homyrouz.ru — Банкетный зал Хоми Роуз

Ротшильды начали судиться за родовую усадьбу миллиардера: Дом: Среда обитания: Lenta.ru

Потомки миллиардера Альфонса Ротшильда подали иск на Чехию в Европейский суд по правам человека. Семья покойного банкира предприняла новую попытку вернуть родовую усадьбу, конфискованную во время Второй мировой войны, пишет чешское издание HlidaciPes.

Материалы по теме

00:01 — 11 июля

Непростые смертные.

Где живут актеры вселенной Marvel: дома Скарлетт Йоханссон, Роберта Дауни-младшего и других звезд

21:29 — 14 июня 2007

Предметом спора между Ротшильдами и чешскими властями стала земля и комплекс зданий Шилгержовице в районе города Глучин. Сначала в 1939 году собственность конфисковали у Альфонса нацисты из-за его еврейского происхождения, а после войны имение захватили власти Чехословакии. Потомки банкира указывают в жалобе ЕСПЧ, что неоднократно пытались вернуть себе собственность, но к февралю 1948 года возможность окончательна пропала с приходом к власти коммунистов.

Между тем потомки богатой династии настаивают на возврате усадьбы, ссылаясь на принятый в 1989 году в Чехии закон о реституциях. Ротшильды подчеркивают, что сейчас Шилгержовице в основном принадлежит государству. Как говорит Джеффри Хоге, правнук Альберта Ротшильда, потомки банкира уважают чешских граждан и не собираются выселять из комплекса частных собственников.

Замковый комплекс Шилгержовице был построен в конце XVIII века и принадлежал семейству Ротшильдов с 1844 года. В настоящее время здания на территории частично доступны для посещений, в них проводят конференции, деловые встречи и торжественные мероприятия.

В январе прошлого года Польша потребовала от России возвращения «похищенных» СССР во время Второй мировой войны картин. Руководитель департамента музеев Минкульта Владислав Кононов заявил, что о применении реституции в отношении заявленных предметов польской культуры не может идти и речи, так как подобные действия ставят под сомнение итоги войны.

Умер глава группы Ротшильдов — РБК

В Швейцарии в возрасте 57 лет скончался барон Бенджамин де Ротшильд — потомок основателя династии Майера Амшеля в седьмом поколении. Он возглавлял семейную группу компаний Edmond de Rothschild Group

Бенджамин де Ротшильд (Фото: Charles Platiau / Reuters)

На 58-м году жизни скончался барон Бенджамин де Ротшильд, возглавлявший группу Эдмона де Ротшильда. Об этом говорится в сообщении семьи, передает Le Parisien.

Жена барона и его дочери сообщили, что он умер 15 января после сердечного приступа в семейном доме в Швейцарии.

Бенджамин де Ротшильд — потомок основателя династии Ротшильд в седьмом поколении. Он считался одним их самых богатых членов этого рода.

Де Ротшильд возглавлял Edmond de Rothschild Group — независимую семейную группу компаний, которая специализируется на управлении активами и на персональном банковском обслуживании. Он стал председателем группы после смерти отца в 1997 году. Edmond de Rothschild не имеет отношения к франко-британскому банку Rothschild and Co, отметила Le Parisien.

Стоимость активов, находящихся под управлением группы, составляет 173 млрд швейцарских франков (около $194 млрд), сообщила Le Figaro. В Edmond de Rothschild Group входят благотворительные Фонды Эдмона де Ротшильда, также ей принадлежит бренд Edmond de Rothschild Heritage (изысканные вина и сыр, отели и рестораны). Кроме того, группа спонсирует команду парусного спорта Gitana.

ДОМ РОТШИЛЬДОВ Мировые банкиры, 1849–1999 Нил Фергюсон

ДОМ РОТШИЛЬДОВ Мировые банкиры, 1849–1999 Нил Фергюсон

 Электронная книга t.me/kudaidem/1433

Полуторавековая история самого влиятельного и успешного банкирского клана Ротшильдов предстает перед читателем в обширном историческом труде оксфордского ученого Нила Фергюсона.

Этот труд отличает безупречная эрудиция автора, который создал увлекательнейшую биографию династии на основе огромного фактического, ранее неизвестного архивного материала и развенчал при этом напластования бесчисленных легенд, анекдотов и мифов, связанных со знаменитым и по-своему исключительным семейством.

 

 

Если рассматривать 1789–1848 гг. как «эпоху революций», ее главными выгодоприобретателями явно стали Ротшильды.

 

Именно первая французская революция, которую называют Великой, революция 1796 г. , буквально снесла стены франкфуртского гетто и позволила Ротшильдам начать свое феноменальное, беспрецедентное и с тех пор никем не превзойденное экономическое восхождение.

 

До 1789 г. жизнь Майера Амшеля Ротшильда и его родных ограничивалась дискриминационными законами. Им запрещали жить за пределами гетто, а по ночам, по воскресеньям и в дни христианских праздников их там запирали. 

 

Революция и война способствовали восхождению Натана, властного сына Майера Амшеля. Начав с экспорта британских тканей в Манчестере, он стал одним из «столпов» лондонского Сити и финансировал британскую военную экономику. 

 

В 1808 г. ему удалось перебраться из Манчестера в Лондон, который к тому времени, особенно после оккупации Амстердама Наполеоном, стал поистине всемирным финансовым центром.

 

В 1813 г. Натану удалось предложить свои услуги правительству Великобритании, у которого отчаянно не хватало средств на финансирование предпоследней кампании Веллингтона против Наполеона.  

 

Майер Амшель научил сыновей таким реалистичным правилам ведения бизнеса, как:

 

 «Лучше иметь дело с правительством, у которого трудности, чем с тем, на чьей стороне удача»;

 

«Если не можете сделать так, чтобы вас любили, постарайтесь, чтобы вас боялись»;

 

«Если высокопоставленный человек входит в [финансовую] компанию с евреем, он принадлежит евреям». 

 

Братьев Ротшильд называли «финансовыми Бонапартами».

 

В 1815 г. Ротшильды стали стерлинговыми миллионерами. 

 

1820-е гг. стали временем как политической, так и финансовой реставрации.

 

Как заметил Байрон в «Дон-Жуане», Ротшильды имели одинаковую власть над «роялистами и либералами».

Гейне назвал Ротшильда революционером наравне с Робеспьером, потому что «Ротшильд… уничтожил власть земли, приведя к верховной власти систему государственных облигаций, тем самым мобилизовав собственность и доход и в то же время наделив деньги привилегиями, которыми раньше обладала земля».

 

Тому же Гейне принадлежит незабвенная фраза: «Деньги — бог нашего времени, и Ротшильд — их пророк». 

 

Самым важным вкладом Ротшильдов в экономическую историю было создание поистине международного рынка облигаций.

 

Никогда раньше облигации какого-либо государства не выпускались одновременно на многих рынках на таких привлекательных условиях, как, например, в случае с Пруссией в 1818 г.: облигации были деноминированы в фунтах стерлингов, проценты выплачивались в том месте, где производилась эмиссия, был создан фонд погашения.

 

Помимо всего прочего, они учитывали коммерческие вексели, торговали золотыми слитками, обменивали иностранную валюту, напрямую участвовали в торговле товарами, пробовали свои силы в страховании и даже предлагали частные банковские услуги отдельным представителям элиты. Они играли важную роль на рынках золота и серебра.

Но покупка-продажа облигаций стала главным видом спекуляции, в которой братья принимали участие.

 

Именно многонациональный характер подобных операций выделял Ротшильдов среди их конкурентов. Многонациональная структура предоставляла Ротшильдам важные преимущества в нескольких отношениях.

 

Во-первых, она позволяла им заниматься арбитражными операциями (одновременной покупкой и продажей ценных бумаг на разных рынках), эксплуатируя разницу в ценах между, скажем, лондонским и парижским рынками.

 

Во-вторых, они могли выручать друг друга в случае финансовых затруднений или затруднений в сфере ликвидности. 

 

Безусловно, они были крупнейшим банком в мире; к 1825 г. они в десять раз превосходили своих ближайших соперников, банк «Братья Бэринг» (Baring Brothers). 

 

Компания Ротшильдов оказалась столь долговечной во многом именно благодаря отходу от принципа максимизации прибыли.

 

В глазах современников Ротшильды олицетворяли «новые деньги».

 

Литераторы — особенно Дизраэли, Гейне, Бальзак — искали покровительства у этих новых Медичи, хотя позже карикатурно изображали их в своих произведениях.

Но настоящее образование их сыновья по-прежнему получали «в конторе».

 

Братья сходились в том, что их всемирный успех тесно связан с их иудаизмом.

Как выразился Джеймс, религия означала «все… от нее зависят наша удача и наше счастье». 

 

В 1839 г., когда Ханна Майер, дочь Натана, перешла в христианство, чтобы выйти замуж за Генри Фицроя, от нее отвернулись почти все родственники, включая родную мать.

 

Среди Ротшильдов была широко распространена эндогамия — они были сторонниками браков с близкими родственниками.

 

Им казалось, что Ротшильду подходит только другой Ротшильд: из 21 брака, заключенного детьми и внуками Майера Амшеля в период 1824–1877 гг., не менее чем в 15 супругами становились его прямые потомки.

 

Главным обоснованием для такой стратегии было укрепление связей в пределах семейной финансовой компании.

 

Браки между кузенами способствовали тому, что фамильное состояние не распылялось. Подобно строгому правилу, согласно которому дочери и зятья не допускались к священным гроссбухам компании, родственные браки стали одним из средств, не давших Ротшильдам прийти в упадок по образцу Будденброков из романа Томаса Манна.

 

Именно поэтому Гейне называл Ротшильдов «исключительной семьей».

 

Другие евреи начали относиться к Ротшильдам как к своего рода еврейской королевской фамилии: их называли «королями евреев», а также «евреями королей».

 

В начале 1830-х гг. несколько раз возникала опасность войны из-за Бельгии, Польши или Италии. Ротшильды к тому времени обладали настолько широкими связями, что были способны выступать в роли миротворцев в каждом случае.

 

Почтовая служба Ротшильдов служила своего рода тогдашней экспресс-доставкой и предоставляла семье одну из форм власти, которую давали знания.

 

Благодаря полученным важным новостям Ротшильды получали возможность корректировать действия на фондовых биржах, прежде чем передавать сведения дальше.

 

В то же время главенство Ротшильдов на международном рынке облигаций давало им и власть другого рода. Из-за того, что любое государство, которое всерьез планировало начать войну, нуждалось для этой цели в деньгах, Ротшильды рано поняли, что в случае необходимости могут накладывать вето: нет мира — нет денег.

А такие молодые государства, как Греция и Бельгия, были буквально обязаны Ротшильдам своим рождением: семья разместила для них займы под гарантии великих держав.

Один американский очевидец изобразил пятерых братьев, которые «стоят выше королей, поднимаются выше императоров и держат весь континент у себя в руках»: «Ротшильды управляют христианским миром… Ни одно правительство не действует без их совета… Барон Ротшильд… держит ключи мира или войны».

 

То, что Ротшильдам не удалось надежно закрепиться в Соединенных Штатах — они не доверяли назначенному ими же самими агенту на Уолл-стрит, — стало единственной крупной стратегической ошибкой в их истории.

 

Самые большие надежды сулила такая новая отрасль деятельности, как финансирование железных дорог. Государство либо напрямую финансировало строительство (как в России и Бельгии), либо субсидировало его (как во Франции и некоторых государствах Германии).

 

Поэтому выпуск акций или облигаций для железнодорожных компаний не слишком отличался от выпуска государственных облигаций.

 Доходы с капитала на акции континентальных железных дорог на протяжении всего XIX в. стали главной причиной того, что Французский дом вскоре перерос Английский.

 

К середине столетия Ротшильдам удалось построить весьма рентабельную сеть железных дорог, покрывшую всю Европу.

 

В 1840-е гг. враждебность к богатству слилась с враждебностью по отношению к евреям: антикапитализм и антисемитизм дополняли друг друга. Ротшильды оказались идеальной мишенью.

 

Благодаря своей многонациональной структуре, огромным средствам и превосходным политическим связям Ротшильдам удалось пережить восстания 1848–1849 гг.

 

В тех условиях, когда убытки несли почти все, их относительное положение, возможно, даже слегка укрепилось. 

 

В 1850-е гг. во многих странах были предприняты первые серьезные попытки продавать облигации по открытой подписке, без посредничества банков — в других случаях банки выступали скорее, как гаранты, а не покупали новые облигации сразу же.

 

Хотя Ротшильды по-прежнему занимали главенствующее положение на рынке облигаций, они перестали быть монополистами. Еще больше ослабило их развитие телеграфа, положив конец периоду, когда их курьеры могли доставлять важные для рынка новости раньше конкурентов.

 

В мае 1848 г. Шарлотта де Ротшильд подтвердила, что верит «в светлое европейское и ротшильдовское будущее».

 

Ее уверенность в затухании французской революционной эпохи имела под собой достаточно оснований.

 

Во второй половине XIX в. угрозы для монархии и буржуазной экономики в самом деле сократились. Но «светлое ротшильдовское будущее», как оказалось, зависело от способности семьи справиться с новыми задачами. Самыми серьезными из них стали национализм и социализм — особенно в тех случаях, когда они сочетались друг с другом.

 

 

 

Хотя Ротшильдам удалось в финансовом отношении пережить бурю, можно считать, что 1848 г. все же стал для них роковым переломным моментом.

 

Четверо оставшихся сыновей Майера Амшеля были к тому времени уже стариками. В 1850 г. Амшелю было 77, Соломону — 76, а больному Карлу — 68 лет.

 

Как верно предсказывал Бисмарк, последний вопрос — кто унаследует их богатство — очень занимал старших Ротшильдов, которые по этой причине по многу часов обдумывали свои завещания.

 

За много лет до того, в 1814 г., Амшель пошутил, что разница между богатым немецким евреем и богатым польским евреем заключается в том, что последний «умрет, когда находится в убытке, в то время как богатый немецкий еврей умирает, только когда у него много денег». 

 

В 1844 году доля Амшеля в семейной компании составляла почти 2 млн ф. ст.

 

Возник вопрос: кому достанется его состояние?

 

Лишенный сына, Амшель сравнивал достоинства двенадцати племянников, особенно тех, кто обосновался во Франкфурте (главным образом сыновей Карла, Майера Карла и Вильгельма Карла).

В конце концов его долю в компании разделили таким образом, что четверть досталась Джеймсу, четверть Ансельму, четверть четырем сыновьям Натана и последняя четверть — трем сыновьям Карла.

 

В 1855 г., Соломон, Карл и Амшель скончались один за другим в течение всего девяти месяцев.

 

Череда смертей в семье Ротшильд последовала за резким потрясением в финансовых делах. 

 

Партнеры не забыли о том, какие огромные суммы им пришлось списать, чтобы спасти Венский дом от краха.

 

Компания была устроена так, что убытки того вида, какие понес Соломон, распространялись на всех; его личную долю в общем капитале фирмы не сократили пропорционально понесенным всеми убыткам. Наверное, этим объясняется, почему в послереволюционный период центробежные силы угрожали разорвать связи, которые ковал Майер Амшель почти за сорок лет до того, желая сплотить сыновей и внуков.  

Прежние №братские союзнические узы» на время казались «близкими к разрыву».

Всем хотелось управлять Франкфуртским домом, поскольку он по-прежнему управлял филиалами в Вене и Неаполе.

 

Однако в конце концов в 1852 г. договор о сотрудничестве обновили, внеся в него довольно мало изменений по сравнению с договором 1844 г., и в следующие два десятилетия продолжали функционировать не менее успешно. Почему?

 

Лучше всего выживал домов Ротшильдов как многонациональной компании.

Новый договор свидетельствует о некоторой децентрализации.

Но, учитывая, что альтернативой (которая всерьез обсуждалась весь следующий год) была полная ликвидация коллективного предприятия, договор 1852 г. можно считать победой Джеймса.

(Рис 4)

 

После 1852 г. больше всех преуспевал Джеймс.

 

Он так успешно преумножил прибыль от континентальных железных дорог, что к концу его жизни капитал Парижского дома значительно превосходил капитал партнеров.

И Ансельм неожиданно проявил недюжинные таланты, восстанавливая жизнеспособность пошатнувшегося Венского дома.

Лондонские партнеры поняли, что и им небесполезно участвовать в операциях континентальных домов. Таким образом, новая система знаменовала собой новую эпоху равенства в статусе между Лондонским и Парижским домами.

 

Венский дом возродился к жизни, а влияние Франкфуртского и Неаполитанского домов сократилось.

 

Решающую роль по-прежнему играла эндогамия.

 

В период 1848–1877 гг. внутри семьи заключили не менее девяти браков, конечной целью которых было укрепление связей между различными ее ветвями. Устройство таких брачных союзов было, на протяжении жизни почти двух поколений, главным занятием женщин из семьи Ротшильд. 

Ротшильды считали, что им лучше не вступать в контакт с другими семьями, так как это всегда ведет к неприятностям и стоит денег.

 

(Ортодоксы и реформаторы).

Степень религиозности Ротшильдов в тот период нельзя недооценивать: наоборот, она стала выше, чем была в 1820-е — 1830-е гг. , что стало еще одним важным источником семейного единства после 1848 г.

 

Чем больше бедных евреев приезжали в Англию из стран Восточной и Центральной Европы, тем больше члены еврейской элиты хотели, чтобы они эмигрировали в другие места.

(Позиция Лайонела)

Ни одна история семьи Ротшильд не будет полной без обсуждения решающей роли Лайонела, который добился для иудеев права быть членами парламента и входить в палату общин. 

 

В 1828 г. все еврейское население Британских островов составляло 27 тысяч человек; через 32 года (после нескольких десятилетий беспрецедентного демографического роста в стране в целом) евреев в Великобритании по-прежнему проживало всего 40 тысяч — около 0,2 % населения.

 

При этом больше половины английских евреев проживали в Лондоне.

По континентальным меркам и по сравнению с народным отношением к католикам (особенно к католикам-ирландцам) враждебность по отношению к евреям казалась приглушенной.

 

Решение Лайонела баллотироваться в парламент — 29 июня 1847 г. его кандидатура была одобрена Лондонской регистрационной ассоциацией Либеральной партии — стало переломным моментом в истории Ротшильдов.

В результате его решения фамилии Ротшильд суждено было стать неразрывно связанной с кампанией за политические права евреев; почти все следующее десятилетие Лайонел посвятил череде суровых избирательных и парламентских сражений.

 

Вместе с тем у Лайонела было два преимущества. В Лондоне пресса играла куда более важную роль, чем в других частях страны, и он стремительно наладил контакты с газетчиками.

 

Вторым и, наверное, более важным преимуществом Лайонела были деньги. По мнению лорда Грея, военного министра в кабинете вигов, он «не делал тайны из своего желания победить на выборах с помощью денег».

 

Почти весь 19 в. компания «Н. М. Ротшильд» являлась частью самого большого банка в мире, который господствовал на международном рынке облигаций.

 

Для сравнения с современностью можно представить себе слияние таких гигантов, как «Меррил Линч», «Морган Стэнли», «Дж.  П. Морган» и, возможно, еще «Голдман Сакс»…

 

Наверное, надо прибавить к ним и Международный валютный фонд, учитывая ту роль, какую в XIX в. сыграли Ротшильды в стабилизации финансов многочисленных государств.

 

Сегодня же банк занимает относительно малую нишу на рынке международных финансовых услуг; его затмили такие гиганты, как HSBS, «Ллойдс — TSB» и планируемый огромный конгломерат Citigroup.

 

Служит ли взгляд в прошлое чем-то большим, чем упражнение в ностальгии?

 

Рассмотрим, какую роль сыграла история в послевоенном выживании и нынешнем успехе банка.

 

История банка «Н. М. Ротшильд и сыновья» могла окончиться в 1940-х гг. Тем, что она не прервалась, банк во многом обязан Энтони де Ротшильду.

С самыми сложными задачами Энтони столкнулся при сохранении самой главной роли своей семьи: роли банкира.

По правде говоря, война значительно уменьшила размер банкирского дома «Н. М. Ротшильд».

 

В послевоенной Великобритании сохранялись многие черты управления экономикой военного времени. Не в последнюю очередь дело было связано с ограничениями на экспорт капитала, что всегда составляло основу операций Ротшильдов.

Бреттон-Вудская система почти не оставляла места для традиционных международных выпусков облигаций. Более того, тогда в зените находился британский социализм.

 

Накануне Первой мировой войны капитал Лондонского дома приближался к 8 млн ф. ст. Сокращение до 1,5 млн — особенно учитывая потерю фунтом покупательной способности на 40 % в межвоенный период — свидетельствовало о резком спаде, отчасти вызванном неудачами в делах и беспрецедентным налогообложением.

 

Стратегия Энтони состояла в перестройке традиционных международных операций компании.

Сделать это было непросто, учитывая, что после войны потоки капитала в основном направлялись из Соединенных Штатов в Европу.

 

Компании пришлось сосредоточиться на документарном аккредитиве и акцептах.

 

В 1955 г. Энтони перенес инсульт, после которого стал инвалидом и вынужден был уйти в отставку; шесть лет спустя он умер. Тем временем компания получила подкрепление с двух сторон. В 1957 г. в банк пришел сын Энтони, Ивлин.

 

Шесть лет спустя в компанию пришел Джейкоб, старший сын Виктора.

 

Преобразования завершились в сентябре 1970 г., когда компания наконец была инкорпорирована. Закончилась эпоха неограниченной ответственности. В новое правление вошли четыре неисполнительных директора и 20 исполнительных директоров, и процесс принятия решений перешел от партнеров к новому исполнительному комитету.

 

Джейкоба в 1965 г. заявил: «Мы должны стать не только денежным, но и мозговым банком».

 

Компания делала первые шаги в области доверительного управления.

Другим важным направлением деятельности стали корпоративные финансы.

 

Дом «Н. М. Ротшильд» пристально следил за инвестиционными возможностями в таких растущих отраслях, как средства массовой информации и телекоммуникации. Банк инвестировал в ATV, одну из первых независимых телевизионных компаний.

 

Банк смотрел в сторону стран развивающегося Европейского экономического сообщества. Примерно в то время Ги, главу Парижского дома, кое-где называли «Ротшильдом, банкиром ЕЭС». То же самое можно было сказать и о его лондонских родственниках.

 

Самым же дальновидным из всех оказался замысел новой валюты, основу которой подкрепляли девять основных европейских валют. Тогда новую валюту назвали eurco (European Composite Unit). Эта предшественница появления экю и евро вначале стала практическим решением проблемы обесценивания фунта стерлингов по отношению к дойчмарке. Решено было предложить инвесторам облигации на 15 лет номинальной стоимостью в 30 млн eurco (около 15 млн ф. ст.) и 8,5 %-ный купон. Эксперимент оказался удачным.

 

После войны французским Ротшильдам пришлось действовать в другой обстановке, чем их английским родственникам.

Сфера их финансовых интересов была огромна — к 1964 г. «Компани дю нор» имела пакеты акций 116 различных предприятий из самых разных отраслей, от холодильников до строительства. Как и в прошлом, на первом месте для них оставались добывающие отрасли и полезные ископаемые.

 

Целью Ги в тот период было конкурировать с французскими акционерными банками, которые обгоняли «Братьев де Ротшильд» начиная с Первой мировой войны. Поэтому он привлекал депозиты, увеличивал чистую стоимость компании и создавал сети филиалов.

 

Ровно через 150 лет банк «Братья де Ротшильд» превратился в «Банк Ротшильд», компанию с ограниченной ответственностью с капиталом около 3,5 млн ф. ст.

 

В 1973 г. Эли скромно заверял интервьюера: «Невозможно сравнивать влияние банка Ротшильдов в 1850 г. и в 1972 г. В то время… мы были первыми. Сегодня мы не настолько дураки, чтобы считать, что мы нечто другое, чем мы являемся на самом деле… мы — пятнадцатые».

 

В 1978 г., когда «Банк Ротшильд» полностью поглотил «Компани дю нор», его активы оценивались в 13 млрд франков (около 1,3 млрд ф. ст.).

 

В начале 1970-х гг. страны Запада переживали инфляцию, которую подхлестнуло решение стран ОПЕК в ноябре 1973 г. вчетверо увеличить цены на нефть.

В целом для банков нефтяной кризис оказался преимуществом, потому что экспортеры нефти вкладывали большую часть своих резко увеличившихся доходов в западные банки, которые потом «возвращали их в оборот», давая их в долг импортерам нефти, которые попали в затруднительное положение.

 

Отождествление Ротшильдов с Израилем означало, что они не могли играть сколько-нибудь заметную роль в «переработке» арабских нефтедолларов (хотя они могли участвовать в процессе не напрямую).

Во многом черный список Лиги арабских стран свидетельствует о живучести мифа о Ротшильдах. 

 

Вместе с тем все больше Ротшильдов — в том числе впервые члены семьи мужского пола — начали выбирать себе супругов-иноверцев.

(Группа «Н. М. Ротшильд».)

К концу 1970-х гг. «Н. М. Ротшильд» и «Банк Ротшильд» приблизились к очень разным перекресткам. В Великобритании после победы на выборах правительства Маргарет Тэтчер, проявлявшего явные тенденции дерегулирования рынка, в лондонском Сити произошли большие перемены. Особенно стоит вспомнить отмену валютного контроля в 1979 г. и реорганизацию Лондонской фондовой биржи в 1986 г., связанную с отказом правительства ее контролировать (так называемый «Большой взрыв»). Встал вопрос о том, как лучше всего реагировать на эти изменения. 

 

Только в 1988 г. банк провел 11 операций по приватизации в восьми странах. 

В целом такая огромная передача активов от государства в частный сектор стала одним из самых важных шагов в мировой экономике конца XX в., сравнимой с созданием поистине международного рынка государственных долгов в веке девятнадцатом, который сходным образом распределял государственные обязательства. Вклад банка «Н. М. Ротшильд» в приватизационную революцию очень напоминает его прежнюю роль главного архитектора современного рынка облигаций.

Тем не менее консультации с правительством по поводу приватизации были лишь частью операций банка в области корпоративных финансов после 1979 г. Возможно, еще большую значимость для прибыли компании играли ее продолжительные успехи в частном секторе.

 

К 1987 г. группа Ротшильдов в целом могла заявить о том, что ее средства равнялись 10,3 с лишним млрд ф. ст.

 

Следует также упомянуть венчурный фонд «Биотекнолоджи Инвестментс» (Biotechnology Investments), основанный под руководством Виктора Ротшильда в начале 1980-х гг. 

 

В начале 1990-х гг. «Ротшильд инкорпорейтид» удалось заработать, выступая от имени кредиторов жертв рецессии и инвестиционной компании, специализировавшейся на «мусорных облигациях».

 

Во Франции, после пакта 1973 г. с коммунистами социалисты приступили к национализации «всей полноты банковского и финансового сообщества, особенно торговых банков и финансовых холдингов».

Правительство приступило к передаче всех банков с депозитами, превышающими 1 млрд франков, в государственную собственность.

В сети попали 39 банков, включая «Банк Ротшильд». Вот как банк, основанный Джеймсом де Ротшильдом, стал государственной компанией. 

 

Некоторые считали национализацию настоящим благом для компании, дела которой шли неважно.

Однако Ги в особенности сокрушался о второй конфискации на протяжении всего 40 лет. «Еврей при Петене, пария при Миттеране, — писал он в сердитой статье, которую напечатали на первой полосе „Монд“, — с меня хватит!».

 

Если бы различные банковские концерны Ротшильдов утратили всякий контакт друг с другом, парижским Ротшильдам трудно было бы оправиться от удара национализации. Однако через три года после уничтожения «Банка Ротшильд» учредили новый Парижский дом.

Следуя британскому примеру, новый Парижский дом принял участие в приватизации, советуя правительству выпустить на свободный рынок акции «Париба».

 

С тех пор Парижский дом все больше участвует в корпоративных финансах Франции. С капиталом в 19 млн ф. ст.) и имея под управлением около 1,9 млрд ф. ст. он также является одним из пяти ведущих корпоративных финансовых банков во Франции: выражаясь терминологией Сити, «нишевой игрок», но весьма энергичный.

 

Современная группа «Н. М. Ротшильд» является многонациональным предприятием (более 50 % его активов находится за пределами Соединенного Королевства), которое отличает широкий географический охват. Современная система напоминает систему банкирских домов, разработанную сыновьями Майера Амшеля после 1815 г.

 

Наверное, важнее всего то, что отличает современную группу от многих других крупных финансовых учреждений: и владение, и руководство группой поделено между ключевыми членами семьи. В XIX в. пять братьев, а позже их сыновья скрепляли свои банкирские дома и семьи договорами о сотрудничестве, которые заключались на определенные сроки. Сегодня шесть членов семьи делят между собой всего 37 мест в советах директоров (в том числе посты председателей и вице-председателей) в 15 ключевых компаниях группы «Н. М. Ротшильд». 

 

Из элиты компаний Сити, которые раньше составляли Комитет акцептных домов, Ротшильды остаются одними из всего четырех, кому удалось сохранить независимость.

 

И снова напрашиваются исторические параллели. В течение всего XIX в. единственной самой важной причиной, по которой Ротшильдам удалось пережить финансовые кризисы, революции и войны, унесшие многих конкурентов в забвение, было то, что кризис в одном банкирском доме можно было остановить и разрешить с помощью остальных. Классическими примерами могут служить спасение Парижского дома в 1830 г. и Венского дома в 1848 г. Восстановление банка Ротшильдов в Цюрихе напоминает те, более ранние операции.

Таким образом, развитие группы «Н. М. Ротшильд» необходимо трактовать скорее как способ отстаивания традиционной независимости Ротшильдов в мире еще более крупных финансовых гигантов, а не как стремление встать в ряды таких гигантов. 

 

Остается вопрос, как будет жить семейная «мини-многонациональная» структура, созданная Ивлином за последние десятилетия, в условиях, когда международные финансовые рынки стремятся к еще более высокой интеграции.

Часто говорят, что современный финансовый мир сильно отличается от финансового мира прошлого. Проводятся гораздо более масштабные, чем прежде, операции; благодаря достижениям в области электронной коммуникации они проводятся с беспрецедентной скоростью. Государственные и частные системы регуляции не поспевают за такими новыми явлениями, как, например, деривативы. Резервы центробанков кажутся маленькими по сравнению с огромным оборотом на международных рынках иностранной валюты. В эпоху глобализации устаревают сами национальные государства, тем более — семейные компании. Будущее принадлежит громадным международным корпорациям. Однако читатели, возможно, склонны подвергнуть сомнению столь скороспелые выводы.

 

На протяжении почти всего XIX в. никто не сомневался в том, что лучшие перспективы не только процветания, но и выживания более чем на 10–20 лет вперед были у компаний вроде той, которую основал Майер Амшель Ротшильд и вывел из гетто к величию его сын Натан в эпоху Наполеоновских войн. Успех коренился в отчетливом духе семейного согласия (concordia), честности (integritas), имевшей корни в религии, и трудолюбия (industria). Эти принципы оказались на удивление выносливыми, несмотря на центробежные тенденции, свойственные всем большим семьям, разъедающее действие ассимиляции и многочисленных соблазнов, которые несет с собой богатство. В то же время многонациональная структура придавала компании уникальную степень гибкости, позволив ей пережить даже самые худшие экономические и политические кризисы.

Возможно, современная финансовая корпорация унаследует такую гибкость.

 

Одна из слабостей современных западных учреждений, как корпорации, заключается в том, что они не добиваются доверия и преданности со стороны отдельных служащих или инвесторов. Может быть, у семейной компании это получается лучше, пусть даже подчас за счет отказа от масштабных операций.

 

Но, история учит людей лишь одному: как совершать новые ошибки, а слишком большие познания в финансовой истории влекут за собой избыточное неприятие риска у профессиональных инвесторов.

 

Знание истории полезно в одном отношении: фамилия Ротшильд во многом — такой же крупный актив, как и многое из того, что фигурирует в отчетах группы Ротшильдов. Ротшильды — знаменитая компания, это торговая марка, равной которой в международных финансах нет; надеюсь, что эта книга хотя бы в какой-то мере объясняет, почему так происходит.

 

Часть секрета долгого успеха в банковском деле заключается, конечно, в том, чтобы не обанкротиться; относительная сдержанность Ротшильдов и их стремление по возможности избегать риска стала одной из причин их финансового долголетия.

Такая особенность также коренится в психологии — точнее, в более широких временных рамках — семейной компании, которой приходится думать об интересах не только нынешних акционеров, но и будущих поколений.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Bloomberg рассказал детали иска Богданчикова к компании Ротшильдов  

В сентябре суд в штате Нью-Йорк начнет рассматривать иск бывшего президента «Роснефти» Сергея Богданчикова к управляющей компании Edmond de Rotschild (EDR), основанной потомками Ротшильдов, сообщил Bloomberg. Истец утверждает, что управляющие потеряли больше половины из $150 млн, которые он им доверил. Bloomberg ознакомился с иском и рассказывает детали этого дела.

• Богданчиков решил доверить свои деньги Edmond de Rotschild в Люксембурге в 2001 году, говорится в иске. По словам россиянина, он попросил инвестировать его капитал консервативно и в течение 15 лет не беспокоился о состоянии вложений. Однако в мае 2016 года его бывший коллега, которого, как и Богданчикова, обслуживал менеджер EDR Карло Тьюз, поделился, что переживает о своих деньгах, рассказал Bloomberg сын Богданчикова Алексей, который выступает официальным представителем отца после того, как тот перенес операцию в 2019 году.
• Тьюз в свою очередь предоставил Богданчикову «запутанную информацию, после чего неоднократно уклонялся от телефонных звонков и просьб о встрече несколько месяцев», говорится в иске. После этого Богданчиков отправился в дом Тьюза в Люксембурге: менеджер EDR встретил его в халате и расплакался, сказав, что на него оказывали давление, чтобы увеличить доходность портфеля, который был вложен слишком консервативно, рассказал Bloomberg Алексей Богданчиков. В иске указывается, что Богданчиков не разрешал управляющим повышать риски его инвестиций.

В баню с Ротшильдом. Кто из российских миллиардеров работал с кланом финансистов

• В иске утверждается, что Тьюз годами обманывал Богданчикова, предоставляя фальшивые выписки со счета. По подсчетам истца, в общей сложности он потерял больше $81 млн из доверенных управляющим $150 млн и еще «десятки миллионов» потенциального дохода. Богданчиков также указывает, что банк уволил Тьюза в 2016 году и «отказался объяснить почему». Это был «один из многих случаев, когда Rotschild отказался поделиться с ним важной информацией», «касающейся мошенничества», утверждает он.

Умер швейцарский банкир-миллиардер Бенджамин де Ротшильд

Реклама на Forbes

• Тьюз не фигурирует в иске и отрицает нарушения. Он заявил Bloomberg, что его не увольняли, а он ушел по собственному желанию из-за выгорания и проблем со здоровьем. Кроме того, он утверждает, что никогда не давал Богданчикову ложной информации и не избегал его, объяснив отказ от встреч тем, что находился на лечении за границей. Тьюз также заявил, что Богданчиков предоставил банку право по своему усмотрению вкладывать его деньги более «амбициозно», когда это необходимо. По словам Тьюза, разговор с Богданчиковым в его доме был приятным, а не резким, а портфель истца они обсуждали за чаем.

• По версии Богданчикова, предполагаемое мошенничество с деньгами началось в 2010 году. Согласно иску, в тот год из вложенных им средств больше $15 млн были переданы нью-йоркской фирме Fontanelle Capital Inc. Владимира и Ольги Облонских, которые в свою очередь перечислили их управляющему с Манхэттена Михаилу Филимонову, чья инвестфирма OIM Capital занималась инвестициями в конвертируемые облигации развивающихся стран. В иске Богданчиков утверждает, что OIM из его денег платила компании Облонских «выдающиеся комиссии» якобы за управление, а Fontanelle в свою очередь платила из этих комиссионных откаты Ротшильдам. По подсчетам истца, только на этой схеме он потерял не менее $10,4 млн.

Экс-президент «Роснефти» подал в суд на компанию Ротшильдов

Люксембургская компания Fortinvest Investments Holding, принадлежащая Богданчикову, подала иск к Edmond de Rotschild в Верховный суд штата Нью-Йорк в октябре прошлого года. Истец обвиняет ответчиков в мошенничестве, сговоре и нарушении обязательств и утверждает, что управляющие его деньгами стремились обогатиться за его счет. Богданчиков считает, что EDR выводила деньги через откаты и другие мошеннические схемы в пользу компании Облонских, а потом их перечисляли инвесткомпании OIM Capital и Филимонову. Все они также стали ответчиками по иску Fortinvest. Богданчиков рассчитывает, что дело рассмотрит суд присяжных, пишет Bloomberg.

EDR заявил Bloomberg, что не будет комментировать это дело, но подчеркнул, что соблюдение закона «является приоритетом для группы и всех ее сотрудников». Компания пытается добиться отклонения иска по таким юридическим основаниям, как юрисдикция и своевременность, отмечает Bloomberg. Адвокат Облонских Джордж Бенаур назвал обвинения в адрес его клиентов безосновательными и сообщил, что они добиваются их отклонения. Юрист Филимонова также назвал претензии к нему и OIM безосновательными.

Золотые директора: 20 топ-менеджеров с самыми дорогими пакетами акций своих компаний

20 фото

Дом Ротшильдов. Наперекор Сталину

Дом Ротшильдов

В 1931 году я переступил порог здания номер 19 на улице Лаффит — я пришел работать к «Братьям Ротшильдам».

Банк был акционерным обществом, действовавшим от имени коллективного юридического лица; его совладельцами были, помимо моего отца, два моих дяди, Эдмон и Робер. Основанный в 1817 году моим прадедом Джеймсом, банк был изначально французским отделением того европейского Дома Ротшильдов, который основал Майер Амшель и его пятеро сыновей, «франкфуртцев». Давно уже прекратили свое существование неаполитанское и франкфуртское отделения, было близко к краху и венское отделение, что объяснялось глубоким затяжным кризисом в Центральной Европе. И только лондонское и парижское отделения Дома Ротшильдов имели прочное положение.

Рождение и удивительный взлет Дома Ротшильдов в XIX веке были уже для моих современников не более чем легендой прошлого. Огромное состояние моей семьи, созданное благодаря исключительной успешности финансовых операций моих предков, вошло в пословицу и навеки стало связанным с самим именем Ротшильдов. Эта легендарность имени оставляла в тени те реальные усилия, которые были вложены в дело Ротшильдов поколениями их дедов и отцов. Как всегда, за деревьями леса не видать. Но я вырос в этом «серале», и, конечно, гораздо лучше мог представить себе, что же составило величие и репутацию моего прадеда Джеймса и его сына, моего деда, Альфонса.

Вопреки легенде, состояние Ротшильдов отнюдь не связано с разгромом Наполеона. Действительно, начиная с 1815 года Джеймс помогал Виллелю, премьер-министру Людовика XVIII, собрать деньги на знаменитый «миллиард для эмигрантов», заем, предназначенный частично компенсировать им тот ущерб, который был нанесен в результате грабежей и конфискаций в эпоху Революции. Но звездный час Джеймса настал в 1818 году, когда Франция подписала конвенцию с Австрией, Пруссией, Россией и Англией, согласно которой она принимала на себя обязательства по выплате ущерба физическим и юридическим лицам, пострадавшим от Наполеоновских войн. Общая сумма выплат должна была составить 240 800 000 франков (примерно 26 миллиардов французских франков 1982 года). Джеймс в ту пору был еще молод — ему было всего двадцать шесть лет, к тому же он тогда только что приехал жить во Францию. Но он взял на себя размещение заемных средств, необходимых французскому правительству для выполнения подписанной конвенции. Он предложил правительству условия куда более выгодные, нежели те, которые пытался навязать Франции финансист Лаффит. Благодаря Джеймсу, Виллелю удалось, начиная с 1823 года, осуществить весьма выгодную конверсию этого займа, за что он публично в самых хвалебных словах благодарил Джеймса.

Благодаря этому успеху, неутомимой деятельности и незапятнанной репутации, Джеймс фактически обеспечил себе положение монополиста в области крупных европейских государственных займов, общая сумма которых исчисляется двенадцатью миллиардами золотых франков, прошедших через руки Джеймса за всю его профессиональную деятельность.

Джеймс не забывал и о том, что во Франкфурте в XVIII веке его отец и все его предки были коммерсантами еще до того, как стать финансистами, и он не упускал случая продолжить их традицию. Он приобрел месторождения ртути в Альмадене, в Испании; он послал своих агентов в Калифорнию и в Мексику закупать драгоценные металлы, необходимые для выплавки европейских монет. Более того, он организовал чеканку монет по заказам ряда государств, таких как Пьемонт и Королевство обеих Сицилии. Он организовал закупку хлопка в Новом Орлеане, перепродавая его в Гавре. На Кубу, в Пуэрто-Рико и в Манилу он посылал своих агентов для закупки табака, который затем продавал различным европейским правительствам…

Как и большинство деловых людей, Джеймс предпочитал держать бразды правления в своих руках, контролировать все звенья в цепи своих дел. Он стал судовладельцем, чтобы его же суда возили его товары — среди судов его флота был трехмачтовик «Феррьер», один из самых красивых и современных для той эпохи кораблей французского торгового флота.

Что же касается промышленной сферы, то здесь Джеймс тяготел к операциям «повышенного риска». Он взял на себя смелость поддержать инициативу молодого человека, Эмиля Перейре, служившего в банке в качестве «маклера по операциям с ценными бумагами за границей». Страстный сторонник строительства железной дороги из Парижа в Сен-Жермен, он сумел убедить Джеймса в целесообразности этого проекта, и настолько, что Джеймс впоследствии всегда выступал за это новое тогда средство передвижения. Это была эпоха, когда многие еще смотрели на изобретателей железной дороги как на изобретателей «забавной игрушки», когда многие инженеры и ученые (взять хотя бы Араго) заявляли, что пассажиры железнодорожных поездов будут задыхаться в туннелях, и когда Тьер отверг с парламентской трибуны этот проект, казавшийся ему опасным и нереальным. Но Джеймс решил не отступать и сделал смелый, новаторский для того времени ход: он создал для строительства и эксплуатации железной дороги «Компани дю Нор», вложив в нее в основном свой капитал; до самой смерти он оставался председателем совета директоров компании и определял ее финансовую, промышленную и социальную политику.

Его щедрость очень скоро вошла в пословицу, и, как очень метко выразился Прево-Пародоль, «милосердие и благотворительность Джеймса достойны его состояния». Он не мог оставаться равнодушным к чужому горю. Он признавался, что, ложась вечером в постель, не может заснуть, если знает, что не помог в беде тому, кому мог бы помочь. Так, в 1847 году во Франции случился неурожайный год, и цена пшеницы возросла неимоверно. Тогда Джеймс скупил на бирже все долговые бумаги с гарантиями российского правительства, которые только сумел найти, и предложил царю обменять их на пшеницу и на облигацию в пятьдесят миллионов франков, помещенную на депозит «Банк де Франс». Эта операция была чрезвычайно выгодна для России, и царь Николай I ее немедленно принял. Тогда Джеймс собрал всех торговцев пшеницей и предложил им постепенно снижать цены, получая от него доплату в виде компенсации. Когда Джеймс умер, газеты написали, что в конечном итоге он потерял на этой операции одиннадцать миллионов, но заработал тринадцать.

* * *

Джеймс всю жизнь прожил в вере своих предков и неукоснительно защищал своих единоверцев. Он сумел добиться отмены пошлины, которой облагались евреи при пересечении границ немецких княжеств внутри Германии. Он сам в ранней молодости переживал неоднократно этот позор, и впоследствии говорил об этой пошлине, что «она была куда более унизительной для тех, кто ее ввел, нежели для тех, кто от нее страдал».

Чувство семейной солидарности было в нем чрезвычайно развито. Он взял его себе за правило и сделал согласие в семье и в делах первой заповедью для Ротшильдов. Не случайно в девизе Ротшильдов «Concordia, Integritas, Industria» («Согласие, Честность, Трудолюбие») слово «согласие» стоит на первом месте не только по алфавиту, но и по сути. Вместе со своим братом Соломоном Джеймс любил вспоминать о том, как старый Майер призвал к своему смертному одру своих детей, пять сыновей и пять дочерей и сказал им:

«Мой отец, прежде чем благословить нас перед смертью, наказал нам жить по Божьему закону и считать всех людей братьями. Он призвал нас делать людям на Земле добро по мере наших сил, без различия их веры и обычаев. Он взял с нас клятву, что мы будем жить в мире и согласии и все вместе продолжим созданное им дело. Он напомнил нам известную притчу о вожде скифов, который на своем смертном одре призвал к себе своих сыновей и показал им колчан, набитый стрелами, предложив сломать пучок плотно связанных стрел. Каждый из сыновей попытался сломать пучок стрел, и ни одному это не удалось. Тогда отец рассыпал пучок и показал сыновьям, как просто сломать одну стрелу за другой. «Так и вы, до тех пор, пока вы будете вместе, вы будете сильны, а в день, когда вы расстанетесь и отдалитесь друг от друга, наступит конец вашему благополучию и процветанию». (Джеймс впоследствии включил в свой баронский герб пять стрел. Эти пять стрел стали эмблемой «Банка Ротшильдов» вплоть до национализации в 1968 году.)

Прочность связей между Джеймсом и его четырьмя братьями была нерушимой. Известно, сколь тесно сотрудничали пять европейских отделений банка Ротшильдов (курьерская служба Джеймса была самой быстрой и оперативной во всей Европе; его служба информации считалась самой эффективной. Но это не мешало братьям-банкирам соблюдать все меры предосторожности: письма писались на иврите и (в пути может всякое случиться!) никогда не подписывались.

Джеймс умер в 1868 году. Десять тысяч человек, от сильных мира сего до простых смертных, провожали его в последний путь. Люди шли за гробом, похоронный кортеж растянулся на два километра, парализовав на два часа движение по бульварам Парижа. Напечатанные в газетах сообщения о смерти Джеймса содержат признания его заслуг, в них воздается хвала его добродетели, честности, справедливости, а также отмечается его скромность, выразившаяся, в частности, и в том, что перед смертью Джеймс выбрал похороны по второму разряду: все очень просто, никакой пышности (какой контраст с похоронами умершего незадолго до Джеймса его друга композитора Россини!), простой катафалк, без всяких украшений, который везли всего две черных лошади.

Его наследник, мой дед Альфонс, родившийся и выросший в Париже, не познал в детстве суровой атмосферы гетто и получил блестящее французское образование во всех его тонкостях. Банк в эпоху, когда он стал его директором и хозяином, был в апогее могущества и славы. Несколько лет спустя и у моего деда появился шанс продемонстрировать одновременно свою компетентность и свой патриотизм: Тьеру, после поражения Франции в 1870 году, нужен был государственный заем в размере пяти миллиардов для выплаты Германии в качестве контрибуции. Альфонс вместе со своим другом, министром финансов Леоном Сэем, мобилизовал все силы и ресурсы; Альфонс очень помог быстро решить финансовые проблемы: заем окупился в пятикратном размере, став одним из самых блестящих примеров в нашей финансовой истории. Сам Альфонс подписался почти на половину займа, а именно — на два миллиарда сто пятьдесят миллионов [франков]!

Оставаясь верным традиции национальной солидарности евреев, Альфонс, по зрелом размышлении, отказался от сотрудничества со своим лучшим «клиентом», царской Россией, правительство которой он считал виновным в организации кровавых погромов.

* * *

Незадолго до Первой мировой войны Дом Ротшильдов разделился на отдельные национальные Дома, которые, особенно с 1918 года, выбрали для себя в разных странах различные ориентации.

Лондонский Дом стал называться «Merchant Bank». Специализацией этого банка стало кредитование промышленности под залог ценных бумаг и активов. Кроме того, этот банк стал крупнейшим центром финансового консалтинга, посредником и промоутером финансово-промышленных проектов и технологий. К этому «Н. М. Ротшильд и сыновья» присовокупили деятельность по аффинажу золота и заняли в этой области господствующее положение. И сегодня курс золота каждый день определяется в бюро Ротшильдов в Нью- Корте, на Сан-Суизин-Лейн, в двух шагах от Банка Англии. Не следует забывать, что Сити в Лондоне было центром мировой финансовой жизни до того момента, пока в период между двумя войнами Нью-Йорк не перехватил у него эту инициативу.

Парижский Дом Ротшильдов, напротив, был связан с финансовым рынком в более узкой сфере, являя собой скорее провинциальный для экономики начала XX века тип банка. Предшествовавшее мне поколение Ротшильдов взяло управление банком в свои руки менее чем за десять лет до Первой мировой войны. В 1914 году ему была предоставлена возможность возродить былую славу на операции, типичной для банка Ротшильдов в XIX веке. Вскоре после начала военных действий французское правительство стало искать возможности крупного займа в долларах. Оно обратилось к банку Морганов, который предпочел иметь дело с французскими Ротшильдами, а не с французским государством. Но на этот раз «Братья Ротшильды» не только ничего не заработали на операции, но провели ее с дебитным сальдо, поглотившим их кредитные средства: они перевели долларовый заем на государственные счета Франции, не взяв за это, с учетом сложностей, переживаемых французской экономикой из-за войны, никаких комиссионных.

Всегда и при всех обстоятельствах мой отец хотел оставаться бескорыстным слугой своего отечества — Франции. Вильфрид Баумгартнер как-то рассказал мне, что в течение 1920-1930-х годов, когда он был директором Государственного Казначейства (называвшегося тогда «Движением Фондов»), ему пришлось столкнуться с серьезным кризисом неплатежей, которые он не мог погасить в нужные сроки. Тогда он обратился к моему отцу, и тот, с присущим ему великодушием, ссудил Казначейству требуемую сумму.

Но с 1918 года мир стал иным, сотрясаемым инфляцией и разрушением денежной системы. Поколение моего отца стало постепенно терять почву под ногами. Оно развивалось и росло в условиях исключительной стабильности цен и зарплат, которая продолжалась сорок четыре года, а именно, с 1870 по 1914 год. Это был Золотой век, когда курс валюты не претерпевал никаких существенных изменений и когда не существовало налога на прибыль.

Но уже Джеймс сталкивался с тем, что надо уметь постоянно приспосабливаться к меняющимся экономическим и финансовым условиям, и постоянно размышлял об этом, если верить свидетельствам эпохи. Так, он не принимал и не одобрял теорий, которые в эпоху Второй Империи назывались «неосенсимонистскими», и не одобрял настолько, что даже до определенной степени свернул деятельность банка на период всеобщего увлечения финансистов этими теориями. Он не верил в «народный капитализм», особенно в его финансовое обоснование, и по этому случаю даже написал трактат, в котором предупредил об опасности этой моды, предрекая крах банков «Креди мобилье» в Австрии и во Франции.

Но в целом деятельность банка Ротшильдов до 1918 года охватывала многие сферы европейской экономики. После 1918 года, напротив, ремесло государственных банкиров Европы, коими являлись в течение полутора веков Ротшильды, стало не под силу одному частному банкирскому дому.

* * *

Банк, начиная с 1817 года, размещался в особняке на улице Артуа, позднее переименованной в улицу Лаффит в память о знаменитом финансисте, председателе Совета и министре финансов при Луи-Филиппе. Совпадение его имени с названием нашего семейного виноградника Шато-Лафит чисто случайное и, как это видно, не подкреплено орфографией. Здание, приобретенное моим прадедом Джеймсом, некогда принадлежало королеве Гортензии. Джеймс жил здесь всю свою жизнь, и вплоть до сноса этого особняка, в 1968 году, еще можно было видеть комнату, в которой он умер; все в ней бережно сохранялось, как при его жизни. Со временем Джеймс купил соседние с особняком здания и, таким образом, помещения банка занимали дома под номерами 19, 21 и 23 по улице Лаффит.

Вся деятельность банка развертывалась вокруг так называемого «большого бюро». Оно представляло собой просторную прямоугольную комнату с пятью окнами, выходившими на улицу. Между окнами перпендикулярно к стене стояли высокие вместительные столы с конторками, предназначенные для «ассоциированных членов», которые сидели, таким образом, друг за другом.

Сюда, в «большое бюро», приходили служащие банка, посетители, информаторы и маклеры, чтобы получить инструкцию руководителей банка, изложить им свое дело, посоветоваться. Даже если один из ассоциированных членов обладал большими, чем другие его коллеги, авторитетом и полномочиями, организация оставалась абсолютно коллегиальной, и хотя каждый имел персональный кабинет, он удалялся туда только для решения каких-то вопросов личного характера.

В 1931 году, когда моя работа в банке только начиналась, некоторое оживление в «большом бюро» было по утрам и вновь возобновлялось после закрытия биржи. Во времена Джеймса там, напротив, постоянно царили суматоха и лихорадочное передвижение: бесчисленные посетители приходили по самым разнообразным делам, они сами пытались что-то предложить или же послушать, что им скажет этот необыкновенный и властный человек, безраздельно господствовавший здесь надо всем и всеми.

Отец Жоржа Фейдо, который работал на улице Лаффит при Джеймсе, так описывает атмосферу банка: «Надо было видеть, как все в огромном здании банка подчинялось движению волшебной палочки его главы! Какой дивный порядок повсюду! Как послушны и умны служащие! Какое примерное повиновение сыновей своему отцу! Какое чувство субординации! Какое уважение. Не думаю, что в мире найдется еще один банковский дом, где все вещи были бы расположены столь же упорядочение, в столь же идеальном порядке, были бы столь же тщательно подобраны, отвечали хорошему тону и респектабельности. Во всем чувствовалось, что дело поставлено с размахом, что богатство нажито кропотливым трудом и все здесь основательно; каждый руководитель службы здесь человек высокопорядочный, чистота в помещениях радует глаз; и, наконец, более чем за пятнадцать лет, что я работал в банке, за исключением, быть может, нескольких чересчур эксцентричных эскапад патрона, все, что я видел там, было чрезвычайно благоприятным, корректным и заслуживающим уважения».

Фейдо также с юмором отмечает «настойчивое, не оставляющее надежды, что оно когда-либо прекратится, шествие толпы друзей трех полов — мужского, женского и нищенствующего».

Такой большой общий зал был во всех частных банках, будь то в Америке, Англии или во Франции. Но после Второй мировой войны, когда претерпели изменения нравы и методы работы, мои кузены и я выступили с инициативой сделать «большое бюро» залом собраний акционеров и заседаний совета банка.

На каждом столе ассоциированных членов располагалась целая батарея кнопок из слоновой кости от электрических звонков, позволявших связываться с руководителями служб, функции которых именовались таинственно «Портфель», «Гроссбух», «Ликвидация». Только один или два «высокопоставленных» служащих удостаивались чести увидеть свое имя под одной из кнопок. Среди всех этих реликтов устаревшей организации труда телефон вносил какую-то нотку современности, но функция его оставалась чисто декоративной, поскольку мой отец пользовался им чаще для того, чтобы через телефонистку связаться с кем-нибудь из служащих банка, нежели для звонков куда-либо вне его пределов.

* * *

В отличие от лондонских Ротшильдов, парижская ветвь нашей семьи, начиная с 1870 года, широко инвестировала капиталы в индустрию, и в особенности большие капиталовложения были в железные дороги, шахты, производство и распределение электроэнергии и конечно же — в нефть. Но и в этом тоже, должен констатировать, наш банк ограничивался лишь участием в управлении, не предпринимая каких-либо инициатив.

В том, что касается нефтяной отрасли, улица Лаффит следовала прихотливыми путями, которые привели к совершенно неожиданным результатам. По- видимому, на моего деда произвели сильное впечатление керосиновые лампы, и он сумел предвидеть глобальное расширение их применения. Он купил нефтяные скважины на Кавказе и поставил управлять ими небольшую группу людей, которые разместились на последнем этаже старого парижского здания банка. Сотрудники этой группы осуществляли свое руководство настолько добросовестно, вникая во все тонкости производства, что из Парижа они решали даже вопрос о премировании или, напротив, наказании кого-то из рабочих на Кавказе.

Результаты их деятельности оказались весьма неплохими, коль скоро в начале 1914 года голландская компания «Роял Датч» купила эти скважины, как мне говорили, в обмен на 10 % своего уставного фонда. Грянувшая через три года русская революция их в чистую разорила, скважины были конфискованы.

Лорд Детердинг, президент «Роял Датч», почему-то уверовал в то, что Ротшильды все заведомо предвидели и умышленно надули его, с неугасимой ненавистью он их преследовал до самой своей смерти. Я прекрасно знаю, что только богатым дают деньги в долг, но наделять мою семью пророческим даром — это уже из области фантастики!..

Лишь одно событие вывело банк «Братья Ротшильды» из его вечной спячки, но это было событие исключительной важности.

После 1931 года вся Центральная Европа переживала тяжелейший экономический спад. Не миновала чаша сия и венский банк «Кредит Анштальт», возглавляемый моим кузеном Луи де Ротшильдом. Он имел неосторожность дать личное поручительство по долговым обязательствам «Амштель Банка», голландского филиала «Кредит Анштальт», который с наступлением кризиса прекратил выплаты. Мой отец ни секунды не колебался: к финансовой поддержке, пришедшей из Лондона, он присоединил помощь французской ветви семьи; потребовалась очень крупная сумма, чтобы оплатить все долги по обязательствам, взятым на себя Луи, и защитить честь и доброе имя нашей семьи.

Для расплаты с кредиторами «Амштель Банка» венские Ротшильды внесли залог в размере суммы его замороженных активов, которые были затем реализованы нашим банком, и когда в 1939 году вспыхнула война, все долги уже были полностью выплачены. На этот раз операция по спасению закончилась благополучно.

* * *

Мой отец, конечно же, понимал, что в банке я явно недогружен. И вот, через два года моей работы он назначил меня секретарем Комитета управления Компании Северных железных дорог. Во главе этой компании, основанной 18 сентября 1845 года еще моим прадедом, стоял сначала мой дед, а потом — мой отец. Она занималась эксплуатацией самой густой сети железных дорог в одном из богатейших промышленных регионов страны. Служебные помещения компании располагались в здании, примыкавшем к Северному вокзалу, и сообщались с ним. В мои обязанности входило по вторникам и пятницам в четырнадцать часов докладывать Комитету решения, которые представлял на рассмотрение генеральный штаб компании — многочисленная группа компетентных сотрудников.

Хотя моя роль этим ограничивалась, но я постоянно соприкасался с проблемами крупного промышленного предприятия, которое проводило различные банковские операции на финансовом рынке.

Незадолго до моего появления на улице Лаффит мой отец выбрал сотрудника, которому он доверил осуществлять эффективный контроль за деятельностью Компании. Его звали Рене Майер. Этот рослый человек был известен своим авторитетом и компетентностью. Это он в 1937 году вел переговоры с правительством Народного фронта о национализации железных дорог и сумел отстоять так называемую «частную собственность» компаний, что им позволило еще долго удерживаться на плаву в качестве держателей пакетов акций и ценных бумаг. Мы стали друзьями с Рене Майером и особенно сблизились после поражения Франции в 1940 году и позднее, когда он вошел в состав кабинета министров Алжира и приехал в Лондон.

После войны он выбрал карьеру политика, был председателем Совета, а затем в 1955 году занял пост президента Международного объединения угля и стали. В какое-то время он оставил общественную жизнь, занялся частными делами, но, уступив моим настойчивым просьбам, он в конце концов стал президентом компании «Ле Никель».

В предвоенные годы я испытывал неудовлетворенность молодого человека, занятого малоинтересной работой, и старался воспользоваться любой возможностью, чтобы постичь что-то новое и заняться чем-то полезным. Так, я попробовал свои силы в биржевых спекуляциях совсем небольшого масштаба, и это был мой первый опыт подобного рода.

Углубившись в мелкие дела семьи, я открыл для себя компанию «ТЭМ», которая занималась изготовлением электроаккумуляторов. Я не входил в административный совет компании, но фактически возглавил ее. Это было малорентабельное предприятие, и тем не менее здесь я получил первые уроки менеджмента. Деятельность компании осуществлялась в рамках одного из профессиональных соглашений, которые заключило правительство, чтобы ограничить резкое падение цен.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

«Влияние Ротшильдов и Рокфеллеров не такое, каким оно когда-то было»

Компания знаменитой династии Ротшильдов Capital Partners приобретет 37% акций компании Рокфеллеров — Rockefeller Financial Services. По нынешним меркам состояния наследников двух домов нельзя назвать баснословными, и их общественное влияние постепенно сходит на нет, говорят эксперты.

Знаменитые династии финансистов из Европы и США — семьи Ротшильдов и Рокфеллеров — объединяют активы. Инвестиционный траст Джейкоба Ротшильда Capital Partners приобретет 37% акций компании Rockefeller Financial Services. Сумма сделки не разглашается, однако отмечается, что она позволит трасту Ротшильда укрепить позиции в США.

Главы обоих кланов — 96-летний Рокфеллер и 76-летний Ротшильд — поддерживают деловые отношения уже более пяти десятилетий.

Начало богатству клана Рокфеллеров в середине 19 века положил сын уличного торговца Джон Рокфеллер. Он стал сооснователем брокерской конторы, разбогатевшей на поставках продовольствия для армии во время гражданской войны в США. В 1870 году Рокфеллер создал нефтяную компанию Standard Oil, сделавшую его первым в мире долларовым миллиардером. В дальнейшем Рокфеллеры занимались также банковской деятельностью и прославились как филантропы. Сейчас активами семьи, стоящими более $34 млрд, управляет Rockefeller Financial Services. В собственности семьи — нефтегазовый концерн Vallares, пакеты акций Oracle, Dell, Johnson & Johnson, Procter & Gamble. Состояние главы дома Дэвида Рокфеллера Forbes оценивает в $2,5 млрд.

Банкирский дом Ротшильдов основан в конце 18 века франкфуртским ростовщиком Майером Амшелем Ротшильдом. Он начинал с торговли антиквариатом и поднялся благодаря связям с австрийским королевским двором. Ротшильд-старший основал банк во Франкфуте-на-Майне, его сыновья тоже стали банкирами. Сейчас банковские активы семьи контролируются Rothschild Continuation Holdings. Активы траста 76-летнего главы клана Джейкоба Ротшильда оцениваются в $3,5 млрд.

Несмотря на легендарное прошлое, состояния глав этих семей сильно уступают новым лидерам бизнеса. В списке миллиардеров Дэвид Рокфеллер, например, занимает всего лишь 491 место. Времена, когда имена Рокфеллера и Ротшильда означали богатство и власть, давно прошли, считает гендиректор экономико-правовой школы ФБК Сергей Пятенко.

«Все-таки действительно они были синонимом богатства, условно говоря, больше ста лет тому назад, а если быть совсем точным, то и больше 150. Раньше было еще выражение — богат как Крез, но теперь уже никто не помнит, что был такой в Древней Персии. Сейчас, если посмотреть на все эти списки самых богатых людей, очень у многих из них в качестве главного бизнеса — то, чего не то что сто — 50 лет тому назад не было. Первое, что приходит на ум, например, Билл Гейтс», — рассуждает Пятенко.

Династии Рокфеллеров и Ротшильдов были известны и на политической арене. В частности, Нельсон Олдрич Рокфеллер был вице-президентом США. Несмотря на упадок, в Америке эта семья по-прежнему сохраняет влияние, рассказал политолог Николай Злобин.

«Они отчасти являются иконами американской политической культуры, символами, что ли, Золотого времени Америки. Уважение к ним среди среднего класса простых американцев носит такой эстетический характер. Постепенно идет угасание этой династии. Тем не менее, наследники еще существуют. Члены этой семьи влияют, во-первых, на общее настроение американского политического истеблишмента. Немало их представителей среди крупных юридических фирм, лоббистских фирм, в СМИ, военных структурах. На каких-то уровнях эти позиции сравниваются, хотя влияние не такое, каким оно когда-то было», — отметил Злобин.

Один из Ротшильдов, 40-летний Натаниэль, имеет отношение к российскому бизнесу — ему принадлежит доля в РУСАЛе.

Татьяна Гомозова

Книги по экономике | pigu.lt

Книги по экономике | pigu.lt Проверьте статус Вашего заказа Подробнее о Ваших заказах

Выберите свой город

Заберите свой заказ в пунктах выдачи заказов Pigu.lt

Vilnius

Kaunas

Klaipėda

Šiauliai

Panevėžys

Alytus

Marijampolė

Mažeikiai

Tauragė

Выбор других городов:

— Выберите —VilniusKaunasKlaipėdaŠiauliaiPanevėžysAlytusMarijampolėMažeikiaiTauragėTelšiaiUtenaAkmenėAkmenės r.Alytaus r.AnykščiaiAnykščių r.AriogalaBabtaiBaltoji VokėBirštonasBiržaiBiržų r.DaugaiDruskininkaiDusetosDūkštasEišiškėsElektrėnaiEžerėlisGargždaiGarliavaGelgaudiškisGrigiškėsIgnalinaIgnalinos r.JieznasJonavaJonavos r.JoniškėlisJoniškisJoniškio r.JuodupėJurbarkasJurbarko r.KaišiadorysKaišiadorių r.KalvarijaKalvarijos r.KarmėlavaKauno r.KavarskasKazlų rūdaKėdainiaiKėdainių r.KelmėKelmės r.KybartaiKlaipėdos r.KretingaKretingos r.Kudirkos NaumiestisKulautuvaKupiškisKupiškio r.KuršėnaiLazdijaiLazdijų r.LentvarisLinkuvaMarijampolės r.Mažeikių r.MolėtaiMolėtų r.N. AkmenėNemenčinėNemėžisNeringaObeliaiPabradėPagėgiaiPagėgių r.PagiriaiPakruojisPakruojo r.PalangaPandėlysPanemunėPanevėžio r.PasvalysPasvalio r.PlungėPlungės r.PriekulėPrienaiPrienų r.RadviliškisRadviliškio r.RamygalaRaseiniaiRaseinių r.RaudondvarisRietavasRietavo r.RokiškisRokiškio r.RumšiškėsRudaminaRūdiškėsSalantaiSedaSimnasSkaudvilėSkuodasSkuodo r.SmalininkaiSubačiusŠakiaiŠakių r.ŠalčininkaiŠalčininkų r.ŠeduvaŠiaulių r.ŠilalėŠilalės r.ŠilutėŠilutės r.ŠirvintosŠirvintų r.ŠvenčionėliaiŠvenčionysŠvenčionių r.Tauragės r.Telšių r.TyruliaiTytuvėnaiTrakaiTrakų r.TroškūnaiUkmergėUkmergės r.Utenos r.UžventisVabalninkasVarėnaVarėnos r.VarniaiVeisiejaiVentaViekšniaiVievisVilkaviškisVilkaviškio r.VilkijaVilniaus r.VirbalisVisaginasZarasaiZarasų r.ŽagarėŽiežmariai

Учитывая Ваш выбор, мы в первую очередь покажем наиболее подходящие для Вас пункты выдачи заказов и сроки доставки.

Сохранить

 

 

Просмотреть список товаровСамые дешевые наверхуСамые дорогие наверхуCрок доставкиHаивысшая оценка

© 2003-2021 UAB „Pigu“ | Pigu.lt ™
Публикация и копирование информации без разрешения UAB „Pigu“ запрещена.

House of the Green Shield, The Judengasse, Франкфурт, Германия

Франкфуртская улица Юденгассе

Евреи Франкфурта должны были жить отдельно от христиан в единственном узком переулке, называемом Judengasse, или Еврейской аллеей. Улица была переполнена. 3000 еврейских жителей были заперты в этом гетто по воскресеньям, христианским праздникам и ночью. Евреи Франкфурта не могли войти в сквер, посетить кофейню или пройти по улице более двух человек.Хотя другие немецкие города восемнадцатого века налагали ограничения на евреев, ни один из них не был таким суровым, как Франкфурт.

Дом Красного щита

Майер Амшель Ротшильд (1744-1812), сын Амшела Мозеса Ротшильда и Шенче Ротшильда, родился во Франкфурте, четвертый из восьми детей. Его отец был менял и торговал шелковой тканью. Семейная фамилия была получена от дома, в котором жил во Франкфурте предок Ротшильдов Исаак Эльханан (ум. 1585).В то время было обычной практикой давать названия домам (например, Белый тюльпан, Корабль, Зеленая банка и т. Д.). Дом Эльханана назывался «zum Roten Schild» (у Красного щита), от которого и произошло название Ротшильд. В 1664 году внук Исаака Нафтали покинул zum Roten Schild и переехал в дом под названием Hinterpfann, что означает дом в задней части кастрюли, но сохранил фамилию Ротшильд.

Дом Зеленого щита

Франкфурт был крупным центром торговли, где было много банкиров и оптовых торговцев.По окончании обучения Майер Амшель вернулся домой во Франкфурт. Там он присоединился к разменному бизнесу своего брата Кальмана, добавив к нему свою специальность — торговлю редкими монетами, медалями, диковинками, драгоценностями, гравюрами и антиквариатом. Благодаря этому бизнесу Ротшильд был представлен наследному принцу Вильгельму, будущему ландграфу (принцу) Гессенского, наследнику огромного состояния. В 1769 году Ротшильд потребовал от Вильгельма титула судебного фактора или королевского агента, что означало, что он вел дела с королевской семьей.Почетное звание позволило Ротшильду повесить на двери своего дома щит, украшенный гербами Гессена и Ханау.

29 августа 1770 года Ротшильд женился на Гутле Шнаппер, 17-летней дочери маклера, меняла и придворного фактора из небольшого княжества. В следующем году она родила Жанетт, первую из десяти детей. К 1784 году семья выросла, и в нее вошли Амшель, Саломон, Натан, Изабелла, Бабетта, Карл, Джули, Генриетта и Джеймс, и в возрасте сорока лет Майер процветал.Когда на Джуденгассе появился дом побольше, он купил его. В доме у Зеленого щита был водяной насос, который в то время считался большой роскошью.

С помощью сыновей, Саломона и Амшела, семья стала крупным оптовым продавцом шерсти, хлопчатобумажной ткани и муки, а в середине 1790-х годов Ротшильд стал крупным импортером хлопчатобумажной ткани из Англии. В 1796 году войска Наполеона атаковали Франкфурт, случайно подожгли Юденгассе и уничтожили половину его площади, оставив без крова 2000 жителей.Перемещенным евреям было разрешено жить в христианской части города в течение шести месяцев. Хотя Дом в Зеленом щите не был поврежден, Ротшильд воспользовался смягчением городских законов, чтобы арендовать место для всех своих товаров за пределами гетто, что позволило его семье в полной мере использовать дом.

В 1810 году Майер Амшель реорганизовал свой бизнес, сделав своих взрослых сыновей полноправными партнерами, но сохранив за собой решающий голос. Имея слабое здоровье, он позволил своим сыновьям вести бизнес, а сам отдыхал и изучал английский язык.19 сентября 1812 года Майер Амшель умер во Франкфурте, оставив созданный им бизнес в руках своих сыновей.

ХХ век

В конце 19 века большинство зданий на Джуденгассе было снесено, но бывший дом Ротшильдов на Зеленом щите остался как музей. Этот район сильно пострадал во время Второй мировой войны, и реконструкция не оставила видимых следов Юденгассе и исторического дома Ротшильдов в современном городском пейзаже Франкфурта.

Вернуться к списку недвижимости

Rothschild House, 836 Jefferson Street, Port Townsend, Jefferson County, WA

Библиотека Конгресса не владеет правами на материалы в своих коллекциях. Следовательно, он не лицензирует и не взимает плату за разрешение на использование таких материалов и не может предоставить или отказать в разрешении на публикацию или иное распространение материала.

В конечном счете, исследователь обязан оценить авторские права или другие ограничения на использование и получить разрешение от третьих лиц, когда это необходимо, перед публикацией или иным распространением материалов, найденных в фондах Библиотеки.

Для получения информации о воспроизведении, публикации и цитировании материалов из этой коллекции, а также о доступе к оригинальным материалам см .: Историческое исследование американских зданий / Исторические американские инженерные записи / Коллекция исторических американских ландшафтных исследований (HABS / HAER / HALS) — Права и информация об ограничениях

• Консультации по правам : Нет известных ограничений на изображения, сделанные U.S. Правительство; изображения, скопированные из других источников, могут быть ограничены. https://www.loc.gov/rr/print/res/114_habs.html
• Репродукционный номер : —
• Телефонный номер : HABS WA-235
• Консультации по доступу : —

Получение копий

Если изображение отображается, вы можете скачать его самостоятельно.(Некоторые изображения отображаются только в виде эскизов за пределами Библиотеке Конгресса США из-за соображений прав человека, но у вас есть доступ к изображениям большего размера на сайт.)

Кроме того, вы можете приобрести копии различных типов через Услуги копирования Библиотеки Конгресса.

1. Если отображается цифровое изображение: Качество цифрового изображения частично зависит от того, был ли он сделан из оригинала или промежуточного звена, такого как копия негатива или прозрачность.Если вышеприведенное поле «Номер воспроизведения» включает номер воспроизведения, который начинается с LC-DIG …, то есть цифровое изображение, сделанное прямо с оригинала и имеет достаточное разрешение для большинства целей публикации.
2. Если есть информация, указанная в поле «Номер репродукции» выше: Вы можете использовать номер репродукции, чтобы купить копию в Duplication Services. Это будет составлен из источника, указанного в скобках после номера.

   Если указаны только черно-белые («черно-белые») источники, и вы хотите, чтобы копия показывала цвета или оттенка (при условии, что они есть на оригинале), вы, как правило, можете приобрести качественную копию оригинал в цвете, указав номер телефона, указанный выше, и включив каталог запись («Об этом товаре») с вашим запросом.

3. Если в поле «Номер репродукции» выше нет информации: Как правило, вы можете приобрести качественную копию через Службу тиражирования.Укажите номер телефона перечисленных выше, и включите запись каталога («Об этом элементе») в свой запрос.

Прайс-листы, контактная информация и формы заказа доступны на Веб-сайт службы дублирования.

Доступ к оригиналам

Выполните следующие действия, чтобы определить, нужно ли вам заполнять квитанцию ​​о звонках в Распечатках. и Читальный зал фотографий для просмотра оригинала (ов). В некоторых случаях суррогат (замещающее изображение) является доступны, часто в виде цифрового изображения, копии или микрофильма.

1. Товар оцифрован? (Уменьшенное (маленькое) изображение будет видно слева.)

   • Да, товар оцифрован. Пожалуйста, используйте цифровое изображение вместо того, чтобы запрашивать оригинал. Все изображения могут быть просматривать в большом размере, когда вы находитесь в любом читальном зале Библиотеки Конгресса. В некоторых случаях доступны только эскизы (маленькие) изображения, когда вы находитесь за пределами библиотеки Конгресс, потому что права на товар ограничены или права на него не оценивались. ограничения.
     В целях сохранения мы обычно не обслуживаем оригинальные товары, когда цифровое изображение доступен. Если у вас есть веская причина посмотреть оригинал, проконсультируйтесь со ссылкой библиотекарь. (Иногда оригинал слишком хрупкий, чтобы его можно было использовать. Например, стекло и пленочные фотографические негативы особенно подвержены повреждению. Их также легче увидеть в Интернете, где они представлены в виде положительных изображений.)
   • Нет, товар не оцифрован. Пожалуйста, перейдите к # 2.

2. Указывают ли вышеприведенные поля Консультативного совета по доступу или Номер вызова, что существует нецифровой суррогат, типа микрофильмов или копий?

   • Да, существует еще один суррогат. Справочный персонал может направить вас к этому суррогат.
   • Нет, другого суррогата не существует. Пожалуйста, перейдите к # 3.
3. Если вы не видите уменьшенное изображение или ссылку на другого суррогата, заполните бланк звонка. Читальный зал эстампов и фотографий. Во многих случаях оригиналы могут быть доставлены в течение нескольких минут. Другие материалы требуют записи на более позднее в тот же день или в будущем. Справочный персонал может посоветуют вам как заполнить квитанцию ​​о звонках, так и когда товар может быть подан.

Чтобы связаться с сотрудниками справочной службы в Зале эстампов и фотографий, воспользуйтесь нашей Спросите у библиотекаря или позвоните в читальный зал с 8:30 до 5:00 по телефону 202-707-6394 и нажмите 3.

Исторические богатства: внутри коллекции Ротшильдов

Видео для авторов: Эд Скотт-Кларк, CNN

Большинство коллекционеров начинают с одержимости определенным объектом вожделения. Иногда это бесценное сокровище, вроде редких произведений искусства.В других случаях это предметы повседневного обихода — даже такие, на которые не обращают внимания, например, куклы Барби или кофейные чашки.

История современных Ротшильдов, рожденных в изобилии богатств, неизбежно отличается. Лорд Джейкоб Ротшильд, наследник английской ветви семьи, говорит, что его привычка к коллекционированию обусловлена ​​желанием приобретать редкие вещи, которых «не хватает».

Waddesdon Manor, родовой дворец английских Ротшильдов в сельском Бакингемшире, представляет собой укрепленный замок, наполненный позолоченной экстравагантностью в стиле Версальского дворца, который в конце 19 века стал известен как «le goût Rothschild» (или «вкус Ротшильдов»). «).

Внутри становится очевидным весь эклектичный набор предметов, накопленных предками Якоба Ротшильда, некогда не имеющими себе равных в качестве самой богатой семьи в мире, а сегодня обладателей неизвестного состояния.

1/12

Лорд Джейкоб Ротшильд в родовом поместье его семьи Waddesdon Manor в Бакингемшире, Англия, август 2019 года. Предоставлено: Эбби Трейлер-Смит для CNN

Есть письменный стол для Марии-Антуанетты, золотой браслет с королевой Лицо Виктории (подарок самой королевы) и ассортимент из 25000 предметов антиквариата и произведений искусства, в том числе часовой автомат, показывающий вечеринку по охоте на слонов, и нарисованный экран с изображением обезьян, одетых в платья 18-го века.

Еще есть вольер редких азиатских певчих птиц, в том числе видов, названных в честь предков Ротшильдов, которые составляют живую коллекцию на территории поместья.

Такое огромное богатство предлагает «прекрасную возможность», — говорит 83-летний инвестиционный банкир, который теперь отвечает за сбор денег, — одно из постоянных поразительных преуменьшений, которые он дает во время интервью в малиновой курительной Уоддесдона. «Вот я живу в доме с этими великими произведениями искусства. Конечно, в коллекции есть пробелы.И для меня это очень интересно — и очень весело — закрывать эти пробелы ».

Расположенный на территории поместья площадью 4000 акров, Уоддесдон был построен как место отдыха на выходных, чтобы удовлетворить двойную страсть его первоначального владельца: вечеринки на выходных и коллекционирование ценностей. Эти двое были связаны, объяснила Джо Феллс, руководитель отдела коммуникаций в Waddesdon. В конце концов, по ее словам, есть несколько вещей, которые богатые викторианцы любили больше — после некоторых пиршества и выпивки — чем оживленные прогулки, просмотр произведений искусства и написание писем «, чтобы рассказать. Всем, как хорошо они проводили время «.

Спроектированный французским архитектором Габриэлем-Ипполитом Дестайлером для барона Фердинанда де Ротшильда в 1870-х годах, Уоддесдон сам по себе является сборником лучших архитектурных стилей.

Waddeston — это поместье площадью 4000 акров, построенное в 1870-х годах. Предоставлено: Эбби Трейлер-Смит для CNN

Новое здание в стиле неоренессанса сказочного замка 16-го века, было расширено в середине строительства, чтобы добавить крыло для искусства и досуга: «Destailleur высказал идею (Барон Фердинанд), что дом должен включать в себя лучшие черты лучших замков Луары », — говорит Ротшильд об усадьбе, которая с тех пор появлялась в исторических драмах, включая« Аббатство Даунтон »и« Корона ».»

Прогуливаясь между тускло освещенными комнатами дома, Ротшильд говорит, что коллекция была создана, когда он рос: разнообразная коллекция с сильными сторонами французской мебели 18-го века, богато украшенного фарфора с королевской фабрики в Севре и иллюстрированных средневековых рукописи.

На протяжении многих лет большая часть коллекции была передана в дар Британскому музею или Национальному фонду, благотворительной организации, которая была завещана зданию родственником Джейкоба, Джеймсом де Ротшильдом, когда он умер в 1957 году.Но тысячи предметов остаются в личной коллекции семьи.

Стол, который когда-то принадлежал Марии-Антуанетте, печально известной декадентской последней королеве Франции, которая была гильотинирована во время Французской революции, является «одним из величайших сокровищ дома» и «прекрасным примером» того, чего хотели его предки. Ротшильд.

«Мечтой о коллекции Ротшильдов XIX века был бы … письменный стол королевы», — говорит Ротшильд, — «один из величайших французских краснодеревщиков того времени.«

Коллекция Ротшильда включает письменный стол, который когда-то принадлежал Марии-Антуанетте. Предоставлено: Эбби Трейлер-Смит для CNN

. стена или угол в запасе (оживленный стиль, который часто предпочитают особняки 19 века). Но Ротшильд говорит, что он всегда стремится развить уникальный характер коллекции и найти дополнительные работы.

Ротшильд указывает на картину, написанную маслом мальчика, деликатно устраивающего карточный домик.Это одно из его собственных приобретений, картина Жана-Батиста-Симеона Шардена, французского художника 18-го века, известного своими мастерскими натюрмортами и мягко освещенными портретами повседневных сцен. Предку Ротшильда, Анри, когда-то принадлежало 18 работ Шардена, хотя все они были разрушены в результате бомбардировки во время Второй мировой войны.

Картина с изображением мальчика была предложена Ротшильду торговцем предметами искусства, и, очевидно, аналогичные «случайные случайные примеры» часто представляются семье.

«Если вы осмотритесь в этой комнате, вы увидите чрезвычайно интересную серебряную чашу работы голландского художника XVII века Ван Вианена», — говорит Ротшильд во время осмотра дома.«Внезапно мне неожиданно позвонил дилер … и сказал:« Я нашел фотографию сына серебряного художника, держащего чашу. Он был продавцом своего отца. Вы должны ее купить ».

« Итак, мы действительно купил ее «, — сказал он о чаше, которая сейчас стоит рядом с картиной с той же чашей в сокровищнице Уоддесдона.

Над самой чашкой висит картина с мальчиком, держащим серебряную чашу. Фото: Эбби Трейлер-Смит для CNN

Другие объекты попали к Ротшильду через британское правительство благодаря комитету, который запрещает некоторым культурным артефактам покидать страну.Когда на произведения искусства, считающиеся национальными сокровищами, вводятся временные запреты на экспорт, в надежде найти покупателя из Великобритании вмешивается Ротшильд.

обширная коллекция современного искусства усадьбы. Джейкоб Ротшильд добавил картины (в частности, свои портреты) своих друзей Люсьена Фрейда и Дэвида Хокни. Он также заказал люстру из битого фарфора немецкого дизайнера Инго Маурера и две гигантские скульптуры-подсвечники португальской художницы Джоаны Васконселос, построенные из бутылок вина Château Lafite Rothschild.

Вина много. Подвалы Уоддесдона, содержащие еще одну значительную коллекцию: 15 000 бутылок старинных вин из семейных имений, Шато Лафит Ротшильд и Шато Мутон Ротшильд. Это самая большая коллекция вин Ротшильдов в мире, построенная в 1868 году.

Возможно, неудивительно, что вокруг так много коллекций Ротшильдов. Мало того, что это семья с более чем двухвековым головокружительным богатством, ее история начинается с коллекционера: патриарх Майер Амшель Ротшильд, который начал расширение семьи в сфере финансов, был, среди прочего, торговцем монетами, медалями и драгоценностями.

Начав скромно («в гетто во Франкфурте, и они жили в комнате, 18 из них», как характеризует ее Ротшильд), семья сделала больше, чем что-либо другое, для накопления коллекций ценных произведений искусства, публичных и частный, по всему миру.

Среди 25 000 произведений искусства в Уоддесдоне Джейкоб Ротшильд представляет собой нечто вроде коллекционера коллекций, завершающего то, что ему осталось, и накопления бесчисленных новых пополнений.

Он не может даже угадать общую стоимость предметов.Но есть ли среди множества любимый предмет?

«Очевидно, у меня есть определенные произведения искусства, которые мне нравятся в этом месте», — отвечает он. «Но я не думаю, что есть какой-то конкретный объект … (к которому) я возвращаюсь снова и снова и снова.

« Я думаю, что мне нравится роскошь возможности увидеть множество произведений искусства, которые у нас есть здесь, и наслаждается ими всеми и учится у них по-разному ».

Ханна Ротшильд о Нике:« Я увидела женщину, которая знала свое место »| Биографические книги

и безмерно богатая семья Ротшильдов построила самый известный из своих загородных домов в долине Эйлсбери, поэтому одним туманным утром в конце марта я оказываюсь в поместье Уоддесдон, идеальной копии французского замка в викторианском стиле.«Я думаю, этот дом даст вам представление о том, как раньше жила семья», — говорит Ханна Ротшильд, моя хозяйка. «Жалюзи и занавески, задернутые для защиты произведений искусства, панели и шторы, создающие эффект глушения. Это были дома, которые убивали шум, даже шум детей». Переполненный слугами — в Тринг-парке, дальше по дороге, лакеи должны были нести вишневые деревья к столу, чтобы посетители могли собирать плоды прямо с ветки, — и прибегать к рутине, неизменной, как мрамор, в таком доме. было все равно что жить в позолоченной клетке.

Ханна хочет, чтобы я впитал эту атмосферу, безвоздушную и интроспективную, потому что она считает, что это объясняет, по крайней мере частично, необычную жизнь ее двоюродной бабушки, Панноники, также известной как Ника, о которой идет речь в ее потрясающей новой книге The Баронесса . Ника, родившаяся в 1913 году, выросла в Тринг-парке (сейчас Тринг является школой; поместье Уоддесдон, хотя и управляется трастом под председательством отца Ханны, Джейкоба, было передано Национальному фонду в 1957 году). Там она провела свои юные дни в накрахмаленном белом платье, шила и играла на пианино; ее родители не одобряли образование девочек, бегать и прятаться были запрещены, чтобы не испортить ее платье.Жизнь была однообразной и скучной, но, ничего другого не зная, она не думала выступать против нее. В 1934 году она была должным образом представлена ​​в суде, и ее брак в 1935 году с бароном Жюлем де Кенигсвартером, красивым французским дипломатом, был предсказуем, если бы не тот высокий брак, о котором мечтала ее амбициозная мать. Если он контролировал, что ж, она к этому привыкла.

Однако в 1948 году кое-что произошло. По пути в аэропорт после визита в Нью-Йорк Ника остановилась, чтобы навестить друга, джазового пианиста Тедди Уилсона, который сыграл ей запись «Round Midnight» неизвестного тогда джазового пианиста Телониуса Монка.Не поверив своим ушам, она прослушала его 20 раз подряд и была очарована. Опоздав на самолет, она больше не вернулась домой. Бросив мужа и пятерых детей, она переехала в номер в отеле Stanhope и попыталась встретиться с человеком, который установил этот необычный рекорд. Естественно, чтобы выследить неустойчивого Монаха, потребовалось время. Только в 1954 году она наконец увидела его, прилетев в Париж за этой привилегией. Он оправдал ее мечты? О, да. По ее словам, он был «самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела».С этого момента пути назад не было. Следующие 28 лет Ника посвятила свою жизнь Телониусу Монку. В ее глазах он не мог сделать ничего плохого. Он был гением, чистым и простым, и не было ничего, что она не сделала бы — ни денег, ни денег, ни места, куда бы она не пошла, — чтобы облегчить ему жизнь.

Ханна писала о Нике почти столько же времени. Впервые она услышала об этом маловероятном родственнике, когда ей было 11 лет, от своего деда Виктора, еще одного выдающегося Ротшильда (Виктор, как известно, любил кататься на водных лыжах в халате Скиапарелли).«Ты мне как сестра», — сказал он, когда Ханна изо всех сил пыталась освоить 12-тактный блюз. «Вы любите джаз, но не можете научиться играть на нем». Ханна знала других своих великих теток, Либерти и Мириам, но эта Панноника была загадкой. Когда она спросила своего отца о ней, все, что он сказал, было: «Никто никогда не говорит о ней». Когда она спросила Мириам, она ответила: «Она Пегги Гуггенхайм в джазе» и: «Она вульгарна».

Однако в детстве шепот, который слышала Ханна, был дразнящим. Она известна как джазовая баронесса.Чарли Паркер умер в своей квартире. Жила с 306 кошками. Для нее написано 24 песни. Она помчалась с Майлзом Дэвисом по Пятой авеню. Она попала в тюрьму, чтобы ему не пришлось… Итак, когда в 1984 году Ханна впервые поехала в Нью-Йорк, она решила позвонить ей. «Хочешь встретиться?» — нервно сказала она. «Дикая», — сказала ее двоюродная бабушка, которой тогда был 71 год. «Приходи в клуб в центре города после полуночи». Она сообщила Ханне, что узнает это место по своей машине — большому бледно-голубому «Бентли», припаркованному на улице.

Телониус Монк и баронесса Ника де Кенигсвартер садятся в свой Bentley возле кафе Five Spot, Нью-Йорк, 1964. Фотография: Бен Мартин / Time & Life Pictures / Getty Images

Ханне Ротшильд было 22 года, и она «не оправдала ожиданий, настоящий или воображаемый, из моей выдающейся семьи «; Панноника, добившаяся успеха только в ее собственных условиях, казалось, бросила ей своего рода спасательный круг. Само существование Ники подсказывало, что, возможно, можно сбежать от прошлого. «Я посмотрела через стол на эту недавно обнаруженную двоюродную бабушку, — пишет она в своей книге, — и почувствовала внезапный необъяснимый прилив надежды.Посторонний человек, войдя в клуб, просто увидел бы старушку, закуривающую сигарету и слушающую пианиста. Они могли бы задаться вопросом, что делает эта покрытая мехом и жемчужная дама, раскачиваясь под музыку, одобрительно кивая на определенное соло. Я видела женщину, которая выглядела как дома и знала, где она принадлежит. «Тетя дала ей какой-нибудь совет? Только это». Помни, — говорила она. «Есть только одна жизнь».

Ханна вернулась в Лондон, где она наконец нашла работу на BBC («Я всегда хотела работать там, но я могла бы оклеить комнату письмами с отказами», — говорит она).Она и ее тетя встречались снова только дважды; в 1988 году Ника внезапно скончалась после операции искусственного кровообращения. Но к тому времени Ханна подсела. Она хотела знать все о загадочной жизни своей тети, чтобы отделить факты от вымысла. Перед лицом некоторого противодействия со стороны ее семьи, одной из основных черт которой, по ее словам, была «навязчивая секретность», она решила исследовать свою историю. Это было непросто. Женщины-Ротшильды отказывались отвечать на ее телефонные звонки; она также получила два письма с угрозами. Дети Ники, изначально увлеченные идеей книги, отказались сотрудничать.«Я не могу говорить за них, но, возможно, они чувствовали себя защищающими, что это их история, а не моя. Думают ли они, что я нарушаю границы? Я не знаю».

Но в конце концов она добралась до цели. С тех пор Ханна сняла радиодокументальный фильм о своей тете и фильм — и теперь, наконец, она написала свою биографию. Она закончила? «Да», — смеется она. «Я назвал время, обещаю». И думает ли она, что раскрыла тайну Ники и Монка? Были ли они любовниками? Или просто любящие друзья? (У Монка была преданная жена Нелли, с которой он никогда официально не расставался.) «Я не думаю, что это был горячий любовный роман», — говорит она. «Есть тенденция к сексуализации любых отношений, особенно тех, которые пересекают класс и расу. Когда вы смотрите на Нику вместе с ним [на фотографиях и в фильме], она влюблена в него: как она смотрит на него, как она ее укладывает жизнь предстала перед ним, как золотой плащ преданности. Но я не верю, что секс был в основе этого, потому что я не верю, что это длилось бы так долго, если бы это было так. Это были 30 лет испытаний [Монком] до крайности.Хотя это сложно. Я прошел через много самоанализа. Я не хотел изображать ее грустной поклонницей с кучей денег. Она его использует? Он ее использует? И почему Нелли смирилась? Потому что это не обязательно должно быть сексуальным, чтобы Нелли надоело это ». Последние годы Монка, когда его психическое здоровье настолько ухудшилось, что он вообще исчез с джазовой сцены, прошли в кишащем кошками доме в Нью-Джерси. Но на его похоронах — Монк умер в 1982 году от инсульта — Нелли и Ника сидели бок о бок в первом ряду церкви, и скорбящие выразили свое почтение каждому из них, как если бы оба были вдовами.

Ханна Ротшильд выросла не в каком-то огромном дворце, а в Майда-Вейл на западе Лондона, в доме, которым она сейчас владеет (одинокая разведенная, она живет там со своими тремя дочерьми-подростками). Когда же она тогда поняла, что ее семья не совсем такая, как у других? «Не думаю, что когда-либо делал. Твоя семья — это просто твоя семья». Ее двоюродная бабушка Мириам, известный энтомолог, жила в другом огромном загородном доме, Эштон-Уолд, который был настолько зарос плющом, буддлией и жимолостью — чтобы поощрять насекомых — летом почти невозможно было увидеть что-нибудь.«У нее были домашняя сова и домашняя лиса. У моего дедушки Виктора [также выдающегося ученого] была домашняя сова, которая летала и кричала. Так что я понял, что они довольно эксцентричны, но это все, что я знал Однако в одном я был уверен, что они были пугающими. Они были чрезвычайно интеллектуальными и не терпели дураков. Если вы утомляете их, они вам скажут. Они уходят из комнаты во время разговора.

«Это [Ротшильд] — громкое имя. Имеется в виду и банковское дело, и еврейское, и деньги.Но с моей стороны было еще одно преимущество — быть интеллектуальным и академически успешным. Я не чувствовал себя дочерью банкира [ее отец Джейкоб — чрезвычайно успешный бизнесмен, как и ее брат Нэт]. Но я не дожил до этой другой стороны. Конечно, у взросления в этом мире есть огромные преимущества — огромных . Финансовые преимущества, да, но люди запоминают ваше имя, вы получаете доступ к вещам. Я не могу сидеть здесь и говорить: бедный я. Мне невероятно повезло.»

До Второй мировой войны, после которой ее состояние было исчерпано — около 3500 произведений искусства были украдены нацистами, а многие из ее компаний были национализированы — рост семьи казался неудержимым.» Семь поколений назад мы жили в условиях нестабильности. гетто во Франкфурте, в доме шириной 14 футов, — говорит она. — Казалось, что у семьи не было шансов сбежать из этого гетто, пока, по иронии судьбы, французы не обстреляли его [в 1790-х годах], разрушив стены , так что евреи наконец смогли выбраться.»

Именно в этот момент Майер Амшель, патриарх Ротшильдов, отправил своих пятерых сыновей в пять европейских столиц, где вместе они в конечном итоге построили самый большой банк в мире. И из этих пяти это был Натан Майер, Прапрадед Ники, прибывший в Англию в 1798 году без формального образования и не говорящий по-английски, был полон решимости добиться успеха. К концу 19 века британская ветвь семьи имела титул, собрание бесценных вещей. искусство, множество загородных усадеб (на картине, которую мне показывает Ханна, изображено около 40 домов Ротшильдов) и ухо премьер-министра.

Отцом Ники был Чарльз Ротшильд. Как и его брат-зоолог Уолтер, превративший территорию Тринга в необыкновенный парк дикой природы с кенгуру, гигантскими черепахами, эму, реами и казуарами и управлявший экипажем, запряженным зебрами, Чарльз страстно увлекался естествознанием. Он был заядлым энтомологом-любителем и назвал свою младшую дочь Панноникой в ​​честь разновидности моли. Однако это был не тот интерес, которым он мог заниматься. Вместо этого каждый день от него требовалось надевать костюм и идти работать в семейный банк.Это его совершенно не устраивало.

Чарльз также страдал расстройством настроения, которое могло быть шизофренией, а могло и не быть (так же позже и его другая его дочь, Либерти). Иногда он молчал несколько дней. В других случаях он был маниакальным, не мог ни спать, ни замолчать. По мере того, как он становился старше, промежутки между этими эпизодами становились все короче. Наконец, в 1923 году он вошел в ванную, запер дверь и перерезал себе горло ножом.

Ханна считает, что самоубийство Чарльза лежит в основе маловероятной связи Ники с Монахом, который страдал от похожей болезни с такими же изнурительными симптомами.«Смерть ее отца была невероятно насильственной, но впоследствии о ней никогда не упоминалось: самоубийство по-прежнему было незаконным. Когда она встретила Телониуса, должно быть, был огромный резонанс. определенный образ жизни, ходить в офис каждый день, когда он хотел заниматься коллекционированием бабочек. Ее страстные попытки возвеличить жизнь Телониуса, защитить его, сказать, что можно провести день во сне, если это то, что ты хочешь или нужно сделать … Я уверен, что это был ее способ исправить прежнюю несправедливость.Это было своего рода возмещение ущерба. В свою очередь, он дал ей невероятное чувство цели и принадлежности. Если вы думаете о ней как о женщине, которую выселили из близкой семьи, это довольно пугает. Но Телониус и целая группа музыкантов сказали ей: приходи и будь частью этого. Мы будем с вами ». Монк был не единственным, кто написал песню для Pannonica. Так же поступили Арт Блейки, Сонни Кларк, Кенни Дрю и еще как минимум дюжина других.

Но жизнь в Нью-Йорке имела темную сторону тоже. В 1955 году Ника была выселена из ее номера в Стэнхоупе, когда Чарли Паркер, появившись однажды ночью у ее двери, ему некуда было идти, задохнулся и умер там (она утверждала, что слышала раскат грома как жизнь оставил его — звук, который с тех пор перешел в джазовый фольклор).В 1958 году Ника решила отвезти обедневшего Монаха на концерт в Мэриленд. В городке под названием Нью-Касл, штат Делавэр, она остановила машину возле мотеля, чтобы он мог воспользоваться ванной. Пока она ждала, подошла полиция; В этой части Америки вид белой женщины и черного мужчины вместе был достаточно необычным, чтобы привлечь внимание. Последовала ссора. Монаха избили. Полиция обыскала машину. Когда они обнаружили марихуану, Ника точно знала, что делать. Монах был слишком хрупким, чтобы попасть в тюрьму.Она сказала им, что наркотик ее.

Последствия этого момента храбрости были потенциально ужасными. Нике грозило тюремное заключение сроком до 10 лет с последующей немедленной депортацией. Ее жизнь с Монком была бы закончена, но перспектива возвращения в Англию была столь же болезненной. Как отреагирует ее семья? Позволит ли ей муж когда-нибудь снова увидеться с детьми? «Должно быть, это было ужасно», — говорит Ханна. «Я наконец узнал, насколько ужасающе было письмо, которое она написала своей подруге Мэри Лу Уильямс в ночь перед судом в январе 1962 года.Она в Делавэре. Она пишет, что собирается пойти в церковь и зажечь свечу. Она пишет: «Это день, от которого вполне может зависеть мое будущее». Она говорит, что не может поговорить об этом с Телониусом или Нелли, потому что у них есть свои заботы. Она была так совершенно одна. Я очень огорчился за нее. Где все? Я подумал. «В конце концов, однако, произошло чудо: дело было закрыто по формальным причинам, а ее адвокат утверждал, что военнослужащие обыскали ее машину без ее разрешения.

В книге Баронесса Ханна рассказывает эту историю осторожно, уравновешивая повествовательную напряженность с желанием изложить все факты, чтобы читатели могли составить собственное мнение. Как и вся книга, она захватывающая. Так напишет ли она еще одну или вернется к своей первой любви, фильмам? «Я работаю над романом. Это странная вещь. Будучи режиссером-документалистом всю свою сознательную жизнь, я внезапно не уверен, что я один из них». Становится все труднее найти дом для тех фильмов, которые она снимает — детализированных, бусинок, медленного горения.Ее чудесный документальный фильм о Питере Мандельсоне, снятый в преддверии выборов 2010 года (тот, в котором он ел йогурт так, что он выглядел как горностай, пожирающий полевую мышь), не был был сдан в эксплуатацию, и она продала его BBC4 только после того, как он был закончен.

«Было довольно неловко. Он говорил:« Куда идет наш фильм? » И мне пришлось бы сказать ему, что я не знал ». С тех пор она что-то о нем слышала? «Он посмотрел фильм, и он ему понравился, вот и все». Мандельсон — друг ее брата Ната (Мандельсон, как известно, отдыхал в своем доме на Корфу).Но она не может говорить о Нате. «Он действительно, очень ненавидит это. Я люблю своего брата. Он фантастический парень. Но я должен уважать это».

Для посторонних удивительно, что она вообще работает. Многие люди ее происхождения отправились бы в Оксфорд, как и она, и продолжили бы дело, позволив своему траст-фонду облажаться. «Да», — говорит она. «Но правда в том, что работа фантастически интересна. На самом деле это единственное, на что можно положиться, и это так захватывающе — мой отец научил меня этому.Но пока я писал книгу, я думал о трудовой этике, о том, как она сохраняется в нашей семье. В отличие от аристократических британских семей, возможно, мы не забыли, откуда мы ». Что касается денег, она« примирилась с ними … если бы они циркулировали без всякой цели, я бы чувствовал себя совсем иначе, но наследство позволяет нам делать добрые дела в нашем фонде. Я считаю совершенно правильным, что люди, у которых есть больше, должны отдавать это и делать жизнь лучше тем, у кого их нет. Мой отец собирается отдать его.Вообще-то, он уже начал, и он ему подходит ».

Мы спускаемся вниз, чтобы осмотреть дом, где я наслаждаюсь глупым острым ощущением от того, что ступаю за бархатные веревки и прохожу через двери с пометкой« Частный ». Дом очень красивый, но, как она сказала указывает, что это все как единое целое. У Ротшильдов не было мебели, которую можно было бы унаследовать, и этот интерьер был любезно предоставлен парой французских отелей, которые были снесены после реконструкции Парижа Османом. Хотела ли она, чтобы она по-прежнему оставалась в семье? » Боже правый, нет, — театрально содрогаясь, говорит она.«Но написание моей книги помогло мне понять эти дома. Они были способом для семьи закрепиться, показать миру, что они имеют значение. Когда вы действительно думаете об этом, этот дом — всего лишь трехмерная визитная карточка».

Гостиница Ротшильд-Паунд Хаус | Официальный сайт туризма и путешествий Грузии

Место нахождения

201 7-я улица

Колумбус GA 31901

Часы работы

• Понедельник: весь день
• Вторник: весь день
• Среда: весь день
• Четверг: весь день
• Пятница: весь день
• Суббота: весь день
• Воскресенье: весь день

Подробнее

Наслаждайтесь основным домом или одним из четырех коттеджей, всего 18 комнат; все с частными ваннами; полный завтрак из 2 блюд; коктейль-час и подготовка постели ко сну — все включено в стандартную цену.Викторианский архитектурный стиль второй империи, большинство комнат с камином и джакузи. Все дома внесены в Национальный реестр исторических домов. Помещение для встреч и мероприятий до 75 человек. Village включает в себя Vintage 222, очаровательную закусочную для завтрака и обеда, также доступную для особых мероприятий, вечеринок или частных ужинов.

Удобства

	AAA AARP Военная скидка
	Бесплатная парковка Парковка на территории Бесплатный завтрак Консьерж-сервис Бесплатные местные звонки Гольф поблизости Конференц-залы доступны Ресторан поблизости Курение в помещениях разрешено Спа поблизости
	American Express MasterCard Откройте для себя Visa
	Для семейного отдыха Разрешено проживание с домашними животными Карты / Брошюры / Путеводители Свадьба и медовый месяц
	Камины Фен Кофеварка в номере Сейф в номере Утюг / гладильная доска Курительные комнаты
	Бесплатный Wi-Fi Высокоскоростной в общественных местах Высокоскоростной в номере Wi-Fi в общественных местах Wi-Fi в номере

Удобства

Домашняя страница | Denny’s

В Denny’s мы любим кормить тела, умы и души людей.Это обязательство направляет наши инициативы по социальному воздействию в отношении семьи и общества, нашей еды, разнообразия, наших людей и окружающей среды.

Это карусель с вращающимися слайдами. Используйте кнопки «Далее» и «Назад» для навигации или перехода к слайду с точками на слайде.

Приверженность

Разнообразие

Развивая культуру открытости, справедливости и инклюзивности, Denny’s гордится тем, что делает разнообразие своим главным приоритетом, в том числе инвестируя в членов команды и партнеров из разных слоев общества и из неблагополучных семей.

Семья

и Сообщество

Семьи, которые мы кормим, и соседи, которых мы обслуживаем, лежат в основе постоянной приверженности Денни благотворительным программам и местным некоммерческим партнерствам.

Наш

Еда

Мы рады подавать еду, которая, по мнению наших гостей, будет вкусной и полезной для всей планеты. Denny’s практикует безопасные, устойчивые и гуманные источники ингредиентов и их приготовление.

Наш

Люди

Denny’s страстно желает инвестировать в успех и благополучие наших франчайзи и членов команды и предлагает программы и возможности, которые помогают людям учиться, расти и преуспевать в своих областях.

В

Окружающая среда

Защита окружающей среды — главный приоритет Denny’s. Посредством многочисленных природоохранных программ и инвестиций в масштабах всей организации мы стремимся постоянно снижать наше воздействие на окружающую среду на планете.

Аудиокнига недоступна | Audible.com

• Evvie Drake: более чем

• Роман
• К: Линда Холмс
• Рассказал: Джулия Уилан, Линда Холмс
• Продолжительность: 9 часов 6 минут
• Несокращенный

В сонном приморском городке в штате Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом почти через год после гибели ее мужа в автокатастрофе.Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, а Эви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих худших кошмарах, называют «ура»: он больше не может бросать прямо, и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 3 из 5 звезд

• Что-то заставляло меня слушать….

• К Каролина Девушка на 10-12-19

.