История и основные принципы (очень кратко)
Обложка книги, выпущенной издательством Taschen к юбтлею BauhausВ этом году отмечается столетний юбилей Высшей школы строительства и художественного конструирования Баухаус. Архитектор Вальтер Гропиус основал Баухаус (буквально — «дом строительства») в Веймаре (Германия) в апреле 1919 года. Несмотря на то, что школа функционировала всего 14 лет, она стала самым влиятельным учебным заведением в области архитектуры, искусства и дизайна 20 века.
Вальтер Гропиус
Школа дала название не только архитектурно-художественному объединению, возникшему в её пенатах, но и целому архитектурному направлению, во многом определившему развитие архитектуры в 20 веке.
За 14 лет своего существования школе пришлось дважды переезжать, сначала в Дессау, а затем в Берлин. За эти годы сменилось три директора – на смену Вальтеру Гропиусу (Walter Adolph Georg Gropius) пришел швейцарский архитектор 
Несмотря на короткий период существования школы, её вклад в развитие графического дизайна, промышленного и архитектурного проектирования 20 века трудно переоценить. За годы деятельности Баухауса многие выдающиеся художники и архитекторы, привлеченные к преподаванию, смогли донести до учащихся самые передовые взгляды на искусство и архитектуру.
В разное время здесь преподавали: главный идейный вдохновитель школы архитектор Вальтер Гропиус, швейцарский художник и исследователь теории цвета Иоханнес Иттен, один из главных художников европейского авангарда Пауль Клее, венгерский архитектор и дизайнер Марсель Бройер
, ярчайший представитель русского авангарда Василий Кандинский, немецкий архитектор-модернист и третий директор школы Людвиг Мис ван дер Роэ. Школа воспитала целую плеяду талантливых художников, дизайнеров и архитекторов, появилось поколение знаменитых выпускников в различных дисциплинах, в том числе типограф Герберт Байер, художник по текстилю Анни Альберс и скульптор Марианна Брандт.
Цветовой круг Иттена
После закрытия школы многие её ученики и преподаватели, спасаясь от преследования, эмигрировали в Америку, Палестину и страны Европы, распространяя и развивая принципы Баухауса и закладывая основы так называемого «интернационального» стиля в архитектуре. Вальтер Гропиус и Мис ван дер Роэ стали одними из самых важных и влиятельных архитекторов США того времени,
Основные принципы и их воплощение
Одним из основополагающих положений школы был тезис о том, что не существует принципиальной разницы между художником и ремесленником. Художник — лишь высшая ступень ремесленника. И лучшим примеров единения искусства и ремесла является архитектура, которая была названа ведущим направлением в дизайне.
Важнейший принцип проектирования в стиле Баухаус заключается в определяющей роли функции. Функция определяет форму, — в этом суть идей Баухауса. Вальтер Гропиус говорил: «Каждый предмет должен до конца отвечать своей цели, то есть выполнять свои практические функции, быть удобным, дешевым и красивым».
В архитектуре этот принцип реализовывался в грамотной планировке помещений, в выявлении назначения здания на его фасаде. Красота сооружения проявлялась не в декоре, а в гармоничной компоновке объемов здания, в сочетании вертикальных и горизонтальных элементов, в выставленных на показ современных конструкциях и новых материалах. Манифестом новых идей стало новое здание Баухауса, построенное в Дессау по проекту самого Вальтера Гропиуса после вынужденного переезда школы из Веймара.
Здание Баухаус, Вальтер Гропиус
Важная роль отводилась социальным преобразованиям.
Представители Баухауса верили, что новое искусство поможет воспитать новую личность и построить счастливое будущее для всего человечества. Отсюда интерес к строительству массового, типового жилья, в котором высокие стандарты жизни будут доступны всем слоям населения. Большое значение придавалось стандартизации жилых построек, которая, в свою очередь, должна была способствовать внедрению новых принципов жизни.Столы Nesting, Йозеф Альберс, 1926
«Визитной карточкой» стиля Баухаус стала мебель из трубчатой стали, которую проектировали Марсель Бройер, Людвиг Мис ван дер Роэ, Антон Лоренц и другие представители Баухауса.
Эти предметы были моющимися, экономичными, в них подчёркивалась конструктивная сторона. Образцы трубчатой мебели Брёйера будучи выпущены миллионами экземпляров, давно заняли устойчивое место среди классики модернизма и надолго определили стилистику конторской мебели во всем мире.
Пионером же в этой области надо считать Марселя Бройера, который создал первый предмет из трубчатой стали — кресло Wassily. По легенде Бройер посвятил эту модель русскому художнику и преподавателю Баухауса Василию Кандинскому. Но на самом деле кресло получило своё нынешнее название только 60-х годах. Вдохновением для дизайнера послужио велосипед, а точнее руль велосипеда Adler.
Кресло Wassily, Марсель Бройер, 1925-1926
Ильзе Гропиус — вторая жена Вальтера Гропиуса. На Ильзе маска работы Оскара Шлеммера и платье по дизайну Лиз Бейер
Спустя почти 100 лет многие предмет мебели и интерьера, созданные представителями стиля Баухаус, остаются иконами дизайна и выпускаются ведущими европейскими фабриками по весьма высоким ценам.
Кресло Barcelona, Людвиг Мис ван дер Роэ, 1929
Полезные ссылки: https://arzamas.academy/mag/343-bauhaus, https://archspeech.com/article/dessau-putevoditel-po-arhitekture-bauhausa
Баухауз на Урале — Уральский архитектурно-художественный университет
С 12 по 16 ноября в Екатеринбурге пройдет международная конференция «Баухауз на Урале: от Соликамска до Орска», организованная немецким Фондом Розы Люксембург и УралГАХА.
Баухауз (Bauhaus) («Дом строительства») – высшая школа строительства и художественного конструирования – была основана в 1919 г. в Веймаре (Германия). В противоположность другим подобного рода учебным заведениям ее отличало разнообразие преподаваемых дисциплин, а студенты располагали широким выбором технологий и материалов.
В числе профессоров «Баухауза» были крупнейшие деятели культуры начала XX столетия – архитекторы Мис ван дер Роэ, Ханнес Майер, Марсель Брейер, художники Василий Кандинский, Пауль Клее, Лионель Фенингер, Пит Мондриан. Основатель школы – немецкий архитектор и основоположник функционализма Вальтер Гропиус – был ее директором в1919-1928 гг.
Около 30 участников конференции«Баухауз на Урале: от Соликамска до Орска» из Германии (Берлин, Веймар), Нидерландов (Дельфт) и России (Москва, Соликамск, Пермь, Екатеринбург, Нижний Тагил, Каменск-Уральский, Магнитогорск) намерены уделить внимание не только самим архитекторам Баухауза, но и охране памятников, по современной терминологии, архитектуры современного движения в Германии и России как социально-политическому проекту.
Цель конференции – создать сеть исследовательских центров, которые будут документировать пока что слишком мало изученные моменты социальной истории строительства соцгородов, расположенных вдали от Москвы и Петербурга. Результаты этой работы будут представлены широкому кругу потенциальных партнеров – политикам, представителям средств массовой информации и собственникам. Примеры успешных действий на пути спасения подобных образцов материально и духовно богатого наследия двух культур уже есть.
Целый ряд зданий и сооружений, построенных выпускниками всемирно известной архитектурной школы «Баухауз» в Перми, Магнитогорске, Орске и Свердловске в 1930-е годы, по-прежнему используются по своему функциональному назначению, хотя многие из них за 70 лет существования практически не реставрировались.
В Екатеринбурге образцы архитектуры школы Баухауз можно наблюдать на Уралмаше, где по проекту Беллы Шефлер были построены гостиница Мадрид (соцгородок), главное заводоуправление и некоторые цеха знаменитого завода.
Между тем, в 2008 г. ЮНЕСКО будет рассматривать вопрос о включении подобных архитектурных образцов, расположенных в Берлине, в список памятников этой международной организации.
В понедельник, 12 ноября 2007 г. в 14.00 в Уральской государственной архитектурно-художественной академии (УралГАХА) (ауд. 209) прошла пресс-конференция представителей организаторов проекта. В ней приняли участие: заслуженный архитектор РФ, ректор УралГАХА Александр Стариков, старший научный сотрудник УралГАХА, руководитель Уральского центра архитектуры современного движения Людмила Токменинова, а также публицист, куратор выставок, научный сотрудник Института русской и советской культуры им. Лотмана (Германия) Астрид Фольперт. Они расскзали о предстоящем обсуждении любопытных результатов современных историко-культурных исследований, благодаря которым Урал открывается современникам как часть европейского и мирового пространства уникальной архитектуры XX века.
Фото: Сергей Крылов
[email protected]
Веймар — это… Что такое Веймар?
Веймар (Ваймар) (Weimar) — город в Тюрингии (см. Тюрингия). Население — 62,2 тысяч человек (2003). В 18 — 19 веках Веймар приобрел славу столицы немецкого классицизма. Период активного развития Веймара начался в 1547 году, когда он стал резиденцией герцогов Саксонии и Веймара. На рубеже 18 — 19 веков, во время правления герцога Карла Августа фон Заксен-Веймар, Веймар становится духовным центром Германии и Европы. По приглашению герцога в городе жили и творили такие знаменитости, как поэт Иоганн Вольфганг Гете, философ, писатель и переводчик произведений Шекспира Кристоф Мартин Виланд, поэт и языковед Иоганн Готфрид Гердер, создатель теории «Бури и натиска». В Веймаре несколько лет жил и Фридрих Шиллер, написавший в этом городе «Вильгельма Телля». Во второй половине 19 веке в «городе искусств» писал музыкальные произведения и выступал с концертами композитор и пианист Ференц Лист.
Веймар сыграл большую роль в европейской политике 20 века. В 1919 году здесь состоялось Германское учредительное собрание, на котором была принята Веймарская конституция и была провозглашена демократическая Веймарская республика. В 1919 году Вальтер Гропиус основал в Веймаре «Баухауз» (Bauhaus), высшую школу строительства и художественного конструирования, призванную положить конец раздельному существованию искусства, ремесел и техники. Сегодня в старом здании «Баухауза» открылся музей, кроме того, в Веймаре находится и университет «Баухауз». Здесь разместились не только учебные аудитории, но и творческие мастерские и музей. Среди изучающих архитектуру и дизайн это учебное заведение остается весьма престижным. В 1996 году «Баухауз» был внесен в список Всемирного наследия.
Современный Веймар — город с огромным потенциалом для развития туризма. Памятники соседствуют здесь с музеями и известнейшими театрами Европы. Среди наиболее интересных храмовых сооружений Веймара стоит отметить церковь Св.
/BauhausSchool-fd8917b2ad5544aaa4ea0eae6b76250e.jpg)
Якова (Jakobkirche). Она была построена в 1712 — 1713 гг. на месте средневековой церковной постройки. Церковь по праву считается одним из лучших памятников немецкого барокко. В Выставочном зале Веймара (Kunstkabinett), занимающем красивое классицистское здание, экспонируются временные выставки, представляющие немалый интерес. Напротив Выставочного зала находится самый знаменитый из немецких театров, которым руководил Гете, а его музыкальными руководителями были Ференц Лист и Рихард Штраус. Именно в этом театре состоялась премьера «Разбойников» и «Валленштейна» Шиллера, «Фауста» Гете и произведений Торквато Тассо. Напротив театра стоят величественные статуи Шиллера и Гете.
Крупнейший музей Веймара — Государственные художественные собрания Веймара, Дворцовый музей (Kunstsammlungen zu Weimar, Galerie im Schloss). Здесь выставлены шедевры немецкой живописи 15 — 16 веков, в том числе произведения Лукаса Кранаха, умершего в Веймаре в 1553 году. Дом Кранаха сохранился на рыночной площади Веймара.
Музей Шиллера (Schiller Museum) расположен в доме, в котором Шиллер прожил три последних года своей жизни. Сохранены обстановка кабинета, несколько залов посвящены жизни и творчеству великого писателя. Национальный музей Гете (Goethe Nationalmuseum) расположен в доме, в котором Гете прожил около 50 лет, он был подарен писателю герцогом Карлом-Августом. Комнаты дома сохранены в первоначальном виде. Экспозиция музея дает представление о жизни Гете-писателя и Гете-естествоиспытателя. Два великих писателя Германии покоятся в Мавзолее Гете и Шиллера (Goethe und Schiller Gruft), некогда бывшем мавзолеем князей Веймарских.
В 6 км к северу от Веймара находится памятник, относящийся к черным страницам в истории Германии. Это знаменитый концентрационный лагерь «Бухенвальд», построенный нацистами в 1937 году. В Бухенвальд были депортированы 250 тысяч человек, из которых 56 тысяч погибли. Над долиной Бухенвальда сейчас возвышается мемориал в виде гигантской скульптуры с колокольней высотой 50 м.
Мир отмечает столетие Баухауса. Что о нем надо знать?
Колыбель дизайна, великая школа, совершившая революцию в архитектуре, дизайне и искусстве в целом, – в этом году Баухаус чествуют по всему миру. На родине, в Германии, подготовили по-настоящему колоссальную музейную, фестивальную, выставочную программу – запланировано около 700 всевозможных событий. Рассказываем, почему важно там побывать.
Сегодня словом «баухаус» чаще обозначают стиль в модернистской архитектуре 30–60-х годов прошлого века, но изначально так назвалось учебное заведение – Высшая школа строительства и конструирования (Баухаус). Она просуществовала недолго, всего 14 лет (1919–1933 гг.), но подарила миру самую влиятельную, немецкую версию модернизма, идеи которой распространились далеко за пределы страны, определив вектор эстетического развития искусства в всем мире.
Дома, в которых мы живем сегодня, – наследники Баухауса, а предметы, придуманные дизайнерами сто лет назад, можно найти в каждой квартире.
Начало. Веймарская республика
Все началось в 1919 году в Веймаре. Эпоха была переломной. По всей Европе только что отгремели революции, пали империи, Германия совсем недавно стала республикой. Привычный уклад рушился, старое искусство, архитектура больше не отвечали запросам общества, начиналась новая жизнь, и искусство в ней тоже должно было быть новым. В это полное надежд время в Веймаре открывается высшее учебное заведение, художественная школа нового образца, которая должна была изменить мир, совершив переворот в искусстве.
Простое и емкое название Баухаус (bau – «строительство», haus – «дом») отражало ясные и одновременно с этим амбициозные цели создателей – они хотели понять, по каким законам работает архитектура, которая охватывает собой все проявления жизни и диктует логику и эстетику частных и общественных пространств.
Понять и начать строить для широких масс, а не в интересах правящего класса. Строить так, чтобы красота отвечала функциональности, чтобы синтез искусств работал на благо людей.
Отцы-основатели Баухауса – архитектор Анри ван де Вельде, инициатор создания школы, и Вальтер Гропиус – архитектор, прославившийся смелыми экспериментами. Он стал первым директором Баухауса и главным его идеологом. Именно Гропиус вдохнул в Баухаус творческую жизнь, вдохновил и увлек самых талантливых и смелых.
Кто работал в Баухаусе?
Гропиусу удалось собрать мощнейший преподавательский коллектив – весь авангард мировой художественной мысли, главных новаторов своего времени. Каждый из них – революционер в своем виде искусства: в живописи, архитектуре, скульптуре, дизайне.
Обновления требовали все области творчества, так что учителей подбирали из самых разных сфер.
Чему учили в Баухаусе?
Модель образования в школе сильно отличалась от классической. Начинали не с истории искусства или рисования с натуры. Здесь занимались прикладными искусствами. Студенты получали базовые знания о форме, фактурах, материалах и быстро переходили к практике. В Баухаусе были не кафедры, а мастерские, где художники работали вместе с ремесленниками.
Украшательство отменялось. Форма и внешний вид как зданий, так и предметов должны были быть подчинены функции. Ведь здесь придумывали не уникальные произведения для элит, а товары массового потребления: доступные, удобные и качественные.
Баухаус не был учебным заведением в чистом виде.
Гропиусу удалось создать уникальное творческое объединение, лабораторию. В мастерских делали прототипы мебели, тканей, светильников, керамики. Лучшее отправляли на конвейер, эти вещи продавались, частично школа даже была на самофинансировании. Архитектурные проекты воплощались в жизнь, по проектам Баухауса строились дома и целые поселки. Это были исключительно плодотворные годы для преподавателей и студентов. Варясь в одном творческом котле, они создавали философию и язык нового искусства, меняли восприятие мира, пространства, цвета, звуков в самых разных жанрах, от архитектуры, скульптуры до моды, фотографии и даже балета.
Среда, союз единомышленников, желание изменить мир давало импульс каждому из них. Шлеммер, Кандинский, Гропиус, Иттен… На времена Баухауса приходится расцвет их творческого гения. Это были настоящие романтики, одержимые идеей создать новую среду обитания, новый образ жизни и «удовлетворить потребности человеческого духа», как писал Вальтер Гропиус.
В 1925 году власти Веймара перестали субсидировать школу, и она переехала в Дессау в здание, построенное Гропиусом, где просуществовала до 31-го года.
К тому моменту ее директором был назначен знаменитый Людвиг Мис ван дер Роэ. Последним адресом Баухауса стал Берлин.
«Переизобретая мир». Главные шедевры Баухауса
Архитектура
Многое из того, что нас окружает, происходит из Баухауса. Это, например, железобетонные здания, в которых мы живем, построенные из универсальных элементов. Вместе со сборными зданиями родились и принципы застройки нового типа. Новые идеи Гропиус реализует в поселке Дессау-Тёртен в Дессау – 370 сборных домов с прилегающими участками. Излюбленной темой в Баухаусе было изучение пространства для жизни, его эргономики.
Однако не только за социальное жилье архитектуру Баухауса называют великой. Ее архитекторами были созданы знаковые проекты, ставшие символами архитектуры XX века.
В частности, первое современное индустриальное здание – фабрика обувных колодок «Фагус» в Альфельде (Нижняя Саксония), спроектированная Гропиусом. Плоские крыши, фасады из стекла и стали, мастерские, залитые дневным светом, – все это было новым словом в фабричном строительстве. Еще одна важная работа Гропиуса – старая биржа труда (Historisches Arbeitsamt) в Дессау, построенная в 1929 году. Безусловный архитектурный символ Баухауса – здание школы и кампус в Дессау, спроектированные Вальтером Гропиусом. Главное здание школы – асимметричное, сложное по своей композиции, но четкое и строгое – идеальный пример функционализма в архитектуре. Оно было совершенно не похоже на неоклассическую застройку Дессау и удивляло жителей обилием стеклянных поверхностей, плоской кровлей (она была местом для общения) и гладкими стенами, лишенными орнамента. Различные помещения были связаны в единую асимметричную композицию с гармонично скомпонованными элементами – горизонтальным (двухэтажный переход-мост, в котором находилась администрация) и вертикальным (пятиэтажное здание студенческого общежития).
И сегодня дом выглядит современно. Неподалеку – виллы преподавателей, дома мастеров, где жили и работали Гропиус, Кандинский, Клее, Мохой-Надь, – хрестоматийный образец частной архитектуры Баухауса.
Дизайн
В мебельных мастерских Баухауса рождался стиль современного интерьера. Под руководством Марселя Бройера здесь стали делать мебель из плавно изогнутых стальных трубок, легкую, практичную и красивую. Это была совершенно новая технология, благодаря которой на свет родились такие иконы дизайна, как кресло «Василий» (оно было посвящено Василию Кандинскому), знаменитое кресло «Барселона» Людвига Мис ван дер Роэ. Здесь же впервые были разработаны открытые стеллажи, которые могли служить перегородками в помещениях со свободной планировкой. Еще одна визитная карточка Баухауса – осветительные приборы: знаменитая настольная лампа Вагенфельда со стеклянным абажуром-шаром, рассеивающим свет, а также разработанные Марианной Брандт лаконичные индустриальные светильники на кронштейнах (высоту и направление светового луча можно менять).
Эти и многие другие вещи, придуманные в Баухаусе, есть не только в каждом учебнике дизайна, каждом альбоме истории искусства ХХ века, но и в каждом доме. Удивительно, но даже в цифровую эпоху они не потеряли актуальности.
Театр
В Баухаусе не только много работали, но и отдыхали, причем столь же прогрессивно и талантливо. «Скажи мне, как ты веселишься, и я скажу, кто ты», – говорил Оскар Шлеммер, сценограф, художник, писавший сценарии для школьных вечеринок. Порой эти сумасшедшие костюмированные действа могли длиться целую неделю, а дресс-код звучал как творческий вызов. Например, объявлялся «Белый фестиваль», на который гостям предписывалось явиться «на 2/3 в белом, на 1/3 в цветном, в клетку и полосатом одновременно». В моду как раз вошли перформансы, и в Баухаусе много упражнялись в этом новом жанре.
Параллельно Оскар Шлеммер работал над своим главным проектом – «Триадическим балетом». «Почему “триадический”? От слова “триада”. Дело в том, что здесь трое танцоров, три части симфонической архитектонической композиции, слияние танца, костюмов и музыки», – пояснял сам режиссер.
Балет, который прославил Шлеммера на весь мир, был бесконечно далек от традиционного. На сцене не было декораций, танцоры, наряженные в невероятные одежды геометрических форм, напоминали движущиеся скульптуры. Действо происходило под музыку для механического пианино, написанную Паулем Хиндемитом. Балет длился три часа и являлся, по сути, «метафизическим парадом». Трое актеров сменяли 18 костюмов и исполняли 12 танцев. Траектория движения танцоров определялась «геометрией пола»: «Танцор движется только от авансцены к рампе по прямой. Дальше – диагональ или окружность, эллипс и так далее».
К сожалению, видео балета Шлеммера не существует, и даже музыки сохранилось всего семь минут. Однако по эскизам, фотографиям и описаниям балет много раз реконструировали. В 70-е годы о нем сняли фильм.
Вообще театр был исключительно важен для Баухауса. В обязательную программу обучения входили актерское мастерство, постановочное дело, конструирование театрального пространства. В здании Баухауса в Дессау был настоящий театр. В историю вошли такие концепции, как «Синтетический театр» Кандинского и «Тотальный театр» Гропиуса. На их основе строился современный театр.
Баухаус просуществовал до 1933 года. Свободный дух не устроил пришедших к власти нацистов. Руководству ничего не оставалось, как распустить школу. Однако история на этом не закончилась. Преподаватели и выпускники уехали из страны и разнесли идеи Баухауса по всему миру.
ATABLE — Блог » Баухаус
Промежуток между двумя мировыми войнами был периодом для переосмысления устоев и основ многих сфер жизни человека, и архитектура не стала исключением. В частности, было поставлено под сомнение использование классической ордерной системы: она перестала соответствовать как возможностям новых материалов того времени, так и общему настроению молодого поколения архитекторов, которые были готовы, наконец, преломить многовековую традицию. Поисками новых форм для мира будущего были заняты многие архитекторы и художники того времени.
История Баухауса начинается 25 апреля 1919 года в немецком городе Веймар. Именно тогда немецкий архитектор Вальтер Гропиус основал Высшую школу строительства и конструирования и назвал ее Баухаус. Дословно это слово переводится с немецкого как «дом строительства». Став первым директором и основным вдохновителем, Гропиус сформулировал главный принцип школы: «Мы хотим вместе придумывать и создавать новое здание будущего, где все сольется в едином образе: архитектура, скульптура, живопись, — здание, которое, подобно храмам, возносившимся в небо руками ремесленников, станет кристальным символом новой, грядущей веры». Он был убежден, что новое конструктивное мышление, объединённое с живописью, зодчеством и градостроительством, позволит создать Gesamtkunstwerk — «великое универсальное произведение искусства».
Здание школы Баухаус в г. Веймар,
архитектор Генри ван де Велде
С конца XIX века архитекторов мучал вопрос – как должна выглядеть архитектура в эпоху стремительной индустриализации и технологического прогресса. Преподаватели и студенты школы Баухаус нашли ответ в простоте и функционализме. Они считали, что декоративные элементы на здании скрывают инженерные решения и выразительность формы. Художники и архитекторы баухауса верили, что новое искусство поможет воспитать новую личность и построить светлое будущее для всех. Отсюда и интерес к строительству типового жилья для всех слоев населения.
В 1925 году, когда Веймарские власти перестали поддерживать школу, заведение переехало в город Дессау, где по проекту Гропиуса было построено знаменитое здание школы Баухаус, а интерьеры и мебель были спроектированы студентами и преподавателями школы.
Здание
школы Баухаус в г. Дессау
Учебная программа школы состояла из трех курсов и представляла собой нечто совершенно новое. На подготовительном курсе студенты изучали базовые знания о цвете, форме и законах пропорции. Следующий курс был посвящен практике: студенты работали в мастерских и изготавливали предметы. На третьем курсе ученики перемещались из мастерских на строительные площадки. И только по завершению трёх курсов, студентам преподавали историю искусств, чтобы избежать заимствований и копирований.
Расписание занятий в школе Баухаус
Отдельного внимания заслуживают преподаватели школы Баухаус. В 1922 году Василий Кандинский приезжает в Баухаус и возглавляет мастерскую живописи и фрески. Этот период своей жизни он описал в книге «Точка и линия на плоскости». Пауль Клее, один из главных художников европейского авангарда, в течение 10 лет преподавал в школе и руководил за это время несколькими мастерскими – по переплету книг, по металлу, по витражной живописи. Венгерский художник Ласло Мохой-Надь преподавал коммуникативный дизайн и фотографию, а также большое внимание уделял киноэксперементам. Единственная женщина, допущенная до работ с металлом, немецкая художница Марианна Брандт, позже преподавала в мастерской вместе с Мохой-Надь.
Пауль Клее в студии, 1924 год
В 1928 году родоначальник Баухауса Гропиус ушел в отставку, его заменил швейцарский архитектор Ханнес Мейер, сделав школу за два года своего руководства (1928–1930) более коммерчески успешной. Мейер ввел в число обязательных предметов лекции по экономике, психологии и марксизму, который захватил умы интеллектуалов Западной Европы. Но в 1931 году школа была закрыта, когда фашизм начал утверждаться в обществе как доминирующая парадигма. А 19 июня 1933 года мастерам школы не осталось ничего, кроме как провести собрание и проголосовать за роспуск Баухауса.
Основные принципы школы Баухаус изложены в Манифесте:
- Отсутствует понятие «Искусство как профессия». Не существует принципиальной разницы между художником и ремесленником. Художник — лишь высшая ступень ремесленника.
- Творчество и любовь к красоте — необходимые условия счастья.
- Архитектор — это не только про проектирование зданий.
- Нельзя забывать про социальную составляющую.
- Пространственная концепция — основная архитектурная дисциплина.
- Работа в команде — важный навык.
- Не стоит спешить с изучением истории искусства.
- Преподаватели должны быть практиками, а не только теоретиками.
- Образование должно вдохновлять.
- Нельзя больше смешивать творческое искусство и историю искусства
Культовые предметы Баухаус:
Свое знаменитое кресло Марсель Бройер, 23-летний преподаватель Баухаус, спроектировал в 1925 году, дав ему название «Model B3 Chair». Это кресло являлось частью коллекции, созданной для интерьеров школы Баухаус в городе Дессау.Согласно распространенной легенде, архитектор создал его специально для коллеги Василия Кандинского. Но кресло стали называть «Wassily Chair» только в 1960-х.
Wassily Chair
Легендарное кресло «Барселона» или «Barcelona сhair» было спроектировано дизайнером Мисом ван дер Роэ в 1929 году специально для павильона Германии на Международной выставке в Барселоне. За основу дизайнер взял «курульное кресло» — важный предмет обихода древнеримской знати, считавшийся в то время символом власти. Мис ван дер Роэ сделал более скромное и лаконичное кресло, оставив от прототипа лишь изящные ножки крестиком. Серийное производство кресла стартовало в 1953 году, когда дизайнер передал права на эту модель Флоренс Нолл, своей бывшей ученице и совладелице американской мебельной фабрики Knoll. На оригинальном кресле «Барселона» обязательно присутствуют логотип компании-производителя, а также автограф Мис ван дер Роэ.
Barcelona Chair
Bauhaus Cradle
Красно-синий стул и стол «Schroeder» дизайнера Геррита Ритвельда- яркие символы стиля Баухаус. В своем творчестве Ритвельд пропагандировал использование простых конструкций и цветов: красного, черного, желтого, синего. Цветовая палитра была взята с картины Пита Мондриана, на которой, по мнению дизайнера, отображены «основные цвета».
Schroeder Table and Red and Blue Chair
Основатель школы Баухаус Вальтер Гропиус сказал, что «Каждый предмет должен до конца отвечать своей цели, то есть выполнять свои практические функции, быть удобным, дешевым и красивым». Последователи Баухаус генерировали идеи для зарождавшейся промышленности. Под девизом «Для народа против роскоши» художники Баухаус стремились ввести в обиход недорогую, но многофункциональную и в чем-то новаторскую мебель.
Баухауз в Веймаре: маленькая родина большой Школы
Множество туристов каждый день приезжают в старинный немецкий город Веймар, где удивительным образом сохранился флер позапрошлого века в неподвластных времени парках и зданиях эпох классицизма и модерна. Этот небольшой городок притягивает не только славой родины немецкой литературы и гуманизма и даже не своим почти трехсотлетним культурным наследием и прославленными гражданами.
Веймар таит в себе чтото еще, не менее манящее, чем “Фауст” жившего здесь Гёте и драмы ходившего по вымощенным особым рисунком булыжным мостовым Шиллера, чем музыка творивших здесь Баха и Листа…
Разгадка находится совсем рядом: взгляды туристов, фотографирующихся на театральной площади на фоне бронзового памятника отцам немецкой литературы Гёте и Шиллеру, обращены к неброскому полутораэтажному зданию, служившему ранее в качестве мастерских и цехов стоящему напротив национальному театру. Над входом начертаны всего два, но очень значимых слова – “Музей Баухауза” (фото 1). Именно Баухауз является главной, еще не до конца исследованной тайной маленького городка, ставшего родиной большого искусства.
История уникального немецкого учебного заведения достаточно хрестоматийна, но тем не менее интересна. С 1860 г. в Веймаре существовала СаксонскоВеймарская великокняжеская школа изящных искусств, а в 1906–1907 гг. бельгийский художник Анри ван де Велде создает Школу искусств и ремесел, для которой он проектирует учебный корпус (фото 2), а также здание художественных мастерских (фото 3). Эти две высшие школы и стали базой для создания Баухауза.
1919 г. – художественная и прикладная школы объединяются в одну: так рождается Государственный Баухауз Веймар – первое учебное заведение, готовящее художников для работы в промышленности. По предложению ван де Велде Вальтер Гропиус становится директором этого новаторского заведения. В апреле 1919 г. он публикует свой “Манифест”, ставший основой педагогического и творческого метода Школы, неповторимого по разнообразию художественных идей и их оригинальному практическому исполнению. Первые мастерские – ювелирная, книжная, текстильная и печатной графики. Далее к ним добавляются мастерские скульптуры, мебели, монументальной живописи и керамики. Архитектуру студенты изучают пока только факультативно. С 1920 г. вводится новая система преподавания, в соответствии с которой каждую мастерскую ведут два специалиста: технолог и художник.
1930 г. – директором Баухауза, переехавшего к тому времени в Дессау, назначается Людвиг Мис ван дер Роэ, который реорганизует всю систему преподавания. Создается пять основных направлений: строительство, дизайн интерьера, текстиль, фотография и изобразительное искусство. Архитектурный курс становится значительнее по количеству учебных часов и месту в системе образования.
1933 г. – принимается решение о закрытии Баухауса, основные преподаватели вынуждены эмигрировать.
1946 г. – архитектор Херман Хенсельман становится основателем нового высшего учебного заведения, связанного с Баухаузом гуманистическими традициями, получившего в 1951 г. название Высшей школы архитектуры.
1990 г. – после объединения Восточной и Западной Германии Высшая школа архитектуры была реструктурирована, в 1995 г. принято решение о возвращении университету исторического названия Баухауз, в 1996м оно приведено в силу. С тех пор университет носит имя БаухаузУниверситет Веймар.
Сегодня БаухаузУниверситет в Веймаре сочетает черты как технического, так и художественного образования, следуя основной идее, заложенной еще в 20е годы прошлого столетия: “формообразующая деятельность является не односторонне интеллектуальным или односторонне материальным делом, а неотъемлемой частью жизни, необходимой в каждом цивилизованном обществе”. Целый ряд учебных программ, методических разработок и моделей междисциплинарной проектной учебы создается архитекторами и инженерами, художниками и дизайнерами университета, что для Баухаза – одного из ведущих вузов Германии своего профиля – скорее норма, чем исключение.
В Баухаузе учатся около 4200 студентов. Кроме старейшего, архитектурного, подготовка студентов осуществляется еще на трех факультетах: инженерностроительном, возникшем около 50 лет назад, дизайна и оформления, основанном в 1993 г., и факультете по изучению средств коммуникации, появившемся в 1996 г.
На архитектурном факультете, считающемся подлинной “архитектурной школой под крышей университета”, получают образование более 1250 человек. В масштабах Германии он один из самых крупных. Спектр изучаемых будущими архитекторами учебных дисциплин достаточно широк – от теории и истории архитектуры, охраны памятников архитектуры, градостроительства и строительных конструкций до строительного менеджмента, регионального планирования, социологии глобализации, дизайна интерьера и оформления пространств в свете междисциплинарных концепций. Основная направленность факультета – создание проектов, но здесь также есть место научной работе, о чем свидетельствуют пользующиеся популярностью у немецких и иностранных студентов магистратура и аспирантура Баухауза.
В соответствии с мероприятиями Болонского процесса Баухауз, также как и другие высшие учебные заведения Германии, переходит на новую модель обучения:
– первая ступень – Bachelor (бакалавр). Обучение длится, как правило, 3 года. Специальность, получаемая после окончания, – “Архитектура”.
– вторая ступень – Master (магистр) – включает в себя 2 года специализированной учебы. Специальности: “Архитектура и инженерное строительство”, “Европейская урбанистика”, “Медиаархитектура”.
На факультете 25 кафедр с профессорами, 2 кафедры с юниорпрофессорами и 2 – с почетными профессорами; есть два варианта работы над кандидатской диссертацией – так называемая “свободная аспирантура”, когда студент выбирает себе профессора и работает с ним лично, или организованная программа “Европейская урбанистика”.
Архитектурный факультет, факультет дизайна, а также ректорат расположены в главном здании университета, внесенном в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Оно построено в начале прошлого века по проекту Анри ван де Велде (фото 4), яркого представителя “абстрактного” направления стиля модерн. В 1999 г. здание было реконструировано Томасом ван ден Валентином.
Красивейшая криволинейная лестница в стиле модерн, созданная также по проекту Анри ван де Велде (фото 5) и являющаяся “визитной карточкой” этого уникального здания – колыбели новой школы, стремится вверх, ведя студентов в просторные учебные аудитории и мастерские, за дверями которых талантливые профессора передают свои знания, возможно, будущим гениям современной архитектуры. Так, в начале прошлого столетия вместе со своими учениками творили выдающиеся Анри ван де Велде и Вальтер Гропиус, Лионел Фейнингер и Йоханнес Иттен, Поль Клее и Василий Кандинский, Георг Мухе и Ласло МохолиНадь, Оскар Шлеммер и Герхард Маркс.
Здесь есть все и для всех. Тот, кому в силу какихто причин или по состоянию здоровья трудно подняться по лестнице, может в любой момент воспользоваться лифтами или подъемником для креслаколяски инвалидов (фото 6).
Перед деканатом архитектурного факультета скульптура обнаженных влюбленных (фото 7) как бы успокаивает: “Не бойтесь, здесь царит любовь”.
Здания учебных корпусов, администрации, библиотеки (фото 8) и компьютерного центра, студенческих общежитий, спортивных залов расположены в разных частях исторического Веймара, но, учитывая небольшой масштаб города, все находится в 20минутной пешеходной доступности. Верный спутник веймарских студентов и преподавателей – велосипед, позволяет сделать это еще быстрее.
Особого внимания заслуживает компьютерный центр, находящийся на факультете средств визуальной коммуникации. В старом кирпичном здании, заботливо сохраненном в процессе реконструкции 1996 г., главный фасад стал абсолютно современным в стеклянной оболочке с пристроенными лифтами и поэтажными пешеходными горизонтальными коммуникациями – галереями (фото 9, 10). Здесь находятся различные по площади и вместимости компьютерные классы, где студенты могут часами писать научные работы, готовиться к зачетам и экзаменам, неограниченно пользоваться интернетом, самостоятельно распечатывать и ксерокопировать нужную информацию. Все просто. Также университет предоставляет дипломникам отдельные помещения, в которых они могут писать и чертить дипломные работы, создавать макеты и дискутировать об архитектурных концепциях.
Как и любой университет, Баухауз, конечно, несовершенен. Но тот дух новаторства и творчества, восприимчивости и функциональности жив, как и слова Гропиуса, продолжающие уже почти 90 лет вдохновлять на новые свершения: “Искусство и технологии – новый союз”.
Баухаус: стройка светлого будущего, ставшая настоящим
Меньше чем через три года Баухаус отметит 100-летие, но парижский Музей декоративного искусства дальновидно решил не дожидаться круглой даты, чтобы не затеряться в череде юбилейных выставок, и чествует самую влиятельную арт-школу XX века уже сейчас. «Дух Баухауса» кураторы выразили почти тысячей экспонатов: макеты, рисунки и живопись, бытовые предметы и мебель выступают живыми свидетелями творческой неуемности как преподавателей, так и учеников.
Высшую школу строительства и конструирования Bauhaus (дословно с нем. — «строить дом») основали в 1919 году в немецком Веймаре, на пепелище Первой мировой войны, после которой Германия, некогда сильнейшая европейская экономика, лежала в руинах. Теперь было очевидно, что если строить, то только утопию, мечту о будущем. Ее единица — идеальное здание, где слились бы архитектура, скульптура и живопись. Этот вектор провозгласил первый директор школы немецкий архитектор Вальтер Гропиус. А его идейными вдохновителями были художник и социалист Уильям Моррис, архитекторы Петер Беренс и Анри ван де Вельде, основатели венского Сецессиона Коломан Мозер, Йозеф Хоффман и многие другие. Новая архитектура, а вслед за ней мебель и бытовые предметы отказывались от классических изысков и ориентировались на массового потребителя, так как целью стало строительство счастливого будущего для всего человечества. Нагие конструкции, лаконичные линии и формы во многом перекочевали из искусства Японии и Китая, которое было отлично известно в Германии. Из этих влияний, например, сложились гордые кофейники Теодора Боглера и лампы и чайники Марианны Брандт. Под влиянием даосизма, как утверждают кураторы выставки, Иоханнес Иттен вывел свои аксиомы форкурса, а Василий Кандинский проникся контрастами и ритмами. Кандинский преподавал живопись, Пауль Клее — витражное искусство, но их идеи совсем не разделял следующий директор Баухауса швейцарский архитектор и коммунист Ханнес Мейер. Впрочем, это было в порядке вещей. Согласия ни среди «одноклассников», ни среди «учителей» не было, спорили обо всем: нужны ли машины или можно обойтись ручным трудом, как завещал Гропиус? пролетариат они или все-таки элита? Зато так вернее разрушались академические традиции. Раздел выставки, посвященный процессу и результатам четырехлетнего обучения в Баухаусе, буквально напичкан часами, коврами, скульптурой, посудой, керамическими безделушками, рекламными афишами, фотографиями, театральными зарисовками и прочими дизайнерскими штуковинами, которые выходили из учебных мастерских с 1919 по 1933 год. Важной вехой в краткой истории Баухауса стала первая большая выставка 1923 года. Она имела колоссальный успех, повлияв в том числе на развитие производства. Гропиус был вынужден даже сменить девиз школы на «Искусство и технологии: новое единство». Но постепенно «храм социализма», как когда-то окрестил Баухаус Оскар Шлеммер, начал трещать по швам. Сменил месторасположение (из Веймара переехав в Дессау, оттуда в Берлин), двух директоров (после Гропиуса и Мейера пришел Людвиг Мис ван дер Роэ). А в 1933 году с приходом к власти нацистов Баухаус закрыли.
В завершение выставки кураторы дают слово современному французскому художнику Матье Мерсье, лауреату Премии Дюшана и большому поклоннику Баухауса, и тот на современных примерах (помимо него в проекте участвуют почти полсотни художников, родившихся после 1960 года), как на пальцах, демонстрирует, что же великая школа XX века дала искусству века XXI.
Музей декоративного искусства
Дух Баухауса
До 26 февраля 2017
Bauhaus-Universität Weimar: история и профиль
годы основания и первые шаги
В 1925 году Баухаус был вынужден покинуть Веймар по политическим причинам. Оставшийся колледж в последующие годы претерпел несколько реформ. После Второй мировой войны школа была преобразована в Колледж архитектуры и изящных искусств в 1946 году. С добавлением факультета гражданского строительства (1953) и архитектуры колледж получил ректорский устав и был переименован в Колледж архитектуры и искусства. Гражданское строительство в 1954 году.В 1969 году на базе инженерно-строительного и архитектурного факультетов был образован факультет регионального и градостроительства. В том же году был открыт факультет компьютерных технологий и обработки данных. Это заложило основу для в основном технически ориентированного колледжа архитектуры и гражданского строительства, который до начала 1990-х годов выпускал поколения архитекторов, региональных и городских планировщиков, инженеров-строителей, специалистов по информатике и инженеров по обработке строительных материалов.
С расширением технической составляющей в 1990/1991 училище состояло из пяти секций (факультетов), т.е.е. Архитектура, гражданское строительство, технологии обработки строительных материалов, компьютерные технологии и обработка данных, а также региональное планирование и городское развитие.
Факультет гражданского строительства предлагал академические курсы по проектированию строительных конструкций и подземному строительству. В этих программах особое внимание уделялось конструктивному гражданскому строительству, которое послужило основой для создания исследовательского центра для промышленного и специального строительства.
Факультет технологии обработки строительных материалов был единственным в своем роде в Германии, и его выпускники пользовались большим спросом в цементной и бетонной промышленности.HHd Помимо тяжелой керамики, бетона, гипса и стекла, факультет также предлагал обучение в других специализированных областях, которые не имели прямого отношения к гражданскому строительству, например ультратонкая керамика для электронной промышленности.
Факультет компьютерных технологий и обработки данных уже начал предлагать обучение прикладным компьютерным наукам в 1965 году в рамках фазы базового обучения в программе гражданского строительства. В то время такое обучение было новаторским.
| ВСЕ | BAUHAUS
|
Строительная профессиональная школа
Baugewerkschule (первоначально Субподряд s школы , Субподряд e поезд или Субподряд en поезд ) были с 1823 года на протяжении всего XIX века для обучения рабочих-строителей. .Некоторые из них до 20 века превратились в учебные центры для инженеров-строителей и архитекторов.
Они в основном являются предшественниками сегодняшних технических колледжей и, реже, технических колледжей и университетов, специализирующихся в области гражданского строительства / гражданского строительства и архитектуры.
история
Следуя примеру Парижской политехнической школы и Берлинской строительной академии, в 1823 году в Мюнхене была основана Королевская строительная торговая школа.Инициатор и давний директор школы Густав Форхерр хотел обучить квалифицированных строителей и салонов, чтобы они стали мастерами-строителями. Под защитой государства на первый план должна выйти современная строительная индустрия, ориентированная на местные нужды. Здесь постоянно преподавались высокие стандарты, основанные на последних достижениях в международном строительном секторе того времени. Следует включить ранее заброшенные сельские районы.
В связи с появлением новых строительных материалов (например, в северной Германии в первой половине 19 века использование кирпича стало более распространенным и заменило традиционное фахверковое строительство) и в первые десятилетия прошлого века возникло усиление официальных правил для строительной индустрии. XIX век Потребность в профессионализации строителей.
На этом фоне Фридрих Людвиг Хаарманн в 1831 году основал первую строительную школу в Хольцминдене. Зимой, когда большинство строительных работ было приостановлено, строительных рабочих обучали строительным материаловедению, теории проектирования зданий, истории строительства, формам и архитектурному стилю, рисованию и строительным техникам. Следуя примеру Хольцминдена, дальнейшее строительство профессиональных училищ было первоначально основано на севере Германии. Со временем фонды последовали во многих других регионах Германии, например.г. Б. в Регенсбурге 1846, Нинбург / Везер 1853, Хёкстер 1864 (Карл Мёллингер), Дармштадт 1876, Любек 1896. Из-за их обычно большой площади обслуживания в этих школах часто были общежития для своих учеников.
Ввиду того, что со временем они стали более требовательными к обучению и перестали ограничиваться зимой, выпускники строительных училищ часто занимались профессией архитектора. Формально они были первыми мастерами строительного дела, которые сформировали стиль кирпичных зданий на севере Германии.Не позднее конца XIX века талантливые в художественном отношении выпускники часто посещали архитектурные факультеты технических колледжей в качестве приглашенных аудиторов («стажеров») после окончания строительного училища, где они не могли получить дипломы или экзамены из-за отсутствия квалификационного аттестата о высшем образовании (Abitur).
Одним из самых выдающихся учителей архитектуры XIX века был Конрад Вильгельм Хазе, преподававший в Техническом университете Ганновера с 1849 по 1894 год.Он основал так называемую «ганноверскую школу», которая черпала свой репертуар форм из средневековой кирпичной готики. Многие ученики Хасе стали учителями в строительных училищах и прошли «программу» Ганноверской школы. (Яркий пример этого стиля — складской район Гамбурга).
Начиная с 1920-х гг., Большинство строительных училищ было передано в технические училища, строительные колледжи или техникумы. За пределами Пруссии соответствующие учебные заведения обычно имели другие официальные названия, при этом правовые нормы строительной индустрии, которые различались от штата к штату (то есть не были единообразными по всей империи), играли роль.Существовали подробные правила признания «иностранных» квалификаций. Неофициальный собирательный термин «строительная профессиональная школа» использовался для всех признанных государством учебных центров в Германии не позднее 1920-х годов.
В то время как доступ женщин к архитектурному обучению в немецких технических университетах регулировался законом в период с 1900 по 1909 год, и впоследствии (несколько) первых студенток-архитекторов поступили первые студентки-архитекторы, женщины остались в строительных училищах — в первую очередь из-за параллельного обучения ремеслам. — очень большое исключение.
Строительство профессиональных училищ в Германии прекращено до 1900 года
Королевство Пруссия
- Строительная школа Мариенвердера просуществовала с 1819 по 1834 год; основателем, директором и учителем был строительный инспектор Саломо Сакс до 1820 года.
- Строительное училище в Вецларе существовало с 1878 по 1885 год. [1]
Строительство профессиональных училищ в Германии в 1928 году
Справочник государственных (или признанных государством) строительных училищ в Германии (по состоянию на февраль 1928 года):
Свободное государство Пруссия
, а также при негосударственном спонсорстве :
- Училище муниципального строительства Берлин
- Училище муниципального строительства Трир
Свободная земля Бавария
- Уже 10 апреля 1823 года Королевская строительная торговая школа была основана в Мюнхене как первая в своем роде школа под покровительством короля Макса I Йозефа под руководством Густава фон Форхерра, чтобы «усовершенствовать строительную промышленность и особенно образование местных жителей». строительная торговля ».
, а также при негосударственном спонсорстве:
Свободное государство Саксония
Народное государство Вюртемберг
- Вюртембергская высшая строительная школа Штутгарт
Республика Баден
Штат Тюрингия
Народный штат Гессен
, а также при негосударственном спонсорстве:
- Гессенская строительная школа торговли и ремесла в Бингене
- Строительство профтехучилища при технических колледжах Offenbach (Main)
Free State of Braunschweig
Free State of Anhalt
при негосударственном спонсорстве:
- Школа муниципального строительства Цербст
Свободная земля Мекленбург-Шверин
при негосударственной спонсорской поддержке:
Вольный ганзейский город Гамбург
- Государственное строительное училище Гамбург
Вольный ганзейский город Бремен
- Строительство училища при государственных техникумах в Бремене
Вольный ганзейский город Любек
- Строительство торговой школы Вольного ганзейского города Любека
Индивидуальные свидетельства
- ↑ Wetzlarer Anzeiger , No.6 от 8 января 1885 года
- ↑ Основанное в 1900 году новое школьное здание на Аахенер Блюхерплац переехало 20 октября 1900 года — Торгово-промышленная палата Аахена (издатель): Соглашение о 25-летнем сотрудничестве между FH Aachen и IHK Aachen. Аахен 2009, стр. 8. (онлайн в формате PDF)
Zeitgeist — 100 лет Баухаусу
Эта учебная поездка предлагает в 2019 году уникальный опыт — 100 лет Баухауса! В 2019 году Германия будет отмечать столетие со дня основания Баухауса вместе с партнерами по всему миру.Школа дизайна, основанная в Веймаре в 1919 году, переехавшая в Дессау в 1925 году и закрытая в Берлине под давлением нацистов в 1933 году, просуществовала всего 14 лет. Несмотря на это, влияние Баухауза по всему миру продолжается вплоть до наших дней. В этом удивительном путешествии мы посетим ВСЕ три основных места (Веймар, Дессау, Берлин) истории Баухауза и другие места, чтобы испытать это наследие на собственном опыте.
После начала занятий в Мюнхене, Германия, мы отправимся в Веймар, место рождения Веймарской республики и основания Баухауза Вальтера Гропиуса.Немецкий термин «Баухаус» — буквально «строительный дом» — понимался как «школа строительства», но, несмотря на его название и тот факт, что его основателем был архитектор, в первые годы своего существования в Баухаусе не было архитектурного факультета. существование.
Университет Баухауза в Веймаре является партнером SAIC, где мы будем участвовать в семинарах и посещать местные музейные выставки, посвященные столетию, и проводить время со студентами и преподавателями Баухауза, знакомящимися с его богатой и удивительно влиятельной историей.Следующая остановка — Дессау, второе место исторического Баухауза. В Дессау мы увидим знаменитые объекты Гропиуса и дополнительные выставки, посвященные столетию, и познакомимся с историей Баухауза из первых рук, потому что мы остановимся на кампусе Баухауза в оригинальном здании. Наконец, мы поедем в Берлин, где участники будут работать в студии в берлинском районе Митте, увидят еще более захватывающие и уникальные выставки, посвященные Баухаусу, и сами подготовят выставку в ответ на поездку и завершат это приключение.
кредитов : 3 или 6 кредитов STUDIO (уровень 4000)
Инструкторы :
Оливер Санн, фотография
Беата Гейслер, художественный факультет Иллинойского университета в Чикаго
Стоимость программы : прибл. 2500 долларов США (включая транспорт во время программы, проживание и питание; не включая авиабилеты).
PLUS Стоимость обучения за кредит:
Бакалавриат — 1613 долларов за кредитный час;
Выпускник — 1665 долларов за кредитный час.
Авиабилеты : Бюджет не менее 1400 долларов на авиабилеты, если вы летите из Чикаго. (Обратите внимание, что это только приблизительная цифра. Фактический тариф будет зависеть от многих переменных, включая авиакомпанию, количество остановок в пути, колебания обменного курса, порты отправления и возврата, а также дату покупки билета).
Начало онлайн-регистрации : 13 марта 2019 г.
Депозит при регистрации : 525 долларов
Информационные сессии :
Среда, 13 февраля, 12: 10-12: 50 с.м., зал Маклина 707
Среда, 27 февраля, 16.15-17.15, зал Маклина 111
Японский студент для Иисуса — Веймарский университет
Шимпей Сузуки вырос в Японии и жил там до тех пор, пока не был готов продолжить свое образование. Когда он был готов к поступлению в колледж, он решил приехать в Соединенные Штаты. Он не был христианином, поскольку только 1 процент японцев в Японии являются христианами.Его первая остановка была в Сан-Хосе / районе залива для изучения английского языка в шестимесячной языковой школе.За это время он познакомился со своими соседями-христианами. Они пригласили его пойти с ними в церковь, но он отказался. «Я боялся религии», — сказал он . Его мама сказала ему, что он никогда не должен связываться с религией, потому что тогда он не сможет от нее отказаться. «Она сказала, что это испортит мне жизнь».
После того, как Судзуки закончил свой языковой курс, его соседи снова пригласили его в церковь. К этому времени он уже знал больше об американской культуре и христианской религии и хотел узнать об этом больше.Итак, летом 2013 года он согласился пойти с ними в церковь. Когда он начал посещать церковь и субботнюю школу, он начал задавать разным прихожанам вопросы о том, какой должна быть жизнь и что такое истина. «Я жаждал истины, и теперь даже Библия была ответом на мои вопросы».
Когда Судзуки еще учился на языковых курсах, у него были планы, когда он закончит, заняться философией. Однако, когда он начал ходить в церковь и изучать Библию, он решил, что вместо этого хочет заняться теологией.Он начал изучение Библии с двумя пасторами — японцем и американцем. Изучение Библии проходило как на японском, так и на английском языках. Через шесть месяцев после того, как он начал изучать Библию, он крестился в свой день рождения 19 июля 2014 года.
Судзуки узнал о Веймарском колледже от японского пастора. Он пару раз посетил кампус и знал, что это место для него. Ему очень нравились небольшие размеры, уникальность и духовная среда Веймара. Ему также нравились практические применения, которые Веймар предлагал наряду с образованием, например, сельское хозяйство и строительство.Он также оценил, что
Веймарская медицинская миссионерская деятельность охватывала каждого студента, даже студентов-богословов. Господь ясно дал ему понять, что он должен пойти туда после крещения.
Когда он начал свое образование в Веймаре, он сначала столкнулся с большими трудностями. Мало того, что английский язык был препятствием и что у него не было друзей, он еще и был новым христианином. Поскольку он был новым христианином, он все еще мало знал Библию, поэтому ему пришлось догнать остальных студентов-богословов в знании Библии.Однако по мере продвижения вперед он начал больше понимать Библию, любовь Бога и больше о богословии. Теперь, когда он был юниором, он также начал чувствовать себя более связанным с сообществом Веймара.
«Мне очень нравится среда богословской программы. Здесь нет ничего отвлекающего от мира, и я могу сосредоточиться на учебе. Если бы я был в другом месте, я бы, вероятно, отвлекся, даже если бы был благословлен уроками или поклонением. Я знаю, что если бы меня постоянно отвлекала суетность, у меня не было бы такого же духовного роста.”
Программа богословия не только помогает расширить его знания и понимание Библии, но и помогла ему в учебе и в развитии его навыков письма. И не только это, но и то, что он изучал богословие, помог ему осознать потребность в духовных лидерах в университетском городке, а участие в программе помогло ему стать духовным лидером и когда-нибудь подготовить его к служению.
«И не уподобляйтесь миру сему; но преобразуйтесь обновлением разума вашего, дабы вы могли испытать, что такое добрая, и угодная, и совершенная воля Божия» (Римлянам 12: 2).
искусств | Бесплатный полнотекстовый | Строительный комплект и сборочная линия — концепции Вальтера Гропиуса для рационализации архитектуры
1. Введение
Хотя промышленная революция привела к радикальным изменениям во многих секторах экономики к концу XIX века, она медленно развивалась в архитектура и строительство. За исключением нескольких областей, таких как промышленные здания или механизированное производство определенных материалов и компонентов, многие области архитектуры и строительной индустрии придерживались традиционного мастерства вплоть до 20 века.Только после прорыва модернизма — или Neues Bauen в Веймарской республике — были предприняты более активные усилия по внедрению промышленных принципов рационализации, таких как систематизация, стандартизация, сборное производство и серийное производство, в архитектуру и индустриализацию процессов проектирования и строительства. В Веймарской республике эти усилия по рационализации были продиктованы безнадежной экономической ситуацией после войны, острой нехваткой доступного жилья, а также обязательством выплатить военные репарации.Эти требования совпали с успехами, достигнутыми за счет механизации, индустриализации и рационализации, особенно в Соединенных Штатах, а также с общим энтузиазмом в Веймарской республике по поводу прогрессивной американской культуры, несмотря на политические и идеологические разногласия.
Немногие архитекторы исследовали рационализацию архитектуры так постоянно и интенсивно, как Вальтер Гропиус (1883–1969). Еще до Первой мировой войны и все чаще в межвоенные годы он предпринимал различные усилия, направленные на концептуально разные цели.Как будет показано ниже, Гропиус вместе с рядом коллег протестировал различные подходы, которые, в широком смысле, можно отнести к двум различным категориям логики промышленного производства: с одной стороны, гибкий конструктор, а с другой — С другой стороны, сборочная линия серийного производства. Оба подхода были направлены на рационализацию процессов проектирования и строительства, чтобы превратить дом в промышленно производимый продукт в смысле современной машинной архитектуры. Эти эксперименты были не только сформулированы в серии проектов и эссе, но также проявились в ряде систем, структур и методов строительства.Они также были — с разной степенью успеха — протестированы на нескольких модельных домах, выставочных зданиях и Зидлунгене. В то время как некоторые аспекты оказались непрактичными, другие с тех пор получили широкое распространение и использование.
В следующей статье будет прослежен генезис этих двух концепций и проанализированы их характеристики на основе этих ранних проявлений. Приобретение знаний по сравнению с существующими монографиями Гропиуса (Giedion 1954a; Wilhelm 1983; Nerdinger 1985a) заключается в рассмотрении технологических аспектов или аспектов истории строительства различных проектов и типовых домов, а также ранее игнорировавшихся первоисточников, таких как Неопубликованная рукопись Вальтера Гропиуса о Wohnmaschinen 1922 года (Gropius 1922), его малоизвестная лекция «Stahlhausbau» («Стальная конструкция») 1929 года (Gropius 1929c) или исторические исследования стальных домов e.g. Георгом Муче (1895–1987) или Гансом Шпигелем (1893–1987) (Muche 1927a, 1927b, 1927c; Spiegel 1928) — вот лишь некоторые из наиболее интересных. Их учет позволяет провести четкое различие — основанное не только на теоретических, но также на технологических и конструктивных характеристиках — между двумя принципами рационализации, а именно принципом конструктора и принципом сборочной линии. С их помощью Гропиус внес значительный вклад в развитие двух фундаментальных подходов к рационализации архитектуры, которые впоследствии были подхвачены и развиты многочисленными архитекторами в течение 20 и 21 веков.2. «Рядная застройка» и «Конвент в хорошем смысле»
Уже в 1908–1910 годах, будучи сотрудником Петера Беренса (1868–1940), Гропиус познакомился с архитектурным и промышленным сотрудничеством. Работая на Беренса, который в качестве художественного консультанта Allgemeine Elektricitäts-Gesellschaft (AEG) отвечал за дизайн всех зданий, продукции и печатной продукции компании, Гропиус узнал об «изысканности промышленных работ в сотрудничестве с искусством, промышленность и ремесла »в понимании Deutscher Werkbund (Buddensieg and Rogge 1979; Anderson 2000, pp.95–164). Конструкция продуктов AEG, как резюмирует Хеннинг Рогге, характеризуется тем, что «происходит от форм, предназначенных для машинного и массового производства, из типов, разработанных для соответствующих материалов, и, где это возможно, основывается на существующих формах» (Rogge 1979 , стр.111). Кроме того, с арендуемыми домами рабочих в Хеннингсдорфе (1910–1911) — первым жилищным проектом Беренса, построенным примерно в то же время, что и фарфоровый завод AEG — Гропиус столкнулся с идеей Siedlung, который «состоит из одного крыла. трехэтажных домов, построенных в виде сплошной рядной застройки »(рис. 1).Как отмечал Фриц Хёбер еще в 1913 году, «этот метод строительства (…) имеет преимущество не только в максимальной экономической эффективности», но и, прежде всего, в том, что он выглядит как архитектурно сплоченное целое »( Hoeber 1913, стр. 150–55; здесь стр. 151; ср. Neumeyer 1979, стр. 129–31; Buddensieg and Rogge 1979, стр. D 112–15). В 1910 г. Гропиус, вероятно, вместе с Беренсом (ср. Gropius 1924, стр. 154), сформулировал «Программу создания универсальной домостроительной компании на художественно последовательной основе» («Programm zur Gründung einer allgemeinen Hausbaugesellschaft auf künstlerischer einheitlicher Grundlage m.b.H. ’), адресованный руководству AEG (Gropius 1910). Там он впервые изложил идею индустриализации жилищного строительства с помощью стандартизованных элементов, упредив важные аспекты его более поздних усилий по рационализации. Он утверждает, что «условность в хорошем смысле этого слова, единообразие и установленные формы», «использование повторяющихся компонентов и материалов во всех домах», «повторяющееся использование проверенных конструкций», а также «единообразное развитие» может вылечить «плохое положение дел в сегодняшней строительной индустрии».Он описывает, как эта «домостроительная компания» может объединить творческие и предпринимательские усилия и как это может быть реализовано с помощью «коммерческих принципов» и «управления». Однако он не стал тратить зря мысли о технической реализации и не упомянул, что не только в Соединенных Штатах и Соединенном Королевстве, но и в Германии уже существуют стандартизированные системы сборных домов (см. Herbert 1984, стр. 10–25). ; Junghanns 1994, стр. 11–67).3. Американизм, тейлоризм и фордизм в Веймарской республике
Ноябрьская революция 1918 года и создание Веймарской республики в 1918–1919 годах способствовали прорыву модернизма — различных авангардных движений, которые чаще всего объединялись под термином Neues Bauen, который заменил Историзм поздней империи Вильгельма (Huse 1985, стр.120–26). Они характеризовались рядом аспектов, которые оказались фундаментальными для последующих усилий по рационализации архитектуры и включали, например, общий энтузиазм в отношении машин, технологий и промышленности, американского бизнеса и культуры, а также определенных троп, таких как город , небоскреб или автомобиль. В частности, американизм был связан не только с общим представлением о прогрессе, но и считалось, что применение концепций рационализации, используемых в промышленности США, таких как научное руководство Фредерика Уинслоу Тейлора (1856–1915), Фрэнк Б. .Исследования движения Гилбрета (1868–1924) или сборочные конвейеры Генри Форда (1863–1947) могли помочь облегчить экономические трудности скудных послевоенных лет. В частности, тейлоризм и фордизм стали синонимами американизма и широко используемых моделей индустриальной рационализации (см. Gleye 1995), как и название книги, опубликованной экономистом Эдгаром Хербстом в 1920 году, Der Taylorismus als Hilfe in unserer Wirtschaftsnot («Тейлоризм как сущность»). помощь нашим экономическим трудностям »), — наиболее ясно выражается (Herbst, 1920).Хотя, строго говоря, корни этого приема возникли до Первой мировой войны, только в межвоенные годы они оказали большое влияние: например, книга Фредерика Уинслоу Тейлора «Принципы научного менеджмента», опубликованная в 1911 году, стала известна в Германии. — говорящие страны через перевод, изданный в 1914 году; Примерно в то же время ряд компаний приняли «систему Тейлора», а с 1920 года — Taylor Zeitschrift («журнал Taylor», полное название Taylor Zeitschrift.Monatshefte für wissenschaftliche Betriebsführung und rationale Wirtschaft mit besonderer Berücksichtigung des Taylor-Systems) был опубликован в Вене (Taylor 1911, 1914; Seubert 1914). В 1919 и 1920 годах вышли книги Фрэнка Б. Гилбрета, «Букваря по научному менеджменту и изучению движения». «Метод повышения эффективности рабочего», опубликованный в 1912 и 1911 годах соответственно, был напечатан в немецких переводах (Gilbreth 1911; Gilbreth 1912). В 1913–1914 годах Генри Форд в Детройте представил сборочную линию для разработки модели промышленного производства.Но только в 1923 году, через пять лет после войны и в разгар гиперинфляции, был выпущен немецкий перевод автобиографии Форда, что в значительной степени способствовало долгосрочной популярности этого метода производства (Ford 1922; cf Giedion 1948, pp. 77–96, 115–27; Fehl 1995). В первые годы существования Веймарской республики эти усилия по рационализации почти не применялись в ныне заброшенной строительной отрасли. Одним из первых, кто изменил это положение, был инженер Макс Майер (1886–1967), который еще в 1914 году начал читать лекции на тему «Die Anregungen Taylors für den Baubetrieb» («Идеи Тейлора для строительной индустрии», Mayer 1914), опубликовал книгу с тем же названием в 1915 г. (Mayer 1915) и занимал должность профессора статистики и экономики в Веймаре с 1926 по 1930 г., неустанно продвигая такие темы, как «Fließbandarbeit auf der Baustelle» («Сборочная линия на стройплощадке», Mayer 1926 ) или «Die Anwendbarkeit der Maschine im Bauwesen» («Применимость машины в строительной индустрии», Mayer 1927).Лишь в 1924 году, после преодоления кризиса первых послевоенных лет — с окончанием гиперинфляции, денежной реформы и начавшимися последствиями плана Дауэса — методы рационализации стали более широко применяться в растущей строительной индустрии. Отчасти это было связано с восприятием разработок во Франции и Советском Союзе. Значительное влияние оказал, например, Ле Корбюзье (1887–1965), который пропагандировал в своих публикациях и иллюстрировал в своих проектах тейлоризм, рационализацию и механизацию (см.МакЛеод 1983).4. Мартин Вагнер и другие пионеры рационализации
В период сразу после Первой мировой войны первые инициативы по рационализации архитектуры были предприняты не Гропиусом, а Мартином Вагнером (1887–1957), городским архитектором Шенеберг с 1918 по 1921 год и Большого Берлина с 1922 по 1933 год. Еще в 1918 году, перед окончанием войны, он в своей книге Neue Bauwirtschaft («Новая строительная индустрия») пропагандировал рационализацию в соответствии с промышленными принципами и американской моделью (Wagner 1918; ср.Вагнер 1919). В 1920 году он стал соучредителем журнала Soziale Bauwirtschaft, органа профсоюзной ассоциации социальных строительных компаний (Verband sozialer Baubetriebe), который постоянно писал о тейлоризме, рационализации, новых машинах и строительных системах (Wagner 1920; ср. Scarpa 1986 С. 15–25). Начиная с 1922 года, социальные строительные компании использовали так называемую строительную систему Jurko, в которой использовались сборные шлакобетонные плиты, которые собирались на месте с помощью крана; а в 1924 году они разработали так называемый «Arbeitsgraphikon» («рабочий график») как «научный метод работы в строительной индустрии» — гистограмму для составления графика и планирования строительного процесса (Stegemann 1922; Rode 1924; ср.Junghanns 1994, pp. 76–90). Примечательно, что Вагнер был также одним из первых архитекторов Веймарской республики, который в 1924 году поехал в Соединенные Штаты для изучения американской строительной индустрии. В 1925 году он резюмировал свои путевые наблюдения в книге Amerikanische Bauwirtschaft («Американская строительная индустрия»; Wagner 1925a). Он описывает, как «замена людей машинами (…) сделала большой прогресс в американской строительной индустрии». Он отмечает, например, что рационализация кирпичного строительства согласно идеям Фрэнка Б.Gilbreth не добился больших успехов, в то время как наиболее многообещающие успехи были достигнуты с «все еще редко используемой конструкцией бетонных плит». Он пишет, что «вместо небольших кирпичей, которые требуют большого количества ручной работы уже во время изготовления (…) бесчисленные движения рук каменщиков и неквалифицированных рабочих, могут использоваться тяжелые бетонные плиты весом до трех тонн, при этом плиты уже отделаны внутренним пространством. и внешний рендеринг, и устанавливается с помощью больших кранов, так что никакие руки не касаются их.«Это позволило бы« работу, выполняемую вручную 67 строителями », теперь выполнять« 8 человек с помощью машин и кранов ». Таким образом, «американский инженер с помощью научно проверенных строительных методов может завершить строительство квартиры за один день, при этом снизив стоимость (…) на 40 процентов по сравнению со средними показателями» (Wagner 1925a, стр. 14–19) . Кроме того, Вагнер провел параллели с конвейерным производством Генри Форда в автомобильной промышленности. В эссе, опубликованном в 1924 году, в год его поездки в Соединенные Штаты, он хвалит «учение автомобильного короля Генри Форда.Он заявляет, что «концепции Форда в значительной степени согласуются с идеями, которые, по сути, уже были реализованы нашим движением Bauhütten [‘Bauhüttenbewegung’]» (Wagner 1924, стр. 74). Имея в виду реализацию этих усилий по рационализации, Мартин Вагнер активно сотрудничал с другими прогрессивными архитекторами. Для DEWAG (Deutsche Wohnungsfürsorge Aktien-Gesellschaft für Beamte, Angestellte und Arbeiter) он создал в 1924 году так называемую «Kopfgemeinschaft» («головное сообщество») — рабочую группу, в которую он пригласил Вальтера Гропиуса, Бруно Таута (1880–1938). ) и Эрнстом Мэем (1886–1970) для разработки программы рационализированных типов жилья, а также конструкций для «Volkswohnung» («жилище народа»).Поскольку профсоюзы, поддерживающие группу, не предоставили необходимый стартовый капитал для первых судебных домов, рабочая группа была снова распущена в середине 1925 года. Но в течение следующих нескольких лет каждый член продолжал преследовать цель по-своему ( см. Jaeggi 1984). В 1924–1925 годах метод строительства с использованием больших сборных плит, описанный Вагнером, был впервые испытан на небольшом экспериментальном Siedlung на Sewanstraße / Splanemannstraße в Берлине-Фридрихсфельде (рис. 2).Использовалась так называемая система Occident из Нидерландов — метод строительства с двухэтажными бетонными плитами длиной до 11 м (с гравийным бетоном снаружи, шлакобетоном внутри и шлаковой засыпкой между ними), — для экономии транспортных расходов — были изготовлены на открытом воздухе на месте и смонтированы с помощью козлового крана. Благодаря такому методу строительства удалось снизить стоимость строительства рядных домов в Амстердаме на 30–40% по сравнению с традиционной кирпичной структурой.Однако в Фридрихсфельде этот метод строительства привел к неутешительным результатам, и ожидаемого снижения затрат добиться не удалось. Небольшой размер проекта, неоднородное качество и значительные неточности больших бетонных плит привели к длительным простоям крана и превышению сроков выполнения работ (см. Junghanns 1994, стр. 119–24; Borgert 2004). Хотя проект привлек определенное внимание в современных профессиональных публикациях как «метод построения будущего» и даже был предметом учебного фильма, о нем быстро забыли из-за его провала (Betten 1928; Rasch and Rasch 1928, p.102).В последующих проектах Вагнер и его коллеги пытались извлечь уроки из этого опыта и рационализировать только те аспекты, которые обещали значительные улучшения, такие как метод строительства, объем здания, то есть размер Siedlung и количество идентичных единиц.
Например, в проекте GEHAG Hufeisensiedlung в Берлине-Брице, запланированном Мартином Вагнером и Бруно Таутом в период с 1925 по 1930 годы, использовались типовые планы этажей, а процесс строительства был организован с помощью диаграмм; при строительстве впервые в Германии был использован роторный экскаватор.Но Вагнер и Таут не использовали непроверенные новые строительные методы или конструкции; Зидлунг был выполнен в виде обычного кирпичного сооружения. Siedlung Britz, по мнению Людовики Скарпа, в большей степени «результат концентрации на одной большой строительной площадке, а не рационализации — в смысле использования машин вместо ручного труда» (Scarpa 1986, стр. 21–26; ср. Brenne). С 1925 г. Эрнст Мэй использовал для Siedlungen в Das Neue Frankfurt специально разработанный «Frankfurter Montageverfahren» («Франкфуртский метод сборки»; май 1926–1927a, 1926–1927b; N.N. 1927a, 1927b, 1928; ср. Мор и Мюллер 1984, стр. 94–108; Junghanns 1994, стр. 125–31). Как и система зданий «Запад», она была основана на больших сборных панелях и перекрытиях (рис. 3). Тем не менее, May удалось компенсировать его недостатки и значительно улучшить его: с одной стороны, за счет улучшения самого метода строительства, т. Е. путем разделения панелей и плит на более мелкие форматы, с использованием легкой пемзы вместо тяжелого шлака, а также методом сборки, обеспечивающим больший допуск по размерам; с другой стороны, также за счет строительства в гораздо большем масштабе.А с созданием специализированного завода по производству сборных конструкций стало возможным снизить зависимость производства от погодных условий, ввести «работу на конвейере» («Fließarbeit»), частично исключить ручной труд, сэкономить на формах и материалах и улучшить качество плит. При этом May не только добился значительного успеха в рационализации, но и добился соответствующего архитектурного прогресса. Он писал: «Процесс сборки обеспечивает объективность и ясность дизайна» (май 1926–1927b, стр.40). Начиная с первых успехов во Франкфурте, в 1927–1928 годах, разгорелись дискуссии о рационализации строительного процесса. Они сосредоточились, например, на альтернативных вариантах «Плитный завод или кирпичное здание?» («Plattenfabrik или Ziegelsteinbau?»; Hasak 1927; Kaufmann 1927; Forcht 1927; N.N. 1927c, 1927d) или о «Фабрике по строительству домов на открытом воздухе» («Häuserfabrik im Freien»; Naske 1927, 1928; Benning 1928).5. «Сотовое строительство», «Домостроение» и «Большой строительный комплект»
Вальтер Гропиус, который в первые послевоенные годы все еще придерживался интровертного утопического экспрессионизма Глезерн Кетте и мистицизма Баухютте раннего периода. Баухаус, начиная примерно с 1921 года, с растущим энтузиазмом перешел на принципы технологии и промышленности в соответствии с американской моделью.Его изменение мышления шло рука об руку с художественным истощением экспрессионизма, растущей популярностью Neue Sachlichkeit и отрезвляющим влиянием таких групп, как De Stijl в Нидерландах и русский конструктивизм, что наиболее ярко проявляется в смене художественного творчества. направление в Баухаусе. Он также последовал за общей экономической стабилизацией Веймарской республики и восстановлением строительной индустрии (ср. Nerdinger 1985b, стр. 12–16; ср. Huse 1985, стр. 44–58; Nerdinger 2018, стр.23–61). В 1922 году Гропиус, вслед за Ле Корбюзье, сформулировал в неопубликованной рукописи идею Wohnmaschinen. Он прославляет Америку как яркий пример автомобилизации и механизации, называя американцев «наиболее решительными жителями Земли», поскольку у них «наилучшие шансы реализовать идеальный Wohnmaschine». Этот дом больше не будет мечтой богатых, он станет обыденным орудием, жилищем каждого жителя Земли ». Поскольку он считал, что Германия сильно отстает от Америки по степени индустриализации, он воздерживается от упоминания конвейерного производства Форда.Скорее, он сформулировал как достижимую цель «дом, состоящий из различных наборов элементов, которые производятся на складе и могут быть собраны комбинаторным способом, скажем, как Анкер-Стейнкастен, но только в больших масштабах». (Гропиус 1922, стр. 3, 6). «Анкер-Стейнкастен» (рис. 4) относится к самому известному из множества конструкторов или системных игрушек, доступных в то время. Его изобрели в 1870-х годах братья Отто и Густав Лилиенталь (1848–1896 и 1849–1933 соответственно), знаменитый пионер авиации и его брат, мастер-строитель и социальный реформатор; в 1880 г. он был запатентован предпринимателем Фридрихом Адольфом Рихтером (1846–1910) и с 1882 г. производился серийно (ср.Ношка и Кнерр 1986, стр. 19–27; Вернер, 2016, стр. 302–3). Блоки Anker представляют собой формы геометрической формы, которые с большой точностью прессуются из песка, писчего мела и льняного масла, а затем запекаются; и они в основном производятся в основных цветах: красном, желтом и синем. Блоки собираются согласно специальным инструкциям для формирования сложных архитектурных моделей без использования клея или фиксации, просто соблюдая законы структурной физики (ср. Noschka and Knerr 1986, стр. 51–61). Идея конструктора как игрушки в значительной степени восходит к педагогу Фридриху Фребелю (1782–1852), который разработал серию так называемых Spielgaben, в которых игра с основными геометрическими блоками с использованием разработанных им наборов имеет существенная роль.Например, различные части куба образуют основные формы 3–6-го наборов Spielgaben (ср. Noschka and Knerr 1986, стр. 51–61; рис. 5). Фребель оказал значительное влияние на обучение в Баухаусе как образец в педагогических вопросах (см. Logan 1950; Franciscono 1971, pp. 180–81; Wick 1982; Dickerman 2009, pp. 15–17). Он также был удостоен чести проекта Дома Фридриха-Фребеля в Бад-Либенштайне, который был спроектирован Вальтером Гропиусом и Адольфом Мейером (1881–1929) в 1924 году по случаю 75-й годовщины смерти Фребеля, но, к сожалению, так и не был реализован. построен (ср.Nerdinger 1985a, pp. 66–67). Что касается строительных блоков Anker, Gropius также указывает на ряд свойств, которые имеют большое значение для реализации систем строительных комплектов в архитектуре. Конструктор представляет собой прототип открытой системы. Впервые он был использован в архитектуре в середине 19 века с Хрустальным дворцом, спроектированным Джозефом Пакстоном (1803–1853) и Чарльзом Фоксом (1810–1874) для Первой Всемирной выставки в Гайд-парке в Лондоне (1850–1851), а также это шло рука об руку с применением ряда промышленных принципов, таких как модульность, сериализация, типизация и сборное производство.Хрустальный дворец был спроектирован как строго растеризованная и модульная система и был построен как серийная и типичная каркасная конструкция со стандартизованными соединениями, сделанная в основном из предварительно изготовленных чугунных компонентов и собранная на месте в очень короткие сроки — без дополнительных строительных лесов. Как отмечает Том Ф. Петерс, Crystal Palace был не только открытой системой, но и первой системой, расширяемой во многих направлениях (Peters 1996, стр. 220–39). Строительный комплект, по описанию Гропиуса, также обладает характеристиками точность и взаимозаменяемость, которые составляют свойство, называемое тотипотентностью.В области истории техники этот термин описывает способность отдельных элементов образовывать большее единство, то есть гибкую сборку и конфигурирование элементов в единое целое. Концепция тотипотентности возникла в вооруженных силах в конце 18 века, и она представляет собой одну из необходимых предпосылок для перехода от кустарного производства к гибкому промышленному производству (Alder 1997). Но только после Второй мировой войны эта концепция начала играть роль в массовом производстве в аэрокосмической промышленности и была разработана как теория.Впервые использованная Гропиусом в архитектуре, эта концепция позже была принята и применена другими архитекторами, такими как Конрад Вахсманн (1901–1980) или Фриц Халлер (1924–2012), однако на их восприятие частично повлияла аэрокосмическая промышленность (Zeitlin 1995). ; Sabatto 2015, pp. 150–51). Компания «Гропиус» реализовала эту концепцию в ряде дизайнерских проектов, которые сопровождались программными текстами и в итоге привели к созданию ряда экспериментальных домов. Среди созданных проектов — две системы строительных комплектов, обе из которых были представлены на большой выставке в Баухаусе в 1923 году: во-первых, «сотовая система» («Wabenbau»), разработанная Гропиусом в сотрудничестве с его коллегой Фредом Форбатом (1897–1972 гг.); ср.Wilhelm 1983, pp. 291–92) в 1922 году, и, во-вторых, «Big Construction Kit» («Baukasten im Großen») для «серийного типа дома» («Typenserienhaus»), спроектированный годом позже Гропиусом и его партнером. Адольф Мейер (1881–1929). Обе системы нацелены на клеточную типизацию, но характеризуются разным типом модуляции и своеобразной иерархией модулей (Nierendorf 1923, стр. 167–70; ср. Nerdinger 1985a, стр. 58–61; Junghanns 1994 , pp. 116–19): с одной стороны, «сотовая система» состоит из базового модуля, «большая вариативность» которого обусловлена «добавлением и присоединением ячеек связанного пространства в соответствии с количеством головок и потребности жителей »(рис. 6а, б).С другой стороны, «Большой строительный комплект» состоит из шести, более или менее эквивалентных базовых модулей разных размеров, которые можно комбинировать друг с другом и «собирать вместе, чтобы образовать разные Wohnmaschinen» в зависимости от количества головок и потребностей. жителей и следуя хорошо подготовленным планам сборки »(Gropius 1925a, стр. 8–11; рис. 7a – d). На основе этих проектов Гропиус сформулировал концепцию гибких промышленных строительных комплектов, которые он описывает в двух программных документах. статьи «Wohnhaus-Industrie» («Домашняя промышленность») и «Der große Baukasten» («Большой строительный комплект»), опубликованные в 1925 году в книге Баухауза Das Versuchshaus des Bauhauses в Веймаре («Экспериментальный дом Баухауза в Веймаре» ) и в 1926 году в Das Neue Frankfurt, соответственно (Gropius 1925a, 1926).В «Wohnhaus-Industrie» он выступает за «фундаментальное преобразование всей строительной отрасли в сторону промышленного…». Цель состоит в том, чтобы жилище как продукт промышленного производства, собираемый из очень гибких элементов конструктора. Gropius призывает к «промышленному складскому производству на крупных предприятиях жилых домов, которые больше не строятся на строительной площадке, а производятся в виде готовых к сборке компонентов на специализированных заводах». Если «сотовая» система Гропиуса и Мейера и «большой конструктор» Гропиуса и Мейера основаны на элементах традиционной конструкции, гибкость которых в дальнейшем не исследовалась, то теперь Гропиус описывает форму промышленного производства с гибкими или тотипотентными элементами, которая является обычной в машиностроение.Цель, по словам Гропиуса, — «собрать элементы домов, которые ранее производились на заводах, методом сухого строительства на строительной площадке, как машины». Он утверждает, что с этим методом сухого строительства, то есть путем превращения здания в промышленный производственный процесс, устраняются недостатки и невесомости традиционного, подобного мастерству строительства, такие как «изменение раздражающих компонентов (…) и потеря времени», например, материал или дефекты конструкции, допуски на размеры или сезонные погодные условия могут быть устранены.Это не цель, как в прошлом, типизация и промышленное воспроизведение целых домов, а только отдельные компоненты, которые затем могут быть собраны в разные типы домов, как это делается в машиностроении: «Все компоненты для строительства должны быть производится на различных специализированных заводах »и собирается только на месте в соответствии с« практически проверенными планами сборки ». Гропиус обещает, что таким образом строительство зданий может достичь преимуществ и качества промышленного производства, а именно: «Абсолютное согласование компонентов, производимых машинами, по фиксированной цене и короткий, надежно гарантированный процесс строительства» (Gropius 1925a, стр.6, 9, 10). Для технической реализации необходимо использовать новые промышленные материалы и конструкции: нужны «другие строительные материалы, кроме старых», «механически обработанные вместо натуральных необработанных», в том числе «улучшающие натуральные продукты. формировать абсолютно надежные материалы с точной однородностью (кованое железо, цементные сплавы, искусственное дерево) ». Кроме того, Gropius предлагает метод каркасного строительства, при котором конструкция «разделяется на несущий каркас (из железа, железобетона) и ненесущее заполнение стен, крыш и потолков», где «несущая способность — несущий каркас [состоит из] (…) железных балок и колонн или железобетонных балок и колонн, соединенных вместе в консольную или каркасную систему ».Кроме того, «заполнение стен, потолков и крыши (…) должно состоять из стандартных машин для производства строительных панелей, изготовленных из атмосферостойкого, структурно надежного, но пористого, изоляционного и прочного легкого материала», такого как пемза, штукатурка. -борды или армированные торфолеум-доски. Хотя Гропиус критикует, что «вопрос о промышленном производстве стеновых, потолочных и кровельных элементов и соответствующих несущих конструкций» еще не решен, он признает, что «стандартизация и серийное производство дверей, окон, лестниц, карнизы, инсталляции и элементы интерьера (…) в процессе совершенствования ».Хотя, как он отмечает, он по-прежнему направлен «на ручное, а не на серийное промышленное производство» (Gropius 1925a, стр. 10–11). Эта «Wohnhaus-Industrie» также сопровождается фундаментальными изменениями в профессии архитектора. Теперь он должен ориентироваться на «автомобильного инженера», который проектирует «железнодорожные вагоны, корабли, автомобили и самолеты (…) [и] опережает строительного инженера [« Bautechniker »] в том, что он уже использует механически обработанные стандартизованные строительные материалы. (железо, алюминий, стекло) и механические процессы производства »(Gropius 1925a, p.11). В «Большом конструктивном комплекте» Гропиус, по сути, повторяет те же аргументы и формулирует их еще более остро. Он утверждает, что «самый примитивный экономический спрос состоит в том, чтобы удовлетворить наши потребности все более экономичным способом, то есть с меньшими усилиями и деньгами, оплатой и материалами, но с помощью все более возрастающей интеллектуальной установки. Этот драйв ведет к машине, к промышленности! » Он формулирует новые «задачи для архитектора», новые «задачи для инженера» и новые «задачи для предпринимателя» и выделяет 13 пунктов «для тщательной рационализации жилищного строительства и городского строительства.Наконец, он приходит к часто цитируемому пророчеству: «Готовый дом с полки скоро станет основным продуктом отрасли» (Gropius 1926–1927, стр. 28–29).5.1. The Experimental House Am Horn
Вальтеру Гропиусу и его коллегам удалось реализовать концепцию конструктора лишь постепенно. Они достигли этого лишь частично с экспериментальным домом Am Horn, который был спроектирован для большой выставки Баухауза 1923 года мастером Баухауза Георгом Мухе в сотрудничестве со студентами Баухауза и построен Адольфом Мейером и Вернером Марчем (1894–1976) (Meyer 1925a; ср.Matz 2001). Типологически он происходит от «сотовой» системы — различные комнаты квадратного плана сгруппированы вокруг приподнятой центральной гостиной, освещенной фрамугами (рис. 8а, б). Однако дом построен традиционным способом, и метод сухого строительства не используется (рис. 8c). Стены выполнены из так называемых блоков Jurko — больших шлакобетонных блоков на растворе; потолок представляет собой полый каменный потолок Berra («Berrahohlsteindecke») — одна из многих систем железобетонного кирпича того времени с треугольным поперечным сечением, очень экономичным армированием и небольшим бетонным покрытием (Meyer 1925a, стр.25–78; Siedler 1932, стр. 29–36; ср. Рудольф 2000). Георг Мухе утверждает в книге Баухауза, опубликованной по этому поводу, что дом является «попыткой (…) найти базовую форму современного дома на одну семью» (Muche 1925, p. 17). Кроме того, были выставлены четыре проекта «Вариации экспериментального дома» Адольфа Мейера, мастера Баухауза Марселя Брейера (1902–1981), а также студента Баухауза Фаркаса Мольнара (1897–1945), чтобы продемонстрировать «универсальность шрифта». ”(Muche 1925, стр. 22–23).В своем комментарии Мейер подчеркивает, что «при выборе строительных материалов и методов строительства были выбраны те, которые отдают предпочтение новой, синтетической концепции строительства», демонстрируют «сходство между материалом и конструкцией» и «выходят за рамки нынешних экономических ограничений. найти возможный современный путь вперед »(Meyer 1925b, p. 24).5.2. Стальной дом в Дессау-Тёртен
Стальной дом в Дессау-Тёртен (1926) Георга Мухе и Рихарда Паулика (1903–1979), помощника Вальтера Гропиуса, а также два экспериментальных дома в Weissenhof Siedlung ( 1927) самого Гропиуса приблизился к идеалу конструктора (рис.9).Поворот к стальным конструкциям можно проследить до стальных домов, построенных сталелитейными компаниями в Германии после 1926 года. Они были вдохновлены английскими моделями и изначально основывались на стальных реечных и стальных панельных конструкциях (Spiegel 1928; ср. Junghanns 1994, С. 208–26). В 1927 году Мухе в своем эссе прямо сослался на английские модели, сравнивая их со строениями в Германии (Muche 1927a). Более того, стальной дом в Дессау-Тёртене продолжил серию проектов стальных домов, разработанных в Баухаусе, таких как небольшой развальный дом. (1923) Карла Фигера (1893–1960), сотрудника Гропиуса (ср.Wilhelm 1983, pp. 290–91), три проекта Марселя Брейера, а именно для небольшого стального дома (1926 г.), гибкой системы для небольших домов (1927 г.) и домов для мастеров Баухауза (1927 г.), а также высотного дома. Подъем с террасами-садами на крыше (1924 г.) и система сухой сборки для домов Зидлера (1924 г.) Георга Мухе (см. Junghanns 1994; стр. 250–54). В этом контексте многочисленные эксперименты, предпринятые пионером самолетов. Следует также упомянуть Хьюго Юнкерса (1859–1935) и фабрику Юнкерса в Дессау. Они варьируются от стальных решетчатых крыш до сложных систем гнутых стальных панелей.Однако различные попытки членов Баухауза сотрудничать с Junkers остались безрезультатными (см. Junghanns 1994, стр. 250–54; Tornack 2017). Стальной дом в Дессау-Тёртен был основан на технологии, разработанной компанией по строительству сейфов. Карла Кестнера в Лейпциге и был построен практически так же, как и первый дом Кестнера, построенный ранее в том же году (Spiegel 1928, стр. 91–92). В двух аспектах он представлял собой большой шаг вперед по сравнению с обоими более ранними стальными домами, а также с экспериментальным домом Am Horn: с одной стороны, он был определенно современным по дизайну и не адаптировался к традиционным типам или формам; с другой стороны, это также была конструкция из стальных панелей, в которой использовался метод сухой сборки.Мухе утверждает — вслед за Гропиусом — что «дом из стальных конструкций» представляет собой вклад в «современное жилищное производство», что он способствует «замене ручных методов строительства технологическими принципами» и что он нацелен на превращение «дома в дом». »В« промышленный продукт ». Как следствие, «архитектурный дизайн будет не только второстепенным — он больше не будет разрешен». Его заменит «технологичная конструкция» с «без лишних слов присущей красоте».В этом контексте он утверждает, что «формальные проблемы технологии являются (…) научными, а не художественными по своей природе», что «техническая форма [является] (…) синтезом цели и материала», и «из нее (…) органическая структура — эстетическая форма, выходящая за рамки всех декоративных намерений ». Как он объясняет, стальной дом — как и Kästner Haus — представляет собой стальную каркасную конструкцию, сделанную из двутавровых профилей; фасад покрыт стальными плитами толщиной 3 мм снаружи и плитами из торфолеума и гипсокартонными плитами изнутри (Muche 1927b, стр.3; Muche 1927c; Spiegel 1928, стр. 93–94; ср. Junghanns 1994, стр. 254–58; Рисунок 10а, б). Однако стальной дом лишь частично отвечает заявлению о том, что он является прототипом для промышленного массового производства. Мухе признает, что цель создания «конструкций для домов из металла, основанных на схематическом и адаптируемом плане этажа (…) не могла быть реализована в этом случае», потому что «средства для экспериментов были (…) недоступны» (Muche 1927b: 3 ). Муч и Паулик преследовали цель создания конструктора довольно прагматично, в основном с поверхностной точки зрения.Дом состоит из двух тесных кубов с повторяющимся модульным фасадом. Однако внимательное изучение показывает, что геометрическая сетка стальной конструкции ориентирована исключительно на план и не соответствует последовательной логике сетки или модуля. Многие несоответствия в деталях конструкции показывают, что конструкция не является результатом систематического анализа технических вопросов (см. Rüegg and Krucker 2001, стр. 98–101; здесь стр. 98).5.3. Экспериментальные дома на выставке Stuttgart Werkbund
С двумя экспериментальными домами номер 16 и 17 на выставке Stuttgart Werkbund Am Weißenhof (1926–1927), Гропиусу удалось воплотить в жизнь идеал конструктора с помощью «полусухого метода строительства». »И« метод сухой сборки »(рис. 11).Он несколько противостоит программному направлению выставки, сформулированному Людвигом Мис ван дер Роэ (1886–1929), согласно которому «проблема нового жилища [neue Wohnung] является архитектурной проблемой [baukünstlerisches Problem»] ». это может быть решено «только творческими силами, но не математическими или административными средствами» или «современными модными словами, такими как« рационализация »и« типизация »(Mies van der Rohe 1927). Гропиус скорее подчеркивает, что он хочет продолжить поиск «путей к промышленному производству домов [‘ Wege zur fabrikatorischen Hausherstellung ’]».Он стремится найти «новые решения для строительства сухих сборок [« Montagebau »]» и представить индивидуально сконфигурированные примеры рационализированной и производимой промышленным способом системы строительных комплектов. Своим «возведением индивидуальных домов» он хочет показать, что «высокий спрос на дешевые, серийно производимые, но индивидуально доступные дома на одну семью» может быть удовлетворен (Gropius 1927a, p. 59). Однако Гропиусу не удалось добиться успеха. строительство обоих домов в виде конструкций из сухой сборки со стальными каркасами. Из-за внешних обстоятельств оба дома были выполнены по-разному (ср.Kirsch 1987, pp. 131–38): Дом 16 (рис. 12) был построен довольно традиционным способом, как пишет Гропиус, как «полусухая конструкция, основанная, по существу, на традиционных методах строительства». Стены состояли из больших пемзовых кирпичей по системе Москопфа, крыша из сборных бетонных балок, внутренние стены из различных легких плит (лигнат, целотекс, энсео и асбест), а полы из пемзы и пробкового покрытия; наконец, фасад дома был выполнен в традиционном стиле.Одним из остатков изначально задуманного метода сухого строительства была строгая сетка, в соответствии с которой был разработан план этажа, а также все элементы, и которая соответствует систематизации и точности размеров, ранее неизвестных в строительной отрасли, но распространенных в машиностроении ( Gropius 1927a, pp. 60, 61). Дом 17 (рис. 13a), с другой стороны, был возведен как настоящая «сухая строительная конструкция», где «единственным элементом, построенным на месте (…), является бетонная плита перекрытия», в то время как все остальные компоненты были предварительно изготовлены промышленным способом и собраны только на месте.Конструкция представляла собой стальной каркас из Z-образных профилей, заполненный пробковыми панелями и залитый смолой. Снаружи он был покрыт асбестовыми панелями, внутри — Celotex, лигнатом и асбестовыми панелями. Дом также был спланирован по строгой сетке. Вдобавок, как указывает Гропиус, он «полностью избегал любых визуализированных поверхностей (…) как снаружи, так и внутри», так что метод сухого строительства с использованием компонентов промышленного изготовления был демонстративно представлен (Gropius 1927a, стр.62–67; здесь п. 62). Сплошная сетка фасадных профилей намекала как на используемую модульность, так и на стальной каркас. Можно подумать, что дидактическое качество представления принципа конструктора с использованием метода сухой сборки — несмотря на все утверждения об обратном — было для Gropius более важным, чем удовлетворение категорий традиционной архитектурной эстетики (рис. 13b – d). Гропиус считал это большим успехом. в качестве примера инициировать «вопрос о сухом строительстве на промышленной основе».Он утверждает, что закладывал основы «современной архитектуры [‘Neues Bauen’] на промышленной основе», и заявляет, что «через одно поколение (…) ее компоненты станут универсальными, в высшей степени рационализированными стандартными товарами» (Gropius 1927a, стр.67). В этом контексте он также видит новое определение роли архитектора как «организатора, который должен собрать все биологические, социальные, технические и творческие проблемы и объединить их в одну независимую сущность» (Gropius 1927a, p. 65). Фактически, оказалось, что рационализация, примененная Gropius, вовсе не привела к ожидаемому снижению затрат.В отчете Reichsforschungsgesellschaft für Wirtschaftlichkeit im Bau und Wohnungswesen говорится, что стоимость строительства двух домов была одной из самых высоких на всей выставке (N.N. 1929, стр. 74). Более того, два дома не встретили аплодисментов критиков. По сути, именно дидактическое изложение структуры и методов построения подверглось критике, например, Эдгаром Ведеполем:Студенты Баухауза судили аналогично; им больше нравились дома Ле Корбюзье, и они думали, что «что-то подобное должно было быть произведено Баухаузом» (Nerdinger 1985a, p. 90). Лишь намного позже прогрессивные черты домов были оценены по достоинству. Их особо выделил Людвиг Мис ван дер Роэ в речи по случаю 70-летия Вальтера Гропиуса.Мис похвалил их за то, что они были самыми интересными зданиями на выставке как демонстрация «индустриализации, стандартизации и сборного производства» (Giedion 1954b, стр. 21).Планы этажей лаконичны и систематически продуманы, но не редкость.(…) Конструктивистский доктринаризм Баухауза придает домам особую сухость и педантичность, а также в то же время нечто временное шантиподобное, что лишает их всякой жизнерадостности и изящества.
6. «Жилище будущего» по образцу сборочного конвейера автомобильного производства
Концепция сборочного конвейера возникла в мукомольной промышленности в качестве конвейерной ленты для транспортировки материалов в конце 18 века, а с 1869 года и далее она использовалась в качестве передовой. сеттер на бойнях в Цинциннати. Но только с его внедрением в производство автомобилей Генри Фордом на заводе Ford в Детройте в 1913/1914 году сборочная линия совершила прорыв в промышленности (рис. 14a, b).Там он был разработан как средство для новаторского повышения эффективности за счет объектного принципа, а также за счет разделения производственных процессов на сборочные циклы. Уже в 1915 г. были опубликованы первые сообщения об этом (Giedion 1948, с. 77–96, 115–27). Но только в 1922 году, когда была опубликована автобиография Генри Форда, а год спустя — немецкий перевод, различные аспекты конвейерного производства стали известны широкой публике в Германии.Привлекательность модели конвейерного производства Ford основывалась не только на простом повышении эффективности, но и на том факте, что она представляла собой комплексную модель промышленного производства, которая обещает, среди прочего, более низкие цены и более высокую заработную плату. Фордизм, несмотря на его капиталистическое происхождение, интерпретировался в Веймарской республике довольно романтично как вклад в социальную безопасность и стабильность. Для многих социал-демократов и представителей буржуазии «практическое решение социального вопроса» было вопросом между Фордом и Марксом, как гласит название известной книги коммунистического юниониста Якоба Валчера (1887–1970) 1925 года (Ford 1922; Walcher 1925 ; ср.Fehl 1995; Roscher 1995; Gleye 1995). Уолтер Гропиус проявил интерес к рационализации в соответствии с принципом сборочной линии примерно в 1923/1924 году, после своих первых экспериментов с системами строительных комплектов. Он быстро стал горячим поклонником Генри Форда (Nerdinger 1985b, стр. 15–28) — как Адольф Бен, который широко цитировал автобиографию Форда в Der moderne Zweckbau («Современное функциональное здание», 1923/1926; Behne 1926, стр. 26). –27; ср. Bletter 1996, стр. 41–42) или Ле Корбюзье, который посвятил свои проекты производителям автомобилей и представил свои здания с использованием новейших автомобилей (ср.фон Моос 1983; Амадо 2011, стр. 12–23). Для Гропиуса, Генри Форда конвейерное производство и американизм стали волшебными заклинаниями для рационализации архитектуры. С середины 1920-х годов Гропиус почти в каждой из своих публикаций ссылался на Форда, а с 1928 года он часто использовал — очень похоже на Ле Корбюзье (Le Corbusier 1925; Le Corbusier and Pierre Jeanneret 1929) — диаграмму, которая сравнивает рост затрат на строительство с падением цен на автомобили Ford.Для Гропиуса эта диаграмма не только послужила убедительным доказательством повышения эффективности, вызванного производством сборочных линий Ford, но также продемонстрировала давно назревшую необходимость рационализации сборочных конвейеров при строительстве зданий (Gropius 1929a). производство также повлияло на веру Гропиуса в эгалитарный эффект технологий для улучшения общих условий жизни, кульминацией чего стало то, что Гропиус неоднократно заявлял о своем желании стать «жилищным фордом [‘Wohn-Ford’]» своего времени. (Вильгельм 1983, стр.154–55). Хотя на данный момент Гропиус не связывает никаких дальнейших явных политических или идеологических намерений с этими архитектурными или технологическими концепциями. Он, как и многие другие известные архитекторы-авангардисты, в лучшем случае без особого энтузиазма склонялся к социал-демократии в золотые годы Веймарской республики. Хотя Баухаус был школой радикальных реформ, поддерживаемой левыми и либеральными политическими партиями (СДПГ, ЮСДПГ и ДДП), Гропиус, по сути, пытался сохранить «неполитический» имидж, чтобы защитить школу от обвинений со стороны консервативных и нацистских критиков, обвинявших ее. за то, что он был социалистическим, даже большевистским институтом (ср.Isaacs 1985, стр. 318–57, 418–21; Nerdinger 2018, pp. 20–24, 59–64). В своих попытках реализовать конвейерное производство Ford в архитектуре Гропиус воспользовался более ранними усилиями по рационализации Мартина Вагнера, Эрнста Мэя и Бруно Таута — других членов организации. «Kopfgemeinschaft» (Taut 1924; Wagner 1925b). В 1925 году, например, в эссе «Wohnhausbau der Zukunft» («Жилье будущего») Гропиус предлагает продолжить, как Форд в автомобильной промышленности, и начать с проектирования экспериментальных домов для целей испытаний — по аналогии с разработка опытных образцов для серийного производства в лаборатории.Тогда специализированные заводы могли бы массово производить отдельные компоненты, готовые к сборке, чтобы их «можно было собирать на месте с помощью метода сухого строительства, такого как машины (!)». Гропиус обещает, что «экономические выгоды (…) будут огромными. По оценкам знающих экспертов, снижение затрат может составить 50% или даже больше »(Gropius 1925b).Dessau-Törten
Возможность реализовать стратегию рационализации в соответствии с принципом сборочной линии появилась в 1925 году, когда Баухаус был перенесен из Веймара в Дессау.Вальтер Гропиус хотел совместить открытие нового здания Баухауза с презентацией нового метода строительства. Способствовавшим этому факту было то, что мэр города Дессау искал новые импульсы для жилищного строительства, а компания Junkers из Дессау предусмотрела рационализированную строительную отрасль, которая принесла бы пользу своему бизнесу (см. Schwarting 2010, стр. 14–40). В 1926–1928 годах в пригороде Дессу-Тёртен было возведено 316 рядных домов в три этапа строительства — сначала 60, затем 100 и, наконец, 156.Вообще говоря, было построено три разных типа домов — всего шесть типов: на первом и втором этапах — двухэтажные рядные дома шириной 5,59 и 7,79 м соответственно, на третьем этапе — двухуровневые рядные дома. — тип дома шириной 8,65 м (Gropius 1930, стр. 152–95; см. Schwarting 2010, стр. 41–166; рис. 15). Дессау-Тёртен характеризуется тем, что Гропиус последовательно уделял внимание как можно большему количеству аспектов. процессов планирования и строительства, насколько это возможно, в соответствии с принципами рационализации конвейерного производства.Гибкая типизация с использованием «большого конструктора» больше не имела значения. Скорее, как он подробно объясняет в книге Баухауса 1930 года Bauhausbauten Dessau, «задача (…) состоит в том, чтобы снизить арендную плату за дома, используя все возможности для рационализации». Это должно было быть достигнуто с помощью «экономичного проектирования планов, своевременной подготовки работ, тщательного заключения контрактов и экономичного выбора метода строительства» (Gropius 1930, p. 153). Для начала Гропиус якобы рассматривал систему для всестороннего или полное сборное строительство, но от него пришлось отказаться из-за высокой стоимости необходимого подъемного оборудования.Он действительно извлек урок из опыта других членов «Kopfgemeinschaft» и извлек урок из неудачи Вагнера с большими сборными железобетонными плитами, используемыми в Берлин-Фридрихсфельде. Гропиус решил полагаться на полусухой метод строительства с относительно легкими, частично сборными элементами (рис. 16а). Для стен, например, использовались пустотелые шлакобетонные блоки, которые все еще «такого размера, что их может нести один человек»; а в качестве конструкции крыши использовался так называемый «быстрый потолок [‘ Rapiddecke ’]», сухая конструкция без раствора из бетонных балок с I-образным поперечным сечением, тянущаяся от стены до стены (Gropius 1930, p.154; ср. Siedler 1932, стр. 106–7, 148–49, 172–73). Гропиус утверждал, что «обильная доступность хорошего песка и гравия» побудила его использовать этот метод строительства, поскольку таким образом «объемы материала, который необходимо было транспортировать на площадку, могли оставаться небольшими» и «только доставка цемента». и коксовый шлак »(Гропиус 1930, стр. 154). В процессе проектирования, уникальным для жилищного строительства,« все планы нарисованы в масштабе 1:20 »Гропиусом и его сотрудниками« до заключения контрактов. награждаются, так что даже все установки — газ, вода, свет, отопление — фиксируются заранее, включая все размеры и проходы в стенах ».Для процесса строительства использовался башенный кран грузоподъемностью 1,5 т, чья система рельсового пути определяла «производственную ось» строительного процесса — примерно так же, как линейность сборочной линии (рис. 16b и рис. 17a, b). Гропиус заявил, что «рациональное расположение строительной площадки» обеспечивало как планировку Зидлунга, так и расположение домов — параллельными зеркальными рядами. С помощью точного плана строительной площадки, пустотелые кирпичи из шлакобетона и бетонные балки были изготовлены «на самой площадке с помощью машин в процессе, аналогичном сборочному конвейеру (…), систематически сокращая время простоя и потери на трение.«Каждого рабочего поощряли повышать свою производительность в соответствии с принципом конвейера, многократно выполняя одну и ту же задачу снова и снова (Gropius 1930, стр. 153–54, 170). синергия отдельных этапов строительства была точно направлена заранее запланированным графиком. Гропиус использовал «Arbeitsgraphikon» («рабочий график»), комбинацию гистограммы и схемы, «напоминающей план работы железной дороги», впервые разработанную Soziale Baubetriebe (Gropius 1927b, 1927c; Gropius 1930, стр.154–55, 161, 165, 172; Рисунок 18). Такое представление рационализированного серийного производства домов восходит к Адольфу Лоосу (1870–1933), который первым разработал «Систему Лоос» для Siedlung Heuberg в 1921 году (Kulka 1931, стр. 33–35, 104–12; ср. Rukschcio and Schachel 1982, pp. 282–86, 539–40), который даже современники считали предшественником концепции Гропиуса (Zechlin 1929, стр. 74).Еще во время строительства Siedlung Dessau-Törten считался ярким примером рационализации в соответствии с принципом конвейерной сборки.В дополнение к вышеупомянутой книге Баухауза, процесс строительства был задокументирован в фильме Das Bauhaus und seine Bauweise («Баухаус и его метод строительства»), снятом берлинской компанией Humboldt-Film для открытия здания Баухауза в 1926 году. в рамках серии фильмов о культуре Wie wohnen wir gesund und wirtschaftlich («Как мы живем в здоровом и экономичном образе жизни»).
Однако успех этих мер по рационализации был неоднозначным. С одной стороны, была огромная экономия времени.Хотя строительство не началось до сентября 1926 года, Гропиусу удалось представить первые два полностью построенных и меблированных дома на открытии здания Баухауса в декабре того же года. А в 1928 году ему удалось построить 130 домов за 88 дней. С другой стороны, сокращение финансовых затрат оказалось не таким большим, как ожидалось. Вместо 50% экономии, обещанной Гропиусом в 1925 году, в конечном итоге удалось достичь лишь 5-25% (см. Schwarting 2010, стр. 208–30). Гропиус сделал два вывода из Дессау-Тёртен, которые оказались фундаментальное значение для последующей рационализации архитектуры с использованием этого принципа сборочного конвейера: во-первых, для дальнейшего снижения затрат потребуется использование тяжелой техники, а также строительство большего объема.Поэтому Гропиус — аналогично Вагнеру — предлагал строить большие жилые дома (Gropius 1930, p. 171; Wagner 1926). Во-вторых, очевидно подчинение архитектуры требованиям рационализации и индустриального строительства. В Дессау-Тёртен планировка Siedlung была спроектирована с учетом системы подкрановых рельсов, и использование одного и того же типа индивидуального дома, ориентированного в двух разных направлениях, было принято Гропиусом как «необходимый» результат, а это неизбежный побочный эффект. рационализации (Gropius 1929b).7. Эпилог
В конце 1920-х годов Вальтер Гропиус сделал первые выводы из своих рационализаторских усилий: в 1928 году в своем эссе «Архитектор как организатор современного здания Bauwirtschaft und seine Forderungen an die Industrie» («Архитектор как организатор современного здания» Промышленность и его требования к промышленности ») он заявляет, что помимо усовершенствования« традиционного, чисто ремесленного способа индивидуального строительства »остается только два варианта: во-первых, тип серийного производства на конвейере, т.е.е., как он пишет, «одновременное строительство множества одинаковых жилищ в серии», и, во-вторых, гибкая система строительных комплектов, «фабричное (…) строительство домов из строительных комплектов». Понятно, что Gropius видел будущее не столько в серийном производстве сборочных линий, сколько в открытых и модульных системах конструктивных комплектов, которые основаны на гибких или тотипотентных элементах, а также на сухих или сборочных методах строительства. Основываясь на этом, он сформулировал семь требований к промышленности, которые включают, среди прочего, разработку легкого строительного материала, который превосходит кирпич, улучшение легких панелей и производство гибких легких стен, а также улучшенные оконные механизмы, новый фасад. материалы, теплосчетчики, а также системы механической вентиляции.Примечательно, что этот список не включает какие-либо аспекты системы построения сборочной линии, используемой, например, в Дессау-Тёртен (Gropius 1928, стр. 208). Гропиус сделал аналогичные комментарии в своей лекции «Stahlbau» («Стальная конструкция») в Лейпциге. Весенняя строительная ярмарка в 1929 году. Сравнивая различные типы строительства и методы строительства, он приходит к выводу, что улучшение традиционного метода строительства из кирпича, а также серийного производства, вдохновленного промышленностью, но все же полагающегося на мастерство, ни к чему не приводят.Он утверждает, что будущее скорее за «заводом по промышленной сборке», на котором «компоненты в основном собираются предварительно на стационарных заводах и собираются по требованию на строительной площадке». Целью является «индивидуальный дом с полки» (Gropius 1929c). Даже позже Гропиус никогда не возвращался к концепции серийного производства на конвейере, что, возможно, является символом общего сдвига в функциональном мышлении в межвоенные годы (см. Seelow 2017). Скорее, это Эрнст Нойферт (1900–1986), который с 1921 года был сотрудником, а с 1924–1926 годов главным архитектором студии Гропиуса (ср.Wilhelm 1983, pp. 293–94), который в дальнейшем развил эту концепцию в «домостроительную машину» (‘Hausbaumaschine’), опубликованную в его Bauordnungslehre в 1943 г. (рис. 19; Neufert 1943, стр. 444–71). Эта концепция имеет мало общего с более ранними концепциями сборочной линии Gropius и гораздо меньше с гибкими или индивидуально конфигурируемыми системами строительных комплектов, а скорее является примером массового жилья для национал-социалистов Volksgemeinschaft (см. Merkel 2017, стр. 159–61). С другой стороны, в своих последующих усилиях по рационализации исследовал различные модульные системы.Это явно следует рассматривать как предзнаменование и в связи с политическим и социальным фоном более поздней карьеры Гропиуса — в частности, после его эмиграции сначала в Англию в 1934 году, а затем в Соединенные Штаты в 1937 году. Еще в 1934 году Гропиус писали, что было ошибкой пытаться донести современную архитектуру до масс. В будущем он хотел обратить богатых в модернизм — именно это он позже сделал в Соединенных Штатах (Isaacs 1986, стр. 680–81). В этом смысле неудивительно, что Gropius отказался от концепции массового производства на сборочной линии, поскольку гибкий конструктор более точно соответствует идее дома как индивидуального потребительского продукта, а не сборочной линии, которая с учетом стоимости сокращение, преследует социальный мотив.Последующие эксперименты Гропиуса с различными системами строительных наборов основаны на гибких или тотипотентных компонентах, а также на различных сухих или сборных методах строительства. И хотя они предназначались для промышленного массового производства, ни один из них не увенчался успехом: в 1929 году компания Gropius разработала для берлинского подрядчика Адольфа Зоммерфельда дом с строительным комплектом, основанный на стальной каркасной конструкции и стальных панелях высотой в несколько этажей. , но который так и не был построен. В 1931–1932 годах он переработал для Hirsch Kupfer- und Messingwerke («медные и латунные заводы Hirsch») так называемую систему Ферстера-Краффта, разработанную Фриджесом Ферстером и Робертом Краффтом.Он основан на модульной системе панельного домостроения с многоэтажными самонесущими деревянными каркасами, соединенными между собой небольшими U-образными замками и покрытыми снаружи рельефными медными листами. Только два дома этого типа были представлены на выставке «Das wachsende Haus» («Растущий дом»), организованной Мартином Вагнером в Берлине в 1932 году (Wagner 1932, с. 65–68; ср. Herbert 1984, с. 105– 59; Nerdinger 1985a, pp. 124–25, 170–73; Junghanns 1994, pp. 235–40, 268–72; рис. 20a, b). Наконец, в Соединенных Штатах он разработал в сотрудничестве с Конрадом Ваксманном так — так называемая система «Упакованный дом» между 1942 и 1952 годами.Их работа была направлена на стандартизацию и индустриализацию производства индивидуально конфигурируемых домов как потребительского продукта. Система состоит из модульной системы деревянных каркасных панелей, которые пространственно соединены Y-образными крюками. Разработки Гропиуса и Ваксманна были сосредоточены не столько на модульных деревянных каркасных панелях, сколько на соединительных элементах панелей, которые здесь впервые стали объектом всесторонних и систематических исследований. Но даже эта система не увенчалась успехом.Помимо нескольких прототипов и примерно 150–200 единиц, которые были построены, проект завершился банкротством основанной для этой цели General Panel Corporation (Wachsmann 1959, стр. 136–59; ср. Herbert 1984, стр. 243–25). ).8. Выводы
Вальтера Гропиуса и его коллег в Веймарской республике можно считать предшественниками и предсказателями рационализации процессов проектирования и строительства в соответствии с промышленными принципами; они заложили основу для многих последующих попыток индустриализации современной архитектуры.Гропиусу, в частности, удалось не только открыть две разные концепции рационализации архитектуры — конструктор и сборочную линию — и исследовать их в теории и на практике в течение 1920-х годов, но и сделать свои первые выводы: конец десятилетия. Гропиус сформулировал эти концепции в серии проектов и эссе, апробировал и — часто демонстративно дидактическим способом — представил их в нескольких модельных домах, выставочных зданиях и Зидлунгене.Для Гропиуса эти концепции были не только средством рационализации процессов проектирования и строительства, но и выражением его веры в способность технологий улучшать общие условия жизни.
Следует отметить, что две концепции рационализации не только имеют совершенно разное происхождение — Anker-Steinbaukasten по сравнению с производственной линией Генри Форда, но и что они также основаны на разных типах компонентов, придерживаются разных форм. логики промышленного производства и преследуют разные цели.Строительные комплекты, с одной стороны, основаны на открытых системах с гибкими или тотипотентными типизированными элементами, которые предварительно производятся промышленным способом и собираются в отдельные конструкции; они нацелены на гибкость и индивидуальную конфигурацию. С другой стороны, сборочная линия направлена на повышение эффективности серийного производства за счет производства в циклах сборки и в соответствии с принципом объекта, то есть последовательным размножением однородного объекта посредством упорядоченного повторения одного и того же процесса воспроизведения.На самом деле мотивы этих двух методов рационализации сильно отличаются друг от друга: в первом случае это гибкость промышленного производства, во втором — снижение затрат за счет серийного массового производства. Хотя обе цели были достигнуты Gropius лишь частично или совсем не достигаются, как было обещано, они, тем не менее, оказались важными целями рационализации в архитектуре и не утратили своей привлекательности.
По иронии судьбы, склонность Gropius к системам строительных комплектов противоречит общей тенденции.Серийное производство на конвейере, с одной стороны, оказалось большим успехом, особенно после Второй мировой войны, и по сей день продолжает доминировать в промышленно рациональном строительстве. Однако пресловутый дом фабричного производства стал синонимом нечеловеческой архитектуры и частично способствовал отказу от модернизма. С другой стороны, принцип гибкого конструктора был взят и использовался всего несколько раз. В некоторых случаях, например, с Конрадом Ваксманном или Фрицем Халлером, это находилось под прямым влиянием Гропиуса.В других случаях, например, с Dymaxion House Ричарда Бакминстера Фуллера (1895–1983) (1927–1930, 1944–1947), Maison Tropicale Жана Пруве (1901–1984) (1949–1951) или Espansiva Йорна Утсона (1918–2008) (1966–1969) Системы, разработка происходила независимо от работы основателя Баухауза. Во всех случаях эти эксперименты оставались ограниченными отдельными проектами или зданиями. В отличие от игрушек или мебели — подумайте о блоках Анкер-Стейнкастен, Lego (1949/1958) или модульной мебельной системе USM Haller (1963–1963) Фрица Халлера, в архитектуре гибкие модульные системы конструкторов никогда не достигли прорыва в промышленную массу. производство, как и предполагал Гропиус; у них никогда не было возможности полностью продемонстрировать потенциал гибкости, мотивированной, помимо прочего, тотипотентностью.Лишь недавно стратегии рационализации, основанные на принципах строительных комплектов и сборочных линий, приобрели новую актуальность благодаря инструментам цифрового проектирования и роботизированному производству. Поэтому можно только надеяться, что новаторская работа, проделанная Gropius, будет перенесена в цифровую эпоху (см. Krucker 2001; Bergdoll 2008).Веймарская Республика — Университет Лейбница, Ганновер,
Чтобы облегчить экономические трудности, в которых оказались многие студенты после войны, Hannoversche Hochschulgemeinschaft, Vereinigung von Freunden der Technischen Hochschule e.V. (Друзья Технологического института Ганновера) были основаны в 1921 году. Год спустя в Студентенхильфе, ныне Службе для студентов, открылась столовая.
После Первой мировой войны статус технологических институтов в государстве и обществе и их связь с университетами стали одним из центральных вопросов реформы высшего образования в Веймарской республике. Разделение высшего образования на университеты и технологические институты, возникшее в XIX веке, было воспринято как ошибка.Целью реформы высшего образования было объединение различных университетов и институтов в один совместный высший учебный институт, новый университас.
Здесь студенты разных специальностей должны были работать бок о бок и друг с другом. Науки и искусства должны были дополнять и стимулировать друг друга.
Шагом в этом направлении было введение одинаковых организационных структур в технологические институты и университеты. Для технологических институтов это означало роспуск существовавших до сих пор кафедр и создание факультетов.