homyrouz.ru — Банкетный зал Хоми Роуз

Меганом • Проект: 262 Fifth

Внутренняя движущая идея проекта – воздухоплавание: люди оказываются на смотровых площадках – «полках» как бы расставленных в воздухе — открывающих вид на весь город. Поднимаясь вверх до высоты 1001 фута, мы перемещаемся вертикально в пространстве. Полки-этажи крепятся на монолитный позвоночник, который поддерживает и обеспечивает модули всем необходимым. Cтруктурно этажи держатся за счет одного монолитного ядра и двух стен, которые вытянуты с севера на юг, расположенные параллельно Пятой авеню вдоль длинной оси Манхэттена. 

Ядро жесткости здания вынесено и обособлено, но в то же время используется для обслуживания жилых помещений и размещения всех инженерных и логистических сетей. . Позвоночник отделен от тела — для того, чтобы получить чистый объем квартиры и иметь возможность при желании создавать единые пространства в домах со сквозным видом. Определен оптимальный размер плана без колонн и вертикальных коммуникаций для одной квартиры на этаж. Внутреннее пространство стало чистым, гибким, свободным.

В квартире всегда сохраняется потенциал пустоты. Это убежище, комната над городом.  Пустота с высокими потолками, ограниченная двумя стенами и двумя панорамными окнами. Вид и перспектива из квартиры открывают весь Манхэттен — 180-градусную панораму северной и южной частей острова. 

На крыше оборудована смотровая площадка, которой могут пользоваться все жильцы. 

— — — — 

МЕСТО США, Нью-Йорк, 262 5th Avenue

КЛИЕНТ Five Points Development 

ГОД 2015 — p.t.

СТАТУС в разработке

ПРОГРАММА жильё

TEAM

Ю. Григорян, А. Стаборовский

М. Славнова (менеджер проекта), А. Морозов (ведущий архитектор), Д. Гутырчик, С. Григорян, А. Зиновьев

Ю. Кузнецов, А. Бусленко, Д. Кагдин

ПОДРЯДЧИКИ

ЛОКАЛЬНЫЕ АРХИТЕКТОРЫ SLCE Architects

ИНЖЕНЕРИЯ WSP

ФАСАДНЫЕ СИСТЕМЫ Front, Entek Engineering

КОНСУЛЬТАНТЫ ПО ВЕРТИКАЛЬНОМУ ТРАНСПОРТУ VDA

РЕНДЕР DBOX

meganom.moscow

о личном «Стандарте», визуальной лаборатории и брендинге идей :: Статьи

Разговор вела Алена Шляховая в рамках подготовки курса «Photoshop online: Визуализация против коллажа» совместно с образовательной площадкой «Софт Культура» и проектом «Склад Ума».

Елена Угловская стала партнером «Меганома» в 2014 году, а пришла в бюро сразу после окончания МАРХИ в 2008 году. Работала ведущим архитектором в целом ряде конкурсных проектов, включая проекты по развитию Пушкинского музея и реконструкции ЗИЛа.

Алена Шляховая — архитектор, исследователь, преподаватель МАРШ, куратор проекта «Склад Ума». Преподает культуру архитектурной подачи на нескольких курсах «Софт Культуры». Работала в КБ «Стрелка», бюро WALL и FORM, сейчас — в «Меганоме».

Для чего архитектору нужна графика

Какую ценность изображение имеет в работе «Меганома»? Есть ли в бюро какое-то особое отношение к графике? Насколько осмысленно происходит выбор способа подачи и насколько он важен?

Не думаю, что есть какая-то специальная графика, которую использует архитектор, есть скорее попытка понять, как мы можем репрезентировать мир, который видим вокруг себя, как можем объяснить, что видим, другому человеку. Это такой язык. Он визуальный.

Любая картинка, любое изображение — это сжатая, максимально сконцентрированная информация. Иногда ты не можешь настолько емко описать словами то, что ты можешь передать через графику.

Если разбить вопрос на несколько частей, то ответ таков. Позиция «Меганома» в том, что графика — это всего лишь инструмент, способ передачи информации. Второе — важно не то, какой ты используешь инструмент, а какой смысл ты закладываешь при его использовании. И последнее — при создании любого изображения ты должен понимать, что находишься в определенном контексте непрерывного графического поиска, который длится уже не одно тысячелетие.

Проект дома для мыса Меганом, по которому бюро и получило свое название. 1998 год

Так что позиция «Меганома» в отношении архитектурной графики — это позиция исследователя. Мы стараемся исследовать традиции репрезентации окружающего мира и стараемся задавать самим себе как можно больше вопросов: что это за изображение? о чем оно? Более всего здесь важна рефлексия на тему того, что я этим изображением говорю. Это сравнимо с написанием истории, которая затем превращается в графическое изображение.

Как создать собственный визуальный язык

Зачем «Меганому» внутренний стандарт и «Лаборатория
визуального проектирования»

Мне известно, что в «Меганоме» есть такой документ как «Стандарт», который содержит что-то вроде дизайн-кода для чертежей. Что еще регламентируется этим «Стандартом»?

Стандарт в его сегодняшнем виде был создан около 10 лет назад, и стал своеобразным фильтром, не позволяющим ошибкам пройти дальше, в глубь процесса проектирования. Он не был связан со стилем, с каким-то собственным графическим языком, а знакомил скорее с необходимым минимумом инструментария, который позволял достичь определенной графической цели.

И он посвящен не столько графике, сколько оптимизации процесса. Его придумали, чтобы каждый раз не изобретать с нуля способ оформления чертежей. Но с течением времени мы поняли, что его необходимо развивать — и вот на данный момент у нас запущена такая «Лаборатория Визуального Проектирования», где мы стараемся этот «Меганом-Стандарт» расширить. Мы думаем о некой иерархической системе, которая состояла бы из базового графического ядра (оно будет отражать стиль нашего бюро) и дополнительной графической надстройки (такие «бонусы и трюки»), которая позволит каждому архитектору добавлять в графический язык бюро нечто свое.

Несмотря на наличие «Стандарта», в подачах «Меганома», в отличие от многих других бюро, очень сложно проследить какой-то единый визуальный язык. Вы делаете разные по стилю коллажи и рендеры, схемы и чертежи тоже сильно друг от друга отличаются. Для «Меганома» отсутствие единого визуального языка в графике — осмысленное или случайное решение?

Это случайно. Говоря о графическом языке важно понимать, что большую роль здесь играет личность человека. Когда «Меганом» был еще очень маленьким бюро, его языком был макет, всем известный практикабль-макет (макет 1:1), элементарные чертежи, очень схематичные отточенные рисунки и рендеры. И этот язык такого немного доисторического использования дигитальных возможностей — он стал для нас стилеобразующим. Понять, что нечто сделано «Меганомом» можно было, если ты видишь что-то и не можешь точно определить, в каком году это было сделано: 200 лет назад или вчера. Мы старались применять разные материалы, разные технологии, смешивать все это между собой, не делать временных различий в графике. В какой-то момент мы сами поняли, что стали заложниками собственного языка.

Практикабль-макет: Villa Rose и «Бетонная квартира»

Когда к нам стали приходить новые люди, бюро начало расширяться, то показалось интересным отменить все правила и посмотреть, какие еще есть возможности и уже из них отбирать интересующие нас техники.

Не возникает путаница? С одной стороны, то, чем сейчас занимается «Лаборатория», призвано полностью освободить головы сотрудников от того, как подавать проекты, а с другой — присутствует идея с изобретением какого-то нового языка. Очень велика вероятность уйти с головой именно в эту сторону.

Такая опасность есть. Наша идея заключается в том, что когда у тебя будет четко отлажен процесс производства проекта, в его графической составляющей, это позволит бюро освободить себя от ненужного поиска. А вот экспериментальная часть «Лаборатории» — это такая активная машина, позволяющая подключать к работе какие-то новые тестовые режимы и смотреть на реакцию заказчиков, коллег, сотрудников бюро. Ты все время пытаешься как бы этот новый зарождающийся язык (он может быть, кстати, наполнен абсолютно безумными идеями) тестировать на реальности: насколько это эффективно и какие взаимодействия он может порождать.

Какую графику можно назвать хорошей

Иногда я говорю студентам, что все графические продукты к проекту, которые они производят, как раз и есть все, в чем воплощаются их идеи. В таком случае, как же можно воспринимать ее как инструмент? По факту это единственный документ, который способен полностью передать то, что ты придумал, потому что то, что ты построишь (если вообще построишь) с гораздо меньшей силой и прямотой будет передавать заложенные смыслы.

Говоря слово «инструмент», я не вкладываю в него какое-то преуменьшающее значение. Я имею в виду, что это просто способ передачи человеку информации, но это не лишает графику возможности воздействовать на наблюдателя.

То есть графика — это именно способ коммуникации?

Это форма языка. Форма передачи сигнала от одного человека к другому. Это также может быть и текст. Это не важно. И текст, и графика могут быть хорошими, могут быть плохими. Опять-таки интересный вопрос, что такое хорошая графика, а что такое плохая.

Ризосфера. Новое основание. Проект развития ГМИИ им. Пушкина. 2014 год

Говоря «хороший» и «плохой», мы имеем в виду «уместный», «понятный», «выполняющий свою функцию коммуникации»? Или нет?

Для меня графика является хорошей, когда она очень точно передает смысл. Так же и текст. Текст хорош, когда он очень точно передает мысли одного человека другому без потери информации в процессе чтения. Поэтому возникает интересный вопрос про то, что графика бывает избыточной. Интересно, какие формы графики использует архитектор, какие форматы он выбрал для того, чтобы передавать информацию, которую он должен передавать? Насколько это успешные форматы? В Лаборатории мы часто обсуждаем, что графика архитектора становится избыточной, что она не справляется с функцией точной передачи информации другому.

Сейчас, исходя из своего опыта преподавания на площадке, кажется, что студенты очень сильно зацикливаются на графике. Видимо, из-за этой свободы или из-за большого количества визуальной информации вокруг, они думают про картинки больше, чем про сам проект. Это не кажется странным и неправильным?

Думаю, это общая тенденция. Нам сейчас проще читать не текст и не пространства, а диаграммы и картинки. Об этом можно говорить, я думаю, это интересная история для обсуждения в профессиональном сообществе. Архитектор все чаще использует картинку, «обещание прекрасного будущего», как инструмент проектирования. И понятно, как это появилось.

Ведь в процессе презентации, например, конкурса или объяснения чего-либо заказчику, многие из инструментов, которые традиционно использует архитектор, оказываются просто непонятны адресату. И единственное, что объединяет твое чувство пространства, твою идею с заказчиком или комиссией конкурса — это картинки. Вся информация, все слова, все тексты, все чертежи воплощаются в каком-то образе, который должен возыметь терапевтический, успокаивающий эффект — обещание прекрасного. Но я согласна, что графикой можно еще и «запутать следы».

Что поможет точно передать свою идею

Вы стараетесь быть понятными непрофессиональному зрителю, много внимания уделяете презентации: графике, буклетам, словам и самому процессу презентации непосредственно.

Это свойственно не всем бюро, кто-то предпочитает оставаться закрытым и позиционировать себя скорее как художника, оставляя за собой право объяснять некоторые решения лишь собственным вкусом. Почему архитектору сегодня важно быть понятным? Как вы к этому пришли?

Презентация для нас интересна тем, что это своеобразная форма построения диалога между конечным потребителем архитектуры и самим архитектором. На наш взгляд (возьму на себя ответственность сказать за весь «Меганом»), чем более ты понятен не-архитектору, тем точнее ты чувствуешь жизнь и реальность вокруг себя. История про архитектуру, замкнутую внутри цеха — достаточно милый эскапизм. Потому что архитектура, безусловно, делается не для архитектора и нет никакого общества, которому нужен специальный язык. Все эти истории про то, что специальная архитектурная графика плохо воспринимается другими — это слабость со стороны архитекторов. Архитектура не должна быть никаким сакральным знанием — это банальные выводы. Архитектурный проект — это то, с чем человек будет иметь дело всю жизнь. Своими бетонными конструкциями ты вторгаешься в чью-то реальность. Мне кажется, очень важным научиться говорить простым языком, чтобы люди были вовлечены в процесс, чтобы процесс производства города стал обсуждаемым.

«Зеленая река»: групповой дипломный проект студентов МАРХИ. 2008 год

А как самому архитектору понять, что он говорит на понятном языке и что вообще такое «понятный» язык?

Общение.

Общение с людьми вне цеха?

Очень важно уметь объяснить свою идею кому угодно. Жизнь интереснее, чем архитектурный проект, а если говорить о том, что есть какие-то идеальные формы, которые мы достаем с общей полки идей и затем представляем бумажную архитектуру в своем абсолюте, которая не может быть реализована. Хотя тут я не уверена, думаю любой проект может быть реализован с той или иной степенью успешностью.

Мы знаем, что реальность достаточно гибка, она терпит любую форму вторжения, и любой из бумажных проектов мог бы быть реализован. Дальше интересно, как реальность и жизнь его трансформируют. Не факт, что проекты, которые построены, что-то теряют. По-моему, они получают новый вызов, становятся интереснее.

Что необходимо делать, чтобы сформировать понятный вне цеха язык? Когда живешь как архитектор, только внутри него, возможность трезво оценивать, где ты остаешься понятен, а где нет, ослабевает. Как это побороть?

Я не хочу сказать, что профессиональный язык — это непонятный язык. Профессиональный язык — это темы, которые мы обсуждаем между собой. Насколько они релевантны, интересны, так скажем, внешнему наблюдателю? Насколько те темы, которые мы поднимаем в архитектурном сообществе и считаем важными для себя, находят отклик и понимание у других?

Мы говорим о том, что есть какой-то сложный профессиональный язык, а есть какой-то адаптированный, для внешнего потребителя — это тоже звучит достаточно самоуверенно. Внешний потребитель — это не просто человек, который стоит и ждет, когда ему что-то объяснят, это люди различных дисциплин и специальностей, которые могут в процессе обсуждения задавать достаточно серьезные и интересные вопросы.

Мы много говорили про понятный язык и про трансляцию вовне. Как вы определяете для себя грань, когда понятность переходит в банальность? Как быстро и мощно донести свои идеи до зрителя, не потеряв глубины? Как через графику и минимальные подписи можно объяснять, что ты сделал? Потому что, как мы говорили, никто ведь не читает текстов, люди в большинстве случаев смотрят только на картинки.

Самый главный и правильный прием — это четко сформулировать вопрос самому себе и понять, что ты хочешь сказать. Потому что графика не может сделать высказывание банальным или небанальным, привнести дополнительный смысл. Графический язык нам лишь помогает.

Но можно привести пример с BIG. Бьярке Ингельс создал язык маленьких простых схем. Они всем понятны и влюбляют непрофессионалов в проект, но многие архитекторы считают это какой-то, условно, недостойной деятельностью. Или, например, супер-солнечные рендеры с избыточными спецэффектами. Ведь если человек не визуал, а таких всё-таки очень много — для него это может быть подходящим способом коммуникации. Но к сожалению, все это нередко оборачивается чрезмерным упрощением.

Это сложный вопрос. Мы опять возвращаемся к тому, что есть роль личности в производстве любого продукта и тем более графического. Все зависит от того, какой человек художник. Мы не будем говорить плохой или хороший, просто насколько визуальный инструмент для него естественен. У архитектора сложная позиция: ему нужно производить эти графические образы, и большинство из них просто этого делать не умеют. И, я думаю, это одна из причин появления сторонних фирм, которые обязуются сделать для вашего проекта прекрасные картинки прекрасного будущего.

Есть лидер проекта, есть некий философ, который производит идею, и дальше к нему подключаются такие фирмы-сателлиты: одна должна произвести картинки по этой идее, другая — делает чертежи, третья — макеты и так далее. Это, в принципе, такая расширенная модель архитектурного бюро. Но производство образов стало сегодня уже отдельной профессией. Мы знаем достаточно известные фирмы типа Luxigon и Mir, которые работают на стыке кинематографии, статичного и динамичного рендера. Эти люди унифицировали язык изображения для всех архитектурных бюро. Но при этом все же можно безошибочно отличить проекты Herzog & De Meuron от OMA и Чипперфильда. Таким образом, графика может оставаться как бы поясняющей.

В «Меганоме» мы иногда специально стараемся оставить ее поясняющей, чтобы она не льстила проекту. Безусловно, графика не должна каким-то образом его искажать и выявлять недостатки, но также она не должна быть инструментом самообмана.

«Инвентаризация»: преддипломное исследование в МАРХИ. 2011 год

У нас есть такой интересный опыт, когда сидишь в приемной комиссии и человеку приходится рассказать что-то о проекте, часто видишь сзади абсолютно прекрасную (или ужасную) подачу и понимаешь, что всё, что он говорит, никоим образом не совпадает с тем, что показано в графике. Тут ты понимаешь, что человек воспринимает графику и рассуждения о проекте как две различные дисциплины. И этот вопрос достаточно интересен: что является его конечным продуктом? Размышления или графика?

Но бывает так называемая безопасная зона графики. Это как графический этикет. С его помощью архитекторы, как и графические дизайнеры, узнают чужого. Очень часто, правда, графикой можно сбить с толку: как понять, расположен ли ты к проекту потому что тебе льстит его графика, или нет? Если тебе нравится графический язык, начинаешь менее остро воспринимать смыслы.

Брендинг проекта

или как выразить идею в одном изображении и фразе

Для некоторых последних проектов «Меганома» разрабатывается брендинг и собственная айдентика. Насколько важным вы считаете превращать архитектурные проекты в бренды?

Бренд — это же идея. Бренд маркирует собой какую-то определенную идею, которая должна появиться в общественном сознании.

Скажем так, как выглядит для меня брендирование? Есть какой-то продукт и его надо продать. Чтобы его продать, надо объяснить его на очень понятном языке.

Могу сказать, что в мои студенческие годы была такая практика, что каждый проект должен был иметь свое лого, свой бренд. Если ты можешь объяснить свой проект одним жестом, максимально сконцентрировать всю информацию в одной диаграмме, чтобы буквально за минуту объяснить его суть, значит, ты смог его забрендировать. То есть брендинг для нас был способом сконцентрировать все размышления о проекте в максимально сжатой форме.

Да, и вот сразу возникают мысли о том, что если говорить про архитектурную графику и ее цель, то это все в общем-то про создание бренда своего проекта, своего «продукта».

Да, брендирование идеи. Графика — это проектный инструмент, способ размышления и производства целостного тела проекта. Проект вместе со всеми изображениями, текстами, макетами и презентациями — это всегда единая система повествования, единая сущность.

archspeech.com

Меганом • Проект: Ризосфера. Новое основание

Ризосфера. Новое основание

Пушкинский музей, 2014 — н.в.

Ризосфера объединяет все принадлежащие музею участки и сооружения в единое городское пространство. Это своего рода ландшафтная платформа —пленка, скрепляющая корни строений, плодородный слой городской культуры и искусства. Охватывая разрозненные фрагменты комплекса и соблюдая многочисленные требования законодательства по охране памятников, ризосфера втягивает в себя и преобразует все микросферы, не являющиеся предметом охраны — зоны благоустройства, места для экспонирования паблик-арта, временные объекты или те, которые считаются таковыми, а потому фактически ускользают от действия законодательства. 

Ризосфера — не только проект оформления или артефакт. Это базовый протокол — новый закон, который, будучи однажды «вшитым» в территорию Музея, должен последовательно уточняться и развиваться с учетом изменяющихся требований времени и культуры, климата и города. Объединяя и сплавляя воедино многочисленные слои ландшафта — старые и новые, действительно существующие и воображаемые — ризосфера призвана создать на территории Музейного Городка среду принципиально нового качества. 

Основная задача проекта — реставрация и бережное сохранение Главного здания. Задний, традиционно игнорируемый фасад ГМИИ в соответствии с проекной концепцией открывается городу: вокруг него возникает новая пешеходная площадь, с которой через большую арку организуется вход в музей для экскурсионных групп. В одном из двух заново перекрытых дворов Главного здания должна быть установлена большая круглая лестница, по которой группы будут спускаться на подземный уровень — в обширное универсальное пространство, средоточие всего музейного комплекса. Это масштабное подземное сооружение решено как монументальный гипостильный зал, напоминающий знаменитую константинопольскую Цистерну Базилику. Оно сможет функционировать и как городская крытая площадь, и как выставочная пространство — два световых колодца внутри перекрытых дворов Главного здания будут обеспечивать доступ дневного света на глубину в восемь метров от уровня земли. 

Новой, дополнительной частью музейного комплекса становится здание хранилища, разделеное на два корпуса. Один из них — технический центр, в котором находятся помещения для реставрации и хранения; второй — корпус новых выставочных залов. Фасады хранилища анонимны и монотонны. Они остаются частью Ризосферы, органически вырастая из нее. Здание хранилища соединяется с Главным Зданием подземной галереей, в которой будет действовать экспозиция в формате открытого хранения. 

Улица Волхонка становится частью ландшафта Ризосферы и парадным фасадом Музейного Городка, обращенным к реке. 

— — — — 

МЕСТО  Россия, Москва, ул. Волхонка

КЛИЕНТ ГМИИ им. Пушкина

ГОД 2014 — н.в.

СТАТУС в процессе строительства

ПРОГРАММА музей, ландшафт, общественное пространство

КОМАНДА ПРОЕКТА 

КОНКУРС

Ю. Григорян

Е. Угловская

Д. Апалькова, М. Федорова, Ю. Кузнецов

КОНСТРУКТОР, ИНЖЕНЕРИЯ OVE ARUP

ТРАНСПОРТ MIC (mobilty in chain)

ПРОЕКТ

Ю. Григорян, Е. Угловская

А. Фролова, Д. Камышева, С. Кириченко, И. Скачков, А. Будаева, Ю. Кузнецов, Н. Барабанов, А. Хрекина, Ю. Гунина, Д. Апалькова

поделиться на фейсбуке

meganom.moscow

Проекты года в Москве: Меганом

Мы продолжаем серию «Проекты года», где знакомим с финалистами Архитектурной премии Москвы. «Меганом» не нуждается в дополнительном представлении, бюро второй год подряд выходит в финал Премии с проектом жилого комплекса.

Напомним, что Премия города Москвы в области архитектуры и градостроительства учреждена в 2017 году при поддержке мэра Москвы Сергея Собянина, а до этого Москомархитектура в течение пяти лет отмечала лучшие проекты в рамках «Премии Архсовета Москвы». С полным списком финалистов 2019 можно познакомиться на официальном сайте мероприятия.

Многофункциональный жилой комплекс с подземной автостоянкой

ЦАО, Пресненский, Звенигородское шоссе, вл. 11
Архитектор: ООО «МЕГАНОМ»
Заказчик: АО «ХЛЕБОЗАВОД № 16»
Номинация: «Лучшее архитектурно-градостроительное решение объекта жилого назначения»

Автор проекта: Юрий Григорян
Руководитель проекта: Александра Коптелова
Архитекторы: Маргарита Щербакова, Влад Капустин, Станислав Кириченко, Татьяна Лагоцка

Юрий Григорян

Одной из идей при разработке проекта было создание жилых башен с максимальным количеством видовых точек — панорамными окнами, выходящими как минимум на две стороны дома в каждой квартире, и просторными террасами на верхних этажах. Этим и обусловлены своеобразные «пиксельные» формы башен, с различной планировочной конфигурацией на этажах и консольными фрагментами. Фасады башен выполнены из скульптурных фибробетонных панелей, размещенных горизонтально и вертикально, за счёт чего фактурный рисунок фасада работает с солнцем в зависимости от погодных условий и угла падения лучей, а тени, отбрасываемые объёмным рисунком панелей, сказываются на общем восприятии фасада. Северный же фасад, выходящий на Звенигородское шоссе, совершенно плоский и выполнен из гладких, глянцевых панелей для максимального отражения света.

Архитектурная премия — хороший пример того, как можно отслеживать развитие качества архитектуры в Москве, а также мотивировать не только молодых архитекторов и различные архитектурные бюро, но и девелоперов, и застройщиков на производство более качественного продукта и дополнительное внимание к деталям.

Жилые башни комплекса размещаются на едином Г-образном стилобате с зелёной кровлей. Первый уровень стилобата понижен со стороны шоссе за счёт перепада рельефа для того, чтобы создать обособленное публичное пространство, отгороженное от шума. Эта общественная площадь как будто насквозь проникает в само здание через сплошное остекление ресторана с просторным двухсветным пространством. Стилобат по периметру имеет консольные навесы для более уютного восприятия и человеческого масштаба. Внутренняя же часть комплекса, за счёт Г-образной конфигурации участка, создаёт закрытый тихий внутренний двор без машин, с детской площадкой и зелёными зонами. Таким образом общая логистика комплекса делится на публичную, общественную зону вдоль шоссе и приватную, тихую, дворовую зону для жителей.

archspeech.com

Интерьер загородного дома: проект бюро «Меганом» и студии HBA

19 февраля 2015

• Чесова Полина

Дом в Подмосковье — совместный проект архитектурного бюро «Меганом» и международной дизайн-студии HBA/Hirsch Bedner Associates — так тесно связан с природой, что порой забываешь, где ты находишься, внутри или снаружи

Дом площадью 2000 кв. м вписан в природный ландшафт. Почти все комнаты с окнами от пола до потолка имеют выход в сад либо на обустроенные на кровле открытые террасы. Вытянутую в плане пристройку занимает зона спа, которая включает в себя бассейн, сауну, хаммам и тренажерную комнату.

Фото: 

ДЖОРДЖО ПОССЕНТИ (GIORGIO POSSENTI)

Автор архитектурного проекта этого дома — знаменитое московское бюро «Проект Меганом» — в представлении не нуждается. Международная студия HBA/Hirsch Bedner Associates, отвечавшая за интерьер, более известна в Европе, чем в России.

Многие детали имитируют природные элементы. В гостиной, например, идет стеклянный «дождь»

Заказчик выбрал ее после того, как остановился в одном из оформленных HBA отелей. «Мы встретились в нашем лондонском офисе и сразу нашли общий язык, — вспоминает дизайнер Галина Гинзбург-Мали. — Нам несказанно повезло с заказчиком. Он очень хорошо эрудирован и четко представлял, чего хочет».

Гостиная. Диваны, Flexform. Журнальный стол, Hudson Furniture. Ковер выткан на заказ в английской компании Top Floor. Торшеры, Penta.

Фото: 

ДЖОРДЖО ПОССЕНТИ (GIORGIO POSSENTI)

Галина — выпускница авторитетной нью-йоркской школы Parsons School of Design, занимается дизайном интерьеров 12 лет, но этот дом в Подмосковье считает особенным. «К моменту моего приезда здание было на стадии «коробки» и выглядело абсолютно прозрачным, — говорит она. — Я вошла в дом и увидела… лес. Комнаты с огромными окнами настолько сильно взаимодействовали с окружающей природой, что порой я забывала, где нахожусь — внутри или снаружи. Все буквально дышало сосновым бором. Это одновременно шокировало и вдохновляло».

Лестница отделена от гостиной стеклянной инсталляцией «Дождь», изготовленной компанией Lasvit, Чехия, по эскизам Галины Гинзбург-Мали. Стены отделаны бронзовыми панелями, Based Upon.

Фото: 

ДЖОРДЖО ПОССЕНТИ (GIORGIO POSSENTI)

Бассейн — любимое помещение хозяина дома и авторов проекта. Уровень воды совпадает с уровнем пола, в который встроена система переливов. В сочетании с панорамными окнами от пола до потолка такое решение создает иллюзию плавания в естественном водоеме.

Фото: 

ДЖОРДЖО ПОССЕНТИ (GIORGIO POSSENTI)

Так родилась идея создать интерьер, полностью интегрированный в природу. Совместно с архитекторами Юрием Григоряном и Павлом Иванчиковым («Проект Меганом») дизайнер выбрала спокойную палитру коричневых, бронзовых, оливковых оттенков.

Заказчик не любит ничего, что выглядит слишком новым или блестящим»

«Мы использовали только натуральные материалы: мрамор, металл, дерево, стекло, — продолжает Галина. — Владелец не любит ничего, что выглядит слишком новым и блестящим, поэтому здесь много грубых фактур с эффектом искусственного состаривания». Широкие половые доски из тонированного дуба, к примеру, имеют неровности, напоминающие древесную кору, а в облицовке каминов использована состаренная медь, бронза и оружейная сталь.

Столовая расположена между гостиной и кухней. Стол, Promemoria. Стулья, Mobilidea. Люстра, Terzani. Деревянные полы, LV Wood.

Фото: 

ДЖОРДЖО ПОССЕНТИ (GIORGIO POSSENTI)

Дом площадью 2000 квадратных метров состоит из двух жилых этажей, цоколя, отведенного под картинную галерею, и пристройки, где расположена зона cпа. Жилое пространство функционально делится на две части: приватную и гостевую. Они сходятся у лестницы, ставшей центральным ядром композиции. От гостиной ее отделяет ниспадающий с потолка «поток» стеклянных цилиндров. Эта эффектная инсталляция «Дождь» создана по эскизам Галины Гинзбург-Мали в Чехии.

Стены лестничного проема на всех уровнях облицованы бронзовыми панелями. Их, как и многие другие элементы отделки, делали на заказ. Готовую мебель, освещение и аксессуары выбирали в тесном сотрудничестве с московскими галереями Altagamma и Bosco.

Из кабинета и спальни, расположенных на втором этаже, можно выйти на крышу, превращенную в гостиную под открытым небом.

Фото: 

ДЖОРДЖО ПОССЕНТИ (GIORGIO POSSENTI)

Ванная комната хозяев. Здесь, как и в других помещениях, — окно в пол. Вид на лес отражается в поверхностях из полированного мрамора Michaelangelo, «КАМ». Столярные изделия, «Александр Нэй». Бра, Contardi. Кушетка, Hudson Furniture. Стены душевой выложены мозаикой, Sicis. Душевая система, Gessi.

Фото: 

ДЖОРДЖО ПОССЕНТИ (GIORGIO POSSENTI)

«Мы не разбивали проект на стадии, и все отделочные материалы, архитектурные детали, мебель, светильники разрабатывали одновременно. Только так можно достичь полноты образа и добиться того, чтобы ни одна деталь не выглядела как afterthought («придуманная позже»), — делится профессиональными секретами Галина. — Хороший жилой интерьер — это всегда очень личная история, каждая деталь которой отражает индивидуальность владельца. Я очень рада, что здесь таких элементов много.

Хороший жилой интерьер — это всегда очень личная история, отражающая характер хозяев»

Это и ручка на входной двери, которую специально для этого проекта создал хороший знакомый хозяина. И камин в спальне, чей металлический портал украшает тиснение в виде отпечатков листьев, сорванных с деревьев около дома». Работы по оформлению интерьера велись два года. Дом наполнился деталями, мебелью и текстилем, но сохранил свою прозрачность, так поразившую Галину в начале проекта.

Ванная комната хозяев

Фото: 

ДЖОРДЖО ПОССЕНТИ (GIORGIO POSSENTI)

Наиболее ярко это отражено в бассейне, который все участники проекта называют самым любимым помещением в доме. «За вами закрывается бесшумная раздвижная дверь — и вы попадаете в мир полного уединения и гармонии с природой, — завершает свой рассказ дизайнер. — Стены и полы имеют грубую или шероховатую фактуру, единственная гладкая поверхность — зеркало воды, в котором отражается лес. Эта удивительная картина — лучшая иллюстрация самой идеи жизни на природе». www.hba.com

Спальня хозяев. Кровать, Meridiani. Настольные лампы, Porta Romana.

Фото: 

ДЖОРДЖО ПОССЕНТИ (GIORGIO POSSENTI)

Elle Decoration

Хёрст Шкулёв Паблишинг

Москва, ул. Шаболовка, дом 31б, 6-й подъезд (вход с Конного переулка)

www.elledecoration.ru

Чем сейчас занимаются лучшие архитектурные бюро Москвы — The Village

Развитие территории ГМИИ имени Пушкина

Пушкинский музей давно запланировал расширение. Изначально реконструкцией музея и территории вокруг него должно было заниматься бюро британца Нормана Фостера, но в итоге тот отказался от проекта в 2013 году. Инициативу перехватил «Меганом», продолживший работу над концепцией музейного городка, который должен объединить сразу несколько зданий на обширной территории между Волхонкой и Знаменкой.

Для Пушкинского музея «Меганом» разработал концепцию ризосферы, позаимствовав это название из биологического дискурса. Ризосфера — богатый микроорганизмами и бактериями участок почвы, прилегающий непосредственно к корням растений. «Подземный» аспект здесь неслучаен, ведь Пушкинский музей планирует расширяться не только вширь, но и вглубь: подземные помещения станут важной частью музейного городка, и это отразится и на посетителях.

Согласно проекту «Меганома», под историческим зданием ГМИИ появится подземный уровень, облик которого определят гипостильные колонны — намёк на хорошую коллекцию искусства древних цивилизаций, которой обладает музей, и одновременно на храмовость музейного пространства. Именно из этой зоны зрители смогут переходить в интересующий их корпус: у Пушкинского станет ещё больше выставочных пространств. Так, в здание усадьбы Голицыных, которое раньше занимал Институт философии РАН, переедет коллекция импрессионистов.

Ещё планируется открыть задний фасад главного здания Пушкинского и таким образом создать новый центр притяжения для зрителей, которые сейчас распределяются вдоль Волхонки — сюда выходят фасады трёх самых популярных выставочных пространств музея. А историческая Кремлёвская АЗС, за судьбу которой беспокоились те, кого волнует сохранение исторического облика города, станет летним павильоном с кассами и стойкой информации.

www.the-village.ru

Проект Меганом — это… Что такое Проект Меганом?

Проект Меганом

Архитектурное бюро «Проект Мегано́м»

Основано в 1999 году.

Концепция

Работы бюро «МЕГАНОМ» располагаются в широком диапазоне от жилых домов до крупных общественных зданий, реконструкции и градостроительных концепций.

Творческое кредо группы заключается в продолжении новой формой существующего пейзажа: урбанистического либо естественного, создание гармоничного взаимодействия проекта с культурным ландшафтом.

Избранные проекты и постройки

• Дом Меганом (1998, мыс Меганом, полуостров Крым, Украина)
• Павильон в Снегирях (поселок Снегири, Московская область, Россия, реализован в 1999 г.) (1)
• Жилой дом в Соснах (поселок Сосны, Николина гора, Московская область, Россия, реализован в 2001 г.) (2)
• Жилой дом на Николиной горе (Николина гора, Московская область, Россия, реализован в 2001 г.)
• Жилой дом в Горках-2 (поселок Горки-2, Московская область, Россия, реализован в 2004 г.)
• Бетонная квартира (Новый арбат, Москва, Россия, реализован в 2000 г.)
• Культурный центр «Типография» (Б. Путинковский переулок, Москва, Россия, реализован в 2000 г.)
• Х-парк (поселок Горки-2, Московская область, Россия, реализован в 2004 г.) (3)
• Вилла Роза (поселок Х-парк, Московская область, Россия, реализован в 2004 г.) (4)
• Жилой дом в Молочном переулке (Молочный переулок, д.1, Москва, Россия, реализован в 2003 г.) (5)
• Вилла Остоженка (Молочный переулок, д.1а, Москва, Россия, реализован в 2004 г.) (6)
• Рабочее пространство для Workshop Russia (русский павильон на Венецианской биеннале, Венеция, Италия, реализован в 2004 г.)
• Жилой дом в Коробейниковом переулке (Коробейников переулок, д.6, 15, 17, Москва, Россия, реализован в 2005 г.) (7)
• Luxury Village (деревня Барвиха, Московская область, Россия, реализован в 2006 г.) (8)
• Театр Mercury (2003-2006, Luxury Village, деревня Барвиха, Московская область, Россия)
• Московский Дом Театра на Таганке (2003-2006, улица Земляной вал, Москва, Россия) (9)
• Бутиковский центр (2003, Бутиковский переулок, Москва, Россия)
• Торгово-административный комплекс (2003, Цветной бульвар, д.15, Москва, Россия)
• Гостиница «Виктория» и жилой комплекс «Золотой пляж» (2006, Ялта, полуостров Крым, Украина) (10)
• Жилой дом Sezam (2006 , Тель-Авив, Израиль)

Выставки, награды, конкурсы

• «Время перемен». RIBA. Лондон. 2002. Групповая выставка
• «Любимая вещь». «Арх-Москва». 2002. Групповая выставка.
• «Выставка одного объекта из коллекции современной архитектуры». Государственный музей архитектуры имени Щусева. Москва. 2001 г. Персональная выставка.
• Международная выставка архитектуры и дизайна «Арх-Москва», Москва, 1999 — дипломант, 2000 — дипломант, 2002 – дипломант, 2004 – дипломант.
• Выставка «Счастье. Город. Пространство в Европе. 1945-2000 годы.» Берлин, 2002г
• Выставка «V NICE» в Венеции, 2002 год.
• Выставка «The Flood» в Роттердаме, 2005 г.
• Международная выставка архитектуры и дизайна «Арх-Москва», Москва, 2006 год, «Архитекторы года»
• Московсковское биеннале архитектуры, 2008 год, выставка Персимфанс

Основные публикации

Ведущие архитекторы

Основные партнёры: Юрий Григорян — руководитель мастерской, Павел Иванчиков, Илья Кулешов, Александра Павлова.

Сотрудники бюро: Бункина Наталья, Бычковская Светлана, Власенко Ольга, Гунина Юлия, Дятчина Дарья, Емельянова Дарья, Карташева Елена, Кузнецов Юрий, Лагоцка Татьяна, Лапина Татьяна, Лысихин Павел, Мамлеева Марианна, Маркус Борис, Мастарлеж Наталья, Мацегорин Костантин, Невзгодина Виктория, Николова Ирэна, Орданович Евгений, Петрова Елена, Рамазанов Аскар, Расторгуев Семён, Садовсков Егор, Саксон Мария, Скачков Игорь, Соколова Олеся, Татунашвили Наталия, Титинкова Екатерина, Фатхулина Лилия, Хрекина Елена, Чаругина Елена, Шабаев Тимур, Шевченко Влад

Ссылки

dic.academic.ru