«Христос в темнице». Пермская деревянная скульптура
…Одно из самых ранних впечатлений связано с этим местом.
В четыре года первый раз за руку с мамой поднималась по высокой лестнице, казавшейся бесконечной, под самый свод Спасо-Преображенского кафедрального собора в Перми. Мы шли, конечно же, не в храм, а в Пермскую художественную галерею. В годы после революции величественное, красивое строение, напоминавшее стрельчатой колокольней Петропавловский собор в Петербурге, было передано властями музейным работникам для устройства в его стенах экспозиции картин и предметов искусства. Благодаря этому собор не подвергся уничтожению, как десятки других городских церквей, и с этого времени высокий в несколько этажей старинный пыскорский иконостас служил «фоном» для размещенной на последнем этаже галереи коллекции деревянной
скульптуры.
Именно там я впервые услышала о Христе и увидела Его облик. История земной жизни Спасителя была не похожа на сказку. Даже тогда для детского сознания было ясно, что придумать «легенду» о распятии и о муках на кресте, подробности о терновом венце и о бичевании невозможно. Вопрос-утверждение: «Это правда? Это было…» не получил ответа. Мать не произнесла ничего, но по тому, как она взяла меня за руку, как подводила от одной скульптуры к другой, чуть слышно, шепотом поясняя что-то, осталось чувство того, что все точно так. И в последующие годы экспозицию мы нередко проходили быстрым шагом, зная, что впереди главное, а иногда одним кивком
Неканоничные произведения
Пермская коллекция деревянной скульптуры уникальна. Необычность ее не столько в «жанре» – в раннем христианском искусстве скульптура встречается, – сколько в цельности, исключительной выразительности образов и богатстве этого музейного собрания. В других городах России – Пскове, Новгороде, Переславле Залесском, Вологде и Архангельске – удавалось найти до нескольких десятков образцов деревянной скульптуры, в Пермской губернии их оказалось более двухсот. В современную экспозицию включено далеко не все.
Разные по стилю, высокие с человеческий рост и миниатюрные объемные изображения представляют образы Христа, Богородицы, Архангелов и святых. Есть в этом собрании и традиционные храмовые распятия. Но все же большая часть произведений пермских мастеров, является неканоническими. Стоит напомнить, что в XVI веке Стоглавый собор запретил объемное изображение Христа как плотское, смутительное, а два века спустя святейший Синод (в 1722 и в 1767 гг.) подтвердил это решение: «Иконы резные или истесанные и изваянные запретить».
Однако в строгановских землях, особенно на севере, скульптурные изображения долго еще сохранялись. И это было связано отнюдь не с эстетическими предпочтениями приходского духовенства и не с почитанием самих изображений наравне с иконами, а с условиями, в которых велась евангельская проповедь. Население Прикамья было чрезвычайно пестрым по составу. Русские поселения соседствовали с татарскими, коми-пермяцкими, зырянскими, марийскими и удмуртскими. Настоящая миссионерская деятельность здесь стала возможна лишь в процессе колонизации после включения покоренных территорий в состав государства Российского. Языческие же культы были укорененными и имели широкое распространение. Вот почему объемные изображения при подавляющей неграмотности крестьян оказались понятней, доступней для восприятия новых членов Церкви, обращенных из язычников.
Со стороны священнослужителей такого рода «снисхождение» было частью битвы за души. Как было вести себя приходскому священнику, когда местный резчик, потрясенный историей Христа, вырезал из дерева не столбовое изображение языческого «божества», как прежде, а увиденный им на иконе земной облик Спасителя, стараясь передать с помощью пластики невыносимость Его страданий? Даже самый строгий зритель едва ли найдет в этих скульптурах нечто чувственное: наиболее распространенным оказался сюжет «Христос в темнице». Поруганный, униженный, избитый, в терновом венце, истекающий кровью. Отвергнуть, запретить?
XVIII в.(Из часовни в пос. Пашия Горнозаводского района)
XVIII в. (И церкви Воскресения Христова в г. Соликамске)
И традиция скульптурного украшения храмов привилась, неофициально, полулегально. Со временем в некоторых местах от объемных изображений отказались, и произведения народных мастеров (во избежание поругания) перемещались из храмов в подсобные помещения.
Деревянная скульптура представляла интерес не только с художественной точки зрения, но и с исторической. В ней отразилось то, как происходило «усвоение», «присвоение» Христа недавними язычниками. Самые впечатляющее в пермской коллекции – те образы, в которых прослеживаются черты местных народов. Есть среди них «Христос с лицом татарина», «Христос» в образе крестьянина коми-пермяка в синеном шабуре с опояской. Создатели скульптуры, вольно или невольно, сумели передать главное: жертва Спасителя была жертвой за мир…
Начало XIX в.
(Из церкви Преображения с.Усть-Косьва Ильинского района)
«В свете декрета»
Интересна и история формирования коллекции. Собиратель ее был человеком сугубо светским, искренне увлеченным музейным делом и историей искусства. Имя его Николай Николаевич Серебренников. Впрочем, интерес к храмовой деревянной скульптуре возник у него не случайно: отец его был священником из села Верхние Муллы, расположенного неподалеку от Перми. Революция многое «перепутала». В вихре гражданской войны Серебренников побывал в рядах Белой армии, а затем в эвакуации в Сибири, где–то в районе Ачинска, перешел на сторону «красных».
В начале 20-х годов вместе с руководителем музейного дела в Прикамье А.К. Сыропятовым Н.Н. Серебренников предпринял первые шаги к осуществлению своей мечты
– создать коллекцию церковного искусства, где была бы представлена и пермская деревянная скульптура.
Возможно, никакой коллекции и не было бы, если бы не «случай». Как-то в 1922-м году, возвращаясь домой под вечер, Серебренников свернул в сторону старой кладбищенской часовни села Ильинское, двери которой оказались раскрыты нараспашку. В темном помещении его внимание привлекли пять скульптурных изображений, которые тут же с разрешения местного исполкома были перенесены в ильинский музей.
Сведений о скульптуре в церковном архиве не нашлось. Но в дореволюционных изданиях удалось обнаружить немало упоминаний о художественной и исторической
Об обстановке, в которой происходили эти экспедиции, свидетельствуют воспоминания самих участников. Исследователей обычно «охраняли» сельские комсомольцы, представители милиции и местных органов Советской власти. Председатели сельсоветов и волостных исполкомов присутствовали и при осмотре храмов.
Дело в том, что «научный интерес» участников экспедиций не ограничивался только деревянной скульптурой. Старинные ценные иконы, кресты, фелони, покрова,
церковные сосуды… Источник лаконично констатирует: «неохотно расставались с ними церковники».
Семен Хромой. «Рождество Иоанна Предтечи» Конец XVI в. (Из церкви с. Орла Усольского района)
Истома Савин Конец XVI – начало XVII в. (Из церкви с. Орла Усольского района)
Складень трехстворчатый: Богоматерь Владимирская, с праздниками в
18-ти клеймах и 10-ю ликами святых на створках.1603 г. (Из церкви Похвалы
Пресвятой Богородицы с. Орла Усольского района)
Экспедиции эти, по сути, стали практическим воплощением декрета 1918-го года. В литературе 70-х годов упоминается о «недружелюбном приеме экспедиций местным населением», о случаях сопротивления реквизициям и о попытках «сокрытия» наиболее ценных святынь. Среди прочего, простодушно говорится и о том, что А.К. Сыропятову приходилось «усмирять» своих «темпераментных помощников», «разъясняя крестьянам и членам церковного совета суть декрета об отделении церкви от государства».
Успех экспедиций в этих случаях не определялся достижением взаимопонимания: ценности, среди которых были и имеющие богослужебное значение, изымались в
«Серебренников производит операцию “изъятия” в Пермский музей, что у него может и сорваться, несмотря на захваченные с собой наши “декреты и инструкции”
и бумаги от Верхнекамского окр. исполкома». Письмо заканчивалось уведомлением: «Кончилось благополучно; двенадцать первоклассных вещей, в том числе и икон,
вывезли».
Только из Чердыни в Пермь было доставлено 100 пудов памятников церковного искусства. Среди «трофеев» экспедиции по Соликамскому уезду оказались иконы из
Благовещенской церкви села Орел – «Богоматерь Владимирская», «Рождество Иоанна Предтечи», скульптура «Николай Можайский». Из Ныроба была привезена объемная
резная икона «Параскевы Пятницы».
Слово
Для организаторов экспедиций художественное значение деревянной скульптуры и икон было бесспорно, но предстояло продумать, как представить коллекцию в рамках официальной идеологии? И выход был найден: зал, где она размещалась, стал частью экспозиции …«антирелигиозного искусства». В 20-е – 30-е годы под сводами музейного помещения пятиконечной звездой запестрели натяжные плакаты: «новый коммунистический быт – против религиозной безграмотности!»,
«борьба против религии – борьба за светлое будущее!»…
Частью работы сотрудников стали «разъяснительные беседы» с посетителями. Основной аргумент против «пережитков прошлого» несложен: каждый народ «придумывает себе бога по своему образу и подобию»: вот, как видят его коми-пермяки, а вот, как татары… Обращалось внимание и на то, что «в страданиях “вымышленного бога” легко прочитываются страдания угнетенных народных масс Прикамья». Превратная логика: как будто не один и тот же Христос привлек к Себе любовью татарских и коми-пермяцких мастеров; как будто близость Спасителя всем скорбящим и Его правду можно заменить справедливостью в духе классовой теории…
XVIII в. (Из часовни при кладбищенской церкви Св. Жен-мироносиц г. Соликамска)
«Органы» могли быть довольны. Выставка служила «идеологическим подкреплением» яростной политики в отношении Православной Церкви. В 20-е – 30-е годы Пермская епархия понесла внушительные потери, равных которым в России почти не было. Мученическую кончину приняли архиепископ Андроник (Никольский) и викарный епископ Соликамский Феофан (Ильменский)*. Открытая евангельская проповедь была в те годы практически невозможна.
Однако «средства человеческие» не всесильны: работа экспозиции имела и результаты, противоположные цели организаторов: раздел церковного искусства
годами привлекал людей, для которых посещение «галереи» было единственной возможностью без опасения последствий для себя и своих близких помолиться возле
благодатных икон, принести к подножию Креста Господня свои переживания и скорби.
…И однажды для всей России наступило время перемен. Однако парадигма «завоеваний революции» оказалась удивительно стойкой. Вот уже несколько лет
Пермская епархия пытается вернуть Спасо-Преображенский кафедральный собор. Аргументы светских властей неизменны: «в городе нет помещения, достойного
уникальной художественной коллекции». И действительно, часть «экспонатов» из раздела «христианское искусство» – иконы, распятия и сам иконостас – трудно представить вне этих стен. Однако и о передаче святынь Церкви речи пока не идет. «Пленником прошлого» остается и старинное городское кладбище,
прилегающее к архиерейскому дому – место упокоения священников, почетных граждан**. Для того, чтобы искоренить саму память о людях уважаемых, внушающих чувство благодарности, после революции на этом месте был построен… зоопарк, действующий и поныне.
Но что бы ни происходило за эти десятилетия, до какого безумия не доходил бы мир, на самой высокой точке Комсомольского проспекта, под сводами Преображенского кафедрального собора, «Христос в терновом венце» сидел на темничном камне, как на Престоле Славы. Даже среди молчания Истина напоминала о Себе средствами неканонического искусства.
Двадцатидвухметровый позолоченный иконостас
из кедра Пермского Спасо-Преображенского кафедрального собора, был привезен из Пыскорского монастыря, а выполнен в XVII веке в Москве.
* Архиепископ Андроник (Никольский) в июне 1918 г. был заживо погребен чекистами неподалеку от Перми. А викарный епископ Феофана в декабре того же года, за несколько дней до занятия города войсками адмирала А.В. Колчака, был подвергнут изощренным мучениям: в тридцатиградусный мороз чекисты многократно погружали его в ледяную прорубь, пока тело Владыки не покрылось двухсантиметровым слоем льда, и затем утопили. Вместе с епископом Феофаном мученическую смерть приняли два священника и пять мирян.
** На этом месте упокоен, например, известный и почитаемый некогда в городе доктор Ф. Граль (1770-1835 гг.), безвозмездно лечивший бедняков.
*** На этом месте упокоен, например, известный и почитаемый некогда в городе доктор Ф. Граль (1770-1835 гг.), безвозмездно лечивший бедняко
www.pravmir.ru
как устроена выставка «Христос в темнице» в «Манеже»
33 деревянных изваяния Христа 17–19 веков из дюжины российских музеев, инсталляция из решеток и неоновых нимбов, смотрители в черных свитшотах с терновыми венками: как устроен кураторский проект ректора Академии Художеств Семена Михайловского «Христос в темнице», который с 16 января открыли в «Манеже».
Считается, что в православной традиции скульптура не одобрялась, но до петровского времени прямого запрета на объемную пластику не было. Однако, главным медиумом в русском церковном искусстве стала икононопись. Ваяние в 18 веке пошло по академическому пути, а с творениями умельцев «из народа» боролся Священный Синод, правда, не слишком сурово. Именно это малоизвестное искусство мастеров Русского севера, Тамбовской, Ярославской и других областей собрал «Манеже» на выставке «Христос в темнице». Хотя, главный «бренд» русской храмовой скульптуры — «Пермские боги», так задумчивых святых с азиатскими скулами прозвал нарком просвещения А.Луначарский. Советскую власть страдающие деревянные Иисусы с лицами крестьян интересовали как наглядная антирелигиозная агитация: мол, простой народ создавал шедевры о тяжелой судьбе под гнетом церкви и самодержавия. Государственное богоборчество ушло в прошлое, а памятники, собранные по деревням и весям музейщиками — визуально свежее и убедительнее, чем все современное религиозно-патриотическое искусство.
Структуру выставке задает кураторская идея Семена Михайловского: показать вариации на тему одного иконографического типа — «Христос в темнице». Это, возможно, самый драматичный образ Иисуса в искусстве — его уже осудили, он сидит в темнице перед «Путем скорби» на Голгофу. На голове Христа терновый венец, на лбу запеклась кровь, а рука обычно приложена к щеке. Фактура теплого дерева с трещинками, неровностями для изображения этого евангельского сюжета работает точнее отполированного холодного мрамора, ведь Христа ждет распятие и физическая, человеческая боль. Мастера Русского севера и Урала видели восточно-европейскую барочную скульптуру, но их «Христосы в темницах» отличаются от польских или богемских. Например, в Пермь Великую православие пришло только в 16 веке, поэтому на ваяние повлияло не столько барокко, сколько традиция создания деревянных идолов. К тому же, католические художники со времен Средневековья изображали страшные телесные муки святых и Христа в кровавых подробностях. На лике же Иисуса из Моршанского уезда — спокойствие и даже умиротворение. Число скульптур на выставке символическое — 33, чтобы собрать их из коллекций 14 российских музеев кураторская группа «Манежа» прошла отдельный квест. Не все вещи удалось показать — один из шедевров Пермской государственной художественной галереи гастролирует в Ватикане, другие не путешествуют из-за хрупкости и режима хранения.
«Христос в темнице» — не музейная выставка, а инсталляция, в которую помещены экспонаты из музеев с этикетажем. За монохромной проекцией заснеженного русского леса на войлоке — темнота, северные валуны, мрачный эмбиент и деревянные Иисусы с лицами русских крестьян в ожидании последнего пути, подиумы из камней и решеток, русская смерть и русское Воскрешение. На втором этаже пространство структурировано лабиринтом из решеток-темниц за которыми — примеры переосмысления барокко на территории от Переяславля-Залесского до Урала. Архитектор Антон Горланов и дизайнер Анна Дружинина (M_U_R) выступили соавторами концепции Семена Михайловского: дизайн должен помочь зрителю «войти» в сложную тему и погрузиться в «действо» — так куратор сам определяет жанр «Христоса в темнице». Звук и графику создала петербургская студия Facultive works Ольги Марченко и Алексея Галкина. На постерах выставки и свитшотах волонтеров-смотрителей — белый терновый венец на черном фоне и удачная вариация на тему русской вязи. Так могли бы выглядеть вещи из коллекции street-wear бренда «Волчок», который недавно выпустил шарф под названием «терновый венец» или айдентика техно-клуба. Но «Христосам в темнице» из русских деревень 17–19 века не нужна актуализация через фэшн-цитирования. Они актуальны уже потому, что выводят зрителя из равновесия: зритель то думал, что православное искусство — это тяжелая для дешифровки икона, где каждая деталь вписана в рамки канона. Иконопись — про жизнь небесную, а деревянная скульптура с чертами жителей русской глубинки — скорее про земную.
Выставка «Христос в темнице» совпадает с пермской премьерой спектакля петербургского режиссера-экспериментатора Дмитрия Волкострелова «Пермские боги». Фраза из его анонса точна и для выставки в «Манеже»: «Печальные мужики из окрестных деревень замерли в вечности, подперев щеки руками. Посетители смотрят на них, а они — на посетителей. Что в них от современности, повседневности, что в нас от вечности?»
Выставка «Христос в темнице» с 16 января по 10 февраля в ЦВЗ «Манеж».
Текст: Александра Генералова
Фото: Никита Шубный
www.sobaka.ru
В Манеже выставка деревянной скульптуры «Христос в темнице»
Множество вариантов одного и того же сюжета, очень популярного в России начала XVIII века. И очень любопытного.
Начнем с того, что этот канонический сюжет иконописи в Библии не описан. Что дает прекрасную возможность для импровизаций без риска быть опровергнутым. Этим по сей день пользуются многие – от режиссеров фильмов до гидов туристических маршрутов в Иерусалиме. А во времена, когда искусство было преимущественно религиозным, и говорить нечего.
Что же касается интереса в родном отечестве, то если вдуматься – «Христос в темнице» – очень русский, по сути, сюжет. В нем есть какая-то странная сдвоенность чувств, тоска русского человека по окончательной определенности судьбы. Конец сомненьям, пусть даже впереди ничего хорошего не ждет. Не очень удачное сравнение, но приблизительно о том же самом множество песен в жанре русский шансон. Такие смелые аналогии приходят в голову мне, атеисту. Своими размышлениями о выставке поделится Елена Боброва.
Образ Спасителя – жертвенный и смиренный – олицетворяет судьбу этих храмовых скульптур в России. Они возникли в бунташном XVII веке, ознаменовавшемся войнами, восстаниями и расколом русской православной церкви. И сразу попали в положение изгоев. Одни видели в них неискорененное язычество, другие — дурное влияние Запада.
«Эти фигуры деревянные долбленные и вырезанные они оказывались под запретом. Они сохранились в отдалении от столиц именно потому, что они были далеко».
Спасибо Луначарскому. Восхитившись пермскими скульптурами, нарком просвещения страны победившего атеизма перевел объекты религиозного культа в музейный статус и окончательно спас их от гибели. Не художественные особенности храмовых фигур покорили Луначарского (не все резчики были искусные мастера), а эта искренняя попытка приблизить евангельские события к себе.
«Все образы разные. В первый раз, когда я их увидел, меня поразили азиатские широкие скулы. Нам привычен образ Христа благостный, красивый. А здесь сохранились этнические черты. За душу берет».
Выставка в Манеже – это больше, чем просто демонстрация спасенных скульптур. Она пронизана символикой. 33 фигуры – по возрасту Христа. По числу апостолов – 12 камней. Серые полотна, словно стены темницы, на которые струится холодный лунный свет. Но чтобы попасть в этот мир, надо пройти через лес, у которого замер в тотальном одиночестве Иисус Христос, не сын бога, а просто человек.
«Мы хотели, чтобы зрители попали на выставку через русский лес. Через русский север. Чтобы вошли в этот лес. Лес — это дерево, из которого сделана скульптура».
А кому-то почудится ассоциация с Данте, с его сакраментальным «земную жизнь пройдя до половины». И подспудно этот смысл тоже заложен в идею выставки, посвященной Спасителю.
«Весь экспозиционный строй направлен на то, чтобы вы чего-то почувствовали, вступили в диалог и хорошая точка поставлена в этой выставке — это единственное распятие, которое обрамляют наши пермские ангелы. Это то состояние, к которому он придет завтра. Он умрет. Что дальше будет? И ангелы, силы небесные уже здесь и эти смыслы, которые заложены в этой скульптуре важны. Понимая, что не все просто в мире, в своей личной жизни. Нужно суметь остаться человеком».
topspb.tv
Что нужно знать о выставке «Христос в темнице» в «Манеже» — The Village
куратор выставки:
Был такой период, когда все очень увлекались пермской деревянной скульптурой. Это было в 70-80-е. Она тогда привлекала много внимания, еще была возможность приобрести неплохие деревянные скульптуры. Они были необычные — и святые, и ангелы, — но, кажется, больше всего вопросов вызывала фигура Христа.
Но вопрос: где именно они располагались, как были связаны с храмом? Раньше они были в темничках. А в музеях есть известная сложность, связанная с экспонированием: где-то на стул или в кресло посадили, где-то — к стене прислонили, но универсального хорошего решения нет.
Эти скульптуры — они удивительно телесные. В ранней юности, когда я еще только начинал интересоваться искусством, у меня была такая книга «Русская деревянная скульптура». И фотографии, которые были в ней помещены, меня всегда удивляли. С одной стороны, это были очевидно религиозные вещи, с другой — в деревянной скульптуре была какая-то необычная материальность. Иконы более привычны, и мы подготовлены к их восприятию. А со скульптурой не так. Некоторые из них очень хорошо вырезаны. Некоторые можно назвать почти гротескными. Но они всегда существовали на периферии.
И у нас возникла такая идея: собрать и показать их вместе. Это совсем новый опыт. На всех выставки, которые мы делаем, есть разные сюжеты, есть разные темы, разные художники. А здесь нет художников, потому что все скульптуры сделаны неизвестными мастерами. Видно, что некоторые выполнены профессиональными резчиками, некоторые, напротив, очевидно сделаны людьми, которые никакой специальной подготовки не получили.
Сюжет один, и он очень важный, драматический. Это не просто сидящая обнаженная фигура, это фигура Христа, ожидающего восхождения на Голгофу. Он сидит в тюрьме, в тесном пространстве, со скованными ногами, в терновом венце. Сам сюжет заставил нас сделать экспозицию необычной: не просто скульптуры, расставленные на пьедесталах. Нам хотелось усилить драматизм, связанный с сюжетом, с необычной иконографией. Как известно, эти скульптуры были под запретом. Сейчас это трудно представить: скульптуры Иисуса Христа уничтожали, потому что считали неканоническими.
Мы затемнили огромный выставочный зал Манежа, в аванзале появилось видео с колышущимся лесом — скульптуры ведь деревянные. Это и символ места, где они создавались — вдали от больших городов. Появились звуки, неоновый резкий непривычный свет, музыка — все это сосуществует в одном пространстве.
И уже перед самым открытием появилось Распятие: оно просто по смыслу необходимо.
www.the-village.ru
Христос в темнице Википедия
Христос в темнице. Тотемское музейное объединение, XVII век«Христос в темнице» (другие названия: «Спас Полунощный», «Спаситель в темнице», «Сидящий Спаситель», «Страдающий Христос»[1], «Бичуемый Христос»[2], «Истинный Христос»[3][Прим 1]) — сюжет православной скульптурной иконографии, широко распространённый в народной культуре XVII—XIX веков. Скульптура изображает заточение Иисуса Христа после пыток (или во время них[1]), ожидающего восхождения на Голгофу. Христос изображался сидящим, с терновым венцом на голове и, обычно, с прижатой к щеке правой рукой[4].
Часто статую Христа в церкви помещали в «темницу» (это было специально изготовленное помещение или глубокая тёмная ниша в стене). Перед ней зажигали лампаду. Слабый огонь лампады создавал полумрак, колеблющийся свет едва освещал фигуру, по лицу пробегали тени, верующим казалось, что перед ними живое божество. Одежду на статуе меняли. Обычно статуя была облачена в парчовое жёлто-золотистое облачение, но в дни Страстной недели её покрывали траурным чёрным бархатом, а на Пасху одевали в светлые одежды из блестящей серебристой парчи[1].
В январе — феврале 2019 года в Санкт-Петербурге в Центральном выставочном зале Манеж состоялась выставка, где были представлены более 30 скульптур середины XVII — начала XIX веков на этот сюжет. В выставочном проекте скульптуры из своих коллекций предоставили Государственная Третьяковская галерея, Государственный Русский музей, Пермская государственная художественная галерея, Моршанский историко-художественный музей, Переславль-Залесский музей-заповедник, Государственный музей истории религии, Тотемское музейное объединение и некоторые другие музеи[4].
ru-wiki.ru
Се человек: в петербургском Манеже показали Спаса полунощного | Статьи
«Христос в темнице» — белеют огромные буквы на черном экране во весь фасад петербургского Манежа. Внутри проходит беспрецедентная по замыслу выставка: из городов России свезли старинные деревянные скульптуры одного иконографического типа: Спас Полунощный. Это образ Иисуса, сидящего в заточении накануне шествия на Голгофу.
Но не надо бояться, что экспозиция монотонна. По пластике и транслируемому состоянию все изображения разные. А сама выставка придумана так, что перемещение по ней становится приключением. В Манеже царит полумрак, пространство пронизывают тревожные звуковые волны. На фоне видеопроекции заснеженной тайги публику встречает первый Христос. Он словно вырастает из деревьев северного леса, тех самых, что в древности служили нашим предкам материалом для изготовления идолов. Народное почитание деревянных Христа, Богоматери, святых уходит корнями в язычество: эти статуи раскрашивали под цвет человеческого тела, укутывали, обували, «кормили» паром горячей пищи.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Сергей Коньков
— Возможно, этот лес служит и намеком на отличие русской деревянной скульптуры от зарубежной, — рассказала «Известиям» президент Пермской художественной галереи Надежда Беляева. — Западная скульптура вышла из мастерской, наша — из леса. Представленный здесь Христос западному человеку может показаться грубоватым, «неотесанным», поскольку та традиция ставила во главу угла прием, а наша — искренность и обнаженность чувства.
Услышав о религиозной деревянной скульптуре, вспоминаешь прежде всего пермскую коллекцию, известную на весь мир. Есть красивая легенда, что когда в 1970-е велись переговоры о «визите» в СССР «Джоконды», единственное, что Лувр согласился принять в залог, были «пермские боги». Но Манежу Пермь предоставила всего четыре фигуры Христа. Еще что-то дали Третьяковка и петербургские собрания, но основной массив — произведения из городов средней полосы. Рязань, Углич, Тверь, Череповец, Тотьма, Моршанск… В общей сложности — 33 Христа из 14 музеев.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Сергей Коньков
— Мы принципиально не привезли зарубежные экспонаты, не стали помещать русскую скульптуру в какой-то контекст, — пояснил куратор выставки, ректор петербургской Академии художеств Семен Михайловский. — Это не научная выставка, а скорее инсталляция с использованием музейных раритетов. Мы не планировали собрать именно 33 скульптуры Христа, так получилось. А вот то, что на полу на первом этаже разложено 12 больших камней, — сознательное решение, это библейское число. Мы с дизайнером выставки Антоном Горлановым хотели визуализировать евангельскую фразу «и земля потряслась, и камни расселись».
Экспозиция разместилась на двух этажах. Внизу установлено несколько ниш из огромных войлочных листов, в каждой из которых — Христос. Это аналог «темницы», кабинки с окошками, в которой сидел в храме деревянный Спаситель. И если в пермском музее статуи расположены очень близко друг к другу, то здесь между ними значительное расстояние, подчеркивающее одиночество каждой фигуры. Но в Перми благодаря дневному свету видны нюансы резьбы и раскраски, опровергающие представление о примитивности, грубости этой пластики. Здесь же выражение лиц, цветовое решение искажены, во-первых, из-за мрака, а во-вторых, из-за ярких неоновых колец, приставленных к головам в качестве нимбов.
Темнота и тяжелый музыкальный фон навязчивы, лишают свободы восприятия. По атмосфере это ощущение ближе зловещей готике, а в чем-то даже «комнате страха», чем православному искусству с его светлым строем. Впрочем, вся композиция первого этажа устремлена к исходу страданий: «рассевшиеся» камни ведут зрителей к распятию. По обеим сторонам находятся деревянные ангелы, то есть Спаситель не оставлен небесами.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Сергей Коньков
Второй этаж производит иное впечатление. Из длинных металлических прутьев сплетен храм-лабиринт, в котором расставлены статуи. Неоновых нимбов нет. Замкнутое пространство ассоциируется с несвободой, но в то же время оно прозрачное, пропускает свет и воздух, и это завораживает.
Выставка «Христос в темнице» представляет Спасителя вне мистики — как простого человека, физически уязвимого, с которым легко отождествить себя. Оказаться в глубоком одиночестве и в ожидании испытаний может каждый. И Спас Полунощный во всех своих воплощениях учит сохранять достоинство, мудрое спокойствие и надежду.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
iz.ru
В «Манеже» появился «Христос в темнице»
Людмила ЛеусскаяКультура 21 Января 2019
ЦВЗ «Манеж» открыл выставку деревянной скульптуры из четырнадцати музеев страны — «Христос в темнице».
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Пространство выставочного зала погрузилось в полумрак. В аванзале занавес с видео сумрачного леса с колышущимися деревьями, из таких вырубались скульптуры. На первом этаже статуи расселись на пьедесталах. Наверху расположились в решетчатом лабиринте, в центре которого символический дворик с фигурой Спасителя в тесной деревянной «темничке».
Как вспоминает куратор проекта ректор Академии художеств Семен Михайловский, первоначально была идея сделать выставку русской скульптуры. Потом остановились на скульптуре деревянной. Замысел продолжали сужать и свели к одной теме — «Христос в темнице».
Сюжет редкий в православной иконографии — заточение Иисуса Христа перед восхождением на Голгофу. Страждущего Христа изображали сидящим с терновым венком на голове и часто с прижатой к щеке правой рукой.
Но если Голгофа с распятым Христом стала неотъемлемой частью православного храма, «Спас Полунощный» («Христос в темнице») не получил широкого распространения. Узенькие «темнички», которые были неотъемлемой частью скульптур и напоминали о заточении Спасителя, крайне редки даже в музейных собраниях.
Большая удача, что на призыв принять участие в выставке откликнулись и дали вещи из своих фондов четырнадцать музеев.
— Этот проект — заслуга организаторов и музейного сообщества. Мы вместе рискнули, — рассказывает заведующая отделом древнерусского искусства Третьяковской галереи Наталия Шередега. — Скульптура в древнерусском искусстве — редкая тема для музейных показов. В отличие от живописи она более хрупкая, требует особых условий хранения, транспортировки, температурного и влажностного режима. Памятников древнерусской деревянной скульптуры сохранилось мало. Образ «Христос в темнице» имел недолгое распространение — XVIII — XIX века. Мы плохо знаем, как бытовали эти памятники. В коллекции древнерусской скульптуры Третьяковской галереи восемь изображений Христа в темнице. Два участвуют в выставке. Они поступили в музей из частного собрания, впервые выехали за пределы Москвы.
Надо было придумать, как показать в «Манеже» скульптуры, которые в храмах не прижились, в музейных фондах сидят одна возле другой или лежат на полках. Дизайнер Антон Горланов предложил основной мотив — решетка, за которой томятся и в реальной тюрьме, и в символической «темничке».
Поиск общего пространства привел к лаконичному и понятному решению. Каждая скульптура «присела» на металлический контейнер, наполненный небольшими камнями. Крупные камни разложились на полу в средней части зала. Первые посетители — музейщики обратили внимание на мистику чисел. Двенадцать камней, тридцать три скульптуры.
Они вырезаны безымянными мастерами, одни очень умело, другие грубо, почти гротескно. Лица выражают страдание, смирение, жертвенность…
— Эта скульптура — образ конкретного человека, — говорит президент Пермского художественного музея Надежда Беляева. — Я думаю, резчик ваял статую для церкви, а думал о конкретном человеке. Он делал скульптуры похожими на людей. Ценность выставки в том, что мы видим разного Спасителя. У каждого свои черты.
В целом выставка получилась драматичной, многозначной и неперегруженной. Распятие, ее завершающее, появилось в «Манеже» незадолго до вернисажа. В первоначальных планах его не было. В последний момент стало ясно: без него не обойтись.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 009 (6362) от 21.01.2019 под заголовком «У Спасителя много лиц».
Материалы рубрики
spbvedomosti.ru