Выставка Константина Мельникова в МУАРе
Архитектура
Дарья Мартыненко
20 октября 2022 16:11
В Музее им. Щусева открылась долгожданная выставка, посвященная авангардному архитектору Константину Мельникову, перенесенная с 2020 года из‑за пандемии. Рассказываем, как кураторы демонстрируют его новаторские идеи и реконструируют первый саркофаг Ленина, экспозицию на миланской триеннале и другие воплощенные и нет проекты.
Большой выставочный проект о Константине Мельникове Музей им. Щусева готовил шесть лет. Кураторы Елизавета Лихачева, Анна Кистанова и Павел Кузнецов провели масштабное исследование его творчества и собрали 200 предметов: архитектурные листы, чертежи, графику, немного личных вещей и картин — большую часть из них показывают впервые. Причем акцент здесь не на шестнадцати воплощенных постройках «золотого периода» (1923–1930), а новаторских и потому не всегда реализованных идеях позднего творчества — вплоть до 1962 года. Особое место на выставке занимают пять макетов, которые создали в мастерской «ПИК-Макет» по кропотливо восстановленным чертежам.
Получилось довольно полное представление гениального архитектора XX века и визионера — как это часто бывает, не понятого современниками.
В подтверждение тому — первый зал выставки со смелыми конкурсными проектами 1920–30-х годов, которые так и остались на бумаге. Посередине — здание наркомата тяжелой промышленности, впервые визуализированное в объемном формате. Сопровождают мельниковские идеи едкие высказывания его коллег: Моисея Гинзбурга, Романа Хигера и даже одного из учителей героя выставки — Алексея Щусева. В 1936 году он писал: «…его эксперименты носят формалистский характер. Подобная вычурность не соответствует задачам социалистического строительства. На фоне той правды и искренности, которой должна отличаться советская архитектура, — опыты Мельникова в гражданской архитектуре выглядят как неприкрытое трюкачество, как совершенно очевидная безвкусица».
Как раз студенческим годам, когда Щусев еще не был столь разочарован своим воспитанником, посвящен соседний зал. За 12 лет Мельников отучился на трех отделениях Московского училища живописи, ваяния и зодчества: общеобразовательном, архитектурном и живописном.
Рядом с курсовыми работами Мельникова 1914–1916 годов для понимания контекста — рисунки его главных наставников — Алексея Щусева и Ивана Жолтовского. И в тех и в других встречаются самые разнообразные сооружения: от классических павильонов и елизаветинского барокко до неорусской церкви и римского вестибюля. Именно синтез разных стилей и эпох с новыми экспериментальными формами архитектор использовал в своих первых конкурсных работах. Но оттачивая собственный стиль, с 1920-х годов все больше и больше уходил в сторону авангарда.
Пространство зданий было тщательно продумано для оптимального использования и максимальной вместительности. Мельников не боялся заходить на территорию инженеров, предлагал нестандартные технологические и логистические решения.
Все эти хитрости на выставке можно разглядеть на многочисленных чертежах и планах. Например, на Ново-Сухаревском рынке архитектор идеально оптимизировал потоки людей с помощью диагональных магистралей и пилообразного расположения киосков.
А в проектировании семи рабочих клубов 1927–1931 годов предложил использовать раздвижные стены, полы и вертикальные конструкции: с помощью них зрительный зал мог бы превращаться в несколько помещений для кружков или «зеленый театр», а спортивный зал — в водный стадион с трибунами. Однако эти идеи опережали финансовые и технические возможности времени, поэтому здания построили в упрощенном формате. Зато сохранившиеся Дом культуры им. Русакова, клубы фабрик «Свобода», «Буревестник» и фарфорового завода в Дулево демонстрируют другую важную мельниковскую идею: для проектирования зданий он использовал цилиндры как модули, соединяя их в цепочки, змейки и многолистники.
Единственное сооружение, где Мельников смог осуществить все свои задумки от начала и до конца, — его дом-мастерская в Кривоарбатском переулке в форме обожаемого цилиндра. Архитектор строил его с 1927 по 1929 год на гонорары, полученные за проекты Бахметьевского и Ново-Рязанского гаражей. Его главной задачей было доказать, что авангардные решения возможно реализовать недорогими и вполне простыми средствами.
На выставке можно увидеть фрагменты инновационных деталей дома: особой кирпичной кладки в виде пчелиных сот, которая сокращала использование материала в два раза и формировала 120 шестигранных проемов для окон, диагональных рам и легких деревянных перекрытий-мембран.
Также в доме Мельников применил свою теорию грамотного сна как важной составляющей жизни, во время которой люди не только восстанавливают силы, но и оздоравливаются.
На втором этаже архитектор создал экспериментальную спальню, полностью покрытую золотой штукатуркой, и ширмами разделил ее на «капсулы сна», где не было ничего, кроме кроватей-пьедесталов. Утром сюда через многочисленные шестиугольные окна проникали солнечные лучи и естественным образом будили жильцов. К сожалению, оригинальная отделка спальни была утрачена после взрыва в июле 1941 года. Ее обещают восстановить в ходе трехлетней реконструкции, на которую Дом Мельниковых закрылся 1 октября.
Похожую атмосферу занимавшееся архитектурой выставки бюро Planet9 уже попыталось воссоздать в овальном зале за белом занавесом, сквозь который в солнечную погоду пробиваются лучи.
В центре — макет саркофага Ленина в полную величину. Мало кто знает, но его первую версию в 1924 году разработал именно Мельников. Золотистое основание венчала стеклянная четырехгранная пирамида с лучистой игрой внутреннего света. В саркофаге ненароком читается отсылка к «Сказке о мертвой царевне», и неспроста: в нем тело Ленина должно было покоиться в ожидании научного открытия, побеждающего смерть. Но пролежало лишь до эвакуации в Тюмень 1941 года, после войны саркофаг заменили на щусевский, а мельниковскую конструкцию перенесли в запасники Исторического музея.
Мельников был одним из немногих советских архитекторов, при жизни получивших международное признание.
Все началось с сооружения павильона СССР для Парижской выставки 1925 года, причем в рекордные три месяца и на неудобном участке с трамвайными линиями, — макет необычного каркаса из двух пересекающихся треугольников воссоздали к новой выставке. Также по единственной сохранившейся фотографии здесь реконструировали персональную экспозицию Мельникова на V Триеннале в Милане в 1933 году.
И показывают нереализованные зарубежные конкурсные проекты — висящий над Сеной девятиярусный гараж на тысячу автомобилей, памятник-маяк Христофору Колумбу и фантастические павильоны СССР для выставок в Париже 1937 года и в Нью-Йорке 1964 года.
Однако последние изначально были обречены. К концу 1930-х годов советская архитектура переключилась на сталинский ампир, несовместимый с принципами Мельникова, — ему стало еще сложнее реализовывать свои идеи. А с 1936 года архитектор и вовсе перестал получать заказы и для заработка обратился к живописи: в коровинской манере изображал себя, жену, детей, интерьеры любимого дома — эти камерные полотна посетители увидят впервые. Но, к счастью для нас, любимое дело Мельников тоже не оставлял: до последнего продолжал проектировать здания и подаваться на конкурсы. Тогда казалось, что «в стол», но на самом деле — для развития архитектуры в будущем.
Подробнее на Афишерасскажите друзьям
люди
Константин МельниковАлексей ЩусевЕлизавета ЛихачеваАнна КистановаПавел КузнецовМоисей ГинзбургОбнаружена неизвестная рукопись Мельникова о саркофаге В.
И.ЛенинаОчень интересная находка — при разборе бумаг в одном из отделов музея обнаружена папка, посвященная торжественному заседанию ученого совета нашего музея 40 лет назад — в марте 1971 года — по итогам юбилейной выставки о Мавзолее.В папке, помимо общей стенограммы, — пожелтевшая от времени рукопись на 9 страницах (машинописная, но подписанная автором) самого Константина Степановича Мельникова. Удивительные воспоминания о 1924 годе, когда он оказался в центре событий вокруг ленинского саркофага. Причем сама рукопись датирована 1965 годом, ее он и озвучил публично шестью годами позже: как сказано в стенограмме, «К.С.Мельников просит дальше его не записывать, так как он будет читать».
Несложный поиск показал: явно цензурированная страничка из этой рукописи публиковалась в том же 1971 году (Котырев А.Н. Мавзолей В.И. Ленина. Проектирование и строительство. М., «Советский художник», 1971, стр 62-63.), а позже эта же страничка был перепечатана в сборнике работ К.
С.Мельникова (М., «Искусство», 1985, стр. 157-158).
Но в полном виде этот текст Мельникова никогда не публиковался. Рукопись вместе с остальными материалами по ученому совету (там есть и фотографии) уже передана в отдел архитектурных архивов музея и скоро станет частью коллекции, связанной с именем великого архитектора. Вот сканы первой и последней страниц рукописи.
ВОСПОМИНАНИЯ ПРОФЕССОРА АРХИТЕКТУРЫ МЕЛЬНИКОВА К.С. АВТОРА ПОСТРОЙКИ САРКОФАГА В.И. ЛЕНИНА В MABЗОЛEE НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ
22-го февраля 1924 года я получил предложение составить на конкурс проект стеклянного саркофага для сохранения на вечные времена тела В.И. Ленина. Проект должен быть выполнен в 7-ми дневный срок и представлен к 12 часам 29 февраля того же года.
Среди конкурирующих я был одним из молодых архитекторов, только что продвинувшийся на открытом конкурсе Московского Архитектурного Общества. Правительственная комиссия по увековечиванию памяти В.И. Ленина-Ульянова, под председательством Ф.
Э. Дзержинского, присудила 1-ю премию моему проекту.
Необычная тема, еще не имевшая у нас применения в архитектурной практике и самая суть высокой идеи этой темы заставили мое, еще мало искушенное практицизмом, профессиональное чувство приблизить его к ощущению, в свою очередь, к самой сути природного языка архитектурного искусства. Архитектурная идея моего проекта состояла из четырехгранной удлиненной пирамиды, срезанной двумя противоположно наклонными внутрь плоскостями, образовав при пересечении строго горизонтальную диагональ. Таким образом, стеклянный верх саркофага получил естественную прочность от прогиба. Найденная конструктивная идея исключила необходимость обрамлять стыки стеклянных частей саркофага металлом. Получился кристалл с лучистой игрою внутренней световой среды, намекавшей сказку о спящей царевне.
Осуществить такой проект, хотя на вид и казавшийся простым, но требовавший изящных работ, что при той общей разрухи, того переходного времени, своими средствами не представлялось возможным.
Мне не раз передавали, через тов. Цивцивадзе И.В. о том, что делались предположения заказать саркофаг в Швеции и кажется были переговоры по этому поводу.
За это время в Москву был вызван профессор Харьковского университета Владимир Петрович Воробьев — он взял на себя, лично, величайшую ответственность бальзамировать по своему, ему одному известному рецепту. B.П. Воробьев не замедлил прибыть ко мне на квартиру, Петровка д. 27/16, где я ему предоставил ряд вариантов к своему проекту и он своей рукой отметил лучшие (оригинал с его автографом у меня хранится).
Для дальнейшей творческой работы над проектом саркофага настал период согласования. Для этой цели меня вызывали к члену Правительственной комиссии тов. Л.Б. Красину, по профессии он инженер-электрик, занимал пост Наркома Внешторга. К нему у меня был доступ без доклада и я приносил для просмотра все новые и новые эскизы и проект за № 5 был завизирован всеми членами Комиссии (оригинал проекта хранится у меня с автографами).
Примерно, в начале июля на квартиру ко мне прибыл профессор Воробьев В.П. вместе с тов. Збарским (в будущем он оказался назначенным директором лаборатории) и сообщили о необходимости срочно приступить к возведению саркофага. Владимир Петрович при этом был очень взволнован и резко предупредил меня, слагая с себя ответственность за исход бальзамирования.
Тотчас же мы выехали к т. Красину в Большой театр, где он был на одном из съездов политического значения. Нас провели за кулисы театра и мы ждали пока Л.Б. Красин был на трибуне. После своей речи он незамедлил выйти к нам и тотчас же на тревожные требования заявил, что он назначает меня, Мельникова, ответственным строителем и что я должен в 10-ти дневный срок выполнить поручение.
У меня в памяти не совсем точно сохранился порядок деловых визитов — но одно осталось ясным до сегодня это то, что с того исторического момента я приобрел необыкновенную власть для действий. В кабинет заместителя (фамилию не знаю) тов. Дзержинского прямо с Лубянской площади я входил без пропуска.
У подъезда моей квартиры на Петровке дежурили машины и я часто встречался с тов. Беленьким от Г.П.У.
На следующий день в первой его половине вся моя комната-огромная с 5-ю, раскинутых дугой окнами, наполнилась толпою, оказавшихся сотрудниками, представителями Московских трестов и синдикатов, директоров и главных инженеров даже не действующих заводов.
Под моим шефством состоялось суровое, без апелляций, совещание-диктат. Никто из присутствующих не мыслил иной формы действий, как с явным риском брать каждому на себя невозможное делать возможным. Установлен и зафиксирован регламент выдачи мною рабочих чертежей, в котором датировались сроки не только в днях, но и часах и даже с минутами, после чего комната быстро опустела, как будто пронесся в ней ураган. Была суббота и рабочих перехватывали на вокзалах, обыскивались бани.
Мои помощники, по разработке детальных чертежей и математических расчетов, дифференцировались по родам строительства частей саркофага: чугунному литью, бронзовых профилей, стекла и постамента из дубовых кряжей.
Я, и частью мои помощники, не знали сна в течение 3-х суток. В одну из этих ночей один скромный помощник, по образованию всего только техник М.С. Бекенберг, неожиданным криком «здесь нет прямого угла» ошеломил всех нас и в тот же момент раздался в передней звонок и главный инженер завода Бромлей тов. Львов со своими помощниками приехал уточнить, вызвавшего также и у них, сомнение в размерах четвертей для укладки стекол в бронзовую оправу. В эту критическую минуту голова моя, одурманенная безостановочной напряженностью, вспомнила адрес Николая Ивановича Назарова — математика и инженера и, посланная среди ночи за ним машина, привезла нам его, как бумага, белым. Среди безмолвной ночи расселись мы за стол с условием не объявлять выводов в одиночку (как было в этот момент у нас тепло и приветливо) — подсчеты со многими неизвестными оказались вместо 90° дали 100°.
На следующий день я поехал на завод бр. Бромлей принимать готовую раму из бронзы. Был чудесный летний полдень с ярким горячим солнцем.
В токарном цехе я влез на попавшуюся какую-то высокую табуретку и тотчас же заснул на глазах всей Комиссии приехавшей со мной. «Ну, пусть его поспит, мы подождем», слышу я их голоса, как из далекой дали и сознавал я это, но очнуться пока не мог.
Тов. Беленький поставил мне в упрек, что я дал неверные чертежи заводу Грачева и что там отливают пятую чугунную плиту. Приезжаю на завод, спрашиваю, есть ли неточности в присланных ему чертежах чугунной плиты — отвечают, что чертежи в порядке, а пятую плиту они отливают про запас, потому что не уверены, что при обточке не окажется раковин.
Не могу забыть еще одной сцены, вызвавшей сначала негодование, потом растерянность, происшедшей на небольшом заводе, которому я привез чертеж венчающей части саркофага. Я вошел в контору, рабочий день уже кончался, и предложил администрации рассмотреть привезенный чертеж для заказа их заводу. «Зачем нам это надо рассматривать, когда завод уже год не работает» — «Я прошу меня не задерживать, — сказал я — рассмотрите и если не будет вопросов дается вам три дня на выполнение заказа»..jpg)
Вернувшись домой мне, через полтора часа позвонили с завода, что форма уже заложена и не угодно ли приехать проверить.
По стекольным работам была привлечена известная Москве стекольная мастерская в лице тов. Курочкина. Тов. Курочкин скрыл от меня, а тов. Беленький проглядел допущенную мною оплошность. Я выдал Курочкину для нарезки зеркальных стекол дубликат чертежей для бронзовых работ, с моей пометкой красной тушью, что все размеры на чертежах должны быть уменьшены на… 10 м/м, а я написал 10 см. Нарезанные стекла были привезены в мавзолей и никто не заметил, когда и куда они делись, а тов. Курочкину пришлось искать замену им в ресторане «Яр», используя в нем его огромные зеркала.
Но большие муки были пережиты мною по части постамента под саркофаг. По проекту он должен был быть из настоящих дубовых кряжей. Где взять их, таких красавцев? Тов. Григорьев от Мосдрева измучился в поисках, всюду попадались или малых размеров или с большим процентом влажности (40 %). Отчаявшись, я приехал в Лесной институт, это было каникулярное время, все кабинеты в институте были под замком.
Оставшийся персонал не пускал меня, убеждая, что ключей у них нет. «Придется взломать двери» — и ключи нашлись. Обрезы дуба, хотя и очень выхоженные экспонаты, но никакой в них мощности я не почувствовал.
Я еще не решался остановить поиски на предоставленной мне, всюду проникающей машине, но мечта о красоте многовековых витков чудовищных размеров, увлекла мое благоразумие и я выдал Мосдреву подписку о том, что я согласен единолично отвечать за применение в постаменте имеющихся у них многовекового дуба кряжей с 40 %-ной влажностью.
Для обработки этих гигантов потребовалось и гигантское упорство египетского труда. Мне передавали, что рабочие не щадили своих сил до предела и восстанавливали их вновь здесь же, падая в пухлую груду стружек.
Я был твердо убежден, что в прочной массивности благородной породы тысячелетия, кроется идея вечности, к тому же могучие куски дуба, касаясь непосредственно стеклянных ограждений саркофага, подчеркивали их прозрачность, концентрируя зрительные лучи на внутреннее проникновение.
Саркофаг с подлинным обликом тела В.И.Ленина занял сердцевину мавзолея и тем самым завершилась грандиозная архитектурная концепсия исторического момента для всего человечества.
По окончании работ я срочно был вызван к Л.Б. Красину и в тот же день мне сообщили от Государственного Политического Управления быть мне в 2 часа в мавзолее. Я не в состоянии был знать, что меня ожидало. От дома ближе был мавзолей, но по сложившейся ситуации Ильинку я счел ближе.
Леонид Борисович сначала неласково встретил меня: почему я ослушался и не дал бронзовой оправе орнаментов и профилей. Мои объяснения, что декоративные элементы съемные и могут быть заменены в любое свободное время, не нарушая герметически закрытого пространства саркофага, им были поняты и одобрены.
В мавзолей я явился с опозданием. Среди членов Комиссии был и тов. Беленький. На мое приветствие он почти не ответил. При жуткой тищине, как будто-бы у саркофага не стояли живые существа, экспертизу продолжал пожилой, по-видимому опытный специалист, рисуя весьма добросовестно картину разрушения огромных кряжей дуба.
Он закончил. Никто из нас не трогался, настала решительная для меня минута. «Разрешите дать эксперту вопрос!» — обратился я к т. Беленькому. Получив не сразу разрешение, я спросил, через какое время произойдут, по мнению эксперта, те движения в слоях дуба, о которых он говорил, — «Примерно, через год». – «А может быть через два?» «Может и через два?» — «У меня вопросов больше нет», — обратился я вновь к т. Беленькому, и, вдруг, все спокойно тронулись к выходу, а вскоре после этого мавзолей был открыт для посещений его народом.
После открытия прошло не более 3-х месяцев, как меня снова вызвали в мавзолей; тов. Цивцивадзе прислал инженера Немчинова с сообщением, что стекла саркофага полопались и что посещения мавзолея прекращены.
Пройдя охрану с комендантом Кремля, мы спустились в мавзолей и действительно, вверху под бронзовым колпаком саркофага в долевых его зеркальных стеклах, появились частые волосяные трещины. Я приказал включить свет скрытый в бронзовом колпаке и попросил у провожатых, к их удивлению, на четверть часа спокойного ожидания.
После паузы я взобрался на саркофаг и резко отдернул руку, едва коснувшись верха бронзы.
Под колпаком успела подняться температура явно нетерпимая для стеклянной массы. Мысль о подсвечивании сверху, принадлежит Л.Б. Красину и строго запрещалось увеличивать установленную норну.
Одновременно со сменою стекол были отремонтированы и дубовые части саркофага, которые, вопреки мнению эксперта, значительно опередили установленные им сроки и полностью к этому времени деформировались.
Проходит 40 лет этому оригинальному труду, выполненному смелостью свойственной молодости, хочу в воспоминаниях о нем отметить свою признательность Леониду Борисовичу Красину за его твердую волю и справедливый такт, облегчивший мне, в столь тяжкой обстановке, остаться на посту до конца выполнения непомерно — трудного поручения.
Через год нас двоих, вместе, фатальность привела к приятной и праздничной встрече в Париже 28-го апреля 1925 г., это был день торжественного открытия Международной выставки декоративных искусств и индустрии — мы оба, в перчатках и цилиндрах, встречали президента Французской Республики Думерга, пожелавшего начать свои официальные визиты с Советского павильона, по моему проекту и под моим наблюдениям построенного и этот наш павильон вспоминается по сей день, как произведение Архитектурного искусства конструктивной выразительности первого в мире рабоче-крестьянского государства.
Профессор (Мельников К.С.)
Москва 11 апреля 1965 г.
Некоторые герои рассказа К.С.Мельникова:
Ф.Э. Дзержинский (1877-1926) — революционер, деятель Советского государства, создатель органов госбезопасности ВЧК-ГПУ, председатель Комиссии ЦИК СССР по увековечиванию памяти В.И.Ленина.
И.Б. Цивцивадзе (1881 — 1938) — революционер, в 1922-1929 гг. — заместитель заведующего Московским коммунальным хозяйством, председатель подкомиссии по постройке Мавзолея Ленина, расстрелян в 1938 г.
В.П. Воробьев (1876-1937) — анатом, участник бальзамирования тела Ленина.
Л.Б. Красин (1870 — 1926) — революционер, деятель Советского государства, один из инициаторов сохранения тела Ленина и возведения Мавзолея на Красной площади, зам.председателя комиссии ЦИК СССР по увековечиванию памяти В.И.Ленина.
Б.И. Збарский (1885 — 1954) — биохимик, участник бальзамирования тела Ленина, директор лаборатории при Мавзолее Ленина, репрессирован в 1952 г.
по «делу врачей-убийц».
А.Я.Беленький (1883-1941) — один из руководителей ВЧК-ГПУ, в 1919-1924 гг. начальник охраны Ленина, майор госбезопасности (1935), репрессирован в 1938 г., расстрелян в 1941 г.
Н.И.Курочкин (1887 – 1967) — стекольщик, создатель звезд из рубинового стекла на башнях Московского Кремля, автор стекол для саркофагов В.И.Ленина и Г. Димитрова (Болгария). Стекольная мастерская Курочкина находилась в Царицыно.
А вот и приглашение на ту самую выставку «Мавзолей В.И.Ленина» к 100-летию со дня рождения вождя:
Tags: 1920-е, 1960-е, Мельников, находки, новые поступления
Мавзолей Ленина на Красной площади, Москва
Первоначально здесь был устроен временный деревянный мавзолей для поминок вождя пролетариата перед его похоронами, которые так и не состоялись. Советская власть в силу множества причин увековечила присутствие основателя новой страны. К 1930 году деревянный мавзолей был заменен новым, добротным зданием, которое стоит и по сей день.
Здание было создано Алексеем Щусевым , выдающимся архитектором и автором многих важных зданий в Москве. Стилистически Мавзолей Ленина относится к авангарду и ар-деко. Вместе с тем, архитектура мавзолея, несмотря на всю его новаторство, является продолжением тысячелетней традиции возведения усыпальниц царям и фараонам. Иногда можно встретить странные оценки, дающие мавзолею «ужасное» сооружение, изуродовавшее Красная площадь . Трудно оспорить или согласиться с такого рода субъективным утверждением, как и с вопросом об оправдании поклонения телу Ленина истинными атеистами-коммунистами, однако совершенно очевидно, что по своим художественным качествам Мавзолей Ленина яркий образец ритуальной архитектуры ХХ века, получивший признание архитекторов всего мира.
Щусев создал здание, говорящее лаконично, но монументально, опираясь на тысячелетние традиции, но в то же время используя весьма уместные в те времена авангардные архитектурные приемы.
Архитектор не нарушил окружающий фон центральной площади Москвы, но сумел вписать в него мавзолей — башни и стены Кремля, Собор Василия Блаженного и панораму площади. Сегодня Мавзолей Ленина включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как часть ансамбля Красной площади.
Эта усыпальница была и главной трибуной страны — советское руководство России восходило на нее, чтобы наблюдать за парадами и произносить речи (в конце XIX в.70-х годов, в задней его части был построен эскалатор из-за того, насколько слабыми были руководители Советского Союза). Несколько парадоксально, что в атеистическом Советском Союзе была усыпальница — очень христианское проявление — с выставленным саркофагом с останками коммунистического «святого».
На короткое время к «Ленину» добавилась надпись «Сталин», и мавзолей заняли два лидера. Однако во время кампании Хрущева по разоблачению культа личности Сталина его тело было извлечено из могилы и немедленно захоронено в Кремлевской стене.
В настоящее время вопрос о том, хоронить ли Ленина, все еще является частью российского дискурса, и в обществе еще не сформировался консенсус.
Мы не считаем, что посещение Мавзолея Ленина внутри имеет принципиальное значение или должно быть обязательным для наших посетителей. Однако при желании можно попытаться попасть внутрь, несмотря на крайне неудобный график работы (с 10:00 до 13:00 четыре раза в неделю), а также частые остановки на профилактические работы.
Вход в мавзолей свободный.
Мавзолей Ленина
В связи с плановыми ремонтными работами мавзолей будет закрыт для посещения с 16 февраля по 16 апреля, говорится в сообщении Федеральной службы охраны (ФСО) от 09 февраля 2017 года. шесть месяцев. «Российская газета» сообщила, что на этот раз тело Ленина будет подвергнуто биохимической обработке, и он получит новую одежду.
Владимир Ленин был первым главой Российской Советской Социалистической Республики и с 1922 года, первый фактический лидер Советского Союза.
Основатель советского коммунизма умер в 1924 году, перенеся последние два года жизни от инсульта. Советское правительство пригласило Отфрида Ферстера, немецкого невролога, в качестве специалиста для наблюдения за Лениным во время его болезни, и Ферстер был назначен личным врачом Ленина. Ферстер жил в России с 1922 по 1924 год и был большим поклонником личности и политических достижений Ленина. После смерти Ленина Ферстер участвовал во вскрытии, и мозг Ленина был удален до того, как его тело было забальзамировано. Ферстера попросили назвать имя ученого, который мог бы исследовать мозг Ленина, и он поручил немецкому нейробиологу Оскару Фогту определить местонахождение нейронов, отвечающих за гениальность.
Забальзамированное тело Ленина выставлено на всеобщее обозрение с того года, как он умер в 1924 году. 21 января, в день смерти Ленина, Советское правительство получило более 10 000 телеграмм со всей России, в которых просили правительство каким-либо образом сохранить его тело для будущие поколения.
Утром 23 января профессор Алексей Иванович Абрикосова, видный русский патологоанатом и анатом (не путать с физиком Алексеем Алексеевичем Абрикосовым, его сыном), забальзамировал тело Ленина, чтобы сохранить его в целости до момента захоронения. В черепе Ленина было просверлено несколько отверстий, чтобы химические вещества могли проникнуть и в ткань мозга. Глазные яблоки Ленина были удалены и заменены стеклянными глазами. Его рот был зашит. Части его кожи были обработаны уксусом, и это помогло удалить неприглядные пятна.
В ночь на 23 января перед архитектором Алексеем Щусевым была поставлена задача в течение трех дней спроектировать и построить усыпальницу, в которой разместились бы все желающие проститься с Лениным. 26 января было принято решение поставить могилу на Красной площади у Кремлевской стены. К 27 января Щусев соорудил могилу из дерева и в 16.00. в этот день туда поставили гроб Ленина. За полтора месяца усыпальницу посетило более 100 000 человек. К августу 1924 года Щусев увеличил усыпальницу.
Архитектор Константин Мельников спроектировал саркофаг Ленина.
В 1929 году было установлено, что тело Ленина можно сохранить на гораздо более длительный срок. Поэтому было принято решение заменить деревянный мавзолей на каменный (архитекторы Алексей Щусев, И.А.Француз, Г.К.Яковлев). Они использовали мрамор, порфир, гранит, лабрадорит и другие строительные материалы. В октябре 1930 года строительство каменной усыпальницы было завершено. На верхнем ярусе находится трибуна, с которой советские лидеры вплоть до Михаила Горбачева приветствовали парады на Красной площади. В 1973 года скульптор Николай Томский спроектировал новый саркофаг.
26 января 1924 года начальник Московского гарнизона издал приказ выставить у мавзолея Почетный караул. Русские называют его «Часовой номер один». После событий российского конституционного кризиса 1993 года Почетный караул был расформирован. В 1997 году у Могилы Неизвестного Солдата в Александровском саду был восстановлен «Часовой номер один».
Первые недели войны с фашистской Германией были бедствием для СССР. Вермахт в мгновение ока разгромил советский Западный фронт, оккупировав большую часть Прибалтики, а также западную Украину и Белоруссию. Хотя Москва не сразу оказалась под угрозой, советское руководство, проявив, наконец, дальновидность, стало подумывать о перемещении столичных ценностей, одной из которых, несомненно, было тело вождя русской революции. Специальная комиссия, созданная для оценки потенциального ущерба, который немецкая авиация может нанести мавзолею, пришла к выводу, что даже небольшие бомбы превратят его и его драгоценное содержимое в пыль. Решение о перемещении тела было принято должным образом, и 3 июля был издан приказ Народного комиссариата государственной безопасности (НКГБ), который впоследствии отказался от своей первой буквы и стал КГБ. В нем говорилось, что тело Ленина должно быть срочно отправлено спецпоездом в Сибирь, в небольшой город Тюмень.
Продолжалась смена почетного караула Мавзолея на Красной площади.
Несмотря на то, что русские гробовщики якобы ежегодно «омолаживают», тело Ленина в настоящее время имеет восковой вид, что заставляет многих задуматься, реально ли оно до сих пор. Некоторые части могут быть поддельными или частично поддельными для обеспечения предсказуемости. Ни прежнее советское правительство, ни нынешние российские власти не стали комментировать тему подлинности тела. Семья бальзамировщиков Ленина заявляет, что труп настоящий и требует ежедневной работы по увлажнению черт лица и вводу консервантов под одежду.
Когда тело Ленина было вскрыто и подготовлено к экспозиции, его внутренние органы были удалены, а жидкости в теле заменены специальным раствором для бальзамирования, который замедлил процесс разложения. Ученые до сих пор поддерживают тело в хорошем состоянии, вводя консерванты и погружая тело в ванну с раствором консерванта каждые полтора года.
Саркофаг Ленина хранится при температуре 61 градус и поддерживается при влажности 80-90 процентов. Используемое химическое вещество смотрители называли «бальзамом», который представлял собой глицерин и ацетат калия. Каждые полтора года труп вынимают и помещают в специальную химическую ванну. Химические вещества, которые были неизвестны до распада Советского Союза, держались в секрете властями. Ванна состоит из помещения трупа в стеклянную ванну с ацетатом калия, спиртом, глицерином, дистиллированной водой и в качестве дезинфицирующего средства хинином. Это был процесс, который использовался для всех последующих обработок тела Ленина и продолжает использоваться даже сейчас.
Сейчас осталось не более 23 процентов тела, однако оно сохраняет свой физический вид, эластичность кожи и гибкость суставов. Но костюмы, в которых лежит Ленин, портятся и их приходится менять. Депутат Госдумы Владимир Мединский уверен, что у российских властей были очень серьезные основания для захоронения тела Владимира Ленина, мумия которого в настоящее время покоится в Могиле Ленина на Красной площади в Москве.
Не будем обольщаться иллюзиями сохранения тела Ленина в Мавзолее. По словам чиновника в июле 2008 года, там покоится только десять процентов его тела.0003
Посещения происходят в соответствии со строгими правилами. Саркофаг с телом стоит на постаменте, и к нему нельзя приближаться или находиться долго. Под бдительным присмотром вооруженной охраны посетители обходят саркофаг полукругом, наблюдая за вечно неподвижным революционером, прежде чем выйти к Некрополю у Кремлевской стены. Здесь сливки советского общества: от Сталина до Брежнева и космонавта Юрия Гагарина. Посетители могут возложить цветы к чьей-то могиле или просто побродить, думая о быстротечности человеческой жизни.
Иосифа Сталина тоже забальзамировали и положили рядом с Лениным. Когда в 1953 году умер Сталин, профессора Воробьева уже не было в живых. Таким образом, работа по бальзамированию Сталина досталась помощнику профессора Воробьева, профессору Жарскому. Процесс бальзамирования занял несколько месяцев. В ноябре 1953 года, через семь месяцев после смерти Сталина, могилу вновь вскрыли.