Норштейн, Юрий Борисович — ПЕРСОНА ТАСС
Родился 15 сентября 1941 г. в д. Андреевка Головинщинского района (ныне — село Каменского района) Пензенской обл., куда из Москвы были эвакуированы его мать Бася Гиршевна Кричевская (1912-2001) и старший брат Григорий. Отец Берко (Борис) Лейбович Норштейн (1905-1956) – участник Великой Отечественной войны. После войны семья проживала в Москве, отец работал наладчиком деревообрабатывающих станков, мать — педагогом.
В 1948-1958 гг. Юрий учился в столичной средней общеобразовательной школе номер 606, параллельно в 1956-1958 гг. — в Детской художественной школе Краснопресненского района Москвы. По окончании школы планировал заниматься живописью и пытался поступать сразу в несколько художественных вузов, но не был принят. В 1959 г. поступил на двухгодичные курсы мультипликаторов при киностудии «Союзмультфильм», которые окончил в 1961 г.
В 1958-1959 гг. был столяром-сколотчиком на Московском мебельно-сборочном комбинате №2.
В период с 1961 г.
по 1973 г. работал на «Союзмультфильме» в качестве художника-мультипликатора. Участвовал в создании более 50 фильмов, в т. ч. картин «Левша» режиссера Ивана Иванова-Вано, «Варежка» и «Чебурашка» Романа Качанова, «Каникулы Бонифация» Федора Хитрука и цикла фильмов по рисунком Александра Пушкина («Я к вам лечу воспоминаньем…», «И с вами снова я…», «Осень») режиссера Андрея Хржановского.
В 1968 г. состоялся режиссерский дебют Норштейна — в соавторстве с художником Аркадием Тюриным он снял новаторский для своего времени мультфильм «25-е, первый день» о начале Октябрьской революции; эстетика авангардного плаката сочеталась в этой ленте с традициями живописи и графики начала XX века.
С 1973 г. по н. в. — режиссер мультипликационных фильмов (до 1989 г. работал на «Союзмультфильме», позднее и на других студиях). Снял такие картины, как «Сеча при Керженце» (1971, совместно с Иваном Ивановым-Вано), «Лиса и заяц» (1973), «Цапля и журавль» (1974) и др.
Наибольшую известность принесли Норштейну мультфильмы «Ежик в тумане» (1975) и «Сказка сказок» (1979), удостоенные многочисленных призов на кинофестивалях.
Впоследствии работал над рекламными роликами (цикл «Русский сахар», 1994), заставкой к телепрограмме «Спокойной ночи, малыши» (1999), фильмом по мотивам хокку поэта Мацуо Басё для японского анимационного альманаха «Зимние дни» (2003) и др. В 1981 г. начал создавать фильм по повести Николая Гоголя «Шинель», работу над которым продолжает и в настоящее время.
В 1976-1996 гг. преподавал на Высших курсах сценаристов и режиссеров (отделение режиссуры анимационного кино).
В 1990 г. организовал анимационную студию «Артель».
С 1992 г. по 2006 г. — сотрудник Международного фонда развития кино и телевидения для детей и юношества («Фонд Ролана Быкова»).
В 1993 г. совместно с мультипликаторами Андреем Хржановским, Эдуардом Назаровым и Федором Хитруком и при поддержке Госкино организовал на основе анимационного отделения Высших режиссерских курсов школу-студию «ШАР» («Школа аниматоров-режиссеров»).
В 2000 г. основал «Фонд Юрия Норштейна», куда в качестве юридического лица перешла студия «Артель».
В 2010 г. вошел в состав учредителей Союза кинематографистов и профессиональных кинематографических организаций и объединений России (Киносоюз, «альтернативный Союз кинематографистов»).
Юрий Норштейн владеет различными техниками мультипликации — от рисованного и кукольного фильма до многоярусной перекладки, придающей мультфильмам эффект объемного изображения; при этом режиссер принципиально не пользуется компьютерной анимацией. Часто строящиеся на сказочных сюжетах, картины Норштейна пронизаны философским смыслом, глубоко лиричны и в значительной мере обращены ко взрослой зрительской аудитории.
Ленты Норштейна отмечены более чем 30 премиями отечественных и зарубежных международных кинофестивалей (в Лилле, Анси, Нью-Йорке, Мельбурне, Сиднее, Загребе, Лондоне, Тегеране, Оттаве, Чикаго, Тампере, Оденсе и др.).
Выставки работ режиссера в разные годы проходили в московском Музее кино (2000), Отделе личных коллекций ГМИИ им. А.С. Пушкина (Москва, 2005), Государственном музее Востока (Москва, 2007-2008), музее анимационной студии «Гибли» (Митака, Япония, 2003-2004), московской галерее Альтмана (2016) и др.
Народный артист Российской Федерации (1996). Лауреат Государственной премии СССР (1979, за фильмы «Лиса и заяц», «Цапля и журавль», «Ежик в тумане»), премии им. А. Тарковского «За авторский вклад в развитие искусства» (1989), российских премий «Триумф» (1995) и «Своя колея» (2000). Кавалер французского Ордена искусства и литературы (1991), японского Ордена восходящего солнца (2004).
Почетный профессор Всероссийского государственного института кинематографии им. С.А. Герасимова (ВГИК, Москва). Почетный доктор изящных искусств Школы дизайна Род-Айленда (Провиденс, США, 2005).
Автор ряда публикаций об искусстве анимации (в т. ч. в сборнике «Мудрость вымысла. Мастера мультипликации о себе и своем искусстве», 1983), книг «Сказка сказок» (2005, совместно с супругой Франческой Ярбусовой) и «Снег на траве» (2008).
Супруга — Франческа Альфредовна Ярбусова, является соавтором фильмов Норштейна с 1970-х гг.; художник-постановщик мультипликационных фильмов. Дети — Борис (род.
в 1968, иконописец) и Екатерина (род. в 1970).
Близкие Юрия Норштейна поделились воспоминаниями к его 80-летию
Свежий номер
РГ-Неделя
Родина
Тематические приложения
Союз
Свежий номер
Культура
15.09.2021 09:18
Поделиться
Юрий Норштейн учит чувствовать нюансы и передавать ощущения
Андрей Васянин
Ну, ты, прям, как ежик в тумане — говорят про людей, плохо ориентирующихся в окружающей обстановке. Сегодня 80 лет Юрию Норштейну, снявшему мультфильм, название которого давно стало мемом.
Photoxpress
Норштейна гораздо меньше знают как автора «Сказки сказок», «Лисы и зайца», «Цапли и журавля», снимающего «Шинель» по повести Гоголя. И совсем немногие знают Юрия Борисовича как друга, коллегу, отца, учителя. Сегодня мы попросили вспомнить о живом классике близких ему людей.
Леонид Шварцман, художник-мультипликатор, народный художник России
— Мы познакомились в 1960-м, когда я преподавал 19-летнему студенту курсов мультипликаторов академический рисунок.
Это был еще совсем молодой человек — живой, темпераментный, любил играть в футбол. Уже тогда Юра поражал эрудицией, настолько не по годам зрело рассуждал и рассказывал, что все вокруг заслушивались. И сегодня, когда Норштейн называет меня своим учителем, я ему отвечаю — нет, это ты мой учитель.
Именно Юра, когда мы работали на «38 попугаях», предложил сделать Удава этаким мыслителем, чтоб тот клал голову на кончик хвоста. И у попугая убрал хвост, чтоб попугай был шустрее и энергичнее, добавил ему ораторских жестов — и получился, кстати, вылитый Ленин! И именно Юре на «Чебурашке», где он был кукловодом, пришло в голову оставить герою только ступни. Чебурашка стал еще смешнее.
Так что в какой-то степени мы с Норштейном оба друг друга чему-то научили.
Наталья Абрамова, редактор «Союзмультфильма»
Название мультфильма «Ежик в тумане» давно стало мемом. Фото: РИА Новости
— «Ежика в тумане» Норштейн хотел закончить не мыслями ежика о лошади, а уханьем филина в глубину колодца.
Я говорила, что и так хорошо и до сих пор уверена, что это действительно лучше. Но он вечно не удовлетворен собой. Например, тем, что не стал живописцем, ведь цвет, гармония, красота его сжигают, оглушают! У него всегда идет борьба с изображением, она сквозит в каждом кадре — это от потребности сказать больше, чем само изображение, показать, что жизнь больше любого изображения в принципе. Случалось, я ехала на работу с дачи и приходила в мастерскую Юрия Борисовича с полевым букетиком — и вдруг он замечал на букете муравья или мошку, уносил букет и потом эти персонажи оживлялись им и появлялись в фильме.
Борис Норштейн, иконописец
— Я благодарен отцу за науку отличать хорошее от плохого, я учился, слушая его, пытаясь понять, почему в музее, на выставке, про картинки в «Огоньке» говорил — вот это хорошо, а это совсем никуда. Что-то он мне пытался объяснить, о чем-то он просил подумать. Когда я после архитектурного увлекся живописью, он меня поддерживал. А когда я свернул на иконопись, сказал: «Жаль».
У нас дома стоял маленький верстак — папа мастерил на нем мебель
Отец бывает в нашем храме Успения в Курчатове, видел мои росписи. Говорил мне: «Вот это красиво. А тут не очень». Я не всегда с ним могу согласиться, но слушаю всегда — у отца подход прежде всего художественный, он прекрасно разбирается в живописи, очень хорошо ее знает.
Что дарить на 80-летие? Папа любит работать с деревом, у нас дома даже стоял маленький верстак, он мастерил там мебель. И я вслед за ним полюбил дерево. Так что думаю в этом направлении.
Вениамин Смехов, актер театра и кино
— Чем человек выше, тем он яснее и проще в общении. Когда мы впервые посетили мастерскую Норштейна, моя жена Галина Аксенова, киновед, заговорила с Юрой на профессиональные темы, и это звучало как иностранная речь, а я сидел гордый, наблюдая, как он отражает ее речевые выстрелы. Но он пропитан и кино и одновременно является одним из знатоков поэзии самой высокой пробы. Однажды Лена Камбурова собрала у себя после 9 Мая переживших войну людей искусства, и Юра вдруг прочел там целую главу «Теркина».
И он это так знал и так читал, что театральные мастера могли бы взять его учителем художественного слова.
Иван Максимов, режиссер, лауреат Берлинале за лучший короткометражный анимационный фильм
— Лет в 16 «Сказка сказок» казалась мне не мультфильмом, а произведением, действующим на какие-то другие отделы мозга, как, скорее, игровое кино. С такими впечатлениями я ходил лет 10, пока не стал учеником Норштейна на Высших режиссерских курсах. Юрий Борисович и как педагог отличался от других: он больше обращал наше внимание на передачу нюансов, связанных с какими-то тонкими ощущениями, переходами от изображения к вкусу, к запаху, сочетаниями со звуками… Учил улавливать трудноуловимое, создающее атмосферу, вроде капель воды на старой лодке, лежащей на берегу, — помню, он дал задание экранизировать это хокку и потом разбирал с нами раскадровки, которые мы прямо на занятиях рисовали.
И сегодня, вспоминая уроки Норштейна, я учу студентов вниманию к настроениям, ощущениям, очеловечивающим мир.
Юрий Рост, журналист
— Юрий Борисыч — человек естественный. Его гений не особенно работает на его имидж, Юра не думает, как он выглядит. Он, например, любит ходить босым, в том числе и по снегу, для здоровья. Сидели мы, помню, хорошей компанией у него в студии на Войковской, потом он босиком вышел нас провожать — и я увидел, что его провожает пес Кузя. Кузя сел, я попросил Норштейна присесть рядом. Юра сел, посмотрел на меня, я достал Canon — и это была чистая удача безо всякой подготовки. С Норштейном ведь как — если вы задаете ему вопрос, он может прямо сейчас, очень развернуто представить вам целую концепцию. Здесь Юра представил ее молча, одним взглядом, концепцию единения с нашим миром, и, конечно, с Кузей.
Российская газета — Неделя — Федеральный выпуск: №211(8562)
Поделиться
АнимацияПерсона: Юрий Норштейн
Юрий Норштейн — после «Шинели»
Юрий Норштейн, классик мировой анимации, родился 15 сентября. были признаны лучшими анимационными фильмами ХХ века.
Аниматоры Одессы искренне поздравляют мастера с Днем Рождения и желают ему долгой и творческой жизни!
Судьба Норштейна может стать классическим примером того, как советская власть своими руками создавала диссидентов. В начале 19В 50-х годах его отца, Бориса Норштейна, уволили с завода и занесли в черный список за то, что он не доносил на своего друга. Более того, он был евреем. Когда антисемитская кампания была в самом разгаре, начиная с убийства Соломона Михоэлса и заканчивая заговором Доктора, этих двух обстоятельств было достаточно, чтобы Советы приняли Бориса Норштейна за врага народа. Борису Норштейну повезло, потому что ему было запрещено работать только в Москве. Тем не менее сына Юрия исключили из Школы искусств, где он был одним из подающих надежды учеников.
После окончания общеобразовательной школы Норштейн пытался поступить сразу в три художественных вуза – ни один из них не принял его в ученики.
В итоге по совету друга он поступил на художественные курсы аниматоров при Союзмульфильме и нашел себя в анимационном кинематографе, который ему никогда не был интересен. Согласно полученному диплому, Норштейн работал на студии аниматором, оживляя картины, созданные другими художниками. Норштейн был аниматором десятков движений, в том числе «Левша», «Варежка», «Как один человек прокормил двух генералов», «Каникулы Бонифация», «Мой зеленый крокодил » и « Чебурашка». Работая над упомянутыми и многими другими мультипликационными фильмами, Норштейн усвоил опыт во всех областях анимации, включая рисованное и кукольное движение, транспозицию (съемку рисованного персонажа с нескольких стеклянных сцен, расположенных на разном расстоянии от камеры). Вскоре он понял, что работа с анимацией ему противопоказана. Десятки персонажей, оживших его собственными руками, словно призраки, пришедшие из ниоткуда, высасывают из него жизненную кровь.
Норштейн сделал попытку убежать от этого ужаса; поэтому он подал документы в Строгановское художественное училище.
Его снова не приняли. Как позже выяснилось, причина была в том, что учить его больше было нечему.
Режим конструировал диссидента в лице Норштейна. Результат действия — подтвержденный художник.
За шесть лет работы на киностудии «Союзмультфильм» Норштейн получил свою первую собственную режиссуру вместе с еще одним новичком в режиссуре Аркадием Тюриным, художником-постановщиком Левша и Как Выживали один человек, два генерала .
The topic for Norshtein’s debut became a stanza from an ideologically ‘right’ poem by Mayakovskiy Vladimir Ilyich Lenin :
When I
sum up
the life I lived,
and копаться в дни,
самые яркие из которых,
Я вспоминаю
одно и то же –
двадцать пятое,
день первый.
Власти студии приняли заявку на фильм Двадцать пятое. День первый. Но они и не подозревали, что авторы превратят события Октябрьской революции 1917 года в метафору возрождения мира со всеми вытекающими отсюда последствиями. Готовый фильм представлял собой энергичный монтаж авангардных композиций 1910-1920-е годы – Татлин, Шагал, Филонов, Альтман, Малевич, Дейнека, Пименов, Лисицкий, Жорж Брак, кроме того графика Маяковского, Юрия Анненкова, Чехонина, «иконопись» Петрова-Водкина. А еще музыка Дмитрия Шестаковича. Плюс развязка, в которой на фоне Филоновского Гимна Городу и Формулы Революции достигнуты стихи Поля Элюара и Шагаловского Ангела, парившего над бездной.
Когда руководство студии увидело этот ролик, они были немного шокированы. «А где Кукрыники?» — недоумевали они. Где Владимир Ильич? Какой авангардный возмутительный выход за все пределы!?
Идея ввести Кукриников в движение вызвала резкое возражение Норштейна.
Тем не менее, Ленин туда попал – как официальное фото, которое сопровождалось выступлением мирового вождя пролетариата. На общем авангардном фоне такое плакатное присутствие Ленина выглядело простой и жестокой шуткой. Движение отошло на второй план и получило последнюю четвертую категорию.
Принимая во внимание вышеизложенную историю, Норштейн пришел к выводу, что, во-первых, анимация — пластическое время, а во-вторых, никогда не идите на компромисс, особенно когда это противоречит вашим собственным интересам. В остальном его это совершенно не интересовало.
Наверное, самое смешное, что история, связанная с темой революции, для Норштейна не закончилась. Через десять лет, приближаясь к годовщине Октябрьской революции, вдохновленный Норштейн вместе с Федором Хитруком, автором бессмертного мультфильма о Винни-Пухе, решили протащить очередную крамольную ходатайство о событиях 25 октября 1917 года. Фильм One Day Before Anno Domini изображал реальную историю восставших против власти, начиная со Спартака и опираясь на произведения Гойи, Босха, Брейгеля и Давида… Работу с движением остановили сами Норштейн и Хитрук.
В конце концов они посчитали, что возвышенность замысла чревата помпезностью, не свойственной ни одному из авторов.
Наверное, после 25-й Норштейн мог бы еще долго остаться без работы, но его спас патриарх советской мультипликации Иван Иванов-Вано, никогда не боявшийся творческих экспериментов, и, наоборот, чтобы руководство студии могло видеть талантливых людей невооруженным глазом.
Идея движения принадлежала Иванову-Вано, поэтому определить стиль автора Ежик в тумане довольно сложно. Тем не менее рамочное оформление по жанру русской фрески XIV-XVI веков и внутренняя перспектива были для Иванова-Вано несколько новыми, поэтому патриарх внушил Норштейну, что он полноправный соавтор. Когда Норштейн решил, что надо пересдать один макет, начальник сказал ему прямо и прямо: «Ты здесь ничего, голубчик». Иванов-Вано не разделял этого мнения.
Фильм Битва под Керженцем получил множество наград на различных фестивалях, а Норштейн получил свой первый собственный фильм, фильм Лисица и Заяц , одноименной литературной сказки, это история о лисе, который попросил Заяц некоторое время жил в его доме и в конце концов выгнал его из дома.
Движение было сделано на заказ для серии фильмов Италия Сказки европейцев. Этот факт помогает понять графику сказки – русский примитивизм и прялочную роспись. При этом чисто декоративные элементы оказываются вполне смысловыми. С помощью простых линий и незамысловатых орнаментов Норштейн рассказывает драматическую историю об оскорбленном маленьком существе, которое может защитить от Лисы только такое маленькое существо, как Заяц. Простая народная сказка перерастает в притчу о воле, которая крепнет в страданиях.
Притча в форме сказки станет определяющим жанром в творчестве Норштейна советского периода. Следующим его движением Цапля и журавль Норштейн создал собственно деликтум народной сказки. Это история о том, как Журавль хочет жениться на Цапли, но они не могут договориться, потому что каждый из них слишком горд. Цапля и журавль созданы с язвительной иронией Чехова. Руины особняков, туман, окутывающий пустую и безжизненную местность болота, значащие атрибуты старорежимной жизни, среди которых жили покинутые персонажи… Весь вышеперечисленный антураж отсылает читателя в прошлое.
0003 Вишневый сад Чехова и Дети Солнца Горького вместе с инженерами и техниками Петрушевской.
Вряд ли когда-либо Норштейн, как бы сильно он ни поддерживал интерпретацию Цапли и Журавля как элегии вымирающей интеллигенции, хотел добиться именно этой интерпретации собственноручно созданной метафоры. В «Ежик в тумане », последовавшем за вышеупомянутым фильмом, нет никаких признаков какого-либо общества. Лес, туман, река, одинокое существо перед таинственным миром, которое внезапно ускользает и появляется снова, тем не менее, не имеет ничего общего с вашим существованием. Понимание существования через его отсутствие, через осознанный момент. И снова – малиновое варенье, самовар на веточках каде, неисчислимые звезды над головой и встроенный в себя Ёжик, который думает о коне: как она там, в тумане.
Мария Виноградова, озвучившая огромное количество анимационных фильмов и сыгравшая огромное количество ролей в фильмах, считала своей лучшей ролью Ежика Норштейна.
В Ежике столько простоты и уверенности, что он становится «спутником», полностью отражающим личность человека. Таким же образом поступила и Людмила Петрушевская; кроме того, она убедила всех остальных, что Франческа Ярбусова, жена Норштейна, была нарисованной копией Ежика.
Обсуждая ходатайство о встрече аниматоров на студии, Норштейн процитировал Божественная комедия Данте:
‘На середине пути нашей жизни,
Я вновь очутился в темном лесу…’
Это было более чем понятно участникам встречи – но менеджеров студии такой водоворот событий не устроил. «Ежик в тумане» было трудно получить свое распространение; это было на экране кинотеатра Россия . Всех впечатлило, что за четырнадцать месяцев он собрал аншлаг.
Норштейн, в свою очередь, не очень благосклонно относится к Ёжику в тумане . На вопрос о движении он иронизирует, используя афоризм Александра Жуковского: лучше портвейн в стакане, чем ёжик в тумане, пытается убедить собеседников, что на съемках они просто балдеют.
. Более того, он каждый раз подчеркивает, что Сказка сказок ему дороже.
«Этот фильм жил во мне задолго до того, как я решил стать режиссером» – признался Норштейн в своей одноименной книге.
Это движение невозможно пересказать или описать. Это надо пройти вместе с автором. Оно родилось из детских воспоминаний Норштейна, из состояния души Петрушевской, не так давно ставшей матерью, из песни Враги сожгли родную Хату , которую Норштейн пел своей шестилетней дочери, и она заплакала, слушая его, из медитативной поэмы Назыма Хикмета, давшей название движения:
Стоя над водой –
Солнце, кот, платан, я и наша судьба.
Вода охлаждает,
Плоточное дерево высокое,
Я пишу стихи,
Кошачьи трусы,
. Солнце дает тепло.
Слава Богу, живем!
Сияние воды сияет на наших лицах —
Солнце, кот, платан, я и наша судьба.
Попытка авторов сформулировать сюжет посредством слова оказалась следующей:
«Этот фильм вот-вот станет движением воспоминаний.
Вы помните длину дня в детстве?
Каждый день был отдельным, то, что сбылось в жизни сегодня, сбылось в жизнь сегодня, а для завтрашнего счастья был следующий день.
Все истины были такими простыми, все новые предметы такими впечатляющими, а дружба вместе с товариществом превыше всего.
То вечное откладывание жизни на завтра, которое приходит к каждому человеку с годами, что бессистемная жизнь, дружба не дружба, радость, которая не принимается за радость, от солнца, снега, ветра, скитаний, от убранная тарелка, кошки и собаки – это просто ожидание конца жизни. Будем надеяться, что это пройдет.
Ничего из вышеперечисленного в этом фильме нет».
История повторилась: участники собрания за, руководство студии против. Акция была строго запрещена, как и чуждое для народа мероприятие.
Но чудо случилось. Через три года после распространения « Ежик в тумане » власти наконец решили наградить создателей движения Национальной премией СССР. Убирать шедевр, ставший лауреатом Национальной премии, было как минимум неразумно.
Сказка сказок раздавалась, собирала награды на международных фестивалях. На этом советский период творчества Норштейна завершился. В 1981 году начался новый, период создания Шинель , который продолжается до сих пор.
Советский Союз распался, Норштейна уволили с «Союзмилфильма», умер Александр Жуковский, сменилось несколько президентов. А Норштейн до сих пор работает за столом или с мультипликационным стендом, создавая своего блаженного и неторопливого Акакия Акакиевича.
В 1989 году Норштейн представил несколько минут из своих рабочих материалов на международный киноконкурс в Монреале. Кадры были настолько феноменальны, что впервые на фестивале был вручен приз за рабочие материалы.
Впервые кадр достиг уровня своей достоверности, так что появилась новая реальность, доступная во всех аспектах.
С тех пор Норштейн отвлекался от работы только дважды. Полтора года ушло на создание подписи к Спокойной ночи, дети! Программа , которая была смещена только после нескольких просмотров. Объясняли это тем, что точное исполнение деталей пугало детей. Еще полтора года Норштейн потратил на создание двухминутного фильма для японского киноальманаха «Зимний день » Басё. Норштейну досталось первое хайку:
«Безрассудные стихи»… Осенний вихрь…
Ой, как я в своих старых лохмотьях
На нищего Тикусая похож.
С этим маленьким анимационным шедевром, где Басё встречается с созданным им персонажем (знахарем-шарлатаном Тикусаем), Норштейн остался недоволен. Вернулся к работе с Акакием Акакиевичем.
В его священных планах – снять еще одну Притчу о Иове и Повесть сказок .
Но всему свое время, после Шинель . Когда-нибудь это время придет.
Автор: Максим Медведев
Источник: norshtein.livejournal.com
Полная биография и фильмография Юрия Норштейна здесь
{fcomment}
Саманта Хаггарт — Природа и технологические инновации в фильмах Юрия Норштейна — Анимационные исследования
При анализе анимационных фильмов Юрия Норштейна важно учитывать в глубине не готовый продукт, а процесс, предпринятый Норштейном для производства самой работы. Многие не знают о статусе Норштейна как изобретателя. Для достижения эффектов, которые определяют его фильмы и закрепляют его авторское положение, он разработал свою собственную версию многоплоскостной установки, состоящей из нескольких стеклянных панелей, расположенных на несколько дюймов друг над другом, с установленной на штативе камерой наверху, направленной вниз. стекла. Это позволило его анимации выглядеть более трехмерной по сравнению с продуктами, созданными с использованием традиционных методов записи анимации, что дало возможность добавить глубину и разнообразить движение его персонажей и декораций.
Каждый из его фильмов в хронологическом порядке демонстрирует развитие этого метода, существенно усовершенствованного к тому времени, когда он выпустил свой отмеченный наградами фильм «9».0280 Сказка сказок
Имея в виду эти более агрессивные темы в сочетании с характерными для Норштейна антропоморфными животными и многоплановым стилем, можно начать проводить связи между этими элементами.
Цапля и журавль — второй режиссерский проект Норштейна, вышедший на экраны в 1974 году. Сюжет документирует бурные романтические отношения между самкой цапли и самцом журавля. Когда одна птица проявляет интерес к другой, чувства не взаимны, и обе действуют вопреки друг другу, даже когда фильм заканчивается.
43-44). ). Фильм дополнен сценами сильного тумана, реалистичность которого обусловлена отвращением Норштейна к очистке оконных стекол, позволяя им вместо этого собирать пыль, органически сгущая туман и придавая повествовательному весу естественный элемент благодаря положению в формальной форме фильма. и эстетическое строительство (Китсон, стр. 47). Туман выглядит как светло-кремовый цвет, который сильно контрастирует с темно-синими ветвями окружающих деревьев, из-за чего элементы кажутся агрессивными и конкурирующими друг с другом. Самое главное, туман настолько непрозрачен, что скрывает все мелкие детали цапли, центр сюжета, а также центр кадра. Это снова происходит в конце фильма, когда оба главных героя затемнены густым туманом, отражающим неоднозначный характер их отношений. Контраст природных элементов повторяется позже в фильме, когда за кадром цапли в траве сразу же следует кадр стаи птиц, летящих сквозь облака, который затем переходит к журавлю в траве. Трава имеет темно-черную основу с темно-зелеными листьями, которые не дополняют светло-голубые и белые пятна облаков, через которые пролетают птицы.
Мотив тумана продолжен в следующем фильме Норштейна, Ежик в тумане , выпущенном всего годом позже, в 1975 году.
В этом фильме также используется многоплоскостной анимационный стенд, но фиксированная анимационная камера заменена кинокамерой, модифицирован для захвата одиночных кадров (Китсон, 46). Эта камера также была размещена на штативе, что позволяло выполнять наклонные движения в дополнение к основным горизонтальным и вертикальным движениям, создавая анимацию, более приближенную к живому действию, и в конечном итоге предоставляя зрителям более широкий и полный обзор пространства. Этот фильм рассказывает о ежике, который путешествует по ночному лесу, чтобы встретиться со своим другом медвежонком, чтобы попить чай и понаблюдать за звездами. Как и в предыдущем фильме, повествование линейно, и для персонажей и компонентов сеттинга снова используются вырезанные кадры. Элементы природы изображаются зловещими: туман заставляет ежа заблудиться, река угрожает утопить его, а высокая трава скрывает его дар для медведя, из-за чего он его теряет. Это отражено в кинематографической стилизации каждого элемента.
Сказка сказок , выпущенная в 1979 году, значительно менее линейна по структуре, чем оба предыдущих фильма Норштейна. Стиль анимации выреза похож на Ежик в тумане . В более позднем интервью Норштейн рассказывает, что культовый дом был создан с использованием не менее десяти слоев целлофана, чтобы создать глубину и текстуру в конечном изображении, воссоздав «абсолютно классический принцип в живописи», не используемый ни одной другой анимационной студией.
Он обращается к сцене, в которой старый дом показан издалека, а волк стоит в одиночестве в дверях. В левой половине кадра изображена снежно-белая зима, а в правой – желтая осень, обе залитые дневным светом, но крыльцо, находящееся в центре кадра, «темное, ночное» (Ямпольский, с. 105). . Это нарушает общепринятый стиль, изменяя традиционные представления о времени и пространстве, нелогично представляя два разных времени года и два противоположных времени суток в одном кадре. Даже голые ветки дерева несут значительный смысл, Ямпольский относит их к «ране или напоминанию о смерти», что является большим отнесением к элементу, обычно считающемуся фоновым и лишенному такого значения (с. 110). ). Важно понять, почему Норштейн уделяет такое внимание элементам природы в своих фильмах и почему это изображение представляет природу в негативном и контролирующем свете. Чтобы справиться с этим размышлением, нужно изучить исторический контекст, в котором создавалось искусство, и попытаться установить связь между продуктом и ситуацией, которая его сформировала.
Как упоминалось ранее, эти фильмы охватывают в общей сложности пять лет, с 1974 по 1979 год, что помещает их в Советский Союз 1970-х годов, часть эпохи Брежнева. Официальная политика этого периода продвигала «модель кинопроизводства, сочетающую идеологическую ортодоксальность с развлекательными качествами» с упором на устранение давних проблем отрасли с производством массовых развлекательных фильмов (Naripea 2010, np). Ева Нарипеа предполагает, что это связано с позицией Брежнева «сделать экономику более экономичной», которая поощряла производство и выпуск таких развлекательных фильмов, поскольку они приносили наибольший доход (Naripea n.p.). Этот интерес к кинематографическому стилю также подпитывался тем фактом, что продажи телевидения росли, что сильно подорвало значительную прибыль, когда-то приносимую кино (Naripea np). Китсон разделяет эту точку зрения и, более непосредственно связывая меняющуюся политику с искусством, пишет: «Эта «духота» брежневской эпохи, недостаток творческого воздуха, на который так сокрушались Норштейн и его коллеги, начали проникать в студию» (2005, с.
37). В своих фильмах Норштейн обращается к новаторскому дефициту, наложенному на художников этого периода, через эти элементы природы, которые часто затемняют или полностью закрывают неотъемлемые повествовательные компоненты фильма, в том числе главных героев. В обоих Цапля и журавль и Ежик в тумане туман скрывает элементы фона, а часто и самих главных героев. Избирательный характер тумана буквально подвергает цензуре то, что зритель может видеть, что создает очень недемократический образ, возможно, отражающий чувства Норштейна относительно позиции правительства и контроля над кинопроизводством во время производства. В «Сказка сказок» вступительная колыбельная, кажется, изображает волю правительства, поскольку она представляет человеку предупреждение действовать соответственно, иначе волк нанесет наказание, подобно тому, как цензоры в Советском Союзе действовали бы в отношении содержания. ограничения. Также функционируя аналогично цензору, волк действует как проводник на протяжении всего нелинейного повествования, и зритель вынужден отождествлять себя с ним как с элементом силы, поскольку он взаимодействует с несколькими виньетками, часто диктуя время, которое зритель тратит на каждую сцену и что можно посмотреть.
В целом обилие природных образов в фильмах Норштейна соответствует его техническим инновациям в анимации, которые позволяют многим природным элементам быть эстетически привлекательными в дополнение к критическим и структурным целям. Анимационный стенд с несколькими плоскостями позволял накладывать слои фона и создавать глубину, как это видно на лесных фонах в «Ежик в тумане» , а оконные стекла позволяли собирать пыль, чтобы сделать иллюзию тумана и воздуха более очевидной, что было ранее визуально трудно представить в анимации (Китсон, стр. 47). В конечном счете, естественные черты в проанализированных фильмах Норштейна изображаются агрессивными и мощными, перекликаясь со строгой политикой кинопроизводства брежневской эпохи, которая сильно ограничивала творческое самовыражение и экспериментирование. По иронии судьбы, природные элементы, особенно туман, представляют возможности собственных экспериментальных технологических инноваций Норштейна. Таким образом, Норштейну удалось избежать художественного подавления, изобретя и используя многоплоскостную анимационную подставку, что в конечном итоге привело от технических к концептуальным экспериментам в тематических и визуальных стилях анимации, как показано на примере 9.
0280 Tale of Tales в 1979 году.
Саманта Хаггарт в настоящее время учится в бакалавриате Университета Торонто по специальности киноведение и английский язык. Ее исследования сосредоточены на пространственно-временных влияниях на развитие национального кинематографа. В частности, она провела обширное исследование японских, итальянских, канадских и кельтских кинотеатров, а также европейской анимации. Она надеется продолжить изучение кино в аспирантуре.
Ссылки
Ежик в тумане. (1975) Реж. Юрий Норштейн. Союзмультфильм.
Цапля и журавль . (1974) Реж. Юрий Норштейн. Союзмультфильм.
Китсон, Клэр. (2005) Юрий Норштейн и Сказка сказок: Путешествие аниматора. Блумингтон: Издательство Индианского университета.
Нарипеа, Ева. (2010) «Новые волны, новые пространства: эстонское экспериментальное кино 1970-х». КиноКультура: н. стр. Получено с http://www.kinokultura.com/specials/10/naripea.