Вокруг стола

Содержание

8 870.00 р.
7 540.00 р.

9 160.00 р.
7 786.00 р.

Хит продаж

Вокруг стола — Seasons Life!

Опубликовано в журнале Seasons of life, выпуск 33

Архивные номера и новые выпуски в онлайн-магазине

Франческо Бартель, основатель Desinare, и Энрика делла Мартира, повар, предлагают приготовить четыре блюда из традиционного тосканского меню.

Desinare — певучее слово, обозначающее священное для каждого итальянца обеденное время, когда семья собирается за столом.

И еще это название удивительного флорентийского места, объединяющего производство посуды, реставрационную мастерскую, магазин, пространство для вечеринок, гастрономическую школу, курсы декора стола и фуд-фотографии.

СУП ПАПА АЛЬ ПОМОДОРО

На 4 персоны / время приготовления 25 минут

300 г хлеба (чиабатты или любого пористого пшеничного хлеба), 250 г очищенных помидоров, 2 зубчика чеснока, половинка луковицы, 2 ст. л. томатной пасты, 2 стакана бульона, базилик, соль, черный перец, оливковое масло

Нарезаем хлеб ломтиками, подсушиваем на сковороде. В сотейнике обжариваем в масле лук и чеснок, добавляем помидоры и бульон. Уменьшаем огонь до минимального, добавляем томатную пасту, соль, перец, хлеб и тушим несколько минут. Перед подачей посыпаем свежим базиликом.

НЬЮДИ СО ШПИНАТОМ

На 2 персоны / время приготовления 40 минут

500 г свежего шпината, 250 г рикотты, 1 яйцо, 4 ст. л. тертого пармезана, 1 зубчик чеснока. оливковое масло. пшеничная или рисовая мука. 80 г сливочного масла. листья шалфея для подачи, мускатный орех, соль

Окунаем шпинат в кипяток на 5 минут, затем окатываем листья холодной водой. Аккуратно отжимаем. Тушим шпинат с маслом и зубчиком чеснока, солим. Мелко нарезаем шпинат и оставляем остывать. В миске смешиваем рикотту с яйцом, пармезаном и мускатным орехом. Добавляем шпинат, перемешиваем. Скатываем из получившегося теста шарики-ньюди, обваливаем в муке. Бросаем шарики в кипяток: готовые ньюди начнут всплывать. Подаем с листьями шалфея, посыпав тертым пармезаном.

КРОЛИК С ПРЯНЫМИ ТРАВАМИ

На 4 персоны / время приготовления 2 часа

тушка кролика (порубленная на порции), зубчик чеснока, луковица, банка очищенных томатов, 1⁄2 стакана маслин, 1⁄2 стакана белого вина, 1⁄2 стакана мясного бульона, шалфей, розмарин, оливковое масло, соль

В сотейнике обжариваем нарезанный лук, чеснок, листочки шалфея и розмарина в течение 3 минут. Добавляем мясо и обжариваем до золотистой корочки с каждой стороны. Вливаем белое вино и, когда оно испарится, добавляем помидоры и маслины. Готовим на сильном огне чуть более 2 минут. Уменьшаем огонь, добавляем бульон. Накрываем крышкой и тушим 1,5 часа. Солим, при необходимости добавляем бульон, чтобы кролик не был суховат.

КАШТАНОВЫЙ ПИРОГ СО СЛИВКАМИ

На 4 персоны / время приготовления 60 минут

400 г каштановой муки, 520 мл воды, 100 г грецких орехов, 100 г кедровых орехов, 80 г изюма, пара веточек розмарина, щепотка соли, 30 мл оливкового масла, 125 мл сливок, 1 ст. л. сахарной пудры

Промываем изюм. Нарезаем грецкие орехи. Смешиваем каштановую муку с водой, вливая ее тонкой струйкой. Вымешиваем тесто венчиком до получения гладкой смеси, солим. Добавляем орехи, изюм. Оставляем на 10 минут. Выливаем тесто в форму для кекса, сбрызнутую оливковым маслом, и выпекаем 25 минут при 180 °C. Взбиваем сливки с сахарной пудрой, охлаждаем в холодильнике. Выкладываем на пирог перед подачей.

seasons-project.ru

Вокруг стола в гостиной | Ledis.Top

Для того, чтобы Ваш дом сталь для гостей самым запомнившимся, нужно сделать очень много. Во первых, интерьер должен произвести благоприятное впечатление на Ваших гостей. Более того, не просто благоприятное — он должен им понравится, запомниться.

А это значит, что интерьер просто обязан быть красивым и эффектным. Далее, мебель для гостиной также должна быть удобной и комфортной. Сегодня хорошую мебель для гостиной можно купить, не выходя из дома, через интернет магазин мебели. Но впечатление от посещения Вашего дома складывается не только от визуального ряда, вы должны проявить себя как гостеприимные хозяева, да еще и показать, что в совершенстве владеете хорошими манерами. Признак воспитания и вежливости при приеме посетителей — правильная сервировка стола.

Сервировка стола напрямую связана со стилем интерьера. Почему? да потому, что гамма, которая создается сочетанием цветов обоев, штор, ковров и мебели для гостиной, не может не влиять на выбор цвета, скажем, скатерти или салфеток.

Если в темной по цвету и насыщенной цветами гостиной уместны более темные цвета для скатерти Barbatextile (например, бордовый или зеленый), то в комнате, оформленной в светлых тонах, такой стол будет попросту неуместен.

Сортировка стола для меню из двух блюд: основное блюдо и десерт. Что нам потребуется и как правильно все это расположить? Для главного блюда предназначена глубокая и довольно большая тарелка (глубина варьируется в зависимости от того, какое блюдо выбрано) Обратите внимание, что для пирожков и хлеба каждому гостю выдается дополнительная тарелка — эта небольшая и плоская тарелка, так и называется — пирожковая. Рядом с главным блюдом лежат нож и вилка. Тарелка для десерта подается позже, когда наступит время десерта. Десертная ложечка всегда кладется над тарелкой. Ножи и ложки нужно размещать параллельно друг к другу и перпендикулярно к краю стола. Сами тарелки должны стоять недалеко от края стола — между краем и тарелкой расстояние может достигать где-то двух сантиметров. Столовые ножи и вилки отличаются от закусочных, они меньше по размеру. Вилку для рыбы тоже просто отличить — она имеет 4 зубца. Рыбный нож не имеет острых граней, и кончик его закруглен.

Не забудьте, что при сервировке стола важны мелочи. Это касается не только наборов для каждого гостя (нельзя, например, забывать о таких предметах, как вилка для лимона или нож для масла), но и общего дизайна гостиной.

Интернет магазин мебели сможет предложить Вам разнообразную корпусную и мягкую мебель для гостиной, но создание интерьера — это дело рук самих хозяев. Каждый интерьер неповторим, и даже разговоры, темы за столом, на которые принято разговаривать с гостями, при всех правилах, очень разные. Кстати, если ух речь пошла о темах за столом, о чем же беседовать с дорогими гостями? За столом не следует много говорить на профессиональные темы. Также не стоит углубляться в политические и религиозные темы, при условии, что некоторые гости могут не разделять взгляды других. За столом не должно быть конфронтации. Не принято обсуждать и здоровье, лекарства, семейные проблемы. Разговор должен быть легким и непринужденными. Разговаривайте с Вашими гостями о кино, литературе, живописи. Можно поговорить о садоводстве, если кто-то из приглашенных интересуется этой темой. Тогда другие гости могут задать разные вопросы и постепенно втянуться в разговор.

www.ledis.top

Вокруг стола. Парень с Сивцева Вражка

Старший племянник — Марк Савельевич Ласкин. Отепя, Эстония, 60-е годы

Кто собирался на эти праздничные обеды? Давайте посчитаем: дед Самуил Моисеевич и бабка Берта Павловна — так сказать, основоположники, сестры Ласкины, все три: старшая — Фаина, 1909 года рождения, средняя — Софья, 1911 года рождения (она, впрочем, с 50-го по 55-й год за столом не присутствовала по уважительной причине — тянула срок в Воркуте), и младшая Евгения, она же Женя, Женечка и Женюра, моя мама. От младшего поколения присутствовал один внук — я, второй (Вовка) после окончания школы №59, где он в отличие от меня отбыл все десять классов, был отправлен в Тульское оружейно-техническое имени Тульского Пролетариата училище, а потом тянул лямку военной службы вдалеке от Москвы. Только в конце семидесятых, когда уже ни деда, ни бабки не было в живых, брат вернулся дослуживать в одну из московских военных приемок. Так что вся любовь и все попустительство по отношению к внукам были все эти годы направлены в основном на меня.

За стол садились в 4 часа пополудни. За пять минут до назначенного срока раздавался звонок в дверь и появлялся отчим отца, деда Саша, со словами: «Аля, как всегда, опаздывает». И действительно, минут через 15–20 влетала запыхавшаяся бабка Аля, которую, надо сказать, даже в эти минуты житейской неловкости иначе как Алинькой, кроме деда, звавшего ее Алей всегда и при любых обстоятельствах, не звали.

Присутствовали мужья дочерей: у старшей их было последовательно три, причем и первый, и второй рано умерли, а третьего из дома попросили, и попросили из-за меня. Но об этом чуть позже. А вот мамин послесимоновский муж, Лазарь Хволовский, появившийся в нашем доме во время моего пребывания в экспедиции в 57-м, он, пока до конца шестидесятых был мужем, бывал по воскресеньям на Сивцевом обязательно. А когда перестал, все равно бывал на этих обедах регулярно.

Одно из главных правил этого дома: у тебя могут быть с человеком разные отношения, но если он приведен тобою в дом, то его отношения с этим домом и другими его обитателями сохраняются даже в том случае, когда ты свои личные с ним отношения изменил или прекратил, если… Вот это «если» объяснить сложнее. Попробую с другого конца: имя моего отца, ушедшего от матери в сороковом году и редко (на моей памяти — раза три-четыре, не больше) приходившего на Сивцев в гости, было окружено в доме атмосферой любви и почитания, несмотря ни на что. И отец до самой смерти моих деда и бабки сохранял какую-то необычную для него теплоту в отношении к ним. И дело не в том, что, уйдя от матери, он все равно оставался моим отцом, сыном принятых душой этого дома вторых моих бабки и деда, то есть членом семьи, присутствующим в жизни, мыслях и чувствах этого дома,— просто человек, принятый душой этого дома, был для него больше, чем муж, приятель, друг, любовник. Переставая быть всем вышеперечисленным, но, сохранив в себе то, за что его полюбили и приняли, он оставался полюбленным. Он мог меняться, но если сохранялось в нем то, за что полюбил его этот дом, он был охраняем его стенами и в любой момент мог войти и без старания или напряга почувствовать, что он — свой.

Когда в феврале 71-го умер деда Муля и возникла проблема, как захоронить его прах в крематорском колумбарии на Донском, без тени сомнения моя тетка Соня поехала к отцу и — пулей — получила от него документ, за который немалые деньги заплатили бы антисемиты: «Прошу… близкого моего родственника, Ласкина Самуила Моисеевича…»

Так что не только все одиннадцать лет, что Лазарь Израильевич Хволовский был мужем моей матери, но и перестав им быть, принят был на Сивцевом с той же мерой заботливой сердечности даже тогда, когда приводил на Сивцев новую свою жену.

Это может показаться равнодушием, всепрощением, синдромом второй щеки, но не было ни тем, ни другим, ни третьим. Душа этого дома либо принимала людей, либо нет. И приняв, не мелочилась, на разменивала «роскошь общения» на мелкие пятаки сведения счетов или подсчета итогов. И уж расскажу заодно, как лишилась третьего мужа моя старшая тетка. Было это осенью 58-го. Мы с мамой к тому времени заимели свою квартиру: в первом писательском кооперативе возле метро Аэропорт. Я только что поступил в институт, и школьный роман, помноженный на взбесившиеся за почти два года экспедиции гормоны, подтолкнул меня. Я решил жениться.

А баба Берта и деда Муля решили, что рано. И взялись меня от женитьбы отговорить. Воскресенье. До обеда еще пара часов. Последнее солнышко осени, и мои любимые предки пытаются с помощью резонов заставить меня отказаться от матримониального безумства. Ну о чем они? О том, что у нас с мамой только-только появился свой дом. Что мамин муж моложе ее на 13 лет и ей нелегко. Что в девятнадцать можно себе позволить проверить чувства и потратить на это еще годик-другой. Что я ни разу не привел до сих пор свою невесту на Сивцев — и что это значит? Разговариваем мы в большой комнате: слева в ближнем левом углу бабкина тахта, справа — в дальнем, возле окон, дедова. Все уже готовится к обеду, то есть обретает воскресную праздничность. Мы сидим за еще не раздвинутым столом и довольно мирно (я вообще не помню случая, чтобы деда Муля на кого-то поднял голос, не то что крикнул), но не понижая голосов, спорим, тем более напряженно, что полной веры в свою правоту у меня нет и ее приходится слегка в себе раздувать, как гаснущую печку. Если кто-то есть в доме, все наши препирательства слышны отчетливо. Чуть позднее, когда у бабы Берты стало не так хорошо со слухом, весь дом стал говорить на пару децибел громче, но сейчас это еще не нужно. Взволнованная беседа любящих, но никак не могущих внушить свои резоны друг другу близких людей. И тут открывается дверь меньшей из комнат, и появляется Владимир Викторович, теткин муж — приймак, ушедший к красавице-тетке от семьи и уже года два обретающийся на Сивцевом Вражке. Он крупный, красивый, породистый, ему чуть за пятьдесят, кандидат, преподаватель Бауманского института, и без паузы врезается в наш спор, как соседская дрель за стеной в тихий выходной, резко и чужеродно.

Впечатление дрели не от голоса — от содержания и манеры речи. Они хотят мне добра, он жаждет меня поставить на место, они стараются думать вместе со мной, он заведомо обладает истиной и готов мне ее вдолбить: «И ты собираешься вместе с женой сесть на шею матери на все время вашей учебы?!!» — на нем уже брюки и еще пижамный верх. Он уверен в своей бестрепетной правоте. Он живет в этом доме уже два года и так и не может попасть в тон этому дому. Теперь — как ему кажется — попал, и его устами глаголет несомненная истина, наконец-то понятная и этому дому.

Житейское в этом доме всегда было одухотворено, а здесь оно, прямое и негнущееся, выдавалось за истину в последней инстанции. По принципу «я не знаю, что вам возразить, но то, что вы говорите, мне отвратительно». Как этот человек мог жить в этом доме столько времени — не знаю, наверное, срабатывал вечный предохранитель: старшая дочь и два ее умерших мужа… и лучше стерпеться с этим чужаком… и любимой дочке с ним жить. Но он переступил какую-то невидимую черту и тем опошлил, опростил и обезобразил все их самозабвенное движение души. Это было столь резко и неожиданно, что я, видимо, тоже взволнованный предыдущей неприятной для меня беседой с бабкой и дедом, вдруг зарыдал и вылетел из дома на улицу.

И тогда из второй, ранее закрытой, комнаты вышла моя средняя тетка и по-лагерному резко (чего никогда, ни до, ни после, мы от нее не слышали) сказала: «Вы — червяк, сколько времени вы живете в этом доме и так ничего и не поняли. Выметайтесь, чтобы духу вашего здесь к вечеру не было. С Дусей я поговорю сама».

Они еще с Дусенькой встречались, но ноги его в доме больше не было. Так оно и сошло на нет, Дусенькино третье замужество, и не помню с ее стороны ни единого упрека. Видимо, и ей нелегко давалась эта очевидная несовместимость мужа и дома. И, поставленная перед выбором, она выбрала дом. Слова же я услышал потом, от матери, которая среднюю сестру понимала и оправдывала.

А я через пару месяцев женился. А еще через полгода — развелся. Кстати, оставленные наедине в нашей с мамой квартире в первую брачную ночь, мы обнаружили на прикроватной тумбочке бутылку моей любимой «Хванчкары» от мамы и коробку любимого печенья моей жены — «Суворовского», наполовину облитого шоколадом, от моей тетки Сони. Мне в доме больше никто не сказал ни единого слова. И когда спустя полгода развелся — тоже.

Ну так кто же за столом-то? Как водится, я начал с чужого, случайного, а свои? Самым постоянным гостем воскресных обедов на Сивцевом был тезка деда Самуил Иосифович Кац. Все, включая отцовских родителей, звали его Сэм, Сэмик. Был он среднего роста, идеально спортивного телосложения, в молодости побывал в Палестине, где строил первые кибуцы, основывал спортивное общество «Маккаби» (теперь этим именем называется половина израильских футбольных команд), играл и там, и позднее в СССР в футбол, а на моей памяти был заядлым болельщиком, средней руки инженером и жутким спорщиком — и по мелкому, и по крупному, и по любому поводу спорившим беззаветно, не зная удержу. Светом в окошке была для его одинокой жизни дочка Алла, старше меня лет на семь, затюканная отцовыми громогласными филиппиками, направленными в любую сторону, лишь бы подкинуть хвороста в зарождавшийся спор. Уйдя от Аллиной мамы, жил Сэм где-то в глухой коммуналке и только в самые последние годы жизни переехал в квартиру, принадлежавшую матери другого друга нашего дома, Левушки Александрова, рано, по моей памяти, погибшего. Сэм был любимым партнером деда по послеобеденному преферансу, хотя и доставалось деду по полной программе, если он делал неверный, с точки зрения Сэма, ход. У Сэма было несколько старых друзей, в том числе знаменитый эстрадник Левушка Миров (который Миров и Новицкий), актер и гитарист Вахтанговского театра Костя Монов, а домом его по выбору сердца был Сивцев, и это было так очевидно и так нежно, что ему все его протуберанцы прощали заранее. Сэм был истинный джентльмен по подаче: элегантный, отглаженный, накрахмаленный, и все это чуть-чуть в духе персонажа, которого в фильме «Мечта» играет Астангов; ничего за этой внешней изысканностью не было: ни дома, ни семьи, и рубашки свои он, по-моему, крахмалил и гладил сам. Я был влюблен в Сэма, он был мужчиной моей мечты — такой красавец, молодец и удачник. А когда я понял, что это все (кроме красавец) не совсем так или даже совсем не так, было уже поздно: он стал и остался для меня любимым другом дома, которого долго и безуспешно я пытался заинтересовать своей персоной, потратил на это несколько лет, и был им в конце-концов переведен из «говорящей обстановки» в число замечаемых и даже сердечно принимаемых членов семьи. Когда он умер, от него не осталось ничего, кроме юношеских фотографий, да и те увезла дочка Алла, ныне доживающая свой век в Израиле. Он был единственным из маминого поколения, который был со всеми на вы.

Сэмик — С. И. Кац — на Сивцевом вместе с мамой, 40-е годы

Частыми гостями на Сивцевом была любимая мамина подруга Нюня Мельман, она же Анна Дмитриевна Дмитриева, и ее муж Боря Рунин. Это были с литинститутских времен самые близкие друзья. А если учесть, что родовое гнездо Мельманов тоже располагалось на Сивцевом Вражке, чуть ближе к Гоголевскому бульвару, в двухэтажном флигеле, на месте которого сейчас крохотный скверик, если идти от Гоголевского — слева, не доходя до дома 14, где жили мы, то этому не приходится удивляться. Семейство Мельманов было более многочисленное, чем наше: кроме трех дочерей — Мани, Добы и Нюни — там было еще два сына. Старший — Додик, инженер-автомобилист, он был похож как две капли воды на знаменитого Жана Маре, но в отличие от французского актера — совершенно некрасив. И младший — Наум, он же Нема, взявший литературный псевдоним Мельников и в этом качестве прошедший полный курс космополитизма, порицаемый, изгоняемый и очень способный. В середине 60-х кумир тогдашнего театра Олег Ефремов решил делать со своим театром фильм, так вот фильм делался по повести Немы Мельникова «Строится мост».

Нюня и Боря были активными свидетелями-соучастниками моего рождения: отвозили и забирали мать из роддома и вместе с отцом активно выпивали и веселились по этому поводу.

Нюня была литературным редактором и переводчиком, ей мы, в частности, обязаны первыми переводами повестей Чингиза Айтматова, а Боря и в литературе, и в кино считался серьезным критиком — вот они-то и бывали на Сивцевом довольно часто.

Нюня была похожа на мою мать — маленького роста, пропорционально и ладно сложенная, с вечной беломориной во рту — в сивцевские времена обе курили папиросы. Нюней в нашем доме (и даже Нюнькой) звали ее все три поколения, включая мое, то есть меня. Мы и потом жили с ней рядом, в Аэропортовско-писательском заповеднике — их с Руниным дом был построен лет через пять после нашего. Была интересная подробность, о которой я узнал много позже, в годы перестройки. Нюни уже не было в живых. Оказывается, сестра Рунина была замужем за сыном Троцкого, и он остался в живых случайно, всю жизнь этот факт своей биографии скрывал. Когда же решился об этом написать, оказалось, что он не в силах никому простить этот накопленный страх, и воспоминания юности, в том числе и о моем отце, при всех их несомненных литературных достоинствах, носили печать этого неизжитого, горького страха, за который ему хотелось спросить с каждого, кто был его спутником, и, увы, не хотелось предъявить этот счет и себе тоже. Понять я его могу, а принять его претензии к друзьям юности у меня не получилось. Так я ему и сказал, когда он после долгих маневров дал мне эту рукопись прочитать. Матери, кстати, уже тоже не было на свете, значит, случилось это после марта 91-го. Был Боря сухощавый, длинный, с лицом, которое запоминается в профиль из-за королевского носа, и чем-то похож на еще одного сивцевского гостя-родственника. Вообще родственников у нас было не просто много, а несуразно много, потому что дед с бабкой оба вышли из многодетных еврейских семейств, и количество двоюродных братьев и сестер у матери с сестрами превышало пределы моей памяти. Родственников в доме помнили, кого-то любили, с кем-то дружили, но постоянными гостями Сивцева назвать из них можно всего нескольких.

Мама и Яша Харон, о котором рассказ впереди, между 35-м и 37-м гг.

Вот такими постоянными гостями из родственников были мамины кузены, известный советский юморист Борис Савельевич Ласкин и его старший брат Марк. Дети покойного дедова старшего брата Саула, они часто бывали на воскресных обедах. Сейчас, когда оба они давно ушли, а все их — три на двоих — дочери наполняют для меня смыслом понятие «родственники за границей», и я встречаюсь с ними, когда приезжаю в Израиль, мне кажется, что отношение каждого в отдельности к Сивцеву и обитавшим там Ласкиным были и сердечнее и ближе, чем внутрисемейные отношения между домами двух родных братьев.

Борис был выше, ярче и представительнее Марка. Его на Сивцевом любили и жалели. Любили за то, каким он был, и жалели за то, что он делал. Начав в кино, в бригаде звукооформителей, он написал несколько знаменитых на всю страну песен, таких как «Три танкиста» или «Тучи над городом встали», вместе с Владимиром Соломоновичем Поляковым написал сценарий «Карнавальной ночи», писал другие, менее знаменитые сценарии и пьесы, но главный свой сатирический хлеб зарабатывал ежедневным писанием текстов для друзей-сатириков типа Миронова — Менакер или Миров — Новицкий, а главное — небольших рассказов, где не без сюжетной элегантности хорошее уступало место замечательному, а добро побеждало неразумное или оступившееся добро. При этом Боря, он же Боба, лично был человеком с выдающимся чувством юмора — бытового, легкого, я бы сказал, шипучего. Для него шутить было, как для шампанского пениться, и делал он это без пауз, натягов или напрягов, беззлобно и элегантно. Так вот, за это Борю любили, а за каждую очередную книжку рассказиков — жалели и старались книжку как бы не заметить, что, как вы понимаете, было несложно сделать, ибо книжка только что принесена, и можно было легко сделать вид, что вошедшие в нее рассказики не виданы, не читаны, а потому: книжка сегодня, а отзыв на нее — потом, когда-нибудь. И мне кажется, что Борис Савельевич на это не сильно обижался.

Любимый племянник — Боба (Борис Савельевич Ласкин), середина 30-х

Марк был человек основательный, профессию имел химико-технологическую, житейски надежный, брата любил преданно, но втайне ревновал к его славе, то ли считая ее чрезмерной, то ли подозревая, что и сам бы мог так, сложись жизнь по-другому. На самом деле жизнь у него сложилась вполне удачно, но предпринятая в конце ее попытка написать семейную историю не вышла за рамки перечислительной семейной хроники. Я к его рукописи буду еще обращаться как к информационному справочнику, но не более того. Зато именно Марк основал большую, многофигурную летнюю колонию москвичей в городе Отепя, в Эстонии, куда все мы, включая и семью Бориса, по многу лет ездили отдыхать, купаться и ловить рыбу, в чем Марк был непередаваемо хорош. Марка в нашем доме любили никак не меньше Бори, но в его жизни отсутствовали взлеты и протуберанцы, которыми следовало гордиться или стыдиться, и была она ровной и, как уже было сказано, основательной.

Отдельно надо бы рассказать о семействе Харонов. На Сивцевом Вражке они бывали не так уж часто. Но вся их история так тесно переплелась с жизнью нашего семейства, что им придется посвятить отдельную главу в этой книжке. Харона с мамой познакомил его сослуживец по звукооформительской бригаде киностудии Боб Ласкин, и был Харон первым гражданским мужем моей мамы. А Света, она же Стелла Семеновна Корытная, его третья или четвертая жена, сидела с теткой моей в Воркуте. Но, как уже сказано, об этом в свое время.

Бывали в доме и младшие дедовы брат и сестры, все трое с медицинским образованием, с той разницей, что крохотная тетя Фаня была фармацевтом и работала в аптеке, младшая — тетя Женя, когда-то учившаяся у знаменитого Ганушкина, того, который больница, и с его благословения получившая докторский диплом, но по какой-то непреодолимой страсти к чтению всю жизнь проработавшая корректором в «Учительской газете», и дядя Яша, прошедший врачом обе мировые войны. Дядя Яша — уже старый, полуослепший, каждое воскресенье ходил на Сивцев обедать со своего Новинского бульвара. Ходил и был этим счастлив. Все это были люди, которым Сивцев был всегда рад, если они приходили, о которых здесь думали, о ком заботились, кого ездили спасать, или лечить, или выручать, или наконец утешать в беде. А вот бабкиных не то восемь, не то девять сестер Аншиных, как и положено по женской их участи, жизнь раскидала по свету, дала мужнины фамилии и сделала дальними, то есть пишущими или звонящими со всего Советского Союза. И многочисленные фотографии, которые так любит перебирать моя приближающаяся к столетию тетка, на твердом картоне с вензелями и названиями фотостудии на обороте, уже мало что мне говорят, несмотря на усердные по малоуспешные старания Дусеньки упорядочить мою семейную память.

Очевидно, ласкинская кровь была крепче, генетический коктейль ярче, чем аншинская, потому что все родственники деда запоминались, а бабкины имели шлейф и не имели определенного лица.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

biography.wikireading.ru

Вокруг стола. Как обустроить рабочее место | Психология жизни | Здоровье

Располагайтесь!

Если есть возможность самому определить, где будет стоять ваш рабочий стол, выбирайте место у окна. Именно его специалисты считают самым лучшим в офисе. Причин тому несколько.

Во‑первых, солнечный свет настраивает биоритмы работника, избавляя от ненужной сонливости и усталости в течение дня. Во‑вторых, солнечный свет способствует выработке серотонина – особого гормона, который отвечает за хорошее настроение. Поэтому депрессия, как правило, поражает тех, кто сидит в глубине офиса или в полуподвальных помещениях, вдали от естественного освещения. Специалисты подсчитали, что сотрудники, которые видят солнечный свет не менее трех часов в день, на 30% реже страдают от лени и профессионального выгорания, чем те, кто работает в помещении без окон. Ну и, наконец, естественное освещение на работе в течение дня помогает наладить ночной сон работников. Тайваньские ученые провели исследование, в ходе которого выяснилось, что сотрудники, сидящие у окна, ночью спят в среднем на 45 минут больше, чем те, чей стол расположен не так удачно.

Впрочем, возможность поставить стол у окна есть далеко не у всех, но это не значит, что не стоит пытаться улучшить свое рабочее место. Даже если вы сидите у двери, а такое расположение стола считается самым неудачным, это не повод отчаиваться.

Постарайтесь поставить свой стол так, чтобы не оказаться к двери лицом. Иначе все вопросы от случайных или не очень посетителей будут доставаться именно вам. С вами в первую очередь будут заговаривать входящие, именно вам будут адресованы все просьбы. Сосредоточиться в такой обстановке крайне сложно. Не стоит сидеть к двери и спиной. Оказывается, такое положение рождает чувство незащищенности. Подсознательно сотрудники, сидящие спиной к дверям и проходам, ожидают атаки «с тыла», а это вызывает ощущение тревоги и беспричинного беспокойства. Так что, если вам досталось место у входа, поставьте стол так, чтобы сидеть к двери боком.

Наводим порядок

Если ваш стол завален бумагами, под которыми надежно скрыт телефон, кофейная чашка, степлер, ручки и карандаши, вам неизбежно придется тратить время на поиск чего-то действительно нужного. Так что производительность труда у нерях, как правило, снижена. И дело даже не в том, что такие сотрудники постоянно роются в эверестах документов, а в том, что поиски оказывают лишнюю нагрузку на мозг. По мнению специалистов, работать за захламленным столом – это все равно что выполнять несколько дел одновременно. Подсчитано, что, для того чтобы переключиться с одного вида деятельности на другой, мозгу в среднем требуется 23 минуты. То есть, если вы тратите на поиски авторучки или нужного документа пять минут, общие потери рабочего времени составляют около получаса.

Зная о том, как беспорядок на столах влияет на производительность, многие работодатели буквально заставляют сотрудников время от времени делать уборку. А некоторые начальники пошли еще дальше. В современных компаниях все чаще устраиваются так называемые мобильные офисы, когда рабочее место не закреплено за сотрудником. Клеркам лишь предоставляют шкафчик для хранения вещей. Приходя в офис, сотрудник может занять любой свободный стол, по окончании рабочего дня он должен оставить стол девственно чистым.

Впрочем, с таким подходом согласны далеко не все. Личные вещи помогают сотрудникам избавиться от стресса и сделать обстановку в офисе менее напряженной. Так, ученые из Германии выяснили, что кофейные кружки со смешными надписями или оригинальными рисунками помогают творчески мыслить. Поэтому, пока вас не переселили в мобильный офис, не стоит полностью отказываться от милых сердцу безделушек в угоду идеальному порядку.

От того, на каком стуле сидит работник, во многом зависит стиль его поведения. Оказывается, неудобные стулья заставляют сотрудников более жестко отстаивать свою точку зрения. Поэтому капризных клиентов лучше усаживать в мягкие кресла.

Цветы на радость нам даны

Ученые из Великобритании и США провели совместное исследование, в ходе которого выяснилось, что наличие растений в офисе повышает производительность труда на 15%. И дело не только в том, что цветы улучшают качество воздуха, но и в том, что растения положительно влияют на психику работников, снижая стрессы и снимая нервное напряжение. Однако, для того чтобы цветы «работали», их должно быть действительно много – в среднем одно растение на квадратный метр, то есть цветок должен стоять на каждом столе.

Если ваше руководство пока не занялось озеленением помещения, сделайте это сами. Фиалка или кактус, расположившийся подле компьютера, способен создать правильное настроение. Более того, цветы придадут вашему рабочему месту индивидуальность, что тоже положительно отразится на результатах работы. Оказывается, сотрудники, которые лично принимают участие в оформлении офиса, трудятся на 32% эффективнее, чем те, кто работает в помещениях, обстановку в которых создавали другие люди.

www.aif.ru

Вокруг стола

Любовь АГЕЕВА

17 апреля 2010 года

Прием под названием «Фуршет» я не встретила ни в одной старинной книге об этикете.

Скорее всего это изобретение нового, суетливого по темпу времени, когда недосуг посидеть в теплой компании за столом часов эдак пять-шесть, как в старину. А тут – быстро перекусили, и все вновь к своим делам.

Однако фуршет вряд ли бы родился на пустом месте. Наверняка его родоначальником является шведский стол.

В славянской культуре была традиция долгих застолий, которые во многом носили принудительный характер – гость не мог отказаться от еды, чтобы не обидеть хозяев, не мог выйти из-за стола. В Европе же всегда за столом была полная свобода – ешь, что хочешь и сколько хочешь.

Шведам удалось оформить это правило в обычай, который сегодня распространен по всему миру. Шведский стол, как и фуршет, не являются обязательной приметой праздничного угощенья. На фуршет вас могут пригласить в кафе, ресторан, фуршетный стол может быть накрыт в офисе, вообще в любом помещении, а в некоторых домах, где не слишком много метров, такой стол позволяет собрать гостей количеством больше, чем стульев.

В последнее время очень распространенным поводом для фуршета является вполне прагматичное желание сократить время потребления пищи. И, надо сказать, это чаще всего удается.

Во многом фуршет похож на все другие формы застолий, а потому не будем говорить о таких общих вещах, как приглашение, встреча гостей, размещение их вокруг стола. Все зависит от состава гостей и цели общего сбора. Если фуршет носит официальный характер, лучше места возле стола распределить заранее и пометить их красивыми табличками с именами гостей. Если собираются друзья и хорошие знакомые, этого делать не стоит – гости сами выберут партнеров по столу.

Фуршет хорош тем, что за время обеда можно пообщаться со многими людьми. Если идете на другой конец стола, свою тарелку и бокал брать не обязательно, поскольку все это вы без труда найдете там, куда переместились.

На фуршете официанты должны быть особенно внимательны. Если при традиционном застолье все расписано до мелочей и делается в точном соответствии с правилами, то общение за фуршетным столом в полной мере хаотично и спонтанно.

Главное отличие фуршета от других видов приемов, которое сразу бросается в глаза, – это то, что гости не сидят, а стоят. Отсюда – первое требование: нельзя во время фуршета планировать много тостов и выступлений. Как правило, это несколько коротких спичей для начала, и на этом общее застолье обычно заканчивается.

Довольно быстро все разбредаются в разные стороны. Кто-то может продолжать стоять за столом, кто-то с тарелкой и бокалом перемещается на другое, более удобное место, где можно присесть. Это не возбраняется. Ведь с тарелкой в руке крайне трудно действовать ножом и вилкой. К тому же время от времени хочется выпить – для того и собрались.

Довольно часто фуршет сочетается со шведским столом. При этом в непосредственной близости от фуршетного стола обычно накрывают в привычном стиле небольшие столики, куда и подается полноценный обед из нескольких блюд.

Однако главное отличие от фуршета все-таки в другом. Это прежде всего особая сервировка стола. Если вы хозяин, вам предстоит выбрать один из вариантов размещения посуды. Она может быть расположена на отдельном столе или даже столах, куда гости должны подойти прежде, чем встанут у стола обеденного. При этом вся необходимая посуда размещается в таком порядке, чтобы долго у стола не задерживались – очередь тут вряд ли вызовет положительные эмоции.

Приходилось быть на фуршетах, где каждому гостю предназначался небольшой поднос. С ним, кстати, очень удобно, перемещаться потом в помещении, где проходит фуршет. Чаще тарелки и необходимые приборы размещают прямо на фуршетном столе. Их кладут в нескольких местах.

Не забудьте про салфетки, рюмки для водки и коньяка и фужеры для вина.

Каждый гость по мере необходимости может выбрать то, что ему необходимо. Во время фуршетов «по-российски» найти такое место бывает трудно. Право, нелепо чувствуешь себя, когда на столе такое обилие еды, что некуда воткнуть свою тарелку.

Так как каждый гость прежде всего устремится к пустым тарелкам, следует найти дня них такие удобные места, чтобы никто не толпился у стола.

Иногда нож и вилку завертывают в полотняную салфетку – это удобно, поскольку не приходится разыскивать несколько отдельных предметов сервировки. Устроители фуршета могут выйти из положения, постоянно дополняя набор тарелок и вилок.

Но лучше пойти по другому пути – минимизировать набор кушаний, чтобы за столом было больше свободного места. Если вы все-таки хотите поразить воображение гостей обилием блюд, разместите их на других столах, неподалеку от основного.

При сервировке стола следует помнить, что свободное перемещение гостей вокруг стола может оказать как положительное, так и отрицательное влияние на ход фуршета. Лучше, если вы разместите одинаковые закуски по всему обеденному столу – тогда не надо будет искать любимый салат, расталкивая других гостей.

Чаще всего центром, вокруг которого размещаются разные блюда, являются наборы пустых тарелок.

Желательно так расставлять тарелки с разными закусками, чтобы каждая из них была на расстоянии вытянутой руки перед вами и на пространстве трех человек по разные стороны.

Фуршет, как правило – застолье шумное, и четвертый человек вас просто не услышит, когда вы попросите что-нибудь вам подать. Тянуться же своей вилкой через весь стол, чтобы достать приглянувшийся кусок ветчины, некрасиво.

Нужен ли нож во время фуршета? Этот вопрос лучше задать хозяину. Вообще-то не нужен. И тут мы подходим к главному отличию такого приема.

Стоя, пищей можно наслаждаться только в том случае, если все нарезано маленькими кусочками. Из закусок преобладают канапе и маленькие бутерброды. Даже салаты в таких случаях укладывают в небольшие «розочки» из теста.

Вас могут пригласить на фуршет только из холодных блюд, не возбраняются и горячие блюда, очень удобен, например, жюльен. Существуют фуршеты с блюдами из сыра, рыбы, мороженого. В таком случае еда становится похожей на дегустацию.

В России фуршет – это чаще всего застолье по полной программе, с супом и вторыми блюдами. Да с длинными речами. Ноги после такого застолья гудят долго…

Оформление фуршета, которое часто считается искусным и сложным, гораздо проще, чем кажется на первый взгляд. Если вы поставите гостей за обычными по высоте столами, вряд ли они вас потом будут благодарить. Сегодня во многих местах существуют специальные столы.

Фуршетный стол может быть и многоуровневым – для удобства гостей, чтобы лучше было видеть подбор блюд.

Если вы приглашаете на фуршет домой, можно накрыть «стол» и на обычных коробках, красиво задрапировав их со всех сторон. Чем ниже высота «стола», тем меньше должно быть время пребывания гостей возле него.

Напоследок несколько советов о поведении за фуршетным столом.

Не кладите вилку и нож на скатерть – это не принято. Во время паузы в еде их лучше оставить в тарелке. Если вы временно отошли от своего места и намерены вернуться к трапезе, положите вилку и нож крест-накрест – это знак официанту, чтобы он тарелку не забирал.

Если же вы положили их параллельно по правой стороне тарелки, это означает, что тарелку можно унести.

Понятное дело, на фуршете, как и во время любого застолья, неприлично чавкать, класть бумажные салфетки на общие тарелки или сбрасывать туда пепел, громко выражать свои чувства, если вам не понравилось какое-то блюдо. Но самое главное – неприлично устраивать на своей тарелке гору из еды. Лучше брать угощения частями.

Правда, здесь есть один нюанс: а воспитаны ли другие? Помню, однажды в Москве пришлось быть на фуршете для московских журналистов по случаю очередной годовщины российско-татарстанского договора. Когда руководитель нашего парламента, которого задержали в другом зале телевизионщики, подошел к фуршетному столу, на нем уже ничего не было. Еду «смели» буквально за 10 минут. То ли коллеги очень торопились в редакции, то ли уж так голодны были. Впечатление, конечно, было не очень…

Фуршет не имеет твердого сценария для общения. Со временем общая компания вообще перестает существовать, разбиваясь на мелкие группки. Так и должно быть. Не пытайтесь всех снова собрать к столу.

Вообще на фуршете неприлично привлекать к себе излишнее внимание.

Ну, и, конечно, нельзя общаться с набитым ртом. Иначе вас сочтут за очень невоспитанного человека.

Добавить комментарий

history-kazan.ru