Остекление балкона в хрущевке: 14 фото готовых работ
Продолжая пользоваться данным ресурсом, Вы признаете, что прочли условия и согласились с описанными в них правами и обязательствами. Размещенная на Сайте информация носит ознакомительный характер. Компания ООО «Завод Окон Балконов». Далее в тексте Компания.
Отправляя свои персональные данные через заявку на Сайте https://zavodbalkonov.ru/ или называя свои данные при разговоре по телефону, Вы соглашаетесь с данным пользовательским соглашением. Вы соглашаетесь на обработку ваших персональных данных и использование Компанией и/или ее партнерами в течение неограниченного времени.
1 Пользовательское соглашение
1.1 Я, субъект персональных данных, в соответствии с Федеральным законом от 27 июля 2006 года № 152 «О персональных данных» предоставляю согласие на обработку персональных данных, указанных мной в форме на сайте в сети «Интернет», владельцем которого является Компания.
1.2 Под персональными данными субъекта персональных данных понимается нижеуказанная общая информация: ФИО, адрес электронной почты и номер телефона.
1.3 Принимая настоящее Соглашение, я выражаю свою заинтересованность и полное согласие, что обработка персональных данных может включать в себя следующие действия: сбор, систематизацию, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), использование, передачу (предоставление, доступ), блокирование, удаление, уничтожение, осуществляемых как с использованием средств автоматизации (автоматизированная обработка), так и без использования таких средств (неавтоматизированная обработка).
1.4 Я понимаю и соглашаюсь с тем, что предоставленная информация, является полной, точной и достоверной; при предоставлении информации не нарушается действующее законодательство Российской Федерации, законные права и интересы третьих лиц; вся предоставленная информация заполнена мною в отношении себя лично; информация не относится к государственной, банковской и/или коммерческой тайне, информация не относится к информации о расовой и/или национальной принадлежности, политических взглядах, религиозных или философских убеждениях, не относится к информации о состоянии здоровья и интимной жизни.
1.5 Я понимаю и соглашаюсь с тем, что Компания не проверяет достоверность персональных данных, предоставляемых мной, и не имеет возможности оценивать мою дееспособность и исходит из того, что я предоставляю достоверные персональные данные и поддерживаю такие данные в актуальном состоянии.
1.6 Я понимаю и соглашаюсь с тем, что Компания имеет право направлять мне уведомления о новых продуктах и услугах, специальных предложениях и различных событиях, посредством отправки электронных писем, СМС сообщений, сообщений в мессенджерах и звонков.
1.7 Согласие действует по достижении целей обработки или в случае утраты необходимости в достижении этих целей, если иное не предусмотрено федеральным законом.
1.8 Не считается нарушением данных обязательств передача личной информации согласно законодательству РФ.
1.9 Компания может использовать технологию «Сookies».
1.10 Согласие может быть отозвано мною в любое время на основании моего заявления на почту info@zavodbalkonov.
ru.
2. Актуальность информации
2.1. На Сайте размещены материалы Компании ООО «Завод Окон Балконов», носящие сугубо информативный характер и не являющиеся публичной офертой.
2.2. За Компанией остается право изменения / усовершенствования продукции, услуг, данных, цены, представленных на Сайте, без предварительного уведомления.
3. Авторские права
Информация на Сайте является интеллектуальной собственностью Компании и защищается от пиратского использования (см. законодательство РФ об авторском и смежном праве). Для пересылки, копирования, воспроизведения, правки или публикации на другом источнике необходимо письменное разрешение Компании.
Попытка счастья № 1. Хрущёвки: от надежды до посмешища
Tilda Publishing
Игорь Смольников
Панельно-блочное жилье могло бы остаться в сфере Большой Архитектуры. Просто по дороге к потребителю оно… заблудилось.
Свернуло не туда. Случай — тот ещё недобрый волшебник.
Фото: «Искры»
Быстровозводимое серийное жильё так привычно считать образом из 60-х. Мол, говорим «панельный дом» — подразумеваем «хрущёвка». А потом — девятиэтажные 70-х, 16–18-этажный дом-пластина с нынешних окраин… Ну, и так далее. Что-то очень-очень практичное и непричастное к большой красоте.Практичность — это вообще сложная штука. Она довольно далека от понятия «радость». Помните, в детстве: тебе дарят что-то нужное-полезное, на взрослый взгляд (зимние ботинки, например, или пальто на вырост). И пристально ждут твоей восторженной благодарности. А ты не в восторге полностью. Ты вообще-то хотел пушку для мыльных пузырей или немецкий калейдоскоп с тремя сменными капсулами, как у первого парня в классе. Потому что радость — это мыльная пушка и труба со стекляшками, а не зимние ботинки. Радость иногда должна быть немного непрактичной.
Фрагмент картины «Мыльные пузыри» Жана Батиста Симеона Шардена, wikimedia.
org
Это самое «что-то» и потерялось на пути к идее общедоступного жилья. Путь был дольше, чем кажется. Потому что начался он не в 60-х, и даже не в конце 50-х, а гораздо раньше. В середине предвоенного десятилетия.
Довоенная «панелька»? Звучит диковинно. Но они были. Точнее, есть до сих пор. Ибо первые «панельки» до сих пор стоят на проспектах Москвы. Просто нынешние горожане не узнают в их облике быстросборные дома. Даже и не догадываются. Потому что первые «панельки» совершенно не имеют той типичной, всем знакомой «икеевской» легковесности. Довоенные конвейерные дома — типичные сталинки. Которые даже мощнее и монументальнее, чем дома-ровесники из кирпича.
Дом-коммуна в 4-м Сыромятническом переулке, Москва.
Построен в 1927—1930 годах. Фото: wikimedia.org
Вообще-то, каменотёс — отнюдь не технократический персонаж. Откуда-то из образного ряда Древнего Рима, Египта, пёстрых тираний Месопотамии.
Но к концу 30-х советская культура перестала стесняться своей имперской сущности и начала всерьёз получать от неё удовольствие.
Среди первых панельно-блочных зданий есть дома разной степени звёздности. Одни воспринимаются просто в общем ряду стильных сталинок, другие — достопримечательности национального значения.
Крупноблочный дом на ул. Большой Полянке, 3-9, wikimedia.org
Зато дом у ипподрома — одно из московских туристических чудес, у подножия которого толпятся пузатые экскурсионные автобусы. Спроектировал его всё тот же архитектурный дуэт, что и бо́льшую часть панельных «довоенок» —Андрей Буров и Борис Блохин. Строилось здание очень быстро по меркам эпохи, всего неполный год — с 1939-го по 1940-й.К панельному дому непривычно применять эпитет «шедевр», но ведь так оно и есть в этом конкретном случае! Ажурное здание на стыке Беговой улицы и Ленинградского проспекта — технологический апофеоз всей довоенной стройиндустрии. Текстурированные панели с круглыми картушами реалистично изображали мрамор, а для лоджий, в которые выходили кухни, книжный график и дизайнер Владимир Фаворский придумал удивительные стены-экраны с ажурными изображениями цветущих и плодоносящих райских деревьев. У экранов была прозаическая базовая функция — прикрыть и затенить содержимое лоджий, которое и тогда уже состояло из набора «велик-лыжи-валенки-мебель, которую пока жалко выбросить, а в комнате держать уже стыдно».
«Ажурный дом» — шестиэтажный жилой дом на Ленинградском проспекте в Москве, построен в 1940 году. Фото: wikimedia.org
Бетонные решётки от Фаворского не только блестяще справились с миссией «антитрэш», но и стали главной изюминкой здания. Дом этот с рождения и по сию пору зовут Кружевным и Ажурным. Да, кое-где с бетонных ветвей отвалились каменные цветы, птицы и белки. Но в общих чертах дом всё так же великолепен.В 1940-м предполагалось, что именно этот дом будет мастер-моделью для индустриального домостроения. Но за 40-м годом пришел сами знаете какой. И тема ускоренного тиражного строительства встала на паузу, а снялась с неё к началу 50-х. Концепт от Блохина-Бурова-Фаворского идейно и эстетически отлично подходил для страны-триумфатора, но в послевоенных экономических реалиях всё это «дорого-богато» смотрелось неподъёмно. Было решено поискать решения подешевле.
При этом от имперской эстетики тогда никто и не думал отказываться. Дескать, сделайте величественно, просто без лилий-белок-шишек.
Сказано — сделано.
Даже обрамлённая колоннами сдвоенная арка тут имеется. Арка — это, по меркам ранних 50-х, всё равно что фетровая шляпа для взрослого мужчины той же поры: без неё и на улицу-то выйти неприлично. Добавляли солидности и балконные ограждения. В Ленинграде на их дизайн тогда в принципе не скупились — формовали по большей части из высококлассного чугуна, в центр решётки сажали красивый рельефный картуш или медальон, а по бокам, на угловых столбиках — чугунные шишечки. Даже в патетичной Москве шишечка на балконной ограде слыла тогда избыточным пижонством, зато в Ленинграде числилась практически каноном.
Стенной фонтан дома № 5 по улице Севастьянова, Санкт-Петербург. Фото: wikimedia.org
Надо ли говорить, что никакой дешёвкой или эрзацем такой дом не выглядел. Напротив, ленинградская новостройка кочевала тогда по медийным страницам — из «Огонька» в «Строительную газету», из «Стройгазеты» — в «Строительство и архитектуру», оттуда — обратно в «Огонёк», из него — в журнал «Советский Союз», адресованный зарубежной публике. Вот, мол, как быстро у нас красоту-то строят!Через год, в 1955-м, в теме снова отметился Ленинград. Там на улице Полярников возвели ещё один быстросборный дом.
Собрали его из заводских панелей всего за 79 дней. Технологическая сущность тогда ещё никого не смущала. Более того, её даже подчеркнули геометрическим узором из плитки, наложенной на панели прямо на заводе. В рисунке облицовки архитектор Александр Васильев опирался на цитатную базу помпейских орнаментов.
Помпейские мотивы уже побывали популярными перед войной, в эпоху ар-деко. Но старомодным такой дом отнюдь не выглядел: плоскостной, но яркий орнамент смотрелся свежее и радостнее в сравнении с лепниной.
И по восприятию это не протохрущёвка, а скорее технологичная, взбодрившаяся сталинка. Сталинка смарт-формата.
Дом на улице Полярников, 10, Санкт-Петербург. Фото из журнала «Строительство и Архитектура Ленинграда» №12/1974 в статье «Ступени индустриализации». Автор фото неизвестен. Фото: domofoto.ru
Просторные комнаты, раздельные туалеты и ванные, высокие потолки (3,5 метра), большая кухня (12–14 квадратных метров). Пресса тогда буквально захлебнулась восторгами, ибо дом всем виделся идеалом. Вот оно, счастье общедоступного жилья, под рукой и на глазах. Совсем рядом. Так тогда казалось.Примечательно, что у дома этой серии были и региональные аналоги из традиционных стройматериалов. Например, именно такими домами занято внутриквартальное пространство вдоль нашей улицы Богдана Хмельницкого — от «Космоса» и до Павловского сквера.
Новосибирский вариант имеет те же пропорции и квартирографию, что и дом на ленинградской улице Полярников. Просто материал его — не узорчатая панель, а кирпич и шлакоблок.
Вариацию из панелей в Сибири тогда ещё не освоили.
Впрочем, наш город в сюжете о протохрущёвках тоже поучаствовал вполне по-взрослому: тут был локализован концепт уже упомянутого ленинградского дома на улице Севастьянова и родственной ему московской серии II-05, дебютировавшей тоже в 1954-м.
К слову, общегосударственное погружение в тему после войны началось еще при жизни Сталина: 9 мая 1950 года Совет министров СССР издал постановление № 1911 «О снижении стоимости строительства». Им было инициировано проектирование первых ЖБИ-комбинатов. Блочный или панельный бескаркасный дом был обозначен как приоритетный формат. Новосибирск, можно сказать, попал в первую волну этого движения: на улицах Александра Невского и Учительской, на Морском проспекте в новеньком Академгородке построили крупноблочные дома, сочетавшие в своем облике велюровую респектабельность уходящей сталинской эпохи и восторженный техницизм эпохи наступавшей.
Крупноблочный дом в микрорайоне Красная горка Калининского района Новосибирска.
Фото: «Искры»
Крупноблочный дом в микрорайоне Красная горка Калининского района Новосибирска. Фото: «Искры»
Крупноблочный дом в Академгородке Новосибирска. Фото: «Искры»
Две квартиры на площадке, почти трёхметровая высота потолка (2,95 м) и даже декор на деталях — канелюры, тяги, картуши, словом, одной ногой эти дома стояли в идеализированном мире Большой Архитектуры. Но рядом так соблазнительно маячила другая тропа, ведущая, казалось бы, в ещё более сиятельные дали. Почему все хрущёвки не стали подобием нарядных зданий Морского проспекта, а стали тем, что есть — этому есть несколько объяснений, каждое из которых, по сути, апокриф. То есть звучит убедительно, но было или не было — не ясно. Апокриф № 1 — влияние… французской Компартии. Да, так причудливо. Морис Торез, газета «Юманите», всё такое…В полной сюжетной развёртке легенда такова: Никита Сергеевич посетил Францию и там, в новых кварталах Парижа, Гавра и Марселя, увидел быстровозводимые дома для алжирско-тунисских переселенцев.
Колониальная Франция тогда как раз ускоренно схлопывалась внутрь самой себя, так что первооснова у легенды таки есть. Прямым вдохновителем хрущёвок сторонники этой легенды называют жилмассив в Гавре, построенный в конце 1940-х по проекту Огюста Перре на месте ковровых разрушений Второй мировой.
Огюст Перре и в довоенном СССР был уважаемым и цитатным специалистом, а гаврские многоэтажки из сборного железобетона, говорят, вошли в восторженный ум Никиты Сергеевича, как разогретый нож в масло. Дескать, именно оттуда в нашу реальность перекочевали гостиные с невнятным разделением кухонь и прихожих, минималистические лестничные площадки со стоящими встык дверями квартир. Оно и впрямь похоже.
Колонн из циклёванного бетона в советских пятиэтажках в принципе не было, но принцип «распашонки» во входной зоне узнаётся как родной. И антресоль над проёмом! В скупых на места хранения хрущёвских квартирах антресоль — наше всё.
«Оптимизированные» блочные пятиэтажки инженерным решением и цветовой схемой напоминали предыдущий, полу-сталинский вариант, но их уже не спутать.
Фото: «Искры»
«Оптимизированные» блочные пятиэтажки инженерным решением и цветовой схемой напоминали предыдущий, полу-сталинский вариант, но их уже не спутать. Фото: «Искры»
«Оптимизированные» блочные пятиэтажки инженерным решением и цветовой схемой напоминали предыдущий, полу-сталинский вариант, но их уже не спутать. Фото: «Искры»
Узкие площадки, которые мгновенно загромождал собой даже детский велосипед «Орлёнок», в Гавре тоже вспоминаются на раз-два.Правда, детища Перре были не в пример разнообразнее. Да, из сборного железобетона. Но у французских протохрущёвок имелись вполне функциональные лоджии, панели украшались рельефами и облицовочной плиткой из ракушечника и туфа. А сам силуэт жилмассива был разнообразным: были тут не только пятиэтажки, но и дома в семь-девять этажей, были перпендикулярные стыки корпусов, были этажи «на курьих ножках», по-пижонски висящие над тротуаром. В СССР такой праздный простор меж колонн забили бы каким-нибудь часовым ателье или молочной кухней, а в Гавре как раз пустота под висячим этажом и считалась чарующей.
В общем, если уж наш кукурузный вождь и вдохновился опытами Перре,
то явно не в полной мере.
Более реалистичная версия состоит в том, что хрущёвка упростилась сама, в родных пенатах, без всяких ветров из Гаврской гавани. Родилась каноничная хрущёвка в Москве, как этакая инверсивная Василиса Прекрасная. То есть по обратной схеме: из царевны — в лягушку.
Итак, фаза царевны. В середине 50-х в Москве, как и в Ленинграде, шли эксперименты со сборными постсталинками. Базовый дом этого сюжета появился на Хорошевском шоссе в 1955-м. Как и ленинградские разработки или знаменитый Ажурный дом у московского ипподрома, дом на Хорошевском шоссе лихо маскировал свою сборность: стыки плит были искусно прикрыты пилястрами, вдоль карнизов тянулись гирлянды мясистых бетонных фиалок и райских плодов, а подъезды были декорированы порталами с полуколоннами.
По соседству возвели ещё 15 похожих зданий — полновесный жилмассив! Было в них не пять этажей, а четыре, но поскольку сами этажи были выше, куцыми эти здания вовсе не выглядели. Для разработчика зданий, архитектора Виталия Лагутенко (да-да, это дедушка утека-а-ающего «Мумий Тролля»), инновационное пространство вдоль шоссе могло бы стать полем триумфа. Но…
Фаза лягушки. Как раз к завершению микрорайона на Хорошевском шоссе подоспело легендарное постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Пожалуй, не было в истории нашего урбанизма более злосчастного, более дурацкого совпадения. Но дурацкие совпадения потому-то таковыми и зовутся, что оказываются «прицельно неуместными».
Первые новосибирские малометражки еще имели трехметровую высоту потолков, но при спартанской нарезке комнат это уже мало радовало. Фото: «Искры»
Дома Хорошевского жилмассива было велено рационализировать: новая версия подросла на этаж, а стены из плит лишились всего декора.
Не только пухлых мичуринских яблок из бетона, а вообще любого намёка на украшения. Более того, в первых версиях рационализированного дома даже балконов не было. Только литые из бетона лотки-цветочницы, обрубками торчащие под нижней кромкой окон.
Адаптацию милостиво доверили всё тому же Виталию Лагутенко.
Что он чувствовал в ходе этого увлекательного творческого процесса —
об том мы можем только догадываться.
Эти четырёхподъездные пятиэтажки без подвала собирались из деталей 20 наименований (в большинстве «Лего»-наборов для дошкольников позиций вдвое больше), монтаж занимал от 12 до 24 суток. Такое изделие отлично подходило для агитсюжета «Стахановские прорывы советских строителей». Собственно говоря, в таком медиаконтексте оно и использовалось.
В это довольно трудно поверить, но в начале 60-х в кварталы панельных зданий приезжали экскурсионные автобусы, дабы гости столицы могли полюбоваться темпами урбанизации.
Гости, надо сказать, вполне искренне любовались, грезя, когда такая же технологичная прелесть появится и в их городах. Ну, она и появилась. Региональное тиражирование пошло очень бойко.
Простота инженерной схемы позволяла конвертировать пятиэтажку во множество вариантов. Например, вот в такую шлакоблочную одноподъездную кроху. Фото: «Искры»
Простота инженерной схемы позволяла конвертировать пятиэтажку во множество вариантов. Например, вот в такую шлакоблочную одноподъездную кроху. Фото: «Искры»
Простота инженерной схемы позволяла конвертировать пятиэтажку во множество вариантов. Например, в панельную, но малорослую вариацию – для дальних окраин и малых городов.
Фото: «Искры»
Простота инженерной схемы позволяла конвертировать пятиэтажку во множество вариантов. Например, в панельную, но малорослую вариацию – для дальних окраин и малых городов. Фото: «Искры»
Очень символичен в этом смысле наш, новосибирский полигон процесса — проспект Маркса. В начале 60-х он выглядел как настоящая грань эпох: на аллее вдоль общежитий НЭТИ ещё шеренгой стояли на грузных пьедесталах комсомольские венеры и адонисы в труселях и робах из щербатого гипса, а по обе стороны от студгородка уже громоздились кварталы новеньких пятиэтажек. Большая их часть построена из красного кирпича и силикатных блоков, но есть в этой стае и диковинная птица: в глубине квартала, под адресной табличкой «Космическая, 12/1» притаилась первая новосибирская «панелька» 1960-го — жёлтый, абсолютно плоский дом, разработанный в Москве инженером-конструктором Дыховичным.
Вариации хрущевок различались лаконичностью фасадов.
Вплоть до самого радикальной – плоской. Фото: «Искры»
Вариации хрущевок различались лаконичностью фасадов. Вплоть до самого радикальной – плоской. Фото: «Искры»
Вариации хрущевок различались лаконичностью фасадов. Вплоть до самого радикальной – плоской. Фото: «Искры»
Суровостью облика он похож на первые «лагутенки», но отличается фасадными панелями, удлинёнными — в два окна шириной. Потолки тоже выше, чем в поздних панельках — 2,7 метра. В Новосибирске этот дом так и остался штучным — для тиражирования в панельном варианте в итоге утвердили серию 1-335, разработанную в Ленинграде Львом Юзбашевым, и московскую серию 1-464 (1-464А), потом — серии 1-468 и 1-467.
Хрущевкам очень к лицу любые эксперименты с цветом – как компенсатор их ошеломительной простоты.
И яркие времена года им тоже к лицу. Фото: «Искры»
Хрущевкам очень к лицу любые эксперименты с цветом – как компенсатор их ошеломительной простоты. И яркие времена года им тоже к лицу. Фото: «Искры»
Хрущевкам очень к лицу любые эксперименты с цветом – как компенсатор их ошеломительной простоты. И яркие времена года им тоже к лицу. Фото: «Искры»
Хрущевкам очень к лицу любые эксперименты с цветом – как компенсатор их ошеломительной простоты. И яркие времена года им тоже к лицу. Фото: «Искры»
А вот серия 1-467, разработанная в той же Москве еще в 1959-м как развитие 464-й, в самой столице никогда не строилась — только в ближнем Подмосковье и в остальной стране. Примечательна она узкими прямоугольными панелями с брутальным декором из обсыпной гальки или колотой плитки и единственным окном на торце — строго в середине стены. На фоне остальных хрущёвок дома серии 1-467 выглядели необычно. Не сказать, что красивее, просто несколько более странными. И неудивительно, что молва вскоре «перепридумала» им происхождение — диковинные пятиэтажки стали величать «литовками».
Хотя реального отношения к Литве они не имели — там их точно было не больше, чем в остальном СССР, в разработке серии меланхоличная прибалтийская республика тоже никак не участвовала — просто строила у себя, дополняя мелкими локальными изюминками (вроде самобытной оконной фурнитуры).Это просто один из городских апокрифов — не иначе попытка «подкрасить» ландшафт экзотикой. «Литовка» звучит если не роскошно, то с каким-то пряным, корично-кофейным привкусом…
Пятиэтажки серии 1-467 городской фольклор нарёк «литовками». Фото: «Искры»
Пятиэтажки серии 1-467 городской фольклор нарёк «литовками». Фото: «Искры»
Пятиэтажки серии 1-467 городской фольклор нарёк «литовками». Фото: «Искры»
Это была такая коллективно-интуитивная попытка усилить разнообразие средствами языка. Просто разнообразия в итоге стало не хватать.
Просто коллективная мечта о доступно-технологичном жилье на полпути между Ажурным домом и «литовкой» заспешила, ломанулась сквозь кусты, споткнулась, заблудилась, растрясла корзинку, шляпку потеряла. И куда-то забрела, вся помятая, зарёванная и испуганная. Ну, она ж наивная была. Мечты — они, увы, такие…
поделитесь статьей
Джеррольд Шектер, который раздобыл мемуары Хрущева, умер в возрасте 90 лет
Реклама
Продолжить чтение основной истории Советского Союза. Джеррольд Шектер (справа) со Строубом Тэлботтом на недатированной фотографии. В 1970-х г-н Шектер нанял г-на Тэлботта, в то время стажера журнала «Тайм», для перевода материала, который будет опубликован на Западе как «Хрущев вспоминает», первый из трех томов мемуаров. Кредит … Синтия Джонсон / Гетти Изображения
Джеррольд Шектер, журналист, который в конце 1960-х помог контрабандой переправить на Запад разоблачительные мемуары бывшего советского премьера Никиты Хрущева, первый опубликованный отчет советского лидера о событиях внутри Кремлев, скончался 6 февраля в своем доме в Вашингтоне.
Ему было 90.
Его смерть подтвердил его сын Барнет Шектер.
Г-н Шектер, впоследствии ставший писателем и советником по внешней политике в администрации Картера, был главой московского бюро журнала «Тайм», когда сыграл ключевую роль в публикации трех томов воспоминаний и размышлений Хрущева.
Хрущев, изгнанный в 1964 году и отправленный в подмосковный лагерь, тайно записал сотни часов интервью с помощью своего сына Сергея.
В книге «Священные секреты: как операции советской разведки изменили американскую историю» (2002 г.) г-н Шектер и его жена Леона рассказали о сверхъестественной интриге, стоящей за публикацией трех книг Хрущева, вместе с выдержками из журналов. .
Они выяснили, что к г-ну Шектеру в Москве обратился Виктор Луи, журналист и внештатный сотрудник КГБ. агент, представлявший Хрущева. Бывший советский лидер был к тому времени «одиноким, злым и скучающим», писали они, а некоторые из его преемников при попустительстве КГБ были замешаны в том, чтобы закрывать глаза на то, как Хрущев дискредитировал зверства, совершенные при его предшественнике Иосифе Сталине.
— лишь бы они сами не были замешаны.
Через г-на Луи г-н Шектер получил аудиозаписи и расшифровки стенограмм, которые затем были проверены специалистами по анализу голоса, нанятыми Time.
Г-н Шектер нанял Строуба Тэлботта, стажера Time и стипендиата Родса в Оксфордском университете, а затем заместителя государственного секретаря, для перевода материалов, которые будут взяты в журнале Life, а затем опубликованы Little, Brown, a Time. Inc., как «Хрущев вспоминает» (1970).
Издательство перевело Хрущеву 750 000 долларов (около 5,8 миллиона долларов в сегодняшних долларах) через мистера Луи как агента Хрущева. Г-н Шектер также купил бывшему премьеру котелки и тирольскую шляпу в лондонской компании Lock & Company, которая позиционирует себя как старейшая в мире галантерейная лавка.
Второй том «Хрущев вспоминает: Последний завет» был опубликован в 1974 году.
Второй том воспоминаний Хрущева был опубликован в 1974 году. «С чем мы сталкиваемся в этих двух замечательных томах Хрущева», Harrison E Как писал Солсбери в «Нью-Йорк Таймс» в 1974 году, «это около 500 000 слов наблюдений, рассказов из первых рук, запоздалых размышлений, размышлений, политических предательств, бессвязных анекдотов, предостережений на будущее, благочестивых банальностей и политического здравого смысла одного из самых своеобразные (и жизненно важные) государственные деятели наших дней».
В сводке Госдепартамента по книге говорится: «Хрущев приходит к выводу, что если бы Сталин был жив сегодня, он проголосовал бы за то, чтобы предать его суду и наказать» за его «жестокие и бессмысленные» преступления. Эти преступления включали пытки, массовые заключения и депортацию этнических групп с их исконной родины, а также голод, унесший жизни миллионов людей, и казни сотен тысяч диссидентов.
В 1989 году г-н Луи обнародовал последние 300 часов записей, которые были спрятаны в хранилище в Цюрихе.
Третий том воспоминаний «Хрущев вспоминает: ленты гласности», который был переведен и отредактирован г-ном Шектером и Вячеславом Лучковым, советским ученым, был опубликован в 1990 году, после смерти Хрущева и как Советский Союз. разваливался. Вспоминая Карибский кризис 1962 года в этой книге, Хрущев назвал Фиделя Кастро «горячей головой», умолявшей Москву напасть на Соединенные Штаты.
Г-н Шектер, стипендиат Нимана в Гарварде, позже вспоминал в Nieman Reports: «Что я вынес из мемуаров, так это то, что Хрущев сыграл важную роль в разрушении советского коммунизма своими разоблачениями, которые он намеревался спасти и восстановить.
свое место в истории».
Г-н Шектер позже сотрудничал с Нгуен Тьен Хунгом, бывшим советником президента Южного Вьетнама Нгуен Ван Тиеу, над написанием «Дворцового дела: замечательная история секретных писем Никсона и Форда президенту Южного Вьетнама и Американские обещания, которые никогда не были выполнены» (1986).
Эта книга разоблачала обман администрации Никсона, убеждая правительство Сайгона подписать мирные соглашения во Вьетнаме, предлагая пустые обещания, что, если северные вьетнамцы откажутся, Вашингтон ответит массированными бомбардировками.
Г-н Шектер (справа) был помощником Збигнева Бжезинского (в центре), советника президента Джимми Картера по национальной безопасности, когда они вдвоем вышли на утреннюю пробежку возле Белого дома в августе 1979 года. Кредит… Ира Шварц/Associated Press Джордж МакТ. Кахин, профессор международных исследований Корнельского университета, написал в The New York Times Book Review, что «авторы убедительно выдвигают обвинение в двуличии, направленное в первую очередь против бывшего госсекретаря Генри Киссинджера, но также и г-на Никсона».
, в конечном счете, президент Джеральд Р. Форд.
«Таймс» выбрала «Дворцовое дело» выдающейся книгой года.
В другой книге «Особые задания: воспоминания нежелательного свидетеля — советского шпиона» (1994) г-н Шектер и его соавтор, Павел Судоплатов, бывший высокопоставленный сотрудник КГБ. офицер, обвинил физиков Манхэттенского проекта, санкционированных Дж. Робертом Оппенгеймером, во время войны директором атомной лаборатории в Лос-Аламосе, в утечке сведений об американской атомной бомбе в Советы. Они утверждали, что намерение физиков состояло в том, чтобы создать баланс сил с Соединенными Штатами под контролем ученых, а не правительств.
Обвинения в книге были опровергнуты Американским физическим обществом и Службой внешней разведки России. Они также были отклонены ФБР. как отсутствие достоверных доказательств. Г-н Шектер настаивал на том, что доказательства в конечном итоге появятся из секретных файлов в Москве. Пока нет.
Джерролд Леонард Шектер родился 27 ноября 1932 года в Нью-Йорке и вырос в Бронксе.
Его отец, Эдвард, был страховым агентом. Его мать, Мириам (Гошен) Шектер, была дизайнером интерьеров.
После окончания средней школы Джеймса Монро в Бронксе он получил степень бакалавра в Висконсинском университете в 1953 году. Он служил в военно-морском флоте Японии во время Корейской войны и был демобилизован в звании лейтенанта.
Г-н Шектер начал свою журналистскую карьеру в 1957 году в качестве корреспондента The Wall Street Journal. Он присоединился к Time в 1958 году и был главой бюро Time-Life в Токио с 1964 по 1968 год и в Москве с 1968 по 1970 год. Он был корреспондентом Time в Белом доме с 19 лет.С 70 по 1973 год и дипломатический редактор с 1973 по 1977 год.
С 1977 по 1980 год он был заместителем пресс-секретаря Белого дома и представителем Совета национальной безопасности. После работы вице-президентом по связям с общественностью компании Арманда Хаммера Occidental Petroleum Company с 1980 по 1982 год он вернулся в журналистику в качестве вашингтонского редактора журнала Esquire с 1982 по 1984 год и редактировал газеты в Москве с 1990 по 1994 год.
Schecter Communications Corporation с 19с 83 по 2003 год.
В 1954 году он женился на Леоне Протас, с которой познакомился как коллега, работавший в The Daily Cardinal, студенческой газете Университета Висконсина.
Помимо сына Барнета, у мистера Шектера осталась жена, литературный агент и писатель; четверо других детей, Эвелинд, Стив, Кейт и Довин; 10 внуков; и три правнучки.
Г-н Шектер сотрудничал со своей женой и детьми над мемуарами «Американская семья в Москве» (1975), за которым последовало продолжение «Назад в СССР: американская семья возвращается в Москву» (1988). Вторая книга легла в основу документального фильма «Фронтлайн» на канале PBS.
Рецензируя продолжение, Харлоу Робинсон, профессор Университета штата Нью-Йорк в Олбани, написал в The Times Book Review, что «по большей части оно успешно передает ощущение волнения, плюрализма, сложностей, противоречий и новых возможности, недавно появившиеся в советской жизни».
Сэм Робертс, репортер некрологов, ранее был корреспондентом The Times по городским делам и ведет еженедельную программу новостей и интервью The New York Times Close Up на CUNY-TV.
@samrob12
Версия этой статьи напечатана в разделе A, стр. 18 нью-йоркского издания под заголовком: Джеррольд Шектер, журналист, 90 лет; Выложили мемуары Хрущева. Заказать репринты | Сегодняшняя газета | Подписаться
Гувер приобрел уникальные фотографии Никиты Хрущева и других советских лидеров
Новости В мае 1961 года Никита Хрущев посетил Аджарскую автономную советскую республику (Аджария) на территории нынешней Республики Грузия. Его проводником и хозяином был главный коммунистический чиновник в регионе Александр Дурсунович Тхилаишвили. На фотографиях этой коллекции запечатлены некоторые сцены и встречи, происходившие во время этого визита. Особый интерес представляет человек в толпе, приветствующий Хрущева, держащий в руках большую фотографию Иосифа Сталина, который в то время был не в фаворе у Хрущева и его сторонников. Пятница, 11 ноября 2011 г. Чтение на 1 мин.
Нет публикации
Нет выпуска
В мае 1961 года Никита Хрущев посетил Аджарскую автономную советскую республику (Аджария) в составе нынешней Республики Грузия. Его проводником и хозяином был главный коммунистический чиновник в регионе Александр Дурсунович Тхилаишвили. На фотографиях этой коллекции запечатлены некоторые сцены и встречи, происходившие во время этого визита. Особый интерес представляет человек в толпе, приветствующий Хрущева, держащий в руках большую фотографию Иосифа Сталина, который в то время был не в фаворе у Хрущева и его сторонников.
Тхилаишвили был первым секретарем Аджарского обкома Коммунистической партии Грузии в 1960-х и 1970-х годах, и Хрущев был не единственным важным должностным лицом, которого он принимал. В других альбомах коллекции запечатлены визиты других советских партийных и военных деятелей, в том числе маршалов В. А. Судца и К. С. Москаленко, помощника премьер-министра Л. В. Смирнова, помощника министра обороны (и члена ЦК КПСС). ) С. С. Марьяхин. Один альбом посвящен Двадцать второму съезду Коммунистической партии СССР (17–31 октября 19 г.).61), в котором Хрущев пообещал наступление коммунизма к 1980 году. Эти альбомы дополняют бумаги Нестора Лакобы, которые содержат фотографии Иосифа Сталина и его ближайшего окружения, посещавших и отдыхавших в Грузии в 1930-х годах. Они также могут быть использованы для иллюстрации материалов в Архиве Коммунистической партии СССР.
НОВОСТИ
Заслуженный научный сотрудник Гувера Маке Рэймонд возглавляет публикацию нового всестороннего исследования эффективности чартерной школы
23 июня 2023 г.