ЕО Янтарь на трубках Цареграда
Продолжаю комментировать «Евгений Онегин»
ГДЕ НАХОЖУСЬ: Двадцать четвертая строфа первой главы. Продолжение описания одного дня из жизни героя.
ТЕКСТ:
Янтарь на трубках Цареграда,
Фарфор и бронза на столе,
И, чувств изнеженных отрада,
Духи в граненом хрустале;
Гребенки, пилочки стальные,
Прямые ножницы, кривые,
И щетки тридцати родов
И для ногтей и для зубов.
Руссо (замечу мимоходом)
Не мог понять, как важный Грим
Смел чистить ногти перед ним,
Красноречивым сумасбродом. 6
Защитник вольности и прав
В сем случае совсем не прав.
ИНТЕРЕСНОЕ У НАБОКОВА:
« Я и не думал никогда читать переводы романа на английский, немецкий, польский и т.дю, настолько это скучно; но переводы этой строфы – чудовищные, с кучей отсебятины, беспредельно вульгарные – моих материалах есть
…приз за самый нелепый перевод (этой строфы) я отдаю … польскому «Онегину» Л.
СМЕШНОЕ У БРОДСКОГО:
Явно для того, чтобы помочь преподавателю блеснуть эрудицией перед учениками (напомню – комментарии Бродского – это «Пособие для учителя) приводит следующие примеры «ошибочных» взглядов Руссо: «Вечно рассуждать – это мания мелких умов», «Науки и искусства совершенствуются, а люди становятся хуже…» Да, это конечно не «Волга впадает в Каспийское море», но мог бы и промолчать.
Писарев опять смешит курсисток: «В то время, когда Онегин переодевается, Пушкин превращает в поэтические предметы те гребенки, пилочки, ножницы и щетки, которые украшают кабинет «философа в осьмнадцать лет». Философом же юный Онегин оказался, вероятно, именно потому, что у него очень много гребенок, пилочек, ножниц и щеток.»
Ну и что? Очень материалистическая основа для философии – чему смеется Писарев? Над собой смеется?
— Кабинет Онегина описан в традициях сатиры XVIII в.
против щеголей (Лукин, Новиков, Страхов и др.), но включает и отзвуки одновременно иронического и сочувственного изображения быта щеголя в стихотворении Вольтера «Светский человек». Вольтер, в противоположность Руссо, видит в роскоши положительный результат успехов цивилизации. — Духи в граненом хрустале… — Духи в начале XIX в. были модной новинкой. «Духи вошли в употребление у нас только в конце прошедшего [XVIII] столетия» (Пыляев М. И. Старое житье. Очерки и рассказы. СПб., 1892. С. 80—81).
МОИ ИНСИНУАЦИИ:
«Прав- не прав» — возможно ли представить, что такая рифма – случайна? Нет конечно. Это каламбур, причем весьма плоский. Александр Сергеевич чересчур развеселился…
Что касается вещичек Онегина – то взгляните на них глазами Татьяны, и вы почувствуйте всю нелепость сюжета ЕО. Это должен бы быть РОМАН В ПИСЬМАХ. По крайней мере, персонаж разочаровывающийся в любимом человеке от чтения его книг – это ОТТУДА (Татьяна в седьмой главе).
Или не создавай такую героиню – «новую Элоизу», или не пускай ее в «реал».
Пушкин нарушил законы жанра – и создал вероятность таких нелепых сцен, как эта: «Татьяна разглядывает фенечки Онегина в его будуаре». Это же пятая антиномия для нашего разума: Татьяна одновременно может и не может видеть ЭТО.
Tags: ЕО
Янтарь на трубках Цареграда…: je_nny — LiveJournal
?- Рукоделие
- Искусство
- История
- Cancel
http://interesnoemestechko.blogspot.ru/2014_12_01_archive.html
Кабинет Онегина. Художник Дмитрий Белюкин
Янтарь на трубках Цареграда,
Фарфор и бронза на столе,
И, чувств изнеженных отрада,
Духи в граненом хрустале;
Гребенки, пилочки стальные,
Прямые ножницы, кривые,
И щетки тридцати родов
И для ногтей и для зубов.
..
Вот это все, включая гребенки и пилочки, мы сегодня рассматривали на грандиозном реставрационном совете в отделе металла.
Совет длился 3 часа 40 минут!
Чуть не триста предметов!
Табакерки, спичечницы, несессеры, коробочки для мушек, пуговицы и запонки (на одних запонках красовались физиономии мопсов!), булавки для галстуков, лорнеты и зрительные трубки, гильотинки для сигар и чубуки, бумажники и подтяжки…
Серебро и золото, бисер и эмаль, сталь алмазной огранки, кожа акулы и ската…
Вся эта роскошь пойдет на выставку «Красавец-мужчина», которая должна открыться в середине марта 2017 года.
И это только один фондовый отдел!
А еще отделы тканей и драметаллов, дерева и ИЗО!
Буду держать вас в курсе, а пока картинки из сети:
Бумажник. 1830 -1840-е гг. Россия
Бисер стеклянный, бисер металлический, холст,шелк, кожа, бумага, металл, вышивка, тиснение бумаги, золочение бумаги, тиснение кожи, золочение кожи. 11,9х16,8
Отсюда: Вышивка бисером XVIII – начала ХХ вв
http://tns7.
blogspot.ru/2011/11/xviii.html
Отсюда — ПРЕДМЕТЫ ИЗ ПРОШЛОГО: ЛОРНЕТ
http://www.liveinternet.ru/users/fox-cub77/post284677926/
Отсюда: Европейское искусство. Табакерки
https://cont.ws/post/249663
Между прочим, одна из табакерок была с совершенно непристойным сюжетом, скрытым под потайной крышкой! При экспонировании обещали слегка приоткрыть эту крышку.
Кому интересно, может вот тут посмотреть на подобные табакерки:
http://i-am-sweetness.livejournal.com/2124985.html
Несессе́р — отсюда:
http://www.air-gun.ru/social/readtopic/4191
И до кучи мой пост про Игрушки для мальчиков — курительные трубки
Tags: интересно!, исторический музей, штучки
Subscribe
(no subject)
В роли Эсу — южнокорейский актер, певец и модель Ли Чжун Ги #заклинатель_тьмы 3 В дверях стоял мальчик, при виде которого Айка…
Mark Grantham
Неделя пейзажей Вторник — Mark Grantham…
Ладушки, ладушки!
Lively portrait of red headed Girl signed Berligo
Photo
Hint http://pics.
livejournal.com/igrick/pic/000r1edq
Wuthering Expectations: Кисти в тридцати различных масштабах
Здесь что-то немного другое. Пушкин (1799-1837) – величайший поэт России, чуть ли не основоположник русской литературы. За свою короткую жизнь он писал в разных стилях, впитав в себя ряд русских и международных влияний. Байрон, очевидно, но на самом деле все, кого он встречал. Пушкин написал много сатиры, какие-то непристойные стихи, какие-то зарисовки характеров, не то чтобы красивую поэзию о природе, но кое-что. Его внимание к деталям было превосходным — вот снаряжение денди (героя Евгения Онегина), готовящегося к выходу в город:
Евгений Онегин , Песнь I, Станца XXIV
Фарфор и бронзы на столе,
с янтарными трубками из Цареграда;
такие кристаллические ароматы, которые лучше всего способны
сводить с ума обморочные чувства;
с гребнями и стальными принадлежностями, служащими
в качестве напильников, и ножницами прямыми и изогнутыми,
щетками в тридцати различных масштабах;
щетки для зубов, щеточки для ногтей.
Руссо (простите за короткое отвлечение)
не мог представить, насколько торжественный Гримм
осмелился чистить ногти перед он
гениальный псих: эта реакция
показывает защитника свободы, этого сильного
борца за права, как неправого.
Кое-что из этого просто список, но список, который раскрывает тщеславие денди (трещина в Руссо раскапывает другое тщеславие). Неудивительно, что Пушкин оказался еще и великим беллетристом. Вот еще список, про дачу Онегина, которую он только что получил в наследство. Вот с чем он сталкивается:
Песнь II, Станца III
Сельский мудрец в этой квартире
сорок лет будет критиковать
свою экономку и ее отдел,
смотреть в окно и давить мух.
Дубовый пол, и простой как конюшня:
два шкафа, один диван, стол,
ни следов чернил, ни пятен, ни пятен.
А из шкафов в одном находится
книга хозяйственных расчетов,
в другом кувшины с яблочным джеком,
наливок и Альманах
для 1808 года: его обязательства
не оставляли сквайру времени, чтобы просмотреть
какую-либо другую книгу.
Скука явно будет сокрушительной. Обратите внимание на подсунутое автору обвинительное заключение — «никаких следов чернил». Онегин флиртует с местной девушкой, которая влюбляется в него. Он отвергает ее, и это одно из последствий идиотской дуэли. Вот последствие, другой Пушкин:
Песнь VI, Станца XXXV
Сжимая приклад пистолета,
Евгений смотрит на Ленского, похолодел
в душе стынет от мрачных угрызений совести.
«Ну что? — говорит сосед, — убит».
Убит!.. При этом страшном слове а-колчан,
Онегин поворачивается и с содроганием
зовет свой народ. На санях
Зарецкий бережно укладывает
замерзший труп, уезжает, а самонаводящийся
исчезает со своим грузом страха.
Лошади, чуя мертвых,
фыркнули, встали на дыбы и бело пенятся
на ходу облили удила
и полетели, как стрелы из лука.
Хорошее сочетание репортажа и метафорического языка. Только правильное настроение. Трудно читать это, не задумываясь о собственной смерти Пушкина на идиотской дуэли не так уж много лет спустя.
Может быть, я еще напишу о Пушкине позже. Он такой разный писатель. Я прочитал большую часть того, что он написал, или, по крайней мере, большую часть того, что написано на английском. Вся его проза, его трагедия «Борис Годунов», существенная доля его поэзии. Но в этом он похож на Хьюго — его трудно понять целиком.
Все строфы, которые я здесь упомянул, взяты из перевода Чарльза Джонстона. Кто знает, как это можно сравнить с оригиналом. Живо, светло, поэтично. Хочется надеяться, что это также точно и звучит более или менее по-пушкински.
Ричард Пайпс | Национальный фонд гуманитарных наук
Ричард Пайпс имеет привычку быть правым в самых важных вопросах. Он был прав в том, что русская революция была авторитарной по происхождению и характеру, и он был прав в том, что Советский Союз был потемкинским государством. Его интеллектуальная ясность неоспорима, как и тот факт, что его мнения приносили ему как осуждение, так и похвалу на протяжении всей его карьеры.
Пайпс родился в 1923 году в еврейской семье среднего достатка в Польше. Когда немцы вторглись в 19В 39 лет его отец сразу начал готовить семью к эмиграции. Используя поддельный консульский документ, они сели на первый поезд из оккупированной немцами Варшавы и бежали в Соединенные Штаты через Италию, Испанию и Португалию. Оказавшись в Америке, Пайпс разослал почтовые открытки в десятки колледжей, объясняя, что он был военным беженцем и нуждался «как в стипендии, так и в гарантии оплачиваемой работы». Из четырех предложений он выбрал небольшой колледж Маскингам в штате Огайо и познакомился с американской жизнью. Пытался завербоваться осенью 1942, но как иностранцу пришлось ждать призыва. В январе 1943 года он был зачислен в армейский авиационный корпус.
В конце концов Пайпса отправили в Корнелл для изучения русского языка в рамках его обучения на офицера разведки. В этот период он наткнулся в местной библиотеке на книгу Франсуа Гизо «История цивилизации Европы ».
«Это показало мне, что все вещи, которыми я интересовался, особенно философия и искусство, могут быть размещены под просторной крышей исторической дисциплины».
Таким образом служба в армии определила ход его жизни. «В конце Второй мировой войны, в которой роль России была решающей, был огромный интерес к этой стране и очень мало знаний о ней, поэтому я подумал посвятить себя русской истории».
Благодаря заслугам военного времени Пайпс смог поступить в аспирантуру, еще находясь в армии. Осенью 1946 года он поступил в Гарвард, институт, в котором прожил всю свою карьеру. После получения докторской степени — за диссертацию по большевистской теории национальности — он остался преподавателем и сделал себе академическое имя в 19 лет.54 книга, Образование Советского Союза: коммунизм и национализм, 1917–1923 . Как историк Пайпс сосредоточился на интеллектуальных корнях русской революции. Он считает, что его «самым большим научным достижением является анализ российской политической традиции и демонстрация преемственности между царской Россией, коммунистической Россией и Россией с 1991 года».
Его авторитетная двухтомная история революции, Русская революция , 1990 и Россия при большевистском режиме , 1994 год, представил ясную историю государственного переворота, совершенного жаждущими власти революционерами, чьи цели были далеко не утопическими, а чисто авторитарными.
В 1960-х и 1970-х годах эта точка зрения вызвала большие споры у Пайпса. «Я пошел против преобладающего мнения, — сказал он The Globe and Mail в 1996 году. — В то время как специалисты в целом считали Советский Союз популярным и стабильным режимом, я видел в нем непопулярный и слабый режим. ». На него неоднократно и широко нападали, но он никогда не колебался в своих убеждениях. Коллега-историк Уолтер Лакер охарактеризовал публичную позицию Пайпса как «смелую». Его реакция на похвалу Лакера была характерной: «Если я действительно был «смелым» в обращении со своими критиками, то это потому, что я не воспринимал их всерьез».
Вскоре мнение Пайпса стало регулярно запрашиваться в Вашингтоне.
В середине 1970-х он возглавлял знаменитую «Команду Б» — группу российских и военных экспертов, созванных вместе, чтобы предоставить альтернативный анализ ежегодной «оценке национальной разведки» ЦРУ по Советскому Союзу и внимательно изучить советскую ядерную стратегию. . Он работал в Совете национальной безопасности в начале 1980-х годов и тесно консультировал Рональда Рейгана по поводу его агрессивной позиции по отношению к Советской России.
Мой главный вклад, — отмечает он сегодня, — заключался в том, чтобы выявить недостатки политики разрядки и настоять на политике, направленной на реформирование советского политического режима с помощью стратегии экономического отрицания». Пайпс считает, что его государственная служба также способствовала получению стипендии. «Мои истории русской революции во многом выиграли от того, что у меня была возможность наблюдать с близкого расстояния, как делается высокая политика».
Несмотря на свою работу в Вашингтоне, Пайпс никогда не оставался в стороне от Гарварда и всегда был глубоко погружен в научную работу.