами-архитекторами, ландшафтными архитекторами и дизайнерами интерьеров, чтобы дать им возможность создавать надежные, конкурентоспособные методы, соответствующие их личным ценностям и устремлениям, позволяя при этом жить той жизнью, которую они спроектировали. Этот успех испытали как мужчины, так и женщины-архитекторы.
Мы существуем для расширения возможностей архитекторов и дизайнеров с помощью инструментов, обучения и ресурсов, чтобы ни один архитектор или дизайнер не оказался в невыгодном положении из-за пола, расы или любого другого фактора.
Расскажите нам свою историю…Если вы женщина-архитектор и имеете собственную фирму, мы будем рады услышать вашу историю. Оставьте это в комментариях ниже!
Заха Хадид: Легенда архитектора│Professional Woman’s Magazine
Автор: Аманда Зребец
В большинстве случаев угловой конференц-зал в здании 26 на территории кампуса Лаборатории прикладной физики Джонса Хопкинса в Лорел, штат Мэриленд, неотличим от множества тихих рабочих мест, которые его окружают.Но серым днем середины февраля голоса, смех и энергия, исходящие от его обитателей, отличают его от остальных.
Когда Джейми Портер, Марина Робинсон Сноуден и Сиара Сивелс собираются за маленьким столиком внутри, трудно избавиться от ощущения, что наткнулись на собрание старых друзей. Однако их узы сковываются не столько временем, сколько их общий опыт «быть первыми».
Каждый — Портер, руководитель отдела радиационного воздействия APL для миссии НАСА Europa Clipper; Сноуден, старший инженер отдела анализа национальной безопасности; и Сивелс, инженер-ядерщик сектора противовоздушной и противоракетной обороны, была первой чернокожей женщиной, получившей степень доктора философии в области ядерной инженерии в своих колледжах: Университет Теннесси, 2012 г .; Массачусетский технологический институт, 2018 г .; и Мичиганский университет, 2018 г.
Сейчас Портер, Сноуден и Сивелс работают в APL в трех разных секторах, посвящая свое время и свой мозг решению важных задач, стоящих перед нацией. Здесь они создали сообщество.
П ат на к.т.н.
«Раньше я ненавидел физику», — смеется Портер. «Господи, не знаю как, но теперь я живу в этом мире».
Портер прибыла в сектор космических исследований APL в 2015 году. Она специализируется на обеспечении радиационной стойкости для всех электрических, электрических и электрохимических частей миссий, в частности запланированной НАСА миссии Europa Clipper к ледяной луне Юпитера.Она также заведует сектором радиационного анализа и испытаний.
За три года до того, как она пришла в APL, Портер была первой чернокожей женщиной, получившей докторскую степень. по ядерной инженерии Университета Теннесси. Скорее всего, сказал Портер, она была лишь второй чернокожей женщиной в стране, поступившей так, после Дж’Тии Харт, которая получила свое от Университета Иллинойса и впоследствии появилась в 28 сезоне шоу CBS Survivor .
После окончания бакалавриата Портер сказала, что ее цель — получить степень магистра.Ее профессор и научный руководитель Лоуренс Таунсенд сообщил ей степень доктора философии. было то, что ей нужно. Портер признал, что Таунсенд подтолкнул ее — от курсов бакалавриата до докторской степени и даже постдокторской стипендии. «Он сказал мне:« Тебе нужно сделать это для себя, и тебе нужно сделать это для других », — сказал Портер.
Только когда Портер приближалась к выпуску, Теннесси обнаружила, что станет их первой. В то время они не обнародовали это решение — решение было принято в ходе разговора с Портером, в котором школа признала замешательство, что для достижения этой вехи потребовалось время до 2012 года.Позже они выразили сожаление, что не отметили это более публично.
«На самом деле мне пришлось выступить на церемонии надевания капюшонов через год после окончания университета, и это нашло отклик у многих, — сказал Портер.
Когда Сноуден стала первой чернокожей женщиной, получившей докторскую степень по ядерной инженерии. из Массачусетского технологического института в 2018 году, напротив, он получил широкую огласку, особенно после того, как ее собственный пост в Instagram после выпускного дня стал вирусным. Это не значит, что ее путь к этому моменту был гладким. Оглядываясь назад, можно сказать, что это был даже не тот путь, который она выбрала обязательно.
«Люди спрашивают меня:« Как вы выбрали ядерную технику? », А я отвечаю:« Ядерная инженерия выбрала меня ». Вы получаете билет и садитесь в поезд», — сказала она.
Сноуден приписал своему отцу Биллу Робинсону руководство к изучению физики во Флоридском университете A&M, исторически сложившемся колледже в Таллахасси. Это было посещение подруги подруги, которая работала в школе, которая начала ее траекторию.
Мантра FAMU заключается в том, что они не ожидают, что вы станете лучшим учеником на пути к зачислению, но вы будете лучшим и наиболее конкурентоспособным студентом на выходе.Это, по словам Сноудена, было абсолютно ее опытом.
Это было принятие в летнюю исследовательскую программу в Массачусетском технологическом институте после первого года обучения, которое заставило Сноуден встать на более твердый курс. «Это была единственная заявка, которую я отправила, потому что я просто знала, что буду в FAMU и буду проводить исследования в лаборатории, как обычно», — сказала она. «Но они напортачили и приняли меня. И мы праздновали, как будто я получил докторскую степень. программа ».
Несколько лет спустя она сделала то же самое.
Сноуден, чья работа в APL использует ее техническую подготовку в области ядерной инженерии для решения текущих и будущих проблем национальной безопасности, подала заявку в восемь аспирантур.Она попала в одну.
Вот где она познакомилась с Сивелсом.
Сивелс и Сноуден впервые соединились, когда первая была студенткой Массачусетского технологического института по ядерной инженерии, а вторая работала над своей докторской диссертацией. Один этот факт мог бы сбить с ног 16-летнего Сивелса пером.
Изначально желая стать шеф-поваром, учитель химии Сивелса подтолкнул ее изучить возможные варианты — уговаривал ее пойти в его класс (химия продвинутого уровня) в качестве старшего, рекомендовал ей заглянуть в школы химического машиностроения и время от времени отворачивал ее в качестве она предложила потенциальные колледжи, которые могли бы подойти.
«Он все время повторял:« Это недостаточно хорошо, это недостаточно хорошо », — вспоминал Сивелс.
Чтобы повысить свою квалификацию в инженерной школе, Сивелс записалась в местный общественный колледж на урок физики, посвященный истории этой дисциплины. Очарованная антивеществом, она прочитала о работе в Калифорнийском технологическом институте. Уроженка Вирджинии показала эту школу своей маме, которая отвергла эту идею. Но по мере того, как она продолжала исследовать Калтех, всплыл их конкурент, Массачусетский технологический институт.
«Я не знал, что такое Массачусетский технологический институт, престиж, связанный с ним, — сказал Сивелс, чья работа в APL сосредоточена на том, как излучение взаимодействует с различными типами материалов и изменяет их свойства.«Это только что появилось в предложении с Калтехом, поэтому я вернул его своему учителю Роберту Харреллу, и он сказал:« О да, это та школа, в которую ты должен поступать ».
Даже после того, как ее приняли, Сивелс была уверена, что будет учиться в Университете Содружества Вирджинии. Это было посещение студенческого городка Массачусетского технологического института в сочетании с выпуском фильма « 21 », что помогло ей убедить ее в уважаемой репутации школы.
Её учеба в бакалавриате была трудной. Сивелс отметила, среди других неудач, что она провалила урок и прослезилась.Она прошла через это и знала, что хочет и дальше укреплять свое влияние в этой области. Именно тогда ее советники предложили переехать в Мичиган для получения высшего образования.
И только когда она пошла искать там наставника — желательно другую чернокожую женщину, прошедшую программу, — Мичиган заметил, что она будет первой.
T he Проблемы быть первым
Во многих отношениях эти женщины знают, что они исключение, а не правило.Они были в состоянии провести бурные воды и упорствовать через пристрастия и другие проблемы.
Однако это не означает, что только потому, что они это сделали, черные женщины, пытающиеся получить докторскую степень по ядерной инженерии, внезапно перестали быть исключением.
«Я вырос в HBCU [колледжи и университеты для чернокожих], и большая часть этой культуры и наследия связана с вопросом ответственности», — сказал Сноуден. «FAMU намеренно учил нас контексту — о том, что значит быть черным в Америке и в профессиональной среде.Я получил степень доктора философии. процесс с этим контекстом, поэтому, когда я сталкиваюсь с проблемой или лицом, идущим ко мне боком, я мог использовать этот контекст, чтобы помочь мне интерпретировать ситуацию ».
«Оба моих родителя ходили в HBCU, так что я тоже прошел это обучение», — добавил Сивелс. «Мои родители не хотели меня изводить, но они знали, что я умен, и они знали, что это произойдет … Когда я плакал им в Массачусетском технологическом институте, мои родители были такими:« Вы переживете это ». Добро пожаловать в мир — вам наконец-то что-то тяжело.’”
Портер, который вырос в Теннесси с белой матерью и черным отцом, сказал: «Бывают моменты, когда я, черт возьми, чувствую давление, потому что мне приходится иметь дело с комментариями или ожиданиями, которых нет у моего коллеги. Иногда я отправляю электронное письмо, в котором говорится: «Это момент обучения, пожалуйста, не делайте этого [вещь, которую вы можете не считать оскорбительной, но оскорбительной]», и я отправляю это туда, потому что чувствую как… »
Когда Портер замолкает, Сивелс вскакивает. «Если ты этого не сделаешь, то кто?»
«Совершенно верно, — сказал Портер.»Но это тяжело. Вы должны выбирать и выбирать свои сражения. Вы должны подумать: «Как это повлияет на меня, если я отреагирую прямо сейчас?» »
«Я однажды прочитал газету, в которой говорилось об этом», — сказал Сноуден. «Они назвали это налогом. Это налог, который вы должны платить за то, чтобы быть «одним из немногих». Этот дополнительный расчет, который вам нужно проделать в уме «» Как меня будут воспринимать в этой среде? Как мне ответить на этот стимул? ’Это налог, который ваши коллеги из большинства населения не должны платить.”
И это, как подчеркнуто отметили женщины, даже не включает приступов синдрома самозванца, которые часто таятся за углом, даже когда они продолжают восхождение.
Взгляд в будущее
Если послушать Портера, Сноудена и Сивелса, можно подумать, что их новаторство произошло, просто пожав плечами — они просто опустили голову и сделали то, что, как им казалось, они должны были делать. Это было далеко не так просто.
Они также знают, что награда за их стойкость связана с долгом перед будущими поколениями.
«Я определенно чувствую ответственность, — сказал Портер. «Я ведущий инженер-радиолог в флагманской миссии НАСА стоимостью в миллиард долларов, и когда я делаю обзоры, чаще всего я единственный черный человек в комнате. Так что я очень стараюсь брать с собой людей ».
Они стараются наставлять тех, кто стоит за ними. Они работают в комитетах и информационных программах, таких как программа IF / THEN Ambassador, частью которой является Сивелс.
И они рассказывают свои истории. Они рассказывают о своих путешествиях так, что их общие впечатления как «первые», в конечном счете, просто способ проложить дорогу тем, кто их стоит.
«Я смотрю на обсуждение разнообразия и инклюзивности как на две стороны одной медали», — сказал Сноуден. «У вас есть часть вербовки, а вторая, менее обсуждаемая часть — это часть удержания. После того, как они попали в эти программы, получили докторскую степень и стали профессионалами в области STEM, как нам довести их до середины карьеры и до конца карьеры, продвинуть до высшего уровня, дать им возможность нанять, и все те виды вещей, которые окажут влияние?
«Итак, я думаю, что миссия состоит в том, чтобы сохранить импульс набора, но создать новый импульс на элементе удержания, но для меня это более сложная задача.”
В некотором смысле Портер, Сноуден и Сивелс хотели бы, чтобы их достижения «первыми» исчезли. Чтобы они были первыми из многих — и чтобы это распространилось на профессиональную жизнь.
«Я люблю пропагандировать», — сказал Портер. «Он рассказывает вашу историю. Это позволяет маленькой девочке увидеть, что возможно. [Сноуден и Сивелс] виделись [в Массачусетском технологическом институте], но не понимали, что это возможно, пока это не произошло. Я не видел никого , и это было просто типа: «Ну, это происходит.’
«Но все это связано с этой ответственностью и тем фактом, что теперь мы несем ответственность за то, чтобы показать себя, — чтобы другие девушки могли увидеть, что это возможно».
Подпись к фотографии : Слева направо: Джейми Портер, Сиара Сивелс и Марина Робинсон Сноуден, которые сейчас работают в Лаборатории прикладной физики Джона Хопкинса в Лореле, штат Мэриленд, были каждой из первых чернокожих женщин, получивших докторскую степень. из их соответствующих колледжей в области ядерной инженерии.
Кредит: Johns Hopkins APL / Craig Weiman
Этот рассказ любезно предоставлен Лабораторией прикладной физики Джонса Хопкинса.Это сокращенная версия. Лаборатория прикладной физики, некоммерческое подразделение Университета Джонса Хопкинса, решает важнейшие национальные задачи за счет инновационного применения науки и технологий. Чтобы получить дополнительную информацию или прочитать полную историю, посетите www.jhuapl.edu .
Некролог Дамы Захи Хадид | Заха Хадид
В Лондоне в начале 1980-х годов, когда Заха Хадид, скончавшаяся в возрасте 65 лет после сердечного приступа, впервые открыла свой собственный кабинет в маленькой комнате в заброшенной викторианской школе в Клеркенуэлле, предполагая, что когда-нибудь она сможет стать одним из самых знаменитых и успешных архитекторов мира казалось бы неправдоподобным.В то время, когда большинство архитекторов все еще находилось под удушением принца Уэльского, маскируя свои работы обшивкой из кирпича и плитки или украшая свои фасады фрагментами постмодернистских кондитерских изделий, Хадид ничего не строила. Она работала ночь за ночью, по сути живя в рисунках, которые текли из ее пера во время очевидного неудержимого наводнения. Они вызывали в воображении проблески мира, который она представляла, но которого еще не существовало. Для тех, кто этого не понимал, ее работа считалась слишком сложной.И она не собиралась снискать расположение тех, кто ее не понимает.
Наиболее заметные результаты того периода — серия огромных картин, намекающих на то, что она могла бы построить, если бы представилась такая возможность. Они не изображали ничего, что можно было бы условно идентифицировать как здание, а вместо этого показывали неровные ландшафты, в которых стены и крыши, внутри и снаружи, план и поперечный разрез, плавно сливались друг с другом. Они больше походили на сказочные пейзажи Пиранези, чем на рациональные предложения ортогональных зданий.Но это не были абстракции или фантазии: они были продуктом исследования Хадид новых способов представить себе, как может работать пространство, отчасти вдохновленного рисунками русского художника Казимира Малевича, которого она обнаружила, когда еще была студенткой.
Самые известные из них были сделаны для выигранного ею в 1983 году конкурса на проектирование курортного комплекса в Гонконге, известного как The Peak. Несколько перекрывающихся консолей выступали в пространство, обеспечивая уровни жилых помещений, баров и ресторанов, а также гостиничных номеров.Выдающийся инженер Питер Райс, который работал над Центром Помпиду в Париже, одобрил их как полностью пригодные для строительства, но оказалось, что у клиента не было денег. Это была неудача при запуске, что является обычным явлением в большинстве архитектурных профессий, где количество незавершенных проектов значительно превышает количество построенных проектов. Но в случае с Хадид это было началом того, что стало постоянной темой для ее критиков. Гонконг не был построен; также, 10 лет спустя, оперный театр Кардифф-Бэй не стал. Совсем недавно ее дизайн Олимпийского стадиона в Токио, выигравший конкурс, был отменен.Во всем этом ее обвиняли, несправедливо критиковали как за ее личность, так и за ее компетентность.
Идеи, над которыми она работала в 80-е годы, наиболее убедительно были реализованы в Центре Гейдара Алиева, культурном комплексе, который она построила в Баку, Азербайджан, 30 лет спустя. Он напоминает бросающий вызов гравитации белоснежный айсберг, который вырывается из-под земли, как извивающиеся американские горки. И в отличие от некоторых ее проектов, в которых строители срезали углы в спешке, Баку был красиво отделан как внутри, так и снаружи.Ее критики видели в этом здании прославление репрессивного и зловещего авторитарного режима. Для Хадид это был результат переговоров с властью, которые всегда были частью архитектурной практики.
Хадид принадлежала к последнему поколению архитекторов, которые работали с калькой и Т-образными квадратами. Она рассказала о том, с какой осторожностью она использовала ручку Rotring и линейку для рисования. Хитрость, по ее словам, заключалась в том, чтобы убедиться, что не было перекрытия, когда она соединяла две линии, чтобы образовать острую точку в углу прямоугольника.Несмотря на эти начинания, она построила современное архитектурное бюро, оснащенное компьютерами и сложным программным обеспечением для параметрического моделирования, в котором ряды помощников сидят и работают у экранов, подключенных к наушникам.
Она смогла преодолеть огромный скачок в масштабах своего офиса. Когда она начинала, в большой архитектурной практике было 25 человек. Вместе со своим архитектурным партнером Патриком Шумахером она построила практику из 400 человек. Она взяла на себя все школьное здание, в котором она начинала, переместилась во второе здание и планировала открыть в США.Это операция, которая, безусловно, будет продолжать оставлять след: как однажды сказал Шумахер, единственный способ быть актуальным на фоне, на котором архитектура определяется все более крупными зданиями, — это рост архитектурной практики.
Небоскребы и аэропорты строят не гении-одиночки; они требуют глубокого сложного административного и профессионального опыта. Хадид смогла создать одну из самых важных архитектурных практик в мире, которая на момент ее смерти работала в Китае, на Ближнем Востоке, в Америке и России.Она построила необычайно широкий спектр зданий: Олимпийский центр водных видов спорта в Лондоне, художественный музей Maxxi в Риме (обладатель премии RIBA Stirling в 2010 году), автомобильный завод BMW в Лейпциге, Германия, комплекс небоскребов в Пекине, оперный театр. в Гуанчжоу, выставочный центр в центре Сеула. Ее попросили поработать над проектами от Ливии до Саудовской Аравии и даже с Центральным банком Ирака.
Она смогла создать архитектуру, которая, хотя и имела свои корни в том, что когда-то называлось авангардом, была по-настоящему популярной.Когда в 2007 году Музей дизайна в Лондоне представил Хадид ее первую британскую ретроспективу, это была самая успешная архитектурная выставка, которую когда-либо проводил музей. Она с поразительной быстротой перешла от того, что считали невероятно радикальной, к мейнстриму. В 2004 году она стала первой женщиной, получившей Притцкеровскую премию в области архитектуры, а в этом году — первой, кто был удостоен королевской золотой медали RIBA самостоятельно. Она была назначена CBE в 2002 году, а в 2012 году стала дамой.
Дочь Мохаммада Хадида и Ваджихи ас-Сабунджи, она родилась в Багдаде.Ее отец был либеральным политиком, который отправил Заху в монастырскую школу, несмотря на то, что он был мусульманином. Один из ее братьев, Фулат, стал оксфордским академиком — позже Заха построила библиотеку для своего колледжа Святого Антония. Она выросла в светском, модернизирующемся Багдаде в то время, когда Ле Корбюзье было поручено построить спортивный комплекс, Фрэнк Ллойд Райт работал над культурным центром, а Уолтер Гропиус построил университетский городок. Это были проекты, которые, по ее признанию, могли вдохновить ее выбор карьеры и, безусловно, дали ей представление о преобразующей силе архитектуры.
Позже она пошла в английскую школу-интернат, получила степень математика в Американском университете Бейрута, а затем, самое главное, училась в школе Архитектурной ассоциации в Лондоне. АА превратилось в оранжерею, лицензированную оппозицию, в которой диссиденты и мечтатели создавали архитектуру, в основном на бумаге, не имевшую ничего общего с мрачным архитектурным климатом того времени.
Школой в то время руководил Элвин Боярски, которого Хадид всегда называла одним из самых влиятельных людей.Двумя ее самыми важными учителями, очевидно находившимися на противоположных концах архитектурного спектра, были Леон Криер, который впоследствии стал близким советником принца Уэльского, и Рем Колхас, который использует жестокость мира как комплимент. На протяжении многих лет и Криер, и Колхас представляли здание как своего рода распродажу. Хадид соответствовала их нежеланию идти на компромиссы, но всегда была полна решимости строить.
Хадид получил свой первый шанс создать архитектуру на собственных условиях Рольфом Фельбаумом, владельцем мебельной компании Vitra.Она спроектировала небольшое здание в Вайль-на-Рейне, на границе Германии со Швейцарией, для размещения пожарной машины добровольной пожарной команды компании. Это была динамичная композиция, основанная на, казалось бы, острых как бритва осколках бетона. После расформирования пожарной части здание было переоборудовано под новый музей компании. Но изменения породили совершенно неточную историю о том, что его форма сделала его непрактичным.
Со временем ее здания стали менее характеризоваться резкими линиями и стали более плавными, часто принимая формы, похожие на пролитую ртуть.Это изменение отчасти стало отражением трансформации строительной индустрии, которая стала возможной благодаря новым программам цифрового моделирования и новым технологиям. Инженеры, с которыми она работала над такими проектами, как научный центр Phaeno в Вольфсбурге, Германия, делали со сталью вещи, которые были бы невозможны поколением раньше. Она была готова исследовать дизайн самых маленьких предметов, от столовых приборов до винных бутылок и крупнейших городских генеральных планов.
Ее прорывным проектом в Великобритании должен был стать Оперный театр Кардифф-Бей, комиссия, которую она выиграла у 400 участников на международном конкурсе в 1994 году.Она предложила дизайн, который гениально сумел стать монументальным для национального учреждения, но в то же время привнес в то, что в то время было пустошью, привнесение урбанизма. Он был торпедирован Комиссией тысячелетия, которая, когда ее пригласили профинансировать, весело заявила, что он недостаточно отличительный. Спустя годы его заменил незабываемый дизайн, который мало что рекомендовал, за исключением того, что это не Хадид.
Заха Хадид прославилась своими жидкими зданиями, которые часто принимали формы, напоминающие пролитую ртуть.Фотография: Бриджит Лакомб / Zaha Hadid ArchitectsХадид была изображена карикатурно теми, кто не знал, что она трудная и слишком готовая к строительству для деспотических режимов. Самое странное заявление было сделано Мартином Филлером в New York Review of Books в 2014 году. Он предположил, что многие рабочие погибли на месте одного из ее проектов стадиона в Катаре. И журнал, и писатель были вынуждены отказаться от этого обвинения, когда было указано, что работа еще не началась. Тем не менее это заявление было повторено неадекватно проинформированным интервьюером BBC.В интервью, которое было представлено как интервью, посвященное ее выдвижению на королевскую золотую медаль за архитектуру, честь, которая заключалась в том, что ее имя было вырезано на стенах RIBA, ее спросили о смертях. Хадид опровергла это утверждение и потеряла самообладание только тогда, когда ее спросили, почему люди считали ее сложной.
Хадид не боялась показать свои чувства. Когда ей не нравилось то, что сделал сотрудник или даже клиент, она не сдерживалась и рассказывала им, что думала.Но когда ей кто-то нравился, она была безоговорочным, теплым и верным другом с острым умом. Ужин с Хадид походил на сеанс с Дороти Паркер за круглым столом. Она была искусным мимиком, интересовавшимся сплетнями. Те, кто слишком рано встал из-за стола, рисковали стать предметом разговора.
Она была очарована модой и прекрасно разбиралась в одежде, быстро перешла от Исси Мияке к Миуччи Прада. Свои дни рождения она отметила стильно.Однажды она продемонстрировала синхронное плавание — навык, которым, как она предположила, когда-то владела, — в олимпийском бассейне, который она спроектировала. В другом году она создала танцоров живота и обеденный стол, идущий от одного конца Берлингтонской галереи до другого.
Архитектурная продукция Хадид отражала меняющийся глобальный ландшафт, который в конце 20-го века выходил за пределы северо-западной Европы и Америки, где зародилась современная архитектура. Она была одной из первых, кто начал крупномасштабное строительство в Китае, где она завершила два необычных комплекса в Пекине, включающих сочетание высотных и нижних блоков.
Однако ей, конечно, хотелось бы построить больше в Британии. Ее Олимпийский центр водных видов спорта, лишенный некрасивых рядов зрительских сидений, привитых на время Игр, превратился в шумный и успешный соседний бассейн. Есть Центр Мэгги на окраине Кирколди, Музей транспорта Глазго Риверсайд на берегу Клайда, школа на юге Лондона (академия Эвелин Грейс, Брикстон, получившая приз Стирлинга в 2011 году), а также ресторан и выставочное пространство для галереи Serpentine, Лондон.
На протяжении всей своей карьеры она была самоотверженным учителем, увлеченная энергией молодежи. Она не хотела, чтобы ее называли женщиной-архитектором или арабским архитектором. Она была просто архитектором.
У нее остался брат Хейтем.
Заха Хадид, архитектор, родилась 31 октября 1950 года; умер 31 марта 2016 г.
Заха Хадид Биография, жизнь и цитаты
Биография Захи Хадид
Детство
Заха Хадид родилась в Багдаде, Ирак, в период процветания, когда правительство решило инвестировать в модернизацию архитектуры города.В детстве она завершила строительство зданий такими знаковыми архитекторами, как Фрэнк Ллойд Райт и Ле Корбюзье. Отец Хадид, Мухаммад аль-Хадж Хусейн Хадид, был богатым промышленником и политиком, который внес свой вклад в этот прогрессивный правительственный импульс. Ее мать Ваджиха ас-Сабунджи была художницей.
По словам Хадид, из-за влияния ее богатой семьи «никогда не возникало сомнений в том, что я стану профессионалом». Один из двух ее старших братьев Фулат Хадид утверждал, что она могла бы стать первым иракским астронавтом, если бы захотела.Однако к одиннадцати годам Заха Хадид решила, что ее будущее — в архитектуре. Ее родители поддержали ее амбиции и побудили ее спроектировать некоторые интерьеры в своем доме.
Семья Хадид часто путешествовала на протяжении всего ее детства, и она получила мультикультурное международное образование. Это было как формально в школах-интернатах в Англии и Швейцарии, так и неформально с ее семьей. Она вспоминала, как повлияла поездка со своим отцом: «[Он] следил за тем, чтобы я посетила все важные здания и музеи в каждом городе, который мы посетили.Мы ездили в новые города, чтобы узнать об архитектуре … Думаю, именно это вдохновило меня на любовь к зданиям ».
Позже, во время учебы в университете, Хадид установила тесные отношения со своими молодыми племянницами и племянниками. Она заботилась о них. после развода родителей и научила их рисовать. Ее племянница Рана позже вспоминала: «Вы могли поговорить с [Захой] о чем угодно: архитектуре, последних лаках для ногтей, своей личной жизни». Однако Хадид, как и она братья и сестры, часто выражали свою любовь через откровенную критику.Она применяла к другим такие же высокие стандарты, как и к себе, и подталкивала тех, кого любила, к достижению большего.
Образование и раннее обучение
Хадид училась в Американском университете в Бейруте, Ливан, где получила степень бакалавра математики. В 1972 году она переехала, чтобы продолжить обучение в Архитектурной ассоциации в Лондоне, которая в то время была центром прогрессивной архитектурной мысли. Там она училась у Рема Колхаса, Элиа Зенгелиса и Бернарда Чуми, которые все признали ее талант.Зенгехлис похвалил ее «захватывающее видение» и ее способность видеть большую картину впереди более мелких деталей в своих проектах.
На четвертом курсе университета Хадид спроектировала отель для Хангерфордского моста на Темзе в Лондоне, известный как Malevich Tektonik. Супрематические картины геометрических форм Казимира Малевича вдохновили радикальный проект, который раскрыл бесстрашный способ Хадид бросить вызов статус-кво. По ее словам, «это было очень антидизайном. Это было почти движение антиархитектуры.«Даже после того, как она стала признанным и отмеченным наградами архитектором, критики продолжали вспоминать об изобретательности и влиянии этого раннего проекта.
Хадид окончила университет в 1977 году с дипломом. На церемонии Колхас описал архитектора как« планету в мире ». Вскоре после этого она стала партнером в Office for Metropolitan Architecture (OMA) в Нидерландах, фирме, основанной Колхасом и Зенгелисом. Работая над известными и спорными проектами, такими как не построенное здание голландского парламента в Гааге (1978 г.) она уехала, чтобы в 1980 г. основать собственную лондонскую фирму Zaha Hadid Architects (ZHA).
На протяжении всей своей профессиональной практики Хадид продолжала рисовать, используя абстракцию как инструмент для разработки новых дизайнов. Она объяснила: «Я обнаружила, что традиционная система архитектурного рисунка ограничивает, и искала новые средства изображения». С помощью абстракции она оспаривала концепцию здания как твердой массы и с приключениями исследовала пространственные отношения между элементами здания. Эти принципы послужили основой для выигравшего в 1982 году предложения о создании горного развлекательного центра The Peak в Гонконге.Этот проект ознаменовал ее дебют в центре внимания как грозного архитектора (несмотря на то, что он так и не был построен), и она стала известна своими творческими и амбициозными идеями.
Период зрелости
В отсутствие построек Хадид заработала себе репутацию благодаря своим рисункам, картинам и преподаванию архитектуры на международном уровне в школах, включая Архитектурную ассоциацию, Гарвардскую высшую школу дизайна, Кембриджский университет и Колумбийский университет. Она также занималась мебелью, интерьером и декорациями.Наиболее важно то, что ее работы были представлены на выставке 1988 года «Деконструктивизм в архитектуре», куратором которой были Филип Джонсон и Марк Вигли, в Музее современного искусства Нью-Йорка.
Хотя ее работы вызывали большое восхищение, они были сочтены слишком радикальными для строительства. Одним из ярких примеров этого является ее победивший на конкурсе в 1994 году дизайн оперного театра в Кардиффе, Уэльс. Несмотря на ее достижения, из соображений стоимости был выбран более консервативный дизайн. Отказ сказался на Хадид до такой степени, что она решила оставить эту профессию.Она изо всех сил пыталась понять нежелание клиента брать на себя амбициозный дизайн, настаивая на том, что ее проект «легко осуществим».
Именно на этих художественных выставках Хадид познакомилась с Патриком Шумахером, который впоследствии стал ее деловым партнером. Позже Шумахер, изучающий архитектуру, сказал: «Я был заинтригован откровенностью и открытостью ее презентации». Хотя сама Хадид никогда не называла себя деконструктивисткой, она сохраняла интерес к его скульптурной архитектуре, состоящей из взаимосвязанных пространств, характеризуемых драматическими углами, на протяжении следующих десятилетий.Ее бывший наставник Зенгелис прокомментировал: «Мы назвали ее изобретателем 89 градусов. Ничто никогда не было под углом 90 градусов. У нее было потрясающее зрение. Все здания взрывались на крошечные кусочки».
Не отказываясь от этого смелого стиля, в 1990-х годах Хадид начала превращать свою репутацию «бумажного архитектора» в строительного архитектора. Ее первым успешно реализованным проектом стала пожарная станция Vitra в Вайль-на-Рейне, Германия (1989-92). За этим последовали новые работы в Европе, включая жилищный проект в Берлине, выставочные площади в лондонском Millennium Dome (1999) и фестиваль садоводства в Вайль-на-Рейне (1997-99).Позже архитектор назвал этот период становления «… годами, когда я не спал четыре ночи подряд или недели … Это было очень захватывающее время».
Строительство еще двух проектов в конце 1990-х подтвердило ее коллегам и клиентам, что проекты Хадид осуществимы, несмотря на их амбиции. Это Центр современного искусства Розенталя в Цинциннати, штат Огайо, и лыжный трамплин Бергизель на горе Бергизель в Инсбруке, Австрия. New York Times назвала бывшее «самым важным американским зданием, которое нужно было достроить со времен холодной войны».«Это был не только первый американский проект Хадид, но и первый американский музей, спроектированный женщиной.
Через год после завершения строительства художественного музея Хадид была удостоена Притцкеровской премии, которая считается самой престижной архитектурной наградой. Президент фонда Томас Прицкер отметила: «Хотя объем ее работ относительно невелик, она добилась большого признания, а ее энергия и идеи показывают еще большие надежды на будущее». Как первая женщина, получившая премию, Хадид начали привлекать больше внимания средств массовой информации, а также клиентов более высокого уровня с большими амбициями и более значительными бюджетами.
Поздний период
Получив признание за свою работу, Хадид использовала свой высокий статус для продвижения еще более амбициозных проектов. Первым из них в новом стиле был Научный центр Phaeno в Вольфсбурге, Германия (2005 г.), который, отказавшись от горизонталей и вертикалей, дал толчок к развитию новых цифровых технологий для структурного проектирования здания и вычисления его формы. Хадид стала пионером этого подхода, получившего название параметризма.
Согласно Шумахеру, параметризм «приходит на смену модернизму как новая длинная волна систематических инноваций.«Это вызвало стилистический сдвиг в творчестве Хадид, отказавшись от зазубренного деконструктивизма, которым она была ранее известна. Музей MAXXI 2010 года, удостоенный премии Стирлинга, является одной из ее последних работ в прежнем стиле, а ее дизайн для Центр Гейдара Алиева в Баку, Азербайджан, в 2012 году характеризуется широкими, изогнутыми формами параметризма.
Среди других проектов, получивших признание критиков в этот период, — Оперный театр Гуанчжоу 2010 года (вдохновленный, согласно The Guardian , нереализованными проектами Хадида). проекты для Оперного театра Кардиффского залива в 1994 г.), Риверсайд-музея в Глазго (2011 г.) и Лондонского центра водных видов спорта (2011 г.).Проекты в Великобритании были ее первыми, построенными там, несмотря на то, что Хадид стала гражданином Великобритании и основала свою практику в Лондоне. В этом она отмечает новый непредвзятый подход к архитектуре, отмечая: «В последнее время здесь [в Великобритании] что-то радикально изменилось. Больше нет сопротивления новому».
Для всех, кто хвалил новую архитектуру Хадид, другие критики высмеивали стоимость и масштаб таких проектов. Во многих случаях Хадид призывали свернуть или отказаться от проектов из-за ограничений сайтов или бюджета.Лондонский центр водных видов спорта представляет собой уменьшенную конструкцию, а новый национальный стадион для Олимпийских игр 2020 года в Токио был отклонен из-за проблем с затратами. Ее фирма вызвала особую критику в 2014 году после того, как Хадид ответила на сообщения о плохих условиях труда на строительных площадках в Катаре (где будет построен ее стадион Аль-Вакра к чемпионату мира 2022 года), заявив, что обеспечение безопасных условий труда не входит в ее обязанности как сотрудника. архитектор.
Смерть
В 2016 году Хадид внезапно умерла от сердечного приступа во время лечения от бронхита.Она решила не иметь собственной семьи и полностью посвятила себя карьере. Говоря о своей целеустремленности, она сказала: «Если [архитектура] вас не убивает, значит, вы никуда не годитесь … вы должны заниматься этим все время. Вы не можете позволить себе окунуться и уйти. . » Некоторые, например, журналист Гарри Маунт, охарактеризовали ее профессиональную преданность как «самовлюбленную». Он писал: «Ее квартира была пуста, если не считать предметов, которые она спроектировала сама: изогнутого дивана, парящего стола и футуристического чайного сервиза.Не было никаких признаков того, что человеческое занятие доставляет удовольствие: ни книг, ни компакт-дисков «. Другие утверждают, что, посвятив себя работе, Хадид бросила вызов стереотипам о мусульманских женщинах и призвала тех, кто хотел, делать то же самое. На вопрос журналиста Саймона Хаттенстона в 2010 году, счастлива ли она быть одинокой, Хадид ответила: «Я не думаю об этом таким образом. В жизни все случается ». Возможно, самые близкие отношения Хадид были с ее давним партнером по дизайну Шумахером.Их отношения были охарактеризованы как близкие, но «непростые». Например, друг Хадид, архитектор Питер Кук, сказал: «[Хадид] никогда не критиковал Патрика, но она знала, что некоторые вещи, которые он делал, были ей не по вкусу. Но она была наполовину влюблена. с ним и позволил ему это сделать ». Тем не менее, любые утверждения о романтических отношениях между ними (включая слух о том, что они поженились в 2005 году) были опровергнуты.
Шумахер был единственным несемейным бенефициаром завещания Хадид, которое она доверила ему, своей племяннице Ране и ее хорошим друзьям, художнику Брайану Кларку и консервативному коллеге (и бывшему председателю галереи Серпентина) лорду Палумбо, чтобы нести вне.Однако отношения между ними ухудшились после того, как в 2016 году Шумахер высказался за отмену социального жилья и строительство над лондонским Гайд-парком. В 2018 году Шумахер подал заявку на получение единоличного контроля над поместьем Хадид. Он возглавляет компанию Zaha Hadid Architects после смерти архитектора, в результате чего она оставила 36 незавершенных проектов в 21 стране.
На момент своей смерти Хадид также обсуждала с куратором Гансом Ульрихом Обристом выставку своих картин.Показав ему свои личные альбомы годом ранее, куратор вспомнила: «Они были почти как каракули, но все ее здания, казалось, возникли из потока этих бесплатных эскизов … было очень личным. Она хранила их в своей спальне. Я был поражен и хотел увидеть больше ». Показ состоялся в 2017 году в галерее Serpentine под названием Заха Хадид: экспериментам не должно быть конца . «Она была не просто великим архитектором, она была великим художником», — говорит Обрист.
Наследие Захи Хадид
The Guardian описал Хадид как «королеву кривой», которая «освободила архитектурную геометрию, придав ей совершенно новую выразительную идентичность.«Хотя она не относилась к определенной школе, термины« деконструктивист »,« параметрист »и« абстракционист »по-разному использовались для описания ее работ. Председатель жюри Притцкеровской премии лорд Ротшильд охарактеризовал ее как« непоколебимую в своей приверженности модернизму ». Всегда изобретательная, она отошла от существующей типологии, от высоких технологий и изменила геометрию зданий. «Вероятно, находясь под влиянием прогрессивного мировоззрения своих родителей, Хадид со студенческих времен« верила в прогресс и в прогресс творчества «и бросил вызов традиционализму.
После ее смерти в 2016 году студия Хадид сообщила: «Заха Хадид была широко признана величайшей женщиной-архитектором в мире сегодня», в связи с чем возник вопрос о значении ее пола для ее достижений. Хадид сопротивлялась приданию типажу женщины-архитектора или иракского архитектора для собственного продвижения, но стремилась заверить других, что «они могут пробить стеклянный потолок». Ее стремление поощрять молодых специалистов проявилось и в ее педагогической карьере. Когда-то названный одним из самых высокооплачиваемых архитекторов мира, а также инвестором в недвижимость, рестораны, косметику и моду, многие восхищались Хадид ее деловой хваткой, а также ее архитектурными способностями.
Пол Хадид, несомненно, повлиял на репортажи критиков о ее работе и личности. Некоторые, такие как Микки О’Коннор, восприняли ее уверенность как «конфронтационную», и ее часто называют дивой — ярлык, который она отвергла как сексистский. Другие, такие как Марк Ирвинг, указали на нее как на силу, с которой нужно считаться: «Она выглядит драматично, сладострастно в своих черных нарядах … над которыми большие глаза с тяжелыми веками и накрашенные пурпуром губы, которые всегда кажутся сочными. слегка неудовлетворенный дуться, повернуться к вам, как орудия хорошо бронированного линкора.
Тем не менее, по собственным сообщениям Хадид, она призналась, что часто чувствовала себя изгнанной. Так было, в частности, во время событий 1994 года, когда ее победивший в конкурсе проект Оперного театра Кардифф-Бэй был впоследствии отвергнут. «Люди снисходительно относились ко мне.