Гинзбург Моисей Яковлевич — биография архитектора, личная жизнь, фото, работы
Моисей Гинзбург — один из виднейших деятелей и теоретиков архитектурного конструктивизма. Его идеи во многом определили облик городов в XX веке.
Академическая школа
Моисей Гинзбург родился в 1892 году в Минске в семье архитектора. Мальчик с детства увлекался искусством: брал уроки живописи, зарисовывал памятники архитектуры, сочинял рассказы и иллюстрировал школьный журнал коммерческого училища, писал декорации для любительских спектаклей. По окончании училища Гинзбург отправился в Европу. Начал обучение в Парижской академии изящных искусств, затем переехал в Тулузу, где недолго занимался в местной архитектурной школе. Наконец, Гинзбург поступил в Миланскую академию художеств в класс профессора Гаэтано Моретти. Моретти сегодня известен по итальянским достопримечательностям, над которыми он работал — оформлял фасад миланской церкви Святой Раки и помогал восстанавливать обрушившуюся в 1902 году колокольню собора Святого Марка в Венеции.
Как и другие профессоры Миланской академии, он был сторонником классического искусства. Тем не менее во время учебы у него Гинзбург увлекся европейским модерном, а незадолго до отъезда из Милана — и творчеством американского архитектора-новатора Фрэнка Ллойда Райта.
Дом текстилей (конкурсный проект). Архитекторы Моисей Гинзбург и Владимир Владимиров. 1925. Изображение: famous.totalarch.com
Дворец Советов (конкурсный проект). Архитектор Моисей Гинзбург. 1932. Изображение: famous.totalarch.com
Санаторий «Горные вершины». Архитекторы Моисей Гинзбург и Николай Полюдов. 1945. Изображение: etoretro.ru
В 1914 году, получив диплом, Гинзбург переехал в Москву. В Италии он приобрел обширные художественные знания, но чувствовал нехватку знаний технических. Чтобы восполнить этот пробел, Гинзбург поступил в Рижский политехнический институт, находившийся в то время в эвакуации в Москве. В 1917 году он участвовал в разработке проекта особняка в Евпатории и ради этого заказа переехал в Крым, где прожил четыре года и возглавлял Отдел охраны памятников архитектуры и искусства.
Результатом изучения традиционного крымско-татарского зодчества стала его большая научная статья «Татарское искусство в Крыму». В 1921 году Гинзбург вернулся в Москву, где начал преподавать в Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС) и Московском высшем техническом училище. К этому времени сформировались его взгляды на соотношение нового и старого в архитектуре. По мнению Гинзбурга, новый уклад жизни и технический прогресс должны были до неузнаваемости изменить окружающую рукотворную среду: «С этой точки зрения, конечно, не выдерживает никакой критики воскрешение старых архитектурных декоративных форм того или иного национального стиля».
Обращение к конструктивизму
В 1923 году вышла книга Моисея Гинзбурга «Ритм в архитектуре», а в следующем — вторая монография «Стиль и эпоха». В этих работах Гинзбург описывал новый архитектурный метод, который подарила миру молодая Страна Советов, — конструктивизм. Тогда же, работая ответственным редактором журнала «Архитектура», Гинзбург собрал зодчих-новаторов, боровшихся с господствовавшей в начале XX века эклектикой.
В 1925 году появилось Объединение современных архитекторов (ОСА), главными идеологами которого стали Моисей Гинзбург и Александр Веснин. С 1926 года ОСА издавало свой журнал «Современная архитектура». «Долой эклектику! Да здравствует функциональный метод мышления! Да здравствует конструктивизм!» — гласил один из опубликованных в нем лозунгов.
Конструктивисты боролись за функционализм: каждая деталь строения должна была отвечать не эстетическим, а утилитарным, практическим требованиям. Здания собирались из нескольких объемов, при проектировании которых приветствовался математический подход. Если все функции будущего здания учтены правильно, это даст в результате внешнюю форму — считали архитекторы-авангардисты. Ярким примером такого подхода был конкурсный проект Дворца труда, созданный Гинзбургом в соавторстве с Александром Гринбергом в 1923 году. Проект не был реализован, однако для специалистов он и сегодня интересен сочетанием «полукруглого в плане перекрытого полукуполом объема малого зала, прямоугольных корпусов и основного (круглого в плане) объема большого зала, к которому со стороны площади Свердлова были пристроены две различные по высоте башни и портик, решенный в тяжелых монументальных формах».
Жилой дом Наркомфина на Новинском бульваре в Москве. Архитекторы Моисей Гинзбург и Игнатий Милинис. 1928-1930. Изображение: famous.totalarch.com
Санаторий им. Г.К. Орджоникидзе в Кисловодске. Архитектор Моисей Гинзбург и др. 1935-1937. Изображение: dic.academic.ru
Каждая функция внутри здания должна была занимать определенное место. Логическим продолжением этой идеи стала попытка обобществить быт советского человека в рамках отдельно взятого дома. В 1930 году был построен дом для работников Народного комиссариата финансов СССР на Новинском бульваре, известный как дом Наркомфина. Он представлял собой нечто среднее между многоквартирным проектом и домом-коммуной. Квартиры назывались ячейками. Человек, по замыслу архитекторов, должен был удовлетворять свои бытовые и культурные нужды за пределами ячейки, в общем коммунальном корпусе. Коммунальный корпус с яслями, столовой, библиотекой, физкультурным залом соединялся с жилым блоком крытым переходом.
Дом Наркомфина был спроектирован Моисеем Гинзбургом и Игнатием Милинисом в соответствии с «пятью отправными точками современной архитектуры» пионера архитектурного модернизма Ле Корбюзье.
Вынесенные внутрь дома опоры освободили от нагрузки фасад. Жилой корпус стоял на колоннах, как бы паря над землей; на крыше-террасе был разбит сад. Окна, подобно ленте, опоясывали здание. Архитекторы применили свободную планировку, при которой одна ячейка располагалась на нескольких ярусах, не ограниченная перекрытиями между этажами. Для ячеек разработали типовую мебель и даже унифицированное цветовое решение стен и потолков: теплое — в оттенках желтого и охры, и холодное — в голубых и серых тонах.
Позже проемы между колоннами-опорами заложили. В начале XXI века дом Наркомфина фактически разрушался, а в наше время идет его реставрация. Сохранились другие дома переходного типа, спроектированные творческой группой Моисея Гинзбурга: дом Уралоблсовнархоза в Екатеринбурге и общежитие для рабочих ватной фабрики в московском районе Ростокино.
Авангард уходит в тень
В 1932 году вышло постановление ЦК ВКП (б) «О перестройке литературно-художественных организаций».
В соответствии с ним были ликвидированы многочисленные архитектурные объединения и создан единый Союз советских архитекторов. В это же время началась политика «освоения классического наследия». «Основная масса архитекторов в поисках новых путей развития творчества обратилась к наследию прошлого. В течение нескольких лет стилевая направленность советской архитектуры существенно изменилась. Однако за период 1920-х годов борьба против эклектики и стилизации выработала у многих советских архитекторов известное противоядие против прямого заимствования архитектурных форм прошлого», — писал исследователь искусства авангарда Селим Хан-Магомедов.
Гинзбург продолжал защищать принципы конструктивизма и настаивал: «Изучать архитектурное наследство надо не для того, чтобы перетащить к себе в проект тот или иной композиционный прием, а для того, чтобы усвоить архитектурную культуру прошлого, понять механику возникновения художественного образа». В статьях он утверждал, что устоявшиеся старые традиции во многом были обусловлены ограниченными техническими возможностями при строительстве.
Но теперь, в эпоху железобетона, у архитекторов были несравнимо большие возможности, чем у их предшественников.
Дома общества «Оргаметалл» в Москве. Архитектор Моисей Гинзбург. 1926-1927. Изображение: famous.totalarch.com
Проект политехнического института им. Фрунзе в Иваново-Вознесенске. Архитектор Моисей Гинзбург. 1927. Изображение: alyoshin.ru
В 1933 году совместно с братьями Александром и Виктором Весниными Гинзбург разработал проект Дома советских организаций в Днепропетровске. С одной стороны, проект был конструктивистским, с другой — в нем, по мнению историков архитектуры, уже просматривались черты сложной эффектной объемно-пространственной композиции, что противоречило идеям 1920-х годов. В 1936 году Гинзбург представил на конкурс проект советского павильона для Всемирной выставки в Париже. Автор «пошел по пути символической композиции, против чего он сам выступал в 20-е годы», — писал об этой работе Селим Хан-Магомедов. В итоге павильон в Париже для выставки 1937 года построили по проекту Бориса Иофана.
Его венчала созданная в античных традициях скульптурная группа Веры Мухиной «Рабочий и колхозница».
В 1930–40-е годы идеи Гинзбурга были менее востребованы, чем раньше. Но жизнь показала, что архитектор в чем-то опережал свое время. Например, разработанный им в 1930 году совместно с Михаилом Барщем конкурсный проект малоэтажной застройки «Зеленый город» дал начало строительству типового сборного жилья. При всеобщей борьбе за индустриализацию авторы предложили окружать жилые районы зелеными массивами и отделить их от промышленных территорий. В годы войны Гинзбург много работал над планами восстановления городов. Последними его проектами стали здания санаториев в Ореанде и Кисловодске. Они были реализованы уже после смерти архитектора.
В годы Великой Отечественной войны Гинзбург возглавлял сектор типизации и индустриализации строительств Академии архитектуры, а одной из его последних работ стал проект восстановления Севастополя после оккупации города немецкими войсками. Моисей Гинзбург умер 7 января 1946 года и был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
Архитектура как образ времени, или Почему в Иерусалиме нельзя строить небоскребы
Помочь «Правмиру» Фонд- Вера
- Общество
- Семья
- Медицина
- Образование
- Вера
- Общество
- Семья
- Медицина
- Образование
📖Дом Дженерали — Википедия
В Дом Дженерали (иврит: בניין ג’נרלי, Бинян Дженерали) является знаковым офисным и коммерческим зданием на Яффская дорога на западе Иерусалим, Израиль.
Разработано Марчелло Пьячентини, главный архитектор Итальянский фашистский режим, он служил Иерусалимской ветвью Assicurazioni Generali страховая компания с 1935 по 1946 год. В 1946 году британская Обязательное правительство национализировали здание и ограбили его и несколько других построек в восточном конце Яффо-роуд в укрепленный зона безопасности. С окончанием режима мандатного правительства в 1948 году здание перешло к Иргун. С момента основания государства в здании Generali Building размещались офисы Администрация Иерусалимского округа и другие государственные учреждения, и магазины на уровне улицы. Постройки неоклассический и современная архитектура, и большая скульптура на крыше Лев Святого Марка сделали его выдающимся ориентиром в центре Иерусалима.[1]
Место расположения
Здание Generali находится на площади Бар-Кохба, на пересечении улиц Яффо и улицы Королевы Шломзион.[1]Архитектура
Расположенное на пересечении Яффо-роуд и улицы Куин Шломзион, стороны треугольного здания Generali Building расширяются в виде буквы V, а угол, обращенный к перекрестку, спроектирован как нос корабля.
[2] Первый этаж облицован грубо обработанным камнем и имеет арочные окна и дверные проемы.[1] Верхние этажи, напротив, облицованы тонко отделанным камнем и имеют окна и балконы, открывающиеся под прямым углом, а также горизонтальные каменные выступы, разделяющие каждый этаж.[1][3] Из-за топографии участка, здание имеет пять этажей на западном конце и шестиэтажное крыло на восточном конце.[1]
На крыше находится большая каменная скульптура крылатого льва, опирающегося на раскрытую книгу. Хотя многие наблюдатели ошибочно относят этот символ к Лев Иудеи, герб города Иерусалима,[4] это на самом деле Лев Святого Марка, покровитель из Венеция, и символ страховой компании Generali.[1][5] Этот символ появляется во всех филиалах компании по всему миру с 1848 года.[6] В латинский слова, выгравированные на каменной книге, Pax Tibi Marce Evangelista Meus (Мир тебе, Марк, мой евангелист).[6] На основании скульптуры выгравированы римские цифры MDCCCXXXI, или 1831 г.
, год основания Assicurazioni Generali.[1][4] Скульптура была построена из шести частей и изготовлена иерусалимским художником Давидом Ожернески совместно с двумя итальянскими помощниками.[6] Название страховой компании указано в облегчение под линией крыши.
История
Дом Дженерали, около 1935–1946 гг.Дом Дженерали был одним из трех коммерческих зданий, построенных в восточном конце Яффо-роуд в 1930-х годах. Остальные, построенные англичанами, были Англо-Палестинский банк (в настоящее время Банк Леуми) и Центральное почтовое отделение.[2]
В 1931 году Assicurazioni Generali отмечает столетний юбилей со дня основания в Триест, Италия, в 1831 году решила открыть филиал в Иерусалиме.[6] Он приобрел участок в центре Иерусалима, который использовался как стоянка для автобусов, у представителей британского мандата.[6] Компания наняла израильского архитектора Ричард Кауфманн, дизайнер Иерусалима сад пригородов Такие как Рехавия, Бейт Хакерем, и Тальпиот, составить план.
[1][6] Кауфманн представил план семиэтажного здания в Международный стиль,[2] с «закругленным углом и плавными линиями».[6]
Строительство завершено в 1935 году.[8] Иерусалимский филиал страховой компании Assicurazioni Generali занимал главный этаж здания с 1935 по 1946 год.[1][6] Офисные помещения на верхних этажах и магазины на уровне улицы сдавались в аренду частным предприятиям.
Бевинград
Частичный вид на улицу Принцессы Марии (ныне улица Королевы Шломцион) в Бевинграде. Справа — здание Generali. Иргун захватывает здание Generali после британской эвакуации, 1948 год.Начиная с 1944 г. Иргун усилил свои атаки на британские объекты в Палестине, что побудило британцев начать укреплять эти объекты.[9] Охранные зоны с огромными витками колючая проволока заполняя улицы и зубы дракона блокирующие вторжение вооруженных машин начали появляться вокруг Иерусалима.[5] Иерусалимцы называли укрепленные зоны «Бевинград», чемодан имени министра иностранных дел Великобритании Эрнест Бевин, который отрицал Холокост въезд выживших в Палестину,[5] и российский город Сталинград, где до 1942 г. были возведены крупные укрепления. Сталинградская битва.[10]
Одна такая зона, созданная в 1946 году,[11] охватывала восточный конец Яффской дороги и включала Русское подворье, англо-палестинский банк, центральное почтовое отделение и здание Generali.
[5][12] В том же году британцы эвакуировали жильцов из здания Generali Building и национализировали здание.[1][13] С 1946 по 1948 год в здании Generali Building размещалось несколько британских военных подразделений, включая основные квартирмейстер.[1] Пулемет был установлен на «среднем балконе» здания Генерали и тренировался на Яффской дороге.[9]
14 мая 1948 года, когда британское подмандатное правительство покинуло Палестину, истребители Иргун поднялись наверх. Операция Килшон взять здания Бевинграда. Первым, что было восстановлено, было здание Generali, где боевики подняли израильский флаг над скульптурой льва на крыше, прежде чем продолжить захват Русского подворья.[1][12][14]
Текущие арендаторы
В здании расположены правительственные учреждения, в том числе Администрация Иерусалимского округа, то Министерство Внутренних Дел, Департамент иммиграции и регистрации населения и Служба внутреннего аудита.
«Иерусалим». Метеорологическая служба Израиля. 14 декабря 2006 г. Архивировано с оригинал 1 октября 2013 г.. Получено 3 апреля 2014.
внешняя ссылка
Алвар Аалто — эталон скандинавской архитектуры
Хуго Алвар Хенрик Аалто — новатор финской архитектуры, «отец» североевропейского модернизма и представитель скандинавского дизайна ХХ века.
Алвар Аалто — финский архитектор и дизайнер, один из основоположников современного дизайнаДетство, юношество, обучение
Будущий зодчий родился 3 февраля 1898 года в небольшом финском поселении Куортане, в семье лесника. Детство юный Алвар провел в деревне Алаярви среди поэтической северной природы, любовь и бережное отношение к которой он пронес через все свое творчество. Рос Аалто очень любопытным и самостоятельным ребенком, что в дальнейшем объясняет его тягу к созданию новаторских идей и переосмыслению существующих архитектурных канонов.
Интерес к искусству проявился в юноше благодаря урокам рисунка, которые он посещал, учась в лицее г.
Ювяскюля (Jyväskylä Lyceum). На этих уроках местный художник Йонаса Хейска обучил Алвара графике и объемно-пространственному мышлению.
Финляндия и Аалто едины — она служит ему источником вдохновения
Начало карьеры
В 1916 году Алвар поступает на архитектурный факультет Политехнического института г. Хельсинки (Teknillinen korkeakoulu), где его наставником становится Сигурда Фростеруса — один из ведущих архитекторов рационалистического крыла Финляндии того времени. Именно Фростерус повлиял на формирование стилевых предпочтений юного Аалто. По счастливой случайности позднее архитектор создал проект расширения кампуса своего института, а в 2010-м учебное заведение назовут в честь Алвара Аалто (Aalto University School of Science and Technology).
Учебные годы были прерваны на непродолжительный период гражданской войной, но это не помешало Аалто в 1921 году стать дипломированным архитектором.
Профессиональное «крещение» молодой зодчий получил еще в студенческие годы благодаря проекту реконструкции деревянного дома родителей в Алаярви.
Именно с этого проекта начинается «большая любовь» Алвара к работе с деревом. Финляндия с ее трудолюбивым народом и недавно обретенной независимостью определила основную черту его мировоззрения — чувство самоутверждения.
Дом Алвара Аалто в Хельсинки, 1936
Поиск своего стиля
Также архитектор начинает экспериментировать с идеей национального романтизма, применяя в проектировании традиционные природные материалы (дерево, кирпич, гранит, т.д.) и тесную связь построек с природным окружением. В 1927 году Алвар Аалто, уже вместе со своей женой Айно, переехал в город Турку.
В этот год был создан проект библиотеки в Выборге — один из самых известных объектов архитектора.
В этом проекте архитектор впервые также разрабатывает дизайн помещений и мебели, что в последующих работах становится обязательным условием.
При проектировании здания Аалто создавал «идеальное пространство», в котором было продумано все: от мелочей декора до освещения в разное время суток.
Библиотека в г. Выборге
Автор фото: Egor RogalevВ 2013 году была произведена полная реконструкция здания библиотеки. Был сохранен аутентичный вид интерьеров и всех элементов декора и мебели. На данный момент объект вновь открыт для посетителей.
Желание заниматься не только архитектурой, но и предметным дизайном подтолкнуло архитектора в 1933 году переехать в Хельсинки и открыть собственную фирму «Артек». Начался выпуск предметов интерьера, становившихся образцами современного стиля и финского дизайна. В работах он отдавал предпочтение природным материалам и силуэтам: ламинированное дерево и стекло, абстрактные формы и гибкие силуэты. Аалто воспроизводил знакомые очертания живой природы, используя тонкие слои цельной древесины, придавая им изогнутую форму.
Кресло Paimio, 1932
Трехногий табурет №60
Предметам дизайна Алваро Аалто не подвластно время. Не теряя актуальности, они и по сей день массово привлекают людей и оказывает все большее влияние на эстетические вкусы потребителей. К примеру, любой желающий прямо сейчас может приобрести табурет дизайна Алвара в ИКЕА.
Зрелое творчество
Строгость геометрических форм, присущая в начале карьеры, уступила место свободе и гибкости объемно-пространственной композиции. Архитектор воссоздавал силуэты и мотивы природы в своих работах.
Эксперименты этого времени воплотились в проекте виллы Марейа (1939), созданной для семьи коллекционеров искусства. По словам архитектора, эта вилла стала его любимым «детищем». В этом проекте Алвар Аалто впервые «впустил» природу в жилое пространство человека. «Открытая» планировка, многочисленные окна и природные строительные материалы создали естественную и комфортную среду для жизни. В дальнейшем виллу Марейа сравнивали со знаменитым Домом над водопадом Френка Ллойда Райта.
Для него единство с окружающей средой — непререкаемый закон!
Всемирное признание
Работы дизайна Аалто принимали участие на выставках Парижа (1937) и Нью-Йорка (1939). Уже с 1930-х годов часть экспозиции Нью-Йоркского Музея Современного Искусства состояла из элементов декора и графики архитектора.
Проекту Финского павильона на Международной выставке в Нью-Йорке в 1939 году принес архитектору мировую славу. Именно эту работу сам Фрэнк Ллойд Райт назвал «работой гения».
После приобретенной мировой славы Аалто начинает получать проекты за рубежом, например, кампус Массачусетского технологического университета (MIT). Также в этот период он ведет курс лекций (1940–1948) в этом университете. Вернувшись в Финляндию, Аалто разрабатывает проект дворца «Финляндия», муниципального центра в Сяюнятсало и другие «знаковые» здания современной Финляндии.
Дворец «Финляндия»
Бесспорно, Аалто принадлежит большой вклад в архитектуру ХХ века, в центре внимания которой всегда должен стоять человек.
Его успех сформирован на простоте во всем: линий, объема, материала, текстуры — все, что понятно и естественно для людей. Умер архитектор в возрасте 78 лет, оставив после себя память, знания, пример и вдохновение для последующих поколений.
Известные проекты
Санаторий в Паймио, 1933
Автор фото: FEDERICO COVREСанаторий в Паймио вблизи Турку — один из первых крупных проектов архитектора. Органичные и продуманные планировки сделали объект символом перехода Аалто к рационалистической архитектуре. Как говорил сам архитектор, в первую очередь санаторий — это медицинский инструмент, и он должен служить людям.
Музей современного искусства в Ольборге, 1972
Автор фото: Lisette HedegaardПроект был спроектирован Алваром Аалто в сотрудничестве с его второй женой Элиссой и датским архитектором Жан-Жаком Барюелем. Здание имеет форму зиккурата и гармонично вписывается в окружающие природные холмы. Особенность проекта — крыша в форме пирамиды, которая накрывает центральный зал.
Архитектор ловко «пропускает» во все выставочные помещения мягкое естественное освещение через многочисленные окна.
Церковь Риола в Вергато, 1978
Автор фото: Franco Di CapuaАалто также занимался религиозной архитектурой, и один из интересных проектов — приходская церковь Riola в итальянской Гриццане, недалеко от Болоньи. Бетонное здание повторяет по форме окружающий горный ландшафт. Интерьерная особенность церкви — белые асимметричные «ребра», которые создают мягкую тень. Дневной свет проходит сквозь ленточные окна в крыше церкви. Интерьер церкви выполнен в модернистском стиле: в зале стоят деревянные скамьи, высота которых уменьшается по мере приближения к алтарю.
Узнайте больше про выдающихся дизайнеров и архитекторов современности в наших статьях:
— Дитер Рамс и его принципы дизайна
— Ле Корбюзье — новатор в современной архитектуре
— Ёдзи Ямомото — философ в мире моды
— Заха Хадид — одна из известнейших женщин архитекторов, представительница деконструктивизма
Следите за нами в социальных сетях, чтобы не пропускать новые материалы: Вконтакте, Facebook, Telegram — @loskomag, Instagram.
Если вы цените свой и чужой труд, то всегда можете поддержать нас финансово на Patreon.
Роберт Вентури — биография и творчество
Автор Захарычев Сергей На чтение 17 мин Просмотров 11 Опубликовано
Каждый раз, оглядываясь на архитектуру прошлых столетий, практически безошибочно можно угадать эпоху ее создания или почерк мастера. История жестока — она стирает все, но именно архитектура становится лицом своего времени. И если было бы можно обозначать целые эпохи именем архитектора, создавшего их облик, то третья четверть XX века называлась бы временем Роберта Вентури.
Он важен не только как практик, но и как теоретик. Визуальный язык элементов архитектуры в проектах Вентури может показаться игривым или даже китчевым, но на самом деле его язык — чистая эстетика. Он богат терминами, фамилиями, сравнениями и главное абстрактными понятиями — то есть по сути является чистой философией.
Можно сказать, что проекты и теоретические наработки Вентури — прорыв в параллельную реальность. Вся история архитектуры XX столетия логично и планомерно развивалась от модерна к авангарду, через баухаус — к Ле Корбюзье, Фрэнку Ллойду Райту и Мису ван дер Роэ, и далее через модернизм Филиппа Джонсона — к поколению деконструктивистов Фрэнка Гери, Захи Хадид и Рема Колхаса.
В этой эволюции была очевидная логика развития формы. И Вентури в нее никак не вписывается. С одной стороны, его проекты можно сравнить с работами всех вышеперечисленных мастеров сразу, но с другой, если видеть за архитектурой не просто сочетание форм и ритмы объемов, а продуманную концепцию, то различий окажется намного больше, чем сходства. Поэтому Вентури значим в первую очередь как теоретик. Конечно, у мастера имеются вполне конкретные предшественники, современники-единомышленники и четко определяемые последователи. Но, тем не менее, сложно представить, какой оказалась бы архитектура постмодернизма, если бы не он.
Роберт Вентури родился 25 июня 1925 года. Он с отличием окончил Принстонский университет в 1947 году, был избран членом старейшего гуманитарного сообщества США «Phi Beta Kappa», награжден так называемыми латинскими почестями («summa cum laude») — определенными знаками отличия в академической среде, и премией «D’Amato» в области архитектуры. Спустя три года Вентури получил научную степень под руководством Жана Лабату, пионера промышленного дизайна в строительстве в рамках курса изящных искусств в Принстоне. В начале 1950-х годов Вентури некоторое время работал под началом Ээро Сааринена в Мичигане, а затем — Луиса Кана в Пенсильвании, после чего на два года уехал в Рим на стипендию от Американской академии. Это сухие факты, но за ними кроется весь секрет Вентури, вся суть его теории архитектуры и проектов.
Брант-ХаусВ этой истории с талантливым учеником и сильными учителями не было бы ничего необычного, если б не один нюанс: и безусловно великий американский архитектор финского происхождения Сааринен, и эстонец Кан являлись не только архитекторами, но и дизайнерами.
Ээро Сааринен стал известен во всем мире благодаря трем творениям — Терминалу Всемирных авиалиний (TWA Terminal) аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке, построенному в виде белой птицы, гигантской параболической арке «Ворота Запада» в Сент-Луисе и мебельному шедевру, ставшему иконой стиля, — стулу-тюльпану, гениальному в своей простоте и элегантности.
Дизайн вещей имеет свою давнюю историю, и существует множество различных точек зрения, с какого времени ее отсчитывать. Но ровно в тот момент, когда Энди Уорхол нарисовал бутылку кока-колы, дизайн превратился в религию XX века, и это было предсказуемо еще до Второй мировой войны. А на смену ему пришла религия урбанизма, которую сегодня человек, собственно, и исповедует. И эти два процесса или понятия — урбанизм и дизайн — неразрывно связаны друг с другом.
Новое здание Капитолия. Тулуза, ФранцияКак говорил итальянский архитектор Эрнесто Роджерс (двоюродный брат более известного британского архитектора Ричарда Роджерса), «если внимательно изучить обычную ложку, можно получить достаточно информации об обществе, в котором она была создана, чтобы представить себе, как это общество строит город».
И то, и другое в своей практике совмещал еще один наставник Вентури — Луис Кан. Будучи профессором архитектуры в Школе дизайна Пенсильванского университета, Кан работал над генпланами столицы Бангладеш Дакки и пенсильванской Филадельфии.
Именно по совету Кана, побывавшего в Американской академии в Риме в 1950 году, Вентури отпра вился в Италию. Эти поездки перевернули судьбу обоих мастеров. Колыбель классического Ренессанса, маньеризма и барокко в архитектуре произвела на Вентури самые глубокие впечатления, которые легли в основу первой и наиболее значимой его книги «Сложности и противоречия в архитектуре», вышедшей в 1966 году.
Дом в Нью-Кастле. Фрагмент фасадаХотя первый проект молодого зодчего был реализован раньше, чем появилась книга, в нем уже очевидны принципы, впоследствии сформулированные в «Сложностях и противоречиях…». Вентури построил дом для своей матери, Ванны. Эта икона постмодернистской архитектуры достойна отдельной главы в настоящей книге.
Тогда же, в 1963 году, Роберт получает и первый крупный заказ — Гилд-Хаус, жилое здание для пожилых малообеспеченных людей.
Его архитектура сочетала в себе исторические формы с функциональностью и меркантилизмом XX века, тонкую иронию — с кажущейся заурядностью. Вентури писал: «Экономика диктует нам не передовые архитектурные элементы, а самые обычные и простые. Мы не сопротивляемся этому». Архитектор использовал красный глиняный кирпич и «безвкусные» двойные окна в качестве главных конструктивных элементов проекта наряду с применением декоративных деталей, которые должны были акцентировать особенности жизни пожилых людей.
Гилд-Хаус представляет собой шестиэтажное здание с симметричным фасадом, центр которого отмечен толстой колонной из полированного черного гранита на первом этаже и большим полуциркульным окном на последнем. Центральная часть фасада первого этажа облицована белым глазурованным кирпичом. На всей оставшейся поверхности фасада никакого поэтажного членения нет, поэтому количество этажей и масштаб здания ощущаются только за счет расположения окон.
Крыша первоначально завершалась небольшой нефункциональной телевизионной антенной, выступавшей в качестве абстрактного скульптурного элемента, символизирующего общее представление о главном способе времяпрепровождения жителей дома.
В эпоху триумфа модернизма с его стеклянными однообразными фасадами, теряющимися в облаках и образующими узкие коридоры вместо улиц, такой ход был более чем радикален. Материал, композиция, интерес к детали, ирония в символах, цитаты и заимствования, нарушение правил, масштабов и пропорций классической архитектуры — все это бросало вызов не только современникам, но и самой истории.
Таким вызовам и посвящена первая книга Вентури «Сложности и противоречия в архитектуре». Винсент Скалли, историк искусства, профессор, покровитель художников и архитекторов своего времени, назвал ее самым важным сочинением после манифеста Ле Корбюзье «Об архитектуре», изданного в 1923 году.
Слова Вентури взрывали основы модернизма, отрицали его главные правила: «Я приветствую проблемы, сомнения и изменчивость, — писал архитектор.
— Я выступаю за жизненность и обоснованность. Архитекторы больше не должны трепетать перед пуританским и моральным языком ортодоксальной модернистской архитектуры. Я предпочитаю элементы гибридные — пуристским, компромиссные — “чистым”, искаженные — прямолинейным и непоследовательные — логичным. Я за беспорядочную жизненность, а не за очевидное единство. Я предпочитаю и то, и другое, а не одно или другое; белое, черное и иногда серое, а не белое или черное».
Мисовской эссенции модерниза «Less is more» («Меньше — значит больше»), Вентури противопоставляет тезис «Less is bore» («Меньше — значит скучно»). Нужно понимать, что речь в первую очередь здесь шла именно о фасадах, а не о конструкции. И этот принцип, взорвавший модернизм и утвердивший постмодернизм в архитектуре, спустя 15 лет после выхода книги стал главным поводом для критики постмодерна.
Тезис, с которого начинает Вентури, говорит о том, что «декор в архитектуре является аппликацией скорее, чем производным, остроумным скорее, чем тактичным, и элитарным скорее, чем универсальным», и что элитарность — это удовлетворение “различных потребностей и вкусов” в противовес “пуританскому антиисторизму и доктринерскому тотальному проектированию ортодоксальных модернистов”».
Если книга Вентури стала началом постмодернизма, то «Язык архитектуры постмодернизма» Чарльза Дженкса подвел его итоги. Оглядываясь назад, Дженкс утверждал, что в проектах Вентури «преувеличен элемент популярного кода», а вот Чарльз Мур, еще один выдающийся (и даже, возможно, более известный, чем Вентури) постмодернистский архитектор, наоборот, считал, что работы Вентури слишком элитарны, говоря, что «певец архитектуры американских закусочных сам не съел ни одного бигмака». И нужно сказать, Мур в этом отношении был прав. В отличие от архитектуры самого Мура проекты Вентури никогда не были кричаще-агрессивными. Скорее, в игру форм нужно было вглядываться, угадывать ее, замечая все новые и новые детали, подбирая к ним культурные коды.
Студенческий Трабант-центр, университет ДелавераВ своей книге Вентури утверждает существование архитектуры как крова с символами или декорацией на нем: «Аппликация (декорирование) нередко подразумевает импровизационный характер создания композиции, а импровизация требует немалого мастерства, для того чтобы чувствовалось единство замысла».
И Вентури этим мастерством, безусловно, обладал, не опускаясь до низкого вкуса «популярного кода», о котором упоминал Дженкс.
С начала XX века архитектура шла по пути минимизации орнамента и декора, структурирования объемов и была ведома функциональностью. Вентури пишет: «Обычный орнамент-аппликация и простое использование ассоциаций игнорировались или осуждались в современной архитектуре», «орнамент приравнивался к преступлению Адольфом Лоосом не далее, как в 1906 году, и символизм ассоциировался с историческим эклектизмом». Выступая против обезличенной и обезжизненной архитектуры, мастер провозглашает «допустимую символическую риторику, расширяющую содержание архитектуры вовне и предоставляющую функции самой заботиться о себе».
Главный принцип книги — шесть сравнений или противопоставлений, которые объясняют всю суть постмодернистской архитектуры: Рим и Лас-Вегас, абстрактный экспрессионизм и поп-арт, Витрувий и Вальтер Гропиус, Мис ван дер Роэ и Макдоналдс, Скарлатти и «Битлз», скромный и причудливый стили.
Впечатления от академической поездки в Рим перевернули представления Вентури об архитектуре. Замкнутые площади и градостроительные масштабы резко отличались от урбанистических формаций традиционных американских городов. Но перенос римских пьяцц и палаццо без символизма и осознания принципов разрушал социальную сущность городских пространств. На другом полюсе этого сравнения оказывается символизм Лас-Вегаса. Вентури не анализирует здесь архитектуру или понятие «вкус». Его восхищает символичность Стрипа — улицы, которая «появляется» только ночью, поскольку ее образуют неоновые вывески и реклама, улицы, без зазрения совести заполненной фальшивыми шедеврами архитектуры или узнаваемыми объектами-символами, такими как пирамиды со Сфинксом, кабаре «Moulin Rouge» и Эйфелева башня.
В понимании Вентури копирование римских площадей — это набор форм, а копирование архитектурных объектов — воспроизведение символов, которым сам мастер, по сути, и занимался.
Разница между абстрактным экспрессионизмом и поп-артом заключается, по его мнению, в том, что попарт вернул ценность образа в искусстве взамен абстракции, такой же безликой, как архитектура модернизма. Поп-арт и архитектура постмодернизма живо реагировали на реальную жизнь, не привязываясь к канонам, иронизировали, вырывали формы из контекста низкой и массовой культуры и возвышали их до статуса произведения искусства. «Я за искусство, которое является политико-эротически-мистическим… Я за искусство, которое втягивает в себя всю повседневность», — писал еще в 1961 году художник поп-арта Клас Ольденбург. Вентури практически перенес этот тезис в пространство архитектуры.
А вот при сравнении Витрувия и Гропиуса мастер, похоже, не отдает преимущества никому. Он утверждает, что если для Витрувия сама архитектурная форма была символом красоты, то для Гропиуса и его последователей-модернистов красота заключалась в структуре и программе проекта: «Пытаясь исключить символизм и декорацию и подчеркивая структурную и пространственную выразительность… они заменили декорацию артикуляцией».
Артикуляция через ритмы и соотношения пространств, форм и объемов превращает все здание в орнамент, и «результат получается гораздо более безответственным, чем при наложении орнамента на неартикулированные формы».
Мис ван дер Роэ и ресторан Макдоналдс для Вентури оказываются примерно одним и тем же — продуктом индустриальной культуры. При этом чистейший модернизм Миса всегда считался эталоном высокого стиля, а Макдоналдс — оплотом массовой культуры. Вентури нарочно сталкивает самое высокое с самым низким, чтобы показать их абсолютное равенство в своем мировосприятии. То же он проделывает с классической музыкой Скарлатти и современной «Битлз»: почему он отвергнет поп-архитектуру и примет поп-музыку? «То, что Скарлатти будет еще 1000 лет, а “Битлз” — только 50, — не имеет значения, и мы это знаем».
Последний тезис — о простой и причудливой архитектуре — напрямую связан с другой книгой Вентури, которая получила название «Уроки Лас-Вегаса».
В ней мастер определяет существование двух типов архитектурных сооружений: декорированные сараи — простые по форме здания с декоративными фасадами (музей или театр с классическим портиком, супермаркет с вывеской), и «утки» — скульптурно-архитектурные строения, чьи функции передаются посредством объемов (закусочная в виде хот-дога). «Причина нашей причудливой архитектуры, — пишет Венутри, — в условностях коммерческой улицы. Ее прототип — не пространственный барочный монумент, а раннехристианская базилика — этот простой амбар, утопающий во фресках, декорированный кров». Таким образом Вентури говорит, что архитектура постмодернизма, в частности архитектура его проектов, освобождает структуру от функции и символизма, так как теперь они могут быть переданы в декоре.
Еще в начале 1960-х Джон Рауш, Роберт Вентури и его супруга Денис Скотт-Браун, с которой он познакомился еще в Принстоне, открыли архитектурное бюро VSBA (Venturi Scott Braun and Associates). Пик его популярности пришелся на 1970–1980-е годы.
И даже несмотря на критику постмодернизма, появившуюся после первой венецианской Архитектурной биеннале 1980 года, обозначившую постепенный откат этой стилистической волны, в 1991 году Вентури был награжден Прицкеровской премией за выдающийся вклад в современную архитектуру. В 1995 году авторитетный архитектурный журнал «Domus» писал: «Основную школу постмодернизма (Вентури, Мур, Стерн, Холляйн, Стирлинг, Филипп Джонсон и Рикардо Бофилл) следует отличать от других направлений (в современной архитектуре) так же, как сознательное движение всегда выделяется из широкого культурного сдвига».
Это обобщение на самом деле достаточно условное, потому что тот же Джонсон, ученик Миса ван дер Роэ, плоть от плоти модернизма, впоследствии ставший деконструктивистом, постмодернистом был лишь в отдельных постройках. Тем не менее, действительно, та венецианская биеннале стала средоточием постмодернизма. Притом проект, предложенный Ремом Колхасом и его бюро ОМА/АМО, критиковал и модернизм, и постмодернизм сразу, пытаясь отвлечь внимание от фасадов зданий и сосредоточиться на их внутренних пространствах.
Хотя сам Колхас неоднократно заявлял, что, по его мнению, книга Вентури «Сложность и противоречия в архитектуре» является последним истинным манифестом в архитектуре.
В этот период расцвета и популярности постмодернизма Вентури и его бюро реализовали огромное количество значимых для истории архитектуры проектов. В 1969 году в Нью-Джерси был построен Либ-Хаус, маленькое кубической формы сооружение с огромными цифрой 9 и окном-полумесяцем на фасадах, перешедшим сюда из эстетики поп-арта. В 2009 году Нью-Йорк выкупил дом, чтобы спасти его от разрушения, и здание на баржах перевезли на Лонг-Айленд. Гостиная и кухня были расположены на втором этаже дома, чтобы оттуда открывался неплохой вид на Нью-Джерси, а четыре спальни оказались на первом этаже.
Сегодня белоснежные интерьеры Либ-Хауса воссозданы, мебель заменена на современную, а из окон прекрасный вид на залив. Такой же простотой и лаконичностью отличается здание Пожарной части № 4 (Колумбус, штат Индиана): в декоре фасада здесь использованы большая цифра «4», расположенная на пожарной вышке, а также различных форм и размеров окна.
В проекте Брант-Хаус (1972, Гринвич, штат Коннектикут), реализованном по заказу молодой пары, которая планировала разместить в доме свою коллекцию произведений современного искусства, Вентури применяет оптический рисунок из кирпича на фасаде скругленной формы. В то же время архитектор начинает работать над проектом для одного из девяти универмагов «Best Products Showroom», вошедших в число главных символов постмодернистской архитектуры.
Вентури предложил гладкий фасад светло-зеленого цвета с абстрактными красно-бело-желтыми цветами, напоминающими не то узор обоев детской, не то плитку из ванной комнаты, превратив таким образом частное — в публичное, а традиционно маленькое — в гигантское. Сегодня от легендарной сети «Best Products Showroom» остался один универмаг, а от универмага Вентури — лишь несколько облицовочных панелей, одна из которых хранится в Нью-Йоркском МОМА.
Дом в Нью-Кастле. Фрагмент фасадаВентури всегда поддерживал связь с альма-матер, Принстонским университетом: он не только преподавал здесь архитектуру, но и реализовал три проекта — Гордон Ву-Холл (социальный центр и столовая для 500 студентов Батлер-колледжа, 1983), лаборатория Льюиса Томаса (1986) и Фирст кампус-центр (центр общественной жизни университета, завершен в 2000 году).
Между первой и последней постройками прошло 17 лет, и сравнить их архитектурные особенности будет крайне показательно. В случае с Гордон ВуХоллом Вентури ассоциациативно обращается к эпохе зарождения университетов, поэтому использует ренессансные интонации в отделке: над входом помещает большое черно-белое панно из известняка, но сам декоративный мотив оказывается совсем не подходящим для Возрождения — он состоит из крупных геометрических форм, треугольников, кругов полуциркульных арок и прямоугольников.
Также в архитектуру здания Вентури включает замковые камни, геральдические узоры и окна из ассортимента готики. И только человек, хорошо знающий историю архитектуры, сможет проследить генеалогию элементов — они очень тонко замиксованы и осовременены в едином духе Вентури. Фирст кампус-центр же представляет собой пример расширения уже существовавшей постройки: бывшая физическая лаборатория Палмера с исторической аудиторией, где читал лекции сам Эйнштейн, превращена в общественный университетский центр.
Постмодернизм Вентури образца 2000 года — парафраз к сплошному остеклению модернистской архитектуры, но при этом первый этаж и узкие полоски стены между окнами остаются выполненными в камне, а завершают здание две небольшие двускатные крыши, расположенные удаленно друг от друга и не несущие никакой функции, кроме декоративной.
Начиная с 1970-х Вентури регулярно работает с музейными зданиями. Он выполнил проекты нового крыла Мемориального художественного музея Аллена в Оберлине (1977, штат Огайо), Музея современного искусства в Сан-Диего, Калифорния (1996), Музея детства в Хьюстоне (1992, штат Техас), крыла Сейнсбери Национальной галереи в Лондоне (1987–1991), Художественного музея Сиэтла (1991, штат Вашингтон), Мастерской и Музея ткани в Филадельфии (1977, штат Пенсильвания) и многое другое.
Для каждого из проектов Вентури подбирал уникальный стиль оформления, исходя из особенностей коллекции музея и соотнося его с уже существующей застройкой. Тонкость и чувство вкуса, с которыми он это делал, в очередной раз опровергают мнение Дженкса о его «китчевости».
Вентури всегда оставался верен стилю и четко соблюдал границы аттрактивности элементов.
Мастер продолжает выполнять частные заказы (дом в округе Нью-Касл, штат Делавер, с великолепным фальшивым портиком, наложенным на фасад), заказы религиозных общин (Капелла Епископской академии в Пенсильвании со сложной декоративной системой перекрытий, отсылающих одновременно к раннехристианским базиликам и готическим соборам; здание синагоги Бет Эль в Санбери, Пенсильвания), медицинских учреждений (Медицинский исследовательский институт Гордона и Вирджинии МакДональд в Лос-Анджелесе) и университетов (реконструкция и генплан двора Перельмана в Университете Пенсильвании, Дартмут-колледж в Хановере, штат Нью-Гемпшир, студенческий центр Трабант в Университете штата Делавер или Биомедицинская биологическая научно-исследовательская лаборатория Университета Кентукки (BBSRB)).
Также Вентури и Скотт-Браун за свою богатую творческую карьеру много работали за границей (отель в Национальном парке Никко, Япония, 1997; здание Капитолия для провинции Верхняя Гаронна в Тулузе, Франция, 1999).
В последнее десятилетие Вентури много работал с дизайном, где сохранял верность собственной традиции или даже ее отсутствию, так как постмодернизм традиции отрицает и приветствует абсолютную эклектику и смешение всего со всем. В 2015 году Вентури отметил 90-летие, он отошел от дел, но при этом бюро VSBA продолжает выполнять заказы в своей уникальной и узнаваемой стилистике.
Михаил Филиппов: краткая биография, работы архитектора
Архитектор Михаил Филиппов — знаменитый отечественный художник, который работает в неоклассическом стиле. Является членом Союза архитекторов и художников Российской Федерации. К его важнейшим и самым известным проектам можно отнести многофункциональные жилые комплексы, «Римский дом», «Маршалл», медиадеревня «Горки Город». В этой статье мы расскажем об основных этапах его биографии и постройках мастера.
«Бумажная архитектура»
Архитектор Михаил Филиппов родился в Ленинграде в 1954 году. Пошел по стопам матери Тамары Филипповой, которая также проектировала дома.
В 1979 году стал выпускником Ленинградского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. В последующее десятилетие примкнул к группе советских архитекторов, которые организовали движение «бумажная архитектура». Этот стал первый пример в истории Советского Союза, когда проекты отечественных художников стали побеждать на международных выставках, получать премии.
«Бумажной архитектурой» принято называть проекты, которые так и не были реализованы в реальности из-за своей невероятной технической сложности, высокой стоимости и цензурных соображений. При этом они отражают богатую фантазию авторов, становясь площадкой для формальных поисков индивидуального художественного стиля. Это направление еще называют искусством утопии.
Данное направление, зародившееся во Франции, в СССР стало развиваться в 80-е годы, став альтернативой советской официозной архитектуре. Все проекты существовали только в головах художников и на листах ватмана, став настоящей «бумажной архитектурой».
За счет этого авторы, в числе которых был Михаил Анатольевич Филиппов, смогли развязать себе руки, развивали идеи, придумывали собственный архитектурный мир, который не мог быть никогда реализован в строительстве.
«Бумажная архитектура» активно развивалась на фоне подъема свободомыслия в СССР, когда коммунистический режим все больше ослабевал.
Участие в международных выставках
Сам Михаил Анатольевич Филиппов параллельно с созданием умозрительных проектов развивался как художник-график. Его выставки проходили в Лондоне, Хельсинки, Париже, Кельне, Любляне, Нью-Йорке, Бостоне. В 1983 году он становится членом Союза архитекторов России, а на следующий год вступает в Союз художников.
В 1994 году происходит знаменательное событие в творческой карьере архитектора Михаила Филиппова — он открывает собственную творческую мастерскую. Она успешно работает и сегодня. Все без исключения работы, вышедшие из стен этой мастерской, были удостоены наград на конкурсах по архитектуре или дизайну.
Лидер неоклассицизма
Сегодня архитектор Михаил Филиппов считается общепризнанным лидером неоклассического направления в отечественной архитектуре. Многие отмечают, что национальный стиль современной российской архитектуры у большинства зарубежных ценителей этого искусства ассоциируется исключительно с классическими работами Филиппова.
Среди особенностей его авторского стиля можно выделить принципиально новый взгляд на классическую композицию, которого ему удается добиться, сохраняя при этом традиционные архитектурные формы и саму основу. Новые возможности для творческой самореализации он ищет среди богатого арсенала классических приемов, что всегда придает «современности» его постройкам и проектам.
Специалисты утверждают, что Филиппов остается одним из немногих архитекторов в России, которые до сих пор сохранили в своих работах феномен художника, постоянно ищут красоту в каждом проекте в классическом музейном понимании этого слова.
Работы архитектора
Филиппов неоднократно подчеркивал, что графическое мастерство является важным и необходимым качеством архитектора, только с его помощью можно создавать действительно качественные и уникальные архитектурные проекты.
Герой нашей статьи считается признанным акварелистом и графиком. Выставки архитектора Михаила Филиппова с его архитектурными фантазиями и пейзажными работами проходили во всех крупных городах России и Европы. В 2000 году он представлял нашу страну на архитектурной биеннале в Венеции. У него семь международных премий, среди которых престижная награда «Стиль 2001 года», которая была ему вручена в 1984 году в Японии.
В последние годы его работы связаны со строительством и проектированием общественных зданий. Примечательно, что большинство проектов Михаила Анатольевича Филиппова, биография которого представлена в этой статье, реализуются на ключевых незастроенных площадках в центре Москвы, Санкт-Петербурга, городов Подмосковья, Сочи, в Сибири, в частности, в Ханты-Мансийске и Омске.
Уникальным считается то, что так называемое экономическое и даже социальное жилье ему удается проектировать таким образом, что эти кварталы становятся настоящими образцами архитектуры будущего. В своем авторском стиле им уже построены около 800 тысяч квадратных метров жилья, сейчас его мастерская строит и проектирует еще столько же зданий и строений.
Премия «Стиль 2001 года»
Свою саму престижную премию Филиппов получил в Японии в 1984 году. Ее объявили два престижных японских архитектурных журнала.
Проект героя нашей статьи был программным, по сути, это был план кардинального пересмотра архитектурной парадигмы. В пояснительной записке к проекту сам автор уточнял, что предлагает отказаться от индустриальной цивилизации, так как именно это должно стать основой формирования стиля будущего. В его работах модернистская архитектура отождествлялась с индустриальным производством. При этом он предлагал вернуться к исторической архитектуре, этого тезиса он придерживается на всем протяжении своей карьеры.
Представленный на конкурсе проект состоял из трех серий, каждая из которых была посвящена определенному сюжету. Это были город, дом и клуб.
В городе Филиппов предложил сначала квартал безликих модернистских домов с промышленной зоной. Затем на месте промзоны появлялся комплекс церковно-монастырских строений, а в третьей композиции историческая архитектура полностью вытесняла модернистскую.
В результате появлялась среда, полностью соответствующая понятию «исторического центра города».
Серия «Дом» была решена как проект жилого комплекса, ключевой смысл которого заключался в возвращении понятия «квартала». Дома, входящие в него, ограничивали этот квартал по периметру, образуя внутренний двор, который решался как крытый двор-атриум. Фасады домов, которые выходили на улицу, представляли собой различные версии исторических стилей, создавая эффект палимпсеста. При этом внутренний двор соединен в единую галерею в духе итальянских палаццо.
Серий «Клуб» была решена как застройка замкнутого квартала со строгим соблюдением периметрального принципа. Во внутренней части двора располагался своеобразный зрительный зал. Такая постройка была больше похожей на монастырский комплекс, возникший в эпоху барокко. Разные части клуба выполняли всевозможные функции, были выполнены в разных исторических стилях, что создавало впечатление случайного наложения одной исторической эпохи на другую.
На председателя жюри конкурса итальянского постмодерниста Альдо России работы произвели большое впечатление. Филиппов получил одну из десяти первых премий.
Премия «Дом 20-летия»
В 2005 году мастерская Филиппова спроектировала многофункциональный жилой комплекс «Римский дом» (2-й Казачий переулок, Москва). За эту работу была получена престижная премия «Дом 20-летия».
В конкурсе участвовали здания, построенные в России с 1991 по 2011 год. В финал попали в основном столичные сооружения, реализованные в модернистском ключе. Поэтому особенно удивительной стала победа Филиппова, который всегда работал в неоклассицизме. Это его первый крупный проект, который критика сразу оценили как исключительное явление.
Критики даже называли этот дом лучшим в Москве за последние сто лет, утверждали, что это событие международного значения, которое доказывает, что классика может возродиться.
Сам архитектор отмечал, что главная сложность состояла в том, чтобы спроектировать здание, которое бы вырастало с четырех до семи этажей.
Сделать это удалось за счет ступенчатого подъема. А чтобы овальный двор, обращенный на юг, не был похож на беспросветный колодец, его раскрыли срезом. В этом не было жесткой законченности, которая так свойственная сталинской архитектуре.
Дом на улице Рыбалко
Следующим масштабным проектом Филиппова стал многофункциональный жилой комплекс «Маршалл», который был реализован на улице маршала Рыбалко, 2. Это был социальное жилье для военнослужащих.
Это уникальный жилой комплекс, который представляет собой «город в городе». На выставке «Домэкспо» он получил премию как «Лучший проект бизнес-класса в Москве».
В старом, красивом и благоустроенном районе столицы Щукино удалось построить комплекс с развитой коммерческой и социальной инфраструктурой, супермаркетами, небольшими магазинчиками, детскими садами, школами, спортивными клубами и секциями. Здесь огромное количество планировок, так что каждый сможет подобрать что-то для себя: недорогие апартаменты или многоуровневую квартиру бизнес-класса.
На месте промзоны
В 2012 году на улице Фадеева, 4 был реализован еще один проект, получивший название «Итальянский квартал». Эту площадь почти в два с половиной гектара раньше занимал завод по изготовлению инструментов и нестандартного оборудования. Когда его перевели за кольцевую дорогу, освободившуюся территорию было решено отдать под жилье. Было решено полностью снести заводские корпуса и начать новое строительство. Хотя рассматривались концепции с реновацией существующих промышленных помещений с переоборудованием их в офисы и лофты.
Выбранный классический стиль «Итальянского квартала» ассоциируется со стабильностью и респектабельностью, что так ценят москвичи. Концепцией для этого проекта стали грандиозные руины театра Марцелла. В результате получилась центрическая террасная композиция с тремя дворами. Это одна из основных построек Михаила Анатольевича Филиппова.
К 10-этажному зданию, выгнутому дугой, которое состоит из трех корпусов, примыкают еще четыре радиальных корпуса.
При этом их высота планомерно понижается с 9 до 4 этажей. Три дворы выходят на площадь с фонтаном, а вертикальной доминантой становится колокольня святого Николая Чудотворца.
Интересно, что разнесены входы в жилую и деловую зоны. Попасть в квартиры можно только из дворов, а в офисы — с наружной стороны здания. Секции комплекса оформлены в стилистике, которая соответствует семи самым красивым зданиям Италии — это Генуя, Рим, Милан, Флоренция, Верона, Турин и Неаполь. К тому же некоторые части жилого комплекса становятся своеобразными цитатами из разных стилистических эпох для придания исторической достоверности.
Олимпийская деревня
Накануне зимней Олимпиады в Сочи Филиппов реализовал проект олимпийской медиадеревни «Горки-Город». Тут автору удалось создать колорит средиземноморского города с намеком на черноморское побережье.
Все здания представляют собой как будто бы реконструируемые и модернизированные старинные постройки, которые с одной стороны выгодно смотрятся в старинном стиле романтической архитектуры, а с другой — обладают высоким уровнем комфорта, это современные апартаменты, в которых есть все, что нужно для полноценной жизни.
С помощью канатной дороги гости поднимаются на высоту 960 метров над уровнем моря, оказываясь на плато Верхнего города, которое также выполнено в стиле старинной архитектуры средиземноморского побережья.
Главная задача, которую стремился решить автор, это создать уникальный российский город на черноморском побережье, который одновременно соединял в себе отечественный и средиземноморский колорит.
Индивидуальные проекты
Помимо масштабных проектов, жилых комплексов и кварталов многоэтажной застройки Филиппов работает и с индивидуальными заказчиками. В качестве примера можно привести загородный дом в Кратово Московской области, в котором живет сам архитектор.
Само поселок в начале XX века строили для работников Московско-Казанской железной дороги. Это стал первый в России проект города-сада, который так и не был реализован из-за начавшейся Первой мировой войны.
Филиппов сумел органично обустроить собственное пространство в этом месте. Как только открывается калитка трехметрового забора, возникает ощущение, что человек попал на городскую площадь.
Примечательно, что дома в некотором смысле вовсе нет. При этом имеется круглая площадь с колонной в самом центре, который поначалу кажется значительно больше своих реальных размеров. К образующемуся кругу примыкают сам дом, сарай, баня, котельная. Внутри гость оказывается в интерьерах классических итальянских вилл. Архитектор виртуозно играет с масштабами.
Филиппов смог в полной мере реализовать в этом проекте свои самые смелые замыслы, создав композицию на тему исторического города, который максимально изолирован от окружающего вокруг мира за счет свободной игры с пространством и опять же масштабом.
По сути, дом выполнен в виде полукруглой колоннады из дорических деревянных колонн, которые по периметру окружают весь участок. Так автору удается возродить забытую античную традицию вилл, которые так были распространены в римском Средиземноморье. Главным декоративным элементом служит вид из окна на сад и окружающую природу.
Джованни Беллини — фото, биография, личная жизнь, художник, причина смерти
Биография
Итальянец Джованни Беллини был художником эпохи Возрождения, придавшим венецианской живописи неповторимый чувственный стиль.
Героями его полотен были политические и общественные деятели, а также почитаемые святые Мадонна и Иоанн Креститель.
Детство и юность
Согласно сохранившимся документам, Джованни Беллини мог родиться в Венеции с 1430 по 1433 год. Его матерью была Анна Ринверси, а отцом — художник Якопо, который расписывал церкви и был автором выдающихся работ.
По имеющимся отрывочным сведениям о детстве и ранней биографии живописца известно, что он воспитывался с тремя братьями и Николозией — младшей сестрой, но по каким-то причинам родители не упоминали его в завещании, и исследователи предполагали, что он был бастардом или сиротой.
Эта гипотеза не получила распространение, поскольку отец учил мальчика и позволял помогать с крупными заказами и проводить время в его мастерской. Там совместно с братом Джентиле и падуанцем Андреа Мантеньей Джованни овладел теорией и изобразительной техникой.
Личная жизнь
О личной жизни Джованни Беллини известно совсем немного, согласно нотариальным данным, он дважды был женат.
Его наиболее достоверной супругой являлась состоятельная итальянка Джиневра, родившая одного сына художнику, который в то время был небогат.
О другом браке с женщиной Марией никаких сведений не сохранилось, и в архивах нет документов и записей о наличии у них совместных детей. Судя по тому, что после смерти живописца она упомянута как вдова, пара оставалась вместе до самых последних дней.
Творчество
К раннему творческому периоду знаменитого итальянского художника относят ряд Мадонн с младенцем, написанных в 1450-х годах. На них видно, что на Беллини повлияла венецианская школа иконописи, но он имел представление о Робере Кампене и других современных голландцах.
Джованни Беллини — «Пиршество богов» / WartburgВ начале 1470-х годов Беллини вместе с другими мастерами работал в скуоле Сан-Марко и должен был создать фреску, изображавшую всемирный потоп, а потом он нарисовал картину под названием «Преображание», которая украшает коллекцию неаполитанского музея di Capodimonte.
В середине 1460-х годов Джованни стал признанным мастером и начал получать заказы на исполнение соборных алтарей. На протяжении ряда лет он работал в церкви Святой Марии и создал 4 триптиха, вызвавших споры исследователей.
Другим выдающимся произведением стал жертвенник Святого Винченцо Феррера, который располагался в церкви Санти Джованни э Паоло. Оно представляло собой картины в разделенном на части прямоугольнике, среди которых были «Благовещение», «Св. Себастьян» и «Св. Христофор».
В районе 1480 года Беллини создал полотно «Мадонна с младенцем и шестью святыми», предназначенное для алтаря церкви Святого Иова (Сан-Джоббе). Он в одночасье стала одним из самых известных его творений, утверждавшим францисканские взгляды на концепцию непорочного зачатия. На картине вокруг девы Марии были изображены пророки Иоанн Креститель, Иова, Себастьяна, Доминик и Франциск, и эта сцена коленопреклонения вписалась в архитектуру таким образом, что создавала иллюзию присутствия и подчеркивала храмовый колорит.
Наряду с церковной живописью Джованни занимался портретами, в которых наблюдалось влияние художников предыдущих эпох. В такой манере созданы изображения Йорга Фуггера, кондотьера и юноши в красном, а также дожа Леонардо Лоредано. Судя по постерам и фотографиям из каталога Национальной галереи Лондона, последнее из этих произведений имело революционный для живописи подход. В нем были тщательно прорисованы морщины и складки одежды, а голова правителя Венеции имела несвойственный наклон и поворот.
В поздний период творчества, пришедшийся на 1500-е годы, Беллини похоронил старшего брата и завершил одну из его работ. Среди них было полотно «Проповедь св. Марка в Александрии», находившееся в здании Grande di San Marco, являвшемся самым большим из венецианских скуол.
Оригинальными произведениями Джованни была «Пьета», написанная с натуры, а также «Обнаженная перед зеркалом», «Опьянение Ноя» и «Пиршество богов». Последней из завершенных картин знаменитого и талантливого итальянского художника стал портрет престарелого прелата Фра Теодоро из города Урбино.
Смерть
Причина смерти Джованни Беллини для его потомков осталась загадкой, а о дне, когда это случилось, стало известно из дневника Марина Санудо. 29 ноября 1516 года он оставил запись о том, что не стало великого итальянского живописца, который считался наставником и учителем для художников Джорджоне и Тициана Вечеллио.
Произведения
- 1460 – «Пьета»
- 1460-1464 – «Триптих Св.Себастьяна»
- 1464 – «Полиптих Св.Винченцо»
- 1470 – 1480 – «Коронование Марии»
- 1470 – 1480 – «Св.Теренций»
- 1475 – 1480 – «Мадонна с младенцем»
- 1475 – 1480 – «Портрет кондотьера»
- 1485 – 1490 – «Портрет юноши в красном»
- 1488 – «Триптих Фрари»
- 1490 – «Святое собеседование»
- 1490 – 1500 – «Священная аллегория»
- 1501 – «Портрет дожа Леонардо Лоредано»
- 1505 – «Мадонна на троне со святыми Петром, Екатериной, Лючией и Иеронимом»
- 1514 – 1516 – «Обнажённая молодая женщина с зеркалом»
Piazza d’Italia by Charles Moore
Pomo summer: Piazza d’Italia в Новом Орлеане, спроектированная Чарльзом Муром, является одной из немногих икон постмодернистской архитектуры, которая не является зданием, и является следующей в нашем списке.
летний сезон постмодернизма.
Как мемориал, так и общественное пространство, площадь является воплощением идей Мура об «инклюзивной» архитектуре, которая может понравиться каждому. Однако дизайн Мура сразу привлек как поклонников, так и недоброжелателей, и многие сочли его архитектурный популизм чистым китчем.
Построенная в 1978 году, площадь была задумана как проект реконструкции города и памятник итальянским гражданам города — прошлым и настоящим. По словам лидеров итало-американской общины, заказавших проект, вклад итальянской общины был в значительной степени омрачен вкладом французов, испанцев, африканцев и коренных американцев.
Мур использовал очень живописный подход к проектированию своей городской площади. Колоннады, арки и колокольня образуют изгиб вокруг фонтана.Слои конструкций ярко окрашены, отделаны неоном и металлом, декорированы различными классическими орденами. Вымощенная поверхность площади одинаково украшена и текстурирована. Свет и тени играют на поверхности площади, а виды через различные отверстия создают сложный пространственный опыт для посетителей, движущихся через колоннады.
Подсветка и неоновые акценты оживляют ночное пространство.
В то время как другие постмодернисты — как они станут позже известны — такие как Майкл Грейвс и Филип Джонсон, использовали классические элементы, чтобы высмеять модернистскую ортодоксию, телеграфировать знающие комментарии или даже шутки архитектурным инсайдерам, Мур настаивал, что его красочная мультяшная площадь была радостной данью .Это был памятник достижениям итальянцев, поэтому он напрямую ссылается на итальянскую культуру — здесь представлены архитектура, урбанизм и география страны.
Мнения о дизайне резко разделились. Сложные рисунки для тогда еще не построенного проекта были удостоены награды за прогрессивную архитектуру в 1976 году. В своем некрологе для Мура в 1993 году критик New York Times Герберт Мушам назвал проект «праздничной агломерацией полукруглых колоннад, неоновых арок и фонтанов». И Чарльз Бирнбаум, президент Фонда культурного ландшафта, сказал Дезину, что площадь — это «оригинальный постмодернистский пейзаж».
Другие не так убеждены. В 2004 году в журнале «Landscape Architecture Magazine» комментатор Аллен Фримен остроумно охарактеризовал его как «один из тех фруктовых коктейлей с рамми-ураганом, которые вы потягиваете через соломинку из изогнутого бокала, украшенного долькой апельсина и мараскино-вишневой вишни: красочно, сверху. и изготовлен из сомнительных ингредиентов «. Похоже на рецепт архитектурного похмелья.
Повестка дня постмодернизма в архитектуре Мура была инклюзивной и демократичной.В то время как Альдо Росси хотел, чтобы его здания вызывали отклик в памяти, а Роберт Вентури и Дениз Скотт Браун хотели, чтобы их здания взаимодействовали друг с другом, Мур хотел, чтобы его здания вызывали радость и общались с обычными людьми.
Постмодернистская архитектура: Дом Ванны Вентури, Филадельфия, Роберт Вентури
Миссия Мура по инклюзивности была в основном выполнена, по крайней мере, в том, что касается его клиентов.
Веб-сайт Американского итальянского культурного центра, который расположен рядом с площадью, характеризует его так: «Великая архитектура имеет тенденцию вызывать восхищение, благоговение, смирение, трепет и другие подобные торжественные эмоции.Но редко он наполняет своего смотрящего чувствами счастья, радости, тепла и любви. Piazza d’Italia — одно из тех исключений … [она] образует ансамбль безоговорочного удовольствия и восторга, идеальное выражение gloria di vita, которая характерно для итальянского языка как словарь форм и цветов, которые делают это место таким глубоко запоминающимся. . «
Родившийся в 1923 году, Мур окончил Мичиганский университет в 1943 году и продолжил учебу в Принстоне, где получил степень магистра и докторскую степень.Мур был эрудитом: архитектором и планировщиком, плодовитым писателем и учителем. Он тоже был кочевником. Проработав помощником преподавателя у Луи Хана в Принстоне, он преподавал в Беркли, Йельском университете, Калифорнийском университете и Техасском университете, создавая различные архитектурные фирмы по мере своего передвижения.
Его писательская и академическая жизнь четко определяли его архитектуру. Возможно, фигуры, с которыми Мур наиболее тесно связан с эстетической и философской точки зрения и с которыми он разделял сходство и различия, — это Вентури и Скотт Браун.Их сочинения были опубликованы вместе в основополагающем выпуске журнала Perspecta, архитектурного журнала Йельского университета за 1965 год, который редактировал тогдашний студент Роберт А.М. Стерн.
Вентури предоставил отрывок из книги «Сложность и противоречие в архитектуре», которая впоследствии стала одним из самых важных трактатов архитектурного постмодернизма. Мур выдвинул краткое эссе «Вы должны заплатить за общественную жизнь», свое самое известное произведение. Оба текста опирались на местные, популярные и коммерческие здания в качестве источников для архитектурных исследований.
В своей книге «Общественная жизнь» Мур утверждал — несколько парадоксально — что в высокоприватизированном ландшафте Южной Калифорнии Диснейленд является лучшим примером общественного пространства. В архитектурном истеблишменте, все еще пропитанном высоким модернизмом, предположение о том, что Диснейленд является предметом серьезного исследования, было радикальным.
Мур стал деканом Йельской школы архитектуры и вскоре пригласил преподавать Вентури и Скотта Брауна. Они создали так называемую студию в Лас-Вегасе, исследуя здания, знаки и коммуникативные формы Стрипа и американской дорожной культуры в целом, результаты которых в конечном итоге стали книгой «Уроки из Лас-Вегаса».
В то время как Мур поддерживал их исследования в качестве декана, у него были смешанные чувства по поводу Learning from Las Vegas, по словам Джимми Стэмпа, писателя, который соавтором истории Йельской школы архитектуры со Стерном, нынешним деканом Йельского университета. «Мур нашел« Сложность и противоречие »« захватывающими »в их инклюзивности. Но он смотрел на« Learning from Las Vegas »иначе, назвав это« книгой с боем »в своем обзоре для Architectural Record».
«Постмодернизм еще многому научил», — говорит Дениз Скотт Браун.
«Хотя Мур ценил экзальтированность символов, ему не нравилась агрессивная диалектика, которую книга установила между уродливым / обычным и героическим / оригинальным.Где в этом была инклюзивность? »- сказал Стэмп Дезин.« Он рассматривал Вегас как героическое сооружение, возможно, так же, как он видел Маттерхорн в Диснейленде как памятник Калифорнии ».
Возможно, есть что-то от Вегаса и Диснейленда на очень сценографической и театрально освещенной площади Пьяцца д’Италия. В Venturis также использовался очень сценографический стиль, но Стэмп говорит, что «искренность» отличает работу Мура от работы Venturis, более интеллектуального — некоторые могут поспорить с цинизмом — использования знаков и символов.
Искренность, очевидно, не победила юмор на площади Мура. Фонтаны, подобные образу Мура, изрыгают воду изо рта, сжимаясь в радостных улыбках, дугами на площади.
Бирнбаум из Фонда культурного ландшафта утверждает, что важно понимать чувствительность Мура к ландшафту и рассматривать Пьяцца д’Италия как произведение ландшафтной архитектуры.
По словам Бирнбаума, Мур выразил большое восхищение дисциплиной ландшафтной архитектуры и сказал, что ему часто хотелось стать ландшафтным архитектором.В начале 1960-х он работал на известного ландшафтного архитектора Лоуренса Халприна и в течение следующих 20 лет сотрудничал с ним над несколькими ключевыми проектами.
Шедевр Мура, курортный поселок Sea Ranch, спроектированный вместе с Халприном, раскинулся на скалистом побережье Калифорнии. Это строгий комплекс зданий, облицованных вертикальным красным деревом, которые вместе образуют деревню благодаря своему итальянскому горному расположению и глубокой связи с драматическим ландшафтом. Несмотря на спартанский внешний вид, внутри многие кондоминиумы были украшены яркими и смелыми надписями, которые были обычным явлением во многих интерьерах Мура.
На площади Мур выворачивает это украшение наизнанку. Он пространственно преобразовал символы культуры и наследия в пейзаж.
В своей книге «Вы должны платить за общественную жизнь» Мур писал, что Диснейленд был местом, «полным последовательных событий, больших и малых драматических событий, иерархии важности и волнения». Некоторые из этих мыслей, вероятно, вошли в его дизайн для площади.
В отличие от полностью приватизированного — и тщательно обслуживаемого — Диснейленда, Пьяцца д’Италия пострадала от десятилетий забвения и не смогла спровоцировать долгожданное возрождение центра Нового Орлеана.
К счастью для поклонников, он был полностью отреставрирован в 2004 году, так что он будет продолжать смущать любителей архитектуры и радовать публику еще несколько десятилетий.
Фотография сделана Кевином Кеймом.
Владелец популярной школы красоты Billings объясняет внезапное закрытие
Студенты и сотрудники были шокированы на этой неделе, обнаружив, что двери BOLD Beauty Academy заперты. Табличка на двери гласит: «ПОСТОЯННО ЗАКРЫТО !! ИЗВИНИТЕ ЗА НЕУДОБСТВО!».
Фото Майкла Фота, Townsquare MediaПочему закрылись BOLD?
Я связался с владельцем Академии Джейсоном Пристом, который ответил на это электронное письмо:
Фото Майкла Фота, Townsquare MediaМы понимаем, что это очень сложно для студентов.Команда Болда, другие школы в Монтане и за ее пределами и даже национальные организации ищут пути для студентов, чтобы они могли войти в индустрию красоты, которой мы все гордимся и которой привержены.
Мы закрылись, потому что считаем, что Covid делает невозможным выполнение первой обязанности индустрии красоты — обеспечивать безопасность и здоровье студентов и клиентов.
Недавно мне пришлось закрыть школу на 14 дней, потому что кто-то пришел в школу с Ковидом и имел «тесный контакт» с каждым учеником.Согласно рекомендациям Riverstone Health, полностью вакцинированные учащиеся могли вернуться в школу за 9 дней до обязательного 14-дневного карантина для непривитых лиц. Мы могли бы возобновить обучение этих людей. При опросе только 3% наших студентов сообщили о вакцинации. Учитывая количество студентов, которые сказали нам, что не будут вакцинированы, мы пришли к выводу, что этим закрытием не будет конца. Ни один бизнес не может нести 100% расходов, связанных с обучением студентов, при этом рискуя тем, что только 3% могут иметь право участвовать.
Джейсон
Свет горел, но дома никого не было.
Когда я сегодня (27.08) заехал, чтобы сделать несколько снимков, большая часть света в классах все еще была включена, и, похоже, оборудование и другие предметы все еще были на месте. Священник не сообщил подробностей о том, что произойдет с инвентарем или будет ли бизнес продан.
ВЗГЛЯД: Самая известная актриса, родившаяся в том же году, что и вы
Многие актрисы в этой истории сделали себе имя не только благодаря своей коллекции знаковых представлений, но и благодаря самоотверженному, филантропическому характеру, с которым многие из них приблизились к своей славе.В эпоху переворота сценария социальных норм многие из этих актрис используют свои голоса и платформы, чтобы защищать тех, кого иначе не слышат.
Цифровая библиотека Персея
Добро пожаловать в Perseus 4.0 , также известный как Perseus Hopper .Подробнее об истории версий Perseus.
Впервые у Персея? Щелкните здесь, чтобы просмотреть краткое руководство.
Персей Новости и обновления
- Посетите блог Perseus Updates, чтобы узнать о деятельности проекта, исследованиях и инициативах.Мы приглашаем вас связаться с нами по электронной почте веб-мастеру Perseus, если у вас есть какие-либо комментарии, вопросы или проблемы.
- 24 апреля 2019 г .: Текущие проекты и инициативы
- Продолжается работа над Scaife Viewer, нашей первой новой средой для чтения почти за 15 лет. Для получения дополнительной информации, пожалуйста, прочтите «О программе Scaife Viewer» и отправьте нам свои комментарии.
- Цифровая библиотека Perseus является партнером и сторонником Open Greek and Latin, международного сотрудничества, направленного на создание открытого образовательного ресурса, включающего корпус цифровых текстов, инструментов для глубокого чтения и программного обеспечения с открытым исходным кодом.Ищите новые материалы OGL в Scaife Viewer.
- Новости, справочная информация и материалы поддержки для этого сайта («Perseus 4.0») будут периодически обновляться, но семейства сайтов и инфраструктура больше не находятся в активной разработке, поскольку мы начинаем переход к следующему этапу Perseus.
Объявления о выпуске
- октябрь 2013
Новые тексты: английское Бона и греческое Кайбельское издание дейпнософистов Афинея и Harpocration.
Исправления к греческому и латинскому лексиконам, Оппиан, География Смита, Павсаний, Кассий Дион.
Ссылки для скачивания CIDOC RDF добавлены для данных об искусстве и архитектуре.
- 17 июня 2013 г.
Панель навигации и боковые текстовые панели теперь содержат ссылки на каталог Perseus.
- 30 апреля 2013 г.
Мы выпустили исправления опечаток и других ошибок в различных текстах.
- 27 февраля 2013
Мы выпустили исправления ошибок для следующих элементов: отображение используемых греческих букв для определения подразделов в Латинском словаре Льюиса и Шорта , неработающие ссылки на словари в инструменте изучения слов и использование пределов коллекции при поиске создание совпадений в метаданных документа.