Я живу в доме-коммуне на улице Орджоникидзе
Сергей Гнусков, аспирант МИСиС, специалист в IT-компании: Общежитие в нынешнем виде открылось в 2013 году. Закрыли и расселили его ещё в 1996 году из-за аварийного состояния, и до 2007 года оно стояло заброшенным. Ректор нашего университета Юрий Карабасов добился, чтобы на восстановление здания выделили деньги. И дом-коммуну начали ремонтировать, фактически строить заново — пришлось разбирать всё до металлоконструкций. Насколько мне известно, из оригинального остались только лестничные пролёты и некоторая часть несущих конструкций.
Проект реставрации здания сделал архитектор Всеволод Кулиш. Он постарался максимально вернуть внешний облик здания, задуманный Иваном Николаевым. Например, восстановили первоначальный вид ленточных окон: при первой реконструкции в шестидесятые годы их расширили, лишив здание одной из примет конструктивизма. Рамы даже сделали деревянными, какими они были в тридцатых годах, а не пластиковыми, что было бы проще.
Внутри все помещения всё-таки адаптировали для современных реалий.
В изначальном проекте Николаева комнаты были крошечные — кажется, по шесть метров. Они предназначались для двоих человек. Были окна, выходящие в коридор: любой желающий мог через них заглянуть в комнату, а двери раздвигались, как в купе поезда. Через систему вентиляции ночью в спальные кабины подавался специальный озонированный воздух, чтобы лучше спалось. Кстати, на первом этаже воссоздали эти помещения, так что можно посмотреть, каким тут был быт, так сказать, в оригинале.
Здание состоит из трёх корпусов. Корпус «А» был спальным, «Б» — санитарным: в нём все умывались, принимали душ. В корпусе «В» предполагалось принимать пищу, учиться и работать, там же была библиотека. Обитатели коммуны должны были просыпаться, переходить в санитарный корпус, а уже потом отправляться в общественный корпус для работы и учёбы. Вечером в обратном порядке — такой вот замкнутый цикл существования идеального общества.
Сейчас санитарный корпус — это тоже жилые блоки для иностранных студентов и сотрудников университета.
Там же находится знаменитый пандус: его отреставрировали и поставили там стеклянный лифт. Эта часть корпуса пока закрыта для нас, поэтому мы не видели, что получилось, ремонт только закончился. Говорят, что по первоначальному проекту Николаева предполагался лифт, но его не сделали при постройке, не стали ставить и при первой реконструкции. А сейчас вот сделали. Многие, я знаю, были против: считали, что лифт изуродует шахту пандуса. Но поскольку результата мы пока не видели, сказать, что получилось, сложно (The Village побывал и в реконструированном корпусе. — Прим. ред.). Общественный блок — тот, у которого крыша гребёнкой, — пока ещё на реставрации.
какие тайны хранит легендарный Дом-коммуна – Москва 24, 01.10.2015
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
Завершается реконструкция, пожалуй, самого необычного общежития столицы – Дома-коммуны на улице Орджоникидзе. Это здание не только яркий представитель стиля конструктивизма, но и бывшая площадка для социального эксперимента.
В основу проекта коммуны легла утопическая идея дома-конвейера, где для каждого бытового процесса выделены отдельные зоны, а жильцы были практически лишены личного пространства. На его первых обитателях – студентах Текстильного института – планировалось проверить, как отразится на строителях социализма механизация жизненного уклада.
О том, как новаторский для своего времени проект дважды чуть не довел своего создателя до расстрела, о легендах и реалиях быта коммунаров и о том, каким станет общежитие после реконструкции, читайте в материале корреспондента m24.ru.
В 2016 году закончится восстановление учебного корпуса, а вместе с ним и всего Дома-коммуны, расположенного на северо-западе района Замоскворечье, рассказал m24.ru руководитель департамента культурного наследия Алексей Емельянов. После реконструкции расположенное в нем общежитие заработает в полном формате. Сейчас в доме заселен только учебный корпус, скоро жильцы появятся и в комнатах санитарного блока.
Сейчас говорят о том, что дом сохраняет свое изначальное предназначение, но это не совсем точно.
Действительно, большую часть своей истории здание служило общежитием, но его изначальное предназначение было совершенно другим. В начале прошлого века 27-летний архитектор Иван Николаев проектировал не место жительства для студентов, а настоящий завод по производству строителей социализма.
Коммуна – новое жилье для нового человека
В 1920-х годах была популярна утопическая идея обобществления быта, люди объединялись в коммуны и почти полностью освобождались от домашних забот вроде приготовления пищи и уборки помещений. Эти задачи они выполняли группами, посменно готовя и убирая сразу для всего коллектива. Личное пространство человека сокращалось до предела. Коммунары спали, ели, трудились и даже принимали душ коллективно.
Жильцы коммун должны были оставить в прошлом практически все свои вещи и старые привычки. Им запрещалось перевозить на новое место жительства личную мебель и предметы быта.
Поскольку совместная жизнь освобождала строителей социализма от «лишних» забот, на коммунара накладывались другие обязательства: ликвидировать безграмотность, следить за соблюдением правил проживания в коммуне, не допускать проявлений грубости, искоренять религиозность и многое другое.
Фото: oldmos.ru
В 20-х годах прошлого века бытовали идеи, что и секс в общем доме тоже должен быть лишен всякой интимности. Некоторые источники поговаривают даже о советской сексуальной революции. Ее сторонники предлагали упразднить личное владение женщиной. Брак и моногамные отношения они считали одной из основ социального неравенства, а также отвлекающим препятствием на пути строительства нового общества. Поэтому в некоторых коммунах появлялись «семьи», в которых сожительствовали друг с другом 10–12 мужчин и женщин.
В студенческой коммуне на улице Орджоникидзе, как утверждает администрация здания, никаких общественных семей не было. Для влюбленных и супругов были специальные семейные комнаты, где они могли уединиться, не обобществляя своих отношений.
Идеи сексуальной революции были раскритикованы уже в 1930-х годах, началась пропаганда воздержания и обязательного сожительства в браке. Первая в мире попытка построить общество свободной любви провалилась, потому что породила больше вопросов, чем ответов.
Государство оказалось не готово взять на себя заботу о внебрачных детях, которых тоже предполагалось обобществить – растить не в семьях, а в интернатах.
Тогда же началась и критика в адрес домов-коммун со стороны Центрального комитета КПСС. Однако здание на Орджоникидзе было достроено, и какое-то время эксперимент по созданию молодежной коммуны в нем действовал.
Особенности Дома-коммуны на улице Орджоникидзе
Общежитие строилось в попытках механизировать человеческий быт. Проектировщики старались создать студентам такие условия проживания, при которых не относящиеся к учебе процессы были бы регламентированы строгим расписанием и проходили словно лента конвейера. В техническом задании на строительство значилось, что дом должен напоминать машину для жилья.
Архитекторы решили эту задачу, разделив корпуса по функциональному назначению. Всего было три блока: самый крупный – спальный корпус с 1008 комнатами, к нему примыкал санитарный, который соединял спальни и общественный (учебный) блок.
В последнем располагались комнаты для занятий, спортзал, ясли, столовые и так далее.
Вот как описывал типичное расписание студента сам автор проекта: в шесть часов утра – сигнал к подъему во всех спальных кабинах. После пятиминутной разминки – переход в санитарный блок, где у студента есть 10 минут на умывание, пять на душ и еще пять на то, чтобы одеться. Затем – в столовую в общественном блоке. После завтрака студент ориентируется на свое расписание занятий и кружков. Вечером звучит сигнал, созывающий всех жильцов на прогулку. Вернувшись с улицы, студенты снова из общественного блока, где располагался единственный вход в здание, двигаются в спальный корпус. На пути уже в обратном порядке – раздевалки и души. В 22 часа гаснет свет и в комнату начинает поступать озонированный воздух. Обязательная продолжительность здорового сна – восемь часов.
Задумка, впрочем, себя не оправдала. Сначала, благодаря развитой системе общественных помещений, жизнь в коммуне была близка к оригинальному плану, но постепенно машина для жилья стала давать сбой.
«Буквально через два-три года после открытия в коммуну стали селить семейных людей, которые не имели никакого отношения к студенчеству, и у них были совсем другие потребности, в итоге четкое функциональное разделение помещений начало разрушаться», – рассказал главный архитектор проекта реконструкции Дома-коммуны Всеволод Кулиш.
Как выглядела спальня студента-коммунара
В восьмиэтажном спальном блоке находились комнаты площадью всего шесть квадратных метров. Эти помещения были предназначены только для сна, в них размещались две узкие односпальные кровати и тумбочка. Закрывались такие спальни раздвижной дверью и назывались даже не комнатами, а кабинами.
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
Несколько таких кабин сейчас готовятся к открытию в будущем музее Дома-коммуны. На первом этаже спального корпуса уже готовы несколько комнатушек, в которые предстоит поставить мебель. От коридора помещения отделяет не стена, а перегородка с большими аквариумными окнами и раздвижной дверью.
Как пояснили в администрации общежития, перегородки вызвали немало споров во время реконструкции. Часть экспертов утверждали, что окна в коридор в спальнях студентов были, но учащиеся их заклеивали газетами, а другие специалисты полагали, что вместо них была еще одна стена с дверным проемом.
Некоторые источники пишут, что в первом проекте на кабину для сна выделялось всего четыре квадратных метра – этой площади было достаточно, чтобы установить в комнате двухъярусную кровать и тумбочку. К тому же предполагалось, что спальные места будут без окон, поскольку они не нужны для сна. Однако в итоговом варианте проекта кабины вынесли из центра здания к наружным стенам, а их площадь слегка увеличили, чтобы можно было поставить кровати на одном уровне.
Главный архитектор проекта реконструкции здания эту информацию не подтверждает: «Действительно, когда-то шла речь о том, чтобы комнаты студентов находились в центральной части здания, а коридоры проходили по бокам от них около внешних стен.
Тогда звучала норма 50 кубических метров на каждого студента, но про то, что комнаты были меньшей площадью, я не слышал», – рассказал Всеволод Кулиш.
Еще одна легенда, связанная со студенческими спальнями, гласит, что ночью атмосферу в кабине могли обогащать не только озоном, но и усыпляющими веществами. Эту информацию опровергают в администрации общежития. Действительно, воздух с озоном и дополнительным содержанием кислорода в комнаты учащихся ночью поступал, и этого, по словам управляющих, было достаточно. Такая вентиляция уже обладала успокаивающим действием.
Общественный блок Дома-коммуны
Эта часть коммуны располагалась в трехэтажном корпусе. В блоке размещалась столовая, спортивный зал на 1000 человек, читальный зал на 150 мест с книгохранилищем, детские ясли, прачечные, медпункт, душевые, комнаты для кружков и кабины для индивидуальных занятий.
Через общественный корпус осуществлялся вход в здание.
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
Назначение многих помещений в учебном блоке планируется сохранить и после реконструкции.
Например, по проекту будут восстановлены комнаты для индивидуальных и групповых занятий студентов, столовая и библиотека.
Смертельно опасное новаторство архитектора Ивана Николаева
Здание общежития на улице Орджоникидзе было новаторским не только по своему внутреннему устройству. Одна из главных инноваций Дома-коммуны невооруженным глазом не видна. Спальный блок машины для жилья строили на стальном каркасе. Металлические балки, скрытые в стенах здания, позволяют производить практически любую перепланировку и делать это в короткие сроки. Это архитектурное решение не раз помогало перестраивать корпус и в 60-е годы, и во время реконструкции, стартовавшей в 2007 году. Но тогда в послереволюционном Советском Союзе новаторство Николаева чуть не стоило молодому зодчему жизни.
Ссылки по теме
Во время очередной проверки строительства комиссия усмотрела в использовании стальных балок нерациональное расходование стратегического материала. И в «Правде» вышел обличающий фельетон известного журналиста Михаила Кольцова.
«Зато уж дом – картинка. Посмотреть – и умереть. Там одно окно по фасаду, так можете себе представить – неизвестно, где оно начинается и где кончается. Чудеса архитектуры! Смачный революционный архитектурно-строительный плевок в лицо отжившему старому миру!» – написал в своей статье Кольцов.
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
После выпуска материала Николаев несколько месяцев ждал ареста и расстрела, однако зодчего спасло руководство строительного бюро «Стальстрой».
Второй раз уникальное общежитие почти довело своего создателя до казни после Великой Отечественной войны. Дом-коммуна своей формой напоминает самолет-кукурузник. Длинный спальный блок похож на крылья, санитарный – на кабину, а общественный – на хвост. И так уж получилось, что крылья этого «самолета» указывают в сторону Московского Кремля. Как пояснили в администрации общежития, во время боевых действий немецкие летчики ориентировались на здание, пытаясь пробиться к замаскированной главной площади страны.
Сейчас с крыши здания кремлевские стены не видны, зато можно рассмотреть деловой центр «Москва-Сити», Донской монастырь и Шуховскую башню.
Первая реконструкция и запустение Дома-коммуны
В 1968 году Дом-коммуну реконструировали под общежитие Института стали и сплавов: был перестроен первый этаж, а комнаты увеличены за счет части коридоров. Реконструкция осуществлялась по проекту архитектора Якова Белопольского при участии Ивана Николаева. После этого общежитие в нем действовало до 1996 года.
Как вспоминает один из бывших жильцов общежития на Орджоникидзе Юрий, жизнь кипела в Доме-коммуне вплоть до последних дней. «Первый раз я попал туда в 1981 году – пришел в гости к старшему брату. В здании было очень много людей. Дом был старый, в коридорах курили, и из-за этого часто случались пожары. Стены быстро воспламенялись», – рассказал он.
Фото: oldmos.ru
В конце 1990-х годов в спальном корпусе был произведен демонтаж перекрытий. До 2007 года здание пустовало, шла борьба за исторические земли, в городскую администрацию поступали связанные с ними коммерческие проекты. Но в итоге было принято решение сохранить памятник архитектуры и приспособить его под современное общежитие.
В 2013 году в спальном блоке снова поселились студенты.
Что сохранилось и изменилось в бывшем здании коммуны на Орджоникидзе
Во время реконструкции архитекторы постарались восстановить максимальное количество важных элементов в доме. Благодаря этому на фасаде спального корпуса вновь появились ленточные окна оригинальной величины с деревянными рамами. «Мы даже хотели сделать открывающиеся створки раздвижными, в соответствии с первоначальным проектом здания, но эту идею воплотить не удалось. Такие рамы значительно дороже, и их легче повредить, – рассказал Всеволод Кулиш. – В результате был найден компромисс. Створки окон открываются привычным для всех способом, но при этом они выступают из остального массива так, чтобы создавалось впечатление, будто их можно раздвигать».
Не удалось также сохранить и оригинальные лестничные перила в санитарном блоке. Сейчас здесь установлены точные копии перил другого общежития, спроектированного Иваном Николаевым. А вот подлинные опоры на пандусе остались.
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
Пандус, ведущий с первого на восьмой этаж санитарного блока, считается одним из главных украшений здания коммуны. Сейчас во внутреннем пространстве поднимающегося ввысь серпантина появился маленький панорамный лифт. Установку в красивом архитектурном пространстве подъемника поддержали не сразу, многие специалисты считали, что этот участок нужно сохранить в его оригинальной задумке.
По иронии, одним из главных аргументов за появление лифта послужил первоначальный проект Ивана Николаева. Оказывается, зодчий сам предлагал установить во внутреннем пространстве пандуса патерностер – поднимающиеся платформы, которые по каким-то причинам в итоге не появились.
В спальном прибавились яркие краски. Сейчас одна из стен коридора на каждом этаже корпуса покрашена в свой яркий цвет. Как пояснили представители администрации, в общежитии есть желтый, коралловый, зеленый, фисташковый, пурпурный и синий этажи. «Яркие краски в оформлении коридоров мы использовали отнюдь не бездумно.
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
Завершить реконструкцию Дома-коммуны планируется в начале 2016 года. К этому времени должен быть достроен учебный корпус. Вместе с открытием нового пространства для студентов администрация общежития планирует начать пускать посетителей в музей, который сейчас обустраивают на первом этаже спального блока. Здесь посетители смогут увидеть, как выглядели комнаты студентов-коммунаров в 20-е годы прошлого века, а также изучить находки, обнаруженные в доме при реконструкции.
С открытием музея Дом-коммуна станет не только памятником архитектуры, но и живым напоминанием об удивительном, пусть и не удавшемся социальном эксперименте.
7 домов-коммун • Arzamas
История, Искусство
Удивительные архитектурные опыты начала 1930-х годов: дом-башня в Смоленске, круглый дом в Таганроге, город-сад в Иванове, дом Наркомфина в Москве. В новом выпуске цикла материалов о разрушающемся историческом наследии — путеводитель по конструктивистским домам-коммунам
Автор Николай Васильев
Архитектура СССР — уникальное явление, которое только начинают изучать. Это касается и всемирно признанного советского конструктивизма рубежа 1920–30-х годов, лучшие образцы которого часто находятся в трагическом состоянии. Одна из самых ярких примет этой эпохи и стиля — дома-коммуны, появившиеся в результате удивительных экспериментов по воспитанию «нового человека». Коммуна — тип дома с максимально возможным обобществлением быта: предполагалось, что единицей общества станет не семья, а группа, объединенная общностью взглядов, интересов и, главное, профессии.
1. Деревянный поселок Шатурской ГРЭС
1 / 16
Шатурская ГРЭС. 1920-е годы«Энергострана.ру»
2 / 16
Здание временной электростанции в Шатуре. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
3 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
4 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
5 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
6 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
7 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
8 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
9 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.
0
10 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
11 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
12 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
13 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
14 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
15 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год
© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.016 / 16
Рабочий поселок Шатурской ГРЭС. 2015 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
Шатурская электростанция — одна из первых реализованных по плану ГОЭЛРО Государственная комиссия по электрификации России. План ГОЭЛРО — это государственный план электрификации Советской России после революции 1917 года.
Был разработан Государственной комиссией по электрификации по заданию и под руководством Ленина и принят 21 декабря 1920 года. . Решение о ее создании на подмосковных торфяниках было принято еще в 1914 году, а строительство начато в 1918-м. ГРЭС строилась поэтапно: в 1920, 1925 и 1933 годах. Параллельно возвели поселок — если на заготовках торфа могли работать вчерашние крестьяне, для которых ставили временные бараки, то агрегаты обслуживали инженеры, которым нужно было создать условия для труда и быта. Таким образом в Шатуре возник один из первых образцовых поселков — его строили по генплану будущих лидеров конструктивизма братьев Весниных.
Чтение на 15 минут: «Об искусстве и искусствознании»
Искусствовед Елена Мурина — о встречах с Александром Весниным и Александром Матвеевым
Помимо нескольких двухэтажных домов, напоминающих кирпичную архитектуру Англии или Голландии, в поселке есть целая улица деревянных домов на одну или две семьи. Это не избы, не терема, не коттеджи, а странные гибриды: срубы с цветными резными колонками и наличниками, где-то с классическим дощатым рустом Руст, рустовка (от латинского rustic — грубый, сельский) — вид декоративной отделки фасадов, обычно в камне или штукатурке, изображающий крупную кладку стены.
, где-то с дыньками Дынька — утолщение столба, колонны или полуколонны в русской архитектуре XV–XVII веков. на опорах крылец, а где с фахверковыми Фахверк (от немецкого Fachwerk — ящичная работа) — каркасная конструкция, типичная для крестьянской архитектуры многих стран Центральной и Северной Европы. Другое название — прусская стена. кронштейнами предреволюционного модерна. Вокруг — целый заповедник зрелого конструктивизма: клуб, школы, больница и квартирные дома.
Чувствует поселок себя на удивление неплохо: сказываются традиционные строительные материалы и отсутствие попыток удешевить стройку или переуплотнить людей. Но, как ни странно, этот уникальный комплекс до сих пор не описан исследователями и не состоит на госохране. К поселку подступают многоэтажные новостройки, да и любой самодеятельный ремонт может обернуться большими потерями.
2. Город-сад и дом-коллектив в Иванове
1 / 10
Первый рабочий поселок.
2 / 10
Первый рабочий поселок. Иваново-Вознесенск, 1925–1926 годы«Красная нить. Иваново-Вознесенск»
3 / 10
Жилой комплекс «Дом коллектива». Иваново-Вознесенск, 1929–1930 годы«Красная нить. Иваново-Вознесенск»
4 / 10
Первый Рабочий поселок в Иванове. 2012 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
5 / 10
«Дом коллектива» в Иванове. 2013 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
6 / 10
«Дом коллектива» в Иванове. 2017 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
7 / 10
Первый Рабочий поселок в Иванове. 2014 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
8 / 10
Первый Рабочий поселок в Иванове. 2012 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
9 / 10
«Дом коллектива» в Иванове. 2017 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.
0
10 / 10
«Дом коллектива» в Иванове. 2014 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
В 1920-е годы промышленный центр Иванова стал полигоном для новой архитектуры, в том числе для экспериментов по внедрению массового жилища из доступных материалов. Возводили его сами жильцы-рабочие. Сначала появился Первый рабочий поселок — город-сад из двухэтажных каркасных домов, не больше восьми квартир каждый. В 1929–1931 годы «мечты разлетелись», и на территории поселка — на улице Красных Зорь — знаменитый архитектор Илья Голосов построил комплекс из нескольких зданий в четыре-шесть этажей. Эта громадина называлась «Дом коллектива» и имела частично обобществленный быт. Для меньших квартир кухни и санузлы были объединены попарно, в первых этажах были устроены магазин, столовая, детский сад и клуб. Прачечная заняла отдельное здание во дворе. В процессе реализации замысел коммуны стал менее радикальным — от идеи коридорного общежития Большинство зданий для временного проживания (гостиницы и общежития), а также дома с обобществлением быта имеют коридорную компоновку, по ряду причин неудобную для полноценных индивидуальных квартир.
Коридор, очевидно, нужен для соединения мест общего пользования (ванн, душевых, постирочных, кухонь, столовых и т. п.) и собственно жилых комнат/ячеек/блоков. и переходов между корпусами решили отказаться. При этом комплекс остался чрезвычайно выразительным благодаря ступенчатому силуэту, лоджиям на торцах корпусов, витринам в пол Витрина — окно первого, общественного этажа. у общественной части.
аудио!
Открывая Россию: Иваново
Кто придумал рисовать Волгу и почему в Иванове столько конструктивистских шедевров
Искусствоведы называют это место одной из самых ярких городских достопримечательностей и говорят о его более чем ужасном состоянии. Дома давно не ремонтировались, но подвергались множеству мелких переделок, балконы осыпаются, подвалы регулярно затопляет худая канализация.
3. Круглый дом в Таганроге
1 / 7
Эскиз круглого дома в Таганроге. 1920-е годыPastVu.com
2 / 7
Круглый дом в Таганроге.
2019 год© Wikimapia.org
3 / 7
Круглый дом в Таганроге. 2018 год© Wikimapia.org
4 / 7
Круглый дом в Таганроге. 2019 год© Wikimapia.org
5 / 7
Круглый дом в Таганроге. 2017 год© Wikimapia.org
6 / 7
Круглый дом в Таганроге. 2019 год© TripAdvisor
7 / 7
Круглый дом в Таганроге. 2016 год© Роман Тимохин / TripAdvisor
Памятник нескольким архитектурным идеям первых лет советской власти, трехэтажный 36-квартирный дом выстроен в виде незамкнутого круга, с небольшим, но звонким внутренним двором. Сначала его собирались использовать как амфитеатр для общих собраний, но потом передумали, окружив сплошными балконами, на которые выходят двери квартир. Дом был построен для рабочих завода «Красный котельщик» в 1929–1932 годах по проекту молодого архитектора Ивана Таранова, впоследствии спроектировавшего десятки станций московского метро.
аудио!
Сталинское метро: роскошь и идеология
Как архитекторы-традиционалисты победили конструктивистов и когда московское метро превратилось в дворцы
Дом этот эксперимент не только формальный, но и типологический.
Быт здесь оказывался частично обобществленным, ванные комнаты были сделаны в концах галерей, а сам дом, несмотря на конструктивистский облик (гладкие стены, тонкие горизонтальные парапеты), продолжал местную традицию галерейного дома Галерейный дом — компоновка жилых помещений вдоль открытого балкона-галереи, распространенная преимущественно в теплых регионах и городах (Италии, Испании, юга Франции, Латинской Америки, бассейна Дуная, Балкан, Турции, Кавказа, вплоть до китайской провинции Фуцзянь с ее «галерейными деревнями»). Преимущество перед секционными и коридорными домами в экономии — не надо строить внешнюю стену и отапливать.. В плане дом напоминает букву С — местная легенда, конечно, ищет тут слово «СССР», подобно тому, как в круглых домах московских Сетуни и Раменок ищут (но не находят) олимпийские кольца.
Обветшавший со временем дом был отремонтирован в 2012 году и сейчас находится в пристойном состоянии. Показательна история коллективной просьбы жильцов отозвать заявку на присвоение охранного статуса: это наложило бы на них непосильные обременения — от необходимости оформлять за свои деньги отдельный проект на любые ремонтные работы до запрета на установку пластиковых окон.
4. «Культурная революция» в Нижнем Новгороде
1 / 9
Сборка шахты подъемника на строительстве дома-коммуны «Культурная революция». 1920-е годы© Издательство Tatlin
2 / 9
Подъемник на строительстве дома-коммуны «Культурная революция». 1920-е годы© Издательство Tatlin
3 / 9
Кладка стен. На переднем плане третий корпус, сложенный из разных материалов. Начало 1930-х годов© Издательство «Tatlin»
4 / 9
Дом-коммуна «Культурная революция». 2018 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
5 / 9
Дом-коммуна «Культурная революция». 2013 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
6 / 9
Дом-коммуна «Культурная революция». 2013 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
7 / 9
Дом-коммуна «Культурная революция». 2013 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
8 / 9
Дом-коммуна «Культурная революция».
2013 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
9 / 9
Дом-коммуна «Культурная революция». 2013 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
В первую пятилетку в Нижнем Новгороде был возведен не только один из первых гигантов советской индустрии — завод ГАЗ, но и множество других примечательных построек. Самая необычная — дом-коммуна «Культурная революция», выстроенный в 1929–1932 годах молодым архитектором Владимиром Медведевым в квартале от Нижегородского кремля. Это общественный блок и несколько шестиэтажных жилых корпусов, соединенных замечательными деревянными переходами-мостиками. Кроме очевидных социальных экспериментов стройка была показательна с точки зрения внедрения своеобразных рационализаторских предложений в технологии строительства (например, роль прораба на стройке исполнял сам архитектор). Лифтов из экономии было сделано всего два, и это одно из оправданий появления висячих переходов. Помимо этого, известь разбавляли глиной, экономили кирпич, утоняя стены, делали меньше окна, заполняли полости мхом и опилками.
Новоселам эти изменения были не очень заметны, а для бюджета Стройконторы ощутимы.
Несмотря на это, дом оказался достаточно прочным, чтобы и в наше время сохранять свою функцию. Балконы местами осыпаются, крыши текут, но в силу необычности места и центрального расположения дом и теперь достаточно востребован: здесь продолжают жить люди и проводятся экскурсии. В 1993 году он получил статус памятника, но будущая реставрация, конечно, потребует очень нестандартных и тонких решений.
5. Дом Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге
1 / 14
Дом Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге. 1930-е годыИздательство Tatlin
2 / 14
Дом Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге. 1930-е годыМинистерство по управлению государственным имуществом Свердловской области
3 / 14
Дом Уралоблсовнархоза в ЕкатеринбургеМинистерство по управлению государственным имуществом Свердловской области
4 / 14
Дом Уралоблсовнархоза в ЕкатеринбургеУправление государственной охраны объектов культурного наследия Свердловской области
5 / 14
Дом Уралоблсовнархоза в ЕкатеринбургеУправление государственной охраны объектов культурного наследия Свердловской области
6 / 14
Дом Уралоблсовнархоза в ЕкатеринбургеФотография предоставлена Никитой Сучковым
7 / 14
Ячейка типа F.
Разработка секции типизации Стройкома РСФСР. 1928 годГосиздат
8 / 14
Дома Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге. 2014 год© Николай Васильев
9 / 14
Дома Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге. 2014 год© Николай Васильев
10 / 14
Дом Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге. 2014 год© Николай Васильев
11 / 14
Балкон — переход от первого корпуса ко второму в домах Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге. 2014 год© Николай Васильев
12 / 14
Дом Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге. 2015 год© Николай Васильев
13 / 14
Коридор в доме Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге. 2015 год© Николай Васильев
14 / 14
Квартира в доме Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге. 2015 год© Николай Васильев
Даже не дом, а целый квартал домов в центре Екатеринбурга. Четыре корпуса имеют обыкновенную секционную компоновку: три или четыре подъезда, пять этажей, десять квартир на подъезд.
Один из корпусов — особенный, родной брат знаменитого московского дома Наркомфина. Спроектировали весь комплекс лидер конструктивистов Моисей Гинзбург, его соратник Александр Пастернак (брат Бориса) и инженер-конструктор Сергей Прохоров. В корпусе, предназначенном для расселения одиночек и небольших семей, все было необычно даже для стремительно развивавшегося в первые пятилетки Свердловска. Два коридора обслуживают четыре уровня маленьких квартир-ячеек, каждая из которых расположена в двух или даже трех уровнях, имеет место под душ и туалет (в отличие от квартир в доме Накромфина, они так и не были оборудованы), одну спальню, одну гостиную и кухню-шкаф. На крыше была сделана терраса-солярий и перекинут мостик на плоскую крышу соседнего корпуса.
Обычные квартирные корпуса до сих пор заселены, а экспериментальный расселен в 1986 году. В ячейках теперь или случайные офисы, или мастерские уральских художников, а в одной из них два года назад открылся музей конструктивизма.
Что такое конструктивизм
Пять принципов конструктивизма — на примере пяти зданий
6. Жилая башня в Смоленске
1 / 5
Дом-башня имени Парижской коммуны. Смоленск, 1930-е годыThe Constructivist Project
2 / 5
Дом-башня имени Парижской коммуны. СмоленскTripAdvisor
3 / 5
Дом-башня имени Парижской коммуны. Смоленск, 2011 год© Сергей Семенов / CC BY-SA 3.0
4 / 5
Северный фасад дома-башни имени Парижской коммуны. Смоленск, 2018 год© TripAdvisor
5 / 5
Дом-башня имени Парижской коммуны. Смоленск, 2018 год© TripAdvisor
Смоленск славен не только крупнейшей русской крепостью и домонгольскими храмами, но и архитектурой межвоенной поры. Особенно выделяется семиэтажная жилая конструктивистская башня. Дом-коммуна был построен в 1929–1930 годах архитектором Олегом (Отто) Вутке, который предложил не распластанное коридорное здание, какими обычно делались рабочие общежития, а небывало высокую кирпичную башню.
Он срифмовал ее с башнями крепостной стены, одновременно показав высокий класс работы с кирпичом, которого стеснялись многие прогрессивные зодчие. У башни почти квадратный план, скругленные углы, геометрические орнаменты на стенах — стилистически это скорее экспрессионизм.
Внутри же были жилые комнаты с умывальниками и общие кухни и гостиные. Конкретная раскладка того, что стоит, а что не стоит обобществлять, была сделана самими будущими жильцами (детей решили оставить в семьях Многие проекты домов-коммун предполагали совместное воспитание детей, своеобразный интернат в рамках всего комплекса, когда под сон, питание, досуг и обучение выделялись помещения. В семье ребенок бывал пару дней в неделю, или родители посещали его после работы. Так в 1930–50-е были устроены многие детские сады, так называемые шестидневки.). Воду в дом провели лишь в 1949-м. В 1970 году в доме произошел пожар, и началось его расселение, тогда же зданию был присвоен статус памятника архитектуры.
Тем не менее брошенная башня стоит без крыши целых пятьдесят лет.
7. Дом Наркомфина в Москве
1 / 31
Дети играют во дворе дома Наркомфина. 1931–1932 годыФотография Роберта Байрона.
Wikimedia Commons2 / 31
Дом Наркомфина. 1931–1932 годыФотография Роберта Байрона.
The Charnel-House3 / 31
Фрагмент южного фасада дома Наркомфина. 1930-е годыPastVu.com
4 / 31
Коммунальный блок дома Наркомфина. 1928 годФотография Владимира Грунталя.
The Charnel-House5 / 31
Коммунальный блок дома Наркомфина. 1931–1932 годыФотография Роберта Байрона.
The Charnel-House6 / 31
Дом Наркомфина. 1931–1932 годыФотография Роберта Байрона.
The Charnel-House7 / 31
Коридор в доме Наркомфина. 1930-е годыThe Charnel-House
8 / 31
Пентхаус наркома Милютина в доме Наркомфина. 1930-е годыФотография Владимира Грунталя.
9 / 31
Пентхаус наркома Милютина в доме Наркомфина. 1930-е годыФотография Владимира Грунталя.
PastVu.com10 / 31
Кухня в бывшем пентхаусе наркома Милютина в доме Наркомфина. 1960-е годыPastVu.com
11 / 31
Дом Наркомфина. 2009 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
12 / 31
Коммунальный блок дома Наркомфина. 2013 годWikimedia Commons
13 / 31
Дом Наркомфина. 2017 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
14 / 31
Дом Наркомфина. 2017 годWikimedia Commons
15 / 31
Дом Наркомфина. 2017 годWikimedia Commons
16 / 31
Дом Наркомфина. 2014 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
17 / 31
Крыша дома Наркомфина. 2010 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
18 / 31
Коридор в доме Наркомфина. 2009 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.
0
19 / 31
Дом Наркомфина. 2009 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
20 / 31
Интерьер дома Наркомфина. 2010 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
21 / 31
Квартира в доме Наркомфина. 2009 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
22 / 31
Квартира в доме Наркомфина. 2009 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
23 / 31
Кухня в квартире в доме Наркомфина. 2009 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
24 / 31
Дом Наркомфина. 2019 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
25 / 31
Дом Наркомфина. 2020 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
26 / 31
Дом Наркомфина. 2020 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
27 / 31
Дом Наркомфина. 2020 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
28 / 31
Крыша дома Наркомфина. 2016 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.
0
29 / 31
Интерьер в доме Наркомфина. 2017 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
30 / 31
Лестница в доме Наркомфина. 2020 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
31 / 31
Кухня в квартире в доме Наркомфина. 2020 год© Николай Васильев / CC BY-NC-SA 2.0
Самый известный памятник жилой архитектуры советского конструктивизма, также показательный с точки зрения борьбы за его сохранение. В 1928 году архитекторы Моисей Гинзбург, Игнатий Милинис и инженер Сергей Прохоров начинают проектировать дом нового типа. Это не дом-коммуна, как его часто ошибочно называют, а дом переходного типа: вместо индивидуальных квартир «мещанского быта» — коллективное жилье. По идее Гинзбурга, такой дом был нужен для постепенной адаптации жильцов. Кроме широкого спектра квартир (одиннадцать типов, считая пентхаус, надстроенный для участвовавшего в разработке замысла наркома финансов Николая Милютина) жильцам предлагали систему обслуживания, которая и сейчас выглядит очень современно.
Терраса-солярий на крыше, столовая, клуб, прачечная, детский сад, общежитие-хостел и даже собственный каршеринг. Дом Наркомфина, заселенный в самом начале 1932 года, стал манифестом новой архитектуры: многоуровневые квартиры с отличной инсоляцией и сквозным проветриванием, ленточные окна, монолитный несущий каркас и легкие шлакоблочные стены, разноцветная покраска стен и потолков.
Дом Наркомфина, поставленный на выселение в 1979 году и так и не расселенный до краха СССР, все постсоветские годы был местом паломничества иностранных архитекторов и образцово-показательным позором системы охраны памятников. Еще пять лет назад казалось, что катастрофа неминуема, однако реставрация подходит к концу — и уже можно сказать, что дом Наркомфина стал уникальным положительным примером. Проект реставрации осуществил Алексей Гинзбург, внук архитектора.
Путеводитель по неизвестной архитектуре авангарда
10 зданий, которые еще можно увидеть в разных российских городах
10 утопических проектов советских авангардистов
Город спящих людей, симфония паровозных гудков, научная организация быта и другие идеи
Источники
- Маслова И.
Дом-коммуна «Культурная революция».Екатеринбург, 2018.
- Овсянникова Е., Милютина Е. Жилой комплекс «Дом Наркомфина».
М., Екатеринбург, 2015.
- Тимофеев М. Ю. Иваново. Город красной зари. Неканонический путеводитель.
Иваново, 2017.
- Токарев А. Г. Архитектура Юга России эпохи авангарда. Т. 1.
Ростов-на-Дону, 2016.
- Токменинова Л. И. Жилой комплекс «Дом Уралоблсовета».
Екатеринбург, 2015.
- Хан-Магомедов С. О. Архитектура советского авангарда.
М., 1996, 2001.
Дом-коммуна «Культурная революция».микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года
АрхивДОМ-КОММУНА НА ГОГОЛЕВСКОМ БУЛЬВАРЕ | COZY MOSCOW
Жилой комплекс на Гоголевском бульваре, 8 (1929-1930 гг) редкий и достаточно хорошо сохранившийся пример конструктивисткого жилья. Здесь молодые архитекторы не только построили два корпуса (два жилых, а один служебный), но и сами в них поселились, чтобы на себе проверить социальные концепции передовой архитектуры. Задуман он как «дом переходного типа» — его двоюродные братья стоят ещё в других районах Москвы, а также Екатеринбурге и Самаре. Некоторые уже снесены, некоторые отселены, а на Гоголевском живут в том числе и потомки самого смелого поколения русских архитекторов. Каждая семья живет в отдельной, оснащенной всеми удобствами квартире-ячейке − или большой приличной двухсторонней трехкомнатной квартире или же, в другом корпусе, в многоуровневой ячейке типа F (из архитекторов в большой поселился только Александр Пастернак, его более известный брат Борис тоже прожил тут два с половиной года). В «эффах» уже душ, а не ванна, кухонный элемент-шкаф, одна спальня и одна, полуторной высоты. гостиная. В первом этаже были залы столовой и клуба, в отдельном домике прачечная. Крыши были плоскими террасами, на высоте пятого этажа их соединял мостик. Стройматериалы − передовой тогда железобетонный каркас и легкое заполнение. Собственно, сама архитектура должна была не только показывать преимущества новых рациональных методов проектирования и строительства для решения наболевшего «квартирного вопроса» (на 1931 год приходится пик обеспеченности жильём в довоенной Москве), но и постепенно приобщать жителей к общему быту и жизни в одном коллективе, но, в отличие от домов-коммун тут это не было обязательным. Более известный дом − дом Наркомфина ушел в 2017 году на реставрацию — он последние годы напоминал руину, чего здесь удалось избежать, в том числе потому, что дом на Гоголевском всегда оставался жилым.
Владилен Разгулин, режиссер, 10 лет назад купил квартиру в Доме. «Недавно нам пытались заменить наш исторический забор на новодел, но мы с неравнодушными жильцами собрались и не дали этого сделать, приведя его железные решетки и бетонные столбы в порядок. Окна нам деревянные раздвижные в коридорах пытались заменить в коридорах на пластиковые стеклопакеты, но тоже отбились: опять же сами скинулись деньгами и заказали их косметическую реставрацию. В общем, есть в доме минимум человек 10 активистов, которые следят за сохранением всех этих исторических деталей нашего дома-коммуны, и, если что, сразу стараемся предпринять все необходимые меры.
Квартиры, конечно, сейчас у всех очень разные, некоторые действительно очень красивые и отремонтированы с большим вниманием и уважением к истории этого дома.
У Елены Михайловны Синявской, ветерана нашего дома и его единственного коренного жильца, квартира самая аутентичная: покрытие пола, раздвижные деревянные перегородки кухни.
Кстати, как нетрудно заметить, здесь невероятная путаница с нумерацией квартир. Объясняется это просто: после капитального ремонта в соседнем, «семейном» корпусе (его делали после войны) должны были отремонтировать и наш, с квартирами-ячейками», но не стали этого делать, а просто поменяли местами почтовые ящики, пригласили комиссию и отчитались перед ними: смотрите, отремонтированы оба корпуса. С тех пор эта путаница так и сохранилась. Еще из интересного: настоящих аутентичных этажа в нашем корпусе только первые четыре из шести. Два остальных были надстроены после войны, тогда же и демонтировали этот мостик-переход между корпусами. А квартиры в двух надстроенных этажах самые обычные».
Нам очень повезло. Мы встретились с жительницей дома Еленой Михайловной Синявской, которой в этом году исполнилось 90 лет, а переехала она в этом дом, когда ей было всего три года, в 1931 году. Это потрясающе интересный человек. Елена Михайловна рассказала о своем детстве в доме-памятнике советского архитектурного авангарда, Москве военной и жизни в тех самых, еще не тронутых реконструкцией, старых арбатских переулках.
Детство. В этот дом мы с моими мамой и папой (архитектором М.И. Синявским, одним из авторов дома-коммуны, — прим. ред.) переехали сразу после сдачи объекта, в 1931 году. Главные детские впечатления — это настоящий кооператив, где в 16 квартирах нашего корпуса поселились архитекторы и другие интересные люди. В соседней квартире справа жил Михаил Барщ, он также принимал участие в проектировании этого дома, соседями слева были архитектор Иван Леонидов со своей женой. Все эти молодые ребята горели конструктивизмом, ходили друг к другу в гости, много спорили и обсуждали свои проекты. Мой отец особенно плотно дружил и сотрудничал в Барщем — они ведь вместе спроектировали первый в нашей стране планетарий в свое время (речь идет о Московском планетарии, который Барщ, Синявский и инженер Зунбладт построили в 1929 году, — прим.
ред.)
Детей в нашем кооперативе в те годы было очень много, и все вместе мы жили практически одной большой семьей: бегали с ребятами по этим длинным коридорам, а еще очень много времени проводили в нашем дворе. Раньше оба жилых корпуса соединял мостик, по которому мы ходили в гости друг к другу. Сейчас я вспоминаю его и с ужасом думаю, как же он был высоко и при этом выглядел очень хлипко, но тогда…. Тогда мы ни о чем таком не думали, носились везде как угорелые и играли на плоских крышах в любимые детские игры (мостика и плоской крыши корпуса с квартирами-ячейками дом-коммуна лишился после войны из-за надстройки здания дополнительными двумя этажами, — прим. ред.). Самые любимые — как и у всех детей нашего поколения: «Казаки-разбойники», «Классики» и «Ножички».
Двор на двор: сражения детей архитекторов-конструктивистов со сверстниками, живущими в здании современного Государственного музея современного искусства. Да, это сейчас серьезный музей, а тогда, в 30-е, эти два здания бывшей усадьбы Нарышкина (архитектор Матвей Казаков построил их в конце XVIII века, — прим. ред.) были жилыми и обитала здесь по большей части натуральная шпана, а находились наши с ними дома практически вплотную друг к другу. Мы с ними сильно враждовали. Эти два здания (а еще какое-то время здесь был и деревянный барак) заселили после революции, «нарезав» внутри небольшие комнатушки, сделав из старинной усадьбы дом с коммунальными квартирами. И если мы, маленькие дети, просто старались не пересекаться с одногодками из соседского двора, то наши старшие ребята нередко даже дрались со своими сверстниками из этих домов.
Но затем, уже после войны, к середине 50-х, вся эта вражда как-то сошла на нет. В нашей семье в одной из первых появился автомобиль — «Москвич 401». Это было и предметом восхищения со стороны этой шпаны и поводом для мирного общения — многие из них устроились работать таксистами и увлекались автомобилями. Помню, как-то выходим с подружкой из театра, подзываем свободный автомобиль, садимся в салон, я вижу, что за рулем мой знакомый — один из ребят из этого соседнего двора, поэтому не называю свой адрес, а просто говорю: «Домой», и он молча везет нас именно к нашему дому — меня и мою шокированную таким сервисом подружку.
«Все у нас на глазах было»: подрыв Храм Христа Спасителя, строительство Дворца Советов и бассейна «Москва». Я была ребенком и совсем не помню тот день, когда фактически под нашими окнами разрушали Храм Христа Спасителя (он был взорван 5 декабря 1931, спустя полгода после того, как в дом-коммуну на Гоголевском въехали первые жильцы, — прим. ред.). Но хорошо помню, как через какое-то непродолжительное время на месте уничтоженного храма стали строить Дворец Советов. К 1941 году металлические конструкции его каркаса были выше нашего дома, но из-за начавшейся войны проект был заморожен. Потом, уже после войны, как все знают, строительство Дворца так и не было продолжено, зато в этом месте построили «Москву» — открытый бассейн, куда мы с друзьями, как и многие другие жители города, с удовольствием ходили в любое время года, особенно зимой.
Война. Когда начались бомбежки, мы спускались в подвалы нашего дома — в этом подземелье со старинными сводами мы и пережидали налеты гитлеровцев. Подвалы были крепкими, они ведь сохранились от церкви, которая стояла раньше на месте нашего дома (Церковь Иконы Божией Матери Ржевская у Пречистенских ворот, закрыта и снесена в 1929 году; часть подземных церковных сводов сейчас можно увидеть в дальнем зале ресторана «Баба Марта», который находится в подвальном помещении дома-коммуны — прим. ред.). С началом войны и налетов вражеской авиации на плоской крыше нашего дома установили зенитные орудия, чтобы сбивать с их помощью вражеские самолеты.
Помню страшное 16 октября 1941 года. В этот день началось массовое бегство из Москвы. Все устремились на Курский, толпа людей с вещами растянулась от старого здания вокзала до Садового кольца. Это железнодорожное направление, Горьковское, к тому времени осталось единственным при помощи которого можно было уехать из города. В этот день было официально объявлено: Москва на осадном положении. Эвакуация, конечно, началась еще с начала войны, но именно в этот день, 16 октября началась настоящая паника…
Моей семье, можно сказать, повезло: папа работал в Моссовете, поэтому нам дали места в «сидячем» вагоне, в нем мы с вещами ехали около трех дней до Горького. Но большинство москвичей покидало город в менее комфортных условиях. В эвакуации мы прожили до 1943 года, после чего вернулись в Москву. Наш дом не пострадал из-за бомбежек, но совсем недалеко от нас, на Моховой, как вы знаете, в дом номер 10 попала фугасная бомба, разрушив его центральную часть и теперь это два отдельно стоящих здания (это о домах 10 стр. 1 и 10 стр. 2, которые до попадания в них бомбы были единым зданием, — прим. ред.).
Вернувшись домой, мы увидели, что наша квартира завалена чужими вещами и мебелью — потом их просто увезли и кому они принадлежали, мы так и не узнали.
Мир. Родильный дом имени Грауэрмана, где все мы родились, арбатские переулочки на месте еще не построенной «вставной челюсти» — Нового Арбата, несколько любимых кинотеатров недалеко от дома: помимо «Художественного» это еще и «Наука и жизнь», «Пионер», Первый детский в Доме на набережной… Зимой ездили на любимые катки — в Парк им. Горького и на Петровке, который считался в те годы пижонским (старейший каток Москвы, работал с 60-х годов XIX века, закрыт несколько лет назад, — прим. ред.). А вот на популярные в послевоенные годы танцплощадки мы не ходили, предпочитали им вечера в институте — к тому времени я уже окончила школу и поступила в МАРХИ. С однокурсниками мы придумывали и снимали свои фильмы, готовили какие-то выступления.
Помню, как ломали арбатские переулки, бульдозеры, клубы пыли, «разорванные» в итоге этой реконструкции переулки. Мы не протестовали, но и не понимали, зачем это делается, а на итоговый результат смотрели с ужасом. Как я уже говорила, часто и с удовольствием ходили в открытый бассейн «Москва», а уже после того, как его снесли в середине 90-х, я ходила в такой же открытый и сравнительно недалеко расположенный бассейн «Чайка».
Самый ценный экспонат дома-коммуны на Гоголевском бульваре и новое поколение его жильцов. Конечно, за то время, когда дом являлся настоящим интеллигентским кооперативом, состав жильцов сильно изменился. Сначала это были в основном архитекторы, в соседнем корпусе жил брат поэта Пастернака. Но после войны жильцов соседнего корпуса под предлогом проведения в нем капитального ремонта, выселили (вернулись затем в свои квартиры всего три семьи), а их место заняли в основном чиновники и прочие «шишки», место ведь очень хорошее. Из первых жителей дома не осталось никого, кроме меня — теперь я работаю здесь историческим экспонатом. Я и моя квартира, в которой мало что изменилось с 1931 года, даже напольное покрытие осталось неизменным.
В последние лет 10 в доме появилось новое и очень хорошее поколение жильцов. Они знают, что это за дом и специально покупали здесь квартиры. Соседнюю «ячейку», которая изначально принадлежала архитектору Барщу, несколько лет арендовал один предприниматель, мечтая в итоге ее приобрести. Сейчас его мечта сбылась, а еще в то время, когда он арендовал ее, сделал в помещении очень интересный ремонт. Еще одной квартирой владеет Павел Кузнецов, директор Музея Мельниковых, актер Михаил Горевой. И еще ряд новых жильцов — все они большие поклонники конструктивизма и очень тщательно и с большой любовью относятся к истории нашего дома-коммуны.
Как выглядит современная Москва глазами 90-летней москвички. У меня нет особенно любимых зданий в Москве, просто люблю город в целом. Эти маленькие переулки, сохранившиеся дворики. Но, конечно, в ужасе от всех этих бесконечных лампочек на бульварах и особенно от иллюминации перед Большим театром: из-за этой разлюли-малины само здание театра практически не видно. Я люблю другое — дореволюционные постройки, конструктивизм, советский модернизм, но, наверное, через какое-то время кому-то будет нравиться, что делают с Москвой сегодня. Но знаете, как бы я ни относилась эстетической стороне массового строительства послевоенного периода, и в более позднюю советскую эпоху — благодаря этим постройкам огромное количество людей удалось переселить из бараков и даже подвалов в отдельные квартиры.
Интервью — Денис Бычков. Фотограф — Евгений Лесняк.
В начале 2019 года Елены Михайловны Синявской не стало.
Дом-коммунна на Орджоникидзе после реставрации: фото
После реконструкции здесь сохранится студенческое общежитие МИСиС
Фото: Екатерина Шорбан via Archi.ru
В Москве завершена девятилетняя реконструкция памятника конструктивизма — дома-коммуны на улице Орджоникидзе (известный также как дом-коммуна Текстильного института), сообщает пресс-служба Мосгосстройнадзора.
Реставраторы укрепили все три корпуса здания, восстановили исторические фасады и вернули оригинальные габариты ленточных окон, говорится в сообщении московского ведомства. Дом-коммуна получил обновленные коммуникации, лифты и современные системы безопасности. «Мосгосстройнадзор оформил заключение о соответствии построенного объекта требованиям технических регламентов и проектной документации», — говорится в пресс-релизе комитета. После реконструкции здание, как и прежде, будет использоваться в качестве общежития Московского института сталей и сплавов (МИСиС).
Фасад общежития после реставрации
Экспериментальный дом-коммуна на улице Орджоникидзе был построен по проекту советского архитектора-конструктивиста Ивана Николаева в 1929–1930 годы как студенческое общежитие Текстильного института. Проект воплотил идею дома как «машины для жилья», которой вдохновлялись советские архитекторы-авангардисты. Идея Николаева заключалась в том, чтобы замкнуть все жизненные процессы человека в одном пространстве: студенты должны были есть, спать, заниматься и отдыхать, не покидая территории общежития. Многофункциональность здания, выстроенного в форме буквы Н, отражена в его структуре. Она включает спальный (в нем располагалось 1008 спальных кабин), санитарный и учебный корпуса. В конце 1960-х внутреннее пространство дома-коммуны было частично перестроено и отдано в качестве студенческого общежития Институту стали и сплавов. В 1990-е памятник, который оказался в аварийном состоянии, расселили. Реконструкция дома-коммуны МИСиС началась в 2007 году.
Интерьеры дома-коммуны после реставрации
По словам генерального секретаря российского офиса международной неправительственной организации по документации и консервации Docomomo Николая Васильева, в Москве сегодня сохранилось меньше десятка домов-коммун, включая дом Наркомфина и дом-коммуну на Гоголевском бульваре, построенных по проекту архитектора Моисея Гинзбурга. «Однако дом-коммуна на улице Орджоникидзе — самый крупный и значительный», — говорит эксперт.
Дома-коммуны и общежития-коммуны строились в СССР в 1920–1930-х годах, они создавались в рамках идеи «обобществления быта» и нового типа жилища. Возведение домов-коммун регулировалось «Типовым положением о доме-коммуне» Центржилсоюза 1928 года. Этот документ предписывал жильцам при вселении отказаться от накопленных предыдущими поколениями мебели и предметов быта и предполагал коллективное воспитание детей, стирку, уборку, приготовление еды и удовлетворение культурных потребностей.
Фото предоставлены Николаем Васильевым (Docomomo Россия)
Ольга Мамаева
Дом-коммуна «Рабочий» — живой памятник конструктивизма в Саратове
Сегодня мы с вами отправимся в дом-коммуну, что находится на Провиантской улице — один из шести опытно-показательных домов, выстроенных для жизни нового советского народа, который будет строить в нём новый быт…
Настало время жить по-новому, в России будет новый быт. Об этом говорили коммунисты, когда пришли ко власти.
Новый общественный строй, который должен был прийти на смену буржуазному обществу, звался коммуной.
Главной задачей коммунаров являлось построение коммунистического рая на Земле, поэтому работа, работа и снова работа! Отвлекаться на такие бытовые мелочи, как семья, дети, приготовление пищи, и т.п. было некогда! Женщина должна была вкалывать так же, как и мужчина, для этого надо было полностью освободить её от «кухонного рабства» и воспитания детей. Детей пусть воспитывают в детских садах-яслях, еду готовят на фабриках-кухнях, а бельё стирают в прачечных.
Коммунары будут жить одной большой семьёй, сэкономив при этом жилое пространство, пользуясь общей мебелью и предметами быта.
Само собой, что для полноценной реализации этой идеи требовались и новые дома, разработкой которых начали заниматься в 1920-е годы прошлого века архитекторы-конструктивисты под руководством Моисея Гинзбурга.
В 1928 году сразу в 3 городах началось строительство домов-коммун. Всего их было построено 6.
В Саратове — один из них — дом «Рабочий» на Провиантской улице.
По проекту дом состоял из трёх корпусов: жилого, хозяйственного и корпуса-универсама.
Построены были только два. Универсальный магазин не был построен, а сейчас на его месте уже стоит жилой дом-хрущёвка, маскирующийся под продолжение дома-коммуны.
Хозяйственный и жилой корпуса соединялись переходом на уровне 2 этажа. Переход к сожалению был разрушен в 1930-х годах.
бывший переход в хозяйственный корпус, вид с лестничной площадки жилого корпуса
бывший переход в жилой корпус, вид с улицы (см. на кирпичи под окном)
На крыше жилого корпуса должен был расположиться солярий с видом на Волгу.
Да-да! Вот так и должны были жить коммунары! Задел под солярий собственно есть, непонятно почему же его не сделали. Справедливости ради замечу, что солярии других домов того времени уже давно переделали под жилые этажи.
В хозяйственном корпусе по проекту предполагалось разместить: столовую на 100 человек на 2-м этаже, кухни и подсобки для столовой на 1-м. Связаны они должны быть подъемным лифтом.
Ещё на 1м этаже должны были быть ясли для 3-х групп детей с собственными прачечной и душем.
В полуподвальном помещении расположена прачечная, которая занимается стиркой вещей всех жителей дома.
Ну и нельзя забывать про кружковую часть! Располагаться она должна была на 2-м этаже и состоять из аудитории, библиотеки и читальни. На 1-м этаже помещение для спортинвентаря.
Вид на хозяйственный корпус из окна жилого корпуса
Универсальный магазин должен был стать третьим корпусом дома-коммуны. Вход в него осуществлялся с улицы Провиантской, и с обратной стороны, где планировалось сделать проезд.
Жилой корпус состоит из квартир-ячеек F-типа. Поэтому не зная, как устроены эти ячейки, не понимаешь, почему с одной стороны у дома по окнам — 5 этажей,
07.06.1931
(они стали меньше, чем во время строительства)
с другой — 8 этажей,
а зайдя внутрь и вовсе оказывается, что этажей — 3!
Всё дело в том, что один коридор (центральный проход на чертеже) обслуживает 2 этажа. А над и под коридором расположены жилые комнаты. Все эти 3 этажа (с одной стороны дома) имеют довольно низкую высоту потолков.
Коридоры тянутся через весь дом.
3D-анаглиф (Как смотреть 3D-анаглиф?):
За дверями в квартиру — лестницы: у первой квартиры — вниз, у левой — вверх.
Между лестницами — общий туалет, в который каждая из смежных квартир имеет собственную дверь. Поэтому, войдя в туалет не забудь запереть на щеколду не только свою дверцу, но и дверь соседа 🙂
А квартиры таким образом получались многоуровневыми, с потолками разной высоты в разных комнатах.
Вот комната с высоким потолком (вверху — часть лестница от входной двери смежной квартиры, справа от которой — общий туалет)
Вот комната с низким потолком.
Как предполагалось все жители дома будут питаться в столовой, поэтому отдельных кухонь в квартире не было. Вместо кухонь — кухонный элемент (или кухня-ниша), предназначенный больше для разогрева пищи.
Вот например одна из уцелевших кухонь-ниш в московском доме на Гоголевском бульваре (фото: alexander_loz)
Уже через несколько лет после начала эксплуатации дома стало ясно, что идеи «коммунального быта» оказались утопичными и на практике были весьма неудобны. С тех пор в доме многое переделано: кто-то сделал в своих квартирах индивидуальные туалеты, кухни.
На каждом этаже, как в обычных коммуналках, имеются и общие кухни, которые теперь используются единицами.
Раковина на общей кухне.
Потолок в общей кухне.
3D-анаглиф:
Вид в коридор из общей кухни. Наверх — лестница в ещё одно подсобное помещение, которое находится на самом верхнем этаже дома. Поднимемся туда.
Потолок протекает.
Внизу стоят корыта для сбора воды.
Шкаф.
А эта мебель стоит тут похоже ещё со времён постройки дома.
Сейчас дом находится в близком к аварийному состоянию, а по пожароопасности он отнесен к самому высшему классу.
Тут то и дело проходят учения МЧС. Дело в том, что дом в своей основе — деревянный!
А все правила пожарной безопасности тут упорно игнорируются.
По рассказам старожилов, дома первоначально здесь жила саратовская интеллигенция, но с 1937 года началось уплотнение — в квартиры начали вселять по 2 семьи.
И только с 1970-х годов каждая семья получила отдельную квартиру.
Подъезды сквозные, то есть имеют выход как во двор, так и на Провиантскую улицу. Обратите внимание на будку с дверью.
Тут располагался вахтёр, так что чужой человек в дом не попадал. Ему же сдавали ключи, забирали почту. В самом же доме жители даже не закрывали свои квартиры. Воровства не было…
Вот такие огромные ниши на огромных лестничных площадках идут через все лестничные пролёты, правда на верхних этажах они заделаны, делая их просто нереально огромными.
Это — задел для лифта, который в общем так и не сделали.
А во дворе тоже неприглядный вид — полусгнившие сараи, которые то и дело вспыхивают.
Так и стоит в центре города никому не нужная, разрушающаяся на глазах, жемчужина советского конструктивизма.
В репортаже использованы схемы с сайта МосКонструкт. Большое спасибо жителям дома-коммуны и особенно Маше!
Второй визит в дом-коммуну с новыми деталями!
Визит №3
Саратовский дом-коммуна. Начало истории
От дома-коммуны к жилому завода комбайнов
«Как не надо строить дома-коммуны»
Саратовские дома-коммуны. Нереализованные проекты
Студенческое общежитие «Дом-коммуна на улице Орджоникидзе»
Дом-коммуна на улице Орджоникидзе — экспериментальное студенческое общежитие, построенное архитектором Иваном Николаевым в 1930 году. Проект был заказан Николаеву Текстильстроем в 1928 году, основной задачей было создание «дома — машины для жилья».
В 1929 году Московское бюро пролетарского студенчества разработало задание на проект студенческого дома-коммуны, которое было размножено и отправлено в профкомы ВУЗов, рабфаков и техникумов Московской области.
Идея проекта и программы:
- выделение спальных помещений и дальнейшая дифференциация помещений по родам бытовых процессов.
- стерилизация и оздоровление этих процессов, сопряженная с развитием у живущих здоровых навыков и привычек.
- равенство затрата на строительство с общежитием обычного типа (50 м3 внешнего объема здания на 1-го живущего).
Жестокий распорядок для жильцов определил функциональную схему здания, алгоритм жизни выглядел следующим образом: утром студент просыпается в двухместной спальной кабине, вмещающей только кровати и табуретки — и направляется в санитарный корпус, где проходит как по конвейеру последовательно душевые, помещения для зарядки, раздевалки. Из санитарного корпуса учащийся по лестнице или пандусу спускается в низкий общественный корпус и входит в столовую, после чего отправляется в институт или же в другие помещения корпуса. Вечером студент возвращается в спальный корпус, где оставляет вещи в гардеробной и в нижнем белье проходит в спальную кабину. В течение ночи спальная кабина вентилируется с применением озонирования воздуха, «не исключена возможность усыпляющих добавок».
Многофункциональность здания легла в основу органайзера для письменных принадлежностей и подставки для смартфона в канцелярском наборе «Русский Авангард» созданного дизайнерами Сашей Брауловым и Насей Коптевой (52factory.ru).
Источники:
Журнал «Строительство Москвы», 1929 год.
Хан-Магомедов С. О. Студенческие дома-коммуны, студенческие общежития
Жилищный тренд тысячелетия — повторение средневековья
На протяжении большей части истории человечества люди были охотниками-собирателями. Они жили в больших лагерях, зависели друг от друга в вопросах питания, ухода за детьми и всего остального — и все без стен, дверей и заборов. Для сравнения, количество людей, проживающих в большинстве домашних хозяйств в сегодняшних развитых странах, довольно невелико. По данным Бюро переписи населения, в 2010 году в среднем американском домохозяйстве проживало менее трех человек. Членов большинства американских домохозяйств можно пересчитать по одной руке или даже, все чаще, по одному пальцу: домохозяйства, состоящие из одного человека, составляли лишь около 13 процентов. всех американских семей в 1960 году.Сейчас эта цифра составляет около 28 процентов.
Принадлежность к относительно небольшой семье стала нормой, хотя она может во многих отношениях усложнить повседневную жизнь. Уединение может быть приятным, но приготовление пищи и выполнение работы по дому становятся гораздо менее затратными по времени, когда они делятся с другим человеком или даже с несколькими людьми. Счета за воду, электричество и интернет также становятся более терпимыми, если разделить их между несколькими жителями. У одиночества есть и социальные недостатки. Многие пожилые люди, молодые специалисты, сидящие дома родители и одинокие люди обычно проводят длительные периоды времени дома одни, независимо от того, насколько одинокими они могут себя чувствовать; Что еще более удручающе, многие родители-одиночки сталкиваются с трудностями, связанными с работой и оплатой по уходу за детьми.Жизнь в меньшем количестве может истощать деньги, время и чувство общности, а рост семьи с двумя родителями и двойным доходом только усугубляет проблему нехватки времени.
Так было не всегда. Условия жизни менялись на протяжении тысячелетий, и концепция нуклеарной семьи возникла относительно недавно. Даже несмотря на то, что экономика отошла от сельскохозяйственного труда, который поощрял бы большие домашние хозяйства, люди по-прежнему нуждаются в поддержке друзей, семьи и соседей.Возможно, именно поэтому сегодня так много людей — от молодых программистов до одиноких семидесятилетних и семейных — экспериментируют с совместной жизнью, образом жизни, который, знают они об этом или нет, перекликается с тем, как все работало на протяжении большей части истории человечества. Этот вид экспериментов слишком уместен в то время, когда для типичного американского ребенка количество женатых родителей находится в упадке, и больше нет единой доминирующей структуры семьи, как это было полвека назад.
Десятки тысяч лет назад все живое было общим.Быть охотником-собирателем означало быть свободным от многих различий, которые управляют сегодняшней жизнью. «Нет разделения между вашей общественной и личной жизнью», — говорит Марк Дайбл, научный сотрудник Университетского колледжа Лондона, изучающий современных охотников-собирателей на Филиппинах. «Вся ваша жизнь открыта для других людей. Невозможно изолироваться ». Лагеря охотников-собирателей, которые изучал Дайбл, члены которых меняются неделя за неделей, состоят из от пяти до 18 глубоко взаимозависимых «домашних хозяйств», каждое из которых обычно состоит из родителей, их детей и, возможно, еще одного или двух родственников.Эти домохозяйства вовлечены практически во все аспекты жизни друг друга.
«Дом — это то место, которое укрывает вас в данный момент, а не одно особое место, связанное с детством или родной семьей».Хотя родственники часто держатся вместе, эти семьи далеко не самодостаточны. «Мать шимпанзе способна прокормить себя и свое потомство. С людьми дело обстоит иначе », — говорит Дайбл, указывая на то, что человеческим детям требуется много времени, чтобы созреть и позаботиться о себе.«По своей биологии мы обязаны получать поддержку от других. Среди охотников-собирателей невозможно выжить как односемейное хозяйство ».
Средневековье, когда дома были, по сути, местом скопления небольших групп постоянно меняющихся жителей, представляло собой концептуальную середину между жилищными условиями охотников-собирателей и теми, которые распространены сегодня. Как описал историк Джон Гиллис в своей книге 1997 года « Мир, созданный ими самими: мифы, ритуалы и поиски семейных ценностей» , люди в средневековой Европе жили со смесью друзей и большой семьи.В то время односемейные домохозяйства были редкостью в большей части мира, и примерно в XII веке Западная Европа стала одним из первых мест, где домохозяйства были организованы вокруг моногамных пар и их детей. Но эти домохозяйства все еще не сильно походили на сегодняшние нуклеарные семьи. Помимо родителей и их детей, в средневековые домохозяйства часто входили различные горожане, бедные супружеские пары, дети других людей, вдовы, сироты, пожилые люди, не связанные родственниками, слуги, пансионеры, давние гости, друзья и разные родственники.
Вдобавок люди постоянно перемещались между домами. «Дом — это то место, которое укрывает вас в данный момент, а не одно особое место, связанное с детством или родной семьей», — пишет Гиллис. Одинокие люди иногда вели домашнее хозяйство, и брак определялся не так узко, как сегодня. Большинство детей проводили время вдали от своих семей, особенно в подростковом возрасте. Жить с незнакомцами было обычным делом, и местные жители часто относились к домам как к общественной собственности. «Люди входили без стука, даже без уведомления», — пишет Гиллис.«Часто было трудно сказать, к какой семье принадлежит … В больших и маленьких домах постоянное движение людей мешало уютной домашней жизни, которая, как мы думаем, существовала в прошлом».
К 1500-м годам идея домашнего хозяйства как отца, матери и их биологических детей прижилась среди нового городского среднего класса Европы, по крайней мере, как нечто, к чему нужно стремиться. Этот «благочестивый дом» во многом обязан протестантской Реформации, когда религиозные лидеры начали отвергать католическую церковь как центр жизни и заменили ее домашним божеством: отец как заменитель Бога, мать для священника , и дети для прихожан.Примерно в это же время стали популярны вертепы, подчеркивающие роль Иисуса как члена нуклеарной семьи, а не как проповедника-одиночки.
Несмотря на свою популярность как утешительную идею, 500 лет назад благочестивый дом вряд ли был обычным явлением. Для большинства людей было совершенно нереально найти время, деньги и ресурсы для самостоятельного ведения домашнего хозяйства. Даже у тех, кто это делал, обычно были большие семьи, полные неродственных людей; они слишком полагались на большую общину, чтобы выжить как отдельная семья.
Только в 1800-х годах люди начали проводить четкую границу между семьей и друзьями, когда дело касалось того, с кем они жили. Итак, во второй половине XIX века благочестивая семья начала складываться в реальности. Индустриализация сделала обширные сообщества менее жизненно важными для заработка. Когда общество было в основном сельскохозяйственным, производство было сосредоточено рядом с домом, и семьям требовался весь труд, который они могли получить, чтобы управлять фермой в напряженные сезоны. Но по мере того, как индустриализация установилась, люди стали уезжать из дома на работу, ездить на фабрики, а затем и в офисы.Что-то общее было утеряно, и к началу 20 века промышленная эффективность позволила вести образ жизни, основанный на частной жизни: домохозяйства сократились до нуклеарных семей, гораздо более закрытых от родственников и соседей, чем когда-либо прежде.
Домовладение по-прежнему рассматривается как центральный компонент воплощения американской мечты, но способы, которыми многие современные американцы отказываются от современных жилищных условий, очень напоминают то, что происходило столетиями, даже тысячелетиями раньше в других частях мира.Члены семьи, родственники, соседи и незнакомцы собираются вместе, чтобы жить в группах, которые работают на них — что-то вроде средневековой Европы. «Сегодня по всей стране американцы живут долго и счастливо», — пишет социальный психолог Белла ДеПауло в своей книге 2015 года « Как мы живем сейчас: новое определение дома и семьи в 21 веке» . «Новое в том, что люди, с которыми они живут и живут в одном доме, не просто супруги или романтические партнеры».
Вместо того, чтобы ограничивать свою семью детьми, родителями, бабушками и дедушками, многие люди идут еще дальше, создавая дома с друзьями и даже с незнакомцами.Набирает популярность совместное проживание, в котором большая община живет вместе и разделяет домашние обязанности. В кохаузинге отдельные люди или семьи обычно имеют свои собственные дома, спальни или квартиры, но разделяют такие вещи, как кухни и общественные пространства. Обычно они меняют обязанности, такие как приготовление еды и работа по дому. Например, Milagro Housing — это кохаузинг, расположенный в пустыне Сонора в Аризоне. Там семьи, пары и одинокие люди живут в 28 домах в сплоченном сообществе, которое разделяет кухню, прачечную, библиотеку, конференц-зал, игровую комнату и складские помещения.
И в Milagro Housing нет ничего необычного; Fellowship for Intentional Community, организация, которая защищает сообщества, «где люди живут вместе на основе четко выраженных общих ценностей», перечисляет 1539 сообществ совместного проживания по всей стране, некоторые из которых уже сформированы, а другие находятся в процессе формирования. Скорее всего, это заниженная оценка, поскольку о многих сообществах, живущих совместно, не сообщается ни в одну национальную базу данных. В то время как некоторые жители нанимают застройщиков для строительства поселков кохаузинга с нуля, большинство из них превратили уже существующие дома и квартиры в общие сообщества.
Совместное проживание зарекомендовало себя как полезное место проживания для групп людей с самыми разными приоритетами. В хакерских домах Кремниевой долины десятки программистов, большинство из которых очень молоды, спят вместе, работая над стартапами или над своими собственными проектами. Сайт CoAbode объединяет одиноких матерей, которые хотят жить и растить детей вместе. В Лос-Анджелесе около дюжины молодых людей живут вместе в одном большом доме под названием Synchronicity LA. Там они вместе занимаются искусством, проводят салоны, распределяют обязанности по дому и обмениваются приготовлением общих обедов четыре дня в неделю.«Это действительно похоже на жизнь в большой семье», — сказал мне Грант Хоффнер, давний резидент Synchronicity.
Модели Cohousing могут быть довольно креативными. В Хоуп Медоуз, районе недалеко от Чикаго, который ДеПауло описывает в своей книге, пенсионеры живут вместе с приемными детьми из группы риска. Там пенсионеры, многие из которых описывали свою жизнь как скучную и одинокую, вместе растят детей. А в Девентере, городе в восточном регионе Нидерландов, эта модель перевернута: некоторые студенты колледжей живут в домах престарелых вместе с пожилыми людьми, с которыми они общаются и помогают в различных делах.
Современное движение кохаузинга началось в Дании в 1970-х годах, и, по словам ДеПауло, в настоящее время только в Дании насчитывается более 700 «живых сообществ». В каждом из них десятки или даже сотни датских семей живут в домах, построенных вокруг общих пространств и общих домов. «Жители хотели видеть друг друга в повседневной жизни и помогать друг другу в большом и малом», — пишет ДеПауло. Идея распространилась на несколько других стран, и в Швеции даже есть несколько жилых домов, принадлежащих государству, в каждом из которых проживают сотни жителей.И это как раз этот особый вид совместной жизни; 120 000 израильтян живут в общинных деревнях под названием кибуцы , которые возникли около 100 лет назад.
Разработчики начинают понимать, насколько привлекательным является кохаузинг для некоторых людей. Например, Commonspace — это компания, которая проектирует и управляет квартирами, состоящими из примерно 20 небольших квартир, вокруг общей зоны, занятой в основном молодыми и одинокими людьми, что-то вроде общежития для взрослых. Первая отличительная установка кохаузинга в США.S. был построен разработчиками 25 лет назад, но эта концепция не получила большого распространения, поскольку в настоящее время с нуля построено всего 160 американских кохаузинговых сообществ. Возможно, это изменится, когда разработчики будут ухаживать за молодыми людьми, которые видят образ жизни, отличный от того, который они унаследовали от 20-го века.
Среди прочего, многих жителей привлекает компания, которая предлагает кохаузинг, что, по словам ДеПауло, является основной причиной, по которой люди предпочитают такой образ жизни. Сохаузинг может немного напоминать летний лагерь, где всегда есть люди, с которыми можно поговорить и провести время.Но он также обеспечивает глубокие системы поддержки. «Если кто-то попадает в больницу, его могут навестить друзья-товарищи по кохаузингу», — пишет ДеПауло. «Когда один из соседей болеет дома, приходят соседи с куриным супом и последними новостями сообщества».
Как говорится, для того, чтобы вырастить ребенка, нужна деревня, и большинству современных родителей нужна помощь.Один антрополог, опрошенный ДеПауло, решил жить с большим количеством людей после того, как был несчастен в одиночестве, даже несмотря на то, что ее парень жил поблизости, и у нее было несколько друзей в ее доме.«Я приходила домой и плакала», — сказала ДеПауло антрополог Леанна Вулф. «Мне было так одиноко». Она была не единственной: у американцев меньше близких друзей, чем раньше. С 1985 года число американцев, у которых нет друзей, которым можно доверять, утроилось, сообщается в исследовании American Sociological Review за 2006 год.
Помимо чувства общности, которое оно создает, у совместной жизни есть очевидный плюс: экономия времени и денег. В типичном американском доме или квартире отдельные люди или небольшие семьи несут ответственность за каждый прием пищи.Но кохаузинг-сообщества могут разделить графики приготовления пищи. Многие жители готовят только один раз в неделю и каждый день приходят домой, чтобы приготовить еду.
Одна из самых привлекательных сторон кохаузинга заключается в том, что он облегчает бремя воспитания детей. Как говорится, для того, чтобы вырастить ребенка, нужна деревня, и большинству современных родителей нужна помощь. Среди эфе, группы охотников-собирателей в Конго, некоторые младенцы старше трех недель проводят 80 процентов своего времени с кем-то, кроме своих матерей. Для сравнения: большинство американских сообществ создано для того, чтобы разделять людей.«Мне нравится думать о жилищах как о людях: если бы группа людей хотела узнать друг друга, они не выстраивались бы лицом друг к другу в два прямых жестких ряда, слишком далеко друг от друга, чтобы четко видеть кого-либо», — пишет ДеПауло. «Так устроены дома на многих обычных улицах». При других моделях жилья деревня действительно могла вырастить ребенка.
ДеПауло утверждает, что было бы особенно полезно интегрировать кохаузинг в политику в области государственного жилья. «Людям, которые работают над жильем для бедных, приходится иметь дело с людьми всю жизнь», — утверждает она в своей книге.«Они не могут просто дать им место для жизни и забыть о них». Обеспечение доступной арендной платы является главной заботой людей, отвечающих за управление государственным жильем, но совместное проживание может заполнить другие трудности жизни без больших денег: разделение расходов на приготовление пищи, уход за детьми и домашние расходы может сэкономить много времени и денег. По этим и другим причинам правительства Дании и Швеции долгое время поддерживали кохаузинг. Американские правительства (особенно местные) могли бы сделать то же самое, возможно, превратив заброшенные отели в совместные дома для людей с разным доходом, построив доступные здания для совместного проживания или даже просто подключив заинтересованных местных жителей и помогая им преобразовать свои районы в нечто, что лучше способствует развитию сообщества.
Люди никогда не жили одинаково долго, и многие люди считают, что сегодняшние городские и пригородные районы, основанные на идеализированной версии дома, которому уже сотни лет, отсутствуют. Люди, возможно, никогда не вернутся к тем временам, когда незнакомцы и дальние родственники приезжали сюда жить в течение продолжительных периодов времени, но ясно, что группа людей обращается к прошлому, о котором писал Джон Гиллис: «Вплоть до девятнадцатого века, Небеса были представлены не как сообщество семей, а как одна большая община друзей.”
Европа: эксперименты с совместным размещением: параллели: NPR
Альфафар, пригород Валенсии, Испания, страдает от плохой экономики и высокого уровня безработицы. Четверть домов заброшены. Здесь на первом этаже заброшенного муниципального здания в районе Орба Альфафара все еще открыто кафе, но на верхних этажах раньше размещались магазины. Пара испанских архитекторов надеется оживить плотное жилье в этом рабочем районе. Лорен Фрайер / NPR скрыть подпись
переключить подпись Лорен Фрайер / NPRАльфафар, пригород Валенсии, Испания, страдает от плохой экономики и высокого уровня безработицы. Четверть домов заброшены.Здесь на первом этаже заброшенного муниципального здания в районе Орба Альфафара все еще открыто кафе, но на верхних этажах раньше размещались магазины. Пара испанских архитекторов надеется оживить плотное жилье в этом рабочем районе.
Лорен Фрайер / NPRЭто последняя история Городского проекта NPR.
В заброшенном здании недалеко от побережья Средиземного моря Испании кто-то тихонько играет на гитаре.По пустым залам эхом разносятся последовательности аккордов.
Это импровизированный урок музыки, предлагаемый безработным соседям в Альфафаре, пригороде к югу от Валенсии. Город был построен в 1960-х годах для рабочих лесозавода. Это плотная застройка: аккуратные, одинаковые двух- и трехкомнатные квартиры, в огромных блоках — всего около 7000 единиц жилья.
Но с тех пор местная лесная промышленность пришла в упадок. Более 40 процентов местных жителей сейчас безработные. Четверть домов пустует.Квартиры, которые десятилетия назад продавались за 150 тысяч долларов, сейчас стоят 20 тысяч.
Этот урок игры на гитаре — лишь один из способов творчески использовать свободное время и пустое пространство. Именно здесь два молодых испанских архитектора увидели потенциал.
В планах архитекторов Improvistos — реконструкция квартир с минимальными структурными изменениями. Соседи смогут обмениваться комнатами и делить кухни, сады на крыше и офисные помещения. Импровисто скрыть подпись
переключить подпись ИмпровистоВ планах архитекторов Improvistos — реконструкция квартир с минимальными структурными изменениями. Соседи смогут обмениваться комнатами и делить кухни, сады на крыше и офисные помещения.
ИмпровистоЕще учась в архитектурной школе, Мария Гарсиа Мендес и Гонсало Наваррете разработали план перепроектирования густонаселенного района Альфафара под названием Баррио Орба, используя принцип совместного проживания, в котором жители торгуют и делят пространство и ресурсы. в зависимости от их потребностей.
«Это похоже на активизацию района — подключение существующих ресурсов для их работы», — объясняет Гарсия. «Например, вся эта безработная рабочая сила, все эти пустые пространства, которые не используются, все эти пожилые люди, которым нужна помощь, все эти природные ресурсы, о которых не заботятся — создание проекта для всех этих вещей.«
Гарсия и Наваррете представили свой проект Orba через свой архитектурный стартап Improvistos в U.N. Habitat, агентство ООН, проводящее конкурс на массовое городское жилье. Они выиграли.
Переосмысление общественных и частных пространств
Архитекторы, обоим по 20, были относительно неизвестны, работали в испанском регионе — Валенсии, который славится стремительно развивающимися проектами музеев и другой общественной инфраструктуры в стиле космоса, которые обанкротили местное правительство.
Родной сын Валенсии — Сантьяго Калатрава, знаменитый испанский архитектор, который сейчас работает над новой транзитной станцией Ground Zero в Нью-Йорке.
В отличие от работы Калатравы, архитекторы «Импровистос» набросали скромный план реконструкции около 7000 почти идентичных квартир с минимальными структурными изменениями, чтобы адаптировать существующие структуры к меняющимся пространственным потребностям жителей. Соседи могут обмениваться комнатами и делить кухни, сады на крыше и офисные помещения.
Архитекторы Мария Гарсия Мендес и Гонсало Наваррете набросали планы по возрождению плотного городского жилья в Альфафаре, Испания. Любезно предоставлено Improvistos скрыть подпись
переключить подпись Любезно предоставлено ImprovistosАрхитекторы Мария Гарсия Мендес и Гонсало Наваррете набросали планы по возрождению плотного городского жилья в Альфафаре, Испания.
Любезно предоставлено Improvistos«Мы пытаемся пересмотреть границу между публичным и частным», — говорит Наваррете. «То, как вы идете по улице, где заканчивается или начинается ваш дом и ваше личное пространство».
«Такая простая вещь, как создание новой двери — наличие комнаты с двумя дверями — может дать огромную гибкость», — вмешивается Гарсия. «Так что эта же комната может использоваться тем или иным человеком, в зависимости от потребности.»
В их плане также есть элемент банка времени, место для торговли услугами.
«Например, у вас есть 80-летний человек, который нуждается в помощи один или два раза в неделю, [живет вместе] в семье с тремя детьми, которая не получает достаточного дохода», — объясняет Гарсия. «Так что, может быть, [кто-то из] малообеспеченной семьи сможет помочь пожилому человеку раз в неделю и получить взамен одну комнату. Это похоже на систему обмена — каждый дом может получить или отдать какое-то пространство. А это может меняются со временем.»
Архитекторы Improvisto в Альфафаре планируют сесть с жильцами и набросать, как их здания могут адаптироваться к потребностям разных семей. Они могут добавить двери, выдвижные стены и общее пространство.
Гарсия и Наваррете пришли к идее. ознакомительная поездка в сельскую Индию — наблюдение за тем, как бедная семья расширяет свою соломенную хижину для новых детей и делит кухню с соседями. Архитекторы считают, что эта система может работать и на Западе.
Коллективное проживание в сельской Англии
Одно место, где он уже работает, находится на юго-западном побережье Англии, среди живописных холмистых полей.Десять лет назад Джейн Стотт помогла создать Центр Порога на Ферме Коул-Стрит, сообщество, состоящее из 300-летнего фермерского дома в центре, окруженного небольшими невысокими зданиями, в которых проживает около 15 жителей.
Цель здесь сильно отличается от цели в Испании: речь идет не о возрождении существующего района; это о создании чего-то нового. Люди пришли в Пороговый центр по разным причинам, от желания жить экологически устойчивым образом до медитативных аспектов жизни с другими.
Есть некоторые отголоски жизни в коммуне в Центре Порога, где каждое утро проводится дополнительная групповая медитация, и жители выращивают цыплят.
Около 15 человек живут в Центре Порог на Ферме Коул-Стрит, общей жилой площади в сельской местности Дорсета на юго-западном побережье Англии. Ари Шапиро / NPR скрыть подпись
переключить подпись Ари Шапиро / NPRОколо 15 человек живут в Центре Порог на Ферме Коул-Стрит, общей жилой площади в сельской местности Дорсета на юго-западном побережье Англии.
Ари Шапиро / NPRНо у всех есть и поденная работа: среди жителей есть, например, медсестра, садовник и социальный работник.
В более широком смысле, каждая община совместного проживания индивидуальна: некоторые из них очень религиозны; некоторые очень экологически чистые; у некоторых много детей; в некоторых много пожилых людей.
Движение растет. Стотт говорит, что, когда она основала Центр «Порог» 10 лет назад, она могла по пальцам пересчитать количество британских соглашений о совместном проживании.Сейчас их больше 35.
Реальные решения для реальных людей
Но идея в Испании нова, и у жителей Альфафара есть много вопросов. За традиционной валенсийской паэльей жители района Орба обсуждают план. Некоторые спрашивают, как изменится стоимость дома при добавлении или удалении комнаты.
Но в целом они говорят, что заинтригованы планом и польщены тем, что два архитектора выбрали для него свой район.Большинство жителей Орбы десятилетиями живут бок о бок. Они не чужие.
Возьмем, к примеру, Начо Кампильо и Патрицию «Патри» Санчес, пару лет за тридцать. Они прожили в Орбе восемь лет и заняли там квартиру бабушки Санчес, когда она умерла. Ремонт в квартире не производился с 1960-х годов.
Но молодая пара хочет остаться по соседству. Санчес провела там свое детство и любит его, но им нужно больше места. У них есть небольшая квартира с двумя спальнями на четвертом этаже без лифта — а Санчес на третьем месяце беременности.
«Подниматься и спускаться по четырем лестничным пролетам сейчас утомительно, и я не уверен, что физически смогу это сделать на девятом месяце беременности!» — восклицает Санчес. «А как насчет детской коляски?» — говорит она, переглядываясь со своим партнером и смеясь.
Но совместное проживание может помочь. Пара может «одолжить» спальню на первом этаже у соседа на последние несколько месяцев беременности Санчес — или для хранения коляски впоследствии. В настоящее время пара использует свою вторую спальню как домашний офис.Но добавление общего коворкинг-центра в жилом комплексе освободило бы место для детской.
Сочетание архитектуры и социальной политики
Представители рабочего класса Альфафар не привыкли получать внимание со стороны архитекторов, удостоенных наград. Мэр Хуан Рамон Адсуара говорит, что удивлен и сбит с толку всем интересом, но горд, что его город был выбран архитекторами и награжден премией ООН.
«Это не просто архитектурный проект.Это сплав архитектуры и реабилитации. Это социальная политика, — говорит Адсуара. — Архитектура предназначена не только для крупных звездных проектов, таких как музеи. Это также и для трущоб вокруг них ».
Большой вопрос, однако, заключается в том, как за все это платить. Премия ООН приносит с собой известность, но без финансирования. Мэр говорит, что мэрия изо всех сил пытается оплачивать основные услуги — не говоря уже о прогрессивном обновлении архитектуры.
«Мне нужно сделать платежную ведомость муниципальным служащим — уборщицам, сборщикам мусора», — говорит Адсуара.«Но наша экономика улучшается. Нам нужно подумать о том, какую модель мы хотим для будущего нашего города, и именно здесь на помощь приходит этот проект».
Архитекторы Improvistos не взимают плату за свой дизайн. Он адаптируется — в зависимости от того, чего хотят жители. Этой весной они надеются начать семинары, чтобы обрисовать это. Мэр подает заявку на финансирование от Европейского Союза, чтобы помочь запустить этот проект, а также добавить велосипедные дорожки по всему городу. Гарсия и Наваррете также думают о запуске краудфандинговой кампании на Kickstarter.Жители даже вызвались провести некоторые ремонтные работы самостоятельно.
Среди всех они полны решимости изменить этот район к лучшему.
Дом-коммуна
В начале 19 века Шарль Фурье разработал тип утопического социализма, в частности сосредоточив внимание на особом типе зданий — phalanstère . Он должен был быть разработан для автономного сообщества, которое он назвал фаланг . В течение почти столетия эта идея не была реализована, за исключением нескольких случаев.
В 1920-е годы идея утопических сообществ стала популярной в СССР. Помимо бесчисленных яслей, детских садов и школ, советские власти начали строить дома, в которых могли бы вместе жить десятки и сотни человек. Подразумевалось, что совместное приготовление пищи, воспитание детей и другие домашние дела должны способствовать развитию чувства коллективизма, которое пропагандировалось коммунистическими провидцами. Дом-коммуна была частью эксперимента по воспитанию «Нового человека».Предполагалось, что единицей сообщества будет не семья, а группа людей, объединенных общим видением, интересами и, самое главное, профессией.
Первые такие дома напоминали общежития с бесплатным питанием и проживанием, но предназначались только для государственных служащих и художников.
В 1920-х годах, когда идея коммунального жилья была подхвачена Коммунистическим союзом молодежи, такие дома начали строить не только для бомонд , но и для обычных рабочих.
Объединение людей в коммуны позволило избавиться от домашних обязанностей, таких как уборка или приготовление пищи. Все домашние обязанности были делегированы командам, которые по очереди готовили или убирали. При этом личное пространство было сведено к минимуму. Коммунары все делали коллективно, по очереди и по расписанию: спали, ели, работали, принимали душ. Людей заставляли отказаться от личного имущества и избавиться от прежних привычек. Строителю социализма не нужно было беспокоиться о домашних делах, чтобы полностью посвятить себя обучению грамоте, искоренению религии и соблюдению правил коммуны.
Коммунальное жилье предусматривало общую столовую, гостиную, библиотеку, офисы, мастерские, детские сады и т. Д. Однако, учитывая многочисленные жалобы на нехватку личного пространства и моральную усталость дома, дома-коммуны считались утопическими и раньше. время. Этот вид жилья был осужден специальным постановлением ЦК КПСС от 16 мая 1930 г. «О переустройстве быта». В середине 1930-х годов многие домовые коммуны были закрыты, а здания перестроены для других целей.
Уроки от 3-х лет проживания в 4-х коммунах | Джиллиан Моррис
Я помогала основывать коммуну в Нью-Йорке в 2015 году и на какое-то время остановилась в Сан-Франциско в трех других. Я настолько доволен своим образом жизни, что хотел бы прожить в коммуне всю оставшуюся жизнь. (Это кажется смелым заявлением для набора текста. Тем не менее, многие люди берут на себя жизненные обязательства, такие как брак, в моем возрасте, так что я мог бы также взять на себя обязательство по образу жизни).
Объединяя ресурсы и разделяя работу по дому, я экономлю тысячи часов и долларов в год.Но практическая польза — это лишь небольшая часть истории. Я познакомился с друзьями, деловыми и романтическими партнерами через общину, и чувствую, что моя жизнь неизмеримо богаче, если я поделился ею с большим сообществом. И в мире, где у нас и дальше будет больше людей и ограниченных ресурсов, мы все можем позволить себе научиться лучше делиться друг с другом.
Если вам интересно, подходит ли вам жизнь в коммуне, я составил здесь список ответов на часто задаваемые вопросы, основанный на выступлении, которое я провел вместе с Майклом Лаем (из архива) на ретрите RISE. в марте 2018 г.
О чем мы на самом деле говорим?прибыль распределяется между сообществом. (Для ясности, я не говорю о людях, которые делят свои личные доходы, а только о любых излишках, которые может иметь дом).
Чем это отличается от простого проживания с соседями по комнате? Некоторые используют термин «преднамеренные сообщества», чтобы передать желание соседей жить по определенным ценностям.Они могут варьироваться от «жить с людьми, которые вдохновят меня на улучшение жизни», до многостраничных документов, описывающих миссию коммуны, таких как эти примеры из «Архив» и «Агапе».
Я также использую слово «коммуна», чтобы отличить от поддерживаемых венчурным капиталом сообществ коливинга, таких как WeLive и Common. Хотя я рад, что эти компании получают финансирование и растут, в конечном итоге они являются гостиничными компаниями, которые управляют опытом тех, кто живет в их собственности. Коммуна обычно самоуправляема, больше похожа на кооператив.Но в отличие от кооперативов, которые, по крайней мере, в терминах недвижимости Нью-Йорка, описывают группу, которая совместно управляет многоквартирным домом, но в основном живет отдельной жизнью, в коммунах жители разделяют большую часть своего пространства и ресурсов.
Изучение Агапе, коммуны в Сан-Франциско Почему вы выбрали именно такой образ жизни?The New York Times в статье 2013 года о подъеме коммуны Bay Area цитирует Ника Лэйна-Смита из Sub:
«Вы приходите домой каждый день, и это все равно, что открывать коробку с хлопьями с игрушкой. внутри.Вы не представляете, кто собирается приехать и что они собираются делать, и кого они привели с собой, чтобы вы могли встретиться ».
То, как вы отреагируете на эту цитату, может быть хорошим индикатором того, как вы хотели бы жить в коммуне. Это не для всех. Но отвращение большинства людей к совместной жизни происходит из-за неуместных страхов: у вас будут кошмарные соседи по комнате, что у вас не будет уединения, что вас будут судить за то, что вы живете в « условиях, более типичных для людей в возрасте 20 лет » (согласно к другому аналитическому материалу NY Times).Что касается первых двух проблем, я бы сказал, что хорошо структурированная община сделает их спорными; Что касается последнего беспокойства, я бы сказал, что люди, которые будут судить вас за такой образ жизни, не стоят вашего времени.
Если вы переезжаете к людям более зрелым, чем средний студент колледжа, скорее всего, вы обнаружите, что жизнь в коммуне приносит больше преимуществ, чем затрат. Несколько наглядных анекдотов:
- Я попал в серьезную велосипедную аварию в Сан-Франциско, в 3000 милях от моей семьи и моего лечащего врача.После того, как я вышел из отделения неотложной помощи, мои соседи по комнате в коммуне, где я останавливался в то время, собрались, чтобы позаботиться обо мне, покупая еду, проверяя меня несколько раз в день, даже помогая членам моей команды по электронной почте сообщить им, что я выйдет из строя на несколько дней.
- The Archive, коммуна в Сан-Франциско, осознала, что ее члены коллективно тратят более 10 тысяч долларов в год на абонемент в тренажерный зал и занятия фитнесом, поэтому вложили часть этой суммы в домашний тренажерный зал, который конкурирует с Iron Paradise Rock, включая гантели, Peloton, и сауна.
- В Gramercy House, коммуне, которую я основал в Нью-Йорке, некоторые комнаты имеют размер квартир-студий и предлагают достаточно места для уединения, когда вы хотите побыть в одиночестве, — но у вас также есть 1500 квадратных футов развлекательного пространства, больше чем любой из нас мог себе позволить в центральном Манхэттене в одиночку.
- Жители Посольства, коммуны в Сан-Франциско, используют время и $, высвободившиеся благодаря совместной жизни, для создания прототипов различных структур управления и отдачи их соседям: они практикуют и публикуют исследования в области альтернативного правосудия, взаимодействуют с бывшими заключенными членами сообщества (и проводить с ними игры Dungeons & Dragons) и предлагать бесплатные услуги по уходу за детьми на всех своих мероприятиях.
По сути, если вам нужна эмоциональная поддержка, более приятные удобства, чем вы могли бы себе позволить, и / или для построения альтернативного утопического образа жизни, подумайте о жизни в коммуне.
Ночь тако в Gramercy HouseКто живет в коммунах?
Для многих слово «коммуна» ассоциируется с дымным логовом одурманенных наркотиками хиппи, которые спят друг с другом. Все еще существуют коммуны для такого рода переживаний, но для тех, кто беспокоится, что они могут не вписаться, в наши дни есть коммуны, подходящие для самых разных стилей жизни.Gramercy House, например, является домом для юриста, писателя, директора по дизайну в крупном стартапе и вице-президента в блокчейн-стартапе.
По словам Мелиссы Кван, моего соучредителя в Gramercy House:
Люди, которые выбирают этот образ жизни, больше не ценят конфиденциальность таким же образом: это люди, которые готовы отказаться от нескольких лет или более « конфиденциальность », чтобы учиться у других и раздвигать их границы.
Люди обычно стекаются в общины с людьми примерно того же возраста, хотя я жил с местными жителями от пары месяцев до середины 60-х.
Насколько велики коммуны?
Gramercy House находится на меньшей стороне, с пятью отдельными спальнями и большой гостиной и столовой на двух этажах. В самой большой коммуне, в которой я останавливался в Сан-Франциско, проживает 24 человека, но я посетил другие с более чем 50.
Многие коммуны объединяются в федерации с общими ценностями, инфраструктурой и / или юридическими связями. Например, Embassy Network — это совокупность более 10 объектов недвижимости по всему миру, которые используют программное обеспечение с открытым исходным кодом под названием Modern Nomad для управления объектами недвижимости (подробнее об этом ниже).Haight St Commons — это неформальная сеть коммун в Сан-Франциско, которые делятся идеями и передовым опытом, но не имеют юридических или финансовых связей.
Сеть посольств имеет «посольства» от Сан-Франциско до Гаити Как вы решаете, кто присоединится?Это, прежде всего, вопрос личного вкуса, но несколько рекомендаций по добавлению новых участников:
- Имейте согласованный набор ценностей, в идеале в письменной форме. Как и в браке, вы никогда не вступаете в отношения, ожидая худшего, но вы должны быть готовы к тому, что чье-то поведение сильно отличается от ожиданий, и иметь заранее согласованную стратегию посредничества / выхода.
- Во всяком случае, заключите договор субаренды.
По словам Мелиссы:
Легко увлечься созданием нового сообщества или добавлением нового соседа по комнате, но не менее важно подумать о сценариях выхода, потому что это то, что вызывает самые сложности и неприязнь.
Что касается фактического процесса приема на работу, я видел все, от письменных заявлений, рассмотренных центральным «комитетом», до полностью децентрализованной модели, когда уходящий резидент должен найти себе замену.Опять же, это вопрос личного вкуса. Тем не менее, ниже приведены некоторые общие проверочные вопросы. Нет правильного или неправильного ответа, но важно, чтобы все в доме понимали и уважали границы друг друга.
- Можно ли, чтобы друг другого жителя жил в вашей комнате, если вас нет рядом?
- как долго вы обычно ложитесь спать и сколько шумите?
- как часто вы собираетесь принимать людей, как для мероприятий, так и для гостей из-за границы?
- в какое время вы планируете быть дома?
- Могут ли ваши соседи по комнате превратить вашу комнату в музей / святыню, если вас нет рядом в течение длительного периода времени? (хорошо, может быть, это и не нужно делать в обычном списке проверок)
Текущие расходы (мы покроем стартовые расходы в следующем разделе) будут включать арендную плату или ипотеку, коммунальные услуги, уборку, техническое обслуживание, общие расходные материалы, такие как туалетная бумага и мыло для посуды, и, возможно, пай на питание или «благотворительный фонд», который ходит на общественные мероприятия, такие как совместные обеды или мероприятия.
После экспериментов с разными моделями, ни одна из которых не сработала, мы структурировали ставки субаренды в Gramercy House, так что наш фиксированный «доход» от аренды включает в себя достаточный буфер, чтобы оплатить все необходимые расходы на дом, вложить деньги в фонд на черный день для непредвиденные большие расходы и ежемесячно выплачивать фиксированную сумму для оплаты начальных затрат. Любые средства, оставшиеся после этого, распределяются через Cobudget, простую программную платформу, на которой люди могут предлагать, что делать с этими средствами.Текущие идеи включают покупку пианино и повышение продаж недавно вышедшего романа одного из местных жителей.
Текущий статус совместного бюджета для Gramercy HouseЕсли вам нужно финансирование для чего-то, что явно необходимо для общественной жизни — туалетной бумаги, мешков для мусора — мы по умолчанию в Gramercy House таковы, что если сумма меньше 50 долларов, вы должны купить это и запросить возмещение у дома. аккаунт автоматически. Все, что превышает 50 долларов, должно быть выполнено другими жителями, прежде чем тратить деньги. Покупки, которые приятно иметь, но не являются необходимыми — настольные игры, модная кухонная техника — не подлежат возмещению, но могут быть куплены на средства совместного бюджета.
Во многих коммунах есть вариант членства для нерезидентов, для людей, которые хотят внести свой вклад в дом и воспользоваться общими ресурсами, не проживая в нем. Дэвид Уиткин из Red Victorian описывает одну модель:
Red Vic имеет заявку на «гражданство» для тех, кто не хочет здесь жить, но все же хочет быть частью нашего сообщества, что дает им возможность присоединяйтесь к нашим комитетам, получайте статус приоритетного для наших мероприятий и платите в наш Продовольственный фонд, особенно если они здесь часто, среди других льгот.Значимые другие нерезиденты — прекрасный пример кандидатов на получение гражданства.
У Red Victorian также есть подробная разбивка операционных расходов на своей вики.
Сколько стоит создание коммуны?Затраты на запуск могут включать в себя комиссию брокера, залог, первоначальный взнос, если вы покупаете, юридические расходы, связанные с созданием юридического лица для управления недвижимостью, и меблировку.
Я бы сделал специальные предложения Craigslist, но Мелисса настояла на том, чтобы мы инвестировали в красивую мебель для Gramercy House.Она была права.В идеальном мире у вас есть группа людей, которые могут подписать договор аренды и обязуются заранее равномерно разделить расходы. На практике согласовать это практически невозможно, особенно если вы масштабируете количество комнат. Часто в конечном итоге происходит то, что команда основателей вкладывает деньги, чтобы обеспечить аренду и обставить коммуну. Если они не богаты и самоотверженны, команда основателей, вероятно, будет стремиться со временем окупить эти затраты, взимая с будущих соседей по дому немного более высокую арендную плату — что справедливо, поскольку этим будущим соседям по дому не нужно платить брокерское вознаграждение, обставлять свои комнаты , или взять на себя риски, связанные с арендой.
В качестве примера: у коммуны из 15 человек в Сан-Франциско начальные затраты составили 100 тыс. Долларов, которые были предоставлены 3 учредителями в качестве ссуды под 5% годовых. Выплаты по ссуде были учтены в расходах на жилье, так что ежемесячно на выплату ссуды уходило 2 тыс. Долларов, что дало срок выплаты чуть менее пяти лет.
Что происходит с избытком денежных средств после возмещения начальных затрат? Это зависит от того, кто контролирует аренду. Они могут решить реинвестировать их в дом, снизив арендную плату, вложив деньги в модернизацию или оставив их в качестве дохода.Последнее имеет налоговые последствия, которые варьируются в зависимости от штата, и противоречит принципу «прибыль приносит пользу сообществу», который я изложил в моем определении коммуны выше.
Что произойдет, если член-основатель захочет уйти до того, как будут окуплены начальные затраты? Мы не планировали это в Gramercy House, и это привело к раздражению, когда один из основателей решил покинуть дом через год и настоял на выплате в первую очередь, несмотря на то, что все мы были в долгах за счет авансовых расходов. Мы видели, что это урегулировано более мирно, когда уходящий учредитель готов получить скидку на непогашенный долг и / или просто получить погашение со временем, даже если он или она больше не живет в доме.
Еще один способ распределить риски и затраты — это для новых соседей по дому выкупить стартовый долг, аналогично тому, как они могут заплатить брокерское вознаграждение, а затем получить постепенное погашение, пропорциональное их процентной доле от оставшейся задолженности. Опять же, все это будет иметь юридические и налоговые последствия, которые лучше всего решать на индивидуальной основе.
Как вы контролируете принятие решений?Большинство известных мне коммун действуют по принципу дократии — организационной структуре, в которой люди выбирают для себя роли и задачи и выполняют их.Другими словами, если вам кажется, что холодильник грязный, вы его чистите или нанимаете / поручаете это делать. Этот способ работы быстрее, чем на основе консенсуса («давайте встретимся и распределим обязанности вместе», зевать), и более инклюзивный, чем ситуация «все решают учредители / арендаторы».
Зарина Агнью много писала (и забавно) об экспериментах посольства со структурами управления, почему они остановились на доократии, и трех простых правилах внедрения доократии в вашем доме:
Доократия в действии- Прозрачность означает информирование людей о том, что происходит, таким образом, чтобы они могли принять участие, если захотят, а если нет, позволяет вам продолжить, зная, что они проинформированы.
- Связь означает приглашение обратной связи перед тем, как действовать.
- Обратимость — Порог совершения доократических действий — обратимость; то есть предпринимайте односторонние действия только в том случае, если ваше действие обратимо, и вы рады, что другие повторяют ваше решение или не соглашаются с ним. В противном случае ждите отзывов и согласия.
Поскольку Gramercy House относительно невелик и имеет низкую текучесть кадров, мы используем Whatsapp для повседневного общения, общий календарь Google и электронную почту.Более крупные коммуны по умолчанию используют Slack для внутренней коммуникации. Modern Nomad, программная платформа, разработанная Embassy Network, позволяет легко координировать приходы и уходы, предлагать и собирать RSVP на мероприятия, собирать арендную плату за комнаты и делиться тем, что вы делаете, с остальным миром.
Как вы общаетесь с близкими?Некоторые коммуны прямо запрещают членам встречаться из-за риска межличностного конфликта, который может повлиять на стабильность коммуны.Я думаю, что если вы хорошо выбрали своих сожителей, свидания в доме по умолчанию должны быть нормальными, и людям следует доверять, что они взрослые и хорошо относятся друг к другу, независимо от их романтического статуса. Также кажется естественным, что вас может привлечь кто-то другой, который разделяет ваши ценности, и вы часто видите это. В одной из коммун, в которой я жил, двое жителей познакомились и поженились.
Gramercy House организовал «Ужин афродизиака» в День святого Валентина 2018, потому что зачем проводить его только со своей второй половинкой, если вы можете пообедать с целой группой прекрасных людей? Фото: Nerdy PornstarКогда у жителя есть романтический партнер, который начинает регулярно спать, наступает момент, когда этот человек должен начать оплачивать домашние расходы, особенно если он / она регулярно использует общее пространство.Если он или она хочет переехать, пара должна иметь план действий на случай непредвиденных обстоятельств, что произойдет, если они расстанутся. Один из них, который кажется справедливым и сработал на практике:
- , если разрыв будет дружеским, пара решает, кто останется. Я видел, как пары платонически делят комнату после разрыва отношений, пока не откроется другая комната в доме.
- если это спорно, оба должны съехать, даже человек, который был «первоначальным» членом сообщества. Это избавляет сообщество от необходимости выбирать сторону, но действительно тяжело для обоих людей.
Мы с вами можем подумать, что приводить кого-нибудь домой в 3 часа ночи и включать громкую музыку — не очень хорошее дело для ваших соседей по комнате. Или вы можете никогда не мечтать оставлять грязную посуду на несколько дней до такой степени, что она спровоцирует нашествие муравьев. Девяносто процентов людей, которые остались в Gramercy House, понимали это интуитивно, но очень иногда хорошо приспособленные люди оказывались полными PITA в своем жизненном пространстве.
«Будет ли эта статья полной без раздела о тирании посуды?» — спросил друг, читавший черновик этой статьи. Изображение предоставлено: Zarinah AgnewЧтобы избежать этого, у нас есть одностраничный кодекс поведения, с которым мы просим всех согласиться, прежде чем они переедут. К счастью, люди, у которых есть проблемы с соблюдением этих правил, обычно понимают, что они не подходят , и мирно выехали. Кроме того, мы всегда следим за тем, чтобы люди подписывали договор аренды, и время от времени мы отказывались продлевать договор аренды для людей, которые явно не нарушают кодекс поведения, но в остальном не подходят.
Для коммун, где все взрослые и у вас есть хороший процесс проверки, неформальное соглашение, вероятно, подойдет, но по мере роста ставок имеет смысл заключить официально обязывающий юридический контракт, который был заключен задолго до того, как дерьмо ударит по фанатам. . Коммуна в Окленде, состоящая из трех пар, которые стремятся вместе вырастить своих детей в доме с 7 кроватями, который они смогли приобрести за счет объединения средств, имеет в своих юридических документах то, что они называют «пунктом о метамфетамине» — соглашение о том, что должно произойти. если член становится деструктивным для себя и сообщества.Когда вы имеете дело с сотнями тысяч долларов инвестиций и безопасности детей, пара тысяч долларов аванса на оплату юридических услуг — это стоящая страховка.
Поделиться своим личным пространством и жизнью с другими людьми — всегда риск. Если вам повезло, что вы заработали достаточно денег, чтобы жить самостоятельно, может показаться безумием вместо этого выбрать ситуацию, когда вы не знаете, кто или что ждет вас, когда вы вернетесь домой. Что, если вы придете домой в конце долгой недели, желая расслабиться, но обнаружите, что ваши соседи по комнате устраивают ужин? Что, если вы хотите наделать много шума, ударив по барабанам или, ну, ударив своего партнера (-ов), не беспокоясь о том, чтобы беспокоить других людей? Что, если другой житель сделает неправильный вывод и впустит в пространство кого-то, кто что-то крадет или, что еще хуже, представляет физическую опасность?
Коммуна никогда не будет идеальной.Делаются ошибки, чувства и люди могут пострадать. Но какая жизнь не несет таких рисков?
Что делать, если вы придете домой в конце долгой недели и обнаружите, что вас ждет здоровая домашняя еда? Что, если вы хотите навести много шума, а в вашем доме приоритетом является строительство студии, чтобы у вас была свобода делать это в любое время суток? Что, если другой житель приведет домой друга, в которого вы влюбитесь и будете жить долго и счастливо?
Каждый день у нас есть возможность оставаться в маленьких, знакомых, безопасных местах или подвергать себя возможности чего-то большего.Даже в этой попытке есть что-то удовлетворительное. Вы можете рискнуть почувствовать дискомфорт или разочарование, но никогда не задумаетесь, что могло случиться, если бы вы оставили дверь открытой.
Дополнительные ресурсы:
Коммуна миллениалов — The New York Times
Г-н Герстли, 30 лет, майский выпускник Школы бизнеса Стерна Нью-Йоркского университета, сдавал комнаты в течение семи лет по цене до 2500 долларов в месяц за просторную спальню с несколькими окнами.Он отказался сообщить, сколько он платит за весь договор аренды, хотя он подлежит продлению в 2016 году, и арендная плата может вырасти.
Г-н Герстли, который жил в этой квартире до октября, женился в феврале и сейчас живет в Верхнем Вест-Сайде со своей женой, Эшли Файнштейн Герстли, 29 лет, финансовым консультантом. «Моя жена думает, что это все, что я должен делать», — сказал г-н Герстли, ищущий работу. Он подумал о том, чтобы повторить модель сосуществования с другими объектами недвижимости, но пока не нашел другой, более подходящей для этого использования, чем чердак.
В квартире есть большая открытая гостиная с 20-футовым проекционным экраном, тремя диванами, большим обеденным столом и столом для пинг-понга. Здесь также есть небольшой тренажерный зал и крошечная комната для гостей без окон, которую жители могут зарезервировать для ночлега.
В Loft в настоящее время проживают шесть одиноких человек в возрасте от 20 до 20 лет, хотя один переезжает в сентябре. Попасть в Лофт — неформальный, но непростой процесс. Потенциальные арендаторы проходят несколько продолжительных собеседований с г-ном.Герстли и жители, которые коллективно договариваются о своем следующем соседе по дому. Обычно процесс включает в себя изрядное количество алкоголя и посещение популярного лофта, Fresh Salt, бара на Бикман-стрит.
«Мы ищем дружелюбных людей, которые не являются сверхъестественными», — сказал 24-летний Акшай Нагула, инженер-программист, переехавший в Loft в октябре прошлого года.
Г-н Нагула думал о том, чтобы жить в хакерском доме, когда он был в районе залива, но нашел это отталкивающим, описав дом как «восемь супер-ботанических неловких парней, живущих вместе.«Лофт отличается от других, — сказал он, — здесь царит коллегиальная атмосфера. Жители часто разделяют еду и даже отправляются в групповые прогулки, например, в экспедицию по гео-отслеживанию, которая вскоре превратилась в ползание по барам.
Действительно ли бум коммунальной жизни — это хорошая жизнь? | Сообщества
Спустя 40 лет у Дэйва Ходжсона появилось шестое чувство, когда дело касается честолюбивого коммунара. «Если они взглянут на наши общие ванные комнаты и скажут, что им нужен хороший скраб, или пожалуются на необходимость надевать джемпер, когда Старый Дракон пакуется, они не выдержат», — говорит Ходжсон, имея в виду котел на биомассе в его коммуне. .
Потенциальные члены общины связывались с Бергхолт-холлом, одной из старейших фермерских общин Великобритании, примерно 70 человек в год: 50 с чем-то пустых гнездящихся в поисках компании; Пары с 30 с лишним лет, стремящиеся к идиллическому воспитанию своих детей; 20-летние хотят построить юрту на холмистом пастбище Суффолк. Однако после карантина Covid, признает Ходжсон, это стало «помешательством». «Только в апреле и мае у нас было подано 70 заявок».
Эта модель отражена эхом по всей Великобритании, коммуны сообщают о наводнении новыми кандидатами всех возрастов, движимыми движением Extinction Rebellion и его акцентом на низкоуглеродный образ жизни, а в последнее время — благодаря тому, что изоляция предложила более простой , меньше ориентированный на потребление, образ жизни.
В Великобритании существует более 400 таких «преднамеренных» сообществ. Многие из них представляют собой совместные жилые дома, в которых жители живут в индивидуальных жилищах с несколькими общими помещениями и домашними функциями; другие основаны на образе жизни или мировоззрении (спиритизм, гендерный небинаризм, веганство) и характеризуются разнообразием коллективных условий труда и условий.
Поразительно много старых деревенских коммун, таких как Бергхольт Холл, основанная в период расцвета 1960-х и 1970-х годов за возвращение на родину и движение за самодостаточность.Это была эпоха, когда идеологическое поколение «диггеров» (названное в честь английских коммунаров 17-го века) стремилось бросить вызов представлениям о святости нуклеарной семьи и отказаться от «захватывающей игры гетеросексуального общества» (как хиппи-библия O z журнал поместил это в статье 1968 года о первой лондонской коммуне землекопов).
«Такой образ жизни требует компромиссов»: члены сообщества Хартвуд в Кармартеншире. Фотография: Марк Гриффитс / The Observer«Коммунализм шестидесятых и семидесятых был негативной реакцией на высокотехнологичные послевоенные общества», — говорит профессор Люк Мартелл, преподающий модуль по альтернативным обществам в Университете Сассекса.«У этих движений было грандиозное видение изменения общества, часто в духе экономического коммунизма, и они отвергли социальные нормы, такие как моногамия и концепция традиционного детства. Конечно, с крахом коммунистических государств эти революционные идеи потеряли актуальность, как и сообщества, которые они породили ».
Хелен Джарвис, профессор социальной географии в Университете Ньюкасла, считает, что возобновившийся интерес к коммунализму является одним из проявлений «неотрайбализма». «Существует волна общего стремления к связям и какой-то радикальной альтернативе», — объясняет она.«Речь идет о жилье, но также о том, как люди выбирают еду и налаживают человеческие связи. Признание того, что прошлый образ жизни навсегда нарушен ».
«В то время все было о Джоне Сеймуре [автор бестселлера 1976 года Полная книга самодостаточности ]», — вспоминает Ходжсон, который в 70-е годы жил в лондонских сквотах по всему Лондону. Позже он поселился в Бергхолт-холле, большом доме 19-го века с функциональным залом королевы Анны, мастерскими по обработке дерева и металла, молочными фермами, фруктовыми садами, а также общей кухней, прачечной и ванной комнатой.
«Мы не возражали, чтобы вещи были немного простоватыми. Нынешнее поколение, дети Тэтчер, выросшие с центральным отоплением в каждой комнате дома, не ожидают, что в наших сквозняках будут сквозняки ».
Возможно, естественно, что существует напряженность между коммунистами старой гвардии (обычно именуемыми «старейшинами») и теми, кто пришел к коммунизму вслед за Ковидом, а также по мере того, как климатический кризис набирает обороты. Давно прошли те времена, когда беспорядочную деревенскую груду можно было купить за несколько десятков тысяч фунтов, а присоединение к традиционной сельской общине может стоить огромных сумм.Многие из первоначальных сообществ, включая Bergholt Hall, Canon Frome Court в Херефордшире и Postlip Hall в Челтенхэме, требуют значительных капитальных вложений от новых членов (единица для одного человека в Bergholt Hall стоит от 97 809 фунтов стерлингов). Несмотря на популярные представления, это не выход в тяжелые времена.
Финансовые барьеры означают, что более 50% преднамеренных сообществ терпят поражение в течение первых двух лет, говорит Крис Коутс, автор Utopia Britannica и модератор Diggers and Dreamers, сетевой группы общинной жизни, число которых увеличилось в четыре раза. количество членов с момента блокировки до 14 400 человек.
«Самое лучшее для меня — это узы, которые у нас есть»: Даниэла Цапф из Финдхорна в Морей. Фотография: Мердо Маклауд / The ObserverМотивации изменились за два прошедших поколения. Сегодняшние люди в возрасте 20 и 30 лет чаще говорят о постуглеродной жизни или пермакультуре, в которой экосистемы рассматриваются как неразрывно взаимосвязанные, а не о самодостаточности или общинности ради самих себя.
Арран Скиннер, 21 год, с 2018 года живет в Эрраид, фермерской коммуне на Внутренних Гебридских островах.Он пришел к общинной жизни из-за стремления жить рядом с природой и минимизировать свой углеродный след
«Многие из моих друзей собирались в университет, и я не знал, что делать, поэтому я приехал сюда как волонтер и просто остался », — говорит он.
Скиннер считает, что многие люди в возрасте от 20 до 20 лет исключены из общинной жизни из-за непомерно высоких затрат, предпочитая путешествовать между фермами и общинами в качестве Wwoofer (сезонного рабочего) или участвовать в нескольких лесных сообществах, таких как Tinker’s Bubble в Somerset and Stewards Wood в Девоне, где условия являются элементарными, а жители живут под постоянной угрозой выселения.Остров Эрраид и его сестра-коммуна Финдхорн на побережье Морей необычны в том, что платят членам за их общественный труд в виде еды и питания.
Надвигающаяся проблема для устойчивых намеренных сообществ — это то, что Кирстен Стивенс-Вуд, изучающая этот предмет в Кардиффском столичном университете, называет «непреднамеренным старением». Несмотря на первоначальные надежды землекопов на «автоматизацию всей тяжелой работы, труда и издевательств… чтобы каждый кот мог заниматься своим делом», для выживания в сельской местности сегодня требуется столько же смазки, как и в 1970-х годах.
«Все то, что эти общины делали 30 лет назад — рыть огороды, колоть дрова — намного сложнее, когда вы все еще делаете это в свои 70», — говорит Стивенс-Вуд.
В Финдхорне, например, средний возраст жителя составляет 55 лет, и Бергхолт-Холл занялся регулированием приема, чтобы уравновесить стареющих жителей с молодыми семьями, и, как и другие коммуны, основанные в 1960-х и 1970-х годах, изучает финансовые инструменты, позволяющие доходам ограниченный доступ к капиталу для присоединения к сообществу, например, к долевой собственности и займам.Это означает, что отдельные кандидаты в Bergholt Hall в возрасте от 50 до 60 лет (которые представляют более половины подходов), вероятно, будут разочарованы. Но это также означает, что «старейшины» склонны отступать, когда дело доходит до принятия решений на основе консенсуса. «Есть понимание, что новые семьи на пути к нам, а мы на пути к выходу», — добавляет Дэйв Ходжсон.
Связь у нас не совсем семья, а больше, чем дружба
Рори Ходжсон, 43 года, сын Дэйва, вырос с матерью в «типичном доме в Ипсвиче», но подростком провел идиллическое лето в Бергхолт-холле. .Став взрослым, он оказался вне коммуны своего отца и теперь живет в Redfield, жилищном кооперативе в Бакингемшире, основанном в 1978 году, где в доверительном управлении находятся особняк XIX века, 17 акров земли и зрелые фруктовые сады. Жители платят арендную плату и занимаются органическим сельским хозяйством, но обычно работают два-три дня в неделю за пределами коммуны, чтобы покрыть свои расходы. «Редфилд не о частной собственности и о том, что такое я и мое», — говорит Ходжсон.
По его мнению, новички в коммунизме более прагматичны, чем землекопы-бумеры, такие как его отец.«Кормить себя на земле круглый год без каких-либо поступлений денег, таких как эта фантазия 1970-х годов, — чертовски тяжелый труд», — говорит он. «В Redfield дети ходят в обычные школы, а у нас есть оплачиваемая работа. В наши дни есть желание получить лучшее из обоих миров ».
Однако основополагающие идеологии не остались в прошлом. По словам Дженни Пикерилл, профессора экологической географии в Университете Шеффилда, которая изучала преднамеренные сообщества по всему миру, в сельских общинах возникает напряженность из-за таких недостатков, как диета.«Я знаю о секретных отколовшихся группах мясоедов в коммунах, которые технически являются веганами или веганами», — смеется Пикерилл, добавляя, что независимо от возраста британские коммунары часто проявляют то, что она называет «глубоким зеленизмом», по сравнению со своими коллегами в других местах. .
Стейси Сильван, 42 , родная доула, живет в Хартвуде, основанная на принципе ненасильственного сотрудничества. Хартвуд находится в Кармартеншире, регионе Уэльса, который исторически привлекал британцев, стремящихся вести альтернативный образ жизни, но где чувства могут накаливаться по отношению к английским пришельцам.Сильван приветствует недавний всплеск интереса со стороны молодых потенциальных коммунаров, многие из которых, по ее словам, пришли к альтернативной жизни через Extinction Rebellion и климатические лагеря. «Я пришел к коммунизму через протестные группы в 1990-е годы. Когда я впервые присоединился к Heartwood, мне было около 20 лет, и я мучился, пытаясь что-то изменить в коммуне. Теперь я принимаю все компромиссы, которых требует такая жизнь ».
Андреа Джонс, чья докторская диссертация посвящена межпоколенческим отношениям в коммунах, считает, что эмоциональная грамотность является секретом успеха старых общин: «Чтобы совместная жизнь работала, люди должны приложить эмоциональный труд: быть терпимыми к слабостям друг друга, потому что пример и желание отпустить мелкие обиды.«Одна из причин процветания таких духовных сообществ, как Эрраид, — говорит Стивенс-Вуд, — это то, что у них« есть что-то, что объединяет их и способствует внимательному поведению », тогда как волна коммун, созданных в 1990-х годах по чисто экологическим соображениям, во многих случаях рухнула в борьба ».
«Я приехал добровольцем и просто остался»: Арран Скиннер прибыл в Эрраид на Внутренних Гебридских островах в то время, когда он чувствовал себя бесцельным, если не считать желания жить рядом с природой. Фотография: Мердо МакЛауд / The ObserverБоб Фромер, 78 лет, живет в Берчвуд-холле — зеленой и феминистской коммуне в Малверн-Хиллз, основанной в 1970 году — со своей 70-летней Линдой Медуэлл.Также ветеран лондонской сцены сквоттинга 1970-х годов, Фромер ненадолго основал свое собственное сообщество, прежде чем присоединиться к Birchwood Hall в 1984 году, и любит общие трапезы, виды и дух товарищества в Birchwood в дни ежемесячного технического обслуживания, когда они работают по уходу за садами и зданиями. Для Фромера терпимость и «крепкое телосложение» — необходимые качества успешного коммунара. «У нас много соискателей, которым нужна помощь, но мы не являемся терапевтическим сообществом, поэтому нам нужны самодостаточные члены.Если вы происходите из нуклеарной семьи и не можете избавиться от уединения, которое присуще нашему образу жизни, или вы очень гордитесь своим домом, это, как правило, не сработает ».
Даниэла Цапф говорит, что Covid удвоила свои амбиции жить в большом сообществе. Она родилась в Германии, приехала в Финдхорн в возрасте 22 лет и первоначально планировала остаться там на несколько недель. Шесть лет спустя она все еще там. Цапф живет в Бэг-Энде, одном из кластеров деревянных домов на территории экопоселения Финдхорн. «Самое лучшее для меня — это узы, которые у нас здесь, такие как эти древние племенные узы, не совсем семья, а нечто большее, чем дружба», — говорит она, говоря о том, что удерживает ее там, когда она была молодым человеком со степенью биотехнологии, и мир впереди ее.«Это то, что я не хотел бы упустить в своей жизни в будущем, даже если я уйду отсюда».
Предлагаемый проект городского совместного проживания в Лидсе, Chapeltown Cohousing, в настоящее время работает над тем, чтобы его члены представляли сообщество, с арендуемыми квартирами и квотами для групп меньшинств, но разнообразие часто оказывается трудным для сельских общин, несмотря на то, что многие говорят на словах. платить за открытие для BAME и менее физически здоровых участников. По словам Стивенс-Вуд, помимо требований к капиталу и рабочей силе, необходимо бороться с культурными ожиданиями.«Чтобы жить в коммуне, нужен определенный подход к жизни. В глубине души это мечта белого среднего класса ».
На все вызовы претенденты продолжают поступать. Bergholt Hall принимает сотни претендентов на свои две доступные квартиры, а Heartwood, Canon Frome Court и Redfield в настоящее время закрыты для новых претендентов, хотя они получают запросы даже из Гонконга. «Многие будут разочарованы», — говорит Крис Коутс. «Но некоторые начнут работать над новыми проектами.Вот почему мы называем сообщество землекопами и мечтателями, мы всегда были смесью практичных и утопистов ».
Стивенс-Вуд надеется, что растущий интерес к альтернативам жилью для нуклеарной семьи вызовет назревшие изменения в жилищной политике в Англии, «так что она менее сфокусирована на нуклеарных семьях и домовладении». Для Фромера совместное использование труда и ресурсов в качестве коммунара так же хорошо для планеты, как и наше здравомыслие. «Это гораздо более дешевый образ жизни, который дает вам хорошую жизнь, но дает вам возможность работать по-другому и работать меньше», — говорит он.«Будь вам 20 или 60, это неплохая сделка».
Финдхорн и Эррайд открыты для коротких периодов остаются . Для получения дополнительной информации посетите findhorn.org и erraid.com
В эту статью были внесены поправки 21 января 2021 года. Суд Canon Frome находится в Херефордшире, а не в Хартфордшире, как говорилось в более ранней версии.
Treehouse пытается вылечить одиночество в Лос-Анджелесе с помощью коливинга
Воскресным вечером в конце сентября, когда в воздухе висел дым от лесных пожаров, несколько десятков человек собрались на кухне на крыше многоквартирного дома в Голливуде под названием Treehouse для своего еженедельника. общий ужин.
Соучредитель и исполнительный директор здания, Пророк Уокер, складывал тарелки и убирал разделочные доски за выложенным плиткой кухонным островом, а дизайнер здания Шон Книбб готовил сковороды с курицей с куркумой, шипящей на плите.
Остальные жители пили вино и болтали, ожидая еды. Женщина с флюидами астролога из Instagram помахала рукой мужчине, который, казалось, выпрыгнул из каталога Vineyard Vines. Одна стена кухни была открыта на террасу наружу, но люди теснились за небольшими столиками.Никто не был в маске.
Это было похоже на сцену из прошлого или будущего. Эти люди не были друзьями, по крайней мере, до переезда. Они не были семьей, за исключением нескольких родителей с детьми. Они были сослуживцами, капсулой размером со здание во времена COVID, в жилищном эксперименте с грандиозными амбициями.
Co-living — это не новая идея и даже не новая цель для технических денег. Такие стартапы, как Common, Bungalow и WeLive, коливинг-подразделение тлеющего офисного пространства Hindenburg WeWork, в последние годы привлекали венчурный капитал и сносили многоквартирные дома по всей стране.Большинство из них продают комнаты арендаторам как более дешевый вариант: модернизированные СРО с настольным футболом в прачечной и обслуживанием тако по вторникам во внутреннем дворике.
Treehouse выбирает другой курс. Уокер и соучредитель Джо Грин, технический предприниматель на орбите Facebook и большой активатор психоделических исследований, говорят, что они хотят создать сплоченность целенаправленных сообществ, таких как кооперативы, коммуны или Burning Man, без антикапиталистической политики или фриганской кухни. В эпоху, когда роскошь является синонимом изоляции — частные самолеты, частные острова, Uber Black против Uber Pool — они делают ставку на то, что настоящее сообщество можно упаковать как премиум, удобство, которое удерживает атомизацию так же надежно, как полы с подогревом изгоняют холод. ноги.
Снаружи пятиэтажное здание на Карлтон-Уэй рядом с выездом на автомагистраль 101 выглядит как любое другое высококлассное новое строительство — шрифт без засечек, маленькие балконы, окрашенная в черный цвет сталь. Но внутри его стен все выглядит иначе, начиная с плана этажа, сильно наклоненного в сторону общих пространств.
Прачечная / художественная комната в подвале.
(Уолли Скалидж / Лос-Анджелес Таймс)
Ротационные комитеты жителей определяют, какие кандидаты на аренду будут одобрены, и этот процесс включает в себя больше проверок, чем кредита.Сдача в аренду сопровождается подписанными обязательствами в отношении ценностей сообщества, и вместо того, чтобы просто появляться на запланированных мероприятиях, жителям предлагается создавать свои собственные классы и развлекательные мероприятия для остальной части здания. Только 10% квартир зарезервированы как доступные для арендаторов с низкими доходами, но в настоящее время все они заняты поэтами.
Номера расположены в верхней части рынка аренды в центре Лос-Анджелеса, с арендной платой от 1715 долларов в месяц плюс 210 долларов на оплату коммунальных услуг, уборки, бесплатного кофе и воскресных обедов, занятий йогой и других мероприятий.
В частности, они предназначены для таких людей, как Кимберли Арчер. Когда в мае Арчер ушел из Facebook ради высокопоставленной работы в Snap, 38-летний менеджер по маркетингу мог арендовать высококлассную площадку с видом на океан или найти место на холмах. Но она хотела жить с другими людьми, будь к черту пандемия. Перед отъездом из Окленда она погуглила «коливинговое пространство».
Несколько недель спустя она переехала в одну из квартир Treehouse — на самом деле это была просто спальня и отдельная ванная комната, оформленные в стиле уютного бутик-отеля (Книбб также спроектировал Line Hotel в Корейском квартале).
«Я жил один, я жил с членами семьи, я жил с соседями по комнате», — сказал Арчер. Но после того, как карьера была связана с рабочими поездками, она поняла, что ей не нужно много места — она привыкла жить в гостиничном номере. «Что мне нравится, так это действительно хорошие беседы с людьми, с которыми я не работаю».
Спальня в Treehouse Hollywood.
(Дом на дереве)
Она делит кухню с четырьмя другими соседями по квартире и делит общие помещения в здании с остальными 40 с лишним жителей Treehouse: там лобби / кафе, прачечная / художественная студия, кинозал / бар в японском стиле, двухэтажный. библиотека, которую курирует местный библиотекарь, а на крыше сад, терраса, общая кухня и да, небольшой домик на дереве, обернутый вокруг 100-летнего оливкового дерева, доставленного из Сакраменто.
Компания рассматривает здание в Голливуде как бета-тест своих более крупных планов: сеть домов на деревьях по всему Лос-Анджелесу, от Корейского квартала до Комптона. Комплекс, ориентированный на семьи, заинтересованные в совместной жизни, уже работает в парке Леймерт. Жители смогут зайти в любой другой дом на дереве в городе, чтобы выпить кофе или напитки на крыше, когда они будут поблизости.
Объединены одиночеством
Уокер и Грин — странная пара утопических предпринимателей в сфере жилищного строительства.Их сближало одиночество.
Уокер вырос в Уоттсе, сломал чью-то челюсть в драке из-за DiscMan и попал в государственную тюрьму Айронвуд по обвинению в нападении и грабеже, когда ему было 16 лет. Он вышел и поступил в университет Лойола Мэримаунт, затем работал в некоторых районах Лос-Анджелеса. Самые яркие проекты в сфере недвижимости в качестве застройщика с Morley Builders, попутно пытаясь баллотироваться на государственную ассамблею в 2014 году.
Грин вырос в Санта-Монике и поступил в Гарвард, где оказался в общежитии с Марком Цукербергом.Он отказался от возможности бросить школу, чтобы работать в социальной сети, но сумел основать ряд успешных технологических компаний. В 2013 году он объединился с Цукербергом, чтобы основать FWD.us, лоббистский магазин, который, помимо прочего, использовал технические деньги для продвижения иммиграционной реформы.
К тому времени, когда Грин и Уокер встретились в 2016 году, оба пришли к одинаковому выводу: они добились успеха, но чувствовали себя более одинокими, чем когда-либо.
«Я никогда не испытывал недостатка в сообществе, пока не зарабатывал деньги», — сказал Уолкер.Выросший в Уоттсе, сказал он, он чувствовал себя ребенком каждого в квартале. Во всяком случае, тюрьма была еще более сильным переживанием близости с его соседями. «Жизнь в открытом общежитии на сто человек требует радикальной прозрачности — буквально нет разделителей между 15 туалетами», — сказал Уолкер. «Мы нуждались друг в друге, чтобы не сходить с ума».
После того, как он баллотировался в офис, он начал думать о том, как Лос-Анджелес порождает одиночество — о стремительном росте арендной платы, о соседи, которые никогда не встречались, о том, как рынки и районы города разделяют людей по расе, классу, возрасту и интересам.
Для Грина одиночество поразило, когда он был в духовном отпуске после того, как он сам назвал провал своих усилий по лоббированию. Наедине со своими мыслями он понял, что был счастливее в детстве — сначала в своем районе Санта-Моника, с друзьями по всему кварталу, а затем в Гарвардском доме Киркланд, где студенты жили в разных комнатах, но делили общее пространство.
Он начал читать о распространении одиночества в современном обществе, и его привлекли работы Иоганна Хари, который в своей книге «Утраченные связи» утверждает, что покидание дома, в котором проживают несколько поколений, и знакомого района — это новое явление последних 70 лет. , и что эта изоляция виновата в усилении депрессии, беспокойства, зависимости и самоубийств.
В 2016 году общие друзья представили пару на открытии Locol, бургерного стенда в Уоттсе, основанного знаменитыми шеф-поварами с миссией предлагать более здоровый фаст-фуд районам с низкими доходами. Уокер помогал строить ресторан со строительной бригадой, набранной из района, и он говорит, что искал новый проект, который отражал бы то же чувство «построения сообщества и использования физического пространства для этого».
Они поладили, но Treehouse не был полностью рожден до тех пор, пока Грин не отправился на тихий медитационный ретрит несколько месяцев спустя.«Я провел несколько дней, не имея возможности отвлечься от видения этого здания», — сказал Грин. Вернувшись в Сан-Франциско, он поговорил со своим другом Майклом Берчем, технологическим миллионером, стоящим за элитой S.F. социальный клуб The Battery, который вновь представил Грина Уокеру. Вскоре они начали разведку мест.
В отличие от большинства компаний коливинг, которые реконфигурируют существующие многоквартирные дома, Уокер и Грин увидели, что им нужно строить с нуля, чтобы получить сочетание общественного и частного пространства, которое они хотели.
Но решение начать с нуля сопряжено с определенными проблемами. Банки обычно финансируют проекты в сфере недвижимости, исходя из суммы в долларах за квадратный фут, сдаваемый в аренду, — модель, которая предполагает, что общие помещения в здании, такие как лестничные клетки и вестибюли, бесполезны. Грин и Уокер не смогли найти кредитора, готового поддержать их план. «Откровенно говоря, благодаря некоторым отношениям и удаче мы наконец нашли банк, который был готов предоставить ссуду на строительство», — сказал Уолкер.
С тех пор ряд известных технических компаний поддержали это видение, хотя Грин является крупнейшим финансовым спонсором.Приняли участие Алексис Оганян, основавший онлайн-сообщество Reddit, а также инвестор из Лос-Анджелеса Арлан Гамильтон и Джастин Кан, соучредители потоковой платформы Twitch.
Поэты и домашние животные
К тому воскресенью в конце сентября казалось, что видение работает, по крайней мере, для посетителя, даже перед лицом пандемии.
После того, как Книбб представил еду — цветы тыквы, драгоценный рис, чапулины и большой салат с курицей — Элизабет Уильямс, австралийский сценарист, увидела, что на вечер к нам присоединилась журналистка, и сразу же представилась.
Уильямс переехала в Treehouse после нескольких ужасно одиноких месяцев в квартире Studio City после переезда в США в 2019 году. Она объяснила, что выросла в сплоченном районе в Таунсвилле, Северный Квинсленд, «на дверях не было замков. , дети будут просто роиться, как пчелы », где ее самые теплые воспоминания были о местных играх и джем-сейшнах. Она была счастлива доплачивать за встроенное сообщество.
Мишель Эскивель, одинокий житель Treehouse старше 50 лет, сидела за столом с тремя товарищами по строительству и ела цветы тыквы и рис.За соседним столиком болталась ее 14-летняя дочь Виолетта.
В течение многих лет Эскивель хотела переехать в город из округа Ориндж, где она работала медсестрой в Kaiser, в основном для того, чтобы помочь Виолетте продолжить ее многообещающую карьеру в качестве поэта. Ближайшее место, которое они могли себе позволить, было в Лонг-Бич, пока она не услышала о Treehouse в начале этого года.
Сейчас они живут в апартаментах с тремя другими поэтами, чьи комнаты составляют 10% доступных квартир в Treehouse, которые здание включает в себя в обмен на более плотное зонирование.Эскивель сказала, что время от времени это может казаться «домом престарелых для миллениалов», но она была удивлена тем, насколько хорошо это работает.
«Я чувствовал, что процесс проверки был долгим и утомительным, и они задавали действительно странные вопросы, но теперь я это понимаю», — сказал Эскивель. Чтобы сохранить атмосферу в здании, потенциальные арендаторы должны пройти обширный процесс подачи заявок, а другие арендаторы входят в комитет по подаче заявок. Каждый должен подписать обязательство соблюдать основные ценности здания — быть добрым, настоящим, любопытным, откровенным и ответственным — в рамках договора аренды.
Пророк Уокер (слева) и Джо Грин в общественном месте в Доме на дереве. Каждое воскресенье здесь собираются жители, чтобы вместе пообедать.
(Уолли Скалидж / Лос-Анджелес Таймс)
Один вопрос заключался в том, что она принесет в качестве резидента; она выбрала свою кулинарию и практику лечебного массажа. Теперь она ставит свой стол на крышу и проводит сеансы массажа для жителей. Другие Treehousers проводят уроки фитнеса в спортзале на цокольном этаже или проводят уроки по лекарственным травам в саду на крыше.Каждое воскресенье сменяющаяся группа жителей получает бюджет в 500 долларов на приготовление или заказ семейного ужина для всего здания.
В здании используется общий Slack для внутренних объявлений, который также служит местом для случайных звонков и горячих разговоров. Чтобы свести конфликты к минимуму, жители организовали регулярную серию бесед, называемых «Разговоры о деревьях», во время которых часто используются ценности сообщества, чтобы сохранять доброту и откровенность, когда жители менее чем ответственны. Житель, который стирал одежду своей собаки в одной из общих машин, был источником напряжения во всем здании.Теперь, после разговора о деревьях, стиральная машина и сушилка предназначены только для предметов, на которых может быть шерсть домашних животных.
Эскивель сказал, что изначально были некоторые проблемы с мытьем посуды и беспорядком в гостиной в сюите поэтов, но преимущества перевесили грубые пятна. «Мы никогда бы не встретили никого в этих кругах», — сказала Эскивель, и особенно для своей дочери, которую она считает «чудесным опытом, она учится сожительствовать с другими людьми, представителями других возрастных групп».
Несогласный голос на палубе раздался от Джеймса Свидерски, владеющего компанией по солнечной энергии.Он всегда жил один и описал свое решение переехать в Treehouse как личный вызов. Он планировал скоро уехать. «Я рад, что пришел, я не жалею об этом», — сказал Свидерски. «Но если честно, для меня это был перешаг».
Для Зеленых совместная жизнь тоже была лишь временным изменением ритма. Когда пандемия впервые охватила Калифорнию, он останавливался в просторном доме на Беверли-Хиллз, в котором вырос его отец, который, по его словам, был «в определенном смысле вершиной того, чего, по его мнению, хотят американцы.Но Беверли-Хиллз стало одиноко.
Он переехал в комнату в Доме на дереве, где жители создали пузырь вирусного доверия по всему зданию после нескольких нервных недель, в результате которых места общего пользования оставались по большей части пустыми. По словам Грин, сразу же он почувствовал, как его тревога по поводу изоляции от COVID улетучилась. Он мог опубликовать в Slack, а через 10 минут запустить игру Settlers of Catan на крыше. «Мне было намного лучше, потому что рядом со мной были люди». Тем не менее, через несколько недель он вернулся в свой основной дом в Сан-Франциско.
Уокер не собирается уходить. После того, как еда закончилась, и люди начали возвращаться в свои комнаты, он закончил мыть посуду, затем плюхнулся в будку, гордясь тем социальным подвигом, который он совершал: заполнял здание незнакомцами, которые становились друзья или, по крайней мере, теплые знакомые против встречного ветра пандемии, которая в основном загнала американцев в еще большую изоляцию.
С момента открытия осенью 2019 года и начала пандемии Treehouse арендовал только треть своих комнат.За прошедшие с тех пор месяцы здание почти заполнилось. «Пандемия как минимум показала нам, насколько важны община и близость», — сказал Уокер. «У нас есть все эти огромные онлайн-сообщества, и это круто, мило», но люди, находящиеся на карантине в Нью-Йорке и Италии, по-прежнему чувствовали себя вынужденными петь свои окна со своими соседями во время первых карантинов.
Уокер обратился к болезненному воспоминанию из подростковых лет в Уоттсе, чтобы подчеркнуть эту мысль: «Я видел, как на моих глазах убили моего лучшего друга», — сказал Уокер.«Это должно быть как предсмертный звон для чьей-либо психики», но он считает, что район спас его.
«Весь квартал вышел наружу, — сказал Уокер, — а затем, когда они увидели, что произошло, каждый человек почти обнял меня, как будто ты собираешься пройти через это, это отстой, но у нас есть ты. , и каждый день ты у нас ». Он надеется, что Treehouse сможет построить такой район, где все знают ваше имя и собираются вместе в трудные времена, но для таких людей, как он, которые оставили свои кварталы позади.